Неолитическия революция

НЕОЛИТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ (neolitic revolution) ( Х — III тысячелетия до н. э. ) – произошедший в позднепервобытном обществе революционны й переворот в производстве, связанный, как правило, с переходом от присва ивающего к производящему хозяйству и создавший предпосылки для формир ования раннеклассового общества. Термин «неолитическая революция» ввел в 1949 английский арх еолог Гор дон Чайлд , близкий по св оим концептуальным предпочтениям к марксизму и предложивший термин по аналогии с марксистским понятием «промышленная революция». Эта револю ция, по Чайлду, «трансформировала человеческую экономику, дала человеку контроль над его собственным запасом продовольствия», создав тем самым условия возникновения цивилизации. Поскольку понятие «промышленная ре волюция» к середине 20 в. уже стало общепринятым, то и термин «неолитическа я революция» быстро завоевал популярность. Другие варианты названий эт ого исторического события (например, «революция в производстве пищи», «з емледельческая революция») не получили поддержки специалистов. В настоящее время неолитическая революция считается одним из трех глав ных революционных изменений в экономике – наряду с промышленной и науч но-технической революциями. Таблица 1. СОВРЕМЕННАЯ ПЕРИОДИЗАЦИЯ РАЗВИТИЯ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА П О МАТЕРИАЛУ ОРУДИЙ ТРУДА АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ЭПОХИ ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ I. Каменный век 1. Палеолит нижний 1500– 100 тыс. лет назад средний 100– 40 верхний 40– 14 2. Мезолит 12– 8 тыс. лет до н.э. 3. Неолит* 8-5 II. Медный век* 5– 3 III. Бронзовый век* 3– 1 IV. Железный век* с 1 тыс. до н.э. до наших дней * В Европе и Азии В терминах «промышленная революция» и «научно-техни ческая революция» заложено указание на основные черты произошедших из менений (соответственно – превращение промышленности в главную сферу экономики и повышение наукоемкости применяемых технологий). В отличие о т них термин «неолитическая революция» указывает лишь на археологичес кую эпоху, когда произошли революционные изменения, но не уточняет, а как овы же собственно эти изменения (Табл. 1). Это не случайно – дело в том, что о главном содержании неолитической революции продолжаются дискуссии и в наши дни. Неолитическая революция как измене ние технологий производства материальных благ. Сам Г.Чайлд считал главным содержанием неолитической революции переход от присваивающего хозяйства (охота, собирательство, рыболовство) к производящему хозяйству (земледелие и скотоводство). Ранее люди забирали у природы ее дары (дикорастущие съедобные растения, зверей, рыбу), теперь же они нача ли производить то, чего в природе до них не было (производить селекцию кул ьтурных растений, выводить новые породы скота). Именно эта смена основны х видов производственной деятельности привела, по мнению Г.Чайлда, к раз витию социальной дифференциации, археологическими показателями котор ой являются монументальная архитектура, иерархия поселений и развитое искусство. Изучение археологических материалов (особенно, по Америке) и быта сохран ившихся отсталых народов показало, однако, что жесткая связь между социа льной стратификацией и переходом к производящему хозяйству встречаетс я отнюдь не везде. Известны народы, которые продолжали заниматься присва ивающим хозяйством, но уже далеко ушли от первобытного равенства. Наприм ер, индейцы Аляски 18– 19 вв. занимались в основном рыболовством и охотой, од нако ко времени прихода европейцев у них уже существовали такие институ ты как вождества, войны между племенами, патриархальное рабство. Для объяснения этого противоречия следует обратить внимание на самые общие признаки производящего хозяйства, выделенные с оветским историком В.М.Бахтой: · оседлость; · создание и хр анение запаса ; · интервал в последовательности работ; · цикличность труда; · расширение с пектра деятельности. Из этих пяти при знаков для развития социальной стратификации достаточно лишь трех – 1-о го, 2-ого и 5-ого. Наиболее важным является признак (2): именно накопление редк их материальных благ (прежде всего, пищи) дает начало делению на богатых и бедных. Поэтому советский историк В.