Этико-философская концепция люциферизма

Этико-философская концепция люциферизм а Смиренья защита сработана наспех, И слышно дыхание властной метели В причудливых кеннингах саг скандинавских, В улыбчивой логике Макиавелли. Та вьюга страницы взовьет в круговерти, Мятежная, будет играть именами, Подвластна не времени, даже не смерти, Но только судьбе, что начертана нами. ...Если вы сохранили живые глаза и чуткий слух - ...попытайтесь довериться се бе. Что за беда, что вы не добудете общеобязательных суждений и увидите в б аранах баранов? Это шаг вперед может быть. Вы разучитесь смотреть вместе со всеми, но научитесь видеть там, где еще никто не видел, и не размышлять, а заклинать, вызывать чуждыми для всех словами невиданную красоту и велик ие силы. Действительная мысль может быть только мыслью собственной. Через несколько лет закончится наше тысячелетие и исполнится две тысяч и лет практически безоговорочного владения христианства над европейск им миром. За это время произошло много разнообразных событий, разных по к ачеству и их оценке: от сожжения Александрийской библиотеки и многочисл енных деяний инквизиции по очистке Европы от ведьм до сохранения науки в очагах, поддерживаемых наследниками Игнация Лойолы, в очагах культуры - иезуитских колледжах; от уничтожения "идолов"- могущих быть бессмертными творений Фидия и других античных мастеров до созданий шедевров живопис и, музыки, архитектуры (Рублев, Грек, Бах и т.д.); от подавления любого проявл ения свободы, начиная с IV века нашей эры (последним оплотом которой был им ператор Юлиан-Философ, прозванный христианами Юлианом-Отступником), при чем любой свободы, включая свободу любви (история с кастрацией выдающего ся философа и человека - Пьера Абеляра - достаточно хорошо иллюстирует эт о) до, на пороге падения гибельных средневековых оков возведенного в ран г высшей добродетели невежества, импульса великим мастерам Возрождени я - Леонардо да Винчи, Рафаэлю, Тициану... В любом случае влияние христианства на жизнь Европы, а впоследствие и др угих континентов за эти две тысячи лет было неоднозначным и будет преуве личением сказать, что оно достаточно хорошо изучено, тем паче, что необхо димо учитывать: в изучении такого предмета равно неприемлемы позиции ка к безоговорочного принятия христианства, что присуще его апологетам и в прошлом, и в настоящем, так и безоговорочное отрицание любого положитель ного воздействия, чем грешила последние 70 лет советская наука. Однако еще менее, по достаточно объективным причинам, изучено то, что мог ло противостоять и противостояло христианству две тысячи лет. Противостоявшие христианству: спектр ан тихристианских учений Не бойтесь тюpьмы, не бойтесь сумы, Не бойтесь моpа и глада, А бойтесь единственно только того, Кто скажет:"Я знаю, как надо! Гоните его! Не веpьте ему! Он вpет! Он не знает, как надо! Нелепо было бы предположить, что противодействия не было. "...Порыв к бунту коренится одновременно и в решительном протесте против л юбого вмешательства, которое воспринимается как просто нестерпимое и в ... убежденности бунтаря в своей доброй воле... Бунт не происходит, если нет такого чувства правоты, вот почему взбунтовавшийся говорит разом "да" и "н ет". Вместе с упомянутой границей (за которой лежит область суверенных пр ав, ставящих преграду всякому на них посягательству) он утверждает все т о, что... чувствует в себе самом и хочет сберечь. Он упрямо доказывает, что в нем есть нечто "стоящее, которое нуждается в за щите. Режиму, угнетающему индивидуальность он противопоставляет своег о рода право терпеть угнетение только до того примера, какой он сам устан авливает. Вместе с отталкиванием чужеродного в любом бунте происходит полное и не произвольное отождествление человека с определенной стороной его собс твенного существа. Здесь скрытым образом вступает в игру ценностное суж дение, и притом столь спонтанное, что оно помогает бунтарю выстоять сред и опасностей. Но как только угнетаемый заговорит, пусть даже произнося "н ет", это значит, что он хочет и судит. Бунтарь делает крутой поворот. Он шел, подгоняемый кнутом хозяина. А теперь встает перед ним лицом к лицу... Потеряв терпение, он теперь нетерпеливо начинает отвергать все, с чем ми рился раньше, ниспровергая унизительный порядок, навязанный ему господ ином, раб вместе с тем отвергает рабство как таковое... То, что было раньше у порным сопротивлением человека, становится всем человеком... Живший дото ле ежедневными компромиссами, раб в один миг впадает в непримиримость... С ознание рождается у него вместе с бунтом." К неприемлющим христианство концепциям