Предмет, методы и задачи зоопсихологии
Место зоопсихологии в ряду других биологических наук. Психика – способность к построению высоко адаптивных моделей реальности. Организм и особь. Единство психики и поведения животных. Видоспецифические двигательные паттерны и способы поведения, приобретенные в онтогенезе. Общее, единичное и особенное в психике животных, сравнительная психология. Анализ внутренних и внешних причин поведения.
Формализация двигательной активности животных – основная методическая проблема современной зоопсихологии. Категориальный аппарат современной зоопсихологии. Мотивационные состояния животных. Доминантная и субдоминантная активности.
Методы исследования в зоопсихологии: наблюдение и эксперимент: лабораторный, природный, формирующий. Способы фиксации полученных данных: сплошное, выборочное, повременное протоколирование, построение графических схем, кодирование информации.
История зоопсихологии. Сравнительная психология
Общие черты психики животных: биологические потребности психической деятельности, отсутствие сознания, понятийного языка и способности к рефлексии. Отличительные черты психики человека и животных. Антропоморфизм и его причины.
Теоретические основы «классической» зоопсихологии: бихевиоризм, гештальтпсихология, необихевиоризм. Когнитивная этология конца 20го века. Теория ассоциаций. Исследования И.М. Сеченова, И.П. Павлова, Э. Торндайка, Дж. Уотсона, Э. Толмена, Р.М. Йеркса.
Прикладные задачи, решаемые зоопсихологией. Особенности взаимоотношений «человекживотное». Использование знаний о психике животных в природоохранной деятельности людей.
Работы отечественных ученых в области зоопсихологии: В.А. Вагнера, И.П. Павлова, Н.Н. ЛадыгинойКотс, Л.А. Орбели, А.Н. Северцова, Р.О. Якобсона, П.К. Анохина, А.Н. Леонтьева, К.Э. Фабри, Л.В. Крушинского, Н.П. Наумова, Н.Г. Симкина, Ю.С. Степанова.
Видоспецифический компонент поведения (инстинкт)
Стереотипные программы поведения, их свойства и приспособительное значение. Контекст поведения и функциональная классификация инстинктивных форм активности. Общая характеристика инстинктивного поведения. Отличия инстинкта и рефлекса.
Аппетентная и консумматорная фазы инстинктивного поведения по У. Крэйгу. Комплексы фиксированных действий животных по К. Лоренцу. «Ключевые» раздражители (релизеры). Сверхоптимальные релизеры. Гидравлическая модель инстинктивного поведения. Психический компонент инстинктивного поведения. Иерархическая модель инстинктивного поведения по Н. Тинбергену.
Приобретенный компонент поведения (научение)
Закономерности научения у животных различных систематических групп. Классификация научения по У. Торпу. Привыкание (габитуация). Ассоциативное научение. Условные рефлексы первого рода («респондентное научение»). Сенситизация и псевдонаучение. Условные рефлексы второго рода («пробы и ошибки» по Э. Торндайку, «оперантное» научение по Б. Скиннеру). Характеристики ассоциативного научения: совпадение, повторение, генерализация и дифференцирование, подкрепление, угасание. «Закон эффекта» Э. Торндайка. «Принцип подкрепления» и «принцип наименьшего усилия» Б. Скиннера. Скрытое (латентное) научение. Инсайт: акт усмотрения, «озарения». Подражание (имитационное научение). Запечатление (импринтинг).
Адаптивная роль научения. Облигатное и факультативное научение. Навык. Влияние антропогенного фактора на процесс научения у животных. Взаимодействие врожденных и приобретенных компонентов поведения в поведенческом акте. Закон инстинктивного смещения выученного поведения. Онтогенетические периоды чувствительности к научению. Перцептивное научение. Процесс созревания инстинктов по З. Куо. Обучение внутривидовым и внутригрупповым взаимоотношениям в популяциях.
Животное и среда. Сенсорноперцептивные процессы
Психика как способность, координирующая и интегрирующая взаимодействие организма и среды его обитания. Морфофизиологические, биохимические и поведенческие адаптации животных. Преимущества поведенческих адаптаций по И.А. Шилову. Филогенез гормональной и нервной регуляции поведения. Защитные эпидермальные оболочки организма как условие появления нервной системы. Понятия «Innenwelt» и «Umwelt» («внутренний мир» и «внешний мир») по Я. фон Юкскюллю. Поисковая активность, избирательная реактивность и «образ искомого». Активное избежание и избирательное внимание.
Эволюция органов чувств. Физиологическая основа ощущения и восприятия у беспозвоночных и позвоночных. Доктрина «специфических нервных энергий» И. Мюллера.
Психофизические методы изучения ощущения и восприятия у животных. «Измерение» видоспецифических и приобретенных реакций. Методики условнорефлекторного подавления реакций и прослеживания порога чувствительности. Понятие артефакта при постановке эксперимента.
Физиологические основы и модели мотивации. «Деятельностный» подход к исследованию мотиваций по А.Н. Леонтьеву. Потребность и конкуренция мотиваций. Интенсивность и устойчивость мотивации. «Незавершенные» действия по К.Левину. Ценность сигнального объекта и количественное исследование мотивации в теории знакового поля.
Эмоции у животных. Агрессивное поведение. Поведение при «конфликте» мотиваций. Стресс у млекопитающих.
Теории игрового поведения. Смещенная и переадресованная активность. Ритуализация. Развитие игрового поведения в онтогенезе млекопитающих по К.Фабри. Функции игрового поведения у человека и животных.
Развитие психики животных в онтогенезе
Влияние внешних факторов на онтогенез поведения. Пренатальный период. Поведение в период выкармливания. Эксперименты по обогащению среды в раннем возрасте. Импринтинг как пример влияний внешней среды на формирование поведенческих реакций. Половой импринтинг, материнское запечатление у млекопитающих. Особенности психической деятельности животных в пренатальном, постнатальном, ювенильном периодах и периоде зрелости. Репродуктивное и родительское поведение.
Психика и биосоциальность
Доминирование и территориальность как факторы организации сообществ. Типология сообществ. Преимущества биосоциальности. Колониальность. Индивидуальная дистанция. Кооперация. Конкуренция. Изучение голосовых реакций животных. Проблемы современной биоакустики.
Отличия приматов от млекопитающих других систематических групп. Сообщества приматов. Иерархическая структура популяций приматов. Манипулирование, игра, научение у приматов. Опыты В. Кёлера с приматами. Инсайт как «обретение» фигуры и фона и адаптивные действия на основе избирательного, контекстно обусловленного структурирования поля восприятия.