А.Башилов еще в 1980-е предложил понимат ь под неолитической революцией переход от произво дства прожиточного минимума к стабильному производству прибавочного п родукта независимо от того, при каких именно формах х озяйства происходит данный переход. Логика концепции В.А.Башилова такова. До неолитической революции произв одство избыточного продукта происходило случайно и неустойчиво, поско льку не было технологий длительного сохранения дефицитной пищи. Когда ж е открывают способы длительного хранения запасов пищи (копчение, солени е и т.д.), то сразу возникает мощный стимул не поедать немедленно всю добыч у, как это происходило в раннепервобытном обществе, а накапливать ее на « черный день». Владельцы большего запаса могут гарантировать стабильны й уровень жизни не только самим себе, но и своим близким. Поэтому они приоб ретают более высокий социальный статус. Накопление богатства стимулир ует грабительские набеги на соседние племена, чтобы отнять их накоплени я. Таким образом, для формирования социального расслоения могут возникн уть достаточные условия даже при сохранении присваивающего хозяйства. Концепция Башилова не опровергает, а дополняет концепцию Г. Чайлда – он а рассматривает переход к производящему хозяйству (неолитическую рево люцию в узком смысле слова) как частный случай возникновения технологий производства прибавочного продукта. Если неолитическая революция в уз ком смысле слова, по Чайлду, включает все пять признаков производящего х озяйства, то неолитическая революция в широком смысле, по Башилову, – то лько три (1-й, 2-й и 5-й). Сам же факт наличия прямой зависимости между усилением социальной стра тификации и переходом от присваивающего хозяйства к производящему (осо бенно, к земледелию) сомнения не вызывает. Его иллюстрацией является, нап ример, составленная современным российским историком А.В.Коротаевым на основе базы данных Дж.П.Мердока (в ней отражены этнографические характер истики 165 народов разных стран и эпох) матрица взаимосвязи между типами хо зяйства и уровнем классовой стратификации (Табл. 2). Из нее видно, что для бе склассовых обществ типична присваивающая экономика (хотя есть бесклас совые земледельческие народы), а для обществ с высокой классовой стратиф икацией (3-й уровень по таблице) типично развитое земледелие. Таблица 2. ТИПЫ ХОЗЯЙСТВА И УРОВЕНЬ КЛ АССОВОЙ СТРАТИФИКАЦИИ (МАТРИЦА А.В. КОРОТАЕВА) Уровни классовой стратификации Количество народов с присваивающей экономикой ранним (переложным) земледелием развитым земледелием 0 (классов нет) 39 6 6 1 18 21 14 2 5 11 14 3 (высокая класс овая стратификация) 0 2 29 Следует учитывать, что в разных регионах планеты нео литическая революция происходила асинхронно и с различной регионально й спецификой. Выделяют три древнейших первичных очага: Передняя Азия (территория современных Ирана, Ирака, Турции, Иордании), где к 7-6 тыс. до н.э. сложилось земледельческо-скотоводческое хозяйство (выращ ивание пшеницы, ячменя и гороха, разведение коз) и появились первые город а планеты (Чатал-Гуюк, Джармо, Иерихон); Мезоамерика (территория Мексики), где к концу 3 – началу 2 тыс. до н.э. сложил ась земледельческая экономика, основанная на выращивании маиса; территория Перу, где ко второй половине 2 тыс. до н.э. формируется экономик а оседлого земледелия (культивирование маиса) при сохранении большого з начения рыболовства. Неолитическая революция в каждом из первичных центров протекала долго, в течение 2– 4 тысячелетий. Когда же новая производящая экономика начала распространяться из этих центров в окрестные регионы, то перенимание уж е накопленного производственного и социального опыта резко сокращало время перехода. В современном мире отсталые народы, не пережившие неолит ической революции, сохранились лишь в глухих уголках планеты с особыми п риродно-климатическими условиями. Неолитическая революция как формирование института пра в собственности . Тезис о стабильном производстве прибавочного продукта може т быть воспринят как указание на повышение в процессе неолитической рев олюции уровня и качества жизни: до нее люди жили-де на грани голодной смер ти, а после этого в результате перехода к более прогрессивным технология м жизнь стала более изобильной. Такое понимание было широко распростран ено до 1970-х, когда американский антрополог Маршалл Салинз доказал его оши бочность. В своей монографии Экономика каменн ого века (1973) М.