Философское осмысление проблемы глобализации
1. Понятие «глобализация»
2. Информатизация общества как одна из причин создания глобального общества
3. Глобализация в сфере экономики
4. Глобализация в политической сфере
5. Культурная глобализация: феномен и тенденции
6. Религия и глобализация в мировом сообществе
7. Социологические и философские теории глобализации
7.1. Теория империализма
7.2. Теории глобальной системы Э. Гидденса и Л. Склэра
7.3. Теории глобальной социальности
7.4. Теория «воображаемых миров»
7.5. Деррида о процессе глобализации
1. Понятие «глобализация»
Под глобализацией следует понимать втягивание большей части человечества в единую систему финансово-экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших средств телекоммуникаций и информационных технологий.
Предпосылкой появления феномена глобализации стало последствие процессов человеческого познания: развитие научного и технического знания, развитие техники, давшее возможность отдельно взятому индивиду воспринимать органами чувств объекты, находящиеся в различных точках земли и вступать с ними в отношения, а также естественно воспринимать, осознавать сам факт этих отношений.
Глобализация представляет собой совокупность сложных интеграционных процессов, охватывающих постепенно (или уже охвативших?) все сферы человеческого общества. Сам по себе этот процесс является объективным, исторически обусловленным всем развитием человеческой цивилизации. С другой стороны, современный ее этап во многом определяется субъективными интересами некоторых стран и транснациональных корпораций. С усилением данного комплекса процессов встает вопрос об управлении и контроле их развития, о разумной организации процессов глобализации, ввиду ее абсолютно неоднозначного влияния на этносы, культуры и государства.
Глобализация стала возможной благодаря всемирной экспансии западной цивилизации, распространению ценностей и институтов последней на прочие части мира. Кроме того, глобализация связана с трансформациями внутри самого западного общества, в его экономике, политике, идеологии, произошедшими за последние полстолетия.
2. Информатизация общества как одна из причин создания глобального общества
Информационная глобализация приводит к порождению феномена «глобального информационного сообщества». Данный термин достаточно широк и включает в себя, прежде всего глобальную унифицированную информационную индустрию, развивающуюся на фоне непрерывно возрастающей роли информации и знаний в экономическом и социально-политическом контексте. Данное понятие предполагает, что информация становится в обществе величиной, определяющей все прочие жизненные измерения. Действительно, происходящая информационная и коммуникативная революция заставляют переосмыслить отношение к таким фундаментальным понятиям как пространство, время и действие. Ведь глобализация может быть охарактеризована как процесс сжатия временных и пространственных дистанций. «Сжатие времени» является обратной стороной сжатия пространства. Сокращается время, которое требовалось для свершения сложных пространственных действий. Соответственно, каждая единица времени уплотняется, наполняется количеством деятельности, многократно превышающим то, которое можно было совершить когда-либо прежде. Когда время становится решающим условием совершения множества других событий, следующих за определенным действием, ценность времени значительно возрастает.
Сказанное позволяет понять, что пространство и время сжимаются не сами по себе, а в рамках комплексных – пространственным и временным образом разведенных – действий. Суть инноваций заключается в возможности эффективного менеджмента пространства и времени в глобальном масштабе: объединения массы событий в разное время и на разных участках земли в единый цикл. В этой согласованной цепочке событий, перемещений, трансакций каждый отдельный элемент приобретает значение для возможности целого.
3. Глобализация в сфере экономики
К причинам глобализации в экономической сфере необходимо отнести следующие:
1. Повышение коммуникативной связности мира. Она связана как с развитием транспорта, так и с развитием коммуникативных средств.
Развитие транспортной коммуникации связано с научно-техническим прогрессом, который привел к созданию быстрых и надежных транспортных средств, вызвавших увеличение мирового товарооборота.
Развитие коммуникативных технологий привело к тому, что передача информации занимает теперь доли секунды. В экономической сфере это выражено в мгновенной передаче управленческих решений головной организации, в увеличении скорости решения кризисных проблем (зависит теперь только от скорости осмысления данной ситуации, а не от скорости передачи данных).
