Концепция развития семейного законодательства

За двадцатилетнюю историю существования СК РФ изменения вносились лишь в 27 законов. До сих пор семейное законодательство не подвергалось системному анализу и пересмотру. Со сменой приоритетов государственной семейной политики в сторону традиционных семейных ценностей, главенства семьи, должно меняться и семейное право».
Нормы существующего СК РФ не только являются устаревшими, но и фактически не исполняются, на практике превращаясь в системное нарушений прав детей.
Представители органов опеки, а также полиция, администрация детских садов и еще порядка семи различных ведомств вправе совершенно законно вторгаться в жизнь семьи. Они могут беспрепятственно попадать в квартиры, отбирать детей, устанавливать за ними контроль, применять меры индивидуальной профилактической работы с родителями, с ...

ВВЕДЕНИЕ 2
1. Концепция государственной семейной политики: проблемы и противоречия. 3
2. Развитие семейного права. 9
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 17
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 18

В настоящее время государство уделяет повышенное внимание семейным вопросам, в том числе вопросам семьи, материнства и детства. При этом явно назрел ряд вопросов, касающихся семейных отношений, которые требуют решения в современных условиях.
Семейное законодательство основывается на данных нормах, оперирует ими, частично конкретизируя их применительно к семейным отношениям. На гражданско-правовых понятиях и нормах строятся основные конструкции семейного права, таки как общее или личное имущество супругов, в том числе сделки с данным имуществом, ответственность супругов по обязательствам, алиментные обязательства, имущественные права детей и пр.
И надо сказать, что существующий на этот счет спор носит принципиальный характер, связан с идеологией так называемого экономизма, внедряемой в со временной России. Перенос ее на семейные отношения противоречит национальным русским традициям, которым свойственна ориентация на нравственные начала. Их, как показывает практика, продолжает придерживаться и правоприменение. Сложности возникают при разрешении имущественных споров в семье, поскольку границу между сугубо семейными и деловыми отношениями и теми, что связаны с имущественными правами членов семьи, провести не всегда просто.
В то же время, «признание традиционных семейных ценностей как основного вектора государственной семейной политики» представляется столь неопределенной, что не может рассматриваться как правовая.

). Соответственно, включение данных терминов в СК РФ в ином толковании приведет к спорным ситуациям в правоприменительной практике, основанных именно не правовой неопределенности значения терминов, подлежащих использованию. Другая часть предлагаемых авторами «Концепции» терминов представляет собой оценочные категории (например, «традиционные семейные ценности», «позитивное родительство» и др.), наличие которых не способствует единообразию правового регулирования. 3) Увеличение количества семейно-правовых соглашений: думается, что авторами «Концепции» не было проведено исследование относительно причин незначительного количества брачных контрактов и иных семейно-правовых соглашений в российских семьях. Кроме того, предложение об увеличении норм о договоре в семейном праве основанное на допущении увеличения количества договоров в иных отраслях права не выдерживает критики, так как авторами «Концепции» не обоснована взаимосвязь увеличения количества гражданско-правовых договоров и договоров в сфере административного права с необходимостью усиления договорного регулирования в сфере семейного права.4) Совершенствование правового регулирования институтов опеки и иных форм воспитания детей, оставшихся без попечения родителей: исключение соответствующих норм из специально разработанного Федерального закона «Об опеке и попечительстве» и включение этих же самых норм в СК РФ лишено юридического смысла, так как в настоящее время все эти вопросы урегулированы нормами единого семейного законодательства РФ.Одновременно сами авторы признают только «полную семью», и воспроизводят идею «неполноценного» воспитания в «неполной». Действительно, как показали наши многолетние исследования, граждане, чьи профессиональные обязанности связаны с детьми (воспитатели, учителя, сотрудники социальных служб и др.) часто стереотипно воспринимают детей из таких семей в качестве неблагополучных. В действительности множество женщин просто не могут найти партнера. На «брачных рынках» и западных стран, и России существует половой и гендерный дисбалансы. Кроме того, в России ещё с советских времён есть дисбаланс мужчин и женщин в городах и сельской местности. Но, вместо того, чтобы государство оценило труд незамужних матерей по воспитанию детей, их постоянно «стигматизируют», возвеличивая «полную» семью, где «образцы отношений между женщиной и мужчиной» часто лучше бы и не воспроизводить. Лучше уж незамужнее материнство, нежели бедные «полные семьи» алкоголиков или материально благополучных и постоянно конфликтующих и изменяющих друг другу супругов.