Поэтические традиции народной культуры греков-урумов с. Улаклы Великоновоселковского района Донецкой области

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ

ДОНЕЦКИЙ НЕЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Папакина Лариса Петровна

ПОЭТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЫ ГРЕКОВ-УРУМОВ с. УЛАКЛЫ ВЕЛИКОНОВОСЕЛКОВСКОГО РАЙОНА ДОНЕЦКОЙ ОБЛАСТИ

Дипломная работа

Донецк - 2007

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………….................................... 4

ГЛАВА 1

Исторический обзор литературы по проблеме переселения греков в Приазовье………………………………………………..……………………….. 6

1. Исторические данные о переселении и дискуссии по этому по вопросу………………………………………………………..………………….. 6

2. Разделение урумских говоров Приазовья по характеру греческого субстрата………………………………...………………………..…………….. 19

ГЛАВА 2

Эпическое и лирическое традиционное творчество греков-урумов с. Улаклы……………………….………………………………………………….. 25

1. Эпическое творчество греков-урумов с. Улаклы…………………… 25

2. Традиционная вариативность песенного творчества………..…….. 28

2.1. Поэтическое варьирование в песне «Гурджуден Бешеве атлы йетишты»…………………………………………………………………………28

2.2. Поэтическая вариативная системность песни «Ой, хызым, хызым»…. 32

2.3. Традиционное варьирование в малых лирических жанрах - «чин», «душенька»……………………………………………………………………… 37

2.4. Пословицы и поговорки греков-урумов с. Улаклы и принципы их классификации………………………………………………………..………... 45

ГЛАВА 3

Праздничная обрядность и топонимика с. Улаклы………………….……….. 51

1. Свадебная обрядность и праздники в традиции греков-урумов с. Улаклы……………………………………………………………………………51

2. Топонимические предания……………………………….…………………. 58

ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………… 61

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ……………………..…….. 70

АНОТАЦИЯ……………………………………………………………….……. 78

ПРИЛОЖЕНИЕ……………………………………………………………… 79

ВВЕДЕННИЕ

Представляется актуальным рассмотрение поэтических традиций народной культуры греков-урумов села Улаклы. Ведь как показывает анализ жанрового состава собранного фольклорного материала в селе Улаклы (во время экспедиций с 2002 по 2007 гг. под руководством доцента Тимофеева П.Т.), фольклорные традиции и культура греков-урумов чрезвычайно интересны. Были записаны песни, большое количество частушек, сказок, пословиц и поговорок, загадок, анекдотов, молитв.

Актуальность данной темы обусловлена состоянием ее исследованности в науке. Несмотря на обилие историографической литературы по этнографии и быту греков Приазовья, поэтические формы языкового сознания греков-урумов практически до настоящего времени не изучены.

А. Н. Гаркавец был первым, кто во время экспедиций 1977-1979 годов провел фронтальное обследование греческих сел. Он подробно рассмотрел греческий субстрат урумского языка, диалектную классификацию урумских говоров и фольклор: эпические произведения, песенный фольклор и его малые формы. Именно поэтому целью исследования является изучение и описание поэтических традиций и культуры данного села, так как Улаклы является одним из одиннадцати урумских сел, основанных урумами на территории нынешней Донецкой области. Для достижения этой цели определены следующие задачи:

- сделать обзор литературы, относящейся к данной теме, выяснить позиции ученых по проблеме переселения греков, их культуре и традициям.

- проанализировать, описать, сопоставить все возможные варианты фольклорного материала, собранного в урумских селах. Объектом исследования и анализа являются современные записи народного фольклора, то есть песни, относящиеся к различным жанрам: шуточные обрядовые, исторические, солдатские, бытовые, лирические.

В исследовании быта греческого населения Приазовья первостепенную роль играет изучение народной обрядности. Праздники и обряды представляют собой важнейший компонент духовной жизни народа.

Центральное место в народной обрядности занимают семейные торжества, связанные с основными этапами жизни человека, важнейшим из которых является вступление в брак. Именно свадебная обрядность наиболее ярко выражает особенности этнической специфики в духовной культуре. Раскрывает основные черты национального характера в их высшем кульминационном направлении.

До наших дней дошли свадебные обрядовые песни в шуточной форме. В селе Улаклы была записана одна такая песня.

Для изучения фольклора греков-урумов необходимо сравнить и сопоставить более ранние исследования с исследованиями, сделанными нами в период с 2000 по 2007 гг. Поэтому мы используем книги А.Н. Гаркавца [16], П. Т. Тимофеева, И.В. Пуды. [46], С. А. Калоерова. [24, 25], И. Г. Джухи [19], И. А. Араджиони [2, 3].

При анализе мы пользуемся описательным, сравнительно-сопоставительным, структурным методами. Работа с фольклорным материалом диктует специальные текстологические условия анализа: фольклорное произведение живет только в многочисленных вариантах. В фольклоре понятие текста отличается от текста лирического произведения в авторской литературе, следовательно, анализ контекста определенного произведения предполагает учет формульности, выяснение поэтических значений слов по микро и макро-контекстам, в которые оно входит.

ГЛАВА 1

Исторический обзор литературы по проблеме переселения греков в Приазовье.

1. Исторические данные о переселении и дискуссии по этому вопросу

Прошло более двух веков, как греки поселились в Приазовье. Однако до сих пор не только не написана история их жизни в Приазовье, но остается много спорных вопросов по самому, казалось бы, исследованному из них – переселению из Крыма в Приазовье. Не утихают споры по различным аспектам переселения, нет единого мнения по вопросам: переселение христиан было организовано по их просьбе или нет? Каковы истинные причины переселения, каким методом и когда оно проводилось? Когда греки поселились в Приазовье? Каждый исследователь выдвигает свои гипотезы.

С.А. Калоеров в своей книге «Материалы по истории и культуре греков Украины» [31] говорит о переселении греков насильственным путем. Некоторые авторы считают, что христиане сами обратились к русскому правительству с просьбой о переселение в Россию. Но С. А. Калоеров считает, что такого не было: «На самом же деле такого обращения не было, а была лишь просьба о принятии их в российское подданство «…» Христиане никогда не просили об этом. Они, а скорее часть из них, лишь согласились на переселение при выполнении определенных условий. И никаких предварительных, секретных выездов митрополита Игнатия в Петербург и его переговоров по переселению, как пишет Тимощенко, не было. Из документов следует, что Игнатий до марта 1778 года не мог даже предположить о возможности такого шага. Ведь, когда командующий русскими войсками в Крыму генерал–поручик А. А. Прозоровский и русский резидент при ханском дворе Л. Д. Константинов в середине марта 1778 года попросили митрополита агитировать христиан переселиться в Россию, последний выразил большое сомнение о возможности такого мероприятия, лишь 4 апреля 1778 года ответил, что христиане, по–видимому, согласятся на это, но при выполнении некоторых условий, основные из которых были высказаны митрополитом и легли в дальнейшем в основу «Постановления крымских христиан» от 16 июля 1778 года и Жалованной грамоты от 21 мая 1779 года» [31, с. 20-21]. Свое мнение по поводу переселения греков высказывает В.П. Ходеев: «Желал сохранить и оградить паству, во-первых, в теологическом смысле, и, видя успешный пример соотечественников, митрополит Готский и Кафский Игнатий начал в 1776 – 1777 годах вести секретные переговоры с представителем Екатерины II князем Григорием Александровичем Потемкиным. Было составлено прошение на имя императрицы, подписанное митрополитом Игнатием, архимандритом Петром и священником Иаковом (последние два – представители армянского населения), в котором высказывалась просьба принять на вечные времена в российское подданство и просьба об отводе достаточного количества земель под поселение» [31, с. 80].

Иван Джуха по иному видит эти события. Он считает, что «обострившиеся отношения между христианским и мусульманским населением Крыма в 70-х годах ХУIII столетия в связи с русско-турецкой войной не остались без внимания русских. Хорошо зная взаимоотношения между греками и татарами, командующий русскими войсками в Крыму князь А. А. Прозоровский высказал мысль о переселении крымских христиан в Россию. Правительство Екатерины ІІ положительно откликнулись на эту идею. Всем, и, в первую очередь, самой императрице понравилась идея заселить колонистами из Крыма огромные пустынные пространства Новороссии. Территория последней – это земли, на которых сегодня размещаются Одесская, Кировоградская, Николаевская, Херсонская, Днепропетровская, частично Донецкая, Луганская, Запорожская области Украины. Весьма заманчивой выглядела перспектива завести там земледелие и развить торговлю» [19, с. 23].

Еще одна гипотеза была выдвинута Г. Тимошевским [49]. По автору, христиане сами обратились к русскому правительству с просьбой о переселении. По голословному заявлению Г. Тимошевского оказывается, что митрополит Игнатий в 1777 году даже тайно выезжал в Петербург и вел переговоры с Потемкиным. С. А. Калоеров опровергает эту точку зрения и что такое заявление ничем подтвердить невозможно. С.А.Калоеров не согласен с Г. Тимошевским «В противоречии всем существующим источникам, Тимошевский объявляет, что в 1769 году христиан-выходцев было так много, что «для усмирения их на р. Волчьей, Дубравки и Нижней Терсы были посланы гусары. Да, такое имело место. Греки не хотели заселяться на землях между реками Солоной и Быком, и для того, чтобы их заставить, были направлены два гусарских эскадрона» [31, c. 24-25].

Интересно звучит у Г. Тимашевского заявление: «Русское правительство сочувственно относилось к переселению крымских христиан». С. А. Калоеров говорит о том, что «подготовка переселения держалась в строгой тайне от хана и от татар. Как свидетельствуют документы, они узнали об этом лишь 17 июля 1778 года, когда представителем царского правительства было вручено известное «Постановление крымских христиан» от 16 июля 1778 года. А у Г. Тимошевского: после пасхальной литургии 23 апреля 1778 года весть о предстоящем переселении христиан быстро разнеслась по всему Крыму, это было неожиданностью и вызвало сопротивление со стороны хана, татар, да и многих христиан. Но уже совсем абсурдным является утверждение Г. Тимошевского, что 10 апреля 1778 года Суворов дал племяннику Игнатия аттестат, где указано, что тот во время переселения находился при Суворове постоянно. Но ведь Суворов появился в Крыму 27 апреля 1778 года, а переселение в это время не началось» [31, с. 9-10]. С. А. Калоеров считает неправильным в утверждениях Г. Тимошевского то, что Суворов вошел в связь с греками, служившими в русской армии, и с их помощью организовал переселение.

У многих авторов существуют разногласия по такому поводу, как численность переселенных греков из Крыма, в Приазовье. «По Суворову это количество равно 31098 , из них, 18335 греков, 1238 армян, 219 грузин, 161 волох. Кроме того, по Суворову, остались зимовать в Крыму 60 греков, 228 армян. Но Суворов, видимо, в ведомость включил всех христиан, которые должны были выехать. На самом же деле они не все выехали или дорогой вернулись обратно и приняли магометанство» [31, с. 19]. «По переписи населения в марте 1778 года в Азовской губернии проживало 30233 христианина – выходца из Крыма, из них: 15712 (или 51, 97 %) греков, 13695 (45,298 %) армян, 664 (2, 196 %) грузин и 162 (0, 536 %) волоха. Если это процентное соотношение распространить на зарегистрировавшихся в Александровской крепости 30690 христиан, то получим, что среди них было 15950 грека, 13902 армянина, 674 грузина, 164 волоха. То есть, греков, грузин, армян и волохов, составляющих вместе 54, 702 %, было 16788 человек»[31, c. 27]. По исследованиям Ивана Джухи, из села Бешево (Бешун) вышло 684 человек (греков). Новую деревню Ласпи основали выходцы из 3-х крымских сел: Ласпи, Алсу, (в ведомости Суворова она значится как Ялсы), Качикальен (Качкальян), 218 грузин и 161 волох образовали село Игнатьевка. Из Гурзуфа вышло 83 человека, в то время, как из Кизилташа – 187. Неизвестно, где были поселены выходцы из 7 крымских городов и 42 деревень. Неизвестным осталось и то, где поселились выехавшие из Крыма жители 15 деревень: Утары, Куш, Халты, Толи, Миляри, Даиры, Зуи, Коз, Амареты, Вуртолн, Инкерман, Чуруксу, Бурундук – Отар и Тапчак с общей численностью 842 человека.

УФ. П. Ходеева: «По ведомости митрополита Игнатия греки вышли из 7 городов, 55 сел и монастыря: Святого Великомученика Георгия. Города: Балаклава (вышло 28 семей), Бахчисарай (280 семей), Гезлев (Евпатория, 65 семей), Карасу – базар (Белогорск, 265 семей), Кафа (Феодосия) (166 семей), Эски-Крым, Ялта. Села: Албат (вышло 15 семей), Алсу (45 семей), Алушта (8 семей), Арталан, Аутка Верхняя (45 семей), Аутка Нижняя, Аян (25 семей), Барникай (12 семей), Буюк Лампад, Баши Ени-сала, Белбектой (15 семей), Бешев (120 семей), Билсус (32 семей), Бия – сала (65 семей), Богатырь (63 семей), Гурзуф (28 семей), Дерменской (Дермен-кой) (14 семей), Дюрьмень (63 семей), Гурзуф (28 семей), Дерменской (14 семей), Дюрьмень (63 семей), Имарет (15 семей), Инкерман (Каламита) (12 семей), Кизильташ (73 семей), Каракуба (255 семей), Кискалия (12 семей), Керменчик (80 семей), Камара (100 семей), Карань (60 семей), Кубушь (7 семей), Курузень (25 семей), Кучук Енисала, Кучук Лампад, Кучук Узень (26 семей), Лака, Ласпа, Момрум, Мангуш, Мармара, Массандра, Магарач, Никита, Салгер Ени–сала, Сангер, Сартана, Стиля, Тапсан, Улаклы, Улуни, Улу – сала, Улу – Узень, Усиры, Фуна (Демерджи, 80 семей), Хуной, Чердаклы,

Черкес – Кермен, Чермалык, Аслама, Чиларной. Всего вышло 3736 семей, что составляло 18391 человек. То есть семья в среднем состояла из пяти человек» [52, с. 79-80]. В. М. Кабузан в своей статье «Численнiсть та нацiональний склад населення Новоросii в 60-80-х роках ХУII ст.» [24] дает анализ демографических материалов по размещению народов, в т.ч. греков. В бассейне реки Альма, в шести км от Бахчисарая, возникло поселение, получившее при татарах наименование Улаклы. По преданию, здесь была загородная резиденция татарского хана.

