Анализ исторических путей развития методологии. Научный метод познания

Содержание: Введение…… … ……………………………..……………………….. … ..2 Методология …………………………………………………….…….….2 · И. Кант ………………………………………… …………………..……..4 · СССР ……………… ……………………………………………………….5 · Ф. Бэкон ………………………………………………………….…….….6 · Р. Декарт …………………………………………………………….…...8 · Э. Кондильяк …………………………………………………..…………9 · Г. Лейбниц ………………………………………………………….……11 · Г. Гегель ………………………………………………………………….12 · Э. Шеллинг … ………………………………………………………..…..15 · К. Маркс, Ф. Энгельс ………………………………………..…………17 Научные методы познания ……………………… …………….……….21 Литература……………………………………………………………….24 Введение. Познавательное отношение человека к миру одно из осно вных. От того, как решаются проблемы познания, зависит формирование обр аза мира, истинность и достоверность получаемых знаний, действительное положение человека в мире и его способности осуществлять сам процесс по знания. Знания позволяют предвидеть, а на этой основе действовать - измен ять природу, общество и самого человека. Нет единого мнения и о том, что представляет собой мето дология как наука: является ли она философской дисциплиной или это частн онаучная область, или сама философия выступает методологией, поскольку каждое философское положение имеет методологическое значение. Есть пр едположение, что методология — вообще не наука, что она стоит вне науки и является искусством подбора принципов и методов исследования. Главное назначение научной деятельности – получение знаний о реально сти. Человечество накапливает их уже очень давно. Научные знания начали формироваться уже в VI в. до н.э. Формирование методов научного познания пр оисходило почти 25 веков, однако, большая часть современных знаний получе на за последние два столетия. Такая неравномерность обусловлена тем, что именно в этот период в науке были раскрыты ее многочисленные возможност и, установлена диалектическая взаимосвязь методов познания. Научные методы познания мира благодаря бурному развитию технологии оказались настоль ко наглядно эффективными что в течение последних ста лет потеснили в евр опейском культурном ареале господствовавшее на протяжении тысячелети й религиозно-мифологическое мировоззрение по целому ряду позиций. Методология В “Философской энциклопедии” методология определяе тся как философское учение о методах познания и преобразования действи тельности, о применении принципов мировоззрения к процессу познания, к д уховному творчеству вообще и к практике. При этом имеются в виду не тольк о общефилософские, но и конкретно-научные методы. Методологию иногда пон имают также как определенную систему методов, которые применяются в про цессе познания в рамках той или другой науки. Любая конкретно-научная теория также выполняет методологическую функц ию, причем не только по отношению к самой себе, — она стремится делать это и по отношению к целым областям научного знания, что, например, можно набл юдать в ситуации с классической механикой. Однако в лучшем случае теория определяет конкретно-теоретическую методологию, т.е. систему методов, х арактерных только для нее самой. Ни одна философская система не предоставляет в чистом виде методологич еских принципов любой степени общности, основываясь на которых можно ед инственным образом построить конкретно-научную теорию (разумеется, опи раясь при этом на определенные эмпирические результаты). Любая конкрети зация философских принципов и законов, их спецификация в соответствии с конкретно-научной теорией уже предполагают определенный уровень разви тия этой теории, т.е. наличие конкретных методологических принципов, мет одологического обоснования, сформулированных прежде всего автором тео рии. Таким образом, обычно философская методология, философское обоснов ание теории идут “вслед” за развитием теории. Во всяком случае, мы не може м назвать ни одной физической теории, сформулированной явным образом на определенных философских предпосылках (даже если к ним присовокупить э мпирические основания), вытекающей из определенной философской систем ы. И. Кант Согласно Канту, относительно любого изучаемого объек та можно высказать две взаимоисключающие точки зрения, развить две конц епции, каждая из которых будет находиться в полном согласии с формальной логикой и соответствовать всей совокупности эмпирических данных об ис следуемом объекте. Иными словами, допустимы разные формы описания одних и тех же эмпирических данных. С этой проблемой мы самым серьезным и явным образом столкнулись на современном этапе развития физики, связанном с п оисками великого и супервеликого объединения. Выбор концепции в этом сл учае осуществляется либо на основе методологических принципов, либо на основе косвенных проверок и экспериментов. Если рассматривать историческое развитие научного познания, то можно з афиксировать, что в период становления научного познания философия пре дставляла собой его непосредственную методологическую базу и основани е. В этот период философские понятия, категории и представления входили в теорию непосредственным образом как ее фундаментальные составные ча сти и одновременно как методологические принципы, определяющие сам про цесс познания. Но в ходе развития научного познания, и прежде всего на эта пе развития классических теорий, наблюдается своеобразная “инверсия”, когда методологической основой становится не какая-либо философская с истема, а конкретно-научная теория, претендующая на статус всеобщего обо снования всех остальных научных теорий. Такой теорией стала, как известн о, в свое время классическая механика. Философские предпосылки в этом сл учае способствовали формированию классической механики, но затем они д олго не играли никакой методологической роли. Развитие науки разрушило представления об абсолютных методологически х возможностях отдельной теории, даже самой высокой общности, и привело к своеобразному методологическому взрыву: методологические концепции различной степени общности и самого разного характера стали множиться с катастрофической быстротой и в огромном количестве. Можно сказать, что фактически сколько появилось теорий и сколько было ученых, столько мы и меем методологических концепций. Исключение в известной мере составил о развитие советской науки. СССР Политизация и идеологизация науки в СССР, а вслед за эт им, после второй мировой войны, и в странах Восточной Европы, привели к том у, что на роль единственно верной и единственной методологии стал претен довать диалектический материализм, в общем случае — марксистско-ленин ская философия, а точнее, то, что до последнего времени ею называлось. И, ка к известно, дело дошло до того, что научные теории, концепции и гипотезы ст али проверяться прежде всего на соответствие системе догм, объявленных политико-идеологическими органами истинами в последней инстанции. И ес ли теория не соответствовала идеологическим представлениям власть пре держащих, а то и просто их интересам, то, несмотря на ее полное эмпирическо е обоснование, она объявлялась ложной, реакционной, “служанкой империал изма” и т.