Государственное образовательное учреждение среднего профессионального образования.
Кировский Педагогический Колледж
Реферат по литературе
на тему: «Жизнь Чехова в Таганроге»
Выполнила ст. группы С-1а / Щучинова Светлана Юрьевна/ подпись /______/
Проверила преподаватель / Пересторонина Нина Валентиновна / подпись /_______/
Киров
2006 год
Содержание:
Рождение гениального русского писателя.
Таганрогский период жизни Антона Павловича Чехова.
Город Таганрог.
История семьи Чеховых.
Атмосфера семьи. Братья и сестра.
Гимназические годы. Занятия. Увлечения молодого Чехова
Разорение семьи. Самостоятельная жизнь Чехова-студента в Таганроге.
Антон Павлович как и писатель, так и общественный деятель.
IV. Список используемой литературы.
I. Рождение гениального русского писателя.
У каждого писателя свои связи с современ - ностью, с прошлым и будущим. Чем он крупнее, тем яснее улавливается традицион - ное и новаторское, национальное и общече - ловеческое в его наследии. Важно также со - отношение идеала и действительности в пи - сательской концепции мира: ведь это опре - деляет идеи и темы, тон и динамику творчества.
Кулешов В.И.
Антон Павлович Чехов – истинно русский писатель, он полон раздумий о смысле жизни и предназначении человека. Благородно выглядит чеховская ненависть к пошлости, мещанскому самодовольству. Радует умение прослеживать переменчивость человека, способность к совершенствованию. Поражает читателя чеховская ненавязчивость, полная свобода от рутины и шаблонности.
Писать Антон Павлович начал в Таганроге, учась в гимназии. После разорения отца и переезда семьи в столицу Антон отсылает на критику брату свои первые произведения: небольшие истории, анекдоты, драмы… Некоторые из них печатаются.
Ранние рассказы Чехова сплошь юмористичны, причем юмор в них весьма оригинален и резко отличен от классической литературной традиции. У Антона Павловича смех весел и беззаботно заразителен: не «смех сквозь слезы», а смех до слез. Это связано с особым восприятием мира, с особым чеховским отношением к нему.
У Чехова детство было омрачено бесконечными церковными хоровыми спевками, исполнением церковных обрядов, вставанием на рассвете к заутрене (все это было для детей истинным проклятием), но если бы не было этого, то не было бы и его изумительных рассказов «Художество», «Святой ночью», «Студент», «Архиерей» с удивительной красотой простых верующих душ, с проникновенным знанием церковных служб, древнерусской речи.
ІІ Таганрогский период жизни Антона Павловича Чехова.
Город Таганрог.
Действие большинства рассказов Чехова происходит в провинции. Возможно, поэтому постепенно сло - жилось впечатление, что город чеховского детства был заштатным российским провинциальным горо - дом. Таганрог был не таким.
А. Чудаков
Таганрог 130-летней давности – это вполне процветающий город на юге России. Его жители гордились тем, что основателем города был Великий Петр, и что строительство его началось на 5 лет раньше северной столицы.
У таганрожцев имелись все основания считать свой город «южной столицей» Российской империи: это был крупный порт на берегу Азовского моря, который вел оживленную торговлю со многими иностранными державами. Из второго этажа дома Моисеева, где Чеховы жили в первые гимназические годы Антона, был виден рейд. В разгар летней навигации пароходам и парусникам было тесно в гавани; можно было пройти по берегу 4 версты и не встретить ни одного русского судна. В 1864 году в Таганрогский порт прибыло кораблей английских – 164, бельгийских – 2, греческих – 245, итальянских – 28, мекленбургских – 22, норвежских – 12, турецких – 25, французских – 55, прочих – 88, всего 807.
В Таганрогском порту имели представительство консулы или вице-консулы великобританский, итальянский, турецкий, греческий, австрийский, бельгийский, нидерландский, испанский и пармский, португальский, швед- ский и норвежский, французский.
Было время, когда таганрогский импорт превышал одесский.
