ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение ……..3
Глава 1. Историческое и языковое портретирование понятия «Душа» ….6
1.1.Понятие лингвокультуры ……….6
1.2.Понятие души в первобытной культуре, философии и психологии …....9
1.3.Японская душа в сравнении с ее русским эквивалентом ..........13
1.4.Английская душа в сравнении с ее русским эквивалентом .......21
Глава 2. Аналитическое исследование концепта «душа» через призму
литературных источников и языковых реалий ...........25
2.1.Понятие английской души через призму поэзии .........25
2.2.Понятие английской души в рекламе и рекламном тексте .....30
2.3.Восприятие русской души в английской лингвокультуре .......32
2.4.Английская душа словами англичан, их религиозное мировоззрение ......35
2.5.Сравнительный лингвистический анализ понятия «душа» в японской и русской языковых культурах ..........38
2.6.Сравнительный лингвистический анализ понятия «душа» в английской и русской языковых культурах .......... 45
Заключение ……….....51
Список использованной литературы ……...53
ВВЕДЕНИЕ
Со времен возникновения и становления первых фундаментальных наук о языке было сделано множество открытий и исследований, написано большое количество научных трудов, разработано разного рода методик по его изучению. Не раз поднимался вопрос о взаимосвязи лексикологии, истории языка и прочих наук о языке с другими фундаментальными или прикладными науками, например с культурологией, что было впоследствии доказано и обосновано многими учеными. Связь языка с культурой порой настолько тесна, настолько велико их влияние друг на друга, что знание языка – является ключом к пониманию культуры и традиций другого народа, а знание в свою очередь культурологических особенностей – бесспорно отражается в языковых реалиях и способствует лучшему их пониманию.
В данной работе мы проследим тонкую грань между языком и культурой в английском и японском языках на основе, пожалуй, одного из основополагающих концептов в жизни любого человека, понятия «Душа». «Душа» – одно из немногих слов, которое может рассказать не только о способе мышления, а, следовательно, и языковых особенностях, но и культуре и традициях разных народов. Не смотря на большое количество статей и трудов на данную тему, исследователи до сих пор не пришли к четкому выводу и не поставили точки в данном вопросе. Исходя из социокультурной и лингвистической значимости понятия, мы постараемся придти к окончательному результату.
Анализ связей между «душой» и культурой, а так же реализация данного понятия в языковых реалиях – в значительной мере определило выбор темы данной дипломной работы.
В настоящее время можно различать две относительно самостоятельные лингвистики как составные части науки о языке: лингвистику структурную и лингвистику социальную. Предмет первой –изучение внутренних сущностей структуры языка как специфической системы в их функционировании и развитии, предмет второй – изучение форм существования языка в их социальной обусловленности общественных функций и связей с социальными процессами, зависимости языка от них и отражения последних в его членении и структуре. Учитывая, что специфика понимания концепта «Душа» в английском и японском языках различна (что отражено не только в употреблении данного понятия в словосочетаниях и предложениях, но и культурологическом аспекте), то мы можем говорить об актуальности аналитического подхода к изучению данного понятия на основе сравнения и анализа двух противоположных по своей сущности языков.
Объектом исследования данной работы является языковые средства, объективирующие концепт «душа» и представляющие собой как отдельные лексические единицы, так и различные словосочетания и фразеологизмы.
Предметом исследования являетсяпонятие души как самого значимого явления в культуре английского, японского и русского народа.
Основная цель данной дипломной работы - проанализировать и сравнить реализацию концепта «Душа» в английском и японском языках на примере межкультурного и лингвистического аспектов.
Опираясь на вышеупомянутые цель, объект и предмет исследования мы постараемся реализовать следующие задачи:
1) Изучить понятие «Душа» в первобытной культуре, философии, и психологии
2) Проследить взаимосвязь выбранного концепта с культурой народов изучаемых языков
3) Изучить особенности употребления слова «Душа» в английских и японских текстах и произведениях, а также в рекламе и рекламных текстах
4) Провести сравнительный лингвистический анализ понятия «душа» в японской, английской и русской языковых культурах
Теоретической базой исследования являются труды многих лингвистов и философов: Бакшеева Е.С., Бухарова В.М., Гуревич П.С., Василик М.А., Камбаяси Сумио и других.
Методом исследования был выбран метод сплошной выборки языкового материала с последующим дескриптивным и компаративным анализом.
Практическая значимость работы – прежде всего, использовать материал данного исследования в учебных целях для ознакомления с культурными особенностями стран изучаемых языков как на уроках практического английского и японского языка, так и на спецкурсе «Проблемы современной межкультурной коммуникации».
Композиция работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, и списка используемой литературы.
Во введении поясняется актуальность выбранной темы, определяется объект, предмет, цель и задачи работы, указывается теоретическая база, практическая значимость и методология работы. Глава первая раскрывает общетеоретические понятия, дает сравнение концепта «Душа» изучаемых языков с реалиями языка русского. Глава вторая представляет анализ языкового материала, как в переводе на русский язык, так и в оригинале. В заключении подводятся итоги представленной работы, осуществляются практические выводы. Список используемой литературы представлен пятьюдесятью одним наименованиями научной, учебной, практической и справочной литературы по теме исследования, а так же словарями.
Глава 1. Историческое и языковое портретирование понятия «Душа»
1.1. Понятие лингвокультуры
В связи с тем, что работа имеет лингвокультурологическую направленность, необходимо четко понимать и знать определения основных понятий: язык и культура.
