Образ государства как алгоритм политического поведения

Образ государства как алгорит м политического поведения Образ г осуда рства был и остается значимым фе номеном как в индивидуальном , так и в массовом политическом сознании . Этот феномен должен рассматриваться в разумных измерениях и пространственно-временных координатах . Как особая единица сознания он принад лежит миру психич еского и складывается из трех компонентов : дескрипции (описания де йствительности ), оценки (выражения отношения к действительности ), прескрипции (предписания поступка ). При выяснении социально-предметного содержания образа государства надо избегать подмены такого выяснения разбором его пси хической структуры . Опасность подобной подмены есть , поскольку указанное социально-предметное ( в нашем случае "государственническое ") содержание накладывается на эту структуру , срастается с ней , через нее проявляется . В та к ой ситуации из поля зрения н ередко ускользает то , что психическое и со бственно "государственническое " - вещи разносу щнос тные , которые строятся и выражаются по сво им канонам . Если их принципиальные отличия не распознаются , то исследование образа гос ударст в а превращается в малопродуктив ное занятие . Описание и оценка государства Надежный ответ на вопрос о том , каким отражением , каким рисунком "отпечатывается " на психическо й "ткани " образа само государство , дает поу чительная история науки о государстве . Она свидетельствует , что наблюдаемая людьми г осударственность запечатлевается в их представле нии одной из двух ипостасей : либо в ви де некоей ассоциации (общности ) индивидов , либо в виде отдельного лица (группы лиц ). В от факты , на которых базируется такой выво д . Восприятие государства в качестве определ енной коллективности , общности индивидов обнаружи вается уже в древнекитайской идеологии . На рубеже второго и первого тысячелетий до н.э . возникает картина Поднебесной - целостной политической структуры , единой ст раны , н аправляемой и контролируемой Небом . В сознани е древних китайцев глубоко проник образ г осударства как одной разросшейся семьи . Он , кстати , закрепился в их языке словом "го цзя " - "государство-семья ", которое применялось наряду с другими для обозначен и я го сударства [I]. Этим образом позднее активно поль зовался Конфуций . Согласно его схеме , пишет исследователь конфуцианства Л . Переломов , прави тель государства "возвышался лишь на нескольк о ступенек над главой семьи . Это должно было оказать реальное возде й ствие на общинников , ибо Учитель как бы вво дил правителя в круг их обычных представл ений , подчеркивая , что государство - та же с емья , только большая " [2]. Конфуций не приравнивал правителя к "большой семье ": последний пом ещался внутри такой общности и вов с е не являл собой государство в це лом . Можно по-разному расценивать уподобление государства "большой семье ", но в любом слу чае эта метафора сохраняет портрет специфичес кой (по родственному организоранной ) коллективност и . В другом очаге мировой цивилизации - древней Греции - Аристотель положил нач ало традиции изображать государство как совок упность людей , объединяемых политическим общением . Всегда , когда Аристотель описывал государств о как наглядно данный объект , свои впечатл ения о конфигурации последнего о н резюмировал в формуле : государство есть кру г , союз составляющих его граждан [З ]. И это при том , что он прекрасно (гораздо лучше , чем его современники ) знал о наличи и в государстве разных общественных групп , институтов публичной власти , дифференциации по л и тических ролей (властвующие и по двластные ), норм и процедур политической жизни и т.д . Однако аристотелевский взгляд на общий облик государства выделяет именно пр изнак целостности , "союзности ", объемлющей всех без исключения членов независимо от политичес к о й роли , которую они играют . Восприятие общего облика (композиции ) госу дарства как единого сообщества прочно закрепи лось в европейском политическом менталитете . У Аристотеля здесь оказалось много последоват елей . В сознании каждого , кто размышлял о государс тве , следуя аристотелевской трад иции , облик государства приобретал индивидуальные очертания . Но вместе с тем они видели в нем контур "союза людей ", скрепляемого определенными зависимостями человеческой общности , интегрируемой публично-властными отношениям и и институтами . Охватывал ли умственный взор теоретиков необходимые атрибуты такой политической колл ективности : аппарат публичной власти , служащих в данном аппарате лиц , отношения властвующи х и подвластных , публично-властные нормы и процедуры , принципы те рриториального устройст ва "союза людей " и т.д .? Вопрос риторический . Они все это прекрасно видели . Однако твердо полагали , что это - элементы , черты , с войства государства , а не само оно целиком . В их представлении различные атрибуты го сударства не образов ы вали какую-то иную реальность , обособившуюся и удалившуюся от реальности целостного политического коллект ива , существующую в изоляции от общности л юдей , организованной посредством публично-властных зависимостей . Фикции "раздвоения " или "удвоения " государс т венности не возникало . Тем более она не мнилась бюрократически-полицейс кой корпорацией , оторвавшейся от "союза людей ", вознесшейся над ними и ему противостоящ ей . Бегло набросанный выше общий облик го сударства и поныне воспроизводится в го-судар ствоведении . Так , немецкие авторы пишут : " Судьба граждан неразрывно связана с судьбой и жизнью государства , которое они образую т и на которых оно опирается , таким об разом , государство - это политическое сообщество людей , связанных единой судьбой " [4]. На взгляд отеч е ственного исследователя В . Ч иркина , государство - уникальная организация общест ва в целом . Такая организация универсальна , всеобъемлюща : в нее входят "все находящиеся на данной территории лица "; она обладает публичной властью и специализированным аппар ато м управления обществом [5]. Некоторые авторы изображают государство как "государствен ную общину ". По их мнению , "государство можн о рассматривать как организационную форму , ка к союз людей , объединившихся для совместного проживания " [б ]. Однако мировая полит ическая мысль продуцирует и иного рода "снимки " государств а , где оно уже не выглядит равномасштабной всему обществу ассоциацией особого типа , политической целостностью , а репрезентировано опр еделенным человеком (либо группой определенных индивидов ). Истор и ки отмечают , в частности , что для древних египтян государств о персонифицировалось в царе [7]. В древнеиндийс ких представлениях имелось нечто похожее : цар ство , политическое целое фиксировалось сознанием в виде материальной , вещественно осязаемой структуры, соотносящейся с телесным образом царя [8]. Во времена империи в античн ом Риме чертами и свойствами государственност и , стали наделяться императоры : они олицетворя ли римский народ , их благо отождествлялось с его благом , правитель стал выразителем всеобъемлю щ его , все соединяющего и всем владеющего высшего принципа [9]. В аристотелевской традиции государство ка к целое ("политическое сообщество людей ") вбирае т в себя также правителей (а заодно бю рократию , полицию , армию и пр .); в противопол ожном , персоноцентрис тском мысленном облике государства , напротив , правители (и иже с ними ) поглощают политическое целое , обретая многие его основные параметры . Западноевропейская наука о государстве XVI-XVIII веков (но не только она ) немало потрудил ась над тем , чтобы теорети чески санкци онировать такой взгляд на государственность , который позволял монархам заявлять : "Государство - это я ". Благодаря усилиям Ж . Бодена , Т . Гоббса и других государство все больше представало в облике корпоративного объединени я (учреждения ), обособ и вшегося от в сей социальной коллективности , поднявшегося над ней и управляющего ею . Утверждению подобног о взгляда в европейском политическом сознании весьма способствовала боде-новско-гоббсовская раз работка идеи суверенитета государства и соотв етствующих п р едставлений о носителях и реализаторах этой суверенности . Рассматриваемый в данном случае "снимок " общего облика государства по-своему достоверен : он содержит некоторую объективную информаци ю об одном из составных элементов государ ственности . Известная по знавательная ценность такой информации бесспорна . Другое дело - оперировать ею в качестве знания , достаточног о для воспроизведения полномасштабной (а не урезанной , однобокой ) картины организации госуд арства . В новоевропейском прошлом за облик всей государ с твенности выдавали по ртрет аппарата (машины ) публичной власти (пожал уй , охотнее остальных ранние либералы , анархис ты , социалисты , коммунисты ). Среди современников , пишущих о государств е , немало таких , которым государство представл яется органом , орудием (к ласса , нации , о бщества ), системой учреждений , осуществляющих публи чно-властные функции . Р . Пинто и М . Гравитц склонны разделить точку зрения Б . де Жувенеля , согласно которой термин "государство " ныне используется уже для обозначения не организованного общ е ства , имеющего автономное правительство , а аппарата , руководящего этим обществом [10]. По мысли В . Халипова , издавшего книгу по общей кратологии , "государс тво представляет собой совокупность взаимосвязан ных , наделенных властью лиц , а также учреж дений и ор г анизаций , осуществляющих управление обществом " [II]. Кроме двух выделенных выше ипостасей государства в политическом сознании обнаруживают ся и другие . Скажем , в памятниках древнеру сской письменности ("Повесть временных лет ", "Сл ово о полку Игореве " и др .) государ ство изображается "землей ", выступает на опреде ленный лад интегрированной и обустроенной тер риторией . Словосочетание "Русская земля " — сам ый важный из всех употреблявшихся на Руси в XII веке политических тропов [12]. Короче , в истории знаний о гос у дарственности внешний облик ее рисуется по-разному . Все отмеченные ипостаси касаются первой - когнитивной составляющей образа государства . Вторая - оценочная составляющая выражает отноше ние субъектов (индивидов , групп ) к государству . Существует широкий сп ектр таких оцен ок . В основном это суждения , касающиеся ус тройства (функционирования ) каких-либо отдельных ин ститутов , норм , процедур государственности , поведен ия отдельных должностных лиц (чиновников ), поли тических деятелей или относящиеся к каким-то конк р етно-историческим формам госуда рства . Эти оценочные суждения , необходимые для ориентации в мире политики , в рамках настоящей статьи особого интереса не представ ляют . Такой интерес вызывает класс общеоценоч ных суждений (абсолютных оценок ). Принято считать абсолютными те оцен ки , посредством которых субъект определяет дл я себя значение оцениваемого объекта по ш кале "добро (благо )" - "зло ": "хорошо-плохо ", "положите льное-отрицательное ", "полезное-вредное " и т.п . [13]. По преимуществу через этот класс оценок с у бъекты изъявляют свое отношение к государственности вообще , к абстрактной гос ударственности . "Добро " и "зло " - не химеры , не иллюзии . Их корни - в имманентных свойства х объекта . Но получение им статуса "добра " или "зла " зависит и от соответствующей квалиф и кации определенных вещей , со бытий , процессов , состояний , даваемой самим оце нивающим субъектом . Абсолютные оценки в ходу не только тогда , когда с их помощью выражают отно шение к государственности вообще . К ним пр ибегают и в суждениях об отдельных элемен тах , деталях или каких-либо конкретных ра зновидностях государства . В подобных случаях полагание субъектом того , что данное конкретн ое государство (государственное установление , дейс твие ) есть зло , еще совсем не означает , будто ему всякое государство неизбежн о представляется злом . Тут возможны вариа нты . Когда субъект хотя бы одно из кон кретных государств признает за благо , для него логически исключается возможность усматрива ть зло в государстве как таковом . Были и есть мыслители с диаметрально противоположным подходом к государству вообще . Одни оценивали (и оценивают ) эту публично-властную организацию социально стратифициров анного общества со всеми присущими ей осо бенностями в качестве блага , добра . Для др угих - государственность в принципе зло . Отложу поиск п о длинных прародителей эти х диаметрально противоположных подходов . Линия на признание в государственности позитивного (благого ) установления ясно прослеживается от Гераклита и Сократа до нынешних стороннико в идей "минимального государства ", "постмодернистск о го государства " и т.