Насилие в семье

Введение

Насилие в семье является одной из самых острых и распространенных социальных проблем. Однако отсутствие четких определений, исчерпывающей информации о масштабах и причинах применения силы создают препятствия для усилий, направленных на разрешение этой проблемы.

Изучение насилия в семье началось в шестидесятые годы, с концентрации внимания на проблемах детей. Надо отметить, что еще в 19 столетии в США плохое обращение с детьми было предметом общественной озабоченности. Но большинство людей были убеждены в том, что насилие в семье - явление крайне редкое, характерное для небольшой части населения и порождается определенным психологическим нарушением. В семидесятые годы в Америке и Европе получили широкое признание идеи равноправия мужчин и женщин в браке и на работе. В 70-80-х годах возрастает общественная осведомленность о семейной жестокости, супружеское насилие признается недопустимым. Например, в 1985 году в Америке всеобщее внимание было привлечено к высокопоставленному государственному чиновнику, который в течении 18 лет совместной жизни оскорблял и бил свою жену. В Канаде домашнее насилие также "высвечивается" на фоне общей кампании за равенство полов. Проблема насилия в семье постепенно "открылась" для канадского общества благодаря усилиям неправительственных женских организаций, специалистов в области гендерных исследований и социальных работников. Уже в 70-е годы под давлением общественности началось государственное субсидирование кризисных центров и приютов для женщин, переживших насилие. В 1981 году в Министерстве здравоохранения и социальной защиты был образован Центр анализа и синтеза информации по вопросам семейного насилия. В 1984 году Б. Леви издал книгу, посвященную семейной жестокости, в которой был сделан вывод о том, что это явление распространенное, серьезное и имеющее место среди представителей всех слоев общества.

В Советском Союзе насилие в семье было "закрытым" вопросом. Им занимались только криминологи и другие специалисты при изучении преступлений, совершенных в семейно-бытовой сфере. Обсуждение этой проблемы на государственном уровне было своего рода табу. Насилие в семье не могло стать социальной проблемой в стране, где в уголовно-правовой доктрине приоритетными объектами защиты были государственные интересы и государственная собственность.

Как правило, изучение насилия в семье сводилось только к рассмотрению физического насилия в соответствии со статьями Уголовного кодекса. О многогранности этого социального явления, проявляющегося в различных формах, лишь упоминалось в контексте взаимосвязи с физическим насилием.

Публично о насилии в семье заговорили совсем недавно. В 1993 году по инициативе женских общественных организаций в печати появились первые публикации, посвященные этой проблеме. Именно благодаря женскому движению в России, так же как и в других странах, создаются первые телефоны доверия, кризисные центры, убежища и приюты для пострадавших от домашнего насилия.

"Завеса молчания" была сорвана, и широкая общественность узнала, что 30-40% всех тяжких насильственных преступлений совершается в семье. Ежегодно около 15 тысяч женщин погибает от рук супруга. Каждый год около двух миллионов детей избиваются родителями. Для 10% этих детей побои заканчиваются смертью, и две тысячи детей кончают жизнь самоубийством. Более 50 тысяч детей в течении года уходят из дома, спасаясь от родителей. Лица, погибшие и получившие телесные повреждения на почве семейно-бытовых конфликтов, прочно занимают первое место среди различных категорий потерпевших от насильственных преступлений и значительно опережают по количеству жертв от новых видов насильственных преступлений. Женщины и дети составляют 70% всех жертв тяжких насильственных посягательств, совершенных в семье [26]. У избиваемых женщин в 4-5 раз больше потребность психиатрического вмешательства и в 5 раз больше попыток самоубийства, чем у женщин, не подвергавшихся избиению. Около 1/3 избиваемых женщин страдают сильными депрессиями, а некоторые начинают принимать алкоголь и наркотики. Дети, престарелые, инвалиды, женщины, не способные защищать себя вследствие зависимого положения в семье, составляют ежегодно более трети (38%) всех убитых на почве нездоровых семейно-бытовых отношений. Выросли до масштабов социально-значимого явления убийства с целью избавления от больных и немощных членов семей, а также с целью овладения их правами на имущество [15].

Единственным средством правовой защиты для жертв домашнего насилия в России являются уголовные санкции. Несмотря на просьбы женских правозащитных организаций, ни федеральным правительством России, ни местными властями муниципалитетов, не установлена система гражданских мер защиты для жертв домашнего насилия; проект закона о семье также не устанавливает таких мер. Помимо этого, как упоминалось выше, большинство женщин не могут прибегнуть и к уголовным санкциям, поскольку милиция не принимает у них заявления. Такое бездействии милиции особенно тяжело сказывается на положении российских женщин, поскольку из-за отсутствия гражданских мер у них не остается никаких средств защиты, и они могут лишь полагаться на милость своих агрессивных мужей.

Ни в прежнем, ни в новом УК нет специальных статей, предусматривающих ответственность за преступления, совершенные в семье лицами, находящимися в родственных отношениях. Более того, правоохранительные органы считают, что насилие, совершенное в общественном месте, по отношению к незнакомому человеку, представляет гораздо большую общественную опасность, нежели такие же действия, совершаемые за закрытыми дверями в семье, по отношению к родственникам. По словам каждого второго участкового инспектора, большинство преступных действий в семье "грубо не нарушают общественный порядок", поэтому уголовные дела сразу возбуждаются только в случае совершения тяжких преступлений - убийства и нанесения тяжкого вреда здоровью [18].

С 1997 г. началась практика возбуждения российскими женщинами гражданских исков о возмещении ущерба против виновников домашнего насилия. Эта тенденция была во многом результатом того, что женские правозащитные группы провели работу с заинтересованными адвокатами по представительству интересов жертвы домашнего насилия в суде. В одном таком деле, слушание по которому состоялось в апреле 1997 г., иск против своего бывшего мужа подала женщина, вынужденная вместе с тремя детьми после развода жить с бывшим мужем в одной квартире. Хотя муж постоянно избивал ее, в прошлом милиция отказывалась возбудить дело против него. Однако когда он ударил в грудь своего тринадцатилетнего сына, женщина подала против него иск о возмещении ущерба в размере тридцати миллионов рублей (5.200 долларов США). Суд оштрафовал его на сумму в четыре миллиона рублей (693 доллара США), причем эта сумма должна была быть выплачена не истице, а суду. Хотя такие иски могут служить дополнительным способом борьбы с домашним насилием, нужно помнить, что обращение в суд в этих случаях представляет трудность не только из-за необходимости найти хорошего адвоката, но также из-за традиционного в России негативного отношения к решению конфликтов в судебном порядке.

Продолжается криминализация семьи, складывается особый образ жизни, при котором насилие, алкоголизм, наркомания становятся нормой поведения, передающейся от одного поколения к другому. Насилие в семье становится трагедией для многих людей и разрушает фундамент безопасности общества.

Положение российской семьи за последние годы не только не улучшилось, а напротив, ухудшилось, в связи с чем увеличилось число жертв насилия.

Российская семья конца ХХ столетия - самая агрессивная в истории России. Она все больше превращается в своеобразный полигон всех видов насилия: от физического до экономического, от сексуального до морально-психологического.

В силу вышесказанного назрела необходимость систематического исследования проблемы насилия в семье и введения специального курса для студентов, обучающихся по специальностям "психология" и "социальная работа".

Целью данной дипломной работы является разработка основных аспектов курса "Насилие в семье", на основе которого можно будет создать полный академический курс для преподавания его студентам и аспирантам.

Основными задачами дипломной работы являются следующие:

1. изучение источников по проблеме насилия в семье;

2. разработка программы указанного курса;

3. составление списка необходимой литературы;

4. разработка краткого содержания некоторых лекций.

1. Учебно-тематический план и краткое содержание лекций

1.1. Учебно-тематический план

1. Социально-психологические, социокультурные факторы домашнего насилия

2. Социально-психологические и социокультурные факторы домашнего насилия

3. Домашнее насилие и агрессия

4. Типы насилия в семье

5. Насилие над детьми в семье

6. Формы жестокого обращения с детьми в семье

7. Влияние домашнего насилия на психику ребенка

8. Лекция на тему: Внутрисемейное насилие и детские суициды

9. Психосоциальная помощь жертвам домашнего насилия

1.1. Лекция на тему: "Социально-психологические, социокультурные факторы домашнего насилия"

Насилие в семье есть реальное действие или угроза физического, сексуального, психологического или экономического оскорбления и насилия со стороны одного лица по отношению к другому, с которым лицо имеет или имело интимные или иные значимые отношения.

Избиение - далеко не единственная форма насилия, так же как и эмоциональное и сексуальное насилие. Оскорбления, запугивания, угрозы, принудительные сексуальные отношения, экономическая зависимость тоже являются частью насильственных взаимоотношений. Каждый из этих видов насилия приносит одинаковую боль, и невозможно разделить их по степени воздействия.

Домашнее насилие происходит между близкими людьми: мужем и женой, другом и подругой, гомосексуальными партнерами, пожилыми родителями и их взрослыми детьми. Хотя любой человек может быть подвергнут насилию, все-таки больше жертв среди женщин и детей.

 Домашнее насилие – это повторяющийся с увеличением частоты цикл: физического, словесного, духовного и экономического оскорбления с целью контроля, запугивания, внушения чувства страха.

Это ситуации, в которых один человек контролирует или пытается контролировать поведение и чувства другого. Внутри семейного насилия как обобщенной категории существуют более специфические категории, определяемые природой отношений между обидчиком и жертвой, а также условиями их жизни. Например:

- жестокое обращение с детьми;

- насилие, направленное против супруги/супруга или партнерши/партнера;

- насилие в отношении престарелых.

В обществе существует много мифов о проблеме домашнего (семейного) насилия. Стереотипизация этой проблемы начинается с представлений о внешнем виде и социальном положении женщин, подвергающихся насилию. Насилие существует во всех социальных группах, независимо от уровня дохода, образования, положения в обществе.

Как правило, насилие в семье характеризуется следующими чертами:

- если уже имело место физическое насилие, то обычно с каждым последующим разом возрастает частота его повторения и степень жестокости;

- насилие и оскорбительное поведение чередуются с обещаниями измениться и извинениями, приносимыми обидчиком;

- при попытке порвать отношения наблюдается эскалация опасности для жертвы.

Насилие в семье происходит в любых слоях и категориях населения, независимо от классовых, расовых, культурных, религиозных, социо-экономических аспектов, а также возможно как в семьях гетеросексуалов, так и геев, и лесбиянок.

Типичная модель семейной жестокости представляет собой применение силы наиболее сильным по отношению к более слабому. Сила может быть физической или же определяться статусом. Оба эти вида превосходства имеют место в случаях семейного насилия над взрослыми. В большинстве случаев ни избитые женщины, ни избитые пожилые люди не обладают физической силой, достаточной для того, чтобы вступить в борьбу или сопротивляться своим тиранам; в обществе эти категории людей считаются второсортными.

При анализе насилия в семье возникает ряд трудностей:

1. Насилие в семье отличается высокой степенью латентности. Это объясняется, с одной стороны, нежеланием пострадавших обращаться в правоохранительные органы (некоторые не доверяют правоохранительным органам, некоторые боятся лишиться материальной поддержки и т.п.), а также неспособностью некоторых зависимых членов семьи обратиться в правоохранительные органы (это относится, в первую очередь, к детям и престарелым членам семьи).

С другой стороны, латентность насилия объясняется нежеланием и отчасти неспособностью правоохранительных органов обеспечить реальную защиту пострадавших. Нередки случаи сокрытия обращений о фактах насилия в семье самими правоохранительными органами.

2. Ни в бывшем Советском Союзе, ни в современной России не было и нет официальной статистики по насилию в семье. Статистика о потерпевших характеризует весь массив потерпевших от всех видов преступлений, не выделяя при этом количество жертв от насильственных преступлений вообще и от насильственных преступлений, совершаемых в семье [26].

Хотя проблема насилия в семье существует испокон веков, лишь в последнее время на нее обратили серьезное практическое внимание. О международном внимании к проблеме насилия в семье свидетельствует ее обсуждение и принятие решений на конгрессах ООН по вопросам женщин, Всемирной ассамблее по проблемам старения, а также Всемирной программе действий в отношении инвалидов и Конвенции о правах ребенка.

Несмотря на недостаток данных о масштабах насилия в семье в его различных формах и проявлениях, имеющейся информации достаточно для того, чтобы привлечь к этому явлению широкое внимание. Поскольку случаи насилия в семье в официальных статистических данных обычно не выделяются в отдельную категорию и составляют значительную долю скрытой от глаз преступности, то истинные масштабы различных видов насилия в семье определить трудно.

Согласно проведенному в США обзору, до 6,9 миллионов детей в год подверглись жестокому обращению (1,5 миллионов детей - физическому насилию) со стороны своих родителей и от 1,9 до 2,1 миллиона женщин стали жертвами физического насилия со стороны своих партнеров. Число жертв жестокого обращения среди престарелых составляет от 0,5 до 2,5 миллионов человек (в большинстве своем женщины старше 75 лет).

Среди детей (3-17 лет) 80 % совершают насилие, более половины - жестокое насилие в отношении своих братьев и сестер, а около 10 % - в отношении своих родителей, порой со смертельным исходом. Подавляющее большинство детей - жертв убийства, были убиты своими родителями или другими родственниками. Установлено, что как в развитых, так и в развивающихся странах, половина или более всех убийств происходит в семьях, при этом большинство жертв составляют женщины. Для разных стран была обнаружена устойчивая картина насилия в семье.

В специальном докладе Департамента социальных и политических наук Бельгии, представленном в Европейский Комитет равенства между мужчиной и женщиной в 1991 году указывалось, что особую тревогу вызывает тот факт, что в случаях физического насилия 87 % жертв и агрессоров являлись членами одной семьи. Во Франции, согласно материалам феминистской организации, из 264 изученных случаев 130 изнасилований носили характер инцеста (90 случаев - отец-дочь; 40 случаев - брат-сестра). В Германии, согласно статистике, основанной на анкетах Федерального офиса и криминальной полиции с 1984 года, большинство (более чем 100 000 случаев) сексуальных злоупотреблений в отношении детей случилось в семье. Более чем в 90 % инициаторы - мужчины и около 75 % жертв - молодые девушки.

Согласно данным Комиссии по вопросам равенства прав женщин Португалии примерно 30 % женщин, которые обращаются за юридической помощью, являются жертвами семейного насилия (за год в данную Комиссию обращаются за юридической помощью около 3000 женщин). Отмечается, что эта цифра гораздо выше, и женщины не обращаются за помощью в силу социально-культурных факторов, в силу своей финансовой зависимости. В 1991 году социологи изучали социальный образ мужчин и женщин Португалии. Было опрошено 1500 человек в возрасте от 15 до 66 лет (638 мужчин и 862 женщины) из различных регионов. Примерно 40 % заявило, что они были жертвами семейного насилия. Как мужчины, так и женщины (89,8 %) заявили, что большая угроза оказаться жертвой подобного насилия - у женщин.

Согласно статистике 1988 года в Финляндии более 40 % тяжких насилий в отношении женщин было совершено их супругами.

По мнению исследовательской группы, дети являются несдержанными членами семей; согласно оценкам, в США более 29 миллионов детей в год совершили один или более актов физического насилия в отношении братьев и сестер, причем 19 миллионов нападений были настолько серьезны, что если бы были совершены вне рамок семьи, то квалифицировались бы как опасные деяния. В некоторых странах растущее беспокойство вызывает насилие со стороны несовершеннолетних в отношении родителей. Согласно статистике Португалии, только 5 % женщин сообщают в соответствующие органы о том, что они подвергаются семейному насилию. В 1992 году было убито 13 женщин в семье и зарегистрировано 12 попыток убийства.

В 1991 году в Австралийской столичной территории было зарегистрировано 603 заявления на предоставление защиты от актов насилия в семье по постановлению суда, из них 90 % - насилия со стороны мужа.

Согласно недавно проведенному исследованию в Колумбии, 65 % женщин, состоявших в зарегистрированном или незарегистрированном браке, заявили, что у них были серьезные ссоры с партнерами. Каждая пятая указала, что она была сильно избита, а каждая десятая, - что была изнасилована.

Предварительные результаты ограниченного числа обзоров, проведенных в Бангладеш, Зимбабве, Индии, Колумбии, Кувейте, Нигерии и Чили, указывают на широкие масштабы насилия в отношении женщин. Предварительные оценки, касающиеся других стран, исходят в основном из вторичных источников, например данных, которые предоставляются убежищами для женщин, подвергаемых избиению, а также докладов других служб для различного рода жертв, которые сталкиваются лишь с частью подобных случаев. В последнее время для получения дополнительной информации в этих странах используются обзоры виктимизации и добровольные заявления правонарушителей, а для оценки распространенности различных видов насилия в семье на основе метода экстраполяции проводится анализ репрезентативных выборок.

