Элемент народности в характере человека, влияние жизни на его воспитание
Г.К. Абдалиева
Инновации и образование. Сборник материалов конференции. Серия “Symposium”, выпуск 29. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С.467-478
Этнопедагогика основывается на устойчивых традициях в хозяйственно-бытовом укладе и миросозерцании любого народа. Кыргызская этнопедагогика не является в этом отношении исключением. Хотя традиции видоизменились со временем, они во многом продолжают определять многие черты психологии народов, общественного сознания, обычаев, ритуалов, особенностей быта и духовной культуры в целом. Различия в культуре, нравах, физическом облике и обычаях племен и народностей наблюдали еще древнегреческие мыслители. Гиппократ писал в своих сочинениях: «Те, которые населяют страну высокую, ровную, обвеваемую ветрами и обильными водами, отличаются огромным внешним видом тела, похожи между собою, духом немужественным и кротким. Но те, которые занимают тощие и сухие места, лишенные воды и не имеют умеренных перемен времен года, естественно отличаются грубым и крепким видом тела и цветом скорее светлым, чем черным; по нравам и стремлениям духа они самолюбивы, горды и упорно держатся принятого мнения, где перемены в погоде весьма часты и многоразличные между собою, там ты можешь найти формы, и нравы, и натуры, во многом различные».
Широкое распространение в социологии Запада получило географическое направление, суть которого заключается в признании климатических и других природных условий в качестве главного, определяющего фактора. Из наиболее видных представителей географической школы глубже других к рассмотрению проблемы национальной психологии подходил выдающийся французский просветитель ХVIII века Монтескье. Он высказал ряд интересных и оригинальных для того времени мыслей о сущности «общего духа» нации, национального характера. Он устанавливает, например, определенную зависимость духовного склада и образа мышления народов от их образа жизни, которая, согласно его концепции, целиком определяется условиями географической среды. У кочевых народов, по его мнению, свои формы политического устройства и гражданских прав, своя специфическая психология, свои нравы и принципы воспитания, обычаи и быт, а у земледельческих народов — свои. Постоянно кочующие народы, кроме скота, не имеют другого богатства, поэтому потребности такого народа легко удовлетворяются.
Что касается оседлых народов, то у них есть деньги, которые могут быть накоплены в любом количестве и на которые можно приобретать что угодно. Определенный интерес представляют высказывания Монтескье о некоторых обычаях и гражданских правах у татар.
Под именем «татары» Монтескье подразумевает население обширного края, расположенного к югу от Сибири, включая Туркестан, Хиву и Бухару, граничащего на востоке с Китаем. Значит, речь здесь идет не только и не столько о собственно татарском народе, сколько о кыргызах, узбеках, каракалпаках, казахах и т. д.
Называя этот край «великой Татарией», Монтескье дает точное описание одного из обычаев, характерных для многих азиатских народов, кыргызов, каракалпаков, казахов и др. У татар, пишет Монтескье, «всегда бывает наследником младший из детей мужского пола по той причине, что старшие, по мере того, как они становятся способными вести пастушеский образ жизни, уходят из дома с некоторым количеством скота, полученным от отца, и основывают новое хозяйство. Поэтому последний из сыновей, который остается в доме вместе со своим отцом, становится его естественным наследником».
Народная психология, названная Монтескье «общим духом», — продукт не только клима??а, но и ряда социальных факторов, которые на определенной стадии общественного развития, став реальной силой, оказывают громадное воздействие на национальной характер народа. Общий дух нации представляет собой сочетание различных нравственных качеств и обычаев, не установленных законом, а возникших естественным путем. Нравы и обычаи отличаются друг от друга тем, что первые регулируют его психику, а вторые — внешние его поступки. Связь и соединение разнородных нравственных черт в общем духе нации происходят, по мнению Монтескье, не хаотично: одно душевное качество, более характерное для данного конкретного народа, порождает другое, но строго определенное.
