Девиантное поведение
ВВЕДЕНИЕ
Девиантное поведение, понимаемое как нарушение социальных норм, приобрело в последние годы массовый характер и поставило эту проблему в центр внимания социологов, социальных психологов, медиков, работников правоохранительных органов.
Объяснить причины, условия и факторы, детерминирующие это социальное явление, стало насущной задачей. Ее рассмотрение предполагает поиск ответов на ряд фундаментальных вопросов, среди которых вопросы о сущности категории “норма” (социальная норма) и об отклонениях от нее. В стабильно функционирующем и устойчиво развивающемся обществе ответ на этот вопрос более или менее ясен. Социальная норма – это необходимый и относительно устойчивый элемент социальной практики, выполняющий роль инструмента социального регулирования и контроля. “Социальная норма, - отмечает Я.И. Гилинский, - определяет исторически сложившийся в конкретном обществе предел, меру, интервал допустимого (дозволенного или обязательного) поведения, деятельности людей, социальных групп, социальных организаций”.
Социальная норма находит свое воплощение (поддержку) в законах, традициях, обычаях, т.е. во всем том, что стало привычкой, прочно вошло в быт, в образ жизни большинства населения, поддерживается общественным мнением, играет роль “естественного регулятора” общественных и межличностных отношений. Английский мыслитель Клайв С. Льюис склонен видеть в моральных нормах своего рода “инструкции”, “обеспечивающие правильную работу человеческой машины” [5].
Но в реформируемом обществе, где разрушены одни нормы и не созданы даже на уровне теории другие, проблема формирования, толкования и применения нормы становится чрезвычайно сложным делом. Можно понять полное горечи высказывание А. Солженицына: “Какая это реформа, если результат ее – презрение к труду и отвращение к нему, если труд стал позорным, а жульничество стало доблестным?” [6]. Полемизирующий с А. Солженицыным по ряду вопросов, связанных с оценкой нынешней ситуации в России, Г. Померанц тоже приходит к близкому по сути выводу: “Вышла не свобода как в Германии или Франции, т.е. жизнь по закону, а воля – бандитам убивать, ворам – воровать, интеллигентам – свободно высказывать, что на душе. К сожалению, достаточно духовной силы, чтобы перевесить, переупрямить хаос, не оказалось, не надо ее собирать” [7].
Конечно, российское общество не может долго оставаться в таком положении. Девиантное поведение значительной массы населения воплощает сегодня наиболее опасные для страны разрушительные тенденции.
НЕМНОГО ИСТОРИИ
Во все времена общество пыталось подавлять, устранять нежелательные формы человеческой жизнедеятельности и их носителей. Методы и средства определялись социально-экономическими отношениями, общественным сознанием, интересами правящей элиты. Проблемы социального “зла” всегда привлекали внимание ученых. Философы и юристы, медики и педагоги, психологи и биологи рассматривали и оценивали различные виды социальной патологии: преступность, пьянство и алкоголизм, наркотизм, проституцию, самоубийства и т.п.
В становлении социологии как науки исследование негативных явлений (Г. Тард и Э. Дюркгейм, А. Кетле и Г. Зиммель, П. Сорокин и Р. Мертон) сыграло свою роль.
В недрах социологии зародилась и сформировалась специальная (частная) социологическая теория – социология девиантного (отклоняющегося) поведения и социального контроля. Именно под таким названием функционирует один из 40 исследовательских комитетов Международной социологической ассоциации. У истоков социологии девиантного поведения стоял Э. Дюркгейм, а конституированию в качестве самостоятельного научного направления она обязана – прежде всего Р. Мертону и А. Коэну.
В бывшем СССР отклоняющееся поведение длительное время изучалось преимущественно в рамках специальных дисциплин: криминологии, наркологии, суицидологии и т.д. Социологические же исследования начали в Ленинграде в конце 60-х – начале 70-х гг. В.С. Афанасьев, А.Г. Здравомыслов, И.В. Маточкин, Я.И. Гилинский. В развитии и институализации социологии девиантного поведения большая заслуга принадлежит академику В.Н. Кудрявцеву.
Динамизм социальных процессов в период перестройки, кризисная ситуация во многих сферах общественной жизни неизбежно приводят к увеличению девиаций, проявляющихся в поведенческих формах, отклоняющихся от норм. Наряду с ростом позитивных девиаций (политическая активность населения, экономическая предприимчивость, научное и художественное творчество) усиливаются девиации негативные – насильственная и корыстная преступность, алкоголизация и наркотизация населения, подростковая делинкветность, аморальность. Растет социальная незащищенность граждан. В этих условиях объективно повышается спрос (не всегда и не всеми субъектами социального управления осознаваемый) на научные исследования девиаций, их форм, структуры, динамики взаимосвязей. Тем более, что социальная патология – чуткий барометр общественной жизни.
Содержание понятия “девиантное поведение”
Специальные социологические теории исследуют отдельные социальные феномены как подсистемы конкретной общественной системы, зависимости объекта изучения от социального целого и взаимосвязи с другими социальными процессами (подсистемами).
Предметом подобных теорий могут социальные явления и институты в определенной сфере общественного бытия (труд, политика, быт, досуг) или же “сквозные”, присущие различным сферам.
Функционально частные социологические теории служат методологией познания отдельных социологических процессов, общностей, институтов и методологической основой эмпирических исследований.
Социология девиантного поведения относится к “сквозным” теориям. Специфика ее предмета состоит в том, что круг изучаемых явлений исторически изменчив и зависит от сложившихся в данный момент в конкретном обществе социальных норм.
Однако прежде чем сформулировать суть девиантного поведения, сделаем небольшое “метафизическое” отступление.
Существование каждой системы (физической, биологической, социальной) есть динамическое состояние, единство процессов сохранения и изменения. Девиации (флуктуации в неживой природе, мутации – в живой) являются всеобщей формой, механизмом, способом изменчивости, а, следовательно, и жизнедеятельности, развития каждой системы. Чем выше уровень ее организации (организованности), чем система динамичнее, тем больше значат изменения как средство сохранения (по выражению И. Пригожина – “порядок через флуктуации”).
Поскольку функционирование социальных систем неразрывно связано с человеческой жизнедеятельностью (предметной коллективной сознательной деятельностью общественного человека), социальные девиации реализуются в конечном счете также путем девиантного поведения.
Под девиантным (лат. Deviatio – уклонение) поведением понимаются: 1) поступок, действия человека, не соответствующие официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам (стандартам, шаблонам); 2) социальное явление, выраженное в массовых формах человеческой деятельности, не соответствующих официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам (стандартам, шаблонам).
