Вход

Античный человек в мире искусств

Реферат* по культуре и искусству
Дата добавления: 24 июня 2008
Язык реферата: Русский
Word, rtf, 1.9 Мб (архив zip, 635 кб)
Реферат можно скачать бесплатно
Скачать
Данная работа не подходит - план Б:
Создаете заказ
Выбираете исполнителя
Готовый результат
Исполнители предлагают свои условия
Автор работает
Заказать
Не подходит данная работа?
Вы можете заказать написание любой учебной работы на любую тему.
Заказать новую работу
* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.
Очень похожие работы



Содержание

  1. Введение.

  2. Античный человек.

а) Человек читающий.

б) Гомер, его соперник и подражатели.

в) Человек, поющий о любви и ненависти.

г) Эзоп и его басни.

д) Человек созидающий.

е) Человек размышляющий.

  1. Человек в мире искусств.

а) Человек и архаическая скульптура.

б) Вечная спутница.

в) Настенная живопись.

4. Вывод.

  1. Литература.






















Введение

Каждый год отделяет нас от античного мира, от его истории и культуры. И может показаться, что время неумолимо стирает их следы из книги Мнемозины (Памяти). Но если сравнить наши знания об античности с теми, какими обладали влюбленные в античный мир люди 18 века, мы с радостью убедимся, насколько обширнее, богаче и глубже наши сведенья и суждения. За два минувших столетия неизмеримо расширились источники познания античной истории и культуры, и не только количественно, но и качественно.

Далек от нас античный мир, если мы не дадим себе труда вдуматься в своё происхождение и понять, что без него не было бы и нашей цивилизации, которая пропитана культурными генами, значащими ничуть не меньше, чем кровное родство.

История античности  это не только далеко от нас отстоящая, но и сотни прочитанная едва ли не каждым человеческим поколением история. И каждое из этих прочтений опирается как на возрастающее число новых источников, так и на общественный опыт этих поколений, на их философию.

Для нас нет задачи важнее, чем защита культуры от сил, которые мы сами бездумно породили в стремлении властвовать над природой. Знание античных корней культуры может обогатить понимание того, что мы можем утратить, и опытом общения человека с природой, когда человек, пусть из наивной веры в её одушевленность, оберегал красоту и преклонялся перед нею. Ведь именно в этом источник вечной молодости античной культуры и её торжества над силами хаоса и уничтожения.

















Античный человек.

Человек читающий. Письмо  способ знакового общения, совершенствовавшийся вместе с обществами, которые испытывали в нём нужду и его создали. От III  II тысячелетий до н. э. дошло к нам огромное основой распространения их достижений, фундаментом едва ли не сплошной грамотности, отличающей античную культуру от её предшественниц и роднящей с её преемницей  европейской цивилизацией.

Алфавит стимулировал появление неведомого Востоку человека читающего, возникновение в широких слоях общества потребности в чтении. Священная книга, которую прежде читал и толковал собравшимся верующим жрец, теперь доступна многим, и это становится одной из причин оскудения некогда могущественного жреческого сословия. Светская книга превращается в важнейший источник знания об окружающем мире. Свои поэты и историки появляются едва ли не в каждом из античных полисов. Число античных авторов измеряется многими тысячами. И хотя большая часть написанного на папирусе и пергаменте не сохранилась, то, что дошло, с достаточной полнотой рисует картину жизни обитателей круга земель.

Древнейшие греческие надписи, сделанные на сосудах и черепках, датируются VIII в. до н. э. Формы обозначения букв в ранних греческих надписях настолько различаются, что не приходится говорить о единовременном введение греческого алфавита. Заимствование и приспособление финикийского письма происходило в разных местах обитания греков, независимо друг от друга. Первоначально греки, как финикийцы, писали справа налево, но позже перешли на письмо слева направо. В качестве основы для письма из-за редкости и дороговизны папируса греки- ионийцы поначалу использовали козьи или овечьи шкуры (дифтера), очищенные от жира и шерсти. Отсюда ведёт происхождение латинское слово «литтера»  буква, грамота, в последующем значении  литература.

Писали также на дереве, камне, металле, кости, керамике, полотне. Для обучения письму и при переписке использовались деревянные или костяные таблички с углублением, покрывавшимся воском. Буквы на воске процарапывались деревянным, костяным или металлическим стержнем  стилем. От этого орудия для письма произошло слово, обозначающее совокупность приёмов и признаков, свойственных писателю, литературному произведению, жанру. Несколько прикладываемых друг к другу табличек образовывали складень. На бортиках нескольких найденных в Этрурии складней содержатся образцы алфавитов. Этруски заимствовали греческий алфавит у греческих колонистов и приспособили его к своему языку. Этрусский алфавит, в свою очередь заимствовали латиняне, венеты, умбры, мессапы и другие народы Апеннинского полуострова.