Общий дух нации, или национальный характер, рассматривается Монтескье как нечто непостоянное, которое в результате общения народов друг с другом и взаимного влияния подвергается серьезным изменениям.
«Чем более народы общаются друг с другом, — пишет он, — тем легче они изменяют свои обычаи, так как они чаще видят друг друга и лучше замечают особенности отдельных лиц».
«Народный дух» стал главным стержневым понятием этнопсихологии с самого начала ее возникновения, поскольку методологическая основа этой дисциплины корнями уходит в немецкую классическую философию.
Национальный характер, по мнению Гегеля, содержит в себе зародыш, из которого развивается история. «Этот характер, — пишет Гегель, — обнаруживается именно в том, каким образом народы выступают во всемирной истории и какое место они в ней занимают». Природу национальной души Гегель связывает с неизменностью климата, рассматриваемого и как основной фактор, который определяет характер и состояние национальной психологии.
Начало специальным исследованиям «национального характера» с позиции теории «народного духа» положила так называемая этнопсихология. Ее зарождение относится к 1859 году, когда приват-доцент кафедры общего языкознания Берлинского университета Г. Штейнталь совместно с немецким философом М. Лацарусом начал издавать специальный журнал (журнал издавался в течение 30 лет, всего вышло 20 томов). Этническую психологию Лацарус и Штейнталь определяли как науку «о духе народа, учение об элементах и законах духовной жизни народов». Однако вместо анализа и выявления действительных факторов, которые определяют специфические черты и особенности национального характера, этнопсихология сосредоточила свое внимание на изучении различных общественных явлений как продуктов некоего «духа племени». Все стороны жизни народа: крупные и мелкие события в его истории, состояние и уровень материального производства, продукты его умственного труда, язык и нравы, его семейно-бытовые отношения, общественные учреждения — этнопсихологи объясняли этим таинственным, непознаваемым племенным духом, в котором, как в зародыше, кроется и будущее нации. «Построение народного духа разных народов по каким бы то ни было готовым категориям, — писали Штейнталь и Лацарус, — не ведет ни к каким основательным результатам. Чтобы вполне верно решить задачу народной психологии, выведенную из фактов, необходимо богатое и беспрестанное собирание этих фактов, источники которых здесь (в народной психологии) богаче по форме и содержанию, чем в индивидуальной психологии».
Этнопсихологам действительно удалось впоследствии собрать значительный материал, характеризующий отдельные стороны, особенности духовной жизни народов на разных этапах их исторического развития. Идею создания психологии народов как особой отрасли науки отстаивал другой немецкий философ, психолог и фольклорист Вильгельм Вундт. Один из основателей экспериментальной психологии, главным делом своей жизни Вундт считал создание «психологии народов» (Volkerpsychologie). Он считает главным объектом этнопсихологии не только культурное состояние, язык, мифологию, религию и нравы, но также искусство и науку, общее развитие культуры и ее разветвления, даже исторические судьбы и гибель отдельных народов, равно как
и историю всего человечества. Но вся область исследования должна разделятся на две части: абстрактную, которая пытается разъяснить общие условия и законы «национального духа», оставляя в стороне отдельные народы и их историю, и конкретную, задача которой дать характеристику духа отдельных народов и их особые формы развития. Вся область психологии народов распадается, таким образом, на «историческую психологию народов» и «психологическую этнологию». Но сущность психологии народов Вундт понимал несколько в ином свете, чем Штейнталь и Лацарус: он отрицал в народном духе наличие независимого от индивидуумов субстанциального ядра. В эмпирической психологии душа, по его мнению, есть не что иное, как непосредственно данная связь психологических явлений. Вместо субстанциального понимания Вундт утверждает так называемое актуальное понимание природы души, согласно которому народный дух, являясь продуктом совместного существования и взаимодействия людей, имеет такое же реальное значение, как душа индивидуальная.