В первом значении девиантное поведение преимущественно предмет психологии, педагогики, психиатрии. Во втором значении – предмет социологии и социальной психологии. Разумеется, такое дисциплинарное разграничение относительно.
Исходным для понимания отклонений служит понятие “норма”.
В теории организации сложилось единое – для естественных и общественных наук – понимание нормы как предела, меры допустимого (в целях сохранения и изменения системы). Для физических и биологических систем – это допустимые пределы структурных и функциональных изменений, при которых обеспечивается сохранность объекта и не возникает препятствий для его развития. Это – естественная (адаптивная) норма, отражающая объективные закономерности сохранения и изменения системы.
Социальная норма определяет исторически сложившийся в конкретном обществе предел, меру, интервал допустимого (дозволенного или обязательного) поведения, деятельности людей, социальных групп, социальных организаций. В отличии от естественных норм физических и биологических процессов социальные нормы складываются как результат адекватного или искаженного отражения в сознании и поступках людей объективных закономерностей функционирования общества. Поэтому они либо соответствуют законам общественного развития, являясь “естественными”, либо недостаточно адекватны им, а то и вступают в противоречие из-за искаженного – классово ограниченного, религиозного, субъективистского, мифологизированного – отражения объективных закономерностей. В таком случае аномальной становится “норма”, “нормальны” же отклонения от нее.
Вот почему социальные отклонения могут иметь для общества различные значения. Позитивные служат средством прогрессивного развития системы, повышения уровня ее организованности, преодоления устаревших, консервативных или реакционных стандартов поведения. Это – социальное творчество: научное, техническое, художественное, общественно-политическое. Негативные – дисфункциональны, дезорганизуют систему, подрывая подчас ее основы. Это – социальная патология: преступность, алкоголизм, наркомания, проституция, суицид.
Границы между позитивным и негативным девиантным поведением подвижны во времени и пространстве социумов. Кроме того, одновременно существуют различные “нормативные субкультуры” (от научных сообществ и художественной “богемы” до сообществ наркоманов и преступников).
ПРИЧИНЫ ДЕВИАЦИИ
В социологии девиантного поведения выделяются несколько направлений, объясняющих причины возникновения такого поведения. Так, Р. Мертон, используя выдвинутое Э. Дюркгеймом понятие “аномия” (состояние общества, когда старые нормы и ценности уже не соответствуют реальным отношениям, а новые еще не утвердились), причиной отклоняющегося поведения считает несогласованность между целями, выдвигаемыми обществом, и средствами, которое оно предлагает для их достижения. Другое направление сложилось в рамках теории конфликта. Согласно этой точке зрения, культурные образцы поведения являются отклоняющимися, если они основаны на нормах другой культуры. Например, преступник рассматривается как носитель определенной субкультуры, конфликтной по отношению к господствующему в данном обществе типу культуры.
В современной отечественной социологии несомненный интерес представляет позиция Я.И. Гилинского, считающего источником девиации наличие в обществе социального неравенства, высокой степени различий в возможностях удовлетворения потребностей для разных социальных групп. Каждая из позиций имеет право на существование, т.к. дает срез реально действующих общественных отношений. В то же время их авторов объединяет стремление найти единый источник причинности для различных форм девиаций.
Общей закономерностью отклоняющегося поведения выступает факт относительно устойчивой взаимосвязи между различными формами девиаций. Эти взаимосвязи могут носить вид индукции нескольких форм социальной патологии, когда одно явление усиливает другое. К примеру, алкоголизм способствует усилению хулиганства. В других случаях, наоборот, установлена обратная корреляционная зависимость (уровни убийств и самоубийств).
Существует и зависимость всех форм проявления девиации от экономических, социальных, демографических, культурологических и многих других факторов. Особую остроту эта проблема приобрела сегодня в нашей стране, где все сферы общественной жизни претерпевают серьезные изменения, происходит девальвация прежних норм поведения. Устоявшиеся способы деятельности не приносят желаемых результатов. Рассогласование между ожидаемым и реальностью повышает напряженность в обществе и готовность человека изменить модель своего поведения, выйти за пределы сложившейся нормы. В условиях острой социально-экономической ситуации существенные изменения претерпевают и сами нормы. Зачастую отключаются культурные ограничители, ослабевает вся система социального контроля.
Профессор В.Н. Иванов выделяет такие причины девиации как: те изменения в социальных отношениях общества, которые получили отражение в понятии “маргинализация”, т.е. его неустойчивость, “промежуточность”, “переходность”, распространение различного рода социальных патологий.
“Главный признак маргинализации, - пишет Е. Стариков, - разрыв социальных связей, причем в “классическом” случае последовательно рвутся экономические, социальные и духовные связи” [8]. Экономические связи рвутся в первую очередь и в первую же очередь восстанавливаются. Медленнее всего восстанавливаются духовные связи, ибо они зависят от известной “переоценки ценностей”.
Одной из характерных социального поведения маргиналов является снижение уровня социальных ожиданий и социальных потребностей. Одним из самых тяжелых последствий этого для общества является его примитивизация, проявляющаяся в производстве, в быту, в духовной жизни. Основным социальным источником усиления маргинализации общества является растущая безработица в ее явных и скрытых формах.
Каковы перспективы самой маргинализации общества? В самом общем виде на этот вопрос можно ответить следующим образом. Под влиянием происходящих в обществе изменений, вызванных рыночными реформами, часть маргиналов будет продолжать движение по нисходящей, т.е. опускаться на социальное дно (люмпенизироваться). Вторая часть маргиналов находит постепнно способы адаптации к новым реальностям, обретает новый социальный статус, новые социальные связи и качества. Они заполняют новые ниши в социальной структуре общества, начинают играть более активную, самостоятельную роль в общественной жизни.
Другая группа причин связана с распространением различного рода социальных патологий. В частности, ростом психических заболеваний, алкоголизма, наркомании, ухудшением генетического фонда населения. Нельзя не отметить, что среди различных видов социальных отклонений широкое распространение получил в последнее время социальный паразитизм в форме бродяжничества, попрошайничества и проституции. Для него характерна прогрессирующая устойчивость, превращающая подобное социальное отклонение в образ жизни (отказ от участия в общественно полезном труде, ориентация сугубо на нетрудовые доходы). Опасность этого паразитизма опасна в любой форме. Так, например, люди, занимающиеся бродяжничеством и попрошайничеством, нередко выступают в роли посредников в распространении наркотиков, совершают кражи, помогают сбыть краденое.
Особенности отдельных форм девиантного поведения.
К основным формам девиантного поведения в современных условиях можно отнести преступность, алкоголизм, проституцию, наркоманию. Каждая форма девиации имеет свою специфику.