Если говорить о насилии в семье, то сложности получения объективной информации связаны не только с отчетностью, но и с тем, как жертва воспринимает случившееся. Бесспорно, частота проявления и формы насилия в семье в различных странах отличаются. Однако явление насилия в семье не является неизбежным. Сравнительные обзоры свидетельствуют о распространенности этого явления, однако они также подтверждают, что существуют общества, где оно минимально и указывают пути его предотвращения. Согласно проведенному недавно исследованию стран различных регионов, явление насилия в семье встречается во всем мире, но при этом проявляется редко или отсутствует в 15 из 90 исследованных стран.

Люди, живущие в ситуации насилия и являющиеся пострадавшей стороной, могут испытывать следующие чувства: ужас, сверхбдительность, смятение, чувство беспомощности, безнадежности или бессилия, беспокойство о безопасности, чувство вины, чувство подавленности. Им часто снятся кошмары, они теряют уверенность в себе, им свойственны навязчивые воспоминания, приступы тревоги, депрессия, фобии, печаль, мысли о самоубийстве, самообвинения, духовные сомнения, отказ от участия в церковной жизни, в жизни общества, семьи, изменение сексуальной активности, алкогольная/наркотическая зависимость, желание возмездия.

Удивительно большое число избиваемых женщин не оставляет мужей навсегда. Многие женщины социализированы таким образом, чтобы играть подчиненную роль при муже, терпеть насилие, а психологическое насилие создает в женщинах чувство, что они слишком неадекватны, чтобы жить собственной жизнью. Некоторые женщины полагают, что их моральный долг - сохранять брак до конца, независимо от того, хорошо это или плохо. Многие надеются (несмотря на продолжающееся насилие), что их мужья изменятся. Некоторые опасаются, что, если они попытаются оставить мужа, то он предпримет ответные меры с более серьезными избиениями. Часть женщин не рассматривает развод как реальный вариант, потому что они чувствуют себя материально зависимыми. Многие имеют детей и не надеются на то, что они смогут поднять детей собственными силами. Некоторые полагают, что случайные избиения лучше, чем одиночество и нестабильность, неизбежные после развода. Некоторые испытывают страх получить ярлык разведенной. Эти женщины - пленники в их собственных домах.

Механизмы поведения женщин, остающихся в семье, несмотря на причиняемые им страдания, определяются, главным образом, двумя факторами. Как правило, насилие было типичным в семьях, в которых они выросли: отец бил мать, братья и сестры били друг друга. Дети оскорбляют тех, кого оскорбляют в семье другие. Экономическая зависимость, ограниченная помощь со стороны государства также способствует домашнему насилию против женщин и детей. Для женщин, подвергающихся насилию, характерна уверенность в том, что не существует способа защитить себя, даже в том случае, если в семейные конфликты вмешивается милиция. Женщины опасаются того, что при попытке обращения в правоохранительные органы, мужья будут мстить им или причинят вред тому, кто им дорог (детям, домашним животным и т.д.). Они приносят себя в жертву ради спокойной жизни других.

Причины того, что жертва не прекращает своих отношений с лицом, допускающим акты домашнего насилия, многочисленны и различны в каждом отдельном случае. Существует миф о том, что жертва может легко разорвать эти отношения, если захочет, и партнер даст ей уйти, не прибегая к насилию как к средству ее удержания. Жертвы домашнего насилия называют в качестве основной причины того, что они не пытаются уйти от своего мучителя, реальный страх перед эскалацией насилия. Из предыдущего опыта жертва знает, что как только она пытается воспользоваться чьей-то помощью, интенсивность насилия возрастает. Исследования показывают, что при разрыве жертвой отношений насилие часто возрастает. "Национальная статистика по уголовным преступлениям" показывает, что почти в 75% случаев применения насилия между супругами партнеры были в разводе или жили раздельно (Департамент юстиции США, 1983, Вашингтон). Лицо, допускающее акты домашнего насилия, может постоянно говорить своей жертве, что она никогда не избавится от него. На основе своего опыта, когда она пыталась освободиться от него, жертва верит таким утверждениям. Иногда такое лицо выслеживает жертву или отбирает у нее детей в попытке вернуть ее. С этой же целью он может воспользоваться помощью родственников или друзей.

Кроме страха, к причинам того, что жертвы не разрывают отношений с партнером, относятся:

- отсутствие реальных альтернатив в том, что касается трудоустройства и финансовой помощи, особенно для жертв с детьми (часто финансы находятся под контролем преступника);

- отсутствие жилья, которое жертва может себе позволить, и которое стало бы надежной защитой для жертвы и ее детей;

- иммобилизация в результате психологической и физической травмы (травмированные лица часто не могут мобилизовать все огромные силы, необходимые для прекращения отношений и начала новой жизни для себя и своих детей, особенно в период непосредственно после травмы);

- культурные и семейные ценности, призывающие к сохранению семьи любой ценой;

- партнер, психологи, суды, священники, родственники и т.д., которые убеждают жертву, что она сама виновата в насилии и что она может остановить его, подчинившись требованиям партнера.

Однако, вопреки распространенному мифу о том, что все жертвы домашнего насилия пассивны и склонны к повиновению, они часто используют различные стратегии для того, чтобы как-то пережить домашнее насилие и оказать ему сопротивление. Иногда жертва обращается за помощью к системе уголовной юстиции и проходит через весь процесс лишь для того, чтобы увидеть, что суду не удается остановить насилие в краткие сроки. Таким образом, жертва вынуждена вернуться к своей старой стратегии выживания, состоящей в выполнении требований партнера в ходе судебного процесса, ибо ей представляется, что партнер больше контролирует ситуацию, чем суд.

В то время как суд может остановить насилие в долгосрочном плане, используя средства правовой защиты, жертва пытается остановить насилие немедленно. Используя ряд подходов, таких как подтверждение приуменьшения или отрицания факта насилия со стороны партнера, доверие к его обещаниям, что это больше не повторится, требования, чтобы суд приостановил действие защитного ордера, неявка в суд, утверждения, что она "все еще его любит", и т.д., жертва может иногда остановить насилие на время.

Поведение жертвы, включая нежелание давать показания в уголовном процессе, является результатом того, что она травмирована насилием и что она - человек, которого истязает другой, близкий ей человек. Часто поведение жертвы является непосредственной реакцией на то, что сделал преступник перед судебным заседанием или что он делает во время этого заседания. План обеспечения собственной безопасности жертвы может отличаться от плана обеспечения ее безопасности, разработанного судом.

Вместо того, чтобы считать поведение жертвы мазохистским и безумным, следует отнестись к нему как к нормальному поведению, важному для выживания жертвы и ее детей.

 Мифы и факты о насилии в семье. 1. Женщины, подвергающиеся насилию в семье - мазохистки. Им доставляет удовольствие, когда их бьют.

 В основном считается, что избивают женщин, которые "хотят и заслуживают того, чтобы быть избитыми", поэтому они не уходят и терпят такое отношение. Этот миф подразумевает, что она получает сексуальное удовольствие от того, что избиваема мужчиной, которого она любит.

2. Женщины провоцируют насилие и заслуживают его.

 Это широко распространенное убеждение свидетельствует о том, что проблема избиения женщин - социальная: она коренится в гендерных стереотипах, которые с детства прививаются людям. Ни одно существо не заслуживает побоев, однако, в реальности, обидчик всегда найдет оправдание своим действиям, независимо от того, как вела себя жертва.

3. Женщины, подвергающиеся насилию, всегда могут уйти от обидчика.

 В обществе, где женщинам предписано с культурной точки зрения верить в то, что любовь и брак являются для них истинной самореализацией, часто считается, что она имеет право и свободу уйти из дома, когда насилие становится очень серьезным. На самом деле, в реальности, существует очень много препятствий для женщин на этом пути.

4. Однажды подвергшаяся насилию женщина - навсегда жертва.

 Пройдя консультирование у специалистов, женщина может возвратиться к "нормальной" жизни, если цикл насилия разорван, и женщина не находится в ситуации насилия и опасности.

5. Однажды обидчик - навсегда обидчик, однажды ударив, человек не может остановиться.

 Если верна теория психологически приобретенного насильственного поведения, то обидчиков можно научить навыкам неагрессивного поведения.

 6. Мужчины-обидчики ведут себя агрессивно и грубо в отношениях со всеми.

 Большинство из них способны контролировать свое поведение и понимают, где и по отношению к кому можно проявлять агрессивные эмоции.

 7. Те, кто избивают, не являются любящими мужьями или партнерами.

 Они используют любовь для того, чтобы удержать женщину в рамках насильственных отношений.

 8. Обидчики, применяющие насилие, психически нездоровы.

 Эти мужчины часто ведут "нормальный" образ жизни, за исключением тех моментов, когда они позволяют себе вспышки агрессивного поведения. Социальный статус таких мужчин может быть довольно высоким, они могут занимать руководящие посты, вести активную социальную жизнь, быть успешными в бизнесе.

 9. Мужчины, подвергающие насилию, являются неудачниками и не могут справиться со стрессом и проблемами в жизни.

 Состояние стресса рано или поздно испытывают все люди, но не все подвергают насилию других людей.

 10 Мужчины, избивающие жен, избивают также и детей.

 Это случается примерно в одной трети семей.

 11. Мужчина прекратит насилие, "когда мы поженимся".

 Женщины думали, что эти мужчины прекратят контролировать, если они поженятся. Предполагается, что добившись своего, он должен успокоиться и поверить, что она его любит, так как брак является наивысшим доказательством любви. Однако проблема в том, что власти не бывает много, и цикл насилия продолжается.

 12. Детям нужен их отец, даже если он агрессивен, или "а остаюсь только из-за детей".

 Без сомнения, в идеале дети нуждаются в матери и отце. Однако дети, живущие в условиях насилия в семье, сами могут просить мать убежать от отца, чтобы спастись от насилия.

 13. Домашние ссоры, рукоприкладства и потасовки характерны для необразованных и бедных людей. В семьях с боле высоким уровнем достатка и образования такие происшествия случаются реже.

 Насилие в семье не ограничивается определенными слоями и группами населения. Это случается во всех социальных группах независимо от уровня образования и доходов.

 14. Ссоры между мужьями и женами существовали всегда. "Милые бранятся - только тешатся". Это естественно и не может иметь серьезных последствий.

 Ссоры и конфликты действительно могут присутствовать во многих отношениях. Отличительной чертой насилия является серьезность, цикличность и интенсивность происходящего и последствий.

 15. Пощечина никогда не ранит серьезно.

 Насилие отличается цикличностью и постепенным усилением актов насилия. Это может начинаться просто с критики, переходя к унижениям, изоляции, потом пощечина, удар, регулярные избиения, а иногда смертельный исход.

 16. Причиной насилия является алкоголь.

 Принятие алкоголя снижает способность контролировать поведение, но среди обидчиков много мужчин, не употребляющих табак или алкоголь. Некоторые, пройдя лечение от алкоголизма, продолжали быть агрессивными и жестокими по отношению к близким. Алкоголизм или принятие алкогольных напитков не может служить оправданием насилия.

 17. Насилие в семье - новое явление, рожденное современными экономическими и общественными переменами, убыстряющимся темпом жизни и новыми стрессами.

 Обычай избивать жену так же стар, как и сам брак. В самые давние времена, свидетельства о которых дошли до нас, закон открыто поощрял и санкционировал обычай избивать жену.

 18. Сейчас домашнее насилие - явление редкое. Оно осталось в прошлом, когда нравы были более жестокими, и женщины считались собственностью мужчин.

 Насилие в семье - явление весьма распространенное в наше время. Во многих странах специалисты по юриспруденции и адвокаты, специализирующиеся на защите прав женщин, считают, что домашнее насилие занимает одно из первых мест среди тех видов преступности, сведения о которых редко доходят до правоохранительных органов. (ОФОРМИТЬ СНОСКУ)

Существование этих и других мифов о проблеме насилия в семье ложится дополнительным грузом на плечи женщин, которые подвергаются насилию. Все это - барьеры на пути к нормальной жизни.

Причины проявления насилия многочисленны. Они определяются сочетанием различных факторов, ни на один из которых в отдельности нельзя возложить ответственность за данное явление, поэтому принято рассматривать причины и факторы насилия в целом.

Во-первых, насилие может иметь социокультурную природу, быть неотъемлемой частью стереотипических представлений о сущности семейных взаимоотношений, воспринятой с воспитанием, подкрепляемой внешними впечатлениями и представляющейся таким образом единственно возможной их моделью.

Во-вторых, жестокое обращение может быть результатом личного жизненного опыта индивида или индивидов, и тем самым для них тоже создается морально-психологическое основание считать такой тип взаимоотношений универсальным.

Третья группа причин связана с «травмой детства», с пережитым в раннем возрасте разрушительным опытом, что заставляет индивида вымещать на близких свои детские комплексы.

В - четвертых, социальная и психологическая декомпенсация в результате внешних воздействий, превышающих пределы личностной устойчивости индивидов, вынуждает ряд из них искать заместительной компенсации соей неудовлетворенности дома, самоутверждаясь за счет более слабых, неспособных дать отпор и защитить себя.

Пятая группа причин связана с личностными особенностями индивида, с чрезмерно развитыми их доминирующими чертами и особенностями характера, не компенсированными в свое время достаточно адекватным воспитанием [22].

В настоящее время не существует единого мнения о первопричине домашнего насилия. Было предложено множество микро - и макротеорий — от наличия психических нарушений до влияния социально-культурных ценностей и социальной организации. Основные споры развернулись между последователями психологических теорий и теми, кто верит в социальную причинность. Психологи установили особую роль в росте насилия таких психических факторов, как ослабление управления инстинктами, разочарование, агрессивность, алкоголизм и психопатология. Приверженцы теории социальной причинности концентрируют внимание на культурных нормах, провоцирующих насилие, на патриархальной социальной структуре, благоприятствующей доминирующей роли мужчин.

Р. Джиллес и М. Страус (1979) сформулировали 15 теоретических положений, которые могли бы объяснить основные причины семейного насилия, и показали, что не существует единой теории, способной полностью объяснить все случаи насилия. Принимая во внимание сложность человеческой натуры, социальное взаимодействие и социальную структуру, некоторые исследователи предложили более перспективный подход. Они создали комплексную модель насилия в семье. Их модель учитывает разнообразие семей, индивидуальные характеристики и социальные отклонения их членов, сочетание которых вызывает насилие. Эта модель придает особое значение взаимному влиянию между людьми, их поступкам, предшествующим насилию и следующим за ним.

С домашним насилием наиболее часто связывают четыре социально-психологических фактора, имеющих отношение как к супружеским парам, так и к пожилым людям, а именно стресс, общественную изоляцию, алкоголизм и изначальную приверженность к насилию [14,C.107].

Насилие тесно связано с социальным стрессом в семье. Среди множества проблем, которые могут повысить уровень напряженности и привести к жестокости, следует назвать такие как разногласия в воспитании детей, секс, беременность, денежные затруднения, безработица, необходимость в долговременной медицинской помощи. Постоянное раздражение отчасти можно объяснить хроническим беспокойством о нерешенных проблемах и взаимоисключающими требованиями, которые предъявляет общество, несовпадением между желаниями и возможностями.

Связанность семейными обязанностями, неучастие в общественной деятельности и наличие ограниченной системы социальной поддержки увеличивают риск насилия. Избиваемых женщин мужья часто изолируют от окружающих, контролируют все их контакты с семьей и друзьями, запрещают им проходить обучение или устраиваться на работу. Вмешиваясь в жизнь физически ослабленных пожилых людей, семьи изолируют их от друзей и окружающих.

Супружеские побои часто связывают с алкоголем, причем одни исследователи считают, что он снимает контроль над инстинктами, другие – что он служит оправданием. Исследования показали, что алкоголь и наркотики действуют неодинаково. Было замечено, что маленькая доза алкоголя не влияет на агрессивность, увеличение же дозы может привести к агрессии. В случае принятия наркотика увеличение дозы не приводит к агрессии, а действует даже наоборот – размягчает и растормаживает. Люди применяют насилие не потому что они приняли наркотики, а потому что они не могут их принять. Поэтому некоторые случаи насилия вызваны попыткой родственников добыть деньги для покупки наркотиков и алкоголя.

