Вход

политика турции в центральной азии

Рекомендуемая категория для самостоятельной подготовки:
Дипломная работа*
Код 381100
Дата создания 2017
Страниц 77
Мы сможем обработать ваш заказ (!) 1 апреля в 12:00 [мск]
Файлы будут доступны для скачивания только после обработки заказа.
3 880руб.
КУПИТЬ

Описание

Центрально-азиатский регион, охваченный в прошлом рядом серьезных потрясений политического характера, продолжает подвергаться «турбулентности», реагируя на происходящие изменения непосредственно у его границ. Более того, приходится признать, что несмотря на экономический потенциал и неоспоримую важность территориального расположения большинства стран региона, интерес к нему усиливается со стороны внерегиональных игроков, прежде всего США и Китая. В этой связи, говоря о политике Турции в отношении Центральной Азии, следует учитывать, что существенную роль играет не только геополитическая расстановка сил в определенный момент времени, но и общее историческое прошлое, которое «связывает» государства Центральной Азии друг с другом.
Период начала 1990-х гг., сопровождавшийся распадом СССР и при ...

Содержание

Введение 3
Глава 1. Основы региональной политики Турции в Центральной Азии 10
1.1 Основные направления внешней политики Турецкой Республики 10
1.2 Геополитическое положение государств Центральной Азии и интересы Турции 21
Глава 2. Особенности политики Турции в отношении государств Центральной Азии на современном этапе 31
2.1 Основные направления и этапы развития внешней политики Турции в Центральной Азии 31
2.2 Сравнительный анализ двусторонних отношений Турции и государств Центральной Азии 49
2.3 Конкуренция и перспективы 64
Заключение 73
Список использованных источников и литературы 77




Введение

Актуальность исследования. В настоящее время регион Центральной Азии привлекает все больше внимания со стороны мирового сообщества. Сегодня сразу несколько значимых международных игроков «предъявляют права» на эти пять стран – Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан. Среди них кроме Турции можно выделить – США, Россию, Китай, Иран, а также Европейский Союз.
Период начала 1990-х гг., сопровождавшийся распадом СССР и приобретением республиками независимости, стал отправной точкой в определении ими своего положения и места в новых геополитических реалиях и мировой политике. Интенсивные попытки развивать теперь уже собственные внешнеполитические связи с отказом от всего советского ознаменовали процесс возникновения поиска самоидентичности, где понятие «советского человек а» уходило в прошлое, а попытки определить свое место в изменившихся реалиях ознаменовали настоящие.
Политические процессы в центрально-азиатских странах постоянно развиваются и со времени объявления ими независимости претерпели изменения. На данный момент говорить о стабилизации обстановки в этих государствах также рано. Поэтому данная тематика является в высшей степени актуальной в современных условиях.
Интерес со стороны Турции и ключевых мировых держав в рассматриваемом регионе определяется несколькими причинами. Так, это стратегический потенциал региона с точки зрения природных ресурсов. Кроме того, существует интерес в Центральной Азии именно с геополитической точки зрения, так как контроль над стратегически важным для международных отношений регионом еще больше укрепит статус мировой державы.
Центральная Азия в прямом и переносном смыслах стала одним из центров разворачивающейся новой «Большой Игры» между региональными и внерегиональными силами. С одной стороны, возможность стать ключевыми игроками трансграничных проектов, в первую очередь, геополитического и экономического характера, дает возможность государствам Центральной Азии оказывать влияние на происходящие в регионе процессы. С другой стороны, вовлеченность во внутренние региональные процессы таких крупнейших игроков, как КНР и США обостряют существующие противоречия и порождают новые конфликты внутри самого региона и за его пределами. Актуальной также является связь исторического прошлого стран Центральной Азии с Россией; культурная, религиозная и лингвистическая близость – с Турцией, а экономическая составляющая во многом приходится на КНР и другие внерегиональные силы. Таким образом, можно констатировать, что Центральная Азия является центром столкновения интересов по крайней мере четырех государств, которые определяют международную расстановку сил, а именно: Россия, Турция, КНР, США.
Актуальность исследования также состоит в том, что оно представляет проблему, непосредственно связанную с национальными интересами Турции, с перспективами восстановления и укрепления ее влияния в Центральной Азии. Это является особенно значимым по нескольким причинам.
Во-первых, становление государственности в широком политико-правовом смысле в исследуемом регионе, по мнению ряда исследователей, все еще находится в активной стадии. Более того, особое значение приобретает проблема ныне существующих административных границ.