Салинз, обобщая этнографическую и истор ическую информацию, сформулировал парадоксальный вывод: ранние землед ельцы трудились больше, но имели уровень жизни ниже, чем позднепервобытн ые охотники и собиратели. Известные в истории раннеземледельческие нар оды работали, как правило, гораздо большее число дней, чем тратили на добы вание пищи дожившие до 20 в. первобытные охотники и собиратели. Представле ние о голодной жизни отсталых народов также оказалось очень сильно преу величенным – у земледельцев голодовки носили более тяжелый и регулярн ый характер. Дело в том, что при присваивающем хозяйстве люди забирали у п рироды далеко не все, что она могла им дать. Причина тому – не мнимая лень отсталых народов, а специфика их образа жизни, не придающая значения нак оплению материального богатства (которое к тому же часто и невозможно на капливать из-за отсутствия технологий длительного хранения пищи). Возникает парадоксальный вывод, который называют «парадоксом Салинза» : в ходе неолитической революции совершенствование аграрного производ ства ведет к ухудшению уровня жизни. Можно ли в таком случае считать неол итическую революцию прогрессивным явлением, если она понижает уровень жизни? Оказывается, можно, если рассматривать критерии прогресса более ш ироко, не сводя их только к среднедушевому потреблению. В чем именно заключалась прогрессивность неолитической революции, мож но объяснить по модели, которую предложили американские экономисты-ист орики Ду глас Норт и Роберт Томас ( см . рис.). В раннепервобытном обществе господствовала общая собственность: из-за немногочисленности населения доступ к охотничьим угодьям и местам рыб ной ловли был открыт всем без исключения. Это означало, что существовало общее право на использование ресурса до его захвата (захватит тот, кто бу дет первым) и индивидуальное право на использование ресурса после захва та. В результате каждое племя, собирающее добычу с очередного участка, ку да оно перекочевало, было заинтересован в хищническом потреблении ресу рсов общего доступа «здесь и сейчас», без заботы о воспроизводстве. Когд а ресурсы территории истощались, ее покидали и уходили на новое место. Такая ситуация, когда каждый пользователь озабочен максимизацией личн ой сиюминутной выгоды без заботы о завтрашнем дне, экономисты называют т рагедией общей собственности. Пока природные ресурсы были изобильны, пр облем не возникало. Однако их истощение из-за роста населения привело пр имерно 10 тыс. лет назад к первой в истории революции в производстве и в соц иальной организации общества. Согласно парадоксу Салинза, охота и иные виды присваивающего хозяйства обеспечивали куда более высокую производительность труда, чем земледе лие. Поэтому пока демографическая нагрузка на природу не превышала неко торого порогового значения (на рис. – величина q d ), первобытные племена не занимались производящим хозяйс твом, даже если для этого были подходящие условия (скажем, пригодные для к ультивирования растения). Когда же из-за истощения природных ресурсов пр оизводительность труда охотников начала падать, то рост населения треб овал перехода с охоты на земледелие (на графике – с первоначально более высокого уровня VMP h на траекторию более низкого VMP a ), либо вымирания охотников от голода. В принципе возможен и третий выход - остановить демо графическое давление у критического предела. Однако первобытные люди р едко прибегали к нему из-за непонимания экологических закономерностей. Чтобы перейти от охоты к земледелию, необходимы коренные изменения отно шений собственности. Земледелие – принципиально оседлый вид деятельн ости: в течение многих лет или постоянно земледельцы эксплуатируют один и тот же участок земли, урожай с которого зависит не только от погоды, но и от действий людей. Плодородная земля становится редким ресурсом, требую щим защиты. Возникает необходимость защищать обрабатываемые земли от п опыток их захвата чужаками и разрешать поземельные конфликты между соп леменниками. В результате начинает складываться государство как инсти тут, главной экономической функцией которого является защита прав собс твенности. Д.