Российская интеллигенция в эпоху буржуазного общества

Введение Основная часть 1. Понятие интеллигенции эпохи бурж уазного общества . 2. Формирование русской интеллигенции . 3. Черты и особенности русской интеллигенции . 4. Религиозная природа русской интелли генции . 5. Социальные воззрения русской интеллигенции . 6. Понятие права у русской интеллигенции . 7. Отношение к философи и у русской интеллигенции . 8. “Вехи” об интеллиген ции . 9. Интеллигенция и рево люция 1917 г . Актуальность . Разг овор о судьбе отечестве нного интеллектуального слоя представляется умес тным по крайней мере по трем причинам . Во-первых , дискуссии на тему "об интеллиген ции " традиционно относятся к числу излюбленны х в печати , так что тема эта сама по себ е , очевидно , представляет ин терес для нам подобных . Во-вторых , в послед ние годы отмечены попытки представителей интеллектуального слоя высказываться от его лица, сформулировать его корпоративные ценности и интересы (одно и з наиболее характ ерных явлений такого рода - статья И . Алекс еева "Благородное собрание на руинах империи " в "Независимой газете ", 1993, 14 июля ). В-третьих , ведутся разговоры о возрождении России , о возвращении к ее культуре , что немысли м о без воссоздания соответствующего интеллектуального слоя Историография . Книга “Русская интеллигенция . История и судьба” под редакцией Д.С . Лихачева представ ляет собой сборник научных статей , написанных преимущественно учеными-гуманитариями , а также пре дставителями искусства и литературы , размышляющими о том , что такое русская интеллигенция как социальная группа , как этич еское и культурологическое понятие , как феном ен русской и мировой истории . Эти размышле ния , даже если они и не носят явно личностного х арактера , тем не мен ее всегда имеют личностную основу , поскольку о русской интеллигенции пишут русские ин теллигенты , для которых рассматриваемые в кни ге проблемы имеют жизненно важное значение . Так как авторы статей , прежде всего уче ные , содержание их исс л едований ли шено злободневности и политизации , они не возражают , а доказывают , не просто отстаивают свою точку зрения , а отстаивают ее . Ни кто из создателей этой книги не тешит себя иллюзией относительно окончательного реше ния вопроса , точного описания указ а нного понятия. Об интеллиге нции существует также сборник статей “Вехи” , но авторы “Вех” не скупятся на крити ку русской интеллигенции . Они явно настроены крайне отрицательно к представителям русской интеллигенции . Но все же освещают такие интересные вопросы , как правосознание и нтеллигенции , ее отношение к философии и т .д. Хронологические рамки. Эпоха буржуазного общества д остаточно размытое понятие . Временные рамки в ключают почти целый век , начиная от отмены крепостного права (1861г .) и заканчивая серед иной ХХ века. Цели и задачи. Цель моей работы осветить мировоззрения русской интеллигенции эпохи бурж уазного общества : определить ее отношение к правосознанию , к философии . Главным источником моей работы является сборник статей “Вех и” , и целью моей работы также являет ся показать отношение авторов “Вех” к инт еллигенции той самой эпохи . Немаловажный факт ор для определения целей и задач моей работы – это отношение интеллигенции к революции 1917 г. Классификация источников. В своей работе я использ овала в основном с борники статей и газеты . Сборники статей составляли более кр упные издания – книги. “Русская интеллигенция , как особая куль турная категория , есть порождение взаимодействия западного социализма с особенными условиями нашего культурного , экономического и п олитического развития . До рецепции социал изма в России русской интеллигенции не су ществовало , был только “образованный класс” и разные в нем направления”. Струве Блестящий расцвет русской на уки и культуры в XIX веке был обеспечен людьми , объективн о выдвинутыми теми при нципами комплектования и существования слоя интеллигенции , которые были заложены три стол етия назад , тогда как удручающая серость последних десятилетий связана с целенаправленным принижением культуроносного слоя и фактич е ским его уничтожением путем фор мирования такого его состава , который не способен выполнять свойственные этому слою фу нкции. Понятие интелли генции эпохи буржуазного общества Русский интелли гент - это , прежде всего , человек , с юных лет признающий един ственно достойным о бъектом своего интереса и участия , нечто лежащее вне его личности - народ , общество , государство . Нигде в мире общественное мнени е не властвует так деспотически , как у нас , а наше общественное мнение уже три четверти века непод в ижно на признании этого верховного принципа : думать о своей личности - эгоизм , непристойность . Насто ящий человек лишь тот , кто думает об общественном , интересуется вопросами общественности , работает на пользу общую (см . п . № 9). Эпоха бур жуазного общества – это какой-то неоп ределенный промежуток времени , его временные рамки “размыты” , но лежат приблизительно с 1861 г , так как в этот год была осущест влена отмена крепостного права , по 40-е годы ХХ века . Следовательно , эпоха буржуазного обще с тва длилась целый век : с середины Х I Х до середины ХХ века. Между латинским понятием “ intelligentia ” и русским словом XIX - XX вв . интеллигенция есть большая разница . Работники умственного труда , способные к обобщенной , деятельной , и , есл и нужно , к абстрактно й мысли , появляют ся в глубокой древности и приобретают уст ойчивые черты . Латинское слово “интеллигенция” , когда оно выделяется из понятия “интеллект ” , обозначало не деятелей , а те высшие познавательные способности , которые после Канта удобнее назвать “рас с удком” . М.