Издания Академии Наук. Роль В.М. Ломоносова в русской журналистике

Содержание

Введение……………………………………………………………………….2

I Академия Наук………………………………………………………………………..3

Основание Академии Наук…………………………………………………………...3

Академии Наук в 18 веке……………………………………………………3

Академия Наук в 19 веке……………………………………………...…….5

II Роль В.М. Ломоносова в русской журналистике……………………………….6

III Первые научные исследования, публикации и популяризация знаний…...8

Заключение…………………………………………………………………..10

Приложение………………………………………………………………….11

Список литературы…………………………………………………………17

Введение

Много ли в нашей стране культурных учреждений, которые существовали бы почти три века? Их почти нет. Мы еще очень молодой народ. Так называемая современная культура, с которой - хочешь не хочешь - отождествляют себя образованные русские (даже если они как славянофилы в знак протеста носят ермолки и окладистые бороды), утверждалась на нашей земле с начала XVIII века, времени петровских реформ. В 1724 году в России уже была своя Академия наук и художеств.

Просвещенные иностранцы настаивали на том, что для России разумнее было сначала обработать почву, на которой взошли бы ростки научного знания, необходимые для основания Академии. Например, начать с правильной организации школы, создать университет для воспитания собственных ученых. В начале XIX века савойский посланник в Петербурге Ж. де Местр в письме к А. Разумовскому возмущался представлениями Петра I, полагавшего, что «наука - растение, которое можно искусственно вывести, как персик в теплице» (цит. по [1]). Он указывал, что на Западе академические учреждения не насаждались сверху. «Все ученые европейские академии... начали с того, что были свободными собраниями частных лиц, соединенных любовию к науке. После некоторого времени монарх, видя общее к собраниям этим уважение, высочайшими грамотами давал им гражданское существование. Вот как образовывались академии!».

И действительно, европейские академии наук возникали на основе уже существующих, завоевавших авторитет ученых обществ (например, французская, учрежденная Ришелье в 1635 году). Государственное участие в академических делах находилось в прямой зависимости от степени централизации власти в стране. В новое время оно было более значительным во Франции, но оч, ень небольшим в Великобритании. Однако такова уж российская действительность - при отсутствии гражданского общества его функции должно брать на себя государство. Именно оно «насаждало», как говорили тогда, науки (Г. Державин выразился даже с некоторым медицинским оттенком:«...нам Петр Великий ввел науки...» 2]). На протяжении X-XVII веков в России накапливались знания о природе, языке и истории, которые тем не менее не переросли в научную систему. С начала XVIII века параллельно с развертыванием петровских реформ открываются разнообразные учебные заведения, издается множество научных и научно-популярных книг - распространение нового в области культуры идет лавинообразно.

I Академия Наук

Основание Академии Наук

Эпоха Петра 1 принесла много преобразований в научную и культурную жизнь России. Важнейшим мероприятием для развития науки была организация Академии наук. Подготовка к этому делу велась с первых лет правления Петра. Для этого проводились переговоры с крупнейшими представителями западноевропейской науки и философии.

13 января 1724 г. Петр 1 подписал в Сенате «Определение об Академии», а 20 января он получил от лейб-медика Блюментроста составленный последним, по-видимому по петровским указаниям, проект орга­низации Академии, который и явился ее первым уставом. На полях этого доку­мента царем были сделаны собственноручные добавления и поправки, после чего 22 января он был зачитан в Сенате и утвержден Петром.

Как исследовательское учреждение Академия дели­лась на три класса: математический, физический и гуманитарный.

В математический класс входили кафедры: 1) теоре­тической математики, 2) астрономии, географии и навигации, 3) и 4) две кафедры механики, которой Петр придавал большое значение. Физический класс состоял также из четырех кафедр: 1) физики теоретической и эксперименталь­ной, 2) анатомии, 3) химии, 4) ботаники. Гуманитарный класс ограничивался тремя кафедрами : 1) красноречия и древностей, 2) истории древней и новой и 3) «права купно с политикою и этикою».