п. Что же касается соответствия этой теории фактам объективной реальности — то тем хуже для них! В результате такой политики в области р азвития науки в целом и методологии в частности даже рациональные метод ологические “зерна” марксистско-ленинской философии стали вызывать у большинства естествоиспытателей в лучшем случае скептическое отношен ие. Ситуация обострялась еще и тем, как велось преподавание марксистско- ленинской философии в вузах: оно было предельно догматизированным, идео логизированным, содержание лекций не менялось годами. Игнорировалась, а порой и душилась всякая новая, нетривиальная идея, даже если она развива ла идеи, заложенные классиками марксизма-ленинизма. В конце 50-х — 60-е годы ситуация несколько изменилась. Появились работы по м етодологии науки, началось действительно философское осмысление и обо бщение достижений науки. Но делалось это с постоянной оглядкой на идеоло гические соображения, в известном отрыве от достижений западной филосо фской мысли, которую традиционно предпочитали критиковать с позиции па ртийности, зачастую без знакомства с критикуемыми первоисточниками. Мн огие философы, исследовавшие методологические проблемы науки, порой не были знакомы даже с основами научных теорий, а естествоиспытатели, актив но интересовавшиеся методологической проблематикой, слабо знали филос офию. Большинство работ скорее носили научно-популяризаторский характ ер, чем были действительно научно-методологическими. Все это, к сожалени ю, не способствовало преодолению идеологической инерции и скептическо го отношения к марксистско-ленинской философии. Усилившаяся в середине 70-х годов идеологическая и политическая цензура значительно затормозил а развитие советской философской мысли, превращение философии в действ ительную и действенную методологию науки. Разумеется, картина развития советской методологической мысли не была столь однообразно мрачной. Работы таких крупных советских философов, ка к Б.М.Кедров, Э.М.Чудинов, М.Э.Омельяновский, А.Д.Урсул, П.В.Копнин, Л.Б.Баженов, М.А.Ахундов, Ю.В.Сачков, М.В.Мостепаненко, Е.А.Мамчур, В.П.Бранский, О.С.Разумов ский и др., зарубежных философов-марксистов Г.Херца, У.Резеберга, Т.Павлова , С.Петрова, естествоиспытателей В.И.Вернадского, В.А.Амбарцумяна, В.Л.Гинз бурга, В.А.Фока и др. значительно продвигали вперед диалектико-материали стическую методологию, очищали ее от идеологических и политических нас лоений. Они сохраняли лучшие традиции и в то же время содержали потенциа л для дальнейшего развития методологической мысли, позволяли поддержи вать ее на мировом уровне. Но, к сожалению, в целом ситуация оставалась без принципиальных изменений; критическое и скептическое отношение к марк систско-ленинской философии в ее методологическом качестве только зак репилось у большинства естествоиспытателей, особенно у научной молоде жи. Это подтверждает опыт одного из авторов данной книги по организации и проведению философских (методологических) семинаров в науч ных учреждениях Сибирского отделения АН СССР. Ф. Бэкон Бэкон формулирует свой метод, который фактически лег в основу всей современной методологии науки: “Остается просто опыт, кот орый зовется случайным, если приходит сам, и экспериментом, если его отыс кивают. Но этот род опыта есть не что другое, как... хождение ощупью... Истинн ый же метод опыта сначала зажигает свет, потом указывает светом дорогу: о н начинает с упорядоченного и систематического опыта, отнюдь не преврат ного и отклоняющегося в сторону, и выводит из него аксиомы, а из построенн ых аксиом — новые опыты... Правильно же построенный метод неизменной сте зей ведет через леса опыта к открытию аксиом” [1]. Опыты Бэкон подразделяет на “светоносные” и “плодоносные” [2]. Первые можно соотнести с эксперимен тами, служащими для получения нового знания, вторые — с экспериментами прикладными, служащими для получения непосредственной практической по льзы. Фактически это ставшее сейчас тривиальным деление на “фундамента льные и прикладные эмпирические исследования. Однако результаты опыта, как известно, требуют обобщения и анализа, что и может дать “аксиомы”, или новое знание. Бэкон предполагает, что для дости жения этой цели следует использовать метод индукции. Критикуя вульгарн ую индукцию, сводящуюся к простому перечислению ограниченного числа бл агоприятных факторов, он формулирует принцип научной индукции и разраб атывает основы индуктивной логики, принципиально отличающейся от логи ки силлогизмов, господствовавшей в науке его времени. По Бэкону, метод поиска истины таков: прежде всего, надо иметь в виду, что о бъектом исследования должен быть не сам материальный предмет, а его “при рода” — совокупность форм “простых свойств”, т.е. качеств, предмета, опре деляющих его естественную сущность. Далее, целью исследования необходи мо поставить выявление так называемой “формальной” причины — формы ко нкретных вещей, или субстанций, и формы простых свойств, или природ. А поск ольку любая вещь есть сочетание всех этих форм, то выявляя их, мы тем самым реконструируем в нашем знании данную вещь и определяем законы, действия м которых она подчиняется. Таким образом, Бэкон рассматривает индукцию как систематизированный м етод исследования и формулирует ее точные правила. Более того, он утверж дает, что индукция — необходимое и достаточное условие для получения аб солютно достоверного знания. Отсюда, вполне справедливо критикуя схола стику, схоластическую диалектику как метод познания, Бэкон отрицает поз итивную роль метода гипотез и возможности гипотетико-дедуктивного мет ода, тем самым закладывает основы развившегося в дальнейшем механицизм а как метода познания. Однако он пророчески предупреждает: “Еще одно заб луждение... это преждевременное и самонадеянное превращение тех или иных учений в научные руководства и методы. Такая поспешность по большей час ти приносит очень мало пользы науке или оказывается совершенно бесполе зной для нее... Наука... как только она оказывается систематизированной и п одчиненной определенному методу, она, вероятно, может принимать более из ящный и ясный вид или же использоваться для практических нужд людей, но у же не может больше развиваться и расти... Невозможно исследовать более от даленные и скрытые области какой-нибудь науки, стоя на плоской почве той же самой науки и не поднявшись как бы на смотровую башню более высокой на уки” [3]. Учитывая уроки развития науки, прежде всего науки классического п ериода (механики и механицизма) и научной революции конца XIX — начала XX вв., исследователям следует постоянно иметь в виду это предупреждение вели кого философа. Р. Декарт Дальнейшее развитие науки, и в частности такой ее важн ой отрасли, как математика, привело к развитию учения о методах познания. Р.