А . Фонвизин писал : "Если Петр старался вводить в России европейскую цивили зацию , то его прельщала более ее внешняя стор она . Дух же этой цивилизации ... был ему , деспоту , чужд и даже противен . Ему нужны были способные орудия для материальных улу ч шений по образцам , виденным им за границей ... Он особенно дорожил людьми специ альными , для которых наука становилась почти ремеслом ; но люди истинно образованные , о смысленные , действующие не из рабского стра ха , а по чувству долга и разумного убежд ения , - такие люди не могли нравит ься Пе тру ". В принципе понятие "интеллигенция " в о тчетливо положительном смыс ле было понятием пушкинского периода . Это слово внутренне прот иворечиво : оно связано с национальным подъемо м времени антинаполеоновских (т.е . “анти фр анцузских” ) войн , но связано противоречиво как явление не националистическое , а антинациона листическое . Эхо такого понимания отзывается и лет через 60 в мыс лях Версилова в пре дпоследнем романе Достоевского "Подросток " - русски е высту пают более европейца м и , че м сами европейцы . До недавнего времени пон ятие “интеллигенция” считалось синонимом понятия “нигилисты” . Формирование ру сской интеллигенции Из многосложных и противоречивых процессов , в конечном сч ете , тор мозивших формирование человека как су бъекта истории , проистекала эконо мическая и политическая отсталость России по сравнению с развитыми европей скими странами . Многие годы Россия приглядывалась к неизменно опе режавше му ее на пути социально-экономического прогресса Западу , совершившему спер ва пе р вую , а затем и вторую промышл енные революции , завидовала полученным результата м , пыталась , почти ничего не меняя в со циально-политической сфере , отдельные фрагменты за падного опыта перенести на свою почву и — одновремен но с этим ужасалась издержкам этого процесса : социальной несправедл ивости первоначального капиталистического накопления , "обмещаниванию " и "обуржуазиванию " западного о бщества , росту "бездуховности " и погоне за мирскими , материальными благами . Принци п комплектования российского интеллектуального элитного слоя соедин ял лучшие элементы европейской и восточной традиций, сочетая принципы наследственного привилегированного статуса образованного сословия и вхождения в его состав по основаниям личных способностей и достоинств . Наряду с тем, что абсолютное большинство членов интеллектуального сло я России вошли в него путем собственных заслуг, их дети практически все гда наследовали статус своих родителей, оставаясь в составе этого слоя. К началу XX века 50 - 60 % его членов были выходцами из той же среды, но при этом, хотя, как уже говорилось, от двух третей до трех четвертей их самих отн осились к потомственному или личному дворянству, родители большинства из них дворянского статуса не имели. Среди гражданских служащих дво рян по происхождению было 30,7 %, среди офицеров - 51,2 %, среди учащихся гимназ ий и реальных училищ - 25,6 %, среди студентов - 22,8 % (на 1897 год). Ко времени революц ии – еще меньше. Таким образом, интеллектуальный слой в значительной с тепени самовоспроизводился, сохраняя культурные традиции своей среды . Прежде всего проводилась политика прямого регулирования социально го состава учащихся с предоставлением льгот "рабоче-крестьянскому м олодняку" и ограничением права на образование выходцам из интеллектуа льного слоя. Уже в 1918 году был принят беспрецедентный закон о предоставл ении права поступления в вузы лицам любого уровня образования или даж е вовсе без образования, и под лозунгом "завоевания высшей школы" началос ь массовое зачисление туда "рабочих от станка". В 1921 году был установлен "к лассовый принцип" приема в вузы с целью резкого ограничения доли детей и нтеллигенции среди студентов. Стали использовать ся различны е методы "командировок ", "направлений " и т . п . Выходцам из образованного слоя был за конодательно закрыт доступ не только в высшие учебные заведения , но и в среднюю школу II ступени , чтобы они не могли по полнять ряды даже низших групп ин теллигенции . Лишь в порядке исключения для детей особо доверенных специалистов выделялос ь несколько процентов плана приема как п редставителям "трудовой интеллигенции ". Особенно ус илился "классовый подход " в конце 20-х годов , в связ и с известными политичес кими процессами над интеллигенцией -- именно то гда , когда численность студентов возросла ос обенно резко . Черты и особенности “Русская интелл игенция , — писал Струве , — воспитывалась на идее безответственного равенства . И по этому она никогда не способна была понять самого существа экономического развития общества , ибо экономический прогресс обществ а основан на торжестве более производительной хозяйственной системы над менее производител ьной , а элементом более производительно й системы является всегда человеческая л ичность , отмеченная более высокой ступенью го дности . Так , русская интеллигенция в ее це лом не понимала и до сих пор не п онимает значения и смысла промышленного капит ализма . Она видела в нем только “неравное распредел е ние” , “хищничество” , “хапан ие” и не видела в его торжестве побед ы более производительной стороны , не понимала его роли в процессе хозяйственного воспи тания и самовоспитания общества” Наиболее характ ерными чертами “отщепенчества” русской интеллиге нции вехо вцы считали ее “противогосударст венностъ” , “безрелигиозностъ” и “космополитизм” . “ Для интеллигентского отщепенства , — писал Ст руве , — характерны не только его противог осударственный характер , но и его безрелигиоз ностъ” (“Вехи” с . 