Роль и последствия социальных и психологических проблем в развитии личности

Введение

Еще Гиппократ говорил о том, что лечить нужно больного, а не болезнь. То есть, необходим целостный подход к обследованию и лечению больного. Психосоматическими заболеваниями называют физические заболевания или нарушения, причиной возникновения которых является аффективное напряжение (конфликты, недовольство, душевные страдания и др.). Психосоматические реакции могут возникать не только в ответ на психические эмоциональные воздействия, но и на прямое действие раздражителей. Представления, воображение также могут оказывать влияние на соматическое состояние человека.

 Тезис о взаимосвязи и взаимовлиянии друг друга тела и психики кажется уже давно известным и неопровержимым, так же, как тезис о влиянии социума на личность и (в той или иной степени) личности на социум. Часто, однако, упускается из виду то, что эти факты связаны между собой в реальности теснейшим образом. Исходя из положения о существовании практически неизвестных и неиспользуемых в нашей жизни резервов человеческой психики, мы утверждаем, что развитие личности в рамках того или иного социума неизбежно акцентуировано. Это утверждение базируется на том, что каждому социуму присущи:

1.    Определенный уровень развития психики. Ее определенное состояние.

2.    Определенный уровень развития тела.

3.    Определенный способ их взаимодействия и применения в деятельности; связи с окружающим миром.

 Все эти характерные черты заключены в рамках единой культуры, присущей каждому конкретному социуму. Поэтому мы можем говорить о спектре заболеваний, относящихся конкретно к тому или иному социуму -- спектре, охватывающем все патологии: от чисто психических до чисто соматических заболеваний. Более того, мы утверждаем невозможность существования социума сколько-нибудь длительное время без наличия характерных для него заболеваний, ибо любая культура не может удовлетворить при развитии личности все заложенные в ней потенциальные возможности и потребности. А именно это и является предпосылкой заболевания. Даже в том случае, если мы будем всесторонне развивать личность, мы не можем делать это одновременно каждую секунду и минуту. А этих промежутков вполне достаточно для изменения сознания и психики, которые, не являясь сами по себе (возможно) патологическими, могут через некоторое время спровоцировать болезнь тела.

 

 

1. Проблема индивидуально-типологических различий

 Основным направлением научных исследований Психологических институтов является изучение проблемы индивидуально-типологических различий в способностях и их природных предпосылках. Это относится как к общим (память и интеллект), так и к специальным (музыкальным, математическим и педагогическим) способностям.

Существенным аспектом работ центров является анализ взаимодействия возрастного и типологического факторов в становлении индивидуальных различий.

 

1.1. Пути построения типологии личности.

Идея типологии, возникшая еще в древности, наиболее ярко была представлена классическим учением о типах темперамента. Затем она охватила характерологию и тем самым проникла в персонологию — учение о личности. Однако собственно психологические типологии личности либо страдали описательностью (Лазурский), либо статичностью (Юнг), либо оказались совершенно умозрительными, построенными на ложных методологических основаниях конструкциями .

 Фрейдизм завел в тупик проблему типологии личности, поскольку ввел биологическое основание как единственное и исходное, как базовое для построения типологий последующего периода. Типологические принципы, содержащиеся в концепциях личности Айзенка и др., не получили своего сколько-нибудь развернутого теоретического обоснования (на что, в частности, указал сам Айзенк .В силу этого они оказались скорее принципами классификации, чем типологии, и выступили в качестве методов отбора (профессионального и т. д.) и диагноза личности. Однако идея типов личности, наличия более-менее устойчивых корреляций между качествами внутри каждого типа, потребность в отнесении себя к тому или иному типу с целью самопознания и т. д. волнует и будоражит.

В последнее время возник интерес к своеобразным личностным календарям, где каждому месяцу рождения соответствует тот или иной комплекс черт личности и особенностей ее поведения (вплоть до любви к власти и умения одеваться). Идея типов личности как сугубо занимательная проникает в научную фантастику.

Однако проблема типологии, возможность выделения тех или иных типов личности имеют не только развлекательное или сугубо прикладное значение (как основа надежности методов исследования личности). Проблема типологии есть своеобразный пробный камень зрелости психологической теории личности, диалектичности ее методологии. Только на марксистской философской основе оказалось возможным понимание диалектики индивидуального и типичного — проблемы, которая стояла еще с древнейших времен.

