Алаш-орда

3. Историография движения Алаш на современном этапе (конец 80-х - 90-е годы).

3.2 Современные концепции и перспективы изучения истории Алаш (90-е годы)

К 1992-1999 годам появляется целый массив литературы, который по своим сущностным характеристикам может квалифицироваться как принципиально новый историографический срез. Объективные предпосылки - обретение Казахстаном государственной независимости, развертывание процессов демократизации - способствовали появлению данной литературы. Рассекречивание ранее закрытых и недоступных архивных материалов КГБ-КНБ РК в значительной степени расширило и обогатило источниковую базу искомой проблемы. Введение в научный оборот новых документов, их анализ способствовали пересмотру, а в дальнейшем и отказу от господствовавших длительное время концепций и положений относительно истории алашского движения.

По справедливому замечанию академика М.К. Козыбаева, при исследовании данной проблемы следует учитывать следующие факторы:

во-первых, партия Алаш - партия либеральной национальной интеллигенции; во-вторых, основа ее идеологии, сформированная под воздействием просветительских идей, базировалась на антиколониальном национализме; в-третьих, "Основатели партии Алаш являлись носителями двух культур, маргинальными личностями, которые усвоили мораль и мировоззрение оппозиционной либеральной русской интеллигенции, доктрины ее партии кадетов". Также исследователь обращает внимание и на следующую особенность -отсутствие организационных начал этой партии. /257/

Активизация исследовательской мысли отразилась в количестве опубликованных работ в этот период времени. Наряду с проблемными статьями, дискуссионными материалами "круглых столов", научных конференций, семинаров появились труды обобщающего, монографического характера, энциклопедические словари, учебники, учебные пособия, документальные сборники, собрания сочинений. /258/

Значительная часть работ вышла на казахском языке. В научных статьях К. Нурпеисова, М. Койгелдиева, Т. Омарбекова, В. Григорьева, Т. Какишева, С. Аккулыулы, А. Сармурзина, М. Кул-Мухаммеда и других освещались различные аспекты алашской истории /259/.

Персонифицированный характер большинства публикаций позволил через освещение неизвестных страниц жизни и деятельности А. Букейханова, А. Байтурсынова, М. Дулатова, Э. Акпаева, А. Ермекова, М. Тынышпаева, М. Шокая и многих других выявить социальную природу будущего алашского движения, его политические ориентиры и возможности. Существенным вкладом в расширение источниковой базы данной проблемы стало издание аннотированного библиографического указателя У. Субханбердиной "Казах", "Алаш", "Сарыарка" на казахском языке (1993 г.), книги О. Абдиманова " Іаза? газетi" (Алма-Ата, 1993 г.).

В работе А. Абдиманова освещены цели, задачи, основные направления деятельности газеты "Іаза?". Анализ данных вопросов происходит на историческом фоне развития Казахстана начала века. Это позволило автору выявить причины появления данного издания, определить идейную направленность газеты. Не обойден вниманием и такой вопрос, как возникшие разногласия внутри казахской интеллигенции, отразившиеся на позициях журнала "Айкап" и "Казак" по многим вопросам общественного, социально-политического развития Казахстана начала века.

Значительное место в работе отведено проблемам культуры, языка, образования, которым "Іаза?" придавала важное значение. В то же время автор обращает внимание на позиции газеты по таким спорным проблемам, как аграрные отношения к национально-освободительному движению 1916 г.; роли Общеказахских съездов в организации партии Алаш и выработке ее программы. Важным этапом в деятельности газеты, отмечает автор, стало ее признание как общеказахского печатного органа в связи с провозглашением национальной автономии и правительства Алаш-Орда.

Создание монографических исследований свидетельствует о качественно новом этапе в историографии, данной проблемы. Они знаменуют собой новые подходы к истории национально-освободительного движения, роли и места казахской интеллигенции на переломных этапах развития общества. К числу этих работ следует отнести монографии Д.А. Аманжоловой "Казахский автономизм и Россия. История движения Алаш" (М., 1994 г.); К.Н. Нурпеисова " Алаш ?ём Алашорда (Алматы, 1995 г.); М. Койгелдиева "Алаш ?оз№алысы" (Алматы, 1996 г.).

Появлению монографического труда Д.А. Аманжоловой предваряла серия ее работ по данной проблеме. Это - научные статьи, методические рекомендации "К изучению истории политических партий и движений в Казахстане в 1917-1920 гг." (Семипалатинск, 1991 г.); учебное пособие "Партия Алаш: история и историография" (Семипалатинск, 1993 г.).

В учебном пособии представлена история движения Алаш от времени его формирования до октября 1917 года. Использование широкого круга источников и литературы способствовало объективности и полноте освещения данной проблемы. Совокупность документов, их сопоставление с материалами из периодических изданий дореволюционных и последующих лет с данными предшествовавшей историографии, мемуаров, зарубежной литературы, их анализ позволили автору с достаточной степени восстановить целостную картину многих важных сюжетов истории алашского движения, деятельности ее руководителей и участников.

В работе автор уделяет внимание таким вопросам, как начало формирование и ступени становления движения; участие алашской интеллигенции в событиях 1916 года; перерастание движения Алаш в национальную партию в 1917 году.

Закономерность возникновения алашского движения вытекала из ряда причин: самого развития и поступательного движения казахского общества в начале века и влияния внешних факторов. Приведенные автором малоизвестные и по-новому интерпретированные уже известные факты убедительно свидетельствуют об этом. Важную роль в формировании определяющих черт движения сыграл личностный фактор. Представленная в работе общественно-политическая, научная, культурническая деятельность А. Букейханова, А. Байтурсынова, М. Дулатова, Ж. Акпаева с 1905 года по 1917 год показывает основные направления развития движения, общественно-политические факторы, определившие его цели и задачи на этапах становления и после. Избрание либерально-демократического пути в решении проблем национального освобождения свидетельствует о приверженности алашевцев идеям ненасильственного изменения казахского общества. Но, как показали дальнейшие события начала ХХ века, невозможность ее осуществления были обусловлены всем ходом общественно-политического развития России, и националам пришлось также принять непосредственное участие в этом процессе.

Подчеркивая влияние российской демократической интеллигенции и ее связь с казахской интеллигенцией, автор подробно останавливается на описании колоритной и неоднозначной фигуры Т.И. Седельникова. Будучи участником, в землеотводных и статистических обследований Степных областей, он, на основе полученных данных, "констатировал тенденцию к росту разнообразия форм хозяйствования у казахов и возникновение новых социальных групп, усиление поляризации имущественного положения в обществе" /260/ Т.И. Седельников резко критиковал переселенческую политику властей и, что важно, отмечает Аманжолова Д., дал правдивую информацию о состоянии земельного вопроса в Казахстане в начале века. Отметим и такой вывод Т.И. Седельникова, сделанный им из анализа вышеуказанной проблемы, что объединяющим фактором киргизского (казахского - Р.К.) народа является общенациональная идея против колонизаторской политики царизма /261/.

Именно на общенациональной, общедемократической основе происходило формирование политического статуса алашского движения. Работа его деятелей в период подготовки к выборам в I Государственную думу, участие в петиционном движении и выработка первым программных положений в 1905 году, организация первого общенационального печатного органа "Казах" - все это свидетельство того, что зарождавшееся движение Алаш оказалось наиболее способным объединить вокруг себя все слои казахского общества перед надвигающимися политическими катаклизмами.

Характерным в этом отношении является деятельность алашевцев в период восстания 1916 года. Автором приведены многочисленные факты, красноречиво свидетельствующие об их попытках предотвращения насилия в отношении казахского населения со стороны царских властей и разъяснения восставшим о бессмысленном сопротивлении мощному аппарату самодержавия. Обращают на себя внимание факты участия алашевцев в работе инородческого отдела при Комитете Земсоюза Западного фронта.

