План
1.Введение
2. Характерные черты учения Конфуция
3. Человек в конфуцианской модели культуры
4. Конфуцианский культ предков и культ сыновней почтительности
5. Конфуций о человеке и его заповеди для последующих поколений человечества
6.Заключение
7.Список литературы
Теоретический вопрос №39. Глобальные проблемы современности
Список литературы
1.Одно из ведущих идейных течений в древнем Китае. Основоположник - К. Конфуций (551-479 гг. д.н. э), взгляды которого были изложены его последователями в книге "Лунь ай" ("Беседы и суждения"). Центральное место в учении Конфуция занимает концепция "Жень" ("человеколюбие"), представляющая собой систему идей "чжун". Согласно Конфуцию, судьба человека определяется "небом", и то, что люди делятся на "благородных" и "низких", не может быть изменено. Младший должен безропотно подчиняться старшему, нижестоящий - вышестоящему. Видным последователем Конфуция был Мэнцзы, связывающий социальное неравенство с "небесной волей". Другой сторонник Конфуция, Сюньцзы, создал материалистическое учение, по которому "небо" представляет собой часть природы и лишенного сознания. Да будет сохранен великий человек от тех, кто никогда не сможет объять всего учения и кто, дробя его на параграфы, разрушает гармонию, высший дар живой души.
2. На протяжении столетий самым почитаемым в Китае было имя Кун Фу-цзы, или Кун-цзы. Начиная с эпохи Хань (II в. до н.э. - III в. н.э.) императоры всех династий посмертно присваивали древнему философу пышные титулы. Вплоть до « Великого учителя нации»; литературные памятники, излагавшие его взгляды, были канонизированы. Суждения мыслителя, толкуемые и комментируемые многими поколениями последователей, легли в основу конфуцианства - учения, которое в дальнейшем, впитав в себя элементы некоторых других этико-политических и философских концепций, стало официальной идеологией императорского Китая. С юных лет он ревностно изучал древние обряды и традиции, ратуя за их неукоснительное соблюдение. С 26 лет он начал службу на мелких чиновничьих должностях у местного правителя. Примерно в 30 лет Конфуций приступил к педагогической деятельности. Несомненная заслуга Конфуция состояла в том, что он впервые в истории Китая создал частную школу, с помощью которой распространял знания и грамотность. О том, что это учебное заведение было общедоступным, свидетельствуют слова философа: « Я принимаю на обучение всех, кто имеет желание учиться и принесет (в качестве оплаты за учебу) связку сушеного мяса». Луньюй.- Чжуцзы цэичэн. Т.1 Шанхай. 1935г. По утверждению Сыма Цяня, всего у Конфуция было свыше трех тысяч учеников. Неотъемлемой частью национального культурного наследия Китая стали книги, составление которых традиционно приписывается Конфуцию: «Шицзин» («Книга песен»), « Чуньцю» (летопись « Весна и осень») и др. Наиболее же надежным источником, излагающим взгляды Конфуция, является составленная на основе записей учеников мыслителя книга «Луньюй» («Беседы и суждения» ), поскольку, как отмечал Л.С. Переломов, «ранняя канонизация текста не позволяла позднейшим комментаторам вносить какие-либо исправления». «Нравственная природа человека, жизнь государства, семьи, принципы управления - вот главные проблемы учения Конфуция. Центральное место в учении Конфуция занимает категория ли - « ритуал», «правила», «закон». Ли предполагало поддержание навечно рангово-иерархических различий. Согласно каноническому трактату «Ли цзи», Конфуций говорил, что без ли не может быть порядка, а следовательно, и процветания в государстве: « Нет ли -значит, нет различий между государем и подданным, верхами и низами, старыми и молодыми… Ли- установленный порядок вещей.» В понимании Конфуция, ли объединяло собою традиционные установления и этические нормы, существовавшие в идеализируемую им эпоху Западного Чжоу. « Без соблюдения ли ничего смотреть и ничего не слушать; без соблюдения ли ничего не говорить и ничего не делать», - поучал Конфуций своих учеников Мо-цзы. Конфуций тяжело переживал распад старых порядков, нарушение установленных предками норм и традиций. Философ с негодованием восклицал: « Как же я могу смотреть на все это?!» Разложение традиционных социально-политических институтов, ослабление централизованной власти, прорывавшееся время от времени возмущение низов Конфуций считал проявлением «несправедливости». « Справедливость» воплощалась у него в формуле, отражавшей требования незыблемости сложившейся системы угнетения, отражавшей требования незыблемости сложившейся системы угнетения, сохранения единовластия Сына Неба, опиравшегося на патриархальные рабовладельческие отношения: «Государь является государем, подданный-подданным, отец- отцом, сын- сыном». « Когда в стране царит справедливость, -говорил он,- церемониальные установления и приказы о военных походах исходят от Сына Неба; когда в стране отсутствует справедливость, церемониальные установления и приказы о военных походах исходят от местных правителей». « Когда в стране существует справедливость, простые люди не рассуждают». Всю свою жизнь Конфуций мечтал о возрождении « совершенных» отношений «золотого века». Однажды, беседуя с учениками о возможности его участия в государственном управлении на своей родине, Конфуций сказал: « Если примут меня на службу, то я добьюсь, возрождения чжоуских (правил) на Востоке». Великий мыслитель видел два пути к восстановлению прежних порядков: « исправление имен» и моральное самосовершенствование.« Исправление имен» у Конфуция означало приведение существующих реалий общественно-политической жизни в соответствие с традиционными нормами, восстановление прежних понятий и представлений относительно взаимоотношений между людьми в первую очередь , между вышестоящими и нижестоящими. Как справедливо отмечал Ф.С. Быков, « в толковании Конфуция принцип исправления имен выступал как необходимое условие осуществления этико-политических положений его учения». « Если имена не исправлены, то речи не будут последовательными; если речи непоследовательны то в делах не будет успехов; если в делах нет успехов, то церемониальные установления не будут процветать; если церемониальные установления не процветают, то и наказания не достигают своей цели; если наказания не достигают своей цели, то народ будет находиться в смятении». Тезис об «исправлении имен» неразрывно связан с идеей самосовершенствования личности, в основе которого лежит понятие Жень- «человеколюбие», « гуманность», совокупный принцип идеального человеческого поведения, высшая добродетель. Раскрывая содержание этого понятия, Конфуций однажды сказал: « Гуманность» - это значит «не делать другим того, чего сам себе не желаешь». В другой раз он повторил ту же мысль уже в позитивном варианте: «Гуманность - это значит желать людям того, чего ты сам себе желаешь.» Французских просветителей-энциклопедистов XVIII века вдохновляла идея древнекитайского философа Конфуция, который говорил о важности принципа «Жень», и который должен быть основой общественных отношений. Главная цель самосовершенствования и достижения Жень выражена Конфуцием в формуле эк цзи фу ли - «преодолеть себя и восстановить (чжоуских) правила», ли. В этическом плане понятие «гуманность» у Конфуция охватывает все, что по его мнению, могло служить возрождению ли- традиций и установлений прошлого: в состав Жень входят такие этические категории, как чжун («верность»), и («долг»), сяо (« сыновняя почтительность»), ди («уважение к старшим братьям»), куань («Великодушие») и проч. Особое значение Конфуций придавал категории сяо («сыновней почтительности»), в которой он видел моральную опору для осуществления своего учения. Мыслитель считал, что «почитание родителей и уважение к старшим являются сущностью гуманности». Поэтому он требовал от каждой семьи соблюдения трехлетнего траура после смерти отца, сохранения в неизменном виде установленного усопшим порядка в семье, безусловного почитания старших. Поясняя его мысль, ученик Ю-цзы говорил следующее: « Те, кто почитает родителей и уважает старших, редко не подчиняются вышестоящим. Когда все будут подчиняться вышестоящим, тогда не будет и смутьянов». Конфуций требовал