Австрийская и неоавстрийская школа (конец XIX—XX в.): развитие традиции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Возникновение индивидуализированной собственности позволило человеку применять свои знания, а не следовать тому, что знали все члены общины или считал правитель. Собственность неотделимой от свободы индивида. Где нет собственности, там нет и справедливости. Собственность знаменует собой начало цивилизации и развития.
При этом Хайек критикует сторонников прав собственности на нематериальное имущество. Когда искусственно создается ограничение на репродуцирование того, что иначе могло бы использоваться без издержек всеми для достижения своих целей. Аргумент, что это эффективный способ стимулирования творческого процесса Хайеку представляется сомнительным. Вряд ли хоть одно великое литературное произведение не было бы создано и при отсутствии авторского права. А в области патентн ...

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3
1 Основатель австрийской школы К. Менгер и его последователи 6
2 Свободная экономика австрийской и неоавстрийской школ 14
3 Людвиг фон Мизес и динамическая концепция рынка 20
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 23
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 25

ВВЕДЕНИЕ

История Австрийской школы начинается в пятнадцатом веке, когда последователи Фомы Аквинского, писавшие и преподававшие в Университете Саламанки в Испании, стремились объяснить весь спектр человеческой деятельности и социальной организации.
Эти поздние схоласты наблюдали существование экономического закона, неумолимых сил причины и следствия, которые действуют в гораздо большей степени, чем другие законы природы. В течение нескольких поколений они открывали и объясняли законы спроса и предложения, причину инфляции, действие валютных курсов и субъективный характер экономической ценности - по всем причинам Джозеф Шумпетер отмечал их как первых настоящих экономистов. Поздние схоласты выступали за права собственности и свободу заключения контрактов и торговли. Они отмечали вклад бизне са в общество, в то же время упорно выступая против налогов, контроля над ценами и правил, которые препятствовали предпринимательству. Как моральные богословы, они призывали правительства подчиняться этическим ограничениям от воровства и убийства. И они соответствовали правилу Людвига фон Мизеса: первая задача экономиста - сказать правительствам, что они не могут сделать .
Первый общий трактат по экономике «Эссе о природе торговли» был написан в 1730 году Ричардом Кантильоном, человеком, обучавшимся в схоластической традиции. Родился в Ирландии, эмигрировал во Францию. Он рассматривал экономику как самостоятельную область исследования и объяснял формирование цен с помощью «мысленного эксперимента». Он понимал рынок как предпринимательский процесс и придерживался австрийской теории создания денег: он вступает в экономику шаг за шагом, «срывая» цены на этом пути.
Кантильон основывал свои суждения на исследованиях Энн Роберта Жака Тюрго, про-рыночным французским аристократом и министром финансов при традиционном режиме. Его экономические труды были немногочисленны, но глубоки. Его статья «Ценность и деньги» объясняла происхождение денег и природу экономического выбора: она отражает субъективное ранжирование предпочтений индивида. Тюрго решил знаменитый парадокс «алмазной воды», который озадачил позже классических экономистов, сформулировал закон убывающей отдачи и подверг критике законы ростовщичества (точка преткновения с поздней схоластикой). Он выступал за классический либеральный подход к экономической политике, рекомендуя отмену всех специальных привилегий, предоставляемых связанным с правительством отраслям.
Тюрго был интеллектуальным отцом длинной линии великих французских экономистов восемнадцатого и девятнадцатого веков, в первую очередь Жана Батиста Сай и Клода-Фредерика Бастиа . Важно отметить, первый экономист глубоко задумался об экономическом методе. Он понимал, что экономика - это не сбор данных, а скорее словесное разъяснение универсальных фактов (например, потребности не ограничены, средств мало) и их логические последствия. Они «обосновали» теорию производительности, ценообразования, ресурсов, роль капитала в разделении труда и «закон Сая»: никогда не может быть устойчивого «перепроизводства» или «недопотребления» на свободном рынке, если цены могут корректироваться. Тюрго был защитником промышленной революции, как и Бастиа. Как журналист свободного рынка, Бастиа также утверждал, что нематериальные услуги подчиняются тем же экономическим законам, что и материальные блага. В одном из своих многочисленных экономических аллегорий Бастия изложил «заблуждение над разбитым окном», позже популяризированное Генри Хэзлиттом. Несмотря на теоретическую изощренность этой развивающейся доавстрийской традиции, британская школа конца восемнадцатого и начала девятнадцатого веков выиграла, главным образом по политическим причинам. Эта британская традиция (основанная на объективной стоимости и теории стоимости труда) в конечном итоге привела к возникновению марксистской доктрины капиталистической эксплуатации.