Автор подчеркивает исключительную роль в организации этого отдела А.Букейханова, сумевшего добиться от властей создания "Центрального органа по осуществлению забот об инородцах на Западном фронте". Задача отдела сводилась к охране морального и физического здоровья рабочих-инородцев, удовлетворению их религиозных потребностей. В работе отдела принимали участие студенты, учащиеся-казахи. Об их отношении к столь тяжелой и ответственной работе можно судить по характеристике, данной А. Букейхановым выпускнику реального училища 1917 г. Г.К. Беремжанову: "...оказался весьма способным и работающим не за страх, а за совесть работникам. По убеждениям, как большинство моих близких знакомых молодых киргиз, народник в духе народников 1870-х годов".

Бурные события 1917 года, связанные с падением царизма и возможностями демократических преобразований, определили новые задачи Алаш. Как отмечает исследователь, для движения начался весьма важный этом развития. Осуществление демократических социально-экономических и политических преобразований соответствовало интересам широких национальных слоев. Именно это обстоятельство, подчеркивает автор, определило лидерство алашского движения в национально-освободительной борьбе казахского народа. Немаловажным фактором было и влияние "прочных устоев традиционализма, харизматический характер лидеров движения".

В новых условиях лидеры Алаш попытались определить основные задачи своей деятельности, направленные на поддержку революции, подготовку к выборам в Учредительное собрание. В связи с активизацией политической жизни в крае, автор отмечает создание новых политических организаций, объединений, органов печати. Большинство газет, выходивших в это время, издавалось сторонниками алашского движения: "Сары-Арка" (Семипалатинск, редакторы X. Габбасов, И. Алимбеков, сотрудники А. Ермеков, А. Букейханов, М. Турганбаев; "Бирлик туы" (Ташкент, редактор М. Чокаев, сотрудники С. Тюрякулов, X. Болгамбаев, С. Ходжанов).

ДА. Аманжолова обращает внимание на своеобразное положение местных органов, связанное с организацией казахских комитетов. Оно заключалось в той позиции, какую занимали алашевцы относительно роли и функций данных органов власти. Комитеты ими рассматривались как органы самоуправления и избирались, как подчеркивает автор, при участии не только деятелей Алаш, но и представителей других идейно-политических направлений казахской интеллигенции.

Непоследовательность и ограниченность в проведении провозглашенных демократических преобразование Временного правительства особенно наглядно проявились в отношении национальной проблемы. Именно здесь коренились причины противоречий между казахскими комитетами и органами власти на местах. Попытки комитетов действовать самостоятельно в разрешении таких сложных вопросов, как аграрный, национальный встречали непонимание, а в большинстве случаев и противодействие. По справедливому замечанию автора, новая власть, по сути дела, продолжала репрессивную политику по указанным проблемам.

Непросто и трудно складывались отношения комитетов с Советами. Главная причина этого заключалась, во-первых, в составе самих Советов, преимущественно русскоязычный, что вызывало недоверие и ассоциации у коренного населения с прежними властями. Во-вторых, руководители Советов главное внимание уделяли решению социально-политических вопросов, "отводя решению национальных ... подчиненное место".

Таким образом, анализ политической ситуации в 1917 году свидетельствует о довольно сложной и противоречивой обстановке, требовавшей от алашской интеллигенции адекватной реакции в разрешении ряда взаимосвязанных проблем национального, социально-экономического (прежде всего, аграрного) характера. Исследователь подробно останавливается на показе деятельности А. Букейханова в качестве комиссара Временного правительства для наглядного подтверждения вышеуказанного положения.

Д.А. Аманжолова приводит некоторые факты, красноречиво свидетельствующие о его попытках предотвратить аграрные, национальные социальные столкновения. При этом она подчеркивает, что А.Букейханов руководствовался не национальными, а политическими интересами. Следует отметить, что именно этот период его деятельности позволял прежней историографии особенного негативно оценивать и однозначно характеризовать ее как "антинародную" и "буржуазно-националистическую". Несправедливость и одиозность данных оценок опровергают приведенные исследователем документы.

Так, часто муссируемые в литературе советского периода, сюжеты деятельности А.Букейханова с отрядами генерала Лаврентьева, благодаря этим источниками, приобретают иную интерпретацию. Обращение А. Букейханова к этому отряду было вызвано необходимостью "прекращения разбоев" на местах, с одной стороны, и выплаты воинскими частями стоимости нанесенного ущерба местному населению во время военных стычек. /262/

Наименее разработанный в прежней историографии был вопрос об организационной структуре Алаш, количестве ее участников. Автор отмечает отсутствие сведений о Центральном комитете партии, ее уставе. Несмотря на то, что проект программы не обсуждался и не был принят, на местах создавались органы партии, причем в наиболее крупных административных центрах Степного края. О членстве в партию сообщалось в объявлении семипалатинской газеты "Сары-Арка":

"членом партии Алаш может быть только тот, кто беспрекословно выполняет указания Центрального комитета партии Алаш и признает правильной ее программу"./263/

При определении социального статуса Алаш, Д.А. Аманжолова отмечает сложность в данном вопросе и, как следствие, разночтение о ее сущности. Причина, считает она, в том "перманентно-динамичном состоянии, в котором находилось движение-партия, ставшее затем во главе автономии и присвоившее по решению П-го всеказахского съезда в декабре 1917 г. функции государственного органа автономии" /264/.

При этом, подчеркивает исследователь, Алаш нельзя расценивать как партию в классическом понимании этого слова. Поэтому она считает приемлемым использовать такое определение, как "движение-партия", наиболее реально отражающее статус Алаш.

Кстати, заметим, что в определении "социального статуса" "Алаш" Д.А. Аманжолова по существу повторяет вывод К. Нурпеисова, сформулированный в его статье "Была ли Алаш политической партией", опубликованной в журнале "Акикат" № 5 за 1990 г. (см. стр. 69-75).

Таким образом, Д.А. Аманжолова определяет основные этапы функционирования движения Алаш и перерастания его в качественно новую форму политической организации - партию. Причем в силу объективных условий этот этап оказался кратковременным и прерван событиями конца 1917 г. - начала 1918 года.

Логическим продолжением изучения проблемы стала монография "Казахский автономизм и Россия. История движения Алаш". Внимание автора сфокусировано на освещении сюжетов, характеризующих историю алашского движения в самые его драматические периоды: Октябрьская революция, гражданская война. Именно это время деятельности национальной интеллигенции в прежней историографии представлено поверхностно и односторонне.

Д.А. Аманжоловой удалось воссоздать объективную картину тех лет благодаря анализу большого числа источников, ранее не входивших в научный оборот. Поэтому выводы и обобщения исследователя отличаются обоснованностью и убедительностью.

Выделяя три периода в развитии алашского движения, автор подробно останавливается на анализе завершающего этапа его активной политической деятельности (1918-1920 гг.). Несмотря на незавершенность процесса образования партии, Алаш перешла к созданию национальной автономии. В условиях надвигающейся общенациональной катастрофы и анархии попытки алашевцев оградить и спасти свой народ в границах автономии были смелым и в то же время довольно сложным политическим решением.

В связи с этим исследователь обращает внимание на различия в реализации этого вопроса большевиками и алашевцами. Для первых -федерация выступает средством укрепления унитарного государства;

использование же лозунгов о самоопределении наций на практике содействовало политическому укреплению позиций большевиков на национальных окраинах. Именно эти расхождения повлияли на взаимоотношения между ними. В истории их взаимоотношений автор выделяет три этапа: первый характеризуется попытками достижения компромисса сторон, затем постепенного отказа от них и, в конечном результате, усиления конфронтации и перехода политическим репрессиям со стороны Советов.