Через таганрогский порт ввозились в Россию свыше сорока процентов товаров, проходивших через южнорусские порты. Город снабжал юг и среднюю полосу редкими колониальными товарами: лимонами, апельсинами, орехами, маслинами, прованским маслом.
Таганрог был разноязык. И сама русская речь в нем была пестра, много - диалектна: в ней причудливо сочетались черты южновеликорусского наречия, украизмы, варваризмы.
Чехов не слышал той образцовой русской речи, которую с младенчества впитывали Тургенев, Толстой, Лесков, Бунин. От мно- гих местных речевых влияний он потом должен был освобождаться. Но необработан- ная и красочная речевая лавина была неис- тощаемым кладезем выражений, речевых ситуаций, слов профессиональных языков.
Население Таганрога было довольно пестрым: здесь селились рядом русские, украинцы, евреи, армяне, турки, греки, итальянцы, французы, голландцы, немцы. Недалеко от порта тянулась цепочка кофеев. В ясные дни тротуары перед ними были запружены – здесь были греки, турки, французы, англичане. Была гостиница «Лондон», по вечерам там играл дамский оркестр, туда приходили моряки.
О разнообразии народонаселения свидетельствовали и старые названия улиц: Иерусалимская, Католическая, Греческая, Итальянский переулок. Главная улица именовалась Петровской. На Полицейской улице родился Антон Павлович Чехов. Были еще и такие названия: Донский переулок, Дворцовый, Депальдовский.
Сегодня улицы заповедного Таганрога именуются так: улица III Интернационала, Розы Люксембург, Ленина, Свердлова, Фрунзе, Красный переулок.
До революции в городе было примерно 20 церквей, храмов, часовен, костелов, синагог, молельных домов, монастырей, почти все они разрушены в 20 – 30-е годы, в том числе Успенский собор, где венчались родители Чехова, где крестили всех их детей; в том числе – Митрофаньевская церковь, где старостой служил родной дядя Митрофан Егорович Чехов; в том числе церковь-часовня при дворце Александра I, где часто пел молебны семейный хор Павла Егоровича вместе с тремя его сыновьями – Александром, Николаем, Антоном.
«Таганрог – это греческое царство, немножко похож на Киев, только здесь… греки. Все греки: разносчики, попы, гимназисты, мастеровые... Даже вывески греческие».
Богатые греки строили роскошные особняки. Особенно поражал своим тяжелым великолепием дворец Алфераки: золоченая лепка, громадный, двухсветный зал с хорами для музыкантов, огромные люстры, одна из гостиниц расписана итальянским художником. Необычным для русской провинции был таганрогский театр. Несколько сезонов в Таганроге гастролировала итальянская опера. «Театр итальянский! В каком-то чаду тебя я в стихах воспеваю!» – иронизировал стихотворец местного «Азовского вестника». В один сезон пели две примадонны – Зангерн и Беллати. Приезжал Сарасате. В «Отелло» играл Сальвинни. Заезжие труппы оставляли в городе музыкантов со звучными именами: Николо Офичиозо Сарти, Бертини, Луппи, Гаэтано Молла.
Театр был для Чехова приобщением к культуре, творчеству, искусству. Здесь впервые раскрылся перед ним чудесный мир творения Шекспира, Грибоедова, Гоголя, Островского. Конечно же, рядом с этим высоким произведениям ставились в Таганроге и глупейшие комедии, ужасающие драмы, пустейшие водевили, душераздирающие мелодрамы- все то, что даст такую обильнейшую пищу для последующих чеховских пародий, фельетонов и смешных рассказов.
В Таганроге Антон Павлович Чехов прожил почти половину своей недолгой жизни. Здесь вызревала и формировалась его человеческая сущность, его душа художника.
2. История семьи Чеховых.
«Талант в нас со стороны отца, а душа со стороны матери».
