В результате войны советское физкультурное движение понесло большие потери – погибло множество специалистов по физической культуре и спорту, были разрушены спортивные сооружения, перестали существовать спортивные организации.
Возникла острейшая необходимость обеспечить подготовку и переподготовку кадров по физической культуре. В связи с чем уже в 1945 году была создана развернутая система курсов повышения квалификации работников по физической культуре и спорту различных органов государственного и общественного аппарата, начиная от республиканского и кончая районным звеном. Открылись новые институты и факультеты физического воспитания.
Началось массовое строительство больших стадионов, ремонт пострадавших во время войны спортивных сооружений. Было построено множество простейших спортивных площадок. Увеличился выпуск спортивного инвентаря, формы и оборудования. Многие работы выполнялись на самодеятельной основе! Уже к 1950 году спортивных сооружений в стране было в 3 раза больше, чем в 1945г.
Большие достижения советский спорт имел в обновлении всесоюзных рекордов. Этому способствовало принятие Советом Министров СССР 2 июля 1947г. Постановление "О поощрении роста спортивно-технических достижений советских спортсменов", согласно которому коренным образом изменилась система поощрения за достижение рекордных результатов и завоевание первенства страны по спорту.
В учебных заведениях произошла перестройка преподавания физической культуры. В общеобразовательных школах, училищах, техникумах физическое воспитание восстановлено в качестве обязательного предмета. Стали снова действовать кафедры физического воспитания в высших учебных заведениях.
Начиная с 1960г. коллективам физической культуры при выполнении ими соответствующих требований стали присваивать звания спортивных клубов. Предприятие должно было культивировать 15-20 видов спорта, готовить общественный физкультурный актив и квалифицированных спортсменов, иметь хорошую материальную базу. Спортивные клубы получили право прямого представительства на всесоюзных соревнованиях.
Важным проявлением нового подхода к развитию физкультуры и спорта стало создание на предприятиях цехов здоровья. Они ведали организацией активного отдыха трудящихся, используя для этого спортивно-оздоровительные лагеря, группы здоровья, спортивные секции.
Физкультура и спорт активно развивались не только в городах, но и в селах. Число колхозных физкультурников росло. Многие сельские спортсмены стали чемпионами союзных республик и СССР, вошли в состав сборных команд страны.
Большим событием в физкультурной жизни страны стало постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР (1972г)"О введении нового физкультурного комплекса "Готов к труду и обороне СССР". Новый комплекс ГТО призван сыграть важную роль в подготовке всесторонне развитых и физически совершенных людей, стойких защитников Родины.
В послевоенные годы значительно увеличилось количество детско-юношеских спортивных школ, которые сыграли значимую роль в развитии отечественного спорта. Из таких школ вышло немало мастеров советского спорта.
В 1946-1948 гг. советские спортивные организации были приняты в состав международных спортивных объединений футбола, тяжелой атлетики, баскетбола, борьбы, плавания, конькобежного спорта, легкой атлетики, шахмат, лыжного спорта и волейбола. В 1951 году советский олимпийский комитет был признан МОК, и советские спортсмены получили право участвовать в Олимпийских Играх.
Настоящими кузницами будущих олимпийцев стали детско-юношеские спортивные школы.
Большую роль в развитии физической культуры и спорта сыграла I Спартакиада народов СССР, которая прошла в 1956 году. Среди гостей на трибунах присутствовали члены МОК, президенты и вице-президенты международных федераций. К открытию финальных соревнований Спартакиады (5 августа) советские спортсмены получили замечательный подарок – Центральный стадион имени В.И. Ленина в Лужниках!
Самой массовой стала IV Спартакиада народов СССР. В ней приняли участие 85 млн. физкультурников. Спартакиада проходила в юбилейном, 1967 году и была посвящена 50-летию Великой Октябрьской Революции.
I зимняя Спартакиада проводилась в марте 1962года в Свердловске и Бакуриани. Великолепно выступили мастера конькобежного спорта И. Воронино и Л. Скобликова, лыжницы А. Колчина и М. Гусакова. Через два года они все стали чемпионками IX зимних Олимпийских Игр.
Летние и зимние Спартакиады народов СССР, проводимые традиционно один раз в четыре года, стали значительным общественным и культурным событием в жизни страны, всенародным смотром достижений советского спорта.
С 1954 года в СССР проводились Всесоюзные Спартакиады школьников. С них начинался путь в большой спорт В. Брумеля, Л. Петрик, Н. Чижовой, Л. Жарковой, В. Борзова, Т. Лазакович и многих других звезд отечественного спорта.
О некоторых из них хочется рассказать подробнее.
Этот советский спортсмен был символом неустрашимости и дерзания. Первым из отечественных легкоатлетов-стайеров он выиграл чемпионат Европы в 1954 году. Первым из атлетов установил на Центральном стадионе в Лужниках всесоюзный рекорд – на открытии Спартакиады народов СССР в 1956 году. Стал первым из наших бегунов, получившим золотую олимпийскую медаль. Его именем даже назвали Олимпиаду 1956 года!
Владимир Петрович Куц.
На Олимпийских Играх в Мельбурне завоевал две золотые медали на дистанции 5000 и 10 000 метров, установив при этом олимпийский рекорд. Игры 1956 года назвали "Олимпиадой Куца". Владимир Петрович был знаменосцем нашей сборной на закрытии Игр в Австралии. Два раза подряд – в1956 и 1957 годах – Куц признавался лучшим спортсменом мира. В 1954 году удостоен звания чемпиона Европы в беге на 5000 м. Куц был рекордсменом мира на дистанциях 5000 м (1954, 1955, 1957-1965гг.) и на 10 000 м (1956-1960гг.) Десятикратный чемпион страны. Автор книги "Повесть о беге".
Владимир Петрович Куц родился 7 февраля 1927 года в селе Алексино. Семья была дружная. Зимой отец и мать работали в городе. Отец – кочегаром на сахарном заводе. Мать – на деревообделочном комбинате. Летом все выходили на полевые работы, даже младшие – сестра Таня и брат Никита. Володя же умел вести коня точно по борозде, присматривался к работе тракториста.
Уже в те годы Володя отличался упорным характером, за что ребятишки нередко обзывали его упрямым ослом. Он поставил перед собой задачу – научиться ходить на лыжах. И добился своего. Лыжи давали преимущество – позволяли экономить время на дорогу в школу. В селе Алексино была только начальная школа, поэтому учился Володя в десятилетней школе села Белка, до которого идти надо было пять километров. Рядом со школой была игровая площадка и гимнастический городок. Не было, правда, спортивного зала, зато в широком коридоре школы стояли конь и брусья, висели кольца. Появилась возможность заниматься физкультурой. В юности Вова не отличался ловкость и быстротой и был этаким "увальнем", в связи с чем носил прозвище Пухтя. Зато прекрасно плавал и нырял.
Когда началась война, Владимир должен был перейти в восьмой класс. Но в сентябре занятия не начались, а в октябре стал слышен грохот орудийной пальбы, и вскоре в село вошли немцы. В 1943 Алексино освободили. За следующие два года Куц успел повоевать на фронте связным в штабе, поработать грузчиком в Обояни и трактористом в родном селе, окончить курсы снайперов.
Весной 1945 года выпускники школы снайперов получили направления во фронтовые части. Но воевать им уже не пришлось.9 мая вся страна праздновала День Победы. И в жизни Владимира произошел крутой поворот. В военно-морской флот требовались сильные, выносливые, получившие начальную военную подготовку в армии юноши. Куц подходил по всем статьям и осенью 1945 года был направлен в Краснознаменный Балтийский флот. Годы службы Куца на флоте прошли преимущественно в частях береговой обороны, расположенных на островах и побережье финского залива.
Нередко судьба человека зависит от случая. Именно случай в мае 1948 года и решил судьбу старшины второй статьи Военно-морского флота Куца.
В гарнизонных весенних соревнованиях по кроссу участвовали моряки и солдаты из приписанных к гарнизону пехотных частей. Линию финиша Куц неожиданно пересек первым. А к концу дня, когда подчитано время всех забегов, выясняется, что он показал абсолютно лучший результат в кроссе.
Может быть, этот кросс ничего и не решил бы в его спортивной судьбе, если бы не второе выступление в беге, которое состоялось так же неожиданно, как и первое, спустя несколько месяцев на небольшом армейском стадионе.
Здесь проходили гарнизонные соревнования по легкой атлетике, и в команды, представляющие отдельные части гарнизона, включались только самые опытные, самые тренированные. Гвоздем программы был бег на 5000 метров. Куц считался лыжником, и к соревнованиям по бегу готовился другой матрос их базы. Но последний заболел, и Владимир вызвался его заменить.
Победив на гарнизонных соревнованиях, Куц был включен в команду, которая выступала в Таллине на первенстве Краснознаменного Балтийского флота. Но он не имел достаточно опыта. Половину дистанции был впереди. На вторую половину, как говорят бегуны, его не хватило. В итоге – третье место, но первая грамота.
Ему было уже двадцать два года. Возраст, когда некоторые спортсмены устанавливают рекорды. Значит, та школа, которую ему необходимо было закончить, должна занять минимум времени, а экзамены он будет сдавать экстерном на соревнованиях. У него появилось желание тренироваться, но не было настоящего тренера.
Весной 1951 года произошло событие, сыгравшее важную роль в жизни Куца. Состоялась его встреча с одним из наиболее знающих тренеров Леонидом Сергеевичем Хоменковым – известным легкоатлетом, в свое время успешно выступавшим в спринтерском беге и прыжках в длину. Именно он помог Куцу войти в большой спорт, был, пусть самое короткое время, его первым тренером. А в последующие годы следил за его ростом, успехами:
"Помню, меня поразила его любознательность. Расспрашивал он буквально обо всем: и сколько раз в неделю нужно тренироваться, и в каком темпе бегать, и какие упражнения выполнять на разминке. Я посоветовал ему присмотреться к занятиям и технике бега ведущих стайеров страны. Здесь на сборе были такие известные бегуны, как Владимир Казанцев, Иван Пожидаев, Феодосий Ванин, Никифор Попов, Иван Семенов.