Вундт не согласен с тем, чтобы в задачу психологии народов входило исследование специфических форм проявления «национального духа», то есть выявление и психологическое описание особенностей духовного склада отдельных народов. Этим должна заниматься этнография. Что же утверждает сам Вундт? Он настаивает, во-первых, на том, чтобы существовала самостоятельная наука для психологического исследования тех процессов и явлений, которые возникают из общности духовной жизни людей и не вмещаются в рамки индивидуальной психологии. Таковыми Вундт считает язык, мифы, обычаи. Во-вторых, на том, чтобы сохранить название психологии народов хотя бы «по той причине, что нация является важнейшим из тех концентрических кругов, в которых может развиваться совместная духовная жизнь» Таким образом, объектами рассмотрения Вундт считает три «продукта духа народов». На вопрос о том, почему именно эти области духовной жизни должны подвергается специальному психологическому исследованию, Вундт отвечает так: «Язык содержит в себе общую форму живущих в духе народа представлений и законы их связи. Мифы таят в себе первоначальное содержание этих представлений в их обусловленности чувствами и влечениями. Наконец, обычаи представляют собой возникшие из этих представлений и влечений общие направления воли».
Великий русский педагог К.Д. Ушинский писал: «Характер каждого человека слагается всегда двух элементов: природного и духовного, вырабатывающегося в жизни под влиянием воспитания и обстоятельств. Оба эти элемента не остаются между собой изолированными, но взаимно действуют друг на друга, и из этого взаимного воздействия прирожденных наклонностей и приобретаемых в жизни убеждений
и привычек возникает характер. Природа всегда успевает в бесчисленном множестве характеристических черт в наружности человека выдвинуть на первый план черту народности.
Сила характера, независимо от его содержания, — сокровище ничем не заменимое, она почерпается единственно из природных источников души, и воспитание должно всегда беречь эту силу, как основание всякого человеческого достоинства. Но всякая сила слепа, она одинаково готова разрушить и творить, смотря по направлению, которое ей дано, все решается наклонностями человека и теми убеждениями, которое приобрели в нем силу наклонностей. Существует только одна общая для всех прирожденная наклонность, на которую всегда может рассчитывать воспитание: это мы называем народностью».
Чувство народности так сильно в каждом, что при общей гибели всего святого и благородного оно гибнет последнее. Взгляните на людей, поселившихся на чужбине, и вы убедитесь вполне, как живуча народность в теле человека. Поколения сменяют друг друга, и десятое из них не может еще войти в живой организм народа, но остается в нем мертвой вставкой. Можно позабыть имя своей родины и носить ее характер, пока беспрестанные приливы новой крови, наконец, не изгладят его. Так глубоко и сильно укоренил Творец элемент народности в человеке.
Удивительно ли после этого, что воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа, но, кроме того, только народное воспитание является живым органом в историческом процессе народного развития. В силу особенности своей идеи, вносимый в историю, народ является в ней исторической личностью.
Каждому народу суждено играть в истории свою особую роль, и если он позабыл эту роль, то должен удалиться со сцены: он более не нужен. История не терпит повторений. Народ без народности — тело без души, которому остается только подвергнуться закону разложения и уничтожиться в других телах, сохранивших свою самобытность. Идея его жизни, делавшая его особым народом, поступает в общее наследство человечества; а тело его, — племя, которое его составляло, — потеряв свою особенность, разлагается и ассимилируется другими телами, не высказавшими еще своей последней идеи.
Народное воспитание, которое укрепляет и развивает в человеке народность, развивая в то же время его ум и его самосознание, могущественно содействует развитию народного самосознания вообще; оно вносит свет сознания в тайники народного характера и оказывает сильное влияние на развитие общества, его языка, его литературы, его законов, словом, на всю историю.
