Российско-американские отношения

Р оссийско-американские отношения За двести с лишним лет в российско-американских отношениях из менились две принципиальные модели взаимодейств ия. Для первой была характерна отдаленность обеих стран, мало соприкасав шихся друг с другом, но сохранявших (отчасти по причине отдаленности) в це лом благожелательные отношения. Вторая была прямой противоположностью первой: ее отличала взаимная фиксация стран друг на друге и острая конфр онтация. В годы Второй мировой войны союз, соединивший было близость с др ужественностью, оказался кратковременной интермедией: близость в изве стном смысле сохранилась, на смену же дружественности после окончания в ойны пришла враждебность. В течение 90-х годов была сыграна вторая интерме дия, по ходу которой неловкое асимметричное партнерство бывших оппонен тов сменилось их асимметричным отчуждением. Затем совершился переход о т второй модели отношений к следующей, и взаимные отношения стран оказа лись на пороге третьего возраста, для которого нет исторического аналог а. В этой связи встают вопросы: · каковы отличительны е черты новой модели отношений между Россией и США, · насколь ко она устойчива? · чем стал и друг для друга на рубеже XXI века посткоммунистическая Россия и "гипердер жава" США? · каковы п ерспективы российско-американских отношений? Признаки третьего возраста Главное отличие третьей модели в том, что она реали зуется в принципиально иной международной среде, в подлинно глобальном контексте. Если во время холодной войны основным содержанием междунаро дных отношений было глобальное двустороннее советско-американское соп ерничество, когда весь м ир оказы вался как бы вписанным в отношения между Москвой и Вашингтоном, то сейча с и Россия, и Америка все глубже, хотя и совершенно по-разному, интегрируют ся в складывающееся общемировое пространство. На этих подмостках США вы ступают не режиссером, а актером, играющим, правда, центральную роль. Экон омика и экология, финансы и информационная сфера стремятся к глобальном у охвату, а процессы, идущие в них, неподконтрольны правительствам даже с амых мощных государств. "Конец истории" не наступи л , но широкая демократизация (как процесс, а не результат ) политических систем десятков государств уже стала фактом. Возникшие пе рвоначально на Западе нормы и принципы поведения, которыми руководству ются государства и политические игроки (соблюдение прав человека, обесп ечение политических свобод, защита меньшинств и др.), становятся все унив ерсальнее. Более того, политические, межэтнические и межконфессиональн ые отношения внутри государств перестали быть исключительно их внутре нним делом. В этой связ и вмешател ьство извне - и военное, и юридическое - происходит все чаще и может постеп енно превратиться в норму, хотя его условия и пределы еще предстоит опре делить. Наряду с традиционными иерархическими структурами складываютс я и расширяют свое влияние сетевые. При этом возникающий на рубеже тысяч елетий мир далеко не однороден. Напротив, неравенство в экономическом ра звитии, уровне и условиях жизни людей как в разных г осударствах, так порой и внутри одних и тех же стран рез ко усиливается, а мировое политическое пространство претерпевает глуб окую фрагментацию. В результате мир предстает не просто привычной со вокупностью стран и иерархически выстроенной системой государств, но и многомерным глобальным сообществом, своего рода архипелагом, отдельны е "острова" которого связ а ны друг с другом многочисленными формальными и неформальными связями, в какой-т о мере автономны или даже независимы от "своих" государств. США не только вовлечены в перечисленные процессы, но и часто выступают их лидером, стимулятором, что укрепляет позиции Аме рики в мире. Россию же глобальные изменения в целом едва затронули. Более того, начинающаяся постиндустриальная эпоха подрывает основы, на котор ых по традиции строились российские претензии на роль великой державы. Другое отличие третьей модели - в колоссальной и п остоянно увеличивающейся асимметрии между Америкой и Россией. Сравнен ия обеих стран, к которым мы привыкли за годы холодной войны, не только ста ли удручающими, но и вообще потеряли всякий смысл. В 1999 году ВВП Соединенны х Штатов составил 9300 млрд. долларов, в России же он равен (по обменному курс у) примерно 200 миллиардам. Американские военные расходы достигли 270 