Общественное сознание как предмет исследовательской работы. Подходы к изучению общественного сознания

Общественное сознание как предмет исследовательской работы. Подходы к изучению общественного сознания. Предлагаемый в д анном очерке спектр научных концепций не претендует на исчерпывающую п олноту. Это лишь примерный теоретический минимум, знакомство с которым, по нашей мысли, должно облегчить для читателя настоящего пособия первон ачальную ориентацию в проблематике. В работе рассмотрены и систематизи рованы воззрения ученых тех направлений и школ, которые, по мнению автор а, являются наиболее важными и интересными, идеи и достижения которых ис пользованы на страницах работы. Прежде всего, необходимо установить значение фундамент альных понятий. Определить, что же такое «общественное сознание», что мы условимся понимать под этим термином. Начнем с контекстуального, «неявного», зато более образ ного. Каждому не раз приходилось, наверно, слышать суждения наподобие сл едующих: «немцы - педантичны»; «русской культуре свойственна " литератур ность" - особое отношение к книге»; «итальянцы эмоциональны как все южане »; «в Греции распространено православие»; «сегодня в общественном транс порте атмосфера была на редкость нервозной»; «студенты исторического ф акультета - повесы»; «в нашем классе модно ходить в рваных джинсах»; «амер иканские индейцы - свободолюбивый народ, сделать их рабами не удалось», « в годы нашей молодости молодежь была воспитаннее» - что объединяет столь разные высказывания? При всех различиях: истинности и ложности, предвзя тости и объективности, их объединяет то, что сделаны они по поводу явлени й, которые относятся к общественному сознанию. Так что же такое общественное сознание? Попробуем дать б олее точное и строгое (явное) определение. Общественное сознание – совокупность психологически х свойств, присущих обществу, рассматриваемому как самостоятельная цел остность, система, не сводимая к сумме составляющих его индивидов. Практически любой социум, независимо от своих размеров, устойчивости и степени интегрированности обладает тем или иным сознан ием (некоторые черты его можно обнаружить и у очереди в магазине). Историч еская реальность, отражаясь в умах людей, порождает общественные настро ения, идеологии, социальные психологии, национальные характеры и проч. Т е, в свою очередь, оказывают действенное влияние на реальность. Обществе нное сознание служит основой культурной деятельности и оказывает влия ние на индивидуальную психологию каждого человека, входящего в социум. Внимание ученых приковано к общественному сознанию уже давно. За это время сложились несколько традиционных ракурсов его рассм отрения, соответствующих разным отраслям науки. Например: Взгляд на общественное сознание как на один из важнейши х механизмов жизни общества, включенный в протекание всех социальных пр оцессов; выяснение особенностей действия этого механизма и его зависим ость от типа социума является традиционным для социологии. Взаимосвязь индивидуальной и социальной психологии, ме ханизм их взаимодействия в процессе онтогенеза, степень вариативности психики в рамках социально заданных пределов, эволюция психики в процес се антропогенеза, структура социальной психологии - обычный спектр проб лем психологии. Взаимосвязь социально-психологического склада общест ва с принципами и структурными особенностями знаковых систем, принятых в нем, ввели общественное сознание в сферу интересов семиотики. Социально-психологические характеристики этносов «те рритория совместного ведения» этнологии и этнопсихологии. Историческое изменение общественного сознания (неизбе жно следующее из исторической изменяемости самого общества), без учета к оторого невозможно понять ни функций социальных институтов, ни политик и, ни культуры иных эпох и стран, привлекли к проблемам общественного соз нания исследователей-гуманитариев: историков, литературоведов, культу рологов. Таким образом, наметилась определенная систематизация . Конечно, выделенные области исследований не изолированы друг от друга. Они являются лишь полюсами, точками схода обширных сфер проблематики. Дл я наших целей этого вполне достаточно. Социология. Социологам, наряду с этнологами принадлежи т честь первооткрывателей общественного сознания. Первыми на серьезно й научной основе о нем заговорили именно они. Неоценимую роль в этом сыгр ал знаменитый французский социолог Эмиль Дюркгейм, оказавший огромное влияние на развитие социологической науки. Отправной пункт его теории - это требование рассматривать социальные факты «как вещи». Т.е. не пытать ся искать объяснения общественным институтам внутри индивидуального с ознания, а смотреть на них как на независимую от личности исследователя реальность, «не проницаемую для ума» и не сводимую к другим ее видам. По от ношению к индивиду социальные факты есть явление внешнее и, хотя, конечн о, общества состоят из отдельных людей, но законы, по которым они существу ют, это уже не те законы, которыми управляется жизнь и психология каждого отдельного человека. Используя выражение самого Дюркгейма, «у них друго й субстрат, они развиваются в другой среде и зависят от других условий». О бщество - реальность sui generis. Целое не сводимо к частям. Следуя общему принципу, Дюркгейм применяет это правило и к явлениям психологического порядка. «Состояния коллективного созна ния по сути своей отличаются от состояний сознания индивидуального, это представления другого рода. Мышление групп иное, нежели отдельных людей , у него свои собственные законы». В открытии этого очевидного ныне для бо льшинства факта заключается главная заслуга основателя французской со циологической школы. Он утвердил за социально-психологическими феноме нами право считаться самостоятельным предметом изучения, не сводимым к индивидуальной психологии. Несмотря на кажущуюся простоту, шаг этот дал ся науке непросто. Об этом свидетельствует шквал критики, обрушенный на Дюркгейма современниками. Господствовала точка зрения, что психика мож ет быть только индивидуальной. По мнению Дюркгейма индивидуальная и социальная психол огия обладают не более чем «сходством». Им намечены основные направлени я изучения общественного сознания. Критикуя современную ему психологи ю, он пишет: «...нужно было бы посредством сравнения мифологических тем, на родных преданий и традиций, языков исследовать, каким образом социальны е представления нуждаются друг в друге или несовместимы друг с другом, с мешиваются между собой или различаются и т.