Оглавление
Введение
Дополнительная литература ко всему курсу
Тема 1. Знаковая деятельность человека
1.1. Предпосылки возникновения речи и сознания в обществе первобытных
1.2. Идеалы и символическая способность людей
1.3. Специфика знаковой деятельности человека
1.4. Эволюционные этапы формирования языкового значения
Дополнительная литература по теме 1
Тема 2. Обучение обезьян языку человека
2.1. Рассудочная деятельность, социальное и коммуникативное поведение обезьян
2.2. Обучение обезьян языкам-посредникам
2.3. Сходство и различие языка человека и знаковых систем обезьян
Дополнительная литература по теме 2
Тема 3. Инстинктивное поведение животных и человека
3.1. Двойственная «природа» и специфика человека, в отличие от животных
3.2. Теория инстинктивного поведения
3.3. Характеристика комплексов фиксированных действий по К.Лоренцу
3.4. Психоаналитические теории – об инстинктах человека
Тема 4. Антропогенез. Происхождение речевой деятельности
4.1. Теория звукоподражания
4.2. Трудовая теория (теория «трудовых выкриков»)
4.3. Жестовая теория происхождения языка
4.4. Суггестивная теория (теория внушения)
4.5. «Экологическая» теория глоттогенеза
4.6. Теория обобщения
4.7. Возникновение языка как следствие развития интеллекта первобытных
людей и осознания ими страха смерти
4.8. Представления о филогенезе языкового знака У.Эко
4.9. Теория функционирования языка как средства символического обмена
Дополнительная литература по теме 4
Контрольная работа № 1. Знаковая деятельность человека
Контрольная работа № 2. Особенности коммуникативной деятельности человека
Тема 5. Антропология и психоаналитические теории. Бессознательное
5.1. Идеи З.Фрейда о психической энергии человека и бессознательном
5.2. Представления о бессознательном и символической способности человека, изложенные в работах Ж. Лакана
5.3. Бессознательное и структуралистские воззрения К.Леви-Строса
5.4. Представления о бессознательном К.Г. Юнга
5.4. Архетипы и мифологическое мышление
Контрольная работа № 3. Сознание и бессознательное
Тема 6. Человек в состоянии первобытности. Появление сознания
6.1. Магия – мироощущение первобытных
6.2. Функции первобытного ритуала
6.3. Особенности первобытной психики
Дополнительная литература по теме 6
Ответы
Введение
Во второй части пособия рассматриваются традиционно антропологические проблемы глоттогенеза, а также связанные с ним вопросы возникновения трудовой и рассудочной деятельности, сознания и первобытной культуры.
В настоящее время ни у кого не вызывает сомнений идея о том, что эволюционный процесс появления человеческого общества – антропосоциогенез – тесным образом предопределен возникновением и развитием у первобытных людей речевой способности. Зоопсихологическое изучение коммуникативной деятельности млекопитающих, наблюдение за речевым развитием детей, анализ антропологических и археологических находок позволили приоткрыть завесу тайны эволюционного происхождения естественного языка человека. Ученые, разрабатывающие научную картину глоттогенеза, также принимают во внимание современные исследования физиологов, изучающих высшую нервную деятельность, работы лингвистов, психоаналитиков и этнологов.
Для понимания закономерностей речевого поведения древних и современных людей необходимы исследования функций понимания и производства речи, психоаналитические изыскания, а также изучение социальной жизни и, в частности, мыслительных механизмов племен и народов, находящихся в первобытном состоянии. Научное моделирование закономерностей символической деятельности первобытных людей, включая их речевое поведение, стало возможным, начиная со второй половины ХХ века, в связи с развитием объективных методов структурной лингвистики и структурной антропологии, а также современной философии языка.
Языковая деятельность первобытных гоминид возникла в результате дальнейшего развития коммуникативных навыков ископаемых обезьян. По-видимому, большую роль в развитии знаковой деятельности первобытных также сыграла их приспособительная активность в среде обитания, особым образом структурированной в результате совместной социальной практики. Следы адаптивного поведения, которые первобытные люди непреднамеренно или специально оставляли в совместной среде обитания, распознавались теми, кто приходил сюда позже, как знаки, управляющие их поведением (Л.С.Выготский, Ж.Деррида, У.Эко). Постепенное накопление новообразований знаковой деятельности первобытных постепенно привело к качественному скачку, в ходе которого наглядно-действенные практические знаки переросли в абстрактные языковые понятия: действительно, в языке человека есть средства для означивания логических операций отождествления и обобщения, чего нет в знаковых системах животных (Р.Якобсон).
Современные антропологи полагают, что для ископаемых людей «решающим толчком, объединившим мышление и речь в одно целое», была «общественная потребность в кооперации». Подобная точка зрения была выдвинута ещё в ХIХ веке в трудах Ф.Энгельса. В своей работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» Энгельс писал: «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг». Более или менее сложная трудовая деятельность требует от человека навыков общения и обучения, а также направленного произвольного внимания и рассудочной деятельности: умения делать хотя бы простейшие умозаключения и обобщения. Из психолингвистики известно, что все эти навыки и возможности не формируются без практики речевой деятельности.
Социализированный субъект – это, прежде всего, говорящий субъект (Ж.Лакан). Межличностные отношения, какими бы они ни были – семейными, трудовыми, дидактическими, дружескими – это, в первую очередь, символические отношения, формируемые в ходе общения людей на основе языковой способности, а в более широком смысле – способности к совместной знаковой деятельности. Таким образом, изучение универсалий знакового поведения современного человека – важнейшая проблема современной антропологии, которая может пролить свет на тайну возникновения речевой способности у ископаемых гоминид.