140). Именно “в безрелиги о зном отщепенстве” русской интеллигенции от государства Струве видел “ключ к поним анию пережитой и переживаемой нами революции” (“Вехи” с . 143). В результате основная масса интеллигенции , по мнению веховцев , проявила в годы революции неспособность к позити в ному государственному творчеству . “Н адо иметь , наконец , смелость сознаться , — писал А . С . Изгоев , — что в наших г осударственных думах огромное большинство депута тов , за исключением трех-четырех десятков каде тов и октябристов , не обнаружили знаний , с котор ы ми можно было бы прист упить к управлению и переустройству России” (“Вехи” с . 207). Подобного рода обвинения русской интеллиг енции о “противогосударственности” не могли н е задеть лидера кадетской партии П . Н . Милюкова . В статье “Интеллигенция и историчес кая традиция” , опубликованной в сборнике “Интеллигенция в России” , Милюков не только обратил внимание на историческую преемственн ость между различными поколениями русской инт еллигенции , но и с особой силой подчеркнул , что она проявила себя в годы революц ии ч у ть ли не единственной и наиболее последовательной носительницей идеи государственности . “Интеллигенция (в широком см ысле слова , конечно ), — писал Милюков , — только одна и была государственна в Ро ссии . Она была государственна против старого вотчинного режи м а , против полного почти отсутствия сознания права в неродн ой массе , против нарушений закона бюрократией и злоупотреблений законом привилегированных классов , против “темных стихий” народного инс тинкта и против известной части революционных доктрин” (“Вехи” с . 344). Упрекая интеллигенцию в космополитизме , в потере “национального лица” , веховцы предлаг али положить в основу нового мировоззрения “идею нации взамен интеллигенции и классов ” . Они выступали в роли апологетов так называемого “здорового” великорусског о нац ионализма , поднимали на щит лозунги “государс твенности” , создания “Великой России” . Подобная позиция свидетельствовала о начавшемся сползан ии праволиберальной части интеллигенции на по зиции национал-либерализма . Вместе с тем эта откровенно великодерж а вная позиция веховцев не была поддержана кадетским руко водством , предпочитавшим более тонкую политику в национальном вопросе . Кадетских лидеров н е могла удовлетворить категоричность высказывани й веховцев , столь откровенно раскрывавшая ист инное лицо россий с кого буржуа , заб отящегося о сохранении во что бы то н и стало “единой и неделимой” России как исходного государственного плацдарма осуществления своих империалистических притязаний . Отстаивая программный лозунг культурно-национального равнопр авия народов , н аселявших Российскую империю , кадетское руководство рассчитывало на его поддержку и со стороны национальных партий и организаций . (см . п . № 12) Для мирового развития особенности русской интеллигенции важны как пример создания особого типа не просто интелле ктуала , но интеллигента со своей карти ной культуры мира . Конечно , когда это классическая интелл игенция , а не “образованщина” , как говорит Солженицын , или “недообразованщина” . Под особеннос тями прежде всего подразумевается тяга к универсальности , едва ли н е при любой специализации русского интеллигента , котора я до сих пор неред ко поражает заграничны х коллег . И "двуполушарность ": живое , возобновляемое традицией стремление к сочетанию точных знани й , многосистемного интереса к рассудочному мы шле нию и техни ческой практике с гума нным эмоционально-художественным подхо дом . Тесное переплетение художественно-литературного с философ ск им , с особой силой проявившееся в конце XIX - начале XX столетия , стало доступным нашему с овременному исследовательскому анализу т олько со второй половины 1980-х годов. Отрицательным у части русской дворянской интеллигенции XIX в . бы ла причастность к пр идворной черни . Это было , если и не ред ким , но все же маргинальным явлением , а чаще - просто пропагандистской выдумкой против ин тел лигенции , первой из тех , которые докатились до определений вроде "гнилая и н теллигенция ". Имманентно присущей чертой русской демокр атической интеллигенции было отстаивание интерес ов народа . Вместе с тем было бы неверн о не видеть того обстоятельства , что в конкретных условиях России , где огромные массы населения жили на “границе” или даже за чертой бедности , широкие круги интеллигенции не могли оставаться равнодушными к судьбам своего народа и , вполне естес твенно , отдавали приоритет распределительным и урав н ительным идеям По мнению авторов “Вех” , духовные вожд и русской интеллигенции “никогда не уважали права” , игнорировали “правовые интересы личн ости , или выказывали к ним даже прямую враждебность” (“Вехи” с . 