осуществления своего этического учения в первую очередь от тех, кто стоит у власти, поскольку именно от них зависят моральное состояние народа и благополучие в стране. Мыслитель сравнивал «добродетельного правителя», носителя Жень, с Полярной звездой, которая, «занимая почетное положение, объединяет вокруг себя множество других звезд». Правители, по Конфуцию, это «благородные мужи», которые должны повести за собой подданных. Он сравнивал первых с ветром, а вторых- с травой: куда дует ветер, туда клонится и трава». Именно в этом постулате особенно отчетливо просматривается классовая сущность этического учения Конфуция, который исходил из того, что люди делятся на две группы - «благородных мужей» - цзюньцзы и «низких», или «малых», людей - сяожэнь. Конфуций считал, что «благородные мужи» обладают высокими врожденными моральными качествами, а «низкие люди», таковых не имеют. Первые «знают свой долг», а вторые - «лишь одну выгоду». «Благородные благоговеют перед тремя вещами-велениями Неба, (указаниями) великих людей и словами мудрецов», «низкие» же люди не почитают всего этого. «Цзюньцзы» и « сяожэнь» суть обобщенные понятия, имеющие как этическое, так и социальное наполнение. В отдельных суждениях Конфуция в зависимости от контекста преобладают либо социальный, либо этический аспекты их содержания. В большинстве случаев «благородных мужей», воплощение высших достоинств, он отожествлял с представителями родовой знати, «низкие» же для него - простолюдины, которых он откровенно презирал: « Среди благородных встречаются негуманные, но не бывает гуманных среди низких людей». «Неизменным является то, что вышестоящие мудры, а нижестоящие глупы». Однако, поскольку люди все-таки «близки друг другу по природе и отдаляются по привычкам», то посредством воспитания можно добиться нравственного возрождения личности, путь к которому лежит через овладение всей совокупностью морально-этических принципов (Жень) и культурным наследием (вэнь) древности. Воспитание и обучение для Конфуция связаны неразрывно: градацию человеческих достоинств он представлял себе основанной на способности к приобретению знаний, под которыми понималось все духовное богатство предков. «Первое место занимают те, которые обладают врожденными знаниями; второе место - те, которые приобретают знания в ходе обучения; третье место - те, которые учатся трудом; на самой низкой ступени находятся те, которые, боясь трудностей, не учатся .Овладение духовными ценностями прошлого, полагал Конфуций, позволяет человеку правильно понимать « веления Неба», ибо « жизнь и Смерть зависят от судьбы или же отожествлялось им с природой? Верил ли Конфуций в потусторонние силы? Анализируя изречения Конфуция, некоторые китайские ученые приходили к выводу, что он придерживался традиционной веры в существование «небесной воли». Так, например, Хоу Вайлу замечал, что многие высказывания Конфуция будут непонятны, если не учитывать, что « Небо» в его трактовке- верховный владыка, диктующий свою волю человеку. В принципе, это толкование совпадает с его высказыванием: « Когда мне было 50 лет, я постиг веление Неба». У Конфуция нет и прямых и ясных высказываний относительно «небесной воли»- это подметил еще его ученик Цзы-гун, который говорил, что ни разу не слышал от учителя суждений о «пути Неба». Вместе с тем Конфуций проповедовал идеи, связанные с религиозными верованиями и предрассудками того времени. Таковы характерные черты учения Конфуция.
3.Опираясь на традиционные воззрения, Конфуций развивал патриархально-патерналистскую концепцию государства. Государство трактуется им как большая семья. Задачу свою он видел в выработке условий, при которых общество, организованное в государство, достигнет гармонии, а следовательно, и благополучия. Образцом для Конфуция служила семья в том виде, в каком она вышла из родового общества. В ней строго соблюдалось подчинение младших страшим, нормы поведения и обязанности каждого были четко регламентированы, старший в роде являлся ее главой, распоряжаясь семейной, хозяйственной, религиозной жизнью этой ячейки общества. Все члены семьи были связаны общими занятиями, общим культом предков, кровнородственной связью, что обеспечивало монолитность коллектива. Свой идеал государства Конфуций мыслил близким к этому типу. Государство Конфуция можно представить в виде пирамиды, венец которой- Сын Неба, государь; середина- правящее сословие ; а основание- народ. Сын Неба- осуществлял «волю Неба», он безусловно должен обладать всеми необходимыми достоинствами. Отношение между правящими и народом определены просто: первые -«ветер», вторые -«трава», когда «ветер» дует, «трава» клонится. Все внимание Конфуция сосредоточено на середине. В центре учения стоит фигура «благородного мужа» («цзюньцзы»)- идеального представителя правящего сословия, деяния которого в соответствии с добродетелями, воспитанными им в себе, с помощью учения Конфуция, обеспечивают общее благо. Конфуций делает уступку, вероятно, аристократии, говоря, что «высший»-тот, кто «знает» от рождения, другие же, чтобы быть полезными обществу, должны пройти подготовку учителем. Власть императора (« сына Неба») уподобляется власти, где младшие зависят от старших. Изображаемая Конфуцием социально-политическая иерархия строится на принципе неравенства людей: «темные люди», «простолюдины», «низкие», «младшие», должны подчиняться «благородным мужам», « лучшим», «высшим», « старшим». Тем самым Конфуций выступал за аристократическую концепцию правления, поскольку простой народ полностью отстранялся от участия в управлении государством. Правда, его политический идеал состоял в правлении аристократов добродетели и знания, а не родовой знати и богатых, так что полагаемая им идеальная конструкция правления отличалась от тогдашних социально-политический реалий и благодаря этому обладала определенным критическим потенциалом. Но в целом для Конфуция и его последователей, несмотря на отдельные критические замечания и суждения, характерно скорее примиренческое и компромиссное, чем критическое отношение к существовавшим тогда порядкам. Будучи сторонником ненасильственных методов правления, Конфуций призывал правителей, чиновников и подданных строить свои взаимоотношения на началах добродетели. Этот призыв прежде всего обращен к правящим, поскольку соблюдение ими требований добродетели играет решающую роль и предопределяет господство норм нравственности в поведении подданных. Отвергая насилие, Конфуций говорил: « Зачем, управляя государством, убивать людей? Если вы будете стремиться к добру, то и народ будет добрым.» Основная добродетель подданных, по мнению Конфуция, состоит в преданности правителю, в послушании и почтительности ко всем «старшим». Политическая этика Конфуция в целом направлена на достижение внутреннего мира между верхами и низами общества и стабилизации правления. Помимо чисто моральных факторов он обращает внимание и на необходимость преодоления процессов поляризации богатства и бедности среди населения. «Когда богатства распределяются равномерно,- отмечал он,- то не будет бедности; когда в стране царит мир, не будет опасности свержения (правителя). » Отвергая бунты и борьбу за власть, Конфуций высоко оценивал блага гражданского мира. Отрицательно относится Конфуций также и к внешним войнам, к завоевательным походам китайских царств друг против друга или против других народов («варваров»). Не отвергая в принципе сами гегемонистские претензии китайских правителей, Конфуций советовал им: «людей, живущих далеко и не подчиняющихся», необходимо «завоевать с помощью образованности и морали». « Если бы удалось их завоевать,- добавлял он, -среди них воцарился бы мир.» Эти культуртрегерские и мировоззренческие мотивы в дальнейшем нередко использовались китайскими правителями в качестве морального прикрытия своих завоевательных акций и подчинения своей власти других народов. Регулирование политических отношений посредством норм добродетели в учении Конфуция резко противопоставляется управлению на основе законов. « Если, подчеркивал он, - руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться (от наказаний) и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и он исправится». В целом добродетель в трактовке Конфуция- это обширный комплекс норм и принципов, в который входят правила ритуала (ли), человеколюбия (Жень), заботы о людях (шу), почтительного отношения к родителям (сяо), преданности правителю (чжун), долга (и) и т.