Аристотель объявил типизацию и индивидуализацию альтернативами, сформулировав свой знаменитый парадокс: как возможно объяснение индивидуального с позиций науки, изучающей типическое, если индивидуальное неповторимо? Этот парадокс не раз воспроизводился в разные конкретно-исторические эпохи, принимая различные формы. Так, эпоха античности видит неповторимость в активности, а в основу определения личности кладет процедуру вычитания активности, растворения личности созерцательном отношении к природе.

Большинство существующих типологий личности остались классификациями, построенными по разным (случайным, частичным и т. д.) основаниям, поскольку не удалось выявить причины возникновения, движущие силы развития и условия изменения того или иного типа. Последнее, возможно, только через раскрытие диалектики социального и биологического, индивидуального и общественного, диалектики общего, особенно, единичного.

Психологи исходят из предположения, что в психологии существует один тип личности, который берут за основу социологи, между тем социальные психологи, которым ближе тезис о конкретности, неоднородности и т. д. социальной детерминации, создают различные типологии или пользуются типологическими методами. Ролевой или позиционный принцип дает возможность типизации тех или иных особенностей личности. Он рассматривает не массовидную личность как представителя той или иной группы, а ее особенности, связанные с позицией, функцией в группе.

В отличие от принципа типологизации, который не разрабатывался в психологии в силу вышеуказанных причин, принцип индивидуализации и проблема индивидуальности привлекли пристальное внимание большинства психологов.

Характерно то, что в каждой из концепций в основу определения индивидуальности был положен разный критерий. Б. Г. Ананьев рассматривал индивидуальность как высший уровень развития личности.

Представляется, что наличие разных точек зрения на проблему индивидуальности отнюдь не ведет к противоречиям между ними. Активность, развитие, интегративность — это основные модальности психологии личности, которые требуют своего синтеза. Этот синтез может осуществиться, прежде всего, на основе превращения проблемы индивидуальных различий в проблему

индивидуально-типологических различий, т. е. на основе объединения тенденций

индивидуализации и типизации. Если на уровне анализа психики, психических процессов вопрос об индивидуальных различиях составлял проблему дифференциальной психологии, то на уровне анализа личности он выступал как общепсихологическая проблема индивидуальности. Между тем, по-видимому, сама проблема индивидуальности выступит как типологическая, как проблема индивидуально-типологических различий, как проблема типов личности, если в основу определения типов положить синтез всех трех модальностей личности:

активности, развития, интегративности.

В настоящее время в силу того, что выделяется фактически один тип личности, его психологические параметры служат как бы абстрактно-нормативной или идеальной моделью по отношению к реальным психологическим механизмам реальных личностей.

Их особенности оказываются не более чем отклонением, индивидуальными вариациями. Между тем, если подойти к той же проблеме с позиций теории индивидуальности, то оказывается, что именно эта теория (независимо от разных ее интерпретаций) вобрала представление о таких качественных особенностях личности, которые уже не вмещаются в единую нормативную модель: индивидуальности отличаются по уровню развития, мере активности и т. д. Можно предположить, что синтез этих трех модальностей даст такие комплексные качественные различия, которые фактически образуют несколько моделей, несколько типов личности. Единый тип, единая общепсихологическая модель уступит место ряду реальных типов, основой конституирования которых будут разнообразные синтезы активности, развития и интегральности личности. Тогда индивидуальные различия перестанут быть лишь вариациями единой модели личности, а индивидуальность не будет определяться только по отношению к высшему уровню — эталону развития, активности, интегральности. Индивидуальность перестанет быть идеалом развития, активности и т. д. личности, а станет выражением реального уровня развития, активности и интегративности в их единстве. Очевидно, построение типологии потребует выявления новых, более существенных модальностей.

Возможно, что современная психологическая наука еще не доросла до построения типологии. Однако в свете требований системного изучения личности поиски такой типологии, попытки ее построения, несомненно, приведут к большей интеграции психологических знаний о личности.

В настоящее время должна быть снята альтернатива индивидуализации и типизации в психологии: индивидуальное должно выступить не единичным вариантом типического, а особенной моделью, она займет место среди ряда типов, которые одновременно будут типами индивидуальностей, определяемыми по комплексу параметров.