Термин «Язык» весьма полно представлен в словаре лингвистических терминов под редакцией О.C. Ахмановой:
«Язык– одна из самобытных семиологических систем, являющаяся основным и важнейшим средством общения членов данного человеческого коллектива, для которых эта система оказывается также средством развития мышления, передачи от поколения к поколению культурно-исторических традиций и т.п.»
Термин же «культура» лучше рассматривать в Большом Энциклопедическом Словаре под редакцией А.М. Прохорова, где понятие «культура» определяется следующим образом:
«Культура (от лат. culture – возделывание, воспитание, образование, развитие, почитание) – исторически определенный уровень развития общества, творческих сил и способностей человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, в их взаимоотношениях, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях. Включает в себя предметные результаты деятельности людей (машины, сооружения, результаты познания, произведения искусства, нормы морали и права), а также человеческие силы и способности, реализуемые в деятельности (знания, умения, навыки, уровень интеллекта, нравственное и эстетическое развитие, мировоззрение, способы и формы общения людей)».
Согласно обоим определениям мы видим тесную взаимосвязь между данными понятиями. Как отмечает C.Г. Тер-Минасова в своей работе«Язык и межкультурная коммуникация» [26], язык – зеркало культуры. В нем отражается не только реальный мир, окружающий человека, и реальные условия его жизни, но и общественное самосознание народа, его менталитет, национальный характер, образ жизни, традиции, обычаи, мораль, система ценностей, мировоззрение, видение мира.
Язык – сокровищница, кладовая, копилка культуры. Он хранит культурные ценности в лексике, грамматике, идиоматике, в пословицах и поговорках, в фольклоре, в художественной и научной литературе, в формах письменной и устной речи.
Язык также является передатчиком, носителем культуры, который передает сокровища национальной культуры из поколения в поколение. Овладевая родным языком, человек усваивает вместе с ним и обобщенный культурный опыт предшествующих поколений.
Язык – зто орудие, инструмент культуры. Он формирует личность человека, носителя языка через обусловленные языком и заложенные в нем видение мира, менталитет, отношение к людям и т.д., т.е. через культуру народа, пользующегося данным языком как средством общения.
Ну и безусловно, язык – это продукт культуры. Как результат сложной когнитивной деятельности человека, язык является результатом деятельности народа, творческой личности и нормализаторов языка (государства, институтов).
Как мы теперь видим, тесная взаимосвязь языка и культуры очевидна, о чем очень хорошо сказано так же и в работе В.А. Масловой. Она говорит о том, что «будучи разными семиотическими системами, язык и культура имеют много общего» [19:59]. При этом она выделяет следующие факторы общности [19]:
1. культура, равно как и язык, - это формы сознания, отображающие мировоззрение человека;
2. культура и язык существуют в диалоге между собой;
3. субъект культуры и языка – это всегда индивид или социум, личность или общество;
4. нормативность – общая для языка и культуры черта;
5. историзм – одно из сущностных свойств культуры и языка;
6. языку и культуре присуща антиномия «динамика – статика».
Рассматривая взаимосвязь языка и культуры, В.А.Маслова выделяет следующие процессы, в которых мы можем наблюдать тесное переплетение вышеупомянутых категорий:
1) в коммуникативных процессах;
2) в онтогенезе (формирование языковых способностей человека);
3) в филогенезе (формирование родового, общественного человека).
Различаются эти сущности следующим:
1) в языке как феномене преобладает установка на массового адресата, в то время как в культуре ценится элитарность;
2) хотя культура - знаковая система, она не способна самоорганизовываться.
Эти рассуждения позволяют сделать вывод, что культура неизоморфна (абсолютно соответствует), а гомоморфна (структурно подобна) языку.
Рассуждая далее о взаимосвязи языка и культуры, В.А. Маслова говорит, что язык – факт культуры, потому что:
1) он составная часть культуры, которую мы наследуем от наших предков;
2) язык – основной инструмент, посредством которого мы усваиваем культуру;
3) язык – важнейшее из всех явлений культурного порядка, ибо для того чтобы понять сущность культуры – науку, религию, литературу, необходимо рассматривать эти явления как коды, формируемые подобно языку, ибо естественный язык имеет лучше всего разработанную модель. Поэтому концептуальное осмысление культуры может произойти только посредством естественного языка.
Таким образом, язык является одновременно и продуктом культуры, и её важной составной частью, и условием существования культуры. Более того, язык – специфический способ существования культуры, фактор формирования культурных кодов.
1.2. Понятие души в первобытной культуре, философии и психологии
На протяжении тысячелетий бытовало множество противоречивых мнений о происхождении и природе души: телесна она или бестелесна, смертна или бессмертна, первична или вторична по отношению к телу, едина или состоит из частей. Из этой разноголосицы попытаемся выделить в истории теологии, философии, психологии и лексикографии те ключевые моменты, которые понадобятся нам для понимания и последующего анализа имени «ДУША».