д.». Психология. Этнопсихология. Культурно-историческая пси хология. Психоанализ. Помимо социологов, какуже говорилось, одними из пе рвых к изучению феноменов общественного сознания обратились исследова тели, которых можно назвать одновременно и психологами и этнологами. Их труды, психологические по сути, опирались на богатый этнографический ма териал и были посвящены прежде всего, этнопсихологии. Даже когда речь шл а о психологии древнего человека, в качестве модели использовались данн ые о современных авторам «диких» племенах. То, что внимание к проблемам социальной психологии было привлечено именно этнографическим материалом вполне закономерно. Разн ица между сознанием «цивилизованного» европейца и «примитивного» тузе мца слишком бросается в глаза, чтобы ее не заметить. Огромный багаж полев ых наблюдений, накопленный к концу XIX века, позволял делать широкие обобще ния. Кроме того, читающая публика скорее могла согласиться признать, что душа человеческая не есть constanta, если ей рассказывали об иностранцах или об экзотических дикарях. В то время господствовало убеждение, что в беспрес танно меняющемся подлунном мире только «сущность» человеческая и оста ется неизменной. Поколебать его было трудно. Одним из первых опытов этнопсихологии считаетсякапита льный труд Вильгельма Вундта по психологии народов. Исследуя сюжеты миф ов, фольклор, Вундт утверждал, что существует особый «народный дух», кото рый, будучи субстанцией нематериальной и мистической, данной этносу изн ачала, влияет на его историческую судьбу и общественное развитие. Идея субстанционального существования «сверхиндивид уальной души», «народного духа» ныне не пользуется популярностью, тем не менее, вклад В.Вундта трудно переоценить. Метод выяснения особенностей общественного сознания через анализ народной культуры не может считат ься устаревшим и сейчас. Не менее важен для изучения общественного сознания вкл ад французского ученого Люсьена Леви-Брюля. Он показал историческую изм енчивость общественного сознания, сделал первый шаг к разрушению предс тавления о неизменности психологического облика человека. Леви-Брюль исходит из двух основных положений. Первое за ключается в том, что из законов индивидуальной психологии, таких, наприм ер, как популярный в то время «закон ассоциации идей», невозможно объясн ить верования, коллективные представления, возникающие в каком-нибудь н ароде или обществе, как явления социальные. Эти коллективные представле ния возникают в результате социальной жизни народа. Они являются общими для всех членов группы. Передаются индивиду уже в сложившемся виде, а не в ырабатываются в нем самом. Они ему предшествуют и переживают его. Подобн о тому, как и язык имеет такое социальное, независящее от отдельного чело века существование. Говоря словами Л.С. Выготского, Леви-Брюль определяе т не человечество по человеку, а человека по человечеству. «Особенности примитивных народов он не считает возможным вывести из психологически х законов индивидуальной жизни, а, наоборот, самую психологию индивида о н пытался объяснить из характера коллективных представлений, возникаю щих в этих группах, из типа структуры того общества, в котором эти люди жив ут». Вторая исходная точка рассуждений этого исследователя , по мнению Выготского, заключается в том, что «разным типам общества соот ветствуют различные типы психологии человека, отличающиеся друг от дру га подобно тому, как отличается психология позвоночных и беспозвоночны х животных». На основании этих двух постулатов Леви-Брюль сравнивал «первобытного» и «культурного» человека. Исходя из того, что индивидуал ьная психика во многом определяется психологией социума, он первым попы тался показать, что психологический механизм мышления древнего или, как его тогда называли, «примитивного» человека не совпадает с механизмом м ышления человека, воспитанного в европейской культуре. Результатом сра внения стала теория изменения психологического портрета homo sapiens в процесс е антропогенеза. По мнению Леви-Брюля, сознание примитивного человека мо жно охарактеризовать как дологическое и мистическое. Дологическое соз нание, (которое нельзя путать с антилогическим и алогическим) характериз уется, во-первых, нечувствительностью к противоречиям и, во-вторых, «зако ном соучастия», когда одна и та же вещь может участвовать в нескольких со вершенно различных формах бытия. В русской психологической науке идеи Л.Леви-Брюля разви л Л.С.Выготский. В своей книге «Этюды по истории поведения» он показал про цесс становления современного человека как результат трех линий разви тия: эволюционного, исторического и культурного. Особый интерес у исслед ователя вызывает историческая линия. В отличие от эволюционной изменчи вости рода человеческого и возрастного развития отдельного человека, и зученных достаточно полно, «историческое развитие психологии человека изучено значительно хуже». Причина этого в том, что «наука располагает г ораздо меньшим материалом относительно исторических изменений челове ческой природы, чем относительно детского и биологического развития. Ог ромный и разнообразный мир животных, застывший на разных ступенях проис хождения видов, дает как бы живую панораму биологической эволюции и к да нным сравнительной анатомии и физиологии позволяет добавить данные ср авнительной психологии. Развитие ребенка есть процесс, совершающийся у нас на глазах многократно. Он допускает самые разнообразные способы изу чения. Только процесс исторического изменения человеческой психологии поставлен в значительно худшие условия изучения. Исчезнувшие эпохи ост авили документы и следы относительно своего прошлого. По этим документа м и следам легче всего может быть восстановлена внешняя история человеч еского рода. Психологические механизмы поведения не отразились при это м сколько-нибудь объективным и полным образом. Поэтому историческая пси хология располагает значительно меньшим материалом». С последней мыслью согласиться сегодня, на современном этапе развития науки, уже нельзя. При правильном подходе из исторических источников можно добыть интересующую психолога информацию. Впрочем, та кой пессимистический взгляд на возможности служителей Клио вполне хар актерен для эпохи, когда писал свои труды Л.С.Выготский. Антропологическ и ориентированная история, как и исторически ориентированная психолог ия находились еще в стадии становления и их пути не пересекались. Идеи ещ е только витали в воздухе. Поэтому, оставшись без поддержки истории, Л.С.Вы готский находит другой выход: «одним из богатейших источников этой [исто рической - В.Д.] психологии является изучение так называемых примитивных народов», - пишет он. При этом Выготский прекрасно отдает себе отчет в усло вности соотнесения «примитивного» человека с древним. Он отмечает: «при митивного человека в собственном значении этого слова не существует се йчас нигде, и человеческий тип, как он представлен в этих первобытных нар одах, может быть назван только относительно примитивным». Анализируя эт нографические данные, Выготский приходит к заключению, что сущность ист орического развития человеческой психики заключается в совершенствов ании культурных приемов пользования собственными психологическими сп особностями. При этом органические характеристики человека остаются н еизменными (в отличие от процесса биологической эволюции). Так, например развитие памяти идет не за счет расширения возможностей эйдетической (н епроизвольной, природной, фотографической) памяти, а за счет использован ия все более и более разработанных способов запоминания, мнемотических приемов, главным из которых является использование знака. «Историческо е развитие памяти начинается с того момента, как человек переходит вперв ые от пользования своей памятью, как естественной силой, к господству на д ней < ...