д. Вся эта нормативная целостность, включающая в себя все основные формы социально-политического регулирования того времени, за исключением норм позитивного закона (фа), представляет собой единство моральных и правовых явлений. Отрицательное отношение Конфуция к позитивным законам (фа) объясняется их традиционно наказательным значением, их связью (на практике и в теоретических представлениях, в правосознании) с жестокими наказаниями. Вместе с тем Конфуций не отвергал полностью значения законодательства, хотя последнему он уделял лишь вспомогательную роль. Существенную социально-политическую и регулятивную нагрузку в учении Конфуция несет принцип «исправления имен» (чжэ мин). Цель «исправления имен»- привести «имена» в соответствие с реальностью, обозначить место и ранг каждого в социальный системе, дать каждому соответствующее ему имя, чтобы государь был государем, сановник-сановником, отец-отцом, сын-сыном, простолюдин-простолюдином, подданный-подданным. Уже вскоре после своего возникновения конфуцианство стало влиятельным течением этической и политической мысли в Китае, а во II в. до н.э. было признано в Китае официальной идеологией и стало играть роль государственной религии.
4.Конфуцианство наложило глубокую печать на все стороны жизни китайского общества, в том числе и на функционирование семьи, а именно, конфуцианский культ предков и культ сыновней почтительности способствовали расцвету культа семьи и клана. Семья считалась сердцевиной общества, ее интересы намного превосходили интересы отдельного человека, который рассматривался лишь в аспекте семьи, сквозь призму ее вечных - от далеких предков к отдаленным потомкам - интересов. Подрастающего сына женили, дочь отдавали замуж по выбору и решению родителей, причем это считалось настолько нормальным и естественным, что проблема любви при этом не вставала. Любовь могла прийти после брака, могла и не приходить вовсе (в состоятельной семье мужчина мог ее отсутствие компенсировать наложницей, и жена не имела права этому препятствовать.) Однако это не мешало нормальному существованию семьи и выполнению осознанного социально-семейного долга - рождению детей, прежде всего сыновей, призванных продолжать род, упрочить позиции семьи в веках. Отсюда и постоянная тенденция к росту семьи. В результате большие семьи, включавшие в себя несколько жен и наложниц главы семьи, немалое число женатых сыновей. Множество внуков и иных родственников и домочадцев, стали весьма распространенным явлением на протяжении всей истории Китая. Дальнейший процесс развития семьи привел к появлению мощного разветвленного клана сородичей, крепко державшихся друг за друга и населявших порой целые деревни, особенно на юге страны. Сила и авторитет этих кланов признавались властями, охотно предоставлявшими им решение различных мелких тяжб и внутренних деревенских дел. И сами кланы ревниво следили за сохранением за ними этих прав - принято было выносить на суд родственников все заботы, как гражданские и имущественные, так и сугубо интимные: не было ничего святого, своего, личного, чего не должны были бы знать семьи и клан. Нарушение традиций не поощрялось: строгие нормы культа предков и соответствующего им воспитания подавляли эгоистические наклонности в детстве. Человек с первых лет жизни привыкал к тому, что личное, эмоциональное, свое на шкале ценностей несоизмеримо с общим, принятым, рационально обусловленным и обязательным для всех. Повиновение старшим было одной из важных основ социального порядка в императорском Китае. Несмотря на изменения, происходящие в структуре семьи современного Китая, она по-прежнему остается основной ячейкой общества.
5.Конфуция как и многих мыслителей древнего Китая, не могла не интересовать природа человека. Он пытался на первых порах хотя бы для себя разобраться в ее основе. Именно так и началось его исследовательское учение о человеке. Суждение о природных качествах человека - как бы размышление вслух о качестве того «рабочего материла», с которым мыслителю приходится иметь дело при построении своей модели общества и государства. Конфуций не отчаивался - главным для него было уяснить скрытую природу человека, чтобы потом можно было бы более результативно воздействовать на нее в нужном ему направлении. Конфуций первым в истории открыл человека: он был учителем человечности в человеке. До Конфуция на земле были только боги или потомки богов- цари, герои, божественные первопредки. Конфуций с простотой, достойной основоположника великой цивилизации, провозгласил: у человека нет лучшего призвания, чем осознать себя человеком и стать единственной культуры - единственной реальности, которая целиком и полностью создается людьми. И в этом усилии самосознания, высвечивающего в жизни Прекрасное, Возвышенное и Должное, человек, по Конфуцию, не уступает богам. Что же, согласно Конфуцию, делает человека подлинно человечным, что очеловечивает человека? Не что иное, как способность осмыслять свою жизнь, судить самого себя, совершенствоваться всегда и во всем - способность, данная человеку от природы и все же реализуемая нами через непрестанное и многотрудное усилие. В ней сходятся и приходят к равновесию, друг друга обуславливая, природное и культивированное, знание и действие. Но усилие самосовершенствования, как всякая практика, всякое искусство, не может осуществляться на пустом месте. Оно требует своего материала и материал этот, как хорошо видел Конфуций, поставляет ему культура - еще точнее - культурная традиция, в которой запечатлен опыт совершенствования, самоочеловечивания многих поколений людей. В деле учительства, по Конфуцию, должно цениться в первую очередь не оригинальное, даже не умное, а просто долговечное, непреходящее, вечнопреемственное в нашем опыте. Воистину же неизбывно всякое мгновение жизни, даренное светом разума. Культура, по своей сути, есть жизнь, наполненная сознанием и сознательно прожитая; жизнь, неумирающая, ибо она простирается в вечность. А творчество, способность человека к самообновлению, открытию новых горизонтов своего бытия, оказываются в итоге залогом человеческого постоянства. По Конфуцию человек умнеет, как идет в рост семя - неостановимо, непроизвольно и нескончаемо: нет предела совершенству. Это органическое мужание духа не знает ни драматичных поворотов судьбы, ни каких-либо « переломных моментов». Но это, конечно же, не приходит само себе, как указывал Конфуций, а требует большого мужества, ибо предполагает способность постичь свою границу, превозмочь себя, прозреть неизбывное в « праве мира сего». Мудрость Конфуция - это смыкание духа и тела в бытии культуры как жизни вечнопреемственное. Она есть свобода, но свобода выверенная, безупречная, ибо целиком нравственная. Сегодня мы можем сказать, как указывает педагог Шалва Амонашвили в своих исследовательских трудах о Конфуции, что учитель Кун впервые в Китае, а может быть и во всем мире показал значение символического языка культуры для образования и воспитания человека. Это значение раскрывается в двух основных измерениях. Во-первых, в формах культуры воспроизводится матрица человеческой практики - как материальной, так и духовной. Усвоение этих форм, предоставляющих собой плоды типизации человеческой деятельности, позволяет ученику реально претворить в своей жизни символическое «тело» традиции и обрести бессмертие в бытовании культуры. Именно такой характер носило традиционное обучение в Китае, заключающееся в усвоении учеником репертуара типовых форм того или иного искусства: художнику надлежало усвоить типовые элементы картины, музыканту - закрепленные традицией аккорды, и в любой жизненной ситуации ученому человеку полагалось соблюдать соответствующие нормы поведения. Ученость, таким образом, была неотделима от воспитанности, обладания хорошим вкусом. Требование усвоить матрицу всех действий