Культура на пороге XXI века

Культура на пороге XXI в. Н а пороге XXI столетия в общественном сознании все более утверждается мысл ь о том, что человечество находится на крутом переломе. Об этом свидетель ствуют не только катаклизмы нашего века (две мировые войны, ряд революци й, в ходе которых проявились отвратительная жестокость, разрушение обще человеческих ценностей, социальный, нравственный, экономический и инте ллектуальный хаос, геноцид в отношении целого ряда народов и т. д.), но и гло бальный кризис общества, показатели которого — надвигающаяся экологи ческая катастрофа, исчерпание невосполнимых ресурсов, наркомания и пр. В полне естественно, что пользуются популярностью книги В. М. Мас-сона, Л. Н. Г умилева, Н. Я. Данилевского, Л. Февра, К. Ясперса, П. Сорокина, А. Тойнби и Н. Н. Мо исеева, посвященные смыслу истории, ее характеру, природе различных циви лизаций и культур, их судьбам. Здесь излагаются размышления о будущем со временной цивилизации, делаются попытки осмыслить глобальный кризис к ультуры как рождение новой цивилизации с присущими ей ценностями и отно шением к миру. Многие социологи, политологи, культурологи и футурологи отмечают проти воречия, связанные с формированием новой глобальной (планетарной) цивил изации. В 20-х годах нашего столетия П. Сорокин дал великолепную характерис тику противоречивости этого процесса, представляющего собою смену тип ов культуры: Все важнейшие аспекты жизни, уклада и культуры западного об щества переживают серьезный кризис… Больны плоть и дух западного общес тва, и едва ли на его теле найдется хотя бы одно здоровое место или нормаль но функционирующая нервная ткань… Мы как бы находимся между двумя эпоха ми: умирающей чувственной культурой нашего лучезарного вчера и грядуще й идеацио-нальной культурой создаваемого завтра. Мы живем, мыслим, дейст вуем в конце сияющего чувственного дня, длившегося шесть веков. Лучи зах одящего солнца все еще освещают величие уходящей эпохи. Но свет медленно угасает, и в сгущающейся тьме нам все труднее различать это величие и иск ать надежные ориентиры в наступающих сумерках. Ночь этой переходной эпо хи начинает опускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душеразд ирающими ужасами. За ее пределами, однако, различим расцвет новой велико й идеацио-нальной культуры, приветствующей новое поколение — людей буд ущего. Данная смена типов культуры вытекает из классификаций культур П. Сороки на, предложенной им в его работе «Социокультурная динамика». На основе т щательного изучения греко-римской и европейской культуры за два тысяче летия он выделяет два основных типа культуры — идеациональный и чувств енный. Первый тип характеризуется наличием носителей культуры, основыв ающих свои воззрения на господствующих идеях, второй — доминированием в жизни осязаемых чувствами вещей. Между ними обнаруживается два перехо дных типа, один из них П. Сорокин назвал идеалистическим: он представляет собой. Ё0йоч1ие двух основных типов (например, «золотой век» Пе-риклаяЯрев ней Греции или Ренессанс); другой же представляет собою противаноставле ние элементов основных типов (первые века новой эры в Европе, когда ростк и христианства противостояли все еще сильному язычеству). Эти «типы» аде кватны положениям теории культурной и социальной динамики, где фиксиру ется волнообразное изменение культур — от идеационального типа к смеш анному и дальше к чувственному, а затем обратное движение. Следовательно , повторяются центральные темы культур во всем многообразии последних, п ричем отмечается применимость теории «волнообразного движения культу р» к египетской, индийской и китайской культурам. Ныне наблюдается экстр аординарный, глобальный кризис, охвативший сразу искусство, науку, филос офию, религию, право, политику; в процессе перехода от одного типа культур ы к другому рождается новая цивилизация с иным набором культурных ценно стей и норм. Эпохальная революция в культуре является следствием глобального кризи са, симптомы которого налицо. Прежде всего об этом свидетельствует сфера искусства, наиболее чутко реагирующего на едва заметные изменения в жиз ни. Именно современный кризис искусства демонстрирует разрушение чувс твенной формы нашей живописи, скульптуры, музыки, литературы, драматурги и и архитектуры. П. Сорокин отмечает, что «стиль чувственного искусства н атуралистичен, даже подчас несколько иллюзионистичен, свободен от всяк ого сверхчувственного символизма». Это значит, что оно воспроизводит яв ления внешнего мира такими, какими они воспринимаются нашими органами ч увств. Чувственное искусство — это эмпирическое; реалистическое искус ство, ибо его темами выступают реальный пейзаж, реальные события, реальн ый портрет. Кризис проявляется в дезинтеграции, хаотичности, эклектично сти, примитивизации и иррационализации различных видов искусства. Действительно, исследователи (Е. Гродзинский, П. Сорокин и др.) приводят мн огочисленные факты, подтверждающие тезис о примитивизации эстетически х вкусов, сопровождающейся иррационализацией мышления. Иными словами, м узыка, живопись, литература и прочие искусства и непосредственно связан ные с ними области эстетической активности человека в XX в. подверглись да влению иррационализма. Это видно особенно ярко в области живописи (и при