Едва ли можно поддержать предложение значительно расширить применение института посредничества (медиации) при разрешении семейно-правовых споров (подпункт 3) пункта 9 Концепции, п. 6 Предложений). Поскольку это предложение применительно к расторжению брака не сопровождается никакими оговорками, то можно сделать вывод, что к нему нужно прибегать и тогда, когда супруги являются бездетными или имеют детей, достигших совершеннолетия и образовавших свои семьи. С этим трудно согласиться. Не напоминает ли это непрошенное вмешательство партийных органов в личную жизнь советских граждан? Не ясен механизм реализации предложения в целом. Внедрение медиации на профессиональном уровне потребует серьезных финансовых затрат. Для многих граждан это бремя будет непосильным. Если же процедура медиации будет оплачиваться за счет бюджета, то законопроект вряд ли получит одобрение со стороны Министерства финансов РФ. А если и получит, то на оплату услуг медиаторов будут выделяться столь мизерные суммы, что качество таких услуг будет сравнимо с качеством услуг нашей «бесплатной» медицины.Приходится признать, что до разработки механизма процедуры медиации при разрешении семейных споров серьезно обсуждать это предложение не имеет смысла. Концепция проиллюстрирована выводом, что фактические брачные отношения выгодны членам такой семьи исключительно для получения пособий, полагающихся матерям-одиночкам. Положительные аспекты существования таких семей Концепцией не рассматриваются. В тоже самое время негативные ситуации, связанные с регистрацией брака, фиктивные браки, случаи заключения брака исключительно под влиянием общественного мнения, в целях получения имущества или иных выгод Концепцией не замечаются.Отождествление семьи с зарегистрированным браком и регулирование семейных отношений, основанное на принципе подгонки действительности под идеологию, создаёт ситуацию приоритета закона над биологической и социальной действительностью, признанную Европейским судом по правам человека недопустимой. Такое правовое регулирование несовместимо с обязательством обеспечивать эффективное уважение личной и семейной жизни. Существование или отсутствие «семейной жизни» является по существу вопросом факта, зависящим от реального существования в жизни близких личных связей, а не вопросом правового определения.Но в любом случае вряд ли уместно связывать защиту имущественных прав супругов со стабильностью гражданского оборота.В целом анализ текста Концепции позволяет сделать вывод о том, что авторы не достигли поставленной при ее разработке цели.Анализируемый документ характеризуется отсутствием целостности и системного подхода, фрагментарностью сформулированных предложений, наличием противоречий, неполнотой охвата существующих проблем и оторванностью от правоприменительной практики. Эти весьма опасные недостатки особенно важно учесть, исходя из того, что именно в сфере семейно-правового регулирования реформаторство вредно, в этой сфере возможна правка лишь тех положений закона, которые абсолютно точно зарекомендовали себя как ошибочные.Представленный документ можно рассматривать лишь в качестве первого этапа разработки Концепции совершенствования семейного законодательства. После доработки этого документа он подлежит публикации в самых массовых изданиях и широкому общественному обсуждению.Развитие семейного права.Часть норм ГК РФ прямо дублируются в СК РФ. Это нормы об общей совместной собственности супругов (ст. 34 СК РФ, ст. 285 исходного проекта изменений в ГК РФ), отношениях, возникающих при опеке и попечительстве, положения о недопустимости зачета алиментов (ст. 116 СК РФ, ст. 411 ГК РФ).В ст. 4 СК РФ прямо указывается, что к отношениям, возникающим между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, применяется гражданское законодательство постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений. Кроме того, в ст. 5 СК РФ содержится указание на применение гражданского законодательства к семейным отношениям по аналогии (аналогии права или аналогии закона).Представляется, что следующим шагом на пути совершенствования российского законодательства должно быть совершенствование норм семейного законодательства.К примеру, СК РФ предлагается дополнить статьей, предусматривающей определение основных терминов семейного законодательства, в том числе таких, как: «брак», «семья», «родители и лица, их заменяющие», «близкие родственники», «ребенок (дети)», «традиционные семейные ценности», «опека над несовершеннолетними», «ребенок, оставшийся без попечения родителей», «позитивное родительство» и др.