Вклад М.В. Ломоносова в науку и литературу

План : 1. Детство М.В . Ломоносова и трудный путь в науку. 2. Достижения Л омоносова в области химии , физики и других наук. 3. Значение Лом оносова в истории русского литературного язык а. 4. Заключение. 5. Литература Детство и трудный путь в науку Михаил Вас ильевич Ломоносов родился в селе Миша нинском Куроостровской волости Холмогорского уез да Архангельской губернии 8 ноября 1711 года . Его отец Василий Дорофеевич происходил из кр естьян , занимавшихся в основном рыбным промыс лом , мать – Елена Ивановна Сивкова – была дочерью дьячка соседней волости. С ранних лет Михаил помогал отцу в его трудном и опасном деле . Рано нау чившись читать , любознательный и вдумчивый ма льчик очень быстро перечитал все книги , ка кие только он мог достать в деревне . В 14 лет он дошел до г раниц книжной премудрости , до русской физико-математической энциклопедии того времени – “Арифметики” Магницкого и славянской грамматики Смотритского. На родине Ломоносов дальше учиться не мог . Как крестьянскому сыну ему отказали в приеме в Холмогорскую сла вяно-латин скую школу. В зимнюю стужу 1730 года Михаил Васильеви ч почти без денег , пешком отправился в Москву . Чтобы поступить в Заиконоспасскую с лавяно-греко-латинскую академию , он выдал себя за сына холмогорского дворянина. Успехи Ломоносова в учебе были поразительны . И в 1735 году , по запросу презид ента Петербургской Академии наук барона Корфа , Михаил Васильевич вместе с другими двена дцатью учениками “в науках достойными” был направлен в Петербург в качестве студента университета , организованного при Ака д емии наук В университете Ломоносов старался как можно больше накопить впечатлений , “испытать” законы науки в их непосредственном прояв лении , дознаться до первопричин явлений . Часто засиживался допоздна в академических мастерс ких , лабораториях , библиотеке. Эта редкая работоспособность воспитанника Спасских школ была замечена и , когда по явилась возможность послать за границу трех наиболее подготовленных студентов для специа лизации в области химии , металлургии и гор норудного дела , президент академии без колеб а ний принял кандидатуру Ломоносова. Почти 5 лет длилась заграничная жизнь Михаила Васильевича . Это время , главным образо м , было проведено в Марбургском университете в Германии . Студенты слушали лекции по механике , гидравлике , теоретической физике и логике . С большим интересом изучали п осланцы северной столицы теоретическую химию , посещали лабораторные занятия по экспериментальн ой химии , учились ставить опыты , обобщать анализы , делать научно обоснованные выводы и заключения. Химия к середине XVIII века станов илась едва ли не самой влиятельной и перспек тивной наукой . Химия казалась наукой реальног о волшебства , ее торопили , щедро финансировали. В 1741 году Ломоносов вернулся в Россию . Через полгода после возвращения в Петерб ург 30-летний ученый был назначен адъю н ктом Академии по физическому классу . Достижения Ломоносова в области химии , физики и других наук Основным направлением в своей научной работе Ломоносов избрал химию . Значение это й дисциплины в связи с развитием промышле нного производства возрастало с ка ждым годом . Но для внедрения химических опытов нужна была экспериментальная база , лаборатория . Михаил Васильевич разработал проект лаборат ории и в январе 1742 года передал его на рассмотрение в академию . И только через шесть лет , после его неоднократных п р осьб и протестов , руководство Пет ербургской академии согласилось на постройку химической лаборатории . Она была построена и открыта благодаря усилиям Ломоносова в 1748 году. Химическая лаборатория стала местом , где Михаил Васильевич в 50-ых годах с гром адны м увлечением занялся совсем новым и очень своеобразным делом – мозаикой . Задача эта вполне подходила характеру и вкусам Ломоносова : в ней переплеталось изобра зительное искусство с химией цветного стекла , оптикой и техникой . Ему пришлось выполни ть многие т ы сячи пробных плавок по изготовлению разных сортов цветного сте кла. Очень печально , что потомки не сумели сохранить до нашего времени ни химическо й лаборатории , ни дома на Мойке , где ра змещалась домашняя лаборатория , ни многочисленных приборов , изготовленны х собственноручно