мыкающих к ней скульптуре и графике). Большинство художников нашего стол етия, принадлежащих различным школам живописи, отошло от изображения ми ра (людей, животных, природы) таким, каким мы его видим. Этот мир предстает н а живописных полотнах деформированным, иногда вовсе неузнаваемым, ибо х удожники руководствуются больше своим воображением, чем зрительным во сприятием окружающих нас явлений. Очевидно, что этот далеко идущий отход от реализма отнюдь не пустой каприз. Художники стараются сказать массам людей, осматривающих их картины, статуи, графические композиции: мир вов се не таков, каким вы его видите; он в своей сути бессмысленный, абсурдный, является таким, каким мы показываем вам в своих художественных образах. Достаточно упомянуть такие направления живописи XX в., как кубизм, экспрес сионизм, сюрреализм, ташизм, авангардизм и др. Более того, некоторые культ урологи обращают внимание на факт возникновения компьютерной графики. Так, О. Хардисон в своей книге «Исчезновение через небесный свет. Культур а и технология в двадцатом веке» пишет: «Компьютеры завершают демократи зацию искусства, начатую дадаизмом, и, подобно ему, они объявляют о таком к ардинальном изменении идеи искусства, что вполне правомерно говорить о б его исчезновении». Мы видим, что речь идет об исчезновении искусства и з амене его искусственной реальностью, создаваемой компьютерами в ходе о существления программ машинной графики. Таким образом, очевиден кризис чувственного стиля искусства и рождение нового, непривычного для нас ст иля искусства. Кризис наблюдается и в системах истины, в том числе и в науке, которая дост игла такого высокого уровня развития, что многие ее концептуальные, мето дологические и гносеологические трудности усматриваются в кризисе тра диционных концепций и представлений европейской цивилизации. Одним из выходов из сложившейся ситуации считается обращение к архаическим кон цептуальным кладовым, к построениям древней мифологии, к сокровищницам древневосточной мудрости. Здесь проявляются диалектика традиции и нов ации в развитии науки, ибо концепции, структуры и модели древней мудрост и, переплавленные в горниле научного творчества, превращаются в новые ор игинальные идеи. Не случайно одна из тенденций науки XX столетия проявляе тся в интересе ученых, занимающихся физикой элементарных частиц, космол огией, биологией, психологией, биогеохимией и др. (В. И. Вернадский, В. Гейзен берг, А. Эйнштейн, Э. Шредингер, Б. Ренш, Дж. Чу, М. Гелл-Ман и др.) к традициям дре вневосточных культур, к мировоззренческим и гносеологическим идеям во сточных мудрецов. Известно, что крупнейшие ученые современности стреми лись и стремятся найти аналогии и параллели в традициях и мировоззренче ских установках восточной мудрости, чтобы сформулировать новые идеи, по зволяющие синтезировать экспериментальные и теоретические данные сво их сфер исследований. Однако растущий интерес к аналогиям между идеями новейшей науки и идеям и восточной мудрости у некоторых ученых вызван не только их творческими поисками в отдельных отраслях знания, но и стремлением к созданию целост ной картины мира, т. е. к формированию новой парадигмы познания. Призыв к п остроению новой познавательной парадигмы громче всего раздается в сов ременной физике. Известный физик В. Паули пишет, что «… наша эпоха достигл а точки, в которой рационалистическая позиция пришла к кульминации свое го развития и воспринимается как весьма узкая». Все чаще именно физики о бращают внимание на стиль познания, который возник в кругу восточных кул ьтур, в качестве потенциального источника вдохновения при создании нов ой парадигмы. Физик Ф. Каира считает, что новое видение действительности будет «… основано на осознании принципиальной взаимосвязи и взаимозав исимости всех явлений — физических, биологических, психологических, со циальных и культурных». Наиболее существенным здесь является тот факт, ч то впервые в истории человечества осознание необходимости построения новой парадигмы мышления упреждает ее появление. К осознанию того факта, что европейская цивилизац ия претерпевает глубокую культурную трансформацию, которая состоит в « смене парадигм», приходят и представители других научных дисциплин. Рос сийский филолог и культуролог С. С. Аверинцев считает, что существующее п ротивопоставление мифологической и рационалистической культур уже не достаточно для описания истории культуры и построения целостной карти ны мира. Поэтому он вводит третий тип культурного сознания — метафизиче ский, противоположный и мифологичес- кому, и рационалистическому. Иными словами, в последнюю треть нашего столетия мы являемся свидетелями новы х радикальных изменений в основаниях науки. Эти изменения можно характе ризовать как глобальную научную революцию, в ходе которой рождается нов ая постнеклассическая наука. О дним из признаков становления постнеклассической науки является то, чт о объектами современных междисциплинарных исследований все чаще стано вятся уникальные системы с присущими им открытостью и саморазвитием. Та кого типа объекты постепенно начинают определять и характер предметны х областей основных фундаментальных наук, детерминируя облик формирую щейся постнеклассической науки. Другим признаком служит трансформация идеала «ценностно