Содержание
Введение…………………………………………………………………… 3
Глава I. Понятие, история становления и значение института обстоятельств, исключающих преступность деяния…… 6
Глава II. Виды обстоятельств, исключающих преступность деяния.
2.1 Необходимая оборона……………………………………………….…11
2.2. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление.26
2.3. Крайняя необходимость………………………………………………32
2.4. Физическое или психическое принуждение………………………...40
2.5. Обоснованный риск…………………………………………………...43
2.6. Исполнение приказа или распоряжения……………………………..50
2.7. Иные обстоятельства, исключающие преступность деяния,……….55
Заключение…………………………………………………………………59
Библиография……………………..………………………………………..64
Задание……………………………………………………………………...69
Задача……………………………………………………………………….72
Введение
Правовая природа деяний, исключающих уголовную ответственность, противоположна правовой природе преступлений. Преступления – это деяния, влекущие (порождающие) уголовную ответственность в силу наличия 2 признаков: общественной опасности и предусмотренности уголовным законом. Значит у деяний, исключающих уголовную ответственность, этих признаков (или хотя бы одного) быть не должно. В юридической литературе такие общественные отношения обозначают понятием «социальная ситуация». При этом в качестве условия правомерности разрушения благ указывается именно допустимый при этом вред. Таким образом, первичными элементами системы обстоятельств, исключающих преступность деяния, являются ситуации необходимой обороны, крайней необходимости, задержания преступника и т. п. И таким образом, охрана этих «социальных ситуаций» от причинения им вреда является одной из основных конституционных обязанностей общества, общественных организаций и долгом всех граждан. Среди методов выполнения этой обязанности определённое место занимает пресечение общественно опасных деяний, предотвращение возникшей опасности общественным и личным интересам. Но в процессе пресечения общественно опасных деяний, при установлении опасности, создаваемой другими источниками, возможно причинение физического и материального вреда лицу, создавая опасность общественным отношениям. Такие действия подпадают под признаки отдельных преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ. Однако при определённых условиях они не признаются преступлением, ибо не содержат материального его признака – общественной опасности. Следовательно, обстоятельствами, исключающими преступность деяния, признаются общественно - полезные и целесообразные действия, направленные на устранение угрозы и стимулирование полезной деятельности. К ним Глава 8 УК РФ (ст. ст. 37-42) относит необходимую оборону, задержание лица, совершившего преступление. Крайнюю необходимость, физическое и психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения. Именно эти обстоятельства являются предметом изучения курсовой работы.
Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, способствует наиболее полной защите каждым гражданином своих прав и свобод всеми способами, не запрещёнными законом, что бесспорно служит становлению и укреплению демократического правопорядка в обществе. В этой связи тема курсовой работы имеет особое значение и актуальность. Об актуальности рассматриваемой темы говорит и тот факт, что проблемы обстоятельств, исключающих преступность деяния, активно обсуждаются сегодня в научной литературе и на страницах периодических изданий.
В связи с рассмотрением обстоятельств, исключающих преступность деяния, возникает несколько вопросов:
• чем обусловлено увеличение данных обстоятельств в законе;
• должны ли быть определены в законе и другие обстоятельства, известные теории уголовного права;
• имеют ли правовое значение обстоятельства как предусмотренные в УК РФ, так и известные теории уголовного права.
Указанные проблемы, а также некоторые другие составляют объект курсовой работы.
Цель курсовой работы является анализ института обстоятельств, исключающих преступность деяния, в российском уголовном праве с рассмотрением его положительных сторон и недостатков.
В соответствии с указанной целью можно определить следующие задачи курсовой работы.
Во-первых, необходимо рассмотреть сущность, значение и историю развития института обстоятельств, исключающих преступность деяния, о чём говориться в главе 1 данной работы.
Во-вторых, следует раскрыть виды обстоятельств, исключающих преступность деяния, и посмотреть каждый из них в отдельности. Данный вопрос рассматривается в главе 2. Полагаю, что эти вопросы недостаточно рассмотрены в литературе и требуют более глубокого анализа и чёткого разъяснения.
Следует отметить, что источниковая база по проблемам обстоятельств, исключающих преступность деяния, является весьма ограниченной.
Важное место среди источников занимают нормативно-правовые акты. Это, прежде всего, Конституция РФ, действующий Уголовный кодекс РФ, Закон РФ «О милиции» и др. Непосредственно к нормативно-правовым актам примыкают судебная практика, а также комментарии к УК РФ. Здесь особо следует выделить постановление Верховного Суда СССР от 16 августа 1984г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств». В курсовой работе также широко используются аналитические научные статьи, посвящённые данной проблеме.
Предлагаю рассмотреть данный институт более обстоятельно и выявить его плюсы и минусы.
Глава I. Понятие, история становления и значение института обстоятельств, исключающих преступность деяния
В жизни встречаются случаи, когда действие или бездействие, внешне сходное с преступлением и обычно влекущее уголовную ответственность, в данной конкретной обстановке имеет иное содержание и является общественно полезным, в связи с чем не признаётся преступлением. Применительно к такого рода ситуациям можно говорить об обстоятельствах, исключающих преступность деяния.
Обстоятельствами, исключающими преступность деяния в силу отсутствия противоправности и вины, признаются действия (бездействие), хотя внешне и сходные с деяниями, предусмотренными уголовным законом, и выражающиеся в причинении вреда правоохраняемым интересам, но совершенные лицом при осуществлении своего субъективного права, выполнении юридической обязанности или исполнении служебного долга с соблюдением условий их правомерности.
Вопрос о наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния, возникает лишь тогда, когда причиняется вред правоохраняемым общественным отношениям и когда в Особенной части Уголовного Кодекса РФ содержится соответствующий уголовно-правовой запрет. Соответственно, лишь в воли законодателя ввести новые или убрать старые обстоятельства, благодаря которым лица, совершившие подобные деяния, могут избежать несправедливого наказания.
Статьи УК РФ, раскрывающие нам содержание обстоятельств, исключающих преступность деяния, являются диспозитивными нормами, то есть позволяют лицу в каждом конкретном случае выбирать между несколькими вариантами поведения, не предписывая чётко определённых и безальтернативных действий. И такой подход в полной мере отражает принципы гуманизма и справедливости, отражённые в первой главе УК РФ. Для того чтобы подойти к общему определению понятия обстоятельств, исключающих преступность деяния, можно выделить следующие общие признаки, характеризующие юридическую природу всех этих обстоятельств:
1) при совершении действий, описанных в ст. 37-42 УК РФ, всегда имеет место активное поведение, которое причиняет существенный вред правоохраняемым интересам, т. е. другому человеку, обществу или государству. Именно поэтому возникает вопрос о возможной ответственности за причинение такого вреда;
2) это поведение почти всегда совершается из общественно полезных побуждений. В одних случаях побуждения инициированы внешними обстоятельствами — необходимостью защититься от общественно опасно нападения на себя, другого человека или иные правоохраняемые интересы, задержать преступника, предотвратить более значительный вред. В других случаях такие общественно полезные побуждения порождены внутренними мотивами - достичь общественно полезного результата;
3) при наличии всех условий правомерности, указанных в законе, такое поведение исключает не только уголовную, но и всякую иную ответственность, т.е. административную, дисциплинарную, а также гражданско-правовую;
4) причинение вреда при несоблюдении условий правомерности, предусмотренных уголовным законом, порождает уголовную ответственность. Но в силу социально полезных побуждений при совершении таких действий законодатель признает эти преступления совершенными при смягчающих обстоятельствах.
Суммируя все перечисленные признаки, общее понятие рассматриваемых обстоятельств можно сформулировать следующим образом: обстоятельствами, исключающими преступность деяния, являются такие обстоятельства, при которых действия лица, хотя и причиняют вред интересам личности, общества или государства, но совершаются с общест-венно полезной целью и не являются преступлениями в силу отсутствия общественной опасности, противоправности или вины.
История формирования, как теории уголовного права, так и законодательства, посвященного рассматриваемому институту, показывает очевидный разрыв между теорией и практикой. Здесь мне кажется уместным сравнить несколько уголовных законов, чтобы рассмотреть данный вопрос не только в его статике, но и в динамике.
В советском уголовном законодательстве институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, традиционно рассматривался как совокупность лишь норм о необходимой обороне и крайней необходимости, хотя другие правовые системы знают и иные ситуации. Например, в российском Уголовном уложении (1903 г.) закреплялся ряд обстоятельств, объединенных в две группы: исключающих виновность деяния (болезненное расстройство, недостижение возраста уголовной ответственности и др.) и исключающих противоправность в причинении вреда (исполнение закона, исполнение приказа, необходимая оборона, принуждение, крайняя необходимость).
В ст. 156 Артикула Воинского Петра 1 1715 г., мы можем встретить следующее положение: "Кто прямое оборонительное супротивление для обороны живота своего учинит, и онаго, кто его к сему принудил, убьет, оный от всякого наказания свободен". Как мы видим, и три века назад состояние необходимой обороны освобождало от уголовной ответственности. Ст. 21 главы ХХ11 Соборного Уложения 1649 г. гласит следующее: "А будет чей человек убьет кого - нибудь до смерти, или ранит, обороняя того, кому он служит, и тому человеку того в вину не ставить, а спрашивать того убийства на том, кому он служит". Здесь мы видим своеобразное сочетание двух современных обстоятельств, исключающих вину лица, - необходимой обороны и исполнение приказа или распоряжения.
И, наконец, очень своеобразное обстоятельство, исключающее уголовную ответственность, отражено в одном из самых древних памятников русского права - "Русской Правде". Сл. 26 Пространной редакции этого документа говорит: 'Если же обиженный [ударом палки, чаши, рога или тупой стороны меча - ст. 25], не стерпев, в отместку, сам ударит мечом, то того в вину ему не ставить". Такой подход, разрешающий и даже одобряющий месть, весьма типичен для тех языческих времен, но, к счастью, не применяется в современном российском уголовном законодательстве.
Как справедливо отмечает А. В. Наумов, время "работает" на расширение регламентации в законе круга указанных обстоятельств. Новый Уголовный кодекс Российской Федерации, как известно, действует с 1 января 1997 г. Он, насколько это было возможно, приведён в соответствие с реалиями сегодняшней жизни. Формула взаимоотношений в цепочке: личность - общество - государство обрела свою динамику. Одно из доказательств этого - существенное расширение перечня обстоятельств, исключающих преступность деяния. Работа законодателя в области следования правовым и общечеловеческим принципам привела к тому, что У К РФ 1996 г., в отличие от ранее действовавшего уголовного закона, называет шесть обстоятельств, исключающих преступность деяния:
- необходимая оборона (ст.37);
- причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38);
- крайняя необходимость (ст. 39);
- физическое и психическое принуждение (ст. 40);
- обоснованный риск (ст. 41);
- исполнение приказа или распоряжения (ст. 42).
Уголовно-правовое значение обстоятельств, исключающих преступность деяния, выражается:
во-первых, в исключении уголовной ответственности при условии право-мерности этих деяний;
во-вторых, в смягчении наказания за преступление, совершаемое изначально как обстоятельство, исключающее преступность деяния, но не ставшее им вследствие нарушения условий правомерности того или иного обстоятельства (за исключением ч. 1 ст. 40 УК);
в-третьих, в уголовной ответственности за преступное превышение пределов причинения вреда (только при необходимой обороне, задержании лица, совершившего преступление, и крайней необходимости).
Глава II. Виды обстоятельств, исключающих преступность деяния
2.1 Необходимая оборона
Обзор истории формирования рассматриваемого института показывает явную тенденцию к расширению сферы его применения. Впервые в после-революционной России необходимая оборона упоминалась в Руководящих началах по уголовному праву 1919 г., где она связывалась только с нападе-нием на личность обороняющегося или другого лица. Так же ограничительно определялись объекты обороны и в УК РСФСР 1922 г. Но уже Основные начала 1924г., кроме личности обороняющегося и других лиц, упоминали об охране от посягательств на советскую власть и революционный порядок. Эта формулировка была повторена в ст. 13 УК РСФСР 1926 г. Дальнейшее расширение объектов обороны имело место в УК РСФСР 1960 г., ст. 13 которого допускала необходимую оборону при защите интересов Советского государства, личности обороняющегося или другого лица и их прав, а также общественных интересов.