> Человек на известной ступени своего развития приходит впервые к созданию искусственного знака, этот момент есть поворотный момент в ист ории развития его памяти». В качестве знаков, ставших «подпоркой» органи ческой памяти, Выготский выделял мнемотические (рисунки, узелковое пись мо) и письменность. «В этом переходе от естественного развития памяти к р азвитию письма, от мнемы к мнемотехнике заключается самый существенный перелом, который и определяет собою весь дальнейший ход культурного раз вития человеческой памяти. На место внутреннего развития становится ра звитие внешнее. Память совершенствуется постольку, поскольку совершен ствуются системы знаков и способы их использования». Аналогичные процессы наблюдаются и в других сферах пси хического. Мышление взаимосвязано с развитием системы знаков - языка, сч ет - числа и т.п. Т.е. развитие психики человека лежит в области культуры, раз вития социума, а не биологии. Немало интересного можем мы найти и в психоаналитическ их теориях. Интересная концепция возникновения культуры содержится уж е в трудах основателя этого учения Зигмунда Фрейда.Концепция Фрейда отл ичается большой оригинальностью. Согласно его теории, наиболее близкой моделью психологического развития общества является путь индивидуаль ного становления человека, больного неврозом. Невротические комплексы и внутренние запреты, которые невротик «городит» внутри себя - аналог ку льтурных норм, возникших в человеческом обществе в момент его выхода из состояния стада. Наиболее полно Фрейд излагает свою идею в книге «Тотем и табу». В ней он рисует воображаемую картину становления цивилизаций. В человеческой «орде», где самец-отец владеет большим гаремом и регулярно прогоняет прочь подрастающих сыновей, происходит следующая коллизия: с ыновья-братья, объединившись, решают покончить со своим угнетенным сост оянием, и для этого убивают и съедают отца. После этого они, точно так же ка к невротик, испытывают борьбу смешанных чувств: ведь отца они не только н енавидят, но еще любят и восхищаются им. Поэтому, утолив свою ненависть, он и устанавливают на будущее два запрета: впредь отцов не убивать и с матер ями в кровосмесительные связи не вступать. Кроме того, они учреждают пра здник, на котором поедают мясо искупительной жертвы. Так появляется куль тура, цивилизация и все ее основные элементы: мораль, религия и устойчива я семья. Теория эта, облеченная в столь фантастические образы, це нна тем, что раскрывает роль коллективного бессознательного в становле нии и развитии культуры. Немало для изучения истории превращений человеческой п сихики сделано и последователями З. Фрейда. Особенно примечательно, что историко-психологические разработки берутся в расчет не только в теоре тических построениях, но и в терапевтической психоаналитической практ ике. Например, у В. Франкла читаем, что вытеснение в подсознание подавленн ых сексуальных импульсов, служившее основным невротизирующим фактором во времена Фрейда, в настоящее время, после пережитой обществом сексуал ьной революции, не столь актуально. Общественное сознание изменилось. На первое место в культурном контексте эпохи выходят проблемы смысла жизн и, своего назначения в обществе и проч. Семиотика. Из изложенной нами концепцииЛ.С.Выготского, с вязывающей развитие психики с развитием культуры использования знаков , прямо вытекает, что особенности общественного сознания определяются п ринципами и структурными особенностями знаковых систем, принятых в общ естве. В России основы семиотического подхода были заложены е ще известным религиозным философом и ученым П.А.Флоренским. Но особую из вестность в области семиотического изучения культуры снискала тартуск о-московская школа семиотики. Исследуя тексты, (в самом широком смысле) ученые этого на правления всегда уделяли большое внимание системе внетекстовых связей , общекультурному контексту, без воссоздания которого текст, созданный в иную эпоху, не может быть воспринят адекватно. Из этого следовало, что для правильного понимания необходимо как можно полнее воссоздать обществ енное сознание того времени, к которому текст относится. Иначе, по мнению Ю.М. Лотмана, идейного руководителя школы, перенесение инокультурных тек стов в мир собственных бытовых представлений является постоянным исто чником ошибок и недоразумений. Поэтому необходимо ясно представлять се бе сферу осознанных и неосознанных представлений, весь комплекс культу рных условностей и стереотипов, т.е. мировоззрение, мироощущение с котор ым жили люди эпохи. Системой, моделирующей сознание, Ю.М.Лотман считал язы к. В том числе и так называемый «вторичный язык», т.е. «коммуникационная ст руктура, надстраивающаяся над естественным языком (миф, религия)». Прояв ляет себя моделирующая функция и в естественных языках. Ю.М.Лотман показ ывает это на примере древнерусского языка (тоже своеобразного текста, со гласно семиотическим воззрениям). «Всякий язык есть не только коммуника тивная, но и моделирующая система, вернее обе эти функции неразрывно свя заны. Это справедливо и для естественных языков. Если в древнерусском яз ыке XII в. “честь” и “слава” оказываются антонимами, а в современном синони мами, если в древнерусском “синий” иногда синоним “черного”, иногда – “ багрово-красного”, “серый” означает наш голубой (в значении цвета глаз), “ голубой” же наш “серый” в значении масти животного и птицы, если небо ник огда не называется в текстах XII в. голубым или синим, а золотой цвет фона на иконе видимо для зрителя той поры вполне правдоподобно передает цвет не бес, если старославянское: " кому сини очи, не пребывающим ли в вине, не надз ирающим ль кьде пирове бывают?" , следует переводить: " у кого багровые (нали тые кровью) глаза, как не у того, кто высматривает, где бывают пиры" , то ясно, что мы имеем дело с совсем иными моделями этического и цветового простра нства». Следовательно, чтобы понять господствующий в обществе тип миров оззрения, а значит и социальную психологию, частью которого он является, следует расшифровать знаковую систему, используемую в текстах. Путей дл я этого много. Наиболее содержательным предметом в этом отношении Ю.М. Ло тман считал точку зрения текста. «Понятие " точки зрения" аналогично поня тию ракурса в живописи и кино. Понятие " художественная точка зрения" раск рывается как отношение системы к своему субъекту (" система" в данном случ ае может быть лингвистической и других, более высоких уровней). Под " субъе ктом системы" (идеологической, стилевой и т.п.) мы понимаем сознание [курси в наш - В.