Речь в юридической работе

ПЛАН

1. Введение.

2. Основная часть.

2.1. Психотехника речи.

2.2 . Психотехника использования речевых и неречевых средств.

2.3. Психотехника построения высказываний.

2.4. Психотехника речевого доказывания и опровержения возражений.

2.5. Психотехника Бездейственности речи.

3. Заключение.

4. Литература.

1. Введение.

Предпосылки и истоки возникновения юридической психологии.

В ряде учебников по юридической психологии ее истоки прослеживают с античных времен. Анализируются тенденции в генезисе правового мировоззрения, цитируются высказывания Сократа, труды Демокрита, Платона, Аристотеля и других классиков античной эпохи по вопросам справедливости и правомерности, необходимости учета особенностей человеческой души. Однако подобный подход к историографии расширителен, так как при его реализации происходит смешение трех различных по содержанию, хотя в определенной мере и взаимосвязанных, значений термина "психология": житейского (донаучного), философского и конкретно научного.

Более правильным представляется анализ предпосылок возникновения юридической психологии начинать лишь с той эпохи, когда, с одной стороны, возникают реальные социальные потребности учета в цивильном правовом регулировании психологического фактора, а с другой - в различных науках и в правовой практике уже начинает накапливаться эмпирический материал, который "высвечивает" роль психологических явлений в правовой области. Таким историческим периодом является эпоха Просвещения. Именно тогда в научных дискуссиях закладывались основы рационалистического подхода к объяснению причин преступности, а также осуществлялся сбор эмпирического психологического материала по деятельности суда и мест лишения свободы.

Преодоление теологических и натуралистических взглядов на преступность осуществлено в трудах французских философов-гуманистов: Д. Дидро, Ж.Ж. Руссо, Ш.Л. Монтескье, М.Ф.А. Вольтера, К. Гельвеция, П. Гольбаха, где доказывалось, что право, должно быть не волей правителей, а осознаваемой обществом мерой социальной справедливости, базироваться на идеях свободы личности и соблюдения ее естественных прав. Одновременно благодаря научно-правовым разработкам итальянского юриста Чезаре Беккариа (1738-1794), заложившего основы рационально-юридической кодификации преступлений, и английского ученого Иеремии Бентама (1748-1832), создавшего "утилитарную теорию причин преступности", все больше стал возрастать интерес к изучению факторов преступности и личности конкретных типов преступников, влиянию на них следствия, судебного процесса и наказания.

Первыми монографическими работами по юридической психологии традиционно считают публикации немецких ученых К. Эккартегаузена "О необходимости психологических познаний при обсуждении преступлений" (1792) и И.Х. Шауманна "Мысли о криминальной психологии" (1792). Однако интересные психологические идеи содержались и в трудах их предшественников. Так, французский юрист Франсуа де Питаваль в 1734-1743 гг. издал двадцатитомный труд "Удивительные уголовные дела", где предпринял попытку вскрыть психологическую суть преступных деяний. В монографии Джона Говарда "Состояние тюрем в Англии и Уэльсе" (1777), написанной на основе изучения значительного числа мест лишения свободы по всей Европе (более 300, в том числе и в России), не только активно отстаивались идеи улучшения содержания заключенных и соблюдения их прав, но и указывалась важность изучения и учета в пенитенциарных учреждениях индивидуальных особенностей лиц, отбывающих наказания.

Особенностью первой половины XIX в. является рост публикаций о преступности и личности преступника, опирающихся на достижения естественных наук (анатомии, биологии, физиологии, психиатрии и др.). Таковы работы немецких ученых: И. Гофбауэра "Психология в ее основных применениях к судебной жизни" (1808) и И. Фридрейха "Систематическое руководство по судебной психологии" (1835), а также публикации отечественных ученых А.П. Куницына, А.И. Галича, К. Елпатьевского, Г.С. Гордиенко, П.Д. Лодий по психологическому обоснованию меры наказания, исправления и перевоспитания преступников.

В первой половине XIX в. большую популярность получила френологическая (от греч. френ - ум) теория австрийского врача-анатома Франца Галля (1758-1828), пытавшегося доказать прямую зависимость между психическими явлениями и внешними физическими особенностями строения головного мозга человека (наличием выпуклостей, впадин и соотношений частей черепа). Последователи Галля пытались создать "френологические карты" для идентификации типов преступников. Пропаганда "френологической идеи" имела место и в России. Например, профессором Х.Р. Штельцером сначала в Московском (1806-1812), а затем в Юрьевском (ныне Тартуском) университетах будущим юристам читался спецкурс "Уголовная психология по Ф. Галлю".

 Апофеозом в развитии биологизаторского подхода к личности преступника явилось издание итальянским тюремным врачом-психиатром Чезаре Ломброзо (1835-1909) монографии "Преступный человек, изученный на основе антропологии, судебной медицины и тюрьмоведения" (1876), который разработал концепцию "прирожденного преступника", считая, что ему свойственны атавистические черты, роднящие с предками-дикарями. По мнению Ч. Ломброзо, типичный "прирожденный преступник" может быть распознан по определенным физиогномическим признакам: скошенный лоб, удлиненные или неразвитые мочки ушей, выпуклые скулы, большие челюсти, ямочки на затылочной части головы и т.д. Отстаивание Ч. Ломброзо объективного подхода к изучению личности преступников нашло активную поддержку со стороны ученых многих стран мира, в том числе и в России (И.Т. Оршанский, И. Гвоздев, в ранних работах Д.А. Дриля). В то же время в силу отечественных социально-культурных традиций и междисциплинарной ориентированности они сразу были подвергнуты критике со стороны многих юристов. (В.Д. Спасович, Н.Д. Сергиевский, А.Ф. Кони и др.) и психологически ориентированных ученых (В.М. Бехтерев, В.Ф. Чиж, П.И. Ковалевский и др.).

На активизацию во второй половине XIX века психологических исследований причин преступности и личности преступника значительно влияли прогресс в области общественных и гуманитарных наук, актуальные запросы правовой теории и практики. Осуществляемые во многих странах мира (в России с 1864 г.) судебные реформы, в результате которых в судопроизводстве утверждались принципы независимости и несменяемости судей, состязательности судебного процесса и равноправия сторон, признания вердикта суда присяжных и т.д., создавали благоприятные условия для востребованности психологических знаний. С.И. Баршев в работе "Взгляд на науку уголовного законоведения" (1858) писал: "Ни один вопрос уголовного права не может быть решен без помощи психологии, и если судья не знает психологии, то это будет суд не над живыми существами, а над трупами". К.Я. Яневич-Яневский в статье "Мысли об уголовной юстиции с точки зрения психологии и физиологии" (1862) и В.Д. Спасович в учебнике "Уголовное право" (1863) обращают внимание на важность, с одной стороны, установления правовых законов с учетом природы человека, а с другой - наличия у юристов психологической компетентности.

И.М. Сеченов (1829-1905) - лидер отечественных физиологов и одновременно основоположник объективного поведенческого подхода в психологии как самостоятельной науки - в работе "Учение о свободе воли с практической стороны" доказывал, что "принудительные меры в отношении преступников, базируясь на физиологических и психологических знаниях о внутренних закономерностях развития личности, должны преследовать цель их исправления". В монографии отечественного психиатра А.У. Фрезе "Очерки судебной психологии" (1871) утверждалось, что предметом данной науки должно являться "применение к юридическим вопросам сведений о нормальном и ненормальном проявлении душевной жизни". В вышедшей в 1877 г. статье юриста Л.Е. Владимирова "Психологические особенности преступников по новейшим исследованиям" констатировалось, что социальные причины преступности коренятся в индивидуальном характере преступника, а поэтому требуются основательные психологические исследования. Д.А. Дриль, имеющий и медицинское, и юридическое образование, в ряде своих публикаций 80-х годов прошлого столетия ("Преступный человек", 1882; "Малолетние преступники" 1884 и др.) целенаправленно отстаивал междисциплинарный подход, доказывая, что право и психология имеют дело с одними и теми же явлениями, законами сознательной жизни человека, а поэтому право, не обладая собственными средствами для изучения этого явления, должно заимствовать их у психологии.

В конце 80-х годов XIX столетия одну из наиболее теоретически - глубоких типологий преступников (невменяемые, случайные, профессиональные) разработали профессор Санкт-Петербургского университета И.Я. Фойницкий и его последователи (Д. А. Дриль, А.Ф. Лазурский, С.Н. Познышев и др.).

Выяснение психологических закономерностей деятельности суда присяжных нашло отражение в публикациях Л.Е. Владимирова, А.Ф. Кони, A.M. Бобрищева-Пушкина и многих других отечественных ученых. Среди активных сторонников внедрения в судопроизводство психологических экспертиз были юристы Л.Е. Владимиров, С.И. Гогель, психиатры В.М. Бехтерев, С.С. Корсаков и В.П. Сербский.

В зарубежных странах после возникновения психологии в качестве самостоятельной науки многие ее теории стали активно востребоваться для объяснения причин преступности. Так, руководствуясь идеями Густава Лебона.

 Историки психологии датой ее возникновения как самостоятельной науки считают 1877 г., когда Вильгельмом Вундтом в Лейпциге была создана первая экспериментальная психологическая лаборатория. В России первая подобная лаборатория была открыта в 1885 г. в Казани (руководитель В.М. Бехтерев), а до конца прошлого столетия они возникли также в Киеве, Харькове, Одессе, Тарту, Петербурге, Москве, Львове (П.И. Ковалевский, И.А. Сикорский, Н.Н. Ланге, В.Ф. Чиж, С.С. Корсаков, А.А. Токарский).

 Габриель Тард (1843-1904) в фундаментальных трудах "Законы подражания" и "Философия наказания", изданных в Париже в 1890 г., доказывал, что преступному поведению, как и всякому другому, люди могут обучаться в реальном обществе на основе психологических механизмов "подражания" и "научения". Рассматривая преступников как своего рода "социальный экс-кремент", Тард утверждал, что юридические диспозиции должны строиться скорее на психологической основе, чем на посылке "о равных наказаниях за одинаковые преступления".

На развитие социально-психологического подхода к изучению причин преступности значительное влияние оказали труды французского социолога Э. Дюркгейма (1858-1917). В России юристом Н.М. Коркуновым в "Лекциях по общей теории права" (1886) общество рассматривалось как "психическое единение людей", а право трактовалось как инструмент обеспечения определенного порядка при возникновении конфликтов в межличностных отношениях. Социально-психологические взгляды развивались в трудах и таких отечественных ученых, как СА Муромцев, П.И. Новгородцев, М.М. Ковалевский, ИД. Кавелин, Н.Я. Грот, М.Н. Гернет, М.М. Исаев. Крупнейшим юристом начала XX столетия Л.И. Петражицким (1867-1931) создана рационалистическая концепция "психология права", где право выступает как психическое явление.

Учитывая наметившееся значительное расширение круга психолого-правовых проблем, которые стали подвергаться тщательному научному изучению, швейцарский психолог Эдуард Клапаред (1873-1940) вводит в 1906 г. обобщающий термин юридическая психология. В ней к тому времени четко обозначились три основных направления - криминальная, судебная и пенитенциарная психология.

Основные тенденции в развитии зарубежной юридической психологии в XX столетии.

В это время зарубежные ученые стали активно внедрять в практику правового регулирования методические наработки таких школ психологии, как психоанализ, бихевиоризм, психотехника. Благодаря исследованиям психоаналитиков Ф. Александера, Г. Штауба, А. Адлера, Б. Карпмена, Б. Бромберга и ряда других ученых была выявлена роль бессознательной сферы личности в преступном поведении, а также доказано, что преступные наклонности и стилевые особенности поведения делинквентов часто являются следствием ранней психической травматизации.

Заслугой представителей бихевиоризма (поведенческой психологии) является широкое изучение механизмов научения преступному поведению и активное внедрение в практику пенитенциарных учреждений различных программ "модификации поведения заключенных", направленных на их ресоциализацию.