В 1994 г. ст. 13 УК РСФСР была существенно изменена. Цель законода-теля состояла в том, чтобы предоставить обороняющемуся неограниченные возможности для защиты от противоправного нападения своей жизни или жизни другого лица. В новой редакции статьи было сказано, что в этих случаях может иметь место «причинение любого вреда посягающему». Такая формулировка вызвала резкие возражения, поскольку открывала путь к самосуду . Однако другое новшество, введенное в текст ст. 13 УК РСФСР 1960 г., - право на оборону независимо от возможности спастись бегством или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти, было правильным, оно вошло в текст ст. 24 Основ 1991 г. и сохранилось в УК РФ 1996г. Статья 45 Конституции Российской Федерации провозглаша-ет, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.
Необходимая оборона является обстоятельством, исключающим общественную опасность и противоправность, а, следовательно, пре-ступность и наказуемость действий обороняющегося. Эти действия, хотя формально и подпадают (по внешним данным) под признаки предусмотренного уголовным законом деяния, на самом деле являются общественно полезными, поскольку служат интересам предотвращения и пресечения преступлений.
Необходимая оборона — одно из важных средств борьбы с преступными посягательствами, охраны интересов личности, общества и государства. Использование, гражданами своего права на оборону является одной из форм пресечения преступных посягательств, одной из форм участия общественности в борьбе с преступностью. Институт необходимой обороны выполняет в то же время серьезную профилактическую роль, оказывает определенное сдерживающее влияние на лиц, намеревающихся совершить преступление. Сдерживающее воздействие на преступников оказывает, в частности, то обстоятельство, что последствия необходимой обороны могут быть для них более тяжкими (причинение смерти или вреда здоровью), чем грозящее по закону наказание.
Необходимая оборона является самостоятельным по своей природе правом граждан, порожденным фактом общественно опасного посягательства. Ошибочно поэтому рассматривать необходимую оборону как субсидиарный (дополнительный) институт к деятельности государства по пресечению преступлений и наказанию преступников.
Следует иметь в виду, что на определенной категории лиц в ряде случаев лежит не только моральная, но и правовая обязанность обороняться от происходящего нападения. К числу таких лиц относятся сотрудники милиции, других подразделений органов внутренних дел, военнослужащие, сотрудники Федеральной службы безопасности, федеральных органов государственной охраны, других охранных служб, инкассаторы и пр. Осуществление акта необходимой обороны со стороны этих лиц является их служебным долгом.
Отказ от обороны в подобных случаях сам может заключать себе состав преступления или дисциплинарного проступка.
Теория уголовного права и судебная практика признают необходимую оборону правомерной лишь в том случае, когда она удовлетворяет ряду определенных условий. Если не соблюдено хотя бы одно из этих условий, акт защиты уже перестает быть общественно полезным и может повлечь за собой уголовную ответственность.
Условия правомерности акта необходимой обороны принято подразделять на относящиеся к посягательству и защите. Посягательство должно быть: общественно опасным, наличным, действительным (реальным).
а) Право на оборону порождает только общественно опасно посягательство на правоохраняемые интересы. Чаще всего оборона осуществляется против преступного, уголовно наказуемого посягательства, например, при отражении покушений на убийство, а также при пресечении изнасилований, похищений людей, грабежей, разбоев и пр.
В качестве примера общественно опасного посягательства, породившего право на оборону, можно сослаться на следующее дело.
Б. пришел в гости к своей двоюродной сестре Н. и ее мужу Р. Последний находился в нетрезвом состоянии и предложил Б. с ним выпить. Однако Б. пить отказался и, обратив внимание, что у сестры на лице следы побоев, стал выяснять причину их происхождения. Р. не отрицал, что избил жену, и начал нецензурно оскорблять ее. Р. и раньше беспричинно избивал жену. Характеризовался он отрицательно, ранее был судим, злоупотреблял спиртными напитками, скандалил семье. Когда начался разговор о Н., Р., демонстрируя пренебрежительное отношение к жене, ударил ее по лицу. Б. пытался остановить Р., но тот стал оскорблять его, заявляя, что Б., видимо, сожительствует с сестрой, поэтому и защищает ее. Затем он схватил Б. за волосы, свалил на пол, начал бить его головой о пол. Н. и несовершеннолетний Д. оттащили Р. от брата. Тогда Р. набросился на Б. с кухонным ножом. Последнему удалось выхватить нож из рук Р. и нанести ему множество ударов в различные части тела, в том числе в сердце, отчего Р. скончался.
Краснодарским краевым судом Б., которому органами предварительного следствия было предъявлено обвинение в убийстве, был оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления. Суд признал, что Б. действовал в состоянии необходимой обороны от преступного посягательства Р., сопряженного с насилием, опасным для его жизни, и не превысил ее пределов .
В то же время не требуется, чтобы посягательство было непременно преступным. Достаточно, чтобы оно было общественно опасным и по объективным признакам воспринималось как преступное нападение. Поэтому допустима необходимая оборона от посягательства душевнобольного, малолетнего или лица, действующего под влиянием устраняющей его вину фактической ошибки. Нельзя не согласиться с мнением А. Ф. Кони, что «лицу, подвергшемуся нападению некогда размышлять, с осознанием или без сознания на него нападают».
Необходимая оборона допустима и против незаконных действий должностных лиц, посягающих путем злоупотребления служебным положением на законные права и интересы граждан. Речь идет о заведомом, явном произволе, об очевидно противоправных действиях представителей власти и других должностных лиц.
б) Посягательство должно быть наличным, т. е. начавшимся (или близким к началу) и еще не окончившимся. Оно должно обладать способностью неминуемо, немедленно причинить общественно опасный вред.
Наличным признается такое посягательство, которое уже начало осуществляться или непосредственная угроза осуществления которого была настолько очевидной, что было ясно, что посягательство может тотчас же, немедленно осуществиться. О последнем может свидетельствовать конкретная угроза словами, жестами, демонстрацией оружия и прочими устрашающими способами. Непринятие предупредительных мер в таких случаях ставит лицо в явную, непосредственную и неотвратимую опасность.
В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 "О практике применения судами законодательства о необходимой обороне" указывается, что "состояние необходимой обороны наступает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения".
Решение вопроса о наличности посягательства должно быть основано на объективных данных о том, что общественно опасное посягательство уже началось либо непосредственно предстоит.
Примером такого посягательства является следующий случай из судебной практики.
Б., работавший стрелком ВОХР, имея при себе табельное оружие — револьвер системы "Наган", как-то вечером покинул пост и пришел в ресторан, где стал танцевать. Во время очередного танца он подвергся групповому нападению. Один из посетителей, находясь сзади Б., набросил ему на шею удавку и начал душить. Одновременно с этим другой завернул ему за спину левую руку и пытался вытащить из кобуры револьвер. Препятствуя завладению оружием, Б. дотянулся рукой до спускового крючка револьвера и с целью привлечения внимания работников милиции произвел выстрел в пол. Однако и после выстрела нападавшие не отказались от своего преступного намерения и продолжали удерживать его сзади. Б. удалось вырвать револьвер у нападавших и освободиться от удавки. В этот момент один из нападавших — Д. сделал угрожающее движение в сторону Б. Отражая преступное посягательство по завладению оружием, Б. с близкого расстояния выстрелил ему в голову, причинив смертельное ранение.
Президиум областного суда, рассмотрев дело в порядке надзора, прекратил его производством за отсутствием в действиях Б. состава преступления, поскольку он действовал в состоянии необходимой обороны, защищаясь от совершаемого группой лиц общественно опасного и наличного посягательства, направленного не только на завладение оружием, но и на применение насилия, опасного для его жизни и здоровья. Пределы необходимой обороны превышены не были.
Однако против посягательства, которое не является наличным, а возможно лишь в будущем, необходимую оборону применять нельзя.
В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. указывается: "Действия оборонявшегося, причинившего, вред посягавшему, не могут считаться совершенными в состоянии необходимой обороны, если вред причинен после того, как посягательство было предотвращено или окончено и в применении средств защиты явно отпала необходимость. В этих случаях ответственность наступает на общих основаниях. В целях правильной юридической оценки таких действий подсудимого суды с учетом всей обстановки происшествия должны выяснять, не совершены ли им эти действия в состоянии внезапно возникшего сильного душевного вол-нения, вызванного общественно опасным посягательством". В том же постановлении подчеркнуто, что переход оружия или других предметов, использованных при нападении, от посягавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства.
в) Посягательство должно быть действительным, реальным, а не мнимым, существующим в объективной действительности, а не только в воображении защищающегося.
Признак действительности нападения позволяет провести разграничение между необходимой и мнимой обороной. Мнимая оборона — это оборона против воображаемого, кажущегося, но в действительности не существующего посягательства. Юридические последствия мнимой обороны определяются по общим правилам о фактической ошибке. При решении этого вопроса возможны два основных варианта:
1. Если фактическая ошибка исключает умысел и неосторожность, то устраняется и уголовная ответственность за действия, совершенные в состоянии мнимой обороны. В таких случаях лицо не только не сознает, но по обстоятельствам дела не должно и не может сознавать, что общественно опасного посягательства нет. Налицо случай (саsus), невиновное причинение вреда.
Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 16 август 1984 г. № 14 указал, что мнимая оборона может исключать уголовную ответственность «в тех случаях, когда обстановка происшествия давала основание полагать, что совершается реальное посягательство, и лицо, применившее средства защиты, не сознавало и не могло сознавать ошибочность своего предположения».
2. Если при мнимой обороне лицо, причиняющее вред мнимому посягателю, не сознавало, что в действительности посягательства нет, добросовестно заблуждаясь в оценке сложившейся обстановки но по обстоятельствам дела должно было и могло сознавать это ответственность за причиненный вред наступает как за неосторожное преступление. При более внимательном отношении к создавшейся ситуации субъект мог бы не допустить ошибки и прийти к правильному выводу об отсутствии реальной опасности.
Следует иметь в виду, что необходимая оборона и мнимая оборона предполагают определенные обязательные условия: необходимая оборона — наличие реального посягательства, мнимая оборона — совершение действий, принятых за такое посягательство.
В тех случаях, когда лицо совершенно неосновательно предположило нападение, когда ни поведение потерпевшего, ни вся обстановка по делу не давали ему никаких реальных оснований опасаться нападения, оно подлежит ответственности на общих основаниях как за умышленное преступление. В этих случаях действия лица не связаны с мнимой обороной, а вред потерпевшему причиняется вследствие чрезмерной, ничем не оправданной подозрительности виновного при отсутствии со стороны потерпевшего каких-либо действий, сходных с нападением.
Характерно в этом отношении дело по обвинению Г. Ночью он возвра-щался от знакомой девушки домой. На пути к его дому находился овраг. Еще при спуске в овраг Г., боясь, что на него могут напасть, раскрыл имевшийся у него складной нож. В овраге он встретил идущих с работы О. и П. и, столкнувшись с О., нанес ему ножом удар в грудь. От полученного ранения сердца О. скончался. Г. объяснил свой поступок тем, что, увидев в овраге силуэты двух мужчин, испугался, решив, что они хотят ограбить его, и поэтому нанес удар идущему навстречу. По приговору краевого суда Г. был осужден за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР приговор по делу изменила, переквалифицировав преступление по статье о неосторожном причинении смерти по тем мотивам, что Г. лишил потерпевшего жизни вследствие ошибочно возникшего у него предположения об ограблении, т. е. в состоянии мнимой обороны. Прези-диум Верховного Суда РСФСР, рассмотрев дело в порядке надзора, указал, что в данном случае вся обстановка, при которой был убит рабочий О., не давала Г. оснований полагать, что он подвергался реальному нападению. Президиум Верховного Суда РСФСР признал правильной квалификацию действий Г. краевым судом.