Д.] способное породить подобную структуру и, следовательно, рекон струируемое при восприятии текста». Структурная антропология. Идея осмысления культуры как своеобразного языка роднит семиотическое направление со структурной антропологией и вообще структурализмом, весьма авторитетным учением в социо-гуманитарном знании ХХ в. Первоначально метод структурного анализа применялся в лингвистике. За пределы узкоспециального использования его вывел изве стный французский ученый Клод Леви-Стросс. Он занялся поиском структур в других областях культуры, а именно применил метод для анализа культурно й и ментальной жизни первобытных племен. Подходу К.Леви-Стросса свойстве нен антипсихологизм и, тем не менее, парадоксальным, на первый взгляд, обр азом, его труды о первобытном мышлении считаются классикой историческо й психологии и не могут быть обойдены при разборе проблем общественного сознания. Внимание Леви-Стросса сосредоточено на том, что было общим для мышления всех людей, т.е. его интересует в большей мере не различное, а схо дное в структуре общественного сознания разных культур. Основной инстр умент анализа, используемый К.Леви-Строссом - бинарные оппозиции. Наприм ер: горькое - сладкое, темное - светлое, жизнь - смерть и т.п. С их помощью он вы деляет устойчивые совокупности отношений между элементами сознания и культуры, сравнивает их и истолковывает как своеобразные сообщения на о собого рода языках, которыми являются мифы, ритуалы, традиционные обычаи и проч. Методы, отработанные Леви-Строссом были использованы д ругими исследователями не только первобытных, но и современных социаль ных организмов. В целом, метод структурного анализа, суть которого в наиб олее общем виде заключается в разложении изучаемого объекта на составн ые части и выявлении соотношения или иерархии между ними, использовался и отечественными учеными. Так, например, видным представителем этого нап равления в советской науке являлся В.Я.Пропп. Его «Морфология русской ск азки» считается классической работой с использованием структурно-анал итического метода. Исторические, историко-культурные подходы. Сюжеты, связ анные с изучением вопросов общественного сознания в отечественной ист ориографии Древней Руси рассмотрены во введении. Задача настоящего оче рка - более широкий взгляд на подходы, практикуемые историками к интерес ующей нас проблеме. Мировая историческая наука пришла к необходимости иссл едования вопросов, связанных с общественным сознанием несколько позже русской в надежде найти выход из сложившегося к началу ХХ в. кризиса, связ анного с обособлением отдельных исторических дисциплин и потерей обще го смысла истории. Экономические отношения рассматривались без связи с культурными, а те, в свою очередь, мыслились совершенно оторванными от по литики. Вернуть изначальную целостность, соответствующую единству сам ой жизни, т.е. произвести синтез слишком далеко ушедших по пути специализ ации отделов единой науки был призван новый подход. Основателем его по п раву считается Школа «Анналов», начало деятельности которой было полож ено в 1929 году Марком Блоком и Люсьеном Февром. В качестве области синтеза был выбран Человек и его созн ание. В них, по мысли анналистов, должны были найти отражение все стороны б ытия. Следовательно, именно Человек мог послужить тем «камнем свода», в к отором возможно было объединение усилий всех историков, работающих над различными участками постижения минувшего. История, таким образом, прев ращалась из науки о прошлом в науку о Человеке и его сознании. Причем, в со знании особенно интересовали ученых не столько индивидуальные, скольк о типичные для исследуемого общества и эпохи черты, т.е. явления обществе нного сознания. Особенно характерен для Школы «Анналов» интерес к скры тым, потаенным уровням общественного сознания, не выраженным четко и не формулируемым эксплицитно, для которых был изобретен термин, получивши й в дальнейшем самое широкое распространение - ментальность (mentalite). Менталь ность стала одним из главных научных понятий Школы, а история ментальнос тей, «т.е. " разлитых" в определенной социальной среде умонастроений, неявн ых установок мысли и ценностных ориентаций, автоматизмов и навыков созн ания, текучих и вместе с тем очень устойчивых внеличных его аспектов» - гл авным и наиболее интересным аспектом ее деятельности. О продуктивности изучения ментальностей как о пути синтеза до сих пор идут споры, но в ценн ости проникновения в мир человека прошлого, который стал возможен благо даря методологии Школы «Анналов», вряд ли можно сомневаться. Так что же такое ментальность? В понимании этого термина самими французскими учеными и их последователями - М.Блоком, Л.Февром, Ж. Л е Гоффом, Ж.Дюби, Ф.Броделем (который, впрочем, внимания ментальности уделя ет мало), А.Я.Гуревичем, Ф.Арьесом и др. нет единства. В отечественной истори ографии предпринималось не мало попыток разобраться в этом вопросе. Мы п опробуем, не вникая в подробности, представить некую обобщенную характе ристику понятия ментальности. Представленные тезисы можно воспринимат ь как очередное определение понятия. Итак, как будет пониматься термин м ентальность в рамках данной работы: Итак, ментальность характеризуется следующими признак ами: Это скрытая, глубинная, безотчетная, неотрефлектирован ная часть общественного сознания. Субъектом ментальности является не индивид, а социум. Эт о сфера коллективного бессознательного (то, что бессознательное являет ся частью общественного сознания не противоречие, а изъян традиционной терминологии). Она в той или иной мере присуща всем его членам. Содержанием ее являются латентные ценностные ориентац ии; мыслительные, поведенческие, эмоциональные стереотипы; картины мира и восприятие себя в мире; всевозможные автоматизмы сознания; распростра ненные общественные представления или, иначе говоря, расхожие мнения и т .п. Ментальность противопоставлена идеологии как безотче тная, неотрефлектированная часть общественного сознания осознанной и теоретически обработанной. Четкой границы, однако, нет. Ментальность и и деология вернее всего могут быть представлены в виде противоположных п олюсов общественного сознания, между которыми находится череда перехо дных форм. Ментальность отражает пройденный обществом историчес кий путь и может быть рассмотрена как часть культуры. Более того, пониман ие ее особенностей дает ключ к глубокому проникновению в скрытую от пове рхностного взгляда «механику» культуры, ее «тональность», делает понят ными потаенные взаимосвязи между явлениями. «Культура и традиция, язык, образ жизни и религиозность образуют своего рода " матрицу" , в рамках кото рой формируется ментальность. Эпоха, в которую живет индивид, налагает н еизгладимый отпечаток на его мировосприятие, дает ему определенные фор мы психических реакций и поведения, и эти особенности духовного оснащен ия обнаруживаются в " коллективном сознании" ». Ментальность, как любой социальный феномен, историческ и изменчива (хотя меняется очень медленно). Кроме разработки темы ментальности Школа «Анналов» при внесла в историческую науку новые методы изучения источников и новые пр авила построения концепций. Общефилософской основой их методологии ст ало неокантианство. «Именно здесь были продемонстрированы