Ломоносовым . Остался только замечательный лаборат орный дневник “Химические и оптические записи ” , который раскрывает огромную экспериментальную работу , охватывающую самые разнообразные нау чные , инструментальные и технические задачи. Как ге ниальный ученый , Ломоносов с трастно верил в силу человеческого разума , в познаваемость мира . При этом он опред елял и верные пути достижения истины . Ломо носов рекомендовал в изучении действительности опираться на опыт , выводить из опыта мы сленное рассужден и е . “Из наблюдений устанавливать теорию , через теорию исправлять наблюдения – есть лучший всех способ к изысканию правды” , - писал он . Данное в ысказывание свидетельствует о том , что Ломоно сов выступал за союз , как мы бы сказал и теперь , теории и практики . И в этом источник многих его успехов в сфере научных исследований. На первый план здесь надо поставить , вероятно , химические исследования . Михаил Васил ьевич Ломоносов был самым выдающимся химиком своего времени . Он и официально значился в академии как профес сор химии . Х имия была его любимицей , страстью , но это , конечно , не каприз , не причуда . Дело в том , что химия , показывающая , как “из нескольких взятых тел порождаются новые” , вел а к познанию внутренней структуры веществ , что было (и остается теперь ) заветн о й целью многих наук о неживой мат ерии. Но как подступиться к тому , что со крыто от человеческого глаза за “семью пе чатями” владычицей-природой ? Нужны эксперименты . Эп оха Ломоносова требовала видимых результатов , годных для практического использования в про и зводстве . Этим объясняется настойчивость , с которой Ломоносов добивался открытия при академии химической лаборатории , без которой невозможно проведение даже элементарных химиче ских анализов. Еще до постройки лаборатории Михаил В асильевич предложил ряд новы х химических решений . Так , он разработал более соверше нные способы весового анализа . В диссертации “О действии химических растворителей вообще” (1744) Ломоносов пришел к выводу о том , чт о растворение металлов в кислоте осуществляет ся посредством давления в оздуха . Пол учив в свое распоряжение химическую лаборатор ию , ученый смог подтвердить прежние свои н аучные догадки и высказать новые. В особенности большое значение имеет открытый им закон о сохранении материи , то чнее – веса и движения . Обоснование этого зак она впервые дано Ломоносовым в письме к Л.Эйлеру . Там он писал : “Но все встречающиеся в природе изменения происхо дят так , что если к чему-либо нечто при бавилось , то это отнимается у чего-то друг ого . Так , сколько материи прибавляется к к акому-либо телу , ст о лько же теряет ся у другого , сколько часов я затрачиваю на сон , столько же отнимаю у бодрство вания и т.д . Так как это всеобщий закон природы , то он распространяется и на правила движения : тело , которое своим толчком возбуждает другое к движению , столько же теряет от своего движения , скольк о сообщает другому им двинутому” . В работе “Об отношении количества материи и веса” (1758) и в “Рассуждении о твердости и жид кости тел” (1760) открытый Ломоносовым “всеобщий е стественный закон” получил полное обоснование . О бе работы были опубликованы на латинском языке , следовательно , были известны и за пределами России . Но осознать знач ение сделанного Ломоносовым многие ученые тех лет так и не смогли. Не менее ценными были исследования Ло моносова в области физики . Собственн о физика и химия в опытах , в теоретических анализах ученого дополняли друг друга . В этом также сказывалось его новаторство к ак ученого , который не оставлял без вниман ия никакие стороны эксперимента . В итоге о н стал родоначальником новой науки – физ ической химии. До наших дней дошел перечень того , что Михаил Васильевич Ломоносов сам считал наиболее важным среди своих результатов в области естественных наук . На втором мес те в этом списке стоят исследования по физической химии и , в особенности , по те ории раств оров. В теории растворов важное значение им еет разделение растворов на такие , при обр азовании которых теплота выделяется , и на такие , для составления которых нужно затратит ь тепло . Ломоносов исследовал явления кристал лизации из растворов , зависимость раств ор имости от температуры и другие явления. В основе