Также важнейшую роль по ходу сапиентации сыграли такие формы практической деятельности древних гоминид, как заготовка орудий труда для их использования в будущем, освоение огня: сначала – сохранение огня, возникшего естественным путём, затем – его длительное поддержание и, позже, – искусственное добывание. Усложнение интеллекта сопровождалось употреблением древними людьми сложных и составных орудий труда. Большое значение имели следующие формы социальной деятельности: освоение облавной и загонной охоты, развитие охотничьих ритуалов, сложные формы ориентации в пространстве, разделение труда, согласование совместных действий в ходе достижения цели.
Антропологи и палеопсихологи полагают, что основой для появления продуктивного мышления было осознание неопределенности событий будущего времени и страх, связанный с подобной неопределенностью. Из психоаналитической практики известно, что именно переживание психотравмирующих ситуаций лежит в основе познавательной деятельности людей (З.Фрейд, М.Бертран). Во времена первобытности символическое «овладение» неопределенной ситуацией достигалось с помощью сакральных ритуальных действий. Известно, что логические операции мышления, языковое описание действительности служат снижению неопределенности. Функции научного знания выполняли ритуальные мифические тексты.
Подражательное и, в частности, речевое поведение позволяли отдельной особи первобытных гоминид освоить групповой опыт наименее затратным способом. С появлением речи возник новый психологический защитный механизм, служащий выживанию в стрессогенной среде обитания, действующий, как минимум, в двух направлениях. Во-первых, с помощью речи «создавалась» альтернативная реальность – упрощенная, структурированная языковыми означающими, доступная преобразованию в соответствии с практическими потребностями людей. Во-вторых, использование языка конвенциального типа способствовало социальной идентификации, формированию устойчивых идеалов и укреплению групповой сплоченности.
Тема 1. Знаковая деятельность человека
1.1. Предпосылки возникновения речи и сознания в обществе первобытных
По мнению французского антрополога К. Леви-Строса, сообщества людей отличаются от сообществ млекопитающих по трем основным признакам.
Во-первых, в обществе людей действует запрет кровосмесительных сексуальных отношений, т.е. запрет инцеста. Кроме того, что такое правило имеет биологическое основание, поскольку способствует снижению числа врожденных генетических патологий у детей, запрет инцеста в человеческом обществе имеет и переносное социальное значение – символическое. Так, это же правило запрета инцеста использовалось правителями Древнего Египта для маркирования своего особого положения. На фараонов данный запрет не распространялся, поскольку они считались не просто людьми, а сошедшими на землю богами. Нарушение запрета инцеста правителем Древнего Египта подчеркивало его особое положение, символическую оппозицию, выраженную по отношению к прочему народу. С другой стороны, христианская церковь усматривает символический инцест в возможных брачных отношениях «крестных» детей и родителей, строго запрещая подобные связи. Эти факты свидетельствуют о дополнительном символическом значении данного социального правила.
Современные антропологи-структуралисты и психоаналитики полагают, что запрет инцеста, так же, как табу на произнесение имени вождя, а также общий запрет на внутригрупповую агрессию способствовали развитию метафорического мышления и культуры в целом у первобытных гоминид (З.Фрейд, К.Г.Юнг, Ц.Тодоров). Этой же цели служили социальное упорядочивание и сакрализация обычных биологических потребностей существования человека: социальная регламентация времени отдыха, принятия пищи, образования брачных пар, устройства жилища и культовых сооружений и т.д. Подобные социальные правила могут быть рассмотрены как «тексты» своеобразного символического языка, характеризующегося стуктурно упорядоченными означающими и скрытой системной логикой. Неявные смыслы «языка» социальных установлений могут быть выявлены на основе знания семиотических законов, по аналогии с естественным языком (Н.Трубецкой, К.Леви-Строс, Р.Барт, Ж.Бодрийяр, Ж.Лакан, Ю.Кристева, Ж.Делёз, П.Бурдье и др.).
В первобытном стаде и на ранних этапах первобытного общества основной формой брачных отношений была эндогамия. Практика экзогамии повлекла за собой понятие об эквивалентном обмене. В дальнейшем, при развитии экзогамии, брачный обмен послужил примером и образцом для обмена экономического характера.
Вторым отличием сообществ людей и млекопитающих, отмеченных К.Леви-Стросом, выступает специфика естественного языка человека. Знаковые системы животных, как правило, работают по принципу иконического подобия, то есть частичной тождественности означающего и означаемого компонентов знака. Так, рычание хищника (здесь – означающее) может быть знаком его дальнейших намерений, так как рычание является начальным этапом агрессивного поведения (означаемое). Люди же используют для общения язык условного (конвенциального) типа. Так, З.Фрейд афористично уверял, что обезьяна превратилась в человека в тот момент, когда вместо того, чтобы ударить обидчика, выругалась.
В естественном языке людей, как правило, означающее (или форма знака) не имеет никаких общих физических свойств с означаемым, то есть с содержанием, наведенным данным знаковым означающим. Например, слова «стол» и «стул» отличаются только одной фонемой, в то время как реальные стол и стул могут иметь массу физических и функциональных отличий. Понятия «стол» и «стул» выражают различные (прямое и дополнительное) лексические содержания, закрепленные практикой употребления этих понятий в речи (Витгенштейн). Речевая деятельность субъекта, то есть использование им традиционных языковых означающих, служащих для выражения не только социально признанных значений, но также и индивидуально значимых смыслов, представляет собой, таким образом, постоянное неосознаваемое «упражнение» данного субъекта в деле укрепления социального согласия. Использование людьми языка какой-либо социальной группы, таким образом, имплицитно служит групповому сплочению. Аналогично, тысячелетия назад, групповой ритуальный танец вокруг костра способствовал единению первобытного племени.
Третьим фундаментальным отличием сообществ людей и млекопитающих, по К.Леви-Стросу, является трудовая деятельность человека. Для преобразования окружающей среды люди применяют орудия труда, технологические наработки и межличностные трудовые отношения, наследуя и развивая трудовые навыки в ряду поколений. Таким образом, возникает преемственность материальной культуры, отсутствующая у животных.
