Толстой
Уже в раннюю пору творчества Толстой пришел к мысли о том, что живой человеческий
характер представляет собой сложное сочетание различных, нередко противоречивых черт
и качеств. И, наблюдая множественность таких сочетаний, Толстой пытался найти
“формулу” для их обозначения. Живой человеческий характер представлялся ему дробью, в
числителе которой писатель поставил достоинства и добродетели человека (его
“преимущества”), а в знаменателе — его недостатки, главный из которых считал
самомнение. Чем больше знаменатель, тем, естественно, меньше дробь, и наоборот: при
меньшем знаменателе дробь, выражающая действительную “стоимость” человека, его
нравственную ценность, повышается.
Толстой четко формулирует задачи, которые должен решать художник, приступая к
изображению характеров. Во-первых, они должны быть очерчены с достаточной
определенностью, для этого должна быть достигнута “резкость, ясность характеров”. И,
во-вторых, их нельзя рисовать только розовой (“идеальный герой) или только черной
(“злодей”) краской. Мысль о “текучести” человека, о его способности изменять и
совершенствовать свой характер — основная в толстовской концепции человека.
Одним из характернейших, излюбленных способов, которым широко стал пользоваться
Толстой при создании образов современников, явилась их классификация по родам,
группам. разрядам и т. п.
“Четыре эпохи развития.”
“ Жизнь человека есть движение”...
Л.Н. Толстой
Весной 1851г., находясь в Москве, Толстой начал работу над повестью “Детство”. Из
планов видно, что “Детство должно было стать первой частью этого романа. За “Детством”
должны были последовать ещё три части: “Отрочество”, “Юность” и “Молодость”.
В планах Толстой изложил “основные мысли сочинения”. Он поставил целью “резко
обозначить характеристические черты каждой эпохи жизни” и определил их следующим
образом: в детстве преобладают “теплота и верность чувства”; в отроческие годы
главенствуют в характере отрицательные черты — скептицизм, неопытность и гордость; в
юности заметную роль играет “красота чувств” и вместе с тем развиваются тщеславие и
неуверенность в самом себе; в молодости происходит дальнейшее движение чувств: “место
гордости и тщеславия занимает самолюбие”.Юноша узнает цену себе и задумывается над
своим назначением.
Значение трилогии “Детство”, “Отрочество” и “Юность” в истории
творчества Толстого в том, что в ней впервые появился типичный толстовский герой —
искатель истины, правдолюбец, наделенный даром наблюдательности, обладающий не
только “умом ума”, но и “умом сердца”, высоконравственный и совестливый, нередко
ошибающийся, но стремящийся быть лучше, выше, чище, справедливее. Все эти черты
героя трилогии Николеньки Иртеньева постепенно формируются, растут, и укрепляются в
его натуре, определяя развитие его характера.
Поэтизируя детские годы Николеньки Иртеньева, Толстой не скрыл их теневых сторон.
Герой повести догадывается о неблагополучии во взаимоотношениях родителей, он
начинает понимать, что за мягкими манерами отца, за его внешней добротой скрывается
себялюбие, черствость и холодность, моральная нечистоплотность. Он рано догадывается о
том, что не все хорошо в материальном положении семьи. Николенька узнает о том, как по
барской прихоти была искалечена жизнь Натальи Савишны. Он видит конец жизни его
первого педагога Карла Ивановича. Ему становится не по себе после того, как он, его брат
Володя и мальчики Ивины подвергли насмешкам и издевательствам беззащитного Иленьку
Грапа.
Разумеется, далеко не все неприглядные стороны жизни и быта его среды открываются
Николеньке и не до конца они понятны ему. Но, сталкиваясь с ними, Николенька начинает
понимать, что жизнь не так безоблачна и радостна, какой она ему казалась в те дни, когда
его оберегала и осеняла любовь матери.
Грустное и тревожное чувство охватывает героя повести, когда он видит, что детство его
кончилось и ему предстоит вступить в новый период жизни.
Отрочество.
Вторая часть трилогии потребовала от автора не меньшего напряжения усилий, чем первая.
