Правовой статус произведений, основанных на других аудио- и визуальных произведениях

Содержание Введение 2 Глава 1 История авторского права на аудиовизуальные произведения 7 Глава 2 Произведения, основанные на других произведениях, как самостоятельный объект авторского права: понятие, виды, сущность. 26 2.1. Производные произведения 26 2.2. Фанфикшн 27 2.3. Профик 34 3 Правовое регулирование 36 3.1. Национальное правовое регулирование 36 3.2. Международное правовое регулирование (конвенции и договоры об интеллектуальной собственности) 42 4 Правовая охрана авторских произведений. 44 4.1. Правовая охрана авторских прав. 44 4.2. Ответственность за нарушение авторских прав. 49 4.3. Защита интеллектуальной собственности за рубежом. 71 4.4. Проблема защиты авторских прав в сети Интернет 89 4.5. Правовой статус произведений, основанных на других произведениях. 93 Заключение 110 Список использованных источников и литературы 115 Содержание

Общественность была поглощена обсуждением этих событий – каждого в отдельности, однако  на их взаимосвязь не было указано ни правоведами, ни телекритиками. При этом для нас она очевидна: положение, содержащееся в п. 3 ст. 1274 ГК РФ, впервые в явном виде разрешило создание и использование произведения в жанре пародии без согласия автора или иного обладателя прав на оригинальное произведение и без выплаты вознаграждения при условии, что оригинал был правомерно обнародован. До вступления в силу четвертой части ГК РФ правовой статус пародии в Российской Федерации имел весьма неопределенный характер, а сам жанр телевизионной пародии хотя и присутствовал на современном российском ТВ, но только в рамках других юмористических телепрограмм («КВН» – «Первый канал»; «Камеди клаб» – ТНТ; «Аншлаг» – «Россия-1» и др.) и в небольшом объеме. Популярная в советское время и в 1990 гг. телевизионная пародия со времен закрытия в 2002 г. программы «Куклы» (НТВ) была практически списана телепроизводителями в утиль. «Большая разница» актуализировала полузабытый жанр, став первым проектом на современном российском ТВ, основанным исключительно на пародии. Передача сразу стартовала с высоким рейтингом и до сих пор – в соответствии с показателями медиаизмерения – находится в лидерах среди юмористических передач (в 2010 г. рейтинг программы составил 7–10,8 %, доля – 21,2–29,6 %), а ее продюсеры А. Цекало и Р. Сорокин, режиссеры Д. Дьяченко и Г. Ефимов были удостоены Национальной телевизионной премии «ТЭФИ-2010» в категории «Профессии». Линейку пародийных программ на «Первом» дополнила анимационная программа «Мульт личности» (рейтинг в 2010 г. – 5,5–7,9 %, доля – 17,3–23,4 %), пародия стала смелее использоваться и в других передачах: «Бульдог-шоу» (НТВ); «Даешь молодежь» (СТС); «Реутов ТВ» («Эм-Ти-Ви») и др. В день смеха в 2010 г. СТС показал концерт «Все по-нашему!» с уточнением, что это – пародийное шоу.  Оказалось, что пародия не только идеально подходит к игровой концепции  развлекательного ТВ, но и вообще органично вписывается в современную экранную культуру, которой свойственны ирония, вторичность и «гиперссылочность». Исследователи пародии постоянно обращают внимание на универсальность данного жанра, способность приспособиться к любым реалиям, объясняя это тем, что «открытость к явлениям различного характера пародия сформировала из необходимости отражения форм официальной культуры и одновременно с этим – неофициальной, смеховой». В условиях господства на российском ТВ модели, которую А. Качкаева охарактеризовала как «развлекательную идеологию коммерческого ТВ», а также нерешенной проблемы разделения собственности и власти, производными которой «в области телевидения стали политическая концентрация и монополизация национального эфира в интересах правящих групп», пародия могла бы даже стать своего рода компромиссом между государственно-пропагандистским и развлекательным направлениями, доминирующими на российском современном ТВ. В то же время появление пародии в таком объеме и качестве на ТВ – хороший знак еще и потому, что она не только обладает полезным свойством играть «роль реаниматора “заболевшего жанра”, способствуя актуализации старых художественных форм», но и является одним из важнейших стимулов обновления художественного процесса, в котором так нуждаются современное общество и ТВ. Сам по себе факт «легализации» пародии на чужие произведения является крайне демократичным жестом со стороны российского законодателя. Однако никакой конкретики в отношении