А.П. Чехов
Родным дедом писателя являлся Егор Михайлович Чех. Это был человек незаурядный. Первый грамотный в своем роду, он дослужился до должности приказчика сахарного завода в Ольховатке. Смолоду у Егора Михайловича была одна цель – стать свободным. К 42 годам он скопил, отказывая себе во всем, три с половиной тысячи рублей и выкупил себя и свою семью на волю. Это было в 1841 году. С этого времени начинается история вольных Чеховых.
Егор Михайлович поступил управляющим в поместье наследницы донского атамана графа Платонова. Детей своих он решил пустить по торговой части, лелея мечту увидеть их когда-нибудь людьми богатыми.
Старшего сына, Михаила, Егор Михайлович отправил в Калугу в ученики к переплетному мастеру; младшего, Митрофана, отдал в «мальчики» к богатому купцу в Ростове; Павла – будущего отца великого писателя – устроил конторщиком у купца Кобылина в Таганроге.
Тринадцать лет прослужил Павел Егорович Чехов конторщиком. Это были годы бедной событиями, подневольной жизни. Павел Егорович огрубел, свыкся с подзатыльниками и окриками, выпавшими на его долю. С первых лет службы он стал откладывать каждый грош, мечтая когда-нибудь выбиться в люди.
Двадцати девяти лет Павел Егорович женился. Нити кровного родства связывали его жену Евгению Яковлевну с простым народом. Дед ее, Герасим Морозов, крепостной помещика Татаринова, был офеней – торговцем вразнос и вразвоз. В 1817 году ему удалось выкупить себя и свою семью на волю.
Девочкой, живя в деревне, Евгения Яковлевна дружила с крестьянскими ребятишками. Многие из них доводились ей родней.
Отец Евгении Яковлевны, служивший на юге России комиссионером, умер, когда ей было 12 лет. После его смерти Морозовы поселились в Таганроге. Жилось им нелегко, но мать старалась дать детям хоть какое-нибудь образование. Девочку отдали в «Частный пансион мадам Куриловой». У этого учебного заведения было громкое название и очень скромная программа: окончившие его не умели даже грамотно писать. Недостатки образования Евгении Яковлевны возмещались ее природным умом, душевной мягкостью и сердечностью.
Павел Егорович Чехов в 1854 году женился на Евгении Яковлевне Морозовой. Через год у молодых супругов родился старший сын Александр, в 1857 году – второй сын Николай. Во владении купца Гнутова Павел Егорович нанял маленький, но отдельный домик в три комнатушки. Домик был расположен в центре города, недалеко от бакалейной лавочки, которую в 1857 году открыл на Петровской площади Павел Егорович (он выплачивал пошлину во второй гильдии, хотя это не соответствовало его истинным доходам). Торговал Павел Егорович Чехов в своей лавочке всем, что появлялось в Таганроге. Ко времени Чехова самый пик эпохи расцвета уже миновал, но он застал еще высокую торговую волну.
За годы службы у Кобылина Павел Петрович Егорович скопил около трех тысяч рублей. Давняя мечта была близка к осуществлению. Но в доме подрастали дети, и Павел Егорович хотел, чтобы, когда они поступят в гимназию, к ним относились лучше, считая их детьми из состоятельной семьи.
Евгения Яковлевна, простая женщина с поэтической натурой, оставила у всех детей самое теплое сердечное чувство. «Я помню,– вспоминала сестра писателя Мария Павловна,– с каким интересом мы слушали ее необыкновенные, исполненные поэзией, рассказы. На фоне внешней суровости отца материнская заботливость и нежное отношение к детям воспринимались нами с особой остротой и горячей признательностью».
Евгения Яковлевна, вечно занятая, суетилась по хозяйству или обшивала на швейной машинке детей. Всегда заботливая, любвеобильная, она, рассказывала своим детям о всех несправедливостях и бедах крепостного права и внушала детям любовь и уважение не только ко всем, кто был ниже их, но и к маленьким птицам и животным, ко всем беззащитным существам.
Евгения Яковлевна научила маленького Антона писать, читать и считать Павел Егорович, приобщая своих детей к труду, обучал и Антона искусству торговли. Ребенком он бойко щелкал на счетах и отцу казалось, что мальчик пойдет по коммерческой части.