Эта повесть, как и “Детство”, написана небольшими главами, связанными между собой не
столько внешним (фабульным), сколько внутренним единством, которое достигается
цельностью духовного облика главного героя и определенностью авторского взгляда на
изображаемых людей и события.
С первой же главы повести “Отрочество” Толстой показывает, как герой его трилогии
Николенька Иртеньев выходит из узких рамок семьи, где протекало его детство, в большой
и многообразный мир, с людьми, в нем живущими, которым нет никакого дела до его
личности.
Все последующие главы дают наглядное представление о том, как расширялся круг понятий
героя повести, как учился в людях, его окружавших, и с какой горечью относился ко
всяким проявлениям жестокости, несправедливости, грубости, неискренности.
К своему глубокому огорчению, все эти качества Николенька в избытке обнаруживает у
людей, к которым он должен относиться с особенным уважением. – у бабушки, у отца, у
гувернера-француза и других.
Писатель рассказывает о новых злоключениях героя трилогии, о жестоком наказании,
которому он был подвергнут, и об охватившем его чувстве ненависти к воспитателю
Сен-Жерому.
Николенька Иртеньев почувствовал себя таким же одиноким и несчастным, каким был его
учитель Карл Иванович, получивший отставку по старости. Николенька ищет и находит
сочувствие не среди своих родственников, а у простых людей - в девичьей, в лакейской, на
кухне.
Герой повести считал период отрочества самым тяжелым периодом своей жизни. Он
называл его пустыней отрочества и признавался, что очень хотел как можно быстрее
пробежать эту пустыню, чтобы скорее достичь юности, которая представлялась ему
“исполненной прелести и поэзии”.
Отрочество для Николеньки Иртеньева - пора тяжелых испытаний. Потребность любви и
счастья, которую он пронес через годы детства, теперь сталкивается с множеством
препятствий. Николенька все более убеждается в том, что люди разъединены.
“Вы богаты, а мы бедные”, - слышит он от хорошенькой, грациозной Катеньки - дочери
гувернантки Мими. Эти слова повергли героя в страшное смущение: “Мне казалось, что
Мими и Катенька, ежели всегда
жили, то всегда будут жить с нами и делить все поровну. Иначе и быть не могло...” Однако
“... какой-то практический инстинкт, в противность этим логическим размышлениям, уже
говорил мне, что она права...”.
В Николеньке, почувствовавшем себя одиноким в своей семье происходит мучительная
переоценка привычных представлений. Он доходит до такого скептицизма, что начинает
сомневаться в реальности окружающего мира. “Я воображал, что кроме меня никого и
ничего не существует во всем мире, что предметы не предметы, а образы, являющиеся
только тогда, когда я на них обращаю внимание, и что как скоро я перестаю думать о них,
образы эти тотчас же исчезают... Были минуты, что я, под влиянием этой постоянной идеи,
доходил до такой степени сумасбродства, что иногда быстро оглядывался в
противоположную сторону, надеясь, врасплох, застать пустоту (u‚ ant) там, где меня не
было”.
Николенька прослыл философом за свою страсть к отвлеченным рассуждениям. Эта страсть
часто заводила его в “безысходный круг анализа своих мыслей”. Он признается: “...Я не
думал уже о вопросе, занимавшем меня, а думал о том, о чем я думал. Спрашивал себя: о
чем я думаю? Я отвечал: я думаю, о чем я думаю. А теперь о чем я думаю? Я думаю, о чем я
думаю, и так далее. Ум за разум заходил...”
В тоже время, ощущая в себе незаурядные духовные силы, герой “Отрочества” “часто
воображал себя великим человеком”, и с гордостью смотрел на всех смертных. На деле же
он робел перед каждым смертным. Но Николенька смог преодолеть все преграды, которые
поставила перед ним “пустыня отрочества”.
Юность
Пройдя через “пустыню отрочества,” герой трилогии в юности испытывает сильную тягу к
нравственному обновлению. Он избавляется от скептицизма, проникается верой и
возможностью добра и счастья.