2. Выход производства за национальные рамки. Производство товаров начало постепенно утрачивать чисто национальную, государственную локализацию и распределяться по тем экономическим зонам, где какая-либо промежуточная операция оказывается дешевле. Теперь управляющая фирма может находиться в одном месте, проектирующая организация – совсем в другом, производство исходных деталей – в третьем, четвертом и пятом, сборка и отладка изделия – в шестом и седьмом, дизайн – разрабатываться в восьмом месте, а продажа готовой продукции осуществляться – в десятом, тринадцатом, двадцать первом, тридцать четвертом…
Современный этап глобализации в развитии экономической сферы характеризуется:
1. Образование громадных транснациональных корпораций (ТНК), которые в значительной мере освободились от контроля конкретного государства. Она сами начали представлять собой государства – только государства не «географические», а «экономические», базирующиеся не столько на территории, национальности и культуре, сколько на определенных секторах мировой экономики.
2. Возникновение внегосударственных источников финансирования: Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития и другие. Эти уже чисто «финансовые государства», ориентированы не на производство, а исключительно на денежные потоки. Бюджеты этих внегосударственных социумов зачастую во много раз превосходят бюджеты малых и средних стран. Вот эти «новые государства» являются сегодня основной унифицирующей силой реальности: любая страна, стремящаяся быть включенной в мировые экономические процессы вынуждена принимать те принципы, которые они устанавливают. Она влечет за собой переустройство местной экономики, социальное переустройство, открытие экономических границ, согласование тарифов и цен с установившимися на глобальном рынке и так т.д.
3. Формирование глобальной элиты – очень узкого круга людей, реально влияющих на масштабные экономические и политические процессы. Это связано с рекрутированием высшего менеджерского звена по всему миру.
4. Импорт низкоквалифицированной рабочей силы из беднейших, но богатых людскими резервами стран Третьего мира в Европу и США, где наблюдается демографический спад.
5. Непрерывное перемешивание «национальных реальностей». Мир обретает черты фрактальности: между любыми двумя его точками, относящимися к одному множеству (к одной экономике, к одной национальной культуре), всегда можно поместить третью, относящуюся к другому множеству (другой экономике, другой национальной культуре). Это связано с тем, что по «дороге глобализации» идут два встречных потока: вестернизация – внедрение западных паттернов (образцов жизни) на Юг и Восток, и ориентализация – внедрение в западную цивилизацию паттернов Востока и Юга.
6. Незападные ареалы человечества становятся объектами экономической глобализации; многие государства при этом теряют значительную часть своего суверенитета в особенности применительно к осуществлению экономической функции, являясь при этом «не более чем инструментами для продвижения глобального капитализма». На многих из них ложатся издержки экономической глобализации, которая приобретает асимметричный характер, когда богатство в невиданной степени концентрируется на одном полюсе, а бедность - на другом.
Экономика, таким образом, становится ведущей сферой глобализации, начиная с которой она неизбежно распространяется и на другие сферы жизни общества, вызывая далеко идущие социальные, социокультурные и политические изменения за пределами того очага, где они зарождаются.
4. Глобализация в политической сфере
Вслед за мировой экономикой началось формирование мировой политики.
Предпосылками глобализации в политической сфере послужили, во-первых, технологическая революция 1950-60-ых гг., повлекшая развитие материального производства, сфер транспорта, информатики и коммуникации. И, во-вторых, как следствие первого, выход экономики за национальные рамки.
Государство больше не способно полностью контролировать обмен в экономической, политической и социальной сферах, оно утрачивает свою прежнюю монопольную роль главного субъекта международных отношений. С точки зрения сторонников неолиберализма, полноправными субъектами международных отношений могут выступать транснациональные компании, неправительственные организации, отдельные города или иные территориальные общности, различные промышленные, торговые и иные предприятия, наконец, отдельные индивиды.
К традиционным политическим, экономическим, военным отношениям между государствами добавляются разнообразные связи между религиозными, профессиональными, профсоюзными, спортивными, деловыми кругами этих государств, причем их роли могут иногда быть равными. Утрата государством прежних места и роли в международном общении нашла выражение и в терминологии - замене термина «интернациональный» термином «транснациональный», то есть осуществляемый помимо государства, без его непосредственного участия.