того, что же такое пародия и как ее отличить от произведений других жанров, в законе, к сожалению, не содержится. В связи с этим на юридических форумах в интернете продолжают возникать дискуссии о том, что норма о пародии в ГК РФ открывает потенциальным правонарушителям реальные перспективы для переделки чужого произведения и его использования в дальнейшем без согласия автора (правообладателя), без выплаты вознаграждения и ссылки на «первоисточник» именно под видом пародии. Юристы указывают и на противоположную опасность: произведение, действительно созданное в жанре пародии, может не получить свободного правового режима в соответствии с п. 3 ст. 1274 ГК РФ, потому что не будет признано пародией, так как критерии отнесения того или иного произведения к пародии в законодательстве отсутствуют. Полагаем, что отсутствие определения пародии в законе во многом связано с тем, что даже в литературоведении, где пародия изучается давно, на этот счет до сих пор нет единого мнения. Само слово «пародия» (para – «против, соответственно, дополнительно» и odia – «песнь»), означающее, по сути, «пение наоборот», также допускает многозначность трактовок. В различных научных трудах пародию определяют как жанр, метод, способ, процесс и даже перелицовку. Отмечается, что пародия может быть направлена на все что угодно: на человека, его движения, манеру говорить, на создаваемое им конкретное произведение, а также на стиль, течение, направление, явление или творчество в целом, при этом с точки зрения авторского права объект пародии может быть охраняемым и неохраняемым. Пародия своими корнями уходит к религиозно-обрядовой и народно-карнавальной традициям (отметим, что их черты частично переняло современное ТВ) и является неотъемлемой частью человеческой культуры. В системе телевизионных жанров пародия также занимает особое место. Она охотно контактирует с другими формами: на ТВ используются пародии в жанре песни, репортажа, новости, клипа и др. В настоящем разделе предпринимается попытка дать правовое определение пародии, выделить специфические критерии отнесения произведения к жанру телепародии, а также разъяснить ряд положений гражданского законодательства, связанных с созданием и использованием произведений в жанре пародии на ТВ. Нами анализируется позиция о правовом положении пародии в РФ правоведа Е. Герасимовой, выраженная в первой и единственной в своем роде статье, посвященной данному вопросу. В большинстве случаев наше мнение о критериях пародии не совпадают с точкой зрения автора, и мы вынуждены подвергнуть критике ряд положений этой статьи. С учетом того, что специальных исследований, посвященных анализу жанра телевизионной пародии и его особенностей, до сих пор не проводилось, мы опирались на исследования литературоведов в области теории пародии. Также нами проанализирован ряд судебных дел, связанных с применением правовых норм о пародии в РФ и западных странах. Безусловно, для того чтобы пародия была охраноспособной как объект авторского права, она должна являться самостоятельным, оригинальным произведением. Данное утверждение не вызывает сомнения, об этом пишут многие западные  и отечественные правоведы. Однако, на наш взгляд, этот критерий  – оригинальность, которую внес автор пародии, – хотя и является необходимым условием охраняемости объекта, ничего не дает для понимания особенностей статуса пародических произведений, поскольку любой объект авторского права должен быть самостоятельным и оригинальным. Для выявления специфических критериев пародии мы обратились к судебной практике США и ряда стран Западной Европы. В большинстве из них для квалификации дел о пародии применяется правовая концепция «добросовестного использования» (в США − fair use, в Великобритании – fair dealing). Одним из главных критериев добросовестного использования любого произведения, в том числе пародии, является его цель и природа. Е. Герасимова считает, что американские суды в первую очередь обращают внимание на то, преследовал автор при создании и использовании пародии коммерческие цели или нет. Однако мы полагаем, что в целом наличие или отсутствие коммерческих целей как критерий свободного использования произведений в жанре пародии применяться не может, поскольку «преследование коммерческих целей» автором пародии невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Однозначно констатировать можно лишь использование пародии в рекламных целях, которое допустимо лишь с разрешения автора