Эдгар Дега (1834-1917) "Я до сих пор не встречал человека, который умел бы лучше изображать современную жизнь, душу этой жизни", - так писал о Дега Эдмон Гонкур, один из самых чутких к изобразительному искусству французских писателей второй половины XIX века.
Будущий художник родился в семье парижского банкира, художественное образование получил в Школе изящных искусств, в классе ученика Энгра - Ламотта. Энгр был кумиром молодого Дега, его пленяли и энгровское несравненное владение линией, и парадоксально сочетавшаяся с "классицизмом" острота видения действительности, проникающая зоркость взгляда. В конце 1850-х годов во время своего первого путешествия в Италию художник изучает и копирует также старых мастеров, а после возвращения в Париж пишет ряд полотен на "исторические" - в традиционно-академическом понимании - темы ("Спартанские девушки вызывают на соревнование юношей", "Семирамида закладывает город" и др.). Однако академическими в этих работах являлись лишь сами сюжеты: древние греки имели у Дега облик современных парижан, а живопись отличалась свежестью и внутренней свободой.
В 1860-е годы мастер создает серию замечательных портретных образов, продолжающих традиции Энгра и одновременно неповторимо индивидуальных по стилю. В них уже ярко проявились такие характерные для Дега качества, как редкая правдивость в передаче модели, объективность, неотделимая от скрытой теплоты чувства, строгое благородство колорита, утонченность и энергия цветовой нюансировки. Энгровская гладкость письма сочеталась здесь с более современной живописной манерой, близкой Э. Мане. Вскоре в этих портретах появляется и нечто более новаторское: в "Женщине с хризантемами" (1865) художник смело отодвигает главную фигуру в край холста и срезает ее рамой...
1860 - 1870-е годы - во многом переломные для французской культуры XIX века. Стремление к современности художественного языка, поиски новых средств выразительности пронизывали в это время поэзию Бодлера, романы Флобера, Золя и Гонкуров, живопись Мане, Ренуара, Моне, Писсарро и других молодых художников, вошедших вскоре в историю искусства под именем импрессионистов. Дега присоединился к этому движению с самого начала его возникновения. Он посещает кафе Гербуа и "Новые Афины" - место постоянных встреч Мане и его друзей, принимает участие в большинстве выставок импрессионистов. Как для всех них, "быть современным" означало для него прежде всего воплощать в искусстве непосредственные "впечатления" (отсюда название течения), а также быть демократичным, черпать сюжеты из гущи простонародной парижской жизни. Аристократически замкнутый, язвительный, необычайно скрытный в личной жизни, Дега был одержим настоящей страстью к изучению окружающей действительности. В отличие от других импрессионистов, он писал только фигурные композиции, но на смену ранним портретам теперь приходят жокеи на лошадях, скачки, сценки в кафе и кабаре, модистки, прачки, балерины и женщины "за туалетом". Во всех этих образах утверждалась новая, чисто современная красота, неотъемлемыми чертами которой были правдивость, непосредственность, демократизм и острота характерного. Пожалуй, лучше всего об этом сказал сам Дега в одном из сонетов, посвященном его излюбленным персонажам - балеринам: ... Пляшите, красотой не обольщая модной, Пленяйте мордочкой своей простонародной, Чаруйте грацией с бесстыдством пополам, Вы принесли в балет бульваров обаянье, Отвагу, новизну. Вы доказали нам, Что создают цариц лишь грим да расстоянье. Цель своего творчества французский художник видел в воплощении правды жизни, которая была для него слишком значительной, чтобы нуждаться в приукрашивании. Но постижение жизни достигалось не подражанием, а условными средствами искусства. Дега подчеркивает эту условность живописного языка, контраст между "вульгарностью" натуры и утонченной гармонией и красотой колорита, рисунка, ритмического узора. Он противопоставляет также бесстрастную объективность в обрисовке персонажей - и чувство, разлитое в самой живописи, несущей в себе и иронию художника, и его глубокую нежность к моделям.