Гомер, его соперник и подражатели. В то же столетие, когда у греков  ионийцев вошло в употребление финикийское алфавитное письмо, появились произведения, которым суждено было стать основой античной литературы. Их приписывают Гомеру. В древности ничего о Гомере не знали, да и в новое время знаний о нём не прибавилось. Не известно даже принадлежат ли Гомеру обе приписываемые поэмы "Илиада" и "Одиссея", или только первая из них. Однако не существует сомнения в том, что "Илиада" и "Одиссея", кто бы ни был их автором (или авторами), до того как были записаны, несколько столетий передавались изустно, в виде песен  любимых спутниц пиров и торжественных сборищ эллинов. Исполнители песен на пирах назывались «аэдами». Такие певцы упоминаются в "Илиаде" и "Одиссее". Певцов, исполнявших только приписываемые Гомеру сочинения, называли «гомериды». Про одного из этих гомеридов, Кинефа с острова Хиоса, рассказывали, что он вставил в "Илиаду" и "Одиссею" много собственных стихов. Насколько были в этом отношение щепетильны другие аэды, неизвестно. Во второй половине VI в. до н.э. Гомеровы поэмы были записаны. Таковы более или менее надёжные данные, на которых пустил ростки уже в древности «гомеровский вопрос», разросшийся в чащу, в которой может заблудиться даже специалист. Но всё же "Илиада" и "Одиссея"  реальность. В распоряжении учёных имеются греческие рукописи, унаследованные средневековьем, и папирусные тексты, обнаруженные в Египте.

Сюжеты "Илиады" и "Одиссеи" обращены не к современности, а к прошлому отдаленному от Гомера несколькими столетиями. Источником этого прошлого для автора служат мифы, из которых он создаёт как бы историческое полотно ("Илиада") и повествование о возвращении одного из героев Троянской войны на родину ("Одиссея"). Правдоподобие Гомер добивается такой детализацией изложения, что создаётся впечатление, будто автор сам участвовал в битвах или помогал Одиссею складывать из брёвен плот. Но картина реальности нарушается не только и не столько участием в действии богов, которые постоянно помогают своим любимцам, вредят их противникам и даже вступают в сражения, сколько тем, что Гомеру так восхищающее его прошлое практически неведомо. В ярких описаниях битв под Троей проглядывается современное ему предполисное общество с уже начинающимся разделением на "многонадельных" и "безнадельных", с конфликтами между басилеями и рядовыми членами общины, с входящим в обиход железом.

Мир олимпийских богов Гомера имеет мало общего с религией микенской эпохи, известной нам по письменным памятникам и изображениями. Вместо Богини-Матери у него Бог-Отец Зевс, которому как главе патриархальной семьи подчинены и мужские и женские божества. И хотя мы находим у него некоторые имена богов, известных микенцам, они принадлежат не микенской, а новой традиции, имеющей очень мало точек соприкосновения с религией II тысячелетия до н.э.




Голова Зевса. Мрамор. 1 в. н. э. «Илиада».

Музей. Кирена. Иллюстрация М. И. Пикова к изданию

1949 г. Москва.


В отличие от современных литературоведов и историков явное несоответствие мира, созданного воображением Гомера, исторической реальности не волновало первых слушателей и читателей "Илиады" и "Одиссеи", людей начала железного века, чья жизнь была наполнена суровой борьбой и лишениями. Гомер стал спутником создателей первых полисов в Эгейском регионе и основателей колоний на Западе и берегах Понта Эвксинского. Не случайно пересказ строк Гомера мы находим на черепке VII в. до н.э. древнейшего греческого поселения на островке Питекуссе. Можно не сомневаться в том, что люди, проложившие пути через Мессинский пролив и побывавшие в Сицилии, не пугались Сциллы, Харибды, циклопов и прекрасно понимали разницу между реальными опасностями и вымыслом. Гомер возмещал своей фантазией то, чего не хватало людям в жизни. Он поднимал их на Олимп и открывал им мир богов, которым было не чуждо ничто человеческое. Таких богов, как у Гомера, не знал ни Древний Восток, ни эгейский мир.

И нам нет смысла истощать себя решением гомеровской загадки. Нам важно лишь понимать, что без Гомера, кем бы он ни был, не состоялось бы того, что мы называем античной литературой и, более широко, античной культурой.

Античному образу и образу мышления присуще состязательность, соперничество  то, что греки обозначали словом "агон". Соперничали между собою города-государства. В каждом городе соперничали в искусстве ремесленники, добиваясь совершенства своих изделий. Соперничали политические и военные деятели, стремясь выдвинуться и занять первые места в государстве. И не мог, по понятием греков, оставаться Гомер без соперника. И соперника ему подыскали. Это был беотийский эпический поэт Гесиод. Сохранилась поэма, рассказывающая о том, как явились Гомер и Гесиод на суд, который должен был решить, кому называться первым поэтом. И запел божественный Гомер в полной уверенности, что победа будет принадлежать ему. Но судьи, выслушав Гесиода, первым поэтом признали его, поскольку он воспевал не кровопролитные войны, а мирный труд.