На смену старым проблемам международной безопасности приходят новые, к которым государства и другие субъекты международной политики оказались не вполне готовы. К таким проблемам относится, например, угроза международного терроризма. До недавнего времени понятие «международный терроризм» больше подчеркивало международную опасность такого явления, чем обозначало реальный, очевидный фактор в международных отношениях. Последние события показали, что в мировой политике произошли качественные сдвиги.
5. Культурная глобализация: феномен и тенденции
Зарождающаяся глобальная культура – американская по своему содержанию. Конечно это не единственное направление изменений, между глобализацией и «американизацией» нельзя поставить знак равенства, но преобладающая тенденция, которая проявляется и, вероятно, будет проявляться в обозримом будущем.
Важнейшим явлением, сопровождающим глобальные изменения во многих странах, является локализация: глобальная культура принимается, но с существенными местными видоизменениями. Так, проникновение с Запада в Россию ресторанов быстрого питания привело к распространению фастфудов, предлагающих блюда традиционной русской кухни, с соответствующими русифицированными названиями. У локализации бывают и более глубокие аспекты. Так, буддистские движения на Тайване заимствовали многие организационные формы американского протестантизма, чтобы распространять религиозное учение, в котором нет ничего американского. Под видом локализации скрывается еще одна разновидность реакции на глобальную культуру, которая лучше всего характеризуется термином «гибридизация». Некоторые авторы называют эту модель «трансформационистской», поскольку она описывает «смешение культур и народов как порождение культурных гибридов и новых глобальных культурных сетей».
Одной из важных форм культурной глобализации является так называемая «обратная глобализация» или «истернизация», когда вектор культурного воздействия направлен не от центра к периферии, а наоборот. Вероятно, наиболее существенное культурное воздействие на Запад Азия оказывает не через организованные религиозные движения, а в форме так называемой культуры New Age. Очевидно ее влияние на миллионы людей в Европе и Америке как на уровне представлений (перевоплощение, карма, мистические связи между индивидом и природой), так и на уровне поведения (медитация, йога, тай-чи и боевые искусства). New Age гораздо менее заметна, чем упомянутые религиозные движения; но она привлекает к себе внимание все большего числа специалистов, изучающих религию. Остается гадать, до какой степени New Age будет влиять на «метрополию» зарождающейся глобальной культуры, изменяя, таким образом, ее форму.
Происходит своеобразное «вырождение» культуры, которое проявляется в замещении культурных отношений технологическими; в возникновении мультикультурализма, конечной целью которого становится «индивидуальная культура»; в подавлении базовых ценностей культуры – моральных, религиозных и этнических регуляторов; в распространении массовой культуры и индустрии удовольствий.
Анализируя процесс индивидуализации культуры в глобальном мире, необходимо отметить, что глобализация не является непосредственной причиной индивидуализации: ее стимулирует возрастающая подвижность и неустойчивость социально-групповой структуры общества и его нормативно-ценностных систем, быстрота культурных сдвигов, рост социальной, профессиональной, географической мобильности людей, новые индивидуализированные виды трудовой деятельности. Однако глобализация в значительной мере подталкивает этот процесс: умножая объем функциональных социальных связей индивида, часто анонимных и быстро преходящих, она тем самым ослабляет психологическую значимость для него связей устойчивых, обладающих насыщенным ценностно-духовным и эмоциональным содержанием.
Взаимодействие глобализации и индивидуализации в сознании человека исключительно многогранно. По своей сути – это два разнонаправленных и одновременно взаимодополняющих процесса. И тот и другой выводят человека из рамок представлений ограниченных семьей, городом или национальным государством. Он начинает ощущать себя гражданином не только своего государства, но и всего мира.
Глобализационный процесс приводит к унификации и дегуманизации современного общества, что характеризует его как дезинтеграционный процесс. Другим важным последствием культурной глобализации оказывается проблема идентичности личности. При отсутствии механизмов традиционной связи между людьми в условиях глобализации, где «другого» гораздо больше, чем «своего», идентичного «себе», накапливается синдром усталости, агрессивной неопределенности, отчуждения, неудовлетворенности жизненными возможностями. В условиях все большей атомизации личности и погружения в виртуальный мир, создаваемый компьютерной техникой искусственной реальности, человек все меньше ориентируется на «другого», утрачивает связь с ближним, этносом, нацией. В результате происходит жесткое подавление и выхолащивание национальных культур, что ведет к обеднению мировой цивилизации. Подобное положение может привести к установлению одномерного унифицированного вида, лишенного ценностей национальной религиозно-культурной идентичности.
