Концепт

ВВЕДЕНИЕ 3
Глава I .Теоретические аспекты исследования понятия концепт 5
§ 1.1. Концепт как базовое понятие когнитивной лингвистики 5
§1.2. Структура концепта и методика его описания 14
Выводы главы I 23
Глава II. Практические основы исследования понятия концепт 25
§ 2.1. Исследование метафор, объективирующих концепт der Misserfolg» («неудача») в сознании молодежи Германии 25
§ 2.2. Особенности становления лексико-семантического поля «неудача» в немецком и русском языках 34
Выводы главы II 40
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 42
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 44

Auch Drogen waren mit im Spiel
Ich kam einfach nicht mehr zu mir selbst
Ich war ja viel zu naiv
Ich wurde nur ausgenutzt
Am Ende konnte ich schlicht nicht mehr
Niemand hat sich echt für mich interessiert
Man hat mich immer nur weitergehetzt
Gedankt hat mir niemand
Die Rundfumkstationen haben mich boykottiert
Auf Anweisung von oben
Probleme mit meiner Familie raubten mir meine Kraft
Man wollte mich immerzu in eine Schublade stecken
Die haben einfach nicht akzeptiert, dass ich mich von meiner Vergangenheit gelöst hatte
Die Verantwortlichen slnd alle Beamte
Ich wurde übergangen
Ich bin halt nicht mit jedem gleich ins Bett gegangen
Die wollten mehr von mir
Das hatte persönliche Gründe
Das hatte politische Gründe
Die haben mich nie machen lassen
Die wollten was ganz anderes
Die waren nicht professionell
Denen ging es immer nur um ihr Produkt, nichts Kreatives
Meine Konkutrrenten haben mich gemobbt
Der Kaffee war zu heiß
Die Schranken waren runter
В качестве источников метафорического обозначения объектов осмысления (переменных) чаще всего использовались лексемы следующих тематических групп: передвижения в пространстве, части тела человека, мистические образы, небесные тела, цветообозначения, погодные условия, свет и тьма, питание, медицина, элементы флористики и животного мира, температурные характеристики и некоторые другие. Таким образом, через конкретные метафорические единицы метафорический фрейм воплощает представления языкового коллектива о рассматриваемых явлениях идеального мира.
Die Überwachung und Pflege Ihrer IT-Lösungen entscheiden heute zu einen grossen Teil über Erfolg oder Misserfolg.
Überlassen Sie es nicht dem Zufall wer Ihre IT überwacht. 16 Jahre in Warstein.
Конкретный выбор переменных зависит от когнитивного потенциала говорящего (возраста, социальной принадлежности, уровня образования, интеллекта), его пола, эмоционального состояния, намерений, иногда национальности и определяется характером установившихся взаимоотношений между коммуникантами, степенью официальности общения, характером беседы и другими факторами.
Анализ отдельных метафор как «готовых» семантических образований на лексическом уровне позволил выявить ряд однотипных регулярных ассоциаций. Результатом обобщения такого рода ассоциаций, их слияния явились концептуальные метафоры, наиболее эксплицитно отразившие на когнитивном уровне саму специфику познавательного и эмоционального опыта рассматриваемого этноса, черты его материальной и духовной культуры. В результате их анализа мы пришли к выводу о том, что «неудача» обычно концептуализируется в сознании носителей немецкого языка как потеря (жизни, здоровья, собственности, свободы, власти, формы), любое нарушение нормы. Это стихийная сила, внеположенная человеку и социуму.
В ходе исследования мы пришли к выводу, что «неудача», с одной стороны, и «der Misserfolg» - с другой) отличаются по своему концептуальному содержанию и отражают разные культурные идеалы и ценности. По-видимому, это связано с тем, что отношение к указанным концептам и земной деятельности вообще в разных культурах формировалось на основе тех общих представлений о мире, Боге и человеке, которые проповедовали те или иные религии и философские учения. Различия в вероучительных вопросах во многом определили своеобразие этики и мотивации труда в православии, католицизме и протестантизме.
§ 2.2. Особенности становления лексико-семантического поля «неудача» в немецком и русском языках
Взаимодействие различных наук в изучении языка, вносящих значительный вклад в освоение его устройства и функционирования, является примечательной особенностью языкознания конца XX - начала XXI веков. Взаимопроникновение различных направлений открыло новые возможности для комплексного, разностороннего исследования явлений языка, рассматриваемого в свете новых парадигм научного знания в качестве важной составляющей системы познания мира человеком, основным назначением которой является переработка поступающего извне опыта.