В первобытной культуре первым из этнографов, исследовавших идею «Души» и выдвинувший анимистическую теорию происхождения религии, был Э. Б. Тайлор. Согласно его исследованиям, у древних людей, наблюдавших за сном, болезнями, обмороками, смертью и т.п., возникло представление о «двойнике», находящемся в теле человека и способного покидать его время от времени, а в случае смерти – навсегда. В качестве общего вывода он пишет о том, что: «Душа – тонкий, невещественный человеческий образ, по своей природе нечто вроде пара, воздуха или тени. Она составляет причину жизни и мысли в том существе, которое она одушевляет. Она независимо и нераздельно владеет личным сознанием и волей своего телесного обладателя в прошлом и в настоящем. Она способна покидать тело и переноситься быстро с места на место» [42] и многое другое. В. Вундт предлагал различать раннее представление о душе («телесная душа», не отделимая от тела и находившаяся в крови, глазах, почках, фаллосе и других органах), и более позднее («свободная душа», или «псюхе», в её главных разновидностях: душа-дыхание и душа-тень, способная покидать тело).
В истории философии ее составной частью с момента её зарождения является философия души. В античности концепции о душе, оказавшие наибольшее влияние на последующую мысль, принадлежат Платону и Аристотелю. Платоновское учение о человеке дуалистично: человек является композицией видимого тела и невидимой души – независимого от тела принципа движения. Душа не только бессмертна, но и существует прежде тела, которое является для неё «темницей». Душа состоит из трёх частей: разумной, яростной и вожделеющей. Первая нацелена на познание и дела прекрасные и добродетельные, вторая нацелена на храбрые поступки, третья – на чувственные удовольствия. Если человеку удаётся подчинить первой части души обе остальные, душа освобождается от власти тела и переселяется в мир чистых идей, чтобы вечно созерцать их; в противном случае душа переселяется в новое тело. Аристотель понимает отношение души к телу как отношение формы к оформляемой ею материи, действительности – к возможности. Аристотель говорит не столько о разных «частях» души, сколько о её разных способностях, функциях, разделяющихся на три группы. «Первая из которых присуща всем живым организмам (питание, рост и размножение), вторая – лишь животным, но не растениям (ощущение, желание, перемещение), а третья – только людям (мышление)» [42]. О бессмертии души в сохранившихся произведениях Аристотеля говорится лишь в применении к уму, а не к низшим видам деятельности души. Предприняв анализ античных представлений о душе от ранней классики до позднего эллинизма, А. Ф. Лосев приходит к удивительному выводу: душа, как её трактовали в античности, вовсе не есть личность. Ведь душа в античности – это, прежде всего, жизнь, энергия жизни, принцип жизненности с очень ярким противопоставлением живой жизни и мертвой материи.
Христианство осудило дохристианские представления о вечно существующих душах и о переселении душ, но не отвергло полностью античные учения. Согласно «Католической энциклопедии», христианские мыслители вплоть до XIII в. предпочитали, как правило, восходящую к Платону концепцию души как полной, законченной субстанции, самостоятельной по отношению к телу. Эта концепция, во-первых, находилась в согласии с духовным характером человеческой деятельности, т.е. со способностью человека жить не только под влиянием земных вещей и их чувственных образов, но и сверхчувственных, умопостигаемых ценностей (религиозных, познавательных, этических, эстетических). Во-вторых, эта концепция соответствовала и такой истине христианской веры, как бессмертие индивидуальной души. Однако этот подход не смог до конца обосновать онтологическое единство личности и догмата о телесном воскресении и, соответственно, был риск недооценить роль тела и материи в целом. Поворот к пониманию отношений души и тела в аристотелевских терминах был совершён в XIII в. благодаря Фоме Аквинскому. Согласно его учению, человеческая душа, в отличие от чистых духов (ангелов), даже в исполнении своих основных, мыслительных функций нуждается в теле, без которого не является полной субстанцией. В соответствии со ставшим в XIII в. общепринятым учением, восходящим к Аристотелю, душа обладает тремя основными способностями: «разумная способность (potentia intellectiva), чувственная способность (potentia sensitiva) и растительная способность (potentia vegetativa)» [42].
В философии Нового времени наблюдается определённое обеднение понятия души: есть тенденция ограничивать его рамками «сознания». Начиная с Декарта, разделившего реальность на две совершенно разнородные субстанции – мышление и материю, одной из центральных проблем философии становится так называемая «психофизическая проблема», т.е. объяснение сосуществования и взаимодействия мышления и материи. Рационалисты XVII-ХVIII вв. стремились объяснить связь материи и сознания действием Бога (Мальбранш, Лейбниц) или рассматривали их как две стороны единой Божественной субстанции (Спиноза). Английский философ Юм отказал душе вообще, в каком бы то ни было субстанциальном существовании, определив её как набор различных ощущений. Согласно Канту, сознание обладает единством, отличным от единства какой-либо вещи, данной в опыте, поэтому только к таким вещам и можно применять понятие субстанции. Бессмертие души, по Канту, невозможно доказать, оставаясь лишь в рамках теоретического разума: оно является постулатом практического разума, т. е., в конечном итоге, выводом из присутствующего в нас нравственного закона.
В XVIII в. Вольтер делает обзор основных теорий о душе с древности до эпохи Просвещения и признает за душой единственное свойство – быть атрибутом материи.
Материалистические направления в философии стремятся вовсе удалить понятие души, сводя все психические феномены к движению материи. Это направление в философии идёт от материалистов Демокрита и Эпикура, которые считали, что душа человека состоит из атомов, которые в момент смерти распадаются и превращаются в ничто. Немецкий естествоиспытатель, материалист Карл Фогт (1817-1895) считал, что дух (душа) относится к элементарной функции организма и находится приблизительно в такой же связи с мозгом, как, желчь с печенью и моча с почками. Радикальный материализм отверг саму возможность существования души.