С постройкой в Таганроге железной дороги и вокзала городская торговля с Петровской площади перешла ближе к вокзалу, на Ярмарочную площадь. В этот район города в погоне за покупателями переезжает с семьей в 1869 году П. Е. Чехов.
3. Атмосфера семьи. Братья и сестра.
«…зачем ты величаешь особу свою «ничтожным и незаметным братишкой»?
А. П. Чехов (из письма к брату Михаилу в Москву)
Отец Чехова, Павел Егорович, будучи купцом второй гильдии, содержал бакалейную лавку в Таганроге.
«В то время…– вспоминал младший брат писателя Михаил Павлович,– мы жили в доме Моисеева на углу Монастырской улицы и Ярмарочного переулка, почти на самом краю города… Над входом в лавку помещалась вывеска «Чай, сахар, кофе и другие колониальные товары», немного ниже: «Распивочное и на вынос». Она означала, что при лавке есть погребок с сантуринским и водочкой. Лавочка Павла Егоровича торговала с раннего утра до позднего вечера.
Уклад в семье родителей был патриархальный. Отец – человек деспотического нрава («за битого двух небитых дают»), неуравновешенный, поборник старых порядков, согласно которым надо повиноваться власти, уважать наставников, учителей, тех, кто богат и имеет деньги.
Режим их жизни был напряженными тяжким: день братьев Чеховых начинался с 5 часов утра и распределялся между лавочкой, бесконечными спевками, репетициями церковного хора, домашними делами и молениями.
День начинался и заканчивался трудом. Все в доме вставали рано, мальчики шли в гимназию, возвращались домой, учили уроки; как только выпадал свободный час, каждый из них занимался, тем, к чему имел способность: старший, Александр, устраивал электрические батареи, Николай рисовал, Иван переплетал книги, а будущий писатель сочинял. Приходил вечером из лавки отец, и начиналось пение хором.
Павел Егорович был «коммерсантом» лишь по профессии, а по душе – художником и больше всего тянулся к искусству. Одаренность его была разносторонней: самоучкой выучился играть на скрипке, увлекался живописью, хорошо рисовал, писал иконы и страстно любил церковное пение. Артистический его склад передался детям, которые любили разыгрывать домашние сценки, пародировать друг друга, давать смешные прозвища. Антон пристрастился к театру и на домашних спектаклях на квартире у приятеля по гимназии Дросси в «Ревизоре» играл городничего, в «лессе» - Несчастливцева. По вечерам он разыгрывал дуэты на скрипке с сыном Николаем. Главным увлечением Павла Егорович был созданный им церковный хор, набранный из кузнецов. Он сам руководил этим хором, который отнимал массу времени в ущерб коммерческим делам.
Подрастающих детей своих Павел Егорович заставлял обязательно участвовать в хоре. С большой грустью вспоминал об этом Антон: «…когда, бывало, я и два моих брата среди церкви пели трио… на нас все смотрели с умилением и завидовали моим родителям, мы же в это время чувствовали себя маленькими каторжниками». Увлечение искусством не мешало Павлу Егоровичу придерживаться в воспитании детей старинных привычек – телесные наказания, порки являлись явлением обычным, как и в других мещанских семьях. Ни старшие братья, ни Антон впоследствии не могли простить отцу этих побоев и вспоминали о них с горечью. «В детстве у меня не было детства», – говорил Антон Павлович. Но, несмотря на это, отношение Антона Павловича к отцу было уважительным и любовным. Уродливость торгашеской жизни все больше угнетала его, вызывая внутренний протест.