Разумеется, это выдумка, отражающая состязательный характер греческого мышления. Гомер и Гесиод не могли встретиться, поскольку жили в разное время. Выдумку эту породило не только новое отношение общества к миру и войне, определившее победу нового поэта над старым, но и то, что Гесиод был, в отличие от "великой тени" Гомера, поэтом, обладавшим биографией. Источником биографических сведений о Гесиоде является его поэма "Труды и дни", написанная в VII в. до н. э. История человечества представлена в "Трудах и днях" как неизменное ухудшение жизни каждого из последующих поколений. Первое поколение пользовалось благами века золота, когда труд был людям в радость, когда сами люди отличались от богов лишь тем, что были смертны, но и смерть не приносила им мучений. Следующее поколение, связанное с серебром, утратило благочестие людей золотого века и было обречено на пребывание в Аиде, правда, не в самом худшем его месте. Третье поколение это поколение меди, отличавшееся воинственностью и жестокостью. Четвертое, предшествующее поколению самого поэта, наделено более светлыми чертами, но и его погубила война. Это поколение героев, павших под Фивами и Троей и после гибели перенесенных на остров блаженных. О пятом поколении Гесиод говорит так:

" Если бы мог я не жить с поколением пятого века!

Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться.

Землю теперь населяют железные люди. Не будет

Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя".

Взгляд Гесиода на будущее людей железного века всецело пессимистичен, и сразу же за рассказом о железном веке следует басне о соловье и ястребе с её моралью: с сильным не тягайся.

В другой своей поэме, "Теогония" ("Происхождение богов"), Гесиод пытается осмыслить судьбу мира как преодоление хаоса и неподвижности. В схеме Гесиода это рисуется так: сначала зародился Хаос, а за ним "широкогрудая Гея" (Земля), Тартар (глубочайшие недра земли), затем Эрос (олицетворение любви) и его порождение Мрак и Ночь. От их соединения появились Свет, Эфир и День. Земля сама из себя произвела Небо, Горы и "бесплодное море", а потом, соединившись с мужским началом Небом, родила Титанов, которых сменили Боги.

Учёные выяснили, что этой схеме происхождение мира Гесиод был обязан восточным мифам, как правило, неизвестным Гомеру. У Гомера боги предстают в виде отдельных существ, они как ступень последовательного развития мира. Боги Гесиода отделены от людей, почти не общаются с ними и лишены их пороков. Иногда Гесиод упоминает и героев как участников походов против Фив или Трои, но лишь для того, чтобы напомнить, что они погибли ужасной смертью на "злой войне". Войну Гесиод не одобряет, видя в ней наказание, посланное людям богами, результат козней богини раздора Эриды.

На Гомере и его сопернике Гесиоде эпос не обрывается, несмотря на то, что новые времена были далеко не эпическими. У гениев всегда бывают подражатели. Подражателей Гомера, его эпигонов называли кикликами (от "киклос", или "цикл"  круг), потому что они, дополняя Гомера, а затем и друг друга, очертили в своих поэмах весь круг мифологии. Троянской войне, из которой Гомер выбрал "гнев Ахилла" и странствия Одиссея, были посвящены киклические поэмы "Киприя", "Эфиопида" и "Разрушение Илиона". Мифы фифанского цикла разрабатывались в "Эдиподии", "Фиваиде", "Эпигонах". Существовали поэмы, посвященные легендарной истории отдельных городов и героев. Все киклические поэмы были написаны гекзаметром, сохранили гомеровские приёмы описаниям и компоновки образов, но не отличались особыми художественными достоинствами.

Подражание Гомеру настолько навязли у всех в зубах, что не обошлось без пародии на его поэмы. Пародия "Война лягушек и мышей", появившаяся на рубеже VI и V вв. до н.э., высмеивала гомеровский пафос, гомеровские литературные приёмы. Царь необозримого лягушачьего племени Вздуломорд вызвался перевезти на своей могучей спине мышонка Крохобора, но в страхе перед невесть откуда появившийся змеёй нырнул на дно вместе с беспомощной ношей. Мстя за погубленного, мыши ополчились и объявили земноводным войну, которая описана в героических тонах и с гомеровской доскональностью. Готовясь к сражению, отважные герои похваляются родословной перед выстроившимися мышами и лягушками. Погибших оплакивают и погребают. За битвой наблюдают с Олимпа боги.

В русле подражаний Гомеру находятся и гимны богам, самые крупные и древние из которых называются "гомеровскими"

Прекрасен созданный в "Гимне Деметре" (VII в. до н.э.) образ страдающей Богини-Матери, дарующей людям, которые оказали ей поддержку, культуру хлебопашества и учреждающей Элевсинские мистерии.

Человек, поющий о любви и ненависти. За эпосом из существовавших с давних времён трудовых, застольных, свадебных песен стала развиваться лирическая поэзия. Для нас греческая лирика VII  VI вв. до н.э.  это груда обломков, извлечённых в виде цитат из античной прозы и истлевших папирусных свитков из мусорных куч Египта. Но каждый из этих обломков является как бы фрагментом расписной керамики тех столетий, сверкнувшим сквозь пыль, поднятую лопатой археолога. Цельное или почти цельное стихотворение  большая редкость. Как ни верти отдельные обломки, они не прикладываются друг к другу. Но даже в нескольких строках проглядывает художественное открытие мира чувств, неведомого великому Гомеру. Гомер говорит полным голосом, почти кричит, а лирическому поэту доступна вся радуга человеческих чувств, все тона и полутона, и даже шёпот.

Неведомый мир чувств, открытый лирическими поэтами для античной, а вслед за нею и европейской поэзии, был также и миром новых ритмом и поэтических размеров. Ибо не подходил строгий и мерный гекзаметр ни для невнятного любовного шёпота. Ни для страстной ворожбы, ни для яростного вопля обманутой любви.