В XX в. за рубежом интенсивно развивается диагностический инструментарий юридической психологии и прежде всего текстологический подход к изучению личности преступников. Создатель одного из первых тестов интеллекта Альфред Бине применял его лишь при судебно-психологической экспертизе малолетних преступников, а в дальнейшем - для доказательства предположения, что преступники обладают более низким уровнем умственного развития. Но в итоге было доказано, что уровень интеллекта у преступников не ниже, чем у населения в целом.

 Среди тестов патопсихологического характера в юридической практике нашли широкое применение методики как по отдельным моторно-физиологическим и психическим процессам, так и по изучению интегральных личностных свойств (акцентуаций характера, делинквентных способностей, направленности личности и проективные тесты). Значительным достижением в разработке психологического инструментария, является создание методики ассоциативного эксперимента, позволявшей выявлять правдивость/лживость в показаниях преступников. В 70-80-х годах зарубежные ученые стали в исследованиях прибегать к компьютерному моделированию. Так, в изданной в России монографии американских ученых Т. Постона и С. Стюарта "Теория катастроф и ее применение" обсуждаются подходы и результаты моделирования групповых нарушений в тюрьме.

Для улучшения понимания сути правовых норм и психологического обоснования путей совершенствования правового регулирования в последние годы разрабатываются и реализовываются методики юридической герменевтики.

 В области внедрения в правовую сферу достижений психокоррекции и психотерапии в XX в. своеобразным полигоном для первичного апробирования их методик обычно служили пенитенциарные учреждения.

По данным аналитических обзоров по юридической психологии, которые в 1994-1996 гг. делались Институтом имени М. Планка (Германия; Гельмут Кюри), в настоящее время только в странах Западной Европы насчитывается более 3,5 тыс. психологов, непосредственно работающих в правоохранительных органах. Кроме того, существует значительное число специализированных научных центров и академических институтов, где ведутся целенаправленные исследования по проблематике юридической психологии. Помимо интеграции усилий во внутригосударственном масштабе (прежде всего путем создания профессиональных сообществ юридических психологов: 1977 г. - в Англии, 1981 г. - в США, 1984 г. - в ФРГ и т.д.) в последние годы наблюдается тенденция к возрастанию контактов и связей на международном уровне (проведение кросс-культурных исследований, международных симпозиумов и т.п.).

 На состоявшемся в 1930 г. I съезде по изучению поведения человека юридическая психология уже признается прикладной наукой, отмечаются заслуги ученых в разработке проблем криминальной, судебной и пенитенциарной направленности (А.С. Тагер, А.Е. Брусиловский, М.Н. Гернет и др.). Однако в дальнейшем (более чем на три десятилетия) исследования в области юридической психологии в нашей стране по политическим причинам были прекращены.

Возобновились исследования в области юридической психологии лишь в 60-е годы. Наибольшая активность была проявлена в восстановлении научно-предметного статуса и проведении исследований по судебной психологии (Ю.В. Ивашкин, Л.М. Корнеева, А.Р. Ратинов, А.В. Дулов, И.К. Шахриманян и др.). Под руководством А.Р. Ратинова начал работать психологический научно-исследовательский сектор, а в 1974 г. в Академии МВД - кафедра психологии управления. В 1975 г. в Академии был создан первый (и в течение 20 лет единственный) диссертационный совет по юридической психологии, где было защищено более 10 докторских и около 50 кандидатских диссертаций.

Однако стремление ряда ученых (например, А.В. Дулов, 1971) всю проблематику проводившихся в 60-е годы исследований по юридической психологии включить в состав лишь одной из нее подотраслей - судебной - не разделялось многими учеными. Во второй половине 60-х годов А.Д. Глоточкиным, В.Ф. Пирожковым, А.Г. Ковалевым была обоснована необходимость автономного развития исправительно-трудовой психологии. В этот же период (60-е - начало 70-х годов) наблюдалась и тенденция активизации изучения проблем, традиционно относимых к областям правовой и криминальной психологии.

Реальная активность отечественных ученых привела к тому, что в 1971 г. Госкомитетом по науке и технике было принято решение о введении в реестр научных специальностей под номером 19.00.06 новой специальности - "юридическая психология".

В последующее 20-летие развитие юридической психологии, был значительно расширен диапазон исследований практически по всем ее важнейшим направлениям:

• методолого-теоретическим проблемам юридической психологии;

• правовой и превентивной психологии;

• криминальной психологии;

• психологии в следственной и оперативно-розыскной деятельности;

• судебной психологии и проблем совершенствования судебно-психологической экспертизы;

• исправительно-трудовой (пенитенциарной) психологии;

• психологии управления в правоохранительных органах;

• психологическом обеспечении юридической деятельности.

С созданием и развитием с начала 90-х годов в правоохранительных органах психологической службы расширилась практическая деятельность юридических психологов, приобретая, прежде всего черты комплексного подхода к разработке проблем психологического обеспечения юридического труда.

 История зарождения и развития юридической психологии убедительно свидетельствует, что данная область теоретического знания и психопрактики становится весьма многоплановой, и в перспективе будет еще более востребуемой в правовой сфере, и будет оказывать на нее свое формирующее, гуманизирующее воздействие.

2. Основная часть.

2.1. Психотехника речи.

Понятие о психотехнике и психологических средствах.

Слово "техника" употребляется в разных смыслах, в том числе как совокупность средств, используемых в каком-то труде. Его значение связано с древнегреч. techne - искусственный, искусство, мастерство. Производное от него слово "технология" понимается как "...предварительно определенный ряд операций, направленных на достижение некоторой цели или задачи". Социальная технология - способ соединения научно обоснованных гуманитарных знаний с социальной практикой, с подходами, способами и средствами работы с людьми. Слово психотехника относится к сфере практической психологии и понимается как научно обоснованные психологические средства, приемы и операции при работе с людьми и решении прикладных задач. В этом смысле оно употребляется и в данном параграфе, а в главе - применительно к речевой деятельности работника органов правоохраны.

Техника включает много тонкостей, "мелочей", но подлинное мастерство - всегда тонкости. Мастер всегда подмечает и учитывает то, что менее компетентный не замечает, чему не придает значения. Этим и отличается мастер от ремесленника 30% опрошенных потерпевших, свидетелей и подозреваемых, с которыми у работников органов прокуратуры, следствия, милиции контакт не получился, к числу причин отнесли: низкую культуру речи работников, неумение владеть речью, мимикой и жестами, неопрятность и неаккуратность во внешнем облике и одежде, грязь и беспорядок в кабинете. Владение психотехникой предполагает наличие у профессионала-юриста определенных знаний по психотехнике речи, а также навыков, умений и привычек, которые формируются в процессе систематического использования знаний о них в практике.

 К основным психологическим средствам речи относятся: собственно речевые (вербальные), неречевые (невербальные) и обстановочно-поведенческие. К первым принадлежит слово как основной феномен речи; к неречевым - мимика, жестикуляция; к обстановочно-поведенческим - поза и передвижения говорящего, социальная дистанция между ним и слушающим, окружающая обстановка (последнюю группу можно отнести также к невербальным средствам, но она не связана собственно с самими механизмами функционирования речи, в ней доминируют социально-психологические механизмы и психотехнология специфична).

Психотехнология каждой группы средств имеет свои тонкости, но успех приходит, когда они реализуются говорящим не раздельно, а взаимосвязано, целостно, ибо таковы объективные закономерности влияния слова.

Прием профессионализации психотехники. Это основополагающий прием, определяющий все другие элементы психотехники речи. Речь разных людей по многим особенностям (региональным, национальным, культурным, образовательным и иным) различается. Одна из особенностей речи определяется профессией человека. Юридическая профессия, отличающаяся не только словарным составом, но и логическим строем, имеет свое особое предназначение. Она - средство решения профессионально-юридических задач, а поэтому эффективна, если обслуживает их решение. Поэтому речь прокурора, адвоката, следователя, сотрудника, несущего патрульно-постовую службу, инспектора по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних, представителя правоохранительных органов, выступающего перед населением, обоснованно должна сильно различаться. Не вдаваясь в подробности, можно выделить ряд общих свойств профессионально-юридической речи. Основные из них:

 • поведенческо-деятельностный характер. Речь, слово в юридической деятельности должны быть не простой передачей информации. Слово не может быть вырвано из системы правоотношений и морали. Его правильность или неправильность всегда несет в себе признаки справедливости-несправедливости, добра и зла, долга и ответственности. Оно воплощает их и без них быть не может. Поэтому к построению речи, к выбору слов, прежде всего надо относиться с позиций этих критериев, соблюдая все правовые нормы и нормы морали. Надо чувствовать высокую ответственность за свои слова, ибо это слова представителя власти. Отсюда вытекают и другие требования: культуры, вежливости, уважительности к собеседнику, продуманности;

 По данным исследований, только 7% практических работников имеют минимальные представления о технике речи и как-то умеют правильно распоряжаться арсеналом речевых средств, а 54% считают эту технику такой мелочью, на которую не следует обращать внимания.

 • профессиональная направленность, т.е. выраженное речевое намерение, нацеленность на решение стоящих задач, а в конкретном случае стоящей при конкретном разговоре профессиональной задачи: установить психологический контакт, оказать воздействие, убедить, переубедить, установить истину, разоблачить и пр. При этом все возможности речи, как инструмент работы, отбираются и видоизменяются для ее решения;

 • профессиональная адаптированность - построение речи с полным учетом особенностей человека или группы людей, которым речь адресуется;

 • правовой профессионализм - умение выражать мысли профессионально, используя профессиональные понятия и термины, строя предложения согласно требованиям кодексов и наставлений, используя профессиональные выражения и речевые обороты;

 • этичность - доброжелательность, гуманность, соответствие речи моральным нормам и нормам этики и этикета.

 Четыре правила, соответствующие этим свойствам, рекомендуют профессионалу готовить каждую свою речь, анализировать ее итоги, совершенствовать ее, ориентируясь на четкую выраженность этих свойств и правильность их проявления.

2.2. Психотехника использования речевых и неречевых средств.

 Прием речевого богатства и культуры. Речь - использование языка. Язык (в лингвистическом смысле) - это знаковая система, состоящая из слов, правил их произношения и согласования, служащая для общения, мышления, передачи и усвоения опыта. В языке и с помощью языка воплощаются, существуют и развиваются опыт и интеллект человечества и народа, говорящего на нем. Используя богатства языка, личность находит выражение во внутренней, внешней (громкой, озвученной) и письменной речи. Кажущееся непонятным и непознаваемым таинством человеческое

мышление - это оперирование словами с заключенным в них смыслом и наглядными образами, подчиняющееся законам познания воспринимаемой реальности и формальной логики. Речь, слова, предложения - воплощение мысли, процесс мышления и передачи их другим людям. Внутренняя речь - речь с себя и для себя. Внешняя, громкая и письменная - в основном для других.

Значительная часть юридической деятельности разных специалистов органов правоохраны протекает при доминировании речи. Поэтому профессиональное владение ею им крайне необходимо.

Связь внешней и письменной речи с внутренней можно выразить в такой формуле: кто ясно мыслит, тот ясно и говорит, и пишет. О приемах профессионального мышления шла выше речь. Поэтому здесь рассматривается только психотехника речи.

Слово - основной инструмент юриста. "Слово - великая сила, но надо заметить, что это союзник, всегда готовый стать предателем", - писал выдающийся русский юрист и пропагандист высокой профессиональной культуры П. Сергеич (П.С. Пороховщиков). Надо знать цену словам.

Чем большим запасом слов обладает юрист, тем легче ему в нужный момент подобрать самое лучшее, самое точное, самое яркое. Если у юриста беден словарный состав, ему трудно выражать точно свои мысли, и речь его начинает изобиловать примитивными, трафаретными и скучными словами. Затруднения с подбором слов, мучительные поиски наиболее подходящих портят впечатление от речи, отвлекают внимание слушающих, вызывают непроизвольное раздражение и являются одной из причин многословия, ненужных повторов.