С. А. Калоеров на этот счет думает иначе: «Кроме Мариуполя, в Приазовье греками (грузины и волохи здесь отнесены к грекам) при поселении было основано 21 село. Вот названия этих сел в 1780г.: Камара (ныне Камар), Салгир Янисала или Большой Янисоль (Великая Новоселка), Керменчик (Старомлиновка), Богатырь, Константинополь, Улаклы, все нынче в Великоновоселковском район. Бешев (Старобешево), Каракуба или Большая Каракуба (Раздольное), Стыла – все ныне Старобешевского района, Ласпи (Староласпа), Карань (Гранитное), Чермалык (Заможное) – все Тельмановского района; Малая Янисала или Малый Янисаль , Чердаклы (Кременёвка) – Володарского района; Мангуш, Ялта, Урзуф – Першотравневого района; Сартана, Старый Крым - оба ныне в черте города Мариуполя. В нынешнем Великоновоселковском районе между сёлами Константинополь и Улаклы. В 1779 году было основано село Чембрек, (Еще один вариант, как Джемрек), но его жители в конце 1771 года поселились в близи Малого Янисоля, вместе с которым создали одно поселение. Грузины с волохами основали село Георгиевку. Позже оно стало называться Игнатьевкой, ныне – Староигнатьевкой» [31, с. 47].

Еще С. А. Калоеров [31, c. 47-48] предлагает нам приблизительную численность переселенцев в каждом селе мужчин и женщин.

В Камаре расположенного по правой стороне устья Мокрых Ялов, численность населения составляла: мужчин - 227, женщин - 214.

Салгир Янисала, правая сторона Мокрых Ялов между Осыковатой и Лазоватой балкой, - мужчин - 315, женщин – 268. Керменчик, левая сторона Мокрых Ялов, правая сторона Кобыльной Балки, - мужчин - 362, женщин – 322.

Богатырь – на Волчьей, между Мокрыми и Сухими Ялами. Численность населения: мужчин - 300, женщин - 277 человек.

Константинополь – по левой стороне Сухих Ялов. Численность населения составляла: мужчин – 282, женщин – 225 человек.

Чембрек – при Волчьей по правой стороне Сухих Ялов. Численность населения: мужчин – 356 и 316 – женщин.

Улаклы – по правой стороне Волчьей при балке Осиковатой. Численность жителей: 314 – мужчин, и 263 – женщины.

Бешев – по правой стороне Кальмиуса пониже устья Береснеговатой. Численность населения: 314 – мужчин и 263 женщины.

Каракуба – по правой стороне Кальмиуса, по левой стороне устья Волновахи. Население: мужчин - 703, женщин 637 человека.

Стыла – по левой стороне Мокрой Волновыхи. Численность переселенцев составляла 243 мужчины и 242 женщины.

Ласпи – по правой стороне Кальмиуса, между реками Волноваха и Дубовая. Численность переселенцев: 220 мужчин и 212 женщин.

Георгиевка – на верховье Дубовой Балки по правой стороне. Население: мужчин – 242, женщин – 232 человека.

Чермалык – по правой стороне Кальмиуса, повыше Вербовой Балки. Численность поселения составляла: 223 – мужчины и 189 женщины.

Карань, правая сторона Кальмиуса, левое устье столовой Балки. Численность населения: 351- мужчина и 312 - женщин.

Сартана, правая сторона Кальмиуса: 340 - мужчин и 309 - женщин.

Старый Крым, правая сторона Калца, левая сторона Водяной Балки. Численность поселенцев: 204 - мужчины и 163 - женщины.

Мангуш – при вершине реки Белосарайки Население составляло из 386 мужчин и 277 женщин.

Ялта – по Азовскому морю, по левой стороне устья Белосарайки. Численность переселенцев: мужчин - 454, женщины - 354.

Узуф – по Азовскому морю, левая сторона устья Зеленой. Численность переселенцев: 91 – мужчин и 74 – женщины.

Чердаклы – по левой стороне Калца. Переселенцев было: мужчин – 279, женщин - 201 человек.

Малая Янисала – по левой стороне Калце. Численность переселенцев: 188 мужчины и 162 женщины.

Мариуполь – в устье Кальмиуса. Численность жителей составляла 1425 мужчин, 1300 женщин» [31, с. 47-48].

Всего переселенных человек по С. А. Калоерову было 14.483 человека.

Уникальной работой является «Урумский словарь» А. Н. Гаркавца [15]. Этот материал был собран по всем урумским селам. Строение словаря таково: урумские слова размещены в алфавитном порядке без объединения их в гнёзда. Каждое слово, в том числе и сложное, образует отдельную статью. Омонимы (слова, одинаковые по написанию и звучанию, но разные по значению, а в большинстве случаев и по происхождению) даются отдельными словарными.

А. Н. Гаркавец в своем словаре выделил следующие диалекты: диалект кипчацкий, говоры: кипчацко – половецький – Великая Новоселка. (Эни – Сала), Старобешево (Бешев), Першотравневе (Мангуш);

кипчацко-огузский – Старомлиновка (Керменчик), Богатырь, Улаклы;

огузско – кипчацкий – Гранитное (Карань), Старомлиновка, Камар (Камара), Староигнатьевка (Гурджи);

Огузский – Мариуполь, Старый Крым.

В статьях «Принципи становлення й розвитку урумської пісенної мови», «Проблеми виділення інфінітивів в урумській мові» [13, 14] автор рассматривает говоры Богатыря, Великой Новоселовки, Гранитного, Камаря, Першотравневого, Старобешево, Старого Крыма, Старомлиновки и Улаклов. А. Н. Гарькавец считает, что урумский язык пренадлежит к числу бес письменных тюркских говораов. Он рассматривает в урумском языке инфинитивы и считает, что это связанно с иноязычными влияниями. Статья полностью посвячена инфинитиву.

А Ф . И. Оглух изучал говор села Старомлиновки. В своей статье «Урумська говірка с. Старомлинівка Донецької області» [37] автор рассматривает лексику, фонетику, морфологию старомлиновского говора, который относится к четвертой группе т’/д’ - говоров. Автор дает в лексике некоторые слова быта, продуктов питання, названия явлений природы, частей тела, растений и т.д. А. Ф. Оглух говорит о том, что в говоре мариупольских греков есть значительная часть заимствованных слов из разных языков – греческого, иранского, арабского. Многие фамилии были заимствованы из болгарського языка. Распространёнными у урумов такие антропонимы: Алекси, Евтым, Андон, Митка, Мытруш, Тодор и т.д., Как болгарские, можно рассматривать имена Илья, Иванко, Харламби.

В разделе фонетики рассматривается форингальные звуки, звонкий согласный африкат. Еще рассматривается конечный «р» в аффиксе множественного числа - лар, лэр и т.п.

В разделе морфология уделяется внимание прилагательному, числительному, местоимению, наречию, частице, союзам, предлогам, именительному падежу, рассматривается категория склонения.

Муратов С. Н., в статье «Материалы по тюрко-язычных греков-урумов Донецкой области УССР» [33] размышляет об экспедиционной работе, которая прошла летом в 1901 году в селах Гранитное, Мангуш, Старобешево и г. Мариуполь. Рассматриваются концепции В. И. Григоровича о делении греков на две этнические народности и мнение Н. Ф. Катанова [39] об урумском языке, как наречии тюркских языков. Приводятся отдельные материалы, записанные в селах Старый Крым, Гранитное и Староигнатьевка.

Совместная работа Ф.И. Оглух и О.М. Гаркавца «Особливості фонетики і морфології однієї з урумських говорів» [36], посвящена фонетике и морфологии урумского говора. В этой статье рассматриваются те же проблемы, что и в статье Ф. И. Оглух [37]. Но есть одно отличие - в этой статье уделено большое внимание говору села Старомлиновка. Авторы этот говор относят к кипчацко-половецкому, рассматривают гласные и согласные буквы.

А вот Т. И. Чернышева в своей статье «Про грецький фольклор на Україні» [56] в первую очередь рассматривает сказки Урзуфа и Ялты и находит в них большое различие. Язык, сюжеты, зачин, конец – все тут не похоже. Т. М. Чернышева обращает внимание на то, что много сказок являются вариантами общеизвестных сюжетов, известных в фольклоре разных стран. Некоторые сказки – явно переведены с русского языка. Еще автор говорит в своей статье о народных песнях греков, разнообразии их стилей, лексики и мелодий.

А вот Ф. Хартахай, в отличие от Т. М. Чернышевой, рассматривает в своей статье [56] историю фольклора Донбасса

О. Р. Будина, как и многие другие и исследователи, в своей статье уделяет внимание судьбам некоторых традиций у балканских этнических групп (потомков выходцев с Балканского полуострова) живущих на Украине и в Молдавии, - болгар, греков, гагаузов, албанцев. Автор рассматривает традиции домостроительства, которые сформировались примерно к середине ХIХ века, внутреннюю планировку дома, отопительное устройство. Интересуется одеждой, обрядами, традициями, свадебными церемониями [7].

Наиболее подробное, фронтальное обследование урумских сел Приазовья провел А. Н. Гарькавец [16]. В разделе о морфологии языка А. Н Гарькавец сравнивает разговорную речь в селах Улаклы, Богатырь, В-Новоселка, Старобешево, Першотравневое (Мангуш), Старомлиновка (Керменчик), Гранитное (Карань), Старая Ласпа (Ласпи), Камаре (Камара), Староигнатьевке, Мариуполе, Старом Крыму, Каракубе. Проводится параллель между двумя диалектами – румейским и урумским.

Книга М. А. Араджиони [2] посвящена изучению истории двухсотлетнего исследования этнической истории и традиционной культуры греков Крыма и Приазовья, характеристики накопленной за этот период историографии и источников. В книге есть биографические указатели, она может служить путеводителем по музеям, посвященным грекам Южной Украины.

Топонимией занимался В. Фоменко. Исследователь дает толкование следующим названиям: Азовское море, Белосарайская коса, Каратыш, Бесташ, Кальчик, Кальмиус, Савур – Могила, Бешево, Ласпа, Янисоль, Сартана, Стыла.

В историко-этимологическом словаре Е. С. Отина «Топонимия приазовских греков (историко-этимологический словарь географических названий)», «Топонимия приазовских греков (историко-этимологический словарь географических названий): Изд. Втор.,исправ. и допол.» [39,40] представлены географических имена-топонимы, связанные с проживанием в Северном Приазовье греков. На данный момент это единственный словарь топонимики Приазовских греков. В словарных статьях содержится все, что в настоящее время известно автору словаря о том или ином топониме. Приводятся все его варианты и дублеты с указанием источников, где они зафиксированы. Обязательно дается локализация географического имени, устанавливается его лингво-этническая природа. Если топоним составной, определяется знание его компонентов и общая семантика названия. Очень часто приводится наименование жителей по названиям селений (катайконимы).

В книге С. А. Калоерова «Греки Приазовья: Аннот. библиогр. указ.» [26] собрана литература по истории, этнографии, науке и просвещению, культуре греков Приазовья. В указателе приводятся библиографические описания учебников и учебных пособий, монографий научных статей из сборников, журналов, справочников и словарей, статей из газет, тезисов, докладов, архивных материалов. Основная часть включенных источников аннотирована. В тех случаях, когда содержанное источника раскрывается его названием, аннотации не приводятся. Для некоторых редких источников, содержащих важную информацию исторического или статистического содержании, аннотации носят характер кратких рефератов.

Весь материал указателя систематизирован в разделах «Документы», «Статистика», «История», «Наука и просвещение», «Язык и литература», «Культура и искусство». В разделе «Документы» в хронологическом порядке приведено описание документов по истории и культуре греков Приазовья. Эти документы относятся к истории переселения в Приазовье, основания населенных пунктов, развития хозяйства и гражданского управления Мариупольским греческим уездом, округом, ликвидации гражданского и духовного самоуправления.

В разделе «Статистика» также в хронологическом порядке описаны статистические материалы по греческому населению и населенным пунктам в Приазовье ХIХ – ХХ вв.

Основу раздела «История» составляют работы, относящиеся к последнему столетию жизни греков в Крыму, подготовке и проведению их переселения в Приазовье и их жизни на новых местах.

В разделе «Наука и просвещение» рассмотрено участие греков в науке и просвещении, много места отведено вопросам греческого национального возрождения в 20 - 30-е годы и 80 - 90-е годы ХХ века.

В разделе «Язык и литература» включены многочисленные работы по исследованиям вопросов формирования говоров (румейских и урумских), литературы и фольклора греков Приазовья.

В разделе «Культура и искусство» представлены данные, посвященные этнической культуре и национальным праздникам греков, искусству греческих художников.

В разделе «Библиография» включены библиографические источники, в которых встречаются описания материалов, посвященных истории и культуре греков Приазовья.

А. Х. Узун в своей статье «Інтер’єр житла греків на Південному сході України» [50] говорит о быте греков, развивая тему «Про грецький фольклор на Украiнi» [56] А. М. Чернышевой. Автор прослеживает эволюцию интерьера жилья греков на протяжении столетий, некоторые локальные аспекты его расположения, которые не были освещены в предыдущих материалах. Статья написана на основе полевых материалов, собранных автором в селах Великоновоселковского, Володарского, Волновахского, Мариупольского, Першотравневого и Старобешевского районов Донецкой области, а также архивных и литературных источниках.

А вот Л. Д. Наседкина в своей статье «Грецькі національні сільради та райони в Україні (друга половина 20-х-30-ті роки)» [35] идет немного в другом направлении, чем А. Х. Узун. Она представляет малоизвестные страницы истории национально-государственного строительства на Украине в 20–30-е года: обстоятельства создания и существования греческих национальных сельских советов и районов, причины их ликвидации.

Ю. В. Иванова [21, 22] как и А. Х. Узун [50] и Т.М. Чернышева [56] исследует обрядовую одежду греков, поживающих в Великоновоселковском, Волновахском, Старобешевском, Володарском, Тельмановском, Першотравневом районах Донецкой области.

Ю. В. Иванова исследует специфику шитья женской и мужской одежды, цветовой гаммы, украшений, вышивания. Вышивка по орнаментальным мотивам, расцветке и технике исполнения на рубахах греческого исполнения Приазовья близки к вышивке Греции. Еще автор указывает на то, что греки Приазовья перенимали вышивку, цветовую гамму у украинских народностей. Так, вдов и вдовцов можно было отличить от других людей. Форма одежды у них была другая. За 200 лет жизни греков в Приазовье менялись свадебные костюмы. Трансформация костюма греческого сельского населения Донецкой области шла в общем русле культурно-бытовых процессов. В этой трансформации прослеживается определенная тенденция: постепенная утрата одеждой функции этнической метки.