млрд. до лл., а российские составили всего лишь четыре миллиарда. Даже если пересч итать российские данные по самой благоприятной "паритетной" методике, по лучается не более триллиона долл. (ВВП) и 30 млрд. д олл. (военный бюджет)1. Разрыв, таким образом, оказывается по крайней мере десятикратным. Столь же разительна и разница между расхода ми на науку, образование, здравоохранение. Еще сильнее впечатляют качественные показатели. США вступили в постиндустриальную фазу экономического развития, Росси я же переживает деиндустриализацию. Подключившись к мировой экономике, наше г осударство заняло в ней по ложение на совсем ином "этаже", чем Америка, - с совсем иными соседями, пробл емами и перспективами. Пресловутая неисчерпаемость российских природн ых ресурсов может служить лишь слабым утешением: ресурсы не вечны, а орие нтация на экспорт нефти и газа (в 1999 году он составил две трети всего росси йского вывоза) способна скорее замедлить, чем ускорить экономический по дъем. Естественно, что при столь различном положении в м ире, Россия и Америка играют в нем несопоставимые роли. Центральное положение США как единственного подл инно глобального и грока объясня ется не только их экономической, финансовой, научно-технической, военной мощью, преобладанием в информационной и культурно-развлекательной сфе рах, но и явным доминированием Вашингтона в международных институтах (МВ Ф, Всемирный банк, ВТО и др.), коалициях, союзах (НАТО и пр.), что создает синерг етический эффект. В процессе глобализации вокруг Америки и под ее влияни ем формируется ядро новой мировой системы - международное сообщество, ра зделяющее единые базовые ценности и обладающее высокой степенью общно сти интересов. По традиции его продолжают называть Западом, хотя по свои м географическим границам оно существенно шире: на него ориентируются м ногие незападные страны, стремящиеся попасть в сообщество. Современная Россия в экономическом и финансовом отношениях, напротив, страна периферийная, а при неблагоприятном ходе со бытий может и вовсе превратиться в маргинальную. Как ни обидно, экономич ески мир вполне проживет без России. Ее нынешнее значение в основном опр еделяют катаклизмы, которые она способна вызвать. Кроме того, Россия ока залась в беспрецедентной финансовой зависимости от Запада, прежде всег о от США. Внешняя задолженность страны превысила 150 млрд. до лларов, и от условий реструктуризации этого долга в огромной степени зав исит состояние экономики и социально-политической сферы. Финансовый кр изис 1998 года, сопровождавшийся дефолтом по внутренним и внешним обязател ьствам российского государства, наглядно продемонстрировал экономиче скую уязвимость и слабость России. С тех пор положение принципиально не улучшилось. В нешнеполитическое положение страны тоже перифе рийно. Перестав быть империей, она так и не сумела найти для себя новой под ходящей роли. Отказавшись стать младшим партнером Вашингтона, Москва по пыталась, действуя под флагом концепции многополярного мира, консолиди ровать шир окую оппозицию США и с оздать таким образом противовес "единственной сверхдержаве". Эти попытк и провалились, но даже если бы они удались, Россию скорее всего ожидала бы роль подручного Пекина, что вряд ли предпочтительнее неравного партнер ства с США. Поскольку среди многих полюсов "первого порядка" российский о тсутствует, вся схема, столь охотно подхваченная отечественными элитам и, выглядит двусмысленно. Моментом истины для российской внешней полити ки стал косовский кризис (1999 год), продемонстрировавший резкое падение ре ального веса Москвы при решении острейших проблем европейской безопас ности. Россия оказалась не в состоянии воспрепятствовать действиям, в ко торых не может участвовать. Многим представителям российских элит мир кажетс я однополярным, а к орень большин ства проблем они видят в американском засилье. Это - заблуждение: преобла дание США относительно, а не абсолютно. Что же касается многополярности, то она одновременно и реальна (поскольку существуют множество центров п ринятия решений), и утопична (как глобальная система, в которой несколько крупных игроков уравновешивают друг друга). Настоящая, а не выдуманная многополярность просто стерла бы Россию в порошок - из-за неравенства весовых категорий. Пресловутый же Pax Americana, напротив, дает ей шанс. В новой ситуации статус России заметно ниже, ч ем