Правильные объяснения столь головоломных и даже тревожных феноменов,предложенные впервые немногим более ста лет назад, начали распространятьсяпосле того, как работы Уильяма Стэнли Джевонса, Карла Менгера и Леона Вальраса(и в особенности труды представителей австрийской школы после Менгера)произвели переворот, получивший позднее название «субъективной» революции, илиреволюции «предельной полезности», в экономической теории. Теории маржинализмаи, в частности, его австрийской школе и посвящена данная работа. Актуальность данных исседований и по сей день остается на высоком уровне.
Объектом исследования в данной работе предполагаются научные публикации ученых современности, которые посвещены изучению трудов деятелей австрийской школы. Предметом реферата становится сфера экономических взаимоотношений, исследуемых представителями австрийской (неоавстрийской) школы экономики. Целью реферата таким образом становится теоретическое исследование развития традиций австрийской школы экономики в период 19-20 вв. Задачами, которые определяются в соответствии с поставленной целью, будут следующие: исследовать предпосылки формирования и развития традиции школы, описать труды основателя школы и его последователей, исследовать значение свободного рынка для австрийской школы; описать основновные достоинства и недостатки исследований экономистов австрийской школы.
По структуре работа состоит из введения, основного раздела, заключения и списка использованных источников.

Андерсона-младшего, экономиста Национального банка Чейза. (Книга Мизеса была написана Джоном Мейнардом Кейнсом, который позже признался, что не может читать по-немецки).В политическом хаосе после войны главным теоретиком ныне социалистического австрийского правительства был марксист Отто Бауэр. Зная Бауэра на семинаре Бёма-Баверка, Мизес объяснял ему ночь за ночами, в конечном итоге убеждая его отказаться от политики большевистского стиля. Австрийские социалисты никогда не прощали Мизеса за это, вели с ним войну в академической политике и успешно мешали ему получить оплачиваемую профессуру в университете.Не обращая внимания, Мизес обратился к проблеме самого социализма, написав блокбастерное эссе в 1921 году, которое он превратил в книгу «Социализм» в течение следующих двух лет. Социализмне допускает частной собственности или обмена капитальными благами и, следовательно, не может найти ресурсы для их наиболее ценного использования. Социализм, предсказал Мизес, привел бы к полному хаосу и концу цивилизации.Мизес призвал социалистов объяснить экономически, как именно будет работать их система, задача, которую социалисты до сих пор избегали. Дискуссия между австрийцами и социалистами продолжалась в течение следующего десятилетия и далее, и вплоть до краха мирового социализма в 1989 году ученые долго думали о том, что дебаты были разрешены в пользу социалистов.Между тем аргументы Мизеса от имени свободного рынка привлекали группу обращенных из социалистического дела, включая Хайека, Вильгельма Рёпке и Лионеля Роббинса. Мизес начал проводить частный семинар в своих офисах Торгово-промышленной палаты, в котором приняли участие Фриц Махлуп, Оскар Моргенштерн, Готфрид фон Хаберлер, Альфред Шутц, Ричард фон Стригл, Эрик Вогелин, Пол Розенштейн-Родан и многие другие интеллектуалы со всей Европы.Также в 1920-х и 30-х годах Мизес сражался на двух других академических фронтах. Он нанес решающий удар по Немецкой исторической школе серии эссе в защиту дедуктивного метода в экономике, который позднее он назвал бы праксиологией или логикой действия. Он также основал Австрийский институт исследования делового цикла, и его студент Хайек отвечал за это.В течение этих лет Хайек и Мизес являлись авторами многих исследований бизнес-цикла, предупреждали об опасности расширения кредита и прогнозировали грядущий валютный кризис. Эта работа была признана комитетом Нобелевской премии в 1974 году, когда Хайек получил премию по экономике. Работая в Англии и Америке, Хайек позже стал главным оппонентом кейнсианской экономики с книгами об обменных курсах, теории капитала и денежной реформе. Его популярная книга «Дорога к крепостному праву» помогла возродить классическое либеральное движение в Америке после Нового курса и Второй мировой войны. И в его серии «Закон, законодательство и свобода» был разработан поздний схоластический подход к праву, и он применял его для критики эгалитаризма и «психотропных» средств, таких как социальная справедливость.