Языческие религии и христианство

Языческие религии и христианство в I-III вв. (к проблеме перехода от античности к средневековью) Рассмотрение религиозной обстановки в Римской империи в I-III вв. имеет первостепенное значение для изучения предпосылок христианизации, которая явилась одним из ключевых моментов перехода человечества от античности к средневековью. При этом сам период I-III вв. может рассматриваться как переходный от антецедентной эпохи - классической античности к консеквентной эпохе - поздней античности. Интересно, что в это время религии Римской империи не только отражали историческую обстановку переходного периода и свойственные ему исторические перемены, но и имели целый ряд собственных особенностей и закономерностей. Развитие традиционной римской религии являет собой удивительный феномен в истории античной цивилизации. Возникнув на примитивной стадии существования римской общины, простая и формальная римская религия развивалась не вглубь, а вширь - за счет включения в пантеон богов других народов, внедрения в религиозную практику новых культов и верований и даже за счет наделения своих божеств чертами богов иноземных [1] . Поэтому применительно к эпохе империи невозможно говорить о собственно римской религии – она уже не была исключительно римской, также как и язычество в целом не представляло собой стройной и четкой религиозной системы, а было, скорее, общим названием [2] для разнородных и разнообразных религий [3] , некоторые из которых вполне могут претендовать на рассмотрение как законченные и цельные системы. В язычестве Римской империи I-III вв. можно выделить следующие основные компоненты: 1. Cобственно римская религия, имеющая происхождение в римской гражданской общине и включающая некоторые компоненты семейно-родового культа. 2. Язычество италиков - племен, общин и городов, включенных в состав Римско-италийской конфедерации в V-III вв. до н.э. (в основном местные культы сохраняли некоторое значение в отдаленных от городов сельских местностях Италии). 3. Греческая религия и мифология, которая оказала сильнейшее влияние на весь облик римской религии ко времени начала империи и составила неотъемлемую часть традиционной римской религии. 4. Восточные религии и культы, начавшие проникать в Рим еще со времен Пунических войн и получившие огромную популярность в эпоху кризиса Республики. 5. Варварские религии и культы, как правило, родоплеменные, сохранявшие свое значение в основном среди рабов и варварского населения империи (по мере варваризации империи роль этого компонента неуклонно повышается). Разумеется, данная классификация довольно условна и искусственна, как и выделение каждого из перечисленных компонентов из общего религиозного контекста [4] . Надо полагать, сами римляне крайне редко склонялись к почитанию какой-либо исключительно одной религиозной системы. Синкретический характер римского государства и римской культуры не мог не отразиться на состоянии римского сознания, которое, несомненно, было предрасположено к восприятию синкретических систем, в том числе и религиозных [5] . В дополнение к данной классификации следует отметить, что в Римской империи существовали религиозные системы, не являвшиеся строго языческими по своему характеру (если понимать под язычеством политеизм). Так, культ императора и иудаизм являлись, по сути, монотеистическими системами. Наконец, в Римской империи существовали и религиозно-философские системы, тоже монотеистические в своей основе - система Филона Александрийского, римский стоицизм, неоплатонизм [6] . Каждый из перечисленных компонентов явления, которое мы называем "римская религия", был связан с особенностями исторического развития Рима и в той или иной мере отражает его этапы. Насколько сложным и многообразным был процесс создания Римской империи, настолько же сложной и разнообразной была ее религия. Каждый из компонентов римской религии не был замкнутым и закрытым от внешних влияний. Исторический опыт римлян как раз имел противоположное направление, и практически все компоненты римской религии находились в постоянном взаимодействии, как в сознании людей, так и в религиозной практике. Разумеется, далеко не всегда это взаимодействие и взаимовлияние было заметно, и некоторые религиозные системы, как, например, иудаизм, оставались достаточно замкнутыми и развивались в значительной степени автономно от других религиозных систем, хотя и испытывали определенное влияние с их стороны. Также большую роль в религиозном климате империи играла этническая пестрота народов, находившихся под властью Рима [7] . Интересным феноменом религиозной жизни Римской империи было возникновение своеобразных синкретических культов и верований [8] . Пожалуй, самым ярким примером такого рода синкретизма является культ Сераписа, пользовавшийся значительной популярностью вплоть до конца IV в. Римские языческие религии были наследием полисной системы и общинного уклада жизни. Они были теснейшим образом связаны с полисными и общинными структурами и представляли собой форму общественного сознания, свойственную полисному мировоззрению и общинному мировосприятию. Разложение полиса на западе и общины на востоке происходило особенно интенсивно в эпоху империи и являлось, пожалуй, главным содержанием истории римских провинций в I-III вв. Разумеется, этот процесс сопровождался интенсивной ломкой сознания и не мог не отразиться на религиозной сфере жизни. В языческих религиях в эпоху Римской империи появляются новые черты и тенденции, главными из которых были: 1. Cтремление к синтезу различных верований и культов (еще до эпохи Империи такой синтез был осуществлен в результате перенесения греческой мифологии на римских богов, а с созданием Империи процесс слияния религий стал еще более интенсивным). 2. Рост популярности религиозных систем с мистическим уклоном, особенно восточных культов [9] . 3. Повышение роли морально-поведенческих аспектов религий, связанных с идеей загробного воздаяния [10] . 4. Тенденция к религиозному универсализму (ее можно проследить в культе Юпитера, например, или Великой Матери); 5. Создание искусственных религиозных систем с политической целью, например, культа императора, который имел различные оттенки в разных провинциях [11] , и он был "главным экспортом Рима в Империю" [12] . 6. Тенденция к синтезу философии и религии, особенно ярко проявившаяся в неоплатонизме, а также к усилению религиозных и моральных аспектов в философских системах, развитых на римской почве из греческой основы (стоицизм). Отношение римского правительства к различным религиозным культам и верованиям в целом было терпимым. Исключение представляли лишь культы, явно угрожавшие общественному спокойствию и безопасности, как, например вакханалии [13] . Хотя включение новых богов в римский пантеон было характерной чертой развития римской религии, в каждом отдельном случае требовалось специальное постановление сената. В эпоху империи отношение правительства к тем или иным богам или культам нередко зависело от симпатий или антипатий правящих императоров и их окружения [14] , но язычество в целом пользовалось твердой поддержкой со стороны государства, а каждый римский император был официальным главой римского языческого культа и носил титул Pontifex Maximus. Большой интерес представляет вопрос о религиозности римлян. В литературе [15] обычно выделяются как черты римского национального характера рационализм и практицизм [16] , которые наложили отпечаток на их специфическое отношение к религии и религиозной практике, упрощенно выражаемое формулой "Ты - мне, я тебе" [17] . Вместе с тем, в последние годы появились исследования, достаточно убедительно показывающие, что римлянам был не чужд мистицизм и что на протяжении всей своей истории они, как и другие народы античности, были весьма религиозными людьми и не мыслили своего существования без влияния со стороны богов или потусторонних сил [18] . Широкое распространение среди римлян имела вера в астрологию, магию и пророчества [19] . Исследования последних лет убеждают в том, что вряд ли есть основания говорить о некой революционной перемене в религиозности римлян на рубеже Республики и Империи. Римляне, как и прежде, продолжали верить в могущество богов, в их способность влиять на судьбы мира и человечества, и даже ориентализация римской религии имела ограниченное значение [20] . Можно согласиться и с тем, что "на уровне личного религиозного опыта язычество показывало значительную жизнеспособность" [21] в самые сложные периоды римской истории. Главное значение для изменения характера религиозности римлян имели не столько те или иные политические события, социальные потрясения или экономические трудности эпохи империи, сколько постепенное разложение полисных структур и деформация общинного уклада жизни. Традиционные божества утрачивали связь с окружающей человека реальностью и даже в измененном виде постепенно переставали удовлетворять религиозные потребности людей. Порожденные Империей новые реалии жизни требовали заполнения появляющегося религиозного вакуума. Лишь немногие из римлян приходили к отрицанию богов (но не религии как таковой), как, например Лукиан, хотя и он не был атеистом в полном смысле слова. Большинство же пыталось либо приспособить старых богов к новым условиям, либо пускалось в богоискательство. Последний путь, надо полагать, был более распространенным ввиду обширного выбора, предоставляемого