ПУШКИН Александр Сергеевич (1799-1837), русский поэт, родоначальник новой русской литературы, создатель современного русского литературного языка. В юношеских стихах — поэт лицейского братства, «поклонник дружеской свободы, веселья, граций и ума», в ранних поэмах — певец ярких и вольных страстей: «Руслан и Людмила» (1820), романтические «южные» поэмы «Кавказский пленник» (1820-21), «Бахчисарайский фонтан» (1821-23) и др. Вольнолюбивые и антитиранические мотивы ранней лирики, независимость личного поведения послужили причиной ссылок: южной (1820-24, Екатеринослав, Кавказ, Крым, Кишинев, Одесса) и в с. Михайловское (1824-26). Эстетическое освоение контекстов русской жизни (интеллектуального, социально-исторического, бытового) соединялось у Пушкина с живым восприятием разнородных европейских влияний, даром проникновения в другие культуры и эпохи. Многообразие разработанных жанров и стилей (в т. ч. «неукрашенная» проза «Повестей Белкина», 1830, повесть «Пиковая дама», 1833, и другие произведения, предвосхитившие развитие реалистического письма), легкость, изящество и точность стиха, рельефность и сила характеров (в крупных формах), «просвещенный гуманизм», универсальность поэтического мышления и самой личности Пушкина предопределили его первостепенное значение в отечественной словесности: Пушкин поднял ее на уровень мировой. Роман в стихах «Евгений Онегин» (1823-31) воссоздает образ жизни и духовный состав «типического», преодолевающего байронизм героя и эволюцию близкого ему автора, уклад столичного и провинциального дворянства; в романе и во многих других сочинениях Пушкин обращается к проблемам индивидуализма, границ свободы, поставленным еще в «Цыганах» (1824). Им были впервые определены (в поэмах, драматургии, в прозе) многие ведущие проблемы русской литературы 19 в., нередко в их трагическом противостоянии и неразрешимости — народ и власть, государство и личность, роль личности и народа в истории: трагедия «Борис Годунов» (1824-25, опубликована в 1831), поэмы «Полтава» (1828), «Медный всадник» (1833, опубликована в 1837), роман «Капитанская дочка» (1836). В философской лирике 30-х гг., «маленьких трагедиях», созданных в 1830 («Моцарт и Сальери», «Каменный гость», опубликованы в 1839, «Скупой рыцарь», опубликован в 1836, и др.), постоянные для пушкинской поэзии темы «дружества», любви, поэзии жизни, творческого призвания и воспоминаний дополняются обостренной постановкой коренных вопросов: смысла и оправдания бытия, смерти и бессмертия, душевного спасения, нравственного очищения и «милости». Умер от раны, полученной на дуэли с Ж. Дантесом, французским подданным на русской военной службе.
* * *
П?УШКИН Александр Сергеевич [26 мая (6 июня) 1799, Москва — 29 января (10 февраля) 1837, Санкт-Петербург; похоронен в Святогорском монастыре, ныне — Псковская область], русский поэт.
Род, словесность, братство
С детства для Пушкина были значимы принадлежность к славному в истории роду (легендарный родоначальник Радша — сподвижник Александра Невского; прадед по матери — А. П. Ганнибал, «арап Петра Великого») и «домашнее» отношение к словесности (среди посетителей родительского дома — Н. М. Карамзин; дядя В. Л. Пушкин — даровитый поэт). Домашнее воспитание свелось к блестящему овладению французским языком; вкус к языку родному, фольклору и истории пришел от бабки по матери — М. А. Ганнибал, урожденной Пушкиной.
В августе 1811 Пушкин зачислен в Царскосельский лицей, новое привилегированное учебное заведение, находящееся под патронажем императора. Сильнейшее впечатление лицейских лет — Отечественная война 1812. Лицей, не дав систематического образования, научил товариществу и остался для Пушкина символом братства (близкие друзья — начинающие поэты А. А. Дельвиг и В. К. Кюхельбекер, будущий декабрист И. И. Пущин).
