Десять лет неустанного творческого труда было отдано Л.Н. Толстым написанию романа «Воскресение» (1889 – 1899г.г.).
В 1887 году прокурор Петербургского окружного суда А.Ф. Кони рассказал Льву Николаевичу историю одного судебного дела об обманутой девушке Розалии. Через некоторое время, узнав, что его рассказ положен в основу романа, Кони писал Толстому: «Из-под Вашего пера эта история выльется в такой форме, что тронет самое зачерствелое сердце и заставит призадуматься самую бесшабашную голову». Однако рассказ А.Ф. Кони послужил лишь зерном для создания «Воскресения». Произведение в целом и образы героев развились на основе широких жизненных наблюдений и личных впечатлений писателя.
Роман открывается картиной наступления весны. Прекрасна весна! Прекрасна воскресающая жизнь! Все в природе радуется ее наступлению, и только люди, не замечая разлитой вокруг красоты, продолжают обманывать друг друга, чинить насилие и зло.
В весенний день, 28 апреля, в губернскую тюрьму пришло распоряжение доставить в суд «преступницу» Маслову.
Катюша Маслова – девушка из крестьянской семьи. Еще ребенком была взята в барский дом. Старые барышни пожелали сделать из нее что-то среднее между дворовой девкой и воспитанницей. Она заменяла им горничную, и звали ее не Катькой и не Катенькой, а Катюшей.
В пасхальную ночь взрыв страсти Дмитрия Нехлюдова – племянника старых барышень – погубил юную, чистую, любящую его девушку Катюшу с сияющими, черными, как мокрая смородина, глазами. Что произошло с ним и с Катюшей – большое счастье или большое несчастье, - Нехлюдов не понимал тогда. И только природа как бы чувствовала несчастье девушки. Из-за стены тумана выполз ущербный месяц, мрачно осветив что-то черное и страшное. А на реке, подобно жизни Катюши, ломался лед. Через некоторое время Нехлюдов собрался уезжать. Перед отъездом, чтобы быть честным, благородным и великодушным (каким он считал себя), он дал Катюше денег…
Тогда Нехлюдову было девятнадцать лет, а Катюше шестнадцать. Отношения между ними были самые чистые. То было «затишье» – начало… Но без этого начала, которое освещает грустным и чистым светом всю жизнь Нехлюдова, не было бы и всего сурового и мрачного по тону романа «Воскресение».
В хронологической цепи событий «пасхальная ночь» является завязкой, из которой вытекает очень значительный в жизни героини эпизод «На полустанке».
«Была темная осенняя, дождливая, ветреная ночь… В поле, под ногами, не было видно дороги, а в лесу было черно, как в печи, и Катюша, хотя и знала хорошо дорогу, сбилась с нее… Выбежав на платформу, Катюша тотчас же в окне вагона первого класса увидала его… Когда пробежал последний вагон с фонарем сзади, она была за водокачкой, вне защиты, и ветер набросился на нее, срывая с головы ее платок и облепляя с одной стороны платьем ее ноги. Платок снесло с нее ветром, но она все бежала… «Он в освещенном вагоне, на бархатном кресле сидит, шутит, пьет, а я вот здесь, в грязи, в темноте, под дождем и ветром – стою и плачу», - подумала Катюша, остановилась и, закинув голову назад и схватившись за нее руками, зарыдала.
Уехал! – закричала она».
Эта гениальная сцена полна такой катастрофической стремительности, что безмолвные жесты, движение, взгляд, лицо у стекла, стук в окно, фонарь на последнем вагоне, крик девочки – всё становится крупным, как фреска.
Через десять лет – суд над проституткой Масловой по обвинению в отравлении купца.
Нехлюдов богат, служит в гвардейском полку. «Дела не было никакого, - пишет Толстой, - кроме того, чтобы в прекрасно сшитом и вычищенном не самим, а другими людьми мундире, в каске, с оружием, которое тоже сделано, и вычищено, и подано другими людьми, ездить верхом на прекрасной, тоже другими воспитанной и выезженной и выкормленной лошади на ученье или смотр с такими же людьми, и скакать, и махать шашками, стрелять и учить этому других людей».