В пору юности Николай Иртеньев осознавал, что ему предстоит выбрать свое место в
жизни, развить и проявить свои способности. “ Надо скорей, скорей, сию же минуту
сделаться другим человеком и начать жить иначе.”
Но снова ему приходиться убеждаться в глубоком противоречии между его мечтами и
действительностью.
Вот он мечтает о скромной жизни, хочет быть старательным студентом университета. Затем
богатая фантазия рисует ему такие картины: он стал лучшим студентом, затем становится
“первым кандидатом с двумя золотыми медалями”, а там - магистром, первым
ученым России, Европы. Но тут он спрашивает себя: “Ну, а потом?”
Спрашивает и видит, что руководили им в его мечтаниях чувства тщеславия и
самолюбования. И ему становится стыдно.
После исповеди Николенька хвалится извозчику, какой он хороший, и ему снова становится
стыдно.
Самое интересное и поучительное в повести “Юность” --- это описание разоблачения того
идеала “комильфотного” человека, которому старался следовать Николай Иртеньев.
Кодекс человека comme il faut основан на убеждении в законности и незыблемости
разделения людей на классы, сословия, различные группировки. Герою трилогии это
представляется следующим образом:
“Род человеческий можно разделить на множество отделов --- на богатых и бедных, на
добрых и злых, на военных и статских, на умных и глупых и т.д.”. Кроме этих
подразделений, герой трилогии придумал в годы юности еще одно : “Мое любимое и
главное подразделение людей в то время, о котором я пишу, было на людей comme il faut и
на comme il ne faut pas”.
Первых юный Иртеньев уважал, вторых --- презирал. А людей из народа--- не замечал: они
“для меня не существовали”, --- признается он.
В повести дано подробное перечисление свойств и качеств, коими должен обладать
“комильфотный” человек. Вот некоторые из них:
“Первое и главное” – отличный французский язык и особенно выговор”;
“второе условие” – “были ногти длинные, отчищенные и чистые”;
“третье условие” – “умение кланяться, танцевать и разговаривать”;
“четвертое, и очень важное, было равнодушие ко всему и постоянное выражение некоторой
изящной, презрительной скуки”.
У героя трилогии были еще и свои признаки “порядочного” человека: убранство комнаты,
экипаж, перчатка, почерк и главное – ноги, вернее, обувь.
“Сапоги без каблука с угловатым носком и концы панталон узкие без штрипок – это был
простой; сапог с узким, круглым носком и каблуком и панталоны узкие внизу со
штрипками, облегающие ноги или широкие со штрипками, как балдахин стоящие над
носком – это был человек mauvais genre (дурного вкуса) и т.п.”. Толстой называет пагубным
увлечение своего героя идеалом comme il faut и говорит, что оно явилось следствием
светского воспитания.
“Главное зло – пишет Толстой, состояло в том убеждении, comme il faut есть
самостоятельное положение в обществе, что человеку не нужно стараться быть ни
чиновником, ни каретником, ни солдатом, ни ученым, когда он comme il faut, что, достигнув
этого положения, он уже
исполняет свое назначение и даже становится выше большей части
людей”.
Познакомившись со студентами-разночинцами Зухиным, Семеновым и др., Николай
Иртеньев убедился в том, что его голландская рубашка, хороший прононс не производят на
них никакого впечатления, что они
больше его читали и лучше знают предметы. Знаменательно, что последняя глава “Юности”
озаглавлена “Я проваливаюсь”. Герой трилогии провалился на экзаменах по математике на
первом курсе университета: “Я был оскорблен, унижен, я был истинно несчастлив”. С
большим трудом он справился с отчаянием и решил, что в будущем он ни одной минуты не
проведет праздно и никогда не будет делать ничего дурного.
На исходе детства Николенька делает открытие, что не все люди равны. В голове его
вспыхивает на мгновение мысль: “Отчего ж нам не разделить поровну того, что имеем?”
Однако какой-то практический том, что между людьми нет равенства, что существующий
порядок вещей привел их к разъединению, раздробил на классы, группы, разряды, круги и
кружки и что ему нелегко будет найти свое место в этом мире.
