Возникновение музыки

УВЕРТЮРА.

Музыка (греч. musa — муза). Музыка — вид искусства, который воздействует на человека посредством звуковых образов, отражающих его различные переживания и окружающую жизнь. В отличие от пространственных искусств (живописи, скульптуры, архитектуры), музыка, наряду с хореографией, театром и кино, относится к временным искусствам. Одна из главных особенностей музыки в том, что она реально существует только в исполнении, в живом звучании.

Музыка... Великое, никогда не увядающее искусство. Она окружает человека, с древнейших времен и по сей день. Особенно много музыки звучит сего­дня — в век радио и телевидения, век грам- аудио- и видеозаписи, когда так доступны концерты, и практически каждый может научиться играть на каком-либо инструменте.

Да, звучит очень много музыки, музыки самой разной — старинной и современной, так называемой «классической» и «легкой», исполняемой профессио­нальными артистами и любителями. Как разобрать­ся, сориентироваться в этом безбрежном звуковом море? Как научиться отличать в музыкальном ис­кусстве подлинное от подделки, содержательную му­зыкальную пьесу от популярного, но пустого шля­гера? Как почувствовать красоту серьезного произ­ведения, которое поначалу может показаться скуч­ным и неинтересным, а на самом деле глубоко по образному смыслу и истинно красиво?

Совет один: стараться больше знать о музы­кальном искусстве, его истории, особенностях языка, законах, по которым строится музыкальное творчест­во (разумеется, постоянно слушая много хорошей серьезной музыки).

КТО ИЗОБРЕЛ МУЗЫКУ?

Нареда сидел однажды погруженный в раздумья, как вдруг звуки, извлекаемые легким дуновением ветерка, прельстили его слух; они все продолжали расти, становясь все прекраснее и разнообразнее...»

Так древнее индийское стихотворение рисует тот изначальный момент, когда вдруг из «ничего», от легкого дуновения ветерка возникла первая музыка. Бога Нареду древние индусы и считали главным бо­гом музыки, который подарил человечеству это вели­кое искусство. По другой легенде, первым, кто познал музыку, был бог Брахма. Он поделился своим откры­тием с мудрецом Брахатой, а тот уже рассказал лю­дям о красоте и силе воздействия музыки.

Предположим, что Нареда и Брахма действитель­но были первооткрывателями музыки. Но как же в таком случае быть с греческими богами Аполлоном и Артемидой? Ведь, согласно одному из широко из­вестных мифов, Артемида, выстрелив однажды из лука, первой обнаружила, что свист пущенной тетивы очень красив. Открытие Артемиды так понравилось Аполлону, что он и сам стал извлекать из «мужеубийственного» оружия, как гласит миф, очарова­тельные звуки.

Впрочем, эта версия о происхождении музыки опровергается самими же греками. Аполлодор в сво­ей «Мифологической библиотеке» — одном из авто­ритетнейших источников греческих мифов — утвер­ждает, что сначала на свет появились музы, а потом уже их сводные брат и сестра — Аполлон и Арте­мида.

По преданию, муз было девять, причем пять имели непосредственное отношение к музыке: Эвтерпа считалась покровительницей всего музыкального искусства, Мельпомена ведала пением и похоронной музыкой, Терпсихора — хоровым пением, Эрато — свадебными песнями, Полигимния — песнопениями в честь богов и героев. И хотя Аполлон обычно именуется предводителем муз или Аполлоном Мусагетом, как явствует из мифологии, музы проявили себя в искусстве звуков все же раньше, чем Аполлон.

Вероятно, у большинства народов есть легенды, рассказывающие о происхождении музыки, о богах и героях, открывших ее людям. Такое совпадение не удивительно.