Подтверждением тому служат приведенные документы. Их содержание красноречиво свидетельствует о различии двух сторон в оценке друг друга. Не возражая против организации Советов в Казахском крае, Д. Досмухамедов в апреле 1918 г. отметил, что "вся киргизская (казахская - Р.Н.) область должна перестроиться по советскому образцу. Должно быть 8 Советов. В Семипалатинске должно быть центральное Советское управление области". При этом он указывает на сложность реализации данного вопроса, заключающегося в отсутствии рабочих и солдат на местах. Главная же причина поддержки Советов, подчеркнул Д. Досмухамедов, - в решении Совнаркома создать Казахскую автономию /265/

Однако со стороны Советского правительства заметны проявления подозрительности и недоверия к Алаш-Орде. Наркомнац указывает на принадлежность Алаш к буржуазно-кадетской партии, а "ее председатель - ставленник Временного правительства, Букейханов разыскивается Тургайским облисполкомом".

Д.А. Аманжолова отмечает ряд факторов, негативно повлиявших на отношения алашевцев и представителей Советской власти: неприятие Советами предложений Алаш-Орды об автономии, конфликтный характер с местными Советами и большевиками при отсутствии национальных коммунистических организаций, своеобразная диктаторская власть на местах. Все это способствовало переходу Алаш в лагерь антисоветских сил, тем более, что лидеры движения имели давние связи с кадетами и сибирскими эсерами.

Для объективного освещения всех перипетий этого времени Д.А. Аманжолова сочла необходимым привести документы, свидетельствующие о признании большевиков в совершении ими политических ошибок в отношении мусульманских народов. Так, в директиве Ленина, направленной в Туркестан в апреле 1918 г. П.А. Кобозеву определены основные "глупости", наделанные ташкентскими коммунистами: "провели кругом социализацию", а чего - сами не знают. Ввязались в войну с Бухарой, принуждены были заключить позорный Колесовский мир. Заключили союз с андижанскими дашнаками..., и разгромили Коканд". Интересно, в связи с этим, и замечание Сталина: "Опоздали объявить автономию Советскую и нарушили автономию буржуазную".

В результате такой подачи аналитического материала исследователю удалось избежать односторонности и предвзятости в освещении данного вопроса. В этом случае становится ясно, что большевистское руководство не имело четкого представления в разрешении на практике национального переустройства восточных окраин. Показ событий в таком ракурсе позволяет определить позиции всех участвующих сторон, историю их взаимоотношений в 1918-1920 гг.

Итак, к весне-лету 1918 г. политика компромисса сменилась постепенной конфронтацией и открытым вооруженным противостоянием. Семипалатинские события красноречиво свидетельствуют об изменившемся характере деятельности алашевцев в связи с усилением репрессивной политики местных большевистских Советов. Исходя из реальных условий, алашординцы не вели открытой борьбы с ними, а поддерживая с ними лишь формальную связь, занимались приобретением оружия, устанавливали связь с нелегальной офицерской организацией Семипалатинска. Это сыграло впоследствии важную роль в создании собственных военных сил Алаш-Орды.

Свержение Советов объединенными силами алашординцев и белогвардейцев свидетельствовало об окончательном переходе первых в лагерь контрреволюции. При этом Д.А. Аманжолова считает необходимым отметить ведущую тенденцию "умонастроений и политической ориентации казахского общества, отражаемую Алаш-Ордой". Она заключается в том, что переход на ту или иную противоборствующую сторону в конечном итоге обрекал на собственное поражение, заключавшееся в невозможности реализовать свои программные цели и задачи. Подтверждением тому служат события гражданской войны.

Благодаря системному изложению ранее не использованных источников, а также материалов прежней историографии в новом прочтении Д.А. Аманжоловой удалось раскрыть малоизвестные страницы истории алашского движения в период гражданской войны. Безусловно, значительный интерес представляют события, связанные с организацией военных сил Алаш-Орды. Исследователь обращает внимание на особенности, этапы и трудности данного мероприятия.

Прежде всего, основу военной доктрины Алаш-Орды составляли принципы самообороны, следовательно, милиция как форма данной организации соответствовала выработанному положению. Однако, алашевцы исходили и из национальных особенностей военной организации казахом. Поэтому, подчеркивает Д.А. Аманжолова, кавалерийские части составляли основу народной милиции. В Семипалатинске был сформирован 1-й Алашский полк под командованием капитана X. Тохтамышева, в Семиречье для организации военных формирований были направлены Т. Кунанбаев, Ш. Азинбаев. Казахское население приняло участие в сборе средств и сумело передать 138.000 рублей./266/

К особенностям формирования вооруженных сил следует отнести, во-первых, существование постоянного резерва из местных жителей, которые не участвовали в боях, но вооруженные длинными палками имитировали наступление и, таким образом, отвлекали противника. Применяемая тактика ведения боя существовала издревле в военной организации кочевников. Она была вновь возрождена в период восстания 1916 г. и во время действий алашских формирований.

Далее необходимо отметить, что вначале алашские части рассматривались как отряды самообороны под контролем Сибирской армии. Однако в связи с расширением военных действий они стали вливаться в регулярные войска. При этом исследователь приводит ряд документов, свидетельствующих о недоверии белого командования к организации алашских сотен, но из-за объективных условий вынужденных помогать в их организации. Формирование первого партизанского конского полка под командованием Х.Тохтамышева явилось важным шагом в реализации мероприятий алашевцев в военном деле.

Таким образом, организация собственных вооруженных сил и придание им защитных функций свидетельствовали о реализации одного из пунктов программных положений Алаш в государственном строительстве.

Исходя из реальной расстановки политических сил в стране и учитывая симпатии и поддержку определенной части населения большевикам, А.Букейханов предложил объединить вооруженные силы Алаш-Орды, автономной Башкирии и Оренбургского казачьего войска для совместного похода на Туркестан. Однако этой идее не суждено было воплотиться в реальность в силу ряда причин, на анализе которых подробно останавливается Д.А. Аманжолова. Прежде всего, несмотря на, казалось бы, общие антибольшевистские настроения, коалиционный лагерь не представлял собой единой организованной силы. Непризнание Сибирским правительством адмирала А. Колчака Алаш-Орды, как самостоятельной автономной единицы и приверженность к прежним формам отношений с националами способствовали усилению недоверия и постепенному отходу от него алашевцев. Непросто складывались отношения и с Комучем. Несмотря на приверженность Комитета идее демократического федерализма, что способствовало установлению тесного с ними сотрудничества, Комуч не признавал права за Алаш-Ордой организации Уильского Оляята как самостоятельной единицы на территории Урала. Данная позиция также негативно отразилась на взаимоотношениях алашевцев и Комуча.

Таким образом, попытки Алаш-Орды укрепить политические, военные, экономические связи с антибольшевистскими силами не увенчались успехами, ибо эти правительства, по сути, оставались преемниками великодержавных принципов Российской империи и однозначно негативно относились к любим попыткам националов самоопределиться. Данная позиция в значительной степени повлияла на поведенческую линию алашевцев, пытавшихся лавировать между белыми, казаками и Советами. Положение осложнялось и внутренними разногласиями, разделением Алаш-Орды на два отделения, что свидетельствовало о непрочности национального органа.

В этих условиях лидеры Алаш-Орды вынуждены были обратиться к большевистскому руководству. Д.А. Аманжолова приводит ряд документов, восстанавливающих ход событий, связанных с переходом алашевцев на сторону Советов. Первой группой, совершившей это, была Тургайская группа во главе с А. Байтурсыновым. Семипалатинский совет Алаш-Орды, Западное отделение находились в зоне действия белых сил и казачества и не смогли сразу последовать примеру тургайцев /267/.

Прежде всего, следует отметить условия, выдвинутые алашскими руководителями во время данного акта. Они исходили из принципов равноправия сторон и поэтому алашские отряды не должны были разоружаться. Этой позиции придерживались тургайцы, а затем и группа Д. Досмухамедова. Однако, советское военное командование рассматривало их как противников, оказавших вооруженное сопротивление и, в результате победы над ними, признававших собственное поражение и сдавшихся на милость победителю. Поэтому не случайны такие определения в адрес руководителей Алаш-Орды, как "главари шайки", "вооруженная банда, ... шлявшаяся в уездах", содержащиеся в докладах военкома Н. Токарева, А. Джангильдина.