В течение двух недель Куц тренировался, выполняя мои задания. Провели мы в конце сбора и прикидку. Уже тогда я понял, что Владимир наделен незаурядными способностями и при разумно поставленной тренировке может показать выдающиеся результаты. "
Весьма значительные успехи Куца в стайерском беге нужно отнести к 1952 году, когда его тренировкой начал руководить Александр Чикин. В самом деле, еще весной второразрядник, осенью он стал мастером спорта.
"Чем ближе я узнавал этого сдержанного человека, - пишет в своих воспоминаниях Куц, - тем больше он мне нравился. Нравилась его манера, не повышая голоса, "разносить" тебя за ошибки. По душе пришлось и требование железной дисциплины в проведении тренировок. "
Первенство Прибалтийских республик для Куца было последней возможностью выполнить в 1952 году норматив мастера спорта. И Владимир справился с задачей. На финише он попал в объятия Чикина. "Четырнадцать тридцать четыре, - воскликнул тренер. – Новый рекорд Эстонии!. "
Зимой 1952-1953 годов Куца перевели в Ленинград. Здесь в манеже состоялось знакомство Владимира с человеком, ставшим его наставником и другом на долгие годы, - одним из тренеров сборной страны Григорием Исаевичем Никифоровым. Уже в этот начальный год занятий с Никифоровым Куц не мог не оценить достоинств той системы подготовки бегуна, которой придерживался новый наставник. Прежде всего, это был индивидуальный подход к каждому спортсмену. Понимание подготовки бегуна как сложного комплексного процесса, в котором нет ничего второстепенного. Максимум внимания не только физическим упражнениям, но и питанию, режиму, психологической подготовке, волевым качествам, средствам восстановления.
В 1953 году на стадионе "Динамо" рекордсмен страны Ануфриев собирался улучшить рекорд мира на дистанции 5000 метров. Первый круг, второй, третий – Куц бежит вторым. Только к концу дистанции Ануфриеву удалось оторваться и кончить бег, правда, не с мировым, но всесоюзным достижением - 13.58,8. Лишь шесть десятых секунды не хватило ему до мирового рекорда. Куц закончил бег со скромным результатом 14.27,8. Но это был его новый личный рекорд, а, кроме того, он единственный из участников забега сумел так долго продержаться за Ануфриевым.
По сути дела, все это были лишь прикидки к тому главному для Куца соревнованию, В котором ему предстояло участвовать в июле 1953 года на Международном фестивале молодежи и студентов в Бухаресте. Здесь он должен был впервые встретиться с Эмилем Затопеком, героем XV Олимпийских Игр в Хельсинки, чехословацким спортсменом, которому Владимир некоторое время подражал, которым восхищался и которого мечтал когда-нибудь победить.
На Фестивале молодежи в Бухаресте они познакомились на тренировке. Чехословацкий спортсмен оказался человеком доброжелательным, щедрым на советы.
- Я не слышал такой фамилии – Куц, - сказал Затопек. - Вы еще не выступали на международных соревнованиях? Тогда понятно. Давайте тренироваться вместе. А во время бега вы можете держаться за мной, это будет полезно…
Но когда начался забег на 5000 метров, Куц и не подумал держаться за олимпийским чемпионом. В соревнованиях участвовали известные бегуны: венгр Йожеф Ковач, австралиец Дейв Стивене, еще недавно недосягаемый Александр Ануфриев. Но это не смущало его. Лишь на финише Затопек вырвался вперед, закончив бег, незначительно опередив Куца Для Владимира этот старт не был поражением, тем более, что сам Затопек поздравил бег. В самом деле, Куц вплотную приблизился к границе 14 минут, стал серебряным призером фестиваля. Это большой успех.
В 1954 году Куц попал на чемпионат Европы. Немногие из присутствовавших на стадионе в Берне верили в то, что советский бегу может стать чемпионом Европы. Слишком сильны были на этот раз его противники. Среди четырнадцати бегунов, принявших старт в финале бега на 5000 метров, были спортсмены, имевшие значительно большие основания для успеха. Симпатии большинства были на стороне Затопека не только потому, что два года назад "железный чех" был олимпийским чемпионом. Зрители знали, что именно в этом, 1954 году Затопеку удалось сделать то, к чему в течение многих лет стремились бегуны на длинные дистанции, - улучшить два мировых рекорда. Кроме того, большое впечатление произвела его победа в первый день соревнований. Высоко котировались и шансы англичанина Чатауэйя.
Куц не привык "толкаться" в общей группе. С третьей дорожки, с которой Владимир начал бег. Он немедленно перешел на вторую. В начале бега трибуны встречали лидерство Куца тишиной. Молчание публики понятно. Не раз любителям спорта приходилось наблюдать, как вот такие неразумные новички бросаются со старта вперед, а потом, не рассчитав силы. Сходят с дистанции.
Пожалуй, самым критическим оказался третий километр. Здесь особенно трудно поддерживать высокий темп бега, заставлять себя бежать таким же широким и вместе с тем легким шагом, как и первые километры. Капли пота стекают по лбу, начинает пощипывать глаза. За какое время по графику нужно было пробежать три километра? Он помнит это превосходно. За 8 минут 21 секунду. Секундомер на стадионе показывает 8.23,9. Итак, он отстает почти на 3 секунды.
Он видит, что Затопек пытается ускорит бег. То же самое делает и он. Разрыв достигает 70-80 метров. После четырех километров секундомер показывает 11.02,3. Этого достаточно для рекордного результата, нужно только не снизить скорость на последних кругах. Уже не приходиться думать об экономии сил. Вперед! Быстрее вперед! Яркой и впечатляющей была победа Куца с новым мировым рекордом - 13.56,6!
Зарубежная печать не поскупилась на отзывы о выступлении в Берне Владимира Куца. Французский журнал "Мируар спринт" так отозвался о его беге: "Этот бег на 5000 метров стал изюминкой чемпионата. Это был поразительный бег, развернувшийся перед глазами многих тысяч зрителей. Многие предполагали, что победит Затопек. Некоторые предсказывали победу англичанину. Но в это воскресенье 29 августа родился новый стиль бега на 5000 метров, и его создателем были не Затопек и Чатауэй, а советский спортсмен Владимир Куц, который побил рекорд мира на эту дистанцию. Бег Куца был впечатляющим… Откуда же взялся этот русский с его стилем бега, одновременно раскованным и мощным? Позади Куца разыгралась жестокая борьба за второе место между Затопеком и Чатауэйем, из которой победителем вышел англичанин. Но эта победа одержана в 120 метрах от Куца…"
Вскоре Куц перебрался в Москву, где у него появился и собственный угол – квартира на Щербаковской улице. С некоторых пор, возвращаясь из поездок по стране или из-за рубежа, Володя ожидал встречи не только с братом Николаем, но и со своей новой знакомой, Раей. Окончив факультет журналистики Московского государственного университета, Раиса Полякова стала литературным сотрудником газеты "Советский флот". Поручение редакции – взять интервью у морского офицера, чемпиона Европы по легкой атлетике Владимира Куца – затянулось на многие годы. Его результатом была новая молодая семья, книга – литературная запись воспоминаний Куца, многочисленные статьи в газетах и журналах. Одна из них, опубликованная во французском журнале, так и называлась – "Мой муж".
Этот брак принесет Куцу много радости, поможет расширить его кругозор, заставит по-иному взглянуть на окружающий мир. Правда, в конце концов, он принесет ему и много горя.
Приближалась Олимпиада в Австралии. После успехе на чемпионате Европы Куц потерпел несколько обидных поражений.9 октября на знаменитом стадионе "Уайт-Сити" во время легкоатлетического матча "Лондон-Москва" Владимир Куц на дистанции 5000 метров все время "вез на своих плечах" 24-летнего англичанина Кристофера Чатауэя. Чатауэй, эта "рыжая лиса", выскочил на финише и опередил Куца, финишировав с новым мировым рекордом. В другой раз – летом 1956 года – Куц бежал с другим англичанином, Гордоном Пири, в норвежском городке Бергене. Куц, как всегда, уверенно вырвался вперед и повёл бег. Пири не отставал ни на шаг. И опять на последних метрах англичанин рванулся из-за спины Владимира, финишировал первым и… установил новый мировой рекорд. Куц отстал на два шага. Его время – новый всесоюзный рекорд. Но мог ли этот результат утешить Куца?
Накануне отъезда на Олимпиаду они долго обсуждали с Григорием Исаевичем тактику бега. Отказываться от лидирования? Нет и нет! Но нельзя давать возможность англичанам "сидеть на пятках" до последней прямой. Выход один – высокий темп бега на дистанции перемена темпа, рывки, требующие специальной подготовки.
Он учится регулировать скорость бега. И добивается при этом превосходных результатов, легко переходит от бега трусцой или равномерного бега к длинным ускорениям, изматывающим противника рывкам. Незадолго до Олимпиады Владимир устанавливает мировой рекорд на 10 000 метров.
В начале 70-х годов на одном из своих концертов Владимир Высоцкий так определил принцип своих песенных программ: "Хочу, чтобы они были похожи на бег Владимира Куца. Знаменитый рваный темп. Резкий старт, философское затишье бешенное ускорение, вновь лёгкое торможение, призрачный шанс достойным соперникам, победный финишный рывок и гордо вскинутая рука…"
И вот Мельбурн. Центральным событием первого дня соревнований стал бег на 10 000 метров.