Наиболее актуальными проблемами лингвистических исследований последних лет являются проблемы, связанные со способностью человека понимать и воспринимать сообщаемое. В целом, процесс понимания некоторой новой ситуации или высказывания сводится к попытке найти в памяти знакомую ситуацию, наиболее сходную с новой. Мы обрабатываем новые данные, обращаясь к памяти о ранее накопленном опыте. Метафора с этой точки зрения, выступает благодатным источником для исследования феномена понимания. Выхватывая отдельные стороны непознанного как аналогии уже известного, метафора как раз и дает нам возможность строить предположения на основе уже проверенных опытом фактов. При этом она не только дает концентрированную характеристику объекта, раскрывая его сущность, но и несет информацию, дополняющую представления человека о связи между предметами.
С метафорой связаны многие операции по обработке знаний (их усвоение, преобразование, хранение и передача), что позволяет считать ее инструментом познания действительности. Важным шагом на пути становления новой парадигмы исследования метафоры как сложного, многослойного явления в когнитивном аспекте явилось признание ее центральной (а отнюдь не прикладной) роли в изучении процессов когниции.
Когнитивная теория дает объяснение нашей способности совершать и понимать речевые акты, используя понятие фрейма. Формирование знаний -очень сложный и многоступенчатый процесс. Знание, понимаемое в самом широком смысле как обладание опытом и пониманием, может передаваться и храниться как в языковой, так и неязыковой (или доязыковой) форме. Фрейм как раз и является такой особым образом организованной структурой, которая объединяет в единую сущность разнообразные знания человека (как лингвистические, так и экстралингвистические), весь его опыт, а также информацию социокультурного характера. Обращение к понятию фрейма многие исследователи в настоящее время признают наиболее эффективным приемом изучения принципов организации знаний в языковой системе. Мы обратились к понятию фрейма при исследовании категории метафоричности.
Знания, формируемые метафорическим фреймом, могут относиться как к внеязыковой действительности, так и непосредственно к языковому коду. Мы предприняли попытку разработать его лингвокогнитивную модель -многоуровневое образование, представляющее собой диалектическое единство языковой и когнитивной сторон.
Языковая сущность метафорического фрейма в модели представлена иерархией системно организованных лингвистических единиц, распределенных на грамматическом и лексическом уровнях представления знаний. В ходе наблюдения над эмпирическим материалом мы выделили составляющие метафорического фрейма на этих уровнях. На грамматическом уровне ими являются морфема, слово (простое и сложное), словосочетание, предложение и фрагмент текста (СФЕ); на лексическом - семантические вершины и переменные метафорического фрейма.
На грамматическом уровне языковая сущность метафорического фрейма определяется структурой языковых знаков вторичной косвенной номинации. На этом уровне зафиксированы знания носителями языка грамматики, лингвистических характеристик слов (в отвлечении от их конкретного лексического значения), правил их изменения и образования, закономерностей, регулирующих построение синтаксических единиц, законов сочетаемости слов в словосочетании, предложении и СФЕ. Лексический уровень представлен совокупностью знаний человека о словах в их индивидуальных, структурой языка не воспроизводимых отношениях друг к другу, об их значениях.
Когнитивная сущность метафорического фрейма определяется совокупностью зафиксированных на когнитивном уровне концептуальных метафор, структурирующих национальную картину мира.
Таким образом, лингвокогнитивная модель рассматриваемого метафорического фрейма представлена нами в виде единства трех уровней представления знаний: лексического, грамматического и когнитивного в их диалектической взаимосвязи и взаимозависимости.
Разработанная модель была применена нами к описанию закономерностей онтологизации концепта «der Misserfolg» («неудача»). Выбранный в качестве объекта исследования концепт обнаружил высокую степень лингвистической объективации в метафорическом корпусе немецкого языка. Каждая из исследуемых метафор (переменных метафорического фрейма) в контексте конкретной ситуации может выступать средством онтологизации того или иного концепта. Интенциональность автора - творца метафоры - определяет в этом случае фокусировку фрейма. При этом в его мотиве находят отражение любые сведения о мире, которые известны партнерам по коммуникации и которые быстро активизируются у них в сознании при восприятии метафоры.