Декарт, сохраняя основной смысл понятия метода, критически пересмотре л возможности индуктивного метода познания. “Под методом,— писал он,— я разумею достоверные и легкие правила, строго соблюдая которые человек никогда не примет ничего ложного за истинное и, не затрачивая напрасно н икакого усилия ума, но постоянно шаг за шагом приумножая знание, придет к истинному познанию всего того, что он будет способен познать” [4]. Главным в методологии Декарта является метод, который состоит “в порядке и распо ложении тех вещей, на которые надо обратить взор ума, чтобы найти какую-ли бо истину. Мы будем строго придерживаться его, если шаг за шагом сведем за путанные и темные положения к более простым, а затем попытаемся, исходя и з усмотрения самых простых, подняться по тем же ступеням к познанию всех прочих” [5]. Таким образом, можно видеть, что в основе методологии Декарта лежит анал итический подход к познанию. Существо же этого подхода составляет так на зываемая “всеобщая математика”, которая оказывается у него эквивалент ом “всеобщей мудрости”. Отсюда методологию Декарта принято называть ра ционалистической в отличие от эмпирической методологии Бэкона. Но спра ведливости ради следует сказать, что Декарт ни в коей мере не отрицал зна чимости для научного познания как эксперимента, так и индукции, хотя и ра ссматривал последнюю достаточно критически. Известная же абсолютизаци я методологической роли математики вполне естественна для автора множ ества математических формализмов, одного из основателей математическо го анализа как раздела математической науки. Но возведя математику на вы сший методологический уровень, Декарт заложил основы чрезвычайно расп ространенного сейчас аксиоматического метода. Исходным пунктом познания, по Декарту, выступает интуиция — “понимание ... ясного и внимательного ума, настолько легкое и отчетливое, что не остае тся совершенно никакого сомнения относительно того, что мы разумеем, или , что тоже самое, несомненное понимание ясного и внимательного ума, котор ое порождается одним лишь светом разума и является более простым, а знач ит, и более достоверным, чем сама дедукция...” [6] . Дедукция — это следующий шаг познания, мето д же объясняет, как следует пользоваться интуицией. Таким образом, основ ным для познания методом является дедукция, которая на основе интуиции, исходя из интуиции, фиксирующей простейшие положения и очевидные истин ы, предписывает нам подниматься до понимания сложных вещей и их сущносте й. Отталкиваясь от абсолютно устойчивых интуиций, дедукция позволяет вы являть более относительное, делая последовательные шаги, сплетая позна ние в единую цепь. Пропуск хотя бы одного из звеньев этой цепи делает полу ченное знание недостоверным. Отсутствие у Декарта понимания решающей роли практики в познании и сомн ение в рациональности у Бэкона, исторически вполне оправданные и обусло вленные, привели к тому, что этими учеными были созданы методологические системы, кажущиеся на первый взгляд противоположными, но фактически доп олняющие друг друга. Однако особенности развития науки того времени опр еделили восприятие этих двух методологических систем как систем проти воположных, альтернативных, детерминировали их механистический и мета физический характер, что наложило существенный отпечаток и на развитие самой науки. Интересно объясняет факт противостояния Бэкона и Декарта ф ранцузский философ Э.Кондильяк, направивший локковский сенсуализм про тив метафизики XVII в.: “Бэкон предложил метод слишком совершенный, чтобы ст ать зачинателем переворота; метод же Декарта должен был иметь успех, пот ому что давал возможность сохранить часть заблуждений” [7]. Э. Кондильяк Методологическая система Кондильяка также представ ляет несомненный интерес для исследования. Сторонник номинализма, утве рждающий непознаваемость сущности вещей, но признающий познаваемость связей и взаимодействий, этот философ, рассматривая зависимость процес са познания от поисков средств удовлетворения потребностей человека, п риходит к мысли об определяющем значении для данного процесса материал ьной деятельности человека и потому восхищается эмпирической методоло гией Бэкона. По мнению Кондильяка, познание начинается не с теоретизиров ания, а с действий. Человек, считает он, начал с создания простейших механи ческих приспособлений и только потом разработал механику как науку; при этом люди следовали фактически единственному методу — методу анализа [8]. И, как все предшествующие философы, да и подавляющее большинство после дующих, Кондильяк заявляет: “...При помощи предлагаемого мною метода можн о будет избежать заблуждений, в которые впадают...” [ 9] . Переосмысливая декартовскую идею, согласно которой познание начинаетс я с простых интуиций, Кондильяк тоже предлагает начинать познание с прос того, но этим простым, по его мнению, могут и должны быть “первые частные и деи, которые мы получаем через ощущение и размышление. Это [первоначальн ые] материалы наших знаний, которые мы сочетаем сообразно обстоятельств ам для составления из них сложных идей, отношения между которыми нам рас кроет анализ” [10]. Таким образом, он не отрицает однозначно дедукцию Декар та, но “подправляет” ее эмпиризмом Бэкона. Следующий шаг познания — построение дефиниций (по Декарту) — Кондильяк заменяет описанием свойств. Дефиниции же, полагает он, суть продолжение исследования этих свойств. В самом общем случае методология Кондильяка перекликается с методологией и Бэкона, и Декарта. Действительно, общая с хема познания выглядит так. Начало познания — в уяснении всех знаний, им еющихся по тому вопросу, который мы хотели изучить (Бэкон считал это забл уждением). Все такие идеи необходимо сравнить и связать, что является клю чом к анализу. Выявление связей между идеями позволяет получить новые ид еи и сравнить их с предметом (это считал необязательным уже Декарт), с тем и сторонами, которые мы исследуем [11]. Таким образом, если зафиксировать основные положения методологии Кондильяка и соотнести их в самом поверхностном толковании с методологическими ко нцепциями Бэкона и Декарта, то с известной натяжкой можно сказать, что он дополнил их методами анализа, синтезируя тем самым две эти методологиче ские системы. Но может ли анализ решить все проблемы? Кондильяк предпола гает существование таких идей, которые остаются неопределенными и не по ддаются анализу во всем их объеме. В этом случае анализ может только опре делить, что мы понимаем под словом (которое не всеми понимается одинаков о) во всем объеме его значений, препятствуя тому, чтобы каждый понимал под этим словом все, что ему угодно. В качестве примера такого слова-проблемы Кондильяк приводит слово “ум” [12]. Синтез же, по мнению этого философа, представляет собой неясный метод, ко торый всегда начинается с того, чем необходимо кончать, и потому понять е го невозможно. “Анализ и синтез — два противоположных метода и... если оди н хорош, то другой плох” [13] . Но и здесь м етодология Кондильяка, как и вся его философия, носит двойственный харак тер: критикуя Декарта и Лейбница за использование ими синтеза в качестве начального метода познания и переход к анализу лишь на этой основе, Конд ильяк приходит к выводу о необходимости сочетания обоих методов — анал иза и синтеза. Однако это сочетание предполагает исходным анализ, так ка к только он основывается на объективной реальности, тогда как синтез пре дписывает вещам тот порядок, который мы сами выдумываем. А отсюда вполне естественным выглядит отрицание Кондильяком какой-либо диалектики в м етодологии и науке. Критикуя метафизику и расчищая почву для французского материализма, Ко ндильяк, сам того порой не желая, защищает механицизм. Но иного и быть не м огло в период господства механики и математического анализа. Однако дво йственность методологии Кондильяка и критика им метафизики с необходи мостью, хотя бы на уровне интуиции, заставляли задуматься об ограниченно сти самой этой методологии, так же как до этого Кондильяк доказал ограни ченность методологии Бэкона и Декарта, их сторонников и противников, пос тавить проблему возможности создания принципиально иной методологии н а принципиально иной основе. Выделение в качестве определяющего, общего принципа методологии какого-либо одного — такой подход к построению ме тодологии научного познания оказался несостоятельным. Тем более он неп равомерен для построения системы методологических принципов, которая в случае его применения вынужденно носит иерархический характер. Возмо жный выход из такой познавательной ситуации — разработка диалектичес кого подхода к созданию методологической системы, самой методологии. Г. Лейбниц Основы диалектического подхода к постро ению методологии были заложены, Г.