Биологические предпосылки очеловечивания приматов в ходе эволюции Человека разумного.
Эволюция психики и проблема появления интеллекта
Работа А.Н. Леонтьева «Проблемы развития психики». Переход от раздражимости к чувствительности как переход к психическому отражению. Простейшие регуляторы поведения: тропизмы и таксисы. Стадии развития психики по А.Н. Леонтьеву: элементарная сенсорная психика, перцептивная психика, стадия интеллекта. Качественные и количественные различия психической деятельности животных на разных уровнях филогенеза. Критерии психического развития животных разных систематических групп по А.Н. Северцову.
Отличия «инстинктивного» поведения человека и высших млекопитающих. Модели инстинктивного поведения человека, предложенные З.Фрейдом и К.Г.Юнгом. «Символический» характер социализации человека. Значение «стадии зеркала» в формировании образа «Я» у человека по Ж. Лакану. Культура – «негенетическая память коллектива» по Ю.М. Лотману. Линии психического развития человека по Л.С. Выготскому и А.Р. Лурия: эволюционная, онтогенетическая, культурная.
Элементарная рассудочная деятельность животных. Экстраполяционные рефлексы животных по Л.В. Крушинскому. «Когнитивные карты» животных и человека по Э. Толмену. Модели декларативной и процедурной репрезентаций. «Сенсомоторный» интеллект. Эвристическое научение. Отражение собственного поведения и его коррекция, элементарное абстрагирование, постановка цели и планирование, осуществляемые животными на основе генерализации и дифференцировки образов. Когнитивные аспекты научения. Особенности рассудочного поведения.
Коммуникация и сигнальные (знаковые) системы животных
Знаковое поведение животных: признаки и преимущества использования знаков по Ч. Пирсу, Ч. Моррису, Ю.С. Степанову, Г.П. Мельникову. Функции коммуникативных систем («языков») животных. Два взгляда на определение понятия «знак» в современной науке: 1) знак – проводник ассоциативного процесса и 2) знак – посредник договорной коммуникации. Непосредственная коммуникация. Передача знаковой информации через среду обитания. Знаковое поле как структурированная деятельностью животных среда их обитания. Информационнознаковое поле и его основные параметры: анизотропность, величина, напряженность, ценность одного сигнального объекта, эквивалентная дистанция. Сигнальное биологическое поле по Н.П. Наумову как коммуникативный компонент знакового поля. Интенсивность, экстенсивность и фазовая структурированность поведения.
Аналоговое и дискретное кодирование информации. Символизация. Опыты К. Фриша по изучению коммуникаций у медоносных пчел. Общение приматов и дельфинов. Обучение обезьян языку человека. Признаки формального и функционального несовершенства знаковых систем животных. Виды языковпосредников. Свойства языка по Ч. Хоккету.
Зоосемиотика, ее основные задачи. Синтаксис, семантика, прагматика – три стороны описания знаковых систем по Ч. Моррису. Код и контекст сообщения. Общие свойства знаковых систем. Знак: единство означающего и означаемого компонентов через доминирующую мотивацию.
Отличие знаковых систем животных и человека. Знаковые функции по К. Бюлеру: симптом, символ, сигнал. Виды знаков по Ч. Пирсу: индекс, икона, символ. Сигнальные системы по И.П. Павлову. Усложнение знаковых функций в процессе эволюции. Полисемия языка человека и степени актуализации функций при восприятии сигнала млекопитающими.
Естественный язык человека в сравнении с коммуникативными системами животных. Треугольник Г. Фреге, его упрощенные формы по Ю.С. Степанову. Код, значение, ценность, шумы, энтропия и количество информации. Значение как оператор реорганизации сообщения по К. ЛевиСтросу. Противопоставление сообщения контексту и коду, дифференциальная значимость парадигматических и синтагматических единиц текста по Н.В. Крушевскому и Р. Барту. Элементы индексального и иконического кодирования информации в естественном языке человека. «Бессознательное». Логический синтаксис языка, непротиворечивые модели реальности и сознание.
Защитные механизмы речевой деятельности человека: социальная самоидентификация и обслуживание личностного фантазма. Функции языка человека. «Минимальные» условия и предпосылки коммуникации по Л. Тондлу. Появление речи и метафорического мышления в филогенезе Homo sapiens’a. Теории глоттогенеза. Диалог, монолог и трансляция информации. Знаковая деятельность человека. Обобщение как социальная функция по Л.С. Выготскому.
Учебная литература
1. Годфруа Ж. Что такое психология. В 2х т. М.: Мир, 1992.
2. Дьюсбери Д. Поведение животных. Сравнительные аспекты. М.: Мир, 1981.
3. Зорина З.А., Полетаева И.И. Зоопсихология, элементарное мышление животных. М.: АспектПресс, 2000.
4. Зорина З.А., Полетаева И.И., Резникова Ж.И. Основы этологии и генетики поведения. М.: Высшая школа, 2002.
5. Иванов А.А. Этология с основами зоопсихологии. СПб.: Лань, 2007.
6. МакФарленд Д. Поведение животных. Психобиология, этология и эволюция. М.: Мир, 1988.
7. Меннинг О. Поведение животных. Вводный курс. М.: Мир, 1982.
8. Правоторов Г.В. Зоопсихология для гуманитариев. Новосибирск: ЮКАЭА, 2001.
9. Резникова Ж.И. Интеллект и язык животных и человека. Основы когнитивной экологии. М.: Академкнига, 2005.
10. Скопичев В.Г. Поведение животных. СПб: Лань, 2009.
11. Фабри К.Э. Основы зоопсихологии. М.: МГУ, 1993.
12. Филиппова Г.Г. Зоопсихология и сравнительная психология. М.: Академия, 2004.
13. Хайнд Р. Поведение животных. Синтез этологии и сравнительной психологии. М.: Мир, 1975.
14. Хрестоматия по зоопсихологии и сравнительной психологии / Под ред. Н.Н. Мешковой, Е.Ю.Федорович. М.: РПО, 1997.
15. Шовен Р. Поведение животных. М.: Мир, 1972.
1. Предмет, методы и задачи зоопсихологии
Предмет научного познания, то есть проблемы и вопросы, интересующие ученых, представляет собой некоторую совокупность сторон, свойств и отношений реальной действительности, исследуемых с определенной целью в данных условиях и обстоятельствах. Иначе говоря, предмет науки создается её задачами и методами. Предмет зоопсихологии, психика животных, как научное понятие, представляет собой результат научной переработки наблюдений за животными, следствие предварительной концептуализации, структурирования действительности. Здесь важно уяснить, что реальность, наблюдаемая учеными, конгруэнтна научному языку, на котором фиксируются наблюдения. В зависимости от принципов структурирования, принятых в то или время, и определяется предмет науки. Предмет познания развивается вместе с развитием познавательной деятельности. Т. о., предмет зоопсихологии, как и предметы других наук, с течением времени претерпевал изменения. Объектом же зоопсихологии является поведение животных как носителей психики.