1.2. Идеалы и символическая способность людей
Люди, в сравнении с животными, обладают представлениями об идеале. Они создают в своей душе воображаемую модель мира, отвечающую их духовным и практическим потребностям. При этом люди не только фантазируют о том, каким мир и человек должны быть, в отличие от того, какие они есть в данный момент времени, но также активно строят этот идеальный мир, изменяя в процессе общественного производства условия своего существования. Животные всего лишь приспосабливаются к окружающей среде обитания.
Идеалы служат также социальной идентификации людей: либо через отождествление с идеальной личностью, либо через отождествление друг с другом. Во втором случае, идентификация разнородных личностей, слово «мы», возникает на основе разделения ими одинаковых идеалов. Механизмы этого процесса, в частности, подробно рассмотрены З.Фрейдом в его работах «Массовая психология и анализ человеческого «Я», «По ту сторону принципа наслаждения» и в других трудах.
Кроме идеалов, которые обеспечивают специфически человеческое проявление социального инстинкта, второй важной предпосылкой появления речи у ископаемых людей явилось интенсивное функционирование обширной по объему коры головного мозга, которое обеспечивает богатый ассоциативный процесс и хорошую память. Благодаря этому стали возможны метафорические и метонимические сдвиги значения при производстве и понимании символических повествований.
Люди, в отличие от обезьян, обладают символической способностью. Для различных социальных и личных целей они используют символы – знаки, обладающие дополнительным или переносным смыслом. Символы многозначны (полисемичны ). Символ – это дискретное, условное обозначение целостного континуального образа; правила употребления символа и его значение (или, что бывает чаще, его значения) закреплены социальным правилом. Символом может быть слово, фразеологический оборот, способ поведения, визуальный знак (эмблема) и т. д.
Эволюционно более древним, по сравнению с речью, является неречевое символическое поведение человека – ритуалы, танцы, обряды, соревнования и др. Также, с символическим поведением связаны попытки первобытного человека по сакрализации действительности, воображаемому ритуальному «снижению» уровня её опасности и непредсказуемости. Выполняя традиционные символические действия, люди с древнейших времен и до сих пор отождествляют себя, через подражательное поведение, с другими членами своего социума. Они «рассказывают» друг другу особым образом о мире, который их окружает, и о своем месте в нём. В ходе антропосоциогенеза, уже после освоения первобытными людьми символических действий , возникли, как культурный феномен, символические тексты, произносимые первобытными людьми в виде группового монолога на естественном языке.
Обезьян нельзя научить естественному языку человека, во-первых, в связи с тем, что они не испытывают потребности в формировании социальных идеалов. Чтобы обезьяны в ходе дрессировки начали использовать условные знаки по образцу, предложенному зоопсихологом, им нужно давать подкрепление – лакомство, игрушки. Групповая идентификация обезьян недоразвита, и они не испытывают удовольствия от речевого подражательного поведения, которым, по сути, является использование языка конвенциального характера. Во-вторых, у обезьян недостаточно развита кора головного мозга, и они, вследствие этого, не способны освоить языковую полисемию, обычную для текстов, продуцируемых людьми.
Наука использует слово «идеал», религия использует слово «Бог». «Вначале было слово, и слово было у Бога, и Бог был слово», – написано в первых строках библейского «Евангелия от Иоанна», и эти слова можно понимать как метафорически обозначенное необходимое условие появления речи и сознания у древних людей. В исламе также постоянно подчеркивается значение Книги (Корана) для формирования сплоченности верующих. Иудейская же религия просто одухотворяет Тору – главный текст верующих – через ритуальное действие: Тору хоронят в земле после того, как она приходит в негодность для дальнейшего использования. Эти факты метафорически свидетельствуют об исключительном значении употребления социально нормированных текстов в ходе формирования человека.
Дополнительный материал . [Тексты, генерируемые отдельными субъектами, помимо своего прямого значения, также имеют символический характер. Психоаналитики полагают, что в символическом повествовании, в виде явных (прямых) значений, содержится языковое описание объективных свойств окружающей действительности, познанных на практике, отражаются эмоции говорящего субъекта, формулируются его побуждения к определенным действиям, направленные на окружающих.
В виде скрытых значений, в символическом повествовании могут содержаться также указания на глубинные желания рассказчика, заставляющие его вести повествование здесь и сейчас. Это бессознательные смыслы повествования, которые могут быть распознаны в ходе психоаналитического сеанса. Употребление неосознанных (вторых) смыслов текста говорящим субъектом, наряду с явными значениями и смыслами, служит повышению чувства удовольствия, которое появляется у говорящего по ходу произнесения им речи. Также в сообщении отдельного субъекта можно выявить указания на социальные законы, нормы, правила, производящие явление вытеснения и распознаваемые по языковым тропам: метафоре и метонимии . Психоаналитическая работа способствует вербализации бессознательных установлений. Структурная антропология производит подобные действия не с отдельными личностями, а с социальными группами и целыми этносами (К.Леви-Строс, Ф.Боас, П.Бурдье и др.).
Бессознательное психическое, этот универсальный нерефлексивный регулятор поведения человека, «структурировано как язык» (Ж.Лакан). Здесь имеется в виду структурирование бессознательного подобно упорядоченной системе, в которой соотношения между дифференцируемыми (т.е. различимыми) элементами, задающие неосознаваемые значения и смыслы, важнее формального выражения самих элементов. Таким же образом структурирован естественный язык человека. Системность и структурированность бессознательного является причиной того, что скрытые смыслы повествования субъекта могут быть реконструированы. На этом утверждении базируется действенность психоаналитической терапии («лечения» разговором)].