Преступность.
Социологические исследования преступности и ее причин берут начало в работах русского статистика К.Ф. Германа (1824 г.). Мощный толчок развитию социологии преступности дала работа франко-бельгийского ученого – математика-статистика Л.А. Кетле “Социальная физика” (1835 г.). В ней, опираясь на статистический анализ, Кетле приходит к выводу о том, что всякий социальный строй предполагает определенное количество и определенный порядок преступлений, вытекающих из его организации.
По мере изучения проблем преступности все большее количество факторов, воздействующих на ее динамику, попадает в поле зрения исследователей. К ним можно отнести: социальное положение, род занятий, образование, нищету как самостоятельный фактор. Выявлено также особое значение деклассирования, т.е. разрушения или ослабления связей между индивидом и социальной группой. В 30-е годы нашего столетия исследования, проведенные представителями так называемой чикагской школы в социологии, выявили влияние внутригородских различий на уровень преступности: самые “преступные районы” – районы, где присутствует высокая степень социальной дезорганизации. До сих пор остается дискуссионной проблема соотношения биологического и социального в формировании преступного поведения.
В нашей стране в течение длительного времени закономерности и тенденции развития преступности рассматривались преимущественно исходя из теории последовательного освобождения общества в условиях социализма от различных форм социальной патологии. С формальной точки зрения определенные основания для таких утверждений были: по мере укрепления СССР тоталитарного режима действительно происходило снижение (в абсолютных и относительных величинах) уголовной преступности. Вместе с тем не следует забывать об огромном числе политических заключенных и широком распространении безнаказанной преступности, вплоть до уголовной, среди многих власть предержащих. Несомненно, что в данном случае фактором снижения уголовной преступности был страх. Не случайно и то, что во времена политических оттепелей происходило увеличение неполитической преступности.
Как отмечают исследователи, развитие преступности в нашей стране по основным качественным показателям приближается к общемировым тенденциям. Хотя пока регистрируемый уровень преступности у нас ниже, чем в индустриальных странах, но очень высок темп прироста преступлений. В этой связи нужно учитывать, что преступность имеет порог количественного и качественного насыщения, за которым она из криминологической, правоохранительной проблемы превращается в проблему политическую.
В России на состояние преступности большое влияние оказывает переход к рыночным отношениям и появление таких феноменов, как конкуренция, безработица, инфляция. Специалисты отмечают, что пока еще характер преступности в нашей стране можно определить как “патриархальный”, но уже заметны процессы, говорящие об “индустриализации” девиантности.
Преступность – отражение пороков человечества. И до сих пор искоренить ее не удалось ни одному обществу. Вероятно, и нам надо отказаться от утопических на сегодняшний день представлений о “полном искоренении” социальной патологии и удержании преступности под контролем на социально терпимом уровне.
Алкоголизм.
С давних пор человечеству известны опьяняющие напитки. Изготавливались они из растений, и их потребление было частью религиозного ритуала, которым сопровождались празднества. Древние греки даже ставили одно время рядом статуи бога вина Бахуса и богини мудрости Миневры, хотя позже между ними поставили богиню воды Нимфу, вероятно, считая необходимым разбавлять вино водой. Сравнительно дешевый способ получения крепких напитков был освоен в ХVI в. На протяжении долгого времени алкогольные напитки, особенно крепкие, оставались для большинства населения предметом роскоши: они были дороги и малодоступны. Коренные перемены произошли после того, как был открыт промышленный способ получения этилового спирта. Именно это открытие сделало возможным массовое потребление алкоголя, и в XVIII в. пьянство приобрело широкий размах в таких европейских странах, как Англия, Германия, Швеция и др. Примерно в это же время в России быстро входит в употребление водка. Можно сказать, что XIX в. породил, а ХХ в. усугубил весьма сложную проблему для человеческой цивилизации – проблему алкоголизма.
Данные социологических исследований выявляют любопытную картину. С одной стороны, подавляющее большинство опрошенных считают, что пьянство – большое зло, с другой – то же подавляющее большинство либо пьет, либо “выпивает, как все”; около половины не хотели бы иметь среди друзей непьющего человека, а одна треть обиделась бы, если бы хозяин при встрече гостей не поставил бы на стол спиртное. [9] 40 % опрошенных считают, что потребление спиртного в пределах нормы безвредно и не сказывается на работоспособности, а каждый пятый мужчина вполне допускает появление в пьяном виде на улице, в транспорте, в местах отдыха, лишь бы это не приводило к скандалам и конфликтам.
Фактически алкоголь вошел в нашу жизнь, став элементом социальных ритуалов, обязательным условием официальных церемоний, праздников, некоторых способов времяпрепровождения, решения личных проблем. Однако это социокультурная ситуация дорого обходится обществу. Как свидетельствует статистика, 90 % случаев хулиганства, 90 % изнасилований при отягчающих обстоятельствах, почти 40 % других преступлений связаны с опьянением. Убийства, грабежи, разбойные нападения, нанесение тяжких телесных повреждений в 70 % случаев совершаются лицами в нетрезвом состоянии; около 50 % всех разводов также связано с пьянством.
Изучение различных аспектов потребления алкоголя и его последствий составляет большую сложность. По каким критериям можно судить об алкогольной ситуации и ее динамике? Как правило, используются три группы социологических показателей остроты алкогольной проблемы и масштабов распространения пьянства в стране: во-первых, уровень потребления алкоголя на душу населения и структура потребления; во-вторых, характеристики массового поведения, являющегося следствием потребления спиртного; в-третьих, ущерб, причиненный экономике и обществу пьянством.
Показатель уровня потребления алкоголя имеет смысл только в сочетании с данными о структуре потребления. Следует учитывать и еще целый ряд характеристик, например, регулярность потребления, длительность, связь с приемом пищи. Важны и особенности распределения общего объема потребления алкоголя среди населения: численность и состав пьющих, непьющих, пьющих умеренно; распределения потребления алкоголя между мужчинами и женщинами, по возрастам и другим социально-демографическим признакам. Поведение при одинаковой степени опьянения и оценки этого поведения также существенно различаются в социокультурных и этнических группах. Все перечисленные характеристики входят в понятие модели алкогольного потребления.
При оценке алкогольной ситуации выделяют три модели потребления алкоголя: винную, пивную и водочную. Эти модели сложились исторически и проявляются в традициях потребления алкоголя у разных народов.