во времена холодной войны, но вместе с тем у нее гораздо больше свободы да и возможности саморазвития существенно шире. Однако их можно реализо вать только при успешном приспособлении к изменившимся условиям. Важне йший элемент этой адаптации - строительство новых отношений с США. Что значат друг для друга Россия и Америка на руб еже XXI века? Часто утве рждают, будто с окончанием холодной войны и короткого "медового месяца" в о взаимных отношениях Россия и Америка все сильнее отдаляются друг от др уга. Это верно, но лишь отчасти. Асимметрию в положении обеих стран продол жает их асимметричное воздействие друг на друга. В 90-е годы Москва фактиче ски "ушла" из Америки. Перестав быть для не е первостепенной военной угрозой, Россия не превратилась в с трану возможностей ни для американской политики, ни для американского б изнеса. Интерес к ней в США неуклонно снижается. Многое из того, что еще со храняется, - наследие холодной войны (реальность ядерного противостояни я, необходимость контроля над вооружениями, практическая важность прог раммы совместного уменьшения ядерной угрозы), ее инерция (стремление не которых кругов в США предотвратить восстановление "российской гегемон ии" в Каспийском бассейне или Центральной Азии) или, в гораздо меньшей сте пени, памятник несостоявшемуся партнерству (программы обменов, содейст вия становлению институтов гражданского общества и пр.). Характерно, что в перспективных международных эк ономических, политических, и нфор мационных, исследовательских проектах, осуществляемых в США, Россия как партнер или объект исследования либо играет крайне малую и снижающуюся роль (например, в проекте Международной космической станции), либо вовсе отсутствует. Для многих в США Россия (в обличье СССР) - это прошлое. Когда же прагматичные американцы смотрят в будущее, России они там не видят. В Москве невнимание американцев иногда восприним ают как сознательное желание принизить ее роль. На самом же деле наиболе е резко критикуемые действия администрации Клинтона - от расширения НАТ О на Восток и бомбардировок Югославии до решения создать национальную с истему ПРО (НПРО) - непосредственно против России не направлены. Конечно, р асширение НАТО включало в себя элемент страховки от "российской непредс казуемости", а бомбардировки Юго славии были призваны, в частности, девальвировать российское вето в Сове те Безопасности ООН. Создание НПРО тоже в принц и пе снижает российский потенциал сдерживания и, что еще се рьезнее, провоцирует гонку ракетно-ядерных вооружений в непосредствен ной близости от южных границ нашей страны. Гораздо больше, однако, каждый из этих шагов и все они, вместе взятые, подтверждают: в новых условиях отн ошения с Россией перестали быть для Вашингтона безусловным приоритето м - даже при самой русофильской администрации в истории США. Тем не менее п утать такой под х од с сознательно й антироссийской стратегией - серьезная и небезобидная ош ибка. Российские политики, экономисты, военные и публиц исты страдают от противоположного синдрома: они зациклены на США, что са мо по себе порой превращается в проблему. Даже многие шаги Москвы на евро пейском или китайском направлениях, имеющих для нее огромное самостоят ельное значение, продиктованы стремлением что-то доказать или продемон стрировать Вашингтону. Под такой зацикленностью есть, однако, реальная о снова. В ряде областей влияние американской политики на Россию действит ельно и сключительно велико: это экономика и финансы (кредиты МВФ, схемы реструктуризации долгов, условия вступления в ВТО), военно-политическая сфера (планы строительства НПРО), предоставление различных грантов, выдача виз и др. Практически во всех с лучаях Россия выступает в роли просителя. Американское влияние даже в малой степени не урав новешено обратным влиянием России на Америку, что рождает понятный псих ологический протест. Конечно, в США есть влиятельные силы, видящие не тол ько слабость России, но и ее возможности - реальные или потенциальные (яде рный потенциа л , геополитическое положение, природные богатства, сравнительно высокий образовательный уровень населения, опыт мыслить и действовать глобально). Точно так же и в России существуют круги, способные сбалансированно воспринимать США и готовые проводить многомерную пол итику на ра зличных региональных направлениях. Тем не менее эти группы не всегда одерживают верх