Для формулировки предмета современной зоопсихологии следует определиться в самых основных понятиях. Понятия сообщают только существенные и постоянные признаки явлений или предметов, «отсекая» второстепенные, с точки зрения смысла передаваемого сообщения, признаки. Набор понятий и способы их употребления, как возможный вариант структурирования действительности, частично определяют язык, которым оперирует наука в данный момент. Зоопсихология изучает психику животных. Мы будем придерживаться концепции двойной детерминации психики. По С.Л. Рубинштейну, психика определяется двумя основными факторами: с одной стороны, органическим субстратом (мозгом у человека, нервной системой различных типов у животных), т. е. внутренним фактором, с другой – отражаемым, т. е. внешним фактором. Существует двойная зависимость «психического» у животных: от уровня развития органов, обеспечивающих отражение, и от предметного мира. (Психика человека детерминируется трояко: органическим субстратом, материальным миром и «миром» господствующих идей). Предмет науки определяется так же целями и задачами, которые данная наука ставит. Одна из основных задач зоопсихологии – изучение развития психики животных в процессах филогенеза и онтогенеза.
Современное представление о развитии психики животных можно охарактеризовать следующими положениями:
1) Основной принцип – эволюционный. Более совершенные в эволюционном плане таксоны (т.е. систематические группы) животных обладают потенциальной возможностью к более совершенному отражению. (Следует помнить, что таксоны современных животных представляют собой конечные этапы эволюционного процесса и их взаимное расположение по уровню развития – относительное понятие).
2) В рамках близких таксонов фактором, определяющим уровень психического отражения, выступает образ жизни животного.
3) Существует единство и взаимосвязь строения и функции: не только строение определяет функцию, но и функция – строение.
4) Развитие психики связано с развитием нервной системы и органов чувств – «вынесенных» на периферию элементов нервной системы, снабженных дополнительными морфологическими структурами. Параллельно с развитием нервной системы, развитие психики связано с развитием защитных оболочек и механизмов, функция которых направлена на защиту от действия стимулов внешней среды. «В ходе развития и строение нервной системы животных, и ее психофизические функции выступают и как предпосылка, и как результат изменяющегося в ходе развития образа жизни», – писал С. Рубинштейн в работе «Основы общей психологии». (С современным взглядом на функционирование основных психических функций студенты, при желании, могут познакомиться в учебниках: 1) Гусев А.Н. Ощущение и восприятие. М.: Академия, 2007. 2) Нуркова В.В. Память. М.: Академия, 2006).
5) Появление новых структур или функций, второстепенных в более низких таксонах, становится, в более высоких таксонах, признаком, определяющим адаптацию, межвидовую конкуренцию, освоение новых экологических ниш, и, в конечном этапе, выживание. «Скачок» нового качества отражения формируется ещё внутри предшествующей стадии. Новые структуры могут быть не обязательно связаны со строением нервной системы. Так, одной из предпосылок возникновения нервной системы явилось образование эпителия как способа защиты от воздействия внешнего мира. На более высоких уровнях развития психики, «защиты», порождаемые для изоляции психики от неадекватной внешней стимуляции, приобретают не морфологические, а функциональные формы. Примером выступает избыточная двигательная активность или заторможенность, которую можно наблюдать у наиболее «умных» млекопитающих, возникающая в эксперименте, формирующем обучение, в случае их неспособности решить сложную задачу.
6) Для живого организма защита от стимула представляется более важной функцией, чем ассимиляция стимула. Это правило распространяется и на человека. Так, избыток стимулов, действующий на первобытных, приводит к необходимости их «изживания». Так появляется символический ритуал – вначале двигательный, затем – сопровождающийся коллективным монологом, речью. Работает физиологический принцип «воронки», описанный Ч. Шеррингтоном. Английский психофизиолог и Нобелевский лауреат Чарльз Шеррингтон говорит о двигательном «изживании» полученных извне импульсов, количество которых заведомо превышает реакций, которые организм способен произвести в ответ на действие внешней среды. Основная задача живого организма – защититься от избыточного количества внешних стимулов. Организмы решают эту проблему установлением структуры защит. Низкоорганизованные – создают морфологические структуры для защиты, высокоорганизованные – психологические.
(Интересно, что Вальтер Бенджамин, психологструктуралист, в 1939 г. определил «структуру шока» как развал установленной структуры защиты, а не как внедрение внешнего агента. Он основывался на труде Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия». З.Фрейд пишет: «Для живого организма защита против – это всегда более важная функция, чем восприятие стимула; защитная оболочка установлена со своим собственным запасом энергии и прежде всего старается сохранить специфические формы превращения энергии, действующие в ней, против действия избыточной энергии при работе во внешнем мире, действий, которые направлены на выравнивание потенциалов и, однако, на деструкцию». В этом пассаже З.Фрейд вводит определение травмы как субъективной памяти, пронзающей психическую оболочку, которая при оптимальных обстоятельствах отклоняла бы её.
Сознание людей, кроме остальных функций, выполняет функцию защиты от избытка внешних стимулов посредством упрощения (структурирования) реальности, создания моделей реальности. В этом смысле предшественником сознания в животном мире является «образ искомого», понятие, введенное датским ученым Я. фон Юкскюллем, а так же избирательная реактивность и избирательное внимание, взятое в смысле непроизвольного внимания. Сужение потока стимулов, приходящих из внешней среды, их отбор у животных проходит по типу «важный или неважный стимул», рассмотренный с точки зрения основной инстинктивной потребности». У человека действующие принципы иные: отбор, работающий 1) в силу культурной (языковой) традиции, 2) с точки зрения «важный или нет, в отношении доминирующего смысла», который может отличаться от биологической, социальной или экзистенциальной потребности, если она не очень сильно в данный момент ущемлена, 3) отбор стимулов происходит в связи с апперцепцией.
Итак, защита от избытка воздействия внешней среды заключается в построении оболочки. Каждая последующая стадия развития использует достижения предыдущих стадий и добавляет чтото новое. У низших животных оболочками от избыточных воздействий выступают материальные оболочки. У более организованных животных функцию оболочки выполняет избирательное внимание и построение «образа искомого». У человека защитной оболочкой можно считать структурирование материальной реальности посредством сознания и построение «образа Я», поддерживающего иллюзию соответствия «Я» идеям – структурирование идеальной реальности.