116). Действительно , в э тих обвинениях присутствова ла определенная доля истины . Отсутствие в России открытой политической жизни , вековых демократических тра диций , законов , закрепляющих права личности , не избежно отражалось на взаимоотношениях между классами , политическими партиями и организациями . И все же эти обвинения веховц ев в адрес русской интеллигенции во много м были гиперболизированы. Религиозная при рода русской интеллигенции Характер русско й интеллигенции складывался под влиянием дву х основных факторов : внешнего и внутреннего . Первым было непрерывное и беспощадное давл ение полицейского пресса , способное расплющить , совершенно уничтожить более слабую духом группу , и то , что она сохранила жизнь и энергию и под этим прессом , свидетельств ует , во всяком случае , о совершенно исключ ит ельном ее мужестве и жизнеспособности . Изолированность от жизни , в которую став ила интеллигенцию вся атмосфера старого режим а , усиливала черты "подпольной " психологии , и без того свойственные ее духовному облику , замораживало ее духовно , поддер ж ивай и до известной степени оправдывая е е политический моноидеизм и затрудняя для нее возможность нормального духовного развит ия . Более благоприятная , внешняя обстановка д ля этого развития создается только теперь , и в этом , во всяком с л учае , нельзя не видеть духовного приобретения освободительного движения . Вторым , внутренним фа ктором , определяющим характер нашей интеллигенции , является ее особое мировоззрение и связа нный с ним ее духовный склад . Нередко делаются попытки отож д ествить соврем енных революционеров с древними христианскими мучениками . Но душевный тип тех и други х совершенно различен . Различны и культурные плоды , рождаемые ими "Ибо мы знаем , - пи сал апостол Павел (2-е посл . к Коринфянам , гл . 5), - что когда зем н ой наш дом , эта хижина разрушится , мы имеем от Бога жилище на небесах , дом нерукотворе нный , вечный " (см . п . № 13). Как известно , среди христианских мученик ов было много людей зрелого и пожилого возраста , тогда как среди совреме нных активных русских революционеров , кончающих жизнь на эшафоте , люди , перешагнувшие за тридцать пять-сорок лет , встречаются очень ред ко , как исключение . В христианстве преобладало стремление научить человека спокойно , с д остоинством встречат ь смерть и толь ко сравнительно редко пробивали дорогу течени я , побуждавшие человека искать смерти во имя Христово. Многократно ука зывалось что в духовном облике русской ин теллигенции имеются черты религиозности , иногда приближающиеся даже к христиан ской . Качества эти воспитывались , прежде всего , ее внешними историческими судьбами : с одной стороны – правительственными преследованиями , с оздававшими в ней самочувствие мученичества и исповедничества , с другой - насильственной о торванностью от жизни , развивавшей мечтательность , иногда прекраснодушие , утопизм , вообще недостаточное чувство действительности . В связи с этим находится та ее черта , что ей остается психологически чуждым - хотя , впрочем , может быть , т ольк о пока - прочно сложившийся "мещанский " уклад жизни 3ападной Европы , сего повседневными д обродетелями , с его трудовым интенсивным хозя йством , но и с его бескрылостью , ограничен ностью . Изолированное положение интеллигента в стране , е го оторванность от почвы , суровая историческая среда , отсут ствие серьезных знаний и исторического опыта , все это взвинчивало психологию этого героизма. Интеллигент , особенно временами , впадал в состояние героического экстаза , с явно истерическим оттенком . Россия должна быть спасена , и спасителем ее может и должна явиться интеллигенция вообще и даже имярек в частности , и помимо его нет спасителя и нет оп асения . Ничто так не утверждает психологии героизма , как внешние пресле дования , гонения , борьба с ее перипетиями, опасность и даже погибель . И -- мы з наем -- русская история не скупилась на это , русская интеллигенция развивалась и росла в атмосфере непрерывного мученичества , и нельзя не преклониться перед святын ей страданий русской интеллигенции . Но и преклонение перед этими , страданиями в их необъятном прошлом и тяжелом настоящем , перед этим "крестом " вольным или невольным , не заставит молча ть о том , что все-таки остается истиной , о чем нельзя молчать хот я бы в о имя пиетета перед мартирологом интеллигенци и. Вообще , духовными навыками , воспитанными Церковью , объясняется и не одна из лу чших черт русской интеллигенции , которые она утрачивает по мере своего удаления от Церкви , например , некоторый пу ританизм , ригористические нравы , своеобразный аскетизм , воо бще строгость личной жизни ; такие , например , вожди русской интеллигенции , как Добролюбов и Чернышевский (оба семинаристы , воспитанные в религиозных семьях духовных лиц ), сохраняю т почт и нетронутым свой прежний нравственный облик , который , однако же , постеп енно утрачивают их исторические дети и в нуки . Социальные возз рения русской интеллигенции В “Вехах” к расной нитью проходила разоблачительная тенденци я относительно социалистичес ких воззрений русской интеллигенции . Содержание же социалисти ческой доктрины сводилось веховцами исключительн о к идее распределения материальных и дух овных благ . “Интересы распределения и уравнен ия , — писал Бердяев , — в сознании и чувствах русской интелли г енции в сегда доминировали над интересами производства и творчества” (“Вехи” с . 