Проблема определения и освоения культурного наследия является на сегодняшний день, пожалуй, одной из наименее изученных нашей стране. Широко используя термин «культурное наследие», «культурные ценности» в публицистическом, а в последнее время в научном обиходе, употребляющие их авторы, как правило, избегают четкого раскрытия их значения, предпочитая педалировать слова «наследие», «ценности», как бы предполагая, что само их неоднократное повторение придает им некую весомость, не требующую уточнения. Конечно, при этом имеется в виду, что речь идет о чем-то особенно значимом, имеющем выдающийся характер и представляющем ценность для общества и государства. Однако, как только дело доходит до раскрытия сущности этих понятий, а вернее явлений, о чем будет сказано ниже, оказывается, что четкого ответа на этот вопрос, как и на вопрос о связи культурного наследия с культурными ценностями, нет.
Вместе с тем приходится констатировать, что отсутствие ясного понимания феномена культурного наследия и его составных частей негативно сказывается на состоянии этого самого наследия, приводит к крайней путанице понятий, препятствует разработке мер по его сохранению и правильному использованию. Столкновение разнонаправленных общественных интересов в отношении культурных ценностей вместо того, чтобы привести к выработке принципов общего согласия, еще более усугубляет ситуацию, особенно в сфере движимых и недвижимых культурных ценностей.
Этому есть свое объяснение. Несмотря на относительную молодость понятия «культурное наследие», именно стараниями российских ученых, в первую очередь Э. А. Баллера, впервые оно было рассмотрено на общефилософском уровне как совокупность связей, отношений и результатов духовного производства прошлых исторических эпох, а в более узком смысле слова как совокупность доставшихся человечеству от прошлых эпох культурных ценностей, критически осваиваемых и используемых в соответствии с конкретно-историческими задачами современности, в соответствии с объективными критериями общественного прогресса (Преемственность в развитии культуры, М., 1969, с.70).
Не вдаваясь в критический разбор приведенного текста, следует заметить, что он четко фиксирует понятие культурного наследия как совокупности культурных ценностей. Последние разнообразны по своей природе и включают (помимо указанных Э. А. Баллером книг, произведений искусства, научных открытий) языки, философские системы, верования, религиозные системы, реликвии, традиции и обычаи, памятники культуры, источники знания и т. п. Следовательно, культурное наследие представляет собой весьма сложную систему, состоящую из множества разнохарактерных культурных ценностей, каждый вид которых нуждается в особых методах изучения, охраны и использования. Сложность состава культурного наследия и разнообразие входящих в него культурных ценностей являются на сегодняшний день главной причиной всех недоразумений в сфере работы с ним.
Несколько по-иному предстает проблема культурного наследия в странах Западной Европы и Северной Америки. Переводя проблему в практическое русло, еще в середине XX в. было достигнуто согласие о том, что понимать под наследием и культурными ценностями. Так, в Конвенции ЮНЕСКО «О защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта» 1954 г. под ценностями понимались: памятники архитектуры, искусства или истории, религиозные и светские, археологические расположения, архитектурные ансамбли, которые в качестве таковых представляют исторический или художественный интерес, произведения искусства, рукописи, книги, другие предметы художественного, исторического или археологического значения, а также научные коллекции или важные коллекции книг, архивных материалов или репродукций, указанных выше. Помимо этого Конвенция включала в состав культурных ценностей здания, главным и действительным назначением которых является сохранение и экспонирование движимых ценностей — музеи, крупные библиотеки, хранилища архивов и т. п.
В 1972 г. на XVII сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО в «Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия» и в «Рекомендации об охране в национальном плане культурного и природного наследия» были сформулированы оба эти понятия. Так, под культурным наследием было принято решение понимать: памятники — произведения архитектуры, монументальной скульптуры и живописи, включая пещеры и надписи, а также элементы, группы элементов или структуры, имеющие особую ценность с точки зрения археологии, истории, искусства или науки; ансамбли — группы изолированных или объединенный строений, которые в силу их архитектуры, единства или связи с пейзажем представляют особую ценность с точки зрения истории, искусства или науки; достопримечательные места — топографические зоны, совместные творения человека и природы, представляющие особую ценность в связи с их красотой или интересом с точки зрения археологии, истории, этнологии или антропологии.