Лейбницем. “Сле дует знать,— утверждал он,— что именно тот метод исследования совершен ен, который позволяет предвидеть, к какому результату мы придем. Но заблу ждаются те, кто думает, что когда происхождение открытия становится явны м, оно фиксируется аналитически, а когда его происхождение остается скры тым — синтетически... Анализ редко бывает чистым, ведь большей частью в по исках средств мы нападаем на нечто искусственное, уже когда-то найденное кем-то другим или нами самими, случайно или же сознательно,— то, что мы вы хватываем или из нашей памяти, или из сообщений других, словно из таблицы или свода, и прилагаем к делу, а это относится уже к синтезу” [14]. Лейбниц совершенно справедливо считал, что в то время еще не был найден м етод, с помощью которого можно было бы получить из имеющихся данных все в ыводы [15]. Между тем только система п ринципов и всеобщая наука, которая на основе этих принципов научает спос обу открытия и доказательства, могут открыть истинный путь к познанию ми ра [16]. Такой подход к построению мет одологии определил и конкретно-научные исследования Лейбница, создавш его весьма оригинальную физику, которая впоследствии оказалась незасл уженно забытой, смысл и значение которой мы начинаем осознавать только в последнее время. Вместе с тем Лейбницу не удалось создать действенную, е диную и универсальную методологическую систему, так как несмотря на диа лектический характер его методологии, диалектику как основу методолог ии он отрицал. Г. Гегель Эффективно использовать диалектический подход к пос троению методологии впервые смог только Г.Гегель, но судьба его учения о казалась в контексте развития науки трагической, и гегелевская методол огия, несмотря на все ее достоинства, так и не была воспринята наукой, оста лась невостребованной. Для Гегеля “философский метод столь же аналитичен, сколь и синтетичен” [17]. Выделяя эмпирическую и теоретическую стадии научного познания и соот ветственно эмпирический и теоретический уровни, он утверждает, что в обо их случаях присутствует и анализ, и синтез. Но их использование неравноз начно: если на первом, эмпирическом, уровне при исследовании конкретного целого преобладает анализ, то на теоретическом уровне, когда основной з адачей познания является систематическое воспроизведение этого конкр етного, выражающееся в виде определенной системы, будет преобладать син тез. При этом синтез есть конструирование, которое аналитически обоснов ано [18] . Здесь можно видеть диалектику анализа и синтеза, отражающую процесс восхождения от конкретного к абст рактному и обратно, но на качественно новом уровне. В этом отношении Геге ль настаивает и на эмпирических основаниях философии, поддерживает эмп ирическую методологию Бэкона: “Мнение, будто философия находится в анта гонизме с осмысленным опытным знанием, разумной действительностью пра ва и простодушной религией и благочестием, это мнение является скверным предрассудком” [19]. Гегелевская трактовка эмпирических оснований познания допускает даже и крайний сенсуализм, и методологию Кондильяка [20] . Для Гегеля, как и для Кондильяка, нет ниче го в интеллекте, чего не было бы раньше в ощущении, но в отличие от Кондиль яка он считает субстанциональной основой познания все-таки не эмпирию, а мышление. Известное оправдание такому подходу можно найти в практике са мого познания: мы уже априори имеем теоретические конструкты, которые ис пользуются не только при интерпретации эмпирических результатов, но и п ри постановке исследовательской задачи эмпирического характера. В дан ном случае под априорностью понимается не иррациональность источников теоретического знания, а их “заложенность” в процесс образования и пред шествующей научной деятельности. Непосредственный же источник теорети ческих конструктов — практика. Однако абсолютизация такой априорност и и определила идеализм Гегеля. Важнейшим достижением Гегеля являются не просто признание диалектичес кого характера анализа и синтеза как методов познания и признание сущес твования эмпирической базы процесса познания, но прежде всего разработ ка диалектического метода. Этот метод, по Гегелю, есть осознание формы вн утреннего самодвижения содержания науки, и в первую очередь философии [21]. Строго говоря, Гегель приписывал диалектический метод только логике философской науки, не перенося его я вным образом на конкретные науки. Говоря о методах конкретных наук, он ут верждал, что опытные науки имеют свои особые методы — методы дефиниции и классификации, что свои специфические методы имеет и математика. Все п редшествующие философы “впали в соблазн” применить эти методы к филосо фии, но это привело лишь к противоречивости их философских систем. И если Бэкон предупреждал об опасности экстраполяции методов одной науки на в се остальные, то Гегель, отрицая применимость методов конкретных наук в философии и настаивая на существовании в ней своего специфического мет ода — диалектики, абсолютизировал разрыв между философской методолог ией и методологией конкретно-научной. Идеалистически отождествляя бытие и мышление, Гегель отождествляет ме тодологию, гносеологию и логику, сливая их в общую теорию развития. Отсюд а естественным выглядит понимание диалектического метода как самоопос редованной, развивающейся через цепь логических переходов истины. По Ге гелю, в процессе своего развития-развертывания диалектический метод пр оходит три ступени. Первая ступень — рассудочная, здесь господствует от носительно “неподвижная определенность”. На этой ступени происходит р азвитие рассудочного, соединяющего метафизику и диалектику. На метафиз ическом уровне рассудок является искаженным. При переходе на диалектич еский уровень это искажение снимается, и создаются основания для перехо да на вторую ступень развития диалектического метода — негативно-диал ектическую. Вторая ступень являет собой негативный разум, поскольку мыс лью еще не осознано тождество противоречий, но уже обнаружено их взаимод ействие. Осознание тождества противоречий приводит к третьей ступени — положительно-диалектической, или спекулятивной. Здесь противополож ности, в которые на двух предшествующих ступенях были внесены гибкость и подвижность, соединяются в высшее единство, вбирающее в себя рациональн ое, освобожденное от метафизической абсолютизации. Тем самым метод дост игает высшей зрелости, что делает его единственно возможным для философ ии как науки. Происходит совпадение логики и философии. Для естествознания же, по мнению Гегеля, характерна неполная диалектика конечного [22], т.