Программа деятельности Академии не была скопирована с других Академий, а являлась вполне самостоятельной, продиктованной потребностями быстро развивающейся страны. В отличии от иностранных академий, которые в основном подводили итоги научной работы, выполнявшейся другими учреждениями (университетами, частными кабинетами и лаборато­риями), в России научная работа велась в стенах самой Академии, в ее кабинетах, лабораториях, мастерских.

Академии Наук в 18 веке

Академии было поручено руководство переводческими работами, для чего был учрежден Переводческий департамент и были приглашены люди, знающие иностранные языки: Тарасий Постников, Иван Каргопольский, Иван Горлецкий и др.. Для Академии временно отвели дом Шафи­рова на Петербургской стороне.

С августа 1725 г. стали собираться заседания Ака­демической конференции. Президентом был назначен ( а не выбран ) лейб-медик Л.Л. Блюментрост, сын врача, приглашенного в Москву при царе Алексее.

Фактическое управление академическими де­лами вскоре перешло к Канцелярии и ее секретарю, изворотливому карьеристу Шумахеру - человеку деспотическому, невежественному в научных вопросах, но умевшему прислуживаться президентам и находить у них опору.

Академией выполнялись важные работы по изучению природы и производительных сил страны. В Географическом департаменте велось географическое и картографическое дело. В 1735 г. были основаны Историческое собрание и Российское собрание, поставившее себе целью изучение и совершенствование русского языка. Научные издания Академии —«Комментарии» и «Новые комментарии» — приобрели мировую известность.

С 40-х годов начинается оживление работы Акаде­мии, связанное с тем, что в ее стенах развертывает свою работу плеяда крупных русских ученых, среди них математик В. Е. Ададуров, поэт В. К. Тредиаковский, географ С. П. Крашенинников. В эти же годы в Академии начал свою работу великий гений русской и мировой науки 18 века М. В. Ломоносов.

Не так благополучно, как в научной области, шла учебная деятельность Академии наук. Как известно, Петр I ввел обязательное обучение детей дворян и духовенства, приказав тех, кто не пожелает, «имать в школы и неволею». Сначала в гимназию записалось более сотни человек, но с открытием Сухопутного Шляхетного корпуса (1732) дворяне стали предпочитать его - ведь оканчивавшие корпус получали чины, а гимназия не давала никаких прав. Условия жизни в гимназии были тяжелыми: нехватка денег для самой Академии оборачивалась полным безденежьем для ее придатков. Холодный ветхий дом, где промерзали чернила в чернильницах, суровое обращение с учениками, неподготовленные учителя, отсутствие правильной организации, когда произвольно вводились новые предметы и исключались старые, - все это привело к тому, что учебное заведение так и не стало популярным. Крашенинников и Ломоносов, какое-то время руководившие гимназией, урывая время от своих научных занятий, не смогли добиться кардинальных улучшений. И все же в гимназии получили подготовку немало юношей. С 1751-го по 1765 год в ней учились 590 человек. Через нее прошли будущие кураторы Московского университета В. Адодуров и И. Мелиссино, профессор медицины Ф. Курика, Г. Теплов

Гимназия должна была подготавливать к учению в Академическом университете. Предполагалось, что в нем будут учиться 30 студентов. Первые восемь были выписаны из Германии (пятеро из них сделались в конце концов учеными). Остальных набрали из Славяно-греко-латинской академии, из Александро-Невской и Новгородской семинарий. Правильной организации университета не существовало до тех пор, пока при императрице Елизавете им не стал заниматься Ломоносов, который разделил все преподавание на три факультета - философский, юридический и медицинский. «Вспомогательное» существование университета, его вторичность сказывались - университетом не занимался никто специально, он пустовал, в редкое время насчитывая самое большее 20 студентов. Зафиксировано, что, к примеру, в 1742/43 учебном году Ломоносов занимался с единственным записавшимся к нему студентом. Академический курс в университете прослушали известные ученые А. Барсов, А. Константинов, Н. Поповский, Ф. Яремский, М. Ломоносов, С. Крашенинников - для них годы учения зря не прошли. Во второй половине XVIII века Академический университет фактически уже не существовал.