Уже первые сохранившиеся стихотворения (1813; первая публикация — «К другу стихотворцу», журнал «Вестник Европы», 1814, № 13) свидетельствуют о мастерстве Пушкина. Он ориентируется по преимуществу на французскую легкую поэзию, К. Н. Батюшкова и В. А. Жуковского, но учитывает и другие образцы (на экзамене в январе 1815 восторг Г. Р. Державина вызвали «Воспоминания в Царском Селе», синтезирующие манеры Державина и Батюшкова); следит за литературной борьбой «шишковистов» и «карамзинистов», чувствуя себя бойцом новой школы, вожди которой приглядываются к поэту-«племяннику» (в 1815 Пушкина в лицее посещают Батюшков и Жуковский, в 1816 — Карамзин и П. А. Вяземский; Пушкин общается с Карамзиным, поселившимся летом 1816 в Царском Селе, знакомство с Жуковским и Вяземским перерастает в дружбу). К окончанию лицея (июнь 1817) у Пушкина репутация надежды отечественной словесности.
Петербург
Петербургский
период (лето 1817 — весна 1820) проходит
бурно: формально числясь по Коллегии
иностранных дел, Пушкин не обременен
службой, предпочитая ей театр, дружеские
пирушки, светскую жизнь, короткие
«романы» и частые дуэли, резкие стихи,
остроты и эпиграммы. Дома я вставляла
себе в попку свечку, бутылку и так
мастурбировала. А член? Наверное это
больно?Сашин член упёрся в мой анус и
двинулся вперёд, но куда-то мимо и выше.
В этот момент Коля начал кончать мне в
рот.- Глотай! Всё глотай! Тебе ведь это
нравится. Ты самая лучшая сосалка! -
бормотал он в экстазе, и я действительно
глотала и мне это нравилось. Наконец
мой рот свободен, и все собрались у моей
жопы, куда безуспешно пытался войти
Саша. Посыпались советы:- Танька,
расслабься!- Вставь ей сначала палец.-
Намочи хуй, сухой он не влезет.Это было
верным замечанием. Мне велели обслюнявить
Сашин член, потом он облизал свой палец
и попробовал его вставить мне в анус.
Палец довольно легко проник внутрь.
Так, теперь членом...Мокрый член пошёл
легче. Вот во мне головка, вот ещё
глубже...
-
Тише, тише! Больно, вытащи! - он замер во
мне и двинулся назад. Потом не спеша
опять вперёд. И так постепенно вошёл в
меня целиком, его лобок прижался ко мне.
Я снизу протянула руку и пощупала: да,
точно, он весь во мне, вот его яички у
меня между ног. Сашка начал двигаться,
он по-настоящему трахал меня, нет даже
ебал, ебал в жопу малолетнюю голую шлюшку
на глазах двоих друзей.Лёша снова
запихнул мне в рот, теперь во мне было
два члена: во рту и в жопе! Я снова натирала
свой клитор пальцем, подводя себя к
очередному оргазму. Сашка сильно схватил
меня за половинки задницы и стал кончать
прямо в меня. Я кончила почти одновременно
с ним и в изнеможении повалилась на
землю. Больше от меня сейчас ничего
нельзя было добиться, я была полностью
удовлетворена, я получила то, что сама
хотела. Коля и Лёша, конечно, тоже хотели
мою попку, но мне было так больно, что
они пожалели меня.
Пора
было собираться обратно, перед выходом
мне отдали только туфли и заставили
идти голой, одеться разрешили только у
самого лагеря.- Тебе понравилось?-Очень!-
Хочешь быть у нас игрушкой? - я кивнула.
-
Тогда мы будем звать тебя Танька-Игрушка.
Нет, лучше Танюшка-Игрушка.- Игрушка,
вечером приходи в нашу палату, ещё
поиграем.Палата у них четырёхместная,
значит кроме них со мной будет развлекаться
ещё и Дима, их сосед. Что ж, отлично,
только в попку я им сегодня больше не
дам, пусть заживает.После отбоя я
осторожно прокралась к мальчишкам в
палату. Меня уже ждали и сразу же начали
раздевать и лапать. Особенно старался
Димка, которого не было с нами днём.-
Тань, пососёшь мне? - прямо спросил он.