Признавая за алашординцами авторитет и влияние среди казахского населения, большевистское руководство считает необходимым привлечь их к советской работе. И в то же время подозрительность и недоверие отразились на их отношении к лидерам движения: А. Байтурсынов, прибывший на переговоры, рассматривался ими как заложник, судьба которого зависела от общей ситуации.

Еще более жесткую позицию советские органы занимают в отношении Алаш-Орды к весне 1920 года. В связи с явным переломом в ходе гражданской войны в пользу Красной армии, большевистское руководство не считает нужным проявлять особую лояльность к своим бывшим противникам.

Подтверждением тому служат решения ВРК о том, что алашские деятели из-за их сотрудничества с "защитниками буржуазного строя" могут рассматриваться как уголовные преступники. Вследствие этого, их "пребывание на киргизской (казахской - Р.Н.) территории" является вредным для советского строительства. В результате принятого решения, отмечает Д.А. Аманжолова, руководители Алаш-Орды изолировались от народа, а пять членов правительства - Д. Досмухамедов, X. Досмухамедов, И. Кашкинбаев, К. Джаленов, Б.-Г. Атчибаев - были отправлены в Москву /268/.

Преследованиям и арестам подверглись руководители восточных советов Алаш-Орды. Это заставило семипалатинских членов Алаш обратить с письмом к руководству КирВРК и СибВРК, лично к А. Байтурсынову, в котором они указали на существенную разницу между казахской интеллигенцией и российской "привыкшей властвовать вместе с буржуазией". Подчеркнув, что в основе деятельности казахской интеллигенции находятся принципы национального возрождения, они указали на непоправимый ущерб, наносимый в результате преследований.

Столь резкое неприятие советским руководством алашской интеллигенции явилось следствием непризнания и, в конечном счете, ликвидации Алаш-Орды как "незаконной, противоречащей Конституции РСФСР". Эта позиция стала определяющей в характеристике отношений победившей диктатуры с ее приматом классовых интересов в истории и деятельности алашской интеллигенции.

Монография ДА. Аманжоловой явилась первой крупной работой, освещающей этапы развития и становления казахского автономизма через комплексное исследование истории Алаш и Алаш-Орды от времени зарождения и до трагического поражения. От движения к партии, затем к государственности - динамика непрерывного процесса, определившего характер и особенности деятельности алашской интеллигенции. Важен показ данного процесса на ретроспективном фоне исторических событий, жизни и деятельности многих личностей неизвестных или забытых в отечественной истории .

Поэтому история Алаш и Алаш-Орды, как следует из проведенного автором исследования, явилась составной частью всей истории национально-освободительной борьбы казахского народа. Впервые Д.А. Аманжолова раскрывает военную доктрину Алаш, взаимоотношения правительства Алаш-Орды с различными правительствами контрреволюционного и революционного лагерей. Анализируя причины поражения Алаш, автор одновременно обосновала историческое значение алашского движения и роли его лидеров в отечественной истории.

В работе К. Нурпеисова "Алаш ?ём Алашорда " главное внимание уделяется истокам движения Алаш, анализу общественно-политической ситуации в крае после свержения царизма и организации партии Алаш. Значительное место в книге отводится истории взаимоотношений Алаш-Орды и Советской власти.

Обратившись к вопросу возникновения алашского движения, автор отмечает ряд факторов, повлиявших на данный процесс. Прежде всего -это социально-экономические изменения, связанные с усилением колониальной политики царизма в крае, обострившей национальный и агарный вопросы. Влияние 1-й русской революции выразилось в попытке националов определиться с выбором политического кредо и, в конечном итоге, организации политической партии.

Несмотря на количество партий, и движений в России в период революционного подъема, лидеры будущей Алаш сумели сделать свой выбор. Красноречивым свидетельством тому служат показания органам ГПУ X. Досмухамедова, сделанные им в 1931 г. Как следует из него, будучи студентом, как и многие его единомышленники, он вступил на путь политической борьбы через изучение программных положений многочисленных партий и движений. В результате оказалось, что ни одна партия не отстаивает интересы народов национальных окраин:

социал-демократы говорят только о рабочих, социал-революционеры - о крестьянах, кадеты даже не упоминают об инородцах, а правые открыто провозглашают шовинистскую политику в отношении нерусских народов /269/.

Следовательно, организация самостоятельной политической партии, выражавшей бы интересы казахского народа, стала определяющей в деятельности национальной интеллигенции во время первой русской революции. Автор обращает внимание на уральский съезд "делегатов пяти областей" в 1905 г., когда была предпринята попытка создания филиала казахской партии конституционных демократов. Приверженность к кадетам была обусловлена тем обстоятельством, что в условиях самодержавия эта партия выражала антицаристские, демократические взгляды, без лозунгов насилия, что, безусловно, сыграло роль в поддержке ее националами.

Несмотря на отсутствие сведений о количестве участников в алашском движении, К. Нурпеисов отмечает существование идеологии, сформировавшейся под влиянием российских либерально-демократических партий и мусульманского движения народов России /270/.

Определяющим же была антиколониальная направленность идейно-политических взглядов будущего алашского движения. В условиях усиления российской колониальной экспансии, выражавшейся в политике переселения, укрепления административного аппарата управления в крае, подавления всего национального, лидеры национальной интеллигенции определили свой политический выбор, отраженный в их общественно-политической деятельности.

Приверженность к реформистским методам, непризнание ими насилия как основной формы борьбы позволили исследователю определить политическую платформу националов как центристскую. В условиях военно-феодальной, самодержавной России, с ее слабыми, неразвитыми формами буржуазной демократии сохранить данную позицию было крайне сложно и ответственно. Лидерам национальной интеллигенции на протяжении всего этапа деятельности пришлось выдерживать критику и нападки, как левых, так и правых, учиться лавировать между ними, отстаивая свои интересы.

Наименее разработанным в прежней историографии являлся вопрос о деятельности национально-либеральной интеллигенции в 1908-1912 годах. К. Нурпеисов выделяет три основных направления, характеризующих ее общественно-политическую, культурологическую, просветительскую работу. Это: 1) знание лидерами движения определенной проблемы, ее освещения в литературе и пути решения; 2) будучи народными просветителями, они через исследование отечественной истории будили национальные чувства и обращались к народному сознанию; 3) организация общенациональных и региональных (областных) органов печати, связь с мусульманскими движениями и политическими партиями. Всеобъемлющее изучение и поиски разрешения всего комплекса социально-экономических, политико-правовых, религиозных, культурных аспектов развития казахского общества.

При этом стержневым вопросом оставался аграрный, а именно переселенческая политика, переход от традиционного образа жизни казахов к оседанию. Приверженность к реформистским методам разрешения данных проблем является основополагающей в теоретических воззрениях лидеров национальной интеллигенции /271/.

Подтверждением вышеизложенного является проведенный автором анализ главного труда М. Дулатова "Оян, ?аза?!" - политического манифеста казахской либеральной интеллигенции. Пробуждение национального сознания, считает автор, для М. Дулатова возможно через понимание народом принадлежности его к казахской нации, затем к мусульманскому миру и далее к России. /272/. Только в этом случае казахи могут занять свое историческое место как свободный народ среди равных ему.

Важную роль в пробуждении и формировании национального самосознания сыграла газета "Іаза?". Анализ основных публикаций на период функционирования этого органа печати позволил автору определить его характер как общенациональный, выполнявший объединительные функции всего народа. К. Нурпеисов отмечает оперативность и идейную направленность большинства публикаций. Наиболее злободневными оставались вопросы землепользования, их освещение в газете свидетельствует о глубоком знании проблемы, необходимости скорейшего ее разрешения.