Выходец из соседнего с Афинами полиса Мегара Феогнид  своеобразная фигура в кругу эллинских поэтов. Став изгнанником и бедняком, потеряв свою землю, он поставил целью научить сограждан линии поведения, которая может спасти полис от угрожающих ему бед.

Главный источник несчастий для поэта  народ, для которого он находит эпитет со значением  подлые, низкие, грязные. Во времена Феогнида были уже и те, кто успел разбогатеть, но для него нет границы между бедным и богатым "смердом". Он возмущён поведением знатных людей, готовых ради наживы ввести в свой дом невесту "дурной породы". С его точки зрения, для полиса пагубны какие-либо уступки народу, и он призывает давить его, душить и топтать. Феогнид видит ещё одну опасность: рождается в городе младенец, и никому неведомо, что вырастет из этого милого лепечущего создания. А вырастает из него тиран, заставляющий граждан плясать под свою дудку. В результате этого государство, как корабль, спустит белые паруса, носится во мраке по бурному морю, умелый кормчий отстранен, команда даже не вычерпывает переливающуюся через оба борта воду, а занята разграблением корабельного имущества.

Эзоп и его басни. От поэзии очень рано отделилось художественная проза, первоначально бывшая её антиподом, языком здравого смысла и рабочих буден. Одним из первых прозаических жанров стала басня, отцом которой считался Эзоп. Рассказывали, будто он был рабом-фригийцем, жившем на острове Самос, прислуживал "философу" Ксанфу и пользовался любовью самосцев, добившихся его освобождения. Потом он обитал при дворе лидийского царя Креза, видевшего в нём пророка, путешествовал по Вавилонии и Египту, уже в старости посетил Дельфы. Не удержавшийся от разоблачения корыстолюбия жрецов Эзоп был ложно обвинён ими в воровстве священной утвари и сброшен со скалы. Всевидящий Аполлон, свидетель конфликта между своими служителями и Эзопом, оказался справедлив и покарал Дельфы чумой.

Фигура Эзопа принадлежит проходящей через всю человеческую историю фольклорной смеховой стихии. В уродливой оболочке тела горбуна скрыта чистая душа и божественная мудрость, позволяющая видеть уродство окружающей жизни и бесстрашно его обличать. Это прообраз и царя "перевёрнутого" римского праздника Сатурналий (когда рабы и господа на несколько дней менялись местами, а потом раб-царь приносился в жертву), и итальянского паяца, и русского скомороха, и шута мистической колоды карт Тарот, балансирующего над бездной.

Но в то же время Эзоп  человек VI в. до н.э., осознавший антагонизм народа и властвующей в полисах аристократии, народной и официальной аристократической религии, простонародный и господской мудрости. Басни Эзопа возвещали близкое торжество демократии, видевшейся тем, кто в неё ещё не вступил, царством справедливости. Для прочности этого царства, по старинному обычаю, требовалось искупительная человеческая жертва. И в жертву был принесен пророк, мудрец и шут Эзоп. Но человечество всегда спотыкается об один и тот же камень и не может избавиться от иллюзий. Через сто лет после того, как в аристократических Дельфах был сброшен со скалы Эзоп, в демократических Афинах должен был выпить чашу с цикутой другой мудрец, ожесточивший своих современников не баснями, а неуместными вопросами.

И именно потому, что в мире по сути дела мало что меняется, басни Эзопа оказались вечными: уже в древности они нашли подражателей, а через тысячелетия и переводчиков на новый язык. В новые литературы они вошли как создания этих переводчиков  Лафонтена, Крылова. Но, как теперь становится ясно, и у Эзопа были предшественники. Через его божественные уста пропущена не только греческая, но и восточная  египетская, вавилонская и даже древнеиндийская  мудрость.

Человек созидающий. Заложенная в человеке страсть к созиданию собственного дома определялась поначалу его нуждой в защите от холода или палящего солнца, от змей и четвероногих или от себе подобных двуногих. Технические возможности определяли материалы, из которых этот дом созидался, его размеры и устройство. Но использование этих возможностей зависело от общественного положения лица, для которого дом предназначался. Кроме домов для живых, сооружались дома и для мёртвых  посмертные дома, гробницы. Наибольшие средства, талант и изобретательность вкладывались уже на Востоке в сооружение храмов  вечных жилищ для богов. Для того чтобы угодить богам, опустошались целые страны, а их население, обращенное в рабство, обрекалось на пожизненный подневольный труд.

Античный полис на заре своей истории не обладал средствами для грандиозного храмового строительства. Да и представления античного человека о божестве были иными, чем на Востоке. И всё это нашло отражение в облике и устройстве античных храмов: храм был соразмерен его создателю и являлся частью обожествляемой им природы. Древнейший храм представлял собой здание с двумя колоннами, опиравшимися на ступенчатый цоколь, называемый стилобатом. Крыша была двускатной и покрывалась черепицей, а позже мраморными плитами. Стены храма были первоначально глинобитными, а колонны  деревянными. Переход к каменной кладке сопровождался изменением конструкции и пропорций храма. Складывается целостная архитектурная система, учитывающая тяжесть перекрытия, форму колонн, характер стилобата. Колоннада, окружавшая храм дорического ордера, напоминала ряды воинов-гоплитов, единственным украшением которых были мужество и стойкость. Напротив, ионийский ордер, особенно в его малоазийском варианте, производил впечатление женского изящества и изощренности.