обеспечивало фундаментальный характер самого обучения, а фундаментом всего воспитания и обучения оказывалось взращивание моральной воли в ученике. Человеческая личность, или точнее, жизнь, вечно бодрствующее (и, следовательно, моральное) сердце в конфуцианской традиции первичное и важнее отвлеченного знания. Отсюда и известное китайское изречение, гласящее: « В руках хорошего человека плохой метод становится хорошим, а в руках плохого человека и хороший метод плох». Во-вторых, обучение, по Конфуцию, предполагает ценности культуры , как декорума бытия. Претензия учителя на обладание истиной, мнимая многозначительность суждений, плоское доктринерство неизбежно приводят к догматизму и способны вызвать в ученике лишь протест против истин, которым его обучают. Из учения Конфуция мы заключаем, что человека нельзя «выковать» по какому-то заданному плану, реальные результаты такой «ковки» окажутся противоположны задуманным. Конфуций умел избежать насилия над учеником. Но в широком смысле успешно обучать способен лишь тот, кто умеет, говоря об одном, открывать другое - не изреченное в словах. Конфуций и сам говорил, что он берет в обучение лишь тех, кто способен «понять» три, когда им указывают на одно». Только так обучение не закрепощает ученика, а наоборот, делает его свободным. В широком смысле обучение, по Конфуцию, преследует цель развить духовную чуткость, чувствительность ученика; последний, усваивая формы культуры, научается не только видеть в них плоды духовного подвижничества человека, но и ценить уникальность каждого нюанса опыта. Первый и самый важный совет Конфуция для всех людей и на все времена: позаботиться о собственном совершенствовании. Вот почему у Конфуцию просто не было шансов добиться успехов в политике, которая прежде всего и превыше всего есть искусство манипулировать людьми. Но по той же причине он имел огромный успех в деле учительства и воспитания. Конфуций сам поведал о своем пути очеловечивания в следующих словах: « В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учению, В тридцать лет я имел прочную опору. В сорок лет у меня не осталось сомнений. В пятьдесят лет я знал веленье небес. В шестьдесят лет я настроил свой слух. А теперь в свои семьдесят лет я следую зову сердца, Не нарушая правил». Завершая исследования суждений Конфуция о человеке, можно сказать, что впервые в истории китайской культуры была создана реальная модель идеальной личности, оказавшая огромное воздействие на формирование национального характера и духовной жизни китайской нации. Возвратившись к образу цзюньцзы, скажу о его важности: что не следует забывать и о роли сяо-жэня - этот образ, воплощавший все негативное в человеке, играл не меньшую роль, постоянно напоминая людям во что может превратиться человек, добровольно отказавшийся от принципов «Жень», «вэнь» и «хэ». Переходя к заповедям Конфуция, скажем, что древние заповеди Конфуция о первичности воспитания духа, о важности очеловечивания, как никогда нужны нашим современникам. Совсем необязательно, более того, невозможно и не нужно, как говорит Шалва Амонашвили, принимать их такими, какими выковала их история цивилизации Древнего Востока. Лучшей данью Конфуцию было бы не подражание ему, а поиски каждым своего пути в нескончаемом потоке жизни. Каковы же они - заповеди Конфуция ,что представляют важность для нас и теперь? Во-первых, причину всех невзгод и беспорядков в обществе Конфуций усматривал в упадке нравственности людей. Конфуций считал, что основные добродетели человека-верность, послушание и почитание родителей и старших. Поэтому первая и самая важная заповедь, данная Конфуцием, звучала так: Почитание родителей и уважение к старшим является сущностью жизни. Конфуций учил, что каждому человеку отведено строго определенное место в мире и обществе, он утверждал, что общественная структура, как и структура всего мира, вечна и неизменна. Каждый человек должен исполнять отведенную ему в обществе роль: чтить своего отца, подчиненный-начальник. В основе такого поведения человека должны лежать мораль и этика. Этим двум вещам в своем учении Конфуций отводил наиглавнейшее место. Учение Конфуция по своему характеру было этико-гуманистическим. Поскольку в нем главное внимание обращалось на основание необходимости строить отношения между людьми на взаимном уважении и любви. Конфуций верил, что человек по природе больше склонен к добру, чем к злу, надеялся на эффективность нравственной проповеди и выступал против тех, кто хотел устроить общество на насилии и страхе наказания. Конфуций говорил о необходимости нравственного авторитета правительства: Если власть не будет алчна, то и люди не станут воровать. Государство, в котором все благополучно, обязательно принесет человеку счастливую жизнь. Итак, если строго регламентировать обязанности каждого члена общества согласно его общественному положению, если люди научатся владеть собой и соблюдать ритуал исходя из этических норм, то вся Поднебесная придет к гуманности. При этом вся полнота власти в стране должна принадлежать императору- «сыну Неба». Император- отец народа, а народ- его дети. Конфуций опирался на культ предков и утверждал, что посмертная слава ушедших сулит возвышение их живым потомкам. Он считал необходимым сохранять исконные устои общества, соблюдать старинные обряды, церемонии, традиции. Ритуалы и обряды, по его мнению, следовало закрепить в качестве норм общественной жизни. Соблюдение обрядности -это часть «высоконравственного правления»- так считал Конфуций. Конфуций также утверждал, что все люди одинаково способны быть высоконравственными: это прежде всего удел мудрых правителей и «благородных мужей», занимающихся умственной деятельностью. Предназначение же простолюдинов, хотя и тоже почетное, но другое- они должны обслуживать и кормить аристократическую элиту во главе с императором. Эти низшие люди неспособны к высокому знанию и их рассуждения о делах управления государством есть преступление. Следовательно, можно сказать, что Конфуций не проявлял особого интереса к философским проблемам бытия. Его учение- прежде всего свод правил, моральных установок, в основе которых лежала идеализация древности, идея о необходимости соблюдения установившихся норм жизни и культ повиновения старшим по возрасту и должности. Однако со временем конфуцианство из господствующей идеологии превратилось в важнейшую государственную религию. В III в. до н.э. Конфуций был канонизирован, его личность была окружена ореолом святости, в честь его стали строиться и возводиться храмы. На основе его учения и древних религиозных верований возникает конфуцианство как религиозная система. Во II- I вв. до н.э. она становится государственной религией Китая. Эта религия освещала идею тотального господства и подчинения, ее важнейшим догматом было обожествление императора и освещение его власти. Эта религия заимствовала из древних верований многих богов и духов, ее пантеон также все время пополнялся за счет обожествления отдельных исторических личностей. Все боги делились на три категории: высшая включала верховное божество. Владыку земли и умерших предков императора. В среднюю категорию входили боги солнца, луны, грома, дождя, ветра. В низшую категорию включались боги войны и огня, местные духи земли, рек, покровители городов. Конфуцианство не имело особой касты жрецов: функции верховного жреца выполнял сам император, общение же с мелкими божествами было привилегией государственных чиновников, так называемого ученого сословия. Чиновники досконально знали конфуцианскую литературу: это было основным критерием при отборе их на службу, и именно они были основными хранителями конфуцианских заповедей. Итак, к началу новой эры государство и конфуцианская религия в Китае становятся единой политика - административно - идеологической системой, сутью которой стало стремление закрепить старые общественные нормы и добиться беспрекословного послушания народа. Нарушение конфуцианских заповедей каралось вплоть до смертной казни как «наитягчайшее преступление». Обычным наказанием было превращение в государственных рабов, как самого нарушителя, так и членов его семьи.