А вот монография А. Н. Гарькавца «Тюркские языки на Украине: (Развитие структуры)» [11] освещает социологические и внутрилингвистические проблемы тюркских языков на территории Украины в эпоху интенсивных языковых контактов. Устанавливается комплекс наиболее существенных факторов, определяющих то или иное направление развития их структуры в данных условиях. А. Н. Гарькавец выделяет одиннадцать урумских говоров, совпадение общего художественного принципа с принципом народной поэзии, изменение этих принципов после переселения в Приазовье. Дает результаты исследований по огузско-кыпчакским, ногайско-кипчакским-огузским, урумско-инотюрским противопоставлениям-субституциям, наддиалектам субстанции.

А. Н. Гаркавец на основе анализа греческого субстрата выделил четыре группы урумских говоров в Приазовье.

2. Разделение урумских говоров Приазовья по характеру греческого субстрата

І группа: к/г’-говоры

Старобешево

? Бешуй (Бешев)

ІІ группа: к’/’г-говоры

Великая Новоселка

- Великая Енисала

_ Ай-Ян

ІІІ группа: h/h-говоры

Мариуполь

- Балаклава (Чембало)

- Бахчисарай

- Кафа (Кефе, Феодосия)

- Карасубазар (Белогорск)

- Козлов (Гозлово, Евпатория)

- Мариен (Майрум, Майрам, предместье Бахчисарая)

Староигнатьевка

- Бахчисарай

- Бешутка

- Какчиой (Качи –Кой)

- Каракоба

- Карасубазар

- Кафа

- Козлов

- Султан-Сала

- Урталак (Орталан)

- Чермалык

ІУ группа: т’/д’-говоры

Богатырь

- Богатырь

- Лакак

Гранитное

- Карань

- Мармара

- Черкес-Кермен

Комар

- Комара

Старый Крым

- Старый Крым

- Старый Крым (Эски Крым)

Старая Ласпа

- Алсу

- Качи-Кальян

- Ласпи

Старомлиновка

- Албат

- Бия-Сала

- Керменчик

- Улу-Сала

- Шурю

Улаклы

- Улаклы

У группа: Й-говоры

Мангуш

В. Помазин, говорит в статье «Кто мы, откуда мы» [43] об этнической истории урумов и румеев. Автор отмечает незначительное антропологическое расхождение между урумами и румеями, связях между крымскими греками и турецкой империей, которая прослеживается в произведениях устного народного творчества. В этой статье упоминается о первых исследователях традиционной культуры урумов и румеев.

С.К. Темир в своей статье «Что в имени твоем» [47] дает обзор фамилий жителей Малого Янисоля, Старомлиновки. Сравнивает фамилии греков урумов и румеев, их происхождение. В урумском селе Старомлиновка почти все фамилии жителей имеют тюркские корни. Образованы от названий птиц, животных, растений, встречаются фамилии, возникшие вследствие недоразумений. Автор говорит о влиянии русского и украинского языков на эти народы. Отсюда и появляются русские и украинские фамилии у греков: урумов и румеев.

Книга В. И. Киора «Хасевет йазмаахлары – печальные письма: Стихи, монологи, венок сонетов» [28] написана на родном языке автора – урумском. Эта книга о красоте, любви, смерти и других вечных общечеловеческих категориях. «Монологи» - это не просто проза, вернее, - рассказы, а проза, поэтическая. Все произведения, вошедшие в книгу, действительно по форме и содержанию напоминают письма. Сборник двуязычен и это во многом расширяет кругозор читателя.

В таком же духе, издается « Пирнэшу астру – Сабатый йылдыз». В выпуске 1991 года [41,42], как и в предыдущих выпусках, есть произведения Леонтия Кирьякова, Дмитрия Папуши, Василия Бахтарова, Виктора Бороти, Волерия Киор, Григория Меотиса, Анатолия Баладжи и некоторых других писателей на греческом языке ( румейском и урумском ).

В каждом новом номере есть новые имена.

Много места отводится фольклору. Это богатство греческого народа, и каждый, кто знает народную песню или сказку, частушку или пословицу, должен передать следующему поколению свои знания, чтобы сохранить язык и народ.

Очень интересная статья «Как Потемкин Крым заселял» [8] была опубликована в журнале Телегид, автор этой статьи А. Владимиров говорит о переселении православных греков из Крыма в Приазовье в 1779 году. Книга Л. Д. Яркуцкого «Мариупольская старина: Рассказы краеведа» [60] содержит множество интересных рассказов о старом Мариуполе и выдающихся представителях его населения, об основании поселка Волонтёровка (Ново-Николаевка) героически сражавшимися в царской армии греками-волонтерами из Греции (с.125-128), о создании профессионального театра В.Л. Шаповалова (Кечеджи) (с. 171-243) , о приходском училище (с. 109-117) и гимназии (137-170), исчезнувших храмах (с. 75-100), редкосной реликвии мариупольских греков – иконе Георгия-Победоносца (с. 80-81), гробнице митрополита Игнатия (с. 75-79), о жизни и деятельности выдающихся представителей мариупольских греков – митрополита Игнатия (с. 24, с. 35-38), просветителя Хартахая Ф.А. (с. 137-144), основателя Мариупольского театра, его режиссера и актера В.Л. Шаповалова (с. 184-197), художника А.И. Куинжди (с. 244-261, с. 372-377). Приводится версия автора о строительстве Азовским губернатором Чертковым В.А. г. Павловска, заселенного как г. Мариуполь греками-выходцами из Крыма (с. 33), версия происхождения названия Мариуполя (от слова «Мария»- преимущество, привилегия, (с. 39-47) и др.

Монография И. В. Мосхури «Греки в истории Севастополя» [32] посвящена почти не исследованной теме, представляет собой завершенный труд, имеющий важное научное и теоретическое значение. Её значимость обусловлена не только показом уникальной древней культуры греческого этноса, но и исключительно важной ее роли в экономической и социально-политической жизни Украины и России. В ней содержится богатый материал по греческому этносу Севастополя, представителям различных и профессиональных групп, архивные и полевые исследования автора.

Севастопольские ученые Э. Ш. Меметова, Э. Н. Меджитова в книге «Алланынь Пейгъамберлери: Адем, Нух, Ибраим, Юсуф, Мусса, Давут, Сулейман, Даниял, Юнус. Мукъадес Китапны терджиме институты ве Мукъаддес Китапны биринджи оларакъ терджиме эткенлер бирликте букъырымтатар тилиндеки терджимени Акъмесджит шеэринде эттилер ве неширге азырладылар. Терджиме эткенлер Э. Ш. Меметова, Э. Н. Меджитова»[1] сделали попытку перевести библию на урумский диалект. На наш взгляд, эта попытка не увенчалась успехом, было смешано несколько диалектов. Такую же попытку совершила и Севастопольский ученый З. Трасинова [23], но ее попытка также неудачна, в силу тех же причин.

ГЛАВА 2

Эпическое и лирическое традиционное творчество греков-урумов с. Улаклы.

Прозаический и песенный фольклор греков урумов формировался на базе народнопоэтическаго творчества тех поселений Крыма, откуда они прибыли в Приазовье.

Еще тридцать лет назад сказки были одним из самых распространенных жанров урумов Улаклов, бытовали во множестве вариантов. Основной анализ урумского фольклора сделал А. Н. Гаркавец. Он разделил сказки греков-урумов на группы:

1) древние общетюркские сказки о животных;

2) средневековые общетюркские сказки-масалы с прозаическим изложением сюжетной линии, песенными монологами и диалогами;

3) прозаические сказки древневосточного происхождения с традиционным зачином и концом;

4) сказки разнообразного происхождения, усвоенные сравнительно недавно.

Древние общетюркские сказки о животных

В Улаклах мы записали две такие сказки от Л. Д. Огурцовой 1923 г.рожд. в 2003 году и от её внучки О. В. Шашновой (девичья фамилия Тарамалы), 1965 г.рожд. Сказки называются: «Дэде» (Верблюд) и «Бузовлен, эчки» (Теленок и коза). Существенного отличия в исполнении Л. Д. Огурцовой и О. В. Шашновой нет. Вот только Л. Д. Огурцова упоминает в сказке, кроме теленка и козы, еще и собаку. Когда Л. Д. Огурцова в 1978 году исполняла эту сказку А. Н. Гаркавцу, она, так же, как и О. В. Шашнова, не упоминала о собаке. Такое отличие обусловлено тем, что обычно при рассказе сказок греками-урумами что-то добавлялось, выдумывалось на ходу, а что-то убиралось. В сказках отстаивается сила и мудрость слабых, показана хитрость, трусость и глупость. А. Н. Гаркавец считает, что несложный и нормированный язык этих массовых произведений, соседствуя с бытовым языком, является стилистически нейтральным и по системным характеристикам соответствует норме каждого отдельного диалекта.

Средневековые общетюркские сказки-масалы с прозаическим изложением сюжетной линии, песенными диалогами и монологами.

Таких сказок в Улаклах зафиксировано не было. Хотя жительница села Улаклы К. М. Косай (1920 г.рожд.), - слышала когда-то очень давно сказки «Аших Гариб», «Арзуней Гамбер» (Арзу и Гамбер) и «Тероглу». По воспоминаниям К. М. Косай 1920 г.рожд. сказка «Тероглу» не рассказывалась, а пелась. К. М. Косай 1920 г. рожд. рассказала нам семь сказок: «Акалар» (Братья), «Мария» (Мария), «Арданэ» (Арданэ – женское древне- греческое имя), «Алтын алма» (Золотые яблочки), «Туз» (Соль), «Бостанда халган баба» (Как отца забыли на бакше) и сказка-миф «О матери и детях ».

А. Н. Гаркавцу в 1977-1979 годах удалось записать только две, «Туз» (Соль) была зафиксирована в селе Гранитное в 2002 году экспедицией кафедры русской литературы, а «Бостанда халган баба» («Как отца забыли на бакше») была записана в сёлах Камарь от П. Ф. Савина 1902 г. рожд. и Новый Камарь от Н. А. Папунова, 1907 г. рожд. Остальные пять сказок ранее никем не были зафиксированы.

По А. Н. Гаркавцу, сказки «Акалар» (Братья), «Мария» (Мария), «Арданэ», «Алтын алма» (Золотые яблочки) относятся к третьей группе, это прозаические сказки древневосточного происхождения с традиционным стихотворным зачином («Быр заман да бар эды, быр заман да йох эды. Перевод: «было это или не было») и финальной формулой.

К четвертой группе (сказки разнообразного происхождения, усвоенные сравнительно недавно), по А. Н. Гаркавцу, относится сказка-миф «О матери и детях». По сюжету эта сказка-миф напоминает грузинскую народную сказку «О матери и дочерях». В грузинской сказке говорится о матери и трех дочерях, две дочери не пришли на помощь матери, когда она их позвала, та их прокляла и старшая стала черепахой, средняя пауком, а младшая пришла на зов матери и в благодарность за свою доброту стала пчелкой и приносила добро людям.

В урумской сказке, исполненной К. М. Косай 1920 г. р. «О матери и детях» говорится о двух дочерях и сыне. Не придя на помощь матери, старшая дочь становится черепахой, сын превращается в ёжика, а младшая дочь, придя на помощь, превратилась в пчёлку. Сюжетная линия этих двух сказок одинакова.

Нами не было записано ни одной сказки на библейский сюжет. В приложении к дипломной работе 1981 года Ерёменко Н.И. «Русско-тюркское лексическое взаимодействие в условиях Донбасса (по материалам говора села Новобешево)» (научн. руководитель Е. И. Царенко) приводится сказка о Иисусе Христе. Но нам удалось записать в 2003 году в селе Улаклы две молитвы от исполнительниц: Л. Д. Огурцовой 1923 г. рожд.,- «Вай Аллагым» («Ой, Господи») и от Л. Н. Папакиной 1930 г.рожд. молитву «Мария Магдалина». В этих молитвах они прославляют Бога, молятся о благополучии своем и своей семьи, просят защиты у двенадцати апостолов.

К старинным шуточным произведениям, распространенных среди народов Крыма, Кавказа, Малой Азии, относятся сказки: «Ай» (Месяц), «Дэве » (Верблюд) записанных нами от Л. Д. Огурцовой, 1923 г. рожд., и её внучки, в таком же варианте почти без изменений, О. В. Шашновой (девичья фамилия Тарамалы) 1965 г.рожд. Сказки «Туз» и «Бостанда халган баба» («Как отца забыли на баштане») мы записали от К. М. Косай 1920 г.рожд. Студенты ДонНУ И. И. Шмаюн и Ю. А. Рысак в 2002 году записали в селе Гранитное сказку «Туз» (Соль), аналогичная сказка была записанна в селе Улаклы.

К эпическим произведениям относятся небольшие, юмористические рассказы (анекдоты), переводы современных анекдотов, имеющих социально обусловленные новации. В селе Улаклы мы записали подобные юмористические рассказы от К. М. Косай 1920 г. рожд. (одну) и от Огурцова И. М. 1926 г. рожд. – (два).

Также от О. В. Шашновой (Тарамалы) 1965 г.рожд. была записана юмористическая дразнилка современного характера, в которой высмеиваются недостатки жителей соседних сел (Богатырь, Камарь, Константинополь), а себя, жителей села Улаклы, называют умными.

2. Традиционная вариативность песенного творчества

2.1. Поэтическое варьирование в песне «Гурджуден Бешеве атлы йетишты»

В песенном творчестве урумов фундаментальный и, понятно, наибольший её пласт составляют многочисленные песни, что имеют непосредственно крымско-татарское происхождение или составлены по крымско-татарскому образцу: «масал туркулер» (песни масалов), «бой туркулер» («песни»), «чин» и «душенька» («частушки»).

Из немногочисленных песен, записанных нами, отдельную группу, по классификации А.Н. Гаркавца, образовали крымско-татарские исторические, солдатские и хроникально - бытовые песни времен русско-турецкой войны 1877-1878 г. и русско-японской войны 1904-1905 г.