7) Психика животных и их поведение образуют непосредственное единство. У человека внутренний план сознания отделен от поведения, так как люди в процессе освоения культурных знаков научились «сворачивать» действие. Животные такой способностью не обладают. На любой значимый сигнал внешней среды животное непременно отреагирует («ответит») двигательной реакцией. Поэтому говорят, что зоопсихология изучает поведение животных, имея в виду изучение психики животных.
Современная зоопсихология определяет поведение животных как совокупность внешней, преимущественно двигательной активности животных, которая направлена на установление связей организма со средой его обитания.
Психическое отражение у животных осуществляется в ходе воздействия животного на окружающий мир через поведение. Отражаются при этом не только сами компоненты окружающей среды, но и собственное поведение животного, а так же произведенные животным изменения в среде. Внешняя активность и ее отражение составляют неразрывное единство. Психика животных неотделима от их поведения. Психика и поведение могут лишь условно расчленяться для научного анализа. И.М. Сеченов сказал: «Психика зарождается и умирает с движением, поведением».
Наиболее адекватное отражение действительности животное получает, отражая собственное поведение. Больше того, само поведение животного как процесс взаимодействия с окружающим миром является условием формирования психики. Психическое отражение – это процесс, происходящий, становящийся, а не застывший, свершившийся факт. (Хотя, в ряде случаев, можно дать характеристику тем или иным психическим процессам, свойствам, состояниям в «мгновенный срез» времени).
Для того, чтобы получить более или менее целостное представление о психических функциях, процессах, состояниях, мотивациях, способностях животных, необходимо проанализировать двигательную активность животных, направленную на приспособление к конкретным условиям внешней среды. Грамотный анализ поведения животных возможен только при знании экологии. Другого способа изучения психики животных не существует.
8) Критерий высоты психического отражения как способа адаптации живого организма к внешнему миру выдвинул А.Н. Северцов. Он полагает, что высоту психического отражения как способа адаптации характеризует степень независимости организма от ограничений, «налагаемых» морфологией.
(При изучении психологии человека некоторые данные поставляет интроспекция (при том, что некоторые психологи, напр. Ж. Лакан, отрицают ценность интроспекции, подчеркивая ведущую роль психических защит в вытеснении информации). Животные не могут рассказать нам о своем внутреннем мире. Тем не менее, возможно создать представление о нем, внимательно наблюдая за животными. Курт Эрнестович Фабри пишет в связи с этим: «Недоступный прямому наблюдению внутренний мир животного можно раскрыть через доступную восприятию исследователя двигательную активность животного и анализ этой активности». Это положение исторически в психологической науке то совершенно отрицалось, например, в психологии сознания, то возводилось в абсолют, например, в бихевиоризме. Бихевиоризм вообще заменил понятие «психика» понятием «поведение». Поведение бихевиористы считали единственной научной реальностью и истинным предметом психологии, в то время как современные зоопсихологи считают, что изучение поведения это метод, с помощью которого можно отвечать на вопрос о закономерностях функционирования собственно психического, например, о закономерностях построения образа мира животными.
Мешкова Наталья Николаевна, современный зоопсихолог, сотрудник МГУ, считает, что «основной задачей зоопсихологии является изучение проблемы построения образа мира животными, включая филогенетический аспект этой проблемы (под которым понимается развитие особенностей восприятия в процессе эволюции). А.Н. Леонтьев в одной из последних своих работ («Образ мира», 1979) писал, что жизнь и животных, и человека осуществляется в предметном мире, и приспособление к нему происходит как приспособление к связям наполняющих этот мир вещей, к их движению, изменению во времени. Зоопсихология должна изучать характеристики образа мира, как специфичные только для животных, так и общие для животных и человека.
Понятие «образ мира» необходимо разрабатывать, исходя из экологии животных. Это основная методологическая концепция современной зоопсихологии, и в то же время «болевая точка» зоопсихологии. Дело в том, что в зоопсихологии и раньше и теперь преобладает тенденция к изучению отдельных психических функций и способностей. Накоплены и обобщены зоопсихологические данные о различении свойств предметов животными, о выработке двигательных навыков, о способности к абстрагированию, об ориентации животных в пространстве и т.д. Тем не менее, представление о психике конкретного вида животных или о психике той или иной особи остается очень мозаичным, похожим на лоскутное одеяло.
В настоящее время должен быть сделан переход от традиционного рассмотрения изолированных психических характеристик к анализу целостного поведения животного в природной среде обитания. Традиционно изучение психики животных происходит в условиях лабораторного эксперимента, которые далеки от природы. Часто задачи, которые ставят исследователи перед животными, искусственны, далеки от жизненных ситуаций; сама логика их постановки порой антропоморфна, то есть, навеяна особенностями функционирования психики человека, а не психики животных. (Для животных иногда «адаптивнее» отказаться от решения задачи, чем пытаться ее решить).
2. Методы зоопсихологии – наблюдение и эксперимент
Зоопсихологическому эксперименту должно предшествовать наблюдение за животными в природных условиях. Предпочтительнее эксперимент в природных условиях. Оптимальный вариант наблюдение за повседневной жизнедеятельностью животных в условиях естественного эксперимента, поставленного самой природой. Допустимы исследования в искусственно созданных экспериментатором ситуациях, при условии их экологической адекватности.
В современной зоопсихологии доминируют представления о мультифункциональной обусловленности поведения (и психического функционирования). Особое значение придается факторам, значимым для процесса информационной ассимиляции животными ресурсов и условий биотопа обитания как особого обстоятельства использования трофической и топической составляющих экологической ниши. Освоение информационного «ресурса» среды тесно связано с приспособительным поведением – функцией психической деятельности животных. Эмпирически выявлено, что связь между интенсивностью двигательных реакций гомойотермных животных и факторами внешней среды, вариации которых не выходят за границы стойкости для данного вида, носит, как правило, линейный характер.
Также модель, описывающая поведение млекопитающих в естественных условиях, должна принимать во внимание характеристики самого процесса двигательной активности: продолжительность однотипных поведенческих блоков, их повторяемость, взаимодействие доминантной и субдоминантной активностей, тенденции перехода одного функционального типа активности в другой.