6. Религия и глобализация в мировом сообществе
Глобализация очевидным образом способствует росту религиозности и сохранению традиционных, укорененных в религии институтов общественной жизни – в частности, американское влияние на Европу способствует распространению протестантского фундаментализма, движению против абортов, пропаганде семейных ценностей. В то же время глобализация благоприятствует распространению в Европе ислама и вообще релятивизирует сложившуюся в большинстве стран Старого Света секулярную систему общественных отношений. Ирландия – самое глобализированное государство мира. И, одновременно, население этой страны демонстрирует наиболее последовательное в Европе религиозное поведение.
Однако, во многих случаях «глобалистские ценности» разрушают политическую идеологию, связанную с религией, характер национального самосознания этносов, место и роль религии в жизни общества. Разрушение идеологий и социальных отношений, в которые органично веками была встроена религия, бросает ей опасный вызов, на который она должна найти достойный ответ, ибо иногда под вопросом оказывается само ее существование в обществе.
Современная глобальная религиозность – американская по своему происхождению и, в значительной степени, протестантская по содержанию.
Единственная черта современной «глобальной» религиозности, изначально не свойственная американской культуре, но являющаяся закономерным следствием глобализации, - это детерриториализация религии. Религия становится рассеянной поверх традиционных конфессиональных, политических, культурных и цивилизационных границ. Любая религия находит своих приверженцев там, где исторически их никогда не было, и теряет в регионах традиционного распространения.
Субъектом выбора все больше становится отдельная личность независимо от принадлежности к какой-либо религиозной или этнокультурной традиции. Плюрализм и даже эклектизм религиозных воззрений распространяется не только на уровне различных обществ, но и на уровне индивидуального сознания верующих. Массовое распространение получает эклектическое мировоззрение, сочетающее логически и генетически не связанные между собой элементы, почерпнутые из различных традиционных религий, квазинаучные и, наоборот, примитивные фольклорные представления, переосмысленные образы массовой культуры.
Выделяются основные типы реакции традиционных культур на глобализацию в религиозной сфере: агрессивное сопротивление, адаптация, секуляризация, сохранение традиционной религии, при ее эволюции в сторону принятия глобальных норм и ценностей. Под реакцией традиционных стран на глобализацию в религиозной сфере следует подразумевать их отношение к другим религиям и, прежде всего к протестантизму как основному протагонисту глобализации.
Наиболее часто старые традиционные религии стремятся вернуть себе былое влияние, играя на чувствах этнонационального самосознания. Эта связь оправдывается не только исторически, но и пространственной культурно-национальной привязкой церквей к определенным этносам, территориям и странам. Глобализация же в лице вестернизации и культурной унификации вынуждает сообщества на активные действия по укреплению своего идентитета, обостряя чувства национального самосознания и культурно-исторической принадлежности. Этнонациональный и религиозный интересы здесь не идентичны, но перед общей проблемой солидарны. А в сознании людей эти два фактора зачастую сращиваются, нередко подменяя друг друга.
В современном мире присутствует тенденция осознания значимости религии в противовес казавшейся необратимой секуляризации. При этом происходит своего рода формирование рынка религий – «религиозного глобал-маркета», действующего по принципу свободного предложения и выбора.
В религиозных процессах действуют иные тенденции глобализации, нежели в финансовых или технологических сферах. Глобализация не только интегрирует, но и дифференцирует, а применительно к религии – регионализирует, специализирует, обособляет. Именно поэтому так созвучны религиозная и национально-культурная реакции на глобализм. Соответственно, глобальная культура может не только способствовать объединению и даже внести свою лепту в «религиозный ренессанс», но содержит в себе определенный контрунификационный потенциал, действующий в противовес тенденции нивелирования культурных различий, в которых так часто обвиняют глобализацию. И уже, по наблюдению ученых, итогом глобализма и постмодерна стало не только ослабление роли национальных правительств, но и почти повсеместное, лингвистическое, культурное размежевание. Более того, не менее заметным итогом являются усиление местнических тенденций, фрагментация общества и регионализм, в частности признаваемый едва ли не главным препятствием на пути консолидации общеевропейских усилий.