«ГУРДЖУДЕН БЕШЕВЕ АТЛЫ ЙЕТИШТЫ »

На сегодняшний день нам известно тринадцать вариантов этой песни, семь из которых были записаны в период с 1977 по 1979 гг. А.Н. Гаркавцом.

Первый вариант «Каранидэн Гуржуде атлы йетишти» был записан в 1977 г. А. Н. Гаркавцом в селе Великая Новоселка (Ени – Сала) от Л. И. Мажан 1902 г. рожд., А. Ф. Айдиной 1913 г.рожд. Песня относится ко второй группе к’/г’– говоров. «Каранидэн Гурджуде атлы йетишти» (С Карани в Гурджие верховой прискакал). Карань старое название села Гранитное, Гуржуде (в переводе с урумского - жители Грузии). Так в народе называли село Староигнатьевка.

Второй вариант «Гуржудэн Бешуйгэ атлы этиши» был записан в 1977 году А. Н. Гаркавцом в поселке Старобешево (Бешев) от Ф. А. Николаева 1907 г.рожд., В. С. Асланова 1906 г. рожд., А. К. Яниевой 1910 г.рожд.

Третий вариант «Гуржу хызы» (Игнатьевская дочь) записан в 1977г. А. Н. Гаркавцом в селе Богатырь (Багатырь) от Д. Н. Гибиша 1896 г. рожд. Песня относится к четвертой группе т’/д’– говоров.

Четвертый вариант «Карандан Гуржуже бир атлы дельди» записан в 1977г. А. Н. Гаркавцом в селе Улаклы от Л. Д. Огурцовой 1923г. р., С. И. Тамаш 1904 г. рожд. Песня относится к четвертой группе т’ / д’ – говоров .

Пяты вариант «Гуржудэн Бешеве атлар йетишти» записан в 1977г. А. Н. Гаркавцом в селе Гранитное (Карань) от П. И. Синельниковой 1924 г. р., жительницы села Каменка. Песня относится к четвертой группе т’ / д’ – говоров.

Шестой вариант «Гуржудэн Ласпийе атлар йетишти» (С Игнатьевки в Ласпу верховой прискакал) записан в 1977 г. А. Н. Гаркавцом в селе Старая Ласпа (Ласпи) от Е. Д. Экзарховой 1910 г.рожд., В. С. Косе 1903 г.рожд., В. И. Папаяни 1911 г.рожд. и жительницы села Новая Ласпа М. П. Евреимовой 1924г.рожд. В 2001 г. студентке ДонНУ Пуды Ирине удалось записать от нее эту же песню, только она уже пела не «Гуржудэн Ласпийе атлар йетишти» («С Игнатьевки в Ласпу верховой прискакал»), а «Гуржудэн Бешеве атлы йетишти» («С Игнатьевки в Бешево верховой прискакал»). Песня относится к четвертой группе т’/д’- говоров.

Восьмой вариант «Гуржудэн Бешеве атлы йетишти» («С Игнатьевки в Бешево молодой человек пришел») был записан студенткой ДонНУ Пуды Ириной в 2001 г. М. Н. Евреимовой 1924 г.рожд. в селе Новая Ласпа. Песня относится к четвертой группе т’/д’ – говоров.

Девятый вариант «Гуржудэн Бешеве атлы етишты» (исполнительница перевела: «С Игнатьевки до Бешева лошадьми догнали»), записана была студентами ДонНУ в 2001 году в селе Новая Ласпа, от Р. Л. Косе 1940 г. р. – четвертая группа т’/д’ – говоров.

Десятый вариант «Гуржудэн Бешеве атлы етишты» был записан студенткой ДонНУ И. А. Тасбаш во время экспедиции 2002 году в селе Староигнатьевка от М. И. Чебановой

Девятый вариант был записан нами в 2003 году от Л. Д. Огурцовой 1923 г. р. Она исполнила эту песню совсем в другой интерпретации, нежели в 1977г. А. Н. Гаркавцу. Наш вариант начинается со строчек:

Ерым зде дорттенэ, дортумуз да хыз,

А нэ бабэ бахмага эр эблармыс йох.

Перевод: Нас четверо, все четыре девчата,

Отца, мать кормить, хлопца нет.

В песне, записанной нами, отсутствуют первые две строчки, а у исследователя А. Н. Гаркавца они есть и в его варианте песня начинается так:

Карандан Гуржуде бир атлы етишты

Асерет анэмэ бир етишты

Из Карани в Гуржуде верховой прискакал

Один прискакал.

Вторую запись от Огурцовой Л.Д. мы сделали спустя год. Она эту песню начала совсем с других строчек, получился совсем иной вариант.

Бин тонус йуз дорт сэндэн

Хопту хиямэт, хопту хиямэт.

Караны дэн Гурджуде

Атлы етышты

Перевод: В 1904 году числа началась война,

Началась война.

Весь народ удивился,

До Карана и Гюльджюеса

На лошадях доехали.

Л. Д. Огурцова перевела «Каранды дэн Гурджуде атлы етышты » как «До Карана и Гюльджюеса на лошадях доехали».

Это изменяет поэтический смысл, создает новые версии, формирует новые блоки. На наш взгляд, произошло забвение эпизода, на уровне целого блока. Хотя строгая закрепленность традицией эпической обрядности в прошлых столетиях не позволяет свободно варьировать в пределах эпического и лирического пространства поэтической традиции греков-урумов.

1. . Поэтическая вариативная системность песни «Ой, хызым, хызым»

Из обрядового песенного фольклора в активном бытовании остались только свадебные шуточные песни. Нам удалось записать такую песню от Л. Д. Огурцовой. Всего зафиксировано шесть вариантов этой песни. Три из них записаны А. Н. Гаркавцом в 1977-78 годах в селе Улаклы, Камар и Старая Ласпа; четвертый вариант был записан студентами ДонНУ в селе Старая Ласпа в 2002 году от Балабана Ивана Константиновича; пятый записан в селе Гранитное студентами ДонНУ Рысак Юлией и Шмаюн Инной во время экспедиционной работы 2002 года; шестой был зафиксирован нами в селе Улаклы во время экспедиции 2003 года от Л. Д. Огурцовой.

Все варианты имеют одну сюжетную линию. Эта песня исполняется как перекличка отца и дочери.

Отец поет: Вай хызы , хызым

Ердан биязым

Тютяджин телередын

Берсем хызы.

Перевод: Ой, дочка, дочка,

Белая шея.

Продавец магазина пришел,

Отдам тебя за него.

При сравнении вариантов сел Гранитное, Старая Ласпа и Улаклы мы видим отличия. Во-первых, в варианте села Гранитное (Карань), принадлежащего к третьей группе урумских диалектов, в варианте, который записали мы от Л. Д. Огурцовой 1923 г.рожд., - 33 стиха, соблюдается ритмомелодическая структура диалоговой формы. Песня состоит из четырех куплетов, в каждом из которых по четыре строчки, мужская и женская партия.

Отец:

Вай, хызым, хызым.

Ердан биязым.

Чобанжи да тельды,

Береем хызым

Перевод:

Вай, хызым, хызым,

Ердан биязы.

Телиненджин теллер,

Береем хызым.

Перевод:

Ой, дочка, дочка,

Белая шея.

Пришел чабан,

Отдам тебя за него.

Дочь:

Вай, бабе, бабе,

Мен ону алма.

Ону хою чох,

Сайдырый мана.

Перевод:

Ой, папа, папа,

Я его не возьму.

У него барашек много,

Заставит меня считать.

Отец:

Ой, хыхым, хызым,

Ердан биязы.

Телинеджин теллер,

Берем хызы.

Ой, дочка, дочка,

Белая шея.

Гармонист пришел,

Отдам тебя за него.

Дочь:

Вай, бабе, бабе,

Мен ону алмам.

Ону скрыпка бар,

Онасын мага.

Перевод:

Ой, папа, папа,

Я его не возьму.

У него скрипка есть,

Заставит меня танцевать.

Отец:

Вай, хызым, хызым,

Ердан биязым.

Шарошчидан тельдылер,

Береем хызым.

Перевод:

Ой, дочка, дочка,

Белая шея.

Пьяница пришел,

Отдам тебя.

Дочь:

Вай, бабе, бабе,

Мен ону алым,

Телий шарош, ятый юхлай.

О уятый манна,

Сарылыр мана.

Перевод:

Ой, отец, отец,

Я его возьму.

Придет пьяный, ляжет,

Разбудит меня и обнимет меня.

В варианте, записанном нами, видны определенные отступления: первые двустрочия мужской партии повторяются во всех четырех куплетах. В первом куплете в обоих двустрочиях повторений нет. Во втором куплете повтор только во втором двустрочии. В третьем куплете повторяется также только второе двустрочие, а в четвертом куплете повтор только в первом двустрочии. Далее во всех вариантах каждый из куплетов (восьмистрочных) посвящен либо чабану, либо продавцу, музыканту, пьянице. Сравнивая запись, сделанную в селе Гранитное, с записью сделанной нами в селе Улаклы, видим устойчивую последовательную композиционную структуру, с отличиями: вариативно меняются местами первый и второй куплеты. Одновременно в варианте села Улаклы вместо попа, под влиянием, вероятнее всего, социально-политических изменений, и, скорее всего, это 30-е годы ХХ века, - появляется гармонист. Что интересно, у гармониста оказывается в руках не гармонь, а скрипка (приводится выше).

В этой песне прослеживается влияние традиции исполнения масалов. При рассказывании в них органично включались песни. Поэтому, несмотря на разрушительные тенденции, фольклорная традиция поддерживалась системными закономерностями не только внутрижанровой, но и межжанровой диффузией.

Инициальные формулы в вариантах сел Улаклы и Гранитное поддерживают и развертывают последующий событийный ряд. Это подтверждается также и завершающими формулами, которые чрезвычайно важны, как и инициальные. Тогда как медиальные могут находится в более свободном взаимодействии.

В Старой Ласпе записан вариант, который композиционно представляет вторую часть четырехкуплетной, 32-строчные песни. В вариантах, насчитывающих пятнадцать стихов, существуют только два куплета, посвященные попу и пьянице.

Также необходимо заметить, что ассоциативные ключевые слова в формулах вариантов сел Улаклы и Старая Ласпа: в первой – «считать – продавец»; во второй – «читать-поп» представляет собой в урумском языке созвучие (аллитерацию), которая поддерживает и не позволяет распасться композиционному единству произведения.

А. Н. Гаркавцом была записана песня «Сычан» («Мышка») от Г.В. Джериховой, Л. Д. Огурцовой, Х. И. Чалбаш. Песня состоит из двенадцати куплетов по четыре строчки в каждом. В ней говорится о том, как мышка попала в кадушку с мёдом и не смогла вылезти.

Нам удалось записать только один куплет из двенадцати, по воспоминаниям одного из жителей села Улаклы Шаповалова Тимофея Николаевича 1948 г.рожд. Он слышал эту песню от А. В. Джериховой и делал записи, но, к сожалению, они не сохранились.

В 70-х годах существовал в селе Улаклы греческий ансамбль «Джемрек». Руководителем этого ансамбля был Т. Н. Шаповалов, он же с помощью пожилых жителей села сочинил песню «Стамбулун хызлары» (Стамбульские девушки). Исполнил эту песню Г. И.Огурцов 1950 г.рожд. С этой песней ансамбль «Джемрек» победил в районном конкурсе исполнителей, песня была исполнена на урумском языке.

Мы зафиксировали два варианта этой песни. Первый вариант исполнил Г. И. Огурцов 1950 г.рожд., а второй исполнила О. В. Шашнова (Тарамалы) 1965 г.рожд. В первом варианте Г. И. Огурцов не мог вспомнить третий куплет песни, а вариант от О. В. Шашнова (Тарамалы) включает его.

Во время экспедиции в 2003 году была зафиксирована песня «Чипчелер» («Циплята») от Е. С. Васильконовой 1927 г.рожд., жительницы села Улаклы. Эта песня не была зафиксирована ранее никем. Она относится к бытовому фольклору. Песня построена в виде диалога между мужем и женой. Жадный муж спрашивает жену, проверила ли она хозяйство, пересчитала ли цыплят. Он боится, что, если петух пойдет к соседям, то они из петуха сварят «алушка» (греческий суп).

От Л. Д. Огурцовой были записаны песни «Юхладым уяндым»

(«Легла и уснула»); «Барын айтын бабеме» («Пойдите, скажите отцу») - эта песня была также зафиксирована А. Н. Гаркавцом в 1978 году от Огурцовой Л.Д. Существенных различий между записями 1978 и 2003 нет. Сюжетная линия та же, порядок куплетов соблюден.

2.3. Традиционное варьирование в малых лирических жанрах - «чин», «душенька»

«Чин» или «душенька» – это короткие в два или четыре ряда, шуточные песни типа частушек – лирического, развлекательного и сатирического содержания.

Частушка - это один из распространенных жанров песенного фольклора греков Приазовья. Ни один праздник не обходится без частушек. В частушках греки выражают своё отношение друг к другу, к любимым, высмеивают глупость, лень, скупость.

Частушка – это новый жанр, непрямая зависимость от лирической песни.

Состоит из четырех строк, но возможно и из двух. Частушка - всегда поэтический экспромт. Исполняется только на современную тему. В них - факты и события, волнующие в данное время.

По всем селам А.Н. Гаркавецом было записано около 600 частушек, в Улаклах - 127. Нам удалось записать 171 частушку. Только от одной исполнительницы О. В. Тарамалы 1965 г.рожд. мы записала 106 частушек. Эта песенная разновидность, наиболее массовая и динамическая, имеет мало общего с подобными крымско-татарскими произведениями, которые также природно отошли от когда-то единого смыслового и словесного ядра. По мнению А. Н. Гаркавца, из 600 частушек, записанных им в период с 1978 по 1979гг, приблизительно 30 прямых крымско-татарских аналогов.

Некоторые частушки совпадают вначале, но различны в конце.

Вот подобная частушка:

Например:

Амбарчинэ такылдай,

Мен санэтым Тим алай.

Ачитым, бахтым хапуну,

О хыз янах боялай.

(вариант записан в с. Улаклы в 2003 г. от Н. В.Тарамалы)

Перевод:

В амбаре кто-то стучит

Я думаю кто том?

Открыла дверь, посмотрела

Там девушка щеки красит.

Второй вариант исполнила Л. Д. Огурцова, запись 25. 02. 2003г.:

Мен санэтым

тим алай Амбарчиндэ такылдай.

Ачтым, бахтым хапуну,

Трохим янах боялай.