Очевидно, при детальных исследованиях список факторов, влияющих на поведение, может быть продолжен. Кроме того, некоторые из факторов могут оказаться взаимозависимыми. Тем не менее, решение проблемы построения комплексной, динамической и воспроизводимой этологической модели, пригодной для целей экологии, то есть модели, описывающей жизнедеятельность животных в природных биоценозах с максимальным учетом действующих факторов, имеющих достаточный вес, возможно. Для этого необходимо учитывать результативное воздействие перечисленных выше факторов по двигательным реакциям особи. Иными словами, разработку «функциональной» модели следует заменить разработкой «эмпирической» модели, которая согласуется «с опытными данными лучше, чем функциональная», а также «практически свободна от ограничений, в то время как возможности функциональной модели ограничиваются положенными в ее основу допущениями, даже если она содержит хорошо регулируемые параметры» (Гринин, 2003, с. 14).
К аналогичному выводу, изучая поведение копытных, пришёл Л.М. Баскин. Он пишет: «Опыт наблюдений за животными показывает необходимость учета нескольких групп явлений: поведения животного, его вероятного побуждения, прошлого опыта, воздействий среды, в том числе присутствия соседей и их поведения. Однако нам приходится оценивать все это по самому поведению животного – нет другого критерия, чтобы установить, имеет ли данный фактор какоелибо влияние на него» (Баскин, 1976, с. 7).
При полевых исследованиях, проведенных в снежное время года методом детальных троплений, с одновременным учетом параметров знакового поля, регистрируется поведение особи за период времени, сопоставимый с её суточной активностью. Тогда в уравнении 1 будут функционировать несколько слагаемых (частных регрессионных моделей), описывающих поведенческие реакции, реализованные в ответ на динамику факторов внешней среды. Прежде всего, сюда относятся реакции, отражающие мотивационное состояние особи и воздействие стимулов, соответствующее доминирующей мотивации. Значимость той или иной частной регрессионной модели определяется по значению Fкритерия (Пузаченко, 2004).
Значение коэффициентов в данной модели определяется с помощью метода наименьших квадратов (Гринин, 2003). Некоторые слагаемые многомерной регрессионной модели окажутся постоянными (т.е. не определяющими Y на отрезке наблюдений данной протяженности), и полевой исследователь может их зарегистрировать при описании условий исследования как константы – факты, имеющие значение для дальнейших сравнений. Для хищных млекопитающих константами могут оказаться популяционные характеристики выборки, знаковое поле которой изучается. В общем случае, включение той или иной переменной в модель определяется продолжительностью наблюдений и объемом выборки.
Итак, поведение животных в естественной среде обитания определяется, в основном, двумя группами факторов: 1) особенностями среды обитания, включая следы других зверей, и 2) состоянием самой особи, поведение которой изучается. Сюда относятся: видовая принадлежность особи, врожденные разрешающие способности её рецепторов, индивидуальные особенности поведения (приобретенные рефлексы и навыки, тип нервной системы), половая и возрастная принадлежность особи, мотивация и контекст поведения, осуществляемого в данный момент времени. Кроме того, на поведение отдельной особи влияет весь комплекс биосоциальных отношений, сложившихся в популяции и биоценозе.
Зоопсихологические методы предполагают целостный, аутэкологический и, для таксонов позвоночных животных и некоторых беспозвоночных, синэкологический подход. Аутэкология изучает связь отдельной особи со средой обитания. Синэкологический подход к изучению психологии животных шире аутэкологического, входящего в синэкологический подход составной частью. Синэкологический подход предполагает, что особь живет не «сама по себе», а в популяции и, более того, в коадаптивном комплексе близких видов. Коадаптация – совместная адаптация (приспособление). Никто из психологов не станет отрицать такой очевидный факт, что психология человека определяется всей совокупностью общественной практики. И только в последнее время, изучая млекопитающих, зоопсихологи стали учитывать влияние совокупной животной практики (практики популяции, стаи, семейной группы, коинформативного комплекса видов) на формирование образа мира у животных.
Животные, как и люди, обладают групповым опытом. Групповой опыт животных включает не только научение, но и весь комплекс непосредственного и опосредованного средой обитания воздействия группы на особь. Кроме инстинкта, в природе есть, по крайней мере, два пути передачи и ассимиляции группового опыта животными. Первый способ – научение посредством подражания. Второй способ – научение посредством влияния внешней среды, видоизмененной деятельностью других животных. Среда обитания изменяется животными, упорядочивается, структурируется в ходе их жизнедеятельности и служит для новых поколений «биологическим сигнальным полем». Понятие «сигнальное поле» ввел Н.П. Наумов (1977): «Животные обитают в природе, несущей следы обитания других животных».
Животные действуют под влиянием как внешних (знаковых), так и внутренних импульсов. В практике полевой работы, первые, в ряде случаев, могут быть реконструированы по следам животных с высокой долей вероятности. В каждом конкретном случае исследователь делает предположение о том, какой знаковый объект внешней среды вызвал то или иное движение животного. При этом он принимает решение, исходя из следового рисунка, состояния окружающей среды и общего контекста наблюдаемого поведения, то есть биологического смысла адаптивной активности животного.
Изучение знакового поля методом детальных троплений заключается в следующем. Полевой биолог внимательно изучает следовую дорожку животного на снегу. Определяет видовую, половую и, по возможности, возрастную принадлежность особи, оставившей следы, направление движения, доминирующую мотивацию. Чаще всего зимой животные реализуют пищевую или территориальную мотивацию. По направленности приспособительной деятельности различают следующие мотивационные формы: локомоция, кормовое (пищедобывательное) поведение, поведение, направленное на поиск оптимального температурного режима, защитное (угроза, бегство), манипуляционное, исследовательское, гигиеническое, игровое, репродуктивное (ухаживание, выведение потомства), социальное поведение и другие.
Аккуратно двигаясь вдоль следовой дорожки, не затаптывая её, зоолог распознаёт элементарные двигательные реакции, совершённые животным. Если это видно по следам, исследователь соотносит рисунок следовой дорожки с внешними объектами, инициировавшими ту или иную элементарную реакцию. Чтобы получить данные, характеризующие количественные особенности поведения животного по следовой дорожке на снегу, непрерывную цепочку следов отдельной особи следует разделить на элементарные двигательные реакции. Элементарная двигательная реакция – поведенческая активность небольшой временной протяженности, которая может быть распознана по следам. Она представляет собой однотипное движение, имеющее характерные черты, позволяющие отграничить данную элементарную реакцию от предыдущей и последующей. Элементарная реакция стереотипна для данного вида животных, выражается специфическим «рисунком» следовой дорожки и является инвариантным элементом функциональной поведенческой активности.