д . От древ негреческих киников до современных анархистов разных мастей (включая наших доморощенных п олитических нигилистов , абсентеистов и т.п .) тян ется цепь осуждений государственности вообще как зла , как глубоко порочного явления . Оце нивание государства происходит все гда и всенепременно , ибо оно практически н икому не безразлично . Для всех буквально о но так или иначе функционально значимо . Но чем объяснить разброс оценочных суждений , полярность оценок , на протяжении тысячелетий выставл я емых одному и тому же объекту — государству ? Публично-властная орг анизация социально стратифицированного общества в действительности выполняет одновременно нескол ько различных , не одинаковых по своему смы слу ролей . Есть среди них главные и по бочные , конст а нтные и временные , п реходящие . Отсюда у субъекта возникает объект ивный шанс выбирать в качестве предмета с воей собственной оценки ту или иную из этих ролей и по ней судить о функци ональной значимости государства в целом . Однако наличие этого шанса само по себе почти ничего не говорит о том , почему субъекта "достает " какая-то определе нная роль государства и именно на нее он реагирует . "Достает " потому , пожалуй , что ею чувствительней всего затрагивается его личный интерес . Движимый им и на свой лад оценивая государство в категориях "добра " и "зла ", субъект сознательно либо неосознанно опирается также на критерии аб солютной оценки , которые циркулируют в идеоло гии . Есть , наконец , гамма сугубо индивидуальных мотиваций награждать государство той абсолют ной оценк о й , которую оно в гла зах субъекта заслуживает . От обр аза государства к политическому поведению Итак , оц енка государства инспирируется его функционально й значимостью , выполняемой им соответствующей социальной ролью . Од нако оценка - лишь вторая составляющая ед иного образа государства . Вместе с когнитивно й составляющей они не просто присутствуют в образе государственности , но сложно сопря гаются друг с другом внутри политического сознания . Основной вопрос сводится к следую щему : влияют ли представления о внешн е м облике государственности на отношение субъекта к ней ? Если влияют , то какова комбинаторика "портретов " внешнего облика гос ударства и даваемых ему абсолютных оценок ? Прошлое и настоящее политической мысли показывают , что представления субъекта о "на ружно сти " государственности заметно влияют на его отношение к ней . Сразу оворюсь . При негативизации государства , т.е . при оцен ке публично-властной органи-ции социально стратифи цированного общества как воплощения зла , то или иное сприятие ее внешних очертаний у ж е ничего не значит . Зато на формирование пози-вного отношения к государс тву , на его оценку как блага , добра вос приятие субъ-том внешнего облика государственност и воздействие оказывает . Справедливости ради нужно констатировать , что оба отмеченных типа пред с тав-яий о композиции государ ства делают возможной его оценку в качест ве явления цюжительного . Тем не менее (осо бенно в новой и новейшей истории ) квалифик ация сударства в благоприятном свете ("хорошее ", "полезное ", "желательное " и т.д .) ча-Е встреча ется в т ех случаях , когда оно видится и воспринимается интегральной по-ггичес кой коллективностью , публично-властным "союзом ", объ емлющим собой всех [енов общества . Связка двух составляющих образа государст ва беспричинно не возникает . Ее появ -:ние предопределяют п режде всего складывающие ся в сознании субъекта картины сударственност и как некоторой целостности , специфической лю дской общности , лючающей в себя , естественно , и самого субъекта . В картинах подобного рода Ъ 1чни нет разнополюсных конфронтирующ их лагерей : " м ы " и "они " ("они " - о т-льные от "нас ", чуждые "нам " власть , государ ство , правители и т.д .). Добавлю к ому . чт о в воображаемых картинах внешнего облика государства оно как целое MOST иметь вид л ибо дифференцированной и сложно организованной системы , либо и о лита . От того , какой конкретно целостностью кажется субъектам государство , в дающей степени зависят фор ма и мера выражения их причастности к нему . рели для субъекта государство - синони м "мы " (целостности , политической коллек-Вности , к которой принадлежит и он ), то , по общему правилу , у него отсутствует 'ляд на государство как на чужое ему , подо зрительное , враждебное ; нет у него строя о щущать и толковать государство как зло . Ск орее , наоборот . "Мы " - уникальный психологический способ самосознания и консолид а ции всякой общности здей - презюмируется как свое , хорошее , благое , доброе . Правда , сложивший ся у субъекта образ государственности , взятой в абстракции (го -(арственность вообще ) или в ее конкретно-исторических модификациях , сил ьно отчается от реальных , де й ствит ельных характеристик последней . В таком случа е воз-каст очень важная , но относящаяся к другой области проблема - адекватность , ис-пюст ь образа . Она "проходит по ведомству " гносе ологии и с вопросом о прагмати-жих эффекта х образа государства , о его рег у лятивных свойствах непосредственно связана . Меня же здесь больше интересует психологич еская сторона дела . В психологии есть така я точка зрения : в ответ на оценку объе кта у восприни-ющего данный объект возникает эмоция как бессознательная реакция его п риня т ия i отторжения [14]. Эмоции - непосред ственные пристрастные переживания жизнен -'о с мысла явления , ситуации , обусловливаемые отношение м их (т.е . явления , ситуа -i) объективных свойс тв к потребностям воспринимающего субъекта . Я сно , что эмо -)на .1ьно он прием л ет хорошее , полезное , благоприятствующее ; п лохое , вредонос -!, угрожающее провоцируют эмоцию отторжения . Будучи сплавом переживания и ус илий интеллекта , волевых моментов влечения , ем ления , эмоции играют одну из ключевых роле й в психическом механизме пере -[ а образа в плоскость практического повед ения человека . Активизируя внутреннее тояние субъекта , они побуждают его к деятельности , осуществляют "запуск " и гивацию его поведен ия . Эмоции также обусловливают направленность поступков , ствий , регулируют их ход , в л ияют на поведенческие стереотипы . Тонус поведения , ты деятельности тоже задаются эм оциями [15]. Есть основание утверждать , что ез них образ государства становится алгоритмом политического поведения . Хотя леднее детерминир уют еще и многие другие величины . Т онятие алгоритма используется не в ег о строго математическом смысле . Под ним ра зумевается прежде всего программа , определяющая содержание и способ по -;ния людей , выпол нение .