перечисленными языческими и неязыческими религиями и культами. Но этот путь был и более трудным в силу широты выбора и сложной ломки общественной, групповой и индивидуальной психологии, особенно в период кризиса III века. В целом язычество во всех его проявлениях оставалось доминирующей религией и, несмотря на все отмеченные изменения, в I-III вв. в основном сохраняло полисный и общинный характер. Однако новые элементы в языческой религии, связанные с изменениями, произошедшими за время Империи, развивались очень интенсивно и к началу IV века стали постепенно вытеснять традиционные представления. Впрочем, следует особо отметить, что в разных слоях населения империи и в различных ее территориях эти процессы проходили по-разному, и всякие обобщения на этот счет представляются весьма условными. * * * I-III вв. были временем развития и становления в недрах Римской империи новой религии - христианства, которому суждено было одержать победу над Римом и превратить Римскую империю в империю христианскую. Проблема возникновения христианства, которую в рамках настоящей статьи можно рассмотреть лишь в самых общих чертах, складывается из целого ряда аспектов, главными из которых можно считать: 1) социально-экономический и политический фон: история Римской империи со II в. до н.э до III в. н.э.; 2) религиозно-философский фон: духовная жизнь Римской империи; 3) время и место: Палестина на рубеже эпох и цивилизаций; 4) предтечи: религиозно-общественные течения в Палестине и Кумранская община; 5) Иисус Христос: жизнь, миссия, учение. Рассмотрение всех этих аспектов выходит за рамки настоящей работы. Попробуем лишь остановиться на общеисторических вопросах, не вдаваясь в детали чисто религиозного характера. На пути к христианству античный мир прошел длительный и насыщенный путь развития, в котором линии развития Востока, Греции и Рима некоторое время проходили параллельно, но потом начали неуклонное сближение, усиливавшееся по мере установления контактов между различными цивилизациями и достигнув апогея в эпоху эллинизма (Греция + Восток) и в эпоху Римской империи. Схематически этот путь трех цивилизаций можно представить следующим образом: Таким образом от первых контактов во II тыс.до н.э. между древневосточными цивилизациями и крито-микенской цивилизацией через общение греков с внешним миром во время Великой греческой колонизации (VIII-VI вв. до н.э.), через греко-персидские войны и контакты с востоком в ходе последующих событий начала кризиса полиса (V в.- первая половина IV в. до н.э.) Греция и Восток объединились в системе эллинистических государств, а, начиная со II в. до н.э. на это объединение стала наслаиваться третья сила - Рим. I в. до н.э. был временем наиболее интенсивного синтеза всех сторон жизни древнего мира в единую эллинистически-римскую цивилизацию, а формирование Римской империи было внешней политической формой этого процесса. Если попытаться соединить центры трех цивилизаций - Древнего Востока (условно им можно считать столицу Персидской державы - Персеполь), Греции (Афины) и Рим, то середина линии будет находиться где-то на восточном побережье Средиземного моря, которое и фактически являлось в это время своеобразным международным перекрестком. Эллинизм, который был важным шагом на пути к новой религии [22] , как уже отмечалось, был результатом кризиса древнегреческого полиса и кризиса древневосточной цивилизации, развитие которой тормозилось консерватизмом общины и деспотией. Синтез полиса и древневосточных форм общественной жизни имел в своей основе следующие явления и последствия: 1. Разложение античной гражданской и древневосточной общины (изнутри вследствие развития экономики и снаружи в результате войн) привело к возникновению тайных обществ и распространению мистериальных культов. 2. Преодоление замкнутости и закрытости общинных коллективов привело к возникновению понятия универсальности мира, открытости людей, появлению способности к восприятию новых идей, нравов, обычаев. 3. Преодоление коллективизма способствовало развитию индивидуализма и обращенности человека к внутреннему миру. 4. Исчезновение общинной гомогенности и равенства способствовало возникновению ощущения равенства перед высшими или потусторонними силами; 5. Утрата демократических начал в жизни и усиление монархических начал привели к возрождению первых в новых профессиональных и религиозных обществах и выражению вторых в тенденции к монотеизму. 6. Замена ополчения наемниками привела к замене стремления защищать свой полис или общину чувством преданности идее или вере и вызвало стремление бороться за них и защищать их. II в. до н.э. - I в.н.