Лучшие слова - это те, учат опытные юристы, которые подворачиваются на язык сами собой, легко и непринужденно. А.Ф. Кони писал: "Пусть не мысль вайю ищет слова и в этих поисках теряет время и утомляет слушателей, пусть, напротив, слова покорно и услужливо предстоят перед вашей мыслью в полном распоряжении".

Слова и построенные из них словосочетания, фразы, предложения более действенны, если они точны, строго соответствуют сущности мысли юриста и тому смыслу, идее, пониманию, которые он хочет передать слушающему. Для этого пригодны лишь понятные слова и состоящие из них словосочетания, богатые по смыслу, яркие и впечатляющие. Далеко не единичны случаи, когда вроде бы знающий и говорящий о деле юрист тем не менее выражает свои мысли с помощью бесцветных, тусклых, затасканных, общих, мало что выражающих слов-штампов. Слушать его скучно и трудно.

Многие юристы, страдающие многословием, потому и многословны, что не в состоянии подобрать точные слова. Они сомневаются в том, что им удалось донести до слушающего свою мысль, а поэтому "пережевывают" ее, повторяясь несколько раз. Нередко это вызывает раздражение слушающих. Истинную ценность представляют лишь те высказывания, в которых, по замечанию А.Ф. Кони, "самые глубокие мысли сливаются с простейшими словами". Одно простое слово, один удачный эпитет иной раз могут сказать больше, чем длинные бледные рассуждения.

Выдающиеся отечественные юристы отличались бережным отношением к русскому языку. Они настойчиво рекомендовали использовать слова и речевые обороты, свойственные хорошему русскому языку, идущие из народной практики и языковых традиций, избегать увлечения иностранными словами. А.Ф. Кони писал: "Нужно хорошо знать свой родной язык и уметь пользоваться его гибкостью, богатством и своеобразными оборотами...".

 Плохое впечатление производит речь человека, если она засорена словами-паразитами типа: "как говорится", "значит", "понимаешь", "ну", "так", "в 'некотором роде", "и так далее", "и вот", "в общем и целом", "надо сказать", "говоря откровенно" и пр. Низкая культура речи, затрудняющая ее восприятие и снижающая ее воздейственную силу, обнаруживается в засорении ее "мычащими" и "блеющими" звуками - "м-м-м-м ", "ёв-э-э ". Все это - "костыли хромого оратора". Конечно, плохо, когда юрист имеет дефекты речи (заикается, шепелявит, сильно картавит). Тут ничего не остается, как компенсировать их особым усердием в проявлении других своих достоинств.

Обязательно соблюдение норм словоупотребления, произношения, ударения и грамматики. Нарушения этих норм вряд ли напрямую отражаются на профессиональных действиях, но определенное впечатление на собеседников производят, подмечаются ими, расцениваются как проявление низкой культуры, а порой - и умственных способностей, могут не способствовать повышению авторитета юриста, стать предметом насмешек.

В русском языке немало слов, ударением при произнесении которых нужно специально овладевать, используя справочники, словари, энциклопедии. Часты ошибки в произнесении таких слов: возбуждено, переведён, приговор, феномен, деньгами, алкоголь, обеспечение, осуждённый и др. Лексические погрешности и несообразности, неверные словесные обороты, нарушения требований грамматики наносят серьезный урон речи и престижу говорящего.

Прием использования всех речевых средств. Речь отличается многими особенностями, каждое из которых всегда усиливает ее эффект, а гибкое использование - эффективность в каждом конкретном случае.

Правило обоснованного темпа произнесения слов.

 Очень медленный темп (да еще в сочетании с невыразительностью) снижает активность, люди начинают отвлекаться, думать о своем. А состояние напряженности, в котором часто находится гражданин при встрече с представителем органа правоохраны, нередко повышается и доходит до нервной вспышки. В других случаях, при допросах, бывает целесообразно задать высокий темп, хотя надо иметь в виду, что такой темп затрудняет восприятие и понимание, быстро утомляет. Оправданно менять темп, используя, например, замедление для выделения важных слов, фраз, трудных для понимания мест. Иногда от плавного, размеренного темпа бывает полезно почти сразу переходить к очень быстрому темпу, требуя быстрых ответов. Темп связан с паузами, которые нужны не для того, чтобы отдышаться, а с целью дать обдумать ответ собеседнику или повысить его напряжение или волнение.

Прием выразительности.

 Грамотно поставленное речевое сообщение должно отличаться выразительной партитурой, призванной повысить эффективность его восприятия. Оно зависит от общей культуры и образованности юриста, особенностей его личности, отношения к жизни и делу. Правильно писал К. Чуковский, известный русский писатель и лингвист: "Чтобы повысить качество своего языка, нужно повысить качество своего сердца, своего интеллекта". Кроме того, чтобы быть выразительным и убедительным, отмечал А.Ф. Кони, "Нужно знать предмет, о котором говоришь; нужно знать свой родной язык и уметь пользоваться его гибкостью, богатством и своеобразными оборотами; нужно не лгать, ложь отнимает у публичной речи ее силу и убедительность".

Вместе с тем полезно применять и ряд правил:

• эмоциональной выразительности (экспрессивности). В словах, произносимых юристом, должны звучать его отношение к ним, вкладываемый смысл, адресность. Интонация слов правильна, когда она адекватна содержанию и значению слова в контексте фраз. Это не простая артистичность. Интонация обогащает смысл слова, обеспечивает его лучшее восприятие и понимание собеседником, производит впечатление. По данным некоторых исследователей, понимание слова на 40% зависит от интонации, с которой оно произносится. Необходимо разнообразие, интонационное богатство произнесения слов. Монотонность, невыразительность произнесения слов наносит заметный ущерб эффективности разговора, и резервы его повышения остаются неиспользованными. Речь на одной ноте (какой она часто бывает на судебных заседаниях при зачитывании приговора) утомительна для слушающих и даже для самого говорящего. Следует варьировать громкость, эмоциональность, тембр, но исключать форсирования голоса;

• лексической выразительности - использование точных, ярких, нестандартных, образных слов и словесных оборотов, синонимов, омонимов, терминов;

• фонетической выразительности - отчетливое, ясное произношение, изменение ритмики, громкости, ударений - дикция;

• грамматической выразительности - использование разнообразных словесных оборотов, ярко сформулированных выражений, применение уменьшительных и ласкательных слов, идиом, афоризмов, пословиц, дидактических повторов, подытоживаний и др.;

• недопустимости срыва голоса. Нельзя переходить на крик, а тем более на визг. Старая восточная мудрость гласит: "Если ты кричишь, значит, ты не прав и слаб". Это производит нехорошее впечатление на собеседника, утомляет, грозит появлением сиплости и потерей голоса, что не украшает представителя власти.

Неречевые (невербальные) средства. Слово действует не только своим содержанием и смыслом, но и всем комплексом обрамляющих его неречевых и средств. Психотехника использования невербальных средств сопровождения речи | связана с их использованием при разговоре, что существенно усиливает силу слов, а игнорирование ее может ослаблять и даже сводить действие слова на нет. Общее правило таково: говорить не только ушам, но и глазам слушающих.

Использование возможностей мимики. В широком смысле под мимикой понимаются выразительные движения мышц лица. В ней отражаются психическое состояние человека, отношение к окружающему, собственным высказываниям и действиям. В профессиональной психотехнике мимика используется для усиления речевого высказывания, воздействия на собеседника, установления психологического контакта, формирования впечатления о себе и своей позиции в разговоре, маскировки собственного психического состояния и отношения к происходящему и даже для улучшения самочувствия. В ходе контактов с гражданами при решении важных для них задач у них непроизвольно усиливается наблюдение за мимикой представителя власти. Они пытаются нередко понять не только текст, но и подтекст, за словами угадать скрытый, действительный смысл их, уловить его отношение к информации, событию, к ним самим, как бы "читают лицо". Умение контролировать свою мимику, владеть ею для решения стоящей задачи - важное профессиональное умение работника органов правоохраны.

Следует взять за правило всегда держать в поле внимания свою мимику: продумывать, какая она должна быть, какая она есть, соответствует ли она ситуации, когда ее следует изменить и почему и пр. Многие работники не задумываются над тем, какое у них выражение лица, не знают, не отдают себе отчета в этом. Полезно начать с того, чтобы несколько раз посмотреть в зеркало со специальной целью - узнать, каким ваше лицо чаще всего бывает. У некоторых оно всегда угрюмое, озабоченное, недоброжелательное, отталкивающее, даже злое.

Правило продуманного выражения лица выражает целесообразность намеренно управлять своей мимикой, придавать с ее помощью то выражение лицу, которое будет способствовать желательному восприятию вас, ваших мыслей и поступков собеседником, другими людьми. Чаще всего в действиях работников органов правоохраны оно должно демонстрировать спокойствие, самообладание, уверенность, доброжелательность.

Необходимо использовать все мимические средства для нужной выразительности своего лица. Это, прежде всего выражение глаз, направление взгляда, особый рисунок носогубных складок, складок лба, общее положение головы (обычное, прямое положение, высокомерно поднятый подбородок, наклон вперед с взглядом исподлобья и др.), движения мышц лица (в том числе мышц век глаз и окружающих, которые в первую очередь и определяют их выражение). Мимика многообразна и динамична и может отражать отношение говорящего к произносимым словам (их значимость для говорящего, вера в то, что он говорит, как понимает то, как понимает слушающего и др.), психические состояния говорящего (радость, удовлетворение, внимательность, скуку, досаду, усталость, удивление, волнение, напряжение, гнев, растерянность и пр.), отношение к собеседнику (безразличие, уважение, сочувствие, доброжелательность, пренебрежение, разочарование и др.), отношение к самому себе и своим действиям (волевую собранность, решимость, непреклонность, неуверенность в себе, недовольство собой, самодовольство, чванливость, подготовку к какому-то действию и пр.), некоторые качества (интеллигентность, ум, малообразованность, глупость, самообладание, волю и др.).

Правило выражения глаз отражает важнейшее значение выражения глаз при разговоре. Глаза справедливо называют зеркалом души. В пьесе "Сонет Петрарки" советского драматурга Н. Погодина есть такая сцена: в квартире двое ведут речь об одном хорошо знакомом им партийном работнике. Один дает такую оценку ему: "Он всегда произносит красивые партийные слова, но глаза у него при этом беспартийные". Работнику правоохранительных органов надо разговаривать со своими визави, как говорят, глаз в глаз, иметь контакт глазами и даже в уместных случаях просить его тоже смотреть в глаза и не отводить их. В большинстве профессий не должно быть раздвоения между содержанием речи и выражением глаз, мимикой, ибо одни и те же слова при разном выражении лица и глаз могут приобрести противоположный смысл. Можно говорить с серьезным лицом и смеяться только глазами. В профессии юриста бывают обстоятельства, когда глаза и вся мимика призваны маскировать его действительные состояния и отношения. Это требует артистизма и умения управлять собой.

Жестикуляция. Можно поделить все жесты, используемые в деятельности работников правоохраны, на группы:

• иллюстраторы, подкрепляющие речевое сообщение, в том числе: указатели (палец, движение руки), диктографы - картинное изображение формы и размеров предмета, идеографы - движения рук, моделирующие динамику какого-то события (например, движения руки с ножом при ударе по телу), отмашки - движения, как бы отбивающие темп речи;

• жесты-омонимы - заменители слов "подойдите", "садитесь", "привет", "уходите", "уберите", "до свидания", "ура!", "подождите", "плохо", "не верю", "ужас!" и др.;

• жесты-команды. Эта разновидность жестов предусмотрена, например, для работы инспекторов дорожно-патрульной службы, при строевых построениях ("В шеренгу становись!", "В колонну становись!" и др.);

• аффекгоры - движения, отражающие отношение к действиям и словам собеседника и возникшие эмоции: согласие, несогласие, протест, сопереживание, осуждение, предупреждение (движение указательным пальцем), внимание и др.;

• регуляторы - кивок головой, направление взгляда, целенаправленное движение руками, демонстрирующее намерения говорящего: предложение собеседнику помолчать, подождать, прервать свою речь, что-то дать или передать и др. Есть ряд рекомендаций по использованию жестов:

• активно использовать возможности жестов при разговоре;

• не допускать бессмысленной жестикуляции - размахивания руками;

• избегать стереотипной жестикуляции - использования только одного, двух постоянно повторяющихся жестов (например, "рубки воздуха", "указующего перста").