нейтрального исследования». Ведь среди исторически развивающихся объектов современной науки особое место занимают природ ные комплексы, в которые человек включен в качестве компонента. Примерам и таких «человекоразмерных комплексов» могут служить медико-биологиче ские объекты, объекты экологии, включая биосферу в целом (глобальная эко логия), объекты биотехнологии (в первую очередь генной инженерии), систем ы человек-машина (включая проблемы информатики, «искусственного интелл екта») и т. д. При изучении «человекоразмерных» объектов поиск истины ока зывается связанным с определением стратегий и возможных направлений п рактического преобразования такого объекта, что непосредственно затра гивает гуманистические ценности. Это значит, что техногенная цивилизац ия вступает в полосу особого развития, когда гуманистические ориентиры становятся исходными в определении стратегий научного поиска и добыва ния научной истины. Кризис поразил и философию, когда с чувс твенной точки зрения отрицается поиск истины мироздания, когда развива ется релятивизм и мыслитель ищет сюжет для построения мироздания, когда философия становится мифом. Причем речь идет о мифе нового типа — харак терном симптоме XX в. Что же случилось со старой кантовской «добросовестн остью» и с «благоговением перед знаменитой истинностью, которое испыты вали в течение столь долгой истории» (Ф. Ницше)? Ответ следует искать сразу в двух областях. Первая — внутритеоретическая сфера, связанная с самим характером западноевропейского философского мышления: с гипертрофией рассудочности, абстрактного рационализма, несостоятельного перед запр осами жизни. Беда не в том, что философия сосредоточилась на отвлеченных вопросах теории познания, опираясь при этом прежде всего на логическую с амообоснованность — это свойственно ей по самой ее природе. Все дело в т ом, что ей не хватало духа признать ограниченность своего познавательно го инструмента. Но если одна причина внутрифилософской переориентации лежала в теорет ическом прошлом, то другая была связана с экзистенциальным будущим. Как бы в предвосхищении близящихся социально-исторических потрясений в ми р входит разочарованное в процессе, кризисное сознание, которое восстае т против гармонизирующего философского системосозидания и его движуще й силы — рацио. Ненужным оказывается все — и средство познания, и сама те ория познания. В центр, на место познания становится существование; вним ание все больше перемещается в сферу истории и культуры, т. е. туда, где реш ается судьба человеческого бытия. Прежнее благообразие, благоговение п еред истиной вместе с «мировой гармонией» оказались теперь в высшей сте пени неуместными; эйфория прошлого академического мышления в свете нас тупающих перемен и смятенного сознания выглядит безнадежным архаизмом . Наступила пора антирационального, сильного в своем отрицательном пафо се умонастроения. До тех пор пока речь шла о протесте против рационалистической гармониза ции мира и панлогическом усечении бытия, новой критике нельзя было отказ ать в правоте, ибо она выступала защитницей жизни. Но коль скоро философс кая ревизия перерастала в тотальное обличи-тельство и шла «война на унич тожение» с разумом, весь контекст борьбы менялся — нетрадиционная уста новка теряла свои преимущества. Она не преодолевала уплощенность и отвл еченность рационализма, но лишь противопоставляла одному отвлеченному началу другое. Если до сих пор истину искали в разуме, то теперь ее стали усматривать в пр отивоположном месте: в Эо-сознательном, ез-сознательном, иоЭ-сознательно м. На смену «философии мысли» пришла «философия жизни». Она-то и оказалас ь основным руслом культурфилософских идей в кризисную эпоху, она и послу жила их метафизической подпочвой, в то же время сама избирая для себя пре имущественно формы культурфилософии. В переломные времена на передний край, естественно, выдвигаются темы культурно-исторического существов ания. В лучшем случае философия как познание сущностей и объективной реально сти с ее допускаемым знанием становится неопределенной теорией, посвящ енной оправданию или порицанию той или иной системы чувственных ценнос тей. Она выступает в качестве всего лишь обобщения, основанного на заклю чениях утилитарных наук, или формальным и пустым исследованиям «логиче ского синтаксиса языка» с его псевдоматематической и псевдосимволичес кой логикой. Такого рода философия «оказывается второстепенной чувств енной утилитарной наукой, состоящей из эмпиризма, критицизма, агностици зма, скептицизма, инструментализма и операционализма, отмеченных теми ж е утилитарными и прагматическими чертами» (П. Сорокин). Теперь по-• явилс я постпозитивизм, выдвигается на первый план философская ан- тропология , возрастает значение философии культуры и методологии истории. Вместе с тем следует иметь в виду то немаловажное обстоятельство, что своеобрази е философии конца XX в. состоит (независимо от особенностей тех или иных на правлений и школ в философии) в осмыслении ситуации тотальной угрозы сущ ествования человечества, ее оценке и выработке адекватной системы ценн остей. Так как в соответствии с основной посылкой чувственной культуры реальн ая ценность чувственна, то и познание осуществимо только через наши орга ны чувств. Поэтому, замечает