Средневековые русские города и крепости были немыслимы без тайников, значение которых трудно переоценить. Готовясь к осаде, противник первым делом пытался выведать о вылазных воротах и водных тайниках. И если это удавалось, то победа во многом была предопределена. В Изборском хронографе, рассказывая о междоусобной борьбе в Муроме, летописец горько сетовал на то, что «литовские люди тайник отняли и на град взыдоша и знамена поставили и в тайнике сели». Одно из первых известий о строительстве тайника дошло до нас от XIII века. По указу князя Александра Невского, озабоченного укреплением северо-западных рубежей, псковичи в Изборске «стену камену с плитою учиниша и ровы изрыша под город». В последующие два века развитию подземного военного зодчества весьма помешало монголо-татарское иго. Зато в XVI-XVII столетиях потаенные выходы и водозаборные тайники существовали почти во всех крепостях и острогах Московии.
В первой половине XIV века Москва становится фактической столицей Владимиро-Суздальского княжества, сюда перебирается митрополит с духовенством. Заботами великого князя Ивана Даниловича Калиты в 1339-1340 годы поселение на Боровицком холме было окружено дубовыми стенами с башнями. Тарасы, устроенные умелыми горододельцами, являли собой надежную защиту, однако частые пожары привели укрепление в полную негодность. При великом князе Дмитрии Ивановиче Донском в 1366-1368 годах построили белокаменный Кремль. О тайниках этих двух крепостей упоминаний нет нигде, но это вовсе не означает, будто бы таковых не существовало. В то время Москве угрожали Тверское и Рязанское княжества, Литва и Орда, и крепость в любой момент могла оказаться в плотном кольце вражеских войск. Это должно было заставить московских воевод позаботиться о создании тайников. Наиболее вероятно, что Кремль, возведенный на высоком и безводном холме, имел потайные водозаборные тоннели к реке Неглинной или к Москве-реке.
В конце XV века Кремль по многим причинам перестал удовлетворять требованиям военного зодчества. Вдобавок он был мал, а стены и башни, пострадавшие при осадах и пожарах, уже не могли выдержать натиск врагов. Великий князь Иван III, завершавший объединение русских княжеств в мощное государство, задумал возвести резиденцию московских государей по всем правилам фортификационной науки того времени. С этой целью он пригласил в Россию талантливых итальянских архитекторов, инженеров и мастеров Аристотеля Фиораванти и Пьетро Антонио Солари, Антона и Марко Фрязинов, Алевиза Старого и Алевиза Нового. Рядом с ними трудились русские зодчие, чьи имена история не сохранила.
Кремлевская цитадель, как и лучшие средневековые крепости Европы, была богата наземными и подземными «хитростями». Устраивались ходы для вылазок и тайного забора воды, для сообщений между зданиями Кремля; сооружались подземные палаты для хранения казны, оружейных припасов и продовольствия. Имелись здесь и внутристенные ходы, соединявшие соседние башни, в подземельях которых таились огромные цистерны и колодцы, наполненные водой. От подкопов укрепление оберегалось многочисленными слухами.
Свидетельств о строительстве тайников в то время сохранилось ничтожно мало, да и те попали в летописи скорее по недосмотру, ибо сооружались потайные арсеналы, ходы и колодцы в глубоком секрете и знали о них лишь немногие доверенные лица.
Один из первых тайников в новом Московском Кремле появился в 1485 году. В летописи говорится. что 29 мая «заложена на Москве-реке стрельница у Шешковых (Пешковых) ворот, а под нею выведен тайник». Это была Тайницкая башня, построенная итальянцем Антоном Фрязином. Первоначально башня имела отводную стрельницу, соединявшуюся с ней мостом с тремя арочными сводами. В 1770 году, когда Екатерина II задумала построить в Кремле дворец по проекту В. И. Баженова, башню снесли. Восстановили ее в 1776 году, при этом отводная стрельница лишилась своих арочных сводов.
Подземелье у башни и отводной стрельницы было общее. Вот как описывал его Н. А. Скворцов в книге «Археология и топография Москвы»: «Низ башни, составляя с отводной башней как бы одно целое, внутри представляет огромное помещение с мощным сводом. Отводная стрельница делилась на две части».