С какими бы звуками природы ни сталкивался че­ловек в древности, их возникновение он приписывал сверхъестественным силам. Ему казалось, что звуки эти издают некие существа, таинственные и невиди­мые. Например, как повествует немецкий эпос, не гром, а злой дух Тор, рассердившись на людей, по­сылает на землю свои раскаты-проклятья; в журча­щих водах реки или водопада сидит ласковый и неж­ный Нек и поет русалкам свою размеренную песню; а в глубине шумящего леса смеется Пан или рычит Рюбецаль...

Поэтичны и разнообразны мифы, легенды и ска­зания древних народов о происхождении музыки. Но кто в наши дни поверит, что музыку людям нис­послали боги и духи?

В древности человек на каждом шагу встречался с музыкой природы — пением птиц, ревом животных, раскатами грома, журчанием ручья, шумом деревьев, звуками морского прибоя. Окруженный этими разно­образными звуками, он, конечно же, пытался подра­жать им. Таким образом, общение человека с природой было одним из главных источников, из которых возникала сознательно создаваемая им музыка.

Но были и другие, не менее важные источники.

Если внимательно присмотреться к первым, са­мым примитивным музыкальным инструментам (их можно увидеть сегодня в этнографических или му­зыкальных музеях), можно легко обнаружить, что они немногим отличаются от простых орудий труда. Такое сходство не случайно. Большинство из них имеет явно «рабочее» происхождение. Это заметно и по форме этих инструментов, и по манере игры за них. Обычная ступа, в которой толкли зерно, глиняный горшок или тыквенная бутыль обтягивались кожей, и инструменты — позднее их назовут ударными — можно было считать готовыми.

Струнные музыкальные инструменты тоже роди­лись из орудий труда. Они представляли собой (и в этом греческие легенды не погрешили против исти­ны) не что иное, как подражание луку.

Не были исключением и духовые. Чтобы передать сигнал на более далекое расстояние, первобытный музыкант усиливал звук своего голоса, крича в ра­ковину или тростниковую трубку.

Так человек открывал музыку. Открывал в окру­жавшей его природе, а также в связи с трудо­выми процессами, вне которых он не мог су­ществовать.

Представим себе жизнь наших далеких предков. В большинстве их первостепенно важных занятий — охоте, рыбной ловле, валке деревьев — необходимым условием была коллективность труда. Залогом успеха в повседневных делах служила слаженность. Поэто­му в основе совместных действий первобытных людей лежал ритм.¹

Возможно, что именно из ритмических покрики­ваний, облегчавших совместную физическую работу, начали формироваться элементарные песнопения. Это лишь один из вероятных путей их зарождения. Другим мог быть хоровой танец, появившийся опять-таки благодаря трудовым занятиям человека древ­ности.

Хоровой танец, очевидно, возник как подражание повадкам зверей во время охоты и самому процессу охоты. Он служил не только примитивной игрой, но и способствовал укреплению важнейшего условия первобытной жизни — коллективной сплоченности, согласованности действий. Простейшим «инструмен­том», обеспечивавшим ритмическую основу хорового танца, был человеческий голос. Есть основания пред­полагать, что таким образом — в хоре — и родилась мелодия².

Как именно складывались первые мелодии, соз­данные человеком, определенно сказать трудно. По-видимому, тон всей группе танцующих задавал вождь племени или специально назначенный для этой цели запевала. Остальные подражали ему, под­страивались под его пение.

Однако сопровождением хорового танца мог быть не только голос. Первобытный человек использовал для этой цели ритмичное постукивание по каким-либо предметам (часто по все тем же орудиям тру­да), ставшими прообразами ударных музыкальных инструментов. Это, собственно говоря, уже и была музыка.

Но только ли общение с природой, труд и врожденное чувство ритма помогли людям открыть для себя музыку?

Ритмические процессы свойственны многим живым существам. И даже инстинктивный мелодический дар присущ не только человеку, наиболее тонко он развит у птиц. Однако лишь человек оказался спо­собным стать сознательным творцом музыки. Это произошло благодаря целому комплексу условий, три из них мы уже назвали. Но было и четвертое, без которого музыка никогда не стала бы искусст­вом,— это художественный дар человека.