Предметом широких исследований были и психологические факторы. По данным исследователей, для мужей истязающих своих жен, характерны депрессия, деспотичность, одержимость и патологическая ревность. Что касается избитых жен, то им присущи зависимость, низкая самооценка, традиционные установки по отношению к мужскому и женскому поведению. В случаях насилия над пожилыми людьми главным психологическим фактором является перемена ролей и зависимость родителей от взрослых детей. В тоже время определенные характерные черты жертвы, такие, как постоянные претензии и жалобы, также могут способствовать жестокости.

В психологии существует множество объяснений насилия. Так психоанализ видит в нем перенесение индивидом примитивного влечения к смерти (которое Фрейд называл «инстинктом смерти») с самого себя на внешние объекты. Необихевиоризм считает насилие следствием фрустраций, претерпеваемых личностью в процессе социального научения (Дж.Доллард, Н.Миллер, А.Бандура). Интеракционизм – следствием объективного «конфликта интересов», «несовместимости целей» отдельных личностей и социальных групп (Д.Кэмпбелл, М.Шериф). Когнитивизм рассматривает насилие как результат «диссонансов» и «несоответствий» в познавательной сфере субъекта (Л.Фестингер, Г. Тэшфел) [12, C.245].

Обобщая сказанное о причинах и факторах насилия в семье, можно отметить, что существует большое количество причин, вызывающих или влияющих на проявления насилия. Но какими бы ни были причины насилия, оно всегда влечет за собой отрицательные последствия, с которыми жертва насилия чаще всего не в состоянии справиться самостоятельно.

1.2. Лекция на тему: "Домашнее насилие и агрессия"

Невозможно представить себе такую газету, журнал или программу радио- или теленовостей, где не было бы ни одного сообщения о каком-либо акте агрессии или насилия. Статистика красноречиво свидетельствует о том, с какой частотой люди ранят и убивают друг друга, причиняют боль и страдания своим ближним.

Около трети состоящих в браке американцев обоего пола подвергаются насилию со стороны своих супругов (Straus Gelles & Steinmetz, 1980).

От трех до пяти тысяч детей в США умирают ежегодно в результате жестокого обращения с ними их родителей (Pagelow, 1984).

Ежегодно 4% пожилых американцев становятся жертвами насилия со стороны членов своих семей (Pagelow, 1980).

16% детей сообщают, что их избивают братья или сестры (Straus et , 1980).

Ежегодно в США совершается свыше миллиона преступлений с применением насилия, среди которых более 20 тысяч убийств (Bureau of Census 1988).

Хотя чаще всего, взаимодействуя с другими людьми, мы не ведем себя жестоко или агрессивно, наше поведение все равно нередко оказывается источником физических и душевных страданий наших близких. Не исключено, что под впечатлением приведенных выше статистических данных у кого-то возникнет мысль о том, что именно на современном этапе исторического развития человечества «темная сторона» человеческой натуры как-то необыкновенно усилилась и вышла из-под контроля. Однако сведения о проявлениях насилия в другие времена и в других местах говорят о том, что в жестокости и насилии, царящих в мире, нет ничего из ряда вон выходящего.

Когда люди характеризуют кого-то как агрессивного, они могут сказать, что он обычно оскорбляет других, или что он недружелюбен, или же что он, будучи достаточно сильным, пытается делать все по-своему, или, может быть, он твердо отстаивает свои убеждения, или, возможно, без страха бросается в омут неразрешенных проблем.

Несмотря на значительные разногласия относительно определений агрессии, в настоящее время большинством принимается следующее определение:

1 Агрессия —"это любая форма поведения, нацеленного на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения".

Ввиду того, что проявления агрессии у людей бесконечны и многообразны, весьма полезным оказывается ограничить изучение подобного поведения концептуальными рамками, предложенными Бассом (Bass, 1976). По его мнению, агрессивные действия можно описать на основании трех шкал: физическая — вербальная, активная — пассивная и прямая — непрямая. Их комбинация дает восемь возможных категорий, под которые подпадает большинство агрессивных действий. Например, такие действия, как стрельба, нанесение ударов холодным оружием или избиение, при которых один человек осуществляет физическое насилие над другим, могут быть классифицированы как физические, активные и прямые.

Усвоение агрессивного поведения часто происходит именно в семье. Семья может одновременно демонстрировать модели агрессивного поведения и обеспечивать его подкрепление. Вероятность агрессивного поведения детей зависит от того, сталкиваются ли они с проявлениями агрессии у себя дома. Агрессии они также обучаются при взаимодействии со сверстниками, зачастую узнавая о преимуществах агрессивного поведения во время игр. И, наконец, дети учатся агрессивным реакциям не только на реальных примерах (поведение сверстников и членов семьи), но и на символических, предлагаемых масс-медиа.

Агрессивные дети, как правило, вырастают в семьях, где дистанция между детьми и родителями огромна, где мало интересуются развитием детей, где не хватает тепла и ласки, отношение к проявлениям детской агрессии безразличное или снисходительное, где в качестве дисциплинарных воздействий вместо заботы и терпеливого объяснения предпочитают силовые методы, особенно физические наказаниях (Perry, Bussey, 1984).

Именно в лоне семьи ребенок проходит первичную социализацию. На примере взаимоотношений между членами семьи он учится взаимодействовать с другими людьми, обучается поведению и формам отношений, которые сохранятся у него в подростковом периоде и в зрелые годы. Реакции родителей на неправильное поведение ребенка, характер отношений между родителями и детьми, уровень семейной гармонии или дисгармонии, характер отношений с родными братьями или сестрами — вот факторы, которые могут предопределять агрессивное поведение ребенка в семье и вне её, а также влиять на его отношения с окружающими в зрелые годы.

Прежде чем обратиться непосредственно к семейным взаимоотношениям, следует отметить, что такая характеристика семьи, как «полная или неполная», представляется связанной с агрессивностью детей. Эта характеристика квалифицирует как раз те самые составляющие семейной обстановки, которые связываются со становлением агрессивности, — один или оба родителя живут с ребенком под одной крышей (Goetting, 1989) и каков характер отношений между ними (Peek, Fischer & Kidwell, 1985). Например, Геттинг (Goetting, 1989) обнаружил, что малолетние убийцы зачастую происходят из неполных семей. Мак-Карта (McCar¬thy, 1974) сообщает, что малолетние убийцы, как правило, происходят из «семей, где царит атмосфера беспорядка и безмолвия, где безразличие к чувствам других часто идет рука об руку с физической жестокостью и недостаточной поддержкой и заинтересованностью» в жизни ребенка. Чтобы лучше понять, почему возможно говорить о корреляции между детской агрессивностью в полных—неполных семьях, ниже мы рассмотрим более специфические аспекты семейных отношений, которые могут объяснить эту взаимосвязь.

Несколько исследований продемонстрировали зависимость между негативными взаимоотношениями в паре «родители—ребенок» и агрессивными реакциями со стороны ребенка. Если у детей (независимо от того, к какой возрастной группе они принадлежат) плохие отношения с одним или обоими родителями, если дети чувствуют, что их считают никуда не годными, или не ощущают родительской поддержки, они, возможно, окажутся втянутыми в преступную деятельность (Напson, Henggeler, Haefele & Rodick, 1984); будут ополчаться на других детей (Jones, Ferreira, Brown & Macdonald, 1979); сверстники будут отзываться о них как об агрессивных (Eron, Walder, Huesmann & Lefkowitz, 1978; Lefkowitz, Eron, Walder & Huesmann, 1977); будут вести себя агрессивно по отношению к своим родите¬лям (Peek et ., 1985). Штайнметц (Steinmetz, 1977) сообщает, что для людей, совершавших заказные политические убийства (или покушения), характерно происхождение из распавшихся семей, где родителям было не до ребенка. Женщины, на которых в детстве их собственные матери обращали не так много внимания и которые не получили от родителей необходимой поддержки, склонны применять карательные меры воспитания (например, браниться, шлепать) и срывать гнев на своих детях (Crockenberg, 1987).

Убедительно демонстрируют специфическую зависимость между ответственностью родителей и агрессивностью детей результаты эксперимента Джонса и др. (Jones et ., 1979). Исследователи наблюдали в лабораторных условиях, как общаются со своими мамами и другими детьми дети в возрасте 15, 21 и 39 месяцев. Среди множества различных параметров измерялось время, через которое мать берет ребенка на руки, после того как он заплакал или протянул к ней руки; фиксировалось также агрессивное поведение, направленное на других (например, удары, укусы, толчки, стремление отобрать какой-либо предмет). Дети, к которым матери не торопились подходить, вели себя более агрессивно, чем те, чьи матери быстро реагировали на плач или приглашение к контакту.

Согласно теории привязанности, маленькие дети различаются по степени ощущения безопасности в своих взаимоотношениях с матерью (Ainsworth, 1979; Perry, Perry & Boldizar, 1990; Sroufe, 1993). У надежно привязанного ребенка в прошлом — надежное, устойчивое и чуткое отношение со стороны матери; он склонен доверять другим людям, имеет довольно хорошо развитые социальные навыки. Ненадежно привязанный или тревожащийся по поводу своей привязанности ребенок будет либо резистентным, либо избегающим. Тревожный избегающий ребенок в общем и целом избегает своей воспитательницы. Такие дети несговорчивы и сопротивляются контролю. Резистентный ребенок расстраивается при разлуке с матерью, а ей нелегко его успокоить при новой встрече. Такие дети проявляют физическую агрессию, импульсивны, для них характерны эмоциональные вспышки. Кон (Cohn, 1990) сообщает, что ненадежно привязанные дети оценивались своими сверстниками как участвующие в большем числе драк, чем надежно привязанные.

Изучая последствия родительского вмешательства в драки между детьми в семье, Фельсон (Felson, 1983) обнаружил, что дети проявляют больше физической или вербальной агрессии против единственного брата или сестры, чем против всех остальных детей, с которыми они общаются. Очевидно, взаимоотношения ребенка с братом или сестрой являются основополагающими для научения агрессивному поведению.

Используя шкалу конфликтов Штрауса (Straus, 1990), Галли и др. (Gully et , 1981) собрали у студентов колледжей сведения о насилии в их семьях. Они интересовались отношениями «до того момента, пока вы не стали взрослыми» между родителями, между родителями и детьми, а также между детьми, включая самих испытуемых. Респондентов просили также спрогнозировать вероятность того, что они будут вести себя агрессивно в нескольких гипотетических ситуациях. Результаты исследования подтвердили тезис, что наличие или отсутствие насилия во взаимоотношениях между братьями—сестрами позволяет предсказать индивидуальный уровень агрессивности каждого из них. Как оказалось, существует сильная корреляция между выраженностью агрессивных отношений между детьми в одной семье (испытуемого к брату или сестре, брата или сестры к испытуемому, братьев и сестер между собой) и прогнозом испытуемых своей собственной агрессивности, а по сообщениям о насилии испытуемого по отношению к брату или сестре можно предсказать другие аспекты агрессивного поведения. Исследователи подчеркивают важность взаимоотношений между братьями и сестрами для развития агрессии: «...исходя из этих данных представляется, что наличие насилия во взаимоотношениях между детьми в одной семье... оказывает большее, чем все прочие семейные взаимоотношения, влияние на социализацию индивида, результатом которой становится усвоение силовых моделей поведения».

Паттерсон (Patterson, 1984) сообщает, что «...братья и сестры — это учителя... в том самом процессе, который разрушает им жизнь». Он обнаружил, что братья и сестры агрессивных детей более склонны отвечать на нападение контратакой, чем братья и сестры обычных детей — что повышает вероятность продолжения и эскалации силового противостояния.

Аспект семейных взаимоотношений, вызывающий наибольший интерес социологов, — это характер семейного руководства, то есть действия родителей, имеющие своей целью «наставить детей на путь истинный» или изменить их поведение. Некоторые родители вмешиваются редко: при воспитании они сознательно придерживаются политики невмешательства — позволяют ребенку вести себя как он хочет или просто не обращают на него внимания, не замечая, приемлемо или неприемлемо его поведение. Другие же родители вмешиваются часто, либо поощряя (за поведение, соответствующее социальным нормам), либо наказывая (за неприемлемое агрессивное поведение). Иногда родители непреднамеренно поощряют за агрессивное поведение или наказывают за принятое в обществе поведение. Намеренное или ненамеренное, но подкрепление существенно предопределяет становление агрессивного поведения.

Изучение зависимости между практикой семейного руководства и агрессивным поведением у детей сосредоточилось на характере и строгости наказаний, а также на контроле родителей поведения детей. В общем и целом выявлено, что жестокие наказания связаны с относительно высоким уровнем агрессивности у детей (Eron & Huesmann, 1984; Olweus, 1980; Trickett & Kuczynski, 1986), а недостаточный контроль и присмотр за детьми коррелирует с высоким уровнем асоциальности, зачастую сопровождающимся агрессивным поведением (Loeber & Di-shion, 1983; Petterson & Stouthamer-Loeber, 1984).

Эрон и его коллеги (Eron & Huesamnn, 1984; Eron, Walder, Toigo & Lefkowitz, 1963; Lefkowitz, Eron, Walder & Huesmann, 1977) провели лонгитюдное исследование зависимости ряда параметров и становления агрессии. Они собирали сведения у испытуемых, их родителей и сверстников три раза — в первый раз, когда испытуемые были в третьем классе, затем спустя 10 лет, а затем еще через 22 года.

В первом эксперименте серии участвовало свыше 800 третьеклассников (Eron et ., 1963). Уровень агрессивности того или иного ребенка определялся по отзывам одноклассников — всех детей просили перечислить учеников, для которых характерно агрессивное поведение (например тех, «кто пихается и толкается»). Строгость наказаний измерялась по ответам родителей на 24 вопроса о том, как они обычно реагируют на агрессивное поведение своего ребенка. В целом к лояльным наказаниям относили просьбы вести себя по-другому и поощрения за изменение поведения, к умеренным — выговоры и брань, а такие способы физического реагирования, как шлепки и подзатыльники, рассматривали в качестве строгих наказаний. Эрон и другие (Eron, 1963) обнаружили, что дети, подвергавшиеся строгим наказаниям, характеризовались своими сверстниками как более агрессивные.

Воздействие наказаний представляется довольно длительным. Последующие эксперименты с теми же самыми детьми выявили, что суровость наказаний, применявшихся к детям, когда им было 8 лет, коррелировала с агрессивностью их поведения в 18-и 30-летнем возрасте. Лефковитц и другие (Lefkowitz et , 1977) сообщают, что наименее агрессивные 18-летние юноши были как раз из числа тех, кого в 8 лет родители наказывали умеренно. «Когда родители слишком снисходительно или слишком сурово относятся к агрессивности своих сыновей, то эти мальчики в позднем подростковом возрасте склонны быть более агрессивными». Эрон и Хыосман (Eron & Huesmann, 1984) сообщают, что суровость наказаний в 8-летнем возрасте положительно коррелирует с оценкой собственной агрессивности в возрасте тридцати лет и с суровостью, с которой испытуемые наказывают своих собственных детей.

Паттерсон и Стаутхамер-Лебер (Patterson & Stouthamer-Loeber, 1984) изучали зависимость между характером семейного руководства и асоциальностью. Исследователи проанализировали взаимоотношения в семьях более чем двухсот мальчиков из четвертого, седьмого и десятого класса. Они обнаружили, что два параметра семейного руководства — контроль (степень опеки и осведомленности о своих детях) и последовательность (постоянство в предъявляемых требованиях и методах дисциплинарного воздействия) связаны с количеством приводов ребенка в полицию и с его личной оценкой собственного образа жизни по отношению к социальным нормам. При этом сыновья родителей, которые не следили за их поведением и были непоследовательны в наказаниях, как правило, вели себя асоциально. Патгерсон и Стаутхамер-Лебер так резюмируют свои данные: «Кажется, что родители асоциальных детей безразличны к их времяпрепровождению, к сорту их компаний и роду занятий... такие родители менее склонны в качестве наказания запрещать ребенку делать то, что ему бы очень хотелось, или не давать ему денег на карманные расходы... Если они вообще обратят на это внимание, то наиболее вероятны нотации, брань и угрозы; в любом случае эти придирки не приведут к эффективным результатами.

