Репрессии 1930–1940-х гг. в СССР

РЕПРЕССИИ 1930–1940-Х ГОДОВ В СССР

План

Введение

Ста?линские репре?ссии - массовые репрессии, осуществлявшиеся в СССР в 30 - 50 годы 20 века и обычно связываемые с именем И.В.Сталина, фактического руководителя государства в этот период. Многие исследователи, однако, считают необходимым говорить также о таких массовых акциях сталинского режима, как раскулачивание (начало 1930-х гг.) и депортации по национальному признаку (30 - 40 – е годы).

Репрессия (лат – подавление) – карательная мера, наказание, применяемое карательными органами. Традиционно выделяется следующие этапы репрессии: 1 - 1920-1936 гг.; 2 - 1937-1941 гг.,; 3 - 1941-1953 гг.

Политические репрессии в Советской России начались сразу после Октябрьской революции 1917 года. При этом жертвами репрессий становились не только активные политические противники большевиков, но и люди, просто выражавшие несогласие с их политикой. Репрессии проводились также по социальному признаку (против бывших полицейских, жандармов, чиновников царского правительства, священников, а также бывших помещиков и предпринимателей).

Политические репрессии продолжились и после окончания гражданской войны. Уже тогда, как стало известно впоследствии, ряд дел о политических преступлениях был в действительности построен на фальсифицированных обвинениях («Дело лицеистов», «Дело фокстротистов», Шахтинское дело).

С началом принудительной коллективизации сельского хозяйства и ускоренной индустриализации в конце 1920-х — начале 1930-х годов, а также укреплением личной власти Сталина репрессии приобрели массовый характер. Вторую половину 30-е годов принято называть временем «большого террора». В 40-е годы была предпринята попытка его повтора. Характеристика этого исторического события является главной целью нашего реферата. А для достижения этой цели необходимо решить такие задачи, как:

1 – причины массовых репрессий в СССР

2 - идеологическая основа репрессий

3 - политика «большого террора»

4 - лагерная система (ГУЛАГ)

5 - репрессии второй половины 40-х годов

5 – региональные особенности политических репрессий в 30-40 – е гг. (на примере КазССР)

Изучение наиболее знаковых, трагических событий истории в последние годы переживает своеобразный расцвет. В целом реферат направлен на обобщение историко-политического опыта, так как на сегодняшний момент политические репрессии 30-40 гг. 20 века является одной из актуальных тем, так как они в той или иной степени коснулись многих наших сограждан, наших родных и близких.

1. Причины массовых репрессий в СССР

На сегодняшний день вопрос о причинах массовых репрессий в СССР в 30-40 годы 20 века остается все таким же острым и вызывает не мало споров.

А. Елисеев в своей книге «Правда о 1937 годе. Кто развязал "большой террор"?» замечает, что массовые репрессии являются проявлением почти всякой революции, логически вытекают из необходимости подавить широкое недовольство, возникающее в обществе, переживающем резкий поворот в своем развитии. Сталин же на проверку оказывается значимой фигурой не революции, а ее завершающего этапа, поскольку он «осуществил ряд мер, направленных против нигилизма, порожденного революцией». Он не был инициатором этого поворота и опирался на самые разные социально-политические силы. Но в 1930-е годы в партийном руководстве обозначились группы, по-разному видевшие дальнейшее развитие СССР, и борьба между ними возродила привычный для них, рожденных революцией, метод решения проблем - массовый террор¹. Определению состава этих группировок и сути противоречий между ними и посвящена книга А. Елисеева.

К. Романенко в своем исследовании просто предлагает «разобраться в событиях довоенного времени» и начинает их изложение с 1924 года, обстоятельно рассматривая процессы выработки программы социально-экономического и перестройки общества, пережившего революцию, на новый, созидающий лад. Основное внимание он уделяет борьбе группировок в высшем партийном руководстве, на протяжении 1920-х и первой половины 1930-х годов, в которой Сталин не был бесспорно определяющей фигурой, и именно в этом сюжете усматривает главный нерв политической жизни той эпохи. Автор, опровергая миф о тотальной зачистке командного состава РККА в 1937-1938 гг., показывает как 40 тысяч уволенных по разным причинам за это время офицеров (12 461 из них был затем восстановлен в должности) с легкой руки ряда публицистов превратились в 40 тысяч репрессированных - в «40 тысяч расстрелянных полководцев». Хотя уже в конце 1980-х было достоверно известно, что за контрреволюционные преступления тогда осудили 3572 военнослужащих, из которых 210 было расстреляно².

Интересными представляются выводы А. Елисеева. Он обозначил следующие тезисы: нельзя считать Сталина инициатором массовых политических репрессий тех лет; «большой террор» стал результатом внутрипартийной борьбы между различными политическими группами, каждая из которых настаивала на физическом истреблении противников; Сталин до последнего противился террору, пытаясь сдержать его размах и минимизировать потери; 1937 год ударил в первую очередь не по народу, а по партийной верхушке и новой советской аристократии. По мнению А. Елисеева, в 1930-е годы существовали минимум четыре партийные группы, по-разному видевшие судьбы политического развития СССР: левые консерваторы, национал-большевики, социал-демократы, левые милитаристы. За каждой из группировок стоял свой социально-политический проект, каждая опиралась на определенный социальный слой, который видела главенствующим.

Левые консерваторы состояли из регионалов (С. Косиор, В. Чубарь, Р. Эйхе и др.) и технократов (С. Орджоникидзе, Г.Л. Пятаков), стремившихся упрочить власть в регионах и укрепить свои ведомственные позиции. Они выступали как против внутриполитических преобразований, угрожавших их политической стабильности, так и против активной внешней политики, которая бы обернулась очередным витком централизации власти и утратой ими практически неограниченных полномочий. Левые консерваторы опирались на партийный аппарат.