Все найденные метафоры явились не случайным набором, а элементами структурированного целого - метафорического фрейма. Их объединение в этот метафорический фрейм предопределено не общностью семантики языковых элементов, принимающих участие в его организации, а общностью «видения» объекта и отождествления его с другими объектами в ходе познания на когнитивном уровне.
Художественный образ Вагнера
Этот композитор характеризуется в тексте относительно скупо и статично. Как личность, «оторванная от корней», Вагнер не нуждается в характеристиках какой-либо «телесной» деятельности; ее нет. Авторская интенция выражается в описании иррационально-мистического воздействия Вагнера на окружение; в этом же его единственный источник творческого вдохновения. Данные атрибуты личности Вагнера не могут быть описаны реалистически, поэтому относительно краткие характеристики композитора изобилуют метафорами:
Wagner – dies sein Geheimnis – wirkte nicht nur als der große Mensch, der er war, als der immer überraschend zupackende Geist, als der in jeder Sekunde gesteigerte und durchtönte Künstler, über diese Gaben hinaus wirkte er, man kann es nicht anders nennen, als Weib! Wie von einem Weib höchster Art, das trotz leidvollsten Erlebnissen doch niemals eine Niederlage, einen Mißerfolg, eine Einbuße erlebt hatte, ging von ihm ungebrochen erotische Strahlung aus, jener hochgespannte Strom der Anziehung und Abstoßung, der alle Formen von unglücklicher Liebe erzeugt. Je älter er wurde, je mehr seiner sicher, je mehr die unerträgliche Notwendigkeit von ihm abfiel, sein Auge auf andere richten zu müssen, die mächtiger, gleichgültiger waren als er, und die er noch nicht unterworfen hatte – um so reiner strömte aus ihm die bezaubernde Kraft. In dieser gar schien es, daß das herrliche Weib seines Wesens am sichersten regierte, und es ist mehr als ein Zufall, daß er zur Zeit an einer Schrift arbeitete, die den Titel trug: "Über das Weibliche in Menschen" [1, с. 97].
С когнитивной точки зрения накопление образной информации в художественном дискурсе есть ее накопление в слоях концептов. Данное приращение информации происходит прежде всего в образно-ассоциативном слое, поскольку атрибуты метафоры сравниваются с атрибутами концепта в этом слое. Сравнение увеличивает семантический объем в смысловом слое (или в понятийной составляющей концепта по А. Н. Приходько) [10].
Например, Венеция (ее внешний вид в солнечный день) сравнивается с фантастическим животным, нежащимся в солнечных лучах. Духовное заточение Верди сравнивается с реальной тюремной камерой, в которой узник подпиливает решетку. Вагнер сравнивается с обольстительной женщиной. Расширение понятийного слоя концептов ВЕНЕЦИЯ, ВЕРДИ, ВАГНЕР, при этом осуществляется за счет представлений читателя о характеристиках фантастических животных, обольстительных красавиц и угрюмых узников. В то же время данное расширение понятий затрагивает предметно-чувственный слой концептов, поскольку рекурсивно уточняет (добавляет предметные, наглядные сведения) нетривиальную суть Венеции и главных персонажей романа.
В стилистике и психолингвистике художественный образ характеризуется следующим образом: «В филологической литературе обычно выделяют четыре принципа построения образа: принцип аналогии, принцип контраста, принцип неполной репрезентации и принцип рекуррентности» [2, с. 17]. Принцип аналогии в построении художественного образа заключается в сравнении условно отождествленных объектов совершенно разных классов. Этим усиливается дифференцирование сигналов, поскольку реципиент обращает больше внимания на единое в разном, чем на одинаковое в тождественном по своей природе. Целостное восприятие образа происходит эффективнее при поступлении дифференцированных сигналов от объектов.
«Принцип контраста в построении образа, напротив, связан с поисками различий через тождества (антитеза, оксюморон, парадокс, каламбур, ирония). В модерационном смысле – это тоже усиление сигнала, затухание которого вызвано полным (симметричным) совпадением узуально означающих сравниваемых референтов с означаемыми» [2, с. 20].
«Принцип рекуррентности как способ построения образных структур обеспечивает, прежде всего, закрепление ситуативно означающего за означаемым. На основе этой фиксации возникают тропы и символы … Таким образом, рекуррентность инициирует процесс трансформации знака-иконы в знак-символ через промежуточные стадии мотивации» [2, с. 20].