э. были временем кризиса Римской Республики (в основе, как уже отмечалось, был кризис римской гражданской общины - civitas) и перехода к Империи. Одновременно происходил синтез эллинизма с римской цивилизацией [23] . Итогом этого стало создание единой античной цивилизации, в которой наличествовали и древневосточные, и древнегреческие, и древнеримские черты. Впервые в истории было достигнуто единство народов Средиземноморья в рамках единой политической системы. В этих условиях не могла не возникнуть потребность в создании новой религиозно-идеологической системы, которая должна была обладать следующими вытекающими из исторических условий чертами: 1) единовластие Рима и императора на земле порождало монотеистические религиозные настроения; 2) обожествление правителя, существовавшее на Древнем Востоке раньше и возникшее снова вместе переходом к Империи наделение императора божественными чертами, привело к возникновению идеи богочеловека; 3) объединение многочисленных народов, проживавших в ареале Средиземноморья, в рамках единой империи способствовало формированию представлений об универсализме мира и Вселенной; 4) нивелировка всех жителей империи сначала по принципу граждане - неграждане, затем по принципу император - подданные способствовала возникновению идеи равенства всех людей перед высшими силами или перед единым богом; 5) изменение системы нравственных ценностей вследствие кризиса полиса и как следствие - падение нравов привели к формированию идеи искупления грехов, перенесению центра тяжести религии и философии на мораль и этику; 6) неудовлетворенность жизнью, отсутствие уверенности в завтрашнем дне, внутренняя опустошенность, переходящая в безысходность и отчаяние - чувства, порожденные эпохой кризиса общины, как античной, так и древневосточной, способствовали возникновению идеи спасения и загробного воздаяния; 7) космополитизм, всеобщность, универсальность, как новые черты общественного сознания, приводили к идее католической (вселенской) церкви, и одновременно в ней происходило сохранение демократических начал жизни (само слово церковь - ecclesia означает в переводе с древнегреческого народное собрание); 8) формирование из идеологии гражданина идеологии подданства, характерной для эпохи Империи привело к появлению религиозной идеи смирения и покорности; 9) рационализм и практицизм римлян и других народов, попадавших под их влияние, вызывал тягу к мистике и духовности, к общению с высшими силами душой, а не разумом и неизбежно порождал богоискательство и стремление к новой религии. Подводя итог сказанному выше, следует, обобщая, признать, что главной исторической причиной возникновения христианства был кризис полиса на западе и общинного уклада жизни на востоке. Это приводило к сильнейшей ломке общественного и индивидуального сознания и в новых исторических условиях синтеза трех цивилизаций привело к возникновению уникальной религиозной системы, каковой явилось христианство. Несомненно, что условия развития христианства и роста количества приверженцев новой религии определялись перечисленными выше факторами. К сказанному следует добавить, что в самой Римской империи содержались и все необходимые условия для превращения христианства в мировую религию, так как сама империя носила мировой характер. Развитие христианства в I-III вв. представляет собой поражающий воображение и уникальный в мировой истории процесс превращения небольшой общины в могучую организацию и учения бродячего проповедника в мировую религию. И хотя завершение этого процесса приходится на IV в., когда христианство оказалось в иных исторических условиях, нежели ранее, I-III вв. были как бы генетической фазой христианизации, подготовившей триумф христианства в следующем столетии. История первых трех веков христианства с известной условностью может быть разделена на три периода, каждый из которых имел свои особенности и свое значение для последующих судеб этой религии. Первый период продолжался со времени казни Иисуса Христа до начала II в., и обычно обозначается в литературе как Апостольский век. В этот период жизненно важное значение имело преодоление последователями Иисуса узких рамок иудаизма и самоопределение христианства как самостоятельной религии. Первостепенную роль в этом сыграл апостол Павел, адресовавший христианскую проповедь к язычникам-неиудеям и много сделавший для распространения первохристианства за пределами Палестины. Важное значение для развития христианства в этот период имела Иудейская война (66-72 гг.), в ходе которой были физически уничтожены сторонники борьбы с Римом, был разрушен Иерусалимский храм - центр ортодоксального иудаизма, и в связи с упразднением остатков самостоятельности иудейского государства иудаизм лишился политической основы. Однако