Норт и Р.Томас предложили считать главным содержанием Первой экономич еской революции (так они назвали неолитическую революцию) появление прав собственности, закрепляющих исключительные права индивида, семьи, рода или племени на землю . Преодоление трагедии общей собс твенности позволило остановить падение предельного продукта труда, ст абилизировало его. Таблица 3. ПОВЫШЕНИЕ ПЛОТНОСТИ И МАССЫ НАСЕЛЕНИЯ В ХОДЕ НЕОЛИТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ Типы хозяйства Плотность насе ления, чел. на 100 км 2 Численность населения земного шара, млн. чел. (по Э.Диваю) Охота и собирательство Австралийцы, бушмены – 1; индейцы до колумбовой Северной Америки – 5– 7 Ок. 10 тыс. лет до н.э. (до неолитической революции) – 5,3 Раннее земледелие 1 тыс. (на Ближнем Востоке) Ок. 6 тыс. лет до н. э. (после неолитической революции в Старом Свете) – 86,5 Прогресс развития общества в ходе неолитической рев олюции проявляется, таким образом, не непосредственно в росте среднедуш евого уровня жизни, а в повышении плотности и численности населения (Таб л. 3). Согласно оценкам, переход от охоты и собирательства к земледелию поз волил повысить плотность населения в сотни раз. Поскольку этот переход п роисходил далеко не во всех регионах планеты, то рост общей численности населения планеты происходил более медленно – не в сотни, а только в дес ятки раз. Обработка почвы в неолите и искусственное выращивание растений создали условия для разв ития общества, что привело к появлению первых цивил изаций (к III тыс. до н. э.). Получение излишков продовольствия, появление новых видов орудий труда и строительство оседлых поселений д елали человека относительно незав исимым от окружающей п рироды. Окультуривание диких растений и доместика ция (приручение) животных — два важнейших хозяйственных завоевания нео литической революции, а возникновение городской цивилизации и письмен ности — два важ нейших культурных достижения. В период неолитической революции, продолжавшейся около семи тысячелетий, были заложены материальные и духовные основы культур Месо потамии, Египта, Китая, Японии и древней Америки. Коренное изменение мате риальной, художественной и религиозной сторон жизни людей произошло по сле появления письменности в Месопотамии и Египте к III тысяче летию до н. э. Неолитическая революция заверша ется победой железных орудий над каменными, земледелия — над собирател ьством, оседлого образа жизни — над кочевым, патриархата — над матриар хатом, а также разделением культуры на духовную и материальную, возникно вением государства, городской цивилизации и архитектуры, письменности, разложением общинного строя и формированием социально-классового расс лоения общества. В поисках причинности . Как и почему возникло земледелие, объясняли по -разному. Одни ученые связывали его с появлением новой, более прогрессив ной первобытной техники, другие — с хозяйственным кризисом, вызванным изменением природной обстановки, третьи — с растущим населением, четв ертые — с формированием системы лидерства, пятые — с эволюцией религ иозных ритуалом и представлений. Во всех этих теориях не уточнялось, о к аком именно хозяйственном сдвиге шла речь. А ведь, казалось бы, совершенн о ясно, что было по меньшей мере два существенных сдвига: между этапами А и Б и между этапами Б и В. Какие причины действовали в обоих случаях вот вопрос, к которому современная наука еще только подходит. Какие пути ведут к его решению? Мне кажется, что для построения первичных моделей-гипотез