В конце 1930-х годов, после последствий от мировой депрессии, Австрии угрожал захват фашизма. Хайек уже уехал в Лондон в 1931 году по настоянию Мизеса, а в 1934 году Мизес сам переехал в Женеву, чтобы преподавать и писать в Международном институте последипломного обучения, позже эмигрировавшем в Соединенные Штаты. Зная Мизеса как заклятого врага национал-социализма, нацисты конфисковали документы Мизеса из его квартиры и спрятали их на время войны. По иронии судьбы, идеи Мизеса, пропущенные через работу Рёпке и государственное управление Людвига Эрхарда, привели к послевоенным экономическим реформам Германии и восстановили страну. Затем, в 1992 году, австрийские архивисты обнаружили опубликованные в Вене бумаги Мизеса в возобновленном архиве в Москве.В то время как в Женеве Мизес написал свой шедевр «Nationalokonomie», а после приезда в Соединенные Штаты переработал и распространил его на «Human Action», которое появилось в 1949 году. Его ученик Марри Н. Ротбард назвал его «величайшим достижением Мизеса и одним из лучших продуктов человеческого разума в нашем столетии». Появление этой работы стало стержнем всей истории Австрийской школы, и оно остается экономическим трактатом, который определяет Школу. Тем не менее, это не было хорошо принято в экономической науке, которая уже сделала решающий поворот в сторону кейнсианцев.Хотя Мизес никогда не занимал оплачиваемый академический пост, которого он заслуживал, он собрал вокруг себя студентов в Нью-Йоркском университете, как и в Вене. Еще до эмиграции Мизеса, журналист Генри Хэзлитт стал его самым известным учеником, пересматривающим его книги в New York Times и Newsweek и популяризируя его идеи в такой классике, как «Экономика в одном уроке». Тем не менее, Хэзлитт сделал свой вклад в Австрийскую школу. Он написал строчную критику общей теории Кейнса, защитил сочинения Сай и восстановил его в центральном месте в австрийской макроэкономической теории. Хэзлитт последовал примеру Мизеса о непримиримом следовании принципу, и в результате его вытеснили из четырех громких позиций в журналистском мире.Нью-йоркский семинар Мизеса продолжался до двух лет до его смерти в 1973 году. В те годы Ротбард был его учеником. Действительно, труд «Человек, экономика и государство» Ротбарда (1963) был построен по образцу «Человеческого действия», а в некоторых областях - теории монополий, полезности и благосостояния, а теория государства - укрепил и собственные взгляды Мизеса. Подход Ротбарда к австрийской школе непосредственно следовал линии поздней схоластической мысли, применяя экономическую науку в рамках теории собственности на естественные права. Результатом стала полноценная защита капиталистического и апатридного общественного порядка, основанного на собственности и свободе ассоциации и договора.Ротбард следовал своему экономическому трактату исследованием великой депрессии, которое применяло австрийскую теорию делового цикла, чтобы показать, что крах фондового рынка и экономический спад были связаны с предшествующем расширением банковского кредита. Затем в серии исследований политики правительства он создал теоретическую основу для изучения влияния всех видов вмешательства на рынок.В свои более поздние годы Мизес видел начало возрождения австрийской школы, которая датируется появлением «Человека, экономики и государства» и продолжается по сей день. Именно Ротбард твердо установил Австрийскую школу и классическую либеральную доктрину в США, особенно в «Задуманном в Свободе», его четырехтомной истории колониальной Америки и отделении от Великобритании. Воссоединение теории естественных прав и Австрийской школы вошли в его философскую работу «Этика свободы», когда он писал ряд научных экономических работ, собранных в двухтомной «Логике действия», опубликованной в журнале «Economists of Edward Elgar».