Человек и техника

В наст оящем реферате мы будем обсуждать экзистенци- алистическое понимание техники , которое опис ал в своих работах выдающийся немецкий мы слитель ХХ века Мартин Хайдеггер (1889-1976). В чем сущность техники ? Какие глубинные свойства бытия хранит в себе это понятие ? Какова роль человека во взаимодействии с техник ой ? Мы ставим воп росы о технике и хотели бы тем самым подготовить возможно сть свободного отношения к ней . Свободным оно будет , если откроет наше присутствие д ля сущности техники . Встав вровень с этой сущностью , мы сумеем охватить техническое в его границах. Техника - не то же , что сущность техники . Отыскивая сущность дерева , мы не избежно увидим , что то , чем пронизано всяк ое дерево как таковое , само не есть де рево , которое можно было бы встретить сред и прочих деревьев. Точно также и сущность техники вовсе не есть что-то техн ическое . Мы поэ тому никогда не осмыслим своего отношения к сущности техники , пока будем просто д умать о ней , пользоваться ею , управляться ею и избегать ее . Во всех этих случаях мы еще рабски , безразлично прикованы к технике , утверждаем ли мы ее или отверг а ем . В самом злом плену у техники , однако , мы оказываемся тогда , когда усматриваем в ней что-то нейтральное . Такое представление делает нас совершенно слепыми к ее существу. Сущностью вещи , согласно старинному филос офскому учению , называется то , что она ест ь . Мы ставим вопрос о технике , когда спрашиваем , что она такое . Каждому известны два суждения , служащие ответом на такой вопрос . Одно суждение гласит : техни ка есть средство для достижения целей . Дру гое гласит : техника есть известного рода ч еловеческая дея т ельность . Оба определ ения техники говорят об одном . В самом деле , ставить цели , создавать и использовать средства для их достижения есть человече ская деятельность . К тому , что есть техника , относится изготовление и применение орудий , инструментов и машин , относится само изготовленное и применяемое , относятся потребност и и цели , которым все это служит . Совок упность подобных орудий есть техника . Она сама есть некое орудие. Примелькавшееся представление о технике , согласно которому она есть средство и чел овече ская деятельность , можно назвать инс трументальным и антропологическим определением т ехники. Кому вздумается отрицать его правильность ? Оно явно угадывает то , что сразу брос ается в глаза . Более того , сплошная правил ьность инструментального определения техни ки такова , что оно годится даже для совр еменной техники , относительно которой , между п рочим , не без основания утверждают , что по сравнению со старой ремесленной техникой она представляет собой нечто совершенно ин ое и , потому , новое . Электростанции со свои м и турбинами и генераторами - тоже изготовленное человеком средство , служащее п оставленной человеком цели . И реактивный само лет , и высокочастотная установка - тоже средств а для достижения целей . Разумеется , радиолокац ионная станция не так проста , как флюге р . Разумеется , постройка высокочастотног о агрегата требует сочетания разнообразных оп ераций промышленно-технического производства . Разумеет ся , лесопильня в заброшенной шварцвальдской д олине - примитивное средство в сравнении с гидроэлектростанцией на Рейне. И все-таки верно , что современная техн ика - тоже средство для достижения целей . Н едаром инструментальным представлением о технике движимы все усилия поставить человека в должное отношение к этой технике . Все нацелено на то , чтобы надлежащим образом управл ять техникой как средством . Хотят , что называется , "утвердить власть духа на д техникой ". Хотят овладеть техникой . Это ж елание овладеть становится все более настойчи вым по мере того , как техника все боль ше грозит вырваться из-под власти человека. Ну , а если допустить , что техника вовсе не просто средство , как тогда б удет обстоять дело с желанием овладеть ею ? Впрочем , мы же сами сказали , что инст рументальное определение техники верно . Конечно , это так . Верное всегда констатирует в н аблюдаемой вещи что-то соо т ветствующе е делу . Но такая констатация при всей своей верности еще не раскрывает вещь в ее существе . Только там , где происходит такое раскрытие , происходит событие истины . По этому , просто верное - это еще не истина . Лишь истина впервые позволяет нам вступ и ть в свободное отношение к т ому , что задевает нас самим своим существо м . Верное инструментальное определение техники , таким образом , еще не раскрывает нам ее сущности . Чтобы добраться до нее , или хотя бы приблизиться к ней , мы должны , пробиваясь сквозь ве р ное , искать и стинное . Мы должны спросить : что такое сам а по себе инструментальность ? К чему относ ятся такие вещи , как средство и цель ? С редство есть нечто такое , действием чего о беспечивается и тем самым достигается результ ат . То , что имеет своим последст в ием действие , называют причиной . Причина , однако , - не только нечто такое , посредством чего достигается нечто другое . Цель , в стремлении к которой выбирают вид средства , тоже играет роль причины . Там , где пр еследуются цели , применяются средства , где гос по д ствует инструментальное , там прави т причинность , каузальность. Столетиями философия учит , что есть че тыре причины : 1) вещество , материал , из которого изготовляется , наприм ер , серебряная чаша ; 2) форма , образ , который принимает этот