Проблемой души в той или иной степени занимались многие русские религиозные философы – Н. А. Бердяев, Н. О. Лосский, С. Л. Франк и др. По мнению Н. А. Бердяева, «для русской души, в первую очередь, характерна антиномичность. Кроме того, она – аскетична, стихийна, пассивна, жертвенна, смиренна, в ней присутствует «вечно бабье», странническое, жаждущее града небесного» [42]. Для Н. О. Лосского душа – субстанция, носитель не физических, а душевных явлений, чувств, мышления. Философ считает, что душа как идеальное бытие не обладает ни временными, ни пространственными определениями. Она не только находится вне времени и вне пространства, но и господствует над ними, т.к. ей характерны сверхвременность и сверхпространство.
Далее следует рассмотреть понятие души в психологии. Материалистическое в своей основе учение З. Фрейда называют «психологией без души», поскольку, согласно его теории психоанализа, основу бессознательного составляют сексуальные инстинкты (либидо), обусловливающие большинство психических действий человека и характеризующихся двумя связанными с инстинктами понятиями: комплексом и сублимацией. Ученый К. Г. Юнг признаёт существование бессознательного в коллективе – единое и однообразное, сверхличное по природе, присущее всему человечеству свойство, содержанием которого являются так называемые архетипы. Примером одного из таких архетипов, является, архетипический образ, связанный с двойственностью половой природы человека, изначально содержащей в себе как мужское, так и женское начало.
Дальнейшее развитие психологии идёт по этим двум диаметрально противоположным направлениям, признавая религиозное представление о душе или рассматривая её как пучок ассоциаций и поток психических состояний, не замечая более глубоких и центральных сил или соотношений душевной жизни.
1.3. Японская душа в сравнении с ее русским эквивалентом
Понятие "душа" является для японского менталитета одним из ключевых концептов. Японцы говорят: хито-ва миэ ёри коко-ро - "человек — это не внешний вид, а сердце/душа". Выяснение вопроса о том, как представлено это понятие в японской лингвокультуре, предполагает обращение к художественным и публицистическим текстам, цитаты из которых будут приведены в практической части данной работы. Такими мини-текстами, представляющими национально-культурные коннотативы, можно считать не только пословицы и поговорки, являющиеся бытовым жанром фольклора, но и фразеологизмы — устойчивые, связанные и свободные сочетания.
Такой разноплановый языковой материал позволит избежать субъективности выводов и заключений и с большей степенью надежности определить национально-специфическое представление о том, что мы называем душой. «В христианской традиции принято противопоставлять тело и душу, полагая, что тело греховно и низменно, подвержено плотским страстям. Дух или душа понимается как нечто светлое и возвышенное, несущее в себе искру Божественного начала. В японской национальной традиции никогда не было противопоставления души и тела, но было единство — синсин, буквально, согласно иероглифам, "сердце/душа-тело"» [8:44].
Духовные, душевные, моральные качества и силы человека, согласно представлениям японцев, не концентрируются в каком-то определенном месте, а рассредоточены по различным органам и частям тела (продолжение первобытного представления о душе, см. п.1.2). Таким образом, человек являет собой то, каковыми являются его сердце, печень, живот и кишки, понимаемые не просто как анатомический орган, а как вместилище, а порой и синоним тех или иных душевных и моральных качеств. Это является еще одним свидетельством того, что в миропонимании японцев телесная и духовная составляющие человека не разделяются.
Японцы начали анатомировать человека значительно позднее, нежели китайцы или даже европейцы. Именно поэтому анатомическими названиями органов являются слова китайского происхождения. Однако задолго до появления медицинских терминов в японской культуре проявилось внимание к неким внутренним человеческим субстанциям: сердцу, печени, кишкам и пр., которые имели исконно японские названия, и только потом, после более близкого знакомства с анатомией человека, были точно соотнесены с тем или иным анатомическим органом и получили терминологические определения. Эти внутренние субстанции связывались в сознании японцев с определенными качествами людей.
Пожалуй, невозможно назвать работу, в той или иной степени касающуюся японского национального характера и японской ментальности, автор которой не обращался бы к понятию «кокоро», отмечая его особую культурную значимость. «Лексема «кокоро» семантизируется такими компонентами, как: душа, сердце, чувство, мысль, суть, сущность, смысл. Слово «кокоро» — "сердце, душа" японцы используют в смысле, весьма близком к значению его русского эквивалента. Заслуживает внимания тот факт, что, переводя на западные языки роман классика японской литературы Нацумэ Сосэки, переводчики не во всех языках нашли эквивалент, адекватно передающий всю совокупность значений слова, которым назван этот роман, "Кокоро". В переводе, по крайней мере, на английский, немецкий и финский языки он таки вышел, озаглавленный японским словом» [8:70]. Русский японовед Н.И. Конрад, счел возможным назвать это произведение словом "Сердце", констатировав таким образом, что русское слово передает глубину смысла, который автор вложил в название.