Аналогичным образом было сформулировано и понятие природного наследия. Нетрудно заметить, что принятые в практике ЮНЕСКО и ряда стран понятия «культурные ценности» и «культурное наследие» наиболее соответствуют принятому у нас понятию «памятник истории и культуры» в его толковании Законами СССР и РСФСР «Об охране и использовании памятников истории и культуры» (1976 и 1978 гг.). Само это толкование традиционно для России. Уже с 1920-х гг. постепенно расширялся перечень историко-культурных объектов, рассматривавшихся как памятники. В Постановлении Совмина СССР 1948 г. помимо отдельных памятников упоминаются ансамбли, архитектурные комплексы, памятные места, Постепенно список ценных в культурном отношении объектов расширился за счет включения в него исторических городов, исторических сел и т. п. Фактически приведенный в Законах СССР и РСФСР перечень памятных объектов аналогичен перечню объектов, относимых документами ЮНЕСКО как к культурным ценностям, так и культурному наследию.
В последнее время и у нас, говоря о памятниках, предпочитают пользоваться западноевропейской (международной) терминологией. Это, однако, чревато опасными последствиями. На Западе существует общественная договоренность по поводу раскрытия каждого термина. Культурная ценность и элемент культурного наследия — вполне оговоренные понятия: ни больше, ни меньше. Никому не придет в голову собственную оценку того или иного объекта предлагать как универсальную, собственноручно творить памятник. «Наиболее ценные в научном, художественном и культурном отношении объекты» там вполне достаточное определение, базирующееся на высоком культурном потенциале общества и специалиста в области охраны культурного наследия. Тщательное изучение объекта, обоснование его значимости (культурной ценности) — непременное условие работы с памятником. Отсутствие четко выверенных критериев оценки историко-культурных объектов, что еще нередко встречается у нас и приводит к неоправданному включению в разряд памятников малозначимых объектов, там невозможно.
И все же. Слияние в западноевропейской теории и практике понятий «культурная ценность» и «культурное наследие» показывает недостаточную разработанность понятийного аппарата, частично компенсирующуюся ясным пониманием существа предмета, о котором идет речь. Вековая традиция охраны памятников и наследия оказалась надежным подспорьем в безошибочном отборе действительно ценных в культурном отношении объектов для придания им статуса памятников. Вместо с тем стоит обратить внимание на тот факт, что и в документах ЮНЕСКО, и в аналогичных документах многих стран мира при определении понятий «культурные ценности» и «культурное наследие» их составители в основном ограничиваются перечнем объектов и ссылкой на их художественную, историческую, культурную и научную ценность, избегают формулировать сами эти понятия.
Причина этого кроется в методах подхода к объектам культурного наследия. И за рубежом, и у нас в стране долгое время их представляли в виде перечня объектов, несущих в себе признаки исключительности: древние сооружения, храмы, замки, крепости, дворцы, картины, старые книги, рукописи, археологические находки и т. п. Такой метод подхода может быть назван онтологическим. В известной мере он проявляется и сегодня, по крайней мере в текстах правовых и методических документов многих стран, в том числе и в России. Однако онтологический подход не в полной степени мог удовлетворить требования, предъявляемые к памятника и культурному наследию специалистами охраны, учеными, искусствоведами, архитекторами. При их активном содействии с первой четверти XX в. формируется ценностно-гносеологический подход к наследию, рассматривающий памятники как движимые, так и недвижимые в виде некоей ценности, играющей роль в познании прошлого, то ли в качестве источника нового знания, то ли выдающегося художественного или технического образа, то ли выполняющего роль пособия в воспитательных и образовательных целях. Именно с утверждением гносеологического подхода к наследию в большинстве правовых документов стран мира появилось упоминание о ценностном характере памятников.
Но и т. н. гносеологический подход не полностью оправдал ожидания. Более того, он еще более усложнил вопрос выделения ценностных объектов из окружающего человека предметного мира. Пришли в столкновение разнонаправленные интересы специалистов в разных областях знания. Проявилась тенденция объявлять памятником любой предмет, попадающий в поле зрения таких специалистов и способный служить им источником нового знания или технологическим, художественным образом.