"Раздался выстрел, и фигура Куца в красной майке с опущенной головой вырвалась вперёд со стремительностью русского тяжелого танка. Магнитом Пири немедленно пристроился позади. Отличная скорость, которая сразу разделила участников забега на мальчиков и мужчин…" Один круг пройден удивительно быстро – за 61,4 секунды. Впереди Куц, за ним – Пири. Следующие круги Куц бежал в высоком, но ровном темпе. Это значит, что он научился, наконец, бежать равномерно, без чего трудно представить себе бегуна высокого класса. Четвертый круг – никаких изменений. Такое впечатление, что Пири преследует своего противника без большого труда. Для Куца наступает время применить свое главное оружие. Следует длинный рывок. Пири отстает на несколько метров, но вскоре снова "приклеивается" к советскому бегуну.
Вот как комментировал эти события Гавриил Коробков, который с трибуны следил за борьбой, развернувшейся на беговой дорожке:
"На седьмом круге Куц отходит вправо и бежит по второй дорожке, предлагая тем самым Пири выйти вперёд и повести бег... К кону одиннадцатого круга Пири еще прочно удерживается за Куцем. Оба они далеко отрываются от остальных бегунов. Где-то сзади Пётр Болотников и Иван Чернявский. Кажется, что роли в этой игре распределены: Пири – охотник, Куц – его жертва.
Владимир резко уходит вправо на третью дорожку, открывая дорогу Пири. Но англичанин верен себе. Он ни за что не хочет идти вперёд. Его задача – удержаться за Куцем, а затем, используя своё превосходство в скорости, уйти от него…"
Но Куц уже не тот, каким был весной в Бергене. Он подготовлен к любому темпу, любым рывкам и не намерен вести Пири к финишу. Между тем, многим кажется, что Пири уже победил. Еще несколько ускорений, и, наконец, Куц навязывает своему противнику решающий бой. Девятнадцатый круг. Этот спектакль настолько необычен, что многие зрители привстают со своих мест.
"На полной скорости я перехожу с первой дорожки на вторую, - вспоминал Куц. – Пири следует за мной. Со второй на третью, Пири следует за мной. С третьей на четвертую, с четвёртой назад на первую. Пири по-прежнему за мной! Он согласен на все, даже на зигзаги, только не на лидирование… И тогда я решаю остановиться. Не будет же он прекращать бег… Я отхожу вправо, легонько переминаюсь с ноги на ногу, а затем почти совсем останавливаюсь и жестом предлагаю ему возглавить бег…
А на трибунах уже никто не сомневается, что спор между нами окончен, что я вот-вот сойду с дорожки… И, наконец, свершилось. Пири стал лидером. Мы бежим теперь рядом, и впервые за этот бег я вижу его поникшую фигуру… Я ещё раз всматриваюсь в его лицо. Гордон Пири настолько измотан, настолько устал, что ему, видимо, уже ничего не страшно, даже поражение.
Пири лидировал всего сто метров. Я снова развил большую скорость и оторвался от англичанина. Бежал и не верил себе: тень Пири не тянулась за мной, не слышалось за спиной ни тяжелого отрывистого дыхания, ни ударов шипов. Мне казалось, что с меня свалились цепи. Я был свободен, свободен в выборе любого темпа бега, любой скорости. Чертовски хорошо быть свободным! При отставал всё больше и больше. Один за другим его обходили Ковач, Кшишковяк, Лоуренс, Чернявский, Пауэр.
…И вот двадцать пятый, последний круг. Стадион бушует. Букеты цветов, шляпы, платки летят в воздух. Оглушительное "Ура! Ура! " едва выдерживают перепонки. Когда, по своей давней привычке, подняв правую руку, я разорвал финишную ленту, мне показалось, что само небо лишилось олимпийского спокойствия. Замедлив бег, я прошел ещё один, двадцать шестой круг. Это был круг почета".
На этот раз Пири был честен и сказал журналистам: "Он убил меня своей быстротой и сменой темпа. Он слишком хорош для меня. ККуц – безусловно величайший бегун, и я никогда не смог бы победить его. Мне не надо было бежать 10 000 метров…"
Но сумеет ли Куц так же блестяще пробежать 5000 метров? Казалось, что сделать это ему будет невозможно. Во-первых, англичане образовали "противокуцевскую коалицию", в которую вошли отдыхавшие в день бега на 10 000 метров Кристофер Чатауэй, Дерек Ибботсон, а также и Пири. Была разработана специальная тактика, направленная против рваного бега русского. Готовилась к этому бегу и венгерская тройка: Шандор Ихарош, Миклош Сабо и Ласло Табори.
В предварительном забеге на 5000 метров Куц отдыхал. В финал выходило пять человек из забега, и Володя спокойно, чуть ли не в разминочном темпе прибежал вслед за австралийцем Лоуренсом. Зрители ликовали. Они готовы были поверить, что Куц отдал все силы бегу на 10 000 метров. Ошибся даже опытный специалист, известный тренер Франц Стамфл. Он заявил: "У меня создалось впечатление, что Куц устал, и сказочная победа в беге на 10 000 метров лишила его сил. "
Бег Владимира Куца на 5000 метров показал, что тактика его разнообразна и нешаблонна. После поражения в первый день соревнований англичане готовились к тактике рваного бега, но Куц теперь бежал на отрыв в том предельном темпе, на который только был способен. Вот что пишет по этому поводу Дерек Ибботсон, третий английский стайер, принимавший участие в этом забеге:
"У меня был следующий план. Пусть вначале ведёт Куц. А британские бегуны для совместных действий и победы Англии станут держаться вместе "на пятках" Куца. Я был убеждён, что любой из нас без труда выйдет вперёд, другой побежит рядом, третий сзади. Таким образом, взятый " в коробочку" Куц вынужден будет принять наш темп. Это было бы сильнейшим психологическим ударом для любого, кто дирижирует бегом и может осуществлять убийственные рывки, надрывая сердце и лёгкие пытающихся держаться за ним. Ещё одно преимущество состояло в том, что мы могли бы менять лидера по желанию: Пири, Чатауэй или я – попеременно. Мы могли бы держать более лёгкий темп и ждать до последних 800 метров, где и надлежало "доконать" Куца. Общеизвестно, что все мы – Пири, Чатауэй и я – обладали быстрым финишем, и, таким образом, это не означало, что один принесёт себя в жертву другому, - победить должен был тот из нас, кто будет быстрее в конце. И если бы Куц победил при такой тактике, то он доказал бы, что он – первоклассный олимпийский чемпион".
Указав на целенаправленность советских спортсменов, на то, что её до этого с успехом применяли финны и что участвовавшие в забеге Болотников и Чернявский ничем не могли помочь Куцу, Ибботсон продолжает:
"Куц, кА мы и ожидали, через полкруга был впереди. Пири следовал по пятам. Я был глубоко уверен в способностях Пири и решил держаться за ним. Так я и бежал третьим. Первые несколько кругов все бегуны держались вместе, но скоро яростный темп Куца стал выматывать преследователей, и к половине пути группа разорвалась на части. Пири был вторым, я – третьим, Чатауэй – четвёртым. Примерно через 40 ярдов за нами венгр Табори вёл другую группу.
Я осознавал, что дать Куцу оторваться – гибельно для нас, только это и вынуждало сохранять принятый им яростный темп. После двух миль Чатауэй вышел на второе место, Я не мог понять, почему он это сделал. После мы узнали. Что он почувствовал боль в области желудка и двинулся вперёд, надеясь сбить её. Но после 20 ярдов бега Пири и я стали свидетелями страшного зрелища – удалявшегося Куца…Чатауэй не смог удержаться за ним, а Пири в течение трёх роковых секунд был в растерянности. Когда он надумал следовать за русским, было уже слишком поздно. Куц оказался недосягаем. Я был очень расстроен, что не смог почувствовать опасности раньше и принять меры. Я слепо доверился Пири. Позже Пири упрекал Чатауэйя за потерю контакта, но я с этим не согласен…"
Да, Куц построил свой бег иначе, чем прежде. Англичане приготовились к рывкам, так их не будет. Применим равномерный бег в непосильном для противников темпе. Он был так высок, что два сильных стайера – югослав Мугоша и американец Делингер вообще сошли с дистанции. Новый мировой рекорд на 27 секунд превысил рекорд Затопека!
Некогда самоуверенный и надменный Пири, отставший метров на шестьдесят, но удостоенный серебряной награды, признался после финиша:
-После первого круга я уже знал, что не смогу побить моряка. На быстрой дорожке его время было бы равно 13.30 вместо 13.39,6. Дорожка была слишком мягкой. Мне лично не следовало бежать на десять тысяч метров. Я совсем измотался.
Русский бегун добился выдающегося успеха, ибо имел мужество вовремя пересмотреть свои идеи, свою стратегию бега и тактику, ибо он не убоялся сказать себе: "Я был не прав…" И нашёл силы переломить себя!. . "
Так Куц "завоевал" Австралию и стал подлинным героем Мельбурна. Ему было доверено нести знамя советской делегации на параде закрытия Олимпийских Игр. Газеты не скупились на хвалебные заголовки: "Триумф Владимира Куца! ", Русский моряк кумир мельбурнцев! " - Роджер Баннистер вынужден был изменит своё мнение и после окончания Игр в статье "Куц – кошка, Пири – мышь" писал: "Но куц не машина. Его ум Такой же сильный, как и его тело, и он владеет тактическим искусством. Зрители из всех стран поднялись, чтобы приветствовать Куца при его приближении к финишу. Бегуны, как он, рождаются, а не готовятся по рецепту. Куц остаётся, как и был до Олимпийских Игр, величайшим бегуном в мире…"
Одна из самых авторитетных газет мира французская "Экип" в статье под непривычно длинным для нас названием "Куц в беге на пять тысяч метров разрушил британскую крепость" писала: "Мы присутствовали при триумфе наиболее могучего бегуна на длинной дистанции, который когда-либо существовал. Какой человек смог бы пробежать 5 и 10 тысяч метров так, как это сделал Куц? Это чудо! Невозможно быть более бойцом, чем Куц. Это дьявольский человек".