Именно художественное чутье и подтолкнуло наших далеких предков к попыткам в камне, глине, слоновой кости или с помощью наскальных рисун­ков передать эпизоды из своей жизни. Он же привел к созданию зачатков музыкального искусства.

«Птица поет, извлекает звуки из гортани своей, но ощущает ли она, как человек, все страсти, которые он один токмо на земле удобен ощущать при размеренном сложении звуков? — писал русский просве­титель XVIII века Александр Николаевич Радищев.— Не птицы благопевчие были учители человека в музыке: то было его собственное ухо, коего вглубленное перед другими животными в голосе положение всякий звук, с мыслию сопряженный, несет пря­мо в душу».

Из приведенных слов выделим последние: «...звук, с мыслию сопряженный, несет прямо в душу». В них лаконично передано то, что решительно возвышает человека над всеми остальными живыми существа­ми: способность мыслить и переживать. И не просто способность — потребность! Без нее, этой великой потребности, как и без названных уже нами условий, не существовало бы музыкального искусства.

Итак, подражание звукам природы и участие в коллективных трудовых процессах, врожденное чув­ство ритма и художественное чутье — все это вместе, многократно перемноженное на человеческую пытли­вость, и дало жизнь искусству звуков.

HOMO SAPIENS —HOMO MUSICUS

(человек разумный – человек музыкальный)

Охота выдалась удачной. Теперь все начина­ют готовиться к празднику, который со­стоится на большой поляне перед жили­щами.

Но прежде чем соберется все племя, двое самых рослых и ловких охотников, став посреди поляны, выгоняют из деревни злых духов. В ру­ках они держат особые, предназначен­ные специально для этой цели, тростниковые трубки, украшенные цветными перьями. Вот один из них, приложив инструмент к губам, с силой начинает дуть в него, изредка меняя положение пальцев на голосниковых отверстиях. Это он своей «заколдованной» дудкой созывает всех злых духов. Затем, ког­да они «слетятся», вступает второй музыкант. Заслышав звуки его инстру­мента, духи «исчезают» в чаще леса.

Теперь можно начинать праздник...

Таков был один из многих обрядов, связанных с музыкой у первобытных людей. Эти обряды, порой странные, иногда не вполне объяснимые, сохраня­лись веками и существуют у некоторых народов Африки и по сей день. Напри­мер, с незапамятных времен бытовал обычай, согласно которому каждый мужчина племени должен был непре­менно уметь играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Если семья принадлежала к древнему роду, то ее члены как реликвию хранили фамильную мелодию, сочиненную одним из предков и, конечно же, не похожую на мелодии других семей.

Не обходилось без музыки и во время ритуала посвящения в мужчины. Первобытному юноше, чтобы соплеменники начали считать его взрослым, надлежало метко стрелять из лука, быстро лазать по деревьям, ловко запрячь буйвола и неслышно под­красться к добыче. Но, оказывается, этого, было не­достаточно. Никто не признает юношу полноправным мужчиной, если он не сможет продемонстрировать свое искусство игры на бамбуковой или тростниковой дудке, и не только губами, но и носом. Причем надле­жало исполнить свою собственную, сочиненную спе­циально для этого момента мелодию. Задолго до испытания юноша уходил куда-нибудь подальше от деревни, чтобы никто не подслушал мелодию, и часа­ми упражнялся, выдувая из незатейливого инстру­мента грустный монотонный напев.