В России наиболее видным представителем этнической психологии является профессор философии Московского университета Густав Шпет. Он утверждает, что именно сознание народа, что он есть этот народ, составляет объект психологии народов. Этнопсихология — описательная типологическая наука, она ищет не логического общего верховного понятия, которое, представляя, в свою очередь, общий тип, общо объединяло бы в себе, как в высшем типе коллектива, все типы человеческих переживаний, определяемых по языку, верованиям, обычаям, искусству, мировоззрению и прочие. Под общим типом, объединяющим в себе все типы человеческих переживаний, Шпет подразумевает не что иное, как «народный дух», понимаемый в смысле совокупности субъективных переживаний, «исторически образующегося коллектива», то есть народа. Философскую квинтэссенцию этнопсихологической концепции Шпета можно свести к следующему его положению: «определяющие источники всякого конкретного переживания лежат в духовном укладе, который предопределяет действия и переживания не только индивида, но и всякой группы».
В конце 20-х годов проблемы этнической психологии оказались в поле зрения культурно-исторической школы, во главе который стоял Л.С. Выготский. Как известно, одна их основных идей его заключалось в том, что психическая деятельность человека в процессе культурно-исторического развития начинает опосредоваться психологическими орудиями. Л.С. Выготский отмечал, что главное его применение есть прежде всего «область социально-исторической и этнической психологии, изучающей историческое поведение, отдельные его ступени и формы». Здесь важно подчеркнуть, что под этнической психологией он понимал «психологию примитивных народов», подразумевая под этим сравнительный анализ психической деятельности культурного человека и «примитива». Таким образом, предметом этнопсихологии Л.С. Выготский считал кросскультурные исследования, и прежде всего межэтнические сравнительные психологические исследования представителей «традиционных» и цивилизованных обществ, а основным методом этнопсихологии — инструментальный.
С позиции культурно-исторической концепции Л.С. Выготским было подготовлена программа научно-исследовательской работы по педологии национальных меньшинств. Специфика его подхода к изучению детей различных народностей заключалось в том, что в противовес принятым тестовым испытаниям он предлагал в центр исследования поставить изучение национальной среды, ее структуры, динамики, содержания, всего того, что и определяет этническое своеобразие психических процессов. Еще одна особенность этого подхода — изучение психики детей не в сравнении с психикой «стандартного» ребенка,
а на основании сравнительного анализа с психикой взрослого той же этнической группы, принадлежащего к той же культурной среде.
Экспериментальная проверка идей культурно-исторического подхода была осуществлена в ходе экспедиции в Узбекистан и Кыргызстан (1931-1932 гг.). Задача психологов, возглавляемых А.Р. Лурия, заключалась в анализе социально-исторического формирования психических процессов. Была выдвинута и, в результате проведенного исследования, доказана гипотеза, согласно которой изменения общественно-исторических укладов, характера общественной практики вызывают коренную перестройку психических процессов кыргызов и узбеков, происходит переход от непосредственных психических процессов к опосредованным формам психической деятельности. Материалы этой экспедиции были опубликованы только через 40 лет. Начавшиеся в начале 30-х годов гонения на психологию прервали естественный ход развития этнической психологии на несколько десятилетий.
Теперь несколько слов о наиболее распространенных в современной этнопсихологии концепциях национального характера. Более подробный обзор этих концепций дан в книге Х. Дуйкера и Н. Фрийды «Национальный характер и национальные стереотипы». Авторами этническая психология сводится к тем характеристикам и образцам личности, которые логически возможны, модальны (типичны) у взрослых членов данной нации и народности. Она связывается с частотой повторяемости определенных образцов личности внутри нации, народности. Категория людей (данных образцов), включающая наибольшее число взрослых членов общества, определяется как модальная личность. Каждая конкретная «структура модальной личности» может встречаться в любой нации. Но она может быть преобладающей лишь в одной нации. Значит, необязательно, чтобы нация была одномодальной, нередко она оказывается многомодальной, то есть включает в себя несколько «модальных личностей». Если понятие «национальный характер» в его традиционном значении охватывает специфические черты духовного склада, являющиеся общими для всех членов данной нации, то «модальная личность» имеет дело со своеобразными чертами, характерными только для определенной категории людей внутри нации. Таким образом, из социально-этнической, в известной степени и психологической общности нация превращается в конгломерат «модальных личностей» или множество различных категорий «образцов личности».