Характер содержания работ А. Байтурсынова, А. Букейханова, Р. Марсекова и многих других свидетельствует об их четко выраженной антиколониальной направленности.

Исследователь заостряет внимание на главном вопросе - организации партии Алаш - первой национальной политической партии в Казахстане. Свержение царизма, провозглашение демократических свобод новым правительством вызвало подъем политических сил и движений как в самой России, так и на ее окраинах. Буржуазные партии, прежде всего, кадеты, бывшие в оппозиции к царской власти, фактически возглавили Временное правительство.

Однако надежды, связанные с политикой нового правительства в разрешении аграрного, национального вопросов, не оправдались. Выход А. Букейханова из партии кадетов был обусловлен, прежде всего, этими причинами. Поэтому он считал необходимым созыв Общеказахского съезда для обсуждения аграрного вопроса, проблем национально-государственного устройства, образования, религии и других. Позиция А. Букейханова, считает исследователь, свидетельствует о его мировоззренческой эволюции, связанной с переходом от либерально-демократической (кадетствующей) к национально-демократической платформе. /273/

Исходя из анализа документов первого Общеказахского съезда (21-26 июля 1917 г. в Оренбурге), К. Нурпеисов подчеркнул приверженность лидеров казахской интеллигенции общенациональным принципам. Антиколониальная борьба, объединившая все слои казахского общества, стала определяющей в выборе политических форм и методов национальной интеллигенции. Именно в этом, считает исследователь, коренятся причины отсутствия в их программе социалистических идей, принципов классовой борьбы. /274/

Последовательность в выражении своих позиций с 1905 г. до формирования действительно политической организации была характерной чертой Алашской партии. При этом К. Нурпеисов считает необходимым уточнить ряд позиций относительно Алаш и Алаш-Орды. Прежде всего, он полагает, что эти понятия нельзя распространять на всю казахскую интеллигенцию, действовавшую на общественно-политической арене с начала XX века. Исследователь особо выделяет общественно-политическое движение между двумя революциями 1917 года и выделяет хронологические рамки движения Алаш июлем 1917 -1920 годами./275/

Он также обращает внимание на отсутствие точных сведений о количестве и социальном облике казахской интеллигенции, что, безусловно, осложняет вопрос о составе самой алашской партии. Тем не менее, К. Нурпеисов попытался классифицировать по имеющимся сведениям некоторые категории казахской интеллигенции: чиновники в аппарате колониальных властей, правоведы, врачи, журналисты, учителя, литераторы, немногочисленные инженерно-технические кадры. Их деятельность охватывала различные области: литературную, научную, переводческую, просветительскую. Причем исследователь отмечает, что часть интеллигенции пошла дальше, не ограничиваясь только задачами просвещения. Именно она, сгруппировавшаяся вокруг "Іаза? " на общенациональной идее, определила политическое лицо партии Алаш.

При этом, указывает К. Нурпеисов, в прежней историографии существовали ошибочные толкования в определении социального статуса Алаш. Так, одни исследователи относили ее к мелкобуржуазной, другие - либерально-байской и мелкобуржуазной демократической партии, третьи рассматривают ее как общественно-политическое движение. Последние, считает автор, близки к истине, ибо алашское движение было довольно пестрым по своему составу: выходцы из степной аристократии, баи, разночинцы - учителя, врачи. Но основную массу составляли представители казахской интеллигенции со своей идеологией, ярко выраженной антиколониальной направленностью. /276/

К.Нурпеисов обращает внимание и на такую особенность алашской партии, как отсутствие, в привычном понимании, программы и устава партии. Как известно, проект программы был представлен для обсуждения в газете "Іаза? " 21 октября 1917 года. Однако в силу объективных причин, он не был обсужден и принят. Фактически Алаш как партия, отмечает исследователь, существовала непродолжительное время и перешла в иную форму - Алаш-Орду - правительство национальной автономии.

Непризнание Советской властью Алаш-Орды вытекало из принципиальных отличий в целях и методах осуществления модернизации общества. Анализ истории взаимоотношений Советов и Алаш позволил последователю выделить несколько периодов в историографии проблемы: определение "Алашское движение" в работах 1920-1930-х годов приверженцев большевизма: 60-летний официальный запрет на исследование проблемы и наклеивание ярлыков "буржуазный националист", "враг народа" и коренной поворот в изучении проблемы после провозглашения независимости Казахстана.

Одновременно К. Нурпеисов определяет круг вопросов, требующих усилий исследователей для более полного раскрытия и представления сущности алашского движения. Это: истоки идей независимости, политических и экономических воззрений ее руководителей; роль и место движения Алаш в общественно-политической жизни Казахстана начала XX века; связи и взаимоотношения Алаш с другими партиями между двумя революциями 1917 года; взаимоотношения Алаш и Алаш-Орды с Советской властью; внутренние противоречия Алаш и их проявления; эволюция взглядов лидеров движения; судьбы участников движения после 1920 года; связи движения Алаш со среднеазиатскими и тюркскими народами Поволжья, с мусульманскими политическими партиями и общественными движениями; движение Алаш и современный Казахстан. /277/

Значительный интерес представляют приложения к книге, где приведены некоторые документы, относящиеся к движению Алаш. Впервые приведен список лиц - членов партии Алаш и их единомышленников, около 277 человек; представлен проект программы Алаш, а также документы, характеризующие эволюцию взглядов руководителей Алаш и их судьбы в годы Советской власти. /278/

Таким образом, работа К. Нурпеисова последовательно, с привлечением значительного количества ранее не доступных источников, раскрывает основные этапы деятельности первой политической партии и ее правительства в Казахстане в начале XX века.

Монография М. Койгелдиева "Алаш ?оз№алысы " ("Движение Алаш") охватывает широкий аспект проблем, связанных с историческим развитием Казахстана конца XIX - начала XX века.

Исследование проблемы ведется им на широком историческом фоне начала века, когда практически во всех колониях Востока развернулось мощное народно-освободительное движение угнетенных народов за свободу и независимость (Китай, Индия, Иран, Турция). В авангарде ее шла национально-демократическая интеллигенция. М. Койгелдиев, используя широкий круг ранее недоступных архивных материалов, публикации газеты "Іаза? " и других, освещает основные проблемы исторического развития Казахстана, связанные с возникновением и развитием оппозиционного движения.

Подробно анализируя колониальную политику царизма, автор выделяет главные ее направления: массовое изъятие земель у казахов, переселенческая политика, разрушение традиционной системы управления, усиление русификаторской, миссионерской деятельности, подавление национальной культуры и языка. /279/ Все это в целом вызывало адекватную реакцию наиболее подготовленного социального слоя казахского общества - национальной интеллигенции в начале XX века.

М. Койгельдиев рассматривает факты обучения будущих руководителей Алаш в вузах России, Турции как необходимое и важное условие формирования их идейно-политических взглядов. /280/ Начальный этап деятельности совпадает с событиями первой русской революции. Именно с 1905 года, считает исследователь, на арену национально-освободительной борьбы выходит алашское движение. Автор на основе документальных источников освещает деятельность А. Букейханова, Ж. Акпаева, А. Байтурсынова во время петиционного движения, подготовки к выборам в Государственную думу. Активное участие в событиях первой русской революции свидетельствовало о потенциальных возможностях казахской интеллигенции возглавить борьбу за национальное освобождение.