Кроме того, для устранения правовых пробелов, предлагается уточнить нормы, регламентирующие раздел общего имущества супругов, содержание брачного договора; конкретизировать отдельные положения Семейного кодекса РФ, связанные с имуществом каждого из супругов. Чтобы устранить злоупотребления со стороны органов опеки и попечительства, необоснованное вмешательство во внутренние дела семьи, предлагается считать лишение родительских прав крайней мерой семейно-правовой ответственности.Наиболее острой и актуальной проблемой в сфере правоотношений родителей и детей является определение границ вмешательства права и государства в жизнь семьи. Как показал анализ института ограничения родительских прав и смежных с ним, на сегодняшний день в СК РФ отсутствует инструмент защиты интересов несовершеннолетних в случае, если один из его родителей проживает отдельно, не принимает участия в воспитании и место на хождения его неизвестно. Специфика осуществления родительских прав основывается на принципе равенства прав матери и отца ребенка. В этой связи все действия, которые охватывает термин «воспитание», должны быть согласованы между его родителями. В яде случаев предоставление такого согласия нуждается в специальном юридическом оформлении, без которого реализация прав ребенка действиями одного из родителей оказывается невозможной. Отдельное проживание от ребенка не порождает изменений в правовом статусе родителя, если он не ограничен в родительских правах и не лишен их. Практике известны случаи, когда родитель, не проживающий совместно, не проявляет заинтересованности в использовании своих прав: не поддерживает контактов с ребенком, не исполняет обязанностей по содержанию и т.п., а нередко место нахождения родителя неизвестно. Само по себе такое формальное родительство негативно влияет на условия осуществления воспитания ребенка, внося в них неопределенность. При этом с очевидностью не исполняется принцип равенства родительских прав. А в ситуациях, требующих оформленного в установленном законом порядке согласия обоих родителей, противоречит интересам несовершеннолетних (блокируются действия, связанные с переменой фамилии, имени ребенка, выездом его за границу, участием в соответствующих гражданских правоотношениях). Думается, что положения ст. 69 СК РФ не могут применяться в данном случае, так как вина отсутствующего родителя не установлена. Презумпция вины не представляется допустимой как не соответствующая принципам гуманности, разумности и справедливости, нарушающая устойчивость правовой связи родителей и детей. Применение такого способа защиты, как ограничение родительских прав, в соответствии с действующей редакцией ст. 73 СК РФ не приемлемо ввиду отсутствия опасной обстановки для ребенка, связанной с личностью данного родителя. Между тем именно ограничение прав родителя без выяснения причин его отсутствия, неучастия в воспитании и содержании ребенка позволит наиболее сбалансированно учесть интересы и ребенка, и родителей. С одной стороны, применение ограничения родительских прав как способа защиты обеспечит в достаточной степени оперативное устранение препятствий в реализации прав несовершеннолетних (суд не должен будет устанавливать причины неисполнения обязанностей по воспитанию отсутствующего родителя). Кроме того, будет обеспечена стабильность в реализации прав ребенка родителем, совместно с ним проживающим. С другой стороны, сохранится правовая связь ребенка и отсутствующего родителя, а также возможность последующего обращения последнего в суд с иском об отмене ограничения. Возможна и явка родителя, извещенного по общим правилам гражданского процесса о предстоящем судебном процессе, что также изменит тупиковую ситуацию, обусловленную требованием согласований с отсутствующим человеком.Однако к настоящему моменту формировалась тенденция к другой крайности - тотальный контроль государственных органов над процессом воспитания детей, унижение родительского авторитета, необоснованное изъятие детей из семьи (из-за бедности семьи и т.п.). Как правило, данные обстоятельства связывают с введением в исследуемую сферу правоотношений так называемых ювенальных технологий. Эти технологии, воплощенные в юридических нормах о социальном патронате и о контроле за обеспечением прав детей-сирот, по словам Президента России В.В. Путина, неоднозначны в трактовке, содержат явные социальные риски. Таким образом, ограничение родительских прав de lege ferenda представляет собой способ защиты интересов ребенка при неисполнении отдельно проживающим родителем, место нахождения которого неизвестно, обязанности по воспитанию. Особенностью этого способа является отсутствие непосредственной опасности для ребенка. В этой связи предлагается включить дополнения в ст.