Например, в качестве элементарных реакций лисицы обыкновенной (рис. 1) фиксировались: прямолинейные векторы передвижения особи (локомоция), маркировочная, ориентировочная реакция, челночный ход (ход «змейкой»), стереотип кормежки и, в частности, поимки добычи, перемена формы аллюра (рысь, галоп, предвижение шагом), начатая и прерванная животным попытка передвижения, ориентировочная, тергоровая и комфортная реакции, заход с грунта на валежник или спуск с возвышения на грунт и т. д. Элементарные реакции, вызванные передвижением (локомоцией) и ориентировкой, а также реакции, составляющие кормовой поиск, складывают большую долю общей поведенческой активности животного.
Количество элементарных двигательных реакций, проявленных особью на один внешний объект или событие, так же, как и прочие особенности адаптивного поведения, может быть проанализировано. Этот показатель свидетельствует, с зоопсихологической точки зрения, о степени детализации животным характеристик данного объекта среды. С экологической точки зрения, количество элементарных реакций, проявленных на один объект, свидетельствует о соответствии биологической мотивации особи внешним условиям (в частности, о потенциальной возможности данного объекта удовлетворить какиелибо потребности животного, актуальные на данный момент).
Одновременно с подсчетом числа объектов, определяется их функциональное качество. Так, например, объект может быть пищевым, ориентировочным, способствующим скрытному или более удобному передвижению и т. д. Тем самым уточняется функциональный характер ответной поведенческой реакции. Пройдя по следам заранее определенную дистанцию, например, 1000 м, зоолог подсчитывает общее количество объектов, на восприятие которых животные ответили движением (анизотропность знакового поля), количество элементарных двигательных реакций, проявленных особью (напряженность поля, она же равна сумме ценностей отдельных объектов), и количество функциональных классов объектов внешней среды, вызвавших какуюлибо двигательную реакцию (величина знакового поля) (Мозговой, Розенберг, 1992).
Таким образом, в ходе полевых наблюдений производится аналитическая работа по соотнесению воспринятых особью знаковых объектов и «ответных» двигательных реакций. Анализ начинается с вычленения элементарной двигательной реакции в непрерывной цепочке следов, поскольку из прошлого опыта известны «рисунки» основных двигательных паттернов данного вида животных.
Отличия психического функционирования людей и животных наиболее наглядно проявляются в особенностях знаковой деятельности, характерной для них. До недавних пор в науке имело широкое хождение определение знака, согласно которому знак представляет собой «конвенциальный транслятор значений от отправителя к получателю» (Никитин, 1997). Однако мотивация следования социальной конвенции не характерна для животных. Животные, включая обезьян, в ходе своей индивидуальной и групповой приспособительной активности не способны использовать средства коммуникации, обладающие всей полнотой функций, присущих знакам естественного языка человека. «Само понятие «знаковой функции» возникает лишь с появлением естественного языка человека и только этот язык дает образцовое воплощение названной функции», считает Эмиль Бенвенист, исследователь языка людей. С этой точки зрения, у животных «истинной знаковости» нет, а имеются только упрощенные варианты знаков – «чистые сигналы» или «сигналыпризнаки» (Симкин, 1976).
Тем не менее, определение и функции знака могут быть рассмотрены с позиций зоосемиотики (Morris, 1971). При этом знак понимается не как средство коммуникации, а как средство ситуативной адаптации, одной из форм которой, при необходимости, может быть коммуникация. В этой трактовке знак представляет собой специфический вариант ассоциативного процесса, особенности которого зависят от текущей мотивации и памяти пользователя знака. В биологии познанные характеристики знаков могут указать исследователю на скрытые от прямого наблюдения намерения и апперцепции животных. Что касается цитаты из трудов замечательного лингвиста Эмиля Бенвениста, то следует иметь в виду, что понятие «знаковая функция», как любое научное понятие, – инструмент познания людей, но сама знаковая функция не является прерогативой человека, а появилась в мире живых существ раньше (Степанов, 1971; Мельников, 1978; Мечковская, 2004; Pierce, 1958; Morris, 1971; Uexkull, 2001; Sebeok, 2001). Применение знаков животными способствует не столько их коммуникации, сколько приспособлению и самоорганизации особей и внутрипопуляционных групп. Для эколога такой подход не только открывает замечательные возможности в сфере научной рефлексии, но также, к примеру, пригоден для осмысления материалов полевых исследований поведения животных, полученных методом зимнего тропления следов, согласно теории знакового поля.
«Сигнал – знак, физический процесс (или явление), несущий сообщение (информацию) о какомлибо событии, состоянии объекта наблюдения либо передающий команды управления, указания, оповещения и т. д. (напр., световой сигнал светофора)» (Советский энцикл. словарь, 1984, с. 1199). «Знак – материальночувственно воспринимаемый предмет (явление, действие), который выступает как представитель другого предмета, свойства или отношения» (Там же, с. 464). Таким образом, слово «сигнал» – частичный синоним слова «знак».
В семиотике (науке о знаках), знак, как «проводник» ассоциативного процесса, выступает средством адаптивной активности животных (и людей, как высших из живых существ, использующих знаки): «…животные реагируют на некоторые вещи как на знаки чегото другого, но такие знаки не достигают той сложности и совершенства, которые обнаруживаются в человеческой речи, письме, искусстве, контрольных приборах, медицинской диагностике, сигнальных устройствах» (Моррис, 1983, с. 45). Знаки, используемые животными, тождественны языковым и неязыковым знакам людей по отдельным характеристикам, существенным для практического применения понятия «знак» в науке. Этот подход к сущности знака предполагает, что решающую роль в определении, является ли объект (или событие) знаком, или не является, играет сам процесс использования этого объекта в знаковой функции. Поведение пользователя знака (интерпретатора), несущее признаки знакового процесса (семиозиса), маркирует наличие знака. Приведем несколько определений понятия «знак», пригодных для экологических целей: а) знак – то, что стоит вместо чеголибо для мотивированной особи, имеющей опыт взаимодействия с внешним миром (знак замещает чтолибо в определенном смысле или качестве (к примеру, следы полевки на снегу выступают для мышкующей лисицы знаком самой полевки); б) знак – то, что отсылает пользователя знака к чемулибо, отличающемуся от самого знака; в) знак – то, что вызывает представление о чемлибо, отличающемся от воспринятой формы; г) знак – движение от воспринятой формы (от означающего) к некоторому содержанию (означаемому) из видового или индивидуального опыта пользователя знака; д) знак – то, что побуждает к деятельности, соответствующей доминирующей мотивации (намерению) пользователя, с вероятностью менее ста процентов. Если «знак» однозначно вызывает какуюлибо деятельность – мы имеем дело не со знаковым, а причинноследственным взаимодействием (Vladimirova, Mozgovoy, 2003, p. 86).