В нашей стране эта ситуация усугублялась тотальной идеологизацией общества, проявлявшейся в частности в создании пропагандистских памятников различных типов (монументальная скульптура, мемориальные дома и памятные места) и отвержении историко-культурных объектов, не вписывавшихся в государственную идеологическую структуру.
Крушение этой структуры в годы так называемой перестройки имело своим следствием стремление со стороны значительной части специалистов, а также отдельных общественных групп объявить памятниками вообще все сооружения старше полувековой давности. Возникла идея, что памятники (все старше 50 лет) делятся на объекты актуальной культуры (собственно памятники) и неактуальной культуры (невостребованные пока памятники). В отношении первых осуществляются положенные охранные мероприятия, а вторые берутся на учет. Естественно возникает вопрос, какими средствами и силами осуществлять эту программу, если у государства не хватает средств не только на действенную охрану уже взятых на учет ценных объектов, но и на обеспечение этой охраны соответствующей документацией. При этом речь идет не только о единичных памятниках, но и о комплексах, исторических городах и поселениях, историко-культурной среде, исторических ландшафтах, произведениях садово-парковой культуры.
Нет сомнения, что все ценное в историческом, художественном, научном и культурном плане следует сохранять. Недаром культурное наследие принято рассматривать как общественное достояние. Но для того, чтобы осуществить в реальности эту благую цель, необходимо в первую очередь разобраться с тем, что собой представляет культурное наследие, какова его роль в жизни общества и из чего оно состоит. Ведь только ясное понимание сущности наследия способно определить место и значение этого феномена в жизни людей и общества в целом, разработать эффективные способы его сохранения и использования.
Все большее число людей склоняется к мысли, что природа наследия заключена не в его познавательном, эстетическом и информационном потенциале, а в другом. Это другое — широчайшая гамма отношений человека к предмету, сплетение множества интересов, предпочтений, базирующихся на особенностях человеческой натуры, ее знаний и чувств. Однако этого всего для понимания наследия недостаточно. Ведь сколько людей, столько и ценностей обретается в этом мире. И все они разные, иногда весомые, иногда незначительные. Однако вещь воспринимается отдельным индивидом как значительная, другой к ней безразличен. Следовательно, для выделения действительно реальных ценностей должен быть введен некий дополнительный параметр. Им сегодня следует признать общественный характер ценности, иначе говоря, признание ценности того или иного объекта на основе общественного согласия (общественный интерес). Существование общественного интереса к значительному числу объектов налицо. Он наблюдается в отношении того, что принято называть памятниками (движимыми или недвижимыми), в отношении обычаев и традиций, в отношении к языкам, религии и пр. Ведь ко всем им сегодня применимо понятие культурных ценностей.
Итак, можно сказать, что в понимании культурного наследия значительную, если не ведущую роль, играет отношение общества к объектам, признаваемым культурными ценностями. Значит, и изучение наследия должно вестись в первую очередь через исследование отношений общества к окружающему его предметному миру. Такой подход к культурному наследию может быть обозначен как социокультурный. Он предполагает раскрытие феномена наследия через изучение множества разнохарактерных интересов и предпочтений, выявляемых в обществе относительно предполагаемых его культурных ценностей. В социокультурном плане наследие предстает как общественный феномен, вызываемый к жизни общественным сознанием, служащий не только общему, но индивидуальным интересам, оказывающий большое воздействие на жизнь современного общества и подлежащий передаче последующим поколениям. Как таковой этот феномен нуждается в тщательном исследовании и структурировании. Ведь культурных ценностей множество, они различны по форме и содержанию и поэтому требуют разных подходов к их изучению, охране и использованию, Фактически, несмотря на прокламируемый интерес к культурному наследию, оно в своей совокупности продолжает оставаться и по сей день террой инкогнита, требующей своих первооткрывателей. Их будущий вклад в это дело никак не может быть компенсирован отдельными значительными в научном отношении, но совершенно разрозненными и не связанными общим подходом трудами ученых и специалистов-практиков.