Один из древнейших храмов дорического ордера, посвященный богини Артемиде, находился на острове Эгина, близ побережья Аттики. В ходе его раскопок в начале прошлого века выяснилось, что колонны и мраморные украшения были раскрашены. Так был опровергнут один из мифов искусствоведения XVIII века о мраморной белизне греческих храмов.

Человек размышляющий. Перед античным человеком, обитателем долин и небольших островов, чей кругозор долго был замкнут горами и морем, а жизнь заполнена суровой борьбой за выживание, в VIII  VI вв. до н.э. мир предстал во всем разнообразии природы, во всей пестроте обычаев и верований бесчисленных народов, в том числе и таких, историческая память которых уходила в глубь тысячелетий.

Милетянин Гекатей, оказавшийся во время своих странствий в долине Нила, не преминул, представляясь египетским жрецам, похвастаться, что за пятнадцать поколений до него его предки были богами. Жрец, вместо того чтобы обрадоваться встрече с чужеземцев, имевшим такую родню, молча отвёл его в подземелье храма и, показав саркофаги с мумиями погребенных там тысячелетия назад жрецов, бесстрастно заметил, что ни один из них не был богом.

Подобный же переворот в представлениях о богах пережил Ксенофан, уроженец другого малоазийского города, Колофона. В роду у Ксенофана не было богов, но он знал о богах всё, что о них рассказывали Гомер и Геоксид. Каково же было его потрясение, когда он увидел, что эфиопы почитают богов в облике чернокожих курчавых идолов, а фракийцы  голубоглазых и бледнолицых истуканов. Так Ксенофана озарила мысль, что, если б быки умели рисовать, они бы изобразили своих небожителей четвероногими и с рогами.

Нет, не стал Ксенофан безбожником. Но он понял, что люди не обладают достоверными знаниями о божественном, а на самом деле Бог вовсе не похож на смертных ни обликом, ни разумом, что правит он миром, все видя, все слыша и размышляя обо всём. И нет Богу в своём величии дела до человека, поэтому и людям надо славить Бога благочестивой речью и пристойным словом, а не повторять глупые россказни Гомера и Геоксида о титанах, гигантах, кентаврах.

Острая, не прекращающаяся во все века античной истории полемика с носителями иных взглядов на мир и его законы, на место в этом мире богов и назначение человека  родовой признак греческой, а затем и всей античной науки, отличающий её от восточного авторитарного мышления. Образованные восточные люди с недоумением, а порой и с осуждением наблюдали за непрекращающимися спорами греков, за разнообразием их взглядов, констатируя, что у них нет ничего установившегося, никаких незыблемых авторитетов.

Новое по сравнению с востоком было и общественное положение в античном мире человека размышляющего. Он, не в пример восточному мудрецу, мог рассчитывать на признание и поощрение не главы государства и верхушки общества, а всего гражданства полиса, а затем и греческого мира в целом. Полис гордился своими мудрецами так же, как своими храмами или иными достопримечательностями. Выражение "семь мудрецов" заимствовано греками у восточных соседей, но глухая борьба за включение "своего" мудреца в число семи  чисто греческое явление.

Ранняя греческая наука ещё не разграничивалась на отдельные отрасли. Учёные не были профессиональными астрономами, геометрами, ботаниками, историками. Они были мудрецами, стремившимися познать видимый мир в целом, понять его происхождение и управляющие им законы. Опыт освоения круга земель, выход за его пределы показали, что Океан не река, омывающая всю землю, а безграничное водное пространство, видимо это натолкнуло милетянина Фалеса на мысль, что первовеществом, из которого создано всё сущее, является вода. Землю же Фалес видел диском, плавающим на воде и находящимся под воздействием невидимых одухотворенных сил. На мысль об этих силах Фалеса навели свойства железной руды Магнезии: выплавляемые из неё слитки могли притягивать другие предметы и, следовательно, имели душу. Но более всего прославился Фалес тем, что предсказал солнечное затмение 585 г. до н.э.

Непосредственное наблюдение за восходом солнца, с появлением которого меркнут звёзды привело Фалеса к мысли, что Солнце находится выше звёзд, занимающих место между Солнцем и Землёй на тверди, неподвижном небе. И эта ошибка, как и предсказание солнечного затмения, восходит к восточной мудрости. У Фалеса, как считали греки, в роду были финикийцы.

Могущество любой науки в том, что она не останавливается на месте, не замыкается на самых величайших открытиях. Научные авторитеты, как бы они высоко не стояли, меркнут подобно звёздам, замещаясь новыми. Младшему современнику и земляку Фалеса Анаксимандру его взгляд на воду как первовещество всего сущего казался примитивным. Критик Фалеса, обладавший редкостным по тем временам абстрактным мышлением, полагал, что всё в мире произошло от невидимого, неощущаемого, безграничного начала, которое он назвал "апейроном" ("беспредельным"). От этого начала отделились противоположные друг другу Тепло и Холод, породившее всё, в том числе и Землю, Солнце, Луну, звёзды. Таким образом, Анаксимандр, предложивший свою гипотезу происхождения космоса, которая противостояла космогонии Гесиода, ушёл от мифологии гораздо дальше, чем Фалес.