оригинала. Возможно, что и формулировка «коммерческие цели» у Е. Герасимовой появилась вследствие неточного перевода понятия commercial на русский язык, под которым в сфере аудиовизуального медиабизнеса на Западе понимается именно реклама товаров и услуг (commercial shot – рекламный ролик). Например, американский суд не разрешил использование пародии в рекламном ролике, в котором пародировались известные строки, ассоциирующиеся с фразами Супермена: «Смотрите! Там – в небе! Это – птица!.. Это – самолет... Это... Сумасшедший Эдди!». При этом судья в решении по этому делу отметил, что пародия наделяется особым режимом исключительно «в интересах творчества, а не пиратства, чтобы позволить авторам использовать известные фразы и фрагменты из защищенных авторским правом произведений и добавлять в них свои собственные комментарии или юмор». В связи с этим показательным является дело о пародии Campbell v. Acuff-Rose Music, которое дошло до рассмотрения в Верховном суде США. Издатель музыканта Роя Орбисона подал иск против рэп-группы 2 Live Crew, записавшей довольно дерзкую пародию на хит PrettyWoman, который принес Орбисону мировую известность. Верховный суд США признал использование пародийного произведения правомерным, указав при этом, что, анализируя цель и природу использования пародии, следует обратить внимание на то, заменяет ли новое произведение оригинал или (и если да, то до какой степени) оно «трансформирует» оригинал, привносит в него новый смысл: «чем больше новое произведение трансформирует оригинал, тем меньшим будет значение других факторов, таких, как коммерческая выгода, являющаяся аргументом против открытого правомерного использования пародии». Суд также разъяснил, что заимствование элементов оригинала песни не было чрезмерным ни в отношении текста, ни в отношении музыки (отметим, что пародистами полностью повторен басовый риф). Суд разъяснил, что «данная пародия не может нанести никакого коммерческого вреда, так как маловероятно, что она будет использоваться вместо оригинала, поскольку эти два произведения ориентированы на разные сегменты рынка».   Сама постановка вопроса о том, какой объем заимствования элементов из первоисточника можно считать правомерным для пародии, неверна. Голландские суды, делая выводы о допустимом объеме заимствования, анализируют не цель, а средства, которыми достигается пародия. Например, суд Амстердама по делу Suske&Wiske вынес решение не в пользу авторов пародии, полностью заимствовавших персонажа из первоисточника, «поскольку узнаваемость пародии в конкретном случае могла бы быть достигнута иными средствами». Также мы считаем неприемлемым применение у нас в стране норм о недобросовестной конкуренции при квалификации пародии, на которое предлагает обратить внимание Е. Герасимова, анализируя практику судов США: «если пародией нарушаются нормы законодательства о конкуренции, решение чаще всего принимается не в пользу пародиста». Обратимся к Федеральному закону РФ «О защите конкуренции», где в ст. 4 сказано, что недобросовестной конкуренцией являются «любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству РФ, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам – конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации». Невозможность применения данной нормы при квалификации дел о пародиях очевидна хотя бы потому, что нормы о недобросовестной конкуренции регулируют отношения, возникающие при осуществлении предпринимательства, а не творческой деятельности, имеющей другую природу и цель. Е. Герасимова также обращает внимание на еще один критерий для квалификации пародии – «вид охраняемого произведения», предлагаемый американскими правоведами. По мнению исследователя Х.Е. Руижсенаарса, «чем выше художественная форма пародируемого произведения, тем больший объем охраны оно получает». Конечно, неясно, что такое «высокая» или «низкая» художественная форма и как вообще качество первоисточника может влиять на правовой статус пародии на него, однако данное утверждение не лишено смысла, если под «высокой художественной формой» автор имеет в виду «высокую узнаваемость» первоисточника. Логично предположить, что достижение пародийного эффекта возможно только тогда, когда аудитория знакома с оригиналом произведения. Соответственно, чем более известен первоисточник, тем выше потенциальная аудитория пародии на него. Нами предлагается схема, демонстрирующая зависимость популярности пародии от степени известности пародии (см. схему 1).  