Наряду с прямыми поощрениями и наказаниями родители преподают своим детям урок на тему агрессивности непосредственной реакцией на детские взаимоотношения. В нескольких экспериментах изучался эффект от вмешательства родителей при агрессии между братьями-сестрами (Bennett, 1990; Ehinn & Мшш, 1986; Felson, 1983; Felson & Russo, 1988). Фельсон и Руссо (Felson & Russo, 1988) утверждают, что подобный шаг со стороны родителей может на самом деле потворствовать развитию агрессии. Поскольку младшие дети на правах более слабых могут ожидать, что родители примут их сторону, они не колеблясь вступают в конфликт с более сильным противником. Подобное вмешательство родителей приводит к тому, что младшие дети первыми выходят на тропу войны и в течение длительного времени держат осаду старших братьев или сестер. Отсюда несколько неожиданный вывод — «без родительского вмешательства агрессивные взаимоотношения между их детьми редки по причине неравенства сил, обусловленного разницей в возрасте».

Свыше трехсот учащихся начальной школы (у которых был, по крайней мере, один брат или сестра) и их родители были опрошены на предмет того, каким образом родители наказывают детей за драку, как часты в их семье случаи вербальной и физической агрессии и кто из детей бывает зачинщиком. Исследователи обнаружили, что младшие братья или сестры чаще начинают драку. Кроме того, дети редко ведут себя агрессивно, если родители не наказывают никого из детей, и часто проявляют агрессию, если наказывают старших. Мы снова получили свидетельства того, что наказание увеличивает вероятность возникновения агрессии.

Паттерсон (Patterson, 1984) получил сходные результаты относительно вмешательства родителей в ссоры их детей и выдвинул гипотезу о способах уменьшения вероятности подкрепления агрессивного поведения. Специалисты Орегонского центра социального обучения (где Паттерсон проводил свое исследование) предложили относиться к агрессии между детьми следующим образом: «Если можете, игнорируйте ее. Если не можете игнорировать, применяйте для ее прекращения эффективные наказания (например, "удаление с поля брани")». Итак, игнорируя или наказывая агрессивное поведение, родители избегают подкреплять поведение, с которым хотят покончить.

Фельсон и Руссо (Felson & Russo, 1988) обнаружили, что агрессия между братьями и сестрами в одной семье встречается наименее часто, если родители не вмешивались ранее в ссоры детей. Отсутствия контроля за поведением ребенка), и слишком суровые наказания способствуют повышению уровня агрессивности ребенка. Отчет Лефковитца и его коллег (Lefkowitz et ., 1977) о нелинейности функциональной зависимости между суровостью наказания и агрессивностью, кажется, наглядно отражает характер взаимосвязи этих переменных. Однако эти данные в некотором роде являются чисто эмпирическими, то есть не позволяют объяснить корреляцию этих двух переменных.

Хотя существуют заслуживающие внимания свидетельства о связи между различными характеристиками семьи и возможностью развития агрессивного поведения, ее причинно-следственная направленность неясна. Так, родители маленького ребенка, в ответ на его агрессивное, вспыльчивое поведение, могут применять суровые физические наказания или мать может начать холодно относиться к нему. С другой стороны, ребенок может быть агрессивным и вспыльчивым, ибо мать его игнорирует, а применение родителями физических наказаний научило его вести себя агрессивно, чтобы суметь отстоять свои интересы.

Существуют два теоретических подхода, позволяющие прояснить характер причинной зависимости между стилем семейного руководства и детской агрессивностью. Олуэйз (Olweus, 1980) искал однозначную причинную зависимость между этими параметрами, исследуя постоянные и переменные величины. Паттерсон с коллегами разработал модель семейных взаимоотношений, основанных на принуждении, объясняющую, каким образом негативные семейные взаимоотношения приводят к агрессивному поведению ребенка.

Олуэйз (Olweus, 1980) работал над проблемой причинности, используя статистический метод, раскрывающий причинную связь переменных (регрессионный анализ), чтобы выявить как влияние ребенка на поведение родителей, так и влияние родителей на поведение ребенка. Агрессивность ребенка определялась по оценкам его сверстников. При опросе родителей измерялись четыре параметра, теоретически и эмпирически связанные с детской агрессивностью: 1) негативизм матери — враждебность, отчужденность, холодность и безразличие к ребенку; 2) терпимое отношение матери к проявлению ребенком агрессии по отношению к сверстникам или членам семьи; 3) применение родителями силовых дисциплинарных методов — физических наказаний, угроз, скандалов; 4) темперамент ребенка — уровень активности и вспыльчивость.

В целом возбудимые мальчики, выросшие в жесткой и неблагоприятной семейной обстановке, относительно часто оценивались сверстниками как агрессивные. Негативное отношение матери к ребенку коррелировало с применением силовых дисциплинарных методов, которые в свою очередь вызывали агрессивное поведение ребенка. Сходным образом темперамент ребенка был связан со снисходительным отношением матери к проявлениям агрессии. «Импульсивный и энергичный мальчик» своими поступками может просто утомлять свою мать, поэтому она не в состоянии уделить должного внимания проявлениям агрессии, что в целом повышает вероятность дальнейшего развития агрессивного поведения.

Олуэйз (Olweus, 1980) отметил, что из изученных им четырех факторов, являющихся предтечей агрессивности негативизм матери и ее терпимость к агрессии имеют наибольший каузальный эффект... из ребенка, к которому проявляется слишком мало интереса и которому достается слишком мало материнской любви, которому предоставлено слишком много свободы и для которого введено слишком мало ограничений на агрессивное поведение, скорее всего вырастет агрессивный подросток.

Паттерсон и его коллеги (Patterson, 1986; Patterson, DeBaryshe & Ramsey, 1989) разработали базовую модель связи между характером семейного руководства и агрессивностью, благодаря которой мы можем глубже понять процессы, обусловливающие зависимость между этими параметрами. Одна из сторон модели — незрелые методы регулирования дисциплины, означающие, что в некоторых случаях родители могут игнорировать отклоняющееся поведение ребенка или позволять ему вести себя подобным образом, тогда как в других случаях могут угрожать физическими наказаниями, не осуществляя свои угрозы. В следующий раз они могут «взорваться» и повести себя агрессивно (например, отшлепать ребенка или задать ему взбучку). Иными словами, родители непредсказуемы и непоследовательны в выборе наказаний за неприемлемое поведение. Такие незрелые методы регулирования дисциплины подготавливают почву для усвоения ребенком силовой тактики отстаивания своих интересов.

Каждый ребенок имеет право быть любимым, но ему может быть отказано в этом праве, если родителям не хватит умения сначала научить ребенка быть в меру уступчивым и неагрессивным. Существует риск, что стиль общения, который зиждется на силе, завершив цикл своего развития, превратит ребенка в отверженного в среде сверстников, отстающего в школе и позволит развить поведенческие умения до необходимого уровня. Дети из семей, не обучающих уступчивости, агрессивны и вспыльчивы. От них отворачиваются родители, приятели, да и у самого ребенка складывается весьма негативный образ самого себя.

Если родителям не хватает умения научить ребенка следовать определенным правилам поведения, его манерой становятся неподчинение и пущенные в ход кулаки. Этот стиль становится доминирующим в отношениях с людьми.

Паттерсоновская модель семейных взаимоотношений, основывающихся на принуждении, демонстрирует паттерн отношений «родитель—ребенок» — источник всех грядущих проблем маленького человека. Он учится принуждению и неуступчивости вообще, так как родители не в состоянии следить за его поступками или контролировать его поведение. А стиль взаимодействия с другими, характеризующийся неуступчивостью со стороны ребенка и его желанием принудить других к выполнению чего-либо, вызовет трудности в разнообразных социальных ситуациях и в конеч¬ом счете может привести к отклоняющемуся или асоциальному поведению.

Попытка сдерживать агрессивное поведение ребенка с помощью физических наказаний зачастую напоминают метание бумеранга. Как отмечено в разделе о стиле семейного руководства, попытки свести агрессию на нет или хотя бы контролировать ее проявления с помощью суровых наказаний фактически являются подкреплением и могут потворствовать агрессивному поведению и увеличивать уровень демонстрируемой агрессии (Buss, 1961; Olweus, 1980; Sears, Maccoby & Levin, 1957; Trickett & Kuczynski, 1986). Действительно, проблема наказания и его роли в снижении уровня агрессивности является одной из самых противоречивых в области исследования агрессивного поведения человека.

Рассмотрим вкратце достоинства и недостатки наказания как средства, применяемого родителями для социализации детей. Разумеется, важнейшая составляющая социализации — регулирование агрессивного поведения.

Под наказанием мы будем подразумевать крайние формы физического наказания, если не оговорено другое. Про родителей, прибегающих к подобным средствам, мы будем говорить, что они применяют силовые методы поддержания дисциплины, основанные на их большей силе или власти.

Наказания могут причинить вред. Использование физических наказаний как средства воспитания детей в процессе социализации скрывает в себе ряд специфических «опасностей». Во-первых, родители, наказывающие детей, фактически могут оказаться для тех примером агрессивности (Bandura, 1986; Buss, 1961; Gelfand, Hartmann, Lamb, Smith, Mahan & Paul, 1974; Perry & Bussey, 1984). В таких случаях наказание может провоцировать агрессивность в дальнейшем. Например, если маленький мальчик бьет своего приятеля, родители могут наказать его, шлепая и крича: "Я тебе покажу, как бить других детей!". Мальчик в этом случае может сделать вывод, что агрессия по отношению к окружающим допустима, но жертву всегда нужно выбирать меньше и слабее себя. В общем, он узнает, что физическая агрессия — средство воздействия на людей и контроля над ними, и будет прибегать к нему при общении с другими детьми.

Во-вторых, дети, которых слишком часто наказывают, будут стремиться избегать родителей или оказывать им сопротивление (Bandura, 1986; Perry & Bussey, 1984; Tricket & Kuczynski, 1986). Если они «не сгибаются» под ударами «карающих мечей», вряд ли потом они усвоят другие, не такие горькие уроки, которые помогли бы им социализироваться. Вдобавок, как показывает модель Паттерсона, подобное обращение может в конце концов привести ребенка в компанию «людей, демонстрирующих и одобряющих чрезвычайно рискованное поведение, которое действительно должно быть наказано» (Bandura, 1986).

В-третьих, если наказание слишком возбуждает и расстраивает детей, они могут забыть причину, породившую подобные действия (Perry & Bussey, 1984). Фактически стратегия социализации в этом случае мешает усвоению правил приемлемого поведения. Если после сурового наказания Мартин расстроен или рассержен, он из-за боли может забыть, за что его наказали.

И, наконец, дети, изменившие свое поведение в результате столь сильного внешнего воздействия, скорее всего не сделают нормы, которые им пытаются привить, своими внутренними ценностями. То есть они повинуются только до тех пор, пока за их поведением наблюдают. Возможно, эти дети так никогда и не примут правил приемлемого в обществе поведения, тех правил, которые предотвратили бы необходимость наказаний в дальнейшем (Trickett & Kuczynski, 1986). По сути дела, наказание заставляет скрывать внешние проявления нежелательного поведения, но не устраняет его (Bandura, 1973).

Мужчины и женщины также отличаются своими установками относительно агрессии. Мужчины, как правило, в меньшей степени испытывают чувство вины и тревоги. Напротив, женщины более обеспокоены тем, чем агрессия может обернуться для них самих, — например, возможностью получить отпор со стороны жертвы. Свежие данные свидетельствуют о том, что мужчины и женщины придерживаются противоположных социальных представлений — противоположных моделей и теорий о функциях — об агрессии (Campbell, Muncer & German, 1993). Более того, женщины рассматривают агрессию как экспрессию — как средство выражения гнева и снятия стресса путем высвобождения агрессивной энергии. Мужчины же, напротив, относятся к агрессии как к инструменту, считая ее моделью поведения, к которому прибегают для получения разнообразного социального и материального вознаграждения.

Дополнительные данные, касающиеся гендерных различий в агрессии, свидетельствуют о том, что мужчины более склонны прибегать к прямым формам агрессии, а женщины предпочитают пользоваться косвенными действиями, которые наносят вред противнику окольным путем. Например, Лагерспетц и его коллеги (Lagerspetz & others, 1988; Bjorkvist, Lagerspetz & Kaukiainen, 1992) опрашивали мальчиков и девочек в возрасте от 8 до 15 лет, как ведут себя школьники из их класса, когда сердятся. Полученные результаты показали, что мальчики прибегают к прямым формам агрессии, включающим такие действия, как погоня за противником, подножки, пинки, толчки, дразнилки, значительно чаще девочек. Зато девочкам более свойственны косвенные формы агрессии, например, наговор на противника за его спиной, бойкотирование обидчика, разрыв дружеских отношений, демонстрация обиды.

Таким образом, мужчины и женщины действительно отличаются друг от друга относительно агрессии, причем мужчины, как правило, более склонны к подобному поведению, нежели женщины. Однако величина разрыва сильно колеблется в зависимости от обстановки и других факторов, а также от формы агрессии.

Несмотря на то что различия в агрессивном поведении в целом между мужчинами и женщинами окончательно не выяснены, мы неплохо осведомлены в вопросе, какова вероятность представителей обоего пола оказаться объектами агрессии. Большинство лабораторных исследований, в которых в качестве переменной выступал пол, подтвердили широко распространенную точку зрения, что мужчины чаще становятся объектом физической агрессии (Frodi, Macauly & Thome, 1977). Аналогичные данные были получены в результате огромного числа исследований, разработчики которых использовали разнообразные методики и способы оценки агрессии и подбирали в качестве испытуемых людей с самыми разными характеристиками (Buss, 19661); Baron & Bell, 1973; Kaleta & Buss, 1973). Более того, статистические данные показывают, что убийства значительно чаще являются причиной смерти среди молодых мужчин, чем женщин. В целом же женщины реже выступают в качестве мишени определенных форм агрессии, нежели мужчины.

Однако из этого «правила» имеются свои исключения. Как уже отмечалось ранее, женщины значительно чаще становятся жертвами супружеского насилия и сексуальной агрессии. Поскольку причиной изнасилований является скорее агрессия (например, крайняя форма неприязни по отношению к женщинам; Groth, 1979; Malamut, 1986), нежели сексуальные мотивы, становится ясно, что в этом смысле женщины скорее станут объектами насилия, нежели мужчины. Наконец, женщины легко могут стать объектом агрессии со стороны мужчин, если представляют для них определенную угрозу. В подобных случаях нежелание мужчин не прибегать к насилию против женщин, похоже, резко уменьшается (Richardson et., 1985). Если не принимать в расчет эти исключения, имеющиеся данные, однако, свидетельствуют о том, что женщины в целом значительно реже бывают объектом агрессии.

То обстоятельство, что гендерные различия влияют на становление, протекание и демонстрацию агрессии, было убедительно доказано на примере исследований индивидов, а также анализом имеющейся литературы (Eagly & Steffen, 1986; Eagly & Wood, 1991). Первопричина этих различий, однако, так и осталась невыясненной. Многие биологи, занимающиеся изучением социального поведения, придерживаются мнения, что гендерные различия в агрессии обусловлены в основном генетическими факторами. Согласно этой точке зрения, для мужчин характерен более высокий уровень физической агрессии, потому что в прошлом подобное поведение давало им возможность передавать свои гены следующему поколению. Они утверждают, что агрессия помогала нашим предкам, ищущим самку для спаривания, побеждать соперников и тем самым увеличивала их возможность «увековечить» свои гены в будущих поколениях. Результатом такого естественного отбора, связанного с воспроизводством, явилось то, что нынешние мужчины более склонны к физической агрессии, а также к демонстрации физиологической адаптации и механизмов, связанных с подобным поведением.

Такие предположения, безусловно, нельзя проверить с помощью прямого эмпирического исследования. Однако кое-какие данные могут быть интерпретированы как подтверждение предположения, что гендерные различия в агрессии порождаются, по крайней мере отчасти, генетическими факторами. Например, Садалла, Кенрик и Вершур (Sadalla, Kenrick & Vershure, 1987) пришли к выводу, что женщины, в отличие от мужчин, считают склонность к доминированию у своего возможного супруга весьма привлекательной чертой. Такие данные свидетельствуют о том, что напористое или агрессивное поведение может действительно помогать мужчинам передавать свои гены последующему поколению — главная проблема, согласно доктрине биологов, изучающих социальное поведение. И вновь, однако, нет возможности напрямую проверить потенциальный вклад генетических факторов в гендерные различия в агрессии. Таким образом, роль этих факторов по-прежнему интересует нас, но остается недоступной возможностью для проверки.