можно воспользоваться данными этнографии. Можно, только квалифицированно учитывая специфику конкретных ситуации . Это — большая и непростая работа, которой еще предстоит заняться. Вот примеры. Австралийские аборигены полуострова Кейп-Йорк и обитатели островов Торресового пролива общались с земледельцами-папуасами и зна ли принципы выращивания растений, но сами настоящим земледелием почти н игде не занимались. Па острове Муралуг вначале лишь несколько мужчин в с оциально-престижных целях выращивали завезенный с Новой Гвинеи ямс, кот орый не играл никакой существенной роли в пищевом рационе. Но когда в 1848-1849 годах традиционное хозяйство переживало кризис (резко упал улов черепа х, и наблюдался неурожаи дикого ямса), местные обитатели повсюду начали с ажать дикий ямс. В последние годы выяснилось, что многие бушмены, бродячи е охотники и собиратели Ботсваны умели выращивать растения, но занимал ись этим лишь, в дождливые годы, так как в периоды засух не умели сберечь урожай. О чем говорят эти примеры? О том, прежде всего, что своим началом растение водство было обязано вовсе не «изобретению» принципов земледелия — эт и принципы были известны многим охотникам и собирателям, но без серьезн ой на то причины они не спешили применять их на практике. Во вторых, о то м, что потребность в земледелии могла появиться, если возникал кризис пр исваивающего хозяйства. А кризис мог возникнуть в результате стихийны х бедствий или изменений в окружающей природе, грозивших людям голодом. Могла сложиться и иная ситуация, когда охотники и собиратели стремилис ь заниматься растениеводством, устав от бесконечных утомительных пере ходов с места на место. Например, именно поэтому бушмены стали разводить арбузы. Какие же выводы? Думаю, что при изучении перехода от этапа А к этапу Б сле дует считаться с возможными колебаниями природной обстановки. Это тем более важно, что в некоторых первичных очагах земледелия начало растен иеводства совпало с неустойчивым климатом. Возьмем теперь иной пример. В последние десятилетия этнографы имели возможность изучать ос обенности перехода к земледелию у охотников и собирателей аэта на остр ове Лусон. Там в результате земледельческого освоения новых территорий филиппинскими крестьянами традиционные угодья аэта сократились, и они оказались в затруднении. И вот некоторые группы аэта стали специализир оваться в рыболовстве, а другие начали переходить к земледельческому о бразу жизни. Наверное, то же самое могло часто происходить во вторичных очагах формировании земледелия. Пример с аэта может служить и одной из в озможных моделей для реконструкции процесса в первичных очагах. Действ ительно, рост народонаселения был способен принести к хозяйственному к ризису. Например, у более или менее оседлых высокоразвитых охотников, ры боловов и собирателей он мог служить важным толчком для эволюции. Даже эти немногие примеры дают представление о том, что в разных района х мира становление земледелия было связано с самыми разными обстоятель ствами. Неоднозначными были и последствия перехода к нему. Оч аги становления земледелия Чайлд ра ссмотрел переход к земледелию на примере лишь одного, переднеазиатско го, очага, но рассматривал его в широких границах — от Египта до Южной Т уркмении. Вслед за ним и многие современные авторы считают район, обозна ченный Чайлдом, эталоном для изучения «неолитической революции». До не давнего времени это имело некоторое оправдание. Дело в том, что в других регионах мира процессы эти оставались неизученными, хотя и предполагал ось, что там могли иметься свои старые, раннеземледельческие очаги. В двадцатые — три дцатые годы XX века выдающемуся советскому ботанику Н.