Перевод:

В амбаре кто-то стучит

Я думаю кто это?

Открыла, посмотрела,

Там Трохим щеки красит.

И третий вариант этой же частушки, записан от Афенка В. И. 12. 03. 2003.:

Амбарчинэ такылдай

Бильмем тим алай

Ачтым хапупу

Бахтым Сава бахай.

Перевод :

В амбаре стучит что-то

Не знаю кто это

Открыла дверь

Смотрю, Сава ждет.

35 частушек нами было записано от О. В. Шашновой 1965 г.рожд., которые были записаны А. Н. Гаркавцом в 1978 году, от различных исполнителей: Л. Д. Огурцовой, Г. В. Джериховой, Г. Ф. Тарамалы, и В. И. Афенка.

О. В. Шашнова (Тарамалы) рассказывала сказки, пела частушки и песни, которые слышала в детстве от бабушек.

От исполнительницы В. И. Афенка 1924 г.рожд. мы записала пять частушек. А. Н. Гаркавцу удалось записать от неё же только три частушки. Но между частушками, записанными нами А.Н. Гаркавцом, от этой исполнительницы, есть небольшая разница.

Например, запись 1978 г.:

Афтасы баш йувдум,

Йувдум да тарамадым

Ах, йитолун баласы.

Севдим да сарамадым

( йитолунун) эрифи

ойнады.

Запись 2003 г.:

Автарасы баш ювдун

Ювдум да тарамадым

Интоглу баласы

Ойныды аламады.

Также много было записано частушек от Н. В. Тарамалы 1975 г.рожд. Это младшая внучка Л. Д. Огурцовой. Если сравнить запись, сделанную А. Н. Гаркавцом от Х. И. Чалбаш и записью сделанной нами от Н. В. Тарамалы, то можно увидеть различие. В записи А. Н. Гаркавца 1978 г. от Х. И. Чалбаш.

Эв артна тал тэтек,

Тал тэректе су терек.

Бу маленин хызлар (ы) на

Узун ( оксек ) бойлу йаш тетек.

( катраны хамчи терек).

(запись 1978 г. от Чалбаш Х.И.)

Эв артна тал терек,

Тал теректе сув терек

Бу маленын хызларна

Узун Бойлю Яш Терек.

(запись 2003 г. от Н. В. Тарамалы)

Перевод:

За домом ива

Иве нужна вода

Этим девчатам

Нужны высокие девчата.

Также А. Н. Гаркавцом была зафиксирована подобная частушка, и от Е. Ю. Федоровой.

Греческие частушки («душеньки») можно условно разделить на несколько видов. Это частушки о любви, жизни, труде, дружбе.

Частушка («душенька») неотделима от песни.

В частушках о любви в краткой, лаконичной форме поется о глубоком чувстве парня к девушке или девушки к парню. А также в частушках («душеньках») выражаются страдания девушки или парня по любимому, любимой. Таких частушек мы записали 105.

Например:

Ханатым ех учмага,

Учуп барым кормеде.

Чарэ ехму, ах ярем

Быр ахшамчих тельмеде.

Перевод: Крыльев нет лететь,

Полетела бы - увидела.

Нет, не можешь,- ох любимый,

Хоть на один вечер прийти.

Хара кошун байлярым,

Хара лента сачыма,

Чыхсын ярэм харшма.

Перевод: Черный платок шелковый завязала,

Черная лента в волосах.

Какой дорогой мне идти,-

Пусть выйдет навстречу суженый.

Также нами были записаны частушки («душеньки») о быте. Их всего 46. В бытовых частушках греческого народа поется о тяжелой сиротской судьбе:

« Аннам » дэсэм, аннам ех,

мен оксузум – бабам ех.

Ольсам, табутта тирсэм

Иламага тимсэн ех.

Перевод:

«Мама» скажу, мамы нет,

я сирота - отца нет.

Умру, в гроб лягу,

Плакать некому.

Так же есть частушки и о веселой, беззаботной молодости, веселье и радости:

Яш эдым дэ, яш эдым.

Яшлыгмы бильмезэдым,

Кульмедым дэ, ойнадым,

Дуняма да тоймадым.

Перевод:

Молодой был, молодой был.

Молодость свою не знал,

Смеялся и гулял,

Светом не насытился.

20 частушек нами было записано о дружбе. В них поется о преданности, взаимовыручке, помощи. Например, вот такая частушка:

Теттен елунг ёл олсун,

Харашынг меным олсун.

Хардашыны бермесен,

Эт козюнг тер осун.

Перевод:

Идешь по дороге - твоя дорога.

Братом моим будь,

Брат не отдашь глаза,

Чтобы были слепые.

В особую группу можно выделить частушки, которые исполнялись во время проводов парней на военную службу. Эти частушки сформировались в более поздний период развития культуры греков- урумов.

Чете чихсын керюнуй,

Телефон дыреклеры.

Шинде теттен солдатлары,

Дэмерден юреклеры.

Перевод:

На край выйдешь - все видно:

Телефонные столбы.

Сейчас едут солдаты-

Сердца как камень.

Сыра, сыра скамнэлер,

Отурсама сэн Вася.

Салдат тетэджек сэн да

Отурсана сэн Вася.

Перевод:

Рядом, рядом скамейки,-

Ты, Вася, садись.

В солдаты пойдешь,-

Ты, Вася, садись.

У греков-урумов существуют и сатирические частушки, в которых высмеиваются те или иные изъяны человеческого характера. Нами было записано несколько подобных частушек. Вот одна из них:

Джопха чихсан корунуй -

Боярын джолаплары.

Вай наз козюмден чихты

Тэмерчин холаплары.

Выйдешь на гору - увидишь

Богатого овес.

Ой, как надоели

Константинопольские хвастуны.

Фольклор греков-урумов, родившийся в глубине веков, передавался из уст в уста, от одного поколения к другому, выражает мечту народа о радостном и творческом труде, о покорении природы, веру народа в победу добра, справедливости.

В Улаклах мы встретились с двумя исполнительницами, от которых не были сделаны записи А. Н. Гаркавцом. Это Е. С. Васильконова 1927 г.рожд. и Л. Н. Папакина, 1930 г.рожд. От Е. С. Васильконовой 1927 г.рожд. записали одиннадцать частушек, из них десять ранее не исполнялись никем и не были записаны. От Л. Н. Папакиной записали шесть частушек и одну старинную греческую молитву.

Л. Н. Папакина исполнила частушки на особый манер, мотив этих частушек очень отличался от мотива других исполнительниц. Пела она их плавно, мелодично, все они были подобраны так, что, казалось, она поет одну песню.

Единственный исполнитель мужчина - являлся И.М. Огурцов 1926 г.рожд. Он спел несколько частушек. Их можно сравнить с исполнением Л. Д. Огурцовой. Исполняется мужская и женская партии.

Чете чыхтым корулуй,

Баярын джолаплары.

Вай нас козюмден чихты де

Улахылын хызлары.

Выйдешь на край,

Видно боярский овес.

Как надоели мне

Улаклыцкие девчата.

(запись 2003 г. от Огурцов И. М.)

Чете чыхсан корулуй,

Баярын джолаплары.

Вай нас козумден чихты да

Стамбулун холаплары.

Выйдешь на край,

Видно боярский овес.

Как надоели мне

Константинопольские парни.

(запись 2003 г. от Л. Д. Огурцовой)

Стихотворная форма урумов составляет маленькое наследие. Нам удалось записать всего два стихотворения на урумском языке, от Огурцовой Л. Д.: «Трактор», «Баха» (Жаба). Эти стихотворения исполнительница учила, когда ходила в греческую школу. В этой школе было всего четыре класса. Ранее эти стихотворения зафиксированы не были.

В отдельный раздел «малые формы» можно выделить пословицы, поговорки (тахмах), загадки (тапмаджя) очень близки к крымско-татарским, караимским и русским но, и отличаются от них незначительно. В период с 2003 по 2007 нами были записаны пословицы, поговорки, загадки от различных исполнителей. Большое количество поговорок мы записали от О. В. Шашновой – 80, от К. М. Косай – 46, от Л. Д. Огурцовой – 15. Всего записано 141 поговорка и пословица, а также 14 загадок. Некоторые поговорки повторяются у различных исполнителей. Есть такие поговорки, в небольшом количестве, которые переведены с русского языка на урумский.

От К. М. Косай нами была записана считалка (саилмах), на румейском диалекте (из говора села Константинополь).

Тиры, тиры врекси,

Касара халиче.

Мэл ти гала,

Улун стакра,

Комас мэса.

Перевод:

Кап, кап дождик,

Чтобы были калачи.

Мёд и сыр

У всех по краям,

А у нас посередине.

(запись 2004 г. от К. М Косай).

Эту считалку, как говорит исполнительница, они рассказывали в детстве, когда была засуха: дети таким образом просили дождя.

2.4. Пословицы и поговорки греков-урумов с. Улаклы и принципы его классификации

Пословицы и поговорки по праву называют жемчужинами устного народного творчества греков-урумов. В них запечатлен многовековой опыт народа, его высокое моральное качество.

Пословица щеголяет неожиданной и богатой рифмой, блещет созвучием, складом и ладом речи… Постижение народной мудрости, краткости, меткости и образности, рифмы и ритма, прямого и переносного смысла, заложенного в пословицах и поговорках.

Меткий и образный урумский язык особенно богат пословицами и поговорками. Их тысячи, десятки тысяч! Как на крыльях они перелетают из века в век, от одного поколения к другому, и не видна та безграничная даль, куда устремляет свой полет эта крылатая мудрость… Из бездны времен дошли до нас в этих сгустках разума и знания жизни, радость и страдания людские, смех и слезы, любовь и гнев, вера и безверие, правда и кривда, честность и обман, трудолюбие и лень, красота истин и уродство предрассудков…

Пословицы греков-урумов не сочинялись, а вынуждались силой обстоятельств, как крик или возглас, невольно сорвавшийся с души; это целые изречения, сбитые в один ком, в одно междометие. Это свод народной, опытной премудрости и своемудрия, это стоны и вздохи, плач и рыдания, радость и веселье, горе и утешение в лицах; это цвет ума греков, самобытной стати; это житейская, народная правда, своего рода судебник, никем не судимый.

Например: Озю ахмах – тыли чахмах.

Перевод: Сам дурной – язык длинный.

Одунч тетэй севынык хайтый йлап

Перевод: ты берешь в займы у меня деньги

Я плачу, когда отдашь.

Тим аурмай, ао йиламай

Перевод: У кого не болит, тот не плачет.

Что не дошло до греческого народа, не касалось его жизни, быта, что не шевелило ни ума ни сердца его - того в пословицах нет; а что вошло в быт греков добром или лихом, то мы находим в пословицах.

Пословица – законченное суждение, а поговорка – это часть суждения, нечто недоговоренное, незаконченное. Пословица делает поучительный вывод, обобщает сказанное, а поговорка дает яркую, меткую оценку событию или человеку.

Поговорки греков-урумов — нерасторжимые образные словосочетания, количество, которых в языке громадно. По своей сущности поговорки урумов это поэтическая форма слова: метафора, эпитет, определение.

В селе Улаклы нам удалось записать 141 пословицу и поговорку от различных исполнителей. Пословицы и поговорки на различные темы: о дружбе, верности, смелости, жизни, труде, глупости, скупости, справедливости.

О труде записано 12 поговорок и пословиц: о глупости и скупости – 40, о жизни-25, о верности–19, о справедливости – 23, о дружбе – 8, о чести – 22.

Пословицы и поговорки, собранные в селе Улаклы, можно условно разделить на три группы: к первой группе относятся пословицы и поговорки, имеющие аналоги в русском или украинском языках. Их можно легко перевести как на русский, так и на украинский язык. Но это не значит, что они были заимствованы из этих языков.

Например: Лаф – торгай, айтмасан тутмас.

Перевод: Слово не воробей, вылетит не впоймаешь.

Или Йилшах темерсы – хаты ятырсы.

Перевод: Мягко стелешь, твердо спать.

Или еще вот такая: Хазма чухур – озуна

Тушес озун.

Перевод: Не копай дугому яму,

Сам в нее упадешь.

Ко второй группе можно отнести пословицы и поговорки, не имеющие аналогов, но им можно найти смысловое значение, можно подобрать по типу той или иной пословицы или поговорки.

Например, урумская пословица: Харгай шите хар явай.

Перевод: Что осталось снегом покроет.

Или такая урумская пословица: Ахылы баш, дэлиде ёл берый.

Перевод: Умная голова, дурному дорогу дает.

Эта пословица идентична русской пословице: «Дурная голова ногам покоя не дает».

И вот такая урумская пословица:

Котун слатмасан, балых тутмаямас.

Перевод: Попу не памочешь, рыбу не поймаешь.

Эта пословица идентична русской пословице: «Без труда не вытянешь и рыбки из пруда ».

К третьей группе можно отнести поговорки, не имеющие аналогов в русском и украинском языках. Многие пословицы из этой группы имеют ценное историческое значение.

К третьей группе относятся пословицы, не имеющие аналогов ни в русском ни в украинском языках. Эта группа пословиц представляет особый интерес. Они добавляют ту самобытную культуру греков Приазовья, которые сохраняют свое неповторимое лицо, свои характерные черты, не смотря на то, что веками была окружена другими народами: в Крыму – татарами, а в Украине - украинцами. О добрых намерениях человека, которого «бьют палкой, оскорбляют» урумская пословица говорит: «Сены ташне урсарал, сэн окмеклен ур». Перевод звучит так: «Тебя камнем бьют, а ты хлебом бей».

Смысл понятен: если тебя обижают, оскорбляют, то ты в ответ делай добро, «бей хлебом», ибо добро всегда было хорошим стимулом и мерой для тех людей, которые делают всякие пакости. И в конце концов может быть люди поймут, что добро есть добро.

Среди пословиц третьей группы есть пословицы поучительные, которые в нескольких словах поучают, предостерегают от неверного шага.

Например: Сув - кычыгы, сёз буюгун.

Перевод: Воду - меньшему, уважение - старшему.

Или: Бирсэн эвдэн бир шийны

Эвдэ артындан салха сув ич.

Перевод: Если отдашь вещь из дома

Хоть холодную воду пей - не вернешь.

Как и пословицы других народов, урумские пословицы кратки, лаконичны и четки говорят устами народа. К примеру, такая урумская пословица:

Хатыны олмасе эв йилай,

Ходжасы олмаса – ханун огу йилай.