Музыка была составной частью разнообразных обрядов, бытовавших практически у всех народов древности. Вот почему нередко говорят, что одним из источников происхождения музыки стала обрядовость. Древние музыкальные обычаи являлись сильными стимулами к сочинительству. И ничего, что инструменты наших предков были несовершен­ны, а мелодии однообразны. В главном — непосред­ственности исполнения, увлеченности и полной само­отдаче музыке — первобытные музыканты ничуть не уступали тем, кто посвятил себя искусству звуков спустя многие и многие столетия. Им было неведомо то разделение на специальности, которое произойдет с музыкантами в далеком будущем. Они и первые композиторы, и исполнители, и, конечно, мастера музыкальных инструментов. А раз каждый должен иметь свою мелодию, то, разумеется, и инструмент его не может быть похож ни на чей другой. Ничто не сковывало фантазию умельца, из рук которого выходи ли такие причудливые инструменты, как огромные тростниковые трубки и свирели, немыслимой длины трубы из коры или совсем уж странные инструменты, выдолбленные из бивня слона.

Разве все инструменты перечислишь! Да и существенно ли, какой они формы или размера? Важно, что из каждого льется не похожая на другие мелодия.

О загадочные и неповторимые мелодии первых музыкантов! Хотелось выразить в них все: шум леса и всплеск воды, и голоса птиц, и рев умирающего зверя, свою радость и печаль.

Маленькая терракотовая скульптурная группа выполнена безвестным ваятелем несколько тысяч лет назад. Она изображает домашнюю сцену: четыре женщины, стоя рядом, раскатывают тесто, а пятая — немного поодаль — играет на флейте. Какая, каза­лось бы, связь может быть между приготовлением хлеба и музыкой? Дело в том, что в древности музы­ка была частью трудового процесса. Чаще всего ра­ботали под ритмичные звуки ударных или флейты — популярнейшего в то время духового инструмента.

Музыка была не только помощницей в работе. Трудно перечислить все области жизни древнего че­ловека, в которых она участвовала. С помощью зву­ков музыки происходили, например, усмирение и дрессировка диких животных или заманивание в сеть рыбы. Так наши далекие предки всем своим жизнен­ным укладом как бы утверждали то, во что свято ве­рили: музыка обладает волшебной силой.

В незапамятные времена родился греческий миф об Орфее, о великой всепобеждающей силе музы­кального искусства. Это один из самых любимых и популярных мифов, повествующий о том, как вол­шебному пению Орфея, звукам его золотой кифары подчинялись не только люди и животные, но даже скалы и деревья становились подвластными ему, а реки, заслушавшись его музыкой, останавливали свое течение.

Пытаясь понять, как музыка действует на психо­логию человека и стараясь научиться управлять этим воздействием, арабские философы древности совето­вали: «Умному музыканту не следует играть зря, на­чинать надо с нижней струны лютни, чтоб внушить слушателям мужество, далее дать дышащую любовью мелодию и напевы, увлекающие к пляске, и, нако­нец, сладкие звуки, манящие к полному покою».

Однако сегодня наше восхищение вызывают не столько авторы сказаний, поэтичных мифов, преда­ний и поучений, наделявшие музыку сверхъестествен­ной, магической силой, сколько те мыслители, кото­рые поняли и впервые поведали миру о реальной силе музыкального искусства. Кажется поразитель­ным, что более двух тысяч лет назад, когда музыка делала еще первые робкие шаги, в умах древнегре­ческих философов могла зародиться мысль, глубиной своей предвосхищавшая лучшие достижения музы­кального искусства будущего. Она звучит так: музы­ка — величайшая сила, способная заставить чело­века любить и ненавидеть, прощать и убивать.

Со времени, когда были произнесены эти слова, пройдет еще много веков, пока начнется живая исто­рия музыки, музыки, которую мы слышим и испол­няем сегодня. Но этот момент можно считать той важнейшей отправной точкой, когда музыка была признана и призвана стать Искусством в самом вы­соком значении этого слова.

МУЗЫКА ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ:

НЕ ТОЛЬКО ПИРАМИДЫ...

Сфинксы и пирамиды — вот первое, что вспоми­нает обычно каждый, когда речь заходит о Древнем Египте. Между тем в период рас­цвета этой крупнейшей цивилизации древнего мира поэзия и музыка были не менее популярными видами искусства, чем архитектура и скульптура. Есть все основания полагать, что и в этих областях египтяне достигли вершин под стать вершинам их пирамид.