Центральная Азия больше не является единой (с точки зрения экономической составляющей), как это было во время Советского Союза. Тогда в межрегиональном разделении труда Центральной Азии отводилось особое место с упором на поставки сырья, в то время как многие жизненно важные ресурсы и продукты направлялись в регион из РСФСР. Очевидно также, что формирование внешнеполитического курса государств региона проходит в непростых условиях поиска баланса между силами внутри и за его пределами. Подобная ситуация порождает понимание взаимозависимости и необходимости стимулирования регионального сотрудничества. Однако эти процессы проходят во многом пассивно, поэтому инициатива по установления мира, экономической интеграции и политических процессов внутри региона может перейти к внерегиональным акторам.
Во-вторых, с учетом изменившейся геополитической конъюнктуры и роли региональных держав в развитии государств Центральной Азии, приходится, говорить либо о «переориентации» региона с позиций традиционного партнерства с Москвой и Анкарой на другие государства, либо о возможном возвращении России и Турции как наиболее перспективных партнеров во внешних стратегиях новых политических элит.
В-третьих, новое поколение государственных управленцев, например, в Казахстане, стремится стать доминирующей силой на общем для стран Центральной Азии пространстве, проводя стратегию приоритетного сотрудничества как с традиционными партнерами, например, Россией и Турцией, так и с новыми для региона внешними участниками международных отношений – Китаем, ЕС и США. Очевидно также, что государства Центральной Азии сегодня не обладают достаточным экономическим и политическим потенциалом для становления центробежной силой как на постсоветском пространстве, так и в контексте евразийства.
Осознание своей роли в геополитическом пространстве с учетом большого энергетического потенциала и территориального расположения создает возможность «выбора» политическими элитами этих стран между крупнейшими региональными и внерегиональными акторами.
В-четвертых, Центральная Азия сегодня представляет собой в некотором роде «плацдарм» продвижения интересов Пекина и Вашингтона.
Более того, неустойчивость существующих режимов и высокая вероятность возникновения новых сил, которые не отвечают интересам Турции, подталкивают США и Китай к более активному присутствию в регионе, зачастую под предлогом защиты собственных интересов и международной безопасности.
В-пятых, природные ресурсы определяют заинтересованность ведущих игроков международных отношений в исследуемом регионе. Создание транспортных коридоров «Север-Юг», «Запад-Восток», «Шелковый путь» приводят к интенсификации различных геополитических и экономических процессов.
Отмечая со стороны Турции общую заинтересованность в центрально-азиатском регионе, его потенциале, необходимо учитывать, что направления внешнеполитической деятельности этого государства по отношению к странам региона имеют как общие, так и отличительные черты.
Политика Турецкой Республики в исследуемом регионе может быть условно разделена на два этапа, а именно: 1991-2002 г., когда широко были развиты идеи пантюркизма и предполагалось, что существует возможность развития государств Центральной Азии по так называемой «турецкой модели». Второй период связан с приходом к власти «Партии справедливости и развития» во главе с Эрдоганом Р.Т., то есть с 2002 г. по настоящее время.
Степень научной разработанности проблемы. Анализ внешней политики Турции в исследуемом регионе представляется актуальным на протяжении длительного времени. Однако, очевидно, что именно в нынешний период международных отношений, когда события на Ближнем Востоке и постсоветском пространстве приобретают хаотичный характер, отмечается особый интерес к внешней политике Анкары в Центральной Азии. Более того, обострение турецко-российских отношений представляет дополнительную актуальность заявленной проблемы. Это обуславливает необходимость обращения к материалам политологической, экономической, исторической и социологической направленности.
Теоретическая база исследования представлена работами российских и западных специалистов в области изучения проблем развития современных международных отношений, а также вопросов регионализма. При написании были использованы исследования, затрагивающие проблемы обеспечения национальных интересов Турции в Центральной Азии (А. Амирбек , Б. Гюльтекин , Н.Г. Киреев , В.Я. Белокреницкий, И.Л. Фадеева , И.А. Свистунова , А.В. Сулейманов , Е.И. Уразова , Хас Керим , РШ. Хасанов , Дж. Мутлу , Б. Оксан , П. Шлыков ), а также исследования теоретического характера по международным отношениям и политологии, в том числе касающиеся видения проблематики развития региона и обеспечения национальных интересов различных стран (Л.М. Бондарец , И.Д. Звягельский , А.А. Гурьев , А.Ш. Кадырбаев, Ж.С. Сыздыкова , Т. Шаймергенов ).
Объектом исследования выступает центрально-азиатское направление во внешнеполитической стратегии Турции.