ими предписаний в различных видах д еятельности . Политическое поведение понимается как система непосредственно наблюдае мых и фиксируемых действий (поступков ) людей по отношению к значимым для них инстит утам публичной власти , к государству . Есть два вида политического поведения , весьма част о дополняющих друг друга . Первый - вербальное по в едение , его выражает слово : у стная или письменная речь . Второй - реальное поведение , оно "овеществляется " не в слове , а в практических действиях , поступках . Таким в самых общих чертах представля ется психологический механизм объективации образ а государства . Благодаря ему данный обра з "вплетается " в политическое поведение и играет там важнейшую роль . Теперь надо поп ытаться ответить на один из коренных вопр осов : какое конкретно (по своему социокультурн ому смыслу ) политическое поведение порождают те или иные о бразы государства ? Негативный образ государства и его объективации Приступить к ответу на поставленный вопрос одинаков о правомерно и с обращения к образу г осударства , в котором оно представлено злом (негативный образ ), и к тому его образу , в котором госу дарство являет собой добро , благо (позитивный образ ). Начнем с негативного образа государства и программируем ых им разновидностей политического поведения . Вновь подчеркну : в этом образе злом предс тавлено государство вообще независимо от каки х бы то ни был о его конкретн о-исторических модификаций . Их множество , но в одном практически важном отношении они д елятся на две группы . В первой государство безоговорочно выступает абсолютным злом (см . работы М . Штирнера , Ф . Ницше , Э . Канетти ). Во второй группе оно так ж е выступает злом , но таким , за которым п ризнается (пусть и неохотно ) определенный raison d'etre (Т . Пейн , В . фо н Гумбольдт ). "Государство , - пишет Штирнер , - всегда заня то тем , чтобы ограничивать , обуздывать , связыва ть , подчинять себе отдельного человека. .. Государство не допускает проявиться моей ценн ости ... оно неустанно стремится как можно б олее использовать меня , грабит меня , эксплуати рует меня , потребляет меня ... Всякое государство -деспотия , независимо от того , существует ли один деспот или их много, как в республике ... Мы оба - государство и я - враги ... Войну следует объявить самому сущему , т.е . государству (status), а не какому-нибудь определенному госуда рству , не какому-нибудь данному современному г осударственному состоянию и составу " [16]. Штирн ер оказался ближайшим предшестве нником Ницше , желавшего , "чтобы его не чита ли , а заучивали ". Что же предлагал заучиват ь автор бестселлера "Так говорил Заратустра "? «Государство ? - вопрошает Ницше . - Что это так ое ? Теперь слушайте меня , ибо теперь я скажу в ам свое слово о смерти народов . Государством называется самое холодное из всех холодных чудовищ . Холодно лжет оно ; и эта ложь ползет из уст его : "Я , государство , составляю народ ". Это - ложь !.. Если где еще существует народ - не пони мает он государства и н енавидит его ... Все в нем обман : крадеными зубами кусает оно , зубастое ... Государством зову я , где все вместе пьют яд , хорошие и д урные ; государством , где все теряют самих себя , хорошие и дурные ; государством , где м едленное самоубийство всех называется "ж и знью "... Там , где оканчивается государство , начинается впервые человек...» [17]. В главном своем труде "Масса и вла сть " Канетти изображает публичную власть (а стало быть , и государственность , в которой она материализуется ) хищным всепожирающим зв ерем . Пог лощая жертву (массу ), свирепая кровожадная бестия высасывает из нее "все , что в ней есть полезного ... Остаются отброс ы и вонь . Этот процесс ... многое говорит о сущности власти вообще ". Власть , по Кан етти , - некрофил ; она паразитирует и разбухает на смерти. Оттого борьба против вла сти (прежде всего через неподчинение ей - "н аучиться без страха смотреть в глаза прик азу и найти средство вырвать его жало ") [18] является борьбой против смерти , борьбой з а жизнь . У Пейна и Гумбольдта образ государств а (публичной власти ) выдержан в иной лексической и семантической манере , нежели ег о ультраанархистский аналог . В отличие от своего двойника он лишен агрессивно-разоблачитель ного тона . Но гораздо значимей присутствие в нем намека на определенную легитимность бытия госу д арства и тенденции вынужденного примирения с этим фактом . "Обще ство , - пишет Т . Пейн , - создается нашими потр ебностями , а правительство (в данном контексте и государство . — Л.М .) нашими пороками ; первое способствует на шему счастью положительно , объединяя бл аг ие порывы , второе же отрицательно , обуздывая наши пороки ; одно поощряет сближение , другое порождает рознь . Первое - это защитник , вто рое -каратель . Общество в любом своем сост оянии есть благо , правительство же и самое лучшее есть лишь необходимое зло , а в худшем случае - зло нестерпимое " [19]. Пейн не испытывает симпатий к правител ьству (государству ). Однако ему приходится конс татировать сухо , что оно - пусть отрицательно - "способствует нашему счастью ". Согласно Гумбольдту , "государственное устройст во ( т.е . государство . — Л.М .) следует строго отличать от национального союза , как бы тесно они ни переплетались друг с другом ... Собственно государственное устройство подчинено этому (сохра нению всех благ , стремление к которым соед иняет людей в общество . — Л.