Национал-большевики, представленные немногочисленными, но спаянными сторонниками Сталина, выступали за реальную демократизацию общества в преддверии мировой войны, за свободные и альтернативные выборы, за приоритет государственной власти над партийной. В международных отношениях они стремилась лавировать между демократическими странами и гитлеровской Германией, не подчиняясь Западу, но и не провоцируя его на конфликт. Для них характерен отход от идиом марксизма и возведение идеи построения мощного национального государства в разряд главной. Своей опорой они считали государственный аппарат.

Социал-демократы, возглавляемые Бухариным, Рыковым, Томским, стремились «вернуть марксизм к его гуманистическим основам» и отказаться от национальной политики сталинцев, что позволило бы создать широкое международное антинацистское движение. Это группа, по сведениям А. Елисеева имела поддержку среди некоторых руководителей НКВД (Г. Ягода) и интеллигенции (М.А. Горький, В.И. Вернадский). Левые милитаристы, представленные группой М. Тухачевского, выступали за развязывание масштабной, революционной по своему характеру войны, и подчинению всей общественной жизни и государственных интересов этой задаче.

Помимо этого, А. Елисеев отмечает следующие факторы политической жизни второй половины 1930-х годов: мощное влияние Троцкого из-за границы на умонастроения ведущих политиков; превращение НКВД в самостоятельную силу, преследующую свои интересы; противостояние «англоманов» и «франкоманов» против «германофилов»; сложная система личных связей на высшем уровне. На этом пестром фоне происходили многочисленные перестановки сил, вспыхивали конфликты и быстро перестраивались союзы и блоки. Многие историки, по мнению автора, заворожены мнимым всемогуществом Сталина. Однако он далеко не всегда мог руководить политическими процессами, оставался заложником своего ближайшего окружения, нередко занимавшего иную позицию, и часто шел на уступки, но при первой возможности мастерски использовал противоречия между «сподвижниками» в своих целях.

К 1937 - 1938 годам внутрипартийная борьба достигла своего пика, форма, в которую она вылилась - террор - была вызвана тем, что для лидеров революции наиболее приемлемым методом решения всех проблем оставались репрессии. Инициаторами же репрессий выступили, прежде всего, регионалы, оказавшиеся перед угрозой лишения своих постов или урезания своих властных полномочий.

Работы Л. Наумова³ посвящены детальной отработке деятельности НКВД в данный период: автор не только рассмотрел изменения в руководстве НКВД, но и определил его непростые отношения с различными группами в высшем партийном и государственном руководстве, проследил превращение органов безопасности в органы карательные и довлеющие во внутриполитической жизни конца 1930-х годов.

Прежде всего, Л. Наумов признает, что реальная власть Сталина была меньшей, чем кажется, и он «во многом зависел от расстановки сил в верхах, и сам был во власти страха перед потенциальными и реальными заговорами»⁴. Но именно Сталин, по мнению исследователя, начал цепочку событий, приведших к массовым репрессиям, когда в 1936 году устранил остатки «левых» и «правых», которые хотя и скрытно, но продолжали действовать. Эти действия против старых революционеров и героев Гражданской войны вызвали скрытое сопротивление в верхах и средних слоях партии, в том числе и среди соратников самого Сталина (А. Енукидзе, С. Орджоникидзе). Тогда возникла мысль об изменении состава ЦК при помощи новых процессов, хотя первоначально речь шла только устранение «ненадежных». В результате в первой половине 1937 года во внутренней политике советского руководства произошел переворот - переход к репрессиям как инструменту борьбы внутри правящего слоя, переворот, закрепленный февральско-мартовским пленумом ЦК ВКП(б). Новый курс потребовал изменений и в руководстве НКВД, что стало возможным благодаря групповому, «клановому» противостоянию в этом органе. Чекистские кланы были однотипными по социальному и национальному составу, образовательному уровню, политическому прошлому и различались лишь по предшествующей службе, свойству.

С замены руководства НКВД начинается «большая чистка», которая уже весной 1937 года охватила высший командный состав РККА, замешанный в «заговоре Тухачевского». Эти события толкнули Сталина «к неадекватным решениям о качественном изменении состава ЦК», к быстрой и решительной ротации высшего руководства. Подобное решение привело к обострению широкомасштабного группового конфликта, зревшего, по мнению Л. Наумова, «с самого 1917 года»⁵. В этих условиях правящая группировка отказывается от политики «примирения», основой которой была Конституция 1936 года и предстоящие выборы в Советы, и переходит к массовым операциям как инструменту управления страной. Определяющую роль в таком повороте сыграло региональное руководство, потерявшее в условиях обострения политической борьбы уверенность в своих силах.

ЦК ВКП(б) практически не контролировал деятельность спецслужб, которые, выполняя первоначальное задание центра по смене руководства высшего и среднего звена, сами стали ставить перед собой новые задачи. Так, были проведены национальные операции, а затем «кулацкая операция», явившаяся, по мнению автора, стихийной реакцией регионального руководства на угрозы, которые возникали в связи с реализацией новой Конституции и могли исходить от тех социальных групп общества, которые не могли до конца принять социалистических преобразований.

1937 год стал закономерным и практически неизбежным итогом внутриполитического развития советского государства и общества, которые возникли на волне революции и осознанно пытались преодолеть ее тяжелейшие последствия. Созидание новой государственности и социально-экономической модели проходило в режиме постоянного противоборства разных групп в высшем руководстве страны, отражавших интересы различных социальных слоев, кланов, и ведомств. Настойчивые попытки сталинской группы упрочить свои позиции и реализовать проект «примирения» власти с обществом, натерпевшимся в конце 20-х - начале 30-х годов, нарушили это хрупкое равновесие, вызвали скрытое, но ощутимое сопротивление других групп, прежде всего регионального и ведомственного руководства. В этих условиях центр, сам оказавшийся под угрозой смещения, фактически утратил контроль над деятельностью органов безопасности, которые стали проводить уже свою политику, направленную на расширение репрессий.