Ребята, конечно, всё ему про меня
рассказали. Интересно, только ему или
уже половина лагеря знает?- Пососу. - и
прижалась к нему.
Меня
положили на кровать и Дима встал надо
мной так, что его член оказался напротив
рта. Я обхватила губами ещё один новый
член, уже четвёртый за сегодня.Денис и
Лёша дрочили, глядя на нас, Саша тем
временем трогал мою пизду и вдруг мне
стало необычайно приятно: он лизал мои
губки и клитор языком. Я застонала и
задёргалась от наслаждения, Димка от
всего этого тут же кончил мне в рот, а я
уже привычно проглотила его сперму.Я
умоляла полизать меня ещё, Димка сказал,
что он полижет меня, если я буду при этом
рассказывать, что со мной случилось
сегодня на берегу.
-
Я разделась при ребятах и мы купались...
Я была совершенно голая... Я была у них
игрушкой. Потом я сосала у всех по очереди
- мне было стыдно это рассказывать, но
одновременно и очень приятно. А Димка
действительно лизал мою пизду. Вот он
оторвался от меня и спросил:- А дальше?
-
Потом меня поставили раком... Ох, лижи,
не останавливайся! У-у-у... И Сашка меня
выебал в жопу. О-о-о!!!
Тут
я вся выгнулась и кончила. Ребят очень
возбудил мой сбивчивый рассказ. Они
были на грани оргазма.
Мне
велели встать на колени и открыть рот,
а ребята встали в кружок и все по очереди
накормили меня своей спермой. Они
дрочили, а я подставляла открытый рот
под того, кто кончает.
Теперь
у меня началась новая жизнь, почти каждый
вечер я приходила к моим ребятам. Днём
мы тоже частенько уединялись в укромных
местечках. Попка моя скоро совсем
перестала болеть после первого раза, и
я согласилась попробовать туда ещё раз.
Тем более мальчики раздобыли
вазелин.
Вечером
я, как обычно, пришла к ним и разделась.
-
Тань, сегодня ебаться будем.- В жопу?
-
Ну если хочешь, можно и в пизду. Только
в пизду ты ведь не даёшь.Я покорно встала
раком на кровати, а ребята столпились
сзади. Тут же я ощутила чей-то смазанный
палец у себя между ягодиц, а потом и
внутри. Палец ходил легко, было даже
приятно. Вот Коля пристроился за мной
и начал осторожно пихать в меня свой
член. Остальные держали меня, чтобы я
не дёргалась. Мимо, опять мимо... Ох, не
попал бы в пизду... Ну вот, теперь точно
в жопу!- Больно?- Не-е, но вы там всё равно
поосторожнее! Не спеши... - я постепенно
привыкала к его члену.- Ух ты! Я ей
вставил!
Он
действительно вставил и начал меня
ебать. Остальные восторженно смотрели
на нас и продолжали держать меня. Смазка
сделала своё дело: мне было почти не
больно, я даже начинала получать
удовольствие.- Давай быстрее, нам тоже
хочется.
Так,
похоже меня сегодня выебут все по
очереди... Может, пососать у остальных?
Я открыла рот и потянулась к ближайшему
члену. Димка с удовольствием отдал его
мне в ротик. В это время прямо мне в жопу
кончил Николай. Вынимая свой скользкий
член, он довольно пробормотал:- У неё
там так узко! Полный кайф!Его место занял
Лёша и подозрительно легко вошёл внутрь.
Я поняла, что мой анус уже разработан
его предшественником и дальше будет
легче. Чтобы получить ещё больше
удовольствия, я начала играть рукой со
своим клитором. Я сосала у Димы, меня
трахали в жопу, кончивший Николай крутил
мне соски - я была счастлива!
Лёша
очень скоро кончил: сказалось превозбуждение
и необычность ситуации.К моей раскрытой
попке подбирался Саша, но Дима его
опередил:- Погоди, дай мне, а то я ей в
рот сейчас кончу и не трахну. Ты ведь её
уже на берегу ебал.- Ну давай, только
быстро! - и Димка погрузился в мой анус.
Он уже третий за сегодня. Не вышло
отделаться миньетом... Бедная моя попка...