е. диалектический метод на своем втором этапе развития. Так им образом, конкретно-научная методология сама по себе предстает ущербн ой. Этот вывод вполне соответствует тому месту, которое в своей философс кой системе Гегель отводит природе как этапу развития абсолютной идеи. П рирода для него — скованное инобытие духа, его отчужденное состояние. О на находится во власти рассудка и поэтому более всего понятна рассудку. Следовательно, естествознание по своему характеру метафизично. Преодо леть эту метафизичность возможно, устраняя противостояние философии к ак высшего теоретического знания и частных наук. Это противоречие разре шается именно в философии Гегеля, точнее, как он считает, в его философии п рироды, руководствуясь которой естествоиспытатель может преодолеть ме тафизичность рассудка, поскольку именно в философии природы категории рассматриваются не натурфилософски, а диалектически. Рассматривая с этих позиций развитие естествознания и современные ему естественные науки, Гегель делает ряд замечательных по своей глубине и п олных провидения выводов, формулирует наиболее общие законы развития п рироды, но в конечном итоге скатывается к иррациональному в силу идеалис тической сути своих исходных философских позиций. Сторонник идеи разви тия, он отказывает ей в праве на существование в природе. Так, например, он заключает, что после возникновения жизни и появления человека развитие природы с точки зрения системы не имеет смысла и потому ей незачем более развиваться [23]. Однако если отказат ься от идеалистических основ гегелевской философской методологии и на полнить ее материалистическим содержанием, то методологические принци пы, разработанные Гегелем в рамках его диалектического метода, представ ляют несомненный интерес как основа, базис для развития диалектико-мате риалистической методологии. Между тем этот путь необходимо было еще пройти. Наука же того времени впо лне удовлетворялась метафизической методологией механистического пл ана, т.е. методологией, определяемой классической механикой. Уровень ее р азвития был таков, что допускал только абсолютные каузальные связи, взаи мное исключение порядка и случайности. Мир виделся однозначно определе нным и определимым, всякое движение — линейным и последовательно-посту пательным. Поэтому в таком мире не было места диалектике. Отсюда естеств енным кажется неприятие диалектического метода с его неоднозначностью , многосвязностью и всеобщей взаимоопределенностью стохастического ха рактера. Если мы очистим диалектическое видение мира от гегелевского идеалисти ческого начала, то этот мир предстанет перед нами неоднозначным и весьма многоцветным. В нем все связано со всем и определяется относительно, каж дая сторона вещи выделяется только в определенном контексте определен ной системы взаимодействий, вычленение которой само относительно. Диал ектический мир замкнут сам на себя, но в то же время раскрыт и для саморазв ития в целом и как единое целое, и для развития каждой его составляющей, и для развития связей между этими составляющими. В какой-то степени такое миропредставление вызывает “агностические переживания”: действитель но, как можно познать эти переходы и переплетения, выделить устоявшееся и понять изменяющееся, причем изменяющееся неоднозначным образом, и не о писать все это однозначным образом, единообразной теорией? К тому же нео днозначность онтологическая и неоднозначность гносеологическая не ра зделимы абсолютно, объективное и субъективное сливаются и являются отн осительными, а любые теоретические представления, любые теории, несмотр я на эмпирическую верифицируемость, все-таки не допускают полного своег о совпадения с объективной реальностью. Такого рода проблемы, конечно же , не могли способствовать внедрению диалектического метода в научное по знание, стремящееся к единообразному объяснению всего мира, причем в рам ках, так сказать, линеаризованной парадигмы, линейного стиля мышления. Э. Шеллинг В какой-то мере преодолеть сложившийся у естествоиспы татели стиль мышления могла бы помочь диалектика Ф.Шеллинга, содержащая ярко выраженные материалистические тенденции в истолковании природы и методов ее познания. Именно Шеллинг ввел диалектику в рассмотрение прир оды и ее явлений. Проводя тождество между материей и духовностью, он тем н е менее представлял саму природу саморазвивающейся по собственным зак онам. В процессе своего развития природа, первоначально лишенная сознан ия, приводит к возникновению сознания в человеке. Причем переход к созна нию осуществляется через ряд все более высоких ступеней развития. Такой дуализм, конечно, не мог быть не встречен критически, ибо для многих дилем ма материя — сознание имеет только одно из двух решений: либо первична м атерия, либо первично сознание. Шеллинг же пытался решить эту проблему ж естко диалектически, не отдавая предпочтения ни одному из двух варианто в. Материя, по его мнению, духовна, но человеческое сознание возникает тол ько на определенном этапе ее развития. Отсюда и принцип тождественности реального и идеального, предполагающий не только их единство, но и проти воречивость, противоположность, проявляющиеся в процессе познания. Так ого рода философские принципы определили и методологические воззрения Шеллинга, методологические принципы его учения, предвосхитившие, как и система Гегеля, развитие естествознания и его методологии на многие год ы вперед. Восприятие природы как единого целого позволило Шеллингу сформулирова ть один из основных методов познания мира — метод унитарности, требующи й рассматривать явления в их единстве. Плодотворность этого метода видн а, в частности, в том, что в противовес двух концепций света — корпускуляр ной и волновой — Шеллинг утверждал их единство: “Когда я утверждаю материальность света, я не исключаю эт им противоположного мнения, а именно, что свет представляет собой феноме н движущейся среды... Разве не лучше было бы поэтому рассматривать эти мне ния не как противоположные, как это делалось до сих пор, а как взаимодополняющие и таким образом соединит ь преимущества обоих в одной гипотезе ?” [ 24] . Чем не вариант формулировки принципа дополнительнос ти Бора, разработанного в первой четверти XX в.? Требование унитарности, если оно сочетается с диалектическим подходом, естественным образом приводит к признанию необходимости рассматриват ь всякое явление в развитии. Но именно такое сочетание — унитарность, ди алектика, развитие — приводит и к необходимости пересмотра классическ ого гегелевского триадного подхода: тезис — антитезис — синтез. Они сл иваются в онтологии в единое, выделяясь лишь в гносеологии. Отсюда понят но, что природа, обладая духовностью, порождает сознание лишь на определ енном этапе своего развития. Природа, таким образом, есть не только проду кт некоей духовной деятельности, но она сама является деятельностью, т.