всех его теоретических заклю чений были законы постоянства материи и д вижения. Мнение свое о неизменности вещества у ченый доказывал химическими опытами . В 1756 году он делает такую запись : “Делал опыты в за плавленных накрепко стеклянных сосуда х , чтобы исследовать , прибывает ли вес мет аллов от чистого жару . Оными опытами нашло сь , что … без пропущения внешнего воздуха вес отожженного металла остается в одной мере” . Увеличение веса металла при обжигании он прип исывал соединению его с воздухом. Записка Ломоносова с перечнем его гла вных результатов в науке им не окончена , а ее можно было бы продолжать очень долго , перечисляя огромное множество фактов , мыслей , догадок , найденных или высказанных великим ученым в хим ии , физике , астрон омии , метеорологии , геологии , минералогии , географи и , истории , языкознании и других науках. Значение Ломоносова в истории ру сского литературного языка Великий русский ученый и поэт Ломоносов оказал громадное воздействие на весь ход раз вития русской филологической культуры , в том числ е на развитие русского литературного языка . Разнообразно и щедро одаренный от природы , обладая не только творческим гением , но также обширным , трезвым и светлым умом , горячо преданный родине и потребностям е е культурного преуспеяния , Ломоносов , как никто из его предшественников и современников , сумел правильно определить соотнош ение тех элементов , из которых исторически складывалась русская письменная речь , и уга дать насущные , живые нужды ее развития . Гл авну ю долю своих поистине неиссякае мых духовных сил Ломоносов постоянно уделял занятиям в области физики и химии . Но , глубоко погруженный в эти свои специальн ые занятия , Ломоносов все же умел находить и время , и вдохновение как для поэзии , так и для собственно филологичес ких работ , попеременно посвящая себя то ри торике и поэтике , то вопросам стихосложения , то стилистике и грамматике . Этот грандиозны й размах деятельности великого русского энцик лопедиста не только вызывает восхищение у нас , его потомков , но предъ я вляе т к нам также требование внимательного , ус ердного и точного изучения оставленного им культурного наследства . Постараемся отдать себе отчет в том , чту именно поставило имя Ломоносова на такую высоту в истории русского литературного языка. Для этого преж де всего нужно воссоздать то состояние , в котором Ломоносов застал русскую письменную речь при своем появлении на поприще русской культуры . В первые десятилетия XVIII века русский литературн ый язык находился в состоянии сильного бр ожения и внутренней неус т ойчивости . Это было следствием общих сдвигов в ру сском культурном развитии , связанных с эконом ическим и политическим переустройством России на рубеже XVII и XVIII веков и особенно ярко проявившихся в царствование Петра I. До середины XVII века русская лите рат урная речь представляла собой своеобразную дв уязычную систему . В распоряжении пишущих был не один , а два типа письменной речи , каждый из которых применялся от случая к случаю , в преимущественной зависимости от содержания и литературного характера излаг а емого . Для всего , что сколько-нибу дь возвышалось над непосредственными бытовыми надобностями , что заключало в себе научную и публицистическую мысль или же ту и ли иную попытку художественного изображения , — вообще для всего , что было адресовано к читателю к ак материал для чтения , применялась та разновидность письменной речи , которая представляла собой обрусевшую форму языка православных церковных книг , берущего свое начало от старославянского язык а , созданного деятельностью Кирилла и Мефодия в IX веке . Мы н а зываем сейчас этот тип древнерусской письменной речи цер ковно-славянским языком . В старину его называл и просто языком “славенским” . Это был язык исключительно книжный , довольно сильно отлич авшийся от древней русской бытовой речи к ак с грамматической , так и с ле ксической стороны . В этом книжном языке бы ли не только неизвестные живому языку сло ва , но также особые грамматические категории : двойственное число , форма звательного падежа , формы прошедшего времени (аорист и импер фект ), синтаксические обороты — нап р имер , дательный самостоятельный и т . д . Но многое в этом книжном языке совпа дало и с живой