П. Сорокин, «любая система чувственной истин ы и реальности предполагает отрицание или, по крайней мере, совершенно р авнодушное отношение к любой сверхчувственной реальности или ценности ». Отсюда следует, что чувственная культура считает исследование природ ы, Бога и сверхчувственных явлений заблуждением или бесплодными размыш лениями. Религия и теология, воплощающие богооткровенную истину, в лучше м случае допускаются; или они трансформируются в своего рода научную тео логию, а чувственная религия сводится до уровня эмпирической дисциплин ы, лишенной богооткровенной истины. Перед нами кризис традиционной хрис тианской религии, который состоит в исчерпании ею своих духовных ресурс ов. Об этом свидетельствует уменьшение числа посетителей церквей,. проис ходящий на Западе бум нетрадиционных, в основном восточного толка, религ ий, а также идущий процесс секуляризации жизни общества, т. е. процесс обми рщения культуры. Не удивительно утверждение авторов 5-го тома «Истории церкви», согласно которому на наших глазах происходит кризис христианства, причем ситуац ию ухудшают продолжающийся кризис западной цивилизации и усиливающаяс я позиция формирующегося на протяжении двух столетий «светского общес тва». Интересно, что в ходе становления и роста светской культуры осущес твляется переинтерпретация «предметов», составляющих религиозную кул ьтуру. Светское восприятие этих «предметов» имеет десакрализующий хар актер, открывающий мирское содержание связанных с религиозным культом «предметов». В этом случае храмы становятся для светского человека прои зведениями архитектуры, религиозные картины — обычными фресками или ш едеврами живописи, священные книги — литературными произведениями, те ологические трактаты — философскими трудами. Светское восприятие эти х «предметов» может открыть в них ценности, которые не заметили верующие . Отсюда следует вывод, что десакрализа-ция не равнозначна отказу сущест вования ценности у этих «предметов», наоборот, часто приводит к открытию у них художественной и философской ценности. Благодаря светскому воспр иятию этих «предметов» они перестают выполнять функцию противопоставл ения верующих неверующим и иноверцам, оно делает их ценностью народной к ультуры, общим достоянием всех людей безотносительно различий в мирово ззрении. Все это сказалось и на отношении христианской религии к разнородности в ерований и культур в мире. Все религии относились сдержанно к разнородно сти; некоторые из них отличались особой яростью в уничтожении культурно го разнообразия и стремлениям к религиозной унификации мира любой цено й. В последние десятилетия произошли определенные изменения. Привержен цы разных религий вынуждены считаться с тем фактом, что ныне мир имеет пл юралистическую структуру и что стремление навязать людям какую-то одну систему верований, взглядов, образа жизни может закончиться гибелью жиз ни на Земле. Вот почему в большинстве различных социальных сред провозгл ашается плюрализм в смысле готовности терпеть разнородность как зло, с к оторым следует согласиться. Так, на II Ватиканском Соборе (1962 г.) папа Иоанн XXIII высказал мысль о диалоге с экуменизмом, о перспективе объединения разли чных в конфессиональном отношении Церквей; к тому же сам Собор носил эку менический характер по составу его участников. Рождающаяся новая культура будет первой в истории человечества культурой, признающей искренне и аутентично плюрализм, по скольку считает разнородность, разнообразие величайшей культурной цен ностью, фактором развития, ценным приобретением социальной жизни. Речь и дет не о том, чтобы признать многообразие убеждений, позиций, образов жиз ни как неизбежное зло, а о позитивной деятельности, способствующей диффе ренциации мировой культуры в условиях действия мощных механизмов объе динения людей (в том числе развития средств массовой информации и коммун икации), о чем в свое время говорил Дюркгейм. Этому способствуют успехи ес тествознания и технологии XX в. — ведь, подчеркивает О. Хардисон, «сегодня природа, вероятно окончательно, исчезла из поля нашего зрения». Он счита ет, что человечество движется к XXI столетию, которое будет силиконо-вым бу дущим. Это значит, что будут созданы силиконовые существа с высокоразвит ым интеллектом, для которых передвижение на расстояние 100000 световых лет б удет аналогично однодневному путешествию человека на Земле, причем сил иконовая жизнь будет бессмертной. Религия в таком случае окажется прост о ненужной и бесполезной, но в светской жизни эти существа будут ориенти роваться на некие ценности, на некие святости (ими могут быть и научные зн ания). И звестно, что любое интегрированное общество имеет этические идеалы и це нности, обладает некими юридическими нормами, причем они различаются по своему характеру и содержанию в разных культурах, а зачастую и у отдельн ых людей. Так, в раннем и средневековом христианстве богатство провозгла шалось источником вечных мук, уме- ние делать деньги — главной опасност ью, выгода — постыдной, одалживание денег — тяжким преступлением, бога тый человек — первым кандидатом на проклятие, которому труднее будет во йти в царство Бога, чем верблюду пройти в игольное ушко. Однако Ренессанс и Реформация изменили эту точку зрения: по воскресеньям пуританин верит в Бога и Вечность, в