Предметом исследования стала политика Турции в Центральной Азии на современном этапе.
Целью исследования является выявление особенностей и перспектив развития политики Турции в Центральной Азии.
Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:
• определить основные направления внешней политики Турецкой Республики;
• охарактеризовать геополитическое положение государств Центральной Азии и интересы Турции;
• рассмотреть основные направления и этапы развития внешней политики Турции в Центральной Азии;
• провести сравнительный анализ двусторонних отношений Турции и государств Центральной Азии;
• сформулировать особенности конкуренции Турции с другими игроками в Центральной Азии, а также перспективы турецкой политики в регионе.
Методологической базой исследования являются общенаучные методы (индукции и дедукции), метод сравнительного анализа. Кроме этого особое значение приобретают методы анализа политических процессов, именно они позволили выявить приоритеты Турции в центрально-азиатском регионе. Отдельно необходимо отметить важность таких историографических методов как метод описания и ситуационные исследования.
Источниковую базу исследования составили официальные документы Турции , а также публикации периодической печати и информационных агентств . Особенно следует выделить такой важный источник как публикации бывшего премьер-министра Турции А. Давутоглу, в которых отражен внешнеполитический курс страны в период его нахождения у власти .
Научная новизна исследования заключается в комплексном рассмотрении особенностей политики Турции в Центральной Азии на современном этапе.
Структура исследования. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.
Во введение представлены постановка проблемы, актуальность исследования, цель и задачи, методология и научная новизна исследования.
В первой главе определяются основы региональной политики Турции в Центральной Азии.
Вторая глава посвящена особенностям политики Турции в отношении государств Центральной Азии на современном этапе.
В заключении представлены основные выводы проведенного исследования.
В списке использованных источников и литературы представлен библиографический материал исследования.


Фрагмент работы для ознакомления

Свое проникновение в Центральную Азию начала и Турция, которая обозначила для себя сразу несколько направлений - политическое, идеологическое и экономическое. При этом турецкое руководство использовало как возможности государственного аппарата, так и активно подключало потенциал частного турецкого бизнеса, а также возможности различных общественных, религиозных и политических организаций.
Турция была первой страной, которая признала независимость новых государств Центральной Азии после распада Советского Союза. Так, в феврале 1992 года министр иностранных дел Турции провел визиты в четыре республики среднеазиатского региона - Казахстан, Туркменистан, Узбекистан и Киргизию. Это стало началом развития официальных контактов данных республик с турецкой стороной.
Понимая необходимость выстраивания концептуально новой политики с соседями, Анкара говорит о возобновившейся «Большой ирге», которая охватывает внушительный по территории и значимости регион. Турецкая сторона, в свою очередь, продолжает настаивать на том, что проводимый новый курс внешней политики направлен исключительно на сближение государств региона, а никак не на противостояние и соперничество за влияние и доступ к энергоресурсам20. Необходимо заметить, что заявления Турции отнюдь не голословны, Анкара подкрепляет свою новую политику конкретными действиями, прежде всего в социо-экономической и гуманитарной сфере. В то же время возникает вопрос, обладает ли Анкара достаточной политической волей, чтобы «перестроить» государства Центральной Азии и начать более плотное сотрудничество с новыми, хотя и традиционными партнерами. Усиление политической и экономической стабильности в стране дало руководству государства возможность проводить более эффективно свою внешнеполитическую деятельность, основа которой лежит в принципе региональной экономической интеграции.
Механизм регулярных встреч политических элит Турции и государств Центральной Азии стал продолжением курса на углубление партнерства и усиление стратегического взаимодействия, где экономические аспекты взаимоотношений являлись одними из первоочередных. Ключевое значение дальнейшего перспективного развития двусторонних отношений характеризуется глубиной и характером их функционирования. Более того, как отмечает Анкара, дальнейшее укрепление конструктивного сотрудничества Турции с регионом может быть только при наличии проявления конкретной политической воли глав государств.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что борьба за влияние в Центральной Азии в дальнейшем будет только обостряться, так как данный регион на современном этапе в силу целого комплекса причин привлекает внимание мирового сообщества.
Внутрирегиональный вектор внешнеполитического воздействия сформировался в первую очередь экономическими проблемами. Разрушение общего экономического пространства, взаимозависимость, экономическая слабость и не самодостаточность национальных экономик привели к столкновению национальных интересов и породили конкуренцию между среднеазиатскими государствами в борьбе за выживание.