Как отмечалось выше, существуют условия, относящиеся к защите от общественно опасного посягательства: допускается защита не только собственных интересов обороняющегося, но и интересов других лиц, а также интересов общества и государства; защита осуществляется путем причинения вреда посягающему, а не третьим (посторонним) лицам; защита должна быть своевременной; защита не должна превышать пределов необходимости.
а) Необходимая оборона предполагает защиту не только своих, но и любых других охраняемых законом интересов. Такой круг объектов защиты определен в ст. 37 УК РФ. Употребляющийся иногда термин "самооборона" должен пониматься не в том смысле, что обороняющийся защищает только себя, а лишь в том смысле, что он отражает посягательство сам, своими силами .
Гражданин вправе защищать от преступных посягательств как собственную жизнь, здоровье, личную свободу, честь, достоинство, жилище, имущество и иные правоохраняемые интересы, так и аналогичные блага других, даже совершенно незнакомых ему лиц, а также законные интересы предприятий, учреждений, коммерческих и иных организаций, общественные и государственные интересы. Именно поэтому такие действия считаются социально полезными и получают моральное одобрение.
В судебной практике тем не менее еще встречаются ошибки, когда право на оборону признается только при посягательстве на личность и права самого обороняющегося.
Сторож Л., защищая имущество агропредприятия, выстрелом из ружья смертельно ранил Т. во время совершения им в группе с другими лицами кражи. Органы предварительного следствия квалифицировали действия Л. как убийство при отягчающих обстоятельствах. Судебная коллегия по уголовным делам областного суда, рассмотрев дело по первой инстанции, пришла к выводу, что Л. убил Т. в состоянии необходимой обороны, но превысил ее пределы, и осудила его по ст. 105 УК РСФСР (ч. 1 ст. 108 УК РФ). Кассационная инстанция по протесту прокурора отменила приговор и вернула дело на новое судебное рассмотрение, мотивируя это тем, что лично Л. от данного общественно опасного посягательства вред не угрожал, а потому к нему якобы и неприменимы нормы о необходимой обороне. Президиум Верховного Суда РСФСР отменил это ошибочное определение, указав, что Л. защищал от преступного посягательства собственность, а для наличия необходимой обороны закон не требует, чтобы посягательство одновременно было направлено и на личность гражданина, охраняющего эту собственность. При новом кассационном рассмотрении приговор суда первой инстанции был оставлен без изменения.
б) Защита осуществляется путем причинения вреда посягающему, а не третьим (посторонним) лицам, как при крайней необходимости. Причинение вреда непричастным к посягательству людям не подпадает под понятие необходимой обороны.
Особенностью защиты при необходимой обороне является ее активный характер. При необходимой обороне защита по существу является контрнаступлением, контрнападением. Только такая оборона представляет надежную гарантию от грозящей опасности.
Важное значение имеет указание закона на то, что право на оборону принадлежит лицу "независимо от возможности избежать посягательства, либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти" (ч. 2 ст. 37 УК).
Недопустимо требовать от лица, подвергшегося нападению, чтобы оно действовало активно только в том случае, если не может спастись бегством, обратиться за помощью к другим или избрать какие-либо иные способы защиты, не носящие характера активного противодействия посягавшему.
Совершенно прав И. С. Тишкевич, указывающий, что "при не-обходимой обороне пользу обществу приносит не тот, кто избегает опасности бегством (такая трусость лишь поощряет преступников), а тот, кто, даже имея возможность иным путем избежать причинения себе вреда, активно сопротивляется преступнику путем противонападения. Только при таком отношении граждан к случаям преступных посягательств необходимая оборона может содействовать пресечению и предупреждению преступлений”.
Применение правил о необходимой обороне возможно и к некоторым случаям причинения смерти или вреда здоровью в драке. Во всех таких случаях необходимо тщательным образом выяснять, кто был инициатором, нападающей стороной. Необходимая оборона невозможна в случае, когда «обороняющийся» сам спровоцировал нападение на себя, а затем расправился с обидчиком, мотивируя свое деяние тем, что защищался. Данное обстоятельство отмечено в постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств». В п. 6. постановления сказано, что не может быть признано находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое намеренно вызвало нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий (развязывание драки, учинение расправы, совершение акта мести и т.п.).
Определенную сложность для практики представляет также вопрос о допустимости специального устройства различных защитных механизмов и приспособлений, предназначенных для предотвращения общественно опасных посягательств.
Следует согласиться с точкой зрения тех авторов, которые полагают, что установка таких защитных приспособлений оправдана лишь в целях охраны важных объектов при, условиях, исключающих случайное срабатывание механизма в отношении невиновных лиц. Однако устройство таких приспособлений не должно выходить из-под контроля государства. Совершенно недопустимо, например, установление подобных приспособлений (капканы, самострелы, взрывные устройства, использование электротока и пр.) для защиты собственности граждан. Не следует забывать, что они могут причинить вред не только преступникам, но и любым лицам, случайно оказавшимся в районе их действия.
в) Защита должна быть своевременной. Она должна совпадать во времени с общественно опасным посягательством. "Преждевременная" или "запоздалая" оборона не увязывается с существом самого понятия необходимой обороны. Пределы осуществления права на оборону определяются во времени начальным и конечным моментом самого посягательства.
В тех же случаях, когда обороняющийся, не осознав факта окончания посягательства, причинил посягавшему какой-либо вред, следует руководствоваться указанием Пленума Верховного Суда СССР о том, что "состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания”.
г) Защита не должна превышать пределов необходимости. Состояние необходимой обороны оправдывает причинение вреда посягающему лишь в том случае, когда защитительные действия не выходят за пределы необходимой обороны. Превышение этих пределов представляет собой общественно опасное деяние.
Превышение пределов необходимой обороны (эксцесс обороны) представляет собой умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства (ч. 3 ст. 37 УК).
По смыслу закона, превышением пределов необходимой обороны признается лишь явное, очевидное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется вред, указанный в ч. 1 ст. 108 или в ч. 1 ст. 114 УК РФ (смерть или тяжкий вред здоровью). Причинение посягающему при отражении общественно опасного посягательства вреда по неосторожности не может влечь уголовной ответственности. Именно так решается вопрос о субъективной стороне преступлений, совершаемых в результате превышения пределов необходимой обороны, в УК РФ (ч. 3 ст. 37).
Следует иметь в виду, что причинение средней тяжести и легкого вреда здоровью, а также побоев в ситуации обороны во всех случаях укладывается в рамки правомерной защиты. В отличие от ранее действовавшего УК РСФСР 1960 г. законодатель в настоящее время исключил возможность привлечения к уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны при причинении вреда здоровью средней тяжести. Тем самым расширено право граждан на оборону от преступных посягательств. Вопрос об эксцессе обороны может теперь встать лишь в случаях причинения посягавшему смерти или тяжкого вреда его здоровью, разумеется, когда этот вред явно не соответствует характеру и опасности посягательства.
Превышение пределов необходимой обороны имеет место, прежде всего в случаях явного (резкого, значительного) несоответствия между угрожаемым вредом и вредом, причиняемым обороной, между способами и средствами защиты, с одной стороны, и способами и средствами посягательства — с другой, между интенсивностью защиты и интенсивностью посягательства.
Для правомерной обороны не требуется также пропорциональности (абсолютной соразмерности) между способами и средствами защиты и способами и средствами посягательства. Требование пользоваться при защите тем же оружием, что нападающий, ставит обороняющегося в худшее положение, чем преступника. Помимо того, что не всегда возможно защищаться соразмерными средствами, следует иметь в виду, что у защищающегося нет времени для размышлений, соразмерны ли применяемые им способы и средства защиты способам и средствам посягательства. В состоянии душевного волнения, вызванного пося-гательством, обороняющийся не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты. Поэтому средства защиты могут быть и более эффективными, чем средства посягательства.
Вывод о том, имело ли место превышение пределов необходимой обороны или нет, можно сделать лишь в результате тщательного анализа конкретных обстоятельств дела, личности посягающего и обороняющегося. При совершении посягательства группой лиц обороняющийся вправе применить к любому из нападающих такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы.
Усматривая в действиях обороняющегося превышение пределов необходимой обороны, правоприменительные органы не должны ограничиваться в процессуальных документах лишь общей формулировкой о "явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства", а должны конкретно указать, в чем именно отразилось превышение пределов необходимой обороны и на каких доказательствах основан этот вывод.
Следует обратить внимание на положение закона о том, что "право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица зависимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения" (ч. 2 ст. 37 УК). Оно носит принципиальный характер: сделана попытка уравнять в правах при осуществлении акта необходимой обороны частных лиц и сотрудников правоохранительных и контролирующих органов, к которым практике всегда предъявлялись в этом отношении повыше требования.
В то же время в постановлении от 16 августа 1984 г. "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" Пленум Верховного Суда СССР занял по этому вопросу неправильную позицию. В п. 4 указанного постановления говорится, что работники правоохранительных органов "не подлежат уголовной ответственности за вред, причиненный посягавшему.., если они действовали в соответствии с требованиями уставов, положений и иных нормативных актов, предусматривающих основания и порядок применения силы и оружия".
Между тем по своей правовой природе оборона от преступного посягательства, с одной стороны, и нарушение при этом правил применения физической силы, специальных средств и оружия, - с другой, самостоятельные и качественно разные действия, которые требуют раздельной юридической оценки.
Рассматривать требования нормативных актов, предусматривающих порядок применения силы и оружия, как дополнительные условия правомерности необходимой обороны — значит существенно ограничивать право на оборону для сотрудников органов правоохраны.
Надо отметить, что граждане к необходимой обороне прибегают редко. Объясняется это разгулом преступности, вооруженностью нападающих, наглостью, бесчеловечностью преступников, которые терроризировали и запугивали большинство людей, подавив их волю к сопротивлению. В таких условиях было бы весьма полезным активизировать наступательную деятельность милиции и других государственных органов, организаций и самих граждан.
2.2 Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление
Причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании впервые регламентировано в УК РФ в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния. Ранее правовой основой для причинения вреда задерживаемому выступал п. 16 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство». Он гласил: «Действия граждан, направленные на пресечение преступных посягательств и задержание преступника, являются в соответствии с законодательством СССР и союзных республик правомерными и не влекут уголовной или иной ответственности, даже если этими действиями вынужденно был причинен вред преступнику». Поскольку законодательство СССР и союзных республик в этой сфере было представлено в УК РСФСР ст. 13 (необходимая оборона), постольку названный Указ фактически приравнял институт задержания к институту необходимой обороны. Не случайно постановления Пленума Верховного Суда СССР от 4 декабря 1969 г., 16 августа 1984 г. рекомендовали рассматривать случаи причинения вреда при задержании по правилам о необходимой обороне.
Причинение вреда лицу, совершившему преступление, с целью его задержания следует признать обстоятельством, исключающим преступность деяния, лишь при наличии права задержание при соблюдении ряда условий правомерности этого акта.
Эти условия заключаются в следующем:
а) Задерживается лицо, совершившее именно преступление, а не иное правонарушение (административный или дисциплинарный проступок, гражданско-правовой деликт, малозначительное деяние, предусмотренное ч. 2 ст. 14 УК). Объективные признаки преступления при этом должны быть налицо, очевидны и бесспорны.
б) Насилие применяется только при наличии твердой уверенности в том, что именно данное лицо совершило преступление. Например, когда лицо застигнуто при совершении преступления, когда очевидцы прямо укажут на него, как на совершившее преступление, когда на нем или на его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления и т. д. Основаниями задержания также является наличие обвинительного приговора суда об осуждении задерживаемого за конкретное преступление либо наличие постановления о розыске лица, совершившего преступление.
В практике имеют место случаи причинения при задержании вреда лицам, ошибочно принятым за преступников, мнимым преступникам. Вопрос об ответственности за причинение вреда при мнимом задержании решается по общим правилам о фактической ошибке. В случаях, когда лицо, осуществляющее задержание, не только не сознает, но, исходя из конкретных обстоятельств дела, не должно и не может сознавать ошибочности своего представления относительно личности потерпевшего и оснований задержания, уголовная ответственность вследствие отсутствия вины исключается. Налицо случай (казус), невиновное причинение вреда. Если же лицо по обстоятельствам дела должно было и могло при более внимательном отношении к создавшейся ситуации не допустить ошибки, ответственность за причиненный вред наступает как за неосторожное преступление по ст.109 или 118 УК РФ.