2 Идеологическая основа репрессий

Идеологическая база сталинских репрессий (уничтожение «классовых врагов», борьба с национализмом и «великодержавным шовинизмом» и т. д.) сформировалась ещё в годы гражданской войны. Самим Сталиным новый подход (концепция «усиления классовой борьбы по мере завершения строительства социализма») был сформулирован на пленуме ЦК ВКП (б) 9 июля 1928 года:

«Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области торговли. А что это значит? Это значит, что мы тем самым вытесняем из торговли тысячи и тысячи мелких и средних торговцев. Можно ли думать, что эти вытесненные из сферы оборота торговцы будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Ясно, что нельзя.

Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области промышленности. А что это значит? Это значит, что мы вытесняем и разоряем, может быть, сами того не замечая, своим продвижением вперёд к социализму тысячи и тысячи мелких и средних капиталистов-промышленников. Можно ли думать, что эти разорённые люди будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Конечно, нельзя.

Мы говорим часто, что необходимо ограничить эксплуататорские поползновения кулачества в деревне, что надо наложить на кулачество высокие налоги, что надо ограничить право аренды, не допускать права выборов кулаков в Советы и т. д., и т. п. А что это значит? Это значит, что мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения. Можно ли предположить, что кулаки будут нам благодарны за это, и что они не попытаются сорганизовать часть бедноты или середняков против политики Советской власти? Конечно, нельзя.

Не ясно ли, что всё наше продвижение вперёд, каждый наш сколько-нибудь серьёзный успех в области социалистического строительства является выражением и результатом классовой борьбы в нашей стране?

Но из всего этого вытекает, что, по мере нашего продвижения вперёд, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать всё больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперёд рабочего класса и основных масс крестьянства.

Нельзя представлять дело так, что социалистические формы будут развиваться, вытесняя врагов рабочего класса, а враги будут отступать молча, уступая дорогу нашему продвижению, что затем мы вновь будем продвигаться вперёд, а они - вновь отступать назад, а потом "неожиданно" все без исключения социальные группы, как кулаки, так и беднота, как рабочие, так и капиталисты, окажутся "вдруг", "незаметно", без борьбы и треволнений, в лоно социалистического общества. Таких сказок не бывает и не может быть вообще, в обстановке диктатуры-пролетариата - в особенности.

Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе могло обойтись без борьбы и треволнений. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы.»⁶

Таким образом, были сформулированы теоретические основы будущей – практической – реализации борьбы с врагами социализма и чуждыми ему элементами. «Теория» Сталина об обострении классовой борьбы по мере продвижения по пути социализма послужила базой для расши­рения функций карательных органов, ограничения роли Сове­тов, как органов государственной власти. Все больше и больше попирались права личности. Человек, высказывавший альтер­нативное мнение, мог быть причислен к врагам народа. В соста­ве союзного наркомата внутренних дел было создано особое совещание для применения репрессивных мер (ссылка, заклю­чение в исправительные лагеря, высылка за пределы СССР).

3 Политика «большого террора»

В первой половине 30-х годов размах репрессий то набирал силу, то немного ослабевал. Серии террористических актов и чисток с последующим затишьем позволяли сохранять определенное равновесие,.

1 декабря 1934 года в в Смольном был убит первый руководитель Ленинградского обкома ВКП (б) Сергей Миронович Киров. Это убийство было максимально использовано Сталиным для окончательной ликвидации оппозиции и дало начало новой волне репрессий, развернутых по всей стране.

С декабря 1934 г. начались аресты бывших деятелей оппозиционных групп, прежде всего троцкистов и зиновьивцев. Их обвинили в убийстве С.М.Кирова, в подготовке террористических актов против членов сталинского руководства. В 1934-1938 гг. был сфабрикован ряд открытых политических судебных процессов. В августе 1936 года состоялся процесс «Антисоветского объединённого троцкистско-зиновьевского центра», по которому проходило 16 человек. Главными действующими лицами среди них были бывший организатор красного террора в Петрограде, личный друг В.И.Ленина, Григорий Зиновьев, один из виднейших партийных теоретиков Лев Каменев. Все подсудимые были приговорены к расстрелу.

30 июля 1937 был принят приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов»⁷.

Согласно этому приказу, определялись категории лиц, подлежащих репрессиям:

А) Бывшие кулаки (ранее репрессированные, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из лагерей, ссылки и трудпосёлков, а также бежавшие от раскулачивания в города);

Б) Бывшие репрессированные «церковники и сектанты»;

В) Бывшие активные участники антисоветских вооружённых выступлений;

Г) Бывшие члены антисоветских политических партий (эсеры, грузинские меньшевики, армянские дашнаки, азербайджанские мусаватисты, иттихадисты и др.);

Д) Бывшие активные «участники бандитских восстаний»;

Е) Бывшие белогвардейцы, «каратели», «репатрианты» («реэмигранты») и пр.;

Ж) Уголовники.

Все репрессируемые разбивались на две категории:

1) «наиболее враждебные элементы» подлежали немедленному аресту и, по рассмотрении их дел на тройках - расстрелу;

2) «менее активные, но всё же враждебные элементы» подлежали аресту и заключению в лагеря или тюрьмы на срок от 8 до 10 лет.

Приказом НКВД для ускоренного рассмотрения тысяч дел были образованы «оперативные тройки» на уровне республик и областей. В состав тройки обычно входили: председатель - местный начальник НКВД, члены - местные прокурор и первый секретарь областного, краевого или республиканского комитета ВКП (б). Для каждого региона Советского Союза устанавливались лимиты по обеим категориям.

Часть репрессий проводилась в отношении лиц, уже осуждённых и находившихся в лагерях. Для них выделялись лимиты "первой категории" (10 тыс. чел.) и также образовывались тройки.