Поза.

Поза говорящего оказывает психологическое влияние на собеседника и вещает отношение к нему, отношение к себе, уровень культурности и этичности, психическое состояние, намерение и др. Она сказывается и на восприятии слов, может соответствовать их реальному смыслу или противоречить ему; правильные и красивые слова могут восприниматься как лживые, как пустая формальность. Представим себе работника, сидящего небрежно и расслабленно развалившись на кресле, закинув ногу на ногу, с цигаркой в зубах, перекидываемой из одного уголка рта в другой, со скрещенными на груди руками. Что бы он ни говорил пришедшему к нему гражданину о том, что он его уважает, сочувствует и внимательно разберется с заявлением, можно с уверенностью утверждать, что эти слова не будут восприняты как честные и искренние, а в конечном счете урон будет нанесен не данному сотруднику, а пострадает авторитет власти, правоохранительного органа, вера гражданина в свою защищенность, справедливость. Потому разумно принимать ту позу, которая точно рассчитана на психологический эффект, соответствующий целям речи. В общем случае она призвана свидетельствовать о культуре, ответственности, требовательности к себе, уважительности к собеседнику, внимательности к его словам. Признаки ее: строгая прямая посадка, наклоненный чуть вперед корпус.

Походка.

Походка может немало сказать о человеке и определенным образом характеризует его психологию. Достаточно четко различается походка людей, уверенных в себе и неуверенных, обладающих большим самомнением и нетребовательностью к себе, распущенных и расхлябанных и получивших хорошую школу в армии, находящихся в состоянии расслабленности и отдыхающих, взволнованных и озабоченных, настроенных решительно и трусливо, чего-то опасающихся и пытающихся не обратить на себя внимание, готовящихся к какому-то действию и др. Ее особенности можно подметить, глядя на человека спереди, сбоку и даже сзади, издали и с небольшого расстояния. Даже не очень наблюдательный человек, заметив движущегося, например, на посту сотрудника милиции или приближающегося к нему, интуитивно угадывает некоторые его особенности, состояния и намерения.

Поэтому правило первое заключается в том, что любому работнику органов правопорядка при выполнении профессиональных обязанностей следует стараться оценить роль своей походки в данной ситуации и избирать ту, которая подходит к ней. Понимая психологическую значимость своей походки, отрабатывать постоянно и упорно нужную.

Естественно правило сотрудников органов милиции, военнослужащих внутренних войск ходить с соблюдением требований уставов, четким, твердым, уверенным шагом. Уверенность в походке желательна и работникам других органов правоохраны.

2.3. Психотехника построения высказываний.

 Рассмотренные выше вопросы затрагивают элементы речи, но свои особенности имеет речевое сообщение как целое, в котором воплощается все содержание разговора, а полное взаимопонимание и согласие возникают лишь после того, как будет рассмотрено все до конца. Существует ряд закономерных требований и условий психологического плана, которые воплощаются в ряде психологических приемов и операций-правил.

Прием психологически обоснованной композиции речевого сообщения отражает необходимость строить его продуманно, так, чтобы оно отвечало специфике данной юридически значимой ситуации и принесло успех.

Правило приоритетности цели сообщения. Построить сообщение правильно – значит, прежде всего, отчетливо представлять его цель. Такой целью всегда выступает юридический, правоохранительный результат, связанный с решаемой работником органов правоохраны профессиональной задачей. Достижению цели подчиняется не только содержание речевого сообщения, но и отбор элементов речи, их комплексирование и особое использование.

Правило решаемой психологической задачи. В конечном счете, все психологические задачи, приемы, действия, правила речевого сообщения и обмена в деятельности профессионала - не самоцель, в разговоре тем более. Они подчиняются достижению цели, обслуживают процесс получения нужного профессионального результата, обеспечивают его полноту и полное соответствие поставленной цели. Поэтому и вся психологическая технология определяется целью и психологической задачей. Такими психологическими задачами, решаемыми в деятельности профессионалов юридических органов с помощью речи, могут быть: достижение отношений взаимопонимания и стремления к установлению истины, снятие психологических барьеров, мешающих этому и могущих иметь место у партнера по разговору, правомерное психологическое воздействие, согласие с требованиями и решением профессионала органов правопорядка, достижение психологического контакта в интересах установления истины и др. Правильный отбор психологической задачи или задачи, отвечающей цели, и составляет суть выполнения данного правила. Каждая из задач реализуема при использовании соответствующих психотехник, речевых и неречевых средств в комплексе.

Правило содержательной и смысловой проработки задачи. Отбор содержания (о чем говорить?) строго подчиняется психологической задаче и цели. "Сорные мысли несравненно хуже сорных слов", - писал П. Сергеич. Планируемое и реализуемое содержание разговора верно, если оно строго логично и структурировано, т.е. складывается из последовательной цепочки вопросов и подвопросов, находящихся в "сцеплении" между собой и обоснованно перетекающих один в другой.

 Выстраивая логику, профессионалу надо идти к решению задачи и достижению цели, "идя от" собеседника-гражданина: как он будет понимать и воспринимать то, что я собираюсь говорить или спрашивать; что и как надо изменить в их психике, чтобы решить задачу; какие психотехнические средства надо использовать для этого. У многоопытного юриста все логично, все к месту, ничего лишнего. Но молодому, овладевающему высотами профессионализма, не следует жалеть время на то, чтобы делать все это тщательно. Полезно, например, тщательнейшим образом разработать план допроса, наметить логический ряд вопросов и подвопросов, продумать их взаимосвязь, последовательность, достаточность и одновременно отсутствие лишнего, уводящего в сторону, сопровождать их одним или несколькими рисунками-схемами связей, знакомств, точек соприкосновения эпизодов, показаний разных лиц, проходящих по делу, по какому-то сложному, противоречивому и требующему установления истины вопросу и т.д. Рассматривая написанное и нарисованное, оценивать его целостность и логичность, вносить коррективы, переписывать заново, если надо.

 Правило лексической проработки задачи. Хорошо сказать - не только ответ на вопрос "о чем сказать?", но обязательно и "как сказать, какими словами?". Это во многих случаях важно, но в юридической деятельности особенно. Слова следует подбирать так, чтобы точно выразить содержание и реализовать задумки, чтобы у партнера по общению не вызвать реакций, которые сорвут разговор.

 Правило адаптации "словесной партитуры" речи к особенностям собеседника. Общие требования к словам и выражениям - требования правовые и культурные, но чтобы сделать речь понятной для конкретного собеседника, разумно ее упрощать. В разговорной практике работников органов правоохраны нередко употребление слов служебного сленга и уголовного жаргона, даже разговор на "блатном языке". Вряд ли это правомерно при выполнении официальных действий, регулируемых Уголовно-процессуальным кодексом, но дает результаты при речевом контакте с закоренелыми представителями уголовного мира. У них возникает представление об определенной психологической "ниточке", связывающей с ними работника правоохранительного органа, о его хорошей осведомленности о их жизни, о том, что он может их понять. Иногда это помогает решить в разговоре определенную задачу.

 Правила речевой культуры. Речь работника органов правоохраны при официальном разговоре с гражданами должна отвечать требованиям государственно-правового статуса и нормам цивилизованного, служебного и делового общения.

 Правило нормативной вежливости обязывает всегда соблюдать требования соответствующих правовых документов.

 Правила речевого этикета - требование соблюдения культурных правил речевого поведения, принятых в обществе. Многие из них непосредственно связаны с обычными действиями профессионала и выражаются в:

• правиле приветствия ("Здравствуйте..."),

• правиле представления (например, "Инспектор... дивизиона дорожно-патрульной службы капитан милиции Иванов");

• правиле культурного обращения ("Вы", а не "ты" и пр.);

• правиле приглашений, пожеланий, просьб ("прошу Вас явиться...", "настоятельно советую Вам", "желаю Вам" и пр.);

• правиле выражения одобрений ("я рад", "спасибо", "благодарю" и пр.),

• правиле тактичного выражения неодобрения ("к сожалению", "мне неприятно, но мой долг обязывает");

• правиле извинения при допущении ошибок;

• правиле прощания.

 Правило правовой языковой культуры предполагает свободное владение профессиональным юридическим языком, построением выражений, точным знанием многих законов и иных нормативных документов.

 Правило общей языковой культуры обязывает максимально использовать богатства родного языка, его словарного запаса, речевых оборотов. Хорошо, когда речь юриста насыщена к месту живыми высказываниями, народными пословицами и поговорками, уместным цитированием мыслей и высказываний выдающихся людей, выдержками из стихотворений, поучительными фактами и пр.

"Знание есть монета свободного обращения, и хорошая мысль, хотя бы сказанная и написанная давно, не умирает", - писал П. Сергеич. Особым богатством должна отличаться речь адвоката, сотрудника кадрового аппарата, ответственного за работу с персоналом, тех работников, которым часто приходится выступать в средствах массовой информации и перед населением и др.

 Правило смысловой культуры заключается в стремлении и умении содержательно, логично, точно, четко, ясно выразить в словах свои мысли, чувства, отношения по принципу "словам должно быть тесно, а мыслям просторно".

 Соблюдение законов и норм формальной логики. Формальная логика - учение об общих законах и требованиях к построению доказательств и опровержений. Основные требования ее в речи юриста воплощены в ряде правил.

 Правило тождества - всякое утверждение надо формулировать точно, однозначно, не допуская возможности двойственных толкований. Чем яснее и точнее сформулирована в речи мысль, тем больше шансов, что она будет качественно усвоена слушателем и поможет решить психологическую задачу.

 Правило непротиворечивости. Если два высказывания об одном и том же содержат определенные противоречия, то они не могут быть истинными. Очевидно, что такое недопустимо в речевом сообщении юриста. Его суждения должны быть согласованными, точными.

 Правило аргументации. Речевое высказывание строится правильно, если содержит не только утверждения, но и их аргументацию. Формальная логика требует, чтобы тезис (исходное положение, истинность которого требует доказательств) дополнялся аргументом (доводом, обоснованием). Спекулятивная, недостоверная, сомнительная, поверхностная аргументация - не для юридической речи.

Правило достаточного основания дополняет и развивает предыдущее. Утверждение правильно, если оно должным образом обосновано, если есть не просто аргументы, а достаточные, основательные аргументы, безусловно, и точно подкрепляющие истинность утверждений. Речевое сообщение юриста эффективно, если обоснованиям, аргументации отводится больше внимания, чем прямым утверждениям.

 Прием варьирования техникой речи в процессе высказывания. Его основаниями выступает необходимость заботы о том, чтобы все средства речи не только использовались, но и варьировались в полном соответствии с ее содержанием.

 Правило разнообразия заключается в рекомендации намеренно разнообразить психотехнику речевого высказывания, делая это, конечно, в согласии с его логикой и содержанием. Плохо говорить только языком статей и инструкций, только в тоне обвинений, только утверждений без доказательств, только ровным невыразительным тоном (в свое время А.С. Макаренко говорил, что если все и все время говорили бы с ним ровным и спокойным голосом, он бы, наверное, повесился), только перечислением цифр или зачитыванием извлечений из протоколов и пр.

Правило выделения требует особенно заботиться о массированном и обращающем на себя внимание слушающих выделении всеми техническими средствами важнейших положений высказывания, промежуточных констатации и выводов, заключений.

 Правило живой разговорной речи констатирует факт наибольшей понятности для слушающего живой разговорной речи. Не все в высказываниях юриста должно быть выполнено в ее стиле. Но там и тогда, когда это возможно, ею надо воспользоваться, оторвавшись от бумаг. Живая речь всегда более разнообразна, эмоциональна, выразительна, Бездейственна, ориентирована на человека, его реакции, чем чтение с опущенной в бумаги головой.