В одном из городов Карелии из зала суда сбежал Ц.,, совершивший тяж-преступление. Поднятые по тревоге, сотрудники РОВД перекрыли город. Приметы преступника были доведены до всех участников поиска. На опушке леса при выезде из города патрулировавшие на автомашине сотрудники милиции Б. и Р. увидели человека, по приметам похожего на Ц. Они выскочили из автомашины и направились к нему, но тот стал от них убегать. Работники милиции (один из них был в форме) начали его преследовать, неоднократно предлагали ему остановиться, после чего сделали несколько предупредительных выстрелов, но неизвестный на это не реагировал. Когда возникла опасность, что он скроется, сотрудники милиции произвели по нему по одному прицельному выстрелу. Неизвестный был ранен и задержан. Им оказался совершенно посторонний С., который собирал в лесу берёзовый сок и испугался за это ответственности. В результате ранения его здоровью был причинен вред средней тяжести.
Работники милиции были осуждены за неосторожное преступление. На наш взгляд, исходя из обстановки задержания, они не могли сознавать ошибочности своего представления относительно личности задерживаемого и не должны были нести ответственность.
в) Вред задерживаемому может быть причинен лишь причинении реальной опасности его уклонения от уголовной ответственности. О стремлении уклониться от задержания и доставления в соответствующие органы власти свидетельствуют, например, такие действия (бездействие), как невыполнение требований следовать в милицию, попытки скрыться, оказание сопротивления и т. п.
г) Вред лицу, совершившему преступление, может быть причинён лишь с целью его задержания и доставления соответствующим органам власти. Цель здесь единственная — лишить задерживаемого возможности уклониться от уголовной ответственности, причиняемый вред — средство достижения этой цели .
Если же указанные действия совершаются для осуществления других целей (например, самосуда), то они теряют правомерный характер, и лица, их совершившие, привлекаются к уголовной ответственности на общих основаниях.
д) Меры, которые принимаются для задержания лица, совершившего преступление, должны быть необходимыми, т. е. оправданными обстоятельствами дела. Является ли причинение того или иного вреда необходимым для задержания преступника, — это вопрос факта. Он должен решаться в каждом конкретном случае, исходя из конкретных обстоятельств дела. Насилие (тем более тяжкое) должно быть вынужденной, крайней мерой, когда иными средствами задержание осуществить невозможно.
е) Принимаемые меры по задержанию такого лица должны соответствовать характеру и опасности совершенного им преступления, а также опасности его личности. Например, лишение жизни задерживаемого, пытающегося скрыться, может быть при правомерным только в случаях совершения им убийства, бандитизма, захвата заложников, терроризма, разбоя, изнасилования и другого тяжкого преступления, преимущественно насильственной направленности.
Следует иметь в виду, что лицо, задерживающее преступника, не всегда в состоянии избрать абсолютно соразмерные характеру и опасности совершенного преступления средства задержания.
0днако при оценке действий субъекта задержания следует иметь в виду, что закон, говоря о «явном несоответствии», допускает тем самым такое несоответствие. Поэтому правомерно утверждение Э.Ф. Побегайло о том, что недопустимо ограничение мер задержания условиями крайней необходимости, т.е. требованием, чтобы причиненный задерживаемому вред был менее значительным по сравнению с характером и степенью опасности совершенного преступления.
ж) Характер мер по задержанию преступника должен соответствовать обстановке его задержания. Обстановку задержания характеризуют различные признаки, в том числе и такие, как степень интенсивности и способ оказываемого преступником сопротивления, количество задерживаемых и задерживающих, наличие оружия, место и время задержания (день или ночь), возможность применения других, более мягких и безопасных способов и средств задержания. Если лицо, преследующее задерживаемого, видит, что на помощь спешат другие сотрудники или граждане, и тем не менее убивает его, такие действия не могут быть признаны правомерными.
з) Причиняемый вред не должен превышать пределов необходимости.
Превышение мер, необходимых для задержания, имеет место в тех случаях, когда применены такие средства и методы задержания, которые явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления, его личности, реальной обстановке задержания, и задерживаемому без необходимости причинен явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред, указанный в ч. 2 ст. 108 или в ч. 2 ст. 114 УК РФ (смерть, тяжкий или средней тяжести вред здоровью). В качестве примера превышения мер, необходимых для задержания, можно сослаться на следующее дело.
С и В., будучи в нетрезвом состоянии, ворвались в дом А. и из хулиганских побуждений стали его избивать. Услышав крики о помощи, сосед потерпевшего М. схватил охотничье ружье и выбежал во двор. Видя убегавших С. и В., М. потребовал от них остановиться и произвел предупредительный выстрел вверх. Однако они не остановились, и тогда М. с целью задержания стал их преследовать. Во время этого преследования М. смертельно ранил из ружья С. В данной конкретной обстановке принятые М. меры явно не соответствовали характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемыми лицами преступления и обстоятельствам задержания. С. был причинен явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред.
Превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, влечет ответственность лишь в случаях умышленного причинения вреда (ч. 2 ст. 38 УК). Если тяжкий или средней тяжести физический вред причинен задерживаемому по неосторожности, уголовная ответственность не наступает. Следует иметь в виду, что о превышении мер, необходимых для задержания преступника, речь может идти лишь при наличии права на задержание (совершение общественно опасного посягательства, обладающего признаками преступления; реальная опасность, уклонения преступника от уголовной ответственности; цель его задержания и т. д.). Например, причинение вреда преступнику без цели его задержания должно рассматриваться не как превышение данных мер, а как обычное преступление против личности.
До вступления в силу УК РФ 1996 г. причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, оценивалось с точки зрения законодательства о необходимой обороне. Поэтому следует разграничивать данные обстоятельства, исключающие преступность деяния:
1) основанием необходимой обороны является любое общественно опасное посягательство. Основанием применения мер задержания — только преступное посягательство;
2) действия субъекта необходимой обороны имеют своей целью защиту охраняемых законом благ. При применении мер задержания — доставление лица, совершившего преступление, в органы власти и пресечение совершения им новых преступлений; .
3) необходимая оборона допустима и при наличии возможности избежать посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. При задержании вред правомерен только в том случае, когда иных, «безвредных» мер задержания не было;
4) право на применение мер задержания, в отличие от права на необходимую оборону, не может ни при каких условиях быть реализованным до момента совершения (начала) преступления.
2.3 Крайняя необходимость
Как известно, институт крайней необходимости, наряду с институтом необходимой обороны, относится к числу традиционных для уголовного права. Между тем критическая оценка определения крайней необходимости не прекращается и по настоящее время. Так, совершенно обоснованно обращается внимание на то, что вряд ли следовало разрывать нормативный материал о крайней необходимости и размещать его не только в ст. 39 УК РФ, но и под названием другого обстоятельства, исключающего преступность деяния, (физическое или психическое принуждение) в ч. 2 ст. 40 УК РФ при том, что в последнем случае не формулируется никаких специфических характеристик крайней необходимости, за исключением указания на своеобразный источник опасности. По-прежнему не решенным ни в законе, ни в судебной практике остается вопрос об уголовно-правовой оценке превышения пределов крайней необходимости, а описание этого понятия даже в существующем виде в ст. 39 УК РФ как минимум небезгрешно с точки зрения правил русского языка. Поскольку в решении именно этого вопроса фокусируется оценка правомерности поведения лица в состоянии крайней необходимости, постольку именно на него и обратим внимание.
Крайняя необходимость — это такое состояние, когда для отвращения опасности, реально угрожающей законны интересам данного лица или иных лиц, интересам общества, государства, причиняет вред интересам третьих (посторонних лиц при условии, что грозящая опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и причинённый вред менее значителен по сравнению с предотвращаемым. Причинение вреда в таких случаях лишено общественной опасности и уголовной противоправности и в большинстве случаев носит общественно полезный характер.
Состояние крайней необходимости возникает там, где сталкиваются два охраняемых законом интереса и сохранение одного более важного) достигается принесением в жертву другого (важного). Лицо, оказавшееся в состоянии крайней необходимости из двух зол выбирает меньшее и путем сознательного нарушения одного из интересов спасает другой, более важный по своему мнению. Именно поэтому действия, совершаемые в состоянии крайней необходимости, полезны для общества, они правомерны и реально оправданы.
Осуществление акта крайней необходимости путем причинения вреда интересам посторонних лиц, а также общественным и государственным интересам — субъективное право граждан. Однако на некоторые категории лиц (сотрудники милиции, подразделений органов внутренних дел, работники пожарной охраны, военнослужащие и др.) возложены правовые обязанности по осуществлению соответствующих действий в состоянии крайней необходимости. Условия правомерности акта крайней необходимости принято подразделять на относящиеся к грозящей опасности и к защите от нее. Опасность, исходящая из различных источников, должна:
— угрожать личности и правам данного лица или иных лиц, защищаемым законом интересам общества или государства;
— быть наличной;
— действительной (реальной);
— при данных обстоятельствах ее нельзя устранить другими средствами, не связанными с причинением вреда интересам третьих лиц.
Источники грозящей опасности при крайней необходимости могут быть самыми разнообразными. К числу их следует отнести: общественно опасное поведение людей (виновное и невиновное, физиологические и патологические процессы, происходящие в организме человека (болезнь, голод и т. п.); стихийные силы природы: пожар, наводнение, ураган, землетрясение, горные лавины; действие источников повышенной опасности, нападение животных и пр. Опасность должна быть наличной, непосредственно угрожающей причинением существенного вреда индивидуальным или общественным интересам. Наличность опасности означает, что она существует и еще не миновала. Как уже миновавшая, лишь возможная в будущем опасность не могут породить состояния крайней необходимости.
в) Опасность должна быть действительной, реально существующей, а не мнимой, существующей лишь в воображении человека.
В практике встречаются случаи причинения вреда правоохраняемым интересам в результате ошибки относительно реальности грозящей опасности. Вопрос об ответственности за причинение вреда при мнимой крайней необходимости решается по общим правилам о фактической ошибке. В случаях, когда лицо, устраняющее мнимую опасность, в силу сложившейся обстановки не должно и не могло сознавать ошибочности своего представления относите реальности опасности, уголовная ответственность вследствие отсутствия вины исключается. Налицо случай (казус), невиновное причинение вреда. Если же лицо по обстоятельствам дела должно было и могло при более внимательном отношении к оценке реальности опасности не допустить ошибки, ответственность за причиненный вред наступает как за неосторожное преступление (с учётом положений ч. 2 ст. 24 УК РФ).
г) Опасность при данных обстоятельствах не может быть устранена другими средствами, т. е. средствами, не связанными с причинением вреда иным охраняемым правом интересам. Это одно из важнейших условий правомерности акта крайней необходимости.
Водитель Р., следуя на автомашине по улице города, неожиданно увидел
в непосредственной близости от машины женщину с ребенком, перебегающих улицу. Чтобы спасти им жизнь, Р. затормозил и свернул в сторону, в результате чего столкнулся со стоявшим у обочины мотоциклом. Здоровью владельца мотоцикла П. при этом был причинен вред средней тяжести, кроме того, был причинен значительный материальный ущерб.
Очевидно, что Р. действовал в состоянии крайней необходимости, спасая жизнь женщины и ребенка. Иными способами предотвратить наезд на них было нельзя. Состав преступления в действиях Р. отсутствовал.
Способ сохранения правоохраняемого интереса за счет другого должен быть именно крайним. Если для предотвращения грозящей опасности у лица есть путь, не связанный с причинением какого либо вреда, оно должно избрать именно этот путь. В противном случае ссылка на состояние крайней необходимости исключается, в этом, кстати, проявляется одно из существенных отличий крайней необходимости от необходимой обороны.