будни — в фондовую биржу, по воскресеньям его главная книга Библия, в будни гроссбух становится его Библией. «В результате, — п одчеркивает П. Сорокин, — мы наблюдаем параллельный рост протестантизм а, паганизма капитализма, утилитаризма, чувственной этики в течение всех последующих столетий». И хотя христианская этика еще существует, но име нно чувственная этика с ее гедонизмом, утилитаризмом, умением делать ден ьги является господствующей в западном обществе. Система чувственной этики исходит из пр иоритета чувственного счастья, наслаждения, полезности, комфорта как вы сших ценностей. Ее нормы относительны, а не абсолютны, целесообразны и изменчивы в завис имости от людей, групп и обстоятельств, в которые они вовлечены, а потому р ассматриваются как созданные человеком. Для чувственной этики западно го общества не существует священных абсолютов, универсальных ценносте й. П. Сорокин проделал огромную работу и показал, что для буржуазной цивил изации Запада, начиная с XIV и по XX в. характерна прогрессирующая релятивиза ция этических ценностей. Мы живем в эпоху, когда происходит чрезвычайная релятивизация и разрушение этих ценностей: «Они в свою очередь являются показателем умственной и моральной анархии, ибо ценность, которая больш е не универсальна, становится псевдоценностью, игрушкой фантазий и жела ний» (П. Сорокин). Вполне закономерно, что идет процесс отрицания ценносте й чувственной этики, наблюдается тяга к абсолютным ценностям, выраженны м в лице Христа, Будды и других религиозных пророков или моральных ценно стей социализма (разумеется, не казарменного, ведомственного социализм а), к которым склоняется все больше людей на Западе. Кризис не ограничивается сферой этики, он охватил и чувственное право, ч то проявляется в неуклонной девальвации правовых норм. По арамейски слова «верблюд» и «канат, веревка для крепления шатра» без огласовки, на письме, выглядят одинаково. Ошибка была допущена переводчи ками Септуагинты, работавшими в Александрии, переводившими не «на слух» , а «с листа», и с тех пор кочует из издания в издание. Однако смысл притчи бы л так ярко и неожиданно подчеркнут, что никто не заподозрил ошибки. Разум еется, Христос говорил о канате, а не о верблюде. Рааш — жители сельских местностей, в противоположность игЬаш, горожана м. (Кстати, отсюда — «идолище поганое» русских былин; христианизация Рус и шла из городов, а не наоборот.) Цель чувственного права исключительно утилитарна: сохранение человече ской жизни, охрана собственности и имущества, мира и порядка, счастья и бл агополучия общества в целом и господствующей элиты, устанавливающей за коны, в частности. Его нормы относительны, изменяемы и условны: ряд правил , целесообразных при одних обстоятельствах или для одной группы людей, с тановится бесполезным или даже вредным при иных обстоятельствах и для д ругой группы лиц или общества. Законы поэтому предрасположены к постоян ным изменениям; в такой системе права не заложено ничего вечного и свято го. Вот почему юридические нормы и законы все больше и больше рассматрив аются как орудие в руках стоящей у власти элиты, эксплуатирующей другие, менее влиятельные группы населения. Весьма красочно об этом пишет П. Сор окин: Иными словами, они есть своего рода уловка, к которой прибегает госп одствующий класс для того, чтобы держать в повиновении и контролировать подчиненные классы. И юридические и этические нормы стали всего лишь рум янами и пудрой, для того, чтобы сделать макияж неприглядному телу эконом ических интересов Маркса, резидо Парето, либидо Фрейда, комплексам, стим улам и доминирующим рефлексам других психологов и социологов. Они превр атились в простые дополнения к полиции, тюрьмам, электрическому стулу, п одавлениям и другим формам проявления физической силы. Они потеряли сво й моральный престиж, деградировали и снизились до статуса средства, испо льзуемого умными плутократами для одурачивания эксплуатируемых прост аков. С потерей престижа они постепенно утрачивают и свою контролирующу ю и регулирующую силу — важный фактор человеческого поведения. В итоге остаются только грубая сила и обман, отсюда современное «право с ильного», что и характеризует кризис в этике и праве. Ярким примером служ ит неэффективность борьбы с наркобизнесом, ибо этому мешают нормы запад ной демократии, связанные с Всеобщей декларацией прав человека, с консти туциями и правовыми кодексами. Не случайно, и об этом речь идет в книге «Во йна с наркомафией: пока без победителей», в США проявляется тенденция в б орьбе с наркотиками отдавать приоритет праву общества перед свободами индивидуума. Все настойчивее раздаются голоса о том, что западная демокр атия уже прогнила, что она неадекватна действительности. Кризис западного общества подробно проанализирован испанским философ ом X. Ортегой-и-Гассетом в его знаменитой книге «Восстание масс». Она посвя щена той тревожной европейской общественной ситуации, которая сложила сь к 20-м — 30-м годам XX в. Оценивая итоги прошлого столетия, философ считает, ч то он принес человечеству огромные плодотворные завоевания. Главными и з них были победа политической демократии и парламентаризма, а также нев иданное ни в одну из прошлых эпох мировой истории развития техники. Но в н ачале XX в. со всей очевидностью