Посещение местного оперного театра, где в опере "Дон Жуан" в это время выступали итальянские певцы, превратилось в чествование советского бегуна. После представления публика заставила его выйти на сцену и долго аплодировала ему.
В 1957 году олимпийскому чемпиону Владимиру Петровичу Куцу исполнилось тридцать лет – возраст для спортсмена-бегуна солидный. Год начинался удачно. Ему было присвоено звание лучшего спортсмена мира – высшее из числа тех, которыми может обладать легкоатлет. Стал налаживаться и быт. Одну, принадлежавшие Рае, и две Володиных комнаты обменяли на трёхкомнатную квартиру на Ленинградском шоссе Теперь их было четверо: Володя с Раей, брат Николай и сын Раисы от первого брака первоклассник Юра. Они поселились совсем неподалёку от центра – между Белорусским вокзалом и улицей Правду.
Наступило лето 1957 года. Но вместо выступлений на соревнованиях Куц попал в санаторий. Беспокоил желудок и опять сильно болели ноги. И врачи снова предупреждают: "Хотите жить – бросьте бег". Но как это сделать? Ведь рекорд на 5000 метров всё ещё принадлежит Пири! После лечения Владимир попробовал пробежать километр. Потом два, три… Как будто дело пошло на лад. На международных соревнованиях в Риме 13 октября 1957 года на стадионе "Форо-Италико" на финише куц остановил секундомеры судей на 13 минутах 35 секундах! Это новый рекорд, который продержится в таблице мировых рекордов восемь лет, а в таблице всесоюзных – десять. Задача, которую Владимир поставил пред собой, выполнена. Он не только олимпийский чемпион. Ему принадлежат все – мировые и всесоюзные рекорды на обеих стайерских дистанциях.
В 1958 году он тренировался как обычно и в середине лета вышел на старт соревнований в Таллине. Но ему уже не могли помочь ни воля, ни основательная подготовка. Произошло то, о чём предупреждали врачи: ноги перестали слушаться и нестерпимо болели. Лечение в госпитале помогло ему весной 1959 года выиграть кросс Ленинградского военного округа. Но это было последнее выступление великого бегуна.
Оставив беговую дорожку, Куц становится тренером в ЦСКА. Ему удалось подготовить немало известных бегунов, побеждавших на всесоюзной и международной арене. К сожалению, семейная жизнь у него не заладилась, и в последние годы он жил один в однокомнатной квартире. А в 1973 году Куц попал в автомобильную катастрофу. Травма оказалась серьёзной. Врачи сомневались, выживет ли? Куц пролежал около месяца потом его перевели в военный госпиталь имени Бурденко. Вышел с палочкой. Демобилизовался. Устроился на работу тренером в школу высшего спортивного мастерства, но не выдержал. Вернулся в родной ЦСКА, получив назначение на должность начальника детской спортивной школы.
А 16 августа 1975 года Владимира Петровича не стало. В день смерти Куца в Ницце проходил крупный легкоатлетический международный турнир. Когда перед стартом диктор объявил о трагической вести, соревнования прекратили. Весь стадион стоя почтил память великого бегуна.
Такой поистине громкой славы не было, вероятно, ни у одного спортсмена.
Участник Курской битвы, он пронёс сквозь годы мужскую надёжность, человеческую щедрость, всем встретившимся с ним, хотелось ему подражать. Не о нём, по другому поводу написал поэт, но эти слова можно отнести и к нему…
Давно смолкли залпы орудий.
Над нами лишь солнечный свет.
На чём проверяются люди,
Если войны уже нет?
И всё-таки слышишь нередко,
Если приходит беда:
"Ты пошёл бы с ним разведку?
Нет или да? "
С Владимиром Петровичем Куцем мог идти в разведку любой тренер.
А вот история уже другого, не менее титулованного советского спортсмена. Уникальный борец вольного стиля, он не зря носит звучную фамилию.
Александр Васильевич Медведь.
Трёхкратный олимпийский чемпион (в 1964-м – в полутяжелом весе, в 1968 и 1972 годах – в тяжелом весе). Знаменосец команды СССР на открытии Олимпийских игр 1972 года. Чемпион мира 1962, 1963, 1966, 1967, 1969-1971 годов. Чемпион Европы 1966, 1968, 1972 годов. Чемпион СССР 1961-1963, 1966-1970 годов.
Александр Васильевич родился 16 сентября 1937 года в украинском городке Белая Церковь. Видимо, родоначальником семьи был человек недюженный, раз в степях, где по балкам да по ярам разве что сохранились кустарники, нарекли его прозвищем хозяина леса. С детства Сашка встревал в драки. Становясь на сторону слабых, помогал в домашнем хозяйстве, считая себя мужчиной по причине знакомства с нелёгким крестьянским трудом. В юности Саша не отличался постоянством спортивных привязанностей. Делил досуг между футбольным полем и баскетбольной площадкой. Охотно бегал, прыгал, плавал, боролся со сверстниками. Как-то друзья затащили его даже в гимнастический зал. Заниматься на брусьях, перекладине, кольцах сильному парню тоже понравилось. Но тренер изрёк безжалостный приговор:
- Долговязый ты слишком. Классного гимнаста из тебя не сделаешь, а так – чего же зря время терять? Ты в моё положение войди…
Саша и сорить не стал – отказом не слишком огорчился. В семнадцать лет юноша далеко не всегда может чётко сформулировать свои желания, цели, устремления. По правде говоря, и жизнь не слишком располагала к праздным раздумьям. Шли трудные послевоенные годы. В семье лесничего, где росло четверо детей, особым достатком не хвастались. Ребята сызмальства приучались трудиться, помогать родителям.
Отец, Василий Зенькович Медведь, обходя участок, частенько брал с собой Александра. Вдвоём отмеряли они по лесу десятки километров. С тех пор и появилась у юноши устойчивая привычка к длительной ходьбе, сослужившая ему впоследствии добрую службу.
- Пешком ходить – долго жить! – любил повторять Медведь. А тогда помимо ходьбы развивал он силу да выносливость, выполняя всякую домашнюю работу. Это теперь воспринимается кА новшество, как методическая находка – рубка дров, которую непременно "прописывает" своим подопечным известный тренер сборной команды польских боксёров Феликс Штамм. А для паренька из рабочей семьи это занятие было обычным повседневным делом! Он и пни корчевал в охотку, и за водой с вёдрами ходил безотказно, и на сенокосе махал косой без устали. К концу дня сладкой истомой наливались мышцы и постепенно крепли, крепли час от часу…
Как и многие сверстники, Сашка любил поиграть силой, побороться с приятелями. Заходил даже в местный борцовский зал, где тренер Иван Беркаль показал ему несколько простейших приёмов. Однако пора настоящего увлечения спортом ещё не наступила.
Прошли выпускные экзамены в школе. И вот в доме скромно отпраздновали торжество: Саша получил аттестат зрелости, первую путёвку в большую жизнь.
- Пойду на завод, - заявил он родителям.
Учеником на производстве он оказался смышлёным. Вскоре выучился на слесаря-монтажника, получил четвёртый разряд. Проработал два года и уж совсем было собрался поступать в институт, да подошло время служить в армии. Так и расстался он с родным украинским городком Белая Церковь…
Крепкого, рослого солдата приметил лейтенант Коцегуб, который готовился выступать в состязаниях по борьбе. Он пригласил юношу в качестве спарринг-партнёра.
- Вы не смущайтесь. Действуйте увереннее! - подбадривал он новичка. - Постарайтесь сопротивляться подольше, чтобы я нагрузку почуствовал. А о мне тренироваться не с кем.
Но Медведь и не собирался смущаться. Не долго думая, он сгрёб в охапку своего "учителя" и бросил на ковёр.
- Ну и ну! - изумился поверженный борец, вставая и потирая изрядно помятую шею. - Вот это силища! Это не мне, а вам надо защищать честь подразделения. Займитесь борьбой вплотную, грех такие способности зарывать в землю.
Так в 1956 году Александр начал заниматься борьбой. Едва овладев несколькими приёмами и познакомившись с азами тактики, Медведь уже через месяц выиграл первенство Белорусского военного округа. Пробовал себя и в вольной борьбе, и в классической, и в самбо. Хотя окончательного выбора не сделал, вкус к соревнованиям успел приобрести. Захотелось пополнить теоретические знания. Поэтому, демобилизовавшись и обосновавшись в Белоруссии, где проходил службу, он поступил в высшую школу тренеров, а закончив её, подался в Московский институт физкультуры. Выкристаллизовалась и основная спортивная привязанность. Оставив все другие, вспомогательные виды спорта, Медведь стал серьёзно заниматься вольной борьбой. Попались молодому человеку хорошие наставники: Павел Васильевич Григорьев и Болеслав Михайлович Рыбалко. Скоро Александр заставил специалистов заговорить о себе. И долгие годы триумвират не знал поражений, хотя не всегда всё было очень просто.
В марте1961 года состоялось личное первенство СССР по борьбе. Двадцать один претендент на медаль в тяжелом весе. Среди них такие мастера ковра, как тбилисцы Кикнадзе и Каделаки, призёр римской Олимпиады Дзарасов (Ордженикидзе), москвич Иваницкий. После трёх кругов стало ясно, что есть ещё один претендент на победу – это Медведь. Уже уступил ему по баллам Канделаки, одержана чистая победа над Кикнадзе, всего чуть более четырёх минут держался под его натиском молодой Хитаришвили. Ничего не смог противопоставить Саше алмаатинец Айханов. И тут вместе с ним на ковёр вызывается лидер соревнований Иваницкий После пятого тура лидером уже стал Медведь.