Знаковое поле представляет собой среду обитания, в которой млекопитающие с помощью знаков или непосредственно осуществляют свою жизнедеятельность, в результате чего среда приобретает признаки структурированности, то есть становится функционально неоднородной для последующего использования (Мозговой, Розенберг, 1992). Биологическое сигнальное поле, в смысле Н.П. Наумова (1977), является коммуникативной составляющей частью знакового поля.
3. Критерии наличия психики
В зоопсихологии встает вопрос о том, на каком уровне эволюционного развития живой материи появляется психика. (Порою возникают дискуссии на тему: «Есть ли психика у таких примитивных и высоко адаптированных животных, как, к примеру, тараканы?»).
Исторически есть несколько типов ответов на этот вопрос.
Рассмотрим вначале крайние позиции.
1) «Антропсихизм» – психика возникла с возникновением человека (Декарт). Данное положение предполагает, что психика появляется с момента разделения субъекта и объекта. (Я – Маша Иванова). Вернее сказать, что «с момента осознания душевной расколотости», как пишет Эмилий Метнер в предисловии к «Психологическим типам» Юнга, возникает психология, то есть психика становится предметом сознательного восприятия.
2) «Панпсихизм» – вся природа психична, весь мир одухотворен. (Вариант – язык одухотворен). Французская традиция: психолог Фехнер (интенсивность ощущения пропорциональна логарифму величины стимула (раздражителя), Пьер Тейяр де Шарден. Дзенбуддизм. Данное представление акцентирует внимание на положении о двойной детерминации психического: психика детерминируется не только внутренним фактором (субстратом отражения), но и внешним фактором. Внешний фактор – природа (или язык) – одухотворяется. («Вначале было Слово и слово было у Бога и Бог был слово»). Частично панпсихизм вытекает из анимизма первобытного человека, проецирующего внутренние содержания на внешний мир.
Промежуточные взгляды:
3) «Биопсихизм» — психикой обладают все живые организмы (Гоббс).
4) «Нейропсихизм» – психикой обладают организмы, имеющие нервную систему. Подобные идеи разделяли Ч. Дарвин, Г. Спенсер. Спенсер, поддерживающий эволюционные идеи Дарвина, считал «единицей психики» ощущение.
5) «Биокинопсихизм». Согласно этой позиции, психикой обладают живые организмы, способные передвигаться (Р.М. Йеркс, экспериментатор и первый создатель приматологической лаборатории, известен формулировкой «правила ЙерксаДодсона»: при усложнении задачи уровень оптимальной мотивации снижается. Правило больше известно в формулировке Хебба применительно к человеку: между силой эмоционального возбуждения и успешностью деятельности существует колоколообразная зависимость. Наиболее продуктивной деятельность бывает при умеренном, оптимальном уровне возбуждения). Считается, что нервная система появилась как следствие пространственного разобщения направления движения и ощущения. Следует различать активное и пассивное движение. Формирование образа возможно только при активном движении.
6) «Сигналопсихизм». По Леонтьеву, психикой обладают живые организмы, способные различать сигналы. (За рубежом подобные взгляды высказывал Ч.Осгуд). Мы разведем значения понятий «сигнал» и «знак», хотя иногда их не дифференцируют. Сигналом мы будем называть такое воздействие внешней среды, которое животные способны соотнести с другими внешними воздействиями и которые ориентируют особь относительно этого события, вызывая двигательный ответ. Знаком принято называть процесс или явление, вызывающие представление о чем либо, несущее информацию (сообщение) о каком либо событии. Об использовании знаков можно говорить уже на уровне перцептивной стадии. Сигналы и знаки представляют собой факторы, вызывающие направленную разрядку свободной энергии. Психика, по Леонтьеву, начинается в эволюционном ряду живых организмов с того места, где проходит граница между непосредственно отражаемым явлением и отражаемым посредством сигнала. Психика возникает на границе раздражимости и чувствительности. Раздражимость свойство реагировать на биологически значимые изменения среды, которые непосредственно влияют на обмен веществ. Чувствительность – способность активно реагировать на воздействия окружающей или внутренней среды, сами по себе биологически нейтральные, но свидетельствующие, то есть несущие информацию, о биологически значимых явлениях. Простейшие обладают раздражимостью, черви – чувствительностью.
Появление чувствительности приводит к раздвоению единого процесса взаимодействия организма со средой, и он становится опосредованным сигналами. Появление человеческой психики тоже приводит к раздвоению: к раздвоению внутри самой психики – она становится объективированной, то есть становится предметом сознательной рефлексии.
Животные, в отличие от людей, не имеют: 1) социальных идеалов, 2) признанного социумом, приобретенного, общеупотребительного языка, 3) истории, 4) логического мышления. Идеал (от лат. идеалис – идеальный) – «представление о совершенстве, которое, будучи высшей целью и образцом, определяет способ мышления и деятельности человека, общественного класса. Идеалы носят исторический характер и выступают важными факторами регуляции человеческой деятельности и поведения».
В российской психологии принято считать, что особи получают информацию об окружающем мире в результате «психического отражения», которое по своему содержанию является высшей формой отражения объективной реальности (Фабри, 1976). Информационная парадигма в психологии позволяет построить единую универсальную теорию психических процессов (Веккер). «Отражение» заключается в способности объектов воспроизводить с различной степенью адекватности признаки, структурные характеристики и отношения других объектов. Отражение, необходимое для организации взаимодействия особи со средой, имеет следующие особенности: дано отражающему субъекту в виде переживаний, порождает психический образ (Филиппова, 2004 и др.).
Поскольку понятие «информация» включает в себя и содержание информации, и ее кодовую форму, имеют значение особенности восприятия живыми объектами материальных носителей информации, хотя само содержание информации относительно свободно от субстратноэнергетических и пространственновременных свойств кодовых носителей информации (Марютина, Ермолаев, 1997).
При цифровом способе кодирования независимость содержания информации от материального субстрата носителя выражена в большей мере, чем при аналоговом. Таким образом, в связи с проблемой психофизиологии восприятия, есть смысл рассмотреть наиболее общие зоопсихологические аспекты использования внешней информации млекопитающими, существенные для решения экологических задач.