е. продуктивна. Иными словами, природа самодостаточна, и нет никакой необхо димости изыскивать ее духовное начало как исходный пункт развития, прир ода материальна. И тогда “первый принцип естествознания заключается в т ом, чтобы не рассматривать ни одно начало как абсолютное и считать, что ка ждая сила в природе действует посредством материаль ного начала” [25]. Данная система методов требует, следовательно, представлять процесс “в такой последовательности, при которой сам метод, позволивший ее установ ить, служил бы гарантией того, что не пропущено ни одно промежуточное зве но”, давая тем самым возможность “достигнуть такой внутренней связи цел ого, перед которой окажется бессильным время и которая послужит неизмен ной основой для всех дальнейших исследований” [26]. Этот вывод Шеллинга мож ет быть определенным подспорьем при формировании методологической сис темы, пригодной для современной фундаментальной физики, о чем мы будем г оворить далее. Заключая краткий экскурс в методологию Шеллинга, следует отметить, что о н ввел в формировавшийся в начале XIX в. диалектический метод новые черты, с вязанные прежде всего с известным его “ужесточением”, т.е. с отказом от он тологической первичности фундаментальных категорий — диад и триад ге гелевского типа и признанием их равноценности и равнозначности для опи сания природных процессов и явлений. Такой подход интересен хотя бы тем, что позволяет рассматривать основной вопрос философии не с позиций кла ссической дихотомии первичности-вторичности материи или сознания (нез ависимо от онтологического или гносеологического аспектов этой пробле мы), а с позиций их двуединства. Отсюда возникает интересный вариант инте рпретации антропного принципа в космологии и космомикрофизике, к чему м ы вернемся еще не раз при обсуждении методологических принципов соврем енной физики. К. Маркс, Ф. Энгельс Разумеется, приведенные здесь взгляды Шеллинга не мог ли как-либо сказаться на развитии конкретной науки его времени, на ее мет одологии, имеющей, как мы уже отмечали, механистический характер. Такая ж е судьба ожидала и диалектико-материалистическую методологию, основы к оторой были заложены К.Марксом, Ф.Энгельсом и В.И.Лениным. Вместе с тем раз работка диалектики как метода познания с материалистических позиций п озволила преодолеть многие недостатки, характерные как для диалектики Шеллинга и Гегеля, так и для механистического материализма. При этом был о сохранено и все положительное, содержащееся в методологических систе мах прошлого. Для правильного понимания диалектико-материалистической методологии как методологии прежде всего общефилософской важно выяснить, каково со отношение объективной диалектики и диалектики субъективной. Объективн ая диалектика — это диалектика онтологическая, диалектика развития ми ра в целом в его наиболее общем выражении. Иными словами, это наиболее общ ие законы развития сущего и существующего. Субъективная диалектика ест ь выражение объективной диалектики в познании, “отражение действитель ного развития, которое совершается в мире природы и человеческого общес тва и подчиняется диалектическим формам” [27]. Выделение объективной и субъективной диалектики как основных и единст венных форм диалектики позволяет выявить суть метода и методологии как науки о методах. Ясно, что и метод, и методология относятся к субъективной диалектике. Но это только самое общее замечание, общая их характеристика . Для более детального понимания необходимо учесть тот факт, что сама суб ъективная диалектика двуедина. Во-первых, она представляет собой форму лировку наших знаний о мире, и в таком понимании законы диалектики суть о тражение (неполное, относительное) законов реального мира. Во-вторых, суб ъективная диалектика — это отражение законов познания, самого процесс а познания и его методов. Причем и законы развития мира, и законы познания , и методы по форме получают субъективное выражение, хотя и объективны по содержанию. Итак, подразделение диалектики на объективную и субъективную ставит пе ред нами сложную проблему — проблему соотношения этих форм диалектики, которую можно сформулировать как проблему соотношения теории и реальн ости. Возникает здесь и другая, еще более сложная проблема, связанная с со отношением метода и теории и с соотношением метода и реальности. Если им еть в виду, что субъективная диалектика в силу своей функции призвана об еспечивать по возможности точность и адекватность знания, что проверяе тся практикой, то метод в таком случае есть механизм, орудие реализации э той функции, один из факторов объективизации познания. “Люди стоят перед противоречием: с одной стороны, перед ними задача — познать исчерпываю щим образом систему мира в ее совокупной связи, а с другой стороны, их собс твенная природа, как и природа мировой системы, не позволяет им когда-либ о полностью разрешить эту задачу,— отмечал Ф.Энгельс.— Но это противор ечие не только лежит в природе обоих факторов, мира и людей, оно является т акже главным рычагом всего умственного прогресса и разрешается каждод невно и постоянно в бесконечном прогрессивном развитии человечества” [28]. Такое общее, сквозное для всего процесса познания противоречие разреша ется как раз с помощью методов познания. Отсюда представляется необходи мым не только строгий отбор методов познания, но и отказ от тезиса о возмо жности существования единственного и универсального метода, за, которы й, как мы уже знаем, почитали то индукцию, то дедукцию, то синтез и т.д. Мало т ого, поскольку существуют различные виды и уровни познания, отличающиес я друг от друга как по предмету отражения, так и по характеру получаемых р езультатов, постольку должны существовать и специфические методы позн ания для каждого вида и уровня отражения. Следовательно, можно видеть, что субъективная диалектика предлагает ли шь самые общие методы, характерные для научного познания в целом, а также основу для классификации методов в соответствии с уровнями и формами по знания и для построения системы методов. Иными словами, субъективная диа лектика предоставляет нам методологические основания для построения с амой методологии, как общей, так и конкретно-научной. Возникает весьма св оеобразная ситуация, когда субъективная диалектика является методолог ией самой себя. Но из этого порочного круга есть выход. Выше мы уже отмечал и проблему соотношения метода и реальности. Поскольку метод далеко не вс егда соотносится непосредственно с онтологией, необходимо искать опос редующие звенья. Первым таким звеном видится научная теория, вторым — е е эмпирическое подтверждение. Подтверждение истинности всей этой цепи является одновременно и подтв ерждением истинности метода, правильности его применения. Так подтверж дается и справедливость известных нам законов субъективной диалектики и как теории познания, и как методологии самой себя. Но это позволяет форм улировать новые законы субъективной диалектики как законы научного по знания, новые методологические принципы соответствующей данной диалек тике степени общности. Тем самым мы выходим за пределы круга, разрывая ег о и превращая в спираль. И только в случае истинности, т.