В подтверждение данного положения М. Койгелдиев подробно освещает период 1908-1916 гг., сыгравший важную роль в формировании идеологии борьбы за независимость, укрепление политических позиций алашского движения. Несмотря на свою малочисленность, деятельность лидеров национальной интеллигенции вызывала пристальное внимание властей. Автор приводит многочисленные факты, свидетельствующие о преследовании и арестах руководителей алашского движения: А. Букейханова за участие в 1908 г. в выборгском воззвании "Народу от народных представителей", Ж. Акбаева в 1906 г. за "противоправительственные действия", связанные с каркаралинской петицией, А. Байтурсынова в 1909 г. также за составление текста петиций /281/. Наряду с ними, в 1910 г. были арестованы и сосланы в Томскую губернию семь человек, их близкие родственники, ученики за участие в "распространении преступного рода воззваний". При этом автор указывает на возраст одного из "преступников" - пятнадцатилетнего Асылбека Сулейменова, учащегося русско-киргизского училища, арестованного только за то, что "наизусть знал стихи Байтурсынова". /282/

М. Дулатов - автор манифеста "Оян, ?аза?! " - был неоднократно подвергнут арестам в 1911-1912 годах, прежде всего, за содержание своего произведения, а также за статью о незаконном аресте А. Байтурсынова.

Как подчеркивает исследователь, главным обвинением в адрес алашских деятелей были их многочисленные публикации против переселенческой политики властей и изъятия земель у казахов. По этой причине был выслан из Уральской области начинавший свою практическую деятельность юрист Ж. Досмухамедов./283/

Таким образом, преследование и арест алашских деятелей явились реакцией царских властей на их общественно-политическую деятельность и, в конечном счете, признанием их серьезной политической силой, имеющей влияние среди народа. Поэтому изоляция руководителей, обвинения их в противоправной деятельности были главными методами борьбы правящего режима с набиравшей силу национальной интеллигенцией.

Освещение этого периода деятельности алашевцев раскрывает еще один малоизвестный и негативно оцениваемый в прежней историографии факт. Приведенные автором сведения опровергают бытовавшие оценки о "неприглядной их роли в 1907-1910 годах", когда они распространяли "реакционные идеи пантюркизма и панисламизма" /284/

Исходя из анализа объективных условий формирования алашского движения, автор исследует вопрос организации печатного органа "Іаза? " с позиции его нового этапа развития, определившей, прежде всего, идеологию национально-освободительного движения в Казахстане в XX в.

Анализ основных материалов газеты позволил М. Койгелдиеву определить его научную значимость в качестве важнейшего источника по истории Казахстана первой половины XX века. Также исследователь характеризует газету как идеологический рупор национально-освободительного движения начала века /285/ Автор подробно восстанавливает хронику создания первого печатного органа, роль и деятельность А. Букейханова, А. Байтурсынова, М. Дулатова в организации газеты, определении ее основных тем и рубрик. В целях сохранения газеты, особенно в первые годы ее функционирования, редакторы ограничивались материалом культурно-просветительского характера, "...распространяя среди населения полезные сведения из разных областей наук, искусства и техники, и знакомят вообще с культурой". /286/

Однако этим газета не ограничивалась, ибо руководители алашского движения рассматривали ее как важный инструмент пробуждения и подъема масс к национальному освобождению. При этом, отмечает исследователь, в материалах газеты отсутствуют открытые призывы к борьбе, однако аналитический характер большинства публикаций был направлен, прежде всего, на формирование национального самосознания.

Это происходило по двум основным направлениям, определяет автор: во-первых, формирование антиколониальных настроений, во-вторых, борьба с пережитками феодально-родового строя, отжившими законами, обычаями, свидетельствующими о регрессивном характере кочевого общества. /287/

Исходя из этого, в работе подробно представлены материалы, характеризующие основную проблематику "Казаха". Это, прежде всего, аналитические работы по аграрным вопросам А.Букейханова, А. Байтурсынова, М. Дулатова. В определении и сравнении позиций "западников" по данной проблеме автор счел необходимым привести материалы из журнала "Ай?ап ", основного оппонента в разрешении аграрного вопроса. Особенно оживленно обсуждались предлагаемые в различных законопроектах нормы землепользования. Сторонники так называемой оседлой нормы для казахов выступали за получение земли наравне с крестьянами - по 15 десятин на одного человека (Б. Каратаев, М. Сералин). Они считали необходимым ускорить переход к оседанию, развитие земледелия и градостроительства.

Выступая, против введения этого закона, А. Букейханов, А. Байтурсынов и другие считали переселенческую норму недостаточной для самообеспечения казахских хозяйств. Кроме того, они исходили из объективных условий развития общества, требовавших постепенности и учета особенностей при переходе к другой форме хозяйствования. Игнорирование всех этих обстоятельств способствовало разрушению кочевого хозяйства в целом, обнищанию народа и полному его закабалению.

В качестве доказательства данного положения автор приводит факты получения земляками Б. Каратаева пятнадцати десятин земли для переустройства своих хозяйств, окончившихся полным их разорением. /288/ М. Койгелдиев всесторонне анализирует деятельность алашской интеллигенции во время I мировой войны и национально-освободительного движения 1916 года, подробно освещает работу лидеров национальной интеллигенции среди тыловых рабочих на Западном фронте. /289/

Благодаря столь тщательному исследованию событий 1916 года, ставших важной вехой в развитии движения Алаш, исследователь концентрирует внимание на показе главного - организации политической партии Алаш и правительства Алаш-Орды. Освещение политических событий, связанных с Февральской революцией 1917 года, свидетельствует о приобретении национальной интеллигенцией нового политического опыта, навыков организационной деятельности, подготовки почвы для дальнейшей консолидации национального движения. Значительную роль в этом сыграли областные съезды, в ходе работы которых проявилось стремление к организации самостоятельной национальной партии. Автор подчеркивает историческое значение работы 1-го Общеказахского съезда 21-26 июля 1917 г. в г. Оренбурге, определившего стратегическую линию партии на основе разработанного проекта программы. /290/

Несмотря на то, что проект не был принят, содержание его было известно всем членам партии благодаря опубликованным положениям. Анализ этих пунктов позволил автору охарактеризовать проект как демократический, направленный на развитие казахского общества на основе общенационального единства. Реформаторский характер основного документа партии нашел свое отражение в постановке социально-экономических, культурно-просветительских, религиозных вопросов, в формировании судебно-правовой, государственно-управленческой структуры казахского общества.

М. Койгелдиев на основе изучения комплекса материалов -программных документов Алаш, архивных данных, произведений ее авторов утверждает, что алашординская альтернатива развития казахского народа с современных позиций ему кажется более предпочтительной, чем большевистская модель социализма.

Таким образом, публикации вышеуказанных работ стали этапными в историографии искомой проблемы. Несмотря на полноту освещения основных вопросов, связанных с историей, этапами и особенностями формирования Алаш, авторы исследований расходятся в определении термина "движение Алаш".

Так, Д.А. Аманжолова выделяет три периода в развитии национального движения: "Зародившись в 1905 г. как течение во главе с либеральной западнически настроенной группой интеллигентов, на первом этапе (1905-1916 гг.), оно развивалось в русле оппозиционного движения конституционно-демократической и земской общественности". Следующий этап был непродолжительным, считает она, но крайне важным, так как совпал с революционным 1917 годом. К завершающему этапу исследователь относит период 1918-1920 гг. /291/

К. Нурпеисов подчеркивает, что истоки партии "Алаш" уходят корнями в годы первой русской революции 1905-1907 гг. Он считает, что понятие "Алаш и Алаш-Орда" нельзя распространять на всю казахскую интеллигенцию, ибо алашская является составной ее частью. К. Нурпеисов в связи с этим выделяет общественное движение периода 1917-1920 гг. - собственно алашское /292/

М. Койгелдиев рассматривает понятие "алашское движение" применительно и к национально-освободительному движению, в целом, и к партии Алаш, правительству Алаш-Орды, алашской автономии, вместе взятым.

Однако это положение вряд ли оправдано. Естественно, что алашское является составной частью всего национально-освободительного движения начала XX века. Вместе с тем, многочисленность потоков в самом национально-освободительном движении является определяющим фактом.