Схема 1. Процесс коммуникативного акта в пародии  Данная схема функционирует следующим образом: «Оригинал произведения воздействует» на «Аудиторию 1» и становится причиной появления «Пародийного произведения», т.е. пародии на себя. Пародийное произведение воздействует на «Аудиторию 1», знакомую с «Оригиналом», и на новую «Аудиторию 2», не знакомую с «Оригиналом произведения». Сам факт наличия «Пародийного произведения» возбуждает интерес «Аудитории 2» к «Оригинальному произведению». «Аудитория 2» либо обращается к «Оригиналу произведения», либо, если доступ к «Оригиналу» невозможен, воспринимает «Пародийное произведение» как «Оригинал». Также схема показывает, что чем выше аудитория пародируемого произведения («Аудитория 1»), тем больше вероятность создания пародии (или пародий) на него, и степень защищенности известного произведения от создания пародий на него ниже, чем у произведения малоизвестного или не известного аудитории. Однако, на наш взгляд, наличие пародии на известное произведение вряд ли может негативно отразиться на его коммерческом результате,  так как пародия на произведение и его оригинал преследуют разные цели, и поэтому рассчитаны на разную потенциальную аудиторию и воспринимаются по-разному. Основная проблема применения концепций fair use или fair dealing заключается в том, что они не учитывают самого главного – произведение может свободно использоваться без указания первоисточника и без выплаты вознаграждения автору, если оно является пародией. В законодательстве Франции прямо указано, что «когда произведение обнародовано, автор не может запретить <…> пародию, подражание и карикатуру с учетом законов жанра» (Кодекс интеллектуальной собственности п. 4 ст. L. 122-5, аналогичная норма имеется в законах Бенина, Бургундии, Камеруна, Кот-д’Ивуара и Сенегала). Соблюдение автором пародии законов жанра является достаточным основанием для свободного использования пародий – вот почему так важно выработать единые правовые критерии пародии, позволяющие отграничивать ее от произведений других жанров.  В решении американского суда по делу Campbell v. Acuff-Rose Music есть  оговорка: «Пародия, как и другие комментарии и критика, может требовать справедливого использования». Несмотря на то, что в данном случае суд признал свободное использование пародии правомерным, следует отметить, что пародия не является ни критическим, ни аналитическим жанром (при использовании которых важна цель, объем и обязательно указание источника) и заслуживает легализации по другим основаниям, о которых мы говорили выше. Пародия носит явный имитационный характер, в отличие от других вторичных произведений, вступающих в «диалог» с первоисточником, например ответов (заявлений, писем), исследований (критики, комментариев, рецензий) и комментариев. Российские филологи обращают внимание на неизбежную конфликтность пародийных произведений, под которой понимается свойство «находиться в состоянии оппозиции к исходному тексту на уровнях содержания и выражения». Нарушая нормативность исходного текста, пародия неизбежно вступает в конфликт (контрастирует) с пародируемым произведением. В связи с этим одной из наиболее разработанных и научно обоснованных концепций в европейском праве является голландская доктрина, основанная на мнении о контрастном воздействии: «пародия допустима, если заимствованная часть произведения привносит контрастное значение по отношению к пародируемому произведению». В 1980 г. суд Амстердама вынес решение в пользу создателей комикса De Avonturen van Kuifje inZwitserland, пародирующего произведение Д. Реми Tim&Struppi, основываясь на том, что, несмотря на идентичность персонажей в источнике и пародии, их поведение и речь привносили контрастное значение по отношению к оригиналу. Критерий контрастности (конфликтности) позволяет отграничивать пародию от адаптаций, стилизаций, переводов и многих других вторичных произведений. Голландские юристы также говорят о юмористическом воздействии как основной цели контрастного воздействия пародии на первоисточник. При этом обязательность достижения комического эффекта, за обнаружением которого стоит смеховая стихия (А. Бергсон, Д.С. Лихачев, М.