Характеризуя религиозные процессы эпохи глобализации, нельзя оставить без внимания наблюдаемый в последнее время во всем мире подъем фундаменталистских религиозных движений. Религиозный фундаментализм оказался под пристальным вниманием не потому что стремится в прошлое или борется за каноническую чистоту, а потому что оказался тесно связанным с крайними агрессивными силами в обществе, став идейно-психологической, нравственно-ценностной, религиозно-правовой основой терроризма, который в свою очередь стал неизменным спутником глобализации.
7. Социологические и философские теории глобализации
В ХХ в. в социологии появились теории глобализации, трактующие сущность этого процесса с различных методологических позиций.
7.1. Теория империализма
Теория империализма (начало ХХ в. К. Каутский, В. Ленин, Н. Бухарин) основывается на утверждениях:
1. Империализм есть последняя стадия капитализма, когда перепроизводство и падение нормы прибыли вынуждают его прибегать к защитным мерам;
2. Империалистическая экспансия (завоевания, колонизация, экономический контроль) составляет суть стратегии капитализма, необходимой ему для спасения от неизбежного краха;
3. Экспансия преследует три цели: получение дешевой рабочей силы, приобретение дешевого сырья, открытие новых рынков сбыта товаров;
4. В результате мир становится асимметричным – на него распространяется внутригосударственная ситуация с классовой борьбой – несколько капиталистических метрополий эксплуатируют подавляющее большинство менее развитых стран;
5. Итог – рост международной несправедливости, увеличение разрыва между богатыми и бедными странами;
6. Только всемирная революция эксплуатируемых может разорвать этот порочный круг.
Теория мировой системы, изложенная И. Валлерстайном в 1970-е гг., стала современной версией теории империализма. Основные положения теории:
1. История человечества прошла три стадии: «минисистем» – относительно небольших, экономически самодостаточных единиц с четким внутренним разделением труда и единой культурой (от зарождения человечества до эпохи аграрных обществ); «мировых империй» – объединивших множество ранних «минисистем» (в их основе – экономика, ориентированная на сельское хозяйство); «мировых систем» («мировой экономики») – с XVI в., когда государство как регулирующая и координирующая сила уступает место рынку;
2. Возникшая капиталистическая система обнаруживает колоссальный потенциал к расширению;
3. Внутренняя динамика и способность обеспечивать изобилие товаров делают ее привлекательной для масс людей;
4. На этой стадии происходит иерархизация мирового сообщества: в нем выделяются три уровня государств: периферийные, полупериферийные и центральные;
5. Зарождаясь в центральных государствах Западной Европы, капитализм достигает полупериферии и периферии;
6. С крушением командно-административной системы в бывших странах социализма весь мир постепенно объединится в единую экономическую систему.
В 1980-е – 1990-е гг. появились новые теории глобализации, авторы которых стремились рассматривать данную проблему не только с экономической точки зрения. В этом отношении наиболее показательны концепции Э. Гидденса, Л. Склэра, Р. Робертсона, У. Бека и А. Аппадураи.
7.2. Теории глобальной системы Э. Гидденса и Л. Склэра
Э. Гидденс рассматривает глобализацию как прямое продолжение модернизации (14.3), считая, что глобализация имманентно (внутренне) присуща современности. Глобализация рассматривается им в четырех измерениях:
1. Мировая капиталистическая экономика;
2. Система национальных государств;
3. Мировой военный порядок;
4. Международное разделение труда.
При этом трансформация мировой системы происходит не только на мировом (глобальном) уровне, но и на местном (локальном).
Л. Склэр считает, что наиболее актуальный процесс – это формирование системы транснациональных практик, становящихся все более независимыми от условий внутри национальных государств и национально-государственных интересов в международных отношениях. Транснациональные практики, по его мнению, существуют на трех уровнях:
1. Экономическом;
2. Политическом;
3. Идеолого-культурном.