е. соответствия зн ания о фрагменте реальности этому фрагменту, мы можем утверждать, что “н аше субъективное мышление и объективный мир подчинены одним и тем же зак онам и... поэтому они и не могут противоречить друг другу в своих результат ах, а должны согласоваться между собой” [29]. В противном же случае закономе рности субъективного мышления, существуя в известном смысле объективн о, тем не менее отражают реальность, а получаемые результаты между собой не согласуются. Крайнее выражение такой неадекватности — некоторые пс ихические заболевания. Таким образом, соотношение субъективной и объективной диалектики и соо тветствующих им закономерностей не имеет однозначного соответствия, н а котором настаивал Энгельс. Ситуация здесь, видимо, гораздо сложнее. И по нятие метода может служить первым звеном в цепи установления соответст вия мира субъективного и мира реального. Из сказанного следует вывод, что законы диалектики, как объективной, так и субъективной (последнее для нас имеет фундаментальное значение), должн ы выступать не в виде абстрактных априорных схем, а как обобщенная схема, форма действия конкретных материальных законов и явлений. Соответстве нно этот же тезис относится и к методологическим схемам. Отказ от их апри орности означает также отказ от признания, что может существовать раз и навсегда заданная методология. Одновременно становится понятным, что м етодология как наука о представляющих собой систему методах научного п ознания и практического преобразования не перекрывается по полю своей действенности какой-либо философской системой. Методология совпадает с философией только в случае методологического функционирования после дней, специфика которого определяется уровнем познания: общенаучным, ко нкретно-научным, философским. На философском уровне познания философия является своеобразной методологией самой себя. Уровень общенаучный пр едполагает как функционирование философских принципов в качестве прин ципов методологических, так и существование системы подходов, применяе мых на всех уровнях и во всех формах научного познания. Конкретно-научны й уровень характеризуется методологическим функционированием поняти й и законов самой научной теории [30]. Философский уровень методологии составляют наиболее общие принципы и методы научного познания, выполняющие регулятивную функцию не только п о отношению к собственно научному познанию, но и по отношению к самой фил ософии. И в том, и в другом случае регулятивная функция сводится к указани ю наиболее предпочтительных из всех возможных путей развития научных и сследований, а также к элиминации формально противоречивых научных сис тем и систем, не имеющих референтов в реальном мире. В определенной степе ни этим требованиям удовлетворяет любая философская система, методоло гическое функционирование которой может привести к познанию истины. Др угой вопрос, что путь к истине при использовании той или иной системы мож ет быть трудным, извилистым, с массой тупиков, но может быть и более прямым . Только практика позволит и позволяет вопрос этот решить. Но примечател ен в этом отношении и тот факт, что использование в качестве методологич еской основы той или иной философской системы может существенно сказат ься как на виде и формах научных теорий, так и на направлениях исследован ий. Например, выбор в пользу лейбницевской и декартовской методологическо й системы привел бы нашу науку к другим формам, отличным от существующих, если бы исследователи вполне сознательно опирались только на какую-либ о одну систему, отказавшись от так называемой философии здравого смысла , хотя и в том, и в другом случае могли быть получены вполне истинные резул ьтаты. Философия Шеллинга в своем методологическом качестве могла бы сп особствовать более раннему появлению квантовой механики, а философия Г егеля — теории относительности. Но, начиная с эпохи Возрождения, с работ прежде всего Г.Галилея, ученые исходили в своей деятельности в большей с тепени из собственных мировоззренческих, психологических, методологич еских установок, чем явным образом из какой-либо философской системы. И э то было вполне объяснимым, так как то был период накопления первоначальн ого научного капитала — фактов, результатов наблюдений и эксперименто в, первичных обобщений очевидного. Сейчас ситуация существенно меняетс я, но об этом речь пойдет в дальнейшем. Общенаучный уровень методологии представлен структурой и содержанием отдельных отраслей знания в частности и их совокупностью в общем. Сущест вование этого уровня обусловлено тем, что явления объективного мира не т олько бесконечно многообразны, но и обладают общими свойствами, подчиня ются общим закономерностям развития действительности. Формирование и развитие общенаучного уровня методологии возможны в трех направлениях . Во-первых, это возведение в ранг общенаучной методологии конкретно-нау чных методологических принципов какой-либо теории. Примером тому — мех анистическая методология. Такой путь опасен своими абсолютистскими те нденциями, методологической экспансией одной теории по отношению ко вс ему знанию. Во-вторых, это обобщение частнонаучной методологии на основе какой-либо философской системы, философского подхода. Так возникли неко торые общенаучные методологические подходы: функциональный, комплексн ый и др. В-третьих, это конкретизация на общенаучном уровне философских п ринципов, законов и категорий в их методологическом качестве. Данный вар иант представляется наименее развитым, хотя и весьма перспективным, как мы увидим в дальнейшем. Конкретно-научный уровень методологии связан с двумя факторами: методо логическим функционированием самих конкретных научных теорий в рамках , определяемых предметом теории, и методологическими принципами, выводи мыми в процессе конкретизации философских и общенаучных методологичес ких систем, подходов и принципов. Конкретно-научный уровень отличается о т философского и общенаучного большей очевидностью, более явным характ еров функционирования. Он самостоятелен в том смысле, что исходит из сам ого конкретно-научного познания, его требований, но самостоятелен относ ительно, потому что опирается также на философские взгляды и представле ния, господствующие в рамках той или иной научной картины мира, той или ин ой парадигмы. Исследование этого уровня методологии и его связей с двумя другими уровнями составит предмет нашего дальнейшего исследования. Научные методы познания Научный метод п ознания – метод, основанный на воспроизводимом эксперименте или наблю дении. Отличается от других методов познания (умозрительных рассуждени й, "божественного" откровения и т.п.) гораздо более высокой степенью достов ерности результатов. Воспроизводимость какого-либо явления в эксперименте означает, что нам удалось выявить все условия, существенно необходимые для возникновени я этого явления. Поэтому требование воспроизводимости эксперимента, по мимо того, что оно способствует дополнительному подтверждению верност и результата, позволяет также легко перекинуть мостик от науки к технике . Ведь суть любого технического устройства состоит в том, чтобы воспроиз водить те действия, которые требует от него человек Таким образом, научный метод познания обеспечивает основу для симбиоза между наукой и техникой, между теоретической мыслью и практической деят ельностью человека. Научный метод познания получил широкое распространение и признание в Е вропе после преодоления европейской цивилизацией межконтинентальног о барьера роста (начиная с 15 века). Именно признание научного метода (т.е. ме тода, основанного на диалоге между человеком и природой) в качестве един ственного надежного метода познания привело к нарушению информационно го равновесия между человеком и природой, и превратило технический прог ресс в самоподдерживающийся процесс. Поэтому само существование гуман истической цивилизации, основным характерным признаком которой являет ся непрерывное развитие и прогресс, немыслимо без постоянного использо вания научного метода познания. Достоверные знания, полученные посредством применения научного метода познания лежат в основе научного мировоззрения. Когда ученые стали применять научный метод познания к окружающему их ми ру - т.