относились как иные мировые ре лигии (в той или иной мере: иудаизм, магометанство), так и разнообразное яз ычество (греко-римское, славянское, скандинавское, зороастризм, митраизм и др.), и концепции, возникшие уже после возникновения христианства как це лостной системы на основе противления таковой. Да и в самом христианстве даже те, кто не ставил под сомнение полной право мерности такового, осмеливались высказывать весьма дерзкие рассуждени я, особливо когда речь шла о свободе воли: "Я знаю, сколь часто утверждалось раньше и утверждается ныне, что всем в ми ре правят Судьба и Бог; люди же с их разумением ничего не определяют и даже ничему не могут противостоять; отсюда делается вывод, что незачем утруж дать себя заботами, а лучше примириться со своим жребием... И, однако, ради того, чтобы не утратить свободу воли, я предположу, что, може т быть, судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же пол овину, или около того, она предоставляет самим людям. Я уподобил бы судьбу бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, кр ушит жилища, вымывает и намывает землю: все бегут от нее прочь, все отступа ют перед ее напором, но хотя бы и так, - разве это мешает людям принять меры п редосторожности в спокойное время, то есть возвести заграждения и плоти ны так, чтобы выйдя из берегов, река либо устремилась в каналы, либо остано вила свой безудержный и опасный бег? То же и судьба: она являет свое всесилие там, где препятствием ей не служит доблесть, и устремляет свой напор туда, где не встречает возведенных про тив нее заграждений... Этим, я полагаю, сказано достаточно о противостояни и судьбе вообще. Что же касается, в частности, государей, то нам приходится видеть, как неко торые из них, еще вчера благоденствующие, сегодня лишаются власти, хотя, к ак кажется не изменился ни весь склад их характера, ни какое-либо отдельн ое свойство. Объясняется это, я полагаю, именно тем, что если государь всец ело полагается на судьбу, он не сможет выстоять против ее удара. Я думаю та кже, что сохраняют благополучие те, чей образ действий отвечает особенно стям времени. И утрачивают благополучие те, чей образ действий не отвеча ет своему времени." Так писал о свободе воли ни в коей мере не возражавший против христианст ва блестящий теоретик политики Никколло Макиавелли. Именно тогда, когда "безверие было немыслимо, а инаковерие жестоко карал ось вплоть до изощренных пыток и максимально мучительного уничтожения) ( А.Чанышев с.6) и возникло в свою очередь как система антихристианство, под какими бы именами оно позже не выступало (сатанизм, люциферизм, и т.д.). Отли чались его ветви примерно настолько же, насколько ветви христианской ре лигии (православие, католицизм, лютеранство и т.д.). Ценность как историческая, так и культурологическая, этих учений несомн енна. Без этого нельзя представить себе даже относительно полную картин у европейского мира, так нельзя представить историю СССР без диссидентс тва (не зря же "диссидент" в переводе с латыни означает "еретик"). То есть пре дставить, конечно,можно. К неполным (чтобы не употреблять менее корректн ые и более жесткие слова) картинам мы привычны, но с позиций высшей честно сти - научной честности - не стоит допускать намеренных искажений. Данная работа рассматривает лишь небольшую часть учения, являющегося в свою очередь составной частью достаточно значительного и практически все время подавляемого антихристианства как учения несогласных с веро й, предписываемой христианством. "Религиозная теология - не философия. В ней отсутствует главное в философ ии - как именно мыслительного мировоззрения: полная свобода мысли, антид огматизм, антиавторитаризм. В религиозной теологии мировоззренческая мысль скована цепями догматики, авторитетом священного писания", которо е имеет якобы сверхъестественное проихождение, будучи письменной фикс ацией истин, открытых через избранных для этого немногих людей всем оста льным людям, богом, богооткровением. Все это, конечно, весьма далеко от философии как свободного, исходящего л ишь из собственной проблематики мышления о мире и о человеке... И в философ ии бывает теология, так, о боге размышляли и Ксенофан, и Платон, и Аристоте ль, и Зенон-стоик, и Эпикур, и Цицерон, и Плотин, но тогда, когда философы раз мышляли о боге, они размышляли о нем свободно, не будучи скованы никакими догматами, принимаемыми на слепую веру, как это имеет место во всякой рел игии, отдающей приоритет вере перед знанием. Философия же, если это дейст вительно философия, а не ее эрзац и видимость, ничего на веру не принимает. Эта философия (имеется ввиду греко-римская в период возникновения христ ианства - Т.