Таким образом, 1905 - июль 1917 гг.определяется этапным в формировании либерального общедемократического движения казахской интеллигенции, консолидации внутри него Алаш-западников. По справедливому замечанию К. Нурпеисова, понятие "Алашское движение" применимо к периоду создания партии, автономии, ее правительства, и к периоду его противостояния с большевизмом до 1920 года.

Значительную роль в развитии историографии проблемы Алаш и Алаш-Орды сыграли мероприятия, связанные с объявлением 1997 года Указом Президента РК Н.А. Назарбаева Годом общенационального согласия и памяти жертв политических репрессий, а также 1998 года Годом народного единства и национальной истории.

Это явилось своеобразным толчком в исследовании данной проблемы. Появились новые работы, освещающие различные стороны истории Алаш и Алаш-Орды. Безусловно, следует выделить труды, подготовленные академическими Институтами истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова, литературы и искусства им. М. Ауэзова, языкознания им. А. Байтурсынова. Это: документальный сборник "Грозный 1916 год" в 2-х томах; сборник избранных произведений X. Досмухамедова, труды А. Байтурсынов "Исследования по казахскому языкознанию"; собрание сочинений Ж. Аймаутова в 5-ти томах; книга "Казахская литература начала XX века: творчество репрессированных писателей".

В документальном сборнике "Грозный 1916 год" на основе ранее не опубликованных источников всесторонне и наиболее полно раскрыты события 1916 года в Казахстане. Особый интерес вызывают документы, отражающие деятельность либерально-демократической интеллигенции в движении 1916 года. Публикуемые материалы показывают отношение представителей это интеллигенции к выполнению царского указа, осмысление ими причин и процесса восстания, конкретное участие в деятельности инородческого отдела "Земгорсоюза", организованного А. Букейхановым /293/.

Исследование жизни и деятельности отдельных выдающихся участников алашского движения именно как политических деятелей стало определяющим в большинстве работ последних лет. Среди них следует отметить публикацию Г. Ахмедова "Алаш Алаш бол№анда " (Алматы, 1996); монографии М. Кул-Мухаммеда "Ж. Акпаев. Патриот. Политик. Правовед. Политико-правовые взгляды Ж. Акпаева" (Алматы, 1995); Его же "Алаш ?айраткерлерi саяси-???ы?ты? ?јз?арастарыны" эволюциясы " (Алматы, 1998 г.); монографию К. Нурпеисова, М. Кулпенова, Б. Хабижанова, А. Мектепова "Х.Досмухамед?лы жёне оны" јмiрi мен шы№армашылы№ы (Алматы, 1996 г.); монографию А. Прманова, А. Капаевой " Іаза? интеллигенциясы (?лтты? интеллигенциясыны" ?алыптасу тарихына"" (Алматы, 1997 г.); С. ?збек?лы " Арыстары Алашты " (Алматы, 1998) и другие.

В работе Г. Ахмедова "Алаш Алаш бол№анда " даны сведения об обучении казахской молодежи (часть из которой составила костяк алашского движения) в вузах России, Турции (Стамбул), Польши (Варшава). Автором приведен список из тридцати фамилий, который он составил на основе изучения ряда архивных материалов, дореволюционных газет, журналов.

Безусловно, некоторые факты обучения в том или ином вузе требуют уточнения, однако, в целом научная ценность информации заключается в ее использовании для анализа ряда факторов формирования идейно-политических взглядов алашской и в целом национальной интеллигенции. /294/

Изучению вопроса обучения казахской интеллигенции в вузах Поволжья, в частности Казани, посвятил свое исследование, к сожалению, незавершенное из-за трагической гибели, Б. Кенжетаев. Его работа "Казанские учебные заведения и процесс формирования казахской интеллигенции в середине XIX - начале XX вв." (Казань, 1998 г. - 89 с.) написана на основе привлечения широкого круга источников, опубликованных и не опубликованных ранее, на русском, казахском, татарском языках. Исследуя историю обучения казахов в Казани, он попытался определить методами контент-анализа и биографическим их количество и составить полный список. В приложении к книге представлены некоторые списки студентов Казанского университета, Казанского ветеринарного института. Казанской учительской семинарии.

Образовательный фактор стал одним из основополагающих в формировании передового демократического мировоззрения алашских лидеров, в числе которых был Ж. Акпаев. Серия работ о нем была опубликована в начале 1990-х годов М. Кул-Мухаммедом. Логическим продолжением его исследований стала монография "Ж. Акпаев. Патриот. Политик. Правовед". Работа, основанная на аналитической обработке широкого круга источников, раскрывает роль Ж. Акпаева в формировании политико-правовых аспектов казахского права. М. Кул-Мухаммед отмечает, что "Ж. Акпаев является первым и последним казахским правоведом, пытавшимся применить принципы и идеи психологической теории права к объяснению институтов казахского права. /295/

В монографии "Алаш ?айраткерлерi саяси-???ы?ты? ?јз?арастарыны" эволюциясы " автор всесторонне освещает проблемы становления политико-правовых взглядов алашевцев, как одно из направлений выработанной ими идеологии борьбы за национальное освобождение.

Попытки воплотить разработанные алашевцами идеи политико-правового строительства национального государства - алашской автономии - через изучение их общественно-политической, правовой деятельности представлены в работе С. ?збек?лы " Арыстары Алашты". Автор подробно освещает данный вопрос, акцентируя внимание на особенностях формирования идейно-политических, правовых воззрений алашских деятелей.

Подчеркивая глубокое знание ими собственной истории, автор указывает на новаторский подход к вопросам правового регулирования внутри казахского общества, стремления алашевцев приобщить свой народ к достижениям мировой цивилизации в вопросе государственно-правового строительства.

В последние годы характерной чертой стало увеличение количества диссертаций по истории алашского движения. Особенностью этого вида научной работы в исследовании проблемы является персонифицированный их характер. Как правило, в основном, в них освещается деятельность отдельных ее руководителей - А. Байтурсынова, А. Букейханова, X. Досмухамедова, Ж. Акпаева, М. Тынышпаева и др.

Появились работы по истории деятельности казахских комитетов в 1917 г., органов Временного правительства, казахских съездов./296/ Общим недостатком указанных работ можно считать узость источниковой базы, как правило, исследователи ограничиваются фондами Республиканского архива, зачастую используют уже известные факты и события.

В исследованиях последних лет встречаются факты, свидетельствующие о связях партии Алаш с различными политическими течениями сопредельных регионов, в первую очередь, российскими, среднеазиатскими.

В решении казахско-киргизского съезда (5-12.12.1917 г.) было записано: "Казахско-киргизскую автономию именовать "Алаш". В состав совета Алаш-Орда вошел Белек Солтанаев (в документах Жанек, Жапек - Р.Н.). В работе Всеказахского съезда в Оренбурге 21-28 июля 1917 г. участвовали делегаты из Семиреченской области: Сыдыков А., Сорумбаев; от Ферганской области присутствовал Карабеков Ж. Кыргызские исследователи всесторонне изучают вопросы, связанные с историей создания кыргызского филиала партии Алаш и ее организаторах.

Так, в работе известного ученого З.К. Курманова "Борьба политических элит Кыргызстана в период возрождения национальной государственности кыргызского народа (1917-1928 гг.)" исследуются проблемные вопросы национально-освободительного движения посредством изучение жизни и деятельности личности А. Сыдыкова, одного из руководителей местного отделения партии Алаш /297/.

Известный узбекский исследователь С.С. Агзамходжаев отмечает, что объявление национальной автономии "Туркистон Мухторияти" было вызвано великодержавным шовинизмом местных большевиков, не желавших считаться с потребностями коренного населения. В состав Временного правительства автономного Туркестана, указывает ученый, вошли авторитетные лидеры движения У. Ходжаев, М. Тынышпаев, М.Чокаев, О. Махмудов, И. Шоахмедов (Шагиахмедов), А. Уразбаев и другие.