1.3. Специфика знаковой деятельности человека
Отечественный лингвист Л.В.Щерба разграничивал три класса языковых явлений: 1) речевую деятельность людей, то есть понимание и производство речи; 2) язык, как обобщенную совокупность словарей и грамматик ; 3) сумму текстов, произнесенных и написанных на языке. В человеческом обществе языковое значение имеет социально нормированное содержание. В ходе социальной практики люди осваивают не только конкретные языковые значения, но так же приобретают «житейское» понимание того, что в подобной ситуации может быть вообще сказано, о чем обычно люди ведут речь в аналогичных жизненных ситуациях. Вторая способность позволяет редуцировать порою многозначный контекст до однозначного, определенного содержания.
Функции языка человека, по отношению к выраженному с помощью речи содержанию, у человека сложнее, чем у обезьян. Эти функции называются внутренними функциями языка. По отношению к передаваемой информации можно выделить следующие функции языкового сообщения:
1) назывная (номинативная) – с помощью языка можно назвать единичное явление, предмет или лицо. Маленькие дети остаются на этой стадии, как правило, до 2,5 -3 лет.
2) знаковая (сигнификативная). С помощью этой функции обозначается понятие. Для успешного применения сигнификативной функции необходимо усвоить социальное правило, по которому формируется родовое определение (т.е. понятие), совершается отбор отдельных единичных реалий внешнего мира в множество, задаваемое понятием.
3) манифестативная (самообнаруживающая). С помощью этой функции говорящий индивид, то есть субъект речевого поведения, задаёт в своем высказывании отношения, определяющие его положение в пространстве и времени, относительно содержания текста, им сказанного.
Функции языка человека по отношению к социальной реальности называются внешними функциями языка. Это защитная, коммуникативная, мыслительная, регулятивная, этническая, поэтическая, познавательная, аккумулятивная, контактоустанавливающая и прочие функции языка.
Естественный язык человека является структурированной знаковой системой. В семиотике, науке о знаках, считается общепринятым следующее определение знака: знак – это некий объект или явление, вызывающий представление о чем-то, отличном от самого объекта или явления. Значение знака, то есть то, о чем знак вызывает представление, не вытекает органически из самого знака, а возникает в зависимости от того, каким способом знак используется в знаковой системе. Знаковые системы, в общем виде, называются языками. «Главная цель языка заключается в том, чтобы возбудить в душе того, кто меня слушает, идею, сходную с моей», – писал философ Г.Лейбниц.
Иногда знак определяют как такой объект (или явление), который отсылает пользователя к какому-либо другому объекту или явлению. По своей структуре знак представляет собой две части: означающее и означаемое (Соссюр). Означающее – это внешняя форма знака, воспринятая пользователем знака, или, по-другому, план выражения знака. Означаемое – идея, возникшая в психике пользователя знака в ходе восприятия им знаковой формы, по другому означаемое называется планом содержания знака. При этом знак, имеющий употребление в человеческом обществе, не обязательно должен быть языковым знаком, он может быть, к примеру, визуальным символом. Одна часть знака, формальная (означающее), может быть, к примеру, словом, символическим рисунком, способом организации пространства, предметом, намеренно употребленным в специальном смысле («бриколаж» в терминологии Клода Леви-Строса), символическим действием, и даже ритуальным ароматом. Другая часть знака, содержательная (означаемое) – это то, что он являет собой пользователям естественного языка (или пользователям данной кодовой системы, «языка» ), идея, стоящая за данной формой.
В языке, как структурированной системе, значения отдельных элементов находятся в связи со значениями других элементов. К примеру, правила сигналов светофора тоже представляют собой своеобразный «язык» (то есть структурированную знаковую систему). В структурированной системе отношения между элементами важнее конкретной формы отдельных элементов, и, при отсутствии одного из элементов, значение других можно вычислить, зная кодовые правила данного языка. Если, к примеру, один какой-нибудь светофор на перекрестке не показывает сигнала, поскольку перегорела лампочка, то значение его отсутствующего, но подразумеваемого сигнала можно вычислить по оставшимся сигналам другого (альтернативного) светофора, регулирующего перпендикулярное направление движения.
Иногда знак определяют как посредник в процессе коммуникации или трансляции между двумя материальными системами, при этом знак выступает аналогом другого объекта (предмета, свойства, явления, понятия, действия), замещающий его (Степанов).
Главные функции знака в человеческом обществе следующие:
1) общение индивидов и социальных групп (коммуникация);
2) фиксация и оценка информации;
3) сопровождение деятельности по совместному достижению какой-нибудь цели;
4) функция психической защиты;
По Ф. де Соссюру, формальная сторона знака называется означающим компонентом знака, а содержательная сторона знака – его означаемым компонентом. Знак представляет собой «движение» от означающего к означаемому, совершаемое в психике субъекта. Чаще всего, это движение соответствует одному «шагу» ассоциативного процесса. Знак «связывает» внешний мир с психикой индивида, являющегося пользователем знака. Обе стороны знака психичны. Означающее знака не есть физическая характеристика знака; означающее – это психическое представление о внешней стороне знака. Означаемое – это другое психическое представление, рожденное первым представлением. Знаковым можно назвать объект, «преломленный» психикой человека, состоящий в отношении обозначения к другим представлениям из воображаемого или реального мира. Это отношение может возникать различными способами.
Один и тот же знак может рождать различные значения в зависимости от того, в какую знаковую систему он включен. Знак как таковой, как дискретная единица, не несёт законченной информации. Только вся система в целом служит для передачи информации. «Значение в самом общем виде определяется как частичная предсказуемость явления» - пишет отечественный лингвист и семиотик, академик Ю.С.Степанов. Подобная предсказуемость возможна или из анализа структуры знака (для индексальных и иконических знаков), или из совместного социального опыта, для знаков символических.