В результате использования полученной информации млекопитающие создают адаптивную модель реальности. Употребление выражения «моделирование реальности», с точки зрения порождения вторичных (коннотативных) смыслов, более оправданно, чем употребление выражения «отражение реальности». В отличие от отражения, моделирование а) предполагает активный характер психического функционирования; б) сопровождается избирательным взаимодействием особи или группы со средой обитания; в) уточняется прошлым опытом; г) корректируется насущными потребностями особи или организма; д) зависит от способности особи к двигательному ответу на воздействие среды; е) имеет видоспецифические признаки (Владимирова, Мозговой, 2004). В этом отношении представляет интерес теория извлечения информации Дж. Гибсона, также называемая «экологически подходом к восприятию» и «теорией воспринимающих систем». По его мнению, «информация – это не то, что передается в виде энергии на рецептор, – это то, что извлекается наблюдателем в процессе перцептивной активности из объемлющего оптического строя» (цит. по: Гусев, 2007). Подобные идеи высказывалась в работах по теории информационнознаковых полей млекопитающих (Мозговой, 1980).
Для психической активности млекопитающих характерен выборочный подход к поступающей извне информации. Он заключается, главным образом, в избирательном характере восприятия: реактивности на раздражители, контролируемой внутренним состоянием особи (МакФарленд, 1988).
Отсев ненужной информации зависит от 1) центральных и периферических процессов фильтрации информации (онтогенетического опыта, актуальной мотивации, физиологической подстройки рецепторов), 2) свойств носителей воспринимаемой информации (уровня гетерогенности среды, характеристик перцептивных гештальтов), 3) особенностей взаимодействия получателя информации и внешней среды (возможности поведенческой активности, структуры феноменального поля, установки).
Увеличению объема поступающей информации и скорости ее переработки способствуют: 1) фактор новизны, 2) физиологическая активация центральной нервной системы, 3) формирование интегративного образа (установки), 4) осуществление особью ориентировочного и исследовательского поведения, 5) низкий или средний уровень неопределенности и стрессогенности среды. По Н.А. Бернштейну, адекватность восприятия сенсорной информации может быть оценена по двум показателям: полноте и объективности отображения объекта. «Внутренняя дезинформация», или неадекватное психическое моделирование возможно у особи с нормально функционирующей психикой: в случае ошибочной установки, восприятия «сверхоптимальных» раздражителей, а также в ситуации, квазистереотипной для данного вида животных. При этом высоко вероятны дезадаптивные действия.
Обитая в природной среде, животные вступают с ней не только в информационнознаковые, но и в непосредственные материальные и энергетические взаимодействия, обеспечивающие протекание биохимических и физиологических процессов. Для выживания организмам требуются различные вещества и энергия, поступающие с определенной периодичностью. Животные нуждаются не только в трофической, но и в пространственной составляющей экологической ниши: им необходимы удобные и безопасные места для отдыха и выведения потомства. Всем этим биологическим потребностям служат знаковые процессы, которые указывают мотивированным животным, обладающим памятью, на потенциальную возможность (или невозможность) получения необходимого. Для животных, знак – это объект (или явление), вызывающий представления о другом объекте (или явлении), важном для выживания (Моррис, 1983; Vladimirova, Mozgovoy, 2003).
Информация представляет собой сведения об окружающем мире, полученные объектом, снимающие неопределенность, существующую до их получения. Под «неопределенностью» понимается равновероятная возможность дальнейших событий, имеющих значение для объекта (Шеннон, 1963). Организм, «открывая или закрывая входные каналы информации», способен управлять состоянием информационной неопределенности. При этом он либо увеличивает скорость, с которой доводится внешняя информация, либо уменьшает ее, переходя к внутренним формам регуляции (Владимирский, 2000).
Особенность данного определения понятия «информация», существенная для решения экологических задач, заключается в акцентировании активной роли объекта, получающего или добывающего сведения для своей дальнейшей адаптации (при том, что «сама по себе информация пассивна») (Корогодин, Корогодина, 2000). Определение позволяет говорить об объекте, вступившем во внешние информационные взаимодействия, как о субъекте. Реципиент информации, способный к «первичной активности во внешней среде» (Мозговой, Розенберг, 1992), обладающий адаптивным поведением и избирательной перцепцией, – это особь.
Понятие «особь» предполагает наличие видовых, возрастных, половых и индивидуальных признаков, с соответствующим набором «предсуществующих информационных программ» (Корогодин, Корогодина, 2000), внимание к онтогенезу (судьбе), возможность обучения, гомеостаз и толерантность, память, направленность жизнедеятельности на решение актуальных биологических задач, связанных, в первую очередь, с выживанием и репродукцией (Владимирова, Мозговой, 2004).
Управляющая (кибернетическая) функция информации, «работающая» в живых объектах организменного уровня, обеспечивает их адаптацию, в частности, с помощью «опережающего отражения» (П.К. Анохин), приспособления к случайностям в окружающей внешней среде, решения внезапно возникающих задач.
Таким образом, теоретическое абстрагирование, использующее, в качестве аксиомы, определение информации как сведений, являющихся объектом сбора, накопления и переработки (Новейший философский словарь, 1999), предполагает первоначальное внимание к информационным процессам, характерным для отдельной особи. Именно особь выступает инструментом, с помощью которого возможно измерение информации – сведений, хранящихся и актуализирующихся в экосистемах надорганизменного уровня. Это положение неоднократно подчеркивалось в теории сигнального поля млекопитающих (Мозговой, 1985), в дальнейшем получившей название «теории информационнознакового поля» (Мозговой, 2004).
Воспринимая, в ходе своей двигательной активности, информационные характеристики внешних объектов и событий, преобразовывая их, млекопитающие получают и создают информацию о состоянии внешней среды, включая состояние популяций. Изучение поведения животных «позволяет получать надежные популяционные характеристики, по существу не отличающиеся от традиционных морфофизиологических и биохимических признаковмаркеров генотипического состава» (Яблоков, 1987, с. 235). «Поведенческой будем называть информацию, лежащую в основе поступков, контролируемых особенностями нервной системы, которые формируются временно, под влиянием жизненного опыта или процессов научения, например, путем подражания родителям или другим сородичам» (Корогодин, Корогодина, 2000, с. 16). Поведенческая информация играет важную роль в функционировании популяций (Наумов, 1973; Wilson, 1975; Шилов, 1977), как самоорганизующихся систем (Пригожин, Стенгерс, 2003), обеспечивая их динамическую устойчивость (ТимофеевРесовский и др., 1973; Розенберг и др., 1999).
Смысл информации как кодовой формы, воспринимаемой адаптирующейся особью, отражает следующее определение: «информация – это связи, установленные между воздействием и реакцией на него, причем эта связь либо сразу заложена в «конструкции» организма (безусловный рефлекс), либо она устанавливается в процессе обучения (Савин, 2006).