Вход

Аполлоническое и дионисийское начала в культуре, по Ф. Ницше

Реферат* по культурологии
Дата добавления: 25 октября 2006
Язык реферата: Русский
Word, rtf, 164 кб
Реферат можно скачать бесплатно
Скачать
Данная работа не подходит - план Б:
Создаете заказ
Выбираете исполнителя
Готовый результат
Исполнители предлагают свои условия
Автор работает
Заказать
Не подходит данная работа?
Вы можете заказать написание любой учебной работы на любую тему.
Заказать новую работу
* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.
Очень похожие работы
Оглавление Огла вление 2 Введение 3 Дионисическое и аполлоническое 5 Сны, иллюзии, индивидуальность 5 Чары Диониса 7 Музыка 9 Взаимодействие 10 Заключение 13 Примечания 14 Список используемой литературы 15 Введение В конце XIX – нач. XX вв. философы находили, что западноевропейская цив и лизация также переживает культурный упадок. По их мнению, е вропейцы погрязли в эгоизме, потреб и те льском отношении к вещам, в их мире царит посредственность, и их духовная жизнь находится в застое. Они искали причины упадка и возможную панацею от него, чтобы началось кул ь турное возр ождение, при этом часто заглядывая в прошлое в попытках там найти ответы на их вопросы. Последователь Шопенгауэра, Ницше, ст а вил в пример Европе восточную систему ценностей и жизнь пр едков самих европейцев. Интерес к древности, а также к жизни и учению Шопенгауэра, у Ницше не сл у чаен. Он непосредственно вытекает из е го критики европейской культуры, которой он пытается прот и вопоставить естественную жизнь, какой, по мнен ию Ницше, люди жили в далекие времена. В Европе естественное бытие он види т в жизни греков досократич е ской эпохи, изучением которой он сильно увлекался. Приземленность обывателей и рассудочность ученых, упадок в искусстве и б ю рократизм в общественной жизни - все э то Ницше считал проявлениями болезни чел о веческого рода. Ставя человека в искусственные рамки, культура обе зличивает его, считал Ницше, подавляет волю индивида, лишает его творчес тва. Так что же делать? Здесь усиливается расхождение между Ницше и Шопенгауэром, который стр е мился ограничить Мировую Волю. В отлич ие от Шопенгауэра, Ницше считает, что е с ли культура сковывает индивидуальную волю, становясь цивилизацией, то и менно п о этому следует отказаться от ку льтуры. Как мы видим, западная цивилизация не устра и вает Шопенгауэра и Ницше по разным причинам. Если Шопенгау эра возмущала ее агрессивность и индивидуализм, то Ницше раздражает выр ождение и упадок. Но если агрессивность и индивидуализм привели к вырожд ению и упадку, то нужно ли возвр а щаться к этим основам? , учение Ницше несводимо к элементарному пр о тивопоставлению варварства цивилиза ции. В его учении все сложнее, и чтобы раз о браться, уточним еще один момент, касающийся расхождений между Ниц ше и Шопе н гауэром. Дело в том, что, против опоставив Восток и Запад, Шопенгауэр не указал той ра з вилки, где разошлись их пути. Иначе подошел к этому вопросу Ницше. «Но как изменится вдруг эта, в таких мрачных красках описанная нами, заро сль нашей утомленной культуры, как только ее коснутся дионисические чар ы! Бурный вихрь схватывает все отжившее, гнилое, разбитое, захиревшее, кру тя, объемлет его красным облаком пыли и, как коршун, уносит его ввысь… Врем я сократического чел о века миновало: во зложите на себя ве н ки из плюща. Возьмите тирсы в руки ваши и не удивляйтесь, если тигр и пантера, ласкаясь, прильну т к вашим коленям… Готовьтесь к жестокому бою, но верьте в чудеса вашего б ога!» 1 . Свои надежды Ницше связывал с возро ждением в культуре мятежного дионисического духа и связанного с ним соз ерц а тельного аполлонического искусст ва, о которых будет подробно рассказано в данной работе. Самые существенные понятия, связанные с ницшеанством, – это антихристи а н ство, сверхчеловек, ценностный персп ективизм, аморализм, воля к власти, переоценка ценностей, ниг и лизм и, конечно, аполлоническое и дионисическо е начала. Ницше – это ниспровергатель кумиров, его учение нельзя уложит ь в научные рамки, его работы написаны на подсознательном уровне. Не без с одействия его сестры Элизабет немецк о го философа считали своим идеологом фашисты, запятнав тем самым