При неполной репрезентации художественный образ основывается на недосказанности признаков реального объекта и одновременно на сгущении характеристик, которые соответствуют интенциям автора текста. Согласно данному принципу ряд важных характеристик объектов описания – Венеции и композиторов Верди и Вагнера в тексте не упоминается. Например, не описаны быт жителей Венеции, карнавалы и т.п. В характеристиках главных персонажей также отсутствуют их привычки, вкусы, их повседневная жизнь. Однако, описаны и сгущены другие признаки, отражающие интенции автора.
Принцип неполной репрезентации стилистически связан с некоторыми типами выдвижения в художественных текстах [1, с. 62–74]. Под типами выдвижения И. В. Арнольд понимает способы организации текста, фокусирующие внимание на определенных элементах сообщения и устанавливающие семантически релевантные отношения между элементами одного или чаще разных уровней [1, с. 63]. Принцип неполной репрезентации наиболее тесно связан с такими типами выдвижения как конвергенция и сцепление (когезия текста). «Конвергенцией называется схождение в одном месте пучка стилистических приемов, участвующих в единой стилистической функции. Взаимодействуя, стилистические приемы оттеняют, высвечивают друг друга, и передаваемый ими сигнал не может пройти незамеченным» [1, с. 64]. «Пучок стилистических приемов» соответствует в принципе неполной репрезентации сгущению тех характеристик объекта, которые соответствуют интенциям автора.
Выводы главы II
Способность говорящих одной языковой общности адекватно употреблять и реагировать на метафоры говорит об их фреймированности. Мы полагаем, что производство и понимание метафор в речи возможно благодаря возникновению у коммуникантов крупных понятийных (концептуальных) структур, поставляющих контекстные ожидания относительно дальнейшего хода событий. При концепуализации фрагментов действительности, представленных в нашем исследовании с помощью метафорических единиц, такой структурой является метафорический фрейм. Метафорический фрейм особым образом соотносит две семантически разноплановых денотативных ситуации (реальную и фиктивную) и синтезирует знания о них в рамках одной структуры.
Метафорические фреймы являются той когнитивной основой, которая позволяет ориентироваться в текстах метафорического характера. Применение метафор в коммуникации обусловлено психологически определяемыми связями и отношениями, фиксируемыми соответствующим им фреймом. В соответствии с этим, значение любого метафорического выражения выводится, на наш взгляд, не из прямого значения слов, входящих в его состав, а из соответствующего ему метафорического фрейма с помощью определенных преобразований. Каждый раз метафорический фрейм позволяет привлекать ту часть знаний, которая необходима для понимания метафоры.
Системы метафорических фреймов и их содержание у людей не идентичны, но все-таки в них содержится много общего. Не сбрасывая со счетов многочисленные факторы индивидуального подхода к оценке и интерпретации событий (например, пол, возраст, интеллект), мы полагаем, что в основании каждого из них лежит общее для всех представителей данного социума концептуальное представление об объекте, что и объясняет более или менее схожую интерпретацию метафорических высказываний.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В ходе исследования мы пришли к выводу о том, что рассматриваемый метафорический фрейм представляет собой культуроспецифичное образование. Выявленные концептуальные метафоры не возникли сами по себе, а были порождены устоявшимися взглядами на мир, продиктованы интересами языкового коллектива и выразили культурные установки данного конкретного социума. Они выступили важным средством выявления смыслового наполнения метафорического фрейма и послужили ключом к раскрытию содержания участвующих в его организации концептов.
Сопоставление указанного концепта («der Misserfolg») с концептом русского языка («неудача») позволило выявить не только то, как они мыслятся в двух культурах, но и широко продемонстрировать различия их функционирования в двух языках. В ходе наблюдения над эмпирическим материалом мы пришли к следующему выводу: в рассматриваемых словах русского и немецкого языков воплощены разные концепты, которые отражают разные культурные идеалы и свидетельствуют о различиях западного и восточного христианства в оценках земных благ, в воззрениях на проблему искупления и спасения, на задачи земной жизни и роль труда в деле спасения души.
Таким образом, метафоры интерпретируются нами как обладающие значительной диагностической силой в раскрытии смыслового наполнения концептов и рассматриваются как источник информации о социокультурных и философско-религиозных воззрениях народа - носителя языка. В каждом конкретном случае они отражают в речи картину мира коммуниканта и побуждают возникновение предполагаемых ассоциаций у адресата, поскольку хранят в себе национальный традиционный опыт восприятия и оценки событий.
