Политика Китая на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016гг.

Политика Китая на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016 гг. была представлена не без влияния России, так как в этом регионе политические интересы пересекаются и влияют на перспективы Китая в долгосрочном периоде.
Китай – одна из древнейших цивилизаций мира, достигла за последние 16 лет небывалых политических высот, Китай продолжает усиливать свою роли в мировой политике и экономике. Особая модель развития хозяйственной деятельности в стране за последнее 16 лет продемонстрировала небывалый рост в развитии страны. Модель развития основывается на привлечении инвестиций, ориентации на экспорт и дешевой рабочей силе – экономика становится серьёзным подспорьем политике Китая. Характерными чертами модели экономики Китая являются ориентация промышленности на экспорт, высокая доля инвестиций в ВВП ...

Введение 3
Анализ внешней политики КНР на Ближнем и Среднем Востоке 2000-2016 5
Влияние Китая на ассоциацию стран ближнего и среднего востока в 2000-2016 10
Политика Китая 2000-2016 годов в векторе энергетических интересов стран Ближнего и Среднего Востока 16
Заключение 20
Список использованных источников информации 24

Актуальность реферата на тему: политика Китая на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016 гг., заключается в объективном представлении аспектов взаимодействия Китая и стран Ближнего и Среднего Востока в 2000-2016 гг., рассмотрении политических стратегий Китая в отношении стран интеграционного объединения и выявлении основных факторов влияния Китая. В реферате будут описаны позитивные и негативные последствия политического влияния Китая на страны Ближнего и Среднего Востока в 2000-2016 гг.
Цель реферата: представить политику Китая на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016 гг.
Цель будет достигнута решением следующих задач:
- представим анализ политических отношений китайской народной республики и определим влияние Китая на ассоциацию стран ближнего и среднего востока в 2000-2016 гг.;
- рассмотр им главный политический вектор Китая - энергетические интересы на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016 гг.
Политика Китая на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016 гг. строилась в векторе постепенного превращения в «друзей» стран Ближнего и Среднего Востока, в процессе долгосрочного дружественного сотрудничества на протяжении многих поколений, которое является идеологическим фундаментом многостороннего стратегического сотрудничества. Это общий консенсус между правительствами стран и народов, в котором страны будут добрыми соседями, большими друзьями и верными партнерами навсегда – таковы тренды публикуемой политической миссии Китая. Политика Китая на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016 гг. напрямую связана с экономическим развитием Китая. При анализе многих факторов в данной работе проведём анализ, характеризующий состояние и развитие ситуации на Ближнем Востоке под влиянием политики Китая, который оказывает все больше воздействий на межгосударственные отношения в различных регионах мира.
Действия Пекина на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016 гг. определяются долговременными задачами внутренней и внешней политики, которые вытекают из решений XVIII съезда КПК (2012 г.). В целом они сводятся к так называемым «двум задачам столетия» – к 2021 году (100-летие образования КПК) построить в Китае «общество среднего достатка» («сяокан») и к 2049 году (100-летие образования КНР) превратить Китай «в современное социалистическое процветающее, сильное, демократическое, культурное и гармоническое государство». Очевидно, что доминирующее значение в решении этих задач имеют экономические программы, последовательно реализуемые Пекином в рамках «политики реформ и внешней открытости» Китайской Народной Республики.
Докажем в нашей работе, что страны Ближнего и Среднего Востока играют важную роль в планах Пекина, который рассматривает этот регион как составляющую процесса формирования полицентричного миропорядка, потому что: во-первых, Китай, являясь второй экономикой мира, завозит из-за рубежа, примерно 70% потребляемой им нефти, и при этом 47% нефтяного импорта (133 млн. т) – это углеводороды Ближнего Востока. На подъеме находится и китайско-арабская торговля: за последние десять лет она выросла с 25 млрд. дол. до 239 млрд. дол. США при ее ежегодном увеличении в среднем на 25%. Стоимость строительных контрактов, заключенных китайским бизнесом на Ближнем Востоке, также увеличилась с 2,6 млрд. дол. до 29 млрд. дол. (ежегодный рост составляет 27%). Во-вторых, значение Ближнего Востока для Китая приобретает особенный вес в связи с предстоящей реализацией Пекином планов по созданию «экономического пояса шелкового пути» и «морского шелкового пути XXI века», являющихся важнейшим элементом стратегии по реализации «китайской мечты» о возрождении нации. В-третьих, Ближний Восток актуален для Китая и с точки зрения обеспечения безопасности страны, прежде всего ее западных районов с неспокойным Синьцзяном .