Чем же был в реальности тайник, устроенный в башне? Возможно, так именовали колодец, существовавший в подземелье под отводной стрельницей. По мнению военного историка Л. Л. Фримана, автора «Истории крепости в России», «Тайницкая башня, обращенная к Москве-реке, заключала колодец, который, наполняясь водой из Москвы-реки, снабжал ею, во время осады, всех жителей». Если это предположение верно, то от башенного колодца к реке должна была пролегать подземная галерея-канал.
По другой версии, высказанной знатоком Кремля И. Е. Забелиным в «Истории города Москвы», Антон Фрязин построил «тайный подземный проход к реке для добывания воды во время тесной осады». Н. А. Скворцов также полагал, что от Тайницкой башни к реке шел подземный ход, однако он не указывал. с какой целью был устроен тайник.
В Описи порух и ветхостей, составленной в 1646-1647 годах, дозорщики сообщали: «Под Тайницкие вороты тайник, и у того тайника ступени повыломались, и в тайнике по обе стороны из стен и свода осыпалось каменей с 50, по полукамен и по чети: и у тайника, у затворенных дверей, замка нет и двери засорены». Сооружение, описанное дозорщиками, более чем вероятно, являло собой тайный ход. Во-первых, упоминается лестница, ведущая в тайник, дверь, преграждавшая вход в него, стены и своды. Во-вторых, в тех случаях, когда в описи речь шла о водопроводных и сточных каналах, дозорщики применяли термин «труба», а подземные галереи или камеры, которые использовались для подслушивания подкопов, называли «слухами». Автор настоящей книги считает, что тайник был ходом к реке, а предназначался он для вылазок, посылки гонцов и т. п.
Устье тайника, некогда тщательно замаскированное, находилось у реки. Казалось бы, что его должны были обнаружить при последующих благоустройствах берегов Москвы-реки, но никаких сведений о подобной находке нет. Очевидно, это и послужило причиной появления легенды о подземном ходе из Тайницкой башни, идущем под рекой в Замоскворечье.
В книге «Москва, или Исторический путеводитель по знаменитой столице государства Российского», изданной в 1827 году, говорится: «...в народе сохраняется предание, будто бы сия яма (колодец. - Т.Б.) была не что иное, как тайный подземный ход за Москву-реку; нелепость сей басни очевидна: для подобного схода надлежало бы тут быть лестнице или в какую-либо сторону отлогости; ни того, ни другого здесь не приметно».
Вряд ли колодец Тайницкой башни можно было назвать пренебрежительно «ямой». В 1826 году, когда колодец стоял без крышки, в нем утонул сторож 3-го департамента Надворного суда, значит, это сооружение имело значительные размеры.
В 1914 году И. Я. Стеллецкий выдвинул следующую версию о подземных ходах Тайницкой башни. Колодец в ней был сухой, и со дна его шли две подземные галереи: одна в Кремль, другая - за реку. Обследуя подземные сооружения на Украине, Игнатий Яковлевич нашел несколько колодцев, из которых брали начало тайные ходы. Так, в колодце, обнаруженном в Каменец-Подольском, на большой глубине отодвигались брусья и открывался лаз в тайник. Еще один колодец, находившийся в усадьбе князей Трубецких в Киеве, имел вход в подземный лабиринт на глубине всего трех метров. Ни одно из этих сооружений не имело лестниц или каких-либо «отлогостей».
По версии археолога, ход под рекой был выложен из красного кирпича на свинце или на олове. На Руси кладка на металле была известна издревле. В 1194 году в Суздале, например, местные мастера возводили на олове одну из церквей. Ходы, устроенные с использованием свинца или олова, носили название «литых». Ходят слухи, что в конце XV века подводный тоннель был сооружен по приказу великого князя Ивана III в Ивангороде. Есть предание о существовании тайного хода под рекой Великой из Псковского кремля в Свято-Мирожский монастырь. О «литых сводах» у Смоленска под Днепром работы итальянцев упоминал посол курляндского герцога Лаврентий Мюллер.
Московские мастера славились как специалисты кладки на металле, и с их помощью «фряжские» зодчие, прекрасно владевшие искусством гидротехники, были способны устроить такой ход. Интересно, что попытки сооружения хода под Москвой-рекой делались и в более позднее время, в XVII столетии, о чем будет рассказано в главе, посвященной тайникам церквей и монастырей.