В современной этнопсихологии развивается концепция, связанная с изучением влияние культуры на формирование народного характера. Она называется по-разному — «структура основной личности», «культура и личность», «культурная антропология», «культура и этнопедагогика», но суть одна: детерминантом национальной психологии
признается культура, действующая на личность и формирующая ее. В качестве одного из ярых проповедников этой концепции выступает американский этнограф А. Кардинер, считающий, что культура порождает те типы культуры и личности, которые необходимы для ее продолжения. Концепция «личности» сводит изучение национального характера к «психологическому» анализу культуры или «культурного поведения» нации, к изучению народных обычаев и обрядов, к выявлению данных об «общественно-культурной среде», в которой протекает жизнь индивидуума, формируются его поведение, привычки и т. д. Согласно учению А. Кардинера, психика различных «культурных» типов личности обусловливается практикой воспитания детей в самом раннем возрасте — продолжительностью и частотой кормления ребенка молоком матери, способами пеленания и купания детей, колыбельной песней и т. д. Именно от этих так называемых «опытов раннего детства» зависит то, насколько у детей подавляются или сублимируются бессознательные импульсы, инстинктивные желания и эмоции, что, в свою очередь, определяет черты характера индивидуума, которые окончательно формируется в детстве и застывают в этом состоянии до конца его жизни. Конкретные формы и степень совершенства «опытов детства» зависят от содержания и уровня развития культуры.
Национальность — это социальный фактор, результат воспитательного влияния родителей и социального окружения. На ребенка с первых дней существования воздействует среда и, прежде всего, конкретные приемы ухода за младенцем в каждом данном обществе: способы кормления, ношения, укладывания, позже — обучения ходьбе, речи, навыкам гигиены и др. Эти уроки раннего детства налагают свой отпечаток на личность человека на всю жизнь. Так как в среде каждого народа приемы ухода за ребенком в принципе одинаковы (но между разными народами в этом отношении имеются различия), то члены каждого общества имеют многие общие свойства личности, но зато нормы личности в каждом обществе различаются между собой. Отсюда произошло понятие, ставшие краеугольным камнем для всей этнопсихологии Запада, — понятие «основной личности» Вот эта «основная личность», то есть некий средний психологический тип, преобладающий в каждом конкретном обществе, и составляет, как считалось в то время, базу конкретного общества, базу его культуры.
Многие западные психологи считают, что одной из особенностей русского национального характера являются смирение и послушание. Связывают это с тугопеленанием малышей, принятым в русских семьях. На Кавказе же велико почитание старших по возрасту, и детей здесь кормят всегда после взрослых. Прав был философ Джон Локк, когда говорил, что ребенок приходит в этот мир настолько чистым
душой, что его можно назвать “tabula rasa” — «чистая доска». Ребенок, как губка, впитывает все, с чем сталкивается в юном возрасте. Первые «проблески» национального самосознания большинство ученных обнаруживает у детей в возрасте 3-4 лет.