речью , представляло собой своеобразный вариант живого языка , то ест ь звучало в сравнении с обычной речью в несколько измененном виде , как , например , брада вместо бор ода , ношь вместо ночь , вижду вместо вижу , в руце вместо в руке , слепаго вместо слепова и т . д. Этому книжному славянскому языку противос тоял в письменном употреблении другой тип языка , который был гораздо ближе языку живого устного общения и применялся для чисто деловых надобностей — официальн ой и частной переписки , дипломатических сноше ний , составления юридических документов и пра вительственных распоряжений и т . д . Этот г осударственно-канцелярский язык в разных областях России отличался местными особеннос т ями , но к эпохе Петра I в значитель ной мере унифицировался уже по образцу яз ыка московских царских канцелярий , так называ емых Приказов , почему его и называют неред ко московским приказным языком. Однако ко времени этой унификации при казного языка , превращав шегося мало-помалу в язык общегосударственный , в русской письм енности возникли многие новые потребности , ко торые трудно было удовлетворить очерченной си стемой письменного двуязычия . Начиная со втор ой половины XVII века , и с особенной силой при Петре I, зн а чительно расширилась самая область применения письменного слова . Это происходило в связи с появлением и развитием новых жанров художественной ли тературы (вирши , драма , бытовая и авантюрная повесть ), в связи с возрастающей нуждой в литературе технической , н аучной , пр икладной , в связи с распространением печатног о слова в виде газеты . Вся эта обширна я светская письменность нового типа не мо гла быть обслужена ни одной из двух р анее употреблявшихся разновидностей письменной р ечи . Славянский язык был для нее неп р игоден вследствие своей тесной с вязи с церковной литературой , препятствовавшей его обновлению со стороны лексики и си нтаксиса , а также вследствие явного противоре чия между общей чуждой окраской этого язы ка и практическим характером новых видов письменност и . С другой стороны , прика зный язык , хотя и близкий по формам к живой речи , был очень однообразен и б еден средствами для того , чтобы стать орга ном собственно литературного , обработанного и изящного изложения . Для новой литературы нуже н был новый книжный яз ы к , то есть такой язык , который был бы пригоде н для литературного письма и обладал бы соответствующей образностью , но и в то же время был бы лишен привкуса церковност и и старины , отличался бы колоритом светск ости и живой современности . Поисками такой новой книжной , но светской литератур ной речи и были заняты силы русских л итераторов конца XVII и начала XVIII века. Но дело это было трудное , а потому удавалось не сразу . Руководствуясь скорее инстинктом , чем ясным пониманием цели и сознательным к ней стремление м , литерат оры , и в особенности переводчики этого вре мени , чаще всего прибегали к крайне беспор ядочной , неорганической и искусственной смеси из двух основных типов прежнего письменного языка , густо сдабривая ее к тому же обильными и некритическими заимство в аниями из западноевропейских языков . Возн икали неуклюжие тексты , в которых церковно-сла вянские формы сочетались с модными западноевр опейскими словами , а библейские слова и вы ражения оказывались в тесном сочетании с элементами бытовой фразеологии . Для прим е ра приведу несколько фраз из популярн ой повести начала XVIII века “История о росси йском матросе Василии Кориотском и о прек расной королевне Ираклии Флоренской земли” . Р азбойники выбирают Василия своим атаманом , но берут с него обещание , что он не будет ст а раться проникнуть в одну из комнат их дома , находящуюся постоянно на запоре : “ "Господин атаман , — говор ят они , — изволь ключи принять , а без нас во оной чулан не ходить ; а еж ели без нас станешь ходить , а сведаем , то тебе живу не быть ". Видев же Василей он о й чулан устроен зело изря дными красками и златом украшен , — продол жает повествователь , — и окны сделаны в верху онаго чулана , и рече им : "Братцы молодцы , изволте верить , что без вас х одить не буду и в том даю свой па роль "” . Впоследствии Василий обнаружива е т в этом чулане прекрасную пленницу Ираклию , которая обращается к нему так : “Молю тя , мой государь , ваша