Пока «литых» тайников в Москве не найдено, хотя немало людей утверждает, что они не только видели такие тоннели, но и проходили по ним. Чаще всего можно услышать о ходе, ведущем под Москвой-рекой якобы к Тайницкой башне. Думается, эти рассказы породила находка 1939 года. Тогда во дворах домов, расположенных по Софийской набережной, как раз напротив Тайницкой башни, сносили старинные постройки. При рытье котлована для фундамента рабочие нашли кирпичный свод какой-то галереи. Она была в рост человека и уходила к реке. Почти под руслом реки, как утверждают очевидцы, галерею перегораживала кирпичная стена. В тайнике царил страшный холод и дышать в нем было трудно, так как отдушины в своде, служившие для вентиляции, засорились. Когда, кем и для каких нужд была построена эта галерея - никто не знал. Ответы на вопросы могли бы дать историки и археологи, но вместо них начальник строительного участка пригласил сотрудников НКВД. Те опечатали и огородили вход в тайник. Было ли это подземное сооружение целиком заполнено бетоном или же засыпали землей только вход в него - неизвестно.
Открытие подземной галереи на Софийской набережной ни в коем случае не может служить подтверждением версии Стеллецкого о существовании хода из Тайницкой башни под реку. Автор книги полагает, что в 1939 году был найден тайный ход из «замка Э. Бирона», приводивший к реке. Когда надобность в нем отпала, выход из тайника замуровали, со временем, когда уровень реки повысился, он и вовсе оказался под водой.
Из-под Тайницкой башни на самом деле шли два подземных хода. Первый вел в Кремль, а вот второй тянулся к Москве-реке, как и предполагали И. Е. Забелин и Н, А. Скворцов. Существование этих ходов подтверждается документами XVII-XVIII веков, но рассказ об этих документах пойдет ниже.
О тайниках Первой и Второй Безымянных башен ничего не известно. Если они и существовали, то могли пострадать в 1547 году при взрыве пороховой палаты, вместе с которой взлетели на воздух указанные башни и часть кремлевской стены. В 1770 году Первая Безымянная башня была снесена, а при восстановлении ее возвели ближе к Тайницкой. Таким образом, если эта башня и имела тайники в подземной части, то искать их надо под пряслом стены между двумя Безымянными башнями.
Петровская башня, дважды подвергавшаяся разрушениям (в 1612 и 1812 годах), в древности стояла над погребом, куда вела каменная лестница. В самой крепостной стене, у башни, располагались две «каменные палатки», как указывалось в Описи 1701 года. Погреб могли использовать для хранения «зелья», ручного и пушечного пороха. «Без зелейные казны осада (т.е. оборона. - Т.Б.) долго не живет»,- говорили в старину, запасая порох впрок. А размещали его не только в специально устроенных складах (в средние века их называли споями, или склепами), но и в сухих погребах, где имелась хорошая вентиляция. «Палатки» же у башни, вероятно, служили помещениями для воинов - стрельцов и пушкарей, пищальников и затинщиков.
Круглую Беклемишевскую башню, защищавшую переправу через Москву-реку, Марко Фрязин соорудил в 1487 году вместе с колодцем. Однако кроме колодца в ней был еще один тайник. О нем упоминал С. П. Бартенев в книге «Московский Кремль в старину и теперь»: «Итальянские инженеры, строившие Кремль, оценили это ее (башни. - Т.Б.) положение (у реки. - Т.Б.) и в предупреждение от подкопа снабдили ее тайником». Наличие тайника подтверждал и архитектор И. Е. Бондаренко, обследовавший Кремль в 1918 году: «В Беклемишевской башне в предупреждении подкопа был сделан тайник».
Устройство подкопов в средние века описывал в «Фортификационном словаре» В. Ф. Шперк: «Подземные галереи (минные) подходили под фундамент фортификационного сооружения (стены, башни), а затем шли вдоль фундамента, на половину ширины последнего, укрепляя фундамент деревянными стойками. После окончания работ стойки зажигали, и стены и башни рушились, образуя брешь для атакующих. Их применяли в древние времена, чтобы проникнуть в город. При появлении пороха обрушения стали производить посредством взрыва большого заряда». Как видим, подкопы представляли значительную опасность для оборонительных сооружений. Чаще всего города и крепости охранялись от подкопов рвами. В «Уставе ратных, пушечных и других дел...», составленном в начале XVII века, в статье «О подкопах и взрывании градов» говорится: «[...]аже буде ты во граде, в осаде сидел прямо и достаточно доведается, что у тебя недруги хотят стены, ворота, башни, раскаты или взрубы подкопати, и теми подкопы взорвати, и доведается наперед такого места устроити глубокий и попереч широкий ров, чем бы их подкопам помешку учиниша, и глубины ради и воды ради, не могли до города дойти[...]»