М. Бахтин и др.), в качестве результата пародии вызывает больше всего споров в теории литературы. Его первостепенное значение признают ученые Ю. Борев, А. Вулис, С. Тяпков, в то время как М. Гаспаров, Ю. Тынянов, В. Новиков, М. Поляков считают его факультативным. При этом В. Новиков, например, признает, что  пародия невозможна без гиперболизации, которая «всегда создает комический эффект, независимо от особенностей восприятия пародии». Вообще, то что многие авторитетные литературоведы не говорят об обязательности комического эффекта пародии, скорее всего, обусловлено стремлением «обнаружить неповторимую специфику пародийности, отличную от других смеховых явлений», поскольку одна и та же телепародия может вызывать у зрителей бивалентные чувства. По мнению М.М. Бахтина, пародийный смех «веселый, ликующий и одновременно насмешливый, высмеивающий, он и отрицает, и утверждает, и хоронит, и возрождает». Так или иначе, ни один из исследователей жанра пародии не отрицает саму возможность юмористического воздействия пародии на оригинал. Телевизионные пародии можно встретить только в юмористических передачах. Таким образом, если произведение не может достичь комического эффекта даже гипотетически, а скорее, носит характер обиды или издевки, оно не может быть квалифицировано как пародия. Пародия, сосуществуя с оригиналом, представляет собой «шутовской способ восприятия вывернутого наизнанку мира». Комичность телепародий достигается путем сознательного нарушения норм – языковых и изобразительных: пародия обыгрывает возможные отклонения и является игровым коммуникативным актом. В критической литературе довольно активно обсуждается проблема отграничения пародии от плагиата, однако она довольно легко решается. В российском законодательстве плагиат четко определен в ст. 146 Уголовного кодекса РФ как присвоение авторства, т. е. выдача чужого произведения за свое. Иными словами, в задачу плагиатора входит убедить третьих лиц в том, что чужое произведение создал именно он. Пародист всегда намеренно подчеркивает связь пародии с оригиналом произведения, повышая узнаваемость первоисточника (как мы рассматривали в схеме 1), плагиатор, наоборот, намеренно скрывает ее. Автор пародии не калькирует, а переосмысливает произведение или его элементы. За счет диалогичности и конфликтности пародии, имея игровую установку, в том числе для достижения комического эффекта, он зачастую отсылает зрителя не только к первоисточнику, но и к автору. Соответственно, пародия никак не может быть признана плагиатом. Показательным в этом отношении является иск против «Первого канала», поданный в 2009 г. кинорежиссером Ф. Бондарчуком в Арбитражный суд г. Москвы c требованием о возмещении ущерба в размере 950 тыс. рублей за нарушение авторских прав на фильм «Обитаемый остров», переозвученный фрагмент которого был использован в пародии «Большой разницы» на программу «Сам себе режиссер». По итогам первого слушания (8 февраля 2010 г.) иск был полностью отклонен на основании п. 3 ст. 1274 ГК РФ, так как произведение было признано пародией. Однако адвокат режиссера А. Шевцова заявила, что истец будет требовать пересмотра судебного решения, так как, по ее словам, «статья о пародии в ГК РФ есть, но само понятие не прописано». В итоге постановлением суда апелляционной инстанции от 26 апреля 2010 г. первоначальное решение было оставлено без изменения. Этот судебный казус представляется нам крайне важным, невзирая на отсутствие вразумительной мотивировочной части и на двусмысленное указание суда, что «в соответствии со ст. 1259 ГК РФ – объекты авторских прав – к ним, в частности, относятся производные произведения, т. е. произведения, представляющие собой переработку другого произведения», являются охраноспособными объектами (т. е. фактически отнес пародии к переработкам). В целом мы оцениваем факт признания в судебном порядке свободного использования пародии как крайне положительный.    Важным является указание в этом судебном решении на то, что пародия невозможна без первоисточника, поскольку одним из главных признаков пародии является ее намеренная вторичность, производность от исходного произведения, которая не просто очевидна – она даже носит демонстративный характер. Именно поэтому при использовании пародии не требуется ссылка на источник. Пародия сама имеет уникальную способность отсылать аудиторию к пародируемому оригиналу. Необходимо только, чтобы произведение, являющееся объектом пародии, было обнародовано правомерно, и если первоисточник не обнародован или обнародован неправомерно, то пародия не может использоваться свободно в соответствии с п. 3 ст. 1274 ГК РФ. Противники самостоятельной охраноспособности пародий не принимают во внимание не только ее формообразующую, но и смыслообразующую составляющую. Исследователь Вл. Новиков о говорит о типе пародийного «двойного зрения», при котором пародия не сводится к злободневно-полемическим откликам на текущие события, факты и произведения, пародирование связано с утверждением нового взгляда на бытие человека, свободного от канонов.  