Глава 2. Особенности политики Турции в отношении государств Центральной Азии на современном этапе
2.1 Основные направления и этапы развития внешней политики Турции в Центральной Азии
В начале 1990-х гг. Анкара стала одним из главных региональных игроков, которые оказывали влияние на будущее Центральной Азии в контексте экономического развития, становления местных государственных аппаратов. В некоторой степени это обуславливалось и тем, что Турция стала первым государством, признавшим в конце 1991 г. независимость стран региона. В то же время значительную роль в формировании многосторонних отношений сыграли такие важнейшие аспекты, как языковая, религиозная, культурная и, конечно, этническая близость.
Появление шести независимых мусульманских/тюркоязычных государств на постсоветском пространстве предоставило Анкаре возможность по-новому взглянуть на соседствующие с ней территории. Становлению благоприятных отношений способствовали несомненные экономические достижения Турции, а также привлекательная модель развития государства, которая получила название «турецкая модель». В ней сочеталась и прочная мусульманская традиция, и светская политическая система, которая включала элементы демократии, присущие западным странам21.
Выступления тогдашнего президента Тургута Озала (1989-1993 гг.) как нельзя лучше подтверждают возрастающую роль Центральной Азии во внешней политике Анкары. 1 сентября 1991 г. на открытии Великого национального собрания он объявил, что конец холодной войны и распад СССР дали Турции исторический шанс стать лидером региона, выпавший первый раз за последние 400 лет. Более того, он также назвал Турцию «центром тяжести для центрально-азиатских стран»22. Президент и его сторонники считали, что новый характер внешних связей государства будет формироваться под воздействием многовекторной политики с развитием сбалансированных отношений с западными и новыми независимыми государствами в Евразии. Турецкое руководство считало своей исторической миссией поддержать собратьев по семье тюркских народов, обретших после развала СССР государственный суверенитет23. В начале 1990-х гг. постсоветская Центральная Азия и Южный Кавказ стали ареной активной деятельности турецкой дипломатии. В развитии тесных связей с новыми независимыми государствами Турции представился шанс укрепить благоприятные для Анкары последствия распада Советского Союза, минимизировать возможность присутствия России в этих регионах, а также ограничить влияние Ирана. Более того, интерес к Анкаре со стороны США и ведущих западно-европейских стран существенно увеличился.
В сентябре 1991 г. визит в Турцию нанес президент Казахстана Нурсултан Назарбаев; в декабре 1991 г. – главы Туркменистана, Киргизии и Узбекистана. Хикмет Четин, возглавлявший в то время министерство иностранных дел Турции, посетил государства Центральной Азии в марте 1992 г., а в апреле-мае 1992 г. – официальные визиты нанес премьер-министр Сулейман Демирель. В этом же году было положено начало функционированию нового ведомства – Турецкого агентства международного сотрудничества и развития (ТИКА), основной задачей которого стала координация оказания помощи иностранным государствам, прежде всего странам Центральной Азии и Южного Кавказа. За период 1992-2003 гг. ТИКА осуществила всего 2506 проектов экономического развития и благополучия в разных странах мира. По данным ТИКА на долю Казахстана за этот период пришлось около 31,3% от общего объема проектов, в то время как доля Киргизии и Туркмении составила 10,9% и 8,8%, соответственно24.
По информации, предоставленной статистическим ведомством, внешняя торговая деятельность Турции со странами Центральной Азии увеличилась втрое в период 1992-1994 гг. и составляла 0,4% от общей внешней торговли Турции в 1992 г. и 1,2% в 1994 г., где экспорт превосходил импорт.
Новое видение турецкой внешней политики было отражено в подписании Договора о Черноморском экономическом сотрудничестве (ЧЭС) 25 июня 1992 г. и присоединении 7 новых государств к Организации экономического сотрудничества в 1992 г. В качестве основного «локомотива» реализации идей президента Т. Озала в 1992 г. выступили Россия, Турция и Украина. К ЧЭС также присоединились Азербайджан, Армения, Грузия, Молдова, Румыния, Албания, Болгария и Греция. Стремясь к последовательному проведению взятого курса, Турция демонстрировала свое намерение получить ключевой статус в большом черноморско-каспийском регионе. С активизацией внешней политики в Центральной Азии Анкара не только надеялась повысить свой престиж на Западе, но и добиться принятия ее полноправным членом ЕС и получить материальную поддержку для развития экономических связей с центрально-азиатскими государствами.
В целом в начале 1990-х гг. во внешней политике Турции наблюдалось сочетание учета национальных интересов с принципом взаимозависимости, в первую очередь, между новыми независимыми государствами и трансатлантическими союзами. Как отмечает турецкий политолог М. Айдын, после холодной войны геополитическое положение государства неожиданно изменилось, поскольку оно стало центром динамичного региона «от Восточной Европы до Западного Китая». Распространились и идеи «тюркского мира от Адриатики до Великой Китайской стены», а также объединения в союз тюркоязычных республик бывшего СССР под фактическим руководством Турции25.