Винная модель получила распространение в таких странах, как Франция, Италия, Португалия, Армения, Грузия, Молдавия. Для нее характерно регулярное потребление слабого виноградного вина за обедом и ужином. Сравнительно равномерно и распределение объема потребляемого алкоголя между различными группами населения. Этой модели присуще чрезвычайно высокое суммарное потребление алкогольных напитков (к началу 80-х годов во Франции – 15,8 литра абсолютного алкоголя на человека в год, в Италии – 13,9 литра), хотя негативные последствия этого несколько смягчаются некоторыми факторами, но не устраняются полностью. Особую проблему в этих странах представляет такое последствие алкоголизма, как угроза здоровью пьющих и их потомства.
Водочная модель традиционно преобладает в Польше, России, Финляндии, Швеции и других странах, где на крепкие напитки приходится до половины и более суммарного употребления алкоголя. Для этой модели характерны: высокая неравномерность распределения потребляемого алкоголя среди населения, существование групп, резко выделяющихся неумеренностью и асоциальным поведением, сильное опьянение как сознательно достигаемая цель потребления. Страны преимущественно водочной модели, заметно уступая “винным” по суммарному потреблению алкоголя на душу населения в год, зачастую имеют не меньше отрицательных последствий.
Пивная модель близка к винной; по уровню потребления алкоголя “пивные” страны занимают среднее место.
Следовательно, уровень потребления алкоголя лишь косвенно отражает степень развития пьянства. Кроме того, сегодня существует тенденция размывания национальной специфики алкогольного потребления. В России рост в общем объеме употребляемых алкогольных напитков доли пива и вина, к сожалению, несвязан с сокращением количества водки. Фактически употребление водки дополняется употреблением менее концентрированных алкогольных напитков.
Уточнить алкогольную ситуацию можно, изучая последствия употребления алкоголя: количество преступлений, связанных с выпивкой, и их долю в общем объеме преступлений; количество и долю несчастных случаев на почве пьянства, число доставленных в медвытрезвитель, хронических алкоголиков и т.п. последствиями пьянства и алкоголизма являются экономический, материальный ущерб от преступлений и от несчастных случаев, издержки на лечение больных алкоголизмом, содержание правоохранительных органов. Не поддается материальному учету ущерб духовным и нравственным отношениям в обществе, семье.
В истории борьбы общества с алкоголизмом можно обнаружить два направления. Во-первых, ограничение доступности спиртных напитков, сокращение их продажи и производства, повышение цен, ужесточение карательных мер за нарушение запретов и ограничений. Во-вторых, усилия, направленные на уменьшения потребности в алкоголе, улучшение социальных и экономических условий жизни, рост общей культуры и духовности, спокойная, взвешенная информация о вреде алкоголя, формирование у населения безалкогольных стереотипов поведения.
История борьбы с алкоголизмом знала и попытки введения на территории некоторых стран “сухого закона” (Англия, США, Финляндия, Россия). Все они не достигли своей цели, потому что наличие алкоголя – не единственная и не главная причина существования алкоголизма. Проблема преодоления пьянства и алкоголизма является сложнейшей, она включает экономический, социальный, культурный, психологический, демографический, юридический и медицинский аспекты. Только с учетом всех этих аспектов возможно ее успешное решение.
Наркомания.
Долгие годы в нашей стране наркомания считалась явлением, принадлежащим исключительно западному образу жизни. Сегодня уже никто не отрицает, что наркомания существует и у нас, все понимают тяжесть ее последствий для личности и для общества в целом, однако все такой же острой остается проблема эффективности борьбы с ней.
Результаты социологических исследований показывают, что главные мотивы потребления наркотиков – жажда удовольствий, желание испытать острые ощущения, эйфория. А поскольку речь в большинстве случаев идет о молодых людях, эти мотивы усиливаются социальной незрелостью, беспечностью, легкомыслием. Большинство опрошенных наркоманов (77,1 %) пристрастились к зелью под воздействием других лиц, главным образом потребителей наркотиков из числа друзей, знакомых, причем нередко приобщение происходило в компании гедонистически настроенной молодежи. Потребление наркотиков в молодежной среде очень часто носит именно групповой характер. Многие наркоманы принимают наркотики в общественных местах (на улицах, во дворах, в кинотеатрах, в кафе, на пляжах), некоторые могут это сделать в “любом месте”.
Обнаруживается, что сегодня население гораздо лучше информировано об опасных последствиях потребления наркотиков. Большая часть наркоманов в какой-то степени осознает угрожающую им опасность и критически относится к своему пристрастию: 12,2 % считают его пагубным, 65,5 % относятся отрицательно. [10] Не видят в потреблении наркотиков ничего плохого в основном начинающие молодые курильщики гашиша, нередко даже бравирующие этим. Наступающее после приема наркотиков возбуждение, приподнятое настроение многие по неопытности и невежеству принимают за благотворное влияние этого вещества на состояние здоровья. Но на определенной стадии физической и психической деградации большинство наркоманов отчетливо осознают, что ждет их дальше, хотя уже не в силах отказаться от этой привычки.
Борьбе с наркоманией могут способствовать меры социального, экономического, культурного характера, в том числе и те, которые применяются для искоренения алкоголизма. Но, учитывая специфику развития наркомании, в борьбе с этой формой отклоняющегося поведения следует использовать и специальные меры – медицинские, правовые и др.
Суицид.
Суицид – намерение лишить себя жизни, повышенный риск совершения самоубийства. Эта форма отклоняющегося поведения пассивного типа является способом ухода от неразрешимых проблем, от самой жизни.
В разные эпохи и в разных культурах существовали свои оценки этого явления: часто самоубийство осуждали (с точки зрения христианской морали самоубийство считали тяжким грехом), иногда же допускали и считали в определенных ситуациях обязательным (например, самосожжение вдов в Индии или харакири самураев). При оценке конкретных суицидальных актов многое зависит от мотивов и обстоятельств, особенностей личности. Исследования свидетельствуют, что фактором, провоцируемом суицидное поведение, выступает специфическая комбинация таких характеристик, как пол, возраст, образование, социальное и семейное положение.
Мировой опыт исследования самоубийств выявляет основные закономерности суицидного поведения. Суициды в большей степени характерны для высокоразвитых стран, и сегодня существует тенденция увеличения их числа. Суицидная активность имеет определенные временные циклы. Факт весенне-летнего цикла и осенне-зимнего спада ее был отмечен еще Э. Дюркгеймом. Количество самоубийств возрастает во вторник и снижается в среду - четверг. Конец недели больше “опасен” для мужчин. Соотношение между мужчинами и женщинами примерно таково: 4:1 при удавшихся самоубийствах и 4:2 при попытках, т.е. суицидное поведение мужчин чаще приводит к трагическому исходу. Отмечено, что вероятность проявления этой формы отклонений зависит и от возрастной группы. Самоубийства совершаются чаще в возрасте после 55 и до 20 лет, сегодня самоубийцами становятся даже 10-12-летние дети. Мировая статистика свидетельствует, что суицидное поведение чаще проявляется в городах, среди одиноких и на крайних полюсах общественной иерархии.