И. Вавилову и его ко ллегам удалось наметить границы целого ряда первичных очагов мирового земледелия. Но это был только первый шаг к познанию. Нужно было уточнить их границы, выявить культурно-историческую специфику. Очень много было сделано в последние десятилетия. Сейчас уже известны места большинства первичных и вторичных раннеземледельческих очагов, намечены их границ ы, разработана и хронология — известно, как во времени распространялос ь земледелие по земному шару. Конечно, по всем этим вопросам и ныне ведут ся дискуссии, и многое постепенно будет все более и более уточняться. Думаю, нелишне внести ясность в представления о первичных и вторичных о чагах. Первичные земледельческие очаги — это довольно крупные районы, ареалы, где постепенно сложился целый комплекс культурных растений. Это очень важно, потому что именно комплекс этот послужил основой для перех ода к земледельческому образу жизни. Обычно эти очаги оказывали заметн ое влияние на окружающие районы. Для соседних племен, готовых воспринят ь такие формы хозяйствования, это был прекрасный пример и стимул. Конечн о, такие мощные очаги возникали не сразу. Это был итог, наверное, довольно долгого общения нескольких первичных микроочагов, где и шло окультури вание отдельных диких растений. Иначе говоря, с микроочагами было связа но появление лишь отдельных культурных растений, а с очагами — целые ко мплексы таких растений. И тогда ясно, что микроочаги должны были возника ть в то время, которое мы назвали этапом Б, а очаги — на третьем, заключит ельном этапе В. Наверное, были микроочаги, которые не стали основой для формирования кр упных очагов или, по крайней мере, не сыграли в этом большой роли. Некотор ые могли по тем или иным причинам заглохнуть, другие — влиться в более к рупные, уже вторичные очаги, возникавшие под сильным влиянием соседних более мощных земледельческих центров. Со вторичными очагами тоже все неоднозначно. Конечно, это те районы, где земледелие сформировалось окончательно после проникновения культурн ых растений из других районов. Но вполне вероятно, что здесь были важные предпосылки, которые способствовали успеху заимствования, то есть скла дывалась ситуация, типичная для этапа А. Но мог здесь быть и свой микрооч аг раннего земледелия (этап Б), как, например, в некоторых восточных район ах нынешней территории США. Кроме того, в новых природных условиях перви чный комплекс культурных растений мог сильно измениться, вполне естест венно допустить, что и число культурных вводились новые виды, не известн ые в первичном очаге. Наконец, при благоприятных условиях вторичные оча ги становились даже более значительными, чем первичные, и, очевидно, оказ ывали обратное влияние уже на тех, кто их породил. Известно же, что первы е цивилизации нередко складывались на основе именно вторичных земледе льческих очагов — Шумер, Египет, древнеиндийская цивилизация, города-г осударства майя. Сейчас можно выделить семь первичных и около двадцати вторичных раннез емледельческих очагов. Невозможно в небольшой статье рассказать о спец ифике каждого из них. И все-таки о главных особенностях сказать совершен но необходимо. Потому что именно эти особенности и являлись причиной со всем неоднозначного, я бы сказал а, многовариантн ого перехода к земледельческому образу жизни. По урожайн ости клубнеплоды примерно раз в десять превосходят злаки и бобовые. И з начит, для получения столь же высоких урожаев злаков и бобовых нужно был о обрабатывать площадь в десять раз большую, что требовало, естественно , гораздо больших трудовых затрат. Выращивание злаков и бобовых быстрее истощало землю, чем разведение клубнеплодов, и это тоже усугубляло труд ности. А с клубневыми вообще все было проще, например их не нужно было та к тщательно охранять, как злаковые и бобовые. И убрать их было легче — м еньше требовалось людей и их усилий: созревшие клубни могли месяцами хр аниться в земле, а злаки и бобовые нужно было убирать в короткие сроки. Но злаки и бобовые давали людям более сбалансированное, если можно так с казать, питание. При таком питании, как правило, люди скорее отказывались от образа жизни, продиктованного охотой и собирательством. Скорее, чем те, кто выращивал корнеплоды. В разных очагах разной была и социокультурная обстановка, в которой сов ершался переход к земледелию. И это тоже влияло и на темпы, и на особенно сти перехода. В горах Мексики и Южной Америки земледелие зародилось в ср еде бродячих охотников