Исследуемая тема ценна открываемыми перспективами как в теоретическом, так и в практическом планах. Важным в теоретическом плане является подробное изучение других средств реализации содержательной стороны 164 фрейма, построение всей иерархии типов лингвистических фреймов. Особый интерес представляет выявление нелингвистических средств передачи информации о содержании концептов носителями языка, например, с помощью визуальных метафор. В практическом плане результатом дальнейшего анализа различных метафорических фреймов может стать построение словаря метафор немецкого языка, представляющего собой практическое руководство для всех изучающих немецкий язык в плане постижения особенностей межкультурной коммуникации.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Алефиренко Н.Ф. Современные проблемы науки о языке / Н.Ф. Алефиренко. - М.: Флинта Наука, 2009 - 111 с.
Адмони В.Г. Основы теории грамматики / В.Г. Адмони. - М.; Л.: Наука, 2011. - 101 с.
Арнольд И.В. Лексико-семантическое поле в языке и тематическая сетка текста / И.В. Арнольд // Текст как объект комплексного анализа в вузе. - Л.: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 2012. - С. 1-11.
Апресян Ю.Д. Избранные труды: Лексическая семантика / Ю.Д. Апресян. - 1-е изд. испр. и доп. - М.: «Языки русской культуры», Изд-во фирма «Восточная литература» РАН, 2011. - Т. I. - 111 с.
Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян. - М.: Наука, 2011. - 118 с.
Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения / Н.Д. Арутюнова // Аспекты семантических исследований. - М.: Прогресс, 2012.
Бабенко Л.Г. Русская глагольная лексика: денотативное пространство / Л.Г. Бабенко. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2009. - 110 с.
Берестнев Г.И. К философии слова: (лингво-культурологический аспект) / Г.И. Берестнев // Вопр. языкознания. - 2008. - № 1. - С. 11-11.
Бодуэн де Куртенэ И.А. Введение в языковедение / И.А. де Бодуэн Куртенэ. - М.: Красанд, 2010. - 111 с.
Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика / Л.М. Васильев. - М.: Высшая школа, 2000. - 111 с.
Васильев Л.М. Теория семантических полей / Л.М. Васильев // Вопросы языкознания. - 2001. - № 1. - C. 101-111.
Вердиева З.Н. Семантический анализ группы слов, обозначающий понятия «бедный», «богатый», в современном английском языке: дис. ... канд. филол. наук / З.Н. Верди- ева. - Баку, 2001. - 111 с.
Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка / Ю.Н. Караулов. - М.: Наука, 2001. - 111 с.
Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. - М.: Издательство ЛКИ, 2001. - 111 с.
Маленкова А.А. Система обозначений добра и зла в русском языке: структурно-смысловой анализ семантического поля: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01 / А.А. Маленкова. - М., 2011. - 200 с.
Потебня А.А. Мысль и язык / А.А. Потебня // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / под редакцией проф. В.П. Нерознака. - М.: Academia, 2001. - С. 11-11.
Попова З.Д. Когнитивная лингвистика / З.Д. Попова, И.А. Стернин. - М.: Восток- Запад: АСТ, 2009. - 110 с.
Салчак А.Я. Лексико-семантическая группа глаголов поведения в тувинском языке: В сопоставительном аспекте: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.10 / А.Я. Салчак. - Новосибирск, 2009. - 111 с.
Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию / Ф. де Соссюр. - М.: Прогресс, 2001. - С. 111-118.
Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. - М.: УРСС Эдиториал, 2001. - 111 с. - (Лингвистическое наследие XX века).
Уфимцева А.А. Теории «семантического поля» и возможности их применения при изучении словарного состава языка / А.А. Уфимцева // Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. - М.: Изд-во АН СССР, 2006. - С. 10-18.
Филин Ф.П. О лексико-семантических группах слов / Ф.П. Филин // Езиковедски исследования в чест на акад. Ст. Мла. - София, 2008. - С. 111-118.
Интернет-источники
23. Слышкин, Г.Г. Лингвокультурный концепт как системное образование Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.vestnik.vsu.ru/program/view/view.asp?sec=lingvo&year=2004&nu m=01 &fname=slyshkin
24. Стернин, И.А. Язык и национальное сознание Электронный ресурс. -Режим доступа: http: //www.ruthenia.ru/logos/number/49/07.pdf
2