М .) как своей цели и всегда допускается только как необходимое средство , а поскольку оно всегда связано с огран ичением свободы - как необходимое зло " [20]. Гумбол ьдтовский образ государства во многом типичен для идеологии либерализма . Не повторяет о н анархис т ский образ , но в нек отором родстве с ним бесспорно состоит . Об раз государства подобно гумбольдтовскому давно сложился и прочно обосновался в политическ ом сознании (притом не только в массовом ). Образ государства как воплощения дьявольщ ины , монстра , несуще го людям гибель , бы л выпестован и в России . Если Германия знает своего Штирнера , то Россия знает своего М . Бакунина . Брань в адрес институт ов публичной власти почиталась чуть ли не доблестью . Всяческие поношения государства (н езависимо от того , каково оно в действительности , каковы его реальные практичес кие акции ) являлись и пока остаются излюбл енным занятием отнюдь не одиночек , получающих от этого прямо-таки удовольствие . Взращенную веками неприязнь российских масс к госуд арственному началу унаследовала б е зот четно поклоняющаяся им , боготворящая их волю часть интеллигенции . В мифах таких народо поклонников народ извечно выступает обладателем всей правды , он всегда умнее своих пр авителей и т.д . В суеверном обожествлении " ума , чести и совести " народа эти интел л игенты не желают видеть того , что народные массы оказывались в истории (и при определенном стечении обстоятельств могут оказываться впредь ) носителями несбыточных чаяний , злой иррациональной воли , разрушитель ной для общества и государства , пагубной д ля ни х самих . Личность , в сознании которой доминирует анархистский (полуанархистский ) образ государства , бросает вызов всему объективно закономерному , необходимо организованному , всему нормативному и дисциплинирующему безотносительно к его содержанию , формам пр оявления . Она в р азладе не с той или иной исторически данной модификацией государственности , а с эл ементарными правилами и процедурами поведения , имманентными любому состоянию государственно у строенного общества . Небрежение ими равнозначно выпадению лично с ти из сферы ци вилизованного общежития . Анархистский образ государства вызывает д ва варианта поведения . Первый из них - акти вистский . Активистское поведение - это поступки , практические действия , которые прямо направлен ы против государства и того , что с ни м связано . В числе таких действий : вооруженная борьба , террор , организация беспорядко в , открытое сопротивление мероприятиям государств а , неподчинение закону , митинги и демонстрации . надругательства над государственными символами и т.д . На вербальном уровн е активистское поведение реализуется в подготовке и публикации текстов антигосударственного ха рактера , в устной пропаганде анархистских взг лядов и т.п . Второй вариант предполагает воздержание о т бунтарства , лобовых столкновений с государс твом и нешумный вы ход из-под его в ласти . В свое время Г . Торо , высоко цен имый Л . Толстым и М . Ганди , пробовал на деле показать , как это должно происходить . Более двух лет прожил он в одиночест ве в лесу , демонстрируя тем самым полное отключение от государства . Он сторонник " мирной революции " против государства . По Торо , для ее проведения надо "толь ко " прекратить уплату установленных государством налогов ; подданным нужно отвергнуть свое государство , а служащим -покинуть свои учрежде ния [21]. Поведение и призывы Торо несравним ы , конечно , с поведением и призыв ами , скажем , Бакунина . Но дух "антигосударственн ичества " обуревал этих современников одинаково . Характерный для идеологии либерализма обр аз государства , каким мы его видим на страницах работ Пейна , Гумбольдта и других , прог раммирует иное политическое поведение . Оно уже не устремлено ни на практиче ское , ни на мысленное преодоление государстве нного устройства общества . Люди , в чьем со знании утвердился этот образ , скрепя сердце примиряются с фактом существования государства ка к такового . Нигилизм анархистов перерождается в конформизм либералов . Но го сударство все равно остается под подозрением ; его виновность перед людьми презюмируется , для них оно не перестает являться дежу рным объектом недовольства и порицания . В практически- политическом плане пове дение людей , на такой лад воспринимающих г осударство и относящихся к нему , неоднозначно (поведение профессионального политика либерально го толка - предмет особый ). Есть обстоятельства , в которых названные люди действуют решит ельно . В других положениях они вед ут себя , скорее , пассивно . Их всегда отлича ет законопослушание . Активность , как правило , н аблюдается в пользовании возможностями , которые предоставляются государственно организованным обще ством для удовлетворения индивидом собств е нного прагматического интереса , реализации им своих притязаний . Когда у индивида н ет сугубо личной заинтересованности , когда ем у "не светит " собственная выгода , охота акт ивно участвовать в политической жизни у н его пропадает . Пассивность преобладает обычн о в ситуациях , требующих от инди вида выполнения своих обязанностей , долга пер ед государством , персональной ответственности за состояние дел в нем . Отношения индивида , который смирился с существованием государства как неизбежного зла , с этим самым государст вом-злом отчас ти напоминают отношения клиента с конторой по хозяйственно-бытовому (административно-полицейскому , социальному , культурно-образовательному и т.д .) обслуживанию населения . Контора находится от клиента на известном удалении , в ней клиен т не ра б отает и даже в ее штате не числится . Он лишь иногда пол ьзуется услугами данной конторы . В поддержани и с ней каких-либо иных связей и конта ктов клиент потребности не испытывает . Ее состоянием и делами клиент-потребитель озабочен лишь р той мере , в какой он и влияют на качество его обслуживания . Обслужившись , он дистанцируется от ставшей ему более ненадобной в этот момент сферы сервиса и замыкается в кругу собственных занятий (профессиональных , домашних ). Клиент к тому же пребывает в уверенности , что именно г о сударство настраивает его на подобное поведение , отвращая от активног о участия в политической жизни . Некогда русский литератор Н . Греч , не чуждавшийся либеральных идей , сказал : "Всякий умный человек должен относиться к госуда рству следующим образом . Госуд арство стро ит для меня дороги , держит армию , которая обороняет меня от внешнего врага , следит за тем , чтобы доходили мои письма . А от меня только требует - сиди тихо . Я и сижу " [22]. Слова Греча глубоко запали в душу его собрата по перу , современного росс и йского литератора В . Пьецуха , который совершенно согласен с процитированн ым мнением "неплохо думающего писателя минувш его века ". Писатель века нынешнего предлагает соотечественникам сейчас , в конце XX столетия , тоже "сидеть тихо " и держаться подальше от п о литики . От сословия интелл игентов (не имея от него никакого мандата ) Пьецух заявляет : "Интеллигенции нужно , чтобы ее оставили в покое . Она будет жить своей духовной жизнью " [22]. По Пьецуху выходит : сегодня политика , участие в делах госуда рства должны ста т ь уделом неинтел лигентной , малообразованной , нравственно глухой пу блики . Подумал ли наш литератор , какой кат астрофой для России обернется принятие "всяки м умным человеком " его рекомендаций ? Был бы интересен и нужен скрупулезный научный анализ психологичес кой подоплеки ходячих предрассудков типа : "политика - грязное дело ", "всякая власть развращает ", "власть о твратительна , как руки брадобрея ", "власть всегд а цинична " и т.