На каждом из уровней они образуют базовый институт, стимулирующий глобализацию. На уровне экономики это – ТНК, на уровне политики – транснациональный класс капиталистов, на уровне идеологии и культуры – консьюмеризм (идеологизированная экономическая практика или коммерциализированная идеологическая практика). Глобализация (по Л. Склэру) – это серия процессов формирования системы транснационального капитализма, преодолевающего национально-государственные границы.
7.3. Теории глобальной социальности
Теории глобальной социальности Р. Робертсона и У. Бека возникли на базе критики теории мировой системы И. Уоллерстайна и теорий глобальной системы Э. Гидденса и Л. Склэра.
По мнению Р. Робертсона, глобальная взаимозависимость национальных экономик и государств (И. Уоллерстайн) является лишь одним из аспектов глобализации, тогда как второй аспект – глобальное сознание индивидов столь же важен для превращения мира в «единое социокультурное место». Единство места в данном случае означает то, что условия и характер социальных взаимодействий в любой точке мира одни и те же, и что события в весьма удаленных точках мира могут быть условиями или даже элементами одного процесса социального взаимодействия. Мир «сжимается», становится единым, лишенным барьеров и дробления на специфические зоны социальным пространством.
Р. Робертсон переосмысливает соотношение глобальности и локальности. В процессе глобализации он выявляет две направленности:
1. Глобальную институционализацию жизненного мира;
2. Локализацию глобальности. При этом глобальная институционализация жизненного мира толкуется им как организация повседневных локальных взаимодействий и социализации непосредственным (минующим национально-государственный уровень) воздействием макроструктур мирового порядка, которые определяются:
1. Экспансией капитализма;
2. Западным империализмом;
3. Развитием глобальной системы СМИ.
Локализация глобальности отражает тенденцию становления глобального не «сверху», а «снизу», то есть через превращение взаимодействия с представителями иных государств и культур в рутинную практику, через включение в повседневную жизнь элементов инонациональных, «экзотических» локальных культур. Чтобы подчеркнуть взаимопроникновение глобального и локального, Р. Робертсон ввел специальный термин глокализация.
У. Бек развивает идеи Р. Робертсона. Он вводит понятие транснационального социального пространства и объединяет под общим названием «глобализация» процессы в сферах политики, экономики, культуры, экологии и т.д., которые, по его мысли, обладают собственной внутренней логикой и не сводятся один к другому. Глобализация в политической сфере, по его мнению, означает «размывание» суверенитета национального государства в результате действий транснациональных акторов и создания ими организационных сетей. Глобализация в экономике – наступление денационализированного, дезорганизованного капитализма, ключевыми элементами которого являются выходящие из-под национально-государственного контроля ТНК и спекуляции на транснациональных финансовых потоках. Глобализация в культуре – это глокализация – взаимопроникновение локальных культур в транснациональных пространствах, каковыми являются западные мегаполисы – Лондон, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Берлин и т. п.
7.4. Теория «воображаемых миров»
Теория «воображаемых миров», которую относят к третьему поколению теорий глобализации, сформулирована А. Аппадураи в конце 1980-х – середине 1990-х гг. Исследователь рассматривает глобализацию как детерриториализацию – утрату привязки социальных процессов к физическому пространству. В ходе глобализации, по его мнению, формируется «глобальный культурный поток», который распадается на пять культурно-символических пространств-потоков:
1. Этнопространство, которое образуется потоком туристов, иммигрантов, беженцев, гастарбайтеров;
2. Технопространство (образуется потоком технологий);
3. Финанспространство (образуется потоком капиталов);
4. Медиапространство (образуется потоком образов);
5. Идеопространство (образуется потоком идеологем).
Эти текучие, нестабильные пространства являются «строительными блоками» «воображаемых миров», в которых люди взаимодействуют, и взаимодействие это носит характер символических обменов. В рамках концепции «воображаемых миров» локальное как выражение этнокультурной идентичности, религиозного фундаментализма, общинной солидарности не предшествует исторически глобальному, а производится (конструируется) из тех же потоков образов, которые конституируют глобальное. Современное локальное столь же детерриториализовано, как и глобальное. Таким образом, в теоретической модели А. Аппадураи первоначальное противопоставление «локальное – глобальное» замещается противостоянием «территориальное – детерриториализованное», а глобальность и локальность выступают как две составляющие глобализации.