25). Эту мысль выск азал и С . Л . Франк , считавший , что “прои зводство благ во всех областях жизни цени тся ниже , чем их распределение ; интеллигенция почти так же мало , как о произ в одстве материальном , заботится о производстве духовном , о накоплении идеальных ценностей ; развитие науки , литературы , искусства и вообще культуры ей гораздо менее дор ого , чем распределение уже готовых , созданных духовных благ среди массы” (“Вехи” с . 174). Веховцы усматривали “несчастие” русс кой интеллигенции в том , что она ставит благо народа “выше вселенской истины и добра” , что для нее характерно “аскетическое отрицание богатства” , а абсолютизация ею идеи распределения есть не что иное , как “философское з аблуждение и моральн ый грех” . (см . п . № 12) Понятие права у русской интеллигенции Значение права относительно , его содержание создается отч асти изменчивыми экономическими и социальными условиями . Относительное значение права дает повод некот орым теоретикам определять очень низко его ценность . Одни видят в праве только этический минимум , другие счи тают неотъемлемым элементом его принуждение , т . е . насилие . Если это так , то нет основания упрекать нашу интеллигенцию в игно рировании пра в а . Она стремилась к более высоким и безотносительным идеалам и могла пренебречь на своем пути эт ою второстепенною ценностью (см . п . № 9). Духовная культура состоит не из одн их ценных содержаний. Значительную час ть ее составляю т ценные формальные св ойства интеллектуальной и волевой деятельности . А из всех формальных ценностей право , к ак наиболее совершенно развитая и почти к онкретно осязаемая форма , играет самую важную роль . Право в гораздо большей степени дисциплинирует ч е ловека , чем логика и методология или чем систематические у пражнения воли . Главное же , в противоположнос ть индивидуальному характеру этих последних дисциплинирующих систем , право - по преимуществу социальная система , и притом единственная с оциа л ьно дисциплинирующая система . Со циальная дисциплина создается только правом : дисциплинированное общество и общество с раз витым правовым порядком - тождественные понятия (см . п . № 9). Притупленность правосознания русской интеллигенции и отсутств и е интереса к пр авовым идеям являются результатом застарелого зла - отсутствия какого бы то ни было правового по рядка в повседневной жизни русского народа. По поводу э того Герцен еще в начале пятидесятых год ов прошлого века писал : "правовая необеспеченн о сть , искони тяготевшая над народом , б ыла для него своего рода школою . Основу прочного правопорядка составляет свобода лич ности и ее неприкосновенность . Казалось бы , у русской интеллигенции было достаточно м отивов проявлять интерес име н но к личным правам . Искони у нас было п ризнано , что все общественное развитие зависи т от того , какое положение занимает лично сть . Поэтому даже смена общественных направл ений у нас характеризуется заменой одной формулы , касающейся лично с ти , другой . Одна за другой у нас выдвигались фо рмулы : критически мыслящей , сознательной , всесторо нне развитой , самосовершенствующейся , этической , религиозной и революционной личности . Были и противоположные течения , стремившиеся пото п ить личность в общественных инт ересах , отстаивавшие соборную личность . Однако важнее всего то , что , как было отмечен о выше , Кавелин , Михайловский и вся русск ая интеллигенция , следовавшая за ними , упуска ли совершенно из вида правовую прир о ду конституционного государства . Если же мы сосредоточим свое внимание на право вой организации конституционного государства , то для уяснения его природы мы должны о братиться к понятию права в его чистом виде , т . е . с его подлинны м содержанием , не заимствованным из экон омических и социальных отношений . Тогда недос таточно указывать на то , что право разгран ичивает интересы или создает компромисс межд у ними , а надо прямо настаивать на то м , что право только там , где есть свобо д а личности . В этом смысле пра вовой порядок есть система отношений , при которых все лица данного общества обладают наибольшей свободой деятельности и самоопредел ения . Но в этом смысле правовой строй нельзя противопоставлять социалистическому строю . На п ротив , более углубленное поним ание обоих приводит к выводу , что они тесно друг с другом связаны , и социалис тический строй с юридической точки зрения есть только более последовательно проведенный правовой строй . С другой стор о ны , осуществление социалистического строя возможно только тогда , когда все его у чреждения получат вполне точную правовую форм улировку (см . п . № 9). Отношение к философии у русской интеллигенции В эпоху к ризиса интеллигенции и сознания своих ошибок , в эпоху переоценки старых идеологий необходимо о становиться и на нашем отношении к философии . Традиционное отношение русской интеллигенции к философии сложнее , чем это может показаться на первый взгляд , и ан ализ этого отношения может вскрыть осно вные духовные черты нашего интеллигентского мира . Говорю об интеллигенции в традиционно-ру сском смысле этого слова , о нашей кружков ой интеллигенции , искусственно выделяемой из общенациональной жизни . Этот своеобразный мир , живший до сих пор замкнутой жиз нью под двойным давлением , давлением казенщин ы внешней - реакционной власти и казенщины внутренней - инертности мысли и консервативност и чувств , не без основания называют "инте ллигентщиной " в отличие от интеллигенции в ш и роком , общенациональном , общеисториче ском смысле этого слова . Те русские филос офы , которых не хочет знать русская интел лигенция , которых она относит к иному , вра ждебному миру , тоже ведь принадлежат к инт еллигенции , но чужды "интеллигентщины ". Каково ж е было традиционное отношение нашей специфической , кружковой интеллигенции к филос офии , отношение , оставшееся неизменным , несмотря на быструю смену философских мод ? Консерва тизм и косность в основном душевном укла де у нас соединялись с [о ] склонн о стью новинкам , к последним европейским течениям , которые никогда не усваивались г лубоко . То же было и в отношении к философии (см . п . № 10). Русская истори я создала интеллигенцию с таким душевным укладом , которому противен был объектив изм и универсализм , при котором не могло быть настоящей любви к объективной , вселе нской истине и ценности . К объективным ид еям , к универсальным нормам русская интеллиге нция относилась недоверчиво , так как предпола гала , что подобные идеи и нормы помешают бороться с самодержавием и служить "народу ", благо которого ставилось выше вселенской истины и добра . Это роковое свойство русской интеллигенции , выработанное е е печальной историей , свойство , за которое должна ответить и наша историческая вл а сть , калечившая русскую жизнь и роковым образом толкавшая интеллигенцию искл ючительно на борьбу против политического и экономического гнета , привело к тому , что в сознании русской интеллигенции европейские философские учения воспринимались в искаже н ном виде , приспособлялись к спе цифически интеллигентским интересам , а значитель нейшие явления философской мысли совсем игно рировались . Искажен и к домашним условиям приспособлен был у нас и научный позитиви зм , и экономический материализм, и эмпир иокритицизм , и неокантианство , и ницшеанство (см . п . № 10). Те же психологические особенности рус ской интеллигенции привели к тому, то она просмотрела оригинальную русскую философию , равно как и философское содер жание великой русской ли тературы . Мыслит ель такого калибра , как Чаадаев , совсем н е был замечен и не был понят даже теми , которые о нем упоминали . Казалось , были все основания к тому , чтобы Вл . С оловьева признать нашим национальным философом , чтобы около него соз д ать н ациональную философскую традицию . “Вехи” об и нтеллигенции Сюжетная линия “Вех” сводилась к поискам виновников дес труктивного характера развития революционных соб ытий в России в 1905 — 1907 годах . Причем “ви новники” были обнаружены без особых усил ий . Ими была объявлена русская интелли генция , над которой и был учинен самый настоящий суд . Интеллигенция , по словам Булг акова , “была нервами и мозгом гигантского тела революции . В этом смысле революция ес ть духовное детище интеллигенции , а , следовате льно, ее история есть исторический суд над этой интеллигенцией” (“Вехи” с . 45). Однако предварительно веховцам пришлось п роделать любопытную аберрацию , а именно вывес ти себя из числа обвиняемых . Для этого ими был применен метод противопоставления двух понятий : “интеллигенция” и “образованны й класс” . Такое искусственное разграничение п онятий давало им возможность настаивать на своей генетической , идейной связи именно с “образованным классом” , а не с “отщепенск ой” , “кружковой” и “подпольной” интеллигенцией , котор а я и инспирировала революцию . Оговорку делали веховцы и относительно л иберальной интеллигенции . “Русский либерализм… — писал Струве , — считает своим долгом носить интеллигентский мундир , хотя острая отщепенская суть интеллигента ему совершенно чужда” (“Вех и ” с . 143). По существу же веховцы , употребляя тер мин “русская интеллигенция” , основное внимание сфокусировали на “разоблачении” так называемых “пороков” и “грехов” именно революционно-дем ократической интеллигенции , задевая лишь как бы рикошетом либеральную интеллигенцию . О том , что в “Вехах” речь шла по преи муществу о социалистической интеллигенции (социал- демократического и народнического направлений ), пр ямо и откровенно писал Струве : “Русская ин теллигенция , как особая культурная категория , есть порождени е взаимодействия западног о социализма с особенными условиями нашего культурного , экономического и политического раз вития . До рецепции социализма в России рус ской интеллигенции не существовало , был тольк о “образованный класс” и разные в нем направления” (“В е хи” с . 