Что в переводе означает: «Жены нет – дом за ней плачет,

Мужа нет – двор плачет».

Точнее не скажешь.

Греческие загадки очень разнообразны и по содержанию и по происхождению. В основе древнейших загадок лежало стремление человека познать окружающий мир. Гром, молния, дождь, радуга, звездное небо, животные – все это было непонятно, пугало, радовало или подавляло своим величием, всему следовало дать какое-то объяснение. И пытливый ум человека старался в художественных образах представить себе сущность этих явлений действительности

Нам удалось записать 14 загадок от различных исполнителей и различного характера.

Загадка – это своего рода игра, делающая своим предметом окружающих людей, вещи, животных, явления природы, трудовые процессы и т.д. И в то же время загадка – это часто поэтическое замысловатое, описание предмета или явления.

Загадка всегда образна, метафорична.

ГЛАВА 3

Праздничная обрядность и топонимика с. Улаклы.

1. Свадебная обрядность и праздники в традиции с. Улаклы

В исследовании быта греческого населения Приазовья первостепенную роль играет изучение народной обрядности. Праздники и обряды представляют собой важнейший компонент духовной жизни. В них находят отражение многие стороны общественно-экономической жизни этноса. В народных праздниках и обрядах, как правило, органически сочетаются богатые многовековые традиции поколений с приобретенными в процессе современного развития новыми элементами культуры.

Центральное место в народной обрядности занимают семейные торжества, связанные с основным этапом жизни человека, важнейшим из которых является вступление в брак. Именно свадебная обрядность наиболее ярко выражает особенности этнической специфики в духовной культуре, раскрывает основные черты национального характера в их высшем кульминационном направлении.

Важнейшее место в свадебной обрядности отводится песням, которые вне обряда не исполнялись. Они сопровождают весь ход свадьбы, их отличительной особенностью является эпический, повествовательный стиль. Известно, что в ХІХ веке довольно широко практиковались ранние браки.

С рождения девочки семья заботилась о приданом. Долгими вечерами мама и бабушки работали: ткали ковры и ткани, шили и украшали постельные принадлежности. Скатерти, занавески, одежду, набивали матрасы и одеяла набивали овечьей шерстью. Будущие невесты уже в восемь – девять лет занимались рукоделием и помогали старшим женщинам. Они пряли и ткали, вышивали и вязали крючком удивительные по красоте кружева.

В старину о будущей свадьбе родители мальчика и девочки договаривались буквально с колыбели, считая такие браки более прочными. Сами же молодые люди присмотреть себе пару могли во время больших церковных праздников, на свадьбах, на девичьих посиделках. Однако последнее слово в выборе спутника жизни все же было за родителями.

Покорность со стороны детей считалась признаком уважения и почитания старших, доверия к их жизненному опыту. Случалось иногда так, что впервые молодые люди видели друг друга во время обряда обручения. Тем не менее, браки в греческих семьях распадались очень редко.

Свадебные обряды греков начинались с предсвадебного цикла, во время, которого проходила церемония договоренности о свадьбе и достижения согласия между родственниками молодых. В одних греческих селах в начале нашего столетия бытовало российское название предсвадебной договоренности «сватанье», в других греческое «арвоня». Сватам (двум мужчинам) родители парня давали бутылку вина или водки и посылали в дом девушки.

Зайдя в дом сваты произносили: «Быз тельдык розаган алмага,бетим сыз берийныз хабах». (Перевод «Мы пришли за розой, но может, нам дадут кабак») (То есть, откажут). Родители девушки сразу не давали ответа, ссылались на то, что они должны посоветоваться с родственниками. Сила обычая обязывала их не соглашаться сразу на сделанное предложение, даже если они и были согласны. После коротких разговоров сватов сажали за стол и угощали, что символизировало согласие на брак. В случае отказа перед сватами ставили орехи и вилку, а иногда подносили кабак. Это были символы отказа.

В середине ХХ столетия сватанья сохранились в том, что сватать, шли только мужчины, и среди них был обязательно кум. Сваты несли невесте и ее родителям подарки: отрезы на платья, украшения, сладости (сушеные фрукты), которые завязывались в большой шелковый платок. На пороге невесте под ноги сваты клали венок, который имел силу оберега. Во время разговоров сватов и родителей молодые сидели в другой комнате. После всех традиционных договоренностей о приданом девушки, и свадебных затратах звали молодых, спрашивали их о взаимном согласии, и сваты подносили подарки девушке. Невеста благодарила и дарила им платочки и полотенца. Сват за каждый платок давал девушке деньги. Суженому девушка подносила рубашку. Обязательными блюдами угощения на сватанье были: жареная рыба, слоеный пирог с рисом и мясом. В далеком прошлом среди греческого населения проходило много времени между сватаньем и свадьбой, даже несколько лет, поскольку существовал обычай сватать несовершеннолетних. Но и в ХХ столетье свадьба проходила через несколько месяцев после сватанья.

К свадьбе готовили традиционное национальное печенье, которое различалось своей формой и названием в разных группах греческого населения. В селе Улаклы пекли обрядовые калачи (халач), которыми встречали молодых в доме свекрови, а так же дарили приглашенным на свадьбу. Обязательно должна была быть приготовлена сладкая молочная рисовая каша, сладкий пирог с начинкой из тыквы (шумуш).

Важными гостями на свадьбе были кум и кума, причем в отдельных селах кумовья выбирались перед свадьбой и должны были стать крестными родителями будущих детей молодых. На свадьбе руководил всем сват. Со стороны молодого неженатые парни назывались «идиталасы» (достойные парни), но под влиянием соседей – россиян их стали называть шаферами.

По обычаям греков Улаклов молодые не сами приглашали к себе на свадьбу. Это делали двое мужчин назначенных из родни, которые ездили по селу на бедарке (бричке) и приглашали на свадьбу. В селе Улаклы эту функцию выполнял брат невесты со своей женой. Они ходили от семьи к семье с двумя калачами: пригласив всю родню, в конце шли приглашать родителей невесты и оставляли у них калачи.

В субботу происходил обрядовый вечер прощания со свободной жизнью отдельно в каждом доме молодых. У девушки подруги угощались за столом, после танцевали, пели песни далеко за полночь. В этот вечер распорядитель свадьбы у жениха – « кошевые » посылали молодых ребят – шаферов к невесте с живым петухом. Девушки «золотили» петуха, выполняя (с петухом на руках) традиционный танец припеваючи: «Петуха моего спрятали, с ветки на ветку перекинули, с рисом сварили, где мой серый петух…». Позолоченного петуха отдавали шаферам, которые потом приносили его в дом жениха.

Спецификой греческой свадьбы есть исполнение традиционных песен мужчинами. Получив родительское благословение, молодые в сопровождении мужчин, которые дорогой пели песни, шли на венчание в церковь. После венчания молодые, шли в дом жениха. На пороге дома их празднично встречали его родители. Мать держала тарелку, наполненную зерном и монетами и, прежде всего, произносила пожелание молодым быть вместе до старости. Со словами «долгих вам лет, сладкого хлеба», поднимала три раза тарелку над опущенными головами молодых. Этот обряд существует и сейчас.

Затем она бросала тарелку через голову молодых, с такой силой, чтобы та разбилась, что должно было принести счастья молодой семье.

Одним из главных обрядов греческой свадьбы было дарение подарков молодым. Дарили, как правило, за сладким столом. Кум и кума подносили гостям сладости. Это были кусочки тыквенного пирога (шумуша). Родственники после угощения пирогом клали на тарелку подарки, которые оглашались. Кумовья собирали подарки, после чего разбивали тарелку на щепки, чтобы молодым всегда везло.

В конце прошлого столетия невеста во время свадьбы была покрыта покрывалом (дувах). Во время переезда в дом мужа происходил обряд снимания покрывала. (До этого момента, по древним обычаям, жених не имел права видеть лица суженой). Кума возле свадебного ложа при помощи двух деревянных ложек, перевязанных розовой лентой, снимала с невесты «дувах». Этот обычай в начале ХХ столетия стал редким явлением.

Молодые ночевали, по традиции, в чужом доме. Этот обычай связан с верой в то, что можно таким образом обмануть злые силы, чтобы не помешать счастью молодой семьи.

В селе Улаклы семью невесты приглашали на второй день. Обязательной едой этого дня бала «сюрпа» - бульон с баранины, который разливали в чашки и угощали гостей.

Большинство традиционных элементов сохраняется при женитьбе греков между партнерами одной национальности. При смешанных браках, свадебный, обычаи претерпевают значительные изменения.

Греки пользуются славой отличных кулинаров, круге среди населения других национальностей. На праздники они готовят десятки оригинальных блюд: «чирчир» (чебуреки), «шумуш» - слоенный пирог с начинкой из тыквы или мяса, «алва» (халва) – жаренная мука с медом и т. п.

Среди греков переселенцев наибольшей популярностью пользовался праздник «панаир» - общественный обед, приуроченный к какому-либо храмовому празднику. Почти всегда этот праздник праздновался летом, в начале июня.

Прежде чем начиналась подготовка, собирался «сход» здесь решались все организационные вопросы. На этот «сход» собирались только мужчины, женщины в этом «сходе» не участвовали, это было не принято. Вдовы не ходили на этот праздник. Организацией и подготовкой праздника руководил всегда староста села. Праздник отмечался в центре села. Сносили всю еду, которая была приготовлена на праздник. Богатые, состоятельные люди резали баранов и угощали всю деревню.

Центральным событием «панаира» становились спортивные игры – скачки и «хош куреш». Не редко на такие праздники съезжались лучшие борцы со всей округи. Престижным считалось, чтобы победителем соревнований стали жители того села, где проходил панаир.

Подробности очередного куреша, становились предметом жарких споров и обсуждений на протяжении многих последующих месяцев, и даже лет. Эти обсуждения и рассказы со временем обростали в новыми деталями, превращались, в конце концов, в легенды. И со временем уже трудно выяснить, где, правда, а где вымысел. Почти в каждом селе был свой прославленный борец.

Борец – победитель получал в награду за свою победу барана и должен был его пронести на плечах по кругу, в знак своей победы.

В настоящее время в Улаклах проводится только куреш (борьба), а победитель по старинке получает барана и так же должен пронести его по кругу в знак своей победы. Этот праздник пользуется большой популярностью, на него собираются жители из разных сел, съезжаются гости со всей округи. К этому событию готовятся несколько месяцев, приглашают фольклорные ансамбли, известных борцов и т. д., а праздник теперь отмечается в сентябре месяце. В этот день поют греческие песни и танцуют «Хайтарму».

Греки празднуют много различных праздников, например такой, как «Сычанчих» (Мышка). Этот праздник проходит обычно летом. Люди собираются у одного из сельчан, готовятся разнообразные блюда. Обязательно пекут «малай», из «малая», делают напиток «боза».

Люди поют, веселятся, играют на музыкальных инструментах таких, как зурна, тимэнэ (скрипка), бубен.

Большим праздником считается «Ай Василь». Этот праздник отмечается 14 января (в народе – «старый новый» год). С полночи мужчины, юноши, мальчики заходят в каждый дом и поздравляют хозяев с праздником, Ай – Василь. Поют праздничную песню «Каланда, каланда». Хозяева не спят и встречают гостей. На столе обязательно должны быть чирчиря (чебуреки), арьян, хаймах.

А рано утром вся семья собирается за праздничным столом и хозяин разрезает «ахча питэ» (праздничный пирог), в который кладут монеты. Разрезают на части, первый кусок собаке, второй – «сабанча» (земле), третий – хозяину, четвертый – хозяйке и т.д. Кому попадаются монеты, тот будет счастливым.

Большим праздником считается считается у греков праздник «Бююк барьям» - пасха.

В пасхальную неделю все готовятся к празднику. С понедельника по четверг убирают, готовят блюда. В четверг красят яйца, пекут пастыри, паски. А в пятницу (страстная пятница) абсолютно ничего не делают.

В субботу рано утром делают легкую уборку и вечером идут в церковь.

Утром (в воскресенье) вся семья собирается за праздничным столом. Все члены семьи здороваются друг с другом словами : «Христос воскрес» - отвечают «Алисто занэс», и целуют друг друга.

Затем садятся за праздничный стол, и начинают обряд - борьба яйцами. Каждый член семьи берет по одному яйцу, и начинают по очереди бить яйцо об яйцо, побеждает тот, у кого яйцо не разбилось. И победителю достаются все разбитые яйца.

Обязательно нужно покушать псатырь. Печется он из дрожжевого теста.

2. Топонимические предания

На территории села существует много балок и различных возвышенностей. Толкование этих названий представлено в исследовании профессора Е. С. Отина «Топонимия приазовских греков (историко-этимологический словарь географических названий)».: «Арал» - заболоченное место у села Улаклы, от урумского географического апеллятива Арал «остров», «лес», «заросли кустарника» (по берегам рек и озер). По воспоминаниям К. М. Косай 1920 г. р. это место называют как «Огурцовн паи» - случившийся истории с жителями села, муж и жена после праздника шли домой поздно ночью и заблудились, попали в арал - заболоченное место, оно вспахивалось в июле месяце, когда высыхало. Благодаря жителям села их спасли. И с тех пор это место называют «Огурцовын паи».

В селе существует место «Афенка отруб». Место купания на реке Сухие Ялы. По рассказам жителя села Улаклы А. К. Харахаш 1918 г.р. оно так стало называться потому, что этот участок земли когда – то принадлежал бедной семье по фамилии Афенка. Эта земля была не пригодна для земледелия, так как хорошие земли доставались только богатым людям, таким как Яков Савич. Существует место «ЯК САВИЧ ОТРУБ» - название места у села Улаклы, земельный надел.

По воспоминаниям А. К. Харахаш 1918 г.рожд. в селе у богатых людей были левады, (от греческого л е в а б а – огород), где выращивали различные бахчевые культуры. Это были левады Харахаш Пантелея, Харахаш Юрия, Харахаш Константина и т.д. Они тянулись от реки Сухие Ялы до села Успеновка, ныне Марьинского района.

Как и в каждом селе, раньше в селе Улаклы бал участок земли, который назывался «БАХЧА» (баштан), на котором выращивали бахчевые культуры. Этим земляным наделом владел кулак. Из арбузов раньше делали «бекмез» (сладкая патока).

«ГАВРИЛ ОБА». Курган у села. Раньше, здесь была земля какого-то Гавриила, местного жителя.

«КЁЙ ТАРАМА». Спуск в селе, жители называют глубокой балкой.