все сложнос ти, которые порождает соотношение познающего субъекта и познаваемого о бъекта». Исторический источник как «вещь в себе» может быть совсем не ра вен тому, как он представляется исследователю. Поэтому нельзя идти напов оду у мистического «исторического факта», который якобы в готовом виде с одержится в документах и коллекциях. Необходимо занять активную позици ю по отношению к источнику. Ведь хочет того исследователь или нет, он всег да выделяет (сам или по примеру других) из нерасчлененного потока жизни т е или иные, важные на его взгляд, кусочки, сам придавая им значение и наиме нование фактов. Необходимо отдавать в этом отчет. Поэтому «исследование начинается не со " сбора материала" , как часто воображают, а с постановки, ч еткой формулировки проблемы и с вдумчивой разработки предварительного списка вопросов, которые исследователь желает задать источникам». Указанный подход требует от исследователя предварител ьного определения теоретических основ производимой им работы. Противн ики метода возражают, что подобная «предубежденность» непременно прив едет к искажениям в восприятии материала. Но на практике, даже на стадии с бора фактов, «непредубежденного» в полном смысле слова сознания, tabula rasa, быт ь не может, как бы этого не хотелось. В самом выборе из общей массы «фактов » уже проявляется определенная предрасположенность и интуиция. Следов ательно, речь может идти только об осознанных и неосознанных предварите льных рабочих моделях. Первое, естественно, предпочтительней, т.к. может б ыть поставлено под контроль разума. Важной частью интеллектуального вклада Школы «Анналов » является тотальная история, основывающаяся, по сути, на абсолютизации синхронического метода. Остановившись на ленте времени, исследователь делает широкий срез состояния общества, его культуры, на какой-нибудь од ин момент. Во-первых, это позволяет, благодаря всестороннему, широкому со поставлению единовременных событий и фактов вернее представить себе и х взаимосвязь и истинное значение. Во-вторых, рождает некий эффект прису тствия, «путешествия» в прошлое, наполненное живыми красками и образами. Итак, можно выделить следующие узловые моменты методик и Школы «Анналов»: Сосредоточение внимания на исторически изменяющемся ч еловеческом сознании, в котором смыкаются все социальные феномены от эк ономики, структуры общества, до верований и политических кризисов. Выход через общественное сознание к постижению общества как целостности. Осмысленный подход к теоретическим предпосылкам иссле дования и предварительная разработка вопросов к источникам. «Тотальная история». Наследие французской школы трудно переоценить. Идеи ее были восприняты многими историками во всем мире, в т.ч. и в России. Но в отеч ественной историографии имеются и совершенно самостоятельные работы, во многом перекликающиеся по теме и идеям с трудами французских историк ов, но возникшие совершенно независимо и имеющие черты глубокой оригина льности. К вопросам, связанным с изучением общественного сознан ия русские исследователи стали обращаться еще в дореволюционное время. В качестве одного из аспектов герменевтики проблема психологического истолкования источников разрабатывалась А.С.Лаппо-Данилевским. «Истор ик должен, например, воспроизводить состояния чужого сознания, иногда оч ень далекие от привычных ему состояний, и ассоциировать между собой идеи , кажущиеся его современникам чуждыми друг другу, он должен обладать бог атым и страстным темпераментом для того, чтобы интересоваться разнообр азнейшими проявлениями человеческой жизни, ярко переживать то, что его и нтересует, глубоко погружаться в чужие интересы, делать их своими и т.п. Он должен быть также способным вообразить себе более или менее смелую гипо тезу, пригодную для объяснения фактов или для построения из них целых гр упп и серий». Как видим, здесь есть и внимание к психологии человека прошл ого и активное отношение к источникам. Своими трудами по этнической психологии, герменевтике и культурологии известен Г.Г.Шпет. Одним из ученых, предвосхитившим возникновение антропо логически ориентированной истории был Л.П.Карсавин. Занимаясь культуро й средневековой Европы и историей религиозности, он демонстрировал под ходы, очень близкие тем, которые стали так популярны в последнее время бл агодаря западной историографии. Исследуя религиозные представления XII - XIII вв., повседневную жизнь и материальную культуру, он стремился проникну ть в «психическую стихию» средневекового общества, вскрыть связь социа льного и социально-психического, определить общекультурный контекст, б ез которого, по его мнению, невозможно было приблизиться к пониманию сре дневековой истории. Трудам Л.Н. Карсавина присуща черта, по которой сразу можно узнать исследователя того круга, о котором идет речь. М.Блок сравни вал историка с людоедом, который ищет, «где пахнет человеком». Подобно ем у Л.Н. Карсавин в своей книге «Культура средних веков» писал: «Если мы за ц ифрой не воспринимаем, хотя бы смутно, человека, цифра - бесполезна». Поэто му средневековый европейский католицизм предстает в его книгах не абст рактной схемой, а формой сознания, проявлявшейся в повседневной практик е социумов и индивидов. Предметы материального быта, вписанные в широкую картину жизни, выступают не мертвыми экземплярами коллекций, а свидетел ьствами психологических процессов. То же можно сказать о трудах О.А.Доби аш-Рождественской, посвященных западноевропейскому средневековому ис кусству и другим вопросам истории и культуры средневековой Европы. Хара ктерной чертой работ названых ученых является стремление рассматриват ь предметы материального быта, искусства, особенности культа и др. не сам и по себе, а в контексте опутывающих их социальных связей. Это позволяло о пределять их место и роль в жизни общества и каждого конкретного человек а. Следует отметить, что в целом для русской традиции изуче ния общественного сознания свойственен интерес, прежде всего, к культур ному аспекту проблемы. Много внимания уделяется тому, как официальная, верхуше чная культура воспринимается низами. В какие формы отливаются идеологи ческие конструкты, попадая в профанный мир. Как функционирует та часть д уховной культуры, которая не оставляет следов в основной массе письменн ых источников. Это тоже отличает отечественное направление исследован ий (включая труды последователя французской Школы А.Я.Гуревича) от собст венно французского. В этом последнем, культурологическая линия, заданна я Л.Февром, сосредоточена, в основном, на анализе элитных страт духовной ж изни. А для линии, которую условно можно назвать линией М.Блока, ментально сть - прежде всего механизм функционирования общественных институтов. Высшим проявлением обозначенного нами подхода являютс я труды М.М.Бахтина. В них содержится самая, пожалуй, оригинальная, смелая и обаятельная социально-психологическая концепция средневековой куль туры в отечественной историографии. Существование в нашей науке М.М.