В России начала ХХ в. суицидное поведение не получило такого распространения, как в ряде европейских стран. К 80-м годам ситуация существенно изменилась: СССР по частоте самоубийств превзошел некоторые из европейских стран (30 на 100 тыс. населения), затем наблюдалось снижение числа самоубийств до 19 на 100 тыс. населения в 1989 г. Однако тот глубокий социально-экономический кризис, в котором находятся сегодня республики бывшего СССР, вызовет, как считают социологи, новую волну самоубийств.
Исследование суицидного поведения на территории бывшего СССР выявляет целый ряд особенностей. Все бывшие республики Советского Союза можно условно разделить на две группы: первая – республики Европейской части бывшего СССР, Россия, Грузия, в них уровень самоубийств среди городского населения ниже, чем среди сельского, и составляет около 70 %; вторая – республики Средней Азии, Закавказья (кроме Грузии), Казахстан, здесь уровень городских самоубийств выше, чем в сельской местности, в среднем в 2 раза. Первое соотношение можно назвать европейским, а второе – азиатским типом распространения самоубийств. Азиатский тип распространения самоубийств объясняется национально-религиозными традициями, особенностями межличностных отношений, большим количеством многодетных семей, урбанизацией; европейский – неблагоприятной социально-экономической обстановкой на селе, стагнацией деревенской жизни, оттоком работоспособных селян в города, старением сельских жителей. По этим же причинам среди городов по числу самоубийств лидируют малые и средние.
Наконец, несомненна связь суицидного поведения с другими формами социальных отклонений, например с пьянством. Судебной экспертизой установлено: 68 % мужчин и 31 % женщин покончили с жизнью, находясь в состоянии алкогольного опьянения. На учете как хронические алкоголики состояли 12 % совершивших самоубийство мужчин и 20,2 % всех, покушавшихся на свою жизнь. [11]
Исследование Дюркгейма “Самоубийство” основано на анализе статистического материала, характеризующего динамику самоубийств в различных европейских странах. Автор решительно отвергает попытки объяснения исследователями явления внесоциальными факторами: психическими, психопатологическими, климатическими, сезонными и т.п. Только социология способна объяснить различия в количестве самоубийств, наблюдаемые в разных странах и в разные периоды. Прослеживая связь самоубийств с принадлежностью к определенным социальным группам , Дюркгейм устанавливает зависимость числа самоубийств от степени ценностно-нормативной интеграции общества (группы). Он выделяет 3 основных типа самоубийства, обусловленные различной силой влияния социальных норм на индивида: эгоистическое, альтруистическое и аномическое. Эгоистическое самоубийство имеет место в случае слабого воздействия социальных (групповых) норм на индивида, остающегося наедине с самим собой и утрачивающего в результате смысл жизни. Альтруистическое самоубийство, наоборот, вызывается полным поглощением обществом индивида, отдающего ради него свою жизнь, т.е. видящего её смысл вне её самой. Наконец, аномическое самоубийство обусловлено состоянием аномии в обществе, когда социальные нормы не просто слабо влияют на индивида (как при эгоистическом самоубийстве), а вообще практически отсутствуют, когда в обществе наблюдается нормативный вакуум, т.е. аномия. Дюркгейм указывает и на 4 тип самоубийства – фаталистский, который должен служить симметричным антиподом аномического самоубийства, но не рассматривает его специально вследствие его незначительной распространенности.
Проституция.
Сам термин “проституция” происходит от латинского слова “выставлять публично” (prostituere). Обычно под проституцией понимают внебрачные половые отношения за плату, не имеющие в своей основе чувственного влечения. Проституция не тождественна ни корыстным супружеским отношениям, ни внебрачным сексуальным связям, если они основаны на личных симпатиях. Проституция начала зарождаться вместе с общественным разделением труда, развитием моногамии, появлением городов. Примечательно, что даже в средневековой Европе церковь была вынуждена мириться с этим явлением, признавая если не полезность, то, во всяком случае, неизбежность существования проституции.
Уровень проституции резко вырос с развитием капиталистических отношений, что вызвало серьезное общественное беспокойство. В последней трети ХIХ в. были разработаны методы регламентации (способы медико-полицейского надзора) с целью упорядочить и по возможности ограничить данного рода отношения. Однако политика запретов оказалась малоэффективной. И все же с начала 20-х годов ХХ в. происходит заметное сокращение проституции как в Европе, так и в Северной Америке. Причинами этой тенденции, по мнению исследователей, были улучшение экономического положения женщины, ее нравственная эмансипация. Большинство молодых людей перестали пользоваться услугами проституток, их клиентами остались преимущественно мужчины старших возрастных групп. [12]
В нашем обществе проституция считалась “отсутствующей”, длительное замалчивание реальной ситуации привело к тому, что обнародование факта существования проституции вызвало у многих “шоковый” эффект. Отсюда и нездоровый интерес, и гневные требования, и некоторая растерянность. Проституция активно изучалась в первые годы Советской власти, однако позже исследования были прекращены и возобновились лишь в 60-е годы, а первые результаты исследований стали публиковаться в открытой печати совсем недавно. Они показали, что по сравнению с 20-ми годами существенно изменилась социальная база проституции. В то время на путь порока многих женщин приводили голод и нищета. Основная масса проституток рекрутировалась из числа лиц с низким уровнем образования, выходцев из деревни. Сегодня налицо резкое расширение социальной и возрастной базы. В числе проституток – учащиеся школ, ПТУ, техникумов, вузов. В объятия клиентов “девочек из бара” толкают не голод, а стремление к скорейшему материальному благополучию и “красивой жизни”.
Общество всегда искало пути и средства борьбы с проституцией. В истории существовали три основные формы политики по отношению к проституции: прогибиционизм (запрет), регламентация (регистрация и медицинское наблюдение), аболиционизм (профилактическая, разъяснительно-воспитательная работа при отсутствии запретов и регистрации). Запреты оказались бессильны, репрессии в принципе малоэффективны в борьбе с проституцией. Как показал исторический опыт, ни правовая, ни медицинская регламентация, направленная против представительниц этой древнейшей профессии, не позволяет полностью решить проблему. Практика свидетельствует: социально-духовные преобразования в обществе радикально меняют ситуацию.
Особенности девиантного поведения подростков.