«КУРЧИН ОБА». Степная возвышенность (могила) между селами Улаклы и Константинополь. По воспоминаниям А. К. Харахаш, здесь похоронены несколько солдат во время Великой отечественной войны. Также в селе существует еще одна подобная могила, которую местные жители называют «СОЛДАТ ОБА».

«МАЗАРЛЫХ». Так называется кладбище в селе.

«СТАЛИН МОСТ». Место купания. Это мост, проходивший через реку Волчью. Свое название он получил уже в советское время.

« ТОГАЙ ». Луг, используемый под выгон скота.

«ТОПРАХ ЧХУР». Глиняный карьер, в котором находятся различные виды глины (серая, белая, красная). Жители использовали её для строительства.

«ХСЫР ТУВАР ». Выгон в Сухой балке, где пасли яловый скот, молодняк. «Хсыр» - бесплодная, яловая (лошадь, корова) и существительное «тувар» (домашнее животное, скот).

«ХУРТАРАМА» или «ХУРУ ТАРАМА». Спуск в селе, переводится как «сухая балка».

« ЯЛТА БОЙ». Так называют в селе Улаклы речку Волчью.

«ЯЛПАХ ОБА». Возвышенность между селами Улаклы и Константинополь. Находится чуть выше места впадения в руку Волчью ее левого притока Сухие Ялы. Переводится как «ялпах» - плоский и «оба » - холм, курган.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Прошло более двух веков, как греки поселились в Приазовье. Однако до сих пор не только не написана история их жизни в Приазовье, но остается много спорных вопросов по самому, казалось бы, исследованному из них – переселению из Крыма в Приазовье. Не утихают споры по различным аспектам переселения, нет единого мнения по вопросам: переселение христиан было, организовано по их просьбе или нет? Каковы истинные причины переселения, каким методом и когда оно проводилось? Когда греки поселились в Приазовье?

Дипломная работа посвящена поэтическим традициям народной культуре греков-урумов села Улаклы. На протяжении пяти лет (2002-2007) нами было тщательно обследовано урумское село Улаклы. Из пяти групп урумских говоров село Улаклы относится к четвертой группе т’ / д’ – говоров (по А. Н. Гаркавцу)[16, с.15].

В Улаклах на урумском говоре общаются свободно жители старше 60 лет. На русском и урумском языках в повседневной жизни говорят жители от 40 до 60 лет. Жители села от 30 до 45 лет в основном общаются на русском языке, но понимают и урумский диалект. Молодые люди до 30 лет общаются только на русском, но понимают некоторые слова, отдельные фразы. Многие понимают язык полностью, но не говорят на нем.

Вопросы истории и культуры греков до переселения и в первые годы их жизни в Приазовье изложены в работе И. Джухи А.М. Араджиони, Ф.А. Брауна, С.А. Калоерова, И.В. Мосхури, Г.И. Тимошевского.

А. Н. Гаркавец в своей книге «Урумы Надазовья» выделил следующие диалекты: диалект кипчацкий, говоры: кипчацко – половецкий – Великая Новосела (Эни – Сала), Старобешево (Бешев), Першотравневе (Мангуш);

кипчацко-огузский – Старомлиновка (Керменчик), Богатырь, Улаклы;

огузско – кипчацкий – Гранитное (Карань), Старомлиновка, Камар (Камара), Староигнатьевка (Гурджи);

Огузский – Мариуполь, Старый Крым.

А.Н.Гарькавец рассматривает социологические и внутрилингвистические проблемы тюркских языков на территории Украины в эпоху интенсивных языковых контактов. Устанавливается комплекс наиболее существенных факторов, определяющих то или иное направление развития их структуры в данных условиях. Выделяет одиннадцать урумских говоров, совпадение общего художественного принципа с принципом народной поэзии, изменение этих принципов после переселения в Приазовье. Дает результаты исследований по огузско-кыпчакским,ногайско-кипчакским-огузским,урумско-инотюрским противопоставлениям-субституциям, наддиалектам субстанции.

Вторая часть дипломной работы посвящена эпическому и традиционному лирическому творчеству греков-урумов села Улаклы.

Прозаический и песенный фольклор греков урумов формировался на базе народнопоэтическаго творчества тех поселений Крыма, откуда они прибыли в Приазовье.

Еще тридцать лет назад сказки были одним из самых распространенных жанров урумов Улаклов, бытовали во множестве вариантов. Все сказки подразделяются на группы:

1) древние общетюркские сказки о животных;

2) средневековые общетюркские сказки-масалы с прозаическим изложением сюжетной линии, песенными монологами и диалогами;

3) прозаические сказки древневосточного происхождения с традиционным зачином и концом;

4) сказки разнообразного происхождения, усвоенные сравнительно недавно.

Древние общетюркские сказки о животных В Улаклах мы записали две такие сказки от Л. Д. Огурцовой, 1923 г.рожд., в 2003 году и от её внучки О. В. Шашновой (девичья фамилия Тарамалы), 1965 г.рожд. Сказки называются: «Дэде» (Верблюд) и «Бузовлен, эчки» (Теленок и коза). Существенного отличия в исполнении Л. Д. Огурцовой и О. В. Шашновой нет. Вот только Л. Д. Огурцова упоминает в сказке, кроме теленка и козы, еще и собаку. Когда Л. Д. Огурцова в 1978 году исполняла эту сказку А. Н. Гаркавцу, она, так же, как и О. В. Шашнова, не упоминала о собаке. Такое отличие обусловлено тем, что обычно при рассказе сказок греками-урумами что-то добавлялось, выдумывалось на ходу, а что-то убиралось.

Средневековые общетюркские сказки-масалы с прозаическим изложением сюжетной линии, песенными диалогами и монологами.

Таких сказок в Улаклах зафиксировано не было. Хотя жительница села Улаклы К. М. Косай (1920 г.рожд.) слышала когда-то очень давно сказки «Аших Гариб», «Арзуней Гамбер» (Арзу и Гамбер) и «Тероглу».

Можно сделать предварительный вывод о резком угасании эпической традиции. Сказки выходят из бытования.

Сказки «Акалар» (Братья), «Мария» (Мария), «Арданэ», «Алтын алма» (Золотые яблочки) относятся к третьей группе, это прозаические сказки древневосточного происхождения с традиционным стихотворным зачином («Быр заман да бар эды, быр заман да йох эды. Перевод: «было это или не было») и финальной формулой.

К четвертой группе (сказки разнообразного происхождения, усвоенные сравнительно недавно), относится сказка-миф «О матери и детях». По сюжету эта сказка-миф напоминает грузинскую народную сказку «О матери и дочерях».

К старинным шуточным произведениям, распространенным среди народов Крыма, Кавказа, Малой Азии, относятся сказки: «Ай» (Месяц), «Дэве » (Верблюд) записанных нами от Л. Д. Огурцовой и её внучки, в таком же варианте почти без изменений. Сказки «Туз» и «Бостанда халган баба» («Как отца забыли на баштане») мы записала от К. М. Косай. Студенты ДонНУ И. И. Шмаюн и Ю. А. Рысак в 2002 году записали в селе Гранитное сказку «Туз» (Соль), аналогичная сказка была записана в селе Улаклы.

В песенном творчестве урумов фундаментальный и, понятно, наибольший её пласт составляют многочисленные песни, что имеют непосредственно крымско-татарское происхождение или составлены по крымско-татарскому образцу: «масал туркулер» (песни масалов), «бой туркулер» («песни»), «чин» и «душенька» («частушки»).

Из немногочисленных песен, записанных нами, отдельную группу образовали крымско-татарские исторические, солдатские и хроникально-бытовые песни времен русско-турецкой войны 1877-1878г. и русско-японской войны 1904-1905 г.

Из обрядового песенного фольклора в активном бытовании остались только свадебные шуточные песни. Нам удалось записать такую песню от Л. Д. Огурцовой. Всего зафиксировано шесть вариантов этой песни. Все варианты имеют одну сюжетную линию. Эта песня исполняется как перекличка отца и дочери.

При сравнении вариантов сел Гранитное, Старая Ласпа и Улаклы мы видим отличия. Во-первых, в варианте села Гранитное (Карань), принадлежащего к третьей группе урумских диалектов, в варианте, который записали мы от Л. Д. Огурцовой, 1923 г.рожд., - 33 стиха, соблюдается ритмомелодическая структура диалоговой формы. Песня состоит из четырех куплетов, в каждом из которых по четыре строчки, мужская и женская партия.

В варианте, записанном нами, видны определенные отступления: первые двустрочия мужской партии повторяются во всех четырех куплетах. В первом куплете в обоих двустрочиях повторений нет. Во втором куплете повтор только во втором двустрочии. В третьем куплете повторяется также только второе двустрочие, а в четвертом куплете повтор только в первом двустрочии. Далее во всех вариантах каждый из куплетов (восьмистрочных) посвящен либо чабану, либо продавцу, музыканту, пьянице. Сравнивая запись, сделанную в селе Гранитное, с записью сделанной нами в селе Улаклы, видим устойчивую последовательную композиционную структуру, с отличиями: вариативно меняются местами первый и второй куплеты. Одновременно в варианте села Улаклы вместо попа, под влиянием, вероятнее всего, социально-политических изменений, и, скорее всего, это 30-е годы ХХ века, - появляется гармонист. Что интересно, у гармониста оказывается в руках не гармонь, а скрипка (приводится выше).

В этой песне прослеживается влияние традиции исполнения масалов. При рассказывании в них органично включались песни. Поэтому, несмотря на разрушительные тенденции, фольклорная традиция поддерживалась системными закономерностями не только внутрижанровой, но и межжанровой диффузии.

Инициальные формулы в вариантах сел Улаклы и Гранитное поддерживают и развертывают последующий событийный ряд. Это подтверждается также и завершающими формулами, которые чрезвычайно важны, как и инициальные. Тогда как медиальные могут находится в более свободном взаимодействии.

В Старой Ласпе записан вариант, который композиционно представляет вторую часть четырехкуплетной, 32-строчные песни. В вариантах, насчитывающих пятнадцать стихов, существуют только два куплета, посвященные попу и пьянице.

Также необходимо заметить, что ассоциативные ключевые слова в формулах вариантов сел Улаклы и Старая Ласпа: в первой – «считать – продавец»; во второй – «читать-поп» представляет собой в урумском языке созвучие (аллитерацию), которая поддерживает и не позволяет распасться композиционному единству произведения.

По всем селам А.Н. Гаркавецом было записано около 600 частушек, в Улаклах - 127. Нам удалось записать 171 частушку. Только от одной исполнительницы О. В. Тарамалы, 1965 г.рожд., мы записала 106 частушек. Эта песенная разновидность, наиболее массовая и динамическая, имеет мало общего с подобными крымско-татарскими произведениями, которые также природно отошли от когда-то единого смыслового и словесного ядра. По мнению А. Н. Гаркавца, из 600 частушек, записанных им в период с 1978 по 1979гг., приблизительно 30 - прямые крымско-татарские аналоги.

В отдельную группу «малые формы» можно выделить пословицы, поговорки (тахмах), загадки (тапмаджя) очень близки к крымско-татарским, караимским и русским, но и отличаются от них незначительно. В период с 2003 по 2007 нами были записаны пословицы, поговорки, загадки от различных исполнителей. Большое количество поговорок мы записали от О. В. Шашновой – 80, от К. М. Косай – 46, от Л. Д. Огурцовой – 15. Всего записана 141 поговорка и пословица, а также 14 загадок.

Пословицы и поговорки, собранные в селе Улаклы, можно условно разделить на три группы: к первой группе относятся пословицы и поговорки, имеющие аналоги в русском или украинском языках. Их можно легко перевести как на русский, так и на украинский язык. Но это не значит, что они были заимствованы из этих языков.

Ко второй группе можно отнести пословицы и поговорки, не имеющие аналогов, но им можно найти смысловое соответствие, можно подобрать подобную по типу ту или иную пословицу или поговорку.

К третьей группе можно отнести поговорки, не имеющие аналогов в русском и украинском языках. Многие пословицы из этой группы имеют ценное историческое значение. Они выявляют самобытную культуру греков Приазовья, сохраняют свое неповторимое лицо, свои характерные черты, несмотря на влияния: в Крыму – татарские, а в Украине - украинские.

В исследовании быта греческого населения Приазовья первостепенную роль играет изучение народной обрядности. Праздники и обряды представляют собой важнейший компонент духовной жизни. В них находят отражение многие стороны общественно-экономической жизни этноса. В народных праздниках и обрядах, как правило, органически сочетаются богатые многовековые традиции поколений с приобретенными в процессе современного развития новыми элементами культуры.

На территории села существует много балок и различных возвышенностей. В селе существуют места, связанные с фамилиями и именами жителей села Улаклы. Таких названий три: «Афенка отруб» - место купания на реке Сухие Ялы; «Гавриил оба» - курган у села. Ранее здесь была земля какого-то Гавриила, местного жителя и «Огурцовын паи» - земля, принадлежащая семье по фамилии Огурцовы. Некоторые названия включают слово, как «оба»,- в переводе с урумского,- «холм, курган»: «Курчин оба», «Солдат оба», «Ялпах оба».

Е. С. Отин считает, что Улаклы – перенесенный из Крыма топоним. В настоящее время уже трудно установить его происхождение. Не вызывает сомнений только его форма: это топонимизированное прилагательное с суффиксом – лы. Нет однозначного ответа, какой была его производящая основа. Здесь может быть несколько версий. Первая: от географического термина хулах (кулак) «овраг, глубокая балка» с отпадением в живой речи начального звука х’ /’ к, т. е. Хулахлы (Кулаклы) «находящееся в глубокой низине, балке село». Вторая: от многозначного существительного улак / улах «рабочий скот, тягло» (в селении его могло быть много), «почтальон» (в селе могла быть почтовая станция), «заплата» (в селе жили бедно, ходили в заплатанной одежде?). Третья: из Улаклы (Улахлы) «козье» (селение) - урум. улах «коза». Жительница крымского села Улаклы (ныне - Глубокий Яр), Данаева Едае Зейтулаевна перевела название села как - умный парень. По её здесь, была зимняя резиденция Хана, где были собраны все умы ханства.

Жители приазовского села Улаклы перевели название как «умный перень» - начальное «ул» от «улан» - парень и «ахлы , ахылы» - умный.