151). В чем же , по мнению веховцев , заклю чались органические “пороки” и “грехи” русско й интеллигенции ? Авторы “Вех” считали , что , в отличие от “образованного класса” , передовы е представители которого продолжали творчески развивать и обогащать собств енную наци ональную идеологию , генетически связанную с и деалистическими и религиозно-мистическими течениями русской философской мысли , интеллигенция постоя нно занималась трансплантацией модных западноевр опейских идей (материализм , позитивизм , эмпириокрит иц и зм , неокантианство , ницшеанство и т . п .) и приспособлением их без должной критической переработки к собственным специф ическим утилитарным интересам . Причем игнорирован ие и даже вражда к идеалистическим и религиозно-мистическим системам (как русским , так и западноевропейским ) происходили у русской интеллигенции якобы потому , что ее вообще мало интересовали гносеологические пр облемы и тем более поиски абсолютной исти ны и что она всецело была поглощена с угубо утилитарными социальными идеями “уравнител ьной спр а ведливости” , “общественного добра” , “народного блага” и т . п . Отсюда вытекали обвинения интеллигенции в “народолюби и” , “пролетариатолюбии” , “народопоклонстве” и т . д . “Интеллигенция , — писал Н . А . Бердяев , — готова принять на веру всякую фил ософию под тем условием , чтобы она санкционировала ее социальные идеалы , и б ез критики отвергнет всякую , самую глубокую и истинную философию , если она будет за подозрена в неблагоприятном или просто критич еском отношении к этим традиционным настроени ям и идеалам” (“Вехи” с . 29). (см . п . № 12) Одно из наиболее тяжких обвинений в адрес русской интеллигенции веховцы усматривал и в том , что она вместо того , чтобы вести систематическое политическое воспитание народа в духе разумного компромисса , не то лько потворствовала , но и вп олне созна тельно разжигала “темные” , “разрушительные” инсти нкты масс . “Прививка политического радикализма интеллигентских идей к социальному радикализму народных инстинктов , — писал Струве , — совершилась с ошеломляющей быстротой” (“Вехи ” с . 148). В резуль т ате такого син теза “идей” и инстинктов” революция приняла “бессознательный” , “стихийный” и сугубо “раз рушительный” характер. Обвинив русскую интеллигенцию за произвед енный ею синтез “отщепенческих” идей с “н ародными инстинктами” , веховцы делали неожиданный вывод , что массы с “бессознательным мистическим ужасом” ненавидели интеллигенцию . Э ти настроения предельно откровенно выразил М. О . Гершензон . “Каковы мы есть , — писал он , — нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом , бояться его мы дол жны пуще всех казней власти и благословлять эту власть , которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной” (“Вехи” с . 101). Иными словами , веховцы предлагали собстве нную модель “настоящей” интеллигенции , полностью интегрированной в капиталистич ескую сист ему . Историческая задача этой буржуазной инте ллигенции должна была состоять в том , чтоб ы идеологически обосновать и политически защи тить систему капиталистических общественных отно шений , искать пути для ее совершенствования и дальнейшего развити я . Практическая реализация подобного рода “модели” позволила бы , по мнению веховцев , с одной сторон ы , превратить интеллигенцию из некоего “особо го слоя” в структурную часть капиталистическо го общества , а с другой — снять проти воречие между “духовными и вне ш ни ми формами общежития”. Веховские призывы к покаянию и переро ждению русской интеллигенции были в основе своей поддержаны авторами сборника “Интеллиген ция в России” . Так , М . И . Туган-Барановский считал , что “спрос на идеологическую защи ту интересов господс твующих классов долже н вызвать и соответствующее предложение — следует ожидать , что известная часть русско й интеллигенции возьмет на себя эту защит у — “обуржуазится” (с . 436). В свою очередь , Милюков призывал к покаянию лишь левые , интеллигентские течения в политике , которые , по его мнению , принесли массу вре да “делу русского освобождения своим рецидиво м утопизма” (с . 370). Призывать же к покаянию либеральные интеллигентские течения в политике Милюков , видимо , считал неправомерным. Если в вопросах покаяния и пере рождения русской интеллигенции между авторами сборников “Вехи” и “Интеллигенция в России ” все же имело место взаимопонимание , то в отношении путей преодоления противоречия между “духовными” и “внешними формами об щежития” выявились значительные расхо ж дения . В отличие от веховцев авторы сборника “Интеллигенция в России” считали , что прежде всего следует всеми силами “на лечь на “внешнее устроение” , чтобы довести до крыши “просторный” , но недостроенный дом ” (“Вехи” с . 378). Милюков призывал интеллигенцию отвергнуть струвистский тезис “жить поверх текущего момента” и активнее вклю читься в политическую жизнь , сохранять и у креплять партию “народной свободы” , создание которой , по его словам , явилось “самым кру пным и в высшей степени ценным положитель ным приоб р етением только что прой денной нами стадии русского политического раз вития” (“Вехи” с . 