инстинкт тотчас же подсказал ему, что с Катенькой “не годится” говорить об этом, и он
промолчал, но почувствовал, что в эту минуту в нем произошла одна из тех “моральных
перемен” когда “ваш взгляд на вещи совершенно изменяется.” Николенька с глубокой
грустью убеждается в ......Знаменательно, что уже в первом произведении, посвященном
самой светлой поре человеческой жизни --- детству, Толстой говорит о темных силах,
угрожающих счастью людей. Тема их разобщения в классовом обществе, его причин и
следствий явится одной из центральных тем всего дальнейшего творчества Толстого.
Защита лучшего в человеке, стремление оградить это лучшее от дурных влияний,
художественное запечатление борьбы добра со злом в разные периоды формирования
личности составляют пафос трилогии Толстого.
“Война и мир.”
На первых же страницах “Войны и мира” Толстой знакомит нас с главными героями романа
---- князем Андреем Болконским и его другом Пьером Безуховым. Они оба молоды: Андрею
Болконскому в начале романа 26 лет, а Пьеру нет и 20 лет. Оба они резко выделяются своей
непохожестью на всех других гостей, собравшихся в салоне петербургской придворной
дамы фрейлины Шерер. “Ему, говорит Толстой о князе Андрее, --- видимо, все бывшие в
гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать
их ему было очень скучно”.
Князь Андрей тяготится необходимостью сохранять связи со светским обществом, зная,
как оно лицемерно, лживо, аморально. “Эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь - не по
мне”, говорит он Пьеру.
И легко понять, почему он так говорит. В самой ранней его характеристике, которую мы
находим в одном из первых конспектов романа, сказано: молодой князь вел жизнь
“безупречно нравственной чистоты в противность обычаям тогдашней молодежи”. Эта
черта осталась главной в характере Андрея Болконского, каким мы его знаем по роману.
Князь Андрей непрестанно стремился к самосовершенствованию,
борясь с отрицательными сторонами своей натуры, привитыми средой, в которой он
родился и вырос. “Он, - пишет Толстой о князе Андрее, - всеми силами души всегда искал
одного: быть всегда хорошим”. Возможно, он был бы образцом идеального героя, если бы
в пору создания “Войны и мира” Толстой не сформулировал один из законов
реалистического художественного метода: если историка, утверждал он, интересуют герои
тех или иных исторических событий, то для художника, обращающегося к тем же
событиям, “не может и не должно быть героев, и должны быть люди”, Историк может
ограничиться знакомством с одной или несколькими сторонами жизни интересующего его
исторического лица, а художник должен познакомиться со “всеми сторонами жизни”
действующих лиц своего произведения. И поэтому их изображение художником-реалистом
не может не быть многосторонним или, как говорят художники-живописцы,
многоплановым.
Есть в князе Андрее черты, “не идущие к облику идеального героя, - например, сословные
предрассудки. Их так и не удается преодолеть до конца Андрею.
Однако не они определяют главное в его характере. Князь Андрей всегда хотел “принять
деятельное участие в жизни”.
Это решающее свойство его натуры с особенной силой проявило себя в пору грозной
опасности, нависшей над отечеством. При появлении несветского Пьера Безухова в
гостиной светской дамы Анны Павловны Шерер сумрачное, недовольное лицо князя
Андрея вдруг просияло “неожиданно доброй и приятной улыбкой” Блеск его радостных и
дружелюбных глаз ободрял и воодушевлял Пьера.
Но, с другой стороны, оптимизм и жизнелюбие Пьера нужны были для того, чтобы в самые
тяжелые для князя Андрея дни зажигать свет в его красивых, но как бы потушенных глазах,
возбуждать в нем жажду счастья, деятельности, борьбы.
Главное, что сближает и роднит Андрея Болконского и Пьера Безухова, - это владеющая
ими страсть к познанию правды. Оба они бесстрашные и бескомпромиссные правдолюбцы.