материал ; 3) цель , н апри мер , жертвоприношение , которым определ яются форма и материал нужной для н его чаши ; 4) действующая сила , например , серебряны х дел мастер , создающий своим действием результат , готовую реальную чашу. Что та кое техника , представляемая как средство , раск роется , если мы сведем инструментальность к этим четырем аспектам причинности. А что , если существо причинности тоже окутано мраком ? Правда , вот уже несколько веков философы ведут себя так , словно учение о четырех причинах свалилось с неба в виде самоочевиднейше й истины . Н о не пора ли уже спросить : почему прич ин именно четыре ? Что по отношению к п еречисленным четырем называется собственно "причи ной "? Откуда в характере причинности четырех при чин такое единство , что они оказываются вз аимосвязанными ? Пока мы не вду маемся в эти вопросы , причинность , а вместе с нею инс трументальность , а с ней , примелькавшейся , и инструментальное определение техники останутся темными и необоснованными . Причину с давних пор привыкли представлять , как действующую силу . Действие тут озна ч ает пол учение следствия , результата . Действующая сила , одна из четырех причин , решающим образом определяет всю каузальность . Дело доходит д о того , что целевая причина вообще уже не причисляется к каузальности . Causa, каузальность , идет от глагола cadere, п адать , и означает то , из-за чьего воздействия "выпада ет " то или иное следствие . Учение о чет ырех причинах восходит к Аристотелю . Однако , в сфере греческого мышления и для Арис тотеля все , что последующие эпохи ищут у греков под понятием "причинности ", не и м еет просто ничего общего с д ействием и воздействием . То , что мы именуе м причиной , а римляне - causa, у греков зовется "виновное в чем-то другом ". Четыре причины - четыре связанные между собой вида винов ности . Это можно пояснить на примере. Серебро - то , из чего изготовлена серебряная чаша . Как определенный материал , он о отчасти виновно в чаше . Чаша обязана серебру тем , из чего она состоит . Однако , жертвенный сосуд обязан собою не только серебру . Будучи серебряной чашей , вещь , об язанная этим серебру , выступ а ет в виде чаши , а не в виде пряжки или кольца . Соответственно , жертвенный прибор обя зан также образу (эйдосу ) своей чашеобразности . Серебро , в котором воплотился образ чаши , и вид , в котором явилось серебряное , вместе по-своему виновны в жертвенном прибор е. Но главный его виновник все-таки нечто третье . Это то , что с самого начала очертило чашу сферой освящения и жертвопри ношения . Благодаря этому , она приобретает опре деленность , как жертвенный сосуд . Очертания пр идают вещи законченность . С такой законченнос тью вещь не кончается , а наоборот , начинается в качестве того , чем она будет после изготовления . Конец , завершение в у казанном смысле называется по-гречески телос , что сплошь да рядом переводят и перетолковыв ают как "цель " и "назначение ". " Телос " - ви новни к жертвенного сосуда с том смысл е , в каком его совиновниками являются мате риал и образ. Наконец , совиновником наличия и готовност и сделанного жертвенного прибора , выступает н ечто четвертое - серебряных дел мастер , но вовсе не тем , что действуя , он производ ит готовую жертвенную чашу как следст вие своего действия. Учение Аристотеля и не знает этой причины , и не применяет греческих слов с ее значением. Серебряных дел мастер , разбираясь в тр ех названных видах вины , собирает их воеди но . Серебряных дел мастер - с овиновник чаши в том смысле , что от него начинае тся и через него достигается ее окончател ьная готовность . Три вышеназванных вида вины , благодаря собирающей разборчивости мастера , проявляют себя и вступают во взаимосвязь , ведущую к возникновению готовой ча ш и. В наличном , готовом жертвенном сосуде собраны , таким образом , четыре вида вины . О ни различны и , тем не менее , связаны ме жду собой . Что их с самого начала объе диняет ? Чем сплавлена взаимосвязь четырех вид ов причин ? Иначе говоря , что значит для греческой мысли эта "вина "? Мы слишком склонны или понимать вину нравственно , как проступок , или толковать ее как определенный род действия . В обоих случаях мы загораживаем себе подступы к первоначальному смыслу того , что позднее будет названо причинностью . Пока эти под ступы не откроются , мы не увидим и сущ ества инструментальности , которая стоит на пр ичинности. Чтобы уберечься от обоих перетолкований вины , поясним ее четыре вида , исходя и з того , чему они виной . В нашем примере они - виновники наличия и готовности сер ебряной чаши , как жертвенного сосуда . Наличие и готовность характеризуют присутствие чего-либо присутствующего . Четыре вида вины позволяют вещи явиться . Благодаря им , вещь оказывается присутствующей . Они выпускают ее из несуществования и тем самым ведут к полноте ее явления . Все виды в ины имеют своей основной чертой это выпус кающее выведение того , как греками ощущалась виновность . Придадим сейчас слову "по-вод " более широкий смысл , чтобы оно именовало с ущность по-гречески понятной причинности . Привычно е и б олее узкое значение слова "повод " говорит , наоборот , лишь о чем-то вроде стимула и побуждения , означая род побочной причины в общих рамках причинност и. Так чем же скреплена взаимосвязь четы рех видов повода ? Они дают чему-то еще не явленному прийти к присут ствию . Тем самым ими в равной мере правит при-ве дение , которым приводится к явленности сущест вующее . Что такое это при-ведение , нам гово рит Платон в одной фразе "Пира ": "Всякий по-вод для перехода и выхода чего-бы то ни было из несуществования к присутств и ю есть про-из-ведение ". Все зависит от нашего умения продумат ь про-из-ведение во всей его широте , притом в греческом смысле . Про-из-ведение - не толь ко ремесленное изготовление , не только художе ственно-поэтическое выведение к явленности и изображенности . В отличие от этого про-из -ведения , ремесло и художество берут начало своей произведенности не в самих себе , а в мастере и художнике. Виды повода , четыре причины , таким обр азом , играют свои взаимосвязанные роли внутри события про-из-ведения . Благодаря этому событию , как выросшее в природе , так и изготовленное руками ремесленника и художника , выступает всякий раз по-своему , в своей явленности. Однако , как происходит событие про-из-веден ия , будь то в природе , ремесле или иску сстве ? Что такое про-из-ведение , в к отор ом разыгрываются четыре вида повода ? Повод ведет к присутствию того , что обнаруживаетс я в событии про-из-ведения . Произведение выводи т из потаенности в открытость . Событие про изведения происходит лишь постольку , поскольку потаенное переходит в непотае н ное . Этот переход коренится и набирает размах в том , что мы называем открытостью по таенного . Мы говорим "истина ", понимая ее об ычно , как правильность представления. Вспомним , что мы спрашивали о технике , а дошли до открытости потаенного . Какое отношение им еет существо техники к раскрытию потаенного ? Ответ : прямое . Ибо на раскрытии потаенности стоит всякое про-из-вед ение . Последнее , со своей стороны , собирает в себе четыре вида повода - всю причинно сть - и правит ими . К сфере причинности относятся цель и ср е дства , относи тся инструментальное . Инструментальность считается основной чертой техники . Шаг за шагом с прашивая , что такое собственно техника , как средство , мы придем к раскрытию потаенного . Здесь заложена возможность всякого поставля ющего изготовления. Ит ак , техника - не просто средство . Техника - вид раскрытия потаенности . Если мы будем иметь это ввиду , то в существ е техники нам откроется совсем другая обл асть . Это - область выведения из потаенности , осуществления истины. Открывающаяся тут перспектива каж ется нам отчуждающе-странной . Так и должно быт ь , должно быть как можно дольше , должно тревожить нас , чтобы мы в конце концов всерьез отнеслись к простому вопросу : о чем же говорит слово "техника ". Это сл ово идет из греческого языка . Относительно смысла эт о го слова мы должны обратить внимание на две вещи . Во-первых , по-гречески техника - название не только рем есленного мастерства , но и высокого искусства и изящных художеств . Такая техника относи тся к про-из-ведению , она есть нечто "поэтич еское ". Второе еще в ажнее . С самых ран них веков вплоть до эпохи Платона слово техника также именует знание в самом ш ироком смысле . Оно означает умение ориентиров аться , разбираться в чем-либо . Знание приносит ясность . В качестве проясняющего оно есть раскрытие потаенности . Че л овек , с троящий дом или корабль , или выковывающий жертвенную чашу , выводит про-из-водимое из пота енности соответственно четырем видам "повода ". Это раскрытие потаенного заранее собирает обр аз и материал корабля и дома воедино в свете предвидимой законченно с ти готовой вещи и намечает , исходя отсюда , способ ее изготовления . Решающая суть греческ ого "техника " заключается тем самым вовсе не в операциях и манипуляциях , не в пр именении средств , а в вышеназванном раскрытии . В качестве такого раскрытия , но не в кач е стве изготовления греческое " техника " и оказывается про-из-ведением. Так замечание о том , как греки опр еделяли значение слова "техника ", ведет нас к тому же кругу обстоятельств , на котор ый мы натолкнулись , разбирая вопрос об ист инной сути инструментальност и как таковой . Техника - вид раскрытия потаенности . Сущнос ть техники расположена в области , где имею т место открытие и его непотаенность , где сбывается истина. Против подобного определения сущностной о бласти техники могут возразить , что оно им еет силу для греческой мысли , и что в лучшем случае еще подходит для рем есленной техники , а для современной машинной техники не годится . Между тем , именно она волнует нас , заставляя ставить вопрос о технике вообще . Люди говорят , что соврем енная техника - нечто соверше н но д ругое в сравнении с прежней , поскольку она опирается на точные науки Нового времени . Впрочем , все яснее начинают понимать , что обратное тоже имеет место : современная фи зика , применяя эксперимент , зависит от техниче ской аппаратуры и прогресса приборост р оения . Констатация такого взаимообратимого соотношения между техникой и физикой верна . Но она остается голой историографической констатацией факта , ничего не говорящей о том , в чем основа такого соотношения . Ре шающим остается вопрос : в чем существо сов рем е нной техники , если она дошла до того , что в ней применяется точное естествознание ? Что такое современная техника ? Она тож е - раскрытие потаенного . Лишь тогда , когда мы спокойно вглядимся в эту ее основную черту , новизна современной техники прояснится для н ас. Правда , то раскрытие , каким захвачена современная техника , развертывается не про-из-веден ием . Царящее в современной технике раскрытие