Девиантное поведение подростков не соответствует закономерностям “взрослого” отклоняющегося поведения. Так, криминология объясняет нарушение преступниками общепринятых норм поведения наличием у них специфической системы ценностей, противостоящей официально одобряемым или общепризнанным нормам поведения. И поэтому анализ преступности, прежде всего профессиональной, опирается на теорию асоциальных субкультур. Но применительно к несовершеннолетним такой подход правомерен не всегда. Чаще бывает, например, что подросток, не отрицая самого факта содеянного, не признает свою вину или нарушает правовой запрет, который в принципе не отвергает.
Для объяснения таких явлений обычно обращаются к теории нейтрализации, суть которой заключается в том, что подросток становится правонарушителем, усваивая приемы нейтрализации общепринятых норм, а не моральные требования и ценности, противоположные этим нормам [13]. Иначе говоря, подросток стремится бессознательно как бы расширить в отношении себя действие смягчающих обстоятельств, оправдать свои действия, даже внести в них элемент рациональности. Так, опросы показывают, что большинство подростков видят причину своего преступления во внешних обстоятельствах, четвертая часть опрошенных убеждена: в аналогичной ситуации каждый совершил бы подобное [14]. Характерна также неадекватная оценка степени нанесенного вреда.
Кроме того, довольно часто используются методы “осуждения осуждающих” (а судьи кто!), отрицания наличия жертвы (сама виновата!), обращение к более важным обязательствам (не мог бросить товарищей, не имел права трусить и т.д.). Все это свидетельствует о высоком уровне инфантилизма, неспособности сопереживать, сочувствовать. К сожалению, подобное отношение к своему поведению в значительной степени обусловливается особенностями юридической практики и правового воспитания, приводящими нередко к формированию у несовершеннолетних представления о своей безнаказанности. Это не может не беспокоить, так как сегодня на общем фоне роста различных форм девиантного поведения имеет место тенденция “омолаживания” преступности. Так, среди несовершеннолетних правонарушителей заметно (на 46 %) увеличилась доля школьников, возрастает вероятность рецидивов: двое из трех подростков после возвращения из мест заключения вскоре вновь преступают закон.
Среди подростков появились новые виды преступности, в частности рэкет [15]. Все большее распространение получают половая распущенность, детская проституция, извращения. В стране среди молодежи растет число алкоголиков, наркоманов. Опросы учащихся (возраст 14—17 лет, половина — девочки) показали, что 52,8 % достаточно часто употребляют спиртные напитки, 10,2 % хотя бы раз в жизни пробовали наркотические, а 9,8 % — токсические вещества [16] . Фактически каждый десятый из них рискует стать хроническим алкоголиком, нарко- или токсикоманом.
В основе же всех отклонений подросткового поведения лежит неразвитость социально-культурных потребностей, бедность духовного мира, отчуждение. Но молодежная девиация есть слепок с социальных отношений в обществе.
Аддиктивные формы отклоняющегося поведения.
В отечественной социологии до настоящего времени малоисследованной остается проблема аддикции (аддикция — пагубная склонность к чему-либо). Между тем без понимания механизма возникновения и протекания этого явления, на наш взгляд, трудно анализировать алкоголизм, наркоманию и некоторые другие формы деструктивного поведения.
Суть аддиктивного поведения заключается в стремлении изменить свое психическое состояние посредством приема некоторых веществ или фиксацией внимания на определенных предметах или видах деятельности. Процесс употребления такого вещества, привязанность к предмету или действию сопровождается развитием интенсивных эмоций и принимает такие размеры, что начинает управлять жизнью человека, лишает его воли к противодействию аддикции. Такая форма поведения характерна для людей с низкой переносимостью психологических затруднений, плохо адаптирующихся к быстрой смене жизненных обстоятельств, стремящихся в связи с этим быстрее и проще достичь психофизиологического комфорта. Аддикция для них становится универсальным средством бегства от реальной жизни. Для самозащиты люди с аддиктивным типом поведения используют механизм, называемый в психологии “мышлением по желанию”: вопреки логике причинно-следственных связей они считают реальным лишь то, что соответствует их желаниям. В итоге нарушаются межличностные отношения, человек отчуждается от общества.
Какие вещества, предметы или действия могут быть средством для людей с аддиктивной формой поведения? Это — наркотики, алкоголь, табак, азартные игры (включая компьютерные), длительное прослушивание ритмической музыки, а также полное погружение в какой-либо вид деятельности с отказом от жизненно важных обязанностей человека.
Аддиктивное поведение формируется постепенно. Начало отклонения связано с переживанием интенсивного острого изменения психического состояния человеком в связи с принятием определенных веществ или определенными действиями, возникновением понимания того, что существует определенный способ изменить свое психологическое состояние, испытать чувство подъема, радости, экстаза.
Далее формируется устойчивая последовательность прибегания к средствам аддикции. Сложные жизненные ситуации, состояния психологического диском форта провоцируют аддиктивную реакцию. Постепенно такое поведение становится привычным типом реагирования на требования реальной жизни. Происходит формирование аддиктивного поведения как интегральной части личности, т.е. возникает другая личность, вытесняющая и разрушающая прежнюю. Этот процесс сопровождается борьбой, возникает чувство тревоги. Одновременно включаются защитные механизмы, способствующие сохранению иллюзорного чувства психологического комфорта. Защитные формулы таковы: “я не нуждаюсь в людях”, "я поступаю так, как мне нравится",“если я захочу, то все изменится” и т.п.
В итоге аддиктивная часть личности полностью определяет поведение человека. Он отчуждается от общества, затрудняются контакты с людьми не только на психологическом, но и на социальном уровне, нарастает одиночество. Вместе с этим появляется страх перед одиночеством, поэтому аддикт предпочитает стимулировать себя поверхностным общением, находиться в кругу большого числа людей. Но к полноценному общению, к глубоким и долговременным межличностным контактам такой человек не способен, даже если окружающие и стремятся к этому. Главное для него - те предметы и действия, которые являются для него средствами аддикции.
Проблема аддиктивного поведения включает не только анализ таких известных явлений, как наркомания и алкоголизм, но и гораздо менее исследованных — “работоголизм”, проблему взрослых детей алкоголиков (ВДА), проблему “сухого алкоголизма”. Изучение механизма возникновения и развития этих явлений даст возможность понять их реальное место в структуре общественных отношений и прогнозировать последствия их распространения.
Меры социального воздействия.
Осознание неизбежности отклонений в поведении части людей не исключает необходимости постоянной борьбы общества с различными формами социальной патологии. Под социальным контролем в широком социологическом смысле понимается вся совокупность средств и методов воздействия общества на нежелательные (отклоняющиеся) формы поведения с целью их элиминирования или минимизации.