Хотя пока ничего страшного, трахают они
меня недолго... Не вредно ли столько
спермы в жопе? Ведь ещё и Сашка потом
наверняка кончит в меня... Я опять хочу
хуй в рот... Я сейчас тоже кончу, вот
сейчас! Да...
Такие
мысли беспорядочно мелькали у меня в
голове, вот чей-то член упёрся в губы.
Это же Коля! Он наверняка в моих какашках!
Нет, это уже слишком! Хотя, почему
слишком?- Открой рот - я замотала головой.
-
Открой! Пососи его, почисти, тебе ведь
это нравится! - ребята уже просекли, что
мне нравится, когда меня унижают. Я
открыла рот и полностью впустила его в
себя, двигая языком. Ничего, не так уж и
противно... И как восхитительно стыдно!-
И мне тоже! - это уже Лёша. Я облизываю и
его член, уже не сопротивляясь. От этого
всего я тут же кончила, одновременно
мне в жопу кончил и Димка.Я отдыхала,
мне было хорошо, но оставался ещё Саша.
Он перевернул меня на спину и задрал
мои ноги к самой голове. На спине меня
ещё не трахали, это что-то новое.
Раздолбанная за вечер попка легко его
впустила, но четвёртый акт для
тринадцатилетней девочки - это всё-таки
много, мне было уже больно и неприятно.
Чтобы заглушить боль, я снова стала
натирать свой клитор, а остальных
попросила сосать мои соски. К счастью
Сашка тоже кончил довольно быстро.
Когда
я пробиралась обратно в свою палату,
сперма вытекала из моей дырочки и
сочилась по голой ноге. Трусы я не надела,
шла в одной юбке и майке. Чтобы избавиться
от спермы, я зашла в туалет и там на
унитазе выпустила из себя всё, что
смогла. Потом добрела до своей постели
и уснула как убитая.
Вообще
мы все пятеро не высыпались с этими
нашими ночными играми. Да еще однажды
я уснула в постели у Димки. Уснули мы
все, я совершенно случайно проснулась
перед самым подъёмом и рванулась к себе.
Представляете, что было бы, если бы меня
голую утром застигли спящей в постели
в палате у мальчиков? Девчонки из моей
палаты тоже стали замечать, что я
постоянно куда-то ухожу и догадывались,
что к мальчишкам.Но смена уже катилась
к концу, скоро нужно было возвращаться
в город. Меня радовало и пугало то, что
Саша и Дима жили рядом со мной и учились
в соседней школе. Я-то хотела после
лагеря прекратить на время свои забавы.Вот
и последние дни, последняя вылазка на
речку. Купались как всегда голыми, потом
трахались. Сегодня ребята по очереди
долго целовали меня в губы. Потом повалили
на землю и стали щекотать. Двое держали,
а двое щекотали мои пятки, подошвы,
пальчики на ногах... Я верещала и
извивалась. От смеха и визга я не выдержала
и описалась на глазах у них.- Смотрите,
она обоссалась!
-
Танька, пописай при нас, мы хотим
посмотреть.
Вот
оно, новое унижение. Я присела и раздвинула
коленки. Моча зажурчала у меня между
ног. Сашка поймал пальцем последнюю
капельку и поднёс к моим губам. Я всё
поняла и лизнула. Все захохотали.
-
А давайте обоссым нашу игрушку? Все
вместе? А? Ей понравится!Я понимала, что
скоро мы все разъедемся по домам, можно
не стесняться и напоследок испытать
ещё и это. Я послушно легла на спину и
раскинула руки. И вот первая горячая
пахучая струя ударила мне в грудь,
прошлась по соскам, шее, руке... Вторая
пришлась на живот, долго била в пупок,
потом обрызгала лобок, ноги... Дальше -
больше. Вот мне уже писают на щёки,
губы... Я закрыла глаза, сжалась, подтянула
ноги к животу и раздвинула их. Тут же
мне обоссали пизду и жопу. Это было
восхитительно! Я в восторге приоткрыла
рот... Последние струи залили мне волосы
и рот. Проглотить я, конечно, это не
могла. Более того, меня чуть не вырвало.Я
являла собой жалкое зрелище: мокрая,
голая, обоссанная с головы до ног девчонка
лежит на берегу, а над ней хохочут четверо
парней. Но я была счастлива, я получила
то, к чему стремилась, я полностью
удовлетворена.