Приказом устанавливались репрессии по отношению к членам семей приговорённых:

- Семьи, «члены которых способны к активным антисоветским действиям», подлежали выдворению в лагеря или трудпосёлки;

- Семьи расстрелянных, проживающие в пограничной полосе, подлежали переселению за пределы пограничной полосы внутри республик, краёв и областей;

- Семьи расстрелянных, проживающие в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Баку, Ростове-на-Дону, Таганроге и в районах Сочи, Гагры и Сухуми, подлежали выселению в другие области по их выбору, за исключением пограничных районов;

Все семьи репрессированных подлежали постановке на учёт и систематическое наблюдение.

Сроки действия «операции» (как она иногда называлась в документах НКВД, поскольку бывшие кулаки составляли большинство репрессированных) несколько раз продлевались, а лимиты пересматривались. Так, 31 января 1938 постановлением Политбюро⁸ для 22 регионов были выделены дополнительные лимиты в 57 200 чел., в том числе по «первой категории» - 48 тыс., 1 февраля Политбюро утверждает дополнительный лимит для лагерей Дальнего Востока в 12 тыс. чел. «первой категории», 17 февраля - дополнительный лимит для Украины в 30 тыс. по обеим категориям, 31 июля - для Дальнего Востока (15 тыс. по «первой категории», 5 тыс. по второй), 29 августа - 3 тыс. для Читинской области.

Всего в ходе операции было осуждено тройками 818 тыс. чел., из них приговорено к расстрелу 436 тыс.

Были репрессированы также бывшие сотрудники КВЖД, обвинённые в шпионаже в пользу Японии.

21 мая 1938 приказом НКВД были образованы «милицейские тройки», которые имели право без суда приговаривать "социально-опасные элементы" к ссылке или срокам заключения на 3-5 лет. Эти тройки вынесли различные приговоры 400 тыс. чел. В категорию рассматриваемых лиц попадали в том числе уголовники - рецидивисты и скупщики краденого.

В марте 1938 г. прошёл судебный процесс «Антисоветского правоцентристского блока». Среди подсудимых были бывший «любимец партии» Николай Бухарин, бывший глава Советского правительства Алексей Рыков, бывший шеф главного карательного органа большевизма ОГПУ Генрих Ягода и др. Процесс закончился вынесением им смертных приговоров. В июне 1937 года к смертной казни была приговорена большая группа советских военачальников во главе с маршалом М.Н.Тухачевским.

Подсудимые на процессах лгали на себя, подтверждали обвинения в свой адрес, очерняли Коммунистическую партию и её руководство во главе со Сталиным. Это очевидно объясняется и давлением на них со стороны следствия, обещаниями сохранить жизнь им и их родственникам.

Процессы над лидерами оппозиции послужили политическим обоснованием для развязывания волны массового террора против руководящих кадров партии, государства, включая армию, органы НКВД, прокуратуры, промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры и т. д., простых тружеников. Точное число жертв в этот период еще не подсчитано. Но о динамике репрессивной политики государства говорят данные о численности заключенных в лагерях НКВД (в среднем за год): 1935 г. - 794 тыс., 1936 г. - 836 тыс., 1937 г. - 994 тыс., 1938 г. - 1313 тыс., 1939 г. - 1340 тыс., 1940 г.-1400 тыс., 1941 г.- 1560 тыс.⁹

Страну охватил массовый психоз поисков «вредителей», «врагов народа», доносительства. Партийцы не стесняясь, открыто, ставили себе в заслугу количество разоблачённых «врагов» и написанных доносов. Например, кандидат в члены московского горкома партии Сергеева-Артёмова, выступая на IV городской партконференции в мае 1937 года с гордостью говорила, что она разоблачила 400 «белогвардейцев».¹⁰ Доносы писали друг на друга, друзья и подруги, знакомые и сослуживцы, жёны на мужей, дети на родителей.

Миллионы партийных, хозяйственных работников, учёных деятелей культуры, военных, простых рабочих, служащих, крестьян были репрессированы без суда, решением органов НКВД. Его руководителями в это время были одни из самых мрачных фигур отечественной истории: бывший питерский рабочий, человек почти карликового роста, Николай Ежов, а после его казни - партийный работник из Закавказья Лаврентий Берия.

Пик репрессий пришёлся на 1937-1938 гг. Задания по организации и масштабам репрессий НКВД получал от Политбюро ЦК и лично Сталина. В 1937 году было дано секретное указание о применении физических пыток. С 1937 года репрессии обрушились и на органы НКВД. Были расстреляны руководители НКВД Г.Ягода и Н.Ежов.

Сталинские репрессии имели несколько целей: уничтожали возможную оппозицию, создавали атмосферу всеобщего страха и беспрекословного подчинения воле вождя, обеспечивали ротацию кадров за счёт выдвижения молодёжи, ослабляли социальную напряжённость, взваливая вину за трудности жизни на «врагов народа», обеспечивали рабочей силой Главное управление лагерей (ГУЛАГ).

Однако следует помнить, что в ходе террора возмездие настигло многих большевистских деятелей, совершивших кровавые массовые злодеяния, как в годы гражданской войны, так и в последующее время. Сгинувшие в застенках НКВД высокопоставленные партийные бюрократы: П.Постышев, Р.Эйхе, С.Косиор, А.Бубнов, Б.Щеболдаев, И.Варейкис, Ф.Голощёкин, военные , в т.ч. маршал В.Блюхер; чекисты: Г.Ягода, Н.Ежов, Я.Агранов и многие другие сами были организаторами и вдохновителями массовых репрессий.

К сентябрю 1938 года основная задача репрессий была выполнена. Репрессии уже начали угрожать новому поколению партийно-чекистских руководителей выдвинувшихся в ходе репрессий. В июле-сентябре был осуществлён массовый отстрел ранее арестованных партийцев, военачальников, сотрудников НКВД, интеллигентов и прочих граждан, это стало началом конца террора. В октябре 1938 были распущены все органы внесудебного вынесения приговоров (за исключением Особого Совещания при НКВД, так как оно получило после прихода в НКВД Берии).