Бахт ина позволяет оценить ее уровень не ниже европейского (несмотря на отмеч аемую некоторыми учеными слабость позиций в этой области). По мнению М.М.Бахтина, в средневековой Европе помимо офиц иальной, «серьезной» культуры, продуцируемой, в основном, церковью, суще ствовала культура «несерьезная», смеховая, карнавальная. «Несерьезная » культура, простонародная по преимуществу, свойственна была отнюдь не т олько простонародью. В той или иной мере, подспудно, в нее было погружено в се общество. В том числе и авторы «серьезных» идеологий, в произведениях которых она иногда дает себя знать. Но лучше всего слышен смех средневек ового человека в романе Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Услыша ть этот смех, причем не ушами ученого ХХ века, а изнутри, так, как он был слыш ен современникам - такую задачу ставит перед собой М.М.Бахтин. В целом, наследие М.М.Бахтина это не просто историческая концепция, это изначально философия. «Возможно, что в замене философии н а литературоведение сказались и национальная привязанность к художест венному слову, и судьба гуманитария в сталинской России, где эстетически е штудии давали прибежище независимым мыслителям. Как бы то ни было, Бахт ин выступает создателем своеобразной версии герменевтического понима ния - диалогизма». Впрочем, в сугубо индивидуальном, философическом, на гра ни науки и художественного творчества методе Бахтина есть и определенн ые минусы - он вряд ли поддается повторению, его не перенять. Попытки предп ринимались, но приводили они, скорее, к созданию собственных концепций, ч ем к развитию бахтинской. Опыт изучения смеховой культуры М.М.Бахтиным обратил вн имание к этой теме многих исследователей. В особенности, конечно, литера туроведов. Во многом под влиянием идей М.М.Бахтина появился «Смех в Древн ей Руси» Д.С.Лихачева (в соавторстве с А.М.Панченко и Н.В.Понырко). В работе а вторы дают собственную концепцию функции комического в сознании и пове дении средневекового человека. По сути, подход историков литературы схо ж с подходом уже рассмотренной нами семиотической тартуской школы (неда ром первый вариант книги был так высоко оценен Ю.М.Лотманом и Б.А.Успенски м). Они восстанавливают «общекультурный контекст». Без него не могут быт ь правильно поняты произведения древнерусской литературы, не может быт ь верно оценено поведение исторических персонажей. Особую ценность в уп омянутой книге представляет детальный разбор поведенческих аспектов м ентальности древнерусского человека в свете намеченных особенностей п онимания им комического. Поведение и внутреннее самоощущение юродивых, нищих, и, парадоксальным образом, самого царя Ивана Грозного (Парфения Ур одивого). По мнению Д.С.Лихачева «в эпохальном отношении древнеру сский смех принадлежит к типу смеха средневекового< ...> Одной из самых хар актерных особенностей средневекового смеха является его направленнос ть на самого смеющегося. Смеющийся чаще всего смеется над самим собой, на д своими злоключениями и неудачами. Смеясь, он изображает себя неудачник ом, дураком< ...> В скрытой и открытой форме в этом " валянии дурака" присутств ует критика существующего мира, разоблачающая существующие социальные отношения, социальную несправедливость. Поэтому в каком-то отношении " д урак" умен: он знает о мире больше, чем его современники». Не менее интересны и другие книги Д.С.Лихачева. Прежде вс его, «Человек в литературе Древней Руси». В ней проанализированы способы изображения человека в древнерусской литературе с X - XVII вв. Нет нужды гово рить, что проблема эта не чисто литературоведческая. То как изображали,н апрямую зависит от того, как понимали (хотя, совпадение, наверно, неполное ), а это, в свою очередь напрямую связано с общим строем коллективного созн ания. В книге дана оценка системе ценностей, образы идеального представл ения о различных социальных группах, восприятие возраста, представлени я о психологической структуре личности, характере, эмоциональности и ещ е о многом таком, что делает эту работу чрезвычайно интересной для иссле дователя ментальности. По словам литературоведа А.С.Демина «одна из важных засл уг Д.С.Лихачева состоит в том, что он буквально все темы истории и теории д ревнерусской литературы связал с социальными исследованиями». В целом, методология академика Д.С.Лихачева и его последователей, как было сказан о выше, родственна методологии тартуской школы семиотики. Основу ее сост авляет установка на анализ возможно более широкого круга текстов для вы яснения «культурного контекста». Понимание его, в свою очередь, позволяе т адекватно воспринимать каждое конкретное произведение. «Особым вним анием сейчас пользуется изучение того, как общество, внеписательская ма сса относится к литературе и воздействует на нее. Создается история русс кого читателя, в том числе средневекового». Это направление, в самом общем виде, можно было бы назват ь историко-литературоведческо-семиотческим (в том смысле, что все указан ные составные части в нем присутствуют в равной мере). В качестве предшес твенников к нему могут быть причислены писатель и ученый Ю.Н.Тынянов, О.М.Ф рейденберг, П.Г.Богатырев, и, отчасти, историк, речь о котором уже шла во вве дении - Б.А.Романов. Совершенно особое место в отечественной школе изучения социальной психологии и общественного сознания принадлежит историку Б.Ф.Поршневу. После трудов Л.С.Выготского в русской науке не появлялос ь ничего по-настоящему нового и интересного относительно общественног о сознания понимаемого как свойство социума, не сводимое к индивидуальн ой психологии и сосредоточенное в культуре (т.е. так, как оно было нами опр еделено в самом начале). Над умами довлел тезис патриарха отечественной психологии С.Л.Рубинштейна: «Проповедовать особую историческую психол огию, это по большей части не что иное, как защищать любезную сердцу реакц ионеров " социальную психологию" , являющуюся, по существу, не чем иным, как попыткой психологизировать социологию, т.е. протащить идеализм в област ь изучения общественных явлений». Почти век спустя после трудов Э.Дюргей ма Б.Ф.Поршневу приходилось доказывать правомерность существования по нятия коллективной психологии как важного элемента понятийного аппара та науки. Примерная логика противников исследований в области обществе нного сознания такова: «Психология изучает душевные процессы, протекаю щие в индивиде, в личности, а всякое представление о коллективной душе ил и о коллективном духе мистично и, тем самым, антинаучно < ...> Ведь нет же ника кого коллективного мозга вне индивидуального черепа < ...> Мозг может быть только индивидуальным, значит, психология может быть только психологие й личности». Правда, со временем «Социальная психология» как раздел общей психологии все же появилась. Стали даже издаваться учебники. Но эт о была та же психология индивида, хотя и в условиях коллектива. Никакого и сторизма, никакого культурного контекста. Впрочем, такое понимание пред мета социальной психологии свойственно и некоторым представителям аме риканской науки. Разница в том, что в зарубежной историографии равное пр аво развития получили и другие направления психологических исследован ий, в т.