Ценностный характер культурного наследия очевиден, Во-первых потому, что в его основе находится совокупность признаваемых обществом культурных ценностей, во-вторых потому, что оно само по себе обладает большой значимостью для жизнедеятельности общества. Именно через него общество имеет возможность воспринимать опыт, традиции и обычаи предшествующих поколений, творчески осваивать их, передавать последующим поколениям. Наследие не только свидетельство прошлого, но и действенный фактор современности, не теряющий своего значения и в будущем. Именно в этом смысле только и можно понимать его ценность. Оно не поддается денежной оценке. Лишь самые малые его элементы время от времени, попадая в круговорот рынка, становятся объектами купли-продажи и обретают тем самым денежную стоимость, иногда поражающую публику своей величиной. Нет сомнения, что попадая в круговорот обращающихся на рынке предметов культуры, отдельные виды культурных ценностей с приобретением денежной стоимости служат индикаторами проявляемого к ним со стороны общества интереса. Но вместе с тем весьма опасно пытаться по этой аналогии стремиться к денежной оценке хоть сколько-нибудь значительного массива культурных ценностей, находящихся в государственных или общественных хранилищах. Например, капризы рынка произведений искусства часто совершенно непредсказуемы. Сегодня в цене полотна авангардистов, завтра — классической живописи; сегодня за письмо Наполеона Бонапарта дают 10 тыс. долларов, а А. Эйнштейна — 500, завтра — все наоборот. Но кто может сказать, сколько стоит московский собор Василия Блаженного или Шартрский собор? Сколько стоит «Троица» Рублева или «Мона Лиза»? Цен на подобные культурные ценности не существует, да и не может существовать, поскольку продаже они не подлежат, а следовательно стоимости в реальном денежном выражении не имеют. Поэтому беспочвенны иногда предпринимаемые попытки на глазок или с помощью хитроумных математических построений определять реальную денежную стоимость ценностей, находящихся в национальных или государственных фондах.
Итак, пытаться оценить в денежном выражении стоимость культурного наследия — дело неблагодарное и безнадежное. Ценность наследия определяется другим, а именно постоянным целенаправленным интересом к нему общества, основанным на множестве интересов и предпочтений. Выявить их, описать, изучить категории их носителей, мотивации последних, структурировать культурные ценности по видам — таков далеко не полный перечень задач в формировании развернутого представления об общественном феномене, каким является культурное наследие.
Тщетны оказались бы также попытки определить объемы наследия, поскольку оно по причине своей природы находится в постоянном движении. Как и порождающие его к жизни интересы и предпочтения, наследие не имеет четко очерченных рамок своего объема. Новые интересы рождают новые ценности. Одновременно с угасанием интереса некоторые, связанные с ним, теряют свое значение. Можно образно сказать, что ценности, составляющие наследие, рождаются, живут и умирают. Но в отличие от живого существа интерес к той или иной вещи, утратившей со временем свое былое значение, а следовательно, и культурную ценность, может возродиться, возможно на качественно ином уровне и данная вещь вновь обретет статус элемента наследия. Многие весьма самонадеянно полагают, что наследие вечно и существует с незапамятных времен, Как далеки они от истины! Тому, что принято относить к культурным ценностям, от силы двести лет. Даже позднее многое, что ныне рассматривается как ценность (традиции, обычаи, философские системы, множество построек и бытовых вещей), никому и в голову не приходило считать чем-то значительным. А вспомним совсем недавнее время, когда предметы дворянской и буржуазной культуры не только предавались забвению, но и активно уничтожались. Кто-то возразит, что это было временным помрачением рассудка властей. Совсем нет, скорее общество и его активное большинство просто были не готовы к принятию, как им казалось, старых ценностей, да и не рассматривали их в качестве таковых. Старая культура имела своих носителей — относительно тонкий слой просвещенных людей. Она и ее проводники были почти с корнем выкорчеваны. Большая часть общества еще только приобщалась к культуре. Ее нетрудно оказалось переориентировать на новые идеалы построения светлого будущего. Естественно, что наследию, как таковому, в этой ситуации места не нашлось. Отдельные энтузиасты охраны памятников, например, не могли переломить ход событий, Музеи были ввергнуты в хаос перестроек, приведший к утрате множества собранных в них ценностей. Только утраты материальных и духовных ценностей в ходе Великой Отечественной войны, начавшийся подъем национального самосознания изменили отношение к наследию сначала в верхних эшелонах власти, а затем — с помощью массированной пропаганды — и в широких слоях народа. Конечно, свою роль при этом сыграли и продолжавшие существовать в народном сознании воспоминания о героическом прошлом страны, ее достижениях в науке, технике, искусстве и культуре.