Правило выбора стиля речи. Стиль - единство выразительных, образных речевых, неречевых и иных средств речи, обладающее некоторыми особенностями, определяемыми объективными и субъективными обстоятельствами, особая манера строить речь. Речь человека на работе, дома, с друзьями, на суде и в других местах различается стилевыми особенностями. Бывают и служебные обстоятельства, требующие гибкого видоизменения стиля в зависимости от того, с кем говоришь, о чем, чего нужно добиться в итоге.

Прием диалогичности. В юридической деятельности речь не часто имеет строго монологический характер. Можно вспомнить речи прокурора, адвоката, выступления перед населением, с докладами на служебных совещаниях, при проведении занятий с персоналом и др. Большую часть времени занимает ее диалоговая форма. Ее значение определяется и интересом юриста к тому, чтобы говорил больше собеседник. Поэтому необходимо специально поощрять собеседника к высказываниям ("разговаривать" его), задавать вопросы, не перебивать, внимательно слушать.

 2.4. Психотехника речевого доказывания и опровержения возражений.

Прием доказывания. Речевой обмен в деятельности юриста очень часто выступает в ситуациях противостояния, противоборства, конфронтации и носит характер доказывания собственных утверждений и выводов, а также опровержения возражений оппонента - заявителя, правонарушителя, задержанного, взятого под стражу, подозреваемого, обвиняемого и даже порой свидетеля и потерпевшего и пр. Юрист должен чувствовать себя в таких ситуациях как рыба в воде, ибо для его профессии они не исключение, а норма. Он должен быть искусным в ведении дискуссий и доказываний. В арсенале средств, используемых при этом, немалое место принадлежит речи и ее средствам.

Прием доказывания направлен на полное и убедительное обоснование сообщений (тезисов) и достижение их глубокого и осмысленного понимания слушающим и, что важно, признание им правоты работника органа правоохраны. Последнее зачастую выражается в его согласии подписать протокол, подтверждающий такое согласие. Поэтому в юридической работе мало повествовать, информировать. Чаще приходится неопровержимо доказывать истинность, снимать возможности опровержения, возражений со стороны слушающего оппонента или спекулятивных обвинений им юриста в тенденциозности, несправедливости и других грехах.

В принципе есть две группы способов (методов, приемов, операций) доказывания: риторические и так называемые спекулятивные. Первые строятся на законах риторики, предполагающих фактически и логически обоснованные способы нахождения и использования нужного для доказывания материала, его расположения и словесного оформления. Вторые отличаются тем, что они опираются не столько на факты, сколько на умение их использовать уместно и подать в нужном свете, подметить словесные огрехи в высказываниях оппонента, поймать его на слове, использовать выгодный момент, чтобы добиться победы в споре. Они взаимосвязаны, и зачастую отнесение того или иного метода к определенной группе носит в значительной мере условный характер.

Риторические методы составляют основу доказываний. Они особенно уместны, когда партнеры по общению обоюдно стремятся к установлению истины. В юридической же деятельности чаще приходится встречаться с людьми, которые отнюдь не стремятся к истине, более того, стараются всеми средствами укрыть ее, пускаются в самые невероятные, вздорные, казуистические рассуждения, только чтобы затруднить юристу постижение истины. В разговорах с ними приходится в тактических целях преодоления препирательств использовать и спекулятивные способы доказывания, чтобы показать свое превосходство в словесной дуэли, дать почувствовать поражение собеседника в ней, вызвать у него растерянность, что обычно дает потом возможность перейти целиком к риторическим методам.

 Наиболее применимые в юридической практике риторические способы таковы.

 Правило ясности и точности употребляемых слов и рассуждений. Только очевидные, ясные и точные аргументы обладают высшей убедительностью. Чтобы так говорить, надо не только обладать ими, но и уметь высказать их. В море слов можно потопить доказательства, сделать очевидное пуганым и даже на все согласного собеседника побудить к возражениям.

Правило акцентуации. Свое высказывание даже малоопытный юрист старается продумать, особенно когда готовится к намеченной встрече и предвидит трудный разговор и препирательства оппонента. При высказывании следует реализовывать свой план четко, "отливая" свои мысли в точные слова и выражения, соответствующие фактам и имеющейся у него информации. Темп не скорый. Следует помнить, что ты продумал все, а оппонент впервые слышит доказательства и ему надо понять, оценить их. Достигается это повторением, детализацией, краткой формулировкой, выделением тоном, подчеркиванием, обращением внимания слушающих на ключевые слова, на элементы формулировок или доказательств.

Правила адаптации к особенностям оппонента. Прежде всего, надо учитывать степень его правовой подготовленности. Большая часть граждан, с которыми юристу приходится иметь дело, отличается низким уровнем. Речь, состоящая только из юридических понятий, может быть не понята на 90%, а то и больше. Психологические особенности оппонента могут характеризоваться и не очень изощренным умом, слабой способностью быстро схватывать слышимое. Типичный случай - оппоненты находятся в состоянии высокого внутреннего напряжения, стресса, которые отнюдь не способствуют уяснению доказательств и аргументации. Учитывая это, разумно излагать их в медленном темпе, чеканными формулировками, при необходимости повторяя самое главное, делая акцентуированные промежуточные заключения и выводы ("Таким образом, первое... второе...", "Из того, что я только что изложил, следует...").

Правило фактологической обоснованности. Факты - основа доказательств. Во всех юридических доказательствах первое и последнее слово принадлежит им. Особую доказательность имеют сопровождаемые речь вещественные доказательства, фотографии, цифры (в отличие от слов они обладают особой психологической убедительностью) и др.

Правило фундаментальности. Уместно и весомо звучат аргументы и обоснования, базирующиеся на положениях науки (например, криминалистики), установленных ею закономерностях, на положениях учебных дисциплин, которые изучал ранее в образовательных учреждениях оппонент, приведении (чтении) цитат из авторитетных изданий.

Правило правовой апелляции - ссылка на что-то неопровержимое, уже установленное, ранее доказанное. Чем более основательны ссылки, тем убедительнее доказательства. В юридических делах приоритетное значение принадлежит ссылкам на положения законодательных установлений, вещественные доказательства, показания других лиц (особенно если их несколько и показания совпадают). Ссылаясь на нормативные акты, надо не просто называть их и упоминать номера статей, пунктов нормативных актов, но и зачитывать их, разъясняя и обращаясь к документам, комментирующим их.

Правило воспроизводства событий и действий при применении его обретает доказательную силу фактов. Работник правоохраны с помощью собеседника и других участников разговора переходит от словесного рассмотрения событий и действий к их воспроизводству. Например, при составлении акта о дорожно-транспортном происшествии участникам события и его свидетелям предлагается занять на дороге, местности позиции до возникновения происшествия. Затем последовательно рассматриваются их действия, передвижения и наблюдения по мере его развития. При этом относительно легко устраняются противоречия, неточности, пробелы, что повышает доказательность.

Правило графической доказательности рекомендует сопровождать рассуждения графическими изображениями на листе бумаги, экране или ученической доске. Психологически оправданна китайская пословица "Одна картина лучше тысячи слов".

Правило по аналогии - приведение аналогичного случая, сравнение с ним данного с обоснованием необходимости аналогичного решения.

Правило апелляции к разуму, логике и опыту. Многие люди не воспринимают положения правовых документов, которые к тому же написаны нередко сложным для понимания их юридически неподготовленным человеком. Негативное отношение к официозным формулировкам ассоциируется у многих с формализмом, нежеланием вникать в суть, непониманием жизни, чиновничьим стремлением не разобраться, а отгородиться от нее. Поэтому при доказательствах при общении с гражданами возможна и целесообразна апелляция к личному опыту, абстрактному примеру ("встречаются случаи..."), логике рассуждений, разуму, справедливости, честности, достоинству.

Из спекулятивных способов можно упомянуть следующие.

Правило избегания оложнений. В сложный разговор, требующий упорного и трудного доказывания, не следует вносить дополнительные усложнения, которые нередко возникают из-за того, что юрист что-то неудачно сказал, не так выразился, без всякой пользы для дела чем-то задел оппонента. Можно предложить и оппоненту не осложнять ненужными поступками и реакциями разбирательство, "если он заинтересован найти общий язык". П. Мицич рекомендует: вместо формулировок, осложняющих разговор: подумать, не лучше ли сказать:

Мы Вам поможем... Вы можете добиться....

Все же Вы должны признать... Не думаете ли Вы, что...

Когда-нибудь Вы поймете... Согласны ли Вы с тем, что...

Я считаю... Вы не находите, что...

Сейчас я Вам докажу... Вы сможете убедиться...

Вы, конечно, не подумали... Вам известно, что...

Выражения, которые приведены в левом столбце, в жизни, конечно, бывают значительно более резкими и унижающими оппонента, что в общем лишь усиливает необходимость говорить этично.

Правило ущербности альтернативы - доказательство от противного: "предположим...". Допущение тщательно анализируется, сравниваются весомость обоснований доказываемого положения и альтернативного, следствия того и другого. Нередко доказательство от противного - самое убедительное.

Правило "не давать козырей". Можно привести несколько бесспорных фактов и доказательных рассуждений, но стоит работнику правоохраны привести хоть один ошибочный факт (а это бывает при чрезмерном усердствовании доказать свою правоту, особенно при ощущении определенной слабости аргументации), как оппонент хватается за него и с выраженной обидой начинает кричать о несправедливости, тенденциозности и, без конца, в различных вариантах упоминая об ошибке юриста, забывает начисто об остальных, убедительных, доводах. Таких козырей оппоненту давать нельзя. К такому же эффекту приводит и преувеличение, о котором верно говорят, что это - "одна из форм лжи... если правда имеет привкус лжи, собеседника лучше от нее избавить".

Правило "в интересах возражающего" применяется достаточно широко. Однако если при доказывании, что в его личных интересах согласиться с доказываемым, порой употребляются такие призрачные перспективы и обещания, что ему становится ясно: его обманывают - такой спекулятивный эффект только усложняет ситуацию.

Прием опровержения возражений. Иногда все доказательства оказываются недостаточными и собеседник, (участники разговора) выдвигает возражения, возникает дискуссия. В таких случаях содержанием речи становится опровержение возражений, которые тоже могут быть риторическими и спекулятивными. Риторические способы при этом могут быть следующими.

Правило "без ответа". Возражающий может наговорить всякое, причем нередко оскорбляющее или задевающее самолюбие доказывающего. Прием не рекомендует ввязываться в дискуссию по всем нападкам, соблюдать достоинство, стать выше мелочности и заняться наиболее существенными возражениями.

Правило недопущения утраты инициативы и увода дискуссии в сторону. Чувствуя силу доказательств юриста, свою слабость и неспособность что-либо возразить по существу, оппонент зачастую пытается увести разговор с опасного для него пути и перевести на другое, где он может говорить правду, почувствовать себя более сильным и якобы весомо возражать. Если не быть бдительным, можно поддаться на эту уловку, ослабить свои позиции. Поэтому нельзя терять инициативу разговора, следует говорить именно о том, в чем оппонент слаб, давать ему почувствовать это, "дожимать", пока тот не признает, что неправ, и согласится с доводами.

Правило озвучивания разногласий. Юрист уточняет и четко формулирует суть разногласий с целью их конкретного и четкого рассмотрения. Каждый из опыта жизни знает случаи, когда после долгих и горячих препирательств выясняется, что один думал, что речь идет об одном, а другой - о другом, что изначально не поняли, о чем речь.

Правило последовательного рассмотрения сути разногласий реализуется в последовательном детальном рассмотрении возражений, мнений и обоснований с четким заключением по каждому пункту.

Правило признания права возражающего на свое мнение рассчитано на предупреждение чрезмерной эмоциональности возражающего, перевода разговора на крик, голословных обвинений, способствует более внимательному отношению к словам юриста.