ч. и культурологическое. У нас же психологи, по указанной причине, те матики этой старались не касаться. Очевидно, по этому ею занялись истори ки. Когда, повинуясь общим тенденциям мировой науки, мысль все же выбилас ь из-под спуда, ей с самого начала были свойственны некоторые особенные ч ерты. В полной мере они дают себя знать в замечательной книге Б.Ф.Поршнева «Социальная психология и история». Трудность была в том, что необходимо было утвердить саму возможность существования нового подхода. Задача сводилась не столько к тому, чтобы доказать, а, в большей мере к тому, убедить оппонентов, заране е отмести подозрения в неортодоксальности. Успокоить, что нет отхода от марксистской методологии и материализма. Это привело к связанности уче ного ненужными ограничениями и постоянным реверансам в сторону вообра жаемых «их» - строгих блюстителей «чистоты» советской науки от «буржуаз ных уклонов». Видимо поэтому в книге практически нет апелляций к достиже ниям западной науки. Рассуждения начинаются с нуля, хотя, как будет видно в дальнейшем, полученные, в конечном итоге, выводы, весьма близко перекли каются с выводами Э.Дюркгейма, достижениями Школы «Анналов» и других зап адных исследователей. От них, однако, Б.Ф.Поршнев, «от греха подальше» отме жевывается. С одной стороны это, конечно, плохо. Но с другой, очевидно во мн огом благодаря отмеченной закрытости, работа обрела большую основател ьность и, в некоторой мере, самодостаточность и независимость. Она, наряд у с трудами Л.С.Выготского, может служить отправной точкой для развития с амостоятельной русской традиции изучения явлений общественного созна ния. У Поршнева можно найти и отличающуюся от западной систему терминоло гии и теоретические выкладки по важнейшим вопросам. Кроме того, безуслов ную ценность представляет широкий общегуманитарный подход, свойственн ый его трудам. Итак, Б.Ф.Поршнев обосновывает принципиальную возможно сть существования социальной психологии путем поставления на место по нятий «я», «ты», «он» «более коренных, исходных " мы" , " вы" , " они" ». На примере п ервобытного мышления и поведения маленького ребенка он доказывает, что понятия «они - мы - вы» имеют гораздо более древнее происхождение, чем «я - т ы - он». Следовательно, они являются глубинными, первичными формами самос ознания человека. Реальная группа не осознает себя таковой, пока не стол кнется с другой группой. Тогда появляются «они». Относительно «их» опред еляются «мы». Затем, при более плотном контакте с «ними» появляются «вы», и уже только после этого «он», «ты», «я». Следовательно, общности существу ют в сознании, Поэтому «социальная психология, как видим, имеет полное пр аво пользоваться понятием " общность" , " коллектив" , " группа" , не переставая быть от этого психологией. Более того, социальная психология начинается именно с абстрагирования научной мыслью общности как таковой от бескон ечного многообразия - простой единицы, отдельной клетки и т.п. Общая теори я социальной психологии и является ничем иным как всесторонним психоло гическим анализом этого центрального понятия». Т.о. Б.Ф.Поршнев выдвигае т на первое место в качестве объекта научного анализа социум вместо инди вида. Но не то же ли самое имел в виду Э.Дюркгейм, призывая смотреть на соци альные факты как на «вещи». Главное отличие от Дюркгейма в том, что для Пор шнева первенство социальной реальности не только теоретическая абстра кция, но и конкретно-исторический факт. Тем не менее, сходство очевидно. Яв ственно прослеживается параллель и с воззрениями Л.Леви-Брюля. Утвердив в качестве объекта психологии общества, Б.Ф.Пор шнев, тем самым, постулировал наличие у них психических свойств. Они были названы «социальной психологией». Вместе с идеологиями, теориями и пр. п сихология являлась частью «общественного сознания». Для проверки правильности нашего понимания того, что им ел в виду Б.Ф.Поршнев под «общественным сознанием» разберем структуру эт ого явления, как она представлена в его работах. Оно распадается на две бо льшие части. Первая - теоретически обработанная, отрефлектированная. В н ее он включает «идеологии, т.е. теории, мировоззрения, системы». Вторая - «с оциальная психология». Ее характеризуют «безотчетность, инстинктивнос ть и неосознанность настроений и действий, вытекающих непосредственно из жизненных потребностей и интересов». При этом «психология» и «идеоло гия» тесно взаимосвязаны. «Общественная психология и идеология находя тся в некотором противоречии между собой, но не существуют друг без друг а». «Идеологии» соответствуют понятия сознательности, научности. «Псих ологии» - стихийность, бессознательность. Интересный результат дает соп оставление «социальной психологии» Поршнева и «ментальности» Школы «А нналов». Достаточно сравнить приведенное выше определение социальной психологии с тем, как определяет ментальность А.Я.Гуревич: «Это разлитые в определенной социальной среде умонастроения, неявные установки мысл и и ценностные ориентации, автоматизмы поведения и навыки сознания, теку чие и вместе с тем очень устойчивые внеличные его аспекты». Схожесть оче видна. То же можно сказать и об их положении в структуре общественного со знания. Мы уже видели, какое место занимает социальная психология в сист еме Поршнева. А вот что пишет о ментальности А.Я.Гуревич: «Ментальность, сп особ виденья мира, отнюдь не идентичен идеологии, имеющей дело с продума нными системами мысли, и во многом, может быть, в главном, остается неотреф лектировенной и логически не выявленной. Ментальность - не философские, научные, или эстетические системы, а тот уровень общественного сознания , на котором мысль не отлична от эмоций, латентных привычек и приемов созн ания». Т.е. бессознательность, безотчетность, «разлитость в социуме», авт оматизм в поведении, противопоставленность идеологии - вот черты, свойст венные в равной мере и «социальной психологии» и «ментальности». Вряд ли мы ошибемся, если скажем, что феномен, определенный разными терминами ан налистами и социальными психологами отечественной школы - один и тот же. «Ментальность» примерно равна «социальной психологии». Роль, отводимая ей столь же велика. По Поршневу, человек - с ущество, в котором социум определяет гораздо больше, чем принято считать . Если психология как наука ставит целью изучение человека вообще, а не со временного европейского локального его варианта, то она должна быть, во- первых, историчной, во-вторых, социальной. Логика исследования подталкив ает ученого к тому, чтобы утвердить всеобщность социальной психологии (в данном случае уже как науки, обладающей всеми вышеперечисленными качес твами). По его мнению, она имеет более общий характер, чем собственно «обща я», т.е. индивидуальная и вневременная. Однако данное переосмысление лиш ь предложено читателю в виде вопроса. Впрочем, ответ на него для самого ав тора очевиден. В то же время, по мнению Б.Ф.