Пьер и князь Андрей, идя каждый своим путем, приходят к самому важному в своих
исканиях - постижению роли народа в истории. Военная и гражданская служба Андрея
Болконского, “частная” деятельность Пьера Безухова приобрели смысл и значение, когда
они связали свою судьбу с судьбой народа в решающие дни его истории.
Весть о вторжении вражеских войск в пределы России застала Андрея Болконского в
Молдавской армии, куда он приехал в состоянии крайнего раздражения, тоски и злобы,
терзаясь тем, что оскорбление, нанесенное его невесте Наташе Ростовой и ему Анатолем
Курагиным, все еще оставалось неотомщенным. Он поехал в Молдавию, надеясь
встретиться с Анатолем и свести с ним счеты.
Когда наполеоновские полчища ринулись в глубь России, князь Андрей отпросился у
Кутузова в Западную армию и прибыл в Дрисский лагерь. Здесь ему было предложено
остаться при особе государя, а он попросил назначить его в полк, чем “навеки потерял себя
в придворном мире”. Но это мало заботило князя Андрея. Все его личные невзгоды, обиды
и огорчения не то что забылись, но перестали его волновать. “Новое чувство озлобления
против врага заставило его забывать свое горе” - говорит Толстой. Чувство ненависти к
врагу слилось у него с другим - “отрадным, успокоительным чувством” близости к
настоящим героям: солдатам, ополченцам, боевым командирам, с которым он решил
разделить все опасности воинской страды.
Пьер Безухов в первые недели войны, поняв, что любит Наташу и что никогда не позволит
себе признаться ей в любви, был охвачен смятением. Все, что происходило в те дни вокруг
него, кажется ему неважным и неинтересным. Все помыслы Пьера были сосредоточены на
охватившем его чувстве . Но вот известия о близящейся катастрофе дошли до его сознания,
и Пьер воспламеняется мыслью о том, что именно ему предназначено “положить предел
власти зверя”, что он должен убить Наполеона.
Поездка в Можайск, где он встретился с солдатами и ополченцами, присутствие на
Бородинском поле во время знаменательного сражения привели к глубочайшим переменам
в его умонастроении. Еще во время встречи московских дворян с императором,
происходившей в Слободском дворце, Пьер испытал острое желание вырваться из
привычного круга жизни, отказаться от богатства и связанной с ним власти. Он понял
тогда, что “все это, ежели и стоит чего-нибудь, то только по тому наслаждению, с которым
можно все это бросить...”
“Солдатом быть, просто солдатом!.. Войти в эту общую жизнь всем существом,
проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское,
все бремя этого внешнего человека?” - вот желания, охватившие все существо Пьера после
того, как он увидел в Бородине подвиг армии и народа. В эти часы Пьер решает соединить
свою судьбу с судьбой борющегося народа. Дальнейший путь оказался поистине
тернистым: плен, ожидание казни, затем --- ужасы отступления в колонне пленных. И в
довершение всего --- разорение. Отчаяние, почти безнадежность положения в плену бросает
его в объятия каратаевской философии смирения и терпения. Но сознание обретенной им
близости к народу, сознание справедливости дела, в котором он принял участие, помогли
Пьеру перенести тягчайшие физический и моральные испытания, выпавшие ему на долю.
Постоянно стремясь “найти согласие с самим собой”, он находит его только на пути к
декабризму, пройдя через светские развлечения, масонство, перешагнув через увлечение
каратаевской философией пассивности и созерцательного отношения к жизни.
Образ Пьера Безухова задуман Толстым как контрастный образу князя Андрея
Болконского. А в ранних редакциях романа контрастность их образов подчеркнута сильнее,
чем в окончательном тексте. “Он и его друг Андрей, --- пишет о Пьере Толстой, --- в этом
взгляде на жизнь были до странности противоположны один другому”. Пьер “всегда хотел
что-то сделать”, но “он ничего не умел сделать того, что хотел”. Князь Андрей “с первой
молодости считал свою жизнь конченною”, говорил. Что ни во что не желает вмешиваться,
но “с практической цепкостью ухватывался за каждое дело, увлекаясь, сам и других увлекал
в деятельность”.