е. проверять любые теоретические положения экспериментами и наблю дениями, а не умозрительными рассуждениями и непроверенными утвержден иями "авторитетных" древних книг - их глазам начала открываться картина м ира несколько отличная от той, которую рисовала официальная религия. Впоследствии научный метод определяется следующими составляющими: а) сбор и накопление эмпирических данных, осуществляемых путём наблюден ия и эксперимента и не подверженных влиянию разного рода предубеждений и неявных предпосылок; б) формулирование гипотез на основании собранных путём поиска моделей в заимоотношений между данными и последующее индуктивное сообщение; в) проверка гипотез путём вывода предсказаний, которые из них следуют, и д альнейшее планирование и осуществление экспериментов для проверки ист инности гипотез; г) отбрасывание гипотез, не подтверждающихся экспериментальными данны ми, и построение теории путём добавления подтверждённых гипотез. Прежде всего, наука самым непосредственным образом связана с процессом научного познания. Это: а) разные научные дисциплины - физика, химия, биология и пр.; б) учёные - лю ди, которые работают в данных областях знания; в) научный метод - способ, ко торым учёные пользуются для получения результатов. Безусловно, как наблюдение и эксперимент играют главную роль в научном п ознании, так и процесс рационального мышления, результатом которого явл яются выводы научного исследования. Однако значительную роль в науке сы грали необъяснимые прозрения, догадки и даже сны. Наука представляет соб ой довольно многогранный, сложный феномен. Научная деятельность, которую мы до сих пор анализировали, основана на п овторяемости (учёные занимаются поиском универсальных общезначимых и достоверных законов, относящихся к повторяющимся феноменам, т.е. таких з аконов, которые подобно законам о движении Ньютона, могут быть в любой мо мент экспериментально проверен. Научные дисциплины такого направления обычно называют индуктивными. К ним относится большая часть научных дисциплин. Однако есть такие важны е области научного исследования, где повторяемость и воспроизводимост ь невозможны, например, исследования происхождения Вселенной, Солнечно й системы, планеты "Земля", происхождение жизни и т.д. Наиболее существенное различие между исследованиями повторяющихся и н еповторяющихся феноменов заключается в том, что метод индукции в послед нем случае не работает, так как мы не можем осуществить последовательные наблюдения или эксперименты, чтобы произвести индукцию или повторно во спроизвести процесс, который используется при изучении невоспроизводи мых и неповторимых феноменов, - это абдукция. Абдукцию осуществляет любой квалифицированный следователь в целях рас крытия убийств. Процедура абдукции помогает формулировать гипотезы и в месте с тем ставит нами вопрос о том, какая из гипотез лучше объясняет име ющиеся у нас данные, является ли выдвигаемая теория внутренне согласова нной, согласуется ли она с другими областями знания и теориями и т.д. Таким образом, абдукция вместе с последующим сравнением конкурирующих гипотез может рассматриваться как вывод, ведущий к наилучшему объяснен ию. В этом состоит сущность не только работы следователя и других работн иков правоохранительных органов, но и работы историка, философа, политол ога и др. Как следователи, так и учёные должны прийти к наиболее оптимальн ому объяснению, на основании имеющихся у них данных, о тех уже произошедш их событиях, которые их интересуют. Особый интерес в развитии современной науки представляет многоуровнев ая концепция методологического знания, в которой все методы научного п ознания разделены на две основные группы: философские методы, среди кот орых важную роль играет диалектика и общенаучные методы. В структуре общенаучных методов чаще всего выделяют три уровня: а) методы эмпирического исследования - наблюдения, эксперимент, сравнени е, описание, измерение; б) методы теоретического исследования - формализация, аксиоматический м етод, гипотетико-дедуктивный метод, восхождение от абстрактного к конкр етному и наоборот; в) Общелогические методы и приёмы исследования - анализ и синтез, индукци я и дедукция, абстрагирование, обобщение, идеализация, аналогия, моделир ование, вероятностно-статистические методы, системный подход и т.д. Частнонаучные методы - это совокупность способов, исследовательских пр иёмов, применяемых в той ли иной отрасли знания. Дисциплинарные методы, т.е. системы приёмов, применяемых в той или иной ди сциплине. Методы междисциплинарного исследования как совокупность ряда синтети ческих, интегративных способов, сформировавшихся главным образом на ст ыке научных дисциплин. Таким образом, в научном познании функционирует сложная, развивающаяс я система многообразных методов разных уровней, сфер действия и направ ленности. Литература 1. Бэкон Ф. Соч.: В 2-х т. Т . 2. М., 1978. С. 44— 45. 2. Бэкон Ф. Соч.: В 2-х т. Т. 2. М., 1978. С. 59. 3. Бэ кон Ф. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М ., 1978. С. 113— 114. 4. Декарт Р. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1989. С. 86. 5. Декарт Р. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1989. С. 91. 6. Декарт Р. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1989. С. 84. 7. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т . Т. 1. М., 1980. С. 295. 8. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 3. М., 1983. С. 185. 9. Ко ндильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 1. С. 287. 10. Кондил ьяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 1. С. 289. 11. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 1. С. 290— 294. 12. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 3. С. 251. 13. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 3. С. 252. 14. Лейбниц Г. Соч.: В 4-х т. Т. 3. М., 1984. С. 122. 15. Лейбниц Г. Соч.: В 4-х т . Т. 3. М., 1984. С. 230. 16. Лей бниц Г. Соч.: В 4-х т. Т. 3. М ., 1984. С. 438. 17. Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М. 1975. С. 421. 18. Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Н аука логики. М. 1975. С. 414. 19 Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М. 1975.. С. 57. 20. Гегель Г. Энциклопедия философс ких наук. Т. 3. Философия духа. М., 1977. С. 256. 21. Гегель Г. Наука логики. Т. 1. М ., 1970. С. 107. 22. Гегель Г. Наука логики. Т. 1. М., 1970. С. 137. 23. Гегель Г. Наука логики. Т. 2. М., 1973. С. 254. 24. Шеллинг Ф. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1987. С. 98. 25. Ше ллинг Ф. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М ., 1987. С. 97. 26. Шеллинг Ф. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1987. С. 228. 27. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 38. С. 177. 28. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 36. 29. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 581. 30. См.: Симано в А. Л. Методологическая функц ия философии и научная теория. Новосиби рск, 1986. С.44— 46, 136— 1 3 9.