Самая простейшая форма возникновения значения знака – указание на денотат. Такое значение называется наименованием знака, или его именем. Это значение отражено в треугольнике Фреге. Имя не равно объекту. Имя указывает на объект, если мы об этом «договорились». Значение не исчерпывается именем (если в чьем-нибудь представлении значение исчерпывается называнием, то говорят о фетишизме). Имя денотата называется экстенсиональным (предметным) значением знака. Смысл денотата – это интенсиональное (смысловое) значение знака, например, информация о типологических, топологических и других свойствах именуемого объекта. Значение никогда не возникает само по себе, а всегда является отсылкой к другому значению. Значение бывает, помимо предметного и смыслового, ещё и экспрессивным, то есть связанным с выражением чувств, эмоций, настроений.
Пользоваться языковыми знаками ребенок начинает в ходе бытовых диалогов со взрослыми, носителями языка. В онтогенезе ребенка можно проследить следующие этапы усложнения значений, возникающих в психике в процессе восприятия знака:
1) Значение, как указание на денотат: «Вот». Понимая смысл знака, ребенок не владеет способом произнести означающее. Имен ещё нет. Этой стадии онтогенеза можно метафорически поставить в соответствие «детство человечества»: «Мир был так нов, что вещи ещё не имели имен, и на них приходилось показывать пальцем», - писал колумбийский прозаик Габриэль Маркес в своем романе-мифе «Сто лет одиночества».
2) Имя «жестко», то есть однозначно, связано с каким-либо объектом. По мнению ребенка, объект данного класса может иметь только одно имя, с другой стороны, одно и то же имя не может относиться к объектам разных классов. Сами принципы классификации тоже ещё не доступны, имя знака принадлежит не классу явлений, а конкретному единичному явлению. Поясним данное положение примером. «Это не колосок, это травка», – говорит девочка двух с половиной лет, держа в руке стебелек травянистого злака пырея и отвечая на вопрос взрослого о том, где она сорвала этот колосок. Другой пример. Отвечая на вопрос, есть ли у тебя брат, двухлетний малыш заявляет: да, есть; у меня есть брат Сергей. – А у Сергея есть брат? – Нет, у Сергея брата нет.
3) Более сложное значение образуется по принципу обращения к образу, хранящемуся в памяти, возникающему по принципу «так уже было». Это способ называется параллелизмом. «Тот, кто в прошлый раз…» или «То, что в прошлый раз…»
4) Простейшее значение образовывается по принципу: часть (знак) равна целому (обозначаемый этим знаком объект). Этот принцип называется синекдохой, это разновидность метонимии. Например, цилиндр, тросточка и ботинки, расположенные особым образом на рисунке, вызывают представление о Чарли Чаплине.
5) Сложное значение возникает на основе обобщения, то есть моделирования образа на основе выделения главных и второстепенных с точки зрения смысла передаваемого сообщения деталей. Такой способ возникновения значения называется метафорой. Для обобщения необходима совместная деятельность (или договоренность) людей, которые производят одинаковые обобщения. В случае возникновения значения по типу метафоры, вызываемое знаком представление имеет общие черты с денотатом.
6) Знак может не иметь предметного аналога, выражая абстрактное понятие, имеющее хождение в социуме, например, «единорог». Образ единорога формируется по аналогии с другими знаками.
7) Дополнительные значения знака возникают посредством ассоциаций. Такие значения называются коннотативными значениями. Например, текст рекламы «Мы всегда думаем о Вас», вызывает представление о домашней технике «Сименс». Многократно повторенные события, следующие одно за другим, порождают устойчивые связи между ними.
8) Продолжительные коннотации отсылают не к объекту, а к другим объектам, связанным с первым. Например, понятие «красные» – название политического движения большевиков. Коннтотации могут быть а) общечеловеческими; б) групповыми, профессиональными; в) индивидуальными.
1.4. Эволюционные этапы формирования языкового значения
Классификации, отражающей процесс онтогенеза языковых значений, может быть поставлена в соответствие классификация структур и значений знаков, соответствующая филогенетическим (то есть эволюционным) процессам .
Продуцируют и распознают знаки не только люди, но и животные. Рассмотрим некоторые закономерности формирования значения и смысла в коммуникативных системах человека и животных. Они различаются .У человека языковое значение, закодированное в сообщении и являющееся социальным продуктом, может не совпадать с индивидуально значимым смыслом сообщения (Л.С. Выготский). В общем случае, в знаковых системах млекопитающих означающее кодирует значение, смысл которого – соответствие или не соответствие происходящего текущей доминирующей мотивации млекопитающего. Значения, не обладающие актуальным индивидуальным содержанием, то есть значения, не имеющие биологического смысла, животными не различаются. Значение в языке человека – это социальная абстракция, сформировавшаяся в актах коммуникации между людьми; обобщение, образовавшееся в результате ассоциации абстрактного образа речевого знака с образами мира (Г.П. Мельников) .
Говоря словами Б. Пастернака, значение – это «образ мира, в слове явленный». Смыслы, распознаваемые человеком в языковом сообщении, представляют собой актуальные для него образы мира, хранящиеся в памяти и возбуждаемые речевыми знаками или неоязыковленными мыслительными единицами (по Г.П. Мельникову). Смыслы, в отличие от значений, индивидуальны; они вступают с социально нормированными языковыми значениями в ассоциации по сходству и смежности.
В настоящее время принято считать, что у ископаемого человека в ходе эволюции не возникло специальных органов речи. Крупнейший отечественный антрополог В.В.Бунак пишет в связи с этим: «Наиболее существенными этапами преобразования звукового аппарата животных в человеческие органы речи следует считать загиб корня языка в гортанную полость, усиление голосовых связок, разрастание внутренних краев черпаловидных хрящей и ряд других преобразований, приведший к более четкой дифференциации издаваемых звуков, разделению выдыхаемого воздуха на верхнюю, или носовую, струю и нижнюю, или ротовую. Увеличение подвижности языка открывало возможность разнообразных изгибов его тела и образования преград выдыхаемому воздуху, то есть дифференциации гортанных, небных, губных и других звуков. Существенное значение в развитии речевой способности имело уменьшение размеров нижней челюсти и её мускулов: при быстрой смене артикуляции массивная нижняя челюсть и мускулатура создавали бы большую инерцию в работе речевого аппарата, основанной, как известно, именно на быстрой смене артикуляции.