Пародии свойственна двуплановость: она не просто несет в себе признаки исходного произведения, она деформирует его структуру, иронически его переосмысливая и вступая тем самым с ним в диалог. В этой связи утверждение В. Вольфсона представляется нам бесспорным: «пародия должна быть признана самостоятельным, причем оригинальным, а не производным произведением; она не заслуживает ни суррогатного статуса изъятия, ни разрешительного режима переработки». На наш взгляд, именно способность пародии образовывать новые семантические планы позволяет отграничить ее от других переработок, например римейков: «пародии и карикатуры “узнаваемы”, т. е. ассоциируются с первоначальным (оригинальным) произведением из-за сходства содержания (не охраняемого авторским правом), а не из-за сходства с формой (которая авторским правом охраняется)», именно поэтому пародия вступает в конфликт, контрастирует с оригиналом. Таким образом, мы понимаем под пародией самостоятельное оригинальное произведение, характеризующееся демонстративной вторичностью и зависимостью от пародируемого объекта (первоисточника), при этом вступающее с ним в конфликт, трансформируя его изобразительно-выразительные средства, с целью достижения комического эффекта и формирования новой семантики первоисточника. Отсутствие определенности правового статуса пародии вызывает немало критики со стороны юристов не только в отношении критериев ее отграничения от произведений других жанров, но и по ряду других норм, связанных с пародией, некоторые из которых видятся нам недостаточно обоснованными. Например, по мнению ряда исследователей, норма, разрешающая создание и свободное использование пародии (п. 3 ст. 1274 ГК РФ), не соотносится с положением, защищающим право автора на неприкосновенность произведения (ст. 1266 ГК РФ). Так, п. 1 ст. 1266 ГК РФ не допускает без согласия автора внесение в его произведение изменений, сокращений и дополнений, снабжение произведения при его использовании иллюстрациями, предисловием, послесловием, комментариями или какими бы то ни было пояснениями, что, по мнению критиков, необходимо для создания пародии. Мы считаем, что указанные выше нормы не противоречат друг другу, так как в п. 1. ст. 1266 ГК РФ речь идет о привнесении в произведение «элементов, являющихся внешними по отношению к объективной форме произведения», иначе говоря, об изменениях технического характера (редактура, правка, иллюстрации, комментарии и пр.), а не о создании качественно нового оригинального произведения, охраняемого авторским правом. В пародии вообще «уникальные элементы, например, “внешняя форма” произведения, по определению преобразуются в элементы юридически безразличные; они более не позиционируются и не воспринимаются как уникальные». Именно поэтому пародия в первую очередь образует новый смысл произведения, а не просто изменяет его форму, о чем мы уже говорили выше.       Разногласия у правоведов вызывает и положение п. 2 ст. 1266 ГК РФ, согласно которому извращение, искажение или иное изменение произведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию автора, равно как и посягательство на такие действия, дают автору право требовать защиты его чести, достоинства или деловой репутации. В этих случаях по требованию заинтересованных лиц допускается защита чести и достоинства автора и после его смерти. Тот же смысл содержится в норме Постановления Пленума Верховного суда РФ, Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 26 марта 2009 г. № 5/29 г. Москвы «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»: «В случае если пародия или карикатура порочат честь, достоинство или деловую репутацию автора оригинального произведения, он вправе защищать их в порядке, установленном статьей 152 Кодекса». В связи с этим ряд юристов высказывают мысль о том, что, поскольку пародия почти всегда направлена на осмеяние первоисточника, а популярность и эффективность телевизионной пародии особенно высока, количество исков к создателям пародии может быть очень большим. Однако есть и другая позиция, с которой мы не можем не согласиться: «пародирование (при условии следования законам жанра!) неспособно в принципе нарушить право автора на защиту репутации, поскольку произведение-донор составляет элемент языка произведения пародии». Несоблюдение законов жанра пародии правовед В. Вольфсон попросту называет «дурным вкусом»: «если “шутка” читается не как неотъемлемая часть текстуры пародии, которая пользуется охраной закона независимо от своих достоинств, а как самодовлеющий выпад против произведения (или его автора), она никакого отношения к пародии не имеет».  