А Дзарасов? В четырёх встречах три чистые победы. Затем ничья с Айхановым. Всего три штрафных очка. У Медведя - тоже три и схватка с ереванцем Шагиняном. Чистая победа. Дзарсов был в этом круге свободен, он готовился к поединку с Сашей. Седьмой круг ставит всё на свои места. Ничья приносит звание чемпиона страны минчанину. "Серебро" у Дзарсова, "бронза" у Иваницкого. Тренерский совет решает: Александр Медведь едет на чемпионат мира в Японию…
Как всё просто, на первый взгляд. В действительности же Александр пришел к своим победам через огромный труд. Чтобы со всесоюзного ковра ступить на ковёр чемпионата мира, ему пришлось "ждать" своей очереди целых четыре года. А для того, чтобы получить золотую медаль сильнейшего – ещё год. И всё это были годы труда…
На его первом чемпионате мира в 1961 году в Японии испортил Саше настроение немец Дитрих. Набрал он в схватке с Сашей вроде немного – всего одно очко, а ушедшим "золотом" всё обернулось. После этого многие годы встречались они на разных турнирах, а на Олимпиадах довелось встретиться в Мехико-68. Об этой схватке речь ещё впереди.
В самом начале шестидесятых на борцовском ковре засверкал новый яркий талант – тяжеловес Александр Иваницкий. Он был ровесником Медведя. С ним и свела судьба нашего героя. Обычно, когда на спортивной арене сходятся два колосса, им становится тесно. Один может подняться на вершину славы, лишь повергнув другого претендента. Вопреки этому, казалось бы, бесспорному правилу, два Александра несколько лет не только "существовали" в одном виде спорта, оба прославившись, но и показали образец настоящей мужской дружбы.
Щедро одарённые природой – оба ростом под 190, весом около центнера, беспощадно требовательны к себе, - друзья вдобавок и тренировались вместе, так что досконально знали арсенал приёмов друг друга. И на всесоюзных соревнованиях их схватки обычно никому не давали ощутимого перевеса. Очень часто их встречи заканчивались вничью, а что касается завоевания золотых медалей чемпиона Советского Союза, так оно проходило с переменным успехом – высший титул доставался то одному, то другому спортсмену. Так что самый главный свой спортивный подвиг Медведю довелось совершить в иной обстановке. Для этого ему пришлось…победить самого себя! Медведь входил уже в сборную команду страны, завоевал первый титул чемпиона Союза в тяжелом весе, привёз бронзовую медаль с мирового чемпионата 1961 года, когда перед руководителями советской команды встал труднейший вопрос: "Где взять полутяжеловеса? "
Действительно, в сборной СССР имелись два превосходных борца тяжелого веса, один из которых должен был…лишить другого золотой медали. А достойного "полутяжа" не находилось!
- Что ж, раз надо для команды – попробую похудеть, - сказал Медведь. - Я ведь чуть полегче Саши, мне меньше терять придётся!
Награда за выдержку и мужество пришла в американском Толидо. Случилось так, что в заключительный день турнира Медведю предстояло провести четыре схватки. А он уже в первой из них повредил колено… Натянул наколенник – боль поутихла, зато соперникам стало очевидно, что дерзкий новичок уже не в лучшей форме. Тем не менее он взял верх над турецким богатырём Агли, выиграл у американца Горанга. Ох, как трудно давались эти победы! Но отступать было некуда, поскольку к финалу одновременно прорывался, повергая всех соперников, прославленный иранский борец Тахти. К заключительной схватке оба подошли, имея всего по одному штрафному очку.
Нет, не стала украшением турнира эта встреча, в которой иранец, уже обладавший титулами чемпиона Мельбурнской олимпиады и двух первенств мира, стремился к одному: во что бы то ни стало не проиграть. Медведь не интересовался, кто из них легче, - бойцовский характер звал его к победе. Но вот зафиксирована ничья. Однако Тахти не пришлось ликовать. Когда состоялось перевешивание, выяснилось, что Медведь в изнурительной схватке похудел почти на килограмм и оказался легче своего соперника! Золотая медаль досталась советскому спортсмену.
Любопытно, что впоследствии Александру приходилось выиграть у Голама Тахти, выступая у него на родине, в Иране, где весь зал неистово болел за своего любимца. Медведь победил настолько убедительно, что заставил иранскую публику отнестись к нему с большим уважением.
Вернувшись домой, Александр позволил себе погрузнеть до 105 кг, что при росте 190 см, конечно же, отнюдь не было чрезмерным. На ковре он снова перешел в привычную тяжелую весовую категорию и принялся одного за другим укладывать на лопатки более массивных и сильных соперников.
Так он "кочевал" туда и обратно долгих пять лет, до той самой поры, когда в 1966 году оставил большой спорт Иваницкий и стало возможным навсегда перейти в тяжеловесы. Но за это время, безраздельно господствую на мировом помосте в полутяжелом весе, Медведь лишил всякой надежды на успех сильнейших атлетов Турции, Ирана, США, Швеции, вынудив их либо совсем отказаться от борьбы, либо "искать спасения" в других весовых категориях. Его неистовая напористость, бескомпромиссность, и неукротимая воля к победе, помноженные на могучую силу, породили в борцовской среде шутку, отдававшую мрачным юмором: "Разве может обыкновенный человек тягаться с Медведем?,," А он и впрямь как бы оправдывал свою "грозную" фамилию. Кто хоть раз видел Александра Медведя в деле, уже не спутает его ни с кем. Мягким, упругим шагом приблизившись к сопернику, он устремлялся в неудержимую атаку. Порой, обрушив на партнёра каскад приёмов, Александр настолько изматывал того, что сопротивление оказывалось сломленным уже через две-три минуты после начала поединка. Сам же он словно не знал усталости. Случалось, что по регламенту турнира приходилось выходить на ковёр три-четыре раза в день. И заключительную схватку Медведь проводил так же энергично, как первую.
На своей первой Олимпиаде Александр едва не упустил золотую медаль. Он уверенно побеждал соперников, досрочно завершив схватки с румыном Балло, швейцарцем Ютцелером. Болгарина Мустафова Медведь положил на лопатки за 39 секунд. Лишь турку Айику удалось свести с ним поединок вничью. Оглушительное превосходство над соперниками едва не сыграло с Александром злую шутку. Ещё до выхода на ковёр он был уверен в своей победе над шведам Эриксоном, так как видел, что тот не в лучшей форме. И как же проклинал себя Медведь, когда швед совсем уже "дожимал" его. Наверное, в те секунды или чуть позже, когда Александра поздравляли с победой, он сказал себе: "Медведь, всегда уважай соперника…" И не изменял своей заповеди до самых последних поединков…
Суровое испытание выпало на его долю на XIX Олимпийских играх 1968 года. Высокогорный Мехико пугал многих. Действительно, разряженный воздух, недостаток кислорода давали о себе знать. Однако не на всех эти объективные условия влияли одинаково, сказывались индивидуальные особенности организма каждого спортсмена.
О том, что он серьёзно болел в Мехико, говорили глухо, вполголоса. На самой Олимпиаде знал об этом только тесный круг посвященных. Между тем вопрос встал ребром – надо снимать с состязаний. Александр сам настоял на том, чтобы остаться в строю. Нелёгкую ему пришлось решать задачу.
Вот так Александр начал турнир. Начал, зная, что соперники боятся шквала его атак, его напора. И лишенный, быть может, своего главного оружия, он всем своим видом до схватки, после неё, на виду у противников демонстративно подчеркивал свой радужный настрой, уверенность в победе. Ходил, широко расправив плечи, был приветлив и дружелюбен. Улыбался. На ковре, как обычно, первый делал шаг вперёд, навстречу своим оппонентам. Те, зная по горькому опыту мощь его атак и стремительность, пятились, уходили в глухую защиту. Даже казалось, что некоторые из них, экономя по-своему силы, закрыв глаза от страха, сами лезли к нему в захват, надеясь поскорее покончить с этим "кошмаром" под названием "Медведь".
Большинство поединков Александра в Мехико носило скоротечный характер. Он досрочно, на первых минутах, "припечатывал" противников к ковру. Известно, что у актёра есть роли, спектакли, в которых он поднимается до своих вершин. Саша своей тактической вершины достиг в Мехико. Можно с известной долей истины сказать, что в тот знаменательный для него турнир его коллеги боялись одного его имени. Быть может, так оно бывает сплошь и рядом. Ведь говорят же, и не без основания, что вначале человек работает на авторитет, а потом уже авторитет работает на человека. Наверное, и в спорте такая ситуация имеет место. Правда, именно в спорте она и мстит сторонникам подобной теории наиболее жестоко. Те, кто почивает на лаврах, быстро узнают, какой печальной бывает концовка: их развенчивают соперники.
В финальном поединке Александра ждал Вильфрид Дитрих, тяжеловес из ФРГ, старый опытный волк. Его вокруг пальца не обведёшь, он единственный из борцов, кто с одинаковым успехом может бороться в турнире "классиков" и "вольников". В Риме он на последней секунде "припечатал" Савкузе Дзарасова к ковру и стал первым "тяжем" среди "вольников" и чуть-чуть не добился столб же внушительной победы у "классиков", пропустив вперёд лишь нашего Ивана Богдана. Дитрих что-то почуял. По тому, как он разминался, готовился к поединку, чувствовалось, что он ждёт боя, что он готов его дать.