Основные механизмы социального контроля: 1) собственно контроль, осуществляемый извне в том числе путем наказаний и иных санкций; 2) внутренний контроль, обеспечиваемый интериализацией социальных норм и ценностей; 3) косвенный контроль, вызванный идентификацией с референтной законопослушной группой; 4) “контроль”, основанный на широкой доступности разнообразных способов достижения целей и удовлетворения потребностей, альтернативных противоправным или аморальным.
Лишь в самом общем виде можно определить стратегию социального контроля:
замещение, вытеснение наиболее опасных форм социальной патологии общественно полезными и/или нейтральными
направление социальной активности в общественно одобряемом, либо нейтральном русле
легализация (как отказ от уголовного или административного преследования) “преступления без жертв” (гомосексуализм, проституция, бродяжничество, потребление алкоголя, наркотиков)
создание организаций (служб) социальной помощи: суицидологической, наркологической, геронтологической
реадаптация и ресоциализация лиц, оказавшихся вне общественных структур
либерализация и демократизация режима содержания в тюрьмах и колониях при отказе от принудительного труда и сокращении доли этого вида наказания в системе правоохранительной деятельности
безусловная отмена смертной казни.
В общественном сознании еще очень сильна вера в запретительно-репрессивные меры как наилучшее средство избавления от этих явлений, хотя весь мировой опыт свидетельствует о неэффективности жестких санкций со стороны общества. Положительный эффект дает работа по следующим направлениям: 1. Отказ от уголовного или административного преследования “преступников без жертв” (проституция, бродяжничество, наркомания, гомосексуализм и пр.), имея в виду, что только социальные меры позволяют снять или нейтрализовать данные формы социальной патологии, 2. создание системы служб социальной помощи: суицидологической, наркологической, специфически возрастной (геронтологической, подростковой), социальной реадаптации.
Девиантное поведение: благо или зло?
Безусловной заслугой Я.И. Гилинского является правильное определение перспективных направлений развития социологии девиантного поведения. Необходимы, отмечал он, во-первых, дальнейшая “фундаментализация”, рассмотрение объекта социологии девиантного поведения как момента единого мирового процесса самодвижения материи; во-вторых, изучение социальных девиаций в кризисные, бифуркационные периоды, когда от соотношения различных форм негативных и позитивных девиаций зависит будущее.
Попытаемся рассмотреть девиантное поведение на основе социосинергетической парадигмы. Изучение взаимодействия личностного и надындивидуального сознания позволяет сегодня показать влияние социальных девиаций на общественное развитие в полном объеме. Этому способствует и наработки в области западной социальной психологии. Имеется много теорий, объясняющих появление и сущность девиаций. Достаточно полное представление о них дает, в частности, работа Н. Смелзера. К сожалению, вне поля зрения американского социолога остался социально-психологический подход.
Социально-психологический подход наиболее убедительно представлен в концепции социальных отклонений Р. Харре и теории поведения добровольного риска С. Линга. Названные исследования объясняют причины появления девиантного поведения через изучение психологического состояния девианта с учетом изменения его положения в системе социально-политических координат. социально-психологический подход позволяет заглянуть в глубинные причины, влияющие на появление девиантного поведения, составить более объективное представление о механизме социальной эволюции, т.к. пытается объяснить: а) почему девиантное поведение чаще всего со стороны внешнего наблюдателя предстает как акт агрессии; б) почему в современных условиях все больше людей встают на путь преднамеренного риска, неотъемлемого атрибута любой девиации; в) как отклоняющееся поведение предстает “изнутри”, не со стороны внешнего наблюдателя, а субъекта девиации, какой ценностный смысл последний находит в такой нестандартной форме поведения.
Исследования социальных психологов подводят к выводу: девиантное и нормативное поведение – две равноценные составляющие социально-ролевого поведения. Девиантное поведение – результат сложного взаимодействия процессов, происходящих в обществе и сознании человека. Девиации направлены на преодоление фрустрации – препятствия, вставшего на пути достижения цели, и проявляются через социально значимые действия. Любое девиантное поведение предполагает не только стремление разрушить или сместить фрустрирующий блок, но и концентрацию энергии (физической и психической), необходимой для осуществления этого замысла. Антифрустрирующее действие всегда сопровождается определенной долей риска, но не обязательно носит разрушительных характер. Характер девиантного поведения, направленность энергетического потенциала человека зависят, во-первых, от того, как он научен отвечать на возникающие трудности: путем созидательных или разрушительных действий, во-вторых, - от того, каким образом общество стимулирует социально-инновационные, созидательные действия личности.
Следует различать два вида девиантного поведения: созидательной и разрушительной направленности. Основным критерием определения характера девиантного поведения является не форма его реализации, в частности наличие атрибута насилия, а уровень справедливости перераспределения источников пополнения жизненной энергии. Агрессивный вид девиации как в прямой, так и в смещенной форме нацелен на преодоление фрустрации путем неадекватного в сложившейся ситуации перераспределения социальных благ, достижения цели без учета интересов окружающих людей, несправедливое решение проблемы в пользу одной из взаимодействующих сторон за счет ухудшения адаптационных условий другой. Агрессивный характер поведения обусловливается не только воспитанием, но и характером поведения взаимодействующей стороны. Смещенный вид агрессии свидетельствует о недостаточном для преодоления фрустрации энергетическом потенциале человека.
Девиантное поведение деструктивной направленности – совершение человеком или группой людей социальных действий, отклоняющихся от доминирующих в социуме (отдельной социальной группе, страте) социокультурных ожиданий и норм, общепринятых правил выполнения социальных ролей, влекущих за собой сдерживание темпов развития общества: разрушение энергетического потенциала отдельных личностей и общества в целом. Разрушительную (асоциальную) девиацию нельзя отождествлять только с преступностью. Преступность – поведение, уголовно наказуемое, запрещенное законом, и является лишь одной из форм данного вида девиантного поведения.
Созидательные девиации (социальные инновации, нововведения) – это социально значимые в действиях человека отклонения от общепризнанных норм поведения, определяющие наиболее прогрессивный в энергетическом, а значит и адаптационном плане, вектор эволюционного развития общества. Поскольку любая девиация первоначально зарождается на уровне сознания отдельного человека и через его действия проводится в жизнь, то этим еще раз подтверждается, что первопричиной социальной эволюции, активной движущей силой ее является человек, точнее внутриличностный конфликт, возникающий в процессе выбора им той или иной формы социально-ролевого поведения.