Восторженный и пылкий Пьер бесконечно любит и уважает своего друга и особенно
высоко ценит его аналитический, строгий и глубокий ум. Князь Андрей, редко
открывающий свои чувства, сдержанный и замкнутый, находит, однако, поводы, чтобы
выразить Пьеру и нежную приязнь и верную дружбу.
Взаимоотношения князя Андрея и Пьера - образец дружбы требовательной, неизменной,
пронесенной через все испытания. Это их имел в виду Толстой, говоря о своем романе: “Я
хотел, чтобы вы полюбили моих этих детей. Там есть славные люди. Я их очень люблю.
Любя этих “славных людей”, Толстой их, однако, не идеализировал. И князь Андрей и Пьер
показаны людьми своего времени, своей среды, со многими присущими им недостатками.
Достаточно напомнить о славолюбии, об аристократических предрассудках, которые были
свойственны князю Андрею, или о буйной молодости Пьера, отдавшего дань привычкам
петербургской “золотой молодежи”...
Самое привлекательное в толстовских героях состоит не в том, что их характеры лишены
недостатков, а в том, что и Болконский и Безухов способны преодолевать свои недостатки,
в том, что они - мыслящие люди, не боящиеся ставить и решать самые острые вопросы и
своей и общей жизни...
Появление Толстого в литературе горячо приветствовал Некрасов, который дал одним из
первых глубокую оценку таланта Толстого.
В повести “Детство” он отмечал в качестве неотъемлемых достоинств “простоту и
действительность содержания”. “Отрочество” окончательно убедило его в самобытности
дарования молодого писателя.
Некрасов верно угадал многие особенности таланта Толстого. Однако целостная
характеристика оригинального дарования художника содержится в высказываниях
Чернышевского. Уже в первой статье, посвященной “Детству”, “Отрочеству” и “Военным
рассказам”, великий критик дал тонкое истолкование глубокого своеобразия таланта
Толстого, поставив его в связь с развитием русской литературы и определив степень его
новаторства. Он мастерски охарактеризовал напряженный психологизм Толстого,
справедливо полагая, что психологический анализ дает подлинную силу таланту писателя.
Многие художники до него ограничивались лишь изображением начала и конца
психического процесса, не показывая самого процесса рождения мысли или чувства. Их
психологический анализ носил “результативный” характер. Толстой превосходит этих
художников самой природой своего дарования, позволяющего ему проникать в те сферы
человеческой жизни, к которым не прикасались его предшественники.
Чернышевский правильно отметил, что писатель, способный подвергать такому
беспощадному анализу поступки, мысли, переживания других людей, должен был пройти
огромную школу самонаблюдения и самоанализа. “Кто не изучил человека в самом себе,
никогда не достигнет глубокого знания людей”. Для душевной жизни Толстого еще до того,
как он стал писателем, действительно был характерен глубочайший самоанализ, который не
покидал его и в последующие годы.
В отличие от других писателей, Толстого более всего интересует “самый психический
процесс, его формы, его законы, диалектика души, чтобы выразиться определительным
термином”. Другая сила таланта писателя, придающая ему необычайную свежесть, - это
“чистота нравственного чувства”. Высокие нравственные идеи, морально-этический пафос
присущи всем замечательным произведениям русской литературы и в наибольшей мере
произведениям Толстого. Чернышевский предвидит, что его талант в дальнейшем своем
развитии обнаружит новые грани, но “эти две черты- глубокое знание тайных движений
психической жизни и непосредственная чистота” - останутся в нем навсегда.
Литература:
Н.А. Некрасов. Полн.собр.соч.и писем. Т.Х. М. 1952 г.
С.Н.Бычков. Толстой в оценке русской критики. М. “Детская литература” 1984 г.
К.Н. Ломунов . Лев Толстой. Очерк жизни и творчества. М. “Детская литература” 1984
г.
Н.Г.Чернышевский. Письмо Некрасову от 5 ноября 1856 г. М. Гослитиздат, 1949 г.