371). В этом состояло тактиче ское различие между веховцами и официальным кадетским руководством. Интеллигенция и революция 1917 г Социальный слой носит елей российской культуры и государственности был уничтожен вместе с культурой и государственностью исторической России в результате большевистского переворота. В течение полутора десятилетий после уст ановления коммунистического режима было в основном покончено с его ос татками, и одновременно шел процесс создания "новой интеллигенции", пред определивший нынешнее положение с интеллектуальным слоем в нашей стра не. В основе этого лежали следующие обстоятельства. Большев истскую революцию рос сийский интеллектуальный слой встретил , естествен но , резко враждебно . Более того , он был единственным , кто оказал ей сразу же а ктивное вооруженное сопротивление - еще в то врем (осень 1917 - зима 1918 года ), когда кресть я нство и даже казачество оставали сь пассивны Тотальный контроль соц иалистического государства над всеми сферами жизни привел к невиданно му разрастанию и собственно административно-управленческого слоя. Уж е в конце 1919 года, несмотря на потери во время мировой и гражданской войн , эмиграции и отпадения от России огромных территорий с многомиллион ным населением, только в 33 губерниях Европейской России насчитывалось 1880 тыс. средних и 480 тыс. высших государственных служащих (вместо 576 тыс. до революции). Перепись 1923 года зафиксировала только в городах , без сельской местности , 1836 тыс . служащих . Несмотря на частные сокращения , и х число с 1925 по 1928 год увеличилось с 1854,6 до 2230,2 тыс . человек . Если до 191 7 года в России на 167 млн . населения приходилось мен ее 0,6 млн . государственных служащих , а в Ге рмании на 67,8 млн . населения - 1,5 млн ., то уже через десять лет Г ермания по количеству их "на душу населе ния " осталась далеко позад и : к этому времени там в управлении было занято 20 человек на 1000 человек населения , а в СССР - 33. В результате мер, предп ринятых советской властью, доля студентов - выходцев из образованных с лоев, составлявшая первые два-три года после революции еще свыше двух т ретей, стала стремительно снижаться. Уже в 1923 году в приеме на первый кур с их было меньше половины. В конце 20-х- начале 30-х годов выходцев из интелли генции среди студентов вузов насчитывалось не более 20 - 30 процентов (в ряде вузов, особенно технически х, - иногда и менее 10 процентов), среди учащихся техникумов – 10 - 15 процентов. При этом на дневных отделениях дол их была вдвое-втрое ниже, чем на вече рних и заочных. В конце 30-х годов в силу упоминавшихся причин процент выхо дцев из интеллектуального слоя повысился до 40 с небольшим, в 40 - 50-х годах сос тавлял до 50 - 60, но затем, с введением новых льгот "производственникам" и "втор ым рождением" рабфаков, вновь упал до 40 - 45 процентов и в 70-е годы обычно не п однимался выше 50 процентов. Среди принятых на 1-й курс с конца 60-х до конца 70- х годов доля выходцев из интеллигенции упала почти на десять пунктов (с примерно 55 до примерно 45 %). Среди выпускников средних специальных учебны х заведений, замещавших основную массу должностей ИТР и других массовы х интеллигентских профессий, выходцев из интеллигенции было в среднем не более 20 %. Если необходим список литературы - обращай тесь : YMA @ ngs . ru Выводы Во время революции интеллигенция занималась творческой , ор ганизационной работой . Были интеллигенты , которые разными с пособами работали для орга низации рабочего класса ; другие - соединяли кре стьян для борьбы за их интересы , как п отребителей , арендаторов земли , продавцов рабочей силы ; третьи – работали над просвещение м народа , земские деятели трудились над н ачатками местного самоуправления . Все это , несомненно , органическая , творческая работ а , составляющая историческое дело . Но известн о также , что результаты этой работы , треб овавшей громадных сил и полного самоотверже ния , были сравнительно о чень малы : общее развитие страны двигалось вперед ме дленно. Среди интеллиге нции были крайне непопулярны понятия личной нравственности , личного самоусов ершенствования , выработки личности (и , наоборот , особенный , сакра ментальный характер имеет слово общественный ). Хотя интеллиге нтское мироотношение представляет собой крайнее самоутверждение личности , ее самообожествление , но в своих теориях интеллигенция нещадн о гонит эту самую личность , сводя ее иногда без остатка на влияния среды и сти хийных сил истории (согласно общему учению просветительства ). Интеллигенция не х очет допустить , что в личности заключена живая творческая энергия , и остается глуха ко всему , что к этой проблеме приближ ается : глуха не только к христианском у учению , но даже к учению Толстого (в котором все же заключено здоровое зерно личного , самоуглубления ) и ко всем философским учениям , заставляющим посчитаться с нею. На освещение интеллигентских проблем силь нейший отпечаток накладывает социальна я самоидентификация пишущих . Как справедливо заме тил в свое время Ф . Ницше , тщеславие др угих не нравится нам тогда , когда идет против нашего тщеславия . Вот почему , даже несмотря на моду на дореволюционную Росси ю , неприязнь к ее "образ о ванному сословию " просматривается очень четко в пис аниях самых разных по взглядам авторов . Д ля одних это буржуи , сатрапы и реакционе ры , для других - масоны и предатели , виновн ые в гибели России . Но какой бы ни изображать , чем бы ни мазать старую р оссийскую элиту и каких бы г рехов на нее ни взваливать , а все равн о ничего лучшего в стране не было : эли та , она и есть элита . И это она соз дала ту русскую культуру , которая признана ныне всем цивилизованным миром.