обнаружилось, что он создает новую, не- сход ную с XIX в. историческую ситуацию, резко отличную и от всех прежних веков ми ровой истории. Наиболее наглядный и очевидный показатель происшедшего исторического сдвига усматривается в огромном увеличении массы людей. Ведь прошлый ве к не только способствовал развитию науки и техники, но и в несколько раз у величил население планеты, особенно больших городов. Но вместе с тем, соз дав новые, почти безграничные источники богатства и комфорта, он дал бол ьшой массе людей ощущение легкости жизни, лишил ее нравственной требова тельности к себе, чувства ответственности перед настоящим и будущим, ува жения к труду и традиционным нормам общественной морали. Этот историчес кий феномен X. Ортега-и-Гассет называет «восстание масс», подчеркивая и по ложительные (новые блага, больший комфорт, усиление культурного обмена и пр.), и весьма отрицательные стороны, свидетельствующие о глубоком истор ическом кризисе, который переживает современное человечество. При этом следует отметить, что человек массы, ставший хозяином современн ой жизни, — это человек-собственник, лишенный всякого чувства достоинст ва. Он вполне удовлетворен, благополучно живя, как все, ощущая себя посред ственностью. Поэтому человек массы может быть и аристократом, и фабрикан том, и чиновником, и самодовольным цеховым ученым-специалистом. Ибо чело веком массы его делает не социальная принадлежность к определенному об щественному классу — низшему или высшему, не место в существующей общес твенной иерархии, а его глубокая психологическая посредственность, пор ожденная привычкой к комфорту и потерей положительной нравственной ор иентации. Именно благодаря этому он доволен существующим положением ве щей, чувствует себя вполне удовлетворенным своей посредственностью и н е желает быть (а тем более стать!) другим. Считая положение современного ему буржуазного «массового» общества 20-х — 30-х годов кризисным, Ортега-и-Гассет рассматривает разные противостоя щие ему альтернативы. Одной из таких альтернатив является фашизм, которо му он дает уничтожающую оценку: культ силы в политике он называет «Велик ой хартией вольности варварства». Но и большевизм, символом которого для Ортеги-и-Гассета является имя Сталина, да и вообще любые революции не спо собны, по его мнению, вывести общество из тупика. Тогда возникает вопрос: к аким путем можно вывести Европу (следует заметить, что в понятие Европы ф илософ включает не одну лишь географическую Европу, но и США, страны Лати нской Америки и вообще все те мировые регионы, которые в своем развитии у своили плоды европейской культурной традиции) из тупика массового обще ства и массовой культуры? На примере истории Древнего Рима формулируетс я этот путь. Переживающая нынеш- ний кризис Европа должна поставить пере д собой цель — воссоединить разрозненные доныне европейские нации и го сударства в единое целое при свободе и равноправии всех его частей. Цель эта должна дать человечеству новый исторический импульс, пробудить его от спячки и вывести из состояния глубокого исторического кризиса, в кото рый его погрузило торжество лишенного объединяющей идеи омассовленног о общества. И сегодня книга Ортеги-и-Гассета «Восстание масс» является и сторически важным и значительным документом в борьбе против разъединя ющих человечество сил национализма и культурного одичания. Понятно, почему западная политология не только об суждает вопрос о возможных границах научного анализ а феномена власти, н о и выявляет основные тенденции будущего политического развития Запад а. Среди них выделяются тенденции к ослаблению патерналистского контро ля со стороны государства над гражданским обществом и все большему расш ирению политических функций гражданского общества, механизма демократ ии. Научные модели власти строятся с учетом этих тенденций, ибо будущие ф ормы политической практики во все большей степени будут определяться н е только волей и мудростью политиков, но и объективной логикой политичес кого процесса, коллективами общественных экспертов, владеющих точным п олитическим знанием. Фигура традиционного политика должна исчезнуть; э то следует иметь в виду при анализе тех проблем, с которыми сталкиваются общественные системы Запада и Востока на пороге XXI в. С амое интересное состоит в том, что цивилизационным сдвигам (переходам от одного типа культуры к другому) в истории человечества соответствует ко смический коррелят, проявляющийся прежде всего в солнечной активности. Согласно общепринятому подходу (из него исходит и П. Сорокин), движение ку льтур имманентно, оно не зависит от действия посторонних факторов, как э то предполагали эволюционисты. Культуры, дескать, изменяются в силу их п рироды — носители культуры стремятся исчерпать заложенные в ней потен ции и довести их до предела. Тогда приходится обращаться к иным принципа м и двигаться к иному типу культуры. Однако из принципа единства космоса и человека (он прекрасно обоснован в учении В. И. Вернадского) следует, что в основе «волнообразного движения культур» лежат космические факторы, преломленные через призму условий нашей планеты. Это нашло неожиданное подтверждение в исследованиях по современной астрофизике. В этом плане большой интерес представля ют результаты изучения хода солнечной