Анаксимандр был первым из эллинов, нанесшим очертания берегов и островов на медную доску. Этот научный подвиг стал возможен лишь после того, как финикийские, карфагенские и греческие мореходы на своих кораблях обошли круг земель. С критикой Анаксимандра выступил другой милетянин, Анаксимен. Приняв за первовещество воздух, он осмыслил дыхание как живую душу и приписал ему решающую роль в образовании воды, земли, огня.

Выделяя вещественное первоначало, Фалес не лишал его одушевленности и считал Вселенную обиталищем бесчисленных богов. Апейрон Анаксимандра, скорее всего, вовсе не материальное начало, а прообраз того, что считал "материей" глава "идеалистов" Платон. Анаксимен же, как было сказано, исходил из первоначальной одухотворенности мира.

Пифагор. Гомер.

На острове Самос в семье резчика драгоценных камней в начале второй четверти VI в. до н. э. родился один из самых глубоких мыслителей древности Пифагор. Покинув родину в юности, он долгие годы провел на Востоке, где познакомился с научными и духовными достижениями египтян, вавилонян, финикийцев, евреев и персов. Вернувшись в сорокалетнем возрасте и застав на Самосе тиранию Поликрата, Пифагор предпочел переселиться в Великую Элладу, в город Кротон, который превратил в центр науки, не уступающий Милету, к тому времени захваченному персами.

В системе Пифагора нет ни олимпийских богов, ни одухотворенной земной природы, ни материальных начал, которые милетские учёные считали первоосновой всего сущего. Космос обращался к нему музыкой сфер, и он попытался наложить гармонию на ноты чисел и в соотношении чисел открыть ту же музыку.

Гармония мыслилась как сочетание противоположностей  предельного и беспредельного, правого и левого, света и тьмы, добра и зла, мужского и женского, а космос как прекрасное, стройное и закономерное целое, воплощающее эту гармонию. Число и звук рассматривались как главные элементы космоса и гармонии. Исследуя движение небесных светил, "гармонию сфер", Пифагор открыл определенные постоянные соотношения чисел, обусловливающие закономерность передвижения небесных тел и их взаимодействие друг с другом. Число для Пифагора стало мерой всех вещей, определяющей соотношение между отдельными частями космоса, между объёмом и весом, между геометрическими фигурами  кругом, квадратом, треугольником. На основе учения о числе возникли оригинальная арифметика и геометрия. Пифагор, исходя из своей системы чисел, первый определил, что Земля имеет форму шара. Последователи Пифагора, исследуя музыкальную гармонию звуков, открыли числовые соотношения между высотой звука и длиной струны, из которой он извлекался.

Великий геометр, физик, астроном, Пифагор был в то же время великим знатоком человеческих душ и педагогом, преследовавшим цель очищения человечества от всего того, что препятствует его совершенству. Используя существующие законы, он выбирал из них всё разумное, отсеивая нелепое и вредное, и создал свой кодекс политической морали и поведения. Процесс обучения, применяемый им созданной в Кротоне школе, включал длительное молчание, во время которого ученики должны были вслушиваться в звуки окружающего мира и наставления учителя, не отвлекаясь чем-либо посторонним, дисгармоничным. Школа Пифагора выпускала аристократов духа, казавшихся согражданам белыми воронами. Окружающий полисный мир стал враждебным философии избранных. И всё это кончилось трагедией. Невежественная толпа, возглавляемая неким Клеоном, тезкой будущего вождя радикальной афинской демократии, подожгла школу Пифагора, и философ, скорее всего, погиб в огне. Однако легенда перенесла его в другой город  Метапонт, где он будто бы умер своей смертью в восьмидесятилетнем возрасте.

Ни одна из философских систем архаической эпохи не оказала такого влияния на последующее развитие эллинской философии, как пифагорейская. К ней восходил и идеализм Платона, которого обвиняли в том, что он украл учение Пифагора о бессмертии душ и символах. Философы-материалисты, отказываясь от мистического начала пифагорейской философии, развивали его учение о космосе как сочетание противоположностей, заимствуя практические достижения его геометрии и акустики. В поздние эпохи античной истории к непонятному Пифагору восходят многие спекулятивные мистические течения, и он сам из ученого превращается в чудотворца, соперника Христа.

История античной философии, особенно на примере учения Ксенофана и Пифагора, показывает ошибочность мнения, считавшегося ещё совсем недавно аксиомой, о коренной противоположности науки и религии, об извечной борьбе материализма и идеализма. Буквальное значение слова "религия"  "связь", и установление связи между элементами космоса на ранних порах истории человечества достигалось скорее интуицией, чем опытом. Обожествляя число, открывая его законы, Пифагор не уходил от "материализма", ибо открывал законы образования материи, состоящей из противоположных начал, соотношения различных частей материи и, несомненно, продвинулся в познании мира неизмеримо дальше, чем первые ионийские мыслители, пытавшиеся определить материальную основу мира.




Человек в мире искусств.