Советское государство после этого почти пятьдесят лет пыталось навязать свои правила игры в культурное наследие, предполагавшие: его общенародную принадлежность (общенародное достояние), идеологический (политический) характер отбора в него ценностей, жесткую централизацию всего дела охраны и использования наследия. Правда, в то время под ним фактически понимались почти исключительно движимые и недвижимые памятники культуры. Жизнь показала несостоятельность навязанных правил игры. Музейные ценности продолжали во многих местах расхищаться, сами музеи влачили жалкое существование. Учет и хранение оставались на низком уровне. Не была налажена и система охраны недвижимых памятников. Значительное число их было сознательно снесено, еще больше разрушились от ветхости, Законы об охране и использовании памятников 1976 — 1978 гг. оказались неэффективными в деле обеспечения памятников юридической защитой.
Отказ от коммунистической идеологии и гибель советского государства не привели, однако, к заметным изменениям во взглядах значительной части русской общественности, ответственной за судьбу музеев и памятников. Среди нее по-прежнему сохраняются идеи о жестком государственном вмешательстве в дела наследия, всеобъемлющем контроле за его использованием, о приоритетном государственном финансировании музеев, охраны памятников и т. п. При этом мысль об ограниченности денежных средств любого демократического государства объемом собираемых им налогов как бы не приходит в голову.
Нет сомнения, что помощь культуре, забота о наследии — важная задача, стоящая перед любым государством, Однако ее осуществление возможно при соблюдении, по крайней мере, двух условий: наличия денежных средств и конкретной цели их расходования. Если рассматривать наследие как государственное имущество, любые усилия по его сохранению и использованию обречены на провал. Ибо нельзя объять необъятное и тем более его финансировать. Примеры из совсем недавнего прошлого, когда государство не смогло на протяжении многих десятилетий наладить эффективный учет, охрану и финансирование музеев и недвижимых памятников, наглядное тому доказательство.
Культурное наследие безусловно является всенародным достоянием в той же мере, как язык, культура, история. Но было бы негодным занятием подменять смысл слов, отождествляя достояние с собственностью. Разве государство или общество в лице своих институтов могут быть собственниками языка, литературы, искусства, культуры в целом? Но ни государство, ни общество не могут обходиться без них в своей повседневной деятельности. Удовлетворяя специфические общественные потребности, государство принимает меры по защите и развитию языка, изучению и популяризации истории, литературы, искусства, техники, естественной истории и т. д., создает различные учебные заведения, исследовательские институты и пр. Но в новой России, как впрочем и в большинстве стран мира, оно не является более единственным их хозяином, с ним в этой роли соперничают на равной основе общественные организации и частные лица.
Аналогично обстоит дело и с культурным наследием. Являясь всенародным достоянием, оно в то же самое время принадлежит разным собственникам или не принадлежит никому конкретно (тот же язык, литература). Государство может выступать в лице своих институтов собственником части материальных культурных ценностей, сосредоточенных в государственных музеях и архивах, а также недвижимых историко-культурных объектов, состоящих на государственной охране. Значительная часть подобных ценностей остается в руках негосударственных юридических и частных лиц, являющихся бесспорным их собственниками со всеми вытекающими из этого последствиями. Роль же государства в отношении этой части материального культурного наследия заключается в создании эффективной правовой основы для ее сохранения и безопасного использования. Общественным и частным владельцам культурных ценностей должна быть гарантирована правовая защита их интересов перед лицом закона в случаях покушения на их собственность.
Описывая феномен культурного наследия, невозможно обойти стороной характеристики его составляющих — культурных ценностей, Выше уже говорилось о своеобразии ценностного восприятия наследия через призму общественных интересов и предпочтений. Теперь представляется обоснованным рассмотреть те разновидности (типы) ценностей, которые составляют материальную часть наследия и в качестве таковых оказываются объектами, требующими правовой защиты и охранного регулирования.