Собственно учебная роль Санкт-Петербургской Академии не ограничивалась ее гимназией и университетом. Члены Академии выступали с публичными лекциями, стараясь приохотить публику к науке. Удачной оказалась идея директора Академии Е. Дашковой (1783-1794). По ее настоянию были открыты три бесплатных курса:математики, геометрии и естественной истории; они читались русскими профессорами, которые получали за это 200 рублей из специальных средств. «Я часто присутствовала на лекциях и с удовольствием видела, что ими пользовались для пополнения своего образования дети бедных русских дворян и молодые гвардии унтер-офицеры», - вспоминала она. Такие лекции усердно посещал М. Муравьев, будущий воспитатель великих князей Александра и Константина Павловичей, попечитель Московского университета и товарищ (заместитель) министра народного просвещения. Известно, что он слушал лекции по математике Эйлера и физику Крафта.

Академия наук в 19 веке

В 19 веке Академия наук, являвшаяся важным центром естествознания, в условиях крепостнического государства не могла играть руководящей роли в развитии передовой общественной науки.

Хотя в Академии в 1841 году, помимо естественного, было образовано 2 новых отделения - отделение русского языка и словесности, а также отделение истории и политических наук, - Академия наук не была тогда ни единым, ни наиболее авторитетным центром в области истории и филологических наук.

В 60-70 годы в эпоху особенно сильного роста естествознания, техники и всей науки в России, Академия наук стала очень похожей на многие западноевропейские академии с их кастовостью, замкнутостью и малой эффективностью.

В Академии продолжалась работа по изучению фольклора и быта русского народа В.В. Стасовым, Н.И. Костомаровым и др.. Над историей академии наук , а также над научной биографией М.В. Ломоносова работали в 80-90 годах П.П. Пекарский, П.С Билярский, М.И. Сухомлинов.

Академия, собственно Отделение русского языка и словесности, стала важнейшим сосредоточением изучения древнерусской словесности и языка. Над этим работали И.И. Срезневский, В.И. Ламанский, М.И. Сухомлинов.

II Роль М.В. Ломоносова в русской журналистике

М.В. Ломоносов был тесно связан с русской журналистикой как организатор и литератор. Кроме того, ему приходилось как публицисту и ученому отстаивать труды отечественных ученых, собственные научные открытия от искажения их зарубежными рецензентами. В 1754 г. Ломоносов написал на латинском языке (как тогда было принято) «Рассуждение об обязанностях журналистов...» в ответ на ряд рецензий с необоснованной критикой его работ по физике в немецких изданиях 1752—1754 гг. Не ограничиваясь изложением специальных научных проблем, Ломоносов затрагивает в статье вопрос о правах и обязанностях журналистов, этике научных публикаций, говорит о большой ответственности журналиста при рецензировании научных трудов.

Статья Ломоносова была напечатана в 1755 г. при содействии немецкого ученого Л. Эйлера на французском языке в научном амстердамском журнале без подписи автора; на русском языке впервые опубликована в «Сборнике материалов для истории Академии наук в XVIII веке». (СПб 1865. Ч. 2).

Рассуждение об обязанностях журналистов при изложении ими

• Всякий, кто берет на себя труд осведомлять публику о том, что содержится в новых сочинениях, должен прежде всего взвесить свои силы. Ведь он затевает трудную и очень сложную работу, при которой приходится докладывать не об обыкновенных вещах, и не просто об общих местах, но схватывать то новое и существенное, что заключается в произведениях, создаваемых часто величайшими людьми. Высказывать при этом неточные и безвкусные суждения — значит сделать себя предметом презрения и насмешки; это значит уподобиться карлику, который хотел бы поднять горы.

• Чтобы быть в состоянии произносить искренние и справедливые суждения, нужно изгнать из своего ума всякое предубеждение, всякую предвзятость и не требовать, чтобы авторы, о которых мы беремся судить, рабски подчинялись мыслям, которые властвуют над нами, а в противном случае не смотреть на них, как на настоящих врагов, с которыми мы призваны вести открытую войну.