Гуманитарная помощь Анкары в области развития социально-человеческого потенциала стран Центральной Азии стала значимым шагом в углублении связей между новыми независимыми государствами и Турцией. В 1992 г. официальная помощь в целях развития (ОПР) центрально-азиатским странам была высока: турецкое правительство предоставляло Узбекистану – 755, Казахстану – 216, Туркмении – 94,5, Киргизии – 26 и Таджикистану – 3,5 млн. долларов США . Однако впоследствии под влиянием экономического кризиса и политической нестабильности в Турции ОПР центрально-азиатским странам стала сокращаться.
Сфера строительства также стала одной из центробежных сил сотрудничества, а политическая нестабильность на Ближнем Востоке в 1990-х гг. побудила Анкару ориентироваться на постсоветское пространство в целом, и на страны Центральной Азии в частности. В период 1990-1999 гг. турецкие подрядчики осуществляли большое количество проектов за рубежом, 60% из которых пришлись на страны СНГ. Так, Казахстан стал третьим по объему инвестиций и строительства (7,31%) после России (34,69%) и Ливии (12,22%); доля Туркменистана (6,66%) и Узбекистана (3,35%) также оставалась высокой. Необходимо отметить, что на инвестиционные проекты с 1989 г. по 2002 г. 22 страны получили кредиты от турецкого Эксимбанка в размере на 2,1 млрд. долл. В рамках экономического сотрудничества с государствами Центральной Азии общая сумма использованных кредитов турецким бизнесом (до 2002 г.) составила 769,3 млн. долл. США (36% всех использованных кредитов)26.
В этом контексте целесообразно объяснить зависимость между предоставляемыми кредитами и взаимоотношениями Анкары с государствами региона. Узбекистан и Казахстан лидируют в процентном отношении, что объясняется несколькими факторами. Во-первых, на протяжении долгого времени Ташкент воспринимался Анкарой как лидер региона. Страна, богатая углеводородным сырьем, а также имеющая внушительное по центрально-азиатским меркам население, представляла до определенного этапа наибольший интерес со стороны кредиторов. Однако, ввиду того, что внутриполитический режим Узбекистана создавал ряд трудностей для развития внешнеполитических отношений, в том числе и с Анкарой, турецкому бизнесу пришлось переориентироваться на Казахстан. Астана, также располагающая существенным запасом нефти и газа, оказалась в этой связи более «удобным» партнером.
Совместные проекты в образовательной сфере и области культуры стали приоритетами политики «мягкой силы» Турции в Центральной Азии. После 1991 г. при поддержке государства и частного предпринимательства было открыто большое число учебных заведений, в которых до настоящего времени обучаются десятки тысяч студентов. Активность Турции непосредственно повлияла на двусторонние отношения в сфере образования, в частности, было положено начало «Большого студенческого проекта» (Büyük Öğrenci Projesi), программа которого предусматривала обучение студентов в турецких университетах27. В процентном отношении количество студентов из государств Центральной Азии, проходивших обучение в университетах Турции в 1995-1996 учебном гг., составляло 22,7% от общего числа всех иностранных студентов (16324 в количественном измерении). Эти же показатели были достигнуты позднее, а именно: 22,2% и 19,9% в 2001-2002 и 2012-2013 учебных гг., соответственно.
Необходимо отметить, что количество обучающихся из стран исследуемого региона, существенно варьируется. Так, например, низкое число студентов из Узбекистана объясняется преимущественно проблемами во взаимоотношениях Анкары и Ташкента на внешнеполитической арене. Заинтересованность туркменской, казахской и киргизской сторон в развитии гуманитарного сотрудничества была оправдана, так как финансирование различных секторов социальной направленности турецкими предпринимателями постепенно увеличивалось.
Помимо этого, активизировалось культурное сотрудничество между Турцией и тюркскими народами с подписанием соглашения 12 июля 1993 г. в Алма-Ате между Азербайджаном, Казахстаном, Киргизией, Туркменией, Турцией и Узбекистаном по созданию «Ассоциации тюркской культуры и искусства (ТЮРКСОЙ)» с штаб-квартирой в Анкаре.