в спорах у себя дома. За прошедшее десятилетие и в США, и в России общест венные представления друг о друге серьезно ухудшились. При этом образ Ам ерики в глазах россиян весьма противоречив: немалая часть населения счи тает внешнюю политику Вашингтона агрессивной, гегемонистской и недруж ественной, но при этом вполне доброжелательно относится к США как стране и к американцам как людям. Более того, даже те, кто отвергает политику Ваш ингтона, спокойно воспринимают многие американские бытовые стандарты. Образ России в глазах американцев более однороден, но и отрицателен; он в ключает в себя не только государственную политику (война в Чечне, поддер жка недружественных США режимов, ограничение свободы слова), но и общест венные явления (всеобщая коррупция, "русская мафия"). Существенно изменился за последние годы и образ м ысли элит. В России на смену казенному марксизму-ленинизму как всеобщей системе координат пришли г осуда рственничество и традиционная геополитика. В известном смысле в идеал б ыла возведена политика Александра III с ее приверженностью державности, к онсерватизму, патернализму, независимостью от Запада и опорой на "двух е динственных верных друзей России" - армию и флот. В Америке же всеобщим пов етрием стала не геополитика, а глобализация во всех ее проявлениях, а так же плоды НТР - от коммерции в Интернете до клонирования живых существ и ге нетически модифицированной пищи. Создается впечатление, будто америка нцы из ХХ века вступили в XXI, а российские элиты - в XIX, а потому мысленно им чре звычайно трудно сойтись в месте. Естественно, что подобная расстыковка увеличивае т и разрыв в понимании друг друга. Вероятно, россияне, работающие на одном из "островков" в семирного финанс ово-экономического архипелага, вполне адекватно понимают сегодняшнюю Америку и ее проблемы. Россия со своей стороны несравненно прозрачнее д ля внешнего мира (и прежде всего для ), чем бывший Советский Союз. Однако в ц елом элиты намного хуже понимают мотивы и движущие силы политики другой стороны, чем во время холодной войны, когда взаимоотношения определяла с равнительно узкая и весьма формализованная сфера военно-политического противостояния и идеологического соперничества. В России этот парадокс коренится в ущербности пре имущественно геополитического мышления, а в США, где глобализация причу дливо сочетается с провинциализмом, - в сосредоточении главным образом н а внутренней повестке дня. Естествен но, что в новом мире у России и США принципиально разные комплексы интере сов (номинально они совпадают частично, а по степени приоритетности зад ач - крайне редко). Зеркальность и заданная противоположность целей безв озвратно ушли в прошлое. Россия вынуждена заново обустраивать себя, прич ем на совершенно новых для нее основаниях. Эта задача сопряжена с необходимостью реидентифи кации, требующей мучительного выбора и отказа от многих привычных модел ей поведения и стереотипов мышления. Вряд ли удастся решить ее раньше, че м в стране сменятся два-три поколения. П ерефразируя известное выражение, можно сказать, что в наше время Russia’ s business is Russia. Соревнование с Америкой по "большим цифрам" ок ончено, а призыв "Догнать и перегнать!" канул в историю. У нынешней России - другие ориентиры. Ей фактически недоступны даже нижние границы экономи ческих показателей стран-членов Евросоюза. Предложенное Владимиром Пу тиным качественное соревнование (по уровню жизни) с Португалией - дело бу дущего: ведь и при среднегодовых темпах роста в 8 проц. Россия, по расчетам, выйдет на португальский уровень 2000 года только к 2015-му. Еще обиднее россиян ам, что растет отставание от стран Центральной и Восточной Европы. В 1990 год у ВВП Советской России втрое превосходил тот же показатель стран СЭВ, а д есятилетие спустя бывшие союзники уже на треть превзошли российский ур овень. Польша (40 млн. жителей, без крупных запасов полезных ископаемых, кро ме угля) производит теперь половину российского объема ВВП. Для стран Це нтральной Европы и Балтии, быстро сделавших свой цивилизационный (а знач ит, политический и экономический) выбор, переходный период в общих черта х закончился. А сегодняшняя Россия остается в группе явных аутсайдеров б ывшего социалистического лагеря- вместе с Украиной, Белоруссией, Румыни ей и Болгарией. Для двух последних стран, заметим, серьезным стимулом раз вития служит воспринятая