Аристотель - самая "универсальная голова" среди философов Древней Греции

Оглавление ВведениеHYPER13 PAGEREF _Toc473281722 \h HYPER143 Жизнь и сочинения5 ПЕРВЫЙ АФИНСКИЙ ПЕРИОД5 ГОДЫ СТРАНСТВИЙ6 ВТОРОЙ АФИНСКИЙ ПЕРИОД6 СОЧИНЕНИЯ АРИСТОТЕЛЯ8 Аристотелевская классификация наук12 Первая философия или метафизика14 ПРЕДМЕТ “ПЕРВОЙ ФИЛОСОФИИ”14 ПЕРВОАКСИОМА15 БЫТИЕ И МЫШЛЕНИЕ15 БЫТИЕ И НЕБЫТИЕ15 УРОВНИ БЫТИЯ16 СУЩНОСТЬ16 ДВА КРИТЕРИЯ СУЩНОСТИ16 СУБСТРАТ И МАТЕРИЯ16 ОБЩЕЕ, ВСЕОБЩЕЕ, РОД И КАТЕГОРИИ17 ЕДИНИЧНОЕ18 СУТЬ БЫТИЯ И ФОРМА КАК СУЩНОСТЬ18 МАТЕРИЯ И ФОРМА18 ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ18 ЭНТЕЛЕХИЯ, ТЕЛЕОЛОГИЯ19 ДВИЖУЩАЯ ПРИЧИНА19 ЧЕТЫРЕ ПЕРВЫХ НАЧАЛА, ИЛИ ПРИЧИНЫ19 ТЕОЛОГИЯ20 Аристотель об онтологии предшественников20 Критика теории идей Платона21 Вторая философия или физика22 МАТЕМАТИКА23 ПРЕДМЕТ ФИЗИКИ, ПРИРОДА23 ФИЗИКА АРИСТОТЕЛЯ24 Биология и психология24 ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЖИЗНИ25 КЛАССИФИКАЦИЯ ЖИВОТНЫХ25 ПСИХОЛОГИЯ25 ОПРЕДЕЛЕНИЕ ДУШИ25 Гносеология, логика, наукоучение26 РОЛЬ АРИСТОТЕЛЯ В ЛОГИКЕ26 ВОЗНИКНОВЕНИЕ ФИЛОСОФИИ26 Политика27 ЦЕЛЬ ПОЛИТИКИ27 ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВА27 ПОЛИТИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО, СОСТАВ ГОСУДАРСТВА27 КРИТИКА ИДЕАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА ПЛАТОНА27 Заключение28 Список использованной литературы29 HYPER15Введение Весь философский опыт Эллады как бы сосредоточился в гении Аристотеля. Аристотель, по словам Маркса, является вершиной древней философии. Греческая философия достигла при Аристотеле высшей степени процветания. Ф. Энгельс называл Аристотеля “самой уникальной головой” среди древних, мыслителем, исследовавшим “существенные формы диалектического мышления”. Аристотель жил в IV в. до н. э. К этому времени древнегреческая, античная, философия уже имела, хотя сравнительно и непродолжительную, но богатую историю. Еще в VII в. в Греции не было ни одного философа. Во времена Аристотеля здесь существовало уже несколько философских школ. Античная философия развивалась быстро. Ее прогресс удивителен. Но еще более удивительно как бы внезапное ее возникновение. Можно сказать, что между Гомером и Гесиодом и первыми греческими философами разница качественная, а между этими философами и Аристотелем – количественная, хотя первые античные философы отстояли во времени от Гомера и Гесиода немногим больше, чем от Аристотеля. Чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить дошедшие до нас тексты. Выберем какой-нибудь важный мировоззренческий вопрос и посмотрим, как он рассматривался прафилософами, первыми философами и Аристотелем. Пусть таким вопросом будет проблема начала мироздания. У Гомера Океан и Тефия – боги-первопредки. И Гесиоду небо и земля, день и ночь казались богами: Ураном и Геей, Гемерой и Нюктой. Иначе представляет себе возникновение мира Гераклит: “Это космос, тот же самый для всех, не создавал никто ни из богов, ни из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами разгорающимися и мерами потухающим”. Аристотель же говорит: “Одни считают природой существа огонь, другие – землю, третьи – воздух, некоторые – воду; одни – некоторые из указанных тел, другие – все вместе. Что кто из них положил в основу, будь то один элемент или несколько, то он именно это, и в таком количестве, и считает всеобщее сущностью, а все остальное – состояниями, свойствами и расположениями. И каждое из этих тел является вечным (ибо они не могут переменить самих себя), все же прочее возникает и гибнет бесчисленное множество раз. Таков один способ определения природы: она есть первая материя, лежащая в основе каждого из тел, имеющих в себе самом начало движения и изменения. По другому определению она есть форма и вид согласно понятию… Таким образом, в другом значении природа будет для предметов, содержащих в себе начало движения, формой и видом, отделимым от них только логически; а то, что состоит из материи и формы, не есть природа, а только существует “по природе”, например человек. И скорее форма является природой, чем материя: ведь каждая вещь скорее тогда называется своим именем, когда она есть энтелехиально, чем когда она имеется в потенции”. Мировоззрение Гомера и Гесиода было в основном мифологическим и уходило своими корнями в представления людей первобытного общества – в стихийный антропоморфизм, удваивавший мир, видевший в каждом естественном явлении его сверхъестественного двойника. И самые начала мироздания выступали для первобытного сознания в таких же антропоморфных образах. Однако начатки философии мы находим уже у Гомера и особенно у Гесиода. Если для мифологического мировоззрения как такового сливались естественное явление и его сверхъестественный двойник, то у Гомера они начинают различаться так, что порой Гомер даже забывает о сверхъестественной ипостаси естественного явления. В “Теогонии” Хаос, пожалуй, уже полностью демифологизирован, в некоторой степени – и следующее за Хаосом поколение богов, но этого нельзя сказать о третьем поколении – о титанах и титанидах – детях Земли (Геи) и Неба (Урана). Мировоззрение Гераклита и Аристотеля – философское мировоззрение. Гераклит отождествляет начало мироздания не с каким-либо сверхприродным существом, а с одним из состояний вещества, в котором к тому же видит не только генетическое (“был”), но и субстанциональное (“есть”) начало. Теогония сменяется космогонией, фантазирование о мироздании – мышлением о нем. Но уместно заметить, что первобытный мифологический антропоморфизм нашел своего преемника в лице антропоморфизма философско-идеалистического, когда мироздание уподобляется человеку в аспекте мышления. Такой философский антропоморфизм проявляется и у Аристотеля в его учении о Боге как о самом себе мыслящем мышлении и о первоначалах мироздания. Назовем теперь предшествующие Аристотелю школы и учения. К первому периоду античной философии – ее зарождению – относятся первые философские антимифологические учения, которые еще полны мифологических образов и имен. Создателями этих учений были философы Милетской школы (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен), зачинатель школы элеатов Ксенофан, Пифагор и ранние пифагорейцев – устроители Пифагорейского союза, философ-одиночка Гераклит и его современник, и философский антипод Парменид – главный представитель уже упомянутой школы элеатов. Все эти философы жили в VI в. Период зрелости античной философии пришелся на VI-IV вв. до н. э.– является главным и наиболее значительным и наиболее сложным. Сюда относятся учения великих натурфилософов – Эмпедокла и Анаксагора, Левкиппа и Демокрита, а также пифагорейца Филолая и средних пифагорейцев. К этому же периоду относится движение софистов, впервые обратившихся к антропологической, а в связи с ней и этическо-социальной проблематике. В учениях софистов и Сократа зарождается также проблема философской методологии. Время деятельности указанных философов – V в. – составляет первую половину рассматриваемого периода истории античной философии. Вторая его половина приходится на IV в. это время деятельности Платона, первого сознательного античного идеалиста, введшего в философский обиход термин “идея” именно как “идеальное” (в обыденном языке это слово имело значение “вид”, “образ”). Сюда относится и начало деятельности так называемых сократических школ (киников, киренаиков и др.). Учение Аристотеля завершает этот период. Жизнь и сочинения Годы жизни Аристотеля относятся к периоду македонского завоевания, который характеризуется высочайшим внешним рассветом Греции, в отличие от ее высочайшего внутреннего расцвета, совпавшего с эпохой Перикла. Аристотель родился в 384 г. до н. э. Его родина – город Стагир во Фракии, на северо-западном побережье Эгейского моря. Отец Аристотеля Никомах принадлежал к потомственному роду врачей и служил у македонского царя Аминта III. Аристотель провел детство при дворе, общаясь со своим сверстником – сыном Аминты Филиппом, будущим македонским царем Филиппом II. Аристотель, по словам очевидцев, с молодости был невзрачного вида. Худощавый, он имел худые ноги, маленькие глазки и шепелявил. Но зато любил одеться, носил по несколько дорогих перстней и делал необычную прическу. В 365 г. пятнадцатилетний Аристотель лишился родителей. В свои отроческие годы он помогал отцу в его медицинской практике и мог унаследовать его профессию. Но опекун Проксен, человек разносторонне образованный и с большим интересом следивший за умственной жизнью Греции, разрешил ему в 367 г. до н. э. оставить родину и отправиться для получения образования в центр культурной жизни Эллады – город Афины. Больше всего Аристотеля влекла в Афины необычайная популярность основателя Академии Платона. ПЕРВЫЙ АФИНСКИЙ ПЕРИОД Прибыв в Афины семнадцатилетним юношей в 367 г., Аристотель поступил в существовавшую там уже в течение двадцати лет Академию Платона, где пробыл 20 лет сначала в качестве ученика, а затем и учителя. Когда Аристотель приобщился к философской школе Платона, последнему было уже 60 лет, и он находился на вершине своей прижизненной философской славы. Платон высоко ценил Аристотеля и называл его “умом”. Сравнивая Аристотеля с другим своим учеником – Ксенократом, Платон говорил, что “один (Ксенократ) нуждается в шпорах, другой (Аристотель) – в узде”; и “Аристотель меня брыкает, как сосунок жеребенок свою мать”. Аристотель же всегда глубоко уважал своего учителя. Изучив многочисленные рукописи Платона и его учеников, прослушав беседы самого Платона по всем областям знания, Аристотель вначале примкнул к идеям, господствовавшим в Академии. Но уже к 25-27 годам Аристотель был самостоятельным и оригинальным ученым, критически относящимся к учению Платона. Платон скончался в 347 г. в возрасте 80 лет и Аристотель окончательно убеждается в бесплодности направления, избранного учениками основателя Академии, в частности Спевсиппом. Вместе с Ксенократом он покидает Афины. К этому их побудило нежелание оставаться в Академии под началом у племянника Платона Спевсиппа, который стал схолархом не благодаря своему духовному превосходству, а лишь потому, что к нему как наследнику Платона перешло имущество Академии. ГОДЫ СТРАНСТВИЙ Покинув великий город, Аристотель находит себе убежище в малоазийском городе Ассосе в Троаде. Прибрежный Ассос был только что основан Гермием – тираном малоазийского города Атарнея. Мыслитель провел в Ассосе три года (348/7-345). Здесь он нашел себя, – его собственное мировоззрение определилось. К тому же племянница (приемная дочь) Гермия Пифиада становится женой Аристотеля и матерью его дочери, Пифиады-младшей. После казни Гермия Аристотель вынужден был покинуть Атарней и последующие три года Аристотель живет в городе Митилена на соседнем с Ассосом острове Лесбос, куда его пригласил Теофраст – друг и помощник, уроженец тех мест. В 343 г. до н. э. Аристотель, по приглашению Филиппа II, переехал в новую столицу Македонии – город Пеллу, где в течение трех лет преподавал тринадцатилетнему Александру политические и философские науки. В выборе Филиппа сыграли роль, по-видимому, и старое знакомство с Аристотелем, и слава последнего как философа (учившего к тому же, что историческое предназначение греков – стать властелинами мира). Трудно сказать, в чем состояла методика воспитания Аристотеля и насколько ему удалось облагородить характер будущего “завоевателя мира”, отличавшегося безрассудной смелостью, вспыльчивостью, упрямством и безмерным честолюбием. Но конечно Аристотель не стремился сделать из Александра философа (чего желал бы на его месте Платон) и не мучил его геометрией, а нашел главное средство воспитания в поэзии, и особенно в эпосе Гомера. Говорят, что Аристотель специально для своего воспитанника “издал” гомеровскую “Илиаду”, благодаря чему тот нашел свой идеал в Ахилле. Впоследствии Александр якобы сказал: “Я чту Аристотеля наравне со своим отцом, так как если отцу я обязан жизнью, то Аристотелю – тем, что дает ей цену”. Преподавательская деятельность Аристотеля прекратилась вследствие того, что Александр стал правителем огромной страны. Аристотель возвращается на родину – в Стагир, разрушенный Филиппом II в войне против Афин. Там он провел три года (339-336). Пребывание Аристотеля в Стагире оказалось небесполезным для родины философа. Придя к власти, Александр, из уважения к своему учителю, восстанавливает город, за что жители стали устраивать ежегодные праздники в честь Аристотеля. Сам же он с победой македонян в сражении при Херонее в 338 г. получает возможность вернуться в Афины. ВТОРОЙ АФИНСКИЙ ПЕРИОД Оказавшись в 335 г. (после двенадцатилетнего перерыва) снова в Афинах, уже пятидесятилетним мужем, Аристотель при поддержке македонян, и в первую очередь своего друга Антипатра, которого Александр, ушедший в поход против персов, оставил наместником на Балканах, открывает собственную философскую школу. Правда, как иногородцу, ему разрешается открыть школу лишь за чертой города – к востоку от городской границы Афин, в Ликее. Ранее Ликей был одним из афинских гимнасиев (местом для гимнастических упражнений). Он находился рядом с храмом Аполлона Ликейского, что и дало название и гимнасию, и школе Аристотеля. В состав территории школы вошли соседние с гимнасием тенистая роща и сад с крытыми галереями для прогулки. Так как “прогулка” и “крытая галерея вокруг двора” по-древнегречески “перипатос” ((((((((((), то школа Аристотеля получила второе название - “перипатическая” (мнение, что это название произошло оттого, что в тенистых аллеях парка Ликея Аристотель имел обыкновение во время прогулок излагать своим ученикам различные проблемы своей философии, ныне оставлено). От него происходит название членов Ликея – “перипатетики”. Аристотель преподавал в Ликее более двенадцати лет. Уже спустя несколько лет после открытия Ликея популярность лекций Аристотеля по вопросам истории и теории государства, философии и естествознания совершенно затмила деятельность Ксенократа и киников. Аристотель и его школа приобрели широкую известность. Второй афинский период целиком совпадает с периодом походов Александра Македонского, иначе говоря, с “эпохой Александра”, которая была, как подчеркивает Маркс, временем “высочайшего рассвета” Эллады. Аристотель пытался внушить Александру мысль о принципиальном различии греков и не-греков. Его открытое письмо Александру “О колонизации” успеха у царя не имело. Последний повел на Ближнем Востоке совсем иную политику: он не препятствовал смешению пришлого, греческого, и местного населения. Кроме того, он вообразил себя восточным деспотом-полубогом и требовал от своих друзей и соратников соответствующих почестей. Племянник Аристотеля Каллисфен, бывший историографом Александра, отказался признать такое превращение македонского монарха в фараона, и был казнен, что привело к охлаждению отношений между бывшим воспитанником и бывшим воспитателем. Неожиданная смерть тридцатитрехлетнего Александра в Вавилоне (который он предполагал сделать столицей своей сверхдержавы) 13 июня 323 г. вызвала в Афинах антимакедонское восстание, в ходе которого представители промакедонской партии были подвергнуты репрессиям. Не избежал общей участи и Аристотель. Верховный жрец Элевсинских таинств предъявляет ему обвинение в кощунстве. Поводом для этого послужило давнишнее стихотворение Аристотеля на смерть Гермия. Оно квалифицируется как пеан – гимн в честь бога, что не подобало смертному, а потому считалось кощунством. Не дожидаясь суда, Аристотель передает управление Ликеем Теофрасту и покидает город, дабы избавить афинян от вторичного преступления против философии (под первым преступлением мыслитель подразумевал казнь Сократа в 399 г.). Аристотель отправляется в Халкиду (на остров Эвбея), на виллу своей матери Фестиды. Там Аристотель продолжал свои научные изыскания. Он занимался изучением морских приливов и отливов, вел переписку с друзьями и составлял планы ближайшей научной работы. Но великому ученому не удалось осуществить новую программу работы. Через два месяца он умирает от мучившей его всю жизнь болезни желудка, оставив после себя огромное литературное наследство. Возможно, Аристотель поспешил с бегством: его друг Антипатр вскоре подавил восстание в Афинах и власть промакедонской партии была восстановлена. Диоген Лаэртский приводит завещание Аристотеля. В нем исполнителем своей воли Аристотель назначает Антипатра. Философ просит, чтобы рядом с ним похоронили останки его первой жены – Пифиады (она умерла молодой), что было также и ее предсмертным желанием. Аристотель оставляет содержание своей наложнице Герпиллиаде, матери его сына Никомаха, и делает распоряжения относительно обоих детей. Некоторых своих рабов Аристотель отпускает на волю. Сын Аристотеля Никомах, принявший было участие в издании оставшегося от отца письменного наследия, умирает молодым. Дочь же, Пифиада-младшая, была трижды замужем и имела трех сыновей, младший из которых (от третьего мужа – физика Метродора) был тезкой своего великого деда. Теофраст, надолго переживший своего друга и учителя и занявший после его смерти пост главы Ликея, позаботился о воспитании внуков Аристотеля. СОЧИНЕНИЯ АРИСТОТЕЛЯ Детище Аристотеля – его философская школа Ликей просуществовала до конца античного мира. “Детьми” Стагирита были и его сочинения. Наследие мыслителя огромно. Древние каталоги его трудов содержали названия нескольких сот “книг” (например, каталог Диогена Лаэртского). Научная деятельность Аристотеля охватила все области античного знания. Произведения его носят энциклопедический характер. Его сочинения относятся к самым различным областям – логике, естествознанию, истории, политике, этике, литературе. Обилие использованного Аристотелем фактического материала объясняется отчасти тем, что он был прекрасным организатором. Нельзя сомневаться в том, что материалы к некоторым работам Аристотеля, особенно по истории греческих государств и истории животного и растительного мира, подбирались его учениками. До нас дошла лишь небольшая их часть. Аристотелевские сочинения распадаются на три группы: Диалоги и другие произведения, созданные Аристотелем в период его пребывания в Академии или чуть позднее; это произведения, судя по сохранившимся отрывкам тщательно им отредактированные; Осуществленные под руководством Аристотеля коллективные труды его школы, в частности описания 158 государственных систем из числа существовавших тогда в Элладе и за ее