Брат Александр со временем сделался литератором, был образован, но, наследовав некоторые дурные черты отца, позднее спился, загубил свой талант. Николай был весьма одаренным художником, но рано умер от чахотки. Рисовала и музицировала Мария Павловна. Она окончила высшие женские курсы профессора истории Герье в Москве; ее подруги устраивали веселые вечеринки в доме, на них бывали многие поклонники таланта ее брата. Писателем, юристом сделался младший брат, Михаил. Одаренность переходила и дальше: сын Михаила Павловича также был художником, а сын Александра Павловича, Михаил Александрович, - выдающимся актером Московского Художественного театра, великолепно игравшим роли Хлестакова, героев шекспировских трагедий и в кинофильме «Человек из ресторана» (он автор книг «Путь актера», «О технике актера»).
4. Гимназические годы. Занятия. Увлечения Чехова.
В Таганроге торговые склады, конторы, крупные магазины принадлежали богатым грекам. Чтобы попасть к ним на службу и «сделать хорошую карьеру», нужно было знать греческий язык. Поэтому Павел Егорович отдал детей не в гимназию, а сначала в греческую школу.
Все шесть классов греческой школы помещались в грязной комнате с серовато-желтыми стенами. Шесть рядов парт, в начале каждого ряда – дощечка с надписью, обозначавшей класс.
В задних рядах Антоша увидел рослых парней с отчаянными лицами. Он переглянулся с Николкой и фыркнул: школа показалась ему забавной. И тотчас, точно желая выбить эту мысль, на спину его обрушился удар. Возле него с длинной линейкой в руках стоял учитель Вучина. Линейка была у него основным средством воспитания, и владел он ею мастерски.
Начался урок. Обходя парты, Вучина выкрикивал какие-то слова, ученики повторяли за ним хором, не пытаясь вникнуть в смысл. А линейка гуляла по плечам, рукам, укрощая, наставляя, призывая к порядку.
Возвращаясь домой, Антон сказал хмуро:
Ни в какие Афины я не поеду.
В конце года братья принесли домой большие, разукрашенные писарскими завитушками листы. В них было написано, что Николай и Антон Чеховы преуспели в науках и переводятся в следующий класс.
За ужином собрались приятели отца, греки. Похвальные листы пошли по рукам, гости восхищенно щелкали языками: из парнишек выйдет толк. Один из них раскрыл книгу и наугад ткнул пальцем:
Читайте.
Буквы рябили в глазах Антона и не складывались в слова. Николай посмотрел в книгу и равнодушно сказал, что читать не умеет.
После ухода гостей отец выпорол обоих. Братья перенесли порку стойко, их подбадривала мысль, что в греческую школу они больше не пойдут.
Основанная в 1806 году, таганрогская мужская классическая гимназия была одним из старейших учебных заведений на юге России.
Годы учения Чехова в гимназии (1867 – 1879) – это годы его детства, отрочества и юности. Воспитание в гимназистах покорности и безропотности было в 1870-х годах продуманно гимназическим начальством до мелочей. Окошечки, сделанные в дверях классных комнат наподобие тюремных глазков, позволяли надзирателям незаметно следить за учениками и отправлять нарушителей в холодный карцер. Из гимназии увольняли либерально настроенных учителей, заменяя их более «благонамеренными», из библиотеки были изъяты сочинения В.Г. Белинского.
Любовью гимназистов пользовался лишь учитель закона божьего покровский, человек умный и образованный. Вряд ли можно ошибиться, предположив, что Покровский был не слишком верующим человеком. Наскоро объяснив очередной отрывок из Евангелия, он вытаскивал какую-нибудь далеко не священную книгу и, убедившись, что за дверью никто не подслушивает, читал ученикам вслух. От Покровского Чехов впервые услышал о Чернышевском и Щедрине, Шиллере и Шекспире.
Весельчак и балагур, походивший, по словам Антона на гусара, Покровский любил давать ученикам прозвища. Как-то, приступив к опросу, он развернул журнал и, лукаво сощурившись, произнес:
– Антоша Чехонте!
Чехов улыбнулся: прозвище было не обидное и забавное.
Став писателем, Чехов послал Покровскому свою книгу «Пестрые рассказы». На заглавном листе стояло – «Антоша Чехонте». Прозвище, данное Покровским, стало псевдонимом молодого писателя.