Другим важным направлением взаимодействия стала возможность подготовки военных кадров из государств Центральной Азии в Турции. По данным турецких СМИ в 1999 г. в военных академиях страны проходили обучение 212 гражданина Туркмении, 90 граждан Казахстана и 46 граждан Киргизии. За почти десятилетний период 1990-х гг. в Турции прошли подготовку порядка 1800 военных из тюркоязычных государств, где не менее четверти (456) обучающихся составили граждане Азербайджана. Более того, в Анкаре в 1998 г. начал работу центр подготовки военного состава по программе НАТО «Партнерство ради мира», а в конце 1990-х гг. Анкара стала оказывать помощь Казахстану и Киргизии путем налаживания поставок военной техники.
Несмотря на ограниченное влияние Анкары на страны региона в 1990-х гг., ей удалось осуществить некоторые проекты и обеспечить себе «геополитические дивиденды» путем создания новых транспортно-коммуникационных коридоров в постсоветском пространстве. Основными из них стали ОЭС (Организация экономического сотрудничества) и ОЧЭС (Организация черноморского экономического сотрудничества). Страны Центральной Азии не входили в ОЧЭС, однако эта организация всегда являлась тем механизмом, который обуславливал сближение Турции и региона. Следует отметить, что здесь важную роль сыграли не только экономические расчеты, но и геополитические соображения – выход Анкары к стратегически важным регионам Закавказья, Каспийского моря и Центральной Азии, а также политические мотивы – расширение и укрепление «протурецкого фланга». Причерноморские и центрально-азиатские страны, однако, выступали за постепенную либерализацию торговли, но против насыщения повестки дня политическими вопросами, особенно в сфере региональной безопасности. Таким образом, в рамках этих механизмов Анкара должна была придавать особое значение налаживанию торгово-экономического и научно-технического сотрудничества.
Попытки Турции сформировать политическую платформу доверия с государствами, которые имели выход к Черному морю, были реализованы с созданием ОЧЭС. Политика добрососедства открыла перед Турцией новые горизонты на пути её превращения в «региональную державу»28.
Основными целями ОЧЭС являлись предотвращение конфликтов на Черном море и содействие экономическому, социальному сотрудничеству. Создание в декабре 1992 г. Делового совета ОЧЭС, представляющего интересы частного сектора, и Парламентской ассамблеи ОЧЭС 26 февраля 1993 г., также способствовало установлению необходимого диалога.
Среди важнейших инициатив следует отметить расширение в 1992 г. ОЭС, которое прежде характеризовалось двусторонними отношениями экономической, культурной и технической направленности между Турцией, Ираном и Пакистаном. С 1992 г. деятельность ОЭС значительно активизировалась в связи с добровольным присоединением семи новых государств – Афганистана, Азербайджана, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. Основная цель организации заключалась в получении выгод путем развития социально-экономической сферы государств. Однако влияние ОЭС на экономику стран-членов не было настолько эффективно, так как сходство экономических систем государств-участников является главным препятствием региональной интеграции.Нефть, природный газ, полезные ископаемые и хлопок формируют основную часть торговых отношений между странами-участницами.
В экономической области Анкара энергично наращивала связи с Астаной, инвестируя значительные средства в строительство инфраструктурных объектов в Казахстане. Одним из немаловажных факторов развития турецко-казахстанских отношений служило стремление Астаны и Анкары использовать друг друга для уравновешивания роста регионального влияния России в Центральной Азии. Киргизия, будучи с экономической точки зрения слабым государством, а также зависимой от внешней помощи и энергоресурсов, была всегда привлекательна для Анкары. С другой стороны, Турция была не в состоянии построить продуктивную политику с Таджикистаном, так как до 1997 г. там продолжалась гражданская война.
Неспокойная внутренняя обстановка отрицательно сказывалась на построении эффективного внешнеполитического курса Анкары в регионе. Финансовый кризис 1994 г. вызвал сокращение экономической и гуманитарной помощи центрально-азиатским государствам. Нестабильность политической системы, коалиционные правительства 90-х гг. и активизация деятельности (признанной в Турции «террористической») организации Рабочей партии Курдистана (в турецкой литературе и СМИ – ПКК) привели к интенсификации внимания политических деятелей на внутренние проблемы Турции. Это объяснило замедление внешнеполитических инициатив Анкары в Центральной Азии.