Поршнева, не только в психологи и должна присутствовать история, но и в истории психология. «История без психики - это история без живых людей». В этом убеждении Б.Ф.Поршнев соверш енно не обосновано, как уже было показано, считал себя одиноким: «конечно, спорадически встречаются в сочинениях историков штрихи специфической психологии тех или иных групп, той или иной эпохи. Но, как правило, психоло гический анализ касается лишь отдельных исторических персонажей и реч ь уже тут идет не о психологической науке, а о психологическом портрете». Даже если считать, что слова эти относятся только к отечественной науке, они не могут быть признаны справедливыми. Чтобы окончательно утвердить важность изучения «социа льных психологий» и затушевать неприятные реминисценции с вундтовским нематериальным «народным духом», их необходимо было вписать в общую схе му марксистского мировоззрения. Б.Ф.Поршнев сделал это, связав их с сакра льным положением исторического материализма «бытие определяет сознан ие». «Социальным психологиям» было определено место в механизме осущес твления этого закона как «нечто на первый взгляд не уловимое, но занимаю щее необходимое место в этом механизме». Далее Б.Ф.Поршнев дает характеристику общностям и класс ификацию социально-психологических явлений, которые он подразделял на «психический склад» и «психический сдвиг». Под первым он понимал устойч ивые, формируемые через посредство обычаев, привычек, жизненных порядко в, воспринимаемых от старших поколений и от среды, тесно увязанные с куль турой и языком характеристики социально-психологического облика класс ов, сословий, профессий, народностей, наций (ср. у Леви-Брюля, стр. 32 настояще й работы). Под вторым - общественные настроения (например, мода, которой да н интересный анализ), подвижные, непосредственно реагирующие на жизнь. В книге также содержится много интересных и ценных соображений по пробле мам этнопсихологии. Разработана теория психологических механизмов воз никновения и существования обществ. Рассмотрены проблемы общения как о дного из важнейших факторов жизни человека. Роль языка и культуры как «м атериальных» носителей социальных психологий и многое другое. Выводы. Теперь подведем итоги. Каков полезный груз, вывез енный нами из путешествия по историографии? Имеющийся материал распола гает к определенным обобщениям, к выделению того, что кажется наиболее в ажным, а главное общим для всех представленных подходов. Это будут в неко тором смысле предикаты к понятию «общественное сознание», с манифестац ии которого была начата глава. Субъектом общественного сознания является социум, а не индивид. Индивид способен изобрести идеологию или дать толчок некому яв лению социальной психологии, но в общественное сознание оно станет лишь тогда, когда «овладеет массами». Его структура: оно состоит из двух частей-полюсов «Идеол огии» - осознанной, теоретически обработанной, отрефлектированной. «Соц иальной психологии» или «ментальности», которая является сферой колле ктивного бессознательного, характеризуется сокрытостью, глубинностью , стихийностью. (Следует отметить, что «социальной психологией» часто на зывают также особую отрасль знания на стыке психологии, культурологии и социологии. Неопределенность существующей терминологии привела к тому , что термины «социальная психология» и «историческая психология» испо льзуются часто как взаимозаменяемые). При этом, «общественная психология и идеология находят ся в некотором противоречии между собой, но не существуют друг без друга » и взаимно проникают друг в друга. Общественное сознание это часть культуры в широком смы сле слова. Сохраняясь в культуре общества, социальная психология / ментальность отражает пройденный им исторический путь. «Менталитет от дельной личности определяется принципами и структурными особенностям и языка и культуры, обусловившей ее развитие и становления< ...> Язык и культ ура, в свою очередь, складываются в ходе исторического развития определе нного народа. Таким образом, исторический опыт, переработанный и отложив шийся в языке и культуре, влияет затем на формирование глубинных особенн остей психики человека, осваивающего мир через язык и культуру. Образ мы шления может поэтому рассматриваться как интериоризированный опыт язы ковой и культурной истории». Об этом писал известный историк П.Н.Милюков: «Национальный характер сам есть последствие исторической жизни». Сказ анное в данном случае об этносе может быть, на наш взгляд, распространено и на другие виды социумов. Существование в культуре различных частей общественно го сознания различно. Идеология требует специального развития, культив ирования, фиксации (т.к. основывается на теоретическом, научном мышлении) и сосредоточена в силу этого в цельном виде в умах немногих. Существован ие социальной психологии / ментальности в большей мере стихийно (хотя су ществуют способы управления, манипуляции), она присуща всем членам общес тва. Содержанием полюса идеологии являются теории, научные, религиозные, философские системы и учения, сознательное мировоззрение. Содержанием полюса стихийной, безотчетной социальной психологии / мент альности являются мыслительные, поведенческие, эмоциональные стереоти пы; латентные ценностные установки; картины мира и восприятие себя в мир е; всевозможные автоматизмы сознания; общественные представления и пр. Механизм сохранения и передачи социальной психологии / ментальности, а также усвоение ее каждым новым членом общества похожи на механизм жизни живых естественных языков. Через среду (языковую или, соо тветственно, ментальную) и от старших поколений - младшим. «Культура и тра диция, язык, образ жизни и религиозность образуют своего рода " матрицу" , в рамках которой формируется ментальность. Эпоха, в которую живет индивид , налагает неизгладимый отпечаток на его мировосприятие, дает ему опреде ленные формы психических реакций и поведения, и эти особенности духовно го оснащения обнаруживаются в " коллективном сознании" ». Общественное сознание исторически изменчиво. Идеологи я может смениться мгновенно, хотя для ее широкого распространения всегд а нужно время. Что касается ментальности, то представители Школы «Аннало в» всегда отмечали медленность происходящих в ней изменений. Б.Ф.Поршнев в своей «социальной психологии» выделяет более-менее стабильный «псих ический склад» (например, национальный характер) и динамичные «психичес кие сдвиги», общественные настроения (например, мода). Для постижения общественного сознания необходим анали з возможно более широкого культурного контекста: текстов и предметов «м атериальной культуры», системы социальных связей и взаимоотношений, бы та и истории повседневности. В обратной связи: понимание ментальности и идеологии социума поможет правильно оценивать все происходящие в нем п роцессы, адекватно воспринимать поведение его членов и глубже понимать выработанные им культурные феномены, что и является, в конечном итоге, ос новной целью данной работы. Список литера туры Для подготовки д анной работы были использованы материалы с сайта http://journalistic.narod.ru/