17 ноября 1938 постановлением Совнаркома и ЦК ВКП (б) деятельность всех чрезвычайных органов была прекращена, аресты разрешались только с санкции суда или прокурора. Директивой Наркома внутренних дел Берии от 22 декабря 1938 все приговоры чрезвычайных органов были объявлены утратившими силу, если они не были приведены в исполнение или объявлены осуждённым до 17 ноября. Тем не менее, репрессивные механизмы хоть и сбавили обороты, но продолжили свой ход.

4. Лагерная система (ГУЛАГ)

Тридцатые годы, годы беспрецедентных репрессий, отмечены рождением чудовищно разросшейся системы лагерей. Архивы ГУЛАГа, ставшие сегодня доступными, позволяют точно обрисовать развитие лагерей в течение этих лет, различные реорганизации, приток и число заключенных, их экономическую пригодность и распределение на работу в соответствии с типом заключения, а также пол, возраст, национальность, уровень образования.

Пенитенциарные учреждения Советского государства в 30-е годы были сосредоточены в ведомстве НКВД и выполняли две основные задачи: карательную и экономическую. Новый этап в истории пенитенциарной системы Советского государства открывает Постановление СНК СССР от 7 апреля 1930 г. об утверждении «Положения об исправительно-трудовых лагерях» (ИТЛ). Перед пенитенциарной системой была поставлена новая задача, заключавшаяся в оказании помощи государству в возрождении разрушенной экономики¹¹.

В 1930 г. при Совете Труда и Обороны был учрежден так называемый Особый комитет по сооружению Беломоро-Балтийского водного пути. В апреле 1932 г. заместитель председателя Объединенного Главного Политического Управления (ОГПУ) Ягода и заместитель прокурора Верховного суда СССР Катаньян утвердили «Положение об особых правах начальника ГУЛАГа тов. Рапопорта на строительстве Беломоро-Балтийского водного пути, выполняемого силами заключенных»¹².

В 1931 г. было утверждено Временное положение о зачете рабочих дней, заключенным, содержащимся в ИТЛ. Зачет по первой категории труда устанавливался из расчета четыре дня срока за три дня работы, по второй - пять дней срока за четыре дня работы. Исправительно-трудовые учреждения были включены в народно-хозяйственный план.

Создание ГУЛАГа преследовало целью создание эффективной системы для проведения форсированной индустриализации. В 1936-1937 гг. создаются управления специализированных лагерей в составе ГУЛАГа, задачей которых было решение различных хозяйственных задач. Экономические цели продолжают оставаться приоритетными в данный период советской исправительно-трудовой политики. В НКВД была создана система секретных научно-исследовательских центров, где велись наиболее важные оборонные исследования.

В середине 1930 года около 140 000 заключенных уже работали в лагерях, управляемых ОГПУ. Одно только огромное строительство Беломорско-Балтийского канала требовало 120 000 рабочих рук, иными словами, значительно ускорялся перевод из тюрем в лагеря десятков тысяч заключенных. В начале 1932 года более 300 000 заключенных отбывали повинность на стройках ОГПУ, где ежегодный процент смертности равнялся 10% от общего количества заключенных, как это было, например, на Беломорско-Балтийском канале.

В июле 1934 года, когда проходила реорганизация ОГПУ в НКВД, ГУЛАГ включил в свою систему 780 небольших исправительных колоний, в которых содержались всего 212 000 заключенных; они считались экономически малоэффективными и неудовлетворительно управляемыми и зависели тогда только от Народного комиссариата юстиции. Чтобы добиться производительности труда, приближающейся к той, что была в целом по стране, – лагерь должен был стать большим и специализированным.

1 января 1935 года в объединенной системе ГУЛАГа содержалось более 9б5 000 заключенных, из которых 725 000 попали в «трудовые лагеря» и 240 000 – в «трудовые колонии», были и небольшие подразделения, куда попадали менее «социально опасные элементы», приговоренные к двум-трем годам.

К этому времени карта ГУЛАГа в основных чертах сложилась на ближайшие два десятилетия. Исправительный комплекс Соловков, насчитывавший 45 000 заключенных, породил систему «командировок», или «летучие лагеря», которые перемещались с одного лесоповала на другой в Карелии, на побережье Белого моря и в районе Вологды. Большой комплекс Свирьлага, вместивший 43 000 заключенных, должен был снабжать лесом Ленинград и Ленинградскую область, в то же время комплекс Темниково, где было 35 000 заключенных, должен был таким же образом обслуживать Москву и Московскую область.

Ухтапечлаг использовал труд 51 000 заключенных на строительных работах, в угольных шахтах и в нефтеносных регионах Дальнего Севера. Другая ветвь вела на север Урала и на химические комбинаты Соликамска и Березников, а на юго-востоке путь шел к комплексу лагерей Западной Сибири, где 63 000 заключенных давали бесплатную рабочую силу большому комбинату Кузбассуголь. Южнее, в районе Караганды в Казахстане, сельскохозяйственные лагеря Степлага, в которых было 30 000 заключенных, по новой формуле осваивали залежные степи. Здесь, кажется, власти были не так строги, как на больших стройках середины 30-х годов. Дмитлаг (196 000 заключенных) по окончании работ на Беломорско-Балтийском канале в 1933 году обеспечивал создание второго грандиозного сталинского канала – «Москва-Волга».

Другая большая стройка, задуманная с имперским размахом, – БАМ (Байкало-Амурская магистраль). В начале 1935 года около 150 000 заключенных лагерного комплекса Бамлаг разделились на тридцать «лагпунктов» и работали над первой очередью железной дороги. В 1939 году Бамлаг имел 260 000 заключенных, это был самый большой объединенный советский ИТЛ.

