Мотив игры и театра в романе "Война и мир"

МОТИВ ИГРЫ И ТЕАТРА В РОМАНЕ “ВОЙНА И МИР”

Все мы, святые и воры,

Из алтаря и острога,

Все мы — смешные актеры

В театре Господа Бога.

Н. Гумилев

Слово “театр” имеет множество значений. Это и театр как театр, это и жизнь, также театр военных действий.

Принято считать, что наша жизнь — это игра, сцена. Избитая, пошлая фраза — “что наша жизнь — игра” (Германн, опера “Пи­ковая дама”). Почему мотиву игры и театра в романе уделяется так много места?

“Война и мир” — это проекция нашей жизни. Роман был заду­ман как большая книга, содержащая в себе откровения и заветы, притчи, гармонию и красоту, веру в Бога и любовь. Это даже не роман, не эпопея, а именно книга, точнее Библия. То есть — наша жизнь. В нашей жизни (в настоящее время) мы ходим в театр, чтобы получить дополнительное образование; удовольствие от хоро­шей игры актеров в интересных нам произведениях. В театр у Толстого любят ходить отрицательные герои — представители свет­ского общества. Стены, отделанные бархатом и золотом, красивые хрустальные люстры, дамы в роскошных туалетах, слащавые муж­чины во фраках, французская речь — все это создает впечатление ненатуральности, лжи и лицемерия. Это все — театр, то есть игра на зрителя. Бестолковые разговоры о внешности и поведении, сплетни. Перед спектаклем актеры репетируют, заучивают роль, накладывают грим, и вот настает их час и они показывают свой спектакль зрителям. Причем точно таким же актерам.

И Анна Павловна Шерер, и Анатоль Курагин, и Элен, и многие другие — все они играют друг для друга бессмысленный спектакль. Интересна сцена, когда Наташа присутствует в театре. Начина­ется спектакль, и зрители “с жадным любопытством устремили все внимание на сцену”, Наташа тоже стала смотреть. Но она ничего не понимала: все удивляло ее, она не видела ничего, кроме крашеных стен, странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших. Она понимала, что должен был представлять собой спектакль, но все это ей казалось настолько “вычурно-фальшиво”, ненатурально, что порой ей стано­вилось смешно. И глядя на лица зрителей, она видела в их глазах выражение опять же ложное. В какой-то момент ей даже стало дурно, она как будто задохнулась в этом мертвом воздухе. Наташа была слишком естественна, чтобы жить и играть по правилам свет­ского общества. Также и князь Андрей (горячо любимый мною) не любил ходить в театры, он чувствовал двойственность такого суще­ствования.

Театр — театр военных действий. Князь Андрей считал, что войну надо понимать и воспринимать как общее, “самое гадкое дело в жизни”, а не играть.

“Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходи­мость”. Для князя Андрея война не игрушка, он считает, что с этим бедствием можно справиться только “всем миром”. “А то война — это любимая забава праздных и легкомысленных людей...” Солдаты — актеры, а главнокомандующий — режиссер; такое восприятие войны ложно. Невозможно решить проблему страны простым спектаклем.

Тушин воспринимал театр военных действий как свой фантас­тический мир. Для него неприятельские пушки были трубками, муравьями представлялись ему французы, а самого себя представ­лял огромного роста, мужчиной, “который обеими руками швыря­ет французам ядра”. Он был настолько увлечен своим спектаклем, что не услышал команды “отступать”.

Святки в доме Ростовых — тоже своего рода театр. Торжествен­ные и скучные поздравления соседей, новые и роскошные платья... Опять же все это было ненатурально. “И в этом не было ничего осо­бенного, ознаменовывающего святки”. И только в безветренном мо­розе, в зимнем свете звезд ночью, в ярком солнце днем чувствова­лась истина.

Тема игры связана с игрой в карты Долохова и Николая Ростова. Долохов обыграл Николая, предчувствуя невезение в любви: 30 серебреников + 13 (сумма возрастов Долохова и Сони; чертова дюжи­на). Многие люди считают жизнь игрой в карты. Кому-то везет, кому-то —. нет. Некоторые люди играют честно, а кто-то “мухлюет”.

Вообще, всякое действие или проявление чувств человека можно назвать игрой. Конечно, существуют люди, которые естест­венны, живут “постоянной жизнью”. Но какая женщина — не акт­риса?! А кокетство? А умение вести себя в обществе мужчин? Все это актерское мастерство. Но нельзя говорить, что женщина — только актриса, в смысле — притворщица. Это происходит непроизвольно, это даже нравится мужчинам.

И мы не задумываемся над тем, что это — лишь игра... А если так, то человек должен понимать, что его спектакль, может быть, будет неинтересен, что он должен нести ответственность за свое тво­рение.

Как наш мир — творение Господа Бога.

Множатся пытки и казни...
И возрастает тревога,
Что, коль не кончится праздник
В театре Господа Бога?!