Имперская парадигма веками определяет внешнеполитический курс Срединного государства, и современный Китайская народная республика исключением не является. При этом Китай, как и Россию, привлекают прежде всего не заморские земли; он сосредоточен на доминировании в ближнем зарубежье. А вот за пределами своего региона КНР придерживается иной стратегии, в основе которой лежит практицизм и рациональность, и как следствие, - невмешательство во внутренние дела «заморских» государств, в конфликты между ними, уважение выбора социального строя, стремление решать проблемы политическими средствами. Влияние Китая на ассоциацию стран ближнего и среднего востока в 2000-2016Политика Китая на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016 гг. напрямую связана с экономическим развитием Китая. Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) - интеграционная группировка, целью которой является активное политическое и экономическое сотрудничество. Объединение открыто взаимодействует со странами граничащими, но не входящими в Ассоциацию. Наиболее популярным форматом взаимодействия является форма «АСЕАН+1», когда переговоры ведутся с Китаем. Китай – ключевой игрок в азиатском регионе, который не только укрепляет свои внешнеэкономические и внешнеполитические позиции путем взаимовыгодного сотрудничества, но и стремится диктовать свои условия игры, позиционируя себя в качестве лидера. Актуальность исследования состоит в том, что взаимоотношения АСЕАН и Китая представляют интерес и оказывают немалое влияние на мировое сообщество и обстановку в АТР. Ассоциация стран Юго-Восточной Азии образована в 1967 году. Если в первом десятилетии существования организации внимание уделялось преимущественно политическим целям, то дальнейшее развитие определило другую расстановку приоритетов. Таким образом, вместе с намерением либерализации торговли внутри региона группировка стала активно практиковать форматы взаимодействия – «АСЕАН+3» и «АСЕАН+6». Неизменным партнером интеграционного объединения оставался и остается КНР [1, c. 280]. Официальные отношения между АСЕ-АН и Китаем были установлены в 1991 году. За период 1994-1996 гг. из «консультативного партнера» Китай эволюционировал в «партнера по диалогу». Емкий внутренний рынок, обширный производственный и научно-технический потенциал послужили стимулом для Китая в усилении связей и сотрудничестве со странами АСЕАН [6]. На современном этапе развития общества все большую роль начинает играть политика «умной силы», активно используемая Китаем. Концепция «умной силы» предполагает гармоничное сочетание «жесткой» и «мягкой» составляющих. Новый центр влияния, сформированный КНР в последние десятилетия, в какой-то мере подвержен дефициту инструментов «мягкой силы» по причине отсутствия некой линейности в формировании ее методов [3, c. 94]. Указанный недостаток, в частности, проявляет себя во взаимоотношениях с группировкой АСЕАН. Историческое единое прошлое стран, включенных в объединение, формирует «эффект колеи», который позволяет решать вопросы более согласованно. Политика «умной» силы находит более эффективное применение. Таким образом, в тенденции влияния Китая на АСЕАН роль играют как фактор модифицированной политики, объединяющей «жесткую» и «мягкую» виды, с «эффектом колеи», так и дефицит переговорных мер и политики убеждения в Китае. Основным инструментом воздействия Китая на регион Юго-Восточной Азии остается экономическое сотрудничество. Ярким примером можно считать намерения Китая увеличить объемы торговли с Малайзией до 160 миллиардов долларов к 2017 году. Можно говорить о том, что для страны Пекин является основным торговым партнером, что верно и для всего интеграционного объединения [7]. Тенденции включения новых инструментов политической игры можно проследить с 1989 года, когда Китай начал применять концепцию «добрососедства», охватывающую вопросы региональной стабильности, экономической кооперации, безопасности в регионе. Дополнительным условием успеха влияния Китая в регионе являются долгая история экономических взаимоотношений с государствами-членами АСЕАН и четкое понимание важности разделения