Начиная с 1932 года комплекс северо-восточных лагерей (Севвостлаг) работал на Дальстройкомбинат, добывавший важное стратегическое сырье – золото на экспорт, чтобы можно было производить закупки необходимого для индустриализации западного оборудования. Золотые жилы расположены в чрезвычайно неприветливой местности – на Колыме, куда попасть можно только по морю. Полностью изолированная Колыма стала символом ГУЛАГа. Ее «столица» и входные врата для ссыльных – Магадан, построенный самими заключенными. Главная жизненная артерия Магадана, автодорога из лагеря в лагерь, тоже была построена заключенными, бесчеловечные условия жизни которых описаны в рассказах Варлама Шаламова. С 1932 по 1939 год добыча золота заключенными (в 1939 году их было 138 000) повысилась с 276 килограммов до 48 тонн, т.е. составила 35% всего советского производства этого года.

В июне 1935 года правительство начало новый проект, реализовать который можно было только силами заключенных, – строительство никелевого комбината в Норильске за Полярным кругом. Концлагерь в Норильске насчитывал в период расцвета ГУЛАГа в начале 50-х годов 70 000 заключенных..

Во второй половине 30-х годов население ГУЛАГа более чем удвоилось – с 965 000 заключенных в начале 1935 года до 1 930 000 в начале 1941 года. В течение одного только 1937 года оно увеличилось на 700 000 человек. Массовый приток новых заключенных до такой степени дезорганизовал производство 1937 года, что его объем уменьшился на 13% по отношению к 1936 году!

До 1938 года производство находилось в состоянии застоя, но с приходом нового народного комиссара внутренних дел Лаврентия Берии, принявшего энергичные меры для «рационализации работ заключенных», все изменилось.

В докладе от 10 апреля 1939 года, направленном Политбюро, Берия изложил свою программу реорганизации ГУЛАГа. Нормой питания для заключенных было 1400 калорий в день, т.е. она была подсчитана «для сидящих в тюрьме». Число людей, пригодных для работы, постепенно таяло, 250 000 заключенных к 1 марта 1939 года оказались не способны к работе, а 8% общего числа заключенных умерло только в течение 1938 года. Для того чтобы выполнить план, намеченный НКВД, Берия предложил увеличение рациона, уничтожение всех послаблений, примерное наказание всех беглецов и другие меры, которые следует использовать в отношении тех, кто мешает увеличению производительности труда, и, наконец, удлинение рабочего дня до одиннадцати часов; отдыхать предполагалось только три дня в месяц, и все это для того, чтобы «рационально эксплуатировать и максимально использовать физические возможности заключенных».

Архивы сохранили подробности многих операций по депортации социально враждебных элементов из Прибалтики, Молдавии, Западной Белоруссии и Западной Украины, проведенных в мае-июне 1941 года под руководством генерала Серова.

В целом 85 716 человек были депортированы в июне 1941 года, из них 25 711 составляли прибалты. В своем докладе от 17 июля 1941 года Меркулов, «человек номер два» в НКВД, подвел итоги балтийской части операции. В ночь с 13 на 14 июня 1941 года были высланы 11 038 членов семей «буржуазных националистов», 3240 членов семей бывших жандармов и полицейских, 7124 члена семей бывших землевладельцев, промышленников, чиновников, 1649 членов семей бывших офицеров и 2907 «прочих».

Каждая семья имела право на сто килограммов багажа, включая пропитание в течение одного месяца. НКВД не обременял себя обеспечением пропитания во время транспортировки высланных. Эшелоны прибыли в место назначения только в конце июля 1941 года, по большей части в Новосибирскую область и в Казахстан. Можно лишь догадываться, сколько ссыльных, набитых по пятьдесят человек в небольшие вагоны для скота со своими пожитками и едой, прихваченными в ночь ареста, умерло в течение этих шести-двенадцати недель дороги.

Также, вопреки общепринятому мнению, лагеря ГУЛАГа принимали не только политических заключенных, приговоренных за контрреволюционную деятельность по одному из пунктов знаменитой 58 статьи. Контингент «политических» колебался и составлял то четверть, то треть всего состава заключенных ГУЛАГа. Другие заключенные тоже не были уголовниками в обычном смысле этого слова. Они попадали в лагерь по одному из многочисленных репрессивных законов, которыми были окружены практически все сферы деятельности. Законы касались «расхищения социалистической собственности», «нарушения паспортного режима», «хулиганства», «спекуляции», «самовольных отлучек с рабочего места», «саботажа» и «недобора минимального числа трудодней» в колхозах. Большинство заключенных ГУЛАГа не были ни политическими, ни уголовниками в собственном смысле слова, а лишь обычными гражданами, жертвами полицейского подхода к трудовым отношениям и нормам социального поведения.

15 июля 1939 г. Приказом НКВД СССР «Об отмене практики зачета рабочих дней и условно-досрочного освобождения» в целях максимального использования рабочей силы заключенных на строительстве и производстве была отменена система досрочного освобождения заключенных.

На март 1940 г. в системе ГУЛАГа было три лагеря, 425 ИТК, 50 колоний для несовершеннолетних. Общее число заключенных на 1 января 1940 г. составило 1659992 человека.

Деятельность ГУЛАГа охватывала 17 отраслей народного хозяйства.

Объем товарной продукции составлял 2659,5 млн. рублей¹³.

5. Репрессии второй половины 40-х годов

По завершению Великой Отечественной войны мы наблюдаем тенденцию нарастания новой волны репрессий, причины которых мы можем объяснить нескольким моментами: начало нового этапа внутрипартийной и внутриведомственной борьбы, своеобразная атмосфера «демократизации» на пике победы советского народа над фашизмом, возрастание роли интеллигенции в общественно –политическом и культурном развитии страны.

Советскому руководству особенно много хлопот доставляла интеллигенция. Это была сила, способная указать обществу на необходимость преобразования существующего строя. Власти решили усилить идеологический и политический контроль над интеллигенцией, который в годы войны осуществлялся слабо. С лета 1946 года развернулась широкая идеологическая атака, предпринятая советским руководством якобы против тех, кто идеализировал капиталистический образ жизни и преклонялся перед Западом. Любое свободное мышление, которое не укладывалось в рамки коммунистической идеологии, считалось враждебной, буржуазной идеологией, неприемлемой для советского гражданина.