«Кокоро» для японцев является центром духовной жизни человека, неким константным понятием менталитета. Концепт «кокоро» стоит в одном ряду с другими нравственными и этическими категориями, философскими универсалиями. С иероглифом, обозначающим его, пишутся такие концептуальные для японского мировосприятия понятия, как кокороясасиса — "доброта", синдзин — "вера", рёхин — "совесть". «Культурно-национальнаяспецифика понятия кокоро обусловливается культурно-национальным опытом и традициями, имеющими своим основанием мифологию, религиозно-философское осмысление бытия, фольклор и индивидуальное художественно-образное сознание. Эта специфика проявляется в культурной коннотации слова, которое звучит и в первых, появившихся задолго до знакомства с китайской культурой, народных преданиях, и в лирических танка IV в., вошедших в антологию "Манъёсю" (вторая половина VIII в.)» [17:5].
Большое значение сердцу придается в буддизме. В частности, в обращении к посетителям буддийского монастыря Мампуку-дзи написано о том, что дзэн — это учение, утверждающее, что Озёдо — буддийский рай находится "только в сердце самогочеловека" — maдa кокоро-но дзёдо.
Одним из принципов дзэн-буддизма является фурю:ондзи кё:гэбэцудэн дзикисин инсин кэнсё дзёбуцу — "не опираться на знаки, сообщать учение вне догматов, прямо обращаться к сердцу человека, к его природе, которая и есть Будда".
Как пишет современный японский исследователь Ё. Анада, «кокоро» — это нечто, не имеющее формы, то, что нельзя увидеть глазами, сокровенная суть вещей. Здесь следует еще раз подчеркнуть, что «кокоро» не ассоциируется у японцев с анатомическим органом, для которого есть другое слово — синдзо: которое, будучи медицинским термином, тоже может употребляться в переносном значении "центр". Интересно, что если слово кокоро имеет определенно положительную коннотацию, то синдзо: может употребляться в значении "наглость, смелость".
Обладая исключительно положительной коннотацией, слово «кокоро» не образует единиц, аналогичных русским "с сердцем", "сорвать сердце", сохраняющих исчезнувшее в современной лексической системе русского языка старое значение "гнев, злоба", которымнекогда обладало слово "сердце".
«Кокоро» в понятии японцев представляется центром, средоточием духовных и даже физических сил, сутью, присущей не только человеку, но также предметам и явлениям. Об утонченномлитературном произведении, имеющем глубокое содержание, сокровенный смысл, начиная с XIIIв. стали говорить, что его отличает усин, букв. (по значению составляющих слово иероглифов) "наличиесердца". Соответственно антоним этого понятия — слово мусин, букв, "отсутствие сердца". Интересно, что если усин используется только как термин из области эстетики иотмечен отнюдьне во всех словарях, то слово мусин довольно активно используется в языке, обозначая помимо указанного значения "отсутствие сердца", т.е. "бесчувственность, неодушевленность",также и такоекачество, как "наивность, отсутствие (скрытых) замыслов", другими словами, "отсутствие некоего элемента, сокрытого в человеке". Таким образом,"наличие сердца", усин, вне специального контекста не используется, тогда как "отсутствие сердца", мусин, нельзя не отметить наличием оного.
Все, чем живет человек, собирается и организуется вокруг кокоро. Такое представление отразилось в сохранившихся до сегодняшнего дня старых метафорических сочетаниях, имеющих полное соответствие в русском языке.
В русском и японском языках можно найти довольно много фразеологических эквивалентов, в состав которых входит слово кокоро "сердце", что говорит о частичном совпадении восприятия данного концепта.
Слово кокоро, как и русское "сердце, душа", употребляется в значении "искренность, доброжелательность, преданность", которое реализуется во многих языковых клише.
Так же слово кокоро имеет оценочную характеристику, что позволяет провести непосредственную аналогию с русским словом "душа".
О сердце как о сокровенной сущности человека говорят многие пословицы, часто используемые японцами в речи.
В японских газетах так же можно встретить рубрику кокоро-но коэ-о кику — "слушать (спрашивать) голос сердца", в которой печатаются письма читателей о том, что их больше всего волнует.
«Человек является таким, каким сердцем он обладает, поскольку как дурное, так и хорошее в нем во многом зависит от того, что представляет собой кокоро. Человеческие действия и поступки — результат деятельности кокоро, следовательно, оно в ответе за человека: кокоронай — букв. "без сердца" имеет в целом такое же значение, как русское прилагательное "бессердечный", но в понимании японцев к кокоронай относятся также неразумные и невнимательные люди. Как определение кокоронай может употребляться и в значении "безвкусный"» [8:63].
Когда приходится делать что-либо противоречащее (добрым) побуждениям, о состоянии, определяемом в русском языке как "скрепя сердце", японцы говорят, что человек "делает свое сердце чертом" — кокоро-о они-ни суру.
Отождествляясь с человеком чувствующим, мыслящим и действующим, кокоро может кавару "меняться", кимару "приходить к решению", савагу "кричать, поднимать шум", хадзуму "прыгать, скакать". Выражение кокоро-о хираку — "раскрыть (распахнуть) сердце" употребляется и в русском и в японском языках в одинаковых контекстах, как призыв к тому, чтобы собеседник не стеснялся, рассказал о наболевшем или "распахнул душу навстречу другому человеку. «В Японии вообще-то не принято открывать людям свое сердце, но вот, например, серия передач о проблемах подросткового возраста, транслировавшихся по программе японской теле- и радиовещательной корпорации NHK, шла под лозунгом отона-но хо:-кара кокоро-о хирако: — "распахнем сердца взрослых (по отношению к младшему поколению)"» [8:31].
По-русски говорят, что нечто сделано "с душой", а японцы — кокоро цукуси (-но), букв, "с использованным до конца сердцем".