Основная задача при построении типологии личности в психологии — последовательная реализация марксистского метода — типизации. Особенность

последнего состоит в том, что он не предлагает набора черт личности (пусть очень важных), а выявляет движущие силы ее активности, развития, соотносит их с общественными тенденциями, с общественными движущими силами. В этом состоит принципиальное отличие подлинной типизации от классификации.

Последняя носит описательный, статический характер, поскольку не вскрывает причин возникновения, движущих сил развития, условий изменения того или иного типа. Характеристика типа должна быть дана через выявление условий его становления, через указание на то, какие тенденции он представляет, выражает, осуществляет, какими движущими силами и в каком направлении (а иногда и в каких пределах) поддерживается его развитие, через какие противоречия оно осуществляется.

 Иными словами, в основу построения типологии должен быть положен принцип анализа личности через ее жизнедеятельность, через способ ее жизни.

Построение типологии через категорию субъекта жизнедеятельности обнаруживает область исследования, где непосредственно пересекаются интересы общей и социальной психологии.

Социальная и общая психология личности должны совместными силами объяснить, как личность отражает и выражает, реализует в личной и общественной жизни общественные тенденции. Характер совпадения внешних и внутренних тенденций (гармонический, противоречивый, разобщенный, разорванный и т. д.) обнаруживает реальные движущие силы жизни личности. Способность более индивидуальным или более типичным образом отразить и выразить общественные тенденции, соотнестись с более частными или более сущностными из них, способность превратить эти тенденции во внутренние движущие силы и на этой основе включиться в общественную жизнь, организовать личную жизнь — это все диалектические основания типологии личности.

 По характеру жизненной позиции для личности может быть типично:

1.    Преобладание внутренних (рефлексивных) противоречий; преобладание противоречий между внешними и внутренними тенденциями; направленность на разрешение внешних, объективных противоречий.

2.    Преобладание противоречий, связанных с повышением или снижением ценностного уровня жизни, отстаиванием или сдачей ценностных позиций.

3.    Повышение или понижение ценностного уровня жизни одновременно типически связано с уровнем легкости или трудности жизни; для одних характерно повышение ценностного уровня при одновременном возрастании уровня трудности, для других — снижение ценностного  уровня при одновременном снижении уровня трудности и т. д.

4.    Разобщенность, единство или противоречивость жизненных ролей с точки зрения динамичности, единства, интегральности жизненной позиции.

5.    Позиция личности характеризуется диалектикой (или преобладанием) объективной необходимости и активности (инициативы) личности. Для одних движущей силой активности является проявление активности при отсутствии социально-психологической жизненной необходимости в ней; для других характерно возрастание активности только в пределах необходимости, для третьих — падение активности (инициативы) в условиях необходимости, для четвертых — возрастание активности в порядке противопоставления необходимости и т. д.

По характеру жизненной линии выделяются такие типологические индикации:

1.    Последовательность — непоследовательность жизненной линии как сохранение или изменение жизненной позиции. Сохранение жизненной позиции при изменении жизненных обстоятельств и изменение позиции при сохранении обстоятельств выявляют характерные противоречия.

2.    Расширение или сужение жизненной линии особенно четко выступает при возрастании трудности жизни. Одни стремятся к усложнению и расширению обстоятельств, задач, общения (стремятся иметь детей, брать на себя новые обязательства, выходящие за пределы профессиональных, и т. д.); другие ограничивают сферы жизни, с которыми связана активность.

3.    Масштаб и повторяемость жизненных противоречий как характеристика жизненной линии (трудность жизни и склонность к трудностям); соотношение критических и конфликтных периодов жизни, гладкость жизненной линии.

Таким образом, между  типами активности выделяются различия по основаниям: устойчивость — неустойчивость (ср. с параметром классификации противоречий, где отмечается наличие внутренних противоречий как характеристика позиции), уверенность — неуверенность, выраженность — невыраженность, активность с преобладанием инициативы, с сочетанием инициативы и ответственности, с преобладанием ответственности, низкая активность.

 

1.2. Индивидуально-типологические различия на примере изучения иностранных языков

Наше общество характеризуется повышенным интересом к иностранным языкам. Поэтому изучение индивидуальных различий в обучаемости, различий в стилевых подходах становится особенно актуальным. Известны два направления в методике обучения иностранным языкам: так называемое традиционное и интенсивное, оба направления имеют как свои преимущества, так и недостатки.