экономических вопросов от территориальных претензий. Однако нельзя оценивать отношения Китая и стран объединения как гармоничные. Дополнительным фактором влияния на страны интеграционного объединения остается США. По причине соперничества в Азиатском регионе Китая и США страны АСЕАН подвержены политической поляризации. Если ранее в КНР отмечалось толерантное отношение к американским партнерам, то сейчас тренд претерпевает изменения. «Белая книга военной стратегии Китайской народной республики2015» изменила риторику от пропаганды региональной безопасности в сторону национальной безопасности Китая. Чрезмерная активность США в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) способствует обеспокоенности как Китая, так и странучастниц АСЕАН [3, c. 101]. Основным антикитайским последователям среди членов АСЕАН остаются Филиппины, сторонником КНР является Таиланд [2]. Несмотря на активное соперничество двух крупнейших экономик мира за сферы влияния, Китай находится в более выигрышном положении ввиду его географической близости и фактически общих границ с участниками объединения. Отягчающим обстоятельством, которое не позволяет Китаю вывести отношения с АСЕАН на новый уровень, является вынужденное продолжение Си Цзиньпином жесткой линии Ху Цзиньтао. Позиция ключевых интересов в Южно-Китайском море, провозглашенная Цзигьтаю, создает антикитайские настроения в южной части Ассоциации, хотя в настоящее время государство интересуют не только углеводороды [2]. Предположительным стремлением Китая является создание новой «великой восточноазиатской сферы сопроцветания» путем экономической и демографической экспансии. Мощным преимуществом страны служит сосредоточение основной части богатств Юго-Восточной Азии в руках этнических китайцев. Самым негативным сценарием для АСЕАН является вхождение организации под полное влияние Китая в политическом и экономическом планах [8]. Стоит отметить, что Китай довольно принципиален в вопросах сохранения суверенитета и продолжает отстаивать акваторию Южно-Китайского и ВосточноКитайского морей. В частности, на современном этапе эволюции отношений с АСЕАН, после кризиса 2008 года, немалую огласку получил конфликт, связанный с выловом рыбы на спорных территориях. В связи с увеличением присутствия США в ЮВА, стороны диалога были вынуждены достигнуть консенсуса в вопросе сохранения собственных позиций в проблемном регионе. Однако подписание «Руководящих принципов по внедрению в практику положений Декларации 2002 г., в которых обязательства носили обязательный характер, привели к последствиям разного рода. В 2012 году впервые за историю АСЕАН не была ратифицирована совместная декларация, касающаяся совместной позиции стран по проблемам региона. Камбоджа стала противником подписания документа. По экспертному мнению, основным фактором давления на страну был признан Китай [3, c. 113]. Смягчение торговых барьеров, документально подтвержденное в 2005 году, привело не только к кооперации сторон, но и повышению конкуренции (как в области трудоемкой продукции, так и к соперничеству за рынки третьих стран), а также частичному давлению экспорта со стороны Китая. Например, Индонезия и Вьетнам, как наименее экономически развитые члены группировки, ощущают негативное влияние на сферы производства. Существует вероятность превращения стран-членов Ассоциации в сырьевые придатки КНР. Неравномерность притока прямых иностранных инвестиций между партнерами процесса (АСЕАН инвестирует КНР в больших объемах) способствует созданию горизонтальной сети специализации. Если более развитые страны объединения становятся в таком случае своеобразными «цехами», то наименее развитые участники представляются аграрносырьевыми компонентами [1, c. 175]. Стоит заметить, что в 2015 году наблюдается снижение числа импортируемых единиц из основных партнеров Китая среди АСЕАН, за исключением Вьетнама. Наиболее значительные сокращения произошли в Сингапуре (-10,6%) и Индонезии (-18,8%) [4]. В 2016 году экономические связи Китая и АСЕАН вновь попали в понижательный тренд. Наиболее значительное снижение наблюдалось в Малайзии, Сингапуре и Вьетнаме [5]. Тенденция сигнализирует