В другом объяснении гендерных различий в агрессии делается акцент на влияние социальных и культурных факторов. Было предложено много различных вариантов этого объяснения, но, наверное, большинство фактов подтверждает гипотезу интерпретации социальной роли, предложенную Игли и ее коллегами (Eagly, 1987; Eagly & Wood, 1991). Согласно этой теории, гендерные различия в агрессии порождаются, главным образом, противоположностью гендерных ролей, то есть представлениями о том, каким, в пределах данной культуры, должно быть поведение представителей различных полов. У многих народов считается, что женщины, в отличие от мужчин, более общественные создания — для них должно быть характерно дружелюбие, беспокойство за других, эмоциональная экспрессивность. От мужчин же, напротив, ожидается демонстрация силы — независимости, уверенности в себе, хозяйственности. Согласно теории социальных ролей, гендерные различия в агрессии порождаются в основном тем обстоятель¬ством, что в большинстве культур считается, что мужчины в широком диапазоне ситуаций должны вести себя более агрессивно, нежели женщины.

Эта теория нашла свое подтверждение в самых разнообразных работах (Baglу, 1987). Пожалуй, самое убедительное из них было получено в мета-аналитическом исследовании, в ходе которого испытуемых просили проранжировать описания специфического агрессивного поведения, изучавшегося в различных работах по агрессии (Eagly & Steffen, 1986). Испытуемые оценивали степень пагубности этих поступков, чувство тревоги или вины, которое они бы ощутили, действуя подобным образом, а также отвечали на вопрос, почему средний человек выбирает агрессию в качестве модели поведения. Полученные результаты показали, во-первых, что женщины в большей степени воспринимают эти поступки как пагубные и порождающие чувство вины или тревоги. Во-вторых, представители обоих полов подчеркнули, что мужчины более склонны прибегать к подобным действиям, нежели женщины. Эти данные свидетельствуют о том, что гендерные роли, предписывающие различные уровни агрессии для мужчин и женщин, действительно в какой-то степени опосредуют гендерные различия. Но возможно, самое главное то, что разница в оценках, выставленных испытуемыми мужского и женского пола, полностью коррелирует с реальными гендерными различиями в агрессии наблюдаемых в рассматривавшихся исследованиях. Иными словами, чем больше мужчины и женщины отличались друг от друга в своем восприятии различных видов поведения, которые они оценивали, тем сильнее проявлялась склонность мужчин демонстрировать более высокие уровни агрессии.

Результаты этого исследования, как, впрочем, и многих других, свидетельствуют о том, что гендерные различия в агрессии, подобно гендерным различиям во многих других видах поведения, порождаются, хотя бы отчасти, противоположностью гендерных ролей и стереотипами, имеющими место во многих культурах. Однако следует отметить, что некоторые данные наводят на мысль, что именно биологические или генетические факторы обусловливают большую склонность мужчин прибегать к многочисленным формам агрессии. Возможно, наиболее убедительным свидетельством в этом отношении является демонстрация наличия связи между уровнем тестостерона (мужской половой гормон) и проявлениями агрессивного характера. Несколько различных работ показывают, что более высокие концентрации тестостерона ассоциируются с более высокими уровнями агрессии мужчин (Веппап, Gladue & Taylor, 1993; Olweus, 1986). Кроме того, оказывается, что гендерные различия в агрессии в равной степени имеют значение и для лиц с гомосексуальной и гетеросексуальной ориентацией (Gladue, 1991). Если социальные факторы и гендерные роли играют основную роль в гендерных различиях в агрессии, то можно ожидать, что подобные различия будут в большей степени проявляться среди гетеросексуалов. Тот же факт, что на самом деле это не так, говорит о том, что биологические факторы действительно могут играть определенную роль в порождении гендерных различий в агрессии.

1.3 Лекция на тему: "Типы насилия в семье

Семья обычно рассмаривается как социальный институт, в котором изобилует любовь и теплые взаимоотношения. Однако, противоположное часто оказывается истиной. Насилие широко распространено в семьях.

 Злоупотребления против детей, супруга/супруги и другие формы физического насилия происходят больше чем в половине всех американских семей . По оценкам специалистов 50 миллионов людей становятся жертвами рукоприкладства со стороны членов их семей.

Исследования показывают, что в 20% злоупотреблений против детей происходят злоупотребления и против супругов.

Насилие в семьях не ограничено злоупотреблениями против детей и супруга/супруги. Статистические данные, предоставленные Национальным Институтом психического здоровья говорят о том, что число детей, нападающих на своих родителей, больше, чем число детей, подвергающихся злоупотреблениям со стороны родителей. Злоупотребления против родителей означают притеснение пожилых родителей их взрослыми детьми, с которыми они живут или от которых зависят. По приблизительным оценкам таких родителей может быть около миллиона. " Lewis и Joanne Koch приводят один пример такого случая:

 В Чикаго, 19-летняя женщина, призналась в том, что она, подвергала пыткам ее 81- летнего отца: держала его в туалете на цепочке в течение семи дней. Она также била его молотком, когда он спал: " Я делала это для его же блага. Затем после того, как я сделала его достаточно слабым, я связала цепью его ноги вместе. После этого я оставила его и отдыхала. Я смотрела телевизор".

 Исследование в Кливленде устанавливает следующие четыре типа злоупотреблений против пожилых, являющихся наиболее распространенными:

 Физическое злоупотребление, которое включает в себя побои, отказ присматривать за пожилыми, непредоставление пищи, медицинской помощи, лекарства. Психологическое злоупотребление: устные нападения и угрозы, вызывающие опасение. Материальное злоупотребление: или воровство денег или присвоение собственности. Нарушение прав, перемещение родителя из его или ее собственного дома, обычно в дом для престарелых.

Диагностика случаев насилия над пожилыми людьми затруднена в результате ряда факторов, в частности из-за распространенных в обществе взглядов и установок или из-за поведения самих участников конфликта. Такое поведение жертв объясняется тем, что они боятся ухудшить ситуацию или боятся мести со стороны виновных, боятся помещения в специальное учреждение, испытывают чувство вины за собственного агрессивного сына или дочь и т.д.

 Насилие между детьми также имеет место.

 Некоторые дети даже используют оружие (типа ножа или огнестрельного оружия) в случаях конфликтов с их братьями и сестрами.

 Примеры и уроки насилия они получают в своих семьях. Если дети терпят злоупотребления со стороны родителей, то, вероятнее всего, когда они становится взрослыми и родителями, они также будут злоупотреблять против своих детей. Также, если взрослый терпел злоупотребления со стороны его родителей, когда был ребенком, а затем стал заботиться о пожилых родителях, он более вероятно, станет злоупотреблять против своих пожилых родителей.

 Жертвы насилия в семье - это избитые дети, избитые родители и избитые жены. Жертвы, главным образом, меньше в размерах, имеют меньшую физическую силу, и обычно чувствуют себя беспомощными перед агрессорами (прежде всего, потому, что они зависят от их агрессоров в плане физической, финансовой и эмоциональной поддержки).

 До 1960-х годов проблеме насилия в семье уделялось немного внимания, отчасти потому, что семья рассматривалось как священное учреждение и область частной жизни : все, что происходило внутри семей, рассматривалось как личное дело, находящееся в поле ответственности только членов семей, но не посторонних. В течение последних трех десятилетий возросло понимание того, что насилие в семьях - главная социальная проблема.

 Семейные конфликты составляют самую большую категорию обращений в полицию, и большое количество несчастий следует из попыток полицейских улаживать эти ситуации. Suzanne Steinmetz и Murray Straus отметили: " Трудно найти группу или социальный институт в американском обществе, в котором ежедневного насилия было бы больше, чем внутри семей". Насилие не только наносит физический вред семьям, но и положительному функционированию семьи в целом. Каждый инцидент также ослабляет привязанность и доверие среди ее членов.

 Одно объяснение того, почему происходит насилие в семье, основано на теории, что расстройство часто вызывает агрессивную реакцию. Муж или жена, будучи расстроенными на работе, могут приходить домой и вымещать расстройство на супруге или детях. Ребенок, расстроенный действиями братьев и сестер, может подраться с ней или с ним. Steinmetz и Straus поделились наблюдениями: " В обществе типа нашего, в котором агрессия рассматривается как нормальная реакция расстроенного человека, мы можем ожидать что большее фрустрирование семейных и профессиональных ролей выльется в большее количество насилия."

 В другом объяснении John O'Brien отметил, что члены семьи часто используют физическую силу, чтобы получить преимущество. Родитель шлепает детей для того, чтобы их дисциплинировать. Сестра может пихать своего брата, таким способом пытаясь получать что-либо, чего хотят они оба. O'Brien предполагает, что члены семьи, вероятно, обращаются к физической силе, когда другие способы не существует, не действуют, или исчерпаны. Таким образом муж - алкоголик, чувствующий, что он потерял уважение его семьи, может обратиться к физическому насилию как последнему средству утверждения своей власти.

Насилие, совершаемое против супруга/супруги, особенно избивание жены, к сожалению, допускалось на протяжении многих лет, но теперь стало объектом внимания общества. Эта проблема оказалась в центре внимания в 1994 году, после смерти Nicole Brown Simpson; Nicole жестоко избили до смерти, и ее бывшего мужа (0. J. Simpson) обвинили в убийстве. По крайней мере восемь раз до ее смерти, полиция вызывалась в дом к Simpson после того, как муж избивал Nicole.

 Но не только мужья злоупотребляют в семьях. Жены тоже избивают мужей довольно часто. Однако наиболее тяжелые физические увечья достаются женщинам. Исследования показывают, что мужчины наносят более серьезные увечья, в значительной степени, потому что они физически сильнее. " Почти 11 % всех жертв убийств убиты их супругами. Необходимо отметить, что женщины также обнаруживают тенденцию к жестокости и насилию, причем, более длительному, чем мужчины, особенно когда они страдают от безработицы и финансовой нестабильности. Злоупотребления супругов иногда провоцируются жертвой. Жертва может первой начать устное или физическое насилие. Однако, доминирующая тема в супружеском насилии в Американском обществе - систематическое насилие или угроза насилия со стороны некоторых мужей, которые " держат своих жен в рамках". Часть общества все еще сохраняет традиционное убеждение в том, что мужья имеют право командовать, а что их жены должны быть покорными.

 Ежедневно приблизительно 6000 американских женщин становятся жертвами домашнего насилия. Это означает, что каждые 15 секунд происходит один инцидент. Домашнее насилие со стороны мужей, партнеров или других членов семьи случается настолько часто, что насилие является главной причиной причинения телесных повреждений женщинам. Повреждения, наносимые избиваемым женщинам дома, являются более тяжкими, чем увечья от насилия, грабежа с насилием, или те, что получены в автомобильных авариях.

 Инциденты физического насилия среди супругов чаще всего не единичны, но имеют тенденцию повторяться. Причем, как отмечает Murray Straus, насилие со стороны супругов происходит одинаково часто и среди людей с высоким уровнем образования, и среди людей с невысоким уровнем образования.

 В 1979 Straus и его коллеги провели исследование для Национальной Комиссии по предотвращению причин насилия. Они провели интервью с более чем 2000 парами.

 Исследование позволило сделать вывод о том, что жены используют ножи и другое оружие более часто, чем мужья, и с большей вероятностью убивают своих супругов. Тревожно то, что в ходе исследования было установлено, что каждый четвертый мужчина и каждая шестая женщина одобряли действия мужа, избивающего жену при некоторых обстоятельствах. Большинство жен, которых иногда избивают мужья, не хотят расторгать брак. Жены, вероятно, захотят остаться дома, если 1), насилие случается не часто, 2) их притесняли родители, когда они были детьми, или 3) они считают, что они материально зависят от их мужей.

 Многие авторитетные ученые полагают, что насилие в семье продолжается потому, что американские семьи толерантны к насилию и считают его нормой.

 Некоторые исследования установили, что часть и мужчин, и женщин полагает, что бить жену " время от времени" - нормальное мужское поведение.

 Мужчины бьют женщин по ряду причин. Многие имеют низкую самооценку, они ненадежны как кормильцы, отцы и сексуальные партнеры. Они чаще всего имеют стереотипные представления об их женах, которые, по их мнению, должны быть покорными и нуждаться в управлении. Многие люди используют алкоголь и наркотики, в результате чего бывают агрессивными. В тех семьях, где дерутся, цикл насилия имеет тенденцию непрерывно повторяться следующим образом: происходит инцидент с избиением, и жена терпит побои. Муж чувствует раскаяние, но он также боится, что его жена может оставить его или может сообщить полиции о злоупотреблении, поэтому он устраивает "медовый месяц", убеждая ее в том, что он хороший муж, который не повторит насилие снова. (Он может даже посылать жене цветы, покупать дорогие подарки, или быть чрезмерно внимательным.) Постепенно усилия "медового месяца" прекращаются, и напряжение, связанное с работой, или проблемы семьи снова начинают его беспокоить. В то время, когда он находится в состоянии опьянения, он снова избивает его жену. Этот цикл повторяется снова и снова.

 Мужья, склонные к насилию, часто изолируют своих жен и делают их зависимыми. Они пробуют заставлять своих жен разрывать связи с родственниками и друзьями. Они насмехаются над друзьями жены или ее родственниками, они обычно создают ситуации неловкости, когда жена находится в обществе друзей или родственников. Затем жена прекращает контакты с ними “ради мира в семье”. Муж создает все большую и большую зависимость жены, всеми средствами стремиться понизить ее самооценку и добивается ее покорности. Мужья также создают финансовую зависимость жены, препятствуя ей в поисках высокооплачиваемой работы.

В Декларации ООН основных принципов правосудия и злоупотребления властью под термином «жертвы» подразумеваются лица, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, нарушающего национальный уголовный закон. Иными словами, жертвами домашнего насилия могут быть любые члены семьи.

Выделяют четыре типа насилия в семье:

- со стороны родителей по отношению к детям;

- со стороны одного супруга по отношению к другому;

- со стороны одного ребенка по отношению к другому ребенку;

- со стороны детей и внуков по отношению к престарелым родственникам [20].

Жестокое отношение одного супруга по отношению к другому супругу встречается значительно чаще, чем по отношению к детям. В одном из исследований подсчитано, что в одной паре из каждых четырех по крайней мере однажды совершался акт насилия (Страус, 1987). За исключением убийств в семье, когда жертвами в равной степени становятся как мужья, так и жены, женщины чаще оказываются жертвами и получают серьезные травмы [14, C.107]. Мужчины наносят более серьезные увечья, главным образом из-за того, что они физически сильнее. Необходимо отметить, что женщины склонны выносить жестокость и насилие гораздо дольше мужчин из-за своей финансовой незащищенности. Супружеское насилие иногда провоцируется жертвой, т.е. реципиент насилия может быть первым, кто применит вербальное или физическое насилие. Однако, в большинстве случаев мужья систематически используют силу и оскорбления, чтобы «держать своих жен в узде». Это говорит о том, что у определенной части нашего общества есть устоявшееся мнение о том, что мужья имеют право контролировать то, что делают их жены и подчинять их себе при помощи силы.

Мужья бьют своих жен по разным причинам. Многие из них имеют низкую самооценку, другие склонны видеть своих жен как «смиренных рабынь», которые нуждаются в их контроле, другие бьют своих жен в состоянии алкогольного опьянения [2, C.68].

Как формируется так называемый стереотип "избиваемой жены"? Любая женщина может стать "домашней жертвой", несмотря на возраст, образ жизни, социальное положение. При конфликте мужчина вымещает свое напряжение сначала оскорбительным жестом или ударом, хлопком по столу. И вдруг ощущает себя сильным, но потом приходит чувство вины и начинается новый "медовый месяц".

Муж зарабатывает себе очки, он - идеальный муж, просит прощения, обещает лучшее обращение. В данной ситуации для него важно неразглашение акта насилия, изолирование жены от других, чтобы постоянно держать партнера на привязи. Следующий конфликт вызывает очередное напряжение, акт насилия и новое раскаяние. Цикл замкнулся [31].

Мужья-насильники часто изолируют своих жен, тем самым делая их зависимыми. Они пытаются разъединить своих жен с их родственниками и друзьями, ставят своих жен в затруднительное положение, когда к ней приходят гости. И женщина вынуждена рвать отношения со своими близкими, чтобы сохранить мир в семье. Такие мужья постоянно высмеивают своих жен, постоянно говорят им вещи, которые унижают женское достоинство, создают различные барьеры, которые мешают их женам найти высокооплачиваемую работу.

Поразительно то, что большинство женщин, которых бьют мужья, не собираются уходить от них.

Живя с мужем-насильником женщина постоянно чувствует себя в опасности. И потому появилась такая своеобразная и жестокая форма защиты - расправа с семейными тиранами. То есть единственный выход из сложившейся ситуации женщина видит в убийстве своего мучителя (этому, в частности способствует и несовершенство национального законодательства). Как видно, пока и защита от насилия порождает ответное насилие.