• Сочинения, о которых дается отчет, должны быть разделены на две группы. Первая включает в себя сочинения одного автора, который написал их в качестве частного лица; вторая — те, которые публикуются целыми учеными обществами с общего согласия и после тщательного рассмотрения. И те и другие, разумеется, заслуживают со стороны рецензентов всякой осмотрительности и внимательности. Нет сочинений, по отношению к которым не следовало бы соблюдать естественные законы справедливости и благопристойности. Однако надо согласиться с тем, что осторожность следует удвоить, когда дело идет о сочинениях, уже отмеченных печатью одобрения, внушающего почтение, сочинениях, просмотренных и признанных достойными опубликования людьми, соединенные познания которых, естественно, должны превосходить познания журналиста. Прежде чем бранить и осуждать, следует не один раз взвесить то, что скажешь, для того чтобы быть в состоянии, если потребуется, защитить и оправдать свои слова. Так как сочинения этого рода обычно обрабатываются с тщательностью и предмет разбирается в них в систематическом порядке, то малейшие упущения и невнимательность могут повести к опрометчивым суждениям, которые уже сами по себе постыдны, но становятся еще гораздо более постыдными, если в них скрываются небрежность, невежество, поспешность, дух пристрастия и недобросовестность.

• Журналист не должен спешить с осуждением гипотез. Они дозволены в философских предметах и даже представляют собой единственный путь, которым величайшие люди дошли до открытия самых важных истин. Это — нечто вроде порыва, который делает их способными достигнуть знаний, до каких никогда не доходят умы низменных и пресмыкающихся во прахе.

• Главным образом пусть журналист усвоит, что для него нет ничего более позорного, чем красть у кого-либо из собратьев высказанные последними мысли и суждения и присваивать их себе, как будто он высказывает их от себя, тогда как ему едва известны заглавия тех книг, которые он терзает. Это часто бывает с дерзким писателем, вздумавшим делать извлечения из сочинений по естественным наукам и медицине.

• Журналисту позволительно опровергнуть в новых сочинениях то, что, по его мнению, заслуживает этого, хотя не в том заключается его прямая задача и его призвание в собственном смысле; но раз уж он занялся этим, он должен хорошо усвоить учение автора, проанализировать все его доказательства и противопоставить им действительные возражения и основательные рассуждения, прежде чем присвоить себе право осудить его. Простые сомнения или произвольно поставленные вопросы не дают такого права; ибо нет такого невежды, который не мог бы задать больше вопросов, чем может их разрешить самый знающий человек. Особенно не следует журналисту воображать, будто то, чего не понимает и не может объяснить он, является таким же для автора, у которого могли быть свои основания сокращать и опускать некоторые подробности.

• Наконец, он никогда не должен создавать себе слишком высокого представления о своем превосходстве, о своей авторитетности, о ценностях своих суждений. Ввиду того, что деятельность, которой он занимается, уже сама по себе неприятна для самолюбия тех, на кого она распространяется, он оказался бы совершенно не прав, если бы сознательно причинял им неудовольствие и вынуждал их выставлять на свет его несостоятельность.

Ломоносов М. В.

С первым русским журналом «Примечания» связаны первые шаги

М.В. Ломоносова как журналиста. Здесь в 1741 г. он работал в качестве автора и переводчика. Были опубликованы некоторые оды Ломоносова, переводы научных статей. С 1748 по 1751 г. Ломоносов являлся фактически редактором газеты «Санкт-Петербургские ведомости».

Сотрудничал Ломоносов и в журнале, издававшемся на латинском языке Академией наук «Комментарий» (с 1750 г. «Новый комментарий»). С участием в этом издании связана статья Ломоносова «О должности журналистов», в которой впервые был сформулирован моральный кодекс журналиста, пишущего на научные темы, и вообще человека, берущегося публично давать оценку научным или иным явлениям действительности. Правдивость, умение правильно понять противника были провозглашены важнейшими профессиональными качествами журналиста.

«Московские ведомости»

По инициативе Ломоносова вслед за открытием в 1755 г. Московского университета была создана вторая русская газета — «Московские ведомости», а еще ранее Ломоносов убедил правительство издавать академический журнал, который и стал выходить под названием «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие» (1755).

Вынашивал Ломоносов планы издания еще нескольких периодических изданий, но этим планам не суждено было осуществиться.