активности за последние 5000 лет, пол ученные американским астрономом Дж. Эдди. При этом на основе анализа рад иоактивного углерода обнаружен не вполне регулярный цикл в среднем пор ядка 500-700 лет. Хотя ситуация осложняется особенностями динамики геомагни тного поля, которые зависят как от космических факторов, так и от процесс ов в глубинах Земли, очень инерционных по отношению к космическим влияни ям. Несмотря на дальнейшую корректировку, результаты Дж. Эдди представля ют собою хорошее первое приближение и могут быть использованы для анали за закомерностей солнечной активности и особенностей солнечно-земных связей. Для нас существенно то, что за последние 5000 лет было по меньшей мере 12 резких отклонений солнечной активности. Названия этих отклонений в др евности соответствует культурно-историческим эпохам, причем рост и пад ение всех климатологических кривых происходит в ритме с длительными из менениями солнечной активности. Как правило, промежуток времени между соседними максимумами солнечной активности продолжается не более 600 лет. Интересно, что в структуре циклов Эдди прослеживается что-то вроде 900-1200-летнего цикла, который состоит из дв ух полуциклов — длинного (600- 700 лет) и короткого (200-300 лет). Структура этих цикл ов удивительным образом коррелирует с движением культур в теории П. Соро кина. Например, в наше время начинает повышаться уровень солнечной актив ности, следующий за так называемым минимумом Маундера. Вместе с тем «чув ственная» культура XV-XX вв. приближается к своему пределу, ее начинает смен ять «идеациональная» культура. Иными словами, происходит смена типов ку льтур, характеризующаяся целым рядом социальных катаклизмов XX столетия . В свое время А. Чижев-ский в книге «Физические факторы исторического про цесса» объяснял волнения на Земле, коллективные психозы, войны процесса ми на Солнце. Во всяком случае имеется определенная синхронность между в ызванными солнечной активностью изменениями на нашей планете и истори ческими событиями крупного масштаба (понятно, что не следует забывать и значимость чисто исторических и социальных факторов). В настоящее время происходит становление планетарной (или глобальной) ц ивилизации, очерчиваются ее контуры, т. е. развитие человеческой культур ы вступает в новый, переломный период. На контуры формирующейся планетар ной цивилизации указывает возникающая буквально на глазах новая культ ура — глобалтех. По словам П. Рикс-Марлоу, … для последнего по времени возникновения из основных видов культур — г лобалтех — лучшей ареной для выражения его мемов (эквивалент генов в пр именении к «видам культур». — В. П.) тем, сцен и грез оказалось не националь ное государство, в жизни которого доминируют города (как у западноевропе йского вида), не имперское образование, где доминирует великая бюрократи я (как у восточноевропейского), не ареал какой-либо религии, живущей под ко нтролем мулл (у вида афразийской зоны), и не какой-либо иной территориальн о-целостный ареал. Скорее, среда существования глобалтеха — это рынок, н а котором доминируют раскинувшие сети связей во времени и про- странстве , возглавляемые своего рода кшатриями и решающие судьбы экономики форум ы посвященных, которые именуются планетарными корпорациями. Последние связаны воедино через международные организации и профессиональные ас социации. Возникает социальный суперорганизм, способный в некоторой степени опр еделять свою судьбу и несущий в себе многообразие культур разных народо в. Эта планетарная цивилизация осознает свое непосредственное окружение — Солнечную систему — и начнет экспансию в Галактику. Она будет предст авлять собой психоцивилизацию, ибо человечество, совершив научно-техни ческую и социальную революции, стоит на пороге психологической революц ии; некоторые ее элементы уже проявляются в развитии американской культ уры. Несомненно, что на контуры планетарной цивилизации, получившей возм ожность «моделировать» альтернативные варианты собственного развити я, наложат отпечаток компьютеризация, экологизация, космизация, генная и нженерия и применение психотропных веществ, Действующих на психику чел овека. В связи с необходимостью регулировать развитие планетарной цивилизаци и возникает вопрос о том, кто будет доминировать в мире, т. е. кому принадле жит будущее? На мировое господство теперь претендует ислам (выше уже шла речь о блестящей экспансии ислама в средние века). «Ислам вступает в XXI век, — отмечает Н. Жданов, — как одно из направлений человеческой цивилизац ии, как система воззрений и политической практики, материальной и духовн ой культуры. Ислам — это и миллионы верующих, партии, движения и междунар одные организации». Ныне стоит в теоретическом и политико-практическом плане проблема исламского господства в мире. Не случайно Запад трепещет перед заревом, поднимающимся над мусульманским Востоком. Не ослабевает и стремление Запада играть первую скрипку в становящейся планетарной цивилизации. Дж. Роберте, показав в своей книге «Триумф Запа да» причины ошеломляющего успеха западной цивилизации, делает вывод о т ом, что направление современной истории характеризуется «доминировани ем» Запада. Он утверждает: «Парадоксально, что мы можем теперь войти в эру своего величайшего триумфа, но не через государственные