Следует предостеречь от неправильного понимания рассматриваемого требования таким образом, будто бы совершаемые в стоянии крайней необходимости действия должны представлять собой единственно возможное средство предотвращения угрозы. Бывают ситуации, при которых возможно избежание грозящей опасности за счет различных правоохраняемых интересов, выбор пожертвовании одним из которых зависит от лица, действующего в состоянии крайней необходимости.
Как отмечалось выше, существуют также условия правомерности акта крайней необходимости, относящиеся к защите от грозящей опасности:
• защита направлена на охрану интересов личности, общества и государства;
• вред при крайней необходимости причиняется не лицам, создавшим опасность, а третьим (посторонним) лицам;
• защита должна быть своевременной;
• защита не должна превышать пределов необходимости. Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть менее значительным, чем предотвращаемый вред.
а) Акт крайней необходимости осуществляется в целях защиты любого правоохраняемого интереса (как своего, так и чужого, а также общественного или государственного).
В тех случаях, когда имеет место провокация крайней необходимости, т. е. искусственное создание опасности в качестве повода для умышленного совершения преступления, ответственность наступает на общих основаниях (как за умышленное создание соответствующей опасности, если эти действия образуют конкретный состав преступления, так и за умышленное причинение вреда правоохраняемым интересам в процессе ее устранения).
б) Вред при крайней необходимости причиняется не лицам, создавшим опасность, а третьим (посторонним по отношению к шику опасности) лицам. Под третьими лицами здесь понимаются физические и юридические лица, а также государство и общественные организации, не являющиеся юридическими лицами, деятельность которых вовсе не связана с возникновением опасности, породившей состояние крайней необходимости. Следует иметь в виду, что причинение вреда третьим лицам возможно и в ситуации, когда защищающийся уничтожает или повреждает сам источник грозящей опасности, если она не вызвана общественно опасным поведением человека (в последнем случае возможна оценка содеянного по правилам о необходимой обороне).
в) Защита должна быть своевременной. Она должна соответствовать по времени грозящей опасности. Защита должна осуществляться не раньше, чем появилась угроза правоохраняемым интересам, и прекратиться не позднее, чем опасность миновала. "Преждевременная" либо "запоздалая" защита не имеет ничего общего с крайней необходимостью.
г) Защита не должна превышать пределов необходимости. Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть менее значительным, чем предотвращаемый вред. Причине вреда, равного тому, который мог наступить, или вреда большего, не может быть оправдано состоянием крайней необходимости. В частности, нельзя спасать одно благо за счет причинения вреда равноценному благу (например, спасать свою жизнь за счет жизни другого человека).
Вопрос о том, какой вред считать более важным, а какой — менее является вопросом факта и решается в каждом конкретном в зависимости от конкретных обстоятельств дела. В основу вреда причиненного и вреда предотвращенного должны быть положены как объективный, так и субъективный критерии, определяющим при этом является объективный критерий.
УК РФ 1996 г. впервые на законодательном уровне формулирует понятие превышения пределов крайней необходимости (ч.2 ст. 39). Под ним понимается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда правоохраняемым интересам был причинен вред, равный или более значительный, чем предотвращенный. Следует иметь в виду, что превышение имеет место лишь при соблюдении всех условий правомерности акта крайней необходимости, кроме двух (или одного из двух): неустранимость грозящей опасности другими средствами и причинение менее значительного вреда, чем предотвращаемый.
К сожалению, в отличие от необходимой обороны причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, указание на уголовно-правовые последствия превышения пределов крайней необходимости в уголовном законе фактически отсутствует. При отсутствии специальных норм в Особенной части УК РФ, аналогичных тем, которые закреплены в ст. 108, 114 УК РФ, в случае превышения пределов крайней необходимости, у правоприменителя остается один выход: квалифицировать содеянное по соответствующей статье Особенной части УК со ссылкой на ч. 2 ст. 39 УК, как это предлагает Э.Ф. Побегайло. Сомнительным представляется предложение некоторых ученых о квалификации превышения пределов крайней необходимости на общих основаниях, но с одновременным указанием на то, что виновный находится в состоянии крайней необходимости, с отражением этого же обстоятельства в ст. 61 УК РФ как смягчающего наказание.
Следует также иметь в виду, что согласно закону (ч. 2 ст. 39 УК РФ) превышение пределов крайней необходимости влечет за собой ответственность только в случаях умышленного причинения вреда правоохраняемым интересам. Неосторожное причинение вреда в таких случаях исключает уголовную ответственность.
В теории уголовного права неоднозначно решается вопрос о возможности распространения действия института крайней необходимости на ситуации, когда источником возникновения опасности правоохраняемым интересам выступают действия (бездействие) самого лица, принявшего затем меры по ликвидации этой опасности. Прямые указания на этот счет отсутствуют и в ст. 39 УК РФ. Идея сохранения большего блага, лежащая в основе данного института, может быть распространена и на эти случаи, если только опасность не была создана специально для оправдания причиняемого вреда ссылкой на крайнюю необходимость. Поэтому уголовная ответственность должна исключаться, когда лицо предпринимает усилия по предотвращению созданной по его вине опасности правоохраняемым интересам путем причинения вреда третьим лицам. Например, лицо оказывает помощь раненому им человеку посредством использования чужой автомашины для доставления раненого в больницу.
Поскольку вред при крайней необходимости причиняется лицу, причастному к возникновению опасности, вопрос о возмещении ущерба решается в порядке гражданского судопроизводства следующим образом. По общему правилу, обязанность возмещения такого вреда возлагается на лицо, его причинившее, т. е. на действовавшего в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ). Если опасность была создана виновным поведением другого лица, обязанность по возмещению ущерба возлагается на него. Суд с учетом обстоятельств дела может возложить такую обязанность и на лицо, в интересах которого действовал при крайней необходимости причинитель вреда.
В сравнении с необходимой обороной, мерами по задержанию лица, совершившего преступление, к крайней необходимости закон предъявляет более жесткие требования.
Крайняя необходимость отличается от названных обстоятельств по следующим признакам.
1. По основаниям возникновения права на причинение вреда: общественно опасное или преступное поведение человека — при необходимой обороне и при применении мер задержания; угроза причинения вреда правоохраняемым интересам, порождаемая любыми факторами, — при крайней необходимости.
2. По характеру и направленности причиняемого вреда: при необходимой обороне и задержании лица, совершившего преступление, допускается превышение причиняемого вреда над угрожающим или уже имеющим место, в то время как при крайней необходимости вред должен быть только меньшим в сравнении с предотвращенным; в первом случае вред причиняется виновному лицу (посягающему или задерживаемому), во втором — невиновным третьим лицам.
3. По характеру гражданско-правовых последствий: вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, при задержании, признанный правомерным, возмещению не подлежит; при крайней необходимости — такая обязанность сохраняется (ст. 1066, 1067 ГК).
2.4 Физическое или психическое принуждение
Причинение вреда под влиянием физического или психического принуждения впервые регламентировано в качестве самостоятельного правового основания, исключающего преступность деяния. В У К РСФСР 1961 г. его уголовно-правовое значение выражалось в двух аспектах: 1) в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность (ст. 38 УК, РСФСР), и 2) в качестве обстоятельства, оцениваемого с точки зрения института крайней необходимости в рамках учения об объективной стороне состава преступления. Таким образом, в ранее действовавшем уголовном законодательстве психическое иди физическое принуждение самостоятельного значения в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, не имело. Будучи регламентированным в ст. 40 УК РФ, оно занимает особое место в числе обстоятельств, исключающих преступность деяния. Вынужденность причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам в исключительной обстановке — это то, что имеет оправдательное значение, обосновывающее его уголовную ненаказуемость, и то, что объединяет его с другими обстоятельствами, включенными в гл. 8 УК РФ. Отличительными признаками данного обстоятельства являются причинение вреда при ограниченной или па-рализованной воле, а также (и это особенно важно) отсутствие общественно полезной направленности.
Норма, предусмотренная ст. 40 УК РФ, охватывает ситуации, которые рассматриваются либо по правилам исключающей уголовную ответственность непреодолимой силы, либо по правилам крайней необходимости.
Если вследствие физического принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием), т. е. действовать избирательно, и в результате этого причинило вред правоохраняемым интересам, ответственность исключается, поскольку лицо действовало (бездействовало) под влиянием форс-мажорных обстоятельств, непреодолимой силы, исключающей мотивированное поведение и вину. Так, связанный сторож не может охранять вверенный ему участок.
Преодолимое принуждение, оцениваемое по правилам крайней необходимости, представлено в Уголовном кодексе РФ (ч. 2 ст. 40) в двух разновидностях: в качестве физического и психического принуждения. Оно преодолимо в том смысле, что в результате его причиняется вред при сохранении возможности у лица руководить своими действиями. Здесь фи-зическое принуждение не лишает возможности действовать избирательно. Оно может выражаться в нанесении побоев, отдельных сильных ударов с целью придать воле человека нужное направление, не парализуя ее.
Психическое принуждение всегда преодолимо, поскольку независимо от степени его интенсивности у принуждаемого сохраняется возможность руководить своим поведением. Такое принуждение может выражаться в различных угрозах применить физическое насилие, причинить материальный или моральный ущерб, которые могут быть немедленно исполнены. Возможно и прямое воздействие на психику принуждаемого путем использования психотропных веществ, звуковых сигналов, гипноза и т.п. Целью принуждения выступает склонение лица к причинению вреда охраняемым уголовным законом интересам. При преодолимом принуждении лицо поступает избирательно, выбирая между угрожающим вредом и тем вредом, который требуется от него для устранения угрозы. Именно поэтому в данном случае применяются правила крайней необходимости.
Типичными примерами могут, например, служить действия кассира, отдающего разбойникам под угрозой применения оружия дневную выручку, либо действия директора банка, отдающего под пытками ключ от хранилища с драгоценностями. Разумеется, об общественно полезной направленности таких действий говорить не приходится, но уголовная ответственность исключается. Если состояние крайней необходимости в подобных ситуациях не усматривается, то причинение вреда оценивается на общих основаниях и квалифицируется как обычное преступление. На стадии же назначения наказания это обстоятельство может быть признано в качестве смягчающего наказание (п. «е» ст. 61 УК РФ). Если же причинение вреда произошло в состоянии крайней необходимости, но с превышением её пределов, то содеянное оценивается по правилам института превышения пределов крайней необходимости.
2.5 Обоснованный риск
Включение в УК РФ 1996 г. нормы об обоснованном риске, представляется весьма своевременным. Оно соответствует обозначившейся в российском обществе тенденции на развертывание инициативы и самостоятельности, научно-технической, хозяйственной, профессиональной смелости, на принятие новых, нестандартных решений в любой области, где работает тот или иной гражданин.
В соответствии со ст. 41 УК РФ не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели. Риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск, приняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам.
Обоснованный риск, состоящий в правомерном создании возможной опасности правоохраняемым интересам в целях достижения общественно полезного результата, который не мог быть получен обычными, нерискованными средствами, является обстоятельством, исключающим преступность деяния. Риск — это в значительной степени право лица на творческий поиск, дерзание (например, при освоении новой технологии в производственном процессе; при разработке новых методов лечения в медицине и т. п.).
Право на риск имеет любой гражданин, независимо от того, в каких экстремальных условиях он рискует (при осуществлении профессиональной деятельности либо преодолении ситуаций, возникающих в сфере быта или досуга). Не случайно в УК РФ 1996 г. законодатель употребляет термин "обоснованный риск", а не "оправданный профессиональный и хозяйственный риск", как в Основах уголовного законодательства 1991 г. Объем допустимого риска в новом УК РФ значительно расширен.
Источником, порождающим опасность причинения вреда правоохраняемым интересам при обоснованном риске, являются действия самого лица, намеренно отклоняющегося от устоявшихся требований безопасности для достижения общественно полезной цели. Условия правомерности такого риска сводятся к следующему:
• вред охраняемым уголовным законом интересам причиняется действиями (бездействием) рискующего, направленными на достижение социально полезной цели;
• эта цель не может быть достигнута обычными, нерискованными средствами;
• вредные последствия при риске осознаются рискующим лишь как побочный и возможный вариант его действий (бездействия);
• совершенные действия (бездействие) обеспечиваются соответствующими знаниями и умениями, объективно способными в данной конкретной ситуации предупредить наступление вредных последствий;
• лицо приняло достаточные, по его мнению, меры для предотвращения вреда правоохраняемым интересам.