Князь Нехлюдов участвует в суде как присяжный заседатель. Он узнаёт в подсудимой Катюшу, и вихрь разнообразных мыслей и чувств взметнулся в его душе.
Композиция «Воскресения» не совпадает с хронологическим развитием событий, происходящих с Катюшей Масловой. Сцены «Пасхальная ночь» и «На полустанке» выступают, как предыстория героев и рассказаны от автора. Нехлюдов, увидев Катюшу, вспоминает пасхальную ночь, белое платье Катюши с голубой лентой, вспоминает заутреню. «Ведь я любил её, истинно любил хорошей, чистой любовью в эту ночь», - думает он. Катюша же старалась никогда не вспоминать о Нехлюдове. «Похоронила она все воспоминания о своём происшедшем с ним в ту ужасную тёмную ночь, когда он приезжал из армии и не заехал к тётушкам».
Идейно-художественным центром романа является трагический жизненный узел между присяжным заседателем Нехлюдовым и подсудимой Масловой. От сцены встречи героев на суде протягиваются нити связи ко всем другим эпизодам, картинам и сценам.
Нехлюдов с ужасом понимает, что Катюши Масловой больше нет, есть арестантка Маслова. Катюша «убита» им давно, и ничем нельзя исправить случившееся. Нехлюдов выходит из тюрьмы, подавленный горем и ужасом. «Так вот оно что», - восклицает он про себя, только теперь сознавая ужас свершившегося. В ушах звучит страшная обличительная фраза арестантки Масловой: «Ты мной в этой жизни услаждался, мной же хочешь и на том свете спастись!»
Стыдно стало Нехлюдову, когда он каялся перед Катюшей в тюрьме и умилялся своим слезам и раскаянью. Грань стыда очень четко пролегает между просветлением и воскресением. Просветление сопровождается чувством святости и умилением, воскресение связано с чувством вины и раскаяния. Ощущение вины вышло за пределы внутреннего мира. Нехлюдов ужасается не своему падению, а тому, что он сделал с душой Катюши Масловой. Просветление – это только для себя. Воскресение – только для всех.
Поняв, какой трагедией для Катюши обернулась любовь к нему, Нехлюдов принимает решение не оставлять погубленную им девушку. Чувство раскаяния и желание искупить свою вину заставляют его искать средства помочь ей. Он обращается в самые различные инстанции с целью выхлопотать облегчение приговора…
Нехлюдов исходил всю Россию. Он видел дворцы и великосветские салоны, приёмные князей и тюрьмы, побывал в сенате и в мужицких избах и, наконец, прошёл вслед за Катюшей путь по этапу, на каторгу.
Однажды в деревне Паново Нехлюдов беседовал с крестьянами. Среди столпившихся крестьянок, безнадёжно унылых в своей бедности, он увидел женщину, которая держала на руках грудного ребёнка. Ребёнок был завёрнут в лохмотья. Из-под лоскутной скуфейки смотрело бескровное, с жалкой бессмысленной улыбкой лицо несчастного заморыша; этот мальчик в скуфеечке – образ-символ голодного, вымирающего русского крестьянина – потряс Нехлюдова.
Его глазам открылись такие человеческие страдания, издевательства над народом, такое насилие и зло со стороны властей и лицемерие святейшей церкви, что Нехлюдову стало стыдно и гадко за всё, прежде всего за себя. Так же как создателю романа «Воскресение» великому Льву Толстому, Нехлюдову захотелось освободиться от фальши аристократической жизни, уйти из своей среды, жить так, как живёт простой народ.
Герой постепенно отходит от образа жизни людей своего круга, в нём усиливается критицизм по отношению к ним: так он сознаёт фальшивость своих отношений с Мисси Корчагиной, испытывает отвращение, вспоминая свою связь с женой уездного предводителя дворянства Марией Васильевной и т.д. Нехлюдов приходит к выводу о преступном характере жизни власть имущих. Он «всем своим существом почувствовал отвращение к той своей среде, где так старательно были скрыты страдания, несомые миллионами для обеспечения удобств и удовольствий малого числа…».