Учился Чехов неважно. Сказывались и перегруженность различными обязанностями, которые Павел Егорович взваливал на плечи сыновей, и казенная, убивающая всякую любознательность система преподавания. Дважды Чехов оставлен на второй год: в третьем классе из-за географии и арифметики, в пятом – из-за греческого языка. По русской словесности он никогда не получал больше четверки. А между тем писательский талант Антона Павловича проявился очень рано. Уже, будучи знаменитым писателем, Чехов, перечитывая свое школьное сочинение «Киргизы», сказал удивленно: «Я бы и сейчас не написал лучше».
Кроме того, когда в 1873 году в Таганроге открылись бесплатные ремесленные курсы, где после занятий могли обучаться и гимназисты, Павел Егорович послал туда своих сыновей, полагая, что ремесла всегда дадут им верный заработок. Директору гимназии было подано заявление с просьбой допустить обучение ремеслам: Ивана – переплетному, Николая и Антона – сапожному и портняжному. Двухлетнее посещение курсов, не давшее видимых результатов, все же не осталось бесследным – термины сапожной и портновской профессий использованы в рассказах Чехова необычайно точно.
Несмотря на жизненные невзгоды, материальные трудности и занятость братья Чеховы находили время для развлечений и отдыха. Веселым, живым, неистощаемым на выдумки, подвижным встает перед нами Антон Чехов в воспоминаниях современников. В гимназические годы началось увлечение всех братьев Чеховых театром, который был гордостью таганрожцев. Братья Чеховы стремились попасть в театр при всяком удобном случае, не делая никакого выбора между пьесами. Посещать театр гимназистам запрещалось, однако Антону удавалось бывать в нем часто. Сняв гимназическую форму, он приклеивал для конспирации усы и бороду и, выбирая малоосвещенные переулки, пробирался в театр.
Театр, музыка, чтение пробуждали в подростке стремление к творчеству. Гимназист Антоша активно участвовал в рукописном журнале, помещая в нем свои стихотворения и сатирические сценки.
5. Разорение семьи. Самостоятельная жизнь Чехова в Таганроге.
Когда Антону было пятнадцать лет, его старшие братья уехали учиться в Москву. Александр поступил в университет, Николай – в Училище живописи, ваяния и зодчества.
Торговые дела Павла Егоровича шли между тем все хуже и хуже. Непрактичный и увлекающийся, он делал одну ошибку за другой. На последние деньги Павел Егорович затеял вдруг постройку дома. Недостающие деньги были взяты в долг в надежде, что торговля выручит. Но покупатели все реже появлялись в лавке, зато кредиторы осаждали ее хозяина. «Коммерциозное предприятие», которым так гордился Павел Егорович, пришлось закрыть.
В дом Чеховых вошла нужда. Иной день нечем было накормить детей, из-за не внесенной вовремя платы за обучение Антона неделями не допускали до занятий. Все чаще дети слышали страшное слово «долговая яма».
Отец Чеховых решил бежать от тюрьмы в Москву. Однажды ночью он уехал из дому, даже не попрощавшись с детьми. За старшего в доме остался Антон.
Мать с удивлением замечала, что вчерашний мальчик, веселый проказник Антоша стал взрослым. С ним ей становилось легче. То он белил кухню, то устраивал во дворе шалаш. Его возня успокаивала Евгению Яковлевну, вселяя уверенность, что в дом снова вернется прежняя жизнь.
Делами Павла Егоровича занялся жилец Чеховых судебный чиновник Селиванов. Пообещав Евгении Яковлевне выиграть дело, Селиванов не удержался от соблазна нагреть руки на чужой беде. Дом Чеховых перешел в его собственность, в счет долга была отобрана мебель. Чеховы остались нищими. Годы не стерли в памяти Чехова горечи, пережитой при разорении родного дома. Воспоминаниями о тяжелых для семьи Чеховых июльских днях 1876 года навеян рассказ «Чужая беда», написанный Антоном Павловичем 10 лет спустя.