пределами; Трактаты, представляющие собой то ли Аристотелевы конспекты лекций, то ли записи слушателей; они не отредактированы и не систематизированы, состоят из частей, созданных Аристотелем в разное время и на разных этапах его философского развития, а потому противоречивы. Однако, несмотря на несовершенство формы, это основные труды Аристотеля – в них выражено его зрелое мировоззрение. Судьба каждой из трех групп сочинений была различной. Все диалоги и другие ранние труды Аристотеля погибли. Мы знаем более или менее об их содержании на основании некоторых отрывков из них, приводимых в трудах более поздних античных авторов, а также в пересказе. Погибли и все коллективные работы, в том числе описания государственных устройств, исключая “Афинскую политию”, связываемую обычно с именем самого Аристотеля. Ее папирусный список был найден в конце прошлого столетия в песках Египта, где благодаря сухости климата непрочный папирус хорошо сохраняется. Уцелела и “История животных”. Что касается третьей группы сочинений, то в большинстве своем они до нас дошли, хотя и в сильно испорченном виде. Сочинения Аристотеля перешли от его преемника Теофраста к ученикам последнего, Нелею, и пролежали до I в. н. э. в подземном хранилище, пока не были рассортированы в библиотеке Апелликона Теосского в Афинах. Только после этого сочинения философа попали в Рим, где и были изданы главой тогдашней аристотелевской школы – перипатетиком Андроником Родосским. Таким образом, согласно преданию, получается, что основные труды Аристотеля оставались неизвестными античному миру с середины III до середины I века до н.э. И в самом деле, Эпикур знал лишь диалоги Аристотеля. Философские диалоги Аристотеля включают в себя такие сочинения, как “Грилл”, “Евдем”, “Софист”, “Политик”, “Менексен”, “Пир” (“Симпосион”), “О философии”. К ним примыкают “Увещевания” (“Протрептикус”). “Грилл”, по-видимому, первое сочинение Аристотеля, с которым он выступил совсем еще молодым человеком после пятилетнего пребывания в Академии. Оно посвящено риторике, с преподавания которой и началась там деятельность философа. В этом диалоге Аристотель исследует вопрос о том, существует ли само искусство риторики, дополняющее или даже заменяющее природный дар красноречия. Диалог “Евдем” представляет Аристотеля как убежденного платоника. Философ как будто полностью разделяет идеалистическое учение о потусторонних идеях как вечных и неизменных образцах и причинах преходящих вещей чувственного мира, об антагонизме бессмертной возвышенной души и смертного низменного тела, а также учение о познании как воспоминании душой некогда полученного в потустороннем мире знания, которое она утратила, упав в этот мир и воплотившись. Аристотель объявляет союз души и тела противоестественным и приводит известное пессимистическое изречение поэта Феогнида: “Самое лучшее для человека – вовсе не родиться, родившись же – скорее умереть”. В “Увещеваниях”, обращенных к правителю Кипра Темисону, Аристотель прославляет философию. По его мнению, всякое содержательное отрицание философии уже в некотором роде философствование. Философия трудна, она имеет дела с всеобщим и неизменным и не нисходит до частностей. Однако она не бесполезна, ибо, открывая идеалы, дает образцы общественной и частной жизни. Науки (а в “Увещеваниях” философия трактуется как знание вообще) уже многого достигли без помощи государства. В данном сочинении Аристотель доводит до крайности платоновский антагонизм души и тела, говоря, что они связаны между собой, как живой человек с трупом, накрепко к нему прикрученным (так этрусские пираты расправлялись с оставшимися в живых пленниками). Но уже в конце первого афинского периода, то есть еще в платоновской Академии, Аристотель начинает расходиться со своим учителем во взглядах. Об этом свидетельствуют его сочинения “Об идеях” и “О благе”, диалог “О философии” и, кроме того, ранние книги некоторых трактатов. Все сохранившиеся произведения Аристотеля по своему содержанию можно разделить на восемь основных подгрупп: сочинения по логике (“Первая аналитика”, “Вторая аналитика”, “Топика”, “Опровержение софизмов”, “Категории”, “Об истолковании”), известные в истории философии под названием “Органон”; произведения, посвященные проблемам “первой философии”, объединенной Андроником Родосским в одно сочинение под названием “Метафизика”; физические (“Физика”, “О небе”, “О возникновении и уничтожении”, “Метеорологика”); биологические (“История животных”, “О частях животных”, “О происхождении животных”, “О движении животных”); психологические (“О душе” и восемь работ, объединенных затем под общим наименованием “Parva naturalia”); этические (“Никомахова этика”, “Евдемова этика”, “Большая этика”); политико-экономические (“Политика”, “Экономика”); искусствоведческие (“Поэтика”, “Риторика”). С трактатами Аристотеля связан так называемый аристотелевский вопрос – вопрос об установлении хронологической последовательности входящих в состав трактатов “книг”, а тем самым и вопрос о философской эволюции взглядов Аристотеля. Большую роль в его уяснении сыграла в 20-х годах XX века работа немецкого ученого Вернера Иегера “Аристотель”. Иегер первый попытался реконструировать аристотелевские диалоги. Он показал также неоднородность аристотелевских трактатов и подчеркнул большое значение в творчестве Аристотеля его второго периода (годов странствий). Он считал, что Аристотель эволюционировал от платоновского априоризма к эмпиризму, о чем говорят, по его мнению, биологические сочинения Аристотеля, которые Иегер отнес в самый конец деятельности философа. Однако позднее английский издатель и комментатор биологических трудов Аристотеля Дарси-Томпсон показал, что эти работы опираются на биологический материал Восточного Средиземноморья, точнее говоря, окрестностей Ассоса и Лесбоса, а потому они выполнены во время пребывания Аристотеля в Малой Азии, то есть во второй период. В соответствии с этим голландский ученый Ф. Нуйенс отнес биологические работы ко второму периоду и, положив в основу своей периодизации трудов Аристотеля изменение его взглядов на взаимоотношения души и тела, разума и души, дал в своем труде “Эволюция психологии Аристотеля” иную, чем у Иегера, последовательность сочинений Аристотеля. Обратимся к следующей таблице: Таблица 1 Иегер Нуйенс I Первый афинский период (367-347) Все диалоги, кроме диалога “О философии”; “Протрептикус”; “Физика” I, II, VII; “О небе” I; “О душе” III; “Политика” II, 2-3 “О философии”, “Протрептикус”; “О возникновении и уничтожении”; “Физика” I-VII; “О небе”; “Категории”; “Топика” II Годы странствий (347-335) “О философии”, ранняя часть “Метафизики”; “Физика” III, IV, V, VI; “О небе” II, III; “О возникновении и уничтожении”; “Политика” II, III, VII, VIII; “Евдемова этика” “Метафизика” I, III, IV, XI, 1-8, XIII, 9-10, XIV; все биологические работы, за исключением некоторых частей “О происхождении животных” и “О частях животных”; “Никомахова этика” III Второй афинский период (335-322) Поздняя часть “Метафизики”; “Физика” VIII; “О душе” I, II; “Никомахова этика”; “Политика” I, IV,V, VI; все биологические работы “Метафизика” XIII, 1-8, VII, VIII, IX, XII; “О душе”; поздние части “О возникновении животных” и “О частях животных”; позднейшая часть “Метафизики” XII, 8 Как видим, вне поля зрения Иегера остались логические работы Аристотеля. Расшифруем теперь, что имеется в виду под ранней и поздней частями “Метафизики”. Прежде всего, отметим, что сам термин “метафизика” был Аристотелю неизвестен; это неологизм издателя Аристотеля Андроника Родосского. Он поместил собственно философские книги Аристотеля после книг по физике и, не зная, как это назвать, обозначил словами “то, что после физики” (та мета та фюсика), откуда путем выпадения артикля и слияния и получилось слово “метафизика”. “Метафизика” Аристотеля сложилась стихийно из разных частей, написанных в разное время. Отсюда ее противоречия и повторы. Например, ранняя часть XI книги предвосхищает содержание III, IV и VI книг. Поздняя часть XIII книги – новый вариант XIV и частично I книги (4-я и 5-я главы XIII книги – прямое переложение 6-й и 9-й глав первой книги “Метафизики”). Книга XII самостоятельна. Так же самостоятельны вся XIV и частично XIII книги. Самостоятельна V книга – первый словарь философских терминов. Вернер Иегер различил в “Метафизике” ранние и поздние части, а внутри их – основные и побочные (в соответствии с содержанием). Отсутствие второй книги объясняется тем, что она считается неаристотелевской и, издавна, обозначалась строчной альфой, в результате чего числовой номер книг “Метафизики”, начиная с III, равен номеру обозначающей ее буквы в греческом алфавите плюс единица. Из таблицы видно, что более или менее связное целое образуют I, III, IV, VI, VII, IX книги “Метафизики”. Понять учение Аристотеля трудно. И это объясняется не только плохой сохранностью текстов, но и тем, что у Стагирита нет однозначного решения принципиальных философских вопросов, таких, как взаимоотношение общего и отдельного, души и тела, эмпирической и рациональной ступеней познания. Он колебался между материализмом и идеализмом, между “линией Демокрита” и “линией Платона”. Аристотелевская классификация наук Каждое