6. Конфуцианство- это прежде всего морально-этическое учение, пытавшееся ответить на вопросы о том месте, которое каждый человек занимает в мире. В этом и важность этого учения, поскольку, на учении Конфуции строилось жизнь каждой китайской семьи на протяжении почти двадцати веков. Конфуцианство было консервативным течением, идеализировавшим прошлое. В его основе лежало два принципа. Во-первых, все несчастья жизни того времени были следствием того, что люди отступили от традиций, которым следовали предки. А потому, чтобы восстановить гармонию в государстве, необходимо было вернуться к этим традициям, возродить их. Во-вторых, с точки зрения Конфуция и его последователей, идеальное государство должно быть устроено как семья, в которой роли между членами жестко распределены. Важную роль в философии Конфуция играет учение о Небе как воплощении судьбы и силы, обеспечивающей порядок на земле. Центральным для конфуцианства является концепт «жизнь», который можно перевести как «гуманность», «человечность», «человеколюбие». Этот принцип можно сформулировать следующим образом: « не делай другим того, чего не желаешь себе, и помогай им достичь того, чего хотел бы достичь сам». Важную роль в конфуцианстве играл и принцип «ли»- соблюдение ритуала (обрядов, порядка, традиций). Он сводился к тому, что человек должен четко следовать нормам, предписываемым ему обществом, соблюдать все правила, которые он должен соблюдать. Без этого, с точки зрения Конфуция, нормальное функционирование общества было невозможно. Именно этот принцип позднее стал основным принципом организации жизни китайского общества. Конфуций вкладывал в этот принцип значение, несколько отличающееся от простого соблюдения правил этикета. Однако после его смерти, когда конфуцианство стало главенствующей идеологией в Китае, данный принцип стали понимать более нормально, как следование этикету, а гуманистические аспекты учения Конфуция отошли на второй план. По мнению Конфуция, гармония в государстве зависит главным образом от воли и поведения властей. Идеал Конфуция- благородный государственный муж, который служит примером для всех других, поскольку соблюдает ритуалы и подчиняется традиционному укладу жизни. Другими словами, усилия должны быть направлены не на поддержание порядка или построение справедливого общества, а на поддержание существующего порядка вещей, освященного традицией. В своем поведении Конфуций стремился реализовать эти принципы. Будучи верховным судьей, он всегда разрешал жалобы, с которыми к нему обращались в соответствии с традиционными основами общественной жизни. Учение Конфуция в своей основе рационально. Для него было очевидно, что лишь четкое, строго выверенное знание может быть основой для правильного поведения; он полагал, что если человек понимает, как следует жить, он не может не жить правильно. Конфуций открыл одну великую истину: только подлинно образованный человек может сделать мир свободным, ибо ему доступно понимание неповторимости, уникальности каждого мгновения, осознанной жизни, каждой человеческой личности, каждого места, о котором можно сказать: «Здесь был человек». Идеальная модель личности Конфуцию нужна была не сама по себе - он видел в ней ключ к созданию гармоничного общества. Самый крупный мыслитель-богослов нашего времени А.Мень совершенно справедливо писал, что конфуцианский идеал - не просто философия. Он явился первой попыткой сформировать учение о том, что конечная цель человека - чисто земная, что нравственность может быть укреплена независимо от религии,… а трагичность преодолена созданием гармоничного общества». Таково было видение человека в конфуцианской модели культуры. Значение Конфуция для истории китайской философии можно сравнить со значением Сократа для греческой. Он первым обратился к вопросам, связанным не с космосом, а устройством общества, государства и самого человека. Как явствует из « Изречений» («Лунь- ай») - памятника, донесшего до нас учение Конфуция, он принципиально не касался тем, выходящих за рамки строго обозначенной им области. И сделал он в этой области довольно много. Достаточно напомнить, что конфуцианство, просуществовавшее в Китае в качестве официальной идеологии почти бессменно, по меньшей мере, двадцать столетий, имело ядром своего учения теорию, разработанную ее основателем за три-четыре века до ее признания. Учение Конфуция было продолжено и развито его крупнейшими последователями, а в древности- Мэнцзы (IV в. до н.э.) , в средние века-основателем неоконфуцианства Чжу Си (XII в.) Однако как ни важны были изменения , произведенные ими в философии Учителя, идеал «благородного мужа» с его антиподом «ничтожного человек» просуществовал практически в неизменном виде вплоть до ХХ века.
7. Список литратуры:
1.Все обо всех. Т.2: Научно-попул. изд-е. / Г.П. Шалаева, А.В. Кашинская и др.- М.: Филолог. об-во « СЛОВО», Компания « Ключ-С», АСТ, 1997г.
2.Конфуций и его школа.-М.: Изд. дом Шалвы Амонашвили, 1996г.-176с.
3.Переломов Л.С. Конфуций: Жизнь, учения, судьба.- М.: « Наука». Издательская фирма « Восточная литература».1993г. -440с. 4.Поликарпов В.С. Лекции по культурологии.- М.: «Гардарика», «Экспериментальное бюро», 1997г.
5.Спиркин А.Г. Философия: Учебник-М.: Гардарика, 1998г.
6.История политических и правовых учений. Учебник для вузов. Изд. 2-е, стереотип.. Под общ. ред. члена-корреспондента РАН, доктора юрид. наук, проф. В.С. Нерсесянца. М.: Изд. группа НОРМА-ИНФРА, М.. 1999г.
7.Культурология. История мировой культуры: Учебник для вузов/ Под ред. проф. А.Н. Марковой- 2-е изд., перераб. и доп.- М.: ЮНИТИ, 2003г.