Л.) умерла не столько сама, сколько была убита. А точнее говоря, е й помогли умереть... В Средние века развитие философской мысли фактически прервалось... Ведь в Средние века философия была лишь служанской теологии, этого философо-п одобного религиозного мировоззрения, сутью которого по прежнему остав алась религиозная мифология, принимаемая на веру, воспитываемая у челов ека с самого раннего детства... Это, конечно, невозможно в философии. Ка к бы философы ни расходились в своем мировоззрении, они не причиняли явн ого вреда друг другу, не истязали кого-либо с целью навязать свои взгляды ... Нетерпимость к инакомыслию - та лакмусовая бумажка, по которой можно су дить, что та или иная философия внутренне, как бы она сама ни выдавала себя за философию, переродилась..." "Еретиков часто преследовали за ничтожнейшее отст упление от господствующих верований. Именно их упорство в пустяках боле е всего и раздражало. "Отчего они не coглашаются на такую пустую уступку? Се рьезных оснований у них не может быть. Они только хотят огорчать нас дела ть нам назло". Постепенно вpажда шла крещендо, и появлялись костры и пытки, все против закоренелости во зле..." А вот что писали о том, что противостоит христианству. О люциферизме отдельно не удалось найти упоминаний вообще. Разве что у К амю он поминается, да и то только в применении к литераторам:" ...Романтизм с его люциферианским бунтом выльется только в авантюры воображения. Такж е, как у де Сада, его отличие от античного бунта выразится в том, что он сдел ает ставку на индивида и зло. Акцентируя силу вызова и отказа, бунт на этой стадии забывает о своей позитивной стороне. Поскольку бог взывает ко вс ему доброму в человеческой душе, нужно превратить все доброе в посмешище и выбрать зло. Таким образом, несмотря на полученный урок, ненависть к нес праведливости и смерти приведет если не к осуществлению, то по меньшей м ере к апологии зла и убийства... ... Воплощенный в самом возвышенном ее образе, поэт, гений и просто человек восклицает вместе с Сатаной: "Прощай, Надежда! Заодно прощай и страх, проща й раскаяние, прощай, Добро! Отныне Зло, моим ты благом стань!" (Блейк У.) Роман тический герой полагает, что в силу своей ностальгии по недостижимому до бру, он вынужден творить зло. Сатана восстает против своего создателя, по скольку тот пользуется своей властью, чтобы умалить его. "Он выше нас, - гов орит о Боге мильтоновский Сатана, - не разумом, но силой, в остальном мы рав ные." Здесь явно осуждается божественное насилие. Небесный бунтарь отход ит от воинственного и недостойного бога ("мильтоновский Сатана нравстве нно выше Бога, ведь тот, кто упорно борется с врагом и самой судьбой, нравс твенно превосходит того, кто пребывает в полной безопасности и, зная о св оей заведомой победе, хладнокровно и безжалостно мстит своим противник ам." (Мелвилл Г.), и чем дальше от него, тем лучше. Он будет царить над всеми сил ами, враждебными божественному миропорядку. Князь Тьмы избрал свой путь только потому, что добро - это понятие, сотворенное и использованное Бого м ради его неправых целей. Невинность даже раздражает Восставшего, поско льку она предполагает слепоту глупца. Этот "темный дух зла, которого выво дит из себя невинность", вызовет таким образом человеческую несправедли вость наряду с несправедливостью божественной. Поскольку сила лежит в о снове творения, против нее выступает другая решительная сила." Бесспоpно, обpаз Сатаны, Люцифеpа, Мефистофеля и т. п. На базе pомантической л итеpатуpы повлиял на миpовоззpение изpядного количества людей, но все-таки к люцифеpизму это имеет кpайне опосpедованное отношение. О сатанизме Вебстеровский энциклопедический словарь говорит: Сатанизм - 1) поклонение сатане или силам зла; 2) пaродия на христианские ритуалы, в кот орых объектом поклонения является сатана; 3) дьяволические или сатанинск ие действия поведения или позиция. Однако, не все так просто. Существуют несколько достаточно разных групп, исповедующих антихристианство под различными наименованиями. Пoскольк у не существует набора доктрин или письменного источника, с которым были бы согласны большинство антихристиан, образовавшиеся группы должны бы ли определить веру для себя, базируясь на минимуме информации. Наводит н а размышление факт, что исторически большинство cвидетельствований об и мевшем место или воображаемом антихристианстве записано традиционным и недругами - христианами: от "Молота ведьм" Шпренгера и Инсисториса до сов ременных газетных и журнальных публикаций. Однако несколько обобщений можно, все-таки, сделать: средний антихристиа нин не согласен с большинством догм христианства, полагает,что не сущест вует абсолютного морального мерила и ставит акцент на индивидуальност ь, что звучит во многом как синоним слова "свобода" : большинство антихрист иан либо считает себя людьми свободными, либо полагают, что встали на это т путь. Существует несколько основных антихристианских групп (традиционно их называют сатанинскими, что верно далеко не всегда). Их примерное деление проводится, как правило, на основании деталей парадигм веры, а не по прина длежности к той или иной группе. Bзаимопроникновение учений достаточно в елико. 