На примере некоторых фразеологизмов со словом "сердце" мы сталкиваемся также с мнимыми фразеологическими эквивалентами в русском и японском языках. Так, например, об открытом, щедром во всех своих проявлениях человеке по-русски говорят "широкая душа". Значение японского выражения кокоро-га хирой, лексически полностью совпадающего с русским, несколько иное: так говорят о добром, сострадательном человеке.
Во фразеологизмах эквивалентом кокоро в значении "душа, сокровенная сущность" могут выступать такие слова, как мунэ — "грудь", что вполне соответствует местонахождению души у русских, а также но: — "мозг", что представляется уже по меньшей мере странным для русского человека, у которого, как известно, "ум с сердцем не в ладу". Много фразеологизмов, в которых имеет место семантическая эквивалентность слова кокоро и слова хара — "живот, утроба".
«Значение "камень с души свалился" может быть передано синонимичными выражениями 1) кокоро-но омони-га торэтэ хоттосуру или 2) мунэ-ио омони-га торэтэ хоттосуру, букв. "сняли тяжесть 1) сердца 2) груди, и облегченно вздохнул", у которых различаются лишь первые слова.» [8:39]
В качестве синонимичных вариантов словари приводят кокоро-о уцу, букв. "ударить сердце", и но:-о уцу, букв, "ударить мозг", что близко по значению русскому фразеологизму "брать за сердце (душу)". К мысли о том, что сердце в понимании японцев — это не всегда только чувства и эмоции, приводит соответствие устойчивого словосочетания кокоро-о ирэкаэру, букв, "обновить (заменить, перезагрузить) сердце", русскому выражению "браться (взяться) за ум".
Об эквивалентности кокоро и хара свидетельствуют многие устойчивые сочетания. В значении "внутренняя сущность человека" используется и слово харавата — "кишки". Чаще всего слово харавата может быть заменено на хара. Например, харавата-га миэсуку, букв, "кишки просвечиваются, видны насквозь", имеет такое же значение, что и хара-га миэсуку, букв, "живот виден насквозь, просвечивается", что по-русски звучит как "(человек) виден насквозь".
«С глаголом кусару "портиться, гнить" можно сказать и хара-га кусару, и харавата-га кусару. Оба выражения имеют значение "человек с гнильцой, испорченный человек". Японцы утверждают, что в высказывании дзибун-но кото сика кангаэнай харавата-га кусаттэиру отоко. као-мо митаку най — "Паршивый мужик — думает только о себе. Видеть его не хочу" — возможна замена слова харавата — "кишки" на хара — "живот". Такая замена изменит стилистическую окраску высказывания с грубоватой на более нейтральную.» [8:114]
Естественно, слово хара употребляется и в прямом значении. Однако даже в этом случае хара у японцев ассоциируется с настроением, с какими-то определенными ощущениями.
«В значении "тайные мысли" хара — "живот" близко к слову кокоро — "сердце", которое в свою очередь может быть эквивалентом мунэ — "грудь", о чем уже упоминалось. Выражение хара-но нака-дэ используется не только и не столько в буквальном значении "в животе", сколько в переносном: "в душе, в глубине сердца, про себя". В значении "душа" японские слова хара — "живот" и мунэ — "грудь" являются эквивалентами, и фразеологизмы хара-ни итимоцу, букв, "одна вещь в животе", и мунэ-ни итимоцу, букв, "одна вещь в груди", имеют одинаковое значение — "иметь заднюю мысль, замышлять что-либо".» [8:127] С глаголом суэру — "устанавливать, приводить в надлежащее состояние (положение)" хара — "живот, чрево" выступает как эквивалент слова кимо — "печень", которое тоже непосредственным образом связано с внутренним, душевным состоянием человека.
"Печень" — кимо является средоточием духовных сил человека в сознании японцев и ассоциируется у них прежде всего с мужеством, отвагой и смелостью. Как и кокоро — "сердце", это слово не является соматизмом. Для именования анатомического органа существует термин кандзо:.
Если "печень маленькая" — кимо-га тиисай, то человек "робкий, малодушный, трусливый", если кимо-га футой, букв, "печень толстая", или кимо-га оокий, букв, "печень большая", значит, человек "смелый, отважный.
Выражение кимо-о хиясу, букв, "охладить печень", имеет значение "почувствовав опасность, сильно испугаться; быть в панике, в ужасе". В японском языке насчитывается несколько устойчивых сочетаний, обозначающих состояние страха, растерянности, в состав которых входит понятие "печень". Во всех этих фразеологизмах сообщается, что печень подверглась неблагоприятному воздействию.
Слово кимо может употребляться в таком же контексте, в каком в русском языке мы привыкли говорить "душа" или "сердце": кимо-ни мэйдзиру, букв, "запечатлеться в печени", имеет значение "остаться в памяти, в сердце".
Выражение кимо-о ируу букв, "жарить, поджаривать печень", употребляется в случаях, подобных тем, когда по-русски говорят "вложить душу (сердце)". Однако, духовная субстанция кимо отличается от того, что представляет собой кокоро — "сердце, душа",
Душа — кимо (букв, "печень") отличается и от души — мунэ (букв, "грудь"). Эти два слова с глаголом иубурэру — "быть подвергнутым разрушению" образуют фразеологизмы, значения которых не совпадают.