Успешность учебной деятельности в большой степени зависит от

индивидуально-типологических особенностей, которые, к сожалению, не всегда учитываются преподавателем. Современные технологии обучения, как бы вынося за скобки индивидуальность учащегося, особенности его личности, ее пластичность, ориентированы главным образом на объективно заданный норматив и нередко приводят к тому, что у обучающегося развивается "учебная тревожность"  которая проявляется в отношении и к изучаемому предмету. В этой связи требуется четко дифференцированная программа стратегий и тактик

педагога, учитывающих индивидуально-типологические предпосылки учащегося и структуру его личности. Большинство психологов и педагогов сходятся во мнении, что на практике по-прежнему имеют место недостаточно дифференцированный подход, недоучет конкретных причинно-следственных связей, лежащих в основе нарушений учебной адаптации, типе реагирования.

Каждый тип реагирования представляет собой продолжение той индивидуально-личностной ведущей тенденции, которая базируется на типе высшей нервной деятельности и свойствах нервной системы .

Исследования отечественных и зарубежных психологов и психофизиологов по проблеме индивидуально-типологических различий и их природных предпосылок послужили отправной точкой в решении практических задач обучения вообще и иностранному языку, в частности, с позиций комплексного анализа способностей и их природных предпосылок. Само собой разумеется, что однообразие методов обучения, без учета индивидуальных особенностей обучаемых, снижает эффективность обучения, игнорирует способы приобретения знаний и оперирование уже сформированными навыками и умениями. Кстати, данная область не является исключением .

Хьюз заметил, что методы всегда "навязывались" сверху: придавая большое значение методике, недостаточно учитывались личностные особенности учащегося.

В основу исследования положена гипотеза: для учащихся с "некоммуникативным", или когнитивно-лингвистическим типом овладения иностранным языком, с их индивидуально-типическими особенностями (аналитичность, вербальность, собственно лингвистические способности, зрительная память), более адекватны условия и требования традиционного метода обучения.

Опираясь на современные представления о том, что обучающиеся с разными типологическими свойствами НС используют разные стратегии и тактики овладения иностранным языком в одних и тех же условиях обучения, можно предположить, что возможны следующие соотношения метода обучения и индивидуального стиля овладения иностранным языком, а именно:

1. Обучающийся может неосознано "сопротивляться" (проявлять резистентность) предлагаемой методике: несоответствие резервных возможностей и индивидуального стиля деятельности и основных принципов применяемой методики в конечном счете может привести к "ослаблению барьера психической адаптации";

2. Для обучающегося данная методика может оказаться наиболее адекватной /комфортной/: применяемые способы и приемы обучения соответствуют его индивидуальным особенностям.

Анализ индивидуальных особенностей обучаемых в познавательной сфере включал изучение индивидуальных различий процессов запоминания и воспроизведения материала как на родном, так и на иностранном языках.

Исследовались также скоростные параметры речевой деятельности: скорость чтения на родном и на иностранном языках. Было проведено сравнение соотношения вербальных и невербальных компонентов интеллектуальных способностей.

Индивидуальные характеристики познавательных способностей сопоставлялись, с одной стороны, с успешностью овладения иностранным языком (успешность определялась по оценкам экспертов), с другой стороны, с основными свойствами НС: лабильностью - инертностью, силой - слабостью. Установлено, что продуктивность слуховой памяти на материале родного языка оказалась связанной с лабильностью НС, а зрительной - на материале иностранного языка - с инертностью НС.

Кроме того, восприятие и слуховая память оказались тесно связанными с выраженностью некоторых коммуникативных умений, в частности, с оценкой компетентности в иноязычно-речевом общении (по экспертному анализу).

Данные подтвердили гипотезу, что для традиционной системы обучения, в отличие от интенсивной, наиболее важными параметрами являются продуктивность зрительной долговременной памяти на иностранные слова и инертность НС, которая связана с долговременной памятью. Соотношение параметра "вербальность - невербальность" с успешностью овладения иностранным языком также несколько иное, чем при интенсивном обучении: "вербалисты" здесь более успешны, чем лица с преобладанием невербального интеллекта.

В целом результаты данной работы говорят, что у лиц с лабильной НС более ярко выражены коммуникативные характеристики, в то время как с инертной - сильнее выражены "грамматические тенденции".