Эти оригинальные работы служат решающим звеном между поколением Мизеса-Хайека и австрийцами, которые сейчас работают над расширением этой традиции. Действительно, без готовности Ротбарда противостоять интеллектуальным тенденциям своего времени, прогресс в австрийской школьной традиции мог бы остановиться. Как это было, его широкая и глубокая ученость, жизнерадостная личность, энциклопедические знания и оптимистический взгляд вдохновили бесчисленное количество студентов обратить свое внимание на «дело» свободы.Хотя австрийцы сейчас занимают более видное положение, чем когда-либо с 1930-х годов, Ротбард, как и Мизес до него, не очень хорошо относился к академическим кругам. Хотя в последние годы своей жизни он занимал кафедру в Университете Невады в Лас-Вегасе, он никогда не преподавал в качестве, позволяющем ему «направлять» диссертации (руководить). Тем не менее, ему удалось набрать большое, активное и междисциплинарное направление для Австрийской школы.Основание Института Мизеса в 1982 году при содействии Маргит фон Мизес, а также Хайек и Хэзлитт предоставили ряд новых возможностей как для Ротбарда, так и для Австрийской школы. Благодаря постоянному потоку научных конференций, учебных семинаров, книг, монографий, информационных бюллетеней, исследований и даже фильмов Ротбард и Институт продвигали Австрийскую школу вперед в постсоциалистический период.Первый выпуск отредактированного Ротбардом обзора австрийской экономики появился в 1987 году, стал полугодичным в 1991 году и стал ежеквартально издаваться в 1998 году, «Квартальный журнал австрийской экономики». Учебная летняя школа Мизеса проводится каждый год с 1984 года. На протяжении многих из этих лет Ротбард представил свои исследования в истории экономической мысли. Это привело к его двухтомной австрийской перспективе по истории экономической мысли, которая расширяет историю дисциплины, охватывая века письменности.Благодаря студенческим стипендиям Института Мизеса, учебным пособиям, библиографиям и конференциям австрийская школа пронизала на определенном уровне практически все кафедры экономики и социальных наук в Америке и во многих зарубежных странах.Увлекательная история этого великого «тела» мысли во всех его сторонах и потоках - это рассказ о том, как великие умы могут продвигать науку и противопоставлять злотворчеству. Теперь австрийская школа входит в новое тысячелетие как интеллектуальный знаменосец для свободного общества. Это происходит благодаря героическому и блестящему уму, который составляет семейную историю Школы, и тем, кто несет это наследие в Институте Мизеса.Свободная экономика австрийской и неоавстрийской школФункционирование рынка может осуществляться лишь при стабильности денежной системы. Такое возможно, если лишить правительство монополии на осуществление денежной эмиссии. Неравенство является необходимой предпосылкой рынка, несмотря на то, что это может многих не устраивать в силу этических, моральных и других соображений. Неоавстрийская школа стала продолжателем традиций таких ученых как Карл Менгер и Ойген фон Бём-Баверк. Объединить их в одну австрийскую школу позволяет интеллектуальная преемственность в вопросах концептуального, методического понимания экономической теории, выделяемых проблем и взглядов на основные экономические понятия. На протяжении своего существования экономическая теория австрийской школы находилась в оппозиции господствующей неоклассической парадигме, хотя основатели школы и внесли большой вклад в маржиналистскую революцию. Второе поколение ученых Мизес и Хайек развивали исследовательскую программу со своими яркими отличительными особенностями. Несмотря на то, что довольно продолжительное время эта программа находилась на обочине мэйнстрима, в 70-е годы данная теория вышла из тени, ее аргументы привлекли внимание экономистов, теоретические концепции стали изучаться в учебных заведениях. И хотя она осталась только сопутствующей основному направлению экономики, тем не менее ее положения широко известны и входят в теоретический арсенал современного экономиста. Третьим поколением ученых австрийской школы можно назвать американских ученых Ротбарда и Кирцнера.