Известный психолог Ж. Пиаже, например, считает, что первые, фрагментарные и несистематические знания о своей этнической принадлежности ребенок получает в 6-7 лет, а в 8-9 лет уже четко идентифицирует себя со своей этнической группой на основании национальности родителей, места проживания, родного языка; примерно в это же время просыпаются национальные чувства; в 10-11 лет национальное самосознание формируется в полном объеме, в качестве особенностей разных народов ребенок отмечает уникальность истории, специфику традиционной бытовой культуры. Взрослым же остается поражаться осведомленности своих детей относительно различий между своим и другими этносами, о социально желательных ответах, которые они нам дают на наши вопросы. Вот у нас многие дети стесняются говорить на родном языке, петь песни своего народа и быть просто довольными тем, кем являются на самом деле. Здесь-то и переплетаются такие науки, как этнопсихология и этнопедагогика. Педагогика как наука, претендующая на раскрытие сущности, закономерностей и принципов воспитания и обучения, не может не учитывать особенностей «духа» народа, национального характера его представителей. Исходя из этого положения, этнопсихологии и этнопедагогики вырабатывают конкретные рекомендации, нацеленные на обеспечение эффективной воспитательной работы. Всем известно, что дети настолько разные и не похожи друг на друга: один ребенок усваивает материал в считанные минуты, а другой еще раскачивается. Видимо, это тоже результат воспитания и влияние национально-культурной среды.
Границы культуры, по мнению Х. Дуйкера и Н. Фрийды, в современных условиях не всегда совпадают с границами наций. Под влиянием одной культуры может формироваться характер не одной, а нескольких наций. Исходя из этого они предлагают заменить термин «национальный характер» термином «культурный характер». Стереотип поведения — изменяющийся по ходу времени комплекс стандартов поведения членов этнической системы, передаваемый путем сигнальной наследственности. Каждый этнос имеет свою собственную внутреннюю структуру и свой неповторимый стереотип поведения. Иногда структура и структура этноса стабильна, потому что новое поколение воспроизводит жизненный цикл предшествовавшего. Такие этносы можно назвать персистентами, т. е. «пережившими». Кыргызы, проживающие в Китайской Народной Республике, сохранились как субэтнос несмотря на густую населенность этой страны, не утратили свой национальный язык,
у них есть своеобразие психических черт, культуры и обычаев, привязанность к родной земле, духовным ценностям своего народа, они сознают себя кыргызами.
Но в условиях такого большого государства, как Китай, не исключена возможность, что со временем, через ряд поколений, маленькая народность растворится в огромной массе господствующей нации и будет поглощена этой массой. При подобной ситуации вряд ли сознание этнической принадлежности сможет играть роль серьезного сдерживающего фактора.
Сознание этнической принадлежности в человеке возникает вместе с образованием самой этнической общности, в известной мере выражая одновременно его отношение к «чужим» соседям. Каждая специфическая черта этнической психологии связана с длительным воздействием на психику людей определенного аспекта или ряда аспектов окружающей действительности. Происходит влияние образа жизни на формирование ценностных ориентацией людей, своеобразие которых в определенных условиях развивается в специфическое свойство их этнической психики. Конкретный пример двух этнических принадлежностей, живущих в одном регионе, — кыргызы и уйгуры.
Основным занятием кыргызов было скотоводчество, служившее единственным источником их существования. Поэтому многие черты этнической психологии народа представляют собой аккумулированный след длительного воздействия на психику условий, интересов, радостных и горестных переживаний, в первую очередь связанных с потребностями ведения данного вида хозяйства, а также продиктованного ими образа жизни и быта, соответствующих этому образу народных традиций, обычаев, культурных ценностей, традиционного воспитания. Влияние высокогорья, затянувшаяся суровая зима, ураганный ветер, ливневые дожди вызывали у наших предков особую психическую реакцию, проникнутую чувством тревожной заботы о том, чтобы ветер не опрокинул их жилище — юрту, чтобы скот не остался без кормов, без воды и какого-либо укрытия. До сих пор различные стороны человеческого характера сравниваются у кыргызов с повадками разных видов домашних животных. Более чувствительная к внешним условиям натура человека, его разборчивый вкус находят сравнение с характером высокопородистой лошади. Свое глубочайшее чувство ласки к детям родители выражают словами «мой ягненок», «мой жеребенок», «мой теленок». В полных обаяния, «по-детски» прозрачных и наивных повадках, чистых, бесхитростных проявлениях характера этих изумительно симпатичных маленьких животных они видят всю красоту и душевную прелесть своих малышей.