его добр ое имя перед человечеством. Можно сказать, что в конце прошлого века его р аботы были ре а билитированы, и Ницше обр ел популярность, что нельзя было сказать при его жизни. Дионисическое и аполлоничес кое «Поступательное движение искусства связано с двойственностью аполлонич е ского и дионисического начал, подобным же образом, как рождение стоит в зависим о сти от двойственности полов, при непрестанной борьбе и лишь пер иодически наступ а ющем перемирии» 2 . Эти названия Ницше заимствовал из греческой миф ологии, раз ъ ясняя свои глубокие экзотери ческие воззрения не с помощью понятий, а с помощью образов двух древнегр еческих богов. Эти два начала не связаны ни с типологией кул ь туры, ни с ее периодизацией, так как они проявляютс я в одно и то же историческое время, дополняя друг друга, но являясь соверш енно противоположными состояниями человека. Искусство Аполлона – иск усство пластических образов, а искусство Диониса – непластическое иск усство музыки. Когда метафизическим актом человеческой воли эти против оположности связываются в некоторую двойственность, на свет рождаются лирич е ские стихотворения, народные песн и и, наконец, шедевр эллинского творчества, аттическая трагедия, которой в равной степени присущи и аполлонические и дионис и ческие элементы. «Чтобы уяснить себе оба этих стремления, представим их сначала как разъ ед и ненные художественные миры сновидени я и опьянения, между каковыми физиолог и че скими явлениями подмечается противоположность, соответствующая проти воп о ложности аполлонического и дионисич еского начал» 3 . Конечно, Ницше не имеет в в и ду, что аполлоническое искусство зарожда лось во сне, а дионисическое – под действ и ем алкоголя. Если не подключить свои собственные ощущения, не сопере жить то, что он написал, аналогию будет довольно трудно провести. Для нагл ядности Ницше соп о ставил известные и пон ятные почти каждому из нас состояния с метафизическими, не поддающимися научному описанию началами искусства. На самом деле творческая д е ятельность требует исступленного напряжени я всех мыслей и чувств, будь она аполл о нич еской, либо дионисической. Но для ясного понимания необходимо подробнее раз о брать каждое течение в отдельности. Сны, иллюзии, индивидуальность «В сновидениях впервые предстали, по мнению Лукреция, душам люде й чу д ные образы богов; во сне великий ваят ель увидел чарующую соразмерность членов сверхчеловеческих существ; и эллинский поэт, спрошенный о тайне поэтических зач а тий, также вспомнил бы о сне…» 4 Основываясь на обширной литературе и греческих анекдотах о снах при нев ер о ятной пластической точности и вернос ти взгляда греков и искренней любви к светлым и смелым краскам, Ницше пре дполагал в их снах логическую причинность линий и очертаний, красок и гр упп, сходную с их произведениями. То есть сны греков были я р че и четче наших снов, они представляли собой зако нченные совершенные сцены, наблюдая смену которых, грезящий грек больше приближался к величайшим творцам искусства, чем современный человек к м енее великим. Прекрасная иллюзия видений – есть предпосылка всех пластических иску сств, а также одна из важных сторон поэзии. На основании своего опыта Ницш е пишет, что в непосредстве н ном уразумени и воображаемого образа люди находят наслаждение. Все формы в наших греза х говорят нам, что нет ничего безразличного и ненужного, но при всей жизне нности этой де й ствительности снов у нас в се же остается еще мерцающее ощущение ее иллюзорности, распространенно сть и даже нормальность которого автор «Рождения трагедии из духа музык и» готов подтвердить рядом свидетельств и показ а ний поэтов. Художественно восприимчивый человек относится к де йствительности снов так же, как философ относится к действительности бы тия: художник зорко всма т ривается в свои и ллюзии, живет по их законам, по своим образам толкует себе жизнь. Но в грез ах человеку приходят не только ласкающие взоры видения, но и жуткие, н е приятные, тревожные, при этом у нормально го человека остается осознание того, что это только его собственный сон, и этот человек с радостью соглашается грезить дал ь ше. По утвержд е нию Ницше наша вну тренняя сущность испытывает сон с глубоким