об ослаблении связей КНР с Ассоциацией и нарастании конфликта в Южно-Китайском море. Обеспокоенность вызывают взаимоотношения Китая и Вьетнама. Взаимодействие двух стран проходит в режиме сотрудничества и противостояния. По данным статистики, в 2015 году прирост импорта Китая из Вьетнама составил 49%. Общий товарооборот возрос на 14,6% [4]. По итогам встречи президента СРВ Чыонг Тан Шанга и председателя КНР Си Цзиньпина, к 2017 году страны договорились способствовать увеличению объемов товарооборота. С другой стороны, притязания Китая на 90% акватории Южно-Китайского моря не могли остаться незамеченными Вьетнамом, и в 2015 году ситуация обострилась. Кроме того, нельзя игнорировать тот факт, что Китай является первым партнером АСЕАН по объему товарооборота. Зависимость участниц Ассоциации дополняется тем, что КНР финансирует фонд сотрудничества АСЕАН – Китай, средства из которого фактически спонсируют дальнейшее развитие интеграции. Политика Китая на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016 гг. напрямую связана с экономическим развитием Китая. Таким образом, неоднозначная политика Китая частично несет негативные последствия для АСЕАН во всех сферах сотрудничества. Сокращение товарооборота, наблюдаемое в настоящее время, требует частичной переориентации внешнеэкономической политики членами Ассоциации. Сложная геополитическая ситуация в регионе указывает на необходимость осуществления продуманной и осторожной политики участниками группировки. При понимании основных тенденций смены сфер влияния в регионе, осуществляемой США и КНР, у стран АСЕАН есть возможность сохранить некую степень нейтралитета и строить диалог со всеми участниками максимально продуктивно. На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что «политика умной силы», используемая Китаем в Юго-Восточной Азии, имеет неоднозначные последствия для группировки АСЕАН. Негативный аспект проблемы состоит в повышенной возможности воздействия Китая на политические решения интеграционного объединения. Нейтральным следствием, имеющим некую пользу для АСЕАН, можно считать большую степень понимания внешней политики Китая в отношении объединения. Кроме того, нельзя отрицать несогласованность мнений и действий среди участников АСЕАН, которая только усиливается благодаря вмешательству Китая. Можно говорить о необходимости формирования единой позиции в отношении Китая. Также обязательным условием успешного диалога сторон является сохранение переговорного стиля «партнер-партнер». Политика «мягкой силы», превалирующая в действиях КНР в данный момент, предлагает возможности своеобразного тайм-аута для членов интеграционной группировки, когда основными задачами АСЕАН останутся разрешение внутренних противоречий, разработка мер эффективных политического и экономического курсов, оптимальное решение вопроса сотрудничества между государствами-членами и лидером региона. Политика Китая на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016 гг. напрямую связана с экономическим развитием Китая.Таким образом, можно заключить, что Китай является сложным партнером для интеграционной группировки. Только грамотное обсуждение вопросов среди участников объединения и согласованные действия и решения, отвечающие общим тенденциям единой политики, могут нивелировать механизм воздействия риторики КНР. Политика Китая 2000-2016 годов в векторе энергетических интересов стран Ближнего и Среднего Востока Политика Китая на Ближнем и Среднем Востоке в 2000-2016 гг. формирует энергетическое сотрудничество – все эти 16 лет интенсивный рост экономики требовал и требует сейчас поддержки громадных мощностей. Главный партнёр политики Китая в сфере энергетический интересов – Саудовская Аравия, больше не может удовлетворять запросов экономики Китая. Политика Китая всё больше направлена на перестроение приоритетов в пользу России. Докажем почему: Россия является крупнейшим в мире производителем нефти, где добыча нефти занимает 12,9% от общемирового объема, также она является вторым по величине экспортером нефти после Саудовской Аравии. Россия владеет полной нефтегазовой перерабатывающей системой и