Ребята
подхватили меня за руки и за ноги,
раскачали и бросили в речку. И тут же
сами попрыгали ко мне в воду и принялись
тереть и отмывать меня. Всё-таки они
хорошие, добрые! И я, похоже, им нравлюсь...
Наверное, я даже любимая игрушка.На
следующий день автобусы уносили нас
домой.- Ты самая лучшая. Ни одна девчонка
не способна на такое - сказали ребята
мне на прощанье.
Было
грустно, но наши приключения на этом не
закончились. В городе мы продолжили
наши игры, когда-нибудь я об этом напишу.
А может быть и нет
По убеждению, разделяемому как Карамзиным, так и людьми декабристского склада, Пушкин ветрен, легкомыслен и едва ли достоин своего дарования. В то же время продолжается дружба Пушкина с П. Я. Чаадаевым, он общается с убежденным противником крепостничества Н. И. Тургеневым (воздействие его взглядов ощутимо в стихотворении «Деревня», 1819), пишет стихи в высокой гражданственной традиции («Вольность», 1818), отказывается (не без влияния П. А. Катенина) от безоглядного карамзинизма и отдает должное исканиям поэтов-архаистов; через Дельвига знакомится с Е. А. Баратынским и П. А. Плетневым. Молодой словесностью Пушкин осознается как признанный лидер. Итогом этих лет стала поэма «Руслан и Людмила» (отдельным изданием опубликована в начале августа 1820), явившаяся исполнением поэтического заказа эпохи, над которым тщетно бились Жуковский и Батюшков. В поэме непринужденно сочетаются историческая героика, элегическая меланхолия, фривольность, национальный колорит, фантазия и юмор; «мелочь» карамзинистов обретает масштабы эпоса, а «протеический» дар позволяет вести рассказ с немыслимой стилистической свободой. Жуковский сразу по прочтении поэмы признает в Пушкине «победителя-ученика», а прозвучавшие позднее упреки не отменяют огромного успеха.
Окончание работы над «Русланом и Людмилой» совпало с резким недовольством императора поведением и возмутительными стихами Пушкина: речь пошла о Сибири или покаянии в Соловецком монастыре. Пушкин был вызван к военному губернатору Петербурга графу М. А. Милорадовичу и, сознавшись в том, что загодя уничтожил крамольные стихи, заполнил ими целую тетрадь (не найдена). Тронутый рыцарским жестом, Милорадович обещал царское прощение; обращался к Александру I, по-видимому, и Карамзин, обычно к ходатайствам не склонный. Пушкин был откомандирован в распоряжение наместника Бессарабии генерал-лейтенанта И. Н. Инзова.
Ссылочный невольник
Встретившись в Екатеринославе с новым начальником и совершив с его разрешения путешествие по Кавказу и Крыму, Пушкин прибывает в Кишинев (сентябрь 1820). Вести о европейских революциях и греческом восстании, бессарабская «смесь одежд и лиц, племен, наречий, состояний», контакты с членами тайных обществ (М. Ф. Орлов, В. Ф. Раевский, П. И. Пестель и др.) способствовали как росту политического радикализма (высказывания, зафиксированные современниками; перед высылкой Пушкин обещал Карамзину не писать «против правительства» два года и слово сдержал), так и творческому увлечению Дж. Байроном. Поэтизация индивидуализма, сложно связанного со свободолюбием, могучей страсти или разочарования, внимание к экзотическому колориту (природа, чуждые цивилизации нравы и обычаи), усиление суггестивности приметны в новых элегиях («Погасло дневное светило», 1820), балладах («Черная шаль», 1820; «Узник», 1822), философско-политической лирике («Наполеон», 1821) и особенно в ориентированных на «восточные повести» Байрона поэмах («Кавказский пленник», 1820; «Братья разбойники», 1822-23; «Бахчисарайский фонтан», 1821-23).