наслаждением и радостной не обходимостью. «Эта радостная необходимость сонных видений также выраж ена греками в их Аполлоне; Аполлон, как бог всех сил, творящих образами, ес ть в то же время и бог, вещающий истину, возвещающий грядущее. Он, по корню с воему «блещущий», божество света, царит и над иллюзорным блеском красоты во внутреннем мире фантазии» 5 . Но иллюзия хрупка и нежна, сновидение не должно переступать определенно й черты, чтобы ее не разрушить. Следить за этим призван бог солнца, искусст ва и крас о ты Аполлон. Образ Аполлона – эт о полное чувство меры, самоограничение, свобода от диких порывов, мудрый покой бога – творца образов. Даже когда Аполлон недоволен, на всем его су ществе почиет благость прекрасного видения, его око всегда остается «со лнечным». Для собственного сохранения, сновидения не должны выходить за опр е деленные рамки, так как тогда они прин яли бы вид грубой действительности. Их нужно созерцать спокойно, свободн ым от диких порывов, оставаясь в стороне и с чувством меры. В Аполлоне непоколебимое доверие к принципу индивидуации. Понятие при н ципа индивидуации Ницше заимствовал у Шо пенгауэра. По определению это свойство представленности объекта, явлен ия, феномена и заключается в том, что мир как пре д ставление дается (и соответственно подчиняется) в пространстве, времени, множ е ственности, причинности. Че ловек, опирающийся на принцип индивидуации, живет среди мук и страстей, к ак моряк, доверяющийся своей ладье, плывет в бушующем море среди разъяре нных волн. Это обоготворение индивидуации, если вообще представлять его себе импе р а тивным и дающим предписания, знает лишь один закон – сохранение границ индивида, меру в элли н ском смысле. Аполлон, как этическое божество, требует от люд ей меры и, чтобы иметь возможность ее соблюдать, самопознания. Его требов ания: «Познай сам о го себя» и «Сторонись чр езмерного». Самопревозношение и чрезмерность - вражде б ные демоны века титанов и мира варваров. За все чрезмерное и титаническое индивид в мире Аполлона подлежал страшному наказанию, о ч ем свидетельствует целый ряд с ю жетов из д ревнегреческой мифологии. Чары Диониса Дионис – один из любимых образов Ницше. В древнегреческой мифо логии это бог виноделия и земного плодородия, а также музыки. Правда, у Апо ллона тоже есть своя музыка, но аполлоническая музыка – это дорическая архитектоника в тонах, едва означенных, как они свойственны кифаре. Тщат ельно устранялся как неаполлонич е ский т от элемент, который главным образом характерен для дионисической музык и в о обще – потрясающее могущество тона: е динообразный поток мелоса и ни с чем не сравнимый мир гармонии. Но о музык е Диониса будет сказано ниже, а пока нужно разобраться в том, что же Ницше вкладывал в понятие дионисического начала в кул ь туре. Наверное, здесь никто кроме самого него не сможет рассказат ь так, чтобы дон е сти до читающего и не извр атить тонкий и невозможный для понимания на уровне р а зума смысл этого понятия. Шопенгауэр описывает «чудовищный ужас», который охватывает человека, к о гда основы мироздания пошатнутся для нег о. Прибавляя к этому ужасу блаженный восторг от нарушения принципа индив идуации, получаем дионисическое чувство. «Л и бо под влиянием наркотического напитка, о котором говорят в своих ги мнах все перв о бытные люди и народы, либо п ри могучем, радостно проникающем всю природу пр и ближении весны просыпаются те дионисические чувствования, в по дъеме коих субъе к тивное исчезает до полн ого самозабвения» 6 . Отголоски оргий и диких празднеств с п е нием и плясками на заре чел овечества слышны в вакхических хорах греков и даже еще в средневековье. Тех, кто считает такие проявления «народными болезнями», у Ницше вызываю т жалость, и он называет их недостаточно опытными или тупыми. Считая себя нра в ственно здоровыми, они не замечают, ка к бедна и призрачна их жизнь по сравнению с пламенной жизнью дионисическ их безумцев. «Под чарами Диониса не только вновь смыкается союз природы с человеком: сама отчужденная, враждебная или порабощенная природа снова празднует праздник примирения со своим блудным сыном – человеком. Добровольно пр едлагает земля свои дары, и мирно приближаются хищные звери скал и