сочинение Аристотеля – “Метафизика”, “Этика”, “Физика”, “Политика” и др. – начинается с изложения и критического разбора теорий, уже созданных его предшественниками. Тщательно отбирая и суммируя положительное знание, подтвержденное предшествующим философским развитием, Аристотель пришел к выводу, что философия не есть продукт единоличного индивидуального творчества, а итог работы целых поколений мыслителей. “…Каждый говорит относительно природы что-нибудь и поодиночке, правда, ничего не добавляет для установления истины, или мало, но, когда все это собирается вместе, получается заметная величина”. Из обзора истории философской борьбы в Греции VI-IV вв. до н. э. Аристотель вынес заключение, что философия всегда терпела поражение, когда она удалялась от жизни в область пустых абстракций, фантазии, религии, софистики и логической спекуляции. Там же, где она обращалась к реальным чувственно воспринимаемым телам природы, она в большинстве случаев достигала значительных научных результатов. Обобщая опыт предшествующего развития науки, Аристотель пытался построить единую систему наук, включающую в себя все известные в то время отрасли знания. Все науки занимаются исследованием бытия. Каждая из них имеет “дело с тем или другим специальным бытием, и, отведя себе какую-нибудь отдельную область, они занимаются этой областью…”. Все науки по Аристотелю делятся на теоретические, где познание ведется только ради него самого, практические, дающие руководящие идеи для поведения человека, и творческие, где познание совершается с целью достижения пользы или осуществления чего-либо прекрасного. У “творческих” наук “источник творчества лежит в том, кто создает, а не в том, что создается, и таковым является или искусство, или какая-нибудь другая способность. И, подобным же образом, у науки о деятельности движение происходит не в совершаемом деле, а скорее – в тех, кто его совершает”. Общим правилом научного исследования, независимо от вида научной деятельности, провозглашается положение: на первом месте должна стоять объективная истина самих вещей, самой природы, и никакие субъективные цели не должны исказить этой “правды вещей”. “Теоретические науки” Аристотель разделяет на “первую философию”, математику и физику. Физика изучает состояние тел в природе и определенные “материи”. Математика изучает взятые в абстракции свойства, неотделимые от тела и не являющиеся одновременно состоянием определенных тел. Поскольку же свойства тел “отмежеваны от всего телесного, они составляют предмет изучения философа-метафизика”. “Первая философия” обнаруживает неизменные “начала” сущего. Более детальная аристотелевская классификация наук представлена в следующей схеме. Логика же не входит в эту классификацию, ибо она есть пропедевтика ко всем наукам, их методология. Таким образом, за аристотелевским делением наук стоит социальное деление общества: искусства – это дело ремесленников, наука – дело мудрецов, практика – дело политиков. Поэтому практические и творческие “науки” ниже теоретических (“умозрительные (теоретические дисциплины) выше созидающих”). Занятие умозрительными науками – форма интеллектуального времяпрепровождения господ. Для сравнения приведем платоновскую классификацию наук, которая была субъективной, то есть исходила из представлений о частях души (см. далее). Непоследовательность аристотелевской классификации наук выражается, прежде всего, в чрезмерном противопоставлении “первой философии” как науки о сущности всем остальным наукам, изучающим бытие, в отделении “первой философии” от других наук. Кроме того, отдельные науки не рассматриваются Аристотелем как находящиеся в глубокой необходимой связи друг с другом; связь эта у Аристотеля часто получает субъективное обоснование путем введения критерия “ценности” объекта познания. Несмотря на непоследовательность классификации наук, данной Аристотелем, синтез знания, осуществленный им, поистине грандиозен. В греческой науке впервые встречается столь всеобъемлющая и плодотворная попытка создать единую систему наук. Первая философия или метафизика Основной вопрос философии для Аристотеля – это вопрос о том, существует ли помимо материи и чувственных сущностей еще какая-либо самостоятельная причина; как замечает философ в “Метафизике”, “главным образом нужно исследовать и разработать вопрос: является ли что-либо кроме материи, самостоятельной причиной или нет”. Еще более характерна другая формулировка: “Вопрос идет о том, существует ли помимо чувственных сущностей еще какая-нибудь – неподвижная и вечная или же нет, и если существует, то в чем она”. Как видим, эта причина должна быть, говоря современным языком, сверхчувственной, а также нематериальной и сверхприродной. ПРЕДМЕТ “ПЕРВОЙ ФИЛОСОФИИ” Согласно Аристотелю, философия изучает не природу – “природа есть только отдельный род существующего”, - а эту самостоятельную причину, сверхъестественную сущность. Вся метафизика Аристотеля – это попытка разобраться в сущем, уточнить его понятие. “Первая философия” по Аристотелю, изучает “начала и причины всего сущего… поскольку оно берется как сущее”. Аристотель называет эти причины “высшими”, а начала – “первыми”. Такое понимание предмета философии шире, чем “метафизическое”, ибо в самой постановке вопроса предполагается, что в качестве таковых начал должны оказаться не только сверхчувственные, неподвижные, вечные сущности, но и материя, ведь Бог лишь “одно из начал”. Для того чтобы определить начала, установить их число и их взаимоотношения, необходимо осознать то, что Аристотель называет аксиомами, и, прежде всего, ту из них, в которой он видит “начало для всех других аксиом”. Назовем ее “первоаксиомой”. ПЕРВОАКСИОМА Первоаксиома кратко формулируется следующим образом: “Вместе существовать и не существовать нельзя”, а полно: “Невозможно, чтобы одно и то же вместе было и не было присуще одному и тому же и в одном и том же смысле”. Аристотель называет эту аксиому “самым достоверным из всех начал”, входящим (поскольку она и вытекающие из нее аксиомы “имеют силу для всего существующего”) в предмет первой философии наряду с другими началами сущего как сущего. Первоаксиома самоочевидна. Всякое доказательство покоится на ней и предполагает ее. Она закон бытия и мышления. БЫТИЕ И МЫШЛЕНИЕ Аристотель – панлогист. Он, как и Парменид, сторонник тождества бытия и мышления. Поэтому невозможно говорить об аристотелевском бытии, не затрагивая вопроса о мышлении. Аристотель то идет от мышления к бытию, то от бытия к мышлению. Законы мышления для Аристотеля – законы бытия, и наоборот. Поэтому то, что мы назвали первоаксиомой, является, по Аристотелю, основным законом как бытия, так и мышления. Философ доказывает свою первоаксиому от противного: всякий человек ее опровергающий, приходит в противоречие с самим собой. В этой связи Аристотель критикует Гераклита, который утверждал, что одно и то же существует и не существует, ибо, по Аристотелю, “невозможно, чтобы противоположные вещи находились в одном и том же”. Применительно к проблеме бытия первоаксиома означает, что существует или бытие, или небытие. БЫТИЕ И НЕБЫТИЕ Но сказать, что небытие существует, нельзя. Это значит приписать не-сущему существование. Согласно же аксиоме, вместе существовать и не существовать нельзя. Поэтому правда в том, что сущее существует, а не-сущее не существует. Сказать, что “не-сущее существует”, - значит сказать, что несуществующее есть существующее, то есть то, что одно и то же не существует и существует, а это противоречит аксиоме бытия и мышления. Таким образом, у Аристотеля все, что есть – сущее. Он сочувственно цитирует слова Парменида: “Ведь никогда не докажут, что то, чего нет, существует”. Парменид, как известно, полагал, что небытие не существует потому, что оно немыслимо и несказанно, а коль скоро мы его мыслим и о нем говорим, то оно становится бытием. Аристотель же полагает, что небытие можно мыслить и о нем можно говорить, не превращая его тем самым в бытие. Так что можно сказать, что предметом “первой философии”” является у Аристотеля не только сущее, но и не-сущее (первое абсолютно, второе же относительно). УРОВНИ БЫТИЯ Аристотель говорит о том, что сущее есть совокупность “единичных предметов”, “этих вот вещей”, “отдельных вещей”, “сущностей, воспринимаемых чувствами”, “чувственных сущностей”. Это то, что можно видеть, слышать, осязать, обонять, и вкушать. Чувственный мир для Аристотеля реален. Однако он не согласен с теми, кто думает, что сущим является лишь то, что воспринимается чувствами. СУЩНОСТЬ Представление Аристотеля о сущности – наиболее трудная для понимания проблема его метафизики. На познание сущности, а не чувственного мира направлено все внимание Стагирита, у которого “вопрос о том, что такое сущее, сводится к вопросу, что представляет собой сущность”. Проблеме сущности посвящены VII и частично VIII книги “Метафизики”. Аристотель далек от древних физиков, сводивших сущность к той или иной форме существования вещества; сущности также не идеи и не числа. Философ не согласен с теми, кто “сущностью признают субстрат, суть бытия и то, что из них состоит, а также всеобщее”. Вообще же о сущности говорится если не в большем числе значений, то в четырех основных, во