их элитами и обществами идея членства в Европе йском союзе и НАТО. Можно предполагать, что в ближайшее десятилетие Болг ария и Румыния будут развиваться динамичнее, чем Россия. Итак, главной заботой России должна стать не борьб а за сохранение статуса великой державы, а "домашний проект" - внутренняя т рансформация. Сосредоточение на этой внутренней задаче предполагает, о днако, не изоляцию, а интеграцию в международную среду, а значит, как мини мум приспособление к ней. Хотя россияне (включая правящую верхушку) в основн ом справляются с колоссальными психологическими нагрузками и показыва ют чудеса адаптации, далеко не все они свыклись с мыслью, что их страна уже бывшая сверхдержава. Мифы о державном величии питают не только воспомин ания, но и вполне современные амбиции некоторых элитных групп, рассчитыв ающих на материальные выгоды и дополнительный престиж именно в условия х управляемого противостояния с Америкой. Россия - не первая страна, где э кономические трудности и социальные конфликты порождают национальное унижение и формируют образ внешнего врага как причины страданий и потер ь. Это психологический фон для реваншизма. Общеприз нано, что Россия не сможет превратиться в глобальную державу. Но даже что бы остаться державой региональной или просто сильной, ей следует прежде стать успешной. При этом главное - успех экономической, общественной, пол итической трансформации страны, внешнеполитическая же роль лишь произ водное. Важнейшая задача российской внешней политики, в сущности, локаль на: речь идет не о глобальной корректировке системы международных отнош ений, а о поиске дополнительных ресурсов для внутреннего развития стран ы. Американская повестка дня включает в себя помимо внутренней составляющей, многим в России непонятной и далекой, и существ енный глобальный компонент. Самая могущественная в истории человечест ва держава несет огромную ответственность за организацию и функционир ование всей системы международных отношений. Как показал опыт последне го десятилетия, с этой гигантской нагрузкой Америка справляется не всег да. Она не смогла, например, предотвратить превращение Индии и Пакистана в ядерные государства. Американцы как нация склонны отдавать предпочте ние домашним заботам перед сверхвовлеченностью в международные пробле мы. Ощущение собственной беспрецедентной мощи и отсутствие серьезных в нешних угроз, провинциализм значительной части американской политичес кой элиты рождают соблазн предпочесть мировому лидерству односторонни е действия, что способно усилить анархичность международной системы. Ам ериканцы нуждаются в партнерах, способных и готовых разделить бремя сов местных усилий, но временами от этих партнеров устают и не всегда способ ны договориться о приемлемых условиях взаимодействия. Это относится и к современным российско-американским отношениям. Перспективы отношений Очевидно, что Россия и США не смогут вернуться к на чальному периоду д ружественной и относительно равновесной отдаленности, когда ни та, ни другая страна н е претендовала на мировую гегемонию, у США еще не было столь выраженных и нтересов в Европе (тем более в Евразии), их интересы не сталкивались с росс ийскими, а внутренняя динамика той или иной страны не выступала в качест ве одного из важнейших факторов международных отношений. Иными словами, возвращение в безмятежное "детство" российско- а мериканских отношен ий практически исключено. Возврат к модели холодной войны в принципе воз можен, но по ряду причин маловероятен. Прежде всего, накопившийся конфли ктный потенциал пока явно недостаточен для полномасштабной конфронтац ии. Сегодняшняя Москва н е способ на претендовать на глобальную гегемонию. Она не проповедует альтернати вной системы ценностей, не бросает вызова коренным американским интере сам. Точно так же Вашингтон, вопреки подозрениям российских левых наци оналистов, не стремится "добить" Россию, сделав из нее страну-парию, расчленить на "управляемые" части ("по Б жезинскому", как убеждены многие в М оскве) и т. п. Расхождения между Вашингтоном и Москвой, даже сам ые острые - будь то вокруг проблемы ПРО, расширения НАТО на Восток, примене ния силы против Ирака, на Балканах, в Чечне, разногласий по Ирану, сопернич ества на постсоветском пространстве, особенно в регионе Каспия, и пр., - по масштабам и интенсивности явно не дотягивают до противостояния 40-80-х годо в. Более