 Второе типологическое свойство НС, которое анализировали, это свойство силы - слабости. Лица со слабой НС предпочитали, чтобы обучение иностранному языку было направлено на усвоение грамматики и обучению чтению: они вообще считали себя более способными к изучению иностранного языка. У лиц с сильной НС в целом отмечалась меньшая заинтересованность в изучении иностранного языка.

 Таким образом, группы слабых - сильных по НС различались в сфере логико-грамматических аспектов языка-речи.

 

2. Проблема психосоматического здоровья

2.1.Понятие психосоматики и факторы, влияющие на развитие соматических заболеваний

Проблема психосоматических соотношений является предметом дискуссий не только для психиатрии, но и для общей патологии человека. Вопрос влияния телесных ощущений в норме и патологии на психическую сферу и развитие различных психопатологических явлений не подлежит сомнению. Наличие соматопсихических расстройств является достоверным доказательством существования связи между телом и психикой.

 Однако все более обогащающиеся клинические данные свидетельствуют, что и изменения в психической сфере могут вызывать телесные (в том числе и патологические) изменения, тем самым обусловливая развитие так называемых психосоматических заболеваний.

Психосоматические заболевания – это физические заболевания или нарушения, причиной возникновения которых является аффективное напряжение (конфликты, недовольство, душевные страдания и др.). Психосоматические реакции могут возникать не только в ответ на психические эмоциональные воздействия, но и на прямое действие раздражителей. Представления, воображение также могут оказывать влияние на соматическое состояние человека.

Нарушения, возникающие в организме под влиянием психических факторов, называют психогенными. Психогенные факторы могут вызывать многочисленные физиологические нарушения в разных органах и системах организма: в сердечно-сосудистой системе, в системе дыхания, в пищеварительном тракте, в сексуальной сфере, в вегетативной системе и т.д. Существуют психические психогенные заболевания: реактивные психозы, неврозы, патохарактерологические формирования личности и психосоматические заболевания.

Свое распространение и развитие психосоматика получила в начале 20-го века, после появления и развития психоанализа. Тогда были зарегистрированы миллионы случаев “функциональных” пациентов, соматические жалобы которых не подтверждались объективными исследованиями, а лечение ортодоксальными медикаментозными средствами было неэффективно. Необходима была коррекция аффективных состояний, нарушенных межличностных отношений больных, то есть психотерапия, психологическое консультирование.

До сих пор отношение к психосоматическим заболеваниям, их происхождению и лечению неоднозначно. Но Э. Берн справедливо заметил, что “не может быть психической медицины, касающейся только психики, соматический медицины, касающейся только тела, и психосоматической медицины, касающейся в некоторых случаях того и другого. Есть лишь один вид медицины, и вся она психосоматическая”.

На развитие соматических заболеваний прямо или косвенно могут влиять различные психологические факторы. Вместе с тем возникновение ряда психических расстройств может быть вызвано нервной и эндокринной патологией. Психические расстройства также могут быть реакцией на соматические заболевания. Использование понятия "психосоматические" для характеристики всех этих расстройств недостаточно строго и определенно. Однако это понятие, по крайней мере, подчеркивает существование взаимосвязей между психическими расстройствами и соматическими заболеваниями.

В более узком смысле понятие «психосоматические» относится лишь к группе расстройств, в развитии которых психические факторы играют непосредственно этиологическую роль. Но даже и здесь речь идет, как правило, о сложной комплексной причине расстройства, далеконевсегдаисчерпывающейся лишь психическими факторами. Важно учитывать необходимый биологическийкомпонент этой комплексной причины (например, генетическую предрасположенность при инсулиннезависимом сахарном диабете), который в сочетании с психическим фактором (например, депрессией) и социальным стрессом (например, потерей любимого человека) создает набор факторов, достаточный для возникновения болезни; отсюда термин – биопсихосоциальный.Следовательно, стрессовые факторы и психические реакции на них могут рассматриваться как триггеры или катализаторы болезни. Эти реакции неспецифичныи способны провоцировать развитие таких заболеваний, как сахарный диабет, системная красная волчанка, лейкоз, рассеянный склероз. Кроме того, роль психических факторов относительна и широко варьирует у больных с одним и тем же заболеванием. Так, например, в этиологии бронхиальной астмы генетическая, аллергическая, инфекционная и эмоциональная составляющие у разных больных могут быть представлены в различных пропорциях.