всяком случае: и суть бытия и общее, и род принимают за сущность всякой вещи, и рядом с ними, в-четвертых, лежащий в основе субстрат”. Из этих двух отрывков можно извлечь, по крайней мере, шесть возможных определений сущности: субстрат; суть бытия; то, что состоит из бытия и субстрата; всеобщее; общее; род. ДВА КРИТЕРИЯ СУЩНОСТИ Критериями сущности, по мнению философа, являются: познаваемое в понятии; “способность к отдельному существованию”. Парадокс в том, что эти два критерия противоречат друг другу. Ведь Аристотель признает, что лишь единичное “обладает самостоятельным существованием безоговорочно”. Но единичные вещи не постигаются умом, они – до понятия, им нельзя дать определения. Аристотель ищет золотую середину. Рассмотрим вышеперечисленные определения сущности. СУБСТРАТ И МАТЕРИЯ Субстрат (“подлежащее”) определяется Аристотелем как “то, о чем сказывается все остальное, тогда как сам он уже не сказывается о другом”. Субстрат “лежит в основе двояким образом, или как эта вот отдельная вещь… или как материя для осуществленности”. Материя Аристотелем понимается двояко. Во-первых, это бесформенное вещество: “То, что само по себе не обозначается ни как определенное по количеству, ни как обладающее каким-либо из других свойств, которыми бывает определено сущее”. Такова первая материя. Во-вторых, в более широком смысле слова, материя – это “то, из чего вещь состоит” и “из чего вещь возникает”. Такое понимание включает в себя и первый смысл, ведь, в конечном счете, все возникает и все состоит из первой материи. Отдельные же вещи (исключая четыре стихии) возникают и состоят из уже предварительно оформленной “своей”, “специальной”, или “последней” материи. ОБЩЕЕ, ВСЕОБЩЕЕ, РОД И КАТЕГОРИИ Что касается рода в качестве сущности, то Аристотель пишет: “Если взять философов современных, они скорее признают сущностями общие моменты в вещах (роды – это общие моменты), а как раз родам, по их словам, присущ характер начал и сущностей в большей мере, ибо они разбирают вопрос под углом понятия”. Аристотель не согласен с “современными философами”. Он утверждает, что “роды не существуют помимо видов”. Не является сущностью и всеобщее: ведь оно “по своей природе присуще многому”. Но в таком случае оно будет сущностью или у всех вещей, которые тем или иным всеобщим объемлются, или не будет ни у одной. Но у всех всеобщее сущностью быть не может. А если всеобщее будет сущностью у одной вещи, тогда и все остальные, к чему относится это вообще, будет этой же вещью. Итак, делает вывод Аристотель, “ни всеобщее, ни род не есть сущность”. Под всеобщим Аристотель понимает также и категории – наиболее общие и соответствующие структуре сущего роды высказывания о вещах. В “Метафизике” категории упоминаются нередко, но не в полном объеме и в разном составе. Аристотель всюду подчеркивает, что только сущность существует сама по себе, что же до других категорий, то “ни одно из свойств не существует от природы само по себе и не способно отделяться от сущности”; “все другие определения сказываются о сущности”; кроме сущности, ни что не может существовать отдельно, так что “эти дальнейшие определения нельзя даже, пожалуй, без оговорок считать реальностями”. Сущности существуют безоговорочно, все остальное существует через них и благодаря им как качества, количества, отношения сущностей. Эта мысль проходит через все труды Аристотеля. По мнению Аристотеля, и о не-бытии можно говорить в различных смыслах, как это имеет место по отношению к бытию. Ведь и “не быть человеком – это значит не быть этой вот вещью, не быть прямым – не быть этой вот вещью, не быть прямым – не быть вот таким-то по качеству, не быть трехметровым – не быть вот таким-то по длине (по количеству)”. Таким образом, и не-бытие существует категориально. Таков первый смысл допущения Аристотелем существования относительного не-бытия. ЕДИНИЧНОЕ Аристотель подчеркивает, что главными отличительными чертами сущности является способность к отдельному существованию и данность в качестве вот этого определенного предмета. Говоря о субстрате, Аристотель допускает, что им может быть наряду с материей вот эта вот отдельная вещь. Но эту вот отдельную вещь Аристотель называет “чувственной сущностью”, а также “составной сущностью” или “составным целым”, и состоит она, по его мнению, из двух начал: “сути бытия (формы) и субстрата (материи)”, а то, что состоит из начал, позднее самих начал, а, следовательно, вторично. Но самое главное, чувственная составная сущность не соответствует второму критерию сущности – постижимости умом и определенности. Итак, сущность – не субстрат, не всеобщее, не род и, наконец, не то, что состоит из сути бытия и субстрата. СУТЬ БЫТИЯ И ФОРМА КАК СУЩНОСТЬ Аристотель склоняется к тому, чтобы принять за сущность вид. Он говорит, что “последнее видовое отличие – это будет сущность вещи и ее определение”, а “определение вещи – это формулировка, состоящая из видовых отличий и притом – из последнего из них”. Это определение и выражает сущность, или суть бытия вещи, или, что то же самое, форму, или первую сущность. “Формою я называю, - пишет философ, - суть бытия каждой вещи и первую сущность”. Кроме того, Аристотель подчеркивает, что “для чувственно воспринимаемых единичных сущностей… нет ни определения, ни доказательства”, ибо они “наделены материей, природа которой такова, что она может быть и нет: вследствие чего они подвержены уничтожению все остальные вещи, принадлежащие сюда”. Поэтому “суть бытия не будет находится ни в чем, что не есть вид рода”. МАТЕРИЯ И ФОРМА Итак, каждая чувственно воспринимаемая сущность есть нечто составное: она слагается из материи и формы (сути бытия, сущности, первой сущности). “Индивидуальная”, или “составная” сущность вторична, материя и форма первичны. Вещь преходяща, тогда как материя и форма вечны. При этом материя как первоматерия едина, форм же много: их столько, сколько низших, ближайших к вещам видов, то есть таких видов, которые уже далее на виды не распадаются. Необходимо подчеркнуть, что форма – это не качество, не количество, не отношение, а то, что несет в себе суть вещи. Форма вечна и неизменна; “никто не создает и не производит, но вносит ее в определенный материал, и в результате получается вещь, состоящая из формы и материи”. ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ Отношение между формой и материей углубляется и конкретизируется Аристотелем при помощи таких введенных им в философию понятий, как возможность и действительность. Эти понятия позволяют представить отношение материи и формы динамически, в движении. Оформляясь, материя переходит из состояния возможности в состояние действительности. Понятие возможности открывает перед Аристотелем большие перспективы. Оно, во-первых, диалектично. Так, первоаксиома, основной закон бытия и мышления, который запрещает противоречие на уровне действительности, на уровне возможности не действует: “В возможности одно и то же может быть вместе противоположными вещами, но в реальном осуществлении нет”. Поэтому Гераклит был бы прав, если бы все что он говорит о единстве противоположного, он говорил как о существующем в возможности. Во-вторых, возможность – это второй смысл, в котором Аристотель допускает существование небытия. Материя может обладать формой, но может быть и лишена ее. В то же время, обладая той или иной формой, материя лишена всех остальных. Лишенность – это и есть небытие. Таким небытием и оказывается первая материя. В-третьих, диалектика возможности и действительности позволяет Аристотелю определить в самом общем виде движение, как изменение вообще: “Движением надо считать осуществление в действительности возможного, поскольку это – возможное”. ЭНТЕЛЕХИЯ, ТЕЛЕОЛОГИЯ “Осуществление” выражается у Аристотеля древнегреческим словом “энтелехейа” (или “энтелехия”). Аристотелевское мировоззрение телеологично. В его мировоздании все процессы обладают внутренней целенаправленностью и потенциальной завершенностью. “Обусловленность через цель” существует, подчеркивает Аристотель, не только “среди поступков, определяемых мыслью”, но и “среди вещей, возникающих естественным путем”. При этом форму никто не создает, она вечна и вносится в соответствующую материю, которую форма определяет, выступая, таким образом, как цель, внутренне заданная той или иной последней материи, как программа ее дальнейшей структурализации. Цель – это также и благо: каждая стремящаяся реализоваться потенция стремится тем самым к своему благу. В понятии цели – “того, ради чего” – Аристотель находит третью, после материи и формы, причину всего сущего. ДВИЖУЩАЯ ПРИЧИНА Четвертую, и последнюю, причину Аристотель определяет как движущую. Он говорит, что “всякий раз изменяется что-нибудь действием чего-нибудь и во что-нибудь”. Говоря об источнике движения как движущей причине, Аристотель исходит при этом из догмы, согласно которой “движущееся вообще должно приводиться в движение чем-нибудь”. Материя у Аристотеля пассивна. С другой стороны, философ допускает, что “сущность и форма, это – деятельность”. Однако эта деятельность не самодовлеющая. Она имеет источник в высшей сущности и форме. Это некий перводвигатель: “Чем вызывается изменение? Первым двигателем. Что ему подвергается? Материя. К чему приводит изменение? К форме”. ЧЕТЫРЕ ПЕРВЫХ НАЧАЛА, ИЛИ ПРИЧИНЫ Свое рассуждение о причинах, которые в качестве первоначальных являются предметом первой философии, Аристотель резюмирует так: “О причинах речь может идти в четырех смыслах: одной такой причиной мы признаем сущность и суть бытия… другой причиной мы считаем материю и лежащий в основе субстрат; третьей – то, откуда идет начало движения; четвертой – причину, противолежащую только что названной, а именно “то, ради чего” существует вещь, и благо (ибо благо есть цель всего возникновения и движения)”. Подытоживая учение Аристотеля о четырех причинах, скажем, что таковыми являются: материальная причина; формальная причина; движущая причина; целевая причина. Первая отвечает на вопрос “из чего?”, вторая – “что это есть?”, третья – “откуда начало движения?”, четвертая – “ради чего?”