пусты ни. Цветами и венками усыпана колесница Диониса; под ярмом его шествуют п антера и тигр». Ощущение оп ь янения стреми тся уничтожить индивид и освободить из своей духовной оболочки м и стическим ощущением единства. Под влиянием ди онисических сил миллионы склон я ются пер ед их богом, все люди становятся равны, исчезают границы, установленные о бществом, и каждый чувствует себя единым со своим ближним. Все так, как буд то раньше человек не видел мира таким, какой он есть на самом деле, а тепер ь это илл ю зорное покрывало разорвано, и пе ред человеком стоит тайна, вот-вот готовая ему о т крыться. «В п е нии и пляске являет с ебя человек сочленом более высокой общины: он разучился ходить и говорит ь и готов в пляске взлететь в воздушные выси. Его тел о движениями говорит колдовство. Как звери получили теперь д ар слова и земля истек а ет молоком и медом, так и в человеке звучит нечто сверхприродное: он чувствует себя богом, он сам шествует теперь восторженный и во з вы шенный; такими он видел во сне шествовавших богов» 7 . Если под влиянием сновидений человек становился художн и ком, то под влиянием дионисических чар, он сам с тановится художественным произв е дением – произведением природы. Но от варвара дионисического грека отделяет пропасть. Ницше сравнивает ди о нисические празднования других народ ов древнего мира и греческие праздники с козлоподобным сат и ром и самим богом Дионисом. Центр варварских орги й лежал в основном в половой разнузданности и бессмысленной жестокости, как будто каждый семейный очаг захватывало дикое зверство природы. Смеш ение жестокости и слад о страстия вызывал о у Ницше отвращение, он называл его «напитком ведьмы». Но, не смотря на то, что сведения об этих буйствах проникали в Грецию отовсюду, греки были за щищены от них образом Аполлона. Под давлением борьбы с аполлоническим на ч а лом дионисические оргии греков были пр азднествами искупления мира и духовного просветления, в них был восторг от разрушения принципа индивидуации. Это разр у шение становится художественным феноменом у греков. Страдания вызывают радость, восторг – мучительные стоны, эта двойственность аффе ктов только слегка напоминает смешение в варварских оргиях. Сама природ а становится сентиментальной и вздыхает о своей раздробленности на инд ивиды. Музыка Пение и язык жестов дионисических людей – нечто неслыханное дл я тех, кого не коснулись чары Диониса. Дионисическая музыка возбуждала с трах и ужас у гом е ровско-греческого мира. Она вызывала высший подъем символических сил человека, стремление унич тожить иллюзорность этого мира. Для этого требуется новый мир си м волов, особая телесная символика, но не только мимика, речь и жесты, но и особый плясовой жест, ритмизирующий все элемент ы действа. Природа ищет свое выражение в символических силах музыки. Шопенгауэр сравнивал музыку с геометрическими фигурами или числами: он и ничего конкретного не обозначают, являясь только общими формами для во зможных объектов опыта, однако совершенно определенны. Цитата из его про изведения «Мир как воля и представление, приведенная в «Рождении трагед ии из духа музыки»: «Все возможные стремления, возбуждения и выражения в оли, все те происходящие в чел о веке процес сы, которые разум объединяет обширным отрицательным понятием «чу в ство», могут быть выражены путем бесконечного мн о жества возможных мелодий, но всегда во всеобщности одной только формы, без вещества, всегда только как некое «в себе», не как явление, представляя как бы сокровеннейшую душу их без тела ». По мн е нию Шопенгауэра, успеха достиг то т композитор, который сумел на всеобщем языке музыки выразить те стремле ния, которые отражают ядро известного события. Таким образом, под действием действительно подходящей к нему музыки явл е ние приобретает для его зрителя большую значительность. Музыка способна поро ж да ть миф, придавая жизнь пластическому миру. Миф становится между музыкой и д и онисическим зрителем. Слушателю каже тся, что через музыку путем гибели и отриц а ния он подбирается к высшей радости, и что с ним говорит сокровенней шая сущность вещей. Заниматься разбором музыки на основе сценических об разов и каких-либо с ю жетов – бесполезное занятие. Не