Насилие над детьми также широко распространено. Некоторые дети даже пользуются оружием (таким как нож или ружье), когда вступают в конфликт со своими братьями или сестрами. В США более 29 миллионов детей в год совершили один или более актов физического насилия в отношении братьев и сестер, причем 19 миллионов нападений были настолько серьезны, что если бы были совершены вне рамок семьи, то квалифицировались бы как опасные деяния [22].

Таким образом, каждый конкретный вариант насилия - самостоятельная проблема, обладающая специфическими чертами. Причины, условия, формы проявления насилия, последствия насильственных действий в зависимости от объекта будут иметь свои особенности, которые необходимо учитывать при разработке профилактических мер и при вмешательстве в семью с целью предотвращения насилия.

1.4. Лекция на тему: " Формы жестокого обращения с детьми в семьях "

Формы насилия, причиняемого детям, являются негативным свидетельством изощренности и больного воображения взрослого человека. Большее количество увечий наносится детям различными приспособлениями и предметами. Расческа, например, широко распространенное средство, используемое для битья детей. Тяжелые увечья наносятся детям голыми руками, ремнем, электрошнурами, телевизионными антеннами, веревками, бутылками, ножками столов и т.д. Распространенным является и битье ногами.

Особое внимание социальных работников привлекают семьи, где имело место кровосмешение. Сексуальное насилие над детьми включает все виды половой связи, как нормальной, так и извращенной. Зачастую насилие совершается над ребенком в возрасте, когда он не в состоянии понять природу имеющего место акта, не обладает эмоциональными, познавательными и физическими возможностями противостоят такому поведению. В США по крайней мере 44% виновных в кровосмешении мужчин совершают насилие над собственными детьми [10,C.51]. Изнасилованные дети могут проявлять целый ряд симптомов: подавленность, половую заторможенность, припадки истерии, кошмары, страх, самоуничижающее поведение и даже попытки самоубийства, кроме того они высказывают соматические жалобы. Взрослые, ставшие жертвами насилия в детском возрасте, так же сохраняют воспоминания, связанные с прошлым, которые выражаются в их заниженной самооценке, депрессиях, трудностях в личных взаимоотношениях, а так же в сексуальных проблемах, алкоголизме, применении наркотиков.

Удовлетворение потребности ребенка в любви и привязанности настолько же важно для нормального роста и развития, как и для удовлетворения его физических потребностей. В некоторых семьях о детях хорошо заботятся физически, но при этом они страдают от эмоционального пренебрежения. Между тем эмоциональное пренебрежение трудно определить и задокументировать.

 Не менее широко распространена проблема эксплуатации детей. Многие родители принуждают своих детей к тяжелой работе, используют их в качестве слуг, рассматривают их как своих подчиненных, поощряют детей к воровству, к занятиям проституцией и т.д.

Были выявлены следующие факторы, связанные с родителями, которые подвергают своих детей насилию: некоторые родители сами подвергались в детстве насилию или имели недостаточно стабильные теплые отношения в своей семье; часто один ребенок в семье выбирается объектом для насилия, этот ребенок может рассматриваться как умственно отсталый, также он может быть выбран в качестве жертвы из-за сходства с нелюбимым супругом или из-за того, что он появился в результате нежелательной беременности; в некоторых случаях дети сами вносят вклад в данный процесс, например, когда ребенок имеет проблемы с аппетитом, с речью или не слушается; ребенок, который является жертвой в разрушенной семье может быть необходим для сохранения стабильности этой семьи, ребенок выступает в роли «мальчика для битья»; некоторые родители склоны к жесткой дисциплине и считают неправильное поведение своих детей преднамеренным, сознательным оскорблением, так же они характеризуются высокими требованиями к своим детям и т.д. [16, C.158].

 Отрицательные последствия насилия над детьми состоят в том, что насилие подпитывает и порождает новое насилие. Подверженные насилию дети могут завтра стать убийцами и насильниками. Когда же они станут родителями так же высока вероятность того, что они будут применять насилие по отношению к своим детям. Подвергшиеся насилию дети с высокой вероятностью могут убегать из дома, что подвергнет их другим формам виктимизации.

Необходимо отметить, что истинная распространенность детского насилия неизвестна. Это происходит из-за нежелания граждан сообщать подозрительные случаи ( а в России вообще практически нет такого опыта) и из-за того, что сами дети хранят молчание, при этом у них развивается негативный Я - образ.

Есть семьи, в которых дети не подвергаются насилию, но наблюдают насилие в отношениях взрослых. Существует ряд общих признаков, характеризующих переживания и поведение детей из семей, в которых практикуется насилие. Естественно, что не все эти признаки свойственны всем подобным детям, но наверняка многим из них.

1. Страхи. Дети из семей, где практикуется насилие, переживают чувство страха. Этот страх может проявляться различным образом: от ухода в себя и пассивности до насильственного поведения. Очень часто, безопасная атмосфера приютов способствует проявлению неразрешенных страхов из прошлого.

2. Внешние проявления поведения. Дом, в котором прибегают к насилию, совершенно непредсказуем, это пугающее место для маленького ребенка, который не может знать, когда произойдет следующая вспышка насилия и насколько сильной она будет. В результате уязвимость и отсутствие контроля над ситуацией приводят к проявлению упрямства и несговорчивости в поведении или к агрессивным поступкам.

3. Неспособность выразить чувства вербально. Наблюдая за практикой насилия в семье, дети приходят к выводу, что насилие есть способ, которым "взрослые" разрешают свои конфликты и наболевшие проблемы. Так как никто не показал этим детям, как следует говорить об их чувствах, они очень часто не знают, что они переживают или испытывают и как можно выразить свои эмоции и чувства в вербальной форме.

4. Вовлечение в борьбу родителей. Многие дети вовлекаются в борьбу родителей. Они отчаянно хотят остановить насилие и конфликты, которые они постоянно наблюдают в своей семье. Они могут испытывать чувство ответственности за проблемы своих родителей, им приходят мысли о том, что они - дети являются причиной разлада в семье. В результате того, что дети так глубоко вовлечены в конфликт в семье, им трудно отделить свою индивидуальность от личностей своих родителей.

5. Защитник матери. Многие дети из семей, где практикуется насилие, вовлекаются в конфликт, пытаясь защитить своих матерей от избиений. Ребенок испытывает гнев по отношению к своему отцу, за то, что тот причиняет боль матери. Некоторые дети могут быть возмущены тем, что их матери слабо противодействуют и смиряются с насилием. Впоследствии дети могут перестать испытывать чувство вины за то, что они сердятся и возмущаются поведением своих родителей.

6. Разочарования. Жизнь в семье, где практикуется насилие, очень напряженна. Постоянный стресс, который они испытывают, часто ведет к тому, что дети расстроены, разочарованы, часто выходят из себя даже при незначительных трудностях.

7. Чувство, "заслуженности" жестокого обращения. Многие матери, которые не хотят настраивать детей против своих отцов, пытаются найти им оправдание. Ребенок, видит мать в синяках и со следами побоев, и ему говорят: "Все в порядке детка, папочка нас действительно любит", приходит к выводу, что быть любимым означает испытывать физическую боль. Ребенок, мать которого постоянно оправдывает своего отца, за причиняемое им насилие, часто начинает чувствовать, что он тоже "заслуживает" чтобы его избивали.

8. Изоляция. В большинстве семей, в которых прибегают к насилию, факт насилия не обсуждается открыто. Детям родители дают понять, что не следует обсуждать семейную ситуацию в школе или с друзьями. Это заставляет детей чувствовать себя какими-то особенными. Некоторые дети даже думают, что с ними что-то не в порядке, так как их жизнь в семье отличается от жизни их сверстников [30].

Жестокое обращение с детьми (а это несовершеннолетние граждане от рождения до 18 лет) включает в себя любую форму плохого обращения, допускаемое родителями, опекунами, попечителями (другими членами семьи ребенка), педагогами, воспитателями, представителями органов правопорядка.

Жестокое обращение с детьми формирует людей малообразованных, социально дезадаптированных, не умеющих трудиться, создавать семью, быть хорошими родителями. Опасным социальным последствием насилия по отношению к детям является дальнейшее воспроизводство самой жестокости, поскольку жертвы часто становятся насильниками.

Различают 4 основные формы жестокого обращения с детьми: физическое, сексуальное, психическое насилие, пренебрежение основными нуждами ребенка.

 Физическое насилие Это – преднамеренное нанесение физических повреждений ребенку. Физическое насилие можно распознать по особенностям внешнего вида ребенка и характеру травм:

- внешние повреждения, имеющие специфический характер (отпечатки пальцев, ремня, сигаретные ожоги и т.п.);

- повреждения внутренних органов или костей, которые не могли бы быть следствием несчастных случаев.

Физическое насилие, имеющее систематический характер, позволяют распознать особенности психического состояния и поведения ребенка:

- боязнь физического контакта со взрослыми;

- стремление скрыть причину травм;

- плаксивость, одиночество, отсутствие друзей;

- негативизм, агрессивность, жестокое обращение с животными;

- суицидальные попытки.

 Сексуальное насилие (или развращение) - это – вовлечение ребенка с его согласия и без такового в сексуальные действия со взрослыми с целью получения последними удовлетворения или выгоды.

Согласие ребенка на сексуальный контакт не дает оснований считать его ненасильственным, поскольку ребенок не обладает свободой воли и не может предвидеть все негативные для себя последствия.

Сексуальное насилие можно заподозрить при следующих особенностях внешнего вида, заболеваний и травм ребенка:

- повреждения областей половых органов;

- заболевания, передающиеся половым путем;

- беременность.

Сексуальное насилие позволяют распознать особенности состояния и поведения ребенка:

- ночные кошмары, страхи;

- несвойственные характеру сексуальные игры, несвойственные возрасту знания о сексуальном поведении;

- стремление полностью закрыть свое тело;

- депрессия, низкая самооценка;

- проституция, беспорядочные половые связи.

Психическое (эмоциональное) насилие - это периодическое, длительное или постоянное психическое воздействие на ребенка, тормозящее развитие личности и приводящее к формированию патологических черт характера.

К психической форме насилия относятся:

- открытое неприятие и постоянная критика ребенка;

- угрозы в адрес ребенка, проявляющиеся в словесной форме;

- замечания, высказанные в оскорбительной форме, унижающие достоинство ребенка;

- преднамеренная физическая или социальная изоляция ребенка;

- ложь и невыполнение взрослыми своих обещаний;

- однократное грубое психическое воздействие, вызывающее у ребенка психическую травму.

 Психическое насилие позволяют заподозрить следующие особенности состояния и развития ребенка:

- задержка физического и умственного развития ребенка;

- нервный тик, энурез;

- постоянно печальный вид;

- различные соматические заболевания.

Особенности поведения ребенка, вызванные психическим насилием:

- беспокойство, тревожность, нарушения сна;

- длительно сохраняющееся подавленное состояние;

- агрессивность;

- склонность к уединению, неумение общаться;

 -плохая успеваемость.

Пренебрежение нуждами ребенка Это – отсутствие элементарной заботы о ребенке, в результате чего нарушается его эмоциональное состояние и появляется угроза его здоровью или развитию.

К пренебрежению элементарными нуждами ребенка относятся:

- отсутствие адекватного возрасту и потребностям ребенка питания, одежды, жилья, образования, медицинской помощь;

- отсутствие должного внимания и заботы, в результате чего ребенок может стать жертвой несчастного случая.

 Недостаток заботы о ребенке может быть непредумышленным. Он может быть следствием болезни, безработицы, хронической бедности, неопытности родителей или их невежества, следствием стихийных бедствий или социальных потрясений.

 Заброшенными могут оказаться и дети, находящиеся на полном государственном обеспечении.

 Признаки, по которым можно заподозрить “заброшенность” ребенка:

- утомленный, сонный вид;

- санитарно-гигиеническая запущенность;

- отставание в физическом развитии;

- частая вялотекущая заболеваемость;

- задержка речевого и моторного развития.

Заброшенность ребенка можно заподозрить при следующем состоянии и поведении ребенка:

- постоянный голод;

- кража пищи;

- требования ласки и внимания;

- низкая самооценка, низкая успеваемость

- агрессивность и импульсивность;

- антиобщественное поведение, вплоть до вандализма.

Факторы риска, способствующие жестокому обращению с детьми

Факторами риска для семьи являются:

- неполные и многодетные семьи, семьи с приемными детьми, с наличием отчимов или мачех;

- наличие в семье больного алкоголизмом или наркоманией, вернувшегося из мест лишения свободы;

- безработица, постоянные финансовые трудности;

- постоянные супружеские конфликты;

- статус беженцев, вынужденных переселенцев;

- низкий уровень культуры, образования, негативные семейные традиции.

- нежеланный ребенок;

- умственные или физические недостатки ребенка;

- “трудный” ребенок.

Любой вид жестокого обращения с детьми нарушает физическое и психическое здоровье ребенка, мешает его полноценному развитию. Статья 19 Конвенции ООН о правах ребенка гласит: “Государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка от всех форм физического и психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке”.

В конце 1960-х, в ответ на возрастающее национальное внимание к проблеме насилия над детьми, все штаты приняли законодательство, защищающее детей от произвола родителей. Такие законы требуют от профессионалов (типа врачей, социальных работников, адвокатов, администраторов больниц, школьных администраторов, медсестер и дантистов) сообщать о случаях насилия над детьми в определенные агентства, например, в полицию или службу социальной помощи.

 Истинные масштабы насилия над детьми неизвестны. Точные данные получить трудно, по крайней мере, по двум причинам: отказ граждан и профессионалов сообщать о таких случаях и нежелание пострадавших детей говорить об этом. Многие избитые дети, полагая, что их наказание заслужено, хранят молчание, когда их интервьюируют те, кто мог бы им помочь, и они склонны видеть свое поведение в негативном свете.

 Драматический результат насилия родителей над детьми состоит в том, что насилие порождает насилие. George C. Curtis приводит доказательство того, что дети, подвергавшиеся избиениям, сами становятся способными на убийство и другие преступления. Когда такие дети становятся родителями, то появляется высокая вероятность того, они станут притеснять своих родителей. Теоретически, злоупотребление генерирует необычно высокую степень враждебности, которая, в будущем может вылиться в насилие. Непропорциональное количество убийц, грабителей, и тех, кто издевается над членами семьи, были жертвами домашнего насилия в своем детстве. Дети - жертвы насилия имеют высокий риск выйти из-под контроля, который делает их жертвами и иногда это кончается вовлечением в преступную деятельность, типа воровства или проституции.

Заброшенность детей. В отличие от насилия над детьми, пренебрежение родительскими обязанностями это, скорее, проблема упущений. Специфические типы пренебрежения к детям включают следующее: 1) отказ от детей; 2) отсутствие внимания к детям, даже если они живут в грязи, без необходимой одежды и пищи, предоставлены сами себе; 3) пренебрежительное отношение к образованию, когда ребенок часто отсутствует на школьных занятиях ; и 4) отсутствие заботы о здоровье ребенка, лишение ребенка медицинского обслуживания. Заброшенным детям уделяется гораздо меньше внимания со стороны общества, чем детям, подвергающимся насилию. Часто родителями заброшенных детей бывают люди с отклонениями в психике или образе жизни, социально изолированные, представители бедных слоев населения или маргиналы.

Влияние домашнего насилия на судьбу ребенка трагично.

Одна из тенденций текущего столетия - неуклонный рост частоты нервно-психических заболеваний, относящихся к пограничным состояниям, психогенным расстройствам. Основной причиной возникновения являются «психические переживания», «моральное потрясение», «удары судьбы», эмоциональное перенапряжение - стресс.

Среди наиболее уязвимых в этом отношении возрастных групп на первое место уверенно выходят дети и подростки. Именно они в первую очередь страдают от неблагоприятного состояния семей (частота систематически конфликтующих и разведенных родителей, отсутствие или крайняя недостаточность семейных традиций, осознанная или вынужденная эмансипация женщин, нервно-психическое или социальное неблагополучие родителей - алкоголизм, судимости, отказ от своих детей) и, как правило, насилие в виде физического или морального притеснения.