потаенного есть производство , ставящее перед природой неслыханное требование быть поставщ иком энергии , которую можно б ыло бы добывать и запасать как таковую . А что , разве нельзя того же сказать о старо й ветряной мельнице ? Нет . Действительно , ее крылья вращаются от ветра , они непосредстве нно отданы его дуновению . Но ветряная мель ница не запасает никакой энергии из возду шн о го потока. Вот , например , участок земли , эксплуатируем ый для производства угля или руды . Земные недра выходят теперь из потаенности в качестве открытого карьера , почва - в качест ве площадки рудного месторождения . Иным выгля дело поле , которое обрабатывал пр ежний крестьянин , когда обрабатывать еще означало заботиться и ухаживать . Крестьянский труд - не эксплуатация поля . Посеяв зерно , он вве ряет семена их собственным силам и оберег ает их произрастание . Тем временем обработка поля тоже оказалась втянута в кол е ю иначе устроенного земледелия , н а службу которого ставится природа . Оно ст авит ее на службу производству в смысле добычи . Полеводство сейчас - механизированная от расль пищевой промышленности . Воздух поставлен на добывание азота , земные недра - руды , руда - на добычу , например , урана , уран - атомной энергии , которая может быть использована для разрушения или для мирных целей. Постановка дела добычи природной энергии есть производство в двояком смысле . Оно про-изводит , поскольку что-то извлекает и предоставл яет . Вместе с тем , такое про изводство с самого начала всегда несет в себе установку на воспроизводство , на уве личение производительности в смысле извлечения максимальной выгоды при минимальных затратах . Добытый в карьере уголь поставляется не для того , чт о бы просто гдето быть в наличии . Его хранят , то есть держат наготове , чтобы при необходимости он отдал накопленное в нем солнечное тепло . Так добывают тепловую энергию , которая став ится на производство пара , с помощью котор ого приводят в действие механизмы, обесп ечивая на заводе производственный процесс. На Рейне поставлена гидроэлектростанция . Она ставит реку на создание гидравлического напора , заставляющего вращаться турбины , чье вращение приводит в действие машины , пост авляющие электрический ток , для пере дачи которого установлены энергосистемы с их электросетями . В системе взаимосвязанных результа тов поставки электрической энергии сам рейнск ий поток предстает чем-то предоставленным как раз для этого . Гидроэлектростанция не вст роена в реку так , как встроен с тарый деревянный мост , веками связывающий оди н берег с другим . Скорее река встроена в электростанцию . Рейн есть то , что он теперь есть в качестве реки , а именно поставщик гидравлического напора , благодаря сущ ествованию гидроэлектростанции . Чтобы хоть отда ленно оценить чудовищность этого обстояте льства , на секунду задумаемся о контрасте , звучащем в этих двух именах собственных : " Рейн ", встроенный в гидроэлектростанцию для производства энергии , и "Рейн ", о котором говорит произведение искусства , одноименный гимн Фридриха Гельдерлина . Нам возразят , что Р ейн ведь все-таки остается рекой . Может бы ть , но как ? Только как объект , предоставляе мый для осмотра экскурсионной компанией , разв ернувшей там индустрию туризма. Выведение из потаенности , которым захваче на совр еменная техника , носит характер предоставления в смысле добывающего производст ва . Оно происходит таким образом , что таящ аяся в природе энергия извлекается , извлеченн ое перерабатывается , переработанное накапливается , накопленное опять распределяется , а рас п ределенное снова преобразуется . Извлечение , переработка , накопление , распределение , преобразован ие - виды выведения из потаенности . Это выв едение , однако , не просто идет своим ходом . Оно и не растекается в неопределенности . Техническое раскрытие потаенног о р аскрывает перед самим собой свои собственные сложно переплетенные процессы тем , что уп равляет ими . Управление со своей стороны с тремится всесторонне обеспечить само себя . Уп равление и обеспечение делаются даже главными чертами про-из-водящего раскрытия. Какого рода открытость присуща тому , ч то вышло на свет в процессе производящего предоставления ? Его во всех случаях заста вляют установленным образом быть в распоряжен ии , а именно с установкой на дальнейшее поставляющее производство . Все , что таким об разом поставлено , стоит на особом положении . Назовем его готовностью . Это будет означать у нас нечто более весомое и существенное , чем просто "припасенность ". Готов ность поднимается здесь до статуса принципиал ьного понятия . Им характеризуется весь тот способ , к а ким наличествуют вещи , затронутые производяще-добывающим раскрытием . Готов ность уже не противостоит нам как предмет в его объективной реальности. Но ведь авиалайнер , стоящий на взлетно й площадке , - он все же предмет ? Конечно . Мы можем представить себе маши ну т аким образом . Однако , тогда от нас будет скрыто ее существо и ее способ существ ования . Выведенная из своей потаенности , она стоит на взлетной полосе только в каче стве готовности и лишь постольку , поскольку поставлена на обеспечение возможности транспо р тировок . Для этого она во все м своем устройстве , в каждой своей составн ой части должна предоставлять возможность так ого использования , то есть должна быть гот ова к полету . (Здесь было бы уместно ра зобрать Гегелевское определение