Греки прошли долгий, тернистый путь. Сотни лет в чужих краях среди половцев, татар, турок, а позже среди русских и украинцев не могли не наложить определенного отпечатка на фольклор, культуру, обычаи приазовских греков. Это отразилось на терминологии: большинство терминов греческого происхождения, однако многие танцы и музыкальные инструменты имеют тюркские названия.

Под влиянием украинского языка греки свои песни стали исполнять с элементами двух - и трехголосия, что, в общем, не характерно для греческого фольклора.

Фольклорное творчество приазовских греков очень богато и разнообразно. Оно сохранило в себе элементы античной культуры. Профессор А. Белецкий в предисловии к сборнику «Сказки Сартаны» отмечал: «В фольклоре греков Приазовья до сих пор сохраняются остатки древней культуры, что когда-то цвела на их далекой родине. Их хороводные танцы напоминают описание танца в ХУIII века песни «Илиады » Гомера … для их сказок характерен тот колорит … Византии, что восхищает в сказках Эллады …» [54, 18].

Песни приазовских греков можно условно разделить на: календарно-обрядовые, свадебно-обрядовые, исторические, семейно-бытовые. Таких песен мне удалось записать в селе Улаклы всего восемь. Семь песен исполнили: Л.Д. Огурцова, 1924 г. р., Г. И. Огурцов, 1950 г.р., О. В. Шашнова (Тарамалы), 1965 г. р., Е. С. Васильконова, 1927 г. р. Отрывок (один куплет) песни «Сычанчих» (Мышка) рассказал Т. Н. Шаповалов, 1948 г. р.

Сохранили приазовские греки и множество сказок самого разнообразного содержания; героические, волшебные, сказки о животных и т. д.

Не менее богаты и разнообразны произведения малых жанров: пословицы, поговорки, дразнилки, загадки, частушки и осовремененные анекдоты.

Музыкальный фольклор видоизменяется в результате контактов с различными народами. Среди греческих песен преобладают грустные, жалобные; танцевальная же музыка, наоборот, очень веселая, жизнерадостная, со своеобразной ритмикой. В традиционных народных ансамблях используется скрипка (тимэнэ), флейта, кларнет, бубен (даре), большой барабан (дайру). Особый колорит придает тлуп – зурна, обычно используется чабанами, но изредка и в музыкальных ансамблях. В последнее время в инструментарий приазовских греков добавились баян и аккордеон.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Алланынь Пейгъамберлери: Адем, Нух, Ибраим, Юсуф, Мусса, Давут, Сулейман, Даниял, Юнус. Мукъадесм Китапны терджиме институты ве Мукъаддес Китапны биринджи оларакъ терджиме эткинлер бирликте бу къырымтатар тилиндеки терджимени Акъмесджит шеэринде эттилнр ве неширге азырладылар. Терджиме эткенлер Э. Ш. Меметова, Э. Н. Меджитова // Муаррир А. М. Меметов. Симферополь. —2005. — 192.

2. Араджиони М.А. Греки Крыма и Приазовья: история изучения и историография этнической истории и культуры (80-е гг. XVIII в. — 90-е гг. XX в) – Симферополь: Амена, 1999. – 132 с.

3. Араджиони М.А. К истории формирования территориальной группы греков в Крыму (1775г. — первая половина ХIХ в.) // УГIС. — Киев, 1993. — С. 3 – 5.

4. Бертье-Делегард А.А. Исследование некоторых недоуменных вопросов средневековья в Тавриде // ИТУАК . — 1920. — № 57. — С. 1-135.

5. Браун Ф.А. Мариупольские греки // Живая старина. — Спб., 1891. — Вып. 2. — С. 78-92.

6. Будина О.Р. О некоторых особенностях развития жилища греков Приазовья // Итоги полевых работ ИЭАНСССР в 1971г. – М., 1972. — Ч. 2. — С. 193-203.

7. Будина О.Р. О соотношении общих и локальных традиций: На примере балкан. этн. Групп на Украине и в Молдавии // СЭ. — 1984. — № 2. — С. 15-27.

8. Владимиров А. Как Потёмкин Крым заселял // Телегид. № 36. — 2005 С. 16.

9. Гарковец А.Н. О происхождении и классификации урумских говоров северного - Приазовья // Советская тюркология. — 1981. — № 2. — С. 46-58.

10. Гарковец А.Н. Развитие согласования в армяно-кипчакском и урумском языках // Изв. А.Н. Каз. ССР. Сер. филол. — 1987. — № 1. — С. 8-15.

11. Гарьковец А.Н. Тюрские языки на Украине: (Развитие структуры) / АН УССР. Ин-т языкования. — К.: Наук. думка, 1988. – 176 с. — библиогр.: С. 171-175.

12. Гаркавец А.Н. Фонетическая субстанция как прием «поэтизации» урумской песенной речи // Советская тюркология. — 1986. — № 3. — С. 43-51.

13. Гарьковец О.М. Принципи становлення й розвитку урумської пісенної мови // Мовознавство. — 1986. — № 3. — С. 51-57.

14. Гарковець О.М. Проблеми виділення інфінітивів в урумській мові // Мовознавство. — 1981. — № 3. — С. 47-54.

15. Гарковец О.М. Урумский словарь — Алма-Ата: Баур, 2000. – 632 с.

16. Гарковець О.М. Уруми Надазов’я: Історія, мова, казки, пісні, загадки, пріслів’я, писемні пам’ятки. — Алма-Ата: Український культурный центр, 1999. – 624 с.

17. Дипломная работа. Еременко Н.Н. «Русско-тюрское лексическое взаимодействие в условиях Донбасса (на материале говора с.Новобешево)». Научн. рук. к.ф.н., доцент Царенко Е.Н., 1980 г.

18. Дипломная работа. Скрыпник – Демишева М.И. «Опыт словаря урумского языка (говор с. Новый Комар Великоновоселковского района Донецкой области)». Научн. рук. канд. филол. н., доцент Царенко Е.И., 1980 г.

19. Джуха И.Г. Одиссея Мариупольских греков: Очерки истории. —Вологда: « Лис», 1993. – 160 с.

20. Дружинина Е.И. Южная Украина в 1800 – 1825 гг. / АН СССР. Ин-т истории. М.: Наука, 1970. – 383 с.: ил. и карт.

21. Иванова Ю.В. Особенности формирования хозяйственного комплекса многониционального района Приазовья // Культуроно-бытовые процессы на Юге Украины: [Сб]. — М: Наука. — с. 74-91.

22. Иванова Ю.В. Влияние социально-экономических условий и этнических традиций на одежду сельских жителей: По материалам исслед. греч. населения Донецкой обл. Укр. ССР // СЭ. – 1976. — № 2. — С. 43-56: рис., фото одежды, украшений.

23. ИСА МЕСИХ // акъкъында риваетлер. — Мукъаддес Китапны терджиме институты. — 2002. С. 80.

24. Кабузан В.М. Численність та національній склад населення Новоросії в 60-80-х роках ХУІІ ст. // Укр. іст.-геогр. Збірник. — 1971. — Вип. 1. — С. 135-150.

25. Калоеров С.А., Геде А.В. Из истории переселения греков в Приазовье и основания греческих населенных пунктов: (По архивным материалам) // Украина – Греция: Тез. междунар. науч.- прат. конф., Мариуполь, 24 – 26 мая. 1998 г. – Мариуполь, 1996. — С. 56-58.

26. Калоеров С.А. Греки Приазовья: Аннот. библиогр. указ. / Донецк. гос. ун-т, Донецк. гос. обл. универс. научн. б-ка им. Н.К. Крупской, Приазов. эллинист. центр. — Донецк, 1997. – 196 с.

27. Караманица Х.А. Из прошлого «Мариупольских греков» // Донбасс. — 1961. — № 3. — С. 115-122.

28. Киор В.И. Хасевет йазмаахлары = печальные письма: Стихи, монологи, венок сонетов.— Донецк: Донбасс, 1991. – 140 с. – Текст парал.: греч.,рус.

29. Кондараки В.Х. Подробное описание южного берега Крыма. — Николаев, 1867. – 142 с.

30. Карелов И.А. Иноязычные греки (урумы) на территории Грузии // Известная Академия наук Грузии ССР. Серия искусства. — Тбилиси, 1990. — № 2. — С. 133-149.

31. Материалы по истории и культуре греков Украины : сборник I Составление и редакции С.А. Калоерова и Г.Н. Чердакли.— Донецк КАССИОПЕЯ, 1998. — Вып. 1. – 104 с.

32. Мосхури И.В. Греки в истории Севастополя: Монография. — Ч. 1 Севастополь. — 2005. С. 595.

33. Муратов С.Н. Материалы по говорам тюрко-язычных греков (урумов) Донецкой области УССР // Край. сообщ. Ин-та народов Азии. — 1963. — Т. 72. Языкознание. — С. 178-191.

34. Мухина В.В. Родильно-крестильные обрядности у приазовских греков: (По материалам полевых исследованний в Старобешевском и Тельмановском р-нах Донецкой обл. Украины 1993г.) // Украина-Греция. - Історія та сучасність: Тез. міжнар. наук. конф., Київ, 22-24 лют. 1995р. — К., 1995. — С. 153-155.

35. Насєдкiна Л.Д. Грецькі нацiональнi сiльради та райони в Українi (друга половина 20 – х-30 - тi роки) // Укр. iст. журн. — 1992. — № 6. — С. 64-72.

36. Оглух Ф.И., Гаркавец О.М. Особливості фонетики і морфології однієї з урумських говорів // Мовознавство. — 1980. — № 1. — С. 50-56.

37. Оглух Ф.И. Урумська говірка с. Старомлинівка Донецької області // Мовознавство. — 1990. — № 2. — С. 52-61.

38. Отин Е.С. Избранные работы. — Донецк: Донеччина, 1997. – 470 с.

39. Отин Е.С. Топонимия приазовских греков
    (историко-этимологический словарь географических названий). — Донецк, 2000. – 195 с.

40. Отин Е.С. Топонимия Приазовських греков (историко-этимологический словар географических названий): Изд. Втор., исправ. и дополн. — Донецк: ООО «Юго-Восток», Лтд», 2002.– 212с.

41. Пирнэму астру – Сабати йылдыз: стихи, плимата, дъшегмата, метафрасис, фольклор, юмор, драматико эрго / Схиматыстыс Кирьяковс А.Н. — Донецк: Донбасс, 1997. – 279 с.

42. Пирнэшу астру – Сабати йылдыз: (Ранкова зірка) - поэзия проза: румейским, урумским, украинским и русским языками. Вступительное слово О.Проценко-Пичаджи. — Донецк: Донбасс, 2002 – 176 с.

43. Помазин В. Кто мы, откуда мы // Эллины Украины. — 2004. – С. 5.

44. Струков Д. Древние памятники христианства в Тавриде. — М., 1876. – 91 с. То же // Рус. вестн. — 1876. — Т. 125, № 9. — С. 121-147.

45. Тимир С. Как праздновали пасху греки Приазовья // Сел.край. – 1922. — С. 25.

46. Темир С.К. Культурно-бытовые процессы в Приазовье в конце XIX - начале XX вв. // Летопись Донбасса: Краевед. Сб. — Донецк, 1992, — Вып. 1. — С. 105-111.

47. Темир С.К. Что в имени твоем // Донбасс. — 1988. — № 5. — С. 107-110.

48. Тимофеев П.Т., Пуды И.В. Старая Ласпа: поэтические традиции народной культуры греков-урумов. Исследование, тексты, приложение: Монография. — Донецк: ООО « Юго-Восток, Лтд», 2005. — 115с.

49. Тимошевский Г.И. Переселение православных христиан из Крыма в Мариупольский уезд Азовский, ныне Екатеринославской губернии // Мариуполь и его окрестности. — Мариуполь, 1892. — С. 5 – 44.

50. Узун А.Х. Iнрер’єр житла грекiв на Пiвденному сходi України // Нар. творчiсть та етнографiя. — 1981. — № 4 – С. 76-81.

51. Фоменко В. К топонимии Приазовья // Донбасс. — 1964. — № 6. — С. 88 – 90.

52. Хаджинов Е.В. З iсторiї фольклору Пiвденного Донбассу // Нар. творчiсть та етнографiя. — 1976. — № 3 – С. 102 – 105.

53. Хаджинова О.К. Греческие литераторы – современники Георгия Костоправа / г. Мариуполь, 2003. – 88 с.

54. Ходеев Ф.П. На долгой ниве. Опыт хронологического описания. Таганрог. — Изд. «Сфинкс»; 1997. – 116 с. 1табл.

55. Царенко Е.И. Румейско-тюрско-восточнославянское лексическое взаимодействие в условиях Донбасса // Греки Украины: История и современность – Донецк, 1991. — С. 128-135.

56. Чернишова Т.М. Про грецький фольклор на Українi //
    Нар. творчiсть та ентографiя. — 1960. — № 4. — С. 97 – 103.

57. Шапурмас А. Кардьако-мту приазовье . — К.: «Рад. письменник», 1986. – 142 с.

58. Щебаніц Ф. Клиюмену утея (Плакучая верба) // Донецк: Донбасс, — 2001. – 180 с.

59. Шевченко В. Спроба описати й витлумачити двоє весняних хліборобських свят маріупольських греків // Етногр. вісн. – 1930. — Кн. 9. — С. 111-126.

60. Яруцкий Л.Д. Мариупольская старина: Рассказы краеведа. — М. 6 Сов. писатель, 1991. – 430 с.

АНОТАЦІЯ

Папакіна Л.П.

«Поетичні традиції народної культури греків-урумів с. Улакли Великоновоселківського району Донецької області».

Захищається робота, що містить дослідження сучасного стану пісенної традиції греків-урумів с. Улакли Великоновоселківського району Донецької області, аналізується природа варіативності ліричних пісень греків Надазовя. теоретичні узагальнення включають порівняльний аналіз пісенних фольклорних текстів. Класифікуються частівки, прислів’я та приказки.

Ключові слова: епос, традиції, ліричні пісні, частівки, обряди.

THE SUMMARY

Papakina L.P.

Poetic traditions of national culture of Greeks-urumes with. Ulakly area Velikonovoselkovskogo of Donetsk area.

Work which contains research of a modern condition songs traditions of Greeks-urumes with is protected. Ulakly area Velikonovoselkovskogo of Donetsk area, the nature of variability of lyrical songs of Greeks of Priazovye is analyzed. Theoretical generalizations include the comparative songs folklore analysis texts. Chastooshkas, a proverb and sayings are classified.

Keywords: the epos, traditions, lyrical songs, ceremonies.