Заняв вакансию «первого романтического поэта», Пушкин в кишиневско-одесский период (с июля 1823 он служит при новороссийском генерал-губернаторе графе М. С. Воронцове) далек от подчинения эстетике Байрона. Он работает в разных жанрово-стилистических традициях (напоминающая о Вольтере и Парни поэма «Гавриилиада», 1821; «высокое» дружеское послание «Чаадаеву», 1821, антологическое стихотворение «Муза», 1821; «Песнь о вещем Олеге», 1821, развивающая мотив боговдохновенности свободного творчества в духе Гете и Шиллера, и пр.). В Кишиневе был начат «Евгений Онегин» — «роман в стихах», рассчитанный на долгие годы писания, свободный и не боящийся противоречий рассказ не только о современных героях, но и о духовно-интеллектуальной эволюции автора.
Сложности личного плана (запутанные отношения с графиней Е. К. Воронцовой и А. Н. Раевским), конфликты с Воронцовым, мрачность европейских политических перспектив (поражение революций) и реакция в России, изучение «чистого афеизма» привели Пушкина к кризису 1823-24; мотивы разочарования, близкого отчаянию, охватывают не только сферу политики («Свободы сеятель пустынный...»), но получает и метафизическое обоснование («Демон»; оба 1823). В конце июля 1824 неудовольствия Воронцова и правительства, которому из перлюстрированного письма стало известно об интересе Пушкина к атеизму, привело к его исключению из службы и ссылке в родительское имение Михайловское Псковской губернии.
На осень 1824 приходится тяжелая ссора с отцом, которому был поручен надзор за поэтом. Духовную поддержку Пушкин получает от владелицы соседнего имения Тригорское П. А. Осиповой, ее семейства и своей няни Арины Родионовны Яковлевой. В Михайловском Пушкин интенсивно работает: прощание с романтизмом происходит в стихотворениях «К морю» и «Разговор книгопродавца с поэтом», поэме «Цыганы» (все 1824); завершена 3-я, сочинена 4-я и начата 5-я главы «Евгения Онегина»; главным делом мыслится трагедия «Борис Годунов» (окончена в ноябре 1825), основанная на изучении летописей, «Истории государства Российского» Карамзина и драматических принципов Шекспира. Склоняясь к примирению с действительностью, надеясь на монаршее прощение, Пушкин в то же время строил планы бегства за границу. Внимание к истории и фольклору («Жених», 1825; «Песни о Стеньке Разине», 1826), далеким культурам («Подражания Корану», 1824), новое открытие ценностей любви [«К***» («Я помню чудное мгновенье...»), 1825], дружества («19 октября», 1825), простого и грустного бытия («Зимний вечер», 1825), убежденность в единстве поэзии и свободы, в пророческой миссии поэта («Андрей Шенье», 1825; «Пророк», 1826), трезвый скептицизм в оценке современности, отказ от политизации поэзии и своеволия в политике (переписка с К. Ф. Рылеевым и А. А. Бестужевым) позволили Пушкину выдержать ссылку, помогли пережить декабрьскую катастрофу.
В надежде славы и добра
В суматохе междуцарствия Пушкин намеревался нелегально прибыть в Петербург, но в последний момент переменил планы. 13-14 декабря 1825 написан «Граф Нулин», ироничная поэма на бытовом материале, посвященная, по «странному сближению», проблемам исторической случайности. Известия о восстании, арестах и следствии вызвали у Пушкина сложные чувства: товарищеское сострадание к декабристам соединялось с признанием сложившейся ситуации, надежды на освобождение (Пушкин не был членом тайных обществ и не полагал себя ответственным за их деятельность) перемежались с опасениями (его «возмутительные» стихи знала вся грамотная Россия и они естественно встраивались в «декабристский» контекст).