Кроме того, в суде обиженному на пародию истцу потребуется доказать, что ее создатель тем, что вносил изменения в первоисточник, преследовал главным образом цель опорочить честь, достоинство и деловую репутацию конкретного автора, что на практике представляется нам достаточно затруднительным. К сожалению, судебная практика в отношении пародий на ТВ в России практически отсутствует. Вероятнее всего, это связано с несколькими факторами. Во-первых, норма п. 3 ст. 1274 ГК РФ, разрешающая создавать пародии, введена недавно и является новеллой для российского права. Во-вторых, жанр телевизионной пародии является крайне сложным со всех точек зрения – творческой, технической, организационной и др.: телепроекты, основанные на пародии, такие, как «Большая разница», «Мульт личности», хотя и популярны у зрителей, все же пока единичны на российском ТВ. Телепародия бывает еще и неудобной, и неугодной, подтверждением чему является закрытие программы «Куклы» (НТВ) еще в 1995 г. После пародийного изображения политиков в канве пьесы «На дне» М. Горького против создателей «Кукол» было возбуждено уголовное дело по статье 131 Уголовного кодекса РСФСР за «умышленное унижение чести и достоинства личности, выраженное в неприличной форме». Выпуск передачи «Большая разница» от 31 января 2010 г. был отредактирован по политическим причинам, но уже при ретрансляции в Белоруссии: из эфира была вырезана часть программы с пародией на президента А. Лукашенко. В основном создатели телепародий стараются избегать политических тем и выбирают более «безопасные» объекты пародий – ими становятся кинофильмы, телепередачи, известные актеры и исполнители, не имеющие отношения к политике. Телекритики отмечают, что пародии, имеющие политическую подоплеку, как правило, получаются недостаточно острыми, а потому удаются крайне редко. Все изложенное выше приводит к выводу о том, что у авторов пародий не должно быть ограничений по созданию и правомерному использованию своих произведений, о чем и говорится в ГК РФ. Хотелось бы закончить статью на оптимистической ноте и еще раз обратить внимание на уникальность того факта, что введение очередной правовой нормы привело к актуализации целого жанра на ТВ, который показал как на практике может быть реализовано абстрактное понятие свободы творчества.  Хотя опасения, что неопределенность правового статуса пародии позволит обиженным и отвыкшим от острой сатиры персонам инициировать неправомерные судебные иски к создателям пародии, все же существуют, критерии отнесения произведения к жанру пародии должны быть выработаны с учетом специфики пародийных произведений и своевременно зафиксированы в правовых нормах.  Заключение В результате исследования мы пришли к следующим выводам: 1. Изменения правового статуса авторов аудиовизуального произведения как участников гражданского оборота связаны с установлением новых для России гражданско-правовых механизмов регулирования правоотношений в аудиовизуальной сфере. 2. Возникновение у лица, являющегося автором аудиовизуального произведения, совокупности связанных с ним имущественных и личных неимущественных прав не зависит от возраста автора, определяясь творческим вкладом в создание произведения. 3. Гражданско-правовые отношения в аудиовизуальной сфере обладают специфической особенностью, заключающейся в отсутствии примата личных неимущественных отношений над имущественными и наоборот, а характеризуются их взаимозависимостью и взаимообусловленностью. С целью упорядочения правовой регламентации отношений, связанных с условиями возникновения, осуществления и защиты авторских прав, полагаем целесообразным исключить из содержания абз.1 п.4 ст. 1259 ГК РФ словосочетание «осуществления и защиты», изложив данную норму в следующей редакции «Для возникновения авторских прав не требуется регистрации или соблюдения каких-либо формальностей». 