Тот факт, что психический стресс может способствовать возникновению различных соматических заболеваний или изменять их течение, известен давно, однако врачи общей практики зачастую весьма скептически относятся к этому. Бесспорно, что эмоции влияют на функцию вегетативной нервной системы: они изменяют частоту сердечных сокращений, потоотделение, перистальтику кишечника. Но могут ли психические процессы влиять на иммунный ответ? Если да, то каковы механизмы этого влияния? Теперь уже становится ясным, что ответ на первый вопрос должен быть положительным. Это подтверждается клиническими работами и опытами на животных. Так, у мышей наблюдается отчетливое снижение иммунного ответа при воздействии условных раздражителей. У человека под влиянием психических факторов возможно снижение кожной гиперчувствительности замедленного типа, и даже in vitro показана активация лимфоцитов вирусом ветряной оспы – опоясывающего лишая. Однако механизмы взаимодействия головного мозга и иммунной системы остаются невыясненными. В настоящее время психоиммунологиястала важной областью науки.

Непрямое (опосредованное) действие психических факторов может сказываться на течении многих заболеваний. Обычно стремление пациента отрицать наличие заболевания (или, в более мягкой форме, отрицать тяжесть болезни) ведет к нарушениям лечебного режима или отказу выполнять назначения врача. Например, при диабете ощущение зависимости от бесконечных инсулиновых инъекций и строжайшей диеты может вызвать у больного состояние подавленности или снижение настроения, в результате чего он вообще может отказаться от лечения. Как следствие развивается псевдолабильный диабет, лечение которого, пока больной находится во власти психологического конфликта, практически невозможно. Другими характерными примерами являются случаи прекращения больными лечения артериальной гипертензии или эпилепсии либо отказа от необходимых обследований или операций.

 

2.2.Психосоматическая проблема в процессе психоанализа

Психосоматическая проблема как проблема взаимодействия психического и соматического была сформулирована уже в первых работах Фрейда. Однако подлинным основателем психосоматической медицины считается Франц Александер. Под его руководством психосоматический институт в Чикаго стал центром исследований психосоматического направления. Вместе со своими сотрудниками он основал журнал "Psychosomatic Medicine".

Но в нашу задачу не входит анализ вклада различных психоаналитиков в теоретические построения психосоматической проблемы. Мы лишь проследим ее судьбу в процессе развития психоанализа.

То, что существует связь между психикой и телом, было очевидным для психоанализа с момента его возникновения. Собственно, этиология истерических заболеваний, изучение которых явилось отправным пунктом психоанализа, указала на наличие этой связи. Органические симптомы больного истерией, не имеющие никакого физиологического основания, становились для больного средством выражения его бессознательных конфликтов. То, что человек н мог выразить словами и действиями, он проявлял телесно - с помощью органических симптомов. Лечение в этом случае заключалось в том, чтобы помочь больному осмыслить его соматические симптомы, "перевести" их на язык сознания. Сделавшись сознательными, симптомы теряли свою силу и исчезали.

Дальнейший клинический опыт привел к пониманию того, что соматические проявления могут не только играть роль симптомов, являясь выражением нереализованных желаний. Их функция может быть иной. Речь идёт об исследовании так называемых "актуальных" (Фрейд) или "вегетативных" (Александер) неврозов. Наблюдаемые при этих заболеваниях вегетативные нарушения не являются символами конфликта между инстинктивной сферой больного и защитой его "Я" в классическом понимании теории неврозов. Они (нарушения), скорее, свидетельствуют об определенной ситуации психической жизни больного, когда должна была, но по какой-то причине не сформировалась определенная психическая деятельность. Место этой деятельности занял органический симптом, взяв на себя его смысл.

Другими словами, соматическое "встроило" в психическое какую-то измененную ("аномальную") свою часть. Можно считать это компромиссом между психе и сомой: соматическая ущербность, которую субъект может сознательно контролировать и, в определенной степени, регулировать, "заполняет" (в силу приобретенного смысла) пустоты в психической деятельности, восстановить которые другим путем субъекту не представляется возможным.