Полуживая от горя, Евгения Яковлевна, забрав младших детей, уехала к мужу в Москву. Шестнадцатилетний Антон должен был решить нелегкую задачу, как просуществовать в Таганроге до окончания гимназии.
Стремление к независимости с первых лет самостоятельной жизни определило характер Чехова. В Таганроге у Антона были родственники, но Чехов отказался от помощи людей, живших по пословице: «Покорство лучше упорства». Покориться – означало подавить в себе то светлое, гордое и чистое, что только начало разгораться в душе будущего писателя.
Когда Селиванов предложил Чехову подготовить его племянника Петю Кравцова в юнкерское училище Антон согласился. Зависимому положению бедного родственника он предпочел нелегкий труд.
Селиванов взял к себе в дом Антона не без задней мысли прикинуться благодетелем, но его старания держать себя покровительственно разбивались о ледяную вежливость Антона.
Со смешанным чувством досады и удивления ловил себя Селиванов на мысли, что этот шестнадцатилетний гимназист внушает ему уважение. Он сам не заметил, как стал ему говорить «Вы» и называть Антоном Павловичем.
Из Москвы приходили отчаянные письма: отец все еще перебивался случайными заработками. «Мы получили от тебя 2 письма наполнены шутками, - писала Антону мать, - а у нас в то время было 4 копейки на хлеб… Ждали от тебя не пришлешь ли денег, очень было горько…».
Антон распродал жалкие остатки имущества – кастрюльку, ветхую мебель – и отослал Евгении Яковлевне вырученные гроши. Каждый месяц посылал он в Москву и часть заработанных уроками денег. Уроки давали немного. Ученики жили в разных концах города, один из них – на самой окраине.
В дождливую погоду туда приходилось добираться по непролазной грязи, а калош у Антона не было. Репетитор мучительно краснел под укоризненными взглядами хозяек: после его ухода на полу оставались грязные следы.
Новый, 1877 год Антону пришлось впервые встретить в разлуке с семьей. В доме Селиванова уже ничто не напоминало о том, что когда-то здесь жила семья Чеховых.
В комнате, где Антон жил вместе с Петей Кравцовым, стоял кисловатый запах пороза. Петя с таинственным видом мастерил в своем углу ракеты. Он задумал поразить учителя в новогоднюю ночь фейерверком. Антон, близоруко склонившись над столом, писал. Там, в Москве, помногу раз будут перечитывать каждую строчку его письма, стараясь угадать, как ему здесь живется. А зачем им знать, как ему здесь живется. А зачем им знать, что ему бывает и горько, и голодно, и одиноко!
Скоро Новый год, а вы все пишете и пишете,– услышал он умоляющий голос Пети.
Когда дядя написал из Таганрога, что готовить племянника будет гимназист взятый в дом из милости, Петя представил себе лицо будущего учителя, тот ему заранее не понравился. Узнав Антона, он понял , что, кроме храбрости лихих рубак, есть мужество человека, который при всех обстоятельствах, не имея ни гроша за душой, остается гордым, сильным и веселым.
Когда часы пробили двенадцать, в комнате запрыгали в пороховом дыму синие, зеленые, красные огни Петиных ракет. Антону стало весело. Он зачерпнул кружку воды и высоко поднял ее над головой:
С Новым годом! Скажете, это вода? Вздор! Такого шампанского вы никогда не пили!
Петя засмеялся и выпил. Ему показалось, что в голове у него и вправду зашумело. Антон снял со стены ружье и вышел во двор. В ночной тишине негромко хлопнул выстрел.
Три года прожил Антон, окруженный чужими и не всегда добро - желательными людьми. Он научился скрывать все, что могло выдать его слабость, вызвать жалость или насмешку. Даже близким он писал о трудностях мельком, да и то шутя: «Я о себе ничего не скажу, разве только, что жив и здоров», или в другом письме: «Летом я не приеду по весьма простой причине. Министр финансов объяснит тебе причину».