п . Чтобы не потерять смы сла затеянного разговора , подчеркну : такие сен тенции адресуютс я не сумасбродствам Калигулы и Нерона , не бесчинствам опричнины , не коварным интригам королевских дворов . В них не осуждение якобинского террора , н ацистского Третьего рейха , сталинского режима и проч . Нет , они - о политике вообще , о любой форме публичной в л асти , о всякой (без исключений ) государственности . Поэтому допустимо предположить , что рассматриваем ые предрассудки порождает и питает страх их носителей быть членами политической коллек тивности как таковой , страх соучаствовать в ее жизнедеятельности и , с л едователь но , отвечать за нее . Зряшное охаивание пуб личной власти и государства - словесное прикры тие боязни такой ответственности . "Тихосидение " - практически поведенческое проявление подобной фобии . Ведь ответственность и свобода взаимозави симы , неотрывн ы друг от друга . Быть свободным 'означает одновременно (и непременно ) быть ответственным . Свобода индивида не сводится к "свободе от ..." (к отсутствию внеш них насильственно-принудительных воздействий ) и к возможности самоосуществления . Это - лишь перв ый е е аспект . Второй - "свобода дл я ...", позитивная свобода . В ее рамках индиви д добровольно отказывается от претензий на всемогущество и учинение произвола , принимает как естественную норму социокультурные огран ичители вседозволенности . В рамках позитивной св о боды выполняет он социальные ф ункции , предзаданные каждому члену государственно организованного общества , исполняет общественный долг . Поведенчес кие корреляты позитивных образов государства Обращение к проблемам свободы и ответственности стол ь же первост епенно для выяснения спец ифики того политического поведения , алгоритмом которого выступает положительный образ государ ства , представление о государстве как благе , добре . Такой образ формировали классики пол итической мысли , в науке о государстве бол ее авто р итетные , чем идеологи , вос принимавшие государство как зло . Остановлюсь лишь на трех : Аристотеле , Г . Греции и Г егеле . По Аристотелю , "государство представляет с обой общение родов и селений ради достиже ния совершенного самодовлеющего существования , ко торое, как мы утверждаем , состоит в с частливой и прекрасной жизни ... государственное общение - так нужно думать - существует ради прекрасной деятельности , а не просто ради совместного жительства " [23]. На заре Нового времени , в условиях качественно иной , более зрелой государств енности , Гроций . вторя Аристотелю , писал : "Госуд арство ... совершенный союз свободных людей , закл юченный ради соблюдения права и общей пол ьзы ". И еще : "Общение , которым многие отцы семейств объединяются в единый народ и государство , сообща е т наибольшее прав о целому над частями ; ибо это ... есть со вершеннейшее общество " [24]. Ясно , что для Греция , как и для Аристотеля , государственность - благодетельная организация политического общежития людей . Этот ее позитивный образ не поко лебало (скорее, даже по-своему укрепило ) глубокое знание Аристотелем и Гроцием то го , что в исторической действительности были и есть извращенные , наихудшие формы госуд арственного строя , государства , пользующиеся дурны ми законами и подобные порочному человеку , деспотии , в которых блажь властител ей изничтожает право , и т.д . Гегель тоже не питал никаких иллюзий относительно наличия плохих , несовершенных г осударств . Чудом являлось бы их отсутствие , поскольку : "Государство - не произведение искусст ва , оно находится в мире , тем самым в сфере произвола , случайности и заблуждени я ; дурное поведение может внести искажение во множество его сторон ". Однако не приз нание этого , в общем-то очевидного факта с оставляет квинтэссенцию гегелевского образа госу дарства . Она заключена в других с уждениях философа : "Государство есть осуще ствление свободы ... согласно ее всеобщности и божественности "; "государство - это шествие Бога в мире "; "государство следует почитать как нечто божественное в земном " [25]. "Божественное " у Гегеля лишено собственн о тео логического смысла , оно иносказательно . Философ прибегает к нему , чтобы уподобить образ и миссию государства образу и миссии Б ога . Наверное , никто до Гегеля государственнос ть так не восславлял . После него , особенно в XX веке , на по литико-идеологическо й ниве подвизались не менее рьяные апологеты государства . Но в их апологиях фигурировало уже не государство вообще , а государственное устройство весьма определенного вида . Колыбелью образа государ ственного устройства такого рода стали гражда нские религии т оталитаристской "выделки ": национал-социализм и большевизм . Здесь госуда рственность ассоциируется с политически целостны м "мы " (народом , этносом , кругом единоверцев и т.п .), являющимся жестко сцементированным моно литом . Монолитная политическая целостность отторгает личностное начало , усредняет и унифицирует членов государственно организованно го общества ; она несовместима с единством , достигаемым через политическое многообразие внут ри "мы ". Особенности политического поведения , которое диктует образ государс тва , рожденный тоталитарным сознанием , XX век знает , увы , слишко м хорошо . Неимоверно тяжкая цена была навя зана человечеству за такой урок . Это повед ение исходит от субъекта , охотно идентифициру ющего себя с государством (единой тесно сп лоченной общностью с о строжайшей ие рархией ) как с источником своей собственной значимости , достоинства , жизненного успеха . Поэт ому для него влиться "каплей " в политическ ую (этническую , классовую , партийную , конфессиональ ную и т.