Правило требовать обоснованных возражений. Легко сказать "нет", "не так", "не согласен", но оппонент, возражая, должен представить обоснование своих возражений. Причем доказательность обязана быть на том же уровне. Он, как и юрист, должен обосновывать по тем же правилам аргументации. Об этом следует сказать оппоненту, и если таковых у него нет, то его возражения могут расцениваться не больше, чем сотрясения воздуха.

 Правило признания слабостей в своих высказываниях и их недостаточной доказательности (если последний не видит их и не указывает на них, самому юристу инициативу в этом проявлять не надо). Такое действие всегда рассматривается гражданином как стремление юриста к установлению истины, повышает доверие к нему, создает благоприятную психологическую атмосферу для признания правильности его доказательств и собственной правдивости. Отрицание того, что, очевидно, правильно в словах возражающего, подрывает весь разговор, который должен привести к истине, с которой был бы согласен и возражающий. Это настраивает его и на признание чего-то верного в доказательствах юриста.

Правило частичного согласия с возражениями оппонента. Ценность его - в действительном стремлении юриста понять и оценить возражения оппонента, в которых, в самом деле может быть резон, а серьезная оценка их может приблизить к истине. В дискуссии же его психологическая целесообразность (даже если профессионал юридического органа и не согласен с ним) в том, что он демонстрирует оппоненту справедливость отношения к его возражениям, а это, в свою очередь, как бы обязывает того соглашаться, хотя бы в чем-то, с юристом, с его опровержениями.

Правило "да, но" логично дополняет и продолжает то, что достигается предыдущим. При этом оказывается, что "да" - это то, что кажется правильным, если подойти односторонне, без учета других существенных обстоятельств. Получается, что "да" - это больше "но" и только подтверждает слабость возражений.

Правило контр-вопросов - вполне понятное и распространенное. Чем прицельнее контр-вопросы, чем точнее они "бьют" по слабостям возражений оппонента, тем они действеннее и тем больше способствуют торжеству доказательств.

Правило "про запас". Зачастую полезно выкладывать не все "карты на стол", а оставлять часть их на дискуссию, на потом. Так можно поступать даже с самыми убийственными доводами.

Правило использования противоречий оппонента. Внимательный и с хорошей памятью юрист обязательно подметит противоречия у оппонента, которые почти всегда бывают у человека напряженного, волнующегося, тем более, если он что-то скрывает и его психическая деятельность осуществляется как бы в двух плоскостях. Профессионал всегда использует противоречия для установления истины, усиления своих позиций и для того, чтобы вызвать у оппонента растерянность и развить свой успех далее.

Правило "я на Вашем месте" - часто используемый и приводящий нередко к успеху прием. Он позволяет продемонстрировать оппоненту, с одной стороны, что его положение юрист понимает, а с другой - к каким выводам надо прийти, если рассуждать честно и откровенно. При этом со всей очевидностью обнаруживается лукавство оппонента, умышленность и искусственность его рассуждений и возражений.

Правило ловушки. Бывает необходимо, как говорится, "поймать на слове" лживого и увертливого человека, обеспечить его саморазоблачение.

Вот пример из юридической практики:

Задержанный в разговоре с оперативным работником отрицал участие в преступлении третьих лиц, но было подозрение, что в нем участвовали еще двое. "Кто был с вами третий?" - спрашивает сотрудник. "А второго вы уже задержали?" - проговаривается задержанный. Еще пример. Свидетель отрицал свое знакомство с задержанным (Николаевым). Вдруг следователь задает вопрос: "Скажите, по какому поводу у вас была стычка с Николаевым летом?" Свидетель задумался. "Нет, никакой стычки у меня с ним не было". "Вспомните получше. Лето, точнее, август, кафе...". Опять свидетель думает. "Нет, все было нормально".

Преимущество последнего слова. Если все же согласие не достигнуто, возражения полностью не опровергнуты, то положение работника органов правоохраны позволяет ему поставить точку в разговоре, четко сформулировав то, что он считает установленным.

Правило отсрочки может быть логичным продолжением или заменой предыдущего. Порой действительно бывает целесообразно, если цель не достигнута, отложить окончательный разговор, перенести продолжение обсуждения разногласий на некоторое время, предложив гражданину обдумать сказанное юристом, взвесить его аргументацию, припомнить дополнительно элементы события, по которым возникло разночтение. Хорошо перечислить вопросы, по которым уже достигнуто согласие и с обеих сторон возражений нет. Нередко после перерыва необходимость в дальнейшем устранении возражений гражданина отпадает вовсе, и они преодолеваются успешно.

При безуспешности попыток опровергнуть возражения оппонента, не столько существенные, сколько зачастую демагогические (как это нередко бывает в юридической деятельности), пригодны в определенных случаях и спекулятивные способы. По опыту и мнениям разных авторов к ним можно отнести такие:

Правило "бон тон" - изысканной подчеркнутой вежливости, за которой прозрачно просматривается ирония и откровенное несогласие с возражениями оппонента.

Правило "атака - лучшая оборона". Работник обращает основное внимание не на опровержения, а на поиск новых доводов, на критику слабостей оппонента.

Прием народной мудрости. Порой приведением народной пословицы и поговорки можно ввести оппонента в смущение и дать ему почувствовать, что он не прав в своих утверждениях и возражениях ("Пуганая ворона куста боится", "У страха глаза велики", "Яблоко от яблони недалеко падает", "Горбатого могила исправит", "У кривой Натальи все люди канальи" и пр.).

Прием анекдота. По психологической задумке и эффекту он близок к предыдущему.

Один из следователей, беседуя с очевидцем преступления, дававшим противоречивые показания, привел такой анекдот. Полицейский допрашивает свидетеля убийства, совершенного на улице среди бела дня. "Так вы утверждаете, что слышали оба выстрела?" - "Совершенно верно, господин полицейский. Когда он выстрелил первый раз, я находился в 25 метрах". - "А второй?" - "Думается, что тогда я был уже метрах в трехстах..." Может быть, и у вас так было? Вспомните хорошенько. Юмор, свойственный анекдоту, способствует разрядке, снятию атмосферы напряжения, что тоже может повлиять на признание каких-то упущений самим оппонентом.

 Правило общего ответа реализуется в демонстрации опровержения всех возражений вместе, "вцепившись" в явную слабость или промах оппонента и создавая впечатление, что все возражения такие же и не стоит их опровергать.

"Правило выдергивания" близко к предыдущему. Берется какое-то слабое место в возражениях, оговорка, противоречие и критикуется со всей словесной силой, заставляя оппонента признаться, что здесь он неправдив, о чем-то умолчал, виноват, и почувствовать себя уличенным.

Правило перефразирования, утрирования, доведения до абсурда. Туманные, нечестные, лживые возражения и отпирательства оппонента в соответствии с этим правилом пересказываются работником органов правоохраны так, чтобы была утрированно выпячена их слабая сторона. Становится очевидной слабость позиций не соглашающегося с доводами. Иногда это приобретает характер цепочки рассуждений, в которых все больше и больше обнажается несерьезность и ошибочность возражений.

Прием убеждений в бессмысленности препирательств, возражений, скрытности, лживости оппонента, повторяемый многократно, может приобретать характер индокринации этой мысли в сознание оппонента, особенно когда он выступает в качестве подозреваемого.

Перечисленные приемы, конечно, надо применять с умом и полным пониманием их уместности и допустимости. Одно дело официальные процессуальные действия, другое - работа оперативников, третье - выступления адвоката, четвертое - свободная дискуссия "по душам" сотрудника органов правопорядка с гражданином. Спекулятивные приемы во многих ситуациях вообще недопустимы.

2.5. Психотехника Бездейственности речи

Бездейственность речи и ее основные формы. Речь обладает сильной воздейственностью. Речевое воздействие в психологии имеет статус психологического действия. Роль речи в комплексе средств воздействия в целях установления и поддержания порядка, предусмотренного нормативными документами, достаточно велика. Речь воздействует, прежде всего, своим содержанием, тем, что сообщается. Говорят, что слово, речь острее ножа. То, что рассказывалось в предыдущих параграфах, тоже имеет отношение к Бездейственности речи. Но при почти полной идентичности содержания могут быть разные результаты, которые в числе других причин зависят от технически правильного, прицельного использования способов усиления воздейственности речи, что для работников органов правоохраны имеет повышенное значение.

В основе психотехники воздействия лежат различные возможности форм речевого волеутверждения. Если расположить их по убывающей степени выраженности воли и разной воздейственности в деятельности работников юридических органов (отбросив в интересах лучшего запоминания практиками и прикладного их рассмотрения некоторые относительно несущественные детали), то можно выделить пять основных форм.

Первая - приказ (приказание) - наиболее императивная форма волеут-верждения, отрицающая право другого на его обсуждение и нормативно обязывающая подчиниться и выполнить требуемое точно в устанавливаемый срок. Это распространенная форма в речи в общении начальников с подчиненными внутри самих органов правоохраны, предусматриваемая особыми нормативными уложениями - уставами. Возможна и необходима эта форма и при общении представителей власти с гражданами. Последнее просто необходимо при пресечении криминогенно опасных или преступных действий, необходимости немедленного наведения порядка в особых условиях, в местах лишения свободы, при отправлении судопроизводства и в других случаях. Приказание действует главным образом своим содержанием.

 Основа же техники - в лаконичности, императивности содержания, "металле" в голосе, решительности и твердости во взгляде, мимике, жесте.

Вторая - требование, указание - императивная форма волеутверждения, близкая к приказу, но все же менее категоричная и императивная. Кроме того, правовая ответственность его адресата за невыполнение требования несколько снижена. Невыполнение приказа в условиях военного времени и в ряде других случаев предусматривает уголовную ответственность. Впрочем, и невыполнение гражданином, совершающим общественно опасные деяния, троекратных требований сотрудника правоохранительных органов дает последнему право на применение оружия. Требование же, например, сотрудника патрульно-постовой службы к гражданину, употребляющему нецензурные выражения, хотя и могут быть выражены в форме требования, но не влекут столь решительных санкций при его невыполнении.

Многие суждения или утверждения могут быть сформулированы в форме требования и технически сопровождаться, скажем, соответствующей интонацией и мимикой.

Третья - предостережете, предупреждение. Эта форма схожа с требованием, но волеизъявление здесь представлено в ином, упреждающем неправомерное или неразумное действие гражданина виде. Разъяснения и обоснования усиливают их воздейственность. По выразительности они менее императивны и жестки, чем упоминавшиеся выше, сопровождаются доброжелательными интонациями, выражением лица, однако не отрицают и выраженное волеугверждение.

Четвертая - совет, предложение, рекомендация. Они еще менее императивны, осознаются и работником правоохранительных органов и гражданином, подчиненным не как обязательные, построенные на разном подходе и понимании того или иного вопроса жизни или деятельности. Хотя они и ориентированы на выполнение определенных действий, но предполагают добровольность, возможность и не поступать так, как рекомендуется. Такая форма допустима, если речь обычно не идет о возможном правонарушении либо адресована человеку, который сам может правильно взвесить все и решить, следовать совету или нет.

Разновидность рекомендательной формы - инструкция, инструктирование, хотя временами они могут занимать промежуточное положение между советом и требованием. Их детальность и алгоритмизированный, четкий характер изложения как бы подчеркивают необходимость исполнения, причем пунктуального. Например, такова инструкция по неотложным мерам, адресованная работникам дежурной части. Иногда инструкция выступает в виде некоторого ориентира, который полезно держать в уме, но действовать нужно с головой, судя по обстановке. Таковы, например, алгоритмично построенные описания техник настоящей главы и гл.

Упрек, словесное осуждение, критика - другие разновидности рекомендательной формы. Они особенно хороши, когда выражены в доброжелательном виде, содержат деликатно выраженный совет, совет от противного - как не надо было делать и как лучше поступать.