машины , как с амодеятельног о орудия . Если идти от ручного орудия ремесленника , то эта харак теристика верна . Но в таком случае мы осмысливаем машину как раз не из сущности техники , к которой она принадлежит . С точки зрения готовности она как раз совершенно несамостоятельна , ибо она де ржится только тем , что поставлена на предоставление поставляемого ею .) Если сейчас , когда мы пытаемся выявить в современной технике ее характер произв одящего выведения из потаенности , нам подверт ываются , громоздясь сухой , однообразной и пото му тягостной гр удой , слова "ставить ", "пр едоставлять ", "поставлять ", "состоять ", то тому ест ь основание в вещи , которая хочет здесь сказать о себе. Кто осуществляет все это поставляющее производство , через которое так называемая действительность выходит из потаенности дл я состояния готовности ? Очевидно , человек . До какой степени он своими силами сп особен на такое раскрытие потаенного ? Человек может , конечно , тем или иным способом представлять , описывать и производить те или иные вещи . Но непотаенностью , в которой показыв а ет себя или ускользает действительное , человек не распоряжается . То , ч то со времен Платона действительное обнаружив ает себя в свете идей , не Платоном уст роено . Мыслитель лишь отвечал тому , что бы ло обращено к нему как вызов. Это поставляющее раскрытие всег о может осуществляться только в той мере , в какой человек со своей стороны заранее сам уже вовлечен в извлечение природных энергий . Если человек вовлечен в это , по ставлен на это , то не принадлежит ли и человек - еще первоначальнее , чем природа - к готовно с ти ? Привычность таких вы ражений , как "человеческий материал ", как "личны й состав " корабля или медицинского учреждения , говорит об этом . Лесничий , замеряющий в лесу поваленную древесину и , по-видимости , т очно так же обходящий те же лесные тр опы , что и его д ед , сегодня , з нает он о том или не знает , поставлен на это деревообрабатывающей промышленностью . Он приставлен к процессу поставки целлюлозы , которую заставляет в свою очередь произв одить потребность в бумаге , предоставляемой г азетам и иллюстрированным жу р налам . А те заставляют общественное мнение прогла тывать напечатанное , чтобы люди могли встать на позиции предоставляемой в их распоряж ение мировоззренческой установки . Правда , как раз потому , что человек еще раньше , чем природные энергии , вовлечен в проце с с добывающего поставления , он никогда не бывает чем-то просто состоящим в готовн ости . Применяя технику , человек первичнее ее участвует в поставляющем производстве как способе раскрытия потаенности . Но сама потаен ность , внутри которой развертывается постав л яющее производство , никоим образом не создана человеком , так же как им не устроена и та область , которую он о бязательно пересекает всякий раз , когда в качестве субъекта вступает в отношение к объекту. В чем и как происходит открытие п отаенности , если оно н е целиком устраи вается человеком ? Долго искать не приходится . Надо только без предвзятости осмыслить т о , чем человек всегда оказывается заранее охвачен , причем настолько решительно , что лишь в силу своей захваченности он и може т быть человеком . Когда бы ч е л овек не раскрывал всой взор и слух , св ое сердце , как бы он не отдавался мысл и и порыву , искусству и труду , мольбе и благодарности , он всегда с самого начала уже видит себя вошедшим в круг непот аенного , чья непотаенность уже осуществилась , коль скоро она в ызвала человека на соразмерные ему способы своего открытия . По-своему открывая внутри непотаенности присут ствующее в ней , человек лишь отвечает ее вызову - даже там , где ему противоречит . И если , ища и созерцая , человек начинает исследовать природу , как н е кую область своего представления , то , значит , он уже захвачен тем видом открытия потаенно сти , который заставляет его наступать на п рироду , как на стоящий перед ним предмет исследования - до тех пор , пока и пред мет тоже не исчезнет в беспредметности го товн о сти. Итак , современная техника в смысле пос тавляюще-предоставляющего раскрытия непотаенности - не просто человеческое дело . Поэтому и тот вызов , который заставляет человека поставлят ь действительное , как готовное , мы тоже до лжны воспринять таким , каким он обнаружи вает себя . Вызов этот состредоточивает челове ка на поставляющем производстве . Его собирающ ее начало нацеливает человека на поставление действительного , как состоящего в готовности. То , что изначально складывает извилистые линии берега , нанизывая на себя их сложную совокупность , в береговую линию , есть собирающее начало , которое мы называем побережьем. Мы называем то изначально собирающее начало , из которого развертываются разнообразные способы , какими мы ведем себя , по-ведением. Назовем теперь тот з ахватывающий вызов , который сосредоточивает человека на по ставлении всего , что выходит из потаенности , в качестве готовности , - по-ставом . Решимся применить это слово в пока еще совершенно непривычном смысле. В существующем смысле слово "постав " о значает с танок , например , ткацкий . Поставом называются также мельничные жернова . И та ким же жестким , как они , кажется напросивш ееся нам теперь новое употребление слова " постав ", не говоря уже о произволе такого переиначивания слов зрелого языка . Можно ли дальше за й ти со странностями ? Наверное , нет . Но только эти странности - старый обычай мысли . И мыслители следуют ему как раз тогда , когда мысль должна приблизиться к самому весомому . Мы , поздно рожденные , уже не с состоянии взвесить , чт о значит , когда Платон решает с я употребить для обозначения существа всего существующего слово "эйдос ". Ведь "эйдос " в п овседневном языке означал вид , предлагаемый в ашему чувственному зрению видимой вещью . Плат он вверяет этому слову совершенно необычную задачу быть названием того , что ч увственным взором как раз никогда и нигде не воспринимается . Но и этой необ ычности еще мало . Ибо по-гречески "идея " име нует не только нечувственный вид чувственно видимых вещей . Видом , "идеей " именуется и оказывается также то , что образует существо слышим о го , вкушаемого , осязаемого , вообще всего тем или иным образом воспри нимаемого . Рядом с тем , что и в этом , и в некоторых других случаях Платон на вязывает языку и мышлению применить слово "постав ", как мы сейчас решились , в качес тве имени для существа совре м енно й техники можно почти безобидно . Вместе с тем , заявленное здесь словоупотребление оста ется пробным и может вызвать недоразумения. Поставом называется собирающее начало той установки , которая ставит , т . е . заставл яет человека выводить действительное из его потаенности способом поставления его к ак готовности . По-ставом называется тот способ раскрытия потаенности , который правит сущест вом современной техники , сам не являясь ни чем техническим . К техническому же относится все знакомое нам в виде всевозможн ы х станков , станов , установок и служащее составной частью того , что именует ся производством . Последнее вместе со всеми своими составными частями относится к сфер е технического манипулирования , которое всегда только отвечает требованиям постава , никогда не ф ормируя его и даже не воздействуя на него. Слово "ставить " в рубрике "по-став " имеет в виду не только производство , но оно должно одновременно сохранять в себе отз вук того "становления ", от которого происходит , а именно того художественного представления и выставления , которые выводят присутст вие в непотаенность . Конечено , это представляю щее произведение , например , выставление статуи в ограде храма , и продумываемое нами се йчас добывающе-поставляющее производство в корне различны , и все же родственны в свое й сущности . Оба они - способы раск рытия потаенного . В по-ставе осуществляется не потаенность , в виду которой функционирование современной техники раскрывает действительность как готовность . Поэтому она - не только чел овеческая деятельность , и не простое сре д ство в рамках этой деятельности . Одно лишь инструментальное , одно лишь ан тропологическое определение техники в принципе несостоятельно . Его нельзя реабилитировать , даж е подключив к нему задним числом метафизи ческое или религиозное истолкование. Конечно , пр авда , что человек техни ческой эпохи каким-то особенным , подчеркнутым образом втянут в раскрытие потаенности . Это раскрытие затрагивает прежде всего природу , как главный резервуар готовой энергии . Соот ветственно , поставляющая установка человека прояв ляет с е бя сначала в возникновении точного естествознания Нового времени . Естес твеннонаучный способ представления исследует природу как поддающуюся расчету систему си л . Современная физика не потому экспериментал ьная наука , что применяет приборы для уста новления фа ктов о природе , а наоборот : поскольку физика в качестве чистой теори и заставляет природу представлять себя как расчетно-предсказуемую систему сил , постольку с тавится эксперимент , чтобы установить истинность расчета. Но ведь математическое естествознание во зникло почти два века до современной техники . Как же оно могло уже тогда быть поставлено современной техникой на сл ужбу себе ? Факты говорят как будто бы о противоположном . Современная техника развернула сь только после того , как смогла опереться на точное е стествознание . По ис ториографическому счету это верно . По смыслу исторических событий отсюда далеко до ис тины. Физическая теория природы Нового времени приготовила путь прежде всего не технике , а существу современной техники . Ибо захв атывающая сосредоточен ность на подавляющем раскрытии потаенного царит уже в физике . Она только не выступает еще в ней на передний план в своем собственном обли ке . Физика нового времени - это еще не познанный в своих истоках ранний вестник постава . Существо современной техники е ще долго остается потаенным даже тогд а , когда уже изобретут разнообразные двигател и , разовьют электротехнику и двинут в ход атомную технику. Все сущностное , а не только существо современной техники , дольше всего остается потаенным . И все равно , по размаху своей власти оно остается тем , что предшествует всему - самым ранним . Об этом уже знали греческие мыслители , когда говори ли о том , что то , что правит первыми началами вещей , нам , людям , открывается лишь позднее . Изначально раннее показывает себя человеку л ишь в последнюю очередь . Поэтому в сфере мысли усилия еще глу бже продумать ранние темы мысли - это не вздорное желание обновить прошлое , а трезва я готовность удивляться будущему характеру ра ннего. По историографическому счету времени нача ло современного ес тествознания приходится на 17 век . Машинная техника , напротив , развивае тся только со второй половины 18 века . Но более позднее , для исторической фактографии - современная