Более того, региональные исследования и общее представление о постсоветском пространстве в целом было недостаточным29. Это во многом объясняется тем, что отношения между Турцией и странами Центральной Азии подверглись существенному ограничению во время холодной войны. К тому же, после распада Советского Союза Анкара не была в состоянии в краткосрочной перспективе подстроится под новые условия и изменившуюся геополитическую расстановку сил30. По мнению бывшего премьер-министра Турции Ахмета Давутоглу, турецкая дипломатия исторически определялась линией обороны на Балканах и Ближнем Востоке, что создало препятствия для накопления опытного знания в азиатском направлении внешней политики. Главной тактической задачей Анкары долгое время оставалась политическая и экономическая интеграция с европейскими государствами, которые не только определили внешнеполитическую ориентацию и внутреннюю политическую систему страны, но и создали зависимость от западных государств во всех направлениях развития Турции.
Москва и Тегеран, в то же время, видели в лице Анкары конкурента и соперничали с ее региональными интересами. Активная внешняя политика Турции на постсоветском пространстве вызывала резкую реакцию РФ, поскольку «пантуранистские инициативы» противоречили ее геополитическим и национальным интересам. В результате, турецкая политическая элита осознала ограниченность своих материальных ресурсов, а процессы государственного строительства, национальной консолидации новых мусульмано-тюркских государств и начало восстановления экономического и политического потенциала России в регионе ограничили влияние Турции на государства Центральной Азии. С другой стороны, Тегеран расценивал турецкое присутствие с точки зрения имеющихся взаимоотношений между Вашингтоном и Анкарой. В то же время было очевидно, что намерение Ирана выступать в качестве лидера государств, исповедующих ислам шиитского толка, нашло бы сопротивление со стороны возрастающего турецкого (суннитского) влияния.
Более того, существенное влияние на внутренне- и внешнеполитическую деятельность Анкары оказывало внушительное количество территориальных и этнических конфликтов в Центральной Азии. Важным фактором, обусловившим политику Турции в регионе, стало отсутствие достаточного государственного опыта в вопросах, связанных с деэскалацией региональных конфликтов, что повлекло за собой длительность в решении вопросов безопасности. Однако до 1994 г. Анкаре удавалось проводить идею построения институционального образования «от Адриатики до Великой Китайской стены», в полномочия которого входил бы спектр вопросов по оперативному решению проблемных ситуаций на южных границах РФ. В этом случае Анкара могла бы иметь основания для получения статуса региональной державы на евразийском пространстве, и, как следствие, право отвергать те проекты решений, которые она считала неприемлемыми31.

Список литературы

1. Амирбек А. Концепция внешнея политики Турции на период до 2023 г. // Ислам на Ближнем и Среднем Востоке. 2014. №8. С. 392-399.
2. Бондарец Л.М. Внешнеполитический фактор конфликтной ситуации в Центральной Азии // Материалы международной конференции «Будущее государств Центральной Азии», 26-28 июня 2001 г. Бишкек, 2001.
3. В МИД РУз приняли делегацию Турции // URL: http://www.uzdaily.uz/articles-id-13729.htm
4. Выдержки из пресс-конференции по окончании заседания Совета сотрудничества высшего уровня // URL: http://kremlin.ru/events/president/transcripts/7736
5. Гаджиев А.Г. Турция: трансформация внешнеполитических взглядов и внутреннеполитической системы // URL: http://www.iimes.ru/?p=14405
6. Годы, которые изменили Центральную Азию. Под ред. И.Д. Звягельской. М.: ИВ РАН, ЦСПИ, 2009.
7. Гурьев А.А. Геополитический ракурс нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан // URL: http://www.iimes.ru/rus/stat/2005/19-06-05.htm
8. Гюльтекин Б. Турция-Южный Кавказ: анализ современной ситуации // Южный Кавказ: региональная безопасность и стабильность. Материалы Конференции. Под общей ред. Гаянэ Новиковой. Ереван, 2004. С. 64.
9. Давутоглу А. «Внешняя политика Турции и Россия» // Россия в глобальной политике. 28.02.2010.
10. Дипломатическим отношениям Кыргызстана и Турции – 20 лет // URL: http://kabar.kg/index.php/analytics/full/18990
11. Дмитрий Медведев: Российско-турецкие отношения – это отношения стратегических партнеров // Новости России. 13.01.2010.
12. Информация по торгово-экономическому сотрудничеству Республики Узбекистан с Турецкой Республикой // URL: http://www.mfer.uz/rus/mejdunarodnoe_sotrudnichestvo/sotrudnichestva_s_zarubejnimi_stranami/aziya_i_afrika/turiya/
13. Кадырбаев А.Ш., Сыздыкова Ж.С. Центральная Азия и безопасность России. М.: МАКС Пресс, 2005.
14. Киреев Н.Г. Внутриполитическая ситуация в Турции в конце XX – начале XXI вв. // Турция на рубеже XX – XXI веков. М.: Институт Востоковедения РАН, 2008.