Он обращает внимание на общедемократические принципы нового государства, сочетавшие в себе и национальные, и общегуманистические интересы всех национальностей Туркестана. Как важное достижение в правовом отношении, С. Агзамходжаев отмечает легитимность Туркистон Мухторияти, так как правительство автономии получило полномочия от широких масс мусульманского и демократически настроенного европейского населения./298/

Изучение алашской проблемы в зарубежной историографии, безусловно, является самостоятельным исследованием. Тем не менее, считаем необходимым обзорно осветить некоторые направления зарубежной казахстаники. Прежде всего, следует выделить западную (англо-американскую, французскую) и восточную (турецкую и японскую) историографии.

Деятельность партии Алаш-Орда в зарубежной казахстанике однозначно интерпретируется в контексте национально-освободительной борьбы мусульманского населения империи в целом. Причем, в отличие от отечественной историографической традиции характер политической активности ее представителей определен не узкими рамками классовой борьбы, а рассматривается в широких понятиях "исламской демократии" с ее менее выраженными социальными антагонизмами, но четко детерминированной оппозицией по отношению к русскому господству. /299/

По мнению западных специалистов, отличительной особенностью генерации идей данного поколения является то, что, в отличие от казахских реформаторов первой волны, они рассматривали колониальный статус своего народа как результат прямой аннексии России с конечной целью создания "сверхнационального государства". /300/ И как следствие, программной основой новой политической элиты было стремление добиваться "признания в качестве социальной и политической общности и получить в какой-то мере контроль над определенной территорией и ее населением". /301/

Вместе с тем, Алаш-Орда никогда не трактовалась как антиколониальное направление фундаменталистского толка. Американская исследовательница Т. Раковска-Хармстоун отмечает: "В 1912 г. видные представители казахской интеллигенции организовали движение Алаш-Орда, программные положения которого положительно расценивало модернизацию и развитие, но в то же время требовало равноправия для казахов и прекращения русской колонизации казахских земель". /302/

Огромное влияние на его представителей оказало реформистское движение джадидизма, основанное на идее консолидации мусульманско-тюркского населения России и представлявшее в то время "разумное, умеренное и вполне осуществимое устремление". /303/

Именно толерантный, эластичный характер доктринальных основ позволил Алаш-Орде стать сначала доминирующим фактором политической жизни казахов, а затем и "присоединиться к большевикам в их борьбе за верховную власть в раздробленной империи" /304/.

Однако социального сожительства с воинствующей теорией и практикой большевизма не случилось, и алашординцы "стали легко уязвимы для обвинений в националистическом уклоне" /305/ и в 1930-х годах подверглись физическому уничтожению. В связи с этим констатируется, что с их уходом с политической арены "казахский сектор в Компартии уже не олицетворял собой национальное лобби и не был связан с политической властью в самом казахском обществе" /306/

Основное значение движения Алаш-Орды определяется в зарубежной историографии своим вкладов в возрождение казахской национальной идентичности первой четверти XX века. "Несмотря на всяческие ограничения, - констатирует М.Б. Олкотт, - период "буржуазных националистов" 1900-1920 гг. оставил важное наследство. Они заставили осознать необходимость сохранения того, что едино для казахов: свой язык, историю и культурные традиции". /307/

Попытки рассмотреть историю Алаш с общетюркских позиций характерны для исследований X. Оралтая. В его работе "Алашское движение в Туркестане" представлена история Алаш и роль ее лидеров с момента возникновения оппозиционного движения до провозглашения алашской автономии. /308/

Особый интерес представляют исследования отдельных японских ученых по истории Алаш. Так, в 1992 г. написал и защитил кандидатскую диссертацию на тему "Мировоззрение казахских интеллигентов в начале XX века: О книге М. Дулатова "Оян, казак!" Томохико Уяма. /309/

Известный ученый Нихонского университета, профессор Шуичи Ито, анализируя статью А. Байтурсынова "Революция и киргизы" сравнивает основные ее позиции по вопросам модернизации казахского общества с "принципами благосостояния народа" Сунь Ян-сена. Исследователь отмечает, что отвергая "советизацию" казахского общества, А. Байтурсынов так же, как и китайский деятель, придерживался примерно одной позиции в поисках особого пути для получения независимости и самоуправления /310/

Таким образом, анализ литературы девяностых годов свидетельствует о значительном продвижении исследовательской мысли в изучении алашской проблемы. Прежде всего, следует отметить полноту и всесторонность исследований, благодаря использованию широкого круга документальных источников, ранее не вводимых в научный оборот из-за идеологических запретов и штампов.

В результате появилась возможность осветить такие узловые вопросы истории Алаш и Алаш-Орды, как время возникновения оппозиционного движения, социальный состав; определить внутренние и внешние факторы, сыгравшие важную роль в формировании общественно-политических, идеологических воззрений алашских лидеров. Важным в методологии проблемы явилось уточнение ряда понятий: "алашское движение", "Алаш-партия", "Алаш-Орда-правительство" национальной автономии.

Несмотря на некоторые разночтения, исследователи едины в своем убеждении, что алашское движение является составной частью общенационального антиколониального движения. Причем алашевцы составляли авангард национально-освободительной борьбы казахского народа с 1905 по 1920 годы. Предложенная периодизация истории Алаш в полной мере отражает основные этапы ее деятельности. Ученые сходятся во мнении относительно кратковременности функционирования собственно политической партии и перехода ее в качественно новую форму - Алаш-Орду - правительство казахской автономии.

Безусловно, достижением в исследовании проблемы является изучение взаимоотношений Алаш с российскими партиями и движениями в период трех революций и гражданской войны. Обоснованно и убедительно раскрыты причины противостояния большевиков и алашевцев, определены основные причины противоречий между ними, приведшие в конечном итоге к уничтожению первыми последних.

Особенностью большинства работ современного периода является их персонифицированный характер. Созданы целые галереи портретов деятелей Алаш, однако, следует признать некоторую односторонность в показе их общественно-политической деятельности, попытки выдвижения отдельных лидеров на роль национальных символов. Причина этой тенденции заключается в ряде объективных и субъективных факторов. Прежде всего, следует отметить, что "суверенизация" бывших советских республик в значительной степени привела к сужению научного информационного поля, ограничила доступ к фондам российских и иных архивов.

Недостаток источников, подчас некритическое отношение к выявленным материалам, сказываются на освещении роли тех или иных алашских лидеров. Публикации российских исследователей последних лет в какой-то мере восполняют этот пробел, позволяют по-новому оценить их деятельность, по-иному осмыслить уже, казалось бы, известные исторические сюжеты. В этом отношении своеобразной "историографической сенсацией" может служить работа "Из истории российской эмиграции: письма А.-З. Валидова и М. Чокаева (1924-1932 гг.)", подготовленная Научным Советом РАН по истории социальных реформ, движений и революций и изданная в 1999 году. В ней впервые опубликованы письма А. Валидова и М. Чокаева, написанные ими в эмиграции и позволяющие высветить малоизвестные факты из истории политических движений и партий на национальных окраинах, их контактов и конфликтов.

Особый интерес представляют документы, подтверждающие связи А.-З. Валидова и М. Чокаева с западными спецслужбами, субсидировавшими их политическую деятельность в период эмиграции. /311/ Документы свидетельствуют о довольно сложных взаимоотношениях между А.-З. Валидовым и М. Чокаевым, желании первого играть лидирующую роль в эмигрантских кругах. /312/

В связи с этим возникает необходимость исследования национально-либерального движения казахской интеллигенции во всем ее многообразии. Составной частью этой проблемы является вопрос взаимоотношений алашевцев и национал-коммунистов в начале 1920-х годов и их влияния на общественно-политическую жизнь Казахстана и сопредельных регионов. Требует своего разрешения вопрос о влиянии и взаимоотношений алашского движения на народы Поволжья, Урала, Средней Азии и на весь тюркский мир. История сопротивления алашской интеллигенции против Советской власти также требует всестороннего исследования.