занимает решительную позицию в добыче нефти и газа, что имеет решающее значение для мирового развития энергетического рынка. «Газпром», «Роснефть» и «Транснефть» являются тремя российскими гигантами в сфере нефти и газа. В ближайшие 20 лет Россия будет одной из немногих стран, чья добыча нефти и газа может быть больше, чем их потребление. В настоящее время, основной объем неосвоенных нефтяных ресурсов России сосредоточен в Восточной Сибири и континентальном шельфе. У "Роснефти" есть преимущество в развитии в этих регионах. Если мы возьмем Сахалинское месторождение в качестве примера, то у "Роснефти" есть 4 проекта из 6, которые привлекают энергетические компании из многих стран, включая Китай, и вызывают желание принять в них участие. Привлечение иностранных энергетических компаний не только приносит огромное количество финансов и технологий, но и обеспечивает рынок сбыта. Российский арктический шельф обладает огромным количеством извлекаемых запасов нефти и газа, и сейчас регионы с самой высокой степенью разведки в основном находятся на западном побережье Арктики – в Баренцевом море, Печорском море, Карском море.В арктическом регионе, Россия имеет 35,8 млрд баррелей запасов нефти и 1563 триллионов кубических футов природного газа. Для развития в регионе, России не хватает финансов и технологий. Президент Роснефти Сечин посетил Китай в 2013 году и был намерен предложить китайским компаниям принять участие в разработке нефтегазовых проектов на арктическом континентальном шельфе, это означает, что преимущества Китая и России могут дополнять друг друга и имеют огромный потенциал сотрудничества. Российско-китайские проекты нефте и газопроводов являются примерами долгосрочного сотрудничества между Китаем и Россией на основе равенства и взаимной выгоды, что является существенным источником стимулирования экономического развития двух стран, расширения торговли между двумя странами и содействия процветанию и стабильности в Северо-Восточной Азии. В начале 21 века Китай и Россия имели в эксплуатации два больших нефтегазовых проекта. Первый – проект газопровода «Запад-Восток». Согласно политике, предусмотренной китайским правительством для китайско-иностранных совместных предприятий, Китайская Национальная нефтегазовая Корпорация (CNPC) подписала совместное рамочное соглашение по проекту газопровода «Запад-Восток» с «Газпромом», группой компаний «Royal Dutch/Shell» и «ExxonMobil» в июле 2002 года. Таким образом, «Газпром» стал партнером проекта газопровода «Запад-Восток». Второй проект – Российско-китайский нефтепровод. Этот проект впервые был предложен Россией в ноябре 1994 года. После подписания Меморандума между CNPC и Российской Сибирско-Дальневосточной нефтяной компанией, обе страны стали готовиться к реализации проекта с привлечение участия стран Ближнего и Среднего Востока по их ресурсам и интересам. Этот проект был утвержден на предыдущем заседании российско-китайском очередном заседание комитета премьеров, начиная с 1997 года и российско-китайском комитете сотрудничества в области энергетики начиная с 1999 года. CNPC подписали соглашение по технико-экономическому обоснованию проекта строительства российско-китайского нефтепровода с НК «ЮКОС» и «Транснефть» в феврале 1999 года. На основании договора, технико-экономическое обоснование было завершено в декабре 1999 года. Китайское и российское правительства подписали соглашение о взаимном сотрудничестве еще в июле 2000 года, и китайско-российский проект нефтепровода был одним из основных положений Соглашения. 17 июля 2001 года, бывший президент Цзян Цзэминь посетил Россию. Китай и Россия достигли согласия по таким ключевым вопросам, как направление нефтепровода, поставки нефти в Китай, обязательства по купли нефти, и ценообразования на нефть. Обе стороны подписали соглашение об основных принципах технико-экономического обоснования по проекту строительства нефтепровода из России в Китай. Было оговорено, что этот газопровод начинался из Ангарска, Иркутска в России, проходил в Маньчжурии в Китае и заканчивался в Дацине. В августе 2001 года китайское правительство утвердило проект с китайской стороны.