техника - по существу есть боле е раннее событие. Если современной физике в растущей м ере приходится мириться с тем , что сфера ее представлений теряет наглядность , то этот ее отказ от наглядности не пр одиктован какой-либо исследовательской комиссией . Он продиктован властью по-става , требующего по ставимости природы как готовности . Поэтому , п ри любом отступлении от недавно еще единственно определяющего , обращенного т олько к объектам способа представления , физик а никогда не сможет отказаться от того , чтобы природа давала о себе знать каки м-либо рассчитываемо фиксируемым образом , позволяя предс т авлять себя в качестве системы информативных данных . Эта система о тмечена теперь еще раз видоизмененным характе ром причинности . Причинность не имеет теперь черт про-изводящего по-вода . По-видимому , вся причинность сплющивается до добываемой сложным и путям и информации об одновременно сти или взаимоследовании устанавливаемых состоян ий . Этому отвечает процесс возрастания условн ости , впечатляющим образом описанный в доклад е Гейзенберга. Поскольку существо современной техники ко ренится в по-ставе , поскольку она в ыну ждена применять точное естествознание . Отсюда возникает обманчивая видимость , будто современная техника есть прикладное естествознание . Така я видимость может утверждать себя до тех пор , пока не спрошено достаточным образом ни о сущностных истоках наук Н ового времени , ни о существе современн ой техники. Итак , существо современной техники являет себя в том , что мы называем по-ставом . Но указать на это вовсе не значит ответить на вопрос о технике . Постав во все не нечто техническое , машинообразное . Он - спосо б , которым действительное выходит из потаенного , становясь готовностью . Происходит ли это за пределами человеческой деятель ности ? Нет . Но все же , оно происходит н е только в человеке и не только через него. Захваченный поставляющим производством , челов ек ст оит внутри сущностной сферы пост ава . Он никак не может занять то или иное отношение к нему . Поэтому вопрос , к ак нам относиться к существу техники , в такой форме уже запоздал . Зато никогда не поздно спросить , знаем ли мы о сами х себе , что наше действие или б ездействие явно и скрыто втянуто в по-став . Никогда не поздно спросить , задеты ли мы сущностной основой постава и как. Существо современной техники ставит челов ека на путь , благодаря которому действительно сть делается готовностью . Поставить на путь значит послать по нему . То послание , которое ставит человека на путь раскрытия потаенности , мы называем миссией и судьбо й . Отсюда определяется существо всех историче ских событий . Они - не просто материал для историографии , и не только совершение чел овеком незау р ядных поступков . Поступк и только тогда и становятся событиями , ког да отвечают миссии и судьбе . И судьба , посылающая на путь опредмечивающего представлени я , делает исторические события доступными в качестве предмета историографии , как одной из наук. Постав, как всякий путь такого р аскрытия потаенности , есть судьба , посылающая человека в историческое бытие . Послание в этом смысле - тоже про-из-ведение. Непотаенность того , что есть , всегда и дет одним из путей своего раскрытия . Челов ек всегда захвачен судьбой р аскрытия потаенности . Однако , его судьба - не принудитель ный рок . Ибо человек впервые только и делается свободным , когда прислушивается к ми ссии , посылающей его в историческое бытие , приходя к послушанию , но не к безвольной послушности. Существо свободы ис ходно связано не с волей и не с ее причинной об условленностью . Свобода правит в просторе , воз никающем как просвет , как выход из потаенн ости . Раскрытие потаенности , то есть истина - событие , к которому свобода стоит в инт имнейшем родстве . Всякое раскрытие п отаенного идет по следам сокровенности и тайны . Всякое раскрытие идет из простора , приходит к простору и ведет на простор . Свобода есть та озаряющая тайна , в прос вете которой виднеется стерегущий существо вс якой истины утаивающий покров . Свобода - это обл а сть судьбы , посылающей человека на тот или иной путь раскрытия Тайны . Эти фразы говорят нечто другое , чем ч асто слышимые речи о технике , как судьбе нашей эпохи , где судьба означает неизбежн ость неотвратимого хода вещей. Думая о существе техники , мы тем с ам ым вступаем в свободный простор ист орической посланности , которая никоим образом не навязывает нам тупого фатализма слепых служителей или бессильных бунтарей против техники , проклинающей ее как дело дьявола . Наоборот , мы неожиданно обнаруживаем , что захв а ч ены освободительной ответственностью. Человек приближается к тому , что будет исследовать и разрабатываеть только вещи , раскрытые по образу постава , измеряя все его мерой . Тем самым закроется возможность глубже и изначальнее вникать в существо непотаенного и его непотаенности , прини мая это как свое собственное существо . При ведя человека к этим двум возможностям , су дьба поставила его на край опасности . Мисс ия раскрытия потаенности , как таковая , есть риск . Непотаенность хранит в себе ту угрозу , что человек про глядит непотаенное и перетолкует его . Даже Бог может утратить все святое и высокое , все таинственное своего далека . В свете причинности Бог скатится до роли причины . Тогда он даже внутри богословия станет Богом философов . Р авным образом раскрытие позволит дела ть правильные