Пятая форма - просьба. Это самая деликатная форма волеутверждения, но в техническом арсенале работника и ей должно найтись место. Она хороша, как правило, для воздействия на добросовестных работников, рассчитана на их разум, понимание, лояльность, высокую правопослушность, а в других случаях - на воспитательные результаты. Нередко воздействия намеренно облекаются в такую форму, отвечающую самым высоким критериям гуманитарного общения, к которым стремятся наиболее интеллигентные и культурные люди, с уважением относящиеся к свободам и правам другого человека. Возможно ее использование и в виде так называемого авансирования доверия. Иногда это оказывается целесообразно, когда все примененные в отношении какого-то человека формы волеизъявления не принесли ожидаемого результата. Меняя стратегию воздействия, руководитель, сотрудник решает временно "отпустить вожжи" и говорит: "Ну ладно, нашему коллективу нужно то-то. Хочу просить тебя самому решить, можешь ли ты чем-то тут помочь. Прошу не спешить "с отмашкой", обдумай все хорошо, взвесь. Очень хочу верить в тебя, буду очень рад, если, давая неважную оценку тебе, я ошибался. Докажи, что ты разумный и достойный человек и можешь сам, без понуканий и жесткого контроля, сделать то, что нужно".

Все эти формы заслуживают применения к месту и ко времени. Их воздейственность опытные работники всегда сопровождают использованием всех возможностей, которыми располагают речевые и неречевые средства.

Содержательная воздейственность. Воздействие содержанием - это воздействие на другого при помощи его информирования. Особым построением информирования достигается большая или меньшая степень воздейственности.

Правило правового характера содержания речи определяет обязательность любых высказываний с позиций своего правового положения как представителя власти, работника юридического органа.

Правило законности и справедливости речевого волеизъявления. Любое требование, критика, совет словесно и по смыслу, безусловно должны отвечать требованиям законности. Они должны быть ориентированы и на восприятие их гражданами как законных и справедливых. Если это не приказ или не требование, выполнение которых должно быть быстрым и безотлагательным, разумно обогащать их содержание ссылками на соответствующее положение правовых установлений, что подтверждает в глазах людей, которым они адресованы, право работников органов правоохраны на их выражение и их высшую справедливость. При формах волеизъявления, находящихся в нижней их иерархии, разумно включать в содержание речевых высказываний и разъяснения положений, и другие способы доказательств и опровержения возражений и несогласия.

Правило краткости и ясности содержит совет при любой структуре содержания быть ясным и предельно лаконичным в своих волеизъявлениях. Существует обратно пропорциональная зависимость между количеством слов и степенью воздейственности речевого высказывания. Известно, что команды всегда кратки, но их ясность обусловлена длительным усвоением военнослужащими, сотрудниками органов внутренних дел и другими, где применяются команды. Однако в общении с обычными гражданами, особенно когда работнику ясно, что кто-то из них малообразован, не обладает правовой осведомленностью и пр., развертывание речевого высказывания необходимо, но во всех случаях оно должно быть информативным. Многое зависит и от решаемой задачи. Так, при массовых беспорядках длинные речи уместны лишь в определенных ситуациях, а в работе инспектора, решающего профилактическую задачу, воздейственность определяется не отдельными словами и фразами, а всем содержанием его речи.

Речевое высказывание, рассчитанное на повышенную воздейственность, должно воплощать правило категоричности с вариациями по формам. Вряд ли правильно понимать это как сплошную категоричность, категоричность любой фразы, но ошибочна и другая крайность. Полезно учитывать, что категоричность воспринимается слушающим и как убежденность говорящего, что повышает воздейственность речи.

Правило акцентирования. Образно говоря, не следует представлять себе речевое высказывание в виде прямой горизонтальной линии на графике, т.е. полагать, что в любой точке его оно будет одинаково Бездейственным. Даже не нужно, чтобы так было. Оправданно ориентироваться на определенные места в планируемом разговоре, сделав их максимально Бездейственными, используя все технические возможности такого акцентирования. Достигается это всеми средствами выразительности, о которых сказано выше: замедлением темпа, повторением, интонацией, ударением, громкостью, мимикой, жестом, позой (подачей тела вперед), уменьшением дистанции и др.

Прием подключения неречевых средств. Воздейственность речи - комплексный продукт слов и неречевых средств. Они во многом прибавляют и в информировании собеседника, и во внушающем (суггестивном) воздействии говорящего на него. "...Знаковую роль играют не только сами знаки, но и их нарочитое торможение - выразительное отсутствие, - писал философ, историк и психолог Б.Ф. Поршнев. - Молчание - это не просто отсутствие речи, сплошь и рядом оно есть торможение и отмена речи или даже, можно сказать, антиречь".

Правило имиджа рекомендует заботиться о том впечатлении, которое производит сам орган правоохраны и его представитель на партнера по общению. Важно само понимание необходимости делать это и намерение его реализовать в конкретном общении. Имеет значение одежда, форма, опрятность самого работника и его рабочего стола и все, что находит выражение в последующих правилах.

Правило позы обязывает занять ту позу, которая отвечает намеченному воздействию. В зависимости от задачи она может быть властной, решительной, уважительной, приглашающей к откровенности, угрожающей и др. В полиции за рубежом придают большое значение позе, например, при обеспечении безопасности: поза с широко расставленными ногами и сложенными на груди руками - поза властного, целиком уверенного в себе человека, всегда готового к решительным действиям. В ситуациях возникновения опасности со стороны правонарушителя соответствующие

предупреждающие слова могут быть дополнены изменением позы и демонстрацией своей готовности к применению силы.

Правило решительного жеста, движения отмечает целесообразность в необходимых случаях сопровождать ими речевое высказывание, которому желательно придать повышенную воздейственность. Такие жесты нередко бывают естественными. Например, пожатие руки при встрече с гражданином демонстрирует в целом доброжелательность, вежливость, удовлетворение от

встречи и пр., хотя характер рукопожатия может меняться в зависимости от того, какой оттенок надо придать встрече или даже обычным словам приветствия. Попытка осмыслить это, выражена в таком описании: "...Рукопожатие много говорит о человеке. Бывают руки искренние. Когда такую держишь в своей, происходит легкий обмен токами, через касание передается взаимное доброжелательство, ладонь плотно прилегает к ладони, и нет в ней стремления изогнуться ладошкой внутрь, избегать прикосновения, отделаться формальным тисканьем костяшек пальцев. У человека безразличного в руке дряблость какая-то, пустота, ее отпускаешь с разочарованием. При любопытстве, заинтересованности рука входит во встречную ладонь чуть резковато, повышенно активно, задерживается дольше, ведет себя испытующе. Застревает и рука ищущая, подлаживающаяся, но она прилипчивее, как-то ерзает и консистенцией нежнее. Трусливость и неприязнь обнаруживают себя деревянным, коротким, необщительным пожатием без нарастания и расслабления, но с легким непроизвольным подергиванием к себе: такая рука стремиться освободиться раньше, чем следует".

Если при встрече с гражданином в кабинете сотрудник встает, выходит из-за стола, идет навстречу, здоровается, предлагает словами и жестом сесть, - характер воздейственности один; когда он не выходит, даже не привстает со стула, не обменивается рукопожатием, то и все слова вслед приобретают волевой оттенок официальности, "сухости", ожидания неприятного для посетителя разговора, отрицательного отношения к нему. Волевой оттенок, принудительный характер воздейственности придают особые жесты и движения. К ним относятся: "секущее" движение руки, движение перед грудью сжатой в кулак кистью, то же движение, но обеими руками, прикосновение кулаком или ладонью к столу, указательное движение рукой, движение, именуемое "погрозить пальцем", движение вытянутой вперед ладонью - "Стойте!", "Подождите!" и т.п. Сотрудники органов внутренних дел, вооруженные дубинкой или пистолетом, в обусловленных законом случаях могут сделать жесты, демонстрирующие их решимость воспользоваться ими (приподнять дубинку, похлопать ею по своей ноге, прикоснуться рукой к кобуре).

Правило воздейственной мимики часто используется на практике. В уместных случаях речевое высказывание сопровождается общим изменением выражения лица, приданием ему доброжелательности, открытости, искренности, веселости, ироничности, сомнения, благодушия, суровости, строгости, решительности, непримиримости, недовольства, усталости и др. Это достигается изменением положения бровей, подбородка, носогубных складок, складок на лбу. Особое значение имеет выражение глаз, контакт глаз, улыбка, умение слушать, наклон тела вперед, обращенность к собеседнику анфас, а не боком или наискось. Не следует это значение понимать как однозначное. "Улыбкой можно выразить все, что угодно', легкое презрение и тихое обожание, надменную вежливость и нежную снисходительность... Но она же может нечаянно выдать тайное, сделать явным незримое, совершить предательство... Улыбкой можно проговориться". То же можно сказать и о других элементах мимики: они могут утвердить, усилить смысл слов и фраз, но могут и ослабить и даже придать иной смысл им. Так, слова "Наши суды действуют с высокой эффективностью", сопровождаемые иронической улыбкой, переворачивают их смысл на противоположный. Такая улыбка может быть намеренной, рассчитанной, а нечто подобное ей или отраженное во взгляде - вещать действительный смысл для говорящего.

Правило неизменного самообладания. Всегда производит сильное впечатление на слушающего самообладание говорящего, а особенно представителя власти. За спокойствием всегда чувствуется сила, уверенность, несокрушимость, достойность. При любых перипетиях разговора, даже при словесных провокациях гражданина (задержанного, допрашиваемого, подозреваемого, обвиняемого и др.), выражающихся в грубости, насмешках, издевке, важно соблюсти выдержку, что само по себе продемонстрирует слабость провоцирующего, никчемность его мелочности и усилит действенность последующих слов работника органов правоохраны. Напротив, утрата выдержки, переход на ответное речевое поведение того же уровня психологически уравнивают разговаривающих, ставят их как бы на одну доску, выдают слабости того, кто не должен иметь слабостей и находится всегда на высоком незыблемом уровне права, возвышающегося над мелочной суетой.

Выбор и создание условий, повышающих Бездейственность речи. Выше уже отмечено, что любое речевое высказывание воспринимается и действует не как изолированная единица, но всегда в "обрамлении", единстве всех речевых и неречевых средств, в контексте поведения и деятельности, обстановки, прошлого и будущего, особенностей говорящего и слушающего. Нельзя это упустить юристу и при стремлении повысить эффективность своего речевого волеизъявления.

Правило авторитетности говорящего отражает факт зависимости воздейственности речи, слов от его авторитетности. Авторитетность представителя власти, работника юридического органа, должностного лица выражается в реальной авторитетности их, в правовой психологии народа. В свою очередь она сильно зависит от социальных факторов. На Западе придают огромное значение укреплению авторитетности любого работника органов юстиции, и в первую очередь полицейского ("полиция - визитная карточка страны"), принимая комплекс мер, начиная с внешнего вида до достойной заработной платы. Считается, что полицейский, неся службу на глазах у граждан, должен непременно иметь респектабельный внешний вид, который говорит им о многом и прежде всего об уважении к нему государства, хорошем состоянии дел в полиции, о самодисциплине самого полицейского и его отношении к своему долгу и окружающим. Значение придается качеству, состоянию и ношению полицейской униформы, к созданию которой привлекаются лучшие западные дизайнеры и модельеры. В свою очередь престижная экипировка обязывает того, кто ее носит, соответствовать, быть на высоте положения. Она создает и имидж полицейской службы, давая сотрудникам уверенность в себе, увеличивает доверие граждан к возможностям полиции и желание помогать ей. Считается, что полицейский должен быть представительным и вызывать уважение своим высоким ростом, телосложением, весом и даже привлекательным лицом.

Реальная же авторитетность, как межличностный феномен, зависит от авторитетности личности конкретного работника, которая возникает и может достичь больших высот в опыте общения конкретных двух людей или работника и группы граждан (личностно-групповой социально-психологический феномен). О последнем и следует озаботиться тому, кто хочет повысить эффект своих речевых воздействий.

Правило психологической ориентированности предполагает хорошее знание психологии собеседника и планирование применения техники речи, отвечающей его особенностям. В процессе разговора следует постоянно наблюдать за собеседником, изучать его.