8.Философия: Курс лекций/ Л.З. Немировская. Всеросс. с.-х. ин-т заоч. обуч-я.М., 1995. 212с.
9.Философия: Учебное пособие для студентов вузов./ Авторский коллектив под руководством доктора философ. Наук проф. Ю.В. Осичнюка.- К.: Фирма «ФИТА», 1994г.-384с.
В европейской философской мысли не раз высказывалась мысль о кризисе европейской культуры и цивилизации. Широко известна критика европейской культуры столь разными мыслителями, как. Например, Ф. Ницше и А. Шпенглер. Особенно резко тезис о кризисе цивилизации звучал в тот период, когда в Европе "правил бал" фашизм, подавляя свободу, показывая бессилие рационалистических установок перед силой. После поражения фашизма казалось, что кризис миновал. Однако с развитием производительных сил общества он обрел новую форму - лавинообразного нарастания глобальных проблем. Сегодня не только философы, ученые, но и политики ведущих стран мира ищут пути выхода из той критической ситуации, которая складывается в мире. При этом мало кто возражает, что увеличивающееся число глобальных проблем и их углубление являются признаком беспрецедентного кризиса цивилизации, уходящего корнями в историю именно европейской культуры. И это кризис не отдельных сторон бытия, а основных форм жизнедеятельности европейской индустриально-технологической цивилизации, идейно-мировоззренчески восходящей к греческой культуре и философии. Одновременно это кризис современного человека вообще, способа его самореализации, форм рациональности, ибо все страны мира, все народы, пытаясь достичь уровня жизни промышленно развитых стран Западной Европы и Америки, стремятся идти по их пути. Другого способа успешной самореализации современный человек не знает. Вот почему можно сказать, что современный человек, способ его бытия находятся в кризисе и это та точка, в которой "пересекаются" интересы философии, религии, науки и других форм освоения человеком природы и самого себя, осознания своего настоящего и будущего. Кстати, философы иррационалистического направления давно заговорили о кризисе человека, культуры. Смысл кризиса они видят в том, что "люди утратили веру как в бога, так и в самих себя, в свой разум. Они более не знают, что такое человек и какова его природа. Одни считают, что для человека нет ничего невозможного, и черпают в этом надежду. Другие делают вывод, что человеку все дозволено, и освобождают себя от всякой узды. Третьи, наконец, приходят к выводу, что все дозволено делать над человеком, в итоге - Бухенвальд". Итак, следует признать, что философско-мировоззренческая критика основ современной цивилизации, поставившей в центр бытия обладание и покорение природы, началась давно. Такая критика возникла не из-за осознания опасности экологической ситуации, глобальных проблем, а из-за того, что философы видели измельчание личности, разорвавшей связи с бытием и оказавшейся в плену актуально данного, существующего. Осознание кризиса личности, человека, мечущегося между знанием и верой, существованием и сущностью, не привело, однако, к возвращению человека к бытию, стабильности, целостности.
Наиболее остро вопрос о будущем нынешней цивилизации встал перед теми исследователями, которые впервые во всем объеме осознали глубину и масштабы надвигающегося экологического кризиса. Именно экологическая проблематика показывает современный уровень самосознания общества и человека. При этом экологические проблемы - не результат отдельных ошибок и просчетов, они коренятся в способе бытия современного человека. Поэтому глобальные проблемы отражают не кризис отдельных форм его бытия, а кризис современного человека как такового, что следует специально подчеркнуть, ибо многие авторы рассматривают экологические и другие глобальные проблемы как чисто технологические или экономические. Я согласен с тем, что "сегодня стержнем исторического развития сделалась проблема человека в ее различных измерениях: отношения человека и природы, человека и человека, личности и общества. " Тот факт, что истоки кризиса уходят в глубь истории европейской культуры, был не только отмечен, но и проанализирован, в частности, русскими философами, например П. Флоренским и Н. Бердяевым. Флоренский отметил, что уже "давно, вероятно, с XVI века, мы перестали охватывать целое культуры, как свою собственную жизнь; уже давно личность, за исключением очень немногих, не может подняться к высотам культуры, не терпя при этом величайшего ущерба". В этих условиях "попытка обогатиться покупается жертвою цельной личности". "Жизнь разошлась в разных направлениях, и идти по ним не дано: необходимо выбирать". Следствием этого явилось расщепление личности, форм ее самореализации на отдельные виды деятельности. При этом расщеплению подвергаются формы не только трудовой деятельности, но и деятельности духа. Как отмечает Флоренский: "Содержание науки чужой специальности давно уже стало недоступным не только просто культурному человеку, но и специалисту - соседу. Однако и специалисту той же науки отдельная дисциплина ее недоступна" . Все это дает основание мыслителю усомниться в правильности самого курса цивилизации, доводящего до абсурда фрагментацию личности. Такой курс, по мнению Флоренского, привел к безвыходной ситуации, в которой культура уже не соединяет, а разъединяет людей, ибо она сама оказывается частичной и специализированной. И если по самому своему предназначению "культура есть среда, растящая и питающая личность" и "культура есть язык, объединяющий человечество", то выполняет ли нынешняя культура свою миссию? Но если, спрашивает Флоренский, "личность в этой среде голодает и задыхается" и мы находимся в "Вавилонском смешении языков, когда никто никого не понимает и каждая речь служит только, чтобы окончательно удостоверить и закрепить взаимное отчуждение", то не свидетельствует ли это о тупиковом характере развития цивилизации? Глубину кризиса подтверждает то обстоятельство, что отчуждение затрагивает и отдельную личность. "Здание культуры духовно опустело". Человеку приходится жить в мире отвлеченных схем, "работая на цивилизацию, его губящую и его же порабощающую".