и собирателей, в Сирии и Палестине оно возникло у высокоразвитых полуоседлых охотников и собирателей, а в Юго-Восточно й Азии и сахаро-суданском регионе — среди высокоразвитых племен рыбол овов. Во многих азиатских очагах становление земледелия сопровождалос ь одомашниванием животных, а во многих районах Нового Света (кроме центр альноандийского) за исключением собак и птиц никаких домашних животных не было вовсе. Очевидно, введение в хозяйство злаков и бобовых, появлени е скотоводства сокращало время этапа Б. Быстрее шли эти процессы и тогда, когда земледелие набирало силу в сред е высокоразвитых племен охотников, рыболовов и собирателей. Вот почему особенно быстро земледелие завоевывало господство в Передней Азии, а м едленнее — в горах Мексики. В первом случае процесс этот совершился в VIII-VII тысячелетиях до новой эры, а во втором — длился с VIII-VI вплоть до III-II тысяч елетий до новой эры. И еще одна важная особенность. Если становление земледелия происходило у населения с высокоэффективным присваивающим хозяйством, его введени е не приводило к кардинальной смене уже имевшихся социальных отношени й, а лишь усиливало наметившиеся ранее тенденции. В доземледельческий период, как и в раннеземледельческий, такие общест ва имели развитый родовой строй, существовала ранняя социальная диффер енциация. Такое присваивающее хозяйство, которое по производительност и труда мало уступало раннему земледелию, способствовало этому. У сборщ иков саго и папуасов-земледельцев, например, для получения одного милли она калорий требовалось 80-600 человеко-часов (у первых — 80-180), а у бродячих охо тников и собирателей — более одной тысячи. При этом по сложности своей социальной структуры сборщики саго иногда даже обгоняли своих соседей земледельцев, и на Новой Гвинее известны случаи, когда от занятия преиму щественно земледелием переходили к добыче саго, и при этом социальная о рганизация усложнялась. Можно что-то подобное подметить и между развиты ми охотниками, рыболовами и собирателями, с одной стороны, и ранними зем ледельцами — с другой, по целому ряду демографических параметров — ро сту и плотности народонаселения, его половозрастной структуре и так да лее. Каков же вывод из всего сказанного? Главный, очевидно, заключается в том, что картина становления производящего хозяйства оказалась более слож ной, более многообразной, чем мы могли ожидать. В разных очагах этот проц есс происходил с разной скоростью и с неоднозначными социально-эконом ическими последствиями — в одних случаях социальная организация при этом существенно не менялась, в других — менялась достаточно радикаль но. Нечто подобное происходило и в демографической сфере: с одной сторон ы, появлялись условия для роста населения, а с другой — ухудшалась эпид емиологическая обстановка, и это, конечно, неблагоприятно сказывалось н а здоровье древних людей, вело к большей смертности. Сложность, неоднозн ачность заключается еще и в том, что в высокоразвитых обществах оседлы х или полуоседлых охотников, рыболовов и собирателей происходили проце ссы, во многом напоминавшие те, что фиксируем мы у ранних земледельцев. Когда Чайлд выдвигал свою концепцию, такую детализацию невозможно было произвести: ни методы пограничных с историей наук, ни уровень историчес ких исследований не позволяли это сделать. И тем не менее значение конц епции «неолитической революции» трудно переоценить. Именно она «броси ла» в ряды своих исследователей лучших представителей исторической на уки и именно ей среди многих других факторов история обязана огромным и нтересом исследователей к социально-экономическим вопросам. Сегодня, с позиций и достижений нашего времени, мне представляется «нео литическая революция» вовсе не революцией. И поворотным пунктом в исто рии человечества назвать ее вряд ли можно. На мой взгляд, неоспоримые пр еимущества земледелия выявились лишь в предклассовый и раннеклассовы й периоды. Если ранние этапы классообразования фиксировались и в незем ледельческих условиях, то раннеклассовые общества возникали лишь на зе мледельческой основе.