того, во всех перечисленных случаях соперничество перемежается с сотрудничеством, многообразные конкретные интересы не т олько отличаются друг от друга, но и пересе каются, а порой даже отчасти совпадают. При всех колоссальных отличиях от Запада и пугающ их деформациях Россия постепенно превращается в принципиально однотип ное с США государство, что в перспективе, пусть даже отдаленной, послужит укреплению международной стабильности и безопасности. Демократизация российской политической системы идет трудно, зигзагообразно, с "наследс твенными" авторитарными осложнениями, но в целом (если брать большие отр езки времени) поступательно. Фактом общественной, политической и духовн ой жизни России стал плюрализм. При всей дикости российского капитализм а его эволюция ориентирована на рынок. Наконец Россия стала составной ча стью мирового экономического и информационного пространства, которое уже не покинет. Именно из-за принципиальной однотипности формиру ющихся основ нового российского общественного строя и зрелых западных моделей посткоммунистическая действительность выглядит столь уродли во и зачастую отталкивающе. Проблема в том, что многие американцы, искрен не желающие России добра, слишком часто обманываются в своих излишне сме лых ожиданиях и, как следствие, превращаются в пессимистов. В то же время курс администрации Путина на усилени е президентской власти как важнейшую предпосылку реформ уже принес "изд ержки", сильно влияющие и на внутренний климат страны, и на отношения с вне шним миром, включая США. В российских условиях экономический либерализм п лохо сочетается с политическим авторитаризмом. Применение "варварских средств борьбы против варварства" (Ленин о Петре I) не столько поощряет цив илизованность, сколько питает варварство, хотя и в другом виде. Россия, ко нечно, не Америка, но и не Китай или Чили. На отечественной почве противост ояние либеральных идей авторитарным институтам неизбежно, и результат его в принципе предрешен. Тем не менее переход России к либерально-демок ратическому режиму в экономике и политике займет не менее двух-трех поко лений. Темп идущих в стране перемен в целом соответствует масштабам и сл ожности задач. Последний довод против перспективы н ачала новой холодной войны: Ро ссии нет материальных возможностей для серьезной и долговр еменной к онфронтации с США. Кремлевское руководство, очевидно, со знает, что вступление в конфронтацию - например, по проблеме ПРО - равносил ьно самоубийству2. Американская политика нередко провоцирует росси йское руководство, испытывая его на адекватность быстро меняющимся реа льностям. Тем не м е не е важнейшим приоритетом для США остается уменьшение ракетно-ядерной угрозы своей безопасности, и в этой связи Ва шингтон не может игнорировать российский ядерный арсенал. Более того, ам ериканцы видят в нынешней слабости России реальный фактор риска. Холодная война - скорее в американо-югославском, че м в американо-советском варианте - может начаться только при условии, что к власти в России придут откровенно реваншистские силы, способные жестк о централизовать власть и мобилизовать экономику для подготовки к войн е, а во внешней политике - развивать тесное военно-техническое (особенно р акетно-ядерное) сотрудничество с враждебными Америке нестабильными ре жимами. В таком случае США, вероятно, перейдут к активному сдерживанию Мо сквы; конфронтация станет реальностью, а часть постсоветского простран ства превратится в арену острого противоборства. Признаков движения в э том направлении пока нет, и такой вариант развития событий остается лишь теоретической возможностью. Заявленна я Евгением Примаковым концепция многополярного мира предполагала форм ирование баланса сил, при котором элементы сотрудничества с Америкой со четались бы с соперничеством. Несмотря на популярность этой доктрины в р оссийских правительственных кругах, именно Москве этот вариант плохо п одходит. Ни сейчас, ни в обозримой перспективе Россия по своему потенциа лу не может играть роль полюса первого порядка. Это означает, что уравнов ешивать Америку (а именно в этом заключается политический смысл к онцепции) - хотя бы частично- России под силу только вместе с другими государствами. Вне американской системы со юзов ведущая страна - Китай, но блок с ним, без сомнения, поставил бы Россию в подчиненное положение. В результате сложилась бы абсурдная