Культурная ценность той или иной вещи (объекта) возникает в случае ярко выраженного по отношению к ней общественного интереса или предпочтения. Поскольку последние до настоящего времени еще не стали предметом специального интереса науки, укажем лишь на наиболее часто встречающиеся. Как правило, большинство исследователей подходит к вещи с вопросом: может ли она быть использована как источник получения новой информации, нового знания? В том случае, если вещь, находящаяся в сфере внимания ученого, удовлетворяет этому требованию, то она закрепляется в его сознании как источник знания. Введение этого источника знания в научный оборот придает ему общественную культурную ценность, превращает тем самым в элемент (микроэлемент) культурного наследия. Та же вещь, уже получившая признание, как, например, исторический источник и используемая в образовательном процессе в качестве учебного образца, также может быть рассмотрена как своеобразная культурная ценность.
Далее, представим невероятное совпадение, хотя может быть и не такое уж невероятное — все та же вещь привлекла к себе внимание общественности своей древней фактурой, необычайным видом, духом прошлого. Она будит воспоминания, заставляет рассматривать себя как послание от предков — в этом случае она выступает как памятник ушедшей культуры, что само по себе также культурная ценность.
Продолжим ряд ценностных превращений вещи. Вот она, как памятник, или источник знания, или произведение искусства, или драгоценность, или реликвия (все — продолжение этого ряда) попадает в музей. Там она становится музейным предметом, что в очередной раз ставит ее в ряд культурных ценностей. Все сказанное совсем не означает, что каждая вещь, взятая из предметного мира, окружающего человека, становится культурной ценностью. В них превращаются только те их них, которые привлекают к себе устойчивый общественный интерес. Многие вещи находятся вне общественного внимания и поэтому лишены культурной ценности. Правда, в окружающем нас мире существует множество миров индивидуальных предпочтений, этакие своеобразные наследия отдельных людей. Эти миры подчас бывают весьма содержательными и интересными, но, как правило, не востребуются обществом за исключением ограниченного числа случаев. Например, если общество сталкивается с миром выдающейся личности, то все его содержимое приобретает известную ценность и по мере возможности попадает в разряд культурного наследия. Яркими свидетельствами подобных превращений индивидуальных ценностей в общественные являются мемориальные дома, усадьбы, мемориальные комплексы в музеях, архивах и библиотеках.
Культурными ценностями, как свидетельствует отечественный и международный опыт, являются не только отдельные вещи, но и их комплексы, а также хранилища ценностей: музеи, архивы и библиотеки. При всех их отличиях от единичных вещей, они тем не менее своей принадлежностью к наследию обязаны именно проявляющимся к ним со стороны общества интересу и предпочтению. Культурную ценность при этом определяет не простое сложение находящихся в них замечательных объектов, а вся совокупность их собраний. Недаром на Гаагской конференции в заключительном акте о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта (1954) среди них упоминались не только собрания подлинников, но и воспроизведений, которые по своему характеру и полноте обладают собственной значительной культурной ценностью. Здесь уместно вспомнить о целенаправленном создании музеев воспроизведений как в России (Музей имп. Александра III в Москве), так и за рубежом.
Не предваряя итогов будущих изысканий в области разработки методов изучения культурного наследия, остановимся вкратце на возможности структурализации культурных ценностей. Этот вопрос имеет важное значение для практической работы с ними, поскольку, как показывает одно лишь перечисление типов ценностей, приведенные выше, их характер разного подхода как при их систематизации, так и использовании. Подчеркнем еще раз, что речь пойдет только о материальных культурных ценностях. В настоящее время в литературе выделяются следующие термины для культурных ценностей.
Источники (нового) знания — материальные объекты (включая письменные и кино-фото-фонодокументы), используемые главным образом специалистами с целью получения новых фактов в различных областях знания. Культурная ценность определяется способностью объекта содержать потенциально новую информацию, способную изменить уже существующие представления о тех или иных фактах и событиях. В настоящее время имеется достаточно четко разработанная систематизация источников знания, главным образом исторических источников. Существуют разные методы работы с источниками знания. Основными местами хранения выявленных источников являются архивы, музеи и библиотеки.