8 сентября 1826 Пушкин был доставлен в Москву на аудиенцию к Николаю I, результатом которой стало взаимное признание; император взял на себя цензуру пушкинских сочинений. Пушкин, отдавая должное преобразованиям Николая («Стансы», 1826), сохранил верность друзьям («Во глубине сибирских руд...», 1827). Это было не двурушничество, но стремление занять государственную позицию: свободные доверительные отношения с царем давали возможность творить добро, в частности, бороться за амнистию декабристов. Государственничество (неотделимое от верности дворянской чести) предполагало оглядку на державинскую традицию («Друзьям», «Мордвинову», оба 1827); по-державински Пушкин указывает на человечность как неотъемлемое свойство идеального монарха (эта линия ведет от «Стансов» и «Друзьям» к «Герою», 1830). Любимым героем (и примером для императора) становится Петр I, изображенный «домашним образом» в неоконченном романе «Арап Петра Великого» (1827-28) и апологетически в «Полтаве» (1828), которая начинается как романтическая поэма, а заканчивается как эпос (ср. мощную одическую окраску в эпизоде боя).
Свободно заняв «государственническую» позицию, Пушкин не желал ставить свой дар на какую-либо службу, что вело к внешне парадоксальному соседству стихов гражданских и отстаивающих абсолютную свободу творчества ((«Поэт и толпа», 1828; «Поэту», 1830).
Оправдание действительности не гарантировало от внешних конфликтов. Отношения с императором (обычным посредником выступал шеф тайной полиции граф А. Х. Бенкендорф) были далеки от намеченной идеальной модели («Борис Годунов» не получил высочайшего одобрения; ответом на поданную по монаршей воле записку «О народном воспитании» стал вежливый выговор). Сложности были и в «республике словесности»: Пушкин и его давние союзники (Вяземский, Дельвиг) не вполне сошлись с московскими любомудрами, отношения с Н. А. Полевым и Н. И. Надеждиным колебались от отчужденных до враждебных; в 1829-30 ярым противником Пушкина и его круга стал редактор популярной газеты «Северная пчела» Ф. В. Булгарин, известный своим сотрудничеством с тайной полицией, сочетавший вражду к аристократии, эпигонское просветительство, торговую хватку, чудовищное хамство и умение доходчиво толковать с публикой. Стремление к твердому общественному статусу оказалось трудно реализуемым — отсюда «охота к перемене мест» (планы заграничного путешествия; поездка в 1829 на театр военных действий, описанная в «Путешествии в Арзрум», 1835); отсюда мотивы одиночества, бессмысленности существования, беззащитности человека перед лицом «равнодушной природы», судьбы, деспотизма («Дар напрасный, дар случайный», «Анчар», оба 1828; «Дорожные жалобы», «Брожу ли я вдоль улиц шумных», оба 1829); отсюда же мотивы расчета с прошлым и надежды на спасительную новую любовь («Воспоминание», «Предчувствие», оба 1828; «На холмах Грузии лежит ночная мгла», «Жил на свете рыцарь бедный», «Я вас любил: любовь еще, быть может», все 1829).
Болдинская осень
В 1830 Пушкин, давно мечтавший о женитьбе и «своем доме», добивается руки Н. Н. Гончаровой, юной московской красавицы-бесприданницы. Отправившись вступать во владение имением, подаренным отцом к свадьбе, он из-за холерных карантинов оказался на три месяца заключенным в селе Болдино (Нижегородская губерния). «Болдинская осень» открылась стихотворениями «Бесы» и «Элегия» — ужасом заблудившегося и надеждой на будущее, трудное, но дарящее радости творчества и любви. Три месяца были отданы подведению итогов молодости (ее рубежом Пушкин полагал тридцатилетие) и поискам новых путей. Был завершен «Евгений Онегин», написаны «пропасть» стихотворений и статей, «Повести Белкина», открывающие поэзию и принципиальную сложность «обыкновенной» жизни, «Маленькие трагедии», где историко-психологическая конкретность характеров и конфликтов, принимая символические формы, подводила к «последним» экзистенциальным вопросам (эта линия получит развитие в повести «Пиковая дама» и поэме «Медный всадник», обе 1833; «Сценах из рыцарских времен», 1835).