каждый способен понять сокровенный язык музыки. Человек, вос принимающий дионисическую музыку (здесь Ницше приводит в пример третий акт оперы «Тристан и Изольда») подобен приложившему ухо к самому сердцу мировой воли и слышит, как из него исходит бешеное желание существования . Но хрупкая оболочка индивида все же способна вынести этот мощный напор криков муки и радости и не раствориться в нем. Когда человек уже изнемога ет в судорожном напряжении чувств, готовый отречься от своего существов ания, ему на помощь прих о дит аполлоническ ое начало. Волны звуков вызывают перед глазами слушателей их со б ственные видения, например, образы героев произв едения и их переживания. Разряж е ние музык и в образы спасает нас от нее самой. «Таким образом, аполлоническое начало вырывает нас из всеобщности дион и сического и внушает нам восторженные чув ства к индивидам; к ним приковывает оно наше чувство с о страдания, ими удовлетворяет оно жаждущее великих и возвыш енных форм чувство красоты; оно проводит мимо нас картины жизни и возбуж дает нас к вдумчивому восприятию скрытого в них жизненного зерна. Необыч айной мощностью образа, понятия, эстетического учения, симпатического п орыва – аполлоническое нач а ло вырывает человека из его оргиастического самоуничтожения и обманывает его о т носительно всеобщности дионисического про цесса мечтой, что он видит отдельную картину мира, например, Тристана и Из ольду, и что музыка служит для того, чтобы он мог возможно лучше и сокровен нее ее видеть» 8 . Это означает, что Дионис в какой-то момент начинает говорить языком Апол л о на. Высшая же цель искусства по Ницше – это заставить Аполлона говорить языком Диониса, чтобы в аполлонических видениях появилась дионисическая мудрость, чтобы наше сознание смогло достигнуть действия по ту сторону художественного аполлон и ческого воздействия. Произведение должно заканч иваться дионисическими звуками. Таким высшим явлением искусства он пре дставлял греческую трагедию. Взаимодействие противоположностей «Противопоставленный этим непосредственным художественным с остояниям природы, каждый художник является только «подражателем», при том либо аполлон и ческим художн и ком сна, либо дионисическим художником опьянения , либо, наконец, - чему пример мы можем видеть в греческой трагедии – однов ременно художником и опьянения и сна; этого последнего мы должны себе пр едставить так: в дионисическом опьянении и мистическом самоотчуждении, одинокий, где-нибудь в стороне от безу м ств ующих и носящихся хоров, падает он, и вот апо л лоническим воздействием сна ему открывается его собственное состо яние, т. е. его единство с внутренней первоосновой мира в символическом по добии сновидения» 9 . Ницше находит истоки трагедии и драматического дифирамба в творчестве Г о мера и Архилоха. «Гомер, погруженный в с ебя престарелый сновидец, тип аполлонич е ского, наивного художника, с изумлением взирает на страстное чело дико н осящегося в вихре жизни, воинственного служителя муз – Архилоха» 10 . Архилох – древнегреческий поэт-лирик. «Он внач але, как дионисический художник, вполне сливается с Первоед и ным, его скорбью и противоречием, и воспроизводит образ этого Первоединого как м у зыку, если толь последняя была по праву названа повторением мира и вторичным сле п ком с него; но затем эта музыка становится для него как бы зримой в символическом сновидении под аполлоническим во здействием сна… Свою суб ъ ективность худ ожник сложил уже с себя в дионисическом процессе: картина, которая являе т ему теперь его единство с сердцем мира, есть сонная греза, воплощающая к ак изначальное противор е чие и изначальн ую скорбь, так и изначальную радость иллюзии» 11 . Пластика и эпика Ницше помещает в аполлонический мир образов, они н е сливаются с ними, а только созерцают их. Дионисический музыкант – без в сяких образов, но для лирика его образы – это он сам. По мнению Ницше, чело век-лирик, сжигаемый страстью, любящий и ненавидящий, субъективен и не мо жет быть поэтом, но он всего лишь видение того же самого человека, но уже а поллонического гения. Этот последний наблюдает своего одержимого двой ника с высоты бесстрастного Аполлона. При этом мир видений лир и ка может далеко отойти от