III Первые научные исследования, публикации и популяризация знаний

Наиболее заметными и эффективными для того времени были научные изыскания в области изучения огромной неизведанной территории России. По заранее обдуманному плану, основы которого были заложены еще Петром I, одна за другой комплексные экспедиции исследовали бесчисленные «белые пятна» империи.

С 1730-х годов предпринимались академические экспедиции в Сибирь, на берега Северного Ледовитого океана, на Урал и в Приуралье, в Среднее и Нижнее Поволжье, на Алтай, Кавказ и Украину (в них участвовали П. Паллас, И. - Г. Георги, Гмелин мл., И. Лепехин, Н. Озерецковский, П. Иноходцев, В. Севергин и др.). То были предприятия, решавшие сразу множество задач: астрономические наблюдения, картографирование, геодезическая разведка, зарисовка флоры и фауны, сбор семян, гербариев, чучел, птичьих яиц и скелетов, минералогических и почвенных образцов, этнографических коллекций; делались зарисовки и записи, касающиеся условий быта местного населения, топонимики и т. д. Эти экспедиции доставили множество сведений для научных исследований, причем шел интенсивный обмен материалами с учеными Западной Европы - новые данные поступали и в их распоряжение.

Для организации и координации работ при Академии наук был учрежден особый Географический департамент. Впечатляющие результаты совместной работы ученых нашли отражение в изданиях, иные из которых не потеряли свое значение и поныне. В частности, вышли «Флора Сибирская» (И. Гмелин, 1747), «Путешествие по Сибири» (1751-1752), «О морских зверях» (Г. Стеллер, 1751), «Описание Земли Камчатки» (С. Крашенинников, 1755, т. 1-2), «Путешествия по разным местам Российского государства» (П. Паллас, - 1768-1788, ч. 1-2), «Дневные записи путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства» (1771-1805, ч. 1), «Атлас Российской Империи» (1796), географические словари, карты и атласы.

Но значение этих экспедиций не исчерпывалось открытиями в области естественной истории. Вслед за ними интенсивно шло познание Родины в широком смысле, художественное осмысление ее масштабов и красот (державинское «от Невы до Тавриды» и т. п.).

Замечательной была издательская деятельность Академии наук. Прежде всего, согласно замыслу своего основателя, здесь издавалось немало научно-популярной литературы. С 1728 года печатались «Санкт-Петербургские ведомости», 15 лет выходил пользовавшийся большим успехом у публики научно-популярный журнал «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания в ведомостях» (1728-1742), печатались календари (их издание, приносившее немалый доход, было привилегией Академии). Миллер, некогда слушавший лекции по журналистике в Лейпциге, издавал «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие», в которых помещал произведения множества известных лиц: А. Сумарокова, И. Елагина, В. Тредиаковского, С. Порошина, М. Ломоносова, М. Щербатова. Переводами научной и научно-популярной литературы занимались практически все русские академики и адъюнкты. Большую трудность представлял перевод научной терминологии, и можно утверждать, что работы академических переводчиков сыграли немалую роль в разработке научного русского языка.

Научным отчетом Санкт-Петербургской Академии наук стали «Комментарии», которые выписывались западноевропейскими научными учреждениями и учеными (с 1728-го по 1750 год вышло 15 томов). Это издание было продолжено «Новыми Комментариями» и «Трудами». Кроме того, в академическом издательстве постоянно выходили многочисленные исследования самих членов Академии. Настоящим «культурным центром» стала академическая книжная лавка - здесь можно было купить многие издания, в том числе и зарубежные: сюда попадали «почти все французские книги, издававшиеся в Голландии» , а в 1753 году здесь 'можно было купить первые два тома... «Энциклопедии», изданной в Париже в 1751-1752 годах и запрещенные королевской цензурой. В 1749 году книжная лавка для продажи академических изданий появилась и в Москве.