Так, оказывается, что у Пушкина, написавшего под впечатлением оды римского поэта Горация зна­менитые пророческие стихи «Я памятник себе воз­двиг нерукотворный...», был и гораздо более древний предшественник. Еще в XIII веке до н. э. безвестный египетский писец вывел на свитке папируса строки, рожденные, возможно, за несколько столетий до него и предвосхищающие мысли и Горация, и Пушкина:

Мудрые писцы...

Они не строили себе пирамид из меди

И надгробий из бронзы.

Не оставляли после себя наследников,

Детей, сохранивших их имена.

Но они оставили свое наследство в писаниях,

В поучениях, сделанных ими...

Десятки веков, прошедших со времени существо­вания Древнего Египта, по-своему осветили достиже­ния искусства той далекой эпохи. Мы можем сегодня воочию восхищаться памятниками архитектуры египтян. По сохранившимся рисункам и скульптурам известно об их изобразительном искусстве. Сложнее обстоит дело с древнеегипетской музыкой, история не сохранила ее образцов. И мы, возможно, ничего не знали бы о ней, если бы не дошедшие до нас про­изведения других искусств. Настенные изображения в гробницах, бесценные строки литературных сочи­нений помогают нам представить многие интересней­шие подробности музыкальной жизни Древнего Египта, воссоздать картины музыкального быта этой страны.

...За длинным широким столом, уставленным раз­нообразными угощениями, собрались все — и хозяин дома, и его многочисленные гости. Однако к еде ни­кто не притрагивается. Но вот по знаку хозяина в просторную залу один за другим входят музыканты и выстраиваются вокруг стола. Их около ста. Следует еще один знак, и помещение оглашается звуками му­зыки. Трапеза начинается...

Такую сцену можно было наблюдать в Древнем Египте в доме богатого вельможи.

Нечто подобное мы и видим на великолепно со­хранившейся фреске гробницы в эль-Марна. Перед нами открывается картина, на которой видны и фараон, и его окружение. Она поражает множеством изображенных музыкальных инструментов, среди которых едва ли не самое почетное место занимают столь любимые египтянами арфы.

Впервые иероглиф, обозначающий слово «арфист», встречается в захоронении, относящемся к 4-й династии Древнего царства. Сами арфы, изображенные на рисунках этого периода, еще ничем почти не отличаются от простого лука. Совершенно иным инструмент стал во времена 12-й династии. На одной из фресок, созданной в этот период, за­печатлена такая сцена: мать, кормящая грудью ребенка, слушает стоящего рядом на коленях певца, которому аккомпанирует арфист. Его инструмент уже напоминает современную арфу. Но поистине «царским» этот инструмент стал в период правления основателя 20-й династии Рамзеса III. Арфу начина­ют отделывать тонкой резьбой, золотом, черепаховой костью. Подножие инструмента украшается символическими фигурами сфинксов, зверей, головами богов и богинь.

Разумеется, были в Древнем Египте и другие разнообразные инструменты. Мы специально остановились столь подробно именно на арфе, поскольку в истории этого инструмента молено увидеть отражение важнейших страниц древнеегипетской истории.

Интересным в этом отношении свидетельством является документ, относящийся к крупнейшему событию периода Нового царства — восстанию крестьян и рабов (примерно 1570 год до н. э.). «Тот, кто не знал даже тростниковой флейты,— пишет очевидец,— теперь стал владельцем арфы. Тот, кто прежде пел не для себя, восхваляет теперь богиню Мерт». Последняя фраза, возможно, станет более понят­ной, если мы вспомним, что Египет был первой страной, где существовало и весьма почиталось сословие профессиональных музыкантов (кто «пел не для себя»). Нетрудно также сделать вывод, что до восстания занятие музыкальным искусством было до­ступно, помимо профессионалов, лишь вельможам и жрецам. После восстания, по-видимому, произошла широкая демократизация музыкального искус­ства. Игра на арфе перестает быть привилегией власть имущих.