Надо полагать, архантропы, вследствие массивности челюстей, могли произносить только небольшое число различных выкриков. Дальнейший ход развития состоял в продолжающейся редукции нижнечелюстного аппарата, а также в дальнейшем утоньшении голосовых органов, выделении особого голосового мускула и появлении многих новых структурных особенностей. На одном из последних этапов развития речевой и мыслительной функций происходило усиленное разрастание прецентральной, нижнелобной, верхневисочной и верхнелобной извилин головного мозга, а затем и цитоархитектонических полей, координирующих различные возбуждения и связывающих их с возбуждениями голосовых органов.
Значение звукодвигательных возбуждений определенных участков коры и голосовых звуков как символов различных актов умственной деятельности вскрыто работами И.П.Павлова и его школы. Сравнительное изучение эндокранов ископаемых гоминид указывает на сравнительно малое развитие цитоархитектонических полей, связанных с речевыми функциями. У ископаемых, относимых к группе палеоантропов, эндокраны несут ясные отличия от современных. Именно на этой стадии начался переход от лепета и зачаточных понятий к более дифференцированным, а впоследствии и связанным понятиям.
Простейшие формы связи – соединение в одном речении субъекта и предиката (действующего лица или предмета и его действия). Современному человеку такая связь кажется самом собой разумеющейся, однако сравнительное языкознание указывает, что начальная форма речи заключала в одном неразрывном речении и субъект и его действия.
Отношения между означающим и означаемым компонентами знака. Каким образом возникает значение знака данного вида
1. Знак-индекс:
Оба компонента знака (означаемое и означающее) реально, действительно, фактически смежны: соположены в пространстве или следовали во времени, в индивидуальной судьбе какого-либо пользователя знака. Функционально означающее и означаемое (форма и содержание) могут быть взаимно преобразованы, поскольку зачастую они равнозначны, но могут соотноситься как причина и следствие. Примеры: указующий жест и объект, на который он указывает; звонок и мясной порошок в опытах по выработке условного рефлекса слюноотделения у собак; молния и гром; «секиры острие и усеченный волос» Ассоциативно. На основе условного рефлекса или на основе воспоминания особи об образе ситуации, в которой восприятие одной формы предшествовало реальному восприятию другой формы или наводило на мысленное представление о другой форме. Индексы эволюционно появились ранее икон и символов, они имеются в психической деятельности всех животных, обладающих психикой, а также у людей. После формирования навыка иконические и символические знаки также могут быть классифицированы как индексальные знаки (дрессировка, вторая сигнальная система, языковое программирование)
2. Знак-икона:
Между означающим и означаемым наблюдается «действительное, фактическое сходство», которое «находит свой логически предсказуемый коррелят в предписанном сходстве». Примеры: схематический рисунок и фотография; план или карта и образ реально существующей местности; прямой порядок глаголов в высказывании и реальная последовательность происходивших событий;аромат цветов и духи; напетая мелодия и её оркестровое исполнение; отдельные элементы эмблемы, герба, криптограммы Аналитически. Структурные признаки означающего наводят на представление о структурных признаках означаемого. Обобщение структур означающего и означаемого может происходить спонтанно, без предварительного усвоения социальных правил, регулирующих данную генерализацию, т.к. функциональное отождествление разнородных явлений происходит в соответствии с закономерностями восприятия. Имеются в знаковой деятельности животных, способных к элементарным обобщениям, а также у людей
3. Знак-символ:
Знак-символ образует отношение между означающим и означаемым на основе предписанной, конвенциональной, условной смежности. Смежность компонентов знака навязана, предписана языковой системой. Примеры: число и его значение; слово и идея, которую оно обозначает Ассоциативно и аналитически. Значение символа условно, но его «расшифровка» отсылает к ситуации в прошлом, когда пользователь знака испытывал эмоциональный комфорт при использовании данной означающей формы в соответствии с предложенным ему социальным правилом. Символы используются только при общении людей
Сравнительный анализ
Свойство знаковой системы
Коммуникации млекопитающих в естественной среде обитания
Естественный язык человека
Репертуар означающих, используемых при очной передаче информации
Ограниченный.
Закрытая знаковая система
Не ограниченный.
Знаковая система открытого типа
Канал передачи информации
Зрительный, ольфактор-ный, тактильный, вокально-слуховой. Преимущественно образ-ный характер синхронных означающих
Вокально-слуховой, для которого свойственны: рассеянная передача, на-правленный приём, быстрое затухание, линейный по временной протяженности характер означающих
Характер контекстных ограничений сообщения
Все контексты сообщений биологически значимы (биологически релевантны)
Нет ограничений для используемых контекстов, кроме социальной цензуры
Каким образом возникает значимость той или иной коммуникативной единицы в контексте сообщения Инстинктивно, на основе релизеров, обладающих различительными призна-ками, или в результате ассоциативных отноше-ний, установленных, в основном, по топогра-фическому признаку, то есть по пространственному соположению событий и явлений Протяженная во времени знаковая единица обретает значимость в меру своего противопоставления другим знаковым единицам. Также, вне процесса речи, слова и выражения образуют типологические множества, базирующиеся на обобщении как социальном правиле.На чем базируется ассоциативное языковое отношение.
Преимущественно на воспоминании особи о своих действиях по реализации подобной мотивации в прошлом. Повторение или избежание ранее усвоенных форм поведения.
Преимущественно на соотнесении означающих текста, описывающего данную ситуацию, с языком в целом как общественным продуктом
Возникновение синтагмов (связи между элементами мысли) следует определить как один из кардинальных этапов в эволюции речи.