7.5. Деррида о процессе глобализации
Глобализация для Деррида - необратимый и закономерных процесс, который переживает сегодня мир, и который должен быть осмыслен со всей серьёзностью, какую может позволить себе философ.
Русское слово «глобализация» является не слишком удачным названием того процесса, с которым мы сегодня имеем дело, потому как для русского уха в этом слове скорее слышим образ некого обобщающего, гигантского, уравнивающего и даже потустороннего процесса, который весьма далёк от того мира, в котором мы живём. Процесс «глобализации» не соразмерен нашей повседневной жизни, он стоит выше конкретных миров и объемлет и стремится унифицировать всё разнообразие форм социальных организаций. В этом смысле, «глобализация» представляет собой не мировой, а все-мировой процесс. В русском слове не слышится «мирность» этого процесса, подобно тому, как она очевидна для француза [monde - mondialisation], а акцентируется внимание на обобщении, всемирном, и космическом значении глобализации, подобно тому, как это слышит англичан [globe - globalization]. Поэтому всякий раз, используя это слово, Деррида уточняет, что он говорит именно о mondialisation, в котором ясно слышится создание мира, а не о globalization, в котором говорится о всемирном и над-мирном процессе.
Он тоже понимает мир как окружение, во-вторых, говорит о мире в пространственном, а не в психологическом смысле: человек находит себя в мире, а не создаёт его вокруг себя.
Деррида интересуют именно пути формирования общего мира людей таким образом, чтобы это не превращалось в поиск общего знаменателя для жизненных миров каждого отдельного человека. Иными словами, он задаётся вопросом о том, как достичь общности не утратив различий, той системы различий, которая, по словам Фуко, и может дать некое представление о (само)тождественности.
Деррида выступает одновременно как последователь христианского понимания пространства и против абстрагирования и идеализированного образа глобализации как однородного открытия границ. Даже если глобализация и не уничтожает индивидуальных особенностей и реализуется именно как взаимное открытие, тем не менее, это открытие всегда испытывает влияние тех или иных частных интересов и политический стратегий.
Процесс глобализации делает возможным и необходимым не только обобщение, но и освобождение от исторических корней и географических границ.
Конфликт между государственным и мировым, по мнению Деррида, вызван неясностью используемых понятий, таких как «глобализация», «мир» и «космополитизм».
Деррида не говорит прямо о конце национальных государств и не призывает отказаться от национального (что значило бы отказ от языка и истории), хотя частными интересами вряд ли можно руководствоваться, когда речь идёт о закономерном и неизбежном обобщении. Странность глобализации состоит в том, что все выступают за взаимное открытие границ до тех пор, пока это не касается частных государственных амбиций. Хотя открытие границ всегда и неизбежно сопряжено с ограничением государственного суверенитета и с делегированием части полномочий международным организациям. Парадокс состоит в том, что открытие границ не может проходить без взаимного ограничения. И Деррида находит основания для надежды в то, что на пути омирения права такое ограничение неизбежно: "Мы можем предвидеть и надеяться на то, что оно [право] будут необратимо развиваться, вследствие чего суверенитет национальных государств будет ограничен".Глобализацию он склонен рассматривать и как процесс развития права, выхода за стены политики, и утверждения его общечеловеческих основ, и как борьбу конкретных людей за свои права.
Формирование нового единого мирового пространства неизбежно влечёт за собой и изменение в области права, которому Деррида уделяет особенное внимание. Христианское представление о мире связано с понятием человечества как братства и именно в этом контексте Деррида ставит проблему всеобщих прав человека и публичного покаяния, которое сегодня стало не менее зрелищным событием, чем сама глобализация. Покаяние, всегда имеющее религиозный смысл, сегодня определяется ещё и новым устройством мира, понятиям о правах человека и гражданина, которым мы во многом обязаны глобализации.
Деррида затрагивает тему космополитизма лишь в связи с христианском пониманием мира, однако ничего специально не говорит о проблеме государственного и мирового гражданства.