а) Действия (бездействие) рискующего должны быть направлены на достижение общественно полезной цели. Они совершаются для достижения результата, который приносит выгоду, главным образом не лично тому, кто действует в условиях риска, а другим людям, а также в целом обществу или государству. Достижение определенного общественно полезного результата — именно та цель, которая определяет социальную полезность тех или иных действий при обоснованном риске. В то же время незначительная цель не может рассматриваться как основание для рискованных действий и, следовательно, исключает возможность признания такого риска обоснованным. К общественно полезной цели относится стремление к результату, одобряемому моралью и правом. Таковыми могут быть спасение жизни человека во время медицинской операции, научное открытие, значительная прибыль в предпринимательской деятельности, существенная экономия средств. Причем такие действия не только должны быть направлены на достижение общественно полезной цели, но и соответствовать ей. Так, допустимо рисковать здоровьем людей для спасения жизней других людей. Но нельзя подвергнуть опасности жизнь людей ради спасения имущества.
б) При правомерном риске поставленная цель не может быть достигнута обычными, нерискованными средствами, не свянными с риском действиями. Возможность реализовать эту цель обычными, нерискованными методами снимает правомерность риска, превращает его в общественно опасное действие (бездействие). Если такая возможность существовала и лицо ею не воспользовалось, а предпочло рисковать и в результате причинило вред правоохраняемым интересам, оно подлежит ответственности на общих основаниях.
в) Риск не должен переходить в заведомое причинение ущерба. Причинение вредного последствия при риске является лишь возможным. Там, где речь идет о заведомом причинении ущерба правомерный риск отсутствует. В частности, риск не может быть признан обоснованным, если он заведомо был сопряжен с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия (ч. 3 ст. 41 УК РФ). Таким образом, вредные последствия при риске осознаются рискующим лишь как побочной и только возможный (а не неизбежный) результат его действий (бездействия).
г) Совершенные при риске действия (бездействие) должны;
обеспечиваться соответствующими знаниями и умениями, объективно способными в данной конкретной ситуации предупредить наступление вредных последствий.
Так, действия, совершаемые в условиях правомерного риска профессионалами, должны соответствовать современным научно-техническим знаниям и опыту, современным требованиям науки и техники, производства, той или иной профессиональной деятельности. Условие это предполагает, в частности, возможность нарушения устаревших нормативов и правовых норм, что и позволяет говорить о формально неправомерном характере, совершаемых действий. Однако положительный результат, достигнутый в результате совершенных в состоянии риска действий (бездействия), может в последующем послужить основанием для пересмотра этих нормативных предписаний, формулирования новых правил.
д) Лицо, допустившее риск, должно принять достаточные, по его мнению, меры для предотвращения вреда правоохраняемым интересам. Оно должно предвидеть размер вероятных вредных последствий и с учетом имеющихся возможностей правильно избрать те меры, которые могут если не устранить, то по крайней мере максимально уменьшить их размер. Речь идет именно о субъективных расчетах и мерах действующего в ситуации риска лица, способных, с его точки зрения, предотвратить возможные вредные последствия. Надо иметь в виду, что при риске всегда остается опасность причинения вреда правоохраняемым интересам, поэтому предусмотреть все необходимые меры, исключающие наступление такого вреда, практически невозможно.
При соблюдении указанных условий лицо, допустившее риск, не несет ответственности за причиненный правоохраняемым интересам вред в ходе рискованных действий независимо от того, достигнута им общественно полезная цель или нет. В тех случаях, когда лицо ошиблось и, несмотря на принятые им меры и вопреки его расчетам наступивший вред оказался зна-чительно большим, чем он мог бы быть при принятии иных мер, не связанных с риском, его действия выходят за границы риска и становятся общественно опасными. В таких случаях имеет место превышение пределов оправданного риска и может наступать уголовная ответственность. Следует, однако, иметь в виду, что в отличие от крайней необходимости вред, причиненный при обоснованном риске, иногда может быть и больше того, который предотвращен.
Уголоовно-правовая оценка нанесения ущерба правоохраняемым интересам в рискованной ситуации должна осуществляться по общим правилам квалификации, исходя из характера совершенного деяния, наступивших последствий, причинной связи между ними и психического отношения лица к содеянному. К сожалению, ясного определения условий уголовной ответственности за причинение вреда при необоснованном риске законодатель не дает.
Естественно, что отнесение действий, совершенных в рискованной ситуации, к числу преступлений возможно лишь при наличии всех объективных и субъективных признаков, закрепленных в уголовном законе. Несоблюдение условий правомерности, повлекшее наступление общественно вредных материальных последствий, возможно при следующем к ним психическом отношении:
а) рискованное действие субъекта риска умышленно или неосторожно направлено на достижение не имеющей общественного значения цели;
б) умышленные или неосторожные рискованные действия субъекта риска прямо запрещены законодательством и создают угрозу жизни людей, могут повлечь экологическую катастрофу или общественное бедствие;
в) субъект риска в условиях действительной возможности причинения ущерба умышленно или по неосторожности не предпринял необходимых мер для предотвращения будущего вреда и локализации ожидаемых вредных последствий.
По моему мнению, отношение к основному (общественно значимому) результату может проявляться только в виде, сопоставимом с прямым умыслом. Отношение к побочному результату (причиняемому ущербу) может быть в форме косвенного умысла, легкомыслия или небрежности. Косвенный умысел состоит в том, что лицо, осознавая общественную опасность своих действий, предвидит возможность наступления вреда только в виде побочного результата или наряду с основным, положительным результатом, не желает, но сознательно допускает вредные последствия либо относится к ним безразлично, считая это приемлемым для достижения общественно полезной цели.
О легкомыслии следует говорить в тех случаях, когда лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий (самостоятельно или наряду с общественно значимым итогом) в результате рискованных действий, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение вредных последствий. О небрежном отношении - когда субъект рискованных действий не предвидел возможности наступления ущерба (самостоятельно или вместе с положительным итогом) в результате своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть наступление ущерба.
При назначении наказания суд может применить положения п. "ж" ст.61 УК РФ о том, что совершение преступления в ситуации риска является обстоятельством, смягчающим наказание.
По некоторым признакам и условиям правомерности ситуации риска и крайней необходимости (ст. 38 УК РФ) схожи.
Во-первых, при крайней необходимости причинение вреда допускается как единственный способ устранения опасности для охраняемых уголовным законом интересов, а при риске возможность причинения вреда рассматривается как один из возможных вариантов действий, направленных на достижение общественно полезной цели, в качестве которой могут выступать не только конкретный результат, но и экономия времени, ресурсов и т.п. Иначе говоря, крайняя необходимость допускает причинение вреда для консервации существующего положения, а рискованная ситуация признает правомерным вред, который причинен не только для защиты наличествующих интересов, но и во имя их развития и преумножения.
Во-вторых, ситуацию крайней необходимости порождает опасность; при риске же опасностью чревато рискованное действие. Причем пробуждающая ситуацию крайней необходимости опасность, если ее не устранить, неизбежно реализуется в реальный вред. А при риске наступление негативных последствий является лишь возможностью.
В-третьих, при крайней необходимости вред причиняется только так называемым третьим интересам, тогда как при риске - любым правоохраняемым отношениям.
В-четвертых, уголовно-правовая оценка превышения пределов крайней необходимости должна строиться на положениях нормы уголовного закона о превышении крайней необходимости (ч.2 ст.38 УК РФ); необоснованность вреда при риске является в определенной степени оценочной категорией, базирующейся на общих положениях нормы уголовного закона о риске.
Вместе с тем крайняя необходимость и обоснованный риск имеют и сходные черты.
Во-первых, наличие полезной цели (при крайней необходимости она выражается в стремлении предотвратить больший вред), и, во-вторых, как при крайней необходимости причинение вреда является единственной возможностью предотвращения большего вреда, так и при обоснованном риске поставленная цель не может быть достигнута иным путем.
2.6 Исполнение приказа или распоряжения
Согласно ст. 42 УК РФ, "не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во ис-полнение обязательных для него приказа или распоряжения". Как обсто-ятельство, исключающее преступность деяния, исполнение приказа или распоряжения впервые получило законодательную регламентацию в действующем УК, хотя практически всегда оно учитывалось при решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности подчиненных, действующих по приказу или распоряжению начальника.
Исследуемая норма носит универсальный характер и охватывает случаи причинения вреда при исполнении властных требований во всех отраслях социальной деятельности.
Единого понятия, которое охватывало бы все возможные обязательные для исполнения требования должностных лиц в различных сферах профессиональной деятельности, нет. Служебные предписания имеют различное наименование: приказ, указание, требование, распоряжение и т.д. Их наименование зависит от того, какими должностными лицами они издаются, к кому обращены (касаются всех лиц либо только некоторых), в какой форме издаются, какие вопросы разрешают и т.п. Для определения требований, исходящих от органов управления и должностных лиц и обя-зательных для исполнения, следует использовать родовое понятие. Таким понятием, на наш взгляд, должен быть термин "приказ", так как он применяется во всех областях профессиональной или служебной деятельности, а также в ситуационных отношениях подчиненности.
С учетом изложенного под термином "приказ" следует понимать акт управления, имеющий юридически властный характер, издаваемый в рамках компетенции должностных лиц и имеющий обязательную силу для субъектов, которым он адресован.
Значительные трудности в выяснении истинного положения дел при исполнении приказа вызывает то, что законодатель не разъясняет, что подразумевается под "обязательным приказом или распоряжением". К тому же в уголовно-правовой литературе о пределах повиновения приказу высказаны различные мнения. Это во многом обусловлено тем, что степень обязательности исполнения приказа различается в зависимости от сферы профессиональной или служебной деятельности, а нормативная база, в которой закреплены права и обязанности сторон, между которыми имеются отношения подчиненности, очень обширна и фактически не ограничена в иерархии законов и подзаконных актов. Решение данного вопроса имеет ог-ромное значение из-за того, что именно исполнение подобного приказа, согласно диспозиции ст. 42 УК РФ, является условием обстоятельства, исключающего преступность деяния.
Приказ входит в зону действия уголовного права лишь тогда, когда в результате его исполнения причиняется вред охраняемым уголовным законом интересам. Сам факт причинения такого вреда в результате правомерного исполнения законного приказа - неординарное, нетипичное событие, которое хотя, надо признать, все же иногда случается. В Уголовном кодексе эти нетипичные ситуации отражения не получили. Действие ст. 42 УК РФ распространяется на все случаи причинения вреда интересам, охраняемым уголовным законом, в результате исполнения незаконного приказа или распоряжения. Если вред интересам, охраняемым уголовным законом, причинен в результате исполнения незаконного приказа, то такой приказ является преступным.
Поэтому, прежде чем решить, какой приказ обязателен для исполнения, необходимо определиться с тем, что подразумевать под понятиями "законный приказ" и "преступный приказ".
Так как приказ - разновидность актов управления, то и требования, предъявляемые к его законности, должны определяться на основе общих требований законности актов управления. С учетом этих требований законным следует считать приказ, который:
1) основывается на законе, т.е. не предписывает совершение противоправных действий и целесообразен. При этом требование целесообразности должно неукоснительно подчиняться требованию за-конности;
2) издан компетентным органом или должностным лицом в пределах своей компетенции;
3) издан с соблюдением установленной законодательством процессуальной формы и порядка издания;
4) подлежит исполнению компетентным лицом в пределах его компетенции.
Поскольку приказ не дублирует нормативные акты, регламентирующие обязанности подчиненного, существует вероятность его несоответствия закону.