Произведения искусства приобретают характер культурных ценностей, будучи признанными в этом качестве искусствоведами, собирателями, в том числе и музейными работниками, а также сообществом или отдельными группами художников. Существует развернутая систематизация по видам искусства. Местонахождение: музеи, картинные галереи, общественные и частные собрания, мастерские художников.
Образовательные пособия. В их качестве могут выступать как подлинники, так и воспроизведения последних, а кроме того специальные вспомогательные средства, как то: графики, диаграммы, диарамы и пр. Приобретают культурную ценность в музеях своей способностью эффективно служить наглядным пособием в образовательных и воспитательных целях. Развернутой систематизации не существует.
Художественные и технологические образцы приобретают характер культурных ценностей в силу своей способности служить творческим примером все новым поколениям художников, ваятелей, зодчих, конструкторов. К ним относятся: произведения живописи, графики, ваяния, монументального искусства, архитектуры и градостроительства, промышленные сооружения. Особой систематизации не существует. Ценностный характер данных образцов определяется силой их воздействия на упомянутый контингент творческих работников.
Драгоценности переходят в разряд культурных ценностей в случае их уникальности, высокого художественного исполнения, признания национальным сокровищем, в связи с былой принадлежностью выдающимся лицам. К ним могут относиться: ювелирные изделия, вещи из драгоценных металлов и камней, а также природные образования тех же материалов, имеющие выдающиеся формы и красоту. Систематизации по данному признаку не существует.
Реликвии (религиозные, светские) уже в силу своего достоинства имеют выдающееся значение и высокую культурную ценность для общества, народа или народностей. Интерес к ним сродни благоговению, поклонению. Местонахождением их являются почти исключительно государственные и конфессиональные хранилища. Представлены широким спектром объектов от мощей, кусочков дерева и ткани до произведений живописи, ваяния и манускриптов. Систематизации не подвергались.
Музейные предметы имеют характер культурных ценностей уже в силу их принадлежности к музейному собранию. Их можно рассматривать в качестве источников знания и образовательных пособий. Существует несколько различных видов классификации. Главным ценностным признаком музейных предметов следует признать возможность чувственного восприятия их посетителями музеев. Фактически, в своем подавляющем большинстве, музейные предметы ничто иное как движимые памятники культуры, помещенные в музей.
Памятники культуры движимые и недвижимые как культурная ценность представляют собой объекты, с помощью которых человек может устанавливать эмоциальную и эстетическую связь с прошлым, вести «диалог культур». Памятники выделяются из предметного мира культуры на основе эмоциальных интересов и предпочтений тех или иных общественных групп. Устанавливаемая между памятником и человеком интенциональная связь имеет предпочтительно активный характер. Видовое разнообразие памятников огромно. Имеющиеся варианты систематизации неудовлетворительны, поскольку игнорируют разнообразие чувственных и эстетических восприятий объектов, а также взаимозависимость, существующую между памятниками и живыми традициями и обычаями.
Сложными по своей структуре культурными ценностями можно считать объекты комплексного характера. Выше были перечислены ценности, сгруппированные по типам отношений (интересов), справедливых для каждого отдельного их элемента. В комплексных объектах, таких как музеи, архивы, библиотеки. Наконец, историко-культурная среда, природно-культурная среда, ценностный характер их определяется на основе суммарной оценки культурной значимости составляющих их элементов. Это довольно просто определить для хранилищ ценностей — музеев, библиотек, архивов. Здесь ясно, что для них культурная ценность, даже степень ее, складывается из суммы ценностей хранимых объектов плюс ценность хранилища как культурного учреждения (богатство фондов, хорошо поставленное обслуживание посетителей, высокий уровень обработки фондов и т. д.).
В отношении средовых объектов все обстоит много сложнее. Так, историко-культурная среда имеет культурную ценность как комплексный объект, в котором собраны воедино недвижимые памятники разных видов и времен. При этом они находятся на исторически сложившейся территории и зависимы от нее. Данная территория культурно обустраивалась на протяжении весьма длительного времени и включает помимо построек историческую улицу, площадь, парк, сквер или другое свободное пространство. Совокупность памятников, городского и природного ландшафта создают вместе незабываемый образ, который может быть назван культурной ценностью.