Правило контекстной воздейственности содержания определяет целесообразность такого акцентирования, которое усиливает свою воздейственность предшествующим опытом общения данных лиц либо расчетливым началом разговора работником органа правоохраны, который готовит переход к главной, "ударной" части разговора.

Правило обстановочной воздейственности констатирует уже описывавшуюся зависимость любого человеческого контакта от условий окружающей обстановки. Любой работник юридического органа поступит правильно, если правильно выберет обстановку для предстоящего разговора, который должен быть воздейственным. Это может быть конспиративная встреча, встреча с глазу на глаз или в присутствии других, на службе или дома и пр. Такое надо продумать.

Правило временной воздейственности возвращает нас к общей зависимости, играющей роль и для воздейственности речи. Решающие слова могут быть сказаны, например, следователем после многомесячного труда по расследованию преступления, когда есть определенные основания для них. Сказанные раньше или позже, они не принесут никакого результата. Нужно выбрать какое-то место в предстоящем разговоре в качестве акцентуированного, играющего решающее воздейственное значение.

Правило зон общения. Проксемика - дисциплина, занимающаяся изучением роли пространства в общении, выделяет роль разных дистанций между общающимися: интимную (15-45 см), личную (45-75 см), социальную (120-210 см), публичную (3,5-7,5 см).1 Установлено, что при общении индивидов уменьшение дистанции усиливает психологические взаимовлияния, способствует возникновению эффекта доверия, приводит к большей открытости в общении, повышает эмоциональность, приводит к возникновению и учащению физических контактов (касания друг друга). Повышается при этом и значение контакта глаз, мимики и таких ее элементов, как кивок головой, поднятие бровей, улыбки и др. Особенно психологически насыщен разговор, ведущийся глаз в глаз на расстоянии 30 см.

3. Заключение.

Современная юридическая психология, какой она начала становиться с рубежа 70-х годов и ускоряющимся темпом развивается сегодня, представляет собой богатую и разветвленную систему научного знания. В структуру этой системы входят разделы юридико-психологического знания:

• уже сложившиеся к настоящему времени;

• быстро и плодотворно развивающиеся;

• начинающие развиваться;

• которые объективно должны быть представлены в системе юридической психологии, но почти еще не развиты.

При таком подходе система юридической психологии становится похожей на "психологическую систему элементов", сопоставимую по принципу с Периодической системой элементов Д.И. Менделеева. Это позволяет более правильно судить о самой юридической психологии, ее полной системе, состоянии и возможностях, способствует ускоренному преодолению ее научного отставания, ее изучения и использования в юридической практике.

Структура и состояние системы. Макроструктура системы юридической психологии в виде основных частей и разделов представлена на рис.

Основы юридической психологии - (первая часть) - исходные научные и прикладные положения, характеризующие ее как отрасль научного знания, находящуюся на стыке юриспруденции и психологии, ее назначение, концептуальные подходы к научно-психологическому решению проблем укрепления законности и правопорядка, создания общества, основанного на законе.

 Эта часть включает в себя основные разделы, каждый из которых образован рядом направлений юридико-психологического знания и их практического приложения:

1) методологические основы юридической психологии - научная база, фундамент всей юридической психологии как особой отрасли научного знания и всех ее разделов. К ним относятся знания о:

• значении, месте юридической психологии в системе науки и юридической практики,

• предмете юридической психологии,

• целях, задачах и системе юридической психологии,

• методологии юридической психологии,

• истории юридической психологии.

 Разработок и публикаций по этим вопросам много, хотя они несколько различаются мнениями, характеризующими движение научного знания, его продолжающееся развитие. Остаются слабо разработанными проблемы методологии, имеющие принципиальное и общее значение;

2) психология правового общества и государства - раздел, представляющий собой научно-психологическое видение (модель) правового государства и общества, психологических феноменов, закономерностей, механизмов, отношений, характеризующих субъекты, структуры, общности, граждан, отвечающие требованиям законности, образ жизни, поведение и деятельность, их психологические детерминанты. Исключительно важный раздел, определяющий возможность сравнивать то, что есть сегодня, с тем, что должно быть, и понимать, что надо делать, определять стратегические направления поисков на вызовы времени и существующей практики.

До последнего времени юридическая психология развивалась, как и другие отрасли научного знания, изучающие проблемы укрепления законности и правопорядка, преимущественно как бы с конца, с "ударов по хвостам", исходя из состояния преступности, ее причин и условий, необходимости их устранения и профилактики. Между тем, не менее, а, вероятно, более важен позитивный, созидательный подход - поиск путей утверждения в обществе правозаконности. Он связан с поисками и разработками по направлениям:

• психологии права,

• психологических аспектов уголовно-правовой политики,

• правовой психологии общностей,

• народно-праввой психологии,

• правовой психологии личности,

• психологии правосознания,

• психологии правовой социализации,

• психологии правового воспитания,

• психологии антикриминальной устойчивости личности,

• социально-психологической детерминации правомерного поведения, законности и правопорядка,

• психологических аспектов деятельности государственных органов и общественных формирований по укреплению законности и правопорядка,

• психологических аспектов участия средств массовой информации, культуры и искусства в укреплении законности и правопорядка,

• психологии правового просвещения, пропаганды и агитации,

• психологии личной безопасности граждан и др.;

Макросистема юридической психологии: П - психология, ПО - правоохранительные органы, ПД - правоохранительная деятельность, ЮП - юридическая психология

3) криминальная психология - психология преступности. Ее основные направления:

• психолого-правовая асоциализация,

• психология генезиса противоправного поведения,

• психология личности преступника,

• психология криминальной среды и преступных групп,

• психологические особенности различных видов преступлений,

• психологические причины и условия преступного поведения и образа жизни,

• криминально-психологический мониторинг и прогнозирование и др.

Психологические проблемы криминологии и преступности исследовались активно, но динамика жизни общества не позволяет успокаиваться сделанным, многое из которого быстро устаревает.

Вторая часть юридической психологии - психология организации деятельности правоохранительного органа - содержит совокупность знаний по вопросам организации деятельности правоохранительного органа. Ее основные разделы:

1) психология личности юриста с направлениями:

• психологические требования к личности юриста,

• психологические свойства личности,

 психологические особенности профессионального мастерства,

• профессионально-психологическая подготовленность юриста,

• психология профессиональной культуры юриста,

• психограммы юридических специальностей;

 2) психология управления в правоохранительных органах, включающая:

• психологическую концепцию управления в правоохранительных органах,

• личность в системе управления,

• психологию личности руководителя правоохранительного органа,

• психологию управленческой деятельности руководителя, ее стиля и методов,

• психологическую структуру организации управления,

• психологию текущего управления,

• психологию организации деятельности служб и подразделений правоохранительного органа,

• психологические пути совершенствования управления в условиях гуманизации и демократизации жизни общества,

• психологию взаимодействия правоохранительных органов,

• психологию взаимодействия правоохранительных органов с другими органами, структурами, общественными формированиями и населением,

• психологическое обеспечение нововведений в правоохранительных органах;

3) психология работы с персоналом правоохранительных органов, включающая:

• профессионально-юридическое ориентирование,

• особенноси психологического отбора в юридические образовательные учреждения и правоохранительные органы,

• психологию юридического образования,

• психологию коллектива правоохранительного органа,

• психологию правового воспитания сотрудников правоохранительных органов,

• морально-психологическую подготовку юриста,

• психологию формирования профессионального мастерства юриста,

• профессионально-психологическая подготовку юриста,

• психологические особенности укрепления организационного порядка и дисциплины в правоохранительных органах,

• психологию научной организации труда в правоохранительных органах,

• психологию профилактики и преодоления профессиональной деформации личности сотрудника правоохранительных органов,

• психологические особенности подготовки и повышения квалификации управленческих кадров;

4) психологическая служба в правоохранительных органах. Раздел приобрел важное значение в современных условиях в связи с созданием психологических служб в МВД, ФСБ, Федеральной пограничной службе и зарождением их в других правоохранительных органах. В этом находит признание практиками возможностей юридической психологии и вместе с тем ожидание, что надежды на нее и работающих в ней практических психологов оправдаются. Огромна ответственность сейчас всех, кто работает в системе юридической психологии, ответственность за удовлетворение ожиданий и будущее юридической психологии. Если практика разочаруется, это может повлечь за собой тяжелые и долговременные последствия для юридической психологии. Потерять престиж легче, чем его завоевать, а тем более повторно. Необходимы общие усилия всего корпуса юридических психологов для оказания помощи психологической службе, забота о ее успехах, усиленная разработка эффективных технологий психологической работы. Все разделы неплохо развиты, но слабо освещены в широкой печати.

Третья часть - психологические технологии в правоохранительной деятельности - чрезвычайно важное для правоохранительной практики направление исследований и практических разработок. Оно начало по существу создаваться и расширяться с середины 80-х годов опять-таки при активном участии сотрудников Академии управления МВД и Психологического отдела НИИ Прокуратуры.

Начало изучению психотехники было положено 100 лет назад П.С. Пороховщиковым (П. Сергеич)1, а в последние 10-20 лет оно особенно активизировалось.

Четвертая часть - психология видов правоохранительной деятельности - объединяет юридико-психологические исследования решения разных правоохранительных задач разными правоохранительными органами. Она представляет собой конкретизацию общих психологических подходов и рекомендаций, относящихся к предыдущим трем частям юридической психологии, и дополняет их новыми.

Эта часть включает разделы:

1) психологические особенности решения разных правоохранительных задач с направлениями:

• психология профилактики преступлений,

• психология предупреждения преступлений несовершеннолетними,

• психология профилактики рецидивной преступности,

• психология обеспечения безопасности граждан,

• психология гражданско-правовой работы,

• психологические аспекты борьбы с различными видами преступлений,

• психология раскрытия преступлений ("оперативная психология", "психология оперативно-розыскной деятельности"),

• психология расследования преступлений и др.;

2) экстремально-юридическая психология. Этот раздел в связи с обострением криминальной ситуации в стране получил интенсивный импульс к развитию в 90-е годы. Он включает направления:

• психологические особенности экстремальных ситуаций в правоохранительной деятельности,

• экстремально-психологическая подготовленность сотрудника,

• экстремально-психологическая подготовка сотрудника,

• психологическая подготовка начальствующего и командного состава к управлению в экстремальных условиях,

• боевая готовность и бдительность сотрудника,

• психологические аспекты задержания вооруженных правонарушителей,

• психологические основы ведения переговоров с преступниками,

• морально-психологическое обеспечение действий сотрудников правоохранительных органов при чрезвычайных обстоятельствах,

• психология управления силами и средствами правоохранительных органов при чрезвычайных обстоятельствах.

3) психологические особенности деятельности разных правоохранительных органов. Система правоохранительных органов, как отмечено выше, включает в себя органы судебной системы, обеспечения охраны порядка и безопасности, предварительного следствия и дознания, прокуратуру, органы правового обеспечения и правовой помощи и негосударственные организации обеспечения правоохраны. Всего их около двадцати. У них есть общие функции и направления деятельности, но есть и особенности, есть своя специфика, определяемая задачами, условиями, объектами, формами и методами ее осуществления, есть свои особенности психологии.

 Поэтому научно корректно, практически важно развивать психологические исследования и разрабатывать практические рекомендации по каждому виду правоохранительных органов. Пока такое делается в МВД, ФСБ, Федеральной пограничной службе, органах, исполняющих наказания. Начата работа по таможенным органам и налоговой полиции.

Психологические особенности деятельности других правоохранительных органов еще ждут своих исследователей.

4. Литература.

1. Подробнее см.: Будилова Е.А. Социально-психологические проблемы в русской науке. - М., 1983. - С. 54-63.

2. Подробнее см.: Поздняков В.М. Личность преступника и исправление осужденного (историко-психологический очерк). - Домодедово, 1998.

3. Кривцов А.Ф. О некоторых возможностях использования способностей экстрасенсов в криминалистике. // Нетрадиционные методы в раскрытии преступлений. - М.; 1994. - С. 135-138.

4. Артемов В.А. Курс лекций по психологии. - Харьков, 1958. - С. 265-271.