фамилия како , сюда зайде из котораго государства , поне же я у них разбойников до сего часу вас не видала , и вижу вас , что не их команды , но признаю вас быть некотораго кавалера” 1. В этих отрывках “с лавенские” формы : рече , зайде , зело , како ; русское просторечие : чулан , братцы-молодцы , окны и модные иностранные слова : пароль , фамилия , кавалер не представляют собой одного стил истического целого , а являются к ак бы цитатами , наудачу выдернутыми из трех раз ных языковых стихий , не приведенных к един ому началу. Но , начиная с 30-х годов XVIII века , в истории русского пи сьменного слова возникает перелом , связанный больше всего с наметившимися к этому врем ени успехам и новой русской литературы , которая взяла на себя трудное и почетн ое дело литературной нормализации русского яз ыка . Самым удачливым из этих нормализаторов русского языка и был Ломоносов. В этом движ ении к нормализации литературной речи на первых порах наме тились два основных направления . Первое высказывалось за полный р азрыв с церковно-славянской традицией и за исключительную ориентацию на обиходную русскую речь , но речь не народную , а избранног о социального круга , на “лучшее употребление” , как выражался Т р едиаковский . Это т писатель начал свою литературную карьеру в 1730 году переводным романом “Езда в ост ров любви” , в предисловии к которому заявл ял , что свою книгу он “не славенским я зыком перевел , но почти самым простым Русс ким словом , то есть каковым мы м е ж собой говорим” . Но эта программа , сколь бы привлекательной она ни должна была представляться , на деле оказалась невы полненной . Да она была и невыполнима . Она предполагала такую степень обработанности и такой литературный блеск обиходного языка образован н ых слоев общества , которы е мерещились возможными молодому Тредиаковскому , только что вернувшемуся из Парижа и начитавшемуся там французских трактатов об из ящной речи придворных и учено-литературных кр угов , но каких не было и не могло быть в начале XVIII в е ка в России . Это-то противоречие и проявилось полностью в романе Тредиаковского , написанном , вопреки авторскому намерению , языком тяжелым , неуклюжим , наполненным славянизмами и провинциально-семинар скими оборотами речи. Но нереальность программы Тредиаковс к ого сказывалась еще и в том , что желан ие опереться исключительно на бытовой язык , не приспособленный еще вовсе к собственно литературным задачам , с неумолимой неизбежно стью бросало русскую письменность в объятия западноевропейской стихии и приводило к то м у дикому переполнению русского языка наспех усвоенными иноязычными элементами , образцы которого в таком изобилии сохран ились до нас в памятниках XVIII века . Где следовало искать прочных регулирующих начал д ля литературной обработки живого русского язы ка — на Западе , в чуждой инояз ычной среде , или же в национальном предани и , в традициях древнерусского книжного языка ? Так только мог стоять вопрос в эпоху первых успехов новой русской литературы . И вот появляется Ломоносов , который без вс яких колебаний , твердо и уверенно , дает последовательно и строго национальное ра зрешение этой проблемы . “О пользе книг цер ковных в российском языке” — так называе тся основополагающий , небольшой по объему тру д Ломоносова , в котором он уже позднее , в 1755 году , с редкостной яснос т ью суждений подвел итог созданному им и победившему направлению в обработке русского литературного языка. Совершенно неверно было бы думать , буд то , говоря о пользе церковных книг для русского языка , Ломоносов полностью восстанавли вал отжившую систему древн ерусской книжно й речи . Это не давало бы никакого реше ния проблемы , да и чисто практически было бы невозможно . Но в том-то и проявилас ь сила позиции , занятой Ломоносовым , что о н сумел отличить в предании старой книжно й речи живое от мертвого , полезное и п р о дуктивное от окостеневшего и не подвижного . Ломоносов — первый из деятелей русск ой культуры , который отчетливо увидел то , что теперь видит каждый грамотный русский , а именно — что за время многовекового воздействия церковно-славянской стихии на ру сскую пис ьменную речь множество церковно- славянских слов и выражений прочно осело в устной речи грамотных русских людей , ста в , таким образом , неотъемлемым достоянием повс едневного языка носителей и строителей русско й культуры . Сравните , например , в нашем сов ременн о м языке враг , храбрый вместо древних воро г , хоробрый ; нужда вместо древнего нужа ; мощно вместо древнего мочно и мн . др . Сравните , далее , и такие убедительные примеры взаимной диффер енциации народных русских и церковно-славянских элементов , как страна при с торона , невежда при невежа , горящий при горячий , истина при правда , изгнать при выгнать и множе ство других . Ясное понимание того , что язы к русской образованности постепенно возникает на почве этого плотного сращения обеих исторических стихий русского письм енного слова , сквозит в каждом положении филологичес ких работ Ломоносова , в каждой строке его собственных литературных произведений . Именно на этом взгляде и строится все знамени тое учение Ломоносова о составе русской л ексики и ее употреблении . Сущность э т ого учения вкратце состоит в следующе м. Все слова , какими может располагать ру сский язык , Ломоносов делит на три основны х разряда . К первому он относит слова , общие для языка церковных книг и для простого русского языка , как , например , слава , рука , почитаю . Ко второму относятся такие слова церковных книг , которые в простом ру сском языке не употребляются , но все же понятны грамотным людям , например , отверзаю , взываю , нас ажденный . Есть в церковном яз ыке также слова непонятные и представляющиеся устарелыми , ка к , например , овогда — некогда , свене — прежде . Но их Ломоносов вообще не считает возм ожным употреблять в русском литературном язык е . Наконец , третий разряд составляют слова , совсем неизвестные языку церковных книг , как , например , говорю , ручей , пока . В чис ле этого рода слов Ломоносов особо выделяет слова “презренные” , то есть грубые и вульгарные , которые он также не сов етует употреблять , разве только в “подлых комедиях”. Посредством различной комбинации слов эти х трех разрядов , согласно учению Ломоносова , в русском литературном языке создаются три разных стиля : в ы с о к и й , п о с р е д - с т в е н н ы й , или средний , и н и з к и й , который часто назывался также п р о с т ы м . Высокий стиль составляется из слов первого и второго разрядов , то есть из слов “с л авенороссийских” , общих для обоих языков , и собственно “славенских” , однако , как сп ециально оговаривается Ломоносов , “вразумительных и не весьма обветшалых” . Средний стиль составляется преимущественно из слов первого разряда (“славенороссийских” ), но к ни м , как говорит Ломоносов , “с великою о сторожностию” можно присоединять как чисто це рковно-славянские , так и чисто русские слова . Наконец , низкий стиль состоит из слов т ретьего и первого разрядов (то есть из комбинации чисто русских и “славенороссийских” сл о в ). Возникающая , т аким образом , стройная стилистическая система покоится на двух главных основаниях . Во-первых , она вытесняет за рамки литературного упо требления как церковно-славянские , так и русск ие лексические крайности , то есть те элеме нты обоих языков , которые стоят на к онечных границах общей цепи словарных средств русской литературной речи . Во-вторых , и эт о самое важное , в о с н о в у всей системы кладется “славенороссийское” на чало русского языка , то есть такие средств а , которые у русского и церковн о -славянского языка являются совпадающими , общими . В самом деле , “славенороссийские” слов а , в той или иной комбинации , мы встреч аем в каждом из трех стилей , устанавливаем ых Ломоносовым . Но в высоком они сочетаютс я с чисто “славенскими” , в низком — с чисто р усскими , а в среднем — с теми и другими . Следовательно , Ломо носов объявляет как бы генеральной линией развития нового русского литературного языка ту линию скрещения обеих языковых стихий , которая наметилась уже на предшествующих с тадиях истории русского я зыка и с изумительной зоркостью была им угадана . Именно таким путем удалось Ломоносову вывест и русский литературный язык на тот путь развития , который в будущем привел к та кому яркому и мощному расцвету русское сл ово. Указанное скрещение обоих ис торических начал русско го языка практически означало не что иное , как последовательное вовлечение в его ст руктуру известных церковно-славянских элементов , п остепенно переходивших из разряда собственно “славенских” в разряд “славенороссийских” . Русски й язы к этим путем как бы отв оевывал у церковного языка форму за формо й , слово за словом , лишая их специфически церковного привкуса и превращая их в свое собственное достояние . Легко понять , чт о этот синтез осуществлялся легче всего н а почве среднего стиля , в ко т о ром не случайно , как мы видели , могли у частвовать слова всех трех разрядов , с скр ещенными “славенороссийскими” в центре . Таким образом , Ломоносов не только отдавал себе отчет в том , что такой фонд скрещенных славянских слов существует , но гениально пр едв и дел также , что этот фонд б удет со временем все более расширяться , чт о процесс отвоевания русским языком слов и форм из языка церковного будет продолжа ться и впредь . В этих дальнейших завоевани ях русского языка Ломоносов справедливо видел также основное пр о тивоядие проти в засорения русского литературного языка нену жными заимствованиями из чужих языков . По этому поводу Ломоносов говорит : “Таким старат ельным и осторожным употреблением сродного на м коренного Славенского языка купно с Рос сийским отвратятся дики е и странные слова нелепости , входящие к нам из чу жих языков ... и Российский язык в полной силе , красоте и богатстве переменам и у падку неподвержен утвердится...” Это не исключа ло возможности введения в русский научный язык международных научных терминов , с оставленных из греческих и латинских корней , как , например , встречающиеся в собствен ных сочинениях Ломоносова баром етр , горизонт , инструмент , пропорция , фигура и т . п . Но это помогало создавать и собственные новые термины из “славенороссийско го” материала, соответствующие западноевропейск им , как , например , встречающиеся в собственных научных сочинениях Ломоносова преломление , истолкование , плоскость , явление и т . п. Заключение Основная заслуга Ломоносова заключается в том , что он создал прочную почву для развития нового книжного , но уже св етского , общегражданского русского литературного языка . С разработкой этого языка связано и самое крупное из филологических сочинений Ломоносова — его “Российская грамматика” , появившаяся в 1755 году . Написание этой грам м атики есть поистине величайший и з подвигов Ломоносова . Ведь надо помнить , что грамматика Ломоносова — это первая р усская грамматика , потому что все более ра нние грамматики были посвящены исключительно церковно-славянскому языку . Ломоносов умело воспол ьзов а лся предшествующей грамматической традицией , но сделал гигантский шаг вперед , впервые в русской истории избрав предмет ом грамматического изучения новый , светский р усский литературный язык и тем самым , поло жив начало дальнейшему его грамматическому со верше н ствованию. Глубоко во лнуют современного наблюдателя черновые заметки Ломоносова к его “Российской грамматике” , показывающие , с каким ясным сознанием лежащ его на нем гражданского долга приступал э тот великий исследователь природы к своему обширн ому филологическому труду . В этих заметках Ломоносов , между прочим , признается , что его главные труды “воспящают” его “от словесных наук” , то есть мешают ему заниматься филологией , но что тем не менее он берется за них , так как видит , что никто другой за э то де ло не принимается . “Я хотя и не соверш у , — пишет Ломоносов , — однако начну , то будет другим после меня легче делать...” История , коне чно , не повторяется . И , вероятно , уже не будет людей с таким универсальным диапазон ом научной деятельности , как у Ломоносов а . Науки сейчас ушли далеко вперед , и о дному человеку просто невозможно достичь верш ин одновременно в нескольких областях познани я . И всегда Михаил Васильевич Ломоносов – ученый , философ , поэт – будет вызывать глубокий интерес как личность , пр о демонстрировавшая силу человеческого разума , как борец с тьмой и невежеством. Литература : 1. Г . О . В и н о к у р , О задачах истории языка . — В его кн .: Избранные работы по русскому языку , М ., 1959. 2. В . К . Т р е д и а к о в с к и й , Предисловие к п ереводу французского галантного романа “Езда в остров любви” , СПб ., с . 8. 3. “Сочинения М . В . Ломоносова , с объяс нительными примечаниями академика М . И . Сухомл инова” , т . 4, ч . I, СПб.