. При этом три последние причины Аристотель сводит в одну: ““что именно есть” и “ради чего” - одно и то же, а “откуда первое движение” – по виду одинаково с ними”. ТЕОЛОГИЯ Такой единичной первопричиной в трех смыслах у Аристотеля оказывается Бог. Так “первая философия” Аристотеля оборачивается теологией. Этот термин известен Аристотелю, более того, он, по-видимому, и ввел его в философский словарь. Именно Бог – вместилище сверхприродных, обособленных от материи и неподвижных, то есть метафизических, сущностей. И сам Бог есть “некоторая сущность вечная, неподвижная и отделенная от чувственных вещей”. В Боге, таким образом, сходятся формальная, целевая и движущая причины. Нет в нем только материи. поскольку материя – это возможность, то лишенный материи Бог – чистая действительность и осуществленность, энтелехия. Вместе с тем Аристотель говорит, что “Бог есть живое существо”, что “жизнь, без сомнения, присуща ему”. Но под жизнью Бога Аристотель понимает деятельность разума Бога. Это разум, который “мыслит сам себя… и мысль его есть мышление о мышлении”. Бог Аристотеля отделен от чувственного мира, ибо это для него предмет недостойный: “Лучше не видеть иные вещи, нежели видеть их”. Бог Аристотеля – идеальный философ. Он мыслит самое божественное и самое ценное. Бог мыслит формы бытия, и формы мысли. Он и онтолог и логик. Бог не подвергается изменению, ибо всякое изменение для Бога – к худшему. Божественное самомышление является также перводвигателем, который сам неподвижен. Бог также и высшая цель: “А что цель имеет место и в области неподвижного – это видно из анализа: цель бывает для кого-нибудь и состоит в чем-нибудь, и в последнем случае она находится в этой области, а в первом – нет. Так вот, движет она, как предмет любви, между тем все остальное движет, находясь в движении само”. Таким образом, Бог побуждает все к движению как цель стремления и предмет мысли. Аристотель об онтологии предшественников В своих сочинениях Стагирит рассматривает онтологические представления предшествующих ему античных философов. Труды Аристотеля – важнейший источник наших знаний в области доаристотелевской философии. Однако к анализу систем ранних философов он подходит предвзято – с точки зрения своего учения о четырех причинах. Собственная философия представляется Аристотелю как бы энтелехией всей существовавшей до него философией Эллады. Он считает, что история философии полезна скорее в негативном, чем в позитивном аспекте, она нужна, чтобы… “не впасть в те же самые ошибки”. Давая общую характеристику предшествующей философии, Аристотель подчеркивает ее случайное приобщение к истине и устарелую форму. Ранние философы сравниваются Аристотелем с неискусными в битвах людьми: “Ведь и те, оборачиваясь во все стороны, наносят иногда прекрасные удары, но не потому, что знают; и точно так же указанные философы не производят впечатление людей, знающих что они говорят”. Что касается причин, то, утверждает Аристотель, никто из предшественников “не вышел за пределы” указанных им самим четырех причин, “но все явным образом так или иначе касаются, хотя и неясно, а все же именно этих начал”. Все они говорят о материальной причине, а самые первые философы, начиная с Фалеса, никакой другой причины и не знали: “Из тех, кто первые занялись философией, большинство считало началом всех вещей лишь одни начала в виде материи: то, из чего состоят все вещи, из чего первого они возникают и во что, в конечном счете, они разрушаются, причем основное существо пребывает, а по свойствам своим меняется, - это они считают элементом и это – началом вещей”. Но лишь некоторые философы коснулись движущей причины, например те, “кто делает началом дружбу и вражду, или ум, или любовь”. Еще меньше говорилось о целевой и формальной причинах: “Суть бытия и сущность отчетливо никто не указал, скорее же всего говорят о них те, кто вводит идеи”. Критика теории идей Платона “…Хотя Платон и истина мне дороги, однако священный долг велит отдать предпочтение истине”, - говорит Аристотель. Аристотель показывает, что платоновское учение об идеях вырастает из некоторых предшествующих ему философских взглядов как бы естественным образом. В большинстве вопросов Платон примыкал к пифагорейцам. Для возникновения платонизма имел большое значение и сократовский поиск “общих определений”. Однако решающий шаг был сделан самим Платоном: он и его последователи и ученики – это “те, кто делает число самостоятельным”, “если взять пифагорейцев, то в этом вопросе на них никакой вины нет”. Также и Сократ “во всяком случае это общее не отделил от единичных вещей”, за что Аристотель его одобряет. Решающим для возникновения объективного идеализма Платона было противоречие между двумя его учителями – гераклитовцем Кратилом и Сократом. Первый учил, что “нельзя дать общего определения для какой-нибудь из чувственных вещей, поскольку вещи эти постоянно изменяются”, второй же считал, что именно на достижение общих определений должно быть направлено внимание философов. Приняв положение Кратила и усвоив также взгляд Сократа на предмет философии, Платон пришел к мысли, что общие “определения имеют своим предметом нечто другое, а не чувственные вещи”, и, “идя указанным путем, он подобные реальности назвал идеями”. Аристотель, прежде всего, критикует платоновское понимание отношения между идеями и вещами. У Платона “все множество вещей существует в силу приобщения к одноименным сущностям”, но “самое это приобщение или подражание идеям, что оно такое, - исследование этого вопроса было… оставлено в стороне”. Аристотель разбирает аргументы “академиков” в пользу существования идей и находит их несостоятельными и противоречащими друг другу. Согласно “доказательствам от наук”, идеи будут существовать для всего, что является предметом науки. Аристотель указывает и на противоречивость самой теории идей: согласно духу платонизма, должны быть только идеи сущностей, но на самом деле у Платона получаются и идеи многого другого, например идеи качеств. Но приобщение к таким идеям было бы случайным, ведь качество изменчиво. Таким образом, идеи должны выражать только сущность. Но “у сущности одно и то же значение и в здешнем мире, и в тамошнем”. Поэтому платоновские идеи ничего не объясняют, в учении Платона происходит лишь удвоение мира. Но “ведь покажется, пожалуй, невозможным, чтобы врозь находились сущность и то, чего она есть сущность; поэтому как могут идеи, будучи сущностями вещей, существовать отдельно от них?”,- задает Аристотель риторический вопрос. Аристотель показывает, что ошибка Платона в том, что он придает самостоятельное существование тому, что самостоятельно не существует; позже это стали называть гипостазированием. Стагирит подверг платонизм критике в основном уже после смерти Платона, когда действовали другие “академики”: Спевсипп, Ксенократ и др. Это был поздний платонизм, он сильно отличается от того, что мы находим в известных нам диалогах Платона: в конце жизни автор учения склонился от теории идей к теории чисел. Изложению этого близкого пифагорейскому учения Платона и других “академиков” Аристотель уделяет много места. Мы узнаем, что Платон ввел единое как сущность и двоицу (большое и малое) как некое подобие материи, из которой рождаются через приобщение их к единому числа и идеи, которые, в свою очередь, выступают как причины чувственных вещей. “Большое и малое” Аристотель сравнивает с “апейроном” пифагорейцев. При этом единое и идеи, поскольку идеи приобщены к этому единому и участвуют в них, - причина добра, а “материя” (двоица) и идеи, поскольку они приобщены к вещам и участвуют в них, - причина зла. “Все это неразумно и находится в конфликте и само с собой, и с естественным вероятием, и как будто мы здесь имеем ту “словесную канитель”, о которой говорит Симонид; получается словесная канитель, как она бывает у рабов, когда в их словах нет ничего дельного. И кажется, что самые элементы – большое и малое – кричат громким голосом, словно их тащат насильно: они не могут ведь никоим образом породить числа”. Аристотель решителен в своей критике. “С эйдосами можно распроститься: ведь они только пустые звуки”, - сказано у него во “Второй аналитике”. Он говорит, что “предполагать, что общее есть нечто существующее помимо частного, потому что оно означает нечто единое, нет никакой необходимости”. Вторая