Меняется и характер изображаемых музыкальных сцен. На фресках, относящихся к тому времени, все чаще появляются теперь танцевальные эпизоды. Причем в движениях танцующих угадывается боль­шая динамика и свобода. Иной — видимо, более эмоциональной³, ?????????????, ?????????? ??????? — ?????????? ??????.

Подчеркнуто ритмическое начало этой новой му­зыки подтверждается и появлением на этих изобра­жениях новых музыкальных инструментов, главным образом духовых и ударных. Тут и различные типы барабанов, и столь популярный среди египтян систр, под аккомпанемент⁴ ???????? ????? ??????????? ?????.

Впрочем, для аккомпанирования использовалась всякая инструментальная музыка. В сопровождении арф, флейт, тимпанов, лютней пелись гимны и песни, исполнялись стихи и танцы. Так было в Древнем Египте и повсюду в древнем мире: аккомпанемент считался наиглавнейшим назначением музыки.

Не обходилось без участия музыкантов и при отправлении обрядов в честь наиболее почитаемых бо­гов. Особенно пышное музыкальное убранство со­путствовало культу Осириса, олицетворявшего умирающую и воскрешающую растительность.

Не менее интересные музыкальные традиции существовали и в других странах древнего мира.

ЯПОНСКИЙ ПОСЛАННИК ПОЕТ ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ НОТЫ

Странное зрелище открылось бы перед нами, если б вдруг мы оказались на дипломатическом приеме в каком-либо государстве древности, где происходила аудиенция японского посланника. Развернув верительные грамоты, дипломат, представлявший интересы Страны восходящего солнца, обращался к иностранному правительству не с речью, а... с пением. Поэтому в древней Японии выражение «дипломатическая нота» имело двойной смысл: это был и документ, и своеобразное музы­кальное произведение.

Трудно сказать, пел ли посланник соло или под аккомпанемент. Кто знает, может быть, его выход сопровождался игрой на «трескучем» гобое — национальном японском инструменте наподобие куритель­ной трубки, состоящем из морской раковины и мунд­штука.

Неведомо нам и другое: что именно пели японские посланники и как это фиксировалось на бумаге. Эта музыка неизвестна сегодня потому, что мы не знаем нотного письма⁵, которым пользовались в древней Японии. Хотя, например, до нас дошла система нотной записи, принятая в другой стране древнего востока — Индии.

Здесь, на родине легендарных Нареды и Брахмы, нотное письмо возникло задолго до того, как оно было изобретено в Европе. Древнеиндийскими уче­ными была детально разработана весьма сложная теория музыки⁶, во многом предвосхищавшая совре­менную. Достаточно сказать, что гамма тоже со­стояла из семи нот. Каждая нота, как считали инду­сы, отражала определенное состояние души.

В Индии опоэтизировалось все, что связано было с музыкой. Но даже зная это, не может не вызывать удивления яркая образность и цветистость языка, которым написаны крупнейшие теоретические труды древнеиндийских музыковедов. «Зеркало гамм и ме­лодий», «Море эффектов», «Восторг обществ» — вот некоторые названия трактатов о музыке. А в «Свя­щенной книге Нарайан» теория музыки излагается... в стихах — факт, по-видимому, единственный во всей истории музыки. В ней читатель мог найти главы о пении, пантомиме⁷ и игре на инструменте, называемом вина. В Индии, как и повсюду в древнем мире — мы уже упоминали об этом,— музыка была нерасторжи­мо связана с пантомимой, поэзией, танцами. Характерно, что само слово «музыка» — по - индусски «сангит» — означает единство пения, инструментальной музыки и танца.

Своего рода антиподами цветистых, поэтических выражений, которыми излагались теоретические основы музыки древними индусами, были «заземлен­ные» (как мы увидим, и в переносном, и в букваль­ном смысле) музыкальные термины древних арабов.