Человек и архаическая скульптура. Главный герой античного искусства, философии, литературы  человек, и именно это позволяет говорить об античном гуманизме. Но само понятие античности  результат длительного процесса освобождения общества от родоплеменных начал. Человеку в скульптуре также приходилось преодолевать сопротивление материала и традиций условного, усредненного изображения людей. Первые антропоморфные статуи богов VII в. до н.э. подражают деревянным статуям (ксоанам), создание которых приписывалось древнему афинскому художнику Дедалу. Каменная статуя Геры с острова Самос напоминает дриаду, жившую в древесном стволе и ещё не успевшую выйти из него наружу. Ваятель помогает ей освободиться от камня. На постаменте одной из статуй начала VI в. до н.э. можно прочитать: «Меня всего, статую и постамент, извлекли из одного блока». Фигуры, изваянные скульпторами VII  VI вв. до н.э., прочно стоят на месте, прижав руки к бедрам, однако губы их растянуты в странной улыбке. Объяснить "архаическую улыбку" в древности не пытались то ли это неумелая попытка передать мимику героя, то ли отражение духа эпохи, когда круг земель ещё только открывался людям полиса и ничто не внушало опасения за будущее. Ведь и боги "Илиады" смеялись гомерическим хохотом.

Персонажи статуй VII  VI вв. до н.э.  это не только боги и богини, но и их почитатели, участники религиозных процессий  юноши (куросы) и девушки (коры), почти не отличимые от богов и богинь. На плечах у одного из юношей теленок. Схватив его за копытца, он крепко прижал кулаки к груди. Головка животного и голова жертвователя находится на одном уровне. Глаза образуют одну линиюкороткие и как бы увлажненные у животного, целеустремленные, обращенные к божеству у человека.

Шагом к свободе и естественности были групповые скульптурные сцены на фронтонах храма Афины Афайи на острове Эгине (начало V в. до н.э.) и скульптурная пара тираноубийц (Гармодия и Аристогитона), известная в поздней копии.

Найденная в Дельфах статуя возницы уже полностью порывает с архаической скованностью. Это юноша в длинной, высоко подпоясанной одежде, которую обычно носил возница во время состязаний. Юноша, надо полагать, стоял на колеснице, но от нее, так же как от коней, найдены лишь мелкие кусочки бронзы. Фигура и лицо прекрасно сохранились. Силуэт безукоризненно строг, в выражении лица, в повороте головы никакого искусственного пафоса. При необычайно тщательной отделке деталей общее впечатление простаты, благородства, торжественного величия.

Одновременно с греческим развивается и этрусское искусство ваяния. Этрусские скульпторы создавали изображения богов и людей из мягких пород камня, бронзы и, судя по описаниям, из дерева. Но в VII  VI вв. до н.э. преобладают фигуры и групповые композиции из обоженной глины (терракоты). Центром искусства скульптуры был город Вейи, расположенный близ управляемого в то время этрусками Рима. Основателем школы ваяния считается мастер по имени Вулка, прославившийся скульптурным оформлением фронтона капитолийского храма в Риме. Капитолийский храм не сохранился, и судить о мастерстве Вулки и его учеников мы можем лишь по бронзовой фигуре волчицы, найденной в Риме, и терракотовым раскрашенным статуям Аполлона и Турмса (Гермеса), украшавшим храм Аполлона в Вейях. Фигура Аполлона  часть композиции, воплощающей мифологический сюжет о борьбе Аполлона и Геракла за златорогую лань,  стилистически принадлежит к тому же времени и направлению, что и фигура греческого жертвователя телёнка. Голова этрусского бога дышит большой энергией и порывом, подчеркиваемым складками одежды. В выражении лица Гермеса умело передано загадочное лукавство этого покровителя торговли и проводника душ мёртвых в подземный мир.

"Вечная спутница". Спутницей всей жизни античного человека была керамика. Когда он выходил из вечной ночи на дневной свет, она стояла у его колыбели. Он делал из неё первый глоток. Она украшала даже самую бедную хижину. В ней хранились семейные припасы. Она была наградой победителю в играх. Стройные сосуды ставили на могилы умерших, а после  в чашах несли приношения их душам. Иногда и бренные останки помещали в глиняный сосуд. Поэтому-то керамика более всего и говорит об античном человеке, о его благосостоянии, о развитии его вкусов, о деятельности ремесленников, о ближних и дальних торговых связях, обо всех сторонах жизни, ибо стенки сосудов являются Лувром, Британским музеем, Эрмитажем.

Греческая керамика вступает в полисный мир в строгих формах дорийской культуры. Поверхность сосудов, найденных в Дипилоне в Афинах, разделена линиями на декоративные пояса, каждый из которых заполнен треугольниками, звёздами, меандрами или иными геометрическими фигурами. Иногда в них вкраплены сцены военной жизни, морских походов, кулачного боя, состязаний музыкантов и танцоров. Но фигуры людей также сложены из геометрических фигур  треугольников, кружков, палочек  то ли чтобы не нарушать стилистики, то ли из-за бедности воображения тех, для кого жизнь была лишена объёмности и полноты.

Но вот с VII в. до н. э. на стенки сосудов вступает Восток с его фантазией и изобилием. Пальмы, деревца лотоса, грифоны, химеры и другие крылатые чудовища характеризуют новый, ориентализирующий стиль сосудов, декорированные звериным орнаментом, напоминают восточный ковёр.