ситуация: н е желая превращаться в вед о мого Вашингтона, Москва оказывалась бы под рукой Пекина. При этом перспективы КНР гораздо менее предсказуемы, чем будущее развитие США; Р оссию же от Китая отделяют не моря и океаны , а почти 4500 км общей г раницы. Вероятно, сознавая шаткость и несб алансированность подобной конструкции, ее авторы попытались придать м ногополюсному проекту устойчивость, добавив к двум исходным опорам тре тью - Индию. В этом "треугольнике" относительную слабость Москвы компенси ровали бы китайско-индийские противоречия, которые требовали бы постоя нного российского посредничества. Однако все это существует лишь в прое кте. В реальном же исполнении подобная политическая линия не привела к ф ормированию выгодных для России отношений с США. Скорее наоборот. Россий скую политику "геополитических сдержек и противовесов" стали, в сущности , воспринимать как антиамериканскую. Китай, Япония и Индия чрезвычайно в ажны для России, но как самостоятельные фигуры, а не фигуранты антиамери канской пьесы. Иначе Москве придется платить по с четам еще одной бесполезной глобалистской затеи. Будущее российско-американских отношений более в сего зависит не от внешнеполитических концепций и доктрин, а от пути, по к оторому пойдет Россия. Если ее элиты "поставят" на величие государства, Ро ссии придется привлекать к себе повышенное внимание и добиваться уваже ния традиционным способом: частично восстанавливая и развивая свои спо собности к разрушению. Это проверенный путь с уверенно прогнозируемым р езультатом. Его адепты назовут врагом США, но саморазрушится Р оссия. Если же, напротив, ставка будет сделана на успешность страны, Росси и идется гораздо энергичнее и с неизмеримо большей отдачей реализовать свои созидательные способности. Она будет вынуждена отказаться от знач ительной части старого багажа, сделать исторический выбор в пользу инте грации в Большую Европу, научиться играть по придуманным другими правил ам (в том числе как действовать с позиций относительной слабости). Потреб уется не столько соперничать с США (хотя элементы конкуренции будут неиз бежно присутствовать), сколько научиться взаимодействовать с ними "изну три", встроившись в международное сообщество, где Вашингтон играет центр альную роль. Конечно, американская гегемония не вечна, но скорее всего до лговечна. Важно другое: она не абсолютна и открывает достаточные возможн ости для маневрирования. А значит, чем дружественнее Москва будет оппони ровать Вашингтону, тем благоприятнее для нас окажется конечный результ ат. Такую модель отношений можно было бы назвать конструктивной асиммет рией. Если для США главная сфера отношений с Россией - во просы безопасности, то для России это, безусловно, экономика. Россиянам н ет нужды опасаться американского ядерного удара "из-за противоракетног о щита" или "агрессии балканского типа", но они испытывают огромную потреб ность в инвестици ях . Без иностра нных инвестиций модернизация и развитие российской экономики просто н е состоятся. США - основной мировой источник финансовых средств, ищущих п риложения. Конечно, американские инвестиции придут не скоро (в любом слу чае не раньше, чем вернутся 100-200 млрд. долларов, вывезенных россиянами из ст раны), а в России сложатся необходимые условия и соответствующая инфраст руктура. Однако именно массированное привлечени и американских инвестиций и технологий - стратегическа я задача российской внешней политики и основной критерий ее эффективно сти. В более близкой перспективе Россия заинтересован а в американском содействии при решении ряда финансовых проблем. Чтобы о блегчить долговое бремя и стабилизировать государственные финансы Рос сии, жизненно необходимы хотя бы 15 лет нормальных и устойчивых отношений с международными финансовыми организациями, где США играют первую ск рипку. Здесь обойти Америку нельзя, и не следует даже пыта ться делать это. Пока России не уд астся реструктурировать свою экономику и выйти из сырьевой ниши мирово й экономики, российско-американская торговля вряд ли приобретет значит ельный размах. Маловероятно, чтобы россияне начали производить дешевые экспортные товары, способные заполонить а мериканский рынок. В будущем наибольшие перспективы открою тся перед Россией скорее всего не в обрабатывающей промышленности, где б удет преобладать сборка готовых изделий наиболее успешных мировых про изводителей, а