Преступным будет либо приказ, содержащий в себе требование о совершении преступления (например, в ходе боевых действий преступным будет приказ "...не оставлять никого в живых, угрожать этим самым противнику или вести военные действия на такой основе"), либо незаконный приказ, создавший условия для наступления преступных последствий. (Так, сам по себе незаконный приказ производить горные или строительные работы с нарушением правил безопасности станет преступным, если в результате его исполнения будет причинен тяжкий или средней тяжести вред здоровью человека (ст. 216 УК РФ).
Если окажется, что вред интересам, охраняемым уголовным законом, причинен в результате преступного приказа, то для решения вопроса о том, будет ли исполнение приказа обстоятельством, исключающим преступность деяния, необходимо выяснить, был ли приказ обязательным для исполнителя.
Обязательный приказ, как обстоятельство, исключающее преступность деяния, имеет правовое и фактическое основания.
Правовым основанием будет формальное соответствие приказа закону, а фактическим - обстановка, которая оправдывает необходимость совершения деяния, предписанного приказом.
Предложенное разделение обязательного приказа достаточно условно, так как деяние, соответствующее правовому основанию, правомерно лишь при условии, что оно было совершено в определенной обстановке.
Исполнителю свойственно первоначально оценивать правомерность приказа, что нередко представляет большие трудности ввиду множественности обстоятельств, из которых складывается обстановка.
При этом необходимо учитывать. что объективный характер приказа и оценка его исполнителем могут не совпадать. Это зависит как от сложившейся обстановки, так и от личных качеств и профессиональных навыков исполнителя. Тем самым открывается путь для субъективной ошибки при оценке приказа, вид которой имеет важное значение для уголовно-правовой оценки причиненного вреда.
Таким образом, обязательный приказ - это требование для исполнителя, которое является, во-первых, обязательным в техническом смысле слова, т. е. исходит от начальника и предъявлено в сфере служебных отношений с соблюдением процессуальных требований его отдачи, а во-вторых - заведомо для исполнителя не противозаконно.
Заведомо не противозаконно - значит, у исполнителя не было достаточных оснований считать, что приказ не законен. Для исполнения приказа, как обстоятельства, исключающего преступность деяния, характерно осознание субъектом именно правомерного значения совершаемых им действий. При этом не обязательно, чтобы исполнитель осознавал мотивы и причины, определяющие необходимость именно таких действий, их направленность.
Если же исполнитель осознает, что приказ преследует преступные цели, а со-вершаемое деяние причиняет вред охраняемым уголовным законом интересам, но при этом все равно исполняет его, то в данном случае исполнение приказа не может служить оправданием для исполнителя.
Исходя из изложенного решение вопроса о том, был ли приказ для исполнителя обязательным, зависит от:
1) характера деяния, совершение которого предписывается приказом, и его последствий;
2) сферы деятельности, в которой издается приказ;
3) соблюдения требований к процессуальной форме приказа при его отдаче;
4) урегулированности поведения исполнителя в нормативных актах;
5) обстановки, в которой приказ был отдан;
6) личных качеств и профессиональных навыков исполнителя.
Таким образом, оценка обязательности для исполнителя приказа является главной при решении вопроса об исполнении приказа как обстоятельстве, исключающем преступность деяния.
2.7 Иные обстоятельства, существующие в теории уголовного права
Помимо перечисленных в уголовном законе доктрина называет еще ряд обстоятельств, которые исключают либо общественную опасность, либо противоправность содеянного и поэтому не влекут уголовной ответственности. Вопрос об этих обстоятельствах является дискуссионным. Среди них называют: согласие потерпевшего на причинение вреда его интересам, осуществление профессиональных функций, осуществление своего права или исполнение обязанности либо предписаний закона.
Согласие потерпевшего. Закон не признает преступлением уничтожение человеком собственного имущества, лишение себя жизни или причинение вреда своему здоровью. В связи с этим возникает вопрос: можно ли признавать общественно опасным и преступным нарушение перечисленных интересов не лично их обладателем, а с его согласия или по его просьбе? Ведь подобное согласие, тем более просьба является одним из способов распоряжения своими личными правами и свободами. Поэтому следует признать, что согласие человека на причинение вреда его собственности устраняет преступность имущественного посягательства, так как это один из способов реализации права собственности.
Большинство авторов совершенно справедливо считают, что так же должен решаться вопрос и о причинении вреда чести и достоинству. Иначе обстоит дело с посягательствами на жизнь и здоровье. Российское законодательство признает преступным лишение жизни другого человека не только с его согласия, но и по просьбе, причем независимо от состояния его здоровья. Статья 45 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан содержит прямой запрет на производство эвтаназии. Ограничена возможность граждан распоряжаться и своим здоровьем. Если причинен легкий вред здоровью (в уголовном процессе это дело частного обвинения), то согласие потерпевшего будет основанием, исключающим уголовную от-ветственность и преступность деяния, но в случае причинения вреда тяжкого и средней тяжести то же согласие может служить лишь обстоятельством, смягчающим наказание.
Итак, согласие лица на причинение вреда его личным интересам исключает уголовную ответственность лишь при определенных условиях.
1. Согласившийся должен действительно иметь право на распоряжение тем благом или правом, которому он разрешил причинить ущерб или которое он уступил. К таким благам относятся имущественные и личные права. Если же причинявший вред добросовестно заблуждался относительно принад-лежности какого-либо права, то вопрос о его ответственности решается по правилам о фактической ошибке.
2. Согласие лица может быть дано в пределах распоряжения им своими личными и имущественными правами. Пределы распоряжения жизнью, здоровьем, честью и достоинством нами уже рассмотрены. Здесь следует указать лишь на то, что и распоряжение собственностью является не безграничным. Можно дать согласие на разборку собственного дома, но нельзя давать разрешение на его взрыв, так как при этом могут, пострадать интересы третьих лиц.
3. Чтобы признать согласие действительным, оно должно быть дано лицом, сознающим характер совершаемых действий и способным руководить своим поведением, т. е. вменяемым и дееспособным. Если лицо, причинившее вред, добросовестно заблуждалось относительно дееспособности лица, давшего согласие, то вопрос об уголовной ответственности решается по правилам о фактической ошибке.
4. Согласие должно быть добровольным, а не вынужденным или полученным путем обмана. В ситуации, когда потерпевший под угрозой применения оружия передает свое имущество преступнику, не может быть и речи о согласии как обстоятельстве, исключающем преступность деяния.
5. Согласие должно быть дано прежде или во время совершения деяния, причиняющего вред. Этим оно отличается от прощения, которое прекращает уголовные дела по преступлениям, преследуемым в порядке частного обвинения. Во всех остальных случаях прощение (примирение) является лишь смягчающим обстоятельством.
6. Согласие не должно преследовать общественно вредных целей. Поэтому, например, будет признано незаконным согласие на причинение вреда здоровью, если оно дано с целью в дальнейшем уклониться от призыва на военную службу.
7. Согласие должно относиться к определенному времени, действию и конкретному блату, которое его носитель разрешает нарушить. Взятое обратно, оно теряет свою силу. При этом не имеет значения, предшествовал ли отказ от согласия выполняемым действиям, причиняющим вред, или он был дан во время их реализации.
Согласие должно быть четко выражено пострадавшим, но не обязательно в словесной форме. Порой, исходя из конкретных обстоятельств дела, достаточно и молчаливого согласия.
Осуществление профессиональных обязанностей. При реализации профессиональных обязанностей (например, работниками правоохранительных органов, медицинскими работниками, военнослужащими) нередко затрагиваются законные интересы граждан и даже причиняется вред. Такие деяния не могут быть признаны преступными при условии, что занятие данной профессией разрешено законом и осуществляется в пределах и на условиях, им установленных. Для определения правомерности причинения вреда при этом необходимо обра-титься к законам (например, УПК РФ - для работников пра-воохранительных органов; Основам законодательства РФ об охране здоровья граждан — для медицинского персонала), подзаконным актам, положениям и инструкциям, регулирующим порядок осуществления соответствующих профессиональных функций. Если же положения этих актов соблюдены, то уголовная ответственность невозможна. Злоупотребление предоставляемыми полномочиями и выход за их рамки, без сомнения, являются уголовно наказуемыми.
Осуществление своего права. Совершение деяния, формально содержащего признаки преступления, предусмотренного Особенной частью Уголовного кодекса, но при осуществлении гражданином своего законного права также должно исключать уголовную ответственность. Эти права могут быть предусмотрены нормами любой отрасли права: гражданского, жилищного, семейного, трудового и др. Например, ограничение свободы передвижения своего малолетнего ребенка внешне напоминает незаконное лишение свободы, а самовольное тайное изъятие своего имущества, которое арендатор не желает возвращать в срок, — кражу. Но поскольку эти действия совершены, во-первых, для реализации своих прав и обязанностей, во-вторых, для осуществления законной цели, они не могут быть признаны преступными.
Исполнение предписаний закона. Деяния, совершённые лицо в силу исполнения закона, не являются преступными. Но при этом:
1. лицо должно быть уполномочено на осуществление данного деяния;
2. должны быть соблюдены те формы деятельности, которые установлены в законе;
3. по обстоятельствам дела должны быть установлены фактические основания для совершения подобных действий, причиняющих вред или нарушающих чьи-то права.
Лишь при соблюдении этих условий лицо не будет привлекаться к уголовной ответственности.
Заключение
Изучив обстоятельства, исключающие преступность деяния, можно заключить, что их включение в новый Уголовный кодекс РФ является достаточно логическим. Ведь свободное развитие личности в формирующемся в России правовом государстве, внедрение новых технологий и т. п. не застраховано от случайностей и непознанных явлений окружающего мира. И на этом пути не обойтись без ошибок и жертв, порой и человеческих.
В связи с рассмотрением обстоятельств, исключающих преступность деяния, обратим внимание на несколько моментов. Не предрешая в данном случае вопрос о социально-правовой характеристике отдельных обстоятельств, исключающих преступность деяния, замечу. Что вряд ли она уместна на уровне признака, характеризующего общее понятие таких обстоятельств. Дело в том, что и по этому параметру обстоятельства, исключающие преступность деяния, регламентированные в главе 8 УК РФ, весьма неоднородны. Однако социально-правовое значение имеет, например необходимая оборона и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, и совершенно иное, в частности, - физическое или психическое принуждение. И это не касаясь социально-правового значения обстоятельств, регламентированных за рамками главы 8 УК РФ. В этой связи говорить о том, что все обстоятельства, исключающие преступность деяния, социально полезны или социально нейтральны – это значит закрывать глаза и на социальную вредность отдельных из них, если, конечно, не отождествлять вредность с уголовной противоправностью.
Изложенное позволяет поставить вопрос об изменении УК РФ в части существующей регламентации обстоятельств, исключающих преступность деяния. Во-первых необходимо заменить понятие «обстоятельства, исключающие преступность деяния,» присутствующее в названии главы 8 УК РФ, на понятие «Деяния, преступность которых исключается». Во-вторых, целесообразно предварить регламентацию отдельных деяний, преступность которых исключается, статьёй 36.1 УК РФ «Понятие и виды деяний, преступность которых исключается» следующего содержания: «Деянием, преступность которого исключается, признаётся такое действие (бездействие), которое хотя формально и содержит признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу отсутствия общественной опасности, виновности или наказуемости преступлением не является. Деяниями, преступность которых исключается, являются: необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, причинение вреда в результате физического или психического принуждения, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения».
Также требует дополнения уголовно-процессуальное законодательство. Во-первых, требуется закрепление в качестве самостоятельного основания, исключающего производство по уголовному делу, обстоятельств, исключающих преступность деяния. Во-вторых, необходимо указание в норме о предмете доказывания на необходимость установления обстоятельств, исключающих преступность деяния, в ходе производства дознания, предварительного следствия и разбирательства дела в суде.