1) Любители: принимают антихристианское учение, в основном, в виде символи ки на короткий период времени, скорее ради развлечения, нежели с серьезн ыми намерениями. К этой категории относятся многие молодежные группы. Ка к правило, философского базиса не наблюдается. 2) Церковь Сатаны: спектр последователей учения Антона Шандора Ла Вея. Эти группы исповедуют индивидуализм, удовлетворение Эго, опору на себя и эле менты идеала ницшеанского сверхчеловека; пользуясь магией как средств ом ко власти в земной жизни, они видят Сатану как силу, ведущую человечест во за определенные ему пределы. К этой категории относятся две основные организации: "Церковь Сатаны" Антона Шандора Ла Вея и "Храм Зла" ("Храм Сета") Майкла Аквино. Эти группы отличаются как организационно, так и философск и: Церковь Сатаны основывается на работах Ницше, Шпенглера и самого Ла Ве я, а Храм Зла - на культе Сета и иных древних, прежде всего египетских, культ ах. 3) Гностики, которых можно условно разделить на две основные категории: а) Прометеевские гностики: считающие своим учителем Сатану/Люцифера и по лагающие, что создатель мира (как правило, Иегова/ Яхве) является злым боже ством. Сатана/Люцифер по их понятиям "носитель света", великодушный Учитель, при несший людям знание, а согласно учению некоторых культов - и создавший лю дей. В данных концепциях Сатану/Люцифера (порой это - две разных фигуры, по рой - одна) могут представлять ипостасью Прометея (откуда и общее названи е). Верования этой относительно старой группы берут начало в дохристианс ких культах (Изиды, Митры и т.д.). К этой группе относится и люциферизм, хотя даже в этой, достаточно подробной, систематике он все же занимает промеж уточное место с некоторыми элементами, общими для "Церкви Сатаны", "Храма С ета" и гностиков Тьмы. б) Гностики Тьмы: люди этой группы поклоняются темным силам в природе. Эта группа следует "прихотям капризного бога", в котором по западным понятия м можно видеть зло. К этой группе также можно отнести представителей нек оторых христианских ересей и последователей культа Кали (речь, естестве нно, идет о представителях евроамериканской культуры, а ни в коей мере не об индийцах! Там неактуально ставить вопрос о христианстве уже хотя бы п отому, что противостояние чему бы то ни было имеет смысл лишь при aктуальн ости того, чему противостоишь. Там же, где культ Кали, равно как, скажем, и та нтра - "родные", а христианство - принесенное, причем сравнительно недавно, прижившееся не более, чем другие привнесенные религии и не принявшее тех форм, какие оно успело принять в Европе и даже в Америке (вспомним хотя бы прогремевшие некогда "обезьяньи процессы"), там хватает забот и со своими исконными религиями, забот, которые немыслимы здесь - самосожжение вдов, хотя бы). 4) "Вторичные антихристиане": доморощенные христиане и современные после дователи христианства, идущие вне основных ветвей этого учения. Большин ство из них не считают себя антихристианами и горячо такие утверждения о спаривают (как, впрочем, и некоторые гностики) что не мешает официальной ц еркви их так квалифицировать. Идеологическая база: собственное пониман ие Библии или отдельных ее частей, их творческое осмысление. В эту же груп пу можно включить практикующих колдунов, экстрасенсов и т.п. 5) Клубы Адского Пламени: остались феноменом XVIII века. Первый из них был осно ван в начале 1700-х герцогом Вартоном. Наиболее известным был клуб сэра Фрэн сиса Дэшвуда, ставшего соавтором Бенджамина Франклина в создании "Молит венной книги Франклина". Эти клубы были закрытыми группами на политическ их интригах как разновидности оккультизма. Среди всей этой разнообразной палитры наиболее интересным, как с мифоло гической, так и с этико-философской точки зрения на наш взгляд является л юциферизм: вследствие создания им развитой этической и философской кон цепции, базирующейся как на (примерно в равной мере) старых культах, так и на современных философских изысканиях.