для распространения первохристианства по римскому миру особое значение имело рассеяние иудеев, среди которых было немало и иудеохристиан, по всей Римской империи. Иудейская война оказалась своеобразным рубежом, отделившим христианство от иудеохристианства и создавшим условия для широкого распространения нового учения. Еще одной очень важной чертой этого периода была запись христианского учения, существовавшего первоначально только в устной традиции. Формирование священного канона происходило на протяжении длительного периода, и окончательно состав Нового Завета был утвержден на Карфагенском соборе в 418 г., но почти вся первоначальная христианская литература, как каноническая, так и значительная часть апокрифической, оформилась именно в Апостольский век. Второй период охватывает большую часть II в. и первую половину III в., и его главное содержание составляет процесс формирования христианской церкви [24] . В это время происходит трансформация небольших и разрозненных первохристианских общин в достаточно четкую и стройную организацию - церковь, во главе каждого из подразделений которой находится облеченный особыми полномочиями глава общины - епископ. Происходит разделение христиан на клир и мирян, начинает складываться территориальная структура церкви, собираются первые соборы епископов, пока еще поместные, оформляется христианская обрядность и основы литургии, возводятся первые христианские храмы. От процесса формирования церкви был неотделим процесс оформления христианской догматики. За первой волной полуанонимных и анонимных авторов Апостольского века, о которых мы знаем очень мало и которые заложили основы христианской теологии, последовала волна христианских теологов, философов и апологетов, о которых мы знаем больше и от которых до нас дошли многие сочинения. На вторую половину II в. и первую половину III в. приходится деятельность таких выдающихся христианских мыслителей как Ириней, Тертуллиан, Климент Александрийский, Киприан и Ориген. В их многочисленных трудах были намечены основные направления дальнейшего развития христианского вероучения, сформулированы многие теологические принципы христианства, выдвинуты идеи, ставшие впоследствии фундаментом христианской философии. Эти мыслители подготовили условия для расцвета христианской патристики в следующем столетии. Наконец, в это время происходит распространение христианства по всей территории Римской империи и во всех социальных слоях римского общества, хотя доля христиан среди низших прослоек (humiliores) оставалась значительно большей, чем среди высших прослоек (honestiores). Важными чертами этого периода была борьба христиан и формирующейся церкви как с внутренними, так и с внешними противниками. Внутри главную опасность представляли гностики и другие, появлявшиеся одна за другой ереси (докетизм, монтанизм, маркионизм и др.). Борьба с возникавшими ересями оказалась испытанием на прочность как основ оформлявшегося христианского вероучения, так и формирующихся организационных структур церкви. Впрочем, без поддержки со стороны государства борьба с внутренними противниками была недостаточно эффективной, и практически все ереси, возникшие в это время продолжали существовать и далее, хотя основной ствол христианства, который позже стал называться ортодоксальным христианством, не только выстоял, но и значительно окреп в этой борьбе. Извне новая религия подверглась яростным атакам со стороны языческих мыслителей (Лукиана, Цецилия, Цельса и др.), что вызвало ответную волну полемики со стороны христианских писателей и привело к появлению апологетического направления в христианской литературе. Апологетам приходилось отвечать не только на доводы своих прямых оппонентов, но и доказывать полезность христианства для государства, а также опровергать мнения о зловредности христианства, бытовавшие среди простых обывателей. Ввиду растущего числа христиан и оформления церковных структур христианство уже к началу III в. стало достаточно реальной силой, на которую не могло не обращать внимания государство. Впрочем, вплоть до середины III в. оно не выработало определенной политики по отношению к новой религии [25] , и отдельные гонения на христиан, имевшие место со времени Нерона или даже Клавдия, проводились не столько с целью физического уничтожения христиан и полного искоренения новой религии, сколько были вызваны конкретными обстоятельствами [26] . Третий период - с середины III в. до начала IV в. можно назвать эпохой гонений, так как именно отношения церкви и государства приобретают в это время первостепенное значение для христианства. Новые исторические условия - всеобщий кризис Римской империи - не только ставят перед христианством новые