В последние годы особое внимание стало уделяться последствиям сексуального насилия, совершаемого родителями над своими детьми. Этот феномен (инцест), как и жестокое обращение с детьми, известен в международной литературе под обобщенным названием «притеснение». Так, по данным статистики, в 1993 году в норвежских школах от притеснения страдали 15% детей, в Англии - 23%, в США - около 25%. Во всех этих случаях были выявлены психогенные расстройства. Распространенность этих состояний среди школьников в разных регионах России, обследованных сплошным (эпидемиологическим) методом, составляет около 34,04%. При этом подавляющее большинство составляют невротические реакции.

Спектр клинических форм этих расстройств в детском и подростковом возрасте очень широк, разнообразен, но далеко не все формы хорошо известны даже специалистам. Важным обстоятельством, заставляющим обращаться к этой теме, является значительное возрастное своеобразие клиники этих болезненных состояний, незнание которой приводит к диагностическим ошибкам. Здесь необходимо подчеркнуть, что для рассматриваемого возраста характерны особые клинические формы, присущие только этому периоду. Как пишет семейный психолог С.Ю. Прохоров, это маскированные (скрытые) состояния или расстройства, проявляющиеся внешне как соматические заболевания. Большинство авторов придерживаются той точки зрения, что расстройства у детей не проходят бесследно, меняют личность и могут находить отражение во всей последующей жизни. Психогенная травма образуется не в пустоте, не изолированно, а на определенном фоне, в определенном возрасте, у определенной личности, отягощенной или неотягощенной каким-либо заболеванием или нарушением развития. Говоря о домашнем насилии в виде физического наказания детей, необходимо рассмотреть вопрос об этапах развития ребенка и семьи в целом, так как это дает ключ к пониманию происходящих с ребенком невротических расстройств, влияющих в последствии на всю его жизнь. Если же пойти дальше, то можно определить возможные причины, которые побуждают родителей к физическому насилию.

1.6. Лекция на тему: "Влияние домашнего насилия на психику ребенка"

Рассмотрим условия, определяющие возрастное своеобразие психогенных расстройств.

Психическое развитие у детей происходит неравномерно, но в определенные периоды становится еще и дисгармоническим - одни функции формируются быстрее других.

Особое значение имеют так называемые возрастные кризы - периоды наибольшей подверженности нервным и психически расстройствам. Если учесть, что возрастные кризы охватывают 10 лет из 18 (1-й криз - 3-4 года, 2-й - 5-7 лет, 3-й - 12-18 лет), то становится очевидным, что в целом детский и подростковый возраст - весьма подходящее время для развития неврозов.

На первом году жизни ребенок сосредоточен на уменьшении психофизического напряжения, связанного с первичными потребностями. Каждая из этих потребностей имеет абсолютно витальное, жизненное значение и не может быть не удовлетворена. Неудовлетворение какой-либо из этих потребностей (депривация) может стать психогенным поводом для возникновения реакции, и чем больше нарушение, тем тяжелее депривация.

На третьем месяце отмечается психомоторное оживление и узнавание матери или нескольких лиц. При этом потребность в эмоциональных и социальных контактах быстро возрастает. Чем успешнее проходит этот период, тем лучше прогноз в плане дальнейшего познания мира.

В последующее время, до 3 лет, развитие (при благоприятных условиях) протекает спокойно. Этот возраст характеризуется полной зависимостью от родителей. Поэтому родители должны способствовать постепенной редукции этой зависимости. Если же это делается родителями грубо, резко, по типу попыток оборвать зависимость сразу, возникает фрустрация (препятствие к удовлетворению потребностей), которая только усиливает зависимость.

Если до 2 лет преобладает моторное развитие, то последующий период характеризуется быстрым когнитивным развитием и совершенствованием речи. Только в 2-2,5 года ребенок начинает применять к себе местоимение «я». Если мать способствует сохранению чрезмерной связи с ребенком, она способствует его инфантилизации и тормозит развитие.

Возраст с 3 до 4 лет - один из важнейших периодов развития, протекающих критически (первый возрастной криз). В этом возрасте, как и в последующие критические периоды, ребенок становится капризным, ранимым, непослушным, повышенно утомляемым, раздражительным, упрямым, протестующим против власти взрослых, подверженным психогенным срывам. Отмечаются также внутренняя дискомфортность, напряженность, большая чувствительность к депривации, вызывающей фрустрацию. В это время особенно опасно подавлять растущую активность ребенка, способствовать дефициту общения и эмоциональному (замкнутость), речевым расстройствам (задержка развитая речи, отказы от общения, речевого контакта). Подчеркивается значение складывающейся к этому возрасту «я-системы» («я сам!») - самосознание, самооценка, желание одобрения своей деятельности. Если эти стремления не поддерживаются взрослыми, игнорируются или подавляются, могут возникать внутренние конфликты (между стремлением, желанием и невозможностью удовлетворения потребностей при выборе между «хочу» и «надо»). Возникают противоречивые переживания, растет эмоциональная напряженность, нарушается поведение, появляется склонность к невротическим реакциям. Если крик сопровождается перечисленными особенностями, его уже можно обозначить как преневротическое состояние.

Следующий возрастной кризис (5-7 лет) отличается большим участием в его возникновении, наряду с биологическими факторами, социально-психологических причин. Подготовка к поступлению в школу сама по себе в определенной степени травмирует ребенка. Многие ученые особенно выделяют ряд особенностей психического развития в начале этого кризиса. Подчеркивается, что к этому времени формируется фундамент личности. «Упустить в воспитании годы детства - это значит развить фундамент всего будущего». В. Гарбузов и Л. Божович выявили важную закономерность: трудностей у ребенка больше, если поступил в школу позже 7 лет. Возможно, это связано с появлением чувства «должен быть как все», стремлением к самоутверждению, с рассуждениями - «значит я хуже». Депривация в этом отношении может СОпровождаться внутренним конфликтом и появлением комплекса, сопряженного с неуверенностью в себе. Это очень важная психологическая особенность, поскольку она часто оказывается основой невротических расстройств.

Все большую роль играет воспитание. Школьные занятия только тогда становятся причиной невроза, когда предъявляемые к ребенку требования не соответствуют его возможностям. Неуспеваемость является наиболее частой причиной психогенных реакций и неврозов.

Третий возрастной кризис является самым длительным (12-18 лет), самым выраженным, сложным и имеющим наибольшее значение для понимания возрастной специфики психических расстройств. Его называют «переходным» от детства к взрослому состоянию, подростковым возрастом.

Значение биохимических гормональных изменений в развитии психических отклонений изучалось многими исследователями, но наиболее стройную теорию разработал известный канадский ученый X. Селье (Н, Selye, 1936). В основу этой теории легло понятие стресса (в переводе - напряжение, давление обстоятельств). В качестве стрессора, по Селье, могут выступать как физиологические (чрезвычайная нагрузка, температура, боль, соматическое заболевание), так и психические (угроза благополучию, страх и пр.) факторы. В результате воздействия стрессоров возникает стресс как реакция защиты организма, попытка восстановить гомеостатическое равновесие.

Стресс проявляется как адаптационный синдром в виде 3 фаз: 1) реакция тревоги, мобилизации; 2) стадия истощения, когда исчерпаны адаптационные возможности. Ведущая роль в развертывании стресса принадлежит гормонам (адреналин, норадреналин). Первые две фазы - это еще не болезнь, а естественная борьба организма с вредностью. Стресс может быть физиологическим и психологическим (информационный и эмоциональный). На первых двух стадиях он может выступать как мобилизующая сила и в случае успешного преодоления вредности на этом и заканчивается. При продолжающемся действии стрессора или повторяющихся состояниях стресса наступает 3-я фаза - аффективного и гормонального истощения. Эту фазу Селье рассматривал как патологическую и обозначил ее как «дистресс». В это время преобладают тревога, чувство безысходности, тоска, которым клинически соответствует картина невроза, психореактивных состояний, «депрессии истощения» (по P. Kielholz, 1980) и начало психогенного развития личности. После стресса достаточно бывает незначительного психического перенапряжения, чтобы возобновилась ситуация дистресса.

Особенности адаптационного синдрома Селье на психологическом уровне могут соотноситься с теорией фрустрации Розенцвейга (S. Ro-zenzweig, 1945). Фрустрация, по автору, это столкновение какой-либо жизненной потребности индивидуума с непереносимым психологическим препятствием (например, морально-этическая установка), с внутренним запретом. При этом развивается стрессовое состояние и в зависимости от длительности неразрешенного внутреннего конфликта может возникать невроз. Теория фрустрации дополняет учение Селье и не касается биохимических изменений, происходящих при этом.

Самым распространенным в зарубежной литературе оказалось учение Фрейда. Именно психоанализ впервые прикоснулся к тем сторонам патогенеза неврозов (особенно у детей), которые раньше не раскрывались. Речь идет о психологическом подходе к проблеме неврозов, точнее - психоаналитическом. Фрейд сформулировал ряд положений о становлении сексуальности в раннем детстве («оральная», «анальная», «генитальная» стадии). Неудовлетворенная или подавленная (например, воспитанием) сексуальность ребенка либо «сублимируется» (переходит в социально приемлемые нормы деятельности), либо становится источником невротических расстройств, если «вытесняется» в подсознание и принимает участие в образовании внутренних конфликтов.

Психотравмирующий фактор действует на такую личность, у которой до этого сформировались так называемые внутренние невротические конфликты. Внутренний конфликт - это противостояние осознаваемых притязаний, желаний и неосознаваемой самооценки. Ребенок, как правило, стремится к самоутверждению среди приятелей, но, будучи тревожным и неуверенным, находит неверные пути или отказывается от этой затеи. Однако для него это не происходит безболезненно. Появляется чувство собственной несостоятельности, враждебности к окружающим, отрицательной оценки не только себя, но и других. Если эти переживания застревают в сознании, а это при готовности к психогенным реакциям становится все более отчетливым, начинаются поиски разных путей разрешения внутреннего конфликта вплоть до тяжелой агрессии в рамках протестных реакций. Подавление сильных эмоций всегда вызывает кристаллизацию страхов, тревоги и злобы. Очень важное значение имеют ценностные ориентации. Подросток склонен к подражанию и поиску абсолютного кумира. Все дело в том, кому он будет подражать, за кем пойдет, чего будет добиваться в жизни. По Л.С. Выготскому, понимание подросткового возраста невозможно без знания основных внутренних движущих сил и многочисленных противоречий психики.

Легко передается ребенку и отношение его родителей к окружающим, особенно если это сильные эмоции. Стиль поведения, моральные принципы, система ценностей формируются в детстве и, как правило, внушены взрослыми (повышенная внушаемость детей, абсолютный авторитет родителей).

Все это определяет формирование так называемых установок. Внутренними установками становятся и собственное поведение, и отношение к другим, особенно если они продиктованы такими эмоциями, как страх, паника, ожидание нападения и пр. Зафиксированные в детстве установки могут приобретать характер обязательных правил, поведенческих штампов. Ребенка пугали, истязали, оставляли в эмоциональной изоляции - и в результате возникает стойкая неуверенность в себе. Ребенка превозносили, и он становится самоуверенным эгоистом.

Начиная с Гомбургера (Н. Homburger, 1926), резко выраженные психологические особенности подростков стали обозначать как «подростковый комплекс». В это понятие включают следующие особенности:

- беспокойство, тревогу, склонность к резким колебаниям настроения, меланхолии, импульсивность, негативизм, конфликтность, противоречивость чувств, агрессивность (Ch. Bulter, 1931; A. Gessel, 1956);

- сензитивность - чувствительность к оценке другими своей внешности, силы, способностей, умений - в сочетании с излишней самоуверенностью, чрезмерной критичностью, пренебрежением к суждению взрослых (A. Gessel, 1956; А.Е. Личко, 1958);

- сочетание чувствительности с поразительной черствостью, жажды признания - с бравированием, независимостью, отказа от общепринятых правил - с обожествлением случайных кумиров, чувственного фантазирования - с сухим мудрствованием (Т.Е. Сухарева, 1974; А.Е. Личко, 1958);

- стремление к философским обобщением, внутреннюю противоречивость психики, неопределенность уровня притязаний, склонность к крайним позициям, эгоцентризм юношеского мышления, тяготение к теоретизированию, диффузное расплывчатое «я», ролевую личностную неопределенность, расстройство временной перспективы, «кризис идентичности», стремление к освобождению от детской зависимости, оппозиционную готовность, максимализм в оценках, немотивированные колебания настроения.

В ходе отношений, складывающихся со взрослыми, важную роль могут играть два аномальных механизма: фиксация уровня морали родителей, фиксация устойчивого негативного отношения к ним (Д.Н. Оудсхоорн). Нарушения «морального» развития чаще происходит с семьях, которые не могут дать ни благополучия, ни примеров социально приемлемого поведения.

Значение отрицательных социально-психологических воздействий в детстве для возникновения психических расстройств стало осмысливаться и признаваться особенно отчетливо к середине текущего столетия. Если отношение родителей к детям в младенческом возрасте имеет исключительное значение для становления эмоциональности, то в возрасте 15-16 лет - не меньшее для формирования волевых, личностных и социально психологических функций. Если это время упущено, указанные психические функции окажутся если не утраченными, то искаженными. Вопрос о нарушениях отношений между родителями и детьми непосредственно касается не только проблемы неврозов, но и всех пограничных состояний и в детском, и в подростковом возрасте. Эти нарушенные отношения нередко связаны с наличием у родителей невротической и личностной патологии.

Большинство матерей детей, страдающих неврозами, сами больны ими, и значительно чаще, чем отцы: матери - в 62% случаев, отцы - в 24%. Обнаружено, что 61% матерей и 36% отцов в детстве имели выраженные признаки нервности; неврозы наиболее выражены у женщин, чьи дети страдают неврозом страха, меньше - у матерей детей с неврастенией и неврозом навязчивых состояний и еще меньше - у женщин, дети которых больны истерическим неврозом. Соматическая отягощенность больше всего выражена у родителей детей с неврастенией. Выявлены склонность этих родителей к авторитарным установкам, стремление к независимости, гипертрофированное чувство «я». Отмечено, что родители этих детей, как правило, имеют комплекс очерченных личностных расстройств: у них педантично - ригористические установки, сочетающиеся с яростью и паранойяльными проявлениями (эмоциональная холодность, жестокость, сверхценные комплексы). У родителей этих двух типов нередко обнаруживается также запойное пьянство, склонность к тяжелым конфликтам и антисоциальному поведению.

Для детей с обеими формами психогений наиболее травмирующими являются переживания психологической непонятности, обиды, равнодушия, но при психореактивных расстройствах особенно травмирующими становятся сверхсильные воздействия (тяжелое личное горе, издевательства, угрозы, истязания).

Подчеркивается значение личностных характеристик родителей детей-невротиков. Выделяют 6 психологических портретов матерей таких детей (А.И. Захаров, 11988): «Царевна-несмеяна», «Снежная королева», «Спящая красавица», «Суматошная мать», «Наседка», «Вечный ребенок».

Неправильное воспитание (дефекты воспитания) следует рассматривать как важное условие для возникновения психогенных расстройств, как фактор, подготавливающий «психологическую почву».

В клинической практике относительно редко приходится наблюдать изолированное действие неправильного воспитания. Значительно чаще речь идет о тесном взаимодействии с другими средовыми факторами. Само воспитание не является статическим образованием, оно меняется в одной и той же семье, по отношению к одному и тому же ребенку, в зависимости от многих условий, связанных с меняющейся характеристикой, как самих родителей, так и детей.

К числу отдельных ведущих признаков неправильного воспитания, сопряженных с развитием у детей неврозов, относят также инверсию воспитательных ролей (бабушка исполняет роль матери), конфликтный характер воспитания, преобладание рационального аспекта, отношение к детям как к «почти взрослым», недостаточное внимание к половым аспектам в формировании личности детей, шаблонность, схематизм, недостаток индивидуализации, разрыв между словом и делом, дефицит душевной щедрости, несоответствие повышенных ожиданий и требований родителей реальным психофизическим возможностям ребенка, негибкость, несогласованность.

Заслуживает внимания описание воспитания по типу «неприятия» (А. Захаров, 1998; В.. Гарбузов, 1990). Очевидно, что этот тип воспитания близок к типу «Золушка». Авторы придают ему очень большое значение. Обозначает оно «отсутствие любви к ребенку». Неприятие порождает прежде всего страх. При неприятии в ребенке все раздражает, все вызывает досаду: «ест не так», «много плачет», «рохля» и т.д. Ребенка все время наказывают, ничего ему не прощают. Воспитание заменяется жестким контролем, подвергают суровыми наказаниям; у ребенка возникает комплекс неполноценности, стpax, что от него хотят избавиться - это самый драматический тип неправильного воспитания.