философия или физика Первая философия не единственная наука, изучающая сущее. Этим занимаются и другие науки. Но они, будучи “частными”, исследуют ту или иную “часть его”, “то или другое бытие” и “не дают никакого обоснования для сути предмета”. Таковы математика и физика, или “вторая философия”. МАТЕМАТИКА Если первая философия рассматривает, прежде всего, и главным образом неподвижные и обособленные от материи предметы, первые сущности, формы, то “у математики некоторые отрасли имеют дело с объектами неподвижными, но такими, пожалуй, которые не существуют отдельно, а даются в материи”. Аристотель различает “общую математику” и геометрию и астрономию. Последние занимаются отдельными областями сущего, тогда как “общая математика имеет отношение ко всем”. Мысль об универсальности математики не получила, однако, развития у Аристотеля. В центре внимания мыслителя основной вопрос философии математики – вопрос о природе числа, который он формулирует так: “Если существуют математические предметы, то они должны либо находиться в чувственных вещах, как утверждают некоторые, либо быть отдельно от чувственных вещей (и это тоже некоторые говорят); а если они не существуют ни тем, ни другим путем, тогда они либо вообще не существуют, либо существуют в ином смысле: таким образом, в этом последнем случае спорным у нас будет уже не то, существуют ли они, но каким образом они существуют”. По мнению Стагирита, математические предметы не существуют ни отдельно от чувственных вещей, ни в самих чувственных вещах. При этом точка зрения Аристотеля своего рода отрицание отрицания. Пифагорейцы не отделяли числа от вещей, а вещи – от чисел, они их отождествляли, для чего геометризировали их (зародыш аналитической геометрии); например, число 21 – это треугольник с длиной сторон в шесть единиц, телесных монад, ибо из стольких монад можно сложить эту фигуру (если единицы заполнят ее сплошь). Впервые отделили числа от вещей Платон и его последователи – “академики” Спевсипп, Ксенократ и другие. Они превратили числа в самостоятельные сущности, первичные по отношению к вещам. В последний период своей деятельности Платон превращал в числа и сами идеи, и даже материю: “Материя, которая получает определения через идеи при образовании чувственных вещей и определения через единое при образовании идей, эта материя есть двоица (пара), большое и малое”. Аристотель же вернул числа в вещи, но не по-пифагорейски, не путем отождествления того и другого: в вещах находятся не сами числа, а такие их свойства, которые путем абстрагирующей работы мышления становятся в человеческом сознании числами. ПРЕДМЕТ ФИЗИКИ, ПРИРОДА В отличие от первой философии, которая изучает неподвижное и от материи обособленное, и от математики, которая изучает неподвижное и необособленное, обособляемое только мыслью, физика изучает подвижное и не обособленное от материи, она “имеет дело с таким бытием, которое способно к движению, и с такой сущностью, которая в преимущественной мере соответствует понятию, однако же, не может существовать отдельно от материи”. С другой стороны, физические сущности в отличие от математических, подобно метафизическим существуют самостоятельно. Поэтому Аристотель и ставил физику на второе место после метафизики (“Что же касается физики, то она также есть некоторая мудрость, но не первая”) и говорил о ней как о “второй философии”. Предмет физики – природа, а “природа есть только отдельный род существующего”. Древнегреческое “фюзис” (природа) динамично. В словаре философских терминов Аристотель отмечает, что о природе говорят в шести значениях. Это и возникновение рождающихся вещей; то основное в составе вещи, из чего вещь рождается; источник движения каждой из природных вещей; тот основной материал, из которого она состоит, или возникает какая-либо из вещей, то есть материя; форма; сущность. Подытоживая, Аристотель говорит, что “природою в первом и основном смысле является сущность, а именно сущность вещей, имеющих начало движения в самих себе, как таковых”. Что касается материи, то она является природой лишь постольку, поскольку способна определяться через сущность. ФИЗИКА АРИСТОТЕЛЯ Аристотель считал, что физика должна быть чисто умозрительной дисциплиной. Метод физики Аристотеля – аналитический. Философ расчленяет стихийно сложившиеся представления и понятия о природе, движении, времени и т.д. Анализ Аристотеля глубокомыслен. Он находит в этих понятиях разные смыслы и противоречия. Он выявляет их рациональный смысл, формулирует проблемы, находит в них противоречия, иногда даже находит их решение. Но решения эти никогда не подкрепляются экспериментом. Физика Аристотеля совершенно оторвана от деятельности. У него нет и намека на экспериментальный метод. Физика Аристотеля не всегда была на вершине физики его времени. Стагирит не принял ни догадки пифагорейца Филолая о том, что Земля – не центр мира, ни атомизм Левкиппа – Демокрита, он остался на позициях геоцентризма (на два тысячелетия утвердив его) и архаического представления о веществе как совокупности четырех стихий, состоящих в свою очередь из комбинации сухого, холодного, влажного и горячего (вода – влажное и холодное, земля – сухое и холодное, воздух – влажное и горячее, огонь – сухое и горячее). Физика Аристотеля подчинена его метафизике, телеологии и теологии. Но все же в активе физики Аристотеля были и немаловажные моменты – учение о вечности и несотворенности материи, движения и мира. Биология и психология Аристотель был основателем биологии как науки. Он организовал в своей школе изучение живой природы. В результате появилась, по-видимому, коллективная “История животных”, а также “О частях животных”, “Движение животных” и “О происхождении животных” – сочинения, связываемые с именем самого Аристотеля. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЖИЗНИ Хотя принцип целесообразности Аристотель как будто бы распространяет на все мироздание, он не гилозоист. Как он пишет в произведении “О душе”, “из естественных тел одни наделены жизнью, другие – нет”; жизнью он называет “всякое питание, рост и упадок тела, имеющие основания в нем самом”. В вопросе о происхождении жизни Аристотель придерживался теории самопроизвольного зарождения. Не только насекомые, но и такие животные, как рыбы, моллюски, черви и т. п., могут, по его мнению, возникать из морского ила и гниющего вещества. Остальные же животные возникают из семени животных одного с ними вида. Благодаря авторитету Аристотеля мысль о самопроизвольном зарождении простейших животных привилась и настолько укоренилась в науке, что биологам даже в прошлом веке приходилось доказывать на опытах, что жизнь всегда происходит из яйца. КЛАССИФИКАЦИЯ ЖИВОТНЫХ В биологии Аристотель является отцом зоологии, а не ботаники (отцом которой был Теофраст). В биологических (точнее – зоологических) работах Аристотеля упомянуто и описано более пятисот видов животных – цифра для того времени громадная. Аристотелю принадлежит первая в истории науки классификация и систематизация животных. ПСИХОЛОГИЯ Психология Аристотеля (а ему принадлежит первый в истории науки психологический трактат “О душе”, так что Аристотеля можно считать и родоначальником психологии) занимает в мировоззрении этого великого мыслителя, в сущности, центральное место, поскольку душа, по представлению Стагирита, связана, с одной стороны, с материей, а с другой – с Богом. Поэтому психология – и часть физики, и часть теологии (первой философии, метафизики). По своему предмету психология (в своей физической части) совпадает с биологией. Обе науки изучают живое, но биология изучает его в аспекте формальной и материальной причин, а психология – целевой и движущей, а это и есть душа. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ДУШИ В трактате “О душе” Аристотель дает три определения души, близких друг другу, но не тождественных. Он говорит, что “душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же (как форма) есть энтелехия; стало быть, душа есть энтелехия такого тела”; что “душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью”; что “душа же есть суть бытия и формы (логос) не такого тела, как топор, а такого естественного тела, которое в самом себе имеет место начало движения и покоя”. Согласно Нуйенсу, Аристотель в вопросе о взаимоотношении тела, души и ума прошел три этапа, которые приходятся соответственно на три периода деятельности философа (см. выше). Сначала Аристотель учил, что ум присущ телу, как бессмертное смертному. Затем что душа есть жизненная сила, которая находится в теле и связана с ним особым органом, и что она присуща всем живым существам (именно в этот период Аристотель создает свои биологические труды), однако ум он начинает отделять от души. Наконец, Аристотель истолковывает душу как энтелехию тела; такая душа не бессмертна, она возникает и погибает вместе с телом, зато ум (нус) совершенно отделяется от души, как нематериальный и бессмертный. Гносеология, логика, наукоучение Специальных работ по гносеологии у Аристотеля нет. Но о познании он говорит везде: и в метафизических, и в физических, и в психологических, и в логических своих сочинениях, и даже в трудах, посвященных этике и политике. РОЛЬ АРИСТОТЕЛЯ В ЛОГИКЕ Аристотель – отец логики как систематизированной науки о мышлении и его законах. Он опирался на Демокрита, Платона и других древнегреческих философов, но никто из них не создал науки о мыслительной деятельности рассуждающего человека. Сам Аристотель называл свою науку о мышлении аналитикой, и его главные логические работы называются “Первая аналитика” и “Вторая аналитика”. Мыслитель также употреблял слово “анализ”, понимая под этим разложение сложного на простое вплоть до далее неразложимых первоначал или аксиом. Однако логика для Аристотеля – не самостоятельная наука, а инструмент наук. Это и дало основание поздним комментаторам Аристотеля назвать совокупность его логических работ “Органоном”, то есть орудием – орудием всякого знания. “Органон” включает в себя шесть работ – “Категории”, “Об истолковании”, “Первая аналитика”, “Вторая аналитика”, “Топика”, “О софистических опровержениях”. Главными составными частями “Органона” являются “Первая аналитика”, где открывается и исследуется силлогическая форма рассуждения и вывода, и “Вторая аналитика”, где говорится о доказательстве и его началах. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ФИЛОСОФИИ Уже Платон заметил психологический аспект проблемы возникновения философии. Согласно ему, “изумление… есть начало философии”. Эту мысль далее развивает Аристотель. Люди начали философствовать, по его мнению, избегая незнания. Но для этого надо было это незнание осознать. А на это осознание их наталкивает чувство изумления. Поэтому-то и можно говорить, что философия возникла благодаря удивлению и существует она потому, что все еще рождаются способные удивляться люди. “Вследствие удивления и теперь, и впервые начали философствовать”, - говорит Аристотель. Но на этом он не останавливается. Само по себе удивление еще не творит философию. Миф тоже слагается из удивительного, поэтому человек, любящий мифы, в некотором смысле “философ”. Но если миф кончается удивлением, то философия с него начинается: она снимает удивление, открывая причины удивительного, после чего оказывается, что ничего удивительного нет, и было бы удивительно, если бы дело обстояло наоборот. Политика Политические взгляды Аристотеля изложены в “Политике”, примыкающей к его “Этике”. Обе работы составляют единое целое. О политике и политических устройствах Аристотель говорит уже в “Этике”. В “Политике” же он опять возвращается к вопросу о добродетелях и рассматривает нравственные задачи политики и государства. Политику Аристотеля нельзя понять без учета того, что она подчинена этике. ЦЕЛЬ ПОЛИТИКИ Сущность политики Аристотель раскрывает через ее цель, а она, по мнению философа, самая высокая – воспитательная и состоит в том, чтобы придать гражданам хорошие качества и сделать их людьми, поступающими прекрасно. Иначе говоря, “цель политики – благо, притом справедливое, то есть общее благо”. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВА Аристотель подчеркивает, что понятие государства определяется разнообразно и что существует много форм государства с различными политическими устройствами. “Политика” Аристотеля начинается словами: “Всякое государство представляет собой некоторую форму общежития”. Но общежитие – это род, государство лишь один, хотя и главный, вид общежития; “государство есть форма общежития граждан, пользующихся известным политическим устройством”. ПОЛИТИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО, СОСТАВ ГОСУДАРСТВА “Политическое устройство есть тот порядок, который лежит в основании распределения государственных властей и определяет собою как верховную власть в государстве, так и норму всякого в нем общежития”. Аристотель различает в политическом устройстве три части: законодательную власть, административную и судебную. Государство состоит из разных людей, знатоков своего дела, ибо “один человек наилучшим образом может исполнить только одно дело”. Далее государство состоит из семей, которые также различаются друг от друга. Аристотель выделяет также в государстве благородных и неблагородных, богатых и бедных, воспитанных и невоспитанных, свободных и рабов (но рабы не часть государства). Государство состоит из граждан, оно есть ничто иное, как масса граждан. Аристотель определяет гражданина как того, кто участвует в суде и в управлении. Это абсолютное понятие гражданина. Кроме того, граждане несут военную службу и служат богам. Итак, граждане – это те, кому доступны четыре функции: воинская, административная, судейская и жреческая. КРИТИКА ИДЕАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА ПЛАТОНА В отличие от Платона Аристотель различает идеальную, “абсолютно наилучшую”, форму государственного устройства и “ту, которая возможна в действительности, которая более удобна и более общая для всех государств”. Аристотелева критика социально-этического идеала Платона касается как частных, так и принципиальных вопросов. Аристотель усматривает много затруднений в осуществлении замысла Платона о передаче способных детей землевладельцев и ремесленников в среду воинов, а тем более не способных детей воинов – в среду третьего сословия и т. д. Принципиальные же возражения сводились к трем: Платон переступил пределы должного единства, стремясь упразднить всякое многообразие. Но для государства требуется не единство как таковое, но единство в многообразии, причем “единство менее сжатое предпочтительнее единства более сжатого”. У Платона благо целого не предполагает блага частей, а, напротив, в целях блага государства он отнимает у своих воинов счастье, но “если воины лишены счастья, то кто же будет счастлив? Это, конечно, не ремесленники и не вся эта масса рабов”. В отличие от Платона, который видел в частной собственности источник общественного зла, Аристотель – апологет частной собственности; он критикует Платона за то, что тот думал достичь совершенного государства путем отмены последней. Аристотель подчеркивает, что “одна мысль о собственности доставляет несказанное удовольствие”, отмена же ее ничего не даст, так как “общее дело все сваливают друг на друга” и “об общем для всех каждый заботится очень мало”. Согласно Аристотелю, источник общественного зла – не столько собственность, сколько беспредельность желаний человека и его алчность, причем последняя направлена также и на почести, поэтому “нужно более заботиться о том, чтобы уравнять желания граждан, нежели их имущества”. Итак, делает вывод Аристотель, “все мысли Платона, хотя чрезвычайно изысканы и остроумны, оригинальны и глубоки, но при всем том трудно сказать, чтобы были верны”; то есть платоновский идеал невозможен. Заключение Маркс называл Аристотеля “Александром Македонским греческой философии…”. Это сравнение имеет глубокий исторический смысл, ибо Аристотель как ученый объединил в смелых, широких обобщениях весь научный опыт Греции, подобно Александру, объединившему под своей властью весь античный мир. Научная деятельность Аристотеля охватила все области античного знания. Произведения его носят энциклопедический характер. Труды Аристотеля – важнейший источник наших знаний в области доаристотелевской философии. Аристотель сумел охватить и обобщить огромный познавательный материал, накопленный в развитии античной науки и философии. Смелость и глубина постановки вопросов, широта охвата, живая, творческая, ищущая мысль сделали Аристотеля одним из наиболее выдающихся мыслителей, каких знает история философии. Все области знания, с которыми соприкасался Аристотель, - политика, этика, эстетика, натурфилософия, логика, теория познания, метафизика – получили благодаря деятельности Аристотеля новый вид. Стремясь найти единство и систему в многообразии бытия, он в то же время старался раскрыть пути превращения бытия из одного вида в другой, старался обнаружить противоречивые связи и взаимоотношения бытия. За это философы и ценили высоко Аристотеля как самую всеобъемлющую голову среди греческих философов. Список использованной литературы “История философии” в 7-ми томах под редакцией Г.Ф. Александрова и др. Том 1, Политиздат при ЦК ВКП(б), 1940 г. З.Г. Антипенко. “Диалектика истины и красоты в философском наследии Платона и Аристотеля”. Москва, АН СССР, 1983 г. А. С. Богомолов “Античная философия”. Москва: МГУ, 1985 г. В.Г. Афанасьев “Основы философских знаний”. Москва, “Мысль”, 1987 г. П.В. Алексеев, А.В. Панин “Философия: Учебник для ВУЗов”. Москва, “ТЕИС”, 1996 г. “История философии в кратком изложении”. Москва, “Мысль”, 1995 г. А.А. Радугин “Философия: Курс лекций”. Москва, “Центр”, 1998 г. А.Г. Спиркин “Основы философии: Учебное пособие для вузов”. Москва, Политиздат, 1988 г. “Философский словарь” под редакцией И.Т. Фролова. Москва, Политиздат, 1986 г. В.Ф. Асмус и др. “Краткий курс истории философии”. Москва, “Мысль”, 1976 г. А. Н. Чанышев. “Аристотель”. Москва, “Мысль”, 1981 г. Аристотель. Сочинения: в 4-х томах. Москва, “Мысль”, 1983 г. Размышление, рассуждение (дианойа) Теоретические (епистэмэ) Практические (праттейн) Творческие (пойэтис) Первая философия, или теология Физика Математика Этика Экономика Политика Космология Астрономия Оптика Биология Психология Механика Учение о гармонии Душа Разум Чувство Воля Диалектика Физика-Психология Этика-Политика Логика Онтология Математика