Началом идеологических репрессий в художественной литературе и искусстве стало решение, принятое Центральным Комитетом Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) в 1946 году по поводу журналов «Звезда» и «Ленинград». Редакции этих журналов обвинялись в печатании аполитичных, безыдейных и идеологически вредных произведений. Нападкам особенно подверглись произведения писателя Михаила Зощенко и поэтессы Анны Ахматовой.

Идеологические репрессии проникли и в науку. В тот период господствовал своеобразный феномен – творческие дискуссии, во время которых советское руководство навязывало свои, в большинстве своем, антинаучные воззрения.

Казалось бы, затронутые сферы – литература, искусство, наука - далеки от политики. Но именно эти инциденты послужили основой для наращивания в последующем идеолого-политической борьбы с «внутренним национализмом», поиском новых «врагов народа», примером чего в начале 50-х гг. можно назвать «Дело врачей», «Мегрельское дело» и др.

Смерть Сталина в марте 1953 года, наступившая в середине 70-летнего существования Советского Союза, ознаменовала решающий этап, конец целой эпохи, если не конец всей системы.

6. Политические репрессии в 30-40 – е гг. в КазССР

В 30-е годы в стране повсеместно установились социалистические отношения. Земля, фабрик и заводы, колхозы и совхозы были огосударствлены. С одной стороны, утверждалась общественная собственность на средства производства, с другой стороны шло отчуждение крестьянства от земли. В стране утвердилась бюрократическая централизация.

«Теория» Сталина об обострении классовой борьбы по мере продвижения по пути социализма послужила базой для расши­рения функций карательных органов, ограничения роли Сове­тов, как органов государственной власти. Все больше и больше попирались права личности. Человек, высказывавший альтер­нативное мнение, мог быть причислен к врагам народа. В соста­ве союзного наркомата внутренних дел было создано особое совещание для применения репрессивных мер (ссылка, заклю­чение в исправительные лагеря, высылка за пределы СССР).

Волна репрессий обрушилась и на Казахстан. В результате пострадала, прежде всего, казахская творческая интеллигенция, перешедшая в конце гражданской войны на платформу Совет­ской власти и по мере сил служившая ей в последующие годы. Репрессиям подверглись Ж. Аймаутов, А. Ермеков, X. Досмухамедов, А. Букейханов и многие другие члены партии «Алаш». 4 апреля 1930 г. коллегия ОПТУ Казахской АССР приговорила к расстрелу одного из основоположников казахской советской литературы Жусупбека Аймаутова. Вслед за процессом над «промпартией» в Москве был «раскрыт» «заговор» строителей «красной столицы» (Кзыл-Орда, 1928). Выездная сессия Верхов­ного суда РСФСР провела процесс над группой талантливых архитекторов и инженеров (П. Т. Буддаси, С. Б Голдгор. С. А. Багоаков, М. Тынышпаев и др.).

В 1937-1938 годах террор принял массовый характер. В эти годы врагами народа были объявлены многие из тех, кто участвовал в установлении и упрочнении Советской власти: А.Асылбеков, А. Айтиев, С. Арганчеев. С Мендешев, Б. Алманов. П. Турякулов, Т. Рыскулов, М. Масанчи, Д. Садвакасов, Н. Сыргабеков. С. Шарипов. М. Джанибеков. Видные деятели партий­ной организации Казахстана У. Исаев. У. Джандосов, А. Досов, Т. Жургенев, У. Кулымбетов. С. Сегизбаев. И. Кабулов. И. М. Беккер, С. Нурпенсов, Н. Нурмаков. М. Татимов, К. Таштитов и многие другие пали от рук сталинских палачей.

Судьба не пощадила многих посланцев ЦК ВПК (б) в Казах­стан, опытных и преданных деятелей партии: В. Н. Андроникова, Л. И. Мирзояна, К. Я. Рафальского, В. Н. Ланарсен и мно­гих других.

Были репрессированы и физически уничтожены основатели казахской литературы — С.Сейфуллин, Б. Машин, И. Джансугуров, М Жумабаев. М. Дулатов. Серьезный урон понесла нау­ка Казахстана. Подвергались репрессиям основатель казахской лингвистики А Байтурсынов., видный ученый-языковед проф. К. Жубанов, основатель казахской исторической школы проф. С. Д. Асфендиаров, один из руководителей Казахского филиа­ла АН СССР М. Тулепов и другие.

На карте Казахстана появился Карлаг, где долгие годы то­мились соратник и друг К. Э. Циолковского, ученый А. Л. Чи­жевский, автор уникального труда по теории крови в условиях невесомости; будущий знаменитый селекционер, академик, дважды Герой Социалистического Труда В. С. Пустовойт; буду­щий основатель радиационной генетики Н. В.Тимофеев-Ресов­ский; крупный специалист по теплотехнике проф. В. Л. Пржецлавский, соратник акад. С. П. Королева; Т. М. Людвиг, член-корреспондент Академии архитектуры и многие другие.

На территории Карагандинской области, главным образом на территории Осакарского района, в 1931 г. возникло при­мерно двадцать пять поселков-обсерваций. Только в Новую Тихоновку, Пришахтинск были завезены около 70 тыс. человек, «раскулаченные» со всего Поволжья, Пензенской, Тамбовской, Курской, Воронежской, Орловской областей, с Харьковщины и Оренбуржья. Осенью 1932 г. прибыло несколько эшелонов репрессированных кубанцев. Условия труда и быта спецпереселенцев напоминали во многом времена крепостного права на Руси.

Были репрессированы организаторы индустрии К. В. Горба­чев, Л. С. Троцкий — управляющие трестом Карагандауголь, В. И. Иванов-директор Балхашского медеплавильного комбината, У. Джандосов - управляющий Текелийского рудоуправления, В. Лаврентьев - управляющий трестом «Эмбанефть» и «Актюбнефть» и т.д.