Следует полагать, что люди верхнего палеолита уже овладели синтагматической формой речи. Связь нескольких синтагмов, образование суждений, дифференциация частей речи и её грамматических элементов получила развитие в конце палеолита или в последующие периоды».
Тема 2. Обучение обезьян языку человека
2.1. Рассудочная деятельность, социальное и коммуникативное поведение обезьян
Общее представление об интеллекте антропоидных обезьян дают результаты лабораторных опытов, проведенных с этими животными американскими зоопсихологами. В классических опытах по выработке научения у обезьян применяется так называемая «висконсинская установка», которая представляет собой клетку с окошком. Это устройство для взаимодействия зоопсихолога с подопытными обезьянами получило свое название по названию штата Висконсин (США), в котором находилась лаборатория по изучению поведения животных. Опыты заключались в изучении способности приматов различать предложенные стимулы. Выработка умения различать предметы по их абстрактным признакам, или, говоря по-другому, выработка дифференцировок, дает представление об «уровне элементарной рассудочной деятельности» данной группы животных.
При выработках дифференцировок приматам предъявляют два или несколько стимулов. Выбор положительного стимула (т.е. «правильного» с точки зрения экспериментатора) подкрепляется. В качестве подкрепления обезьянам даются лакомства или им предоставляется возможность манипулировать с какими-либо занимательными объектами, поскольку обезьяны очень любопытны.
Схема опыта проста: животным предлагают две или несколько чашек, накрытых крышками. В одной из чашек находится лакомый корм или новый (интересный для обезьян) предмет, например, игрушка. На крышках чашек изображаются специальные знаки – стимулы, например, треугольник и квадрат. Экспериментатор решает, что, к примеру, положительным стимулом будет квадрат. Выбор обезьяной чашки с нарисованным квадратом на крышке будет подкрепляться: именно в чашку с этим рисунком кладут корм. Для достижения быстрейшего результата опыты проводят с мотивированным животным, в данном случае – голодным.
Чтобы получить максимальное число подкреплений, животное должно выбирать всегда положительный стимул. Под «интеллектуальным» (рассудочным) понимается такое поведение обезьян, в результате которого животное получает подкрепление. Опыт может быть усложнен чередованием положительных стимулов, отсрочкой подкрепления, подкреплением не всех подряд, а только N-ной правильной реакции и т. д. Некоторые обезьяны способны научиться, наблюдая за обучением других особей. Эта модификация поведения называется латентным обучением.
У приматов уровень коммуникаций повышается с усложнением их мозга. Исключение составляют гиббоны, а также ведущие семейное существование орангутанги, самцы которых вне периода размножения живут по одному. Больше всего между собой общаются гориллы и шимпанзе. Каждая особь постоянно реагирует на жесты, крики и движения других животных. При этом обезьяны активно подражают друг другу, что способствует быстрой передаче приобретенных навыков от одной особи к другой, например, так происходит передача навыка мытья корнеплодов. В естественных условиях открытая агрессия редка, поддержание иерархии в стаде или группе достигается, в основном, демонстрацией подчинения. Дружественные контакты имеют различную форму, в том числе, ритуализированные дружественные действия обезьян заключаются во взаимной чистке шерсти и носят название «грумминг».
Часто агрессивное поведение у шимпанзе возникает не как проявление доминирования, а представляет собой проявление страха. Так, группе шимпанзе предъявляли сородича, парализованного вследствие полиомиелита (взятого из зоопарка), а также наркотизированных шимпанзе. Сначала животные, при виде необычных чужаков, проявляли беспокойство, а затем начинали кусать сородичей, которые вели себя нестереотипно. У людей, как и у обезьян, очень часто агрессия тоже бывает формой проявления испуга.
Представление о том, что иерархические отношения, существующие у людей, берут начало в поведении обезьян, неверны. Во-первых, ближе всего к человеку из обезьян стоят шимпанзе, у которых иерархические отношения выражены вообще слабее, чем у других приматов. Во-вторых, такие взгляды получили распространение потому, что раньше поведение приматов изучали в условиях неволи, где отношения доминирования-подчинения особенно заостряются из-за ограниченности ресурсов и территории. Если ресурсы и условия внешней среды не ограничены, то даже группы обезьян-обладателей «гаремов» (к ним, к примеру, относятся некоторые виды павианов) в процессе питания не проявляют никаких признаков враждебности. Самок из чужих гаремов павианы-гамадрилы одной стаи никогда не переманивают и не крадут. Молодые гамадрилы формируют гаремы из своих ровесниц, а те особи, которым не удалось этого сделать, создают свои «самцовые» стаи из особей одного возраста.
Иерархия, имеющая место у приматов, служит сплоченности группы. Как правило, доминантом является либо наиболее сильный самец, либо самец, обладающий крепкой нервной системой. При передвижении павианов, например, доминанты находятся возле самок с детенышами, то есть в центре стада. В случае опасности стадо перестраивается, и первыми отражают нападение хищников особи-доминанты. Ориентация в сторону доминанта и подражание его поведению, помимо прямой практической пользы, служит прочим особям стаи для успокоения, то есть для снижения стресса. Иерархическая структура стада уменьшает число возможных драк, так как животные держатся подальше от тех сородичей, которые с большой вероятностью победят их в стычке. По мере старения доминантов, «подчиненные» особи занимают более высокое положение.
Интересно, что в человеческих культурах, развивавшихся в условиях высокой плотности населения (индусы, китайцы), существуют сложные церемонии, которые можно истолковать как ритуализированное доминирование-подчинение. Такие ритуалы, как, к примеру, многоэтапная китайская церемония пожелания «доброго утра», служат снижению агрессивности и оказываются действенным средством даже при высокой скученности. У людей, как и у приматов, агрессия может быть реакцией на фрустрацию .