Они сошлись, Вильфрид не стал тратить время на "игру", двинулся напролом. Борьба шла и на двух других коврах. Но так как каждый понимал, что именно во встрече Дитриха с Медведем решается судьба титула чемпиона в тяжелом весе, то всеобщее внимание было приковано к их ковру. Секундная стрелка обежала лишь круг по циферблату, как случилось непредвиденное. В тишине громадного зала, которую нарушали лишь грохот падающих тел и резкая трель судейского свистка, вдруг раздался сильный и страшный хруст.д.итрих не понял, откуда взялся этот посторонний звук, и начал осматривать всего себя – в пылу схватки поединка иногда не чувствуешь боли от полученной травмы. Оба борца остановили схватку, и судья, спохватившись, свистнул лишь тогда, когда Вильфрид увидел, что большой палец правой руки Медведя неестественно выгнут, торчит в сторону. Засуетились, перебирая перевязочные материалы, врачи. Но они опоздали. Саша похрустел суставом, лёгкий щелчок и… Палец оказался на прежнем месте, а Александр как ни в чём не бывало сделал знак арбитру: давай, мол, свисток, всё в порядке.
Поединок возобновился, но Дитриха с этой секунды будто подменили. После атаки Александра в ноги он захромал, а затем… вообще отказался от поединка.
А чувствовал ли боль тогда Медведь? Сам он об этом вспоминать не любит. Только однажды признался:
-В тот момент у меня потемнело в глазах…
И тогда он сказал, что его вторая заповедь – это не дать противнику повода думать, что ты слаб…
Всё же чрезмерное напряжение, работа на пределе не прошли бесследно. У Медведя наступило нарушение сердечно-сосудистой деятельности, повысилось кровяное давление. Врачи поговаривали о том, что с борьбой придётся расстаться. Но он не дрогнул. По приезде домой возобнови регулярные тренировки и за три года снова вошел в свою лучшую спортивную форму. На чемпионате мира 1971 года он вновь был отмечен золотой медалью.
Откуда же взялась такая несгибаемая мощь?
Внешними данными Александр не изумлял. Высокий, жилистый, подвижный, он скорее похож на баскетболиста, чем на борца-богатыря. Во всяком случае, когда на XX Олимпийских играх в Мюнхене ему противостоял слоноподобный американец Крис Тейлор, чей вес приближался к двум центнерам, исход встречи казался заранее предрешенным. Рядом с тяжело отдувающимся великаном советский борец, вес которого был 114 килограммов, выглядел подростком. На ковре Александр долго кружил, маневрировал, выжидал своего часа. Судьи дали обоим противникам по два предупреждения. Наконец, в третьем периоде, когда американец явно устал, Медведю удалось всё же провести приём. Он подсёк ноги Тейлора, опрокинул его на ковёр и выиграл схватку с преимуществом в один балл.
Дорогой ценой досталась эта победа: капитан нашей команды травмировал плечо и все остальные поединки проводил, превозмогая сильную боль. Особенно тяжело пришлось Медведю в финале, где он встретился с давним соперником – болгарином Османом Дуралиевым. По турнирному положению Медведя устраивали даже ничья. Однако он остался верен себе: боролся наступательно и выиграл по баллам. Наградой за мужество стала ему третья золотая олимпийская медаль. Такого не удавалось добиться ни одному борцу!
Годами выработанная привычка разумно использовать каждую минуту позволяла ему жить полнокровной, насыщенной жизнью и после окончания спортивной карьеры. Железный режим отнюдь не превратил Александра Васильевича в человека, одержимого идеей, которая заслонила для него все другие краски жизни. Проведя полтора десятка лет в большом спорте, Медведь в то же время успешно окончил институт. Затем поступил в заочную аспирантуру при Институте физкультуры. Его увлечение – фотография, в свободное время он не прочь побродить по лесу с ружьём.
Вместе с женой Таней, инженером по профессии, он вырастил двоих детей – дочь Лену и сына Алёшу. Сын пошел по стопам отца и стал чемпионом мира по борьбе.
Единоборство закончилось. Это была финальная схватка. Для одного из атлетов победа в ней обернулась олимпийским "золотом". И мюнхенский зал "Мессегеленде" взорвался многоязычными выкриками и аплодисментами. Воздев к небу могучие руки, растерянно улыбаясь, словно не веря своему триумфу, борец поклонился во все стороны. Потом случилось непонятное. Шатаясь словно пьяный, спортсмен побрёл к середине ковра и там… рухнул на колени. Трибуны замерли в недоумении. А богатырь склонился и припал губами прямо к матовой поверхности борцовского ковра. Он прощался с ним – бесстрастным свидетелем стольких взлётов и разочарований, стольких радостей и горестей, сколько уготовила их судьба спортсмену на пути длинною в полтора десятка лет.
Так впечатляюще поставил точку в своей спортивной биографии Александр Медведь, уникальный борец вольного стиля.
"Я глубоко ценю искусство этого великолепного мастера, которого считаю одним из лучших голкиперов нашего времени. Яшин вошел в историю мирового футбола не только как великолепный исполнитель, но и как неутомимый творец, как человек, создавший много нового в сложном вратарском искусстве". Пеле (Бразилия)
Лев Иванович Яшин.
Заслуженный мастер спорта. Вратарь футбольной сборной СССР, выигравшей в 1956 году Олимпийское первенство и кубок Европы 1960 года. Финалист Кубка Европы 1964 года. Бронзовый призёр первенства мира 1966 года. Обладатель "Золотого мяча", присуждаемого лучшему футболисту Старого Света. Чемпион СССР 1954, 1955, 1957, 1959, 1963 годов. Первый вратарь сборной мира, созданной в 1963 году. Автор книг "Записки вратаря" и "Счастье трудных побед".
Лев Яшин родился 22 октября 1929 года в рабочей семье. Размышляя об истоках таланта Яшина, в котором сочетались редкие способности, огромное трудолюбие и беззаветная любовь к футболу, стоит вернуться в тяжелый 1943 год, когда он пошел трудиться на один из подмосковных заводов в Тушине.
Ему было 14 лет, и его манило слесарное дело, овладев которым он мог помогать семье. Первым учителем был отец – токарь-шлифовщик. Лева выучился, стал хорошим слесарем. Жизнь в рабочем коллективе приучила его ко многому. И, наверное, те юные рабочие годы помогли ему выработать не только смекалку, но и привычку к труду. Рассудительность в решениях, умение оценить помощь товарища и поддержать, выручить в трудный момент – всё это тоже сформировало его личность в те трудные военные годы. Тогда вошёл в его жизнь и футбол.
После рабочей смены Яшин с ватагой ребят спешил на стадион. Ему хочется играть центральным нападающим, забивать мячи, но его ставят в ворота: "Каланча! Куда уж тебе забивать, стой и лова мячи! " Молодому Яшину обидно, но он не перечит. Да к тому же ещё и первый его тренер – Лариончиков неумолим: "Лёва, будешь вратарём! " Так и пришлось привыкать к нелёгкой доле. В общем, никто в нём тогда особенного вратарского дарования не открыл, просто так сложилась обстановка на заводском стадионе, да ещё таким непреклонным был его первый наставник на футбольном поле.
Дома у Яшина в его многочисленной коллекции наград, завоёванных на разных континентах, на самом почетном месте была медаль на потёртой и потемневшей от времени ленточке, медаль, на которой было выгравировано "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг. " Медаль, которую он получил в пятнадцать лет!
Однажды, уже после службы в армии, Яшин зашел на стадион "Динамо". Его доброжелательно встретил тренер Аркадий Иванович Чернышев, тот самый, который много лет потом возглавлял нашу сборную по хоккею с шайбой. В то время он тренировал и хоккеистов и футболистов. Чернышеву сразу понравился высокий, худощавый парень. Начались тренировки.
Когда в марте 1950 года команда мастеров "Динамо" отправилась на учебно-тренировочный сбор в Гагру, в её состав был включен в качестве третьего вратаря, дублёра Хомича и Санная, и Яшин. Дебютировал Яшин своеобразно. В товарищеском матче динамовского дубля со сталинградским "Трактором" он пропустил гол от чужого вратаря, столкнувшись с одним из своих защитников.
Не был триумфальным и первый матч на первенстве страны. Вот что написал позднее Лев Иванович в своей книге "Счастье трудных побед": "Всю игру Хомич провёл отлично, взял несколько очень трудных мячей и не раз вызывал овации на трибунах. Дело, одним словом, шло к благополучному концу – до финального свистка оставалось 15 минут, и мы вели со счетом 1: 0. И вдруг Алексей Петрович после очередного броска, в который раз спасшего команду, остался лежать на траве. Вокруг столпились игроки, кто0то пытался помочь ему подняться, а я глядел на всё это, совершенно не понимая, что происходящее имеет прямое отношение ко мне.
Отрезвил меня звучный голос нашего центрального защитника, ветерана, заслуженного мастера спорта Леонида Соловьёва:
- ты что сидишь? Иди в ворота!
Только тут я понял, что один из ста шансов выпал на мою долю. Но куда девались моя уверенность моё горячее желание играть? Я еле поднялся с лавки, повторяя про себя как заклинание одну лишь фразу: "только бы не играть…Только бы не играть…" Повторял, а ставшие ватными ноги несли обмякшее тело к воротам.
Судья дал команду, кто-то из наших защитников ударом от ворот послал мяч в середину поля, игра продолжалась, но, честно признаться, что происходило на поле, я не видел. Со мной творилось нечто непонятное, никогда прежде не испытанное. Мне казалось, что весь стадион видит, как у меня частой и крупной дрожью бьются и подкашиваются коленки. Я чувствовал: сейчас упаду или просто сяду на траву. Чтобы этого не случилось, стал быстро расхаживать на негнущихся коленках от штанги к штанге. Дрожь не унималась, а игра в это время переместилась на нашу половину поля. Как во сне я увидел накатывающуюся на меня красную волну. Увидел, как мяч, пробитый спартаковцем Алексеем Парамоновым, по высокой дуге летит в сторону наших ворот. Увидел, как к месту, где мяч должен был приземлиться, устремился другой спартаковец – Никита Симонян. В сознании мелькнуло: "Успею раньше! " - и я кинулся навстречу Симоняну.