«Длинная веревка», «короткая веревка», «затыч­ка», «гвоздик» — не правда ли, трудно предположить, что эти слова имеют какое-либо отношение к музыке? А между тем это названия древнейших арабских ритмов. Все они напоминают о принадлежностях, применявшихся при разбивке и снятии шатра. Ведь зарождение музыкальных традиций у арабов восходит к тем далеким временам, когда они были еще кочевниками.

Именно у них мы встречаем новшества, сыгравшие важную роль в истории музыки. Например, считается, что именно на арабском Востоке на струнных инструментах стали играть с помощью смычка. Одним из таких инструментов был ребаб (рабаб).

Так уж складывались музыкальные традиции древнего мира: у одних народов — арабов, индусов — наибольшее предпочтение отдавалось струнным инструментам; у других же особое распространение и развитие получили духовые и ударные. Чтобы познакомиться с некоторыми из них, перенесемся в другую страну древнего востока — Китай.

...Полутемное, с низким потолком помещение. В глубине, у стены с изображением предков, стоит «стол благоуханий». На нем — цветы, горящие свечи, сосуды с курящимися благовониями.

По обе стороны стола расположился небольшой ансамбль⁸. Слева, лицом к востоку, стоит исполнитель на литаврах, затем игрок на тау-ку — особом барабане, за ними — играющие на флейтах. Справа, всегда лицом к западу,— «ударяющий в колокол», рядом — игрок на флейте Пана и, наконец, музыкант, держащий в руках похожий на большой чайник инструмент — шэн. Звучит музыка. Неожиданно звуки обрываются, и все молча поворачиваются к «столу благоуханий». Проходит мгновение, другое... По знаку музыканта с шэном исполнители занимают прежнее положение, и снова раздаются звуки музыки...

А сейчас присмотримся к одному из инструментов — шэну. Несмотря на примитивную конструкцию

(шен изготовлялся из тыквы, в которую вставлялись разной длины бамбуковые трубки), он служил своего рода «первой скрипкой» — по нему настраивались остальные инструменты. Фактически шэн был одним из самых ранних предков органа, баяна, то есть одним из первых многозвучных духовых инструментов. Это позволяет предположить, что в то время, как почти повсюду в древнем мире, музыка была одноголосной⁹, в древнекитайской музыке существовали уже элементы многоголосия¹⁰.

Немало ценных достижений пришло в музыкальную культуру с древнего востока. Но страной, оказавшей решающее влияние на все последующее развитие искусства, стала Эллада, как называли свою страну древние греки.

МУЗЫКАНТЫ НА ОЛИМПИЙСКИХ

ИГРАХ

Небывалого расцвета достигли к V веку до н. э. Афины. Столица Эллады стала не только крупным портом Эгейского моря, но и одним из красивейших городов Средиземноморья. Прибывавшие с моря гости попадали на широкие, строго параллельные улицы, ведущие к центру. На самой высокой части города возвышался Акрополь — величественный ансамбль неповторимых по красоте зданий и сооружений.

Особенно нарядным выглядел город во время празднеств в честь бога земного плодородия Диониса. В течение года их бывало несколько, но самыми торжественными и впечатляющими были осенние «Великие Дионисии». Подготовка к ним длилась несколько месяцев, а когда праздники наступали, в них участвовало все население.

В эти дни приостанавливались важные государственные дела, закрывались суды и даже заключенные выпускались из тюрем.

Какие только представления не происходили в эти дни в «пышновенчанных», «белоколонных» Афинах! Торжественные шествия горожан, захватывающие гимнастические игры, бега на колесницах и волнующие состязания между рапсодами — странствующими певцами и сказителями. А в центре площадей на небольших деревянных помостах исполнялись хоровые песни, пантомимы, пляски, разыгрывались небольшие сценические представ­ления. Именно здесь во время праздников родились два основных жанра древнегреческого театра — комедия и трагедия. По преданию, первой подобной импровизированной сценой стал обитый досками остов телеги. Позднее он превратился в круглый помост — «орхестру». А когда сценические представления с площадей были перенесены в специально построенные для этого театры, орхестрой стали называть полукруглую сцену, на которой шло действие спектакля. В центре орхестры находился алтарь для жертвоприношений Дионису. На его ступеньках обычно располагался флейтист или несколько музыкантов, играющих на различных инструментах. Так появилось слово оркестр¹¹.