в науке и технике. Для реализации важнейшего и самого ценн ого для страны капитала - человеческого потенциала - необходима широкая и постоянная поддержка государством и бизнесом образования, научных ис следований и технических разработок. В наступающем столетии именно зде сь следует искать один из немногих шансов для России "подняться" в мирово й иерархии. Не боясь утечки умов в Америку, во многом неизбежной, российск им властям следовало бы, напротив, приложить усилия к тому, чтобы максима льно использовать образовательный, научный и технический обмен с США дл я ускоренного развития отечественного человеческого потенциала. Кроме того, россиянам следует целенаправленно учиться: осваивать американск ий менеджмент, деловую культуру, иными словами, использовать американск ий опыт для повышения собственной конкурентоспособности. Несмотря на н еизбежные "потери" при таком обмене, общий эффект для России будет положи тельным. Ежегодное направление на учебу в США десятков тыс яч российских студентов и тысяч менеджеров, глобальная компьютеризаци я и "интернетизация" нашей страны, участие в совместных научно-техническ их проектах, распространение русско-английского двуязычия в научно-тех нической и профессиональной среде способны вывести Россию на уровень, г де она сможет хотя бы минимально реализовать свой потенциал. Российская культура при этом пострадает не больше, чем немецкая или французская, не говоря уже о японской и китайской, где подобный путь или уже пройден, или п о нему идут сейчас. Чувствительная область двусторонних отношений - формирование гражданского общества. Строить новую Россию следует сами м россиянам, и, как показали 90-е годы, излишняя вовлеченность американцев во внутрироссийские процессы способна повредить делу. В то же время помо щь, которую неправительственные организации США готовы оказывать росс ийским профсоюзам, университетам, с редствам массовой информации (преимущественно на региональ ном уровне), - существенный дополнительный ресурс, особенно на начальных этапах формирования новых для России институтов. Американцам следовал о бы помнить, что им Россию не переделать, а россиянам - что в современном м ире внутренняя политика любого государства колоссально сказывается на его образе в мире и на отношении к нему. Я не случайно отнес безопасность в конец перечня о бластей взаимодействия: ведь речь идет о российской повестке дня. Это ам ериканцам Россия интересна прежде всего как ядерная держава. Кроме того , после неудачи стратегического партнерства в двусторонних отношениях явно преобладает военно-политическая проблематика, однако при этом име ется в виду скорее ограничение ущерба, чем строительство механизма взаи модействия. До сих пор большинству россиян (и американцев) неясно, на како й основе должна строиться безопасность российско-американских отношен ий. Баланс интересов не работает из-за неготовности и неспособности их г армонизовать, а баланс сил невозможен из-за очевидной асимметрии. На мой взгляд, долгосрочной целью двусторонних от ношений могла бы стать их постепенная демилитаризация, переключение во енных машин обеих стран с реалий холодной войны на новые угрозы, которые уже не исходят друг от друга. Выведение за скобки военного фактора требу ет, однако, тесного взаимодействия между структурами, отвечающими за раз личные сферы национальной безопасности. Необходимы конкретные и прави льно бюрократически оформленные проекты, способные принести ценные по ложительные результаты - от взаимодействия на Балканах для отработки ст ратегии и тактики совместных антикризисных операций, сотрудничества в борьбе с дестабилизирующими силами в Центральной Азии, в том числе Афган истане, до поиска новой модели противодействия распространению ракетн о-ядерных технологий. Г осударства - не частные лица, но третий возраст их взаимоотношений тоже предполагает умудренность историческим опытом. У России и США есть шанс реализовать в будущем свои интересы, конструктив но сотрудничая друг с другом, даже несмотря на реальную и неустранимую а симметрию. Сноски : 1 The Military Balance 1999- 2000. L.: IISS. P. 112. 2 См., в частно сти, высказывания президента Путина на совместной пресс-конференции с п резидентом Клинтоном в Кремле 4 июня 2000 года. Московский Центр Карнеги - Публикации - Журнал "Pro et Contra" - Том 5, 2000 год, № 2, Весна - Россия - США - мир Дмитрий Т ренин