задачи, но политика гонений, проводимая императорской властью в это время, ставит на повестку дня вопрос о выживании новой религии и формирующейся церкви [27] . Удары, нанесенные христианству в период от Деция до Диоклетиана, были самым суровым испытанием за все время его существования. Уже сам факт, что христианство не только выстояло в эту жестокую эпоху, не только сохранило церковную организацию и основные ценности вероучения, но и выросло, окрепло и приумножило количество своих сторонников, является доказательством того, что процесс христианизации Римской империи стал к началу IV в. необратимым и из генетической фазы стал перерастать в фазу активного проникновения новой религии во все сферы жизни римского государства и превращения ее в неотъемлемый элемент римского общества. Вместе с тем следует отметить, что значительную часть рассматриваемого периода занимает почти сорокалетний отрезок времени, когда христиане пользовались относительным миром. После жестоких гонений Деция и Валериана в 261 г. император Галлиен издал эдикт о терпимости, в соответствии с которым преследования христиан прекращались и им возвращалась их собственность; епископам разрешалось отправлять свои обязанности и церкви возвращались под их контроль; другой эдикт разрешил восстанавливать христианские кладбища [28] . Евсевий сообщает, что в это время позиции христиан укрепились, и многие из них даже стали наместниками провинций (HE.VII,13). И хотя общая численность христиан к концу III в. все еще оставалась относительно небольшой, их влияние в это время значительно возросло. Это влияние проявлялось прежде всего в следующем: Во-первых, христианская церковь являлась организацией, которая была практически одинаковой во всех ее проявлениях во всех частях империи. В связи с упадком городов в III в. и варваризацией провинций епископ христианской общины становился все более значимой фигурой в каждом локальном центре, так как он не только был ответственен за поддержание морального духа, мужества и стойкости своих прихожан и симпатизирующих христианству людей в это трудное время, но и осуществлял широкую благотворительную деятельность по отношению к сиротам, вдовам, нищим, убогим; давал приют странникам, организовывал похороны бедняков и выкуп пленных у варваров [29] . Разумеется, такая деятельность была возможна только при наличии соответствующих средств и размах благотворительности в конце III в. еще не был большим ввиду бедности самой церкви. Однако все же постепенно в сознании граждан благотворительность стала все больше ассоциироваться с христианством и епископом, как главой христианской общины. Во-вторых, в конце III в. христианство проникает далеко за пределы Римской империи, и этот факт свидетельствовал в пользу того, что новая религия претендует на роль универсальной не только в рамках одного, пусть и огромного государства, но на роль универсальной мировой религии. В-третьих, христиане в условиях гонений приобрели ореол мучеников и зачастую с ними у многих ассоциировалась оппозиция разложившейся, неустойчивой и даже порой одиозной императорской власти. Последователи христианства имели в начале IV в. определенную репутацию героизма и высокой морали в глазах простого народа, что делало притягательной и саму веру. Степень распространения христианства в разных частях Римской империи была различной, и мы имеем лишь очень приблизительные данные на этот счет, хотя попытки реконструировать карту распространения христианства к началу IV в. неоднократно предпринимались исследователями [30] . Столь же трудной представляется и задача выяснения степени проникновения новой религии в различные социальные прослойки римского общества. Вопрос о территориальном и социальном распространении христианства в IV в. представляет собой предмет для специального изучения, но можно отметить, что наиболее часто встречающаяся в литературе цифра определяет максимальную численность христиан в Римской империи в начале IV в. как 1/10 всего ее населения [31] . В заключении этого краткого очерка о религиозной ситуации в Римской империи в I-III вв. отметим, что общим итогом развития религий в этот период стало постепенное сближение язычества и христианства в самых различных аспектах. Это сближение подготовило относительно быструю победу христианства над язычеством и сравнительно безболезненную адаптацию христианства в структуры Римской империи, что по сути и составляло основное содержание христианизации IV в. В более широком смысле христианство по мере роста церкви и распространения в Римской империи приобретало все больше земных черт и уже ко времени Константина было далеко от Civitas Dei и потеряло всякие претензии на то, чтобы быть "не от мира сего"