Вместе с тем анализ истории науки и философии показывает, что специализация в естественных и общественных науках, их дифференциация, равно как и их интеграция, по-своему логичны и естественны, ибо ведут вглубь изучаемого объекта, позволяя исследовать тончайшие процессы природного и социального бытия. Однако распространение этой тенденции на философию и культуру в условиях преобладания в культуре позитивистских, сциентистских умонастроений опасно, ибо философия выступает интегрирующим ядром культуры. В этих условиях появление философии права, философии науки, философии политики, философии искусства и т. д.- при игнорировании решающей роли философии - ведет к потере целого, сути, бытия и в конечном итоге - человека. Разумеется, определенная специализация философской мысли допустима и оправдана, но только в том случае, если не теряется из виду главное - человек, если не происходит потеря конечной цели и вслед за расщеплением философии не следует расщепление личности, ее атомизация. Ситуация в конце XX века осложняется тем, что для дальнейшего развития производства - основной цели общества - требуются еще более глубокая специализация, более широкая, чем сегодня, информатизация, проникновение технических средств в самые интимные стороны человеческой деятельности вообще и производства, и потребления в особенности. Такая тенденция опасна прежде всего тем, что специализация плохо совместима с необходимостью целостного восприятия мира культуры. В подобной атмосфере человека формируют не действительность во всей ее полноте и разнообразии, не общение с природой, а во многом средства массовой информации (СМИ) и массовая культура. Человек становится все более легко управляемым и даже манипулируемым. Западная цивилизация смотрит на мир вообще и на конкретные объекты в частности с точки зрения их полезности, практической значимости, тогда как для более целостного восприятия мира и "бесполезные" вещи не менее важны и ценны. Чтобы человек мог выйти из кризиса, он должен изменить доминирующую установку: "предмет дорог, самоценен, потому что полезен". Кризис, который переживает современное общество, несомненно, связан с проблемами экономики, экологии, энергетики и т. д. Однако поскольку в основании современной экономики и политики, энергетики и экологии лежат научные программы, все эти вопросы связаны с типом рациональности современного человека, форм его самосознания и познания. Кризис свидетельствует о том. Что господствующая в мире форма рациональности неуниверсальна, т. е. не отвечает всем культурным и ценностным ориентациям, необходимым для выживания, а тем более гармоничного развития человеческого сообщества. Европейская индустриально-техническая цивилизация, достигшая значительных успехов, стремится завоевать планету не только технологически, но и мировоззренческие. Между тем односторонность развития европейского человека, превращающая все сущее не только в объект рационализации и познания, но и обладания, и потребления, сегодня очевидна многим мыслителям, в том числе и европейским. Именно это лежит в основе юнговского замечания "мы стали богатыми в познаниях, но бедными в мудрости", а также хайдеггеровской метафоры наука не мыслит". Увлечение наукой и перенос научных методов на другие сферы человеческого бытия поначалу были неизбежны в силу их практической эффективности. Однако практическая полезность, ставшая основной доминантой, вытесняет другие проблемы, в частности духовного характера, на периферию бытия. Между тем еще в 1938 году И. Хейзинга справедливо отмечал, что "наука, не сдерживаемая более уздой высшего морального принципа, без сопротивления отдает свои секреты гигантски развившейся, толкаемой меркантилизмом технике, а техника, еще менее удерживаемая высшим принципом, на котором держится культура, создает с помощью предоставленных наукой средств весь инструментарий, который требует от нее организм власти". Вместе с тем трудно согласиться с Хейзинга, будто "диктат рационализма остался в прошлом" и будто мы теперь знаем, что "не все можно мерить меркой разумности". Хейзинга в своей классической книге, из которой взяты приведенные цитаты, считает, что "само поступательное развитие мышления научило нас, что одного разума бывает недостаточно. Взгляд на вещи более глубокий и разносторонний, нежели чистый рационализм, открыл нам в этих вещах дополнительный смысл". К сожалению, глубокие размышления об опасности рационализации всего сущего, сведения разума к научной рациональности остались на уровне собственно философской рефлексии, обеспокоенности усиливающейся бездуховностью, эмоциональным опустошением человека, стремящегося больше "иметь", нежели "быть". Такой человек, как показала европейская история, трагичен тем, что он не знает своей бездуховности, видит смысл жизни в материальном, забывая о более высоком предназначении человека. Естественно, новоевропейская история, - вступившая на путь превращения всех ценностей в конечном итоге в товар, должна была "расплатиться", сама став жертвой своего прагматизма и практицизма. Призыв философов не столько "иметь", сколько "быть" не был услышан правителями ведущих стран. Более того, политики, всегда стремившиеся к расширению своей власти, сделали все, чтобы и другие страны и культуры, не успевшие в силу своих национальных традиций принять такую установку. Не имели выбора и стали на путь, предложенный новоевропейской индустриально-технологической капиталистической цивилизацией. Теперь обратимся к критике философско-мировоззренческих основ европейской культуры, данной Бердяевым в работе "Новое средневековье". Бердяев отметил, что "кризис современной культуры начался уже давно. Он сознавался ее великими творцами. Войны, революции, внешние катастрофы только обнаруживали вовне внутренний кризис культуры". До недавнего времени кризис проявлялся в самых разных формах, общим знаменателем которых является бездуховностью, выражающаяся в безразличии промышленно развитых государств к нищете в странах третьего мира, гибели миллионов детей в них от причин, которые можно было бы предупредить, и т. д. И вот теперь кризис становится явным и глобальным, он захватывает такие сферы, как окружающая среда, пища, климат, вода и др., которые составляют естественные основания бытия всех, показывает, как опасны бездуховности и безразличие, ведущие к кризису Человека. Продолжая критику западной цивилизации, начатую задолго до него. Бердяев писал: "Экономизм нашей исторической эпохи и есть нарушение истинного иерархизма человеческого общества, утеря духовного центра". Приоритет экономических ценностей над другими, в частности духовными ценностями, привел к тому, что "автономия хозяйственной жизни привела к ее господству над всей жизнью человеческих обществ. Мамонизм стал определяющей силой века, который более всего поклоняется золотому тельцу". Сегодня, переходя к рынку, мы должны учесть уроки потребительского отношения к природе в развитых странах, чтобы окончательно не погубить природу и себя. При этом следует учесть, что у нашего общества иные стартовые условия для перехода к рынку, нежели в ставших классическими капиталистических странах Запада и Востока. К тому же те экономические отношения, которые существовали в России с 1917 года, как бы их ни называть, были в экологическом отношении не лучше, чем в критиковавшихся за эксплуатацию природы западных странах. Если в западных странах крупные монополии, стремясь получить наибольшую прибыль, зачастую закрывали глаза на экологические последствия своей деятельности, то и у нас государство не замечало разрушения природы, добиваясь выполнения производственных планов любой ценой. Таким образом, и "там", и "здесь" экологическая обстановка быстро ухудшалась. Европейская традиция сближает свободу и индивидуализм, заботится в первую очередь о том, чтобы выработать систему правил, обеспечивающих индивиду формальное право жить там, где хочется и как ему хочется, не придя в противоречие с формальным правом. Свобода - решающая ценность. Свобода духа - необходимая предпосылка всех остальных форм свободы. Однако в новых условиях вслед за Бердяевым можно поставить вопрос: "для чего, во имя чего должно было совершаться освобождение? Этого не знает дух нового времени". Даже если не соглашаться с Бердяевым, что "нельзя освободить человека во имя свободы человека, не может быть сам человек целью человека", то и тогда правомерен вопрос: можно ли считать освобождением систему социальных отношений, подрывающих природные основания человеческого бытия? Не пора ли. Пока не поздно, осознать, что демократия в новоевропейском смысле исчерпала себя, ибо индивидуализм, свобода и демократия, "раскрепостив" потенциальные возможности личности, способствовали наступлению сегодняшней экологической ситуации? Ведь прав Бердяев, когда утверждает, что "индивидуалистическая цивилизация XIX века с ее демократией, с ее материализмом, с