[477]
У уйгуров, занимавшихся земледелием и торговлей, складывалось иное отношение, к земельным угодьям, чем у кочевого скотоводческого народа. В зависимости от того, какой вид хозяйства имеет место, определяется потребность данного народа в разных видах пищевых продуктов, одежды, предметов домашнего обихода и способы их потребления. Даже у народов с одинаковым образом жизни, находящихся на одинаковой стадии общественного развития, наблюдаются некоторые различия в потребностях, в способе потребления продуктов производства. Здесь определенную роль играют исторически сложившиеся традиции, влияние соседних народов, климатические условия, характер верований, традиционное воспитание. Монголы, кыргызы, казахи, калмыки занимались главным образом скотоводством и в качестве основных продуктов питания употребляли мясо и молоко. Но виды и способы приготовления мясных и молочных продуктов у них далеко не одинаковы.
Этнически особенные моменты в сфере потребностей отчасти переплетаются моментами в сфере вкусов. Огромную роль в формировании этнических особенностей эстетического вкуса принадлежит уровню и способам эстетического и художественного освоения действительности данным народом, степени развития его культуры, своеобразному колориту образа жизни, музыки, архитектуры, различных видов прикладного искусства. Национальное своеобразие эстетического вкуса проявляется в виде отдельных неповторимых моментов или нюансов, в эстетических суждениях о ряде жизненных явлений: о красоте тембра и стилевых особенностей музыки, национальной одежде, привычной и непривычной среде, миловидности женщины. Действительно, этнос имеет свою природную среду, особую историю и, вследствие этого, особенности материальной и духовной культуры, что накладывает отпечаток на психологии этнической общности в целом и на отдельных ее представителей.
Этническо-психологическое наследие прошлого усваивается личностью в процессе ее воспитания в определенной национальной среде, которая в каждую данную эпоху в большей или меньшей степени отличается от среды, окружавшей людей предыдущих поколений. Национальные черты характера предков «вливаются» в психику данной личности не иначе, как пройдя, если так можно выразиться, через фильтр ее общественной среды. Каждое новое поколение людей, воспринимая и усваивая этническо-психологический и традиционно-воспитательный опыт предков, вносит в него нечто свое, наделяет его новыми оттенками, полнее отвечающими духу времени и потребностям жизни. Формирование духовности человека непосредственно связано с национальными идеалами личности, которые составляют элементы этнонационального сознания и особенно выражаются в народной педагогике,
в устном народном творчестве, фольклоре. Формирование мировоззренческих элементов человека без включения этнических ценностей, специфики, рождает однобокую личность. Первично жизненный опыт личности формируется в семье, в которой этнический эффект огромен. Социальный опыт, характеризующий человека, включает в себя народные традиции, специфику хозяйственно-производственной деятельности в зависимости от природно-географических условий, а также содержание личностных, духовных, мировоззренческих, характерологических качеств и во многом определяется объективно-культурными и психологическими особенностями этноса.
Литература
Вундт В. Проблемы психологии народов. М., 1912.
Выготский Л.С. Педагогическая психология. М., 1926.
Гегель Г.В. Ф. Сочинения. Т.3.
Гиппократ. Избранные книги. М., 1936.
Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. М., 1989.
Джангельдин И.Д. Природа национальной психологии. Алма-Ата, 1971.
Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955.
Павленко В.Н., Таглин С.А. Введение в этническую психологию. Харьков, 1992.
Пиаже Ж. Речь и мышления ребенка. М., 1932.
Ушинский К.Д. О народности в общественном воспитании. Т. 2. М. — Л., 1948.
Фрейд З. Я и Оно. Л., 1924.
Шварцман К.А. Философия и воспитание. М., 1989.
Шпет Г. Введение в этническую психологию. Вып.1. М., 1927
Этнография детства, традиционные формы воспитания детей и подростков у народов Восточной и Юго-Восточной Азии. М., 1983.