Антон не всегда бывал сыт, расползалась изношенная одежда, приходилось рассчитывать каждую копейку, чтобы вовремя внести плату за обучение в гимназии и послать деньги матери. И все-таки впервые в жизни Чехов был свободен и, следовательно, в какой-то мере счастлив. Для него, с детства скованного поисками отцовской тирании, главным условием человеческого счастья была свобода. «Даже намек, даже слабая надежда на ее возможность дает душе крылья»,- эти слова из рассказа «Человек в футляре» вырвались из самой глубины души писателя.
Близких друзей у него было мало. Ревниво оберегая свою независимость, чехов избегал чужих и случайных влияний. Однако каждый попавший в беду товарищ мог рассчитывать на помощь и поддержку Антона.
Когда гимназист Волькенштейн был исключен за то, что дал пощечину черносотенцу, обозвавшему его «живодом», Чехов уговорил товарищей подать заявление об оставлении всем классом гимназии, если Волькенштейна не примут обратно. Перепуганное гимназическое начальство отменило приказ об исключении.
Впервые Антон сам располагал своим временем. В промежутках между занятиями в гимназии и беготней по урокам он умел выкраивать время для чтения, для участия в любительских спектаклях и сочинительства. Чехов еще не помышлял, не догадывался, что рожден писателем, но не писать он уже не мог.
Первые произведения Чехова не сохранились. Известны только их названия: пьеса «Нашла коса на камень», водевиль «Не даром курица пела» и драма «Безотцовщина».
III. Антон Павлович как и писатель, так и общественный деятель.
Детство в российском захолустье, волею судеб постоянно ощущавшем воздух иной жизни, детство в сонной провинции, пронизываемой токами европейской энергии, детство между душной лавкою и морем, коридорами гимназии и бесконечною степью, чиновно-казенным укладом и бытом вольных хуторян, жизнь, которая так естественно показывала значение того природно-вещного окружения, в которое погружен человек,– все это готовило и обещало необычное художественное восприятие мира.
Мечта и мысль Чехова были обращены к человеку подвижнического труда. Если перечислить – далеко не полно, – что делал в своей жизни сам Чехов, то можно подумать, что речь идет о каком-то общественном деятеле. Он лечи, организовывал помощь голодающим губерниям, был заведующим холерным участком, строил школы, больницы, укомплектовывал общественные библиотеки, выступал с обращениями о помощи и сам лично помог сотням людей в их нуждах и бедах, печатал публицистические статьи, написал книгу о «каторжном» острове – Сахалине, проделав для этого путь через всю Сибирь, в том числе четыре тысячи верст на лошадях. И это сделал человек, никогда не отличавшийся крепким здоровьем. И все это – наряду с непрекращающимся, гигантским литературным трудом, с созданием произведений, открывших новую страницу в мировом искусстве.
Список литературы:
Бердников Г.П. М., 1978 год.
Громов М.П. Чехов. М., 1993 год.
Кулешов В. И. «Жизнь и творчество А.П. Чехова: Очерк.– М.: Дет. Лит.,1982 г.
Кулешов Ф. И. «Литературно-художественные взгляды А.П. Чехова, в сб.: Антон Павлович Чехов», Южно-Сахалинск, 1959 г.
Митрофанов Н., «Книга о Чехове», «Дальний Восток» №2, 1960 год.
Чудаков А.П. «Мир Чехова: возникновение утверждение», М., 1986г.
Чудаков А.П. «Поэтика Чехова», М., 1971 г.
Полоцкая Э.А. «А.П. Чехов. Движение художественной мысли», М., 1979 год.
Петр Кошель. Большая школьная энциклопедия. 6 – 11 кл. Т. 1 – М.: ОЛМА – ПРЕСС, 2000 г.
Абрамова Н.С. «Из школьных лет Антона Чехова», М.: Дет. Гиз, 1962
«Рассказы о русских писателях», М.: Дет. Лит., 1964 год.
Чехов А.П. «Повести и рассказы / Сост., вступ. статья примеч. А. Чу - дакова.– М.: Сов Россия, 1985 г.