Итак, можно утверждать, что понятие, соответствующее русскому слову ДУША, в японском языке лексикализуется такими словами, как кокоро — "сердце", кимо — "печень", хара — "живот", мунэ — "грудь", харавата — "кишки". Но эти слова, совпадая с названиями частей человеческого тела, нельзя считать соматизмами, поскольку они соотносятся не только и не столько с анатомическими органами, сколько с определенными духовными и душевными качествами человека.
1.4. Английская душа в сравнении с ее русским эквивалентом
Для того чтобы сравнить объем семантики слов soul и душа, приведем определения из английских, русских и англо-русских словарей.
«1. Soul — the part of a person which some people believe is spiritual and continues to exist in some form after their body has died, or the part of a person which is not physical and experiences deep feelings and emotions.
2. Soul-searching is deep and careful consideration of inner thoughts, esp. about a moral problem.
3. Soul — the quality of a person or work of art which shows or produces deep good feelings. A soul mate is someone who shares your way of thinking about the world and is usually someone for whom you feel an urge amount of affection or love.
4. Soul — a person of a stated type. Soul can also mean any person, and is usually used in negative statements.
Soul:
1. A person's soul is spiritual part of them which is believed to continue existing after their body is dead.
2. Your soul is also your mind, character, thoughts and feelings.
3. The soul of a nation or a political movement is the special quality that it has that represent its basic character.
4. A person can be refereed to as a particular kind of soul; an old-fashioned use.
5. You use soul in negative statements to mean nobody at all.
6. See also soul music» [26:6].
«Объем семантики этих слов примерно одинаков, но вот употребительность... Русское слово душа гораздо более распространено, чем английское soul и играет огромную роль в духовной жизни русского народа. Следует обратить внимание: в русском языке слова душа, дух, духовный одного корня, а в английском — это совершенно разные слова: soul, spirit, spiritual. «В русском языке слово «душа» дает наивысшую частотность употребления в значении “внутренний психический (психологический) мир человека”. В своем религиозном значении “нематериальное начало” оно употребляется гораздо реже. Показательны в этом смысле данные «Словаря языка А. С. Пушкина». Слово душа — чемпион по частотности употребления у Пушкина. Оно использовано им 774 раза. При этом абсолютное большинство употреблений этого слова — 510раз — приходится на значение “внутренний психический мир человека”. В значении же “нематериальное начало в человеке, продолжающее жить после его смерти” оно употреблено всего 44 раза. 510 и 44 — разница впечатляющая. Обратите внимание на тон определений слова душа в Академическом словаре и в «Словаре языка А. С. Пушкина», изданных в советское время. В Академическом словаре религиозное значение души вообще не вынесено как отдельное, а спрятано в первом значении — “внутренний психический мир человека, его переживания, настроения, чувства” — как две разновидности» [26:13].
Кстати, английские словари оговаривают soul как религиозный термин: "some people believe" (некоторые люди верят), «which is believed to continue existing» (которая, как полагают, продолжает существовать). Здесь явно отражается не идеологическое антирелигиозное давление, а психология нации, которая поклоняется не душе, а уму или, вернее, здравому смыслу: поскольку это бессмертное нематериальное начало. Никто не видел и не ощущал (оно не материально) и никак нельзя доказать его бессмертность, лучше выразиться уклончиво: «some people believe» (некоторые люди верят), подразумевая «and some don't» (а некоторые нет).
«В этом-то все и дело, в этом вся разница между словами душа и soul. Для русского народа, у которого в национальной системе ценностей на первом месте стоит духовность, «душа», главное, стержневое понятие превалирующее над рассудком, умом, здравым смыслом. Англоязычный же мир, наоборот, поставил в основу своего существования «Его Величество Здравый Смысл», и поэтому body (тело) противопоставляется не душе (soul), а рассудку (mind). В то время как в русском языке две основные ипостаси человека — это тело и душа или, вернее, душа и тело, потому что устойчивое словосочетание требует именно такого порядка слов (предан душой и телом).» [26:40]
Человек, поведение которого противоречит нормам, принятым в данном обществе, по-русски называется душевнобольной, а по-английски mentally-ill person (умственно больной). Иными словами, когда у русских болеет душа, у представителей англоязычного мира болеет mind и, конечно, сами эти слова формируют представления о жизни у их носителей, хотя последние этого не сознают и не замечают.
Душевное спокойствие переводится на английский язык как «peace of mind», душевное расстройство — как «mental derangement». Там, где у русских камень сваливается с души, у носителей английского языка груз сваливается с ума: a toad (weight) off one's mind. Огромное количество фразеологизмов со словом «душа» крайне редко имеет в английском переводе soul в качестве эквивалента. Слово soul имеет гораздо меньше фразеологизмов и гораздо менее употребительно, чем слово душа.
Согласно книге С. Г. Тер-минасовой «Язык и межкультурная коммуникация»: из 34 взятых в ней фразеологизмов со словом душа 15 переводятся на английский язык словом heart (сердце) и только четыре — словом soul. Душа и soul совпадают в переводе в основном в значении “человек” (ни души — not a soul). Русские фразеологизмы со словом душа широко употребительны, особенно в разговорной речи, в то время как многие сочетания со словом soul имеют примечание «устаревшее» или «rare» (редкое).