ее техникой, с общественным мнением, прессой, биржей и парламентом способствовала понижению и падению личности, отцветению индивидуальности, нивелировке и всеобщему смешению". Бердяев считал социализм оборотной стороной индивидуализма, приводящим к процессам уравнивания и к стиранию различий между индивидами. Вывод, к которому приходил Бердяев, интересен и для нас. Стремящихся как можно быстрее усвоить нормы западной цивилизации: "материализм, демократия, парламентаризм, конституционализм, юридический формализм, гуманистическая мораль, рационалистическая и эмпирическая философия - все это порождение индивидуалистического духа, гуманистического самоутверждения, и все они отживают, теряют прежнее значение". Переживают кризис не какая-то отдельная форма сознания и тип деятельности, а все формы осмысления человеком самого себя, своих целей и форм их достижения, ибо и наука, и философия, и мораль, и религия были ориентированы на познание природы, человека, общества самих по себе. На неограниченное освоение человеком природы вне учета ее возможностей обеспечить такую прогрессистскую установку. Переживают поэтому кризис исходная парадигма социума, его самосознание, ибо индивидуализм, индустриализм и демократия в той форме, в которой они получили распространение в западной культуре, не справляются с углубляющимися глобальными проблемами. Человек и общество в этой культуре попали в зависимость от индивидуализма, стремящегося удовлетворить любые желания, не нарушающие формально законы, за счет природы и других людей. Никакой легитимизм не спасает от власти денег. Бердяев оказался прав, когда поставил свой диагноз: "Индивидуализм, атомизация общества, безудержная похоть жизни, неограниченный рост народонаселения и неограниченный рост потребностей, упадок веры, ослабление духовной жизни - все это привело к созданию индустриально-капиталистической системы, которая изменила весь характер человеческой жизни, весь стиль ее, оторвав жизнь человеческую от ритма природы". Характерно, что русский философ при такой оценке ситуации отталкивался не столько от экологической проблематики - тогда она не стояла столь остро,- сколько от тех трансформаций общества и личности, которые представлялись мыслителю унижающими человеческое достоинство, ведущими к бездуховности и практицизму. Критику капитализма как системы, основанной на обладании, утверждающей безграничный рост потребностей, Бердяев сочетал с признанием важности его достижений, в частности в области развития техники. Речь шла о необходимости подчинения техники и индустрии духовным ценностям. Анализируя нынешнюю ситуацию в области взаимодействия природы и человека, важно помнить об инерционности всех систем, особенно тех, которые складывались не десятки и даже сотни, а тысячи лет. Но именно к таким системам относится существующий способ производства, который основывается больше на использовании природы для удовлетворения всевозрастающих потребностей человека, чем на восстановлении природы, заботе о ее сохранении и улучшении. Высокая инерционность присуща и позиции современного человека, неявно опирающейся на тезисы: "природа мудрее нас", "до сих про проносило и сейчас авось пронесет". Экологическая ситуация заставляет сосредоточить внимание на проблемах выживания, сохранения природных основ бытия, по-новому ставить вопрос о свободе и демократии, особенно когда цивилизация начинает предпринимать первые шаги по самозащите от экоколлапса. Новая ситуация неминуемо сужает прежние представления о человеческой свободе, ибо видит свою задачу в первую, очередь в обеспечении жизни на Земле. Основное требование, вытекающее из этой установки, формулируется как подчинение всех действий человека задаче сохранения окружающей среды для себя и будущих поколений. Для этого необходимо более централизованно (в оптимуме - глобально) решать проблемы экологии, рассматривая планету как целостную систему. А это неизбежно придет в противоречие с западными ценностными установками с их опорой на индивидуальность и свободу личности. Суть проблем, вставших перед современной цивилизацией, следует искать не во внешних факторах, а во внутренних, именно в человеке, его мировосприятии, совокупности ценностных установок, предопределяющих его поступки и способы самореализации. Человечество сможет отойти от края пропасти, только если пересмотрит свои мировоззренческие установки. Если сможет привести в соответствие с требованиями концепции устойчивого развития свои представления о свободе, демократии, ответственности, смысле бытия, а промышленно развитые страны перестанут жить за счет менее развитых стран и будущих поколений, исходя из единства человечества, сумеют поставить на службу ему основные достижения в области науки, технологии, информатики, здравоохранения. Эколого-глобальная ситуация делает необходимым качественные изменения в структуре общественного производства и потребления, заставляя под угрозой катастрофы выработать новые приоритеты в жизни. В этой связи значительный интерес представляет конференция ООН по окружающей среде и развитию, состоявшаяся в Рио-де-Жанейро (Бразилия) в июне 1992 года. Показательно, что конференция, проходившая на уровне глав государств и правительств, сформулировала на первый взгляд парадоксальный вывод: путь, приведший промышленно развитые страны к благосостоянию, не может быть всеобщим. Более того, если страны, отстающие сегодня в индустриально-технологическом и экономическом отношении, пойдут по пути развитых стран Европы и Америки, то неизбежна экологическая гибель цивилизации в самом ближайшем будущем. Как отмечает участник конгресса академик В. Коптюг. Модель развития современных промышленно развитых стран "признана ведущей к катастрофе и в связи с этим провозглашена необходимость перехода мирового сообщества на рельсы устойчивого развития, обеспечивающего должный баланс между решением социально-экономических проблем и сохранением окружающей среды, удовлетворением основных жизненных потребностей нынешнего поколения с сохранением таких возможностей для будущих поколений". Один из самых важных результатов многочисленных исследований по экологической ситуации в мире - это вывод о том, что если человечество хочет избежать эко катастрофы, оно должно выработать новую парадигму прогресса, основанную на самоограничении, изменении типов производства в сторону уменьшения его роста. Независимо от того, к каким исследовательским школам принадлежат ученые, они едины в убеждении, что дальнейший линейный рост производства приведет к окончательному опустошению Земли и глобальной катастрофе. Сегодня экологическим проблемам уделяется значительное внимание во всем мире. Ими занимаются на уровне ООН, глав ведущих государств мира. Предпринимаются совместные усилия. По решению проблем озоновой дыры, изменения климата, истощения рыболовных зон Мирового океана, демографии. Предметом научных исследований и политических решений становятся также более частные аспекты проблемы охраны окружающей среды. Так, с середины 60-х годов под эгидой ООН исследуется коэффициент жизнестойкости различных народов мира. Эти работы проводятся специалистами ЮНЕСКО и Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ). При этом учитываются более десяти параметров, таких как средняя продолжительность жизни в той или иной стране, качество продуктов, детская смертность, распространение генетических отклонений, процент государственных затрат на социальные и экологические программы, концентрация предприятий тяжелой промышленности на единицу территории и др. Коэффициент жизнестойкости определяется по пятибалльной шкале. Хотя при таком подходе неизбежен обобщенный характер многих оценок, представляет значительный интерес то, что, по данным ВОЗ, ни одна страна в мире сегодня не имеет отличных условий и не получила по данной шкале оценку "5". Оценку "4" получили Швеция и страны Бенилюкса. Характерно, что большинство промышленно развитых стран Западной Европы, США и Япония получили оценку "З". Не приводя данных по некоторым другим странам, отметим, что государства СНГ получили коэффициент ниже двойки - "1,4". Отсюда "рукой подать" до "1" - нижнего предела, который, по мнению экспертов из ЮНЕСКО и ВОЗ, свидетельствует о том. Что нация, получившая эту оценку, агонизирует и обречена на вымирание. Ей трудно помочь. Более того, соответственно этому исследованию помощь следует считать практически бесполезной, ибо такая нация не имеет внутренних источников для развития. К сожалению, ситуация в странах СНГ радикально не меняется. И это несмотря на то, что на уровне обсуждений, разговоров все понимают серьезность ситуации. Для того чтобы приостановить ухудшение ситуации, необходима система мер, в первую очередь экономических, таких как ликвидация особо загрязняющих среду производств, увеличение вложений в человека, в его здоровье, в оптимизацию условий труда и т. д.