Некоторые отдельные особи приматов обнаруживают очень высокие способности к обучению в зоопсихологической лаборатории или на воле; есть среди них и «глупые» особи. У млекопитающих других систематических групп, к примеру, у беличьих, мышевидных, мозоленогих и других, способность к обучению является скорее видовым качеством, чем индивидуальным свойством, и зависит, в основном, от их природного образа жизни. Например, засадные хищники учатся решать задачи на предвидение (экстраполяцию) направления движения живого существа лучше своих жертв – копытных животных, поскольку для выживания в природе им приходится решать такие задачи постоянно.
Таким образом, млекопитающие отряда приматов обладают элементарной рассудочной деятельностью.
2.2. Обучение обезьян языкам-посредникам
Под языками-посредниками понимают структурированные коммуникативные системы людей, которые повторяют основные принципы устройства естественного языка. Так, например, с помощью языка «амслен» общаются американские англоязычные глухонемые. К этой же группе языков можно отнести язык жестов, компьютерный язык «йеркиш» и т.д.
В лабораторных условиях шимпанзе и горилл удалось в некоторой мере научить искусственным языкам, похожим на естественный язык человека. Опыты, в основном, проводили американские зоопсихологи и приматологи. Так, супруги Кэллоги, в 1933 г., учили звуковому человеческому языку детеныша шимпанзе, воспитывая его вместе со своим мальчиком. В 16 мес. шимпанзе понимала смысл 90 слов, но сказать ничего не могла.
Другие приматологии, супруги Хейс (1951 г.), воспитывали самку шимпанзе по имени Вики, но уже одну. Вики произносила три английских слова – «мазэ», «фазэ» и «кап». «Речь» шимпанзе Вики была неразборчивой на слух, что не удивительно, так как голосовой аппарат животных рода шимпанзе не предназначен для произнесения подобных звуков. Позже шимпанзе начали учить языку жестов глухонемых, а также языку, в котором использовались пластмассовые символы вместо слов. Обучали обезьян и языку, символы которого были изображены на клавиатуре компьютера.
Результаты обучения таковы. Обезьяна исследователей по фамилии Гарднеры подражала языку жестов: к пяти годам она «знала» около 60 слов и могла составлять фразы типа «иди сюда», «дай яблоко», манипулируя особым, специальным, образом своими передними конечностями. Позже Гарднеры поступили иначе: они водили при обучении другую самку шимпанзе за руки сами, поэтому обучение специальным языковым жестам шло быстрее. Их подопечная шимпанзе к семи годам «знала» 400 слов. Ребенок этого возраста распознает значение 2000-4000 слов. Тем не менее, дальше уровня двухлетнего ребенка обучение обезьян речи человека не продвинулось. Творческого потенциала в освоении синтаксиса человеческого языка шимпанзе не имеют. Ситуативно, обезьяны порой могли подставить в предложение одно слово вместо другого, как это делают двухлетние дети. Свою собственную синтаксическую конструкцию они создать не могли, а это уже дается без труда трехлетнему ребенку.
Искусственный язык, который осваивали обезьяны, и естественный язык человека существенно различаются. В человеческом языке говорящий субъект обнаруживает себя в речи (манифестирует себя с помощью местоимений). Кроме того, называемые им люди, предметы и события классифицируются (обобщаются) способом, принятым в данном обществе. Синтаксис человеческого языка указывает на логические отношения, в которые вступают говорящий субъект и объекты или субъекты, упомянутые им в речи. Животным недоступны социально нормированные умственные (ментальные) операции, без которых структура человеческого языка существовать не может. Кора головного мозга у обезьян недоразвитая, по сравнению с гомологичным органом людей, поэтому, даже при положительном подкреплении, заменяющем обезьянам отсутствующие у них идеалы, они не в состоянии освоить человеческий язык в полной мере.
Еще одним существенным отличием языка человека и «языка» специально обученных шимпанзе, является многозначность (полисемия) человеческого языка и однозначность языка шимпанзе. Человек совершает выбор значения многозначных слов из контекста, животные к таким действиям не способны. «Контекст» сигнального общения животных полностью подчинен их биологическим потребностям, наиболее актуальным в тот или иной период. В отличие от людей, животные способны «говорить» только о своих биологических потребностях.
При коммуникации человека значение сообщения возникает следующим образом:
1) Коммуниканты обладают сопоставимым опытом активности в мире и относительно идентичными способами его категоризации.
2) Участники коммуникативного акта приписывают материальным явлениям то или иное значение, после чего удерживают его в памяти.
3) При последующих актах коммуникации, когда возникает необходимость выразить то же самое содержание, коммуниканты воспроизводят связь формы и содержания, анализируя тождественность этого повтора.
2.3. Сходство и различие языка человека и знаковых систем обезьян
В природе обезьяны часто используют специальные голосовые сигналы для обозначения той или иной важной для них ситуации.
Перечислим признаки формального и функционального несовершенства сообщения, формируемого обезьянами при использовании языка человека (языков-посредников).
1. Нет контроля за порождаемой речью, то есть отсутствует метаязыковая рефлексия.
2. Отсутствует диалоговая ситуация. Собеседник, как второй субъект диалога, не принимается во внимание.
3. Количество правил кодирования информации и количество языковых единиц ограничено.
4. Сообщение субъективно, объективные закономерности внешнего мира не сообщаются: язык служит для сообщения об эмоциях и мотивациях адресанта.
5. Нет знакового поведения, не происходит интериоризация знаков, то есть превращение их в регуляторы поведения, команды для самоуправления, как это наблюдается в знаковой деятельности человека.
6. Отсутствует логический синтаксис, нет общих и отождествляющих суждений.
7. Со временем, после начала обучения, число ранее освоенных обезьянами языковых форм произвольно уменьшается.
8. Нет многозначности слов и выражений, понятных только из контекста; нет многозначности слов и выражений.
9. Отсутствует значащая интонация.
10. Не используются абстрактные понятия.