д .) коллективность - наилучшее , комфортне йшее со с тояние : "Я счастлив , что я этой силы частица ". Обязанный своим сч астьем поглотившей его коллективности , субъект искренне ощущает себя находящимся перед не й в вечном долгу . Политическое поведение т акого субъекта есть поведение должника , до гроба возвращающ е го долг , или (ч то одно и то же ) - самозабвенное служение "силе ", осчастливленной "частице " коей он стал . Самозабвенное (с отрешением от собственно го "я ") служение - визитная карточка не тольк о сверхблагонадежности , слепой преданности госуда рству , но и выр ажение беспрекословного послушания государственной воле . Беспрекословного до такой степени , при которой между н им (послушанием ) и отказом от самостоятельного выбора своей линии политического поведения стирается граница . Отказывающийся от этого выбора авто м атически вверяет его государству (другой коллективной "силе ") -третьего не дано . Он , следовательно , снимает с себя личную ответственность за свое политичес кое поведение . Ему так удобнее и легче . Классический случай "бегства от свободы " (Э . Фромм ). Избавля я сь же от своб оды (и ответственности ) личной , индивидуальной , люди предают и хоронят свободу социальную , свободное общество . Подобный трагический оборот никак не отражается на их практическом отношении к государству . Оно привычно активное , сплошь и рядом и сполнено энтузиазма (постоянно подогреваемого институтами тоталитарной власти ). Люди живо изъявляют поддержку государства , "горячо одобряют " любые его акции . Даже при тщательном вглядывании в политическое поведе ние "частичек ", "винтиков " и прочих величин в нем трудно найти следы несогл асия с какой-либо из этих акций , обнаружит ь их критику . Преобладающая , главная форма такого поведения - участие . "Частицы ", "винтики " и т.п . - участники массовых организаций , движений , кампаний , коллективных действий (по наме ч аемым сверху сценариям-директивам ). В грандиозные митинги и шествия , ритуальные собрания и съезды , парады и празднества , фарсы выборов , референдумов , голосований вовлек ались многомиллионные массы оболваниваемых участ ников . Для индивида-участника приобщени е к массовидным коллективностям было рав нозначно его политическому самоутверждению , хотя принудительно огосударствленныс коллективности объективно являлись , конечно , средством удушения всякой индивидуальности , подавления автономии и инициативы личности . Ак тивизма по части верноподданическог о служения системе тоталитарной публичной вла сти субъекту , который отождествлял себя с ней , хватало . Но он цепенел при допущении даже гипотетической возможности использовать в собственных интересах присущие ему гражд анск о -по-литические права и свободы . Этот субъект просто не желал знать и принимать к сердцу тот факт , что они у него есть и должны осуществляться . Оп ределенную активность он проявлял в сфере частноправовых отношений . Однако стремление к самостоятельным поступ к ам , к само деятельности в публично-правовом , политическом про странстве купировалось его "внутренним цензором ". Да к тому же такую самодеятельность св ирепо преследовали институты тоталитарного строя . Диаметрально противоположен позитивному обра зу государств енности - плоду тоталитаристского сознания (как правого , так и левого то лка ) - другой ее образ , порождаемый совершенно иной ментальностью . Ментальностью людей , видя щих в государственности необходимую (и адеква тную эре человеческой цивилизации ) публично-вл а стную форму социального общежития , которая упорядочивает и организует его , обе спечивает его безопасность и управляемость . Э ти люди видят и то , что данная форма (при определенных условиях ) являет собой инс титуционально-нормативную среду , благоприятствующую самоутверждению личности , позволяющую ей с пользой для себя и политической коллективности в целом реализовывать свои суверенные права и свободы , активно , самостоят ельно участвовать в политической жизни . Люди с подобной ментальностью появились не вчера . И почти всегда государств о представлялось (представляется ) им публично-власт ной ассоциацией , членов которой объединяет со лидарное участие в ее общих делах . Их они исполняют столь же ревностно , как и свои собственные . Такое представление идет от Аристотеля и Цицерона . В эпоху итальянского Возрождения его защищает и развивает влиятельное тогда направление обществе нной мысли - "гражданский гуманизм " (Л . Бруни , М . Пальмиери , М . Фичино и др .). В "граждан ском гуманизме " наметился зримый поворот к трактовке членов п ублично-властной ас социации не просто как образующих ее инди видов , скроенных по одной мерке , но как независимых , свободных , нестандартных личностей . Русская философская и социально-политическая мысл ь многое сделала для доказательства бесплодно сти спора о т ом , что должно быть первичной самодовлеющей ценностью : политичес кое целое (государство ) или отдельная личность (см ., например , "Оправдание добра " В . Соловье ва , "Социальные науки и право " Б . Кистя-ковск ого ). Позитивный образ государства , возникший и эволюц ионировавший в русле обозначенной сейчас политико-культурной традиции , удачно в ыражает формула : "Государство - это мы все и каждый из нас в отдельности " [26]. Ее авт ор - Г . Хайнеман (с 1969-го по 1974 год президен т ФРГ ), В подтексте приведенной формулы - и дея , согласно которой "мы все и каждый из нас в отдельности " - свободные и равноправные граждане государства . Не п росто лица с юридическим статусом гражданина , официально имеющие гражданство , но прежде всего люди , чье реальное политическое повед ение отмеч е но высокой пробой : граж данственностью . Так вербализует свой образ го сударства современное демократически-правовое сознани е . Каковы наиболее характерные черты стимули руемого и программируемого им политического п оведения ? Кем является гражданин - субъект эт ого поведения ? Феномен гражданина историч ески конкретен . В античности он иной , неже ли в Средневековье ; в период Великой Франц узской революции другой , чем во времена Вс еобщей декларации прав человека , и т.