У таких больных нельзя просто "отнять" их симптом, растолковав его смысл, даже если он очевиден аналитику. Их симптом - это часть их психической деятельности и жизни, в целом. Невозможно удалить часть жизни, пусть и представленную в столь неприятной форме как соматическое заболевание. Оставшаяся после "удаления" зияющая рана оказывается неспособной к заживлению. Поэтому З. Фрейд считал таких больных "недоступными психотерапии". Но все не так пессимистично, как может показаться на первый взгляд. Последующие разработки психосоматической проблемы позволили наметить пути терапевтической работы с подобными больными.

Суть терапии состоит в следующем: посредством отношения больного с аналитиком или группой (в условиях групповой терапии или терапии средой) помочь больному настолько укрепить его "я", чтобы оно стало способным заменить соматический симптом адекватным психическим механизмом. Практический опыт работы с такими больными показывает, что необходимо опираться на здоровые части их "Я" не акцентируя внимание на органических проявлениях до определенного времени. Окрепнув "Я" сможет восстановить недостающие компоненты своей структуры и отказаться от "услуг" соматики. Но и в этом случае органические симптомы не уйдут в небытие, а останутся на страже здоровья "Я", готовые в любое время придти на помощь психическому. Даже восстановленному "Я" бывает трудно отказаться от инфантильных защитных механизмов, поскольку качество х действий проверено всем ходом жизни субъекта. Столь краткое представление психосоматической проблемы в психоанализе не претендует на анализ всех тонкостей и сложностей в ней. Мы только обозначили основные положения психоаналитических концепций психосоматических заболеваний.

 

2.3. Соматические проявления психических состояний

Действие психосоциальных стрессов, провоцирующих внутренние конфликты и вызывающих адаптивную реакцию, может проявляться скрытно, под маской соматических расстройств,симптоматика которых схожа с симптоматикой органических заболеваний. В подобных случаях эмоциональные нарушения нередко не только не замечаются и даже отрицаются пациентами, но и не диагностируются врачами. Причины и механизмы формирования того или иного соматического симптома в ответ на психосоциальный стресс могут прослеживаться достаточно отчетливо. Например, тревога прямо связана с адренергическими феноменами: тахикардией, потоотделением и другими. Однако механизмы развития психогенных симптомов часто остаются неясными, хотя, как правило, их связывают с напряженностью, проявляющейся как непосредственно (например, мышечное напряжение), так и в конверсионной форме.

Конверсия – это неосознаваемый процесс трансформации психических конфликтов и тревоги в соматические симптомы. Понятие конверсии традиционно связывается с истерическим (гистрионическим) поведением. Однако в более широком понимании конверсия – это явление, встречающееся у пациентов обоих полов и различных типов личности. Хотя конверсионная симптоматика – клиническая реальность в повседневной работе, она, к сожалению, недостаточно знакома врачам общей практики и редко диагностируется. В результате больные с конверсионными расстройствами подвергаются разнообразным сложным, неприятным, а иногда и опасным обследованиям для обнаружения несуществующих органических соматических заболеваний.

Тревогу и депрессиюпринято считать выражением психического стресса, проявляющегося нередко в форме соматических расстройств. Когда пациент говорит сразу о множестве расстройств, жалуясь при этом на душевную боль, диагностика обычно не представляет особых трудностей. Но если пациент жалуется на расстройства одной определенной системы, но не сообщает об эмоциональном дискомфорте, то диагностика осложняется. Подобные случаи часто описываются как маскированные депрессии,хотя более подходящим было бы название маскированнаятревога. В этих случаях могут выявляться дисфория и такие симптомы депрессии, как инсомния, идеи самоуничижения, двигательная заторможенность, пессимистический взгляд на жизнь. При этом пациент может отрицать снижение настроения. В других случаях тревога и депрессия осознаются, но воспринимаются как нечто вторичное, т.е. как реакция на физическое недомогание.

 

2.4.Психологические реакции на соматическую болезнь

Каждый больной по-своему реагирует на имеющееся у него заболевание, поэтому разумно учитывать следующие особенности; психологическое воздействие хронической болезни, отношение к диагнозу – признание или недостаточное понимание, манеру общения и отношение к врачу. Отношение больных к побочным действиям лекарств тоже широко варьирует.