Увиденное зло жизни не привело Нехлюдова к мысли о необходимости политического и социального переустройства действительности. Ему кажется, что исполнение евангельских заповедей о любви к ближнему, всепрощении и воздержании о дурных поступков даст людям доступное им на земле счастье. В этом убеждении он видит своё воскресение и предаётся личному самоусовершенствованию и филантропической деятельности.
В образе Нехлюдова можно найти сходство с другими «ищущими» героями Толстого: Пьером, Наташей, князем Андреем, Анной Карениной и т.д. Прослеживая его духовную эволюцию, автор раскрывает читателю христианские идеалы духовной кротости, смирения, всеобщей любви и прощения.
По-иному решила свою судьбу Катюша. По просьбе Нехлюдова она была переведена из отделения уголовных в отделение политических заключенных, знакомство с ними открыло перед ней возможность новой жизни.
Катюша Маслова на протяжении романа трижды изменяется. Вначале она вообще не задумывалась ни о добре, ни о зле, «верила себе» и была счастлива. Переворот произошёл в ту ночь, когда Нехлюдов проехал в своём вагоне в Петербург мимо Панова. «С этой страшной ночи она перестала верить в добро», - пишет Толстой.
Поверить в зло и сознательно творить зло она не могла. Следовательно, надо было забыться, прибегнуть к испытанному средству. И у неё был свой сон жизни. «Старый писатель», с которым она сошлась на второй год жизни на свободе, «говорил ей, что в этом – он называл это поэзией и эстетикой – состоит всё счастье».
И только оказавшись в тюрьме и вновь встретившись случайно с Нехлюдовым, она стала оживать к какой-то иной и ей самой неведомой жизни.
Те нравственные понятия, которые герои Толстого, наконец, вырабатывают для себя, все построены на самообличении. По-видимому, этот путь Толстой считал самым продуктивным для человека и общества. Нравственность, к которой приходит Катюша Маслова – это личная мораль прощения и отстранения от зла. Но для неё это является духовным «воскресением».
Если определить одним словом характер взаимоотношений между героями «Воскресения», то придётся выбрать слово – непонимание. Маслова в ответ на все вопросы Нехлюдова отвечает: «Да что говорить, - не помню ничего, всё забыла. То всё кончено». Все попытки Нехлюдова разумно и строго разрешить вопросы, которые возникали перед ним, были тщетны.
Непонимание причин и целей становится основой деятельности Нехлюдова. Он видит здесь некую тайну, которой приписывает религиозное значение. И его жизнь, и его деятельность становятся формой покаяния, а причину покаяния всегда считает достаточной.
«Да, я делаю то, что должно, я каюсь», - подумал Нехлюдов. И только что он подумал это, слёзы выступили ему на глаза, подступили к горлу, и он, зацепившись пальцами за решётку, замолчал, делая усилие, чтоб не разрыдаться». Это одна из важнейших сцен в романе…
У романа Толстого не могло быть счастливой развязки. Толстой видел здесь не одну, а две победы, а между ними разрыв, который ничем заполнить нельзя. «Катюша не хочет моей жертвы, а хочет своей, - записывает Нехлюдов в своём дневнике. – Она победила, и я победил. Она радует меня той внутренней переменой, которая, мне кажется, - боюсь верить, - происходит в ней». История Катюши Масловой недосказана так же, как история Нехлюдова.
Итак, настоящий смысл заключительных страниц романа – «разрыв». Катюша покидает Нехлюдова, а Нехлюдов отрекается от всей своей прежней жизни. Возмездие в его жизни совершается неотвратимо. И Нехлюдов уже не одного себя видит виновным перед жизнью. «Всё то страшное зло, которое он видел и узнал за это время и в особенности нынче, в этой ужасной тюрьме, всё это зло… торжествовало, царствовало, и не виделось никакой возможности не только победить его, но даже понять, как победить его».
В заключительных страницах «Воскресения» Толстой передаёт читателю своё главное чувство – история и жизнь продолжаются, развязка как бы уходит за пределы романа. Автор выводит своих героев на грань великого перелома русской жизни.