д . Ест ь , однако , и нечто общее , что присутствует во всех его исторически конкретны х ипостасях . Он личность , радеющая об инте ресах политической коллективности , в которую входит , как о своих собственных . В таком действенном радении и заключено существо г ражданственности . Она дает себя знать в множестве п осту пков , в разных формах политического поведения . Но в первую очередь гражданствен ность проявляется в энергичном использовании индивидом принадлежащих ему прав и свобод , особенно политических (а также социально-эконом ических и культурных ), и не менее активно м , добросовестном выполнении им свои х политико-юридических обязанностей . Потенциал гра жданственности способна снизить реализация устан овки , гласящей : "В демократическом обществе ... от граждан требуется одно - соблюдение законов " [27]. Как известно , соблюде н ие законов состоит в пассивном воздержании от дейст вий , находящихся под запретом . Безусловно , граж данин должен соблюдать законы , не преступать их . Но неужели для того , чтобы являтьс я истинным гражданином государства (тем более в демократическом государств е ), дост аточно лишь не быть правонарушителем ? Активное участие гражданина вместе с остальными его согражданами в общих делах государства на основе собственного выбора , самостоятельно принимаемых решений и самостоятел ьно совершаемых поступков , действий ошиб о чно квалифицировать как служение государству . Гражданин не госслужащий и не солдат гос ударст-• ва . Выигрышно отличающая его политич еское поведение гражданственность не есть род занятий , некая профессия , которая позволяет зарабатывать на хлеб насущный (ка к не числятся в списках профессий тр удолюбие , патриотизм , веротерпимость , честность и т.п .). Гражданин вступает в сферу политики и действует в ней не по причине услужения государству , не ради заработка . Он там постольку , поскольку ясно сознает : без его соо т ветствующих личных усили й не возникнут и не упрочатся демократиче ские институты публичной власти , не установит ся правовой порядок , люди не получат возмо жность в должном объеме осуществлять и за щищать свои права и свободы . Политическое поведение гражданина созидательно , констру ктивно , в каком бы разрезе его ни расс матривать . Оно таково , в частности , потому , что зиждется на понимании гражданином природы и задач государства вообще , на трезвом уче те им состояния конкретно существующей госуда рственности и знани и путей ее практич еского улучшения . Это , а не стихия эмоций (ненависть , презрение , апатия или подобостраст ие , радость , восторг ) определяет его практическ ий подход к государству . Отношения гражданина с конкретно существующим государством лишены сентиментал ь ности . Напротив , они рациональны , проникнуты духом критичности . Только нельзя путать критичность (т.е . разбор и оценку , производимые для выявления достоинств , обнаружения и исправления недостатков ) с раздражительностью , брюзжанием , со склонностью усм атрив а ть во всем одно лишь ду рное , мрачное , отрицательное . Государственность воо бще , как адекватная эре человеческой цивилиза ции форма социального общежития , вне критики , сопутствующей политическому поведению гражданин а . Объекты этой критики - дефекты в организ а ции и функционировании жизнедействую щих государственных устройств . Ее назначение - устранение того , что мешает последним оптимал ьно сочетать удовлетворение общих интересов в сей политической коллективности и индивидуальных (личных ) интересов каждого отдель н ого гражданина государства . Практическая критика слабых мест и из ъянов государственности , присущая политическому п оведению гражданина , неотрывна от его самокри тичности . Он сознает , что государство может обладать дельными качествами лишь тогда и постольку, когда и поскольку ими об ладают его граждане . Это с позиций граждан ина было сказано : "Если недисциплинирован один , недисциплинировано и все государство " [28]. Гражд анину дано понять : для изменения мира поли тики совсем недостаточно изменить (обновить , п ере к роить , отшлифовать ) институционально-но рмативную систему государства . Даже идеально сконструированная она все равно в действитель ности будет "работать " так , как ее фактичес ки станут использовать люди . Чтобы существовал , креп и развивался д емократически-пр авовой строй , разумеется , нужна отвечающая его духу и букве институциона льно-нормативная система . Но еще более нужны граждане , из которых он бы органически вырастал . Гражданин всегда самокритично всматрива ется в себя , культивирует прежде всего в себе само м свойства , необходимые субъекту , лично отвечающему за состояние ми ра политики . Только обывателям грезится , будто этот мир как-то спонтанно , без их учас тия , "по щучьему велению " преобразуется к л учшему и им , оставшимся прежними , он доста нется уже преображе н ным . Императив гражданина - изменяйся к лучшему в первую очередь сам , иначе не изменится к лучше му государство , в котором живешь ты и твои сограждане . Станет руководствоваться таким императивом российский гражданин , тогда прочно утвердятся в России демокр а тичес ки-правовые порядки , тогда выйдет она на н овые исторические рубежи , будет благополучной , процветающей страной . СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Рубин В.А. Личность и власть в древнем Китае . М ., 1993. С . 9. 2. Переломов Л.С. Конфуцианство и легизм в политическо й истории Китая . М ., 1981. С . 86. 3. Аристотель. По литика . II. 2. 1261 а . Соч . В 4 т . Т . 4. М ., 1983. 4. Государственное право Германии . Т . I. M., 1994. С . 35. 5. Чиркин В.Е. Элементы сравнительного государствоведения . М ., 1994. С . 3-9. 6. Теория госуд арства и права / По д ред . В.М . Карельского , В.Д . Привалова . М ., 1997 С . 78,79. 7. Богословский Е.С. Собственность и должностное владение в древнем Египте // Вестник древней истории . 1979. № 1. С . 4. 8. Романов В.Н. Древнеиндийские представления о царе и царстве // Вестник древней истории . 1978. № 4. С . 31.32. 9. Штаерман Е.М. От гражданина к подданному // Культура древнего Рима . Т . 1. М ., 1985. С . 64-66. 10. Пэнто Р ., Гравитц , М. Методы социальных наук . М ., 1972. С . 124. 11. Халипов В.Ф. Введение в наук у о власти . М ., 1996. С . 237.