Спектакли в древнегреческом театре длились с раннего утра до позднего вечера и собирали десятки тысяч зрителей. (Напомним, что именно здесь впервые получили всенародное признание трагедии трех гениальных греческих драматургов — Эсхила, Софокла и Еврипида.)

Сиденья для зрителей располагались амфитеатром, часто построенным прямо на склоне горы. А внизу, на огромной, достигавшей свыше двадцати метров в диаметре орхестре, шло представление.

У инструменталистов, находившихся на сцене, была определенная задача: они аккомпанировали пению и танцам хора¹². ??? ?????????? ?????? ???????, ??????? ?? ???? ????? ??????????? ????, ?????????, ????????? ?????????.

Здесь звучали самые разнообразные инструменты. Но чаще других можно было услышать лиру, кифару, флейту или авлос.

Особенно любили древние греки лиру. Она сопровождала танец и пантомиму, театральные представления и чтение стихов. Не случайно древнегреческих поэтов именовали песнопевцами и изображали обычно с лирой в руках. От названия инструмента произошел литературный термин «лирика». Вероятно, поэтому именно лира, а не какой-нибудь другой инструмент, стала символом поэзии и музыкального искусства.

Но как мы видим на примере лиры, и в Элладе музыке отводилась, главным образом, сопровождающая роль. Правда, существовала в Древней Греции и самостоятельная инструментальная музыка, были даже свои виртуозы¹³. ???, ????????, ?????? ? ???????? V ???? ?? ?. ?. ???????? ?????? ???????? ?? ??? ?????? «??????? ?????? ????????? ???????? ? ??????? ???????? ???????».

Однако современники no-разному относились к искусству Фриния. Одни восхищались его игрой, другие же, как, например, знаменитый греческий драматург Аристофан, беспощадно высмеивали его и вместе с ним всех, кто чрезмерно увлекался виртуозностью. Отчасти его позиция и сегодня представ­ляется правильной: пустое виртуозничество во все времена было далеко от настоящего искусства.

И все-таки эллины ценили мастерство музыкантов-исполнителей. Лучшим доказательством этого служит тот факт, что соревнования в игре на музыкальных инструментах включались греками в программу Олимпийских игр.

Начиная с IV века до н. э. Древняя Греция постепенно утрачивает титул самого передового и процветающего государства. А знаменитая битва при Херсонесе возвестила о появлении нового «владыки мира» — Древнего Рима. Музыка заняла достойное место в Римской империи. Она звучала на пирах и во время погребений, на торжественных шествиях и праздниках, посвященных смене времен года. В римских театрах оркестр не только аккомпанировал, но иногда и исполнял небольшие самостоятельные пьесы. Богатые римляне содержали домашние оркестры и капеллы¹⁴, ? ????????? ???????????? — ????????? ? ?????????? — ?? ????????? ???????? ????????????? ?????????. ???????????? ???????? ??????????-????????????, ?????????? ??????? ???????????? ????????? ???????. ?????? ??? ???? ??????????? ? ??????? ??? ?? ???? ?????? ????????????? ? ???????? ???????????? ?????????.

КОДА.

В наши дни музыка древних цивилизаций не звучит. Но не помнить о музыкантах далекого прошлого — композиторах, исполнителях, теоретиках, создателях музыкальных инструментов — нельзя. Так же как нельзя забывать, что многие понятия теории музыки, используемые и сегодня, зародились в древнем мире, музыкальная культура которого явилась важнейшей частью музыкальной истории человечества, ее преддверием, ее прологом.