Средневековые военные тайники, устроенные с целью противодействия подкопам, весьма разнообразны. Это могли быть, скажем, слуховые колодцы. Они сооружались под башнями и вдоль городовой стены. Крупные крепости оснащались подземельями-слухами и слуховыми трубами (галереями). Первые могли располагаться как под башнями, так и перед ними. Из подземелий-слухов обычно выходили несколько подземных коридоров, заканчивающихся тупиками со слуховыми оконцами. Слуховые трубы размещались перед крепостной стеной. Известно, что при осадах русские воеводы приказывали «в слухах бубны ставить и ров копати, и во рву сваи бити для их (т.е. против вражеских. - Т.Б.) подкопов». Из слухов в случае необходимости, разобрав часть стены, осажденные вели подземные галереи навстречу подкопам (минам, сапам) противника. В эти новые (контрминные) галереи закладывали порох и подрывали их, уничтожая при этом неприятельские подкопы. Мощные оборонительные ограды имели не один слух. В Псковском кремле таковых насчитали более двадцати. Думается, что в московской цитадели их было не меньше. Что же касается противоподкопного тайника в Беклемишевской башне, то скорее всего, он представлял собой слуховую галерею, опоясывающую ее с опасной, «приступной» стороны, там, где башня не была защищена рвом.
Подземелье Беклемишевской башни вместе со слухом уже в 1525 году использовалось как место пыток и заключения узников. За дерзкие речи и жалобы на великого князя Василия III здесь отрезали язык боярину Ивану Никитичу Берсеню-Беклемишеву. А царь Иван Грозный, обвинив в измене князя Андрея Федоровича Хованского, приказал его «пытати и казнити торговою казнью и в наугольную (Беклемишевскую. - Т.Б.) стрельницу посажати».
Строителем Константино-Еленинской башни был Пьетро Антонио Солари. Она вместе с отводной стрельницей появилась в 1490 году. Вторая отводная стрельница была построена после 1508 года. С Константино-Еленинской башней она соединялась мостом, переброшенным через ров. Об этой отводной стрельнице в Описи порух и ветхостей 1646-1647 годов сказано: «[...]да в той же отводной башне сделан слух, и в том слуху лестничный свод засорился и в слуху из сводов кирпичи сыплятся». Не исключено, что первая отводная стрельница также была снабжена слухом, но точных данных об этом нет. Обе отводные стрельницы были разобраны в XVIII веке.
В XVII столетии подвалы Константино-Еленинской башни стали темницами, а во второй отводной стрельнице этой башни находилась пыточная. В тюремный застенок был обращен даже внутристенный проход между Константино-Еленинской и Набатной башнями. Упоминание об этом есть в популярной книге М. И. Пыляева «Старая Москва»: «В Константино-Еленинской башне, по стене Московского Кремля к ней идущей, существует крытый коридор с узенькими окошечками, где содержались приговоренные к пытке с заклепанными устами, которые расклепывались для ответа и принятия скудной пищи, и прикованные к стене, в которой были железные пробои и кольца».
Вход в этот «крытый коридор» был разыскан в 1894 году археологом Н. С. Щербатовым. Обследуя помещения первого этажа Набатной башни, Щербатов нашел вход в замурованную неизвестно когда галерею, идущую по направлению к Константино-Еленинской башне. Галерея представляла собой «нижний бой», двенадцать окон-бойниц которого в древности смотрели на собор Василия Блаженного. Сводчатый тоннель шириной 1,1 метра на 16-м метре упирался в лестничный свод. Лестница, преграждавшая тоннель, была устроена в более позднее время, возможно, при ремонте Кремля в XVII веке. В результате встреченного препятствия «руководители раскопок решили провести исследования Константино-Еленинской башни. Во внутреннем помещении ее обратила на себя внимание лестница из белого камня, идущая кверху в два марша. Поднявшись по лестнице, исследователи встретили деревянную дверь, за которой открывался сводчатый коридор. При исследовании оказалось, что тоннель имеет большое протяжение и находится ниже хода из Набатной башни»,- извещали в сентябре 1894 года «Ведомости московской городской полиции».