структуры и эко номические отношения, а через умы и сердца всех людей. Возможно, они все те перь вестернизируются». Это следует из того, что история изменена Западо м, что она теперь движется по установленным Западом рельсам. В противоположность этому имеется совершенно иная точка зрения — Запа д может уничтожить сам себя. Известный западный ученый К. Леви-Строс гово рит: «Отлучив человека от всего остального мироздания, западный индивид уализм лишил его защиты. Человек, верящий в безграничность своих возможн остей, обречен на самоуничтоже- ние». Далее, следует учитывать и происход ящие процессы в сфере культуры Запада, особенно в американской культуре . Оказывается, тот же американец вдруг обнаружил неустойчивость своей ку льтуры, которая стала трещать по всем швам. Ее идеи, служившие ему ориенти ром в жизнедеятельности, превращаются в ненужные и бессмысленные механ измы — у них нет ценностей их творцов. Необходимо считаться и с тем сущес твенным моментом, что начался конец «белой интермедии» — господства бе лых над всем остальным миром. Очевидно, что белая интермедия будет замен ена «техноцветным будущим» (О. Тоф-флер). Во всяком случае несомненно одно — экономический рост Запада за счет не уемного потребления невозобновляемых ресурсов приведет человечество к катастрофе. Если этот процесс удастся остановить, тогда можно поискать , считает А. Тойнби, инициатора следующего витка движения мира на Востоке, не исключено, что в Китае. Не следует забывать и значимости России в стано влении планетарной цивилизации. Она представляет собою мост, связывающ ий Европу и Азию, к тому же в ее культуре до сих пор идет синтез восточных и западных культур. Именно евроазиатская двукрылость России призвана са мой историей сыграть роль интегрирующего начала между Востоком и Запад ом. Не случайно еще А. Герцен проницательно назвал Тихий океан, на берегах которого по соседству располагаются Россия и Китай, Средиземным морем Б удущего. Китай же весьма успешно проводит экономические реформы (хотя зд есь имеются и трудности) и движется по пути рыночного социализма, опирая сь на тысячелетние традиции богатейшей культуры и нравственные устои н ародной жизни. И Россия пойдет своим путем, совершив переход к корпорати вной системе, что дает ей возможность дружить с Китаем и оказывать влиян ие на формирование планетарной цивилизации. Во всяком случае, ясно одно — сегодня происходит движение к многомерному миру, где придется учитыв ать интересы Запада, стран Тихоокеанского бассейна, Африки, Латинской Ам ерики и России. Наконец, коснемся альтернативных путей развития м ировой цивилизации. В конце XX в. существует острое противоречие между пол исной и неполисной цивилизациями. Сейчас Атлантический океан, а не Среди земное море, является центром полисной (западной) цивилизации. На перифе рии евро-американской цивилизации происходит расшатывание традиционн ых структур. Причем Россия оказалась на периферии полисной цивилизации, связанной с явлением «озлобленной зависти», которая проявляется в анти западничестве и всплеске уравнительного пафоса (от большевистской ура внительности до «пылающего ислама»). Ныне евро-американская цивилизаци я находится перед лицом тех же проблем, что и Римская империя накануне св оего краха. О днако условия несколько иные. Во-первых, полисная цивилизация теперь не находится в глухом «варварском» окружении, подобно греко-римской предш ественнице. Во-вторых, масштабность неполисных цивилизаций перестает б ыть геополитической доминантой: включение России в систему Демократич еского Севера (Объединенная Европа, Япония и Северная Америка) и осущест вление плана Дж. Буша по созданию Общеамериканского рынка приведет к вып адению Латинской Америки из контекста «третьего мира». Именно включени е России в систему евро-американской цивилизации может спасти ее перед л ицом опасности, идущей со стороны Юга, представляющего собой совокупнос ть неполисных цивилизаций. Тогда она сможет оказать существенное влиян ие на развитие планетарной цивилизации. Другой из возможных альтернатив развит ия глобальной цивилизации может оказаться в силу цикличности истории в озникновение социальной Мегамашины, подобной древневосточной монархи и. Ведь западная цивилизация прервала естественный ход классического, в осточного пути развития цивилизаций: она — аномальное явление в кругу ц ивилизаций. И нереализованные потенции европейской истории могут обре сти жизнь. Если обратить внимание на тенденции в функционировании запад ных транснациональных корпораций (большинство из них является америка нскими), то можно прийти к выводу о том, что нарождающаяся планетарная цив илизация по своей сути может стать неорабовладельческой. Проблемы глобального характера настолько усложнились сейчас, что демо кратические методы решения уже не совсем эффективны и поэтому не исключ ена вероятность некоего «возврата» в прошлое, но уже на ином уровне. В отл ичие от физического принуждения древнего рабства возможно применение ( и это делается уже сейчас) мощных методов манипулирования психикой чело века при помощи средств массовой информации и коммуникации, непосредст венного воздействия на мозг человека, психотронного оружия и пр. Планета рная цивилизация, таким образом, может оказаться «неорабовладельческо й».