Академическая библиотека открылась для публики в 1728 году. Это была первая доступная для общего пользования библиотека в России. Сюда поступал обязательный экземпляр всех книг, географических карт и вообще всех изданий, выходящих из российских типографий. Музеи Академии наук, ее Ботанический сад были не только лабораториями для исследователей, но и публичными учреждениями, которые посещались публикой

Заключение

Научные достижения, изданные книги можно перечислить, пересчитать. Но не поддается точному измерению то, как на протяжении XVIII века (во многом благодаря неустанной работе членов Санкт-Петербургской Академии) изменялось отношение к науке и образованию в обществе.

Мучительно трудно начинать невиданное доныне дело. Заграничная наука демонстрирует прекрасные плоды, скрывая корни. Лишь на собственном опыте можно понастоящему научиться организовывать дело. Для основателей Московского университета пример Академии был бесценным. Ломоносов, много повоевавший с собственной академической канцелярией, разрабатывая положение о первом российском университете, отталкиваясь от прошедшего, тщательно продумал план будущей университетской гимназии. Фаворит императрицы Елизаветы Шувалов использовал свой авторитет, чтобы, с одной стороны, сохранять мир внутри нового учреждения, с другой - «предстательствовать» перед императрицей, получая для своего детища необходимое. Они приступали к созданию нового для России учреждения - университета, стараясь не повторять прошлые ошибки. И их усилия увенчались удачей.

Замечу, что юбилейные статьи - особый жанр. Это подведение итогов, которое, как совершенно очевидно, должно завершаться оценкой, как минимум, «хорошо». Что ж. Академия наук в России доказала свою необходимость, не только выжила, но 'уже в первые 50 лет достигла впечатляющих научных результатов, привлекла людей, для которых ее процветание стало важнейшим делом, создала определенный статус у читающей публики, да и сформировала эту публику тоже. Наконец, здесь были подготовлены целые поколения русских ученых, учеников которых можно было встретить спустя короткое время во всех областях России.

Но далеко не все задачи развития научного знания в России удалось разрешить даже за 275 лет. Более того, сейчас, в конце XX века, для нас снова становятся не просто актуальными, а животрепещущими именно проблемы начального периода жизни Академии - роль государства в организации науки, соотношение фундаментальной и прикладной науки, положение ученого в обществе и необходимость повысить его статус...
Приложение









Список литературы

1. Василъчиков А. А. Семейство Разумовских. СПб., 1880. Т. 2. С. 251, 252.
2. Державин Г. На выздоровление мецената // Державин Г. Избранные сочинения. М., 1984. С. 112.
3. Краснобаев Б. И. Русская культура второй половины XVIII - начала XIX в. М., 1983.
4. Пекарский П. История императорской Академии наук в Петербурге. СПб., 1870. Т. 1.
5. Левишн В. Б. Начало Академии наук в России // История СССР. 1974. 2.
6. Кузнецова Н. И. Социальный эксперимент Петра I и формирование науки в России // Вопросы философии. 1989. 3.
7. Белявский М. Т. Основание Академии наук в России // Вопросы истории. 1974. 5. С. 23.
8. Фундаминский М. К. Социальное положение ученых в России XVIII столетия // Наука и культура России. XVIII век. Л., 1984.
9. Невская Н. И. «Примечания на Ведомости» как научный журнал // Наука и культура России XVIII в. Л., 1984.
10. История Академии наук СССР. Т. 1. М., Л., 1918. С. 71.
11. Спасский И. Г., Юхт А. И. Финансы. Денежное обращение // Очерки русской культуры XVIII века. М., 1987. Ч. 2. С. 110.
12. Метиуткин Б. Н. Михайло Васильевич Ломоносов. Жизнеописание. СПб., 1912.
13. Горбунов И. Ф. Сочинения. СПб., 1910. Т. 3. Вып. 5.
14. Бартенев Л. И. Биография И. И. Шувалова // Русская беседа. 1857. 1.
15. Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. В 10 т. М., 1950-1959.
16. Хорошилова Л. Б. Географические знания, экспедиции и открытия // Очерки русской культуры XVIII в. М., 1988. Ч. 3.
17. Штранге MM. Демократическая интеллигенция в России XVIII в. М., 1965. {^.Дашкова Е. Р. Записки. 1743-1810. Л., 1985.
19. Скабичевский А. М. Очерки истории русской цензуры (1700-1863 гг.). СПб., 1892.