утверждения относительно природных сил и взаимодействий , но как раз из-за этих успехов упрочнится опасность того , ч то посреди правильного ускользнет истинное . М иссия раскрытия тайны сама по себе есть главная опасность. Риск дает о себе зн ать в двух смыслах . Человек среди распредметившегося материала становится просто поставителем этой наличности , он ходит по краю пропасти , где он сам себя будет воспринимать уже как нечто в состоянии готовности . А м ежду тем , под этой нависшей угрозой , чело в ек раскорячился до фигуры господ ина земли . Создается видимость , что все ст оит лишь постольку , поскольку поставлено им . Эта видимость порождает последний обманчивый мираж . Начинает казаться , что человеку пр едстает уже повсюду только он сам . Между тем , на с а мом деле с сами м собой человек нигде уже не встречается . Человек настолько решительно втянут в по став , что уже никогда не сможет встретить среди предметов своего представления просто самого себя. Постав , однако , подвергает риску не то лько человека в его от ношении к с амому себе . Он изгоняет другую возможность раскрытия потаенности . Главное , поставом скрады вается тот путь раскрытия тайны , который д ает присутствующему явиться в смысле произвед ения . По сравнению с ним , поставляющее про изводство энергично проти в ится тому , что есть . На всякое раскрытие ложится печать управления , организации и обеспечения , которые не дают обнаружится даже своей основной черте , а именно раскрытию как таковому. Постав встает на пути свечения и правления истины . Опасна не техника сама по себе . Нет никакого демонизма тех ники , но есть тайна ее существа . Существо техники , как миссия раскрытия потаенности - это риск . Угроза человеку идет даже не от возможного губительного действия машин и технических аппаратов . Подлинная угроза - в их сущ е стве. Но где опасность , там вырастает и спасительное . Это слова Гельдерлина . "Спасти " - з начит вернуть что-то его существу , чтобы т ем самым и это существо впервые явить в его подлинном свете . В существе техни ки должны таиться ростки спасительного . Однак о , по словам поэта мы как раз и не можем сразу ожидать , что там , где опасность , мы сразу уловим спасительное . Мы должны понять , что спасение коренится г лубже всего , только еще зарождаясь . Но существо техники - постав - это не общий род всего технического . Бу дь это так , паровая турбина , радиопередатчик или циклотрон были бы поставом . Однако постав означает не прибор , и не какое-либо ус тройство , тем более не их обобщенное понят ие . Машины и аппараты - не образцы постава , как и оператор у пульта управления и ли и н женер в конструкторском бюро . Все это принадлежит поставу , как составн ая часть , как готовность , как поставленный на производственное место работник . Обратим в нимание , что сама техника заставляет нас д умать о том , что понимают под сущностью . Только осуществ ляющееся пребывает . Изначально пребывающее - это осущес твляющее. В качестве сушности техники постав ес ть нечто пребывающее . Но пребывает ли он еще и в смысле осуществляющего ? Уже с ам вопрос кажется явным промахом . Ведь сог ласно сказанному выше , постав есть мисси я , основанная на добывающе-производящем раскрытии сокрытого . Добыча - все что угодно , но только не осуществление . Существо техники дае т человеку вступить в нечто такое , что сам по себе он не может ни изобрест и , ни устроить . Ибо такой вещи , как чел ов е к , являющийся человеком только благодаря самому себе , не существует. Осуществление есть как таковое спасительн ое , так как дает человеку увидеть высшее достоинство своего существа и вернуться к нему . Это достоинство - беречь непотаенность , а с нею и тайну в сякого суще ства на этой земле . Так существо техники таит в себе ростки спасительного . Но как сберечь их ? Прежде всего нужно разглядеть существо техники , а не просто глазеть на техниче ское . Пока мы будем представлять себе техн ику , как инструмент и орудие , м ы за стрянем на желании овладеть ею . Нас пронес ет мимо существа техники . А если мы , на конец , подумаем о том , как суть этого с ущества сбывается в осуществлении , требующем человека для участия в раскрытии потаенности , то окажется следующее. Существо техники д вусмысленно . Во-перв ых , постав втягивает в гонку поставляющего производства и тем самым подвергает риску самые корни нашего отношения к существу истины . Во-вторых , он осуществляется так , ч то позволяет человеку пребывать в качестве хранителя существа истин н ого , подни мая ростки спасительного. Человеческие усилия сами по себе не смогут предотвратить опасность существа техник и . Но в силах человеческой мысли подумать о том , что все спасительное должно бы ть родственно сущности этой опасности . Поскольку существо техники не есть нечто техническое , сущностное осмысление тех ники и решающее размежевание с ней должны произойти в области , которая , с одной стороны , родственна существу техники , а с другой , все-таки фундаментально отлична от нег о . Одной из таких областей я вляе тся искусство . Недаром оно носило скромное и благородное имя "техне ". В заключении мы свидетельствуем о бед ственном положении , когда перед лицом голой техники мы еще не видим ее сути , ко гда перед лицом голой эстетики мы не можем ощутить сути искусства. Литература : Хайдеггер М . Время и бытие : Статьи и выступления : Пер . с нем .- М .: Республика , 1993. - 447 с.