Данный факт можно объяснить различием в этническом стереотипе восприятия этого понятия: если у англичанина “душа” ассоциируется чаще с религиозным понятием, то в сознании русского — это не столько “божественное”, сколько “человеческое”, то есть он связывает ее с психологическими процессами, происходящими внутри единого человека. Разница в представлениях влияет на стилистическое употребление слова “душа” в русских и английских фразеологизмах. Если в русском языке имеется вся палитра стилей при употреблении этого слова: от самого высокого до самого низкого, то в английском языке наблюдается трепетное отношение к этому слову, и поэтому английские фразеологические выражения со словом “душа", как правило, относятся к нейтральному или высокому стилю.
Глава 2. Аналитическое исследование концепта «душа» через призму литературных источников и языковых реалий
2.1. Понятие английской души через призму поэзии
Во многом английская поэзия, так же как и русская, опирается на духовные ценности, воспевая чистоту, силу «души» и духовных качеств человека. Ею восхищаются, превозносят, ставят превыше всего. Она как бы является верхом всего человеческого существа, неким «шестым чувством».
Часто душа служит мерилом чистоты и открытости, божественного дара, открывающего нам тайны бытия и замысла Божьего, и напрямую связана с религиозными мировоззрениями. К примеру: если в русском языке она может быть связана с разумом, чувствами, переживаниями или просто внутренним состоянием человека, то в английской поэзии чаще встречается прямое (т.е. религиозное) упоминание души, хотя, как мы увидим ниже, в поэзии существуют исключения на сей счет. Можно встретить отношение к «душе» ни как к духовному, астральному, а материалистическому началу. Но как правило в поэзии «soul» и «spirit» в этом значении не используются.
Приведем несколько примеров, как известных авторов, так и любителей поэзии.
Alastor [36]:
«Or, the Spirit of Solitude
EARTH, Ocean, Air, beloved brotherhood!
If our great Mother has imbued my soul
With aught of natural piety to feel
Your love, and recompense the boon with mine;
If dewy morn, and odorous noon, and even,
With sunset and its gorgeous ministers,
And solemn midnight's tingling silentness…»
В данном отрезке автор использует два семантически схожих понятия: spirit и soul. Как правило, они часто являются взаимозаменяемыми в речи и практически неотличимыми по значению, однако в поэзии они резко разграничены и приобретают свои собственные коннотации. Spirit, в данном случае, имеет свое прямое значение «дух», и используется для придания поэтичности выражению. «Soul» раскрывает внутренний мир поэта, указывает на его чувства.
«…Her voice was like the voice of his own soul
Heard in the calm of thought; its music long,
Like woven sounds of streams and breezes, held
His inmost sense suspended in its web…»
Далее автор использует выражение «voice of… soul» в экспрессивном значении «крик души», подчеркивая не столько спиритическое проявление понятия, сколько чувственное. В разговорной речи таких возвышенных словосочетаний практически не встречается, как правило, в значении чувств используется понятие «feeling», наиболее точно их передающее.
«…When on the threshold of the green recess
The wanderer's footsteps fell, he knew that death
Was on him. Yet a little, ere it fled,
Did he resign his high and holy soul
To images of the majestic past,
That paused within his passive being now,
Like winds that bear sweet music, when they breathe
Through some dim latticed chamber».
В заключении автор вновь прибегает к понятию «soul» главным образом для придания образности высказыванию, а так же, чтобы акцентировать внимание на «силе духа», «чистоте» и в некотором роде «святости». Интересен тот факт, что данное словосочетание «holy soul» является производным от «holy spirit», которое можно встретить очень часто в Библейских текстах. Учитывая то, что «holy spirit» является составной частью «святой троицы», то в выражении «holy soul» автор пытается приблизить душу главного героя к Богу, представить его Святым.
В другом стихотворении поэтесса Энни Трамбулл так же прибегает к понятию «душа» через слово «soul», но акцент делается не на чувственное восприятие данного концепта, а на его «Божественное происхождение»:
Широко применяется концепт soul в рекламе разного рода товаров. Как правило, он сопровождает те товары, которые затрагивают эстетический вкус, будь то: изысканные предметы интерьера или искусства, или же способствуют релаксации и отдыху: кресла-качалки, камины, ароматические лампы и др.
Часто используют концепт soul для спекулятивных рекламных акций, не имеющих ничего общего с возвышенным поэтическим значением этого слова, например:
«Enrich your soul» [41] – обогати душонку (вывеска на одном из магазинов бриллиантов и драгоценных металлов в США).
«It’ll suck all dust from your soul» [41] – он избавит Вас от всей грязи в доме (реклама пылесоса в одном из супермаркетов в США).
На выставке для привлечения внимания к фотографиям немецкого автора, были использованы выражения «Russian Soul» и «American Spirit» в их привычном варианте:
«As founder of the Hoboken Almanac of Photography, it gives me the great pleasure to announce the opening of the Almanac Gallery of Photography. Even though Hoboken Almanac is primarily a web magazine, there is still a need for "up close and personal" viewing of photographs. The gallery will open formally on October 10th, 2002 with an exhibition by a German photographer, Jurgen Wassmuth. The show is titled "Moscow - New York: " and will be on view until the beginning of November. Come and visit.
«…«Packed soul» - синоним стандартизации американских граждан. В этом смысле считаются показательным два новых американских института, деятельность которых имеет прямое отношение к унификации сознания граждан. Первый из них - это новейшие жилищные массивы, оборудованные вплоть до запаса продуктов в холодильнике. В такой дом можно переехать совсем налегке и сразу же попасть в уютную обстановку. Дело, однако, не только в материальном оснащении, но и культурном, социальном, психологическом, духовном...»