Улиц с рецидивирующими или хроническими заболеваниями часто отмечается депрессия, нередко утяжеляющая клиническую картину страдания по механизму порочного круга. Постепенное нарастание признаков физического неблагополучия при болезни Паркинсона, сердечной недостаточности или ревматоидном артрите вызывает депрессивную реакцию, еще более усиливающую чувство безнадежности. Здесь улучшению состояния существенно способствуют антидепрессанты.

Особенно труден подход к больным с тяжелыми функциональными дефектами или утратой частей тела (например, при параличе, в результате ампутации или повреждения спинного мозга), В данном случае необходимо уловить часто весьма зыбкую грань между реактивной депрессией, когда необходимо традиционное психиатрическое лечение, и дисфорическими эмоциоными реакциями, пусть резко выраженными, но соответствующими тяжести физического недуга. Дисфорические эмоциональные реакции являются расстройством настроения, своего рода констелляцией горя, утраты моральных сил и ощущения своей «вырванности» из жизни, душевного и физического упадка. Эти реакции плохо поддаются лечению антидепрессантами и психотерапии. Их динамика определяется в основном общим клиническим состоянием больного. Со временем при успешной реабилитации или привыкании больного к своему измененному статусу наступает улучшение. В реабилитационных клиниках часто диагностируют депрессию там, где ее нег, и, наоборот, не распознают, где она на самом деле имеет место. Дифференциальный диагноз в такой ситуации очень сложен. Наиболее существенную помощь окажет консультация врача, имеющего специализацию по психиатрии и большой опыт лечения больных с соматическими расстройствами.

К психосоматическим заболеваниям относится нервная анорексия. Психогенный компонент играет большую роль во многих органических заболеваниях: гипертонической болезни, язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, при инфаркте миокарда, мигрени, бронхиальной астме, язвенном колите, нейродермите и т.д.

Но до сих пор отношение к психосоматическим заболеваниям, их происхождению и лечению неоднозначно. Представители психоанализа игнорируют органную патологию, акцентируя внимание на интроспекции, толковании ощущений пациента, исходя из психотравм детского возраста. А.И. Введенский и И.П. Павлов считали, что чрезмерные по силе и длительности раздражители изменяют функциональное состояние ЦНС и периферической нервной системы.

В то же время многие исследователи настаивают на комплексном подходе к происхождению и лечению этих заболеваний: групповая и индивидуальная психотерапия, трудотерапия, а также фармакологическое лечение.

Таким образом, нельзя говорить отдельно о психическом и соматическом в медицине: "Не может быть психической медицины, касающейся только психики, соматический медицины, касающейся только тела, и психосоматической медицины, касающейся в некоторых случаях того и другого. Есть лишь один вид медицины, и вся она психосоматическая" (Э.Берн).

 

Заключение

Рассмотрев вопрос о развитии личности с двух позиций- проблема индивидуально-типологических различий и проблема психосоматического здоровья- можно сделать вывод, что понятия и принципы культуры формирует личность в   строго заданном направлении, которое характеризуется определенным, конкретным психическим состоянием, в рамках которого происходят характерные психические процессы.

При изменении психического состояния личность выходит за рамки конкретной культуры социума. Это глобальное психическое состояние, определяемое социумом, мы называем типом психики или социальной акцентуацией личности. Следствием этого является то, что любая личность, любой характер обязательно акцентуированы в той или иной степени, т.е. развиты неравномерно сильно в одной области в ущерб другим (т.е. негармонично).

Именно в результате этого и возникает, по нашему мнению, те или иные заболевания как следствие недоразвития психических и телесных задатков, заложенных генетически. Все заболевания расплата

за упущенные потенциальные возможности развития психики и тела. В этой связи можно перефразировать известное выражение из Гамлета: «Нет ничего ни полезного, ни вредного, это все политические состояния делают их тем или другим».

      Если мы подойдем к высказанным выше положениям с другой стороны, то неизбежно возникает следующее предположение! "Если тело и психика связаны теснейшим образом и если мы принимаем примат психики над телом (к этому вопросу мы вернемся ниже) то, следовательно, путем изменения психических состояний мы сможем избавиться от тех или иных болезней соматического характера.

Однако, излечившись таким образом от заболевания, характерного для данного социума, мы рискуем заболеть другим Если только не перейдем в структуру другого социума. Но и это не является гарантией от патологических процессов.

 

Библиографический список