Для первых трёх четвертей VI в. до н. э. характерны чернофигурные вазы, изготовляемые преимущественно в Аттике и в Халкиде. Восточная пестрота вытесняется со стен сосудов строгими, гармоничными силуэтами мужских и женских фигур. Мужские тела даются в черном цвете, лица и не покрытые одеждой части тела женщин  в белом. Из фигур складываются подчас сложные композиции. Блестящий их образец  ваза VI в. до н. э., открытая в одной из этрусских гробниц и получившая имя открывателя Алессандро Франсуа. Пять полос изображений, девять мифологических сцен  шествие богов, охота на калидонского вепря, схватка с кентаврами и другие  создают ощущение живописного эпоса, создатели которого были воодушевлены чтением Гомера. Творцы "царицы ваз" оставили потомкам свои имена  Клитий и Эрготим. Известен среди других и мастер Эксекий, украсивший сосуд изображением игры двух гомеровских героев в кости. Картина идеально влита в контур вазы, составляя с нею одно целое: изгибы фигур дополняют изгибы сосуда.

В конце VI в. до н. э. чернофигурный стиль сменяется ещё более совершенным краснофигурным. Красноватые фигуры на черном фоне позволяли художнику тщательно разрабатывать строение тела, мускулатуру, показывать складки одежды.

Вазы чернофигурного и краснофигурного стиля создавались не только в Греции, но и в Италии, в том числе в этрусских полисах, где было немало керамических мастерских, в которых работали греки. Создали этруски и свой собственный стиль, в новое время получивший название "буккеро". Это сосуды черного цвета с бронзовым отливом, напоминающие металл и часто украшенные выпуклыми рельефами или даже скульптурными фигурками, словно вырастающими из стенок.

Настенная живопись. Было бы странным, если б создатели полисов, столь интенсивно расписывавшие стенки сосудов, не украшали изображениями стены своих храмов и общественных зданий, могил, а позднее  и домов. Но поскольку ни домов, ни их стен материковой и островной Греции не сохранилось, долгое время считали, что после разрушения микенских дворцов с их фресками техника стенной живописи была греками забыта. Ошибочность этого мнения показали обнаруженные в середине нашего века в Посейдонии, греческом городе на юге Италии, гробницы, стены которых украшали изображения погребального пира  на ложках за столами, уставленными яствами, картинно возлежат юноши с венками на головах. Один из рисунков изображает человека в позе ныряльщика. Это не атлет, это покойник, погружающийся в пучину вечной ночи.

Задолго до этого открытия были обнаружены фрески этрусских гробниц VIIVI вв. до н.э. Они отличаются невероятным разнообразием. Наряду со сценами погребального пира на них встречаются изображения погребальных игр, гимнастических и цирковых состязаний, охоты и рыбной ловли схваток, героями которых являются как греческие, так и этрусские мифологические персонажи; воссоздают художники и подземный мир с его владыками, судящими души мёртвых, слугами-палачами, исполняющими приговор, с фантастическими животными. Настенная живопись этрусских гробниц  это неисчерпаемый источник самых разнообразных и наиболее достоверных сведений о быте, культуре и верованиях этрусков. Но одновременно это ценный материал для изучения истории искусства не только этрусского, но и греческого, поскольку общих черт между ними больше, чем специфических отличий. И более того, как свидетельствуют надписи, среди художников-этрусков преобладали мастера с греческими именами.


Вывод


Все большее число людей осознает, что приобщение к историческому прошлому – это не только знакомство с шедеврами мировой цивилизации, уникальными памятниками древнего искусства, не только школа воспитания, но и нравственности и художественного, неотъемлемая часть современной жизни, в определённой мере оценка настоящего и даже «открытие» будущего. Это обуславливает необходимость исторических исследований прошлого.

На почве античной культуры впервые появилась и стали развиваться категории научного мышления, велик вклад античности в развитие астрономии, теоретической математики. Именно поэтому античная философия и наука сыграли столь важную роль в возникновении науки нового времени, развитии техники. В целом же культура античности явилась основой для дальнейшего развития мировой культуры.

Говорить об античных искусствах можно очень много, и наверно бы не хватило книги, чтобы описать всю красоту, оригинальность, мастерство, фантазию античного искусства.

В своём реферате я написала только небольшую часть примеров античного искусства. Я считаю, что античное искусство  это искусство, наполненное фантазией, мастерством, терпением и оригинальностью произведений.




















Литература


  1. "История Древнего мира" А.Немировский, Л.Ильинская, В.Уколова.


2) "Древние цивилизации" Под общей ред. Бонгард-Левина Г.М

3) Дмитриева Н.А "Краткая история искусств" М., Искусство, 1985

4) Любимов Л. Искусство древнего мира М., Просвещение, 1980

5) И.М.Тронский "История античной литературы". Из-во "Высшая

школа",Москва,1988 г





















Профессиональный лицей №6



Реферат по МХК

на тему: «Античный человек в мире искусств».





Выполнила: учащаяся группы №13

Соколова Ульяна Владимировна.

Проверила: учитель по МХК

Кузнецова Елена Владиславовна.


г. Нижний Новгород

2002 год.

© Рефератбанк, 2002 - 2024