"Не было искусства, менее непосредственного, чем мое", - писал Дега. Каждое его произведение - итог длительных наблюдений и такой же упорной работы по их претворению в законченный образ. В его творчестве не было ничего от экспромта, продуманность его композиций заставляла порой вспомнить Пуссена. Но в результате возникали образы, казавшиеся олицетворением мгновенного и случайного. Во французском искусстве конца века Дега в этом отношении являлся диаметральной противоположностью Сезанну. Если у последнего картина вмещала в себя всю непреложность миропорядка и выглядела завершенным в себе микрокосмом, то у Дега она всегда содержала лишь часть срезанного рамой потока жизни. Сами его образы были исполнены динамизма, воплощали убыстрившиеся ритмы современной художнику эпохи. Именно страсть к передаче движения - этой, по словам Ренуара, "болезни века" - определила сами сюжеты Дега: изображения пробега лошадей, репетиций и представлений балета, прачек, несущих белье, гладильщиц за работой, моющихся, одевающихся или причесывающихся женщин. Произведения французского мастера - настоящая энциклопедия человеческих поз и "моментов" движений. Но также - смелых ракурсов и всегда динамичных точек зрения, лишавших даже статичный мотив замкнутости и стабильности. В отличие от других импрессионистов, Дега никогда не включал в свои композиции изображения японских гравюр, но он, как никто другой, проник в свойственный этим гравюрам принцип динамичного видения мира. Его искусство перебрасывало мост и в будущее - к современной документальной фотографии и кино. Персонажи Дега кажутся при этом снятыми не простой, а "скрытой камерой". О своих женщинах "за туалетом" он писал: "До сих пор нагота изображалась в позах, которые предполагают наличие свидетелей. Мои же женщины - честные человеческие существа, они не думают ни о чем другом, а заняты своим делом".
В своем стремлении постичь интимные тайны жизни Дега был одновременно трезвым наблюдателем и романтиком, умевшим "заворожить истину". (Романтичной была уже сама его устремленность к жизненным тайнам.) В его работах "поэзия и правда" всегда сосуществуют.
Особенно наглядно это в многочисленных балетных композициях, где закулисные "трудовые будни" театра соседствуют с волшебной феерией, происходящей на сцене. Грубоватые, плебейские танцовщицы становятся на наших глазах романтическими сильфидами; чудо искусства и поэзии рождается именно из прозы жизни...
В живописи импрессионистов Дега занимал особое место - прежде всего из-за той роли, которую играл в его творчестве рисунок и благодаря характерному для него сочетанию импрессионистического растворения красок в потоке света и пластической определенности формы. С годами художник все чаще отдавал предпочтение пастели (в основном в сочетании с монотипией, литографией или гуашью), привлекавшей его благородной приглушенностью и при этом чистотой и насыщенностью цвета, бархатистой матовостью фактуры, живой вибрацией штриха. Постепенно стиль Дега приобретает черты все большей обобщенности и монументальности. Исчезают аксессуары и иллюзионистичность пространства, линия и цвет становятся нераздельным целым. При этом именно цвету - свободной, горящей, переливающейся оттенками красочной стихии - принадлежит в позднем творчестве художника ведущая роль. В колористических "симфониях" на темы танцовщиц, созданных в конце столетия, Дега, оставаясь в целом в пределах импрессионистической фиксации отдельного мгновения, уже делает решительный шаг в сторону более обобщенного видения XX века, кажется непосредственным предшественником фовистов.
На протяжении почти всего творческого пути художник занимался также скульптурой: лепил из раскрашенного воска и глины статуэтки движущихся лошадей, балерин в позициях классического танца и женщин "за туалетом". (После смерти Дега эти почти не известные широкому зрителю статуэтки были переведены в бронзу.) В начале нашего столетия из-за прогрессирующей болезни глаз скульптура стала единственным видом творчества мастера. Конец его был трагичным: художник, поражавший современников зоркостью видения, умер почти полностью ослепшим.
Использованы материалы статьи Н. Апчинской в кн.: 1984. Сто памятных дат. Художественный календарь. Ежегодное иллюстрированное издание. М. 1984.
Литература:
Эдгар Дега. Письма. Воспоминания современников. М., 1971