А дальше было как в том злополучном гагринском матче. До цели я не добежал, потому что столкнулся с нашим полузащитником Всеволодом Блинковым, опережавшим и меня, и Симоняна, и сбил его с ног. А тем временем спартаковец Николай Паршин без малейших помех послал мяч головой в наши пустые ворота.
Счёт стал 1: 1. Мы упустили почти верную победу. Мы потеряли дорогое очко. И всему виною был лишь один человек – запасной вратарь Яшин. Ему было оказано такое доверие, представлялась такая исключительная возможность показать, на что он способен, а он…
Я начал приходить в себя постепенно только в раздевалке. Сидел на стуле, спрятав лицо в ладони, и пытался скрыть навёртывавшиеся на глаза слёзы. Кто-то из наших ребят дружески похлопывал по плечу:
-Молодец, пару приличных мячей вытащил… Для начала, Лёва, ты сыграл хорошо.
Кто-то звал в душ. Кто-то стал вспоминать эпизод только что сыгранного матча. Потом все эти голоса перебил ещё один, начальственный и резкий:
- Кого вы выпустили? Сосунка, размазню. Тоже мне вратаря нашли. Чтоб я его на поле больше не видел!
Я знал этот генеральский голос, он принадлежал одному ответственному динамовскому работнику. Знал и то, конечно, что его слово для тренеров закон. Знал и понимал: это конец.
И точно – это был конец. Меня упрятали в дубль всерьёз и надолго. Там я доиграл сезон, а потом весь пятьдесят первый и пятьдесят второй годы.
В те же годы я начал играть в хоккей с шайбой. К этой игре меня тоже привлёк Аркадий Иванович Чернышев. Как-то глубокой осенью 1950 года он встретил меня на стадионе и спрашивает:
- Хочешь в хоккей с шайбой поиграть?
По настоянию Аркадия Ивановича и с его помощью я играл в хоккей до 1953 года. Да и заметные достижения пришли ко мне здесь куда раньше, чем в футболе. Я и мастером спорта сначала стал в хоккее, и медали мои за призовые места в чемпионатах страны – серебряная и бронзовая – хоккейные, и первый раз в жизни Кубок СССР выиграл в составе хоккейной, а не футбольной команды.
В 1954 году нашим мастерам шайбы предстояло впервые выступать на чемпионате мира. Началась тщательная подготовка к этому событию. Всесоюзная Федерация составила список кандидатов в главную команду страны. Не знаю, как сложилась бы моя хоккейная судьба дальше, но весной в Гагре после серии контрольных матчей начальник и старший тренер футбольной команды Михаил Васильевич Семичастный сказал:
- Ну, Лёва, ты мне теперь нравишься. Будешь выступать за основной. "
Надо было делать окончательный выбор. Раз и навсегда. Я выбрал футбол".
За шесть лет, с 1954 по 1959 год, столичное "Динамо" четырежды становилось первой командой страны, дважды уступив чемпионское звание "Спартаку". В пяти чемпионатах из упомянутых вратарь "Динамо" Яшин пропускал наименьшее количество мячей.
Всего Лев Иванович сыграл за свою клубную команду 326 матчей в чемпионатах СССР. В его наградной коллекции пять золотых медалей чемпионата страны, столько же раз он становился серебряным призёром, один раз – бронзовым. Трижды делал круг почета с Кубком Советского Союза. Тринадцать раз Федерация футбола страны включала Яшина в списки 33 лучших футболистов по итогам сезонов.
В 1954 году Яшин дебютировал в главной команде страны. И удачно – 8 октября на динамовском стадионе была разгромлена команда Швеции – 7: 0!
С той поры Лев Яшин прочно занял пост номер один на долгие тринадцать лет. Именно на этот период выпадают самые значительные достижения советского футбола. В те годы сборная СССР располагала талантливыми футболистами во всех линиях, но выше всех был Яшин. С его именем неизменно связаны золотые медали олимпийского Мельбурна и круг почета на Парижском стадионе "Парк де Пренс" с первым Кубком Европы в руках, серебряные медали континента 1964 года и бронзовые – мирового первенства в Англии.
На Олимпийских играх в1956 года советские футболисты провели несколько матчей, и каждый из них был не из лёгких. Но труднейшими оказались полуфинальный и финальный, где соперниками нашей сборной оказались болгарские и югославские футболисты.
Югославская сборная к тому времени находилась в апогее расцвета. В её составе были "звёзды" первой величины. В том матче погода основательно постаралась, чтобы усложнить положение обоих вратарей – мокрое поле и скользкий мяч никогда не были союзниками голкипера. Но Яшин сыграл безупречно. Он достал несколько "не берущихся" мячей. Нападающие и полузащитники сборной Югославии не один раз хватались за голову, когда на их пути в очередной оказывался советский чудо-вратарь.
А нашим удалась одна атака в самом начале второго тайма, когда Анатолий Ильин ударом головой "распечатал" ворота соперников. Этот единственный гол в последствии был назван "золотым", ибо принёс нашей сборной золотую медаль Олимпийских игр.
После триумфа в Мельбурне советскую сборную ждали отборочные игры чемпионата мира. Успешно пройдя их, наши спортсмены отправились на свой первый мировой чемпионат.
Лев Яшин вновь заявил о себе как о вратаре высочайшего международного класса. В который раз он словно гипнотизировал сильнейших английских нападающих, отразил пенальти, выполненный лидером атак австрийской сборной Хансом Буцеком. Вот как прокомментировал матч с командой Бразилии легендарный Пеле:
- Надо сказать, что защитники советской команды несколько растерялись, действуя против таких "неуловимых", как Гарринча, Диди, Загало. В линии обороны то там, то здесь появлялись бреши. Но их в прямом смысле слова закрывал своим телом ваш вратарь. Он всё время был в движении, выскакивая на перехваты идущих то слева, то справ, то понизу мячей. Он взмывал за ними в небо и доставал своими длинными, цепкими руками. Он случалось, нырял за ними в густой частокол ног. Иными словами, от угла к углу штрафной площадки, от ограничивающей её линии до лицевой и обратно, действовал своеобразный "чистильщик", срывающий все наши попытки создать напряженность в зоне ворот…Вот почему, когда Вава за пятнадцать минут до конца матча, использовав нерасторопность защитников, забил всё-таки второй гол, - мы восприняли это как необыкновенную радость…
В составе сборной команды страны Лев Яшин принимал участие в двух розыгрышах Кубка Европы, который позже был преобразован в чемпионат континента. В июле 1960 года советская сборная сначала в Марселе со счетом 3: 0 обыграла чехословацкую сборную, а затем в Париже в финальном поединке в дополнительное время вырвала победу у сборной Югославии. И снова продолжал удивлять всех Лев Яшин. В матче с Чехословакией он продемонстрировал такое мастерства, что ему аплодировали даже соперники.
Ярчайшей страницей вошло в историю советского футбола первое турне нашей сборной по странам Южной Америки в конце 1961 года. Игру Яшина в тех матчах красноречиво характеризует объявление на первой странице одной из аргентинских газет: "М. Месхи – пятьдесят миллионов песо. С. Метревели – пятьдесят миллионов песо. Л. Яшин – без цены. "
Через год, после чемпионата мира в Чили, когда некомпетентным журналистом Яшин был объявлен едва ли не единственным виновником поражения в чемпионате, вратарь, которому предстояло блистать ещё девять лет, простился с футболом. "Больше играть не буду! " - решил он и сказал об этом тренеру "Динамо", в котором выступал всю жизнь. Вот как рассказывает об этом сам Лев Иванович в своей книге "Счастье трудных побед": "…Было грустно, обидно, горько. И мне, и всем. Я не знал ещё, какую роль сыграет этот матч с чилийцами в моей судьбе. Я не знал, что в те минуты, когда мы, переживая поражение, молча сидели в раздевалке, принимали душ, переодевались, в Москву ушло сообщение: "В проигрыше виноват Яшин, пропустивший два лёгких мяча и тем самым обрекший команду на поражение".
Его передал один из пяти журналистов, бывших в Америке, человек далёкий от спорта, но единственный, кто имел возможность передавать репортажи в Москву. Телевидение тогда ещё передач на столь далёкие расстояния не вело, а очевидцы и кинокадры смогли восстановит истину значительно позже… Лишь когда мы приземлились дома, я впервые узнал, что чемпионат мира проиграл Яшин. Вот когда мне представился случай в полной мере оценить силу печатного слова. На первом же московском матче едва диктор, объявляющий составы играющих команд, назвал моё имя, трибуны взорвались оглушительным свистом. Он повторился, когда я вышел на поле. И повторялся каждый раз, стоило мячу попасть мне в руки. Уже ничто не могло удовлетворить трибуны, мстившие главному виновнику поражения сборной…"
Тогда, в 1962 году, Яшин вернулся в футбол. Вернулся, чтобы доказать безграничные возможности человека, если этот человек – Личность. Он вышел на газон лондонского стадиона "Уэмбли" в составе сборной мира и показал игру, покорившую публику и специалистов. После этой встречи журналисты, прорвавшиеся в перерыве в раздевалку англичан, писали о том, как обычно сдержанный и самоуверенный центрфорвард Джимми Гривс сбросил с себя футбольные доспехи и в сердцах сказал тренеру: "Это наваждение, это какой-то дьявол в воротах, ему невозможно забить мяч! "
Яшин проводит блестящий сезон в составе московского "Динамо" в 1963 году – в 27 играх он пропустил всего лишь шесть мячей! В тот год "Динамо" вновь стало чемпионом.