4. Представленный в ст. 1263 ГК РФ перечень авторов аудиовизуального произведения сформулирован без учета значимости для его создания творческого вклада операторов-постановщиков, без авторского участия которых отсутствует объективная возможность воплощения аудиовизуального произведения как объекта авторского права. В этой связи представляется обоснованной необходимость дополнить перечень авторов аудиовизуального произведения, содержащийся в п.2 ст. 1263 ГК РФ, подпунктом «4) оператор-постановщик». 5. Законодатель искусственно ограничил круг объектов данного нормативно-правового акта аудиовизуальными произведениями то есть кинофильмами, оставив за рамками иные объекты авторского права. Логичным выводом из вышеуказанного следует предложение расширить п. 1 ст. 2 указанного нормативно-правового акта изложив его в следующей редакции: Статья 2 1) статью 26 дополнить частью третьей следующего содержания: «3. Федеральный суд субъекта Российской Федерации рассматривает в качестве суда первой инстанции гражданские дела, которые связаны с защитой исключительных прав на произведения литературы науки и искусства, в том числе на составные произведения, при их размещении в информационнотелекоммуникационных сетях, в том числе в сети «Интернет», и по которым им приняты предварительные обеспечительные меры в соответствии со статьей 144.1 настоящего Кодекса». Что на наш взгляд позволит наиболее эффективно защитить свои права на результаты авторской деятельности правообладателям вне зависимости от того где они находятся. И изложить п.3 ст. 1302 ГК РФ в следующем содержании: «В порядке обеспечения иска по делам о нарушениях исключительных прав на произведения литературы науки и искусства, в том числе на составные произведения, при их размещении в информационнотелекоммуникационных сетях, в том числе в сети «Интернет», к ресурсам, в отношении которых выдвинуто предположение о нарушении исключительных прав, могут быть приняты обеспечительные меры, установленные гражданским процессуальным законодательством и направленные на ограничение доступа к информации, нарушающей исключительные права. Порядок ограничения доступа к информации устанавливается законодательством Российской Федерации об информации». 6. Рассмотрение вопросов гражданско-правовой защиты прав авторов произведений, основанных на других аудио- и визуальных произведениях, в рамках самостоятельного правового института обусловлено наличием в ГК РФ совокупности норм права, подчиняющихся определенной закономерности, заключающейся в регулировании правоотношений, в том числе и в аудиовизуальной сфере. При этом, для оптимизации обеспечения и защиты прав авторов аудиовизуального произведения целесообразно сочетать как частно-правовые, так и публично-правовые методы правового регулирования при активизации позиции государственных органов в решении споров, связанных с нарушением прав авторов аудиовизуального произведения. 7. Обеспечению эффективной защиты прав авторов произведений, основанных на других аудио- и визуальных произведениях, могут способствовать изменения в содержании п.3 ст. 1250 ГК РФ, который предложено изложить в следующей редакции: «Отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав. Меры, направленные на защиту интеллектуальных прав, применяются вне зависимости от наличия вины нарушителя». 8.Деятельность организаций по коллективному управлению правами, получивших государственную аккредитацию, является весьма эффективным инструментом пресечения нарушений прав авторов произведений, основанных на других аудио- и визуальных произведениях. В связи с этим необходимо создание надлежащего механизма имплементации норм Постановления Правительства № 829 «О вознаграждении за свободное воспроизведение фонограмм и аудиовизуальных произведений в личных целях» в практическую деятельность Российского Союза Правообладателей, получившего государственную аккредитацию на осуществление деятельности, предусматриваемой ст. 1245 ГК РФ. 9 Условием соответствия Российского законодательства в сфере интеллектуальной собственности Бернской Конвенции «Об охране литературных и художественных произведений» является создание эффективной системы мер по реализации требований, предусмотренных ст. 1245 ГК РФ, регламентирующей компенсационный характер, основания и порядок выплаты вознаграждения за свободное воспроизведение фонограмм и аудиовизуальных произведений в личных целях. 10. Отсутствие единообразных подходов к оценке судебной практики, сложившейся в отношении защиты прав авторов произведений, основанных на других аудио- и визуальных произведениях, которые осуществляли производство фильмов до 3 августа 1992 года, свидетельствует о необх