Каждая девиация содержит в себе разрушительное и созидательное начала, для процесса социальной эволюции важно, какой компонент преобладает. Позитивными девиациями являются тогда, когда способствуют прогрессу системы, повышают уровень ее организованности, помогают преодолеть устаревшие, консервативные или даже реакционные стандарты поведения. Границы между позитивной и негативными формами девиантного поведения подвижны во времени и социальном пространстве. Созидательная девиация должна рассматриваться как совершенно нормальное явление в жизни любого общества, т.к. даже самый совершенный закон не в состоянии учесть всего многообразия житейских ситуаций. Степень совершенства закона относительна, поскольку общество изменчиво.
Социальные идеалы (ценности), ожидания, общепринятые правила, нормы, как и критерии девиантного поведения, со временем меняются. Если процесс социализации и социальный контроль отвечают за сохранение социокультурного кода, функцию социального наследования в процессе общественного развития, то девиация – за функцию социальной изменчивости, приспособляемости индивида и всего общества к новым условиям. Под новой социальной реальностью мы понимаем ситуацию, при которой возникает дихотомия сложившихся в обществе целей и средств (невозможность удовлетворения старыми способами прежней потребности), а также возникновение новых потребностей.
В случае, если тот или иной вид девиации приобретает устойчивый характер, становится нормой поведения для многих людей, общество обязано пересмотреть принципы, стимулирующие “нарушение правил” или провести переоценку социальных норм. В последнем случае поведение, которое считалось девиантным, оценивается как новая норма. Для того чтобы деструктивная девиация не получала широкого распространения, необходимо:
а) расширять доступ к законным способам достижения успеха и продвижения по социальной лестнице;
б) соблюдать социальное равенство перед законом;
в) постоянно совершенствовать само законодательство, приводить его в соответствие с новыми социальными реалиями;
г) стремиться к адекватности преступления и наказания.
Все это в совокупности позволит снизить социальное напряжение в обществе, уменьшить его криминализацию. Только при выполнении вышеперечисленных требований общество имеет право называться правовым и демократичным.
Поскольку любое девиантное поведение – это отклонение от общепризнанной, неоднократно проверенной практикой нормы поведения, оно всегда несет в себе элемент непредсказуемости, неизвестности, возможной опасности. Поэтому девиация и риск – стороны одной медали, социальной мутации. Состояние риска – своего рода граница, черта, разделяющая хаос и порядок, инновацию и устоявшуюся нормативно-ролевую форму поведения. Чем меньше риск, тем вероятностнее действие индивида, более предсказуемо поведение системы в целом.
Особенность сегодняшнего времени – возрастание числа лиц, вынужденных рисковать, ибо усложнение социальной реальности увеличивает количество неизвестных ситуаций. Современные разработки в области социальной психологии свидетельствуют, что девиантное поведение все больше в своей основе становится рациональным. Основное отличие девиантов, сознательно идущих на риск, от авантюристов – опора на профессионализм, вера не в судьбу и случай, а в знания и осознанный выбор – творческую интуицию. Именно целерациональные действия индивидов определяют социальное развитие. Можно предположить, что в условиях стабильного общества для субъекта действия ценностью является преднамеренный риск как процесс (психологическая сторона действия); в условиях разбалансированного – преднамеренный риск как цель (энергетическая и социальная сторона действия). На этапе рождения инновации большое значение имеет профессионализм и знания девианта, способность к концентрации психической энергии, на этапе ее реализации – его биологический потенциал (информационно-энергетический код, темперамент) и характер.
Девиантное поведение, сопровождающееся риском, способствует самоактуализации, самореализации и самоутверждению личности. Последнее является важнейшей психологической причиной, объясняющей желание людей ответить на вызов быстро меняющейся социальной реальности. Девиантно-ролевая разновидность социального поведения неразрывно связана с аддикцией, с внутриличностным конфликтом. Аддикция в общем смысле слова – стремление уйти от состояния внутреннего психологического дискомфорта, изменить свое психическое состояние, характеризующееся внутренней борьбой. Аддиктивное поведение психологи рассматривают как отклоняющееся. Девиантный путь выбирают прежде всего люди, не имеющие легальной возможности для самореализации в условиях сложившейся социальной иерархии, чья индивидуальность подавляется, фрустрирующая энергия блокируется. Они не считают общепринятые нормы порядка естественными и справедливыми, не могут сделать карьеру, изменить свой социальный статус через легитимные каналы социальной мобильности. Все это неизбежно приводит их к внутриличностному конфликту.
Основные причины мотивационных конфликтов, вытесненных в подсознание, определяются в настоящее время не инстинктивными, а социальными факторами. По данным института Бехтерева, только 15 % мотивационных конфликтов имеют сексуальную основу, остальные – социальные истоки. Жесткое регулирование каналов социальной мобильности, блокировка социальных “лифтов”, способствующих превращению психической энергии в социальную, приводят к усилению напряжения системы (системное напряжение, согласно терминологии Р. Мертона) и, как следствие, к увеличению числа девиантов, латентному формированию новой социальной стратификации, к переписыванию сценария социально-ролевых интеракций. Отношения социально-ориентированного “me” (социальная роль) и импульсивно-творческая “l” (энергетический потенциал) в ходе девиантного поведения и меняющейся само- и социальной идентификации гармонизируются. Если индивидуальная девиация нацелена на самоутверждение личности, переосмысление ею собственной самоидентификации, то коллективная девиация – на общественное (пусть и в рамках первоначально неформальной группы) признание новой самоидентификации личности другими людьми.
Форма ответной реакции общества на тот или иной вид девиации должна зависеть от того, какие (по степени общества) социальные нормы нарушаются: общечеловеческие, расовые, классовые, групповые и др. можно выделить следующие зависимости:
Чем более высокий уровень (по степени общества) социальных норм нарушается, тем более решительными должны быть действия государства. Самая высокая ценность – естественные права человека.
Чем более низкий уровень социальных норм нарушается, тем больше упор должен делаться на неформальные меры социального контроля (социальное вознаграждение или порицание, убеждение и т.д.)
Чем сложнее социальная структура общества, тем многообразнее должны быть формы социального контроля.
Чем более низкий уровень социальных норм нарушается человеком, тем терпимее должна быть реакция на его действия.
Чем демократичнее общество, тем больше акцент должен делаться не на внешний социальный, а на внутренний личностный самоконтроль.
Подчеркнем еще раз, девиантно-ролевое поведение – естественная реакция человека на возникающее в обществе противоречие между социальной целью и социальными нормами ее достижения. Созидательные девиации выполняют важнейшие позитивные социальные функции. Они необходимы, чтобы общество было гибким и готовым к переменам. Девиантное и нормативное поведение – две равноценные составляющие социально-ролевого поведения. Для нормального протекания социогенеза (понимаемого в широком смысле слова) девиантно-ролевое поведение человека имеет не меньшее значение, чем его нормативно-ролевое поведение.