Завершил счастливый 1963 год "Золотой мяч", ежегодно вручаемый лучшему футболисту Европы французским журналом "Франс Футбол". Главный редактор М. Юрбини писал: "Много я перевидал вратарей на своём веку: и Свифта, и Рамальетса, и Зеемана, и Грошича, и Жильмара, и Коста Перейру, и даже нашего Бернара. Но Лев Яшин превзошел их всех и продолжает превосходить… Яшин – сверхвратарь, появившийся на свет, чтобы сыграть в нём исключительную роль как страж ворот. Яшин – это легендарная фигура. Это волшебная рука, одетая в перчатку. Это четвёртый защитник. Это стратег во всех измерениях. Яшин – это, наконец, человек, чьё присутствие обескураживает врагов и вдохновляет друзей".
Сам Лев Яшин не любил громких эпитетов, вычурных преувеличений вроде "черного спрута", "человек с бесконечным туловищем". Сам он писал о своём вратарском ремесле: "Моё дело – костями стучать о землю…". Не любил, когда пишут душещипательными словами, бездумно рассыпая восклицательные знаки, и однажды признался: "Вот жена моя, Валя, всё про меня знает. Написал бы кто-нибудь так, как она знает…"
Лев Иванович был не просто великим вратарём. Вот как однажды коротко, но ёмко сказал о нём народный артист России Валентин Гафт: "О Яшине мало говорить как о вратаре. Мы говорим, что красота спасёт мир. Так вот, Лев Яшин – та самая красота, та самая отдушина, которая объединяла всех на добре, единомыслии. "
В Рио-де-Женейро во время первого турне московских динамовцев по Южной Америке знаменитого вратаря пригласили в телестудию, где были поставлены настоящие футбольные ворота, и каждый желающий мог пробить Яшину за определённую сумму долларов одиннадцатиметровый удар. Вся Бразилия, затаив дыхание, наблюдала за этими необычными поединками. Более тридцати выиграл Яшин! Ему полагалась награда в несколько тысяч долларов. Лев Яшин, взяв в руки пачку банкнот, попросил микрофон и, как обычно, не торопясь, произнёс: "Я благодарю устроителей этого турнира за возможность лишний раз защитить футбольные ворота, а денежный приз я передаю в фонд помощи голодающим мальчишкам из фавел, желая им от всего сердца вырасти такими же футболистами, как Пеле! " В студии вдруг стало тихо, а затем раздались аплодисменты… Аплодисменты, подхваченные всей страной!
Сейчас действует благотворительный фонд имени Льва Ивановича Яшина. Следуя его жизненным принципам, фонд старается делать всё возможное, помогая людям в сложных жизненных ситуациях. На протяжении многих лет фонд выплачивает ежемесячные пенсии гимнастке Елене Мухиной, прикованной к постели, борцу Николаю Балбошину, легкоатлету Валерию Брумелю, хоккеисту Виктору Якушеву, семьям хоккеиста Валерия Харламова, футболиста Григория Федотова и многим другим.
При фонде создан футбольный клуб "Спартак-Катюша", в котором тренируются сотни девчонок и мальчишек. В честь юбилея Льва Яшина команда девочек отыграв непрерывно 24 часа в Лужниках, занесена в Книгу рекордов Гиннеса!
С 1981 года традиционный турнир на приз Яшина проводится в Хельсинки (Финляндия), где с 1955 года существует любительский клуб "Динамо". В 1996 именем Льва Яшина названа улица в Тольятти. Его имя носит московская футбольная школа "Динамо".2 мая 1997 года был открыт памятник Яшину на территории Центрального стадиона в "Лужники" в Москве.
Вратарские приёмы Яшина изучают по сей день. Он был настоящим новатором. Вначале "вышел" из ворот, потом "покинул" вратарскую площадку, затем тесной для него стала площадка штрафная. Он стал руководить линией обороны, словно "либеро" - задний центральный защитник. Одним из первых начал вводить мяч на поле рукой. Выбрасывал его далеко, в расчете на то, что адресат сразу же сумеет начать атаку или контратаку. У него было изумительно едкое сочетание надёжной игры в "рамке" с безошибочными выходами.
У замечательного русского поэта Евгения Евтушенко есть стихотворение, посвященное новаторству и мастерству Льва Яшина. Оно так и называется "Вратарь выходит из ворот". О великом вратаре слагали стихи и песни Роберт Рождественский и Владимир Высоцкий. В Никарагуа к Олимпеаде-72 была выпущена серия марок, посвященная Льву Яшину. В 1977 году подобную серию выпустили в городе Малабо – столице Экваториальной Гвинеи.
27 мая 1972 года настала грустная минута расставания с футболом. Грустная не только для Льва Ивановича, но и для всех почитателей его таланта. Случилось это на переполненном стадионе в Лужниках. По решению ФИФА Яшину в честь его исключительных заслуг в развитии мирового футбола был устроен прощальный матч его родного клуба со сборной мира. Последний раз в сорок два года Лев Иванович защищал ворота динамовцев.
И даже в тот день, когда ему могли простить любую ошибку, он остался Яшиным, сверхвратарём! И как не старался лучший бомбардир мексиканского чемпионата Г. Мюллер поразить ворота "Динамо", ничего у него не вышло. "Неужели Лев Яшин расстаётся с футболом? Нет, это невозможно, мне не верится, он просто великолепен! " - сказал после матча западноевропейский форвард.
Яшин из футбола не ушел. Работал начальником родного "динамо", в спорткомитете.27 июля 1985 года президент Международного олимпийского комитета Х. А, Самаранч вручил Льву Яшину награду МОК – серебряный знак Олимпийского ордена.
До последних дней Яшин стремился вести активный образ жизни. Как говорит его жена, он был обычным человеком, весёлым и общительным, любил посидеть в мужской компании, восхищался красивыми женщинами, но всегда оставался верен семье.
Была у Льва Ивановича ещё и другая страсть, кроме футбола, - рыбалка. В его комнате до сих пор висит целая коллекция снастей.
Однако после инсульта о рыбалке пришлось забыть, стало ухудшаться зрение, что мешало больше всего. В 1984 году во время заграничного турне, куда Лев Иванович поехал в составе группы ветеранов футбола, после небольшого инсульта у него отказала нога. В Венгрии его прооперировали, но неудачно, ногу пришлось ампутировать. Но даже болезни не могли сломить его дух. После ампутации в институт Вишневского навестить Льва Ивановича приехал народный артист России Геннадий Хазанов. Яшин был рад ему и улыбаясь сказал: "Представляешь, насколько женщинам будет легче носить меня на руках?! " Он хотел знать всё, что происходит в жизни, в спорте, и при любой возможности выступал перед зрителями. Умер Лев Иванович Яшин в 1990 году от рака брюшины, поскольку основные удары, которые он принимал во время матчей, приходились на живот.
"… Ах, Лев Иваныч,
Лев Иваныч,
а вдруг,
задев седой вихор,
мяч,
и заманчив и обманчив,
перелетит через забор?
Как друг ваш старый,
друг ваш битый,
прижмётся мяч к щеке
небритой,
шепнёт, что жили вы не зря.
И у мячей бывают слёзы,
на штангах расцветают розы,
Лишь для такого вратаря!
Евгений Евтушенко
"Вратарь выходит из ворот"
(отрывок)
Спорт в нашей стране – это история государства через летопись важнейших спортивных событий, судьбы людей, добывавших спортивную славу Отечеству, мир болельщика тридцатых – сороковых и сегодняшние фанатские страсти… Едва ли найдётся другая область нашей жизни, которая бы так ёмко отразила все перипетии пути, пройденного страной в ХХ веке.
Спорт в Советском Союзе – это прежде всего история великих побед. Это биографии людей, чьи имена золотыми буквами вписаны в летопись мирового спорта. Их вклад в развитие отечественного спорта и укрепление международных отношений поистине огромен. Каждой своей победой и новым рекордом они поднимали престиж своей страны. До 1952 года в России был лишь один олимпийский чемпион – Н.А. Панин-Коломенский, получивший это звание ещё в 1908 году на Играх в Лондоне. В период с 1952 по 1988 года, выступая в составе олимпийской сборной команды СССР на Играх Олимпиад от Хельсинки до Сеула, от Кортина д*Ампеццо до Калгари, 549 спортсменов получили высокое звание олимпийских чемпионов.
Однажды по телевизору показывали воспоминания спортсменов советской эпохи. Великий вратарь нашей сборной по хоккею Владислав Третьяк назвал три главные песни, которые все время поддерживали высокий спортивный дух нашей команды. Это были "Трус не играет в хоккей", которую они слушали перед матчем, "Под крышей дома твоего" (Юрия Антонова), которую они слушали в поездках, и каждый вспоминал свой дом. И, наконец, гимн Советского Союза. Третьяк сказал, что они фактически заставили весь мир слушать этот гимн, хотя, как он вспоминал, американцы его не любили. Но впоследствии, он видел, как даже американцы напевали гимн СССР в раздевалке. Показали кадры хроники: играет гимн, развевается огромный алый стяг и наши спортсмены, стоя на арене, роняют слезы преданности Родине. Поистине трогательные кадры. В свое время по духу советским спортсменам не мог противостоять практически никто. Потому что это было своеобразным жертвоприношением. Они выступали на соревнованиях не для себя, не ради призовых и гонораров. У них не было таких заработков, как у их зарубежных коллег. Но зато у них был выраженный элемент бескорыстной преданности Родине, большой и единой, отстоявшей свою независимость кровью. Этот большой взмывающий ввысь красный флаг, конечно, производит сильное впечатление. Когда он поднимался, все понимали, что СССР остаётся непобедим!