С 12 августа 1946г. начинается новый виток репрессий: в национализме обвинили М.Ауэзов, С.Муканов и др. Лженаучными были объявлены взгляды видного историка Казахстана А.Маргулана. Параллельно с «делом врачей» в Ленинграде в Казахстане было организовано «дело Е.Бекмаханова» (крупнейший историк, его работа «Казахстан в 20-40гг. 19в.» была объявлена как националистическая, идеологически вредная, в 1952г. осужден на 25 лет).

В Казахстане количество жертв политических репрессии за годы советской власти по оценке ученных составило 3,5 млн. человек. Между тем в республике на сегодняшний день реабилитировано более 305 тысяч незаконно репрессированных. Работа по изучению архивных материалов продолжается.

Заключение

Массовые репрессии 30-40 гг. 20 века навсегда останутся черным пятном нашей истории, примером произвола и беззакония, которые совершались сталинским руководством от имени революции, партии, народа.

Начатые с середины 20-х годов репрессивные процессы продолжались с жесточайшей последовательностью несколько десятилетий. Можно выделить три репрессивные волны - 1920-1936 гг.; 1937-1941 гг.,; 1941-1953 гг. – но наиболее масштабной оказалась именно вторая волна, охватывающая вторую половину 30-х годов.

Сотни тысяч людей были подвергнуты моральным и физическим истязаниям, многие из них истреблены. Если же включить в круг репрессированных их родных и близких – счет идет на миллионы. Жизнь их семей и близких была превращена в беспросветную полосу унижений и страданий. Верхушка советского государства во главе с И.В.Сталиным присвоила фактически неограниченную власть, лишив советский народ свобод, которые были дарованы ему в годы революции. Массовые репрессии осуществлялись большей частью путем внесудебных расправ через так называемые особые совещания, коллегии, «тройки».

25 февраля 1956 г. Н.С.Хрущев выступил на XX съезде партии с закрытым докладом «О культе личности и его последствиях». Именно с этого момента принято отсчитывать летопись восстановления справедливости, хотя в этот период оно велось непоследовательно и, по существу, прекратилось во второй половине 60-х годов.

Реально о массовом процессе реабилитации жертв репрессий 30-40 гг. можно говорить только с начала 90- х гг. 20 века. До сих пор ждут рассмотрения тысячи дел.

Список использованной литературы

1. www.wikipedia.org - свободная энциклопедия

2. Асылбеков М.Х., Галиев А.Б. Социально-демографические процессы в Казахстане (1917-1980 гг.). – А., 1991. – 192с.

3. Гудков Л. «Тоталитаризм» как теоретическая рамка: попытки ревизии спорного понятия // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. - 2001. - № 6. - C. 24.

4. Елисеев А. Правда о 1937 годе. Кто развязал «большой террор»? - М., 2008.- 352с.

5. Зевелев А. Истоки сталинизма. – М., 1990. – 110с.

6. История Казахстана: белые пятна. Сборник статей. - А., 1991. – 348с.

7. История России XX - начала XXI века. Под ред. Л.В. Милова. – М., 2006. – 960с.

8. Козыбаев М. Тоталитарный социализм: реальность и последствия. - А., 1997. – 28с.

9. Конквест Р. Жатва скорби. //Мысль. - 1997. - № 1. - С.86-89.

10. Кудерина Л.Д. Геноцид в Казахстане. - М., 1994. – 63с.

11. Кудрявцев В.Н., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР. - М., 2000. - 386с.

12. Куртуа С., Верт Н., Панне Ж.-Л., Пачковский А., Бартошек К., Марголен Ж.-Л. Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. –М., 2001. - 780с.

13. Лысков Д. Ю. «Сталинские репрессии». Великая ложь XX века. –М., 2009. - 288 с.

14. Мукаев У. Жертвы репрессий и их реабилитация. // Cаясат. - 1997. - N6. -C.76-84.

15. Наумов Л.А. Сталин и НКВД. - М., 2007. – 602с.

16. Оперативный Приказ Народного комиссара внутренних дел Союза С.С.Р. № 00447 об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов. // http://www.memo.ru/history/document/0447.htm

17. Рассказов Л.П., Упоров И.В. Использование и правовое регулирование труда осужденных в российской истории. - Краснодар, 1998. – 166с.

18. Ратьковский И. С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 году. - СПб, 2006. - 286 стр.

19. Решение Политбюро ЦК ВКП(б) № П57/49 от 31 января 1938 г. о продолжении «национальных» операций. // http://memo.ru/history/document/pbnac.htm#_VPID_1

20. Романенко К.К. Сталинский 37-й. Лабиринты кровавых заговоров. - М., 2007. – 832с.

21. Самосудов В. Террор Сталинского режима против народа // 60-летие большого террора. Памяти жертв репрессий. – Омск, 1998. – 88с.

22. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960: Справочник. // Сост. М.Б.Смирнов; авт. статей: М.Джекобсон, А.И.Кокурин, С.В.Кривенко, С.П.Сигачев, М.Б.Смирнов, С.Г.Филиппов, Д.В.Шкапов. Под ред.Н.Г.Охотина, А.Б.Рогинского. - М., 1998. - 600 с.

23. Смирнов Л.Б., Очередько В.П. Пенитенциарная система советского государства в предвоенные и военные годы (1930 - 1945 г.г.) и ее роль в достижении победы в Великой отечественной войне 1941-1945 гг. // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2005. - № 2. - С. 61.

24. Сталин И. Об индустриализации и хлебной проблеме: Речь на пленуме ЦК ВКП(б) 9 июля 1928 г. // http://www.marxists.org/russkij/stalin/t11/t11_16.htm

25. Шестаков В.А. Новейшая история России. Учебник для ВУЗов. – М., 2008. – 295с.

26. Эбеджанс С.Г., Важнов М.Я. Производственный феномен ГУЛАГа // Вопросы истории. - 1994. - № 6. - С. 188-189.