Самостоянье человека
Первое лето после свадьбы (18 февраля 1831) Пушкины проводят в Царском Селе. Европейские революции, польское восстание и кровавые холерные бунты внутри страны — предмет его постоянных размышлений, отразившихся в эпистолярии и обусловивших появление имперских по духу стихотворений «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Общение с Жуковским и Н. В. Гоголем, занятым «Вечерами на хуторе близ Диканьки», взаимно стимулировало обращение к фольклору («Сказка о царе Салтане...»). Вопрос о сложных, чреватых катастрофой отношениях между властью, дворянством и народом становится для Пушкина важнейшим («Дубровский», 1832-33; «История Пугачева», 1833; «Капитанская дочка», 1836). Усложняется отношение к Петру I и его наследию (с 1832 идут архивные разыскания для «Истории Петра»); «объективизм» сменяется трагическим восприятием истории («Медный всадник»); «милость», неотделимая от человеческого взаимопонимания и коренящаяся в религиозном чувстве, мыслится выше объективной, но ограниченной «справедливости» («Анджело», 1833; «Капитанская дочка»; «Пир Петра Первого», 1835). Большинство оставшихся нереализованными замыслов, планов, отрывков обычно «эпичны» по форме (обращения к самым разным эпохам на основе разных историко-документальных и литературных источников) и «лиричны» по сути. В собственно лирике — при редких и значимых исключениях («Чем чаще празднует лицей», 1831; «Осень», «Не дай мне, Бог, сойти с ума», оба 1833; «Туча», «Полководец», «... Вновь я посетил», все 1835) — доминируют переводы («Странник», 1835), стилизации, подражания, «вариации на тему» («Я памятник себе воздвиг нерукотворный...», 1836) или «квазиподражания» («Из Пиндемонти», 1836) — «свое» подается как «чужое» или утаивается от публики.
Поединок
Семейная жизнь радовала (имел четверых детей), но была осложнена отношениями с двором и светским обществом (в конце 1833 Пушкину был пожалован придворный чин камер-юнкера; поданное им летом 1834 прошение об отставке было взято назад, т. к. грозило отлучением от государственных архивов). Петербургская жизнь вводила в расходы, не искупаемые высокими гонорарами за редкие публикации. Ориентированный на культурную элиту журнал «Современник» (1836; четыре тома; среди авторов Жуковский, Гоголь, Ф. И. Тютчев), как и «История Пугачева», успехом у публики не пользовался. Духовная независимость Пушкина, его культурно-государственная стратегия, установка на особые отношения с государем, личная честь и презрение к бюрократическо-аристократической черни обусловили вражду со «свинским Петербургом» (от сервильных литераторов и светских шалопаев до министра народного просвещения С. С. Уварова). Получив 4 ноября 1836 анонимный пасквиль, Пушкин посылает вызов Ж. Дантесу, публично ухаживавшему за женой поэта. Дуэль была расстроена, Дантес вынужден жениться на Е. Н. Гончаровой, свояченице Пушкина, однако его поведение после свадьбы и светская реакция на «историю» показали, что кризис не разрешился. 25 января 1837 Пушкин отправляет приемному отцу Дантеса, нидерландскому посланнику Л. Геккерну, письмо, ответом на которое мог быть только вызов на дуэль. 27 января около 5 вечера Пушкин был смертельно ранен. После двух неполных суток физических мук, благословив близких, простившись с друзьями, получив от императора обещание взять жену и детей «на свое попечение» (было исполнено), исповедовавшись и причастившись, Пушкин умер.
Известие о дуэли и кончине Пушкина вызвало сильное волнение в Петербурге (см. «Смерть поэта» М. Ю. Лермонтова; позднее на смерть Пушкина откликнулись стихами Жуковский, Тютчев, А. В. Кольцов); у его гроба побывало (по разным данным) от 10 до 50 тысяч человек.
Сочинения:
Полное собрание сочинений. М.; Л., 1937-59. Т. 1-17.
Полное собрание сочинений. 4-е изд. Л., 1977-79. Т. 1-10.
Литература:
Анненков П. В. Материалы для биографии А. С. Пушкина. СПб., 1855; То же (репринт). М., 1985.
Томашевский Б. Пушкин: В 2 т. 2-е изд. М., 1990.
Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина. 1799-1826 / Сост. М. А. Цявловский. 2-е изд., испр. и доп. Л., 1991.
Лотман Ю. М. Пушкин. СПб., 1995.
А. С. Немзер