В результате исследования необходимой обороны выяснилось, что в декабре 2003г. законодатель внёс в ст. 37 УК РФ полезное уточнение, но он не вполне последователен. Ему следовало бы официально определить, какое насилие или угроза его применения являются опасными для жизни. Таким ориентиром может быть примечание к ст. 37 УК РФ, в котором целесообразно указать: «Под насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо угрозой применения такого насилия следует понимать насилие, которое может быть сопряжено с причинением смерти или тяжкого вреда здоровью». В. Кудрявцев и С. Келина предлагают дополнить статью о необходимой обороне указанием на то, что « правила о необходимой обороне распространяются на случай применения технических устройств для защиты правоохраняемых интересов от преступных посягательств при условии, если эти устройства не создавали опасность для лиц, не совершающих общественно опасного посягательства». Поддерживая данную идею, полагаю целесообразным предусмотреть в ст. 37 УК РФ часть четвёртую, изложенную в следующей редакции: «Применение средств и приспособлений для защиты правоохраняемых интересов в отсутствии обороняющегося, если эти средства и приспособления не создавали опасность для лиц, не совершающих общественно опасного посягательства, признаётся правомерным при причинении любого вреда лицу, совершившему общественно опасное посягательство».
Интересен вопрос о введении оборонительной экспертизы при рассмотрении дел о необходимой обороне, так как нужно знать по каким критериям можно определить имелась ли в данной ситуации необходимость причинения посягавшему конкретного вреда? В настоящее время этот вопрос отдан на усмотрение судей, которые руководствуясь своим жизненным опытом, в каждом конкретном случае устанавливают границы допустимого поведения. Между тем большую часть судей составляют женщины, и кроме того, судьи являются работниками “умственного труда”, и в силу указанных причин большинство из них имеют только теоретическое преставление о реальном единоборстве. Поэтому даже при всём желании не каждый судья может с необходимой точностью учесть характер опасности, угражавшей оборонявшемуся, его силы и возможности по отражению посягательства. А также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество посягавших и оборонявшихся, их возраст, физическое развитие и т. д.). Таким образом решение вопроса о наличии или отсутствии превышения пределов необходимой обороны требует специальных познаний, выходящих за рамки права и общей эрудиции и которых нет у большинства судей. Представляется, что в целях защиты прав обороняющегося в уголовный процесс необходимо ввести «оборонительную» экспертизу, производство которой должно поручаться профессионалам в области самообороны, в ходе которой на основании имеющихся методических наработок должен решаться вопрос о наличии или отсутствии превышения пределов необходимой обороны, с последующей оценкой выводов эксперта судом. Можно предположить, что в результате резко сократится количество приговоров, которые вызывают справедливое недоумение и возмущение со стороны общественности.
Следует отметить также противоречивость последних тенденций в развитии законодательства о необходимой обороне. С одной стороны Федеральный закон от 14 марта 2002г. «О внесении изменения в ст. 37 УК РФ» значительно расширил рамки дозволенного, освободив обороняющегося от необходимости следить за соответствием средств защиты от опасности, которая угрожает его жизни или жизни третьих лиц, но с другой стороны новый Кодекс об административных правонарушениях исключил совершение правонарушения в состоянии необходимой обороны из перечня обстоятельств, влекущих освобождение от административной ответственности. Данное «нововведение» нельзя рассматривать иначе, как ошибку законодателя, которая должна быть исправлена в ближайшее время.
Что же касается иных обстоятельств, предусмотренных в теории уголовного права, то из сказанного выше можно сделать следующий вывод: судебная практика никогда не ссылалась на те обстоятельства, которые хотя и были известны теории уголовного права. Но не предусматривались действующим уголовным законом. И это естественно, так как в российском праве догма, научная теория никогда не считалась источником уголовного права. Я присоединяюсь к тем авторам, которые полагают, что исключить уголовную ответственность могут только обстоятельства, прямо предусмотренные Уголовным кодексом. Что касается других обстоятельств, то для придания им такой юридической силы соответствующие нормы должны быть включены в УК.
Таким образом, по-видимому, в дальнейшем число обстоятельств, исключающих преступность деяния, будет увеличиваться. Но и здесь есть своя специфика. Если проблема криминализации – декриминализации применительно ко всему Уголовному кодексу непосредственно связана с изменениями в экономической, политической, социальной и прочих сферах государственной и общественной жизни, то в отношении данного института эта связь не просматривается. Увеличение числа обстоятельств, исключающих преступность деяния, зависит не от объективных закономерностей, а только от качества уголовного законодательства, его развития по пути дифференциации и индивидуализации ответственности, более тонкого и точного правового регулирования ответственности за проявление неправомерного поведения человека.
Библиография
Нормативно-правовые акты:
1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993г. (по состоянию на 25.03.2004) // Российская газета. - 1993. - № 237.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996г. (по состоянию на 26.07.2004) / СЗ РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.
3. Федеральный закон «О прокуратуре РФ» от 17 января 1992г. (по состоянию на 22.08.2004) / СЗ РФ. - 1995. - № 47. - Ст. 4472.
4. Федеральный закон «О федеральной службе безопасности РФ» от 3апреля 1995г. (по состоянию на 30.06.2003) / СЗ РФ. - 1995. - № 15. - Ст. 1269.
5. Федеральный закон «Об оружии» от 13 декабря 1996г. (по состоянию на 29.06.2004) / СЗ РФ. - 1996. - № 51. - Ст. 5681.
6. Закон Российской Федерации «О милиции» от 18 апреля 1991г. (по состоянию на 22.08.2004) // Ведомости Верховного Совета РСФСР. - 1991. - № 16. - Ст. 503.
Научная и учебная литература:
7. Комментарий к Уголовному кодексу РФ./ Под ред. Лебедева В. М. - М., 2004.
8. Комментарий к Уголовному кодексу РФ./ Под ред. Мозякова В. В. - М., 2003. - С.60.
9. Комментарий к Уголовному кодексу РФ./ Под ред. Наумова А. В.-М., 1996.
10. Комментарий к Уголовному кодексу РФ./Под ред. Рарога А. И. – М., 2004. - С. 64.
11. Красиков А. Н. Сущность и значение согласия потерпевшего в советском уголовном праве. - Саратов, 1976. - С. 121.
12. Курс российского уголовного права. Общая часть./ Под ред. Кудрявцева, Наумова А. В. - М., 2001. - С. 413.
13. Курс уголовного права. Том 1. Общая часть. Учение о преступлении./ Под ред. Кузнецовой Н. Ф. - М., 2002.
14. Наумов А. В. Российское уголовное право. Учебник. – М., 1998.
15. Российское уголовное право. Общая часть. Учебник./ Под ред. Журавлёва М. П. – М., 2000. – С. 139.
16. Российское уголовное право. Том 1. Общая часть./ Под ред. Рарога А. И. – М., 2001. – С. 326.
17. Сидоров Б. В. Уголовно-правовые гарантии правомерного, социально полезного поведения. – Казань, 1992. – С. 35-51.
18. Соловей Ю. П., Черников В. В. Комментарий к Закону РФ «О милиции». – М., 2001.
19. Тишкевич И. С. Право граждан на задержание преступника. – Минск, 1974. – С. 15-28.
20. Уголовное право. Общая часть. Учебник./ Под ред. Ветрова Н. И., Ляпунова Ю. И. – М., 1997. – С. 365.
21. Уголовное право РФ. Общая часть. Учебник./ Под ред. Здравомыслова Б. В. – М., 1999. – С. 284.
22. Уголовное право России. Том 1. Общая часть./ Под ред. Игнатова А. Н., Красикова Ю. А. – М., 2000. – С. 274.
23. Уголовное право РФ. Том 1. Общая часть. Учебник./ Под ред. Иногамовой-Хегай Л. В. – М., 2002. – С. 220.
24. Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов./ Под ред. Козаченко И. Я., Незнамова З. А. – М., 2001. – С. 262.
25. Уголовное право России. Общая и особенная части. Учебник./ Под ред. Ревина В. П. – М., 2000. – С. 280.
26. Уголовный закон: опыт теоретического моделирования./ Под ред. Кудрявцева В. Н., Келиной С. Г. – М., 1987.
27. Акимочкин В. Нападение и защита.// Российская юстиция. - 1998. - № 1.
28. Берлин Е. М. Реализация права на необходимую оборону.// Гражданин и право. - 2002. - № 9, 10
29. Васильев Ю. Как обороняться при нападении.// Человек и закон. - 2002. -№ 8. - С. 53.
30. Звечаровский И. Ответственность за нарушение условий правомерности необходимой обороны.// Законность. - 1998. - № 8. - С.10.
31. Капяунов А. И. Применение и использование сотрудниками милиции огнестрельного оружия: теория и практика.// Государство и право. - 2002. - № 4. - С. 123-125.
32. Колмакова Г. Нужно ли понятие превышения пределов необходимой обороны?// Законность. - 1999. - № 11.
33. Миронов С. И. Необходимая оборона по уголовному праву Англии и США: особенности регулирования.// Государство и право. - 2002. - № 6. - С. 61-67.
34. Михайлов В. И. Обоснованный риск в уголовном праве.// Законодательство. - 2001. - № 7. - С. 73-82.
35. Михайлов В. И. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном законодательстве государств СНГ.// Законодательство. - 2003. - № 7.
36. Михайлов В. И. О социально-юридическом аспекте содержания обстоятельств, исключающих преступность деяния.// Государство и право. – 1995. - № 12. – С. 59-69.
37. Михайлов В. И. Согласие лица, как обстоятельство, исключающее преступность деяния.// Законодательство. – 2002. - № 2,3.
38. Пархоменко С. Деяния, преступность которых исключается уголовным законом.// Уголовное право. – 2003. - № 4. – С. 53.
39. Пархоменко С. Почему необходимая оборона является необходимой?// Уголовное право. – 2003. - № 1. – С. 49.
40. Пархоменко С. Уголовно-правовое значение обстоятельств, исключающих преступность деяния.// Законность. – 2004. - № 1. – С. 39.
41. Пархоменко С. Уголовно-правовая регламентация превышения пределов крайней необходимости.// Уголовное право. – 2004. - № 2. – С. 49.
42. Пономарь В. Е. Гражданско-правовая ответственность за причинение «излишнего» вреда при задержании преступника.// Российская юстиция. – 1998. - № 12.
43. Пономарь В. Е., Щиголев Ю. В. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, как обстоятельство, исключающее преступность деяния.// Правоведение. – 2001. - № 5. – С. 95.
44. Попов А. Н. Возможна ли необходимая оборона в драке.// Закон и право. - № 5. – С. 25.
45. Попов К. И. Разграничение эксцесса обороны и превышения мер при задержании преступника.// Закон и право. – 2000. - № 12. – С. 27.
46. Старостина Ю. Обязательность приказа, как обстоятельство, исключающее преступность деяния.// Законность. – 2000. - № 4. – С. 10.
47. Ткачевский М. Ю. Институт необходимой бороны.// Вестник Московского университета. Серия Право. – 2003. - № 1. – С. 20.
48. Ткаченко В. Необходимая оборона.// Законность. – 1997. - № 3. – С. 26-29.
49. Фомин М. А. Право граждан на необходимую оборону.// Вестник Московского университета. Серия 11. – 2000. - № 5. – С. 87-93.
50. Шнитенков А. Новая редакция статьи о необходимой обороне требует дополнения.// Российская юстиция. – 2003. - № 2. – С. 38.
51. Шумилин С. Ф. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление.// Следователь. – 1998. - № 6. – С. 42.
Материалы судебной практики:
52. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств».
53. Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 93п2003пр. от 12 марта 2003г. «Причинение смерти посягавшему лицу признано совершённым в состоянии необходимой обороны»// Бюллетень ВС РФ. – 2003. - № 11.
54. Определение Верховного Суда РФ от 17 марта 1995г. «Убийство в состоянии необходимой обороны ошибочно признано совершённым при превышении её пределов».// Бюллетень ВС РФ. – 1995. - № 9.
55. Определение Верховного Суда РФ от 10 января 1995г. «Убийство признано совершённым в состоянии необходимой обороны».// Бюллетень ВС РФ. – 1995. - № 8.
56. Определение Верховного Суда РФ от19 ноября 1997г. «Лицо, причинившее тяжкие телесные повреждения, признано действовавшим в состоянии необходимой обороны».// Бюллетень ВС РФ. – 1998. - № 6.
57. Определение Верховного Суда РФ от 22 мая 2003г. «Согласно ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда в состоянии необходимой обороны посягающему лицу».//