действительности. О лир ике можно говорить, как о подр а жательном и злучении музыки в образах и понятиях. Соединение аполлонического и дионисического рождает народную песню. П ри этом Ницше отмечает, что эпохи, богатые в этом отношении были волнуемы и мощн ы ми дионисич е скими течениями. «Но ближайшим образом народная песня имеет дл я нас значение музыкального зеркала мира, первоначальной мелодии, ищуще й себе теперь параллельного явления в грезе и выражающей эту последнюю в поэзии» 12 . В этом з а ключается двойственность народной песни. Для Ницше наибольшее зна чение имеет мелодия. «Мелодия рождает поэтическое произведение из себя » 13 . Дионисическая м у зыка требует разряжения в образы, из этих образов рождаются текс ты песен. При этом образы – это только уподобления, из музыки появляются образы, но музыка, уподо б ленная образам (н апример, шуму волн, топоту копыт и т. п.) – не дионисическая. Проанализировав причины появления аполлонического начала, Ницше закл ю чил, что оно при всех различиях родственн о также «варварскому» и «титаническому», и само лежит на скрытой почве с традания. Поэтому он восклицает: «Аполлон не мог жить без Диониса!» 14 . Музыка Диониса может существовать сама по себе, пластич е ские образы требуют для своего п оя в ления дионисического воздействия. То лько под воздействием обеих этих сил появляются на свет произведения, по трясающие всех св о ей глубиной. Заключение Мы должны иметь в виду, что в учении Ницше перед нами скорее леген да о В о стоке, с помощью которой он надеялс я излечить болезни Запада. В принципе его труд – не просто догма или учен ие, это глубокое философское исследование, опирающееся не на доказатель ства, а на непосредственный эмпирический опыт человечества. Чтение «Рож дения трагедии из духа муз ы ки» – это как путешествие в глубину собственного подсознания, открытие того, что всег да было, но только теперь стало очевидным. Стоит заметить, что тот, кто под ойдет к чтению Ницше без той искренности, с которой гов о рил сам философ, ничего не поймет в его работах. Но в своем восхвалении Диониса Ницше слишком увлекся, сведя до вредного и презренного явления то, что он называл сократизмом, а проще – науку. Неу жели те д о стижения человечества, которые были рождены не метафизическими силами, а логич е скими измышлениями, ничего не значат? Ведь именно они двигали общ ество по пути прогресса. Если грек грезил красочными образами с прекрасн ыми формами, то пр о грессивные люди времен Ницше уже видели во сне химические таблицы. С другой ст о роны наука и так была на первом месте и не нужд а лась в поддержке, даже напротив, она повлияла на то , что и в искусстве стали искать логичность и стремиться к раци о нальному познанию. Тучи критиков, не способных пр оникнуть в тайны подлинного творчества, раздражали Ницше, и он хотел огр адить его от разрушительного возде й стви я науки. В том, что искусство нужно ограждать от омассовления, развлекате льн о сти и оставить его в сфере взаимодейс твия аполлонического и дионисического начал, я полностью согласна с Ниц ше, но, по-моему, это невозможно без отрицания науки. Каждая эпоха хороша п о-своему, как и время жизни человека. Оставим греков в де т стве человечества, иногда на них оглядываясь, так как дваж ды в одну воду не войдешь. Ницше сделал нечто потрясающее, объяснив, причем успешно, сущность муз ы ки. Это великое открытие было совершено н е без помощи Шопенгауэра, но Ницше д о вел е го до конца. Примечания 1. Цит. по: Ф.В. Ницше. Рождение трагедии из духа музыки, пер. Г. А. Рачинског о, СПб.: Азбука, 2000. С.186 – 187. 2. То же. С.50. 3. То же. С.51. 4. То же. С.51. 5. То же. С.53. 6. То же. С.54. 7. То же. С.55 – 56. 8. То же. С.194. 9. То же. С.57. 10. То же. С.72. 11. То же. С.74. 12. То же. С.80. 13. То же. С.80. 14. То же. С.69 Список используемой литерат уры 1. Ф.В. Ницше. Рождение трагедии из духа музыки, пер. Г.А. Рачинского, СПб: А зб у ка, 2000. 2. Культурология: учебник для студентов технических вузов / Н.Г. Багдаса рьян, М.: Высшая школа, 1999. 3. Культура: Теории и проблемы . Учебное пособие /Т.Ф. Кузнецова и др. М., 1995. 4. А.И. Шендрик. Теория культур ы. Учебное пособие для вузов. М., 2002.
© Рефератбанк, 2002 - 2024