Раскроем особенности экономической теории австрийской школы, дав обзор ее фундаментальных отличительных черт. Будем рассматривать ключевые различия между австрийской школой и господствующей неоклассической парадигмой.Ключевым методологическим подходом для австрийцев является субъективизм. В отличие от неоклассического методологического индивидуализма и объективизма, понятия экономического человека. Теоретические построения австрийцев основаны на действиях реальных людей. Австрийцы рассматривают производство не как нечто внешнее, природное и материальное, а, напротив, как явление интеллектуальное и духовное. Там где неоклассики наблюдают объективные явления, например ограничения материальных факторов, австрийцы склонны подчеркивать субъективную сторону, знания предпринимателей, позволяющие эти ограничения преодолевать.В австрийской экономической теории движущей силой является предприниматель. Концепция предпринимателя в неоклассической теории сведена к фактору производства,размещение которого определяется ожидаемыми выгодами и издержками. Австрийцы видят задачу предпринимателя в создании и открытии новой информации, прежде никому не известной. Они считают ошибочным мнение, что источником предпринимательской прибыли является простое принятие риска, риск входит в состав издержек производственного процесса, а предпринимательская прибыль возникает, когда открывается неизвестная прежде возможность получения прибыли.Говоря об информации, австрийцы и неоклассики имеют в виду принципиально разные вещи. Экономисты австрийской школы критикуют Стиглица и других авторов неоклассической теории информации, за понимание информации как нечто объективное, товар, к которому применимы операции максимизации. Несовершенные с точки зрения информации у неоклассиков рынки не порождают, по мнению школы, неэффективность, а предоставляют потенциальную возможность с точки зрения извлечения предпринимательской прибыли. У австрийцев информация, по своей природе, субъективна, рассеяна, имеет практический характер, с трудом поддается артикулированию.Предпринимательство способствует координации несогласованного поведения. Рассогласованность материализуется как возможность прибыли. Как только предприниматель использует эту возможность, начинается стихийный процесс координации. Этот процесс объясняет тенденцию к равновесию, свойственную всякой подлинно рыночной экономике. Школу больше интересует процесс динамической конкуренции. Неоклассики занимаются преимущественно моделями равновесия, характерными для сравнительной статики, оптимизацией объективной функции с известными ограничениями, когда вся информация известна, в определенных или вероятностных терминах.У неоклассиков издержки носят объективный характер. Австрийцы говорят о субъективном характере издержек. Человеку проходит мимо многих альтернативных возможностей, которые радикально изменили бы его субъективное представление об издержках, если б ему удалось обнаружить их. Цены конечных потребительских благ, будучи рыночным выражением субъективных оценок, определяют издержки, на которые готов пойти человек для производства подобных благ, а не наоборот.Еще основатель австрийской школы Менгер отмечал преимущество словесного языка при передаче сущности экономических явлений перед математическим языком. В теории равновесия наличествует замаскированная фикция, в ней в системе уравнений, по определению одновременных, соединяются неодновременные величины. А процесс, чем считают установление равновесия австрийцы, невозможно статически рассматривать в состоянии покоя. Австрийцы также сомневаются в использовании неоклассиками аксиоматических критериев рациональности. Например, из предпочтений A~B и B~C не следует A~C, человек может отдать предпочтение C, не переставая быть рациональным, или просто изменить мнение на какое-то время.Австрийцы придерживаются мнения о теоретической невозможности эмпирической верификации в экономической науке.