В книге «Космополиты все стран, ещё одна попытка». Деррида тесно связывает темы города и космополитизма. Проблема города ставится Деррида как в правовом, так и в политическом аспекте. Во-первых, он рассматривает право города давать убежище, а значит выступать источником права (как в широком смысле, так и право на спасение), во-вторых, его интересует взаимосвязь права и того пространства, которым оно гарантировано и в котором имеет силу. Хотя правовые нормы и провозглашаются часто как универсальные, тем не менее, они всегда действуют в определённых границах, на некой суверенной территории: вольного города, субъекта федерации, независимого государства, а равно и в пределах одной ментальности и системы ценностей. Поэтому вопрос о праве всегда содержит в себе и вопрос о том, где это право имеет силу или откуда оно исходит, то есть вопрос политический.
Другим важным вопросом современных городов, наряду с правом на убежище, Деррида считает вопрос о гостеприимстве, которое в глазах современных жителей мегаполисов, озабоченных успешностью, занятостью, деловитостью, а с недавних пор и безопасностью, кажется сегодня или пережитком прошлого или непозволительной роскошью. Всё чаще современные города отказывают иногородним в праве на убежище, вводя новые и более совершенные формы контроля за своими гражданами. В этом кризисе гостеприимства проглядывает и общий упадок города как автономного правового пространства. Сегодня же мы имеем дело с «концом города» в том смысле, что город перестал быть убежищем и гражданство города не несёт более защитной функции. В связи с этим изменились как юридические, так и культурное представления об иностранце, иммигранте, депортированном, беженце, которых города привыкли считать опасными для себя и всё чаще склонны закрывать для них свои двери. Современный город перестал быть убежищем не из-за неконтролируемого наплыва иностранцев, а именно потому, что он утратил как правовую, так и культурную, языковую и политическую тождественность; нелегальная эмиграция стала в этом движении лишь второстепенным явлением. Не только статус, задаваемый местоположением района, но и сам уклад жизни столь отчаются в разных местах, что легче предположить сходство между жителями разных небольших городов, чем предполагать единство тех, кто живёт на Манхеттене и в Бронксе, на бульваре Распэль и в Сен Дени, на Пикадили лайн и в Ист энде, на Васильевском острове и в Красном селе, - да они и сами вряд ли чувствуют, что живут в одних и тех же городах.
Многочисленные города контрастов свидетельствуют не только о распаде города, но и о кризисе права, привыкшего существовать внутри городских стен. Вопрос о праве на убежище, праве на покаяние и гостеприимстве всякий раз избегает юридического разбирательства отчасти потому, что эти права, в строгом смысле, не являются нормами, главным образом, потому что они отсылают нас к тем естественным межчеловеческим отношениям, которые апостол Павел называл братством, а Маркс - родовыми отношениями. Тем отношениям, которые более очевидны, чем нормы права и более прочны, чем стены европейской рациональности. Деррида разделяет эту веру в очевидность братских отношений между людьми, поэтому гостеприимство не является юридическим актом физического лица, это действие не нагруженное ни общественным ни политическим значением. Право должно быть гарантировано не политической силой, стоящей за статусом гражданина, а самим бытием человека, его принадлежностью к роду человеческому. Но именно эти ближайшие для человека связи и оказываются заброшенными наиболее странным образом в системе общественных отношений.
По его мнению, «конец города» связан не только с тем, что гостеприимство, право на убежище или право на прощение стали фактами истории, но и с тем, что город перестал быть единым правовым пространством. Современный мегаполис превращается в скопище тех мест, которые Бодрийяр в своей лекции в МГУ называл «местами всеобщей коммуникации (аэропорта, метро, огромного супермаркета), местами, где люди лишаются своего гражданства, подданства, своей территории».
Однако не все современные исследователи рассматривают актуальные мировые процессы только лишь с позиции глобализации. Параллельно с глобализацией происходит регионализация мирового сообщества.
Литература
Ольшанский Д.А. Глобализация и Мир в философии Жака Деррида. http://www.credonew.ru/credonew/04_04/4.htm
Мещеряков Д.А. Глобализация в религиозной сфере общественного бытия // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. Омск: ГОУ ВПО «Омский государственный аграрный университет», 2007.
Ланцов С.А. Экономические и политические аспекты глобализации. http://politex.info/content/view/270/40/