Сходный тип воспитания описан под названием воспитания по типу "ежовых рукавиц" (В.Д. Гурьева, 1971). Крайним выражением этого варианта является «воспитание» по жестокой агрессивности («изуверской жестокости»). В этих случаях не просто отсутствует любовь к ребенку, но имеет место стойкая ненависть и садистское отношение с ухищренными издевательствами, с физическими «пытками», отказом в еде и питье по нескольку дней, с переламыванием костей, «вывешиванием» ребенка на стене. Финалом этих чудовищных издевательств является в «легких» случаях психогенное развитие личности и убийство подростком лица, являющегося источником такой травматизации, а в самых тяжелых случаях - «забивание ребенка до смерти» или попытка самоубийства у ребенка (подростка).

Влияние физического наказания на психическое развитие ребенка хорошо описано известным детским психиатром Алисой Миллер. Отрицательное влияние родителей на детей может играть определенную роль в патогенезе неврозов и психореактивных расстройств, которые в свою очередь приведут к новому поколению родителей, воспитывающих детей по «архетипичной» схеме.

1.7. Лекция на тему: "Внутрисемейное насилие и детские суициды"

Подростки так часто совершают суицидальные попытки, что многие исследователи давно уже называют суицидальное поведение типично подростковой девиацией. Русский психоневролог В. Хорошко еще в 50-е годы писал: «Психический склад подростка имеет особенности, которые по факту своего существования предрасполагают его к самоубийству». Понятно, что Хорошко имел в виду импульсивность, эмоциональную и аффективную неустойчивость, нестабильную самооценку, гипотимность, коммуникативную несостоятельность и пр. и пр. — словом те свойственные подросткам проявления психической жизни, наличие которых вообще характеризует пубертатный период.

Статистические данные свидетельствуют, что пик суицидальной активности определяется на протяжении человеческой жизни дважды: в подростковом возрасте и в период инволюции. Число покушений на самоубийство подростков неуклонно растет во всем мире, темп роста этих показателей в подростковой популяции заметно выше, чем в популяции взрослых в России, за 10 лет, с 1985 по 1995 год, уровень самоубийств подростков вырос на 100%, растет он и в настоящее время, хотя и не столь стремительно.

Темпы роста суицидальной активности подростков в России пока несколько ниже, чем в США. Однако разрыв уменьшается, мы догоняем. Например, сегодня в Москве треть всех обращений на «Скорую помощь» по поводу покушений на самоубийство — это подростки.

Иное дело покушения на самоубийства маленьких детей, то есть тех, кому еще не исполнилось 8 лет. По всеобщему мнению такие случаи встречаются весьма и весьма редко.

Дети, предпринимая суицидальную попытку, действительно предполагают умереть. Впрочем, нельзя не сказать, что представление о смерти у детей этого возраста, значительно отличается от такового у взрослых. Дети убеждены, что смерть имеет начало и конец, они представляют себе смерть как иное существование, длительное отсутствие или даже тяжелую болезнь. Они твердо верят, что, совершив суицидальную попытку, они умрут, но умрут «не до конца», то есть посредством «смерти» они сумеют на время избежать невыносимой жизненной ситуации или избавится от страха и ужаса от надвигающегося наказания (причем нередко за пустячный, с точки зрения взрослого, проступок). После окончания «смерти» дети предполагают зажить без былых конфликтов с теми, кому они адресовали свой суицид как последний аргумент, как крик о помощи. Чаще всего это родители. Дети, совершая попытку к самоубийству, надеются, что вынудят тем самым родителей перемениться, что она, «смерть», будет способствовать воцарению в семье мира и любви и, когда эта самая «смерть» закончится, можно будет продолжать жить в своей родной семье по-настоящему счастливо. Семилетний мальчик, после тяжелой попытки самоповешения, говорил, что принял решение умереть, так как мать угрожала сдать его в приют за непослушание. Он исчерпал все аргументы: кричал, плакал, просил прощения — не помогало — после всякого проступка мать все более непреклонно грозила ему этим наказанием. Тогда он решил повеситься. «Буду висеть и смотреть, как она убивается, а потом все у нас будет все хорошо!»

Очень важно, знать, что дети, как правило, выбирают наиболее травматичные способы совершения суицида: падения с высоты, самоудушение и самоповешение, самоутопление и т.п. Дети, в отличие от подростков, совсем не боятся боли и нисколько не озабочены сохранением своей привлекательности после смерти, поэтому они не часто прибегают к наиболее распространенному у подростков способу самоубийства: самоотравлению лекарствами.

Практически в каждом случае детского суицида было обнаружено насилие в семье, однако здесь выявились любопытные подробности

а) Наиболее часто встречаются проявления психического насилия, то есть запугивание, унижение, оскорбительные наказания, подкуп, злоупотребление доверием, чрезмерный контроль, пренебрежение заботой и т.п. Пожалуй, правильно будет сказать, что психическое насилие — это главная характеристика семейной атмосферы маленького суицидента.

в) Более чем в половине случаев имеет место проявления жестокости, то есть физическое насилие. Дети, в буквальном смысле слова, были доведены до суицида побоями и устрашающими наказаниями (изоляция в темной комнате, лишение пищи и питья). Не нужно думать, что подобные действия родителей и опекунов остаются безнаказанными. Когда они выявлены — Уголовный Кодекс действует, однако, отсутствие системы защиты прав ребенка, специальных структур, таких, как, к примеру, детские суды, очень усложняют ситуацию.

с) Среди причин детского суицида почти нет сексуального насилия в семье, и это притом, что в подростковом возрасте переживания, связанные с инцестом, создают риск суицидальной попытки весьма часто. Можно предположить, что маленький ребенок совершает суицид, потому что чувствует себя никому не нужным и нелюбимым. Становясь объектом сексуального домогательства кого-то из родственников, он чувствует себя очень важной персоной: взрослый делит с ним секрет и явно в нем нужда¬ется. Его растлевают, он же думает, что его любят.

d) Ключевой фигурой в суицидальной коллизии как ребенка, так и подростка всегда является мать. Дисгармония или даже разрушение диады мать-дитя — это главная суицидальная опасность в семье. Вообще «мать суицидента» — это любимая тема моих суицидологических исследований. Мать маленького суицидента — это, как правило, или очень плохая или очень хорошая мать. Очень плохая мать — это женщина с выраженным эмоционально-волевым дефектом. Сама она не истязает своего ребенка, но не препятствует в этом другим. Она не защищает, не поддерживает, не заботится о нем, она о нем не помнит, он ей не нужен, она его отвергает.

Очень хорошая мать — высоконормативная, соблюдающая все правила, нередко, а в России — как правило, истово верующая, склонная к тотальному контролю и гиперопеке, требовательная и холодная, хотя внешне соблюдающая все каноны материнского поведения («поцелуй на ночь», «задушевная беседа за обедом» и т.д.) Она наказывает любой проступок, жалуется на своего трудного ребенка подругам и отвергает его.

Нетрудно заметить: будучи столь непохожими, эти женщины одинаковы в одном — они делают жизнь своих детей абсолютно невыносимой.

1.8. Лекция на тему: "Психосоциальная помощь жертвам домашнего насилия

Специфика психосоциальной помощи жертвам насилия заключается в том, что она направлена на позитивное изменение среды, в которой находится жертва насилия. Помощь направлена, прежде всего, на выявление случаев физического и эмоционального насилия. Традиционные меры, принятые в различных странах предполагают:

- предоставление убежища женщинам, а в случае необходимости и женщинам с детьми, на период от 1 до 7 суток и до полугода;

- ведение просветительской работы среди населения;

- телефонное консультирование;

- предоставление женщинам полной информации о социальной, психологической, юридической и медицинской помощи;

- формирование поддерживающей среды

 В случаях, когда жертвой насилия оказывается ребенок, должна быть организована работа с теми, кто отвечает за его воспитание — учителей и родителей, и формирование у них мотивации к изменениям, оказание им помощи в этом.

Психические травмы, вызванные жестоким обращением со стороны родителей, могут привести к серьезным нарушениям. Ребенок может принять на себя роль «вечной жертвы», снова и снова попадая в ситуации насилия, или сам становиться агрессором, увеличивая общий уровень жестокости в обществе. Поэтому необходима психологическая работа по ресоциализации ребенка: помощь в изживании последствий травматического события, расширение ролевого репертуара, формирование коммуникативных и других социальных навыков.

Важная особенность концепции помощи жертвам насилия: «Не обвинять, а помочь измениться. Насилие является циклическим процессом, все участники которого — жертвы в настоящем или прошлом». Такой подход позволяет работать недирективными методами, формируя мотивацию. Ни законодательство, ни общественное мнение не , обеспечивают в полной мере защиты детей от физического и, особенно, психологического вреда со стороны взрослых. Родители часто не осознают факт жестокого обращения с ребенком. Все это делает императивные воздействия малоэффективными, а прямую агитацию безадресной и ставит на первое место задачу осознания проблемы как лицами, вовлеченными в насилие, так и общественностью. Проблема рассматривается в качестве внутриличностной проблемы как ребенка, так и взрослого. Это групповая дисфункция, отсутствие навыков конструктивного взаимодействия между людьми. Работа выполняется командой специалистов разных направлений, охватывающих различные стороны проблемы, — сотрудниками психолого-меди-ко-социального центра, с привлечением социальных работников школы и муниципалитета.

Работа с родителями по поводу жестокого обращения с детьми. Родители обращаются за помощью, как правило, отнюдь не с проблемами своего поведения в отношении детей и не с желанием измениться, а с жалобами на ребенка. Как было отмечено выше, ребенок, подвергающийся моральному или физическому насилию, может вести себя как агрессор, транслируя жестокость в отношении родителей, по отношению к другим людям или как жертва, «притягивая» жестокое обращение сверстников и учителей. Именно эти проявления и являются содержанием жалобы родителей, обращающихся в кризисные центры.

Изучение детского опыта этих родителей, как правило, выявляет серьезные проблемы в их собственном детстве. Они также испытывали моральное или физическое насилие со стороны своих родителей, и в общении со своим ребенком они снова и снова воссоздают ситуацию своего детства, не умея расстаться с ней. Вторая особенность этих родите¬лей является прямым следствием вышеизложенного. Они не умеют быть «хорошими родителями», то есть не понимают своих детей, эмоционально отстранены, не знают, как выразить позитивные чувства, и имеют бедный поведенческий репертуар. Третья особенность — они не имеют позитивных целей воспитания ребенка, их действия непоследовательны, хаотичны. Таким образом, имеется следующий набор нарушений в семье, с которыми необходимо работать для прекращения насилия:

-травматический опыт родителей в детстве;

- отсутствие четких целей как в воспитании детей, так и в отношении собственного будущего;

- преобладание деструктивных паттернов общения в семье;

- отсутствие навыков конструктивного взаимодействия;

- внутриличностные нарушения ребенка.

Примерная схема работы с семьей включает в себя следующие элементы:

- с учетом информации, выявленной на первичном приеме, определяются такие цели терапии, как улучшение эмоционального состояния ребенка; формирование «помогающей среды» в школе и в семье;

- на основании вышеописанного составляются следующие блоки программы.

а ) установление доверия с матерью и, опосредованно, с ее родителями;

б) формирование у них ожидания позитивных перемен в результате психологической работы с ребенком, то есть мотивации на то, чтобы они привозили его в кризисный центр в течение длительного времени и выполняли домашние задания.

2. Расширение круга поддерживающих взрослых. Помощь маме в подборе школы для ребенка, где он мог бы получать поддержку классного руководителя и школьного психолога. Мать может обратится за помощью к свекрови.

3. Психотерапевтическая помощь ребенку с использованием различных подходов.

5. Индивидуальная психотерапия матери.

Если семья обратилась по поводу учебных проблем ребенка или направлена социальными работниками школы или муниципалитета, подозревающими факт жестокого обращения, то как правило, родители, которых пытается обязать явиться муниципальный отдел охраны прав ребенка по статье о пренебрежении родительскими обязанностями, не приходят к социальному работнику кризисного центра. Поэтому работа с такой семьей иногда начинается с совещания между социальными работниками муниципалитета школы, где учится ребенок, и с социальным педагогом. Анализируется имеющаяся информация о ребенке и семье и вырабатывается формулировка проблемы, которая может мотивировать семью начать работу. Психосоциальная помощь может осуществляться в соответствии со следующими этапами:

1. Первичный прием социального педагога кризисного центра. Сбор информации, прояснение ситуации в семье. Формирование у родителей первичной мотивации для психологических изменений, долгосрочной работы с консультантами, психологическая поддержка ребенка.

2. Совещание специалистов центра и школы. Выработка общей стратегии, программы работы с семьей.

3. Индивидуальная психотерапия ребенка. Проработка травматических переживаний, работа с посттравматическими расстройствами, формирование позитивной Я-концепции, коррекция в эмоциональной и потребностно-мотивационной сферах.

4. Индивидуальная психотерапия родителей. Проработка травматических детских впечатлений, формирование позитивной Я-концепции.

5. Групповая психотерапия родителей. Формирование позитивных целей.

6. Тренинги с детьми. Дальнейшая эмоциональная коррекция. Формирование социальных навыков, развитие сферы самоконтроля и волевой регуляции поведения,

7. Тренинг для родителей. Обучение навыкам конструктивного взаимодействия с детьми.

На протяжении всех этапов производится социальное сопровождение семьи. Социальные педагоги курируют семью. Подбадривают, мотивируют, настаивают, интересуются состоянием дел ребенка и родителя, подчеркивая интерес и уважение к личности (но не к проблемному поведению) и веру в существование ресурсов семьи. Устраиваются совещания специалистов Центра с привлечением социальных педагогов школы и муниципалитета для отслеживания динамики изменений и поддержки ребенка в его реальной малой группе. Работа с такой семьей является долгосрочным процессом, стойкие изменения формируются за полтора-два года работы. По истечении этого периода семье удается мобилизовать собственные ресурсы и достичь позитивных изменений.

Эффективность проведенной работы оценивается по следующим

критериям:

А. Сравнение данных психодиагностического обследования ребенка до и после работы:

1. Наличие адекватной самооценки.

2. Снижение уровня тревоги.

3. Улучшение социометричского статуса.

Б. Сравнение данных психодиагностического обследования детско-родительских отношений до и после работы:

1. Уменьшение степени отвержения.

2.Уменьшение доли патологических факторов, таких, как несформированность родительских чувств, неприятие, непоследовательность требований и др.

В. Экспертные оценки.

1. Оценка изменений в поведении и настроении ребенка, его адаптивных возможностей родителями и педагогами.

2. Оценка членами семьи своих достижений и изменений, получен¬ных в результате прохождения тренингов и консультирования.

Проблема жестокого обращения с детьми в семье имеет многомерную природу. Это обуславливает необходимость многомерного, комплексного подхода к решению проблемы. Ключ к эффективности такой комплексной помощи лежит в ее координации, которую целесообразно возлагать на социальные службы.

Необходимо помнить, что, исследуя каждый отдельный случай, мы сталкиваемся с противоречием между правом ребенка на защиту и правом семьи на неприкосновенность частной жизни. Необходимо фокусироваться не на расследовании, а на помощи ребенку.

Важной частью профилактики является работа с общественным сознанием, как в группе родителей, так и среди профессионалов (учителей, социальных работников и др.), связанных с воспитанием детей.

Заключение

Предлагаемый курс предполагает ответы на следующие вопросы:

Каково место и роль семьи в мире? В чем причины возникающего в семье напряжения, агрессии и насилия? Что могут предпринять социальные службы для предотвращения кризисной ситуации в семье, и какую они должны оказывать помощь людям пережившим ситуацию насилия в семье?

 Разумеется, дипломная работа является всего лишь первым шагом к разработке учебного курса "Насилие в семье". Исследование и освещение проблемы насилия в российской семье только начинается. По мере накопления материала по тематике дипломной работы данный курс должен быть расширен и углублен. Этого требует масштабность и острота проблемы насилия в семье.

Программа курса "Теория социальной работы" составлена в соответствии с требованиями государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования.

Цель курса - ориентация студентов в сущности и особенностях социальной проблемы насилия в семье в современном обществе и направлений психосоциальной работы с семьями и детьми. Курс предполагает углубленное изучение различных аспектов насилия в семье и принципов помощи жертвам насилия в современной России.

Преподавание курса связано с другими курсами государственного образовательного стандарта: "Психология", "Социальная психология", "Медико-социальные основы здоровья", "Социология", "Психология человека", "Возрастная психология", "Педагогика», «Социальная педагогика», «Социальное право» и опирается на их содержание.