15. Кыргызстан и Турция подписали соглашение о предоставлении помощи в 106 млн долл. // URL: http://www.knews.kg/ru/econom/18362/
16. Маркедонов С.М. Кавказский регион: от периферии к эпицентру мировой политики // Актуальные проблемы Европы. М.: ИНИОН РАН. 2010. №3.
17. Особенности модернизации на мусульманском Востоке. Опыт Турции, Ирана, Афганистана, Пакистана. Отв. ред. Белокреницкий В.Я., Фадеева И.Л. М., 1997.
18. Председательство Казахстана в ОИК отвечает интересам России – эксперт // URL: http://ria.ru/world/20110218/335766150.html
19. Президент Республики Казахстан Нурсултан Назарбаев и премьер-министр Турецкой Республики Реджеп Тайип Эрдоган провели брифинг для прессы по итогам первого заседания совета стратегического сотрудничества высокого уровня // URL: http://www.akorda.kz/ru/page/page_prezident-respubliki-kazakhstan-nursultan-nazarbaev-i-premer-ministrturetskoirespubliki-redzhep-ta_1350104092
20. Рахмон и Эрдоган возглавили Совет по сотрудничеству Таджикистана и Турции // URL: http://news.tj/ru/news/rakhmon-i-erdogan-vozglavili-sovet-po-sotrudnichestvu-tadzhikistana-iturtsii
21. С привлечением турецких инвестиций в Таджикистане будут построены промышленные предприятия // URL: http://www.pressa.tj/news/s-privlecheniem-tureckih-investiciy-vtadzhikistane-budut-postroeny-promyshlennye-predpriyatiya
22. Свистунова И.A. Турция-Туркменистан. Два государства - один народ // URL: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1307512620
23. Ситнина В. Южный турпоток // Время Новостей. 14.01.2010.
24. Совместная Декларация о продвижении к новому этапу отношений между Российской Федерацией и Турецкой Республикой и дальнейшем углублении дружбы и многопланового партнерства. 13.02.2009.
25. Совместное заявление о создании Совета сотрудничества высшего уровня между Российской Федерацией и Турецкой Республикой, 12 мая 2010 // URL: http://kremlin.ru/supplement/552
26. Сулейманов А.В. Идеология А. Давутоглу и внешняя политика Турции // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия международные отношения. 2015. Т. 15. №3. С. 135-143.
27. Турция и Киргизия создают Высший совет стратегического сотрудничества // URL: http://www.vestikavkaza.ru/news/36315.html
28. Уразова Е.И. Совет сотрудничества тюркских государств (Тюркский Совет) – новое интеграционное объединение в Евразии // Нации и национализм на мусульманском Востоке. Отв. ред. В.Я. Белокреницкий, Н.Ю. Ульченко. Институт востоковедения РАН. М.: ИВ РАН, 2015. С. 429-436.
29. Хас Керим. Особенности внешней политики Турции в Центральной Азии // Армия и Общество. №3 (35). Август 2013. С. 16-19.
30. Хасанов Р.Ш. Парадигмальные основы современной внешней политики Турции // Современная наука и инновации. 2015. №3. С. 137-140.
31. Шаймергенов Т. Проблемы и перспективы реализации центрально-азиатской стратегии НАТО: роль Казахстана // Центральная Азия и Кавказ. 2008. №2 (56)..
32. Davutoğlu A. Principles of Turkish Foreign Policy and Regional Political Structuring // Turkey Policy Brief Series, 2012. №3.
33. Davutoglu A. Turkey’s Foreign Policy Vision: An Assessment of 2007 // Insight Turkey. 2008. Vol. 10/1.
34. Davutoğlu A. Turkey's Zero-Problems Foreign Policy // URL: http://www.mfa.gov.tr/article-byh_e_-ahmet-davutoglu-published-in-foreign-policy-magazine-_usa_-on–20-may-2010.en.mfa
35. Kirişçi K. The Transformation of Turkish Foreign Policy: The Rise of the Trading State. New Perspectives on Turkey. Volume 40, Spring 2009, P. 29-56.
36. Mutlu G. Turkey’s Foreign Aid Policy Toward Central Asia // USAK Yearbook of Politics and International Relations. 2012. Volume 5.
37. Oksan B. Facing the Dilemma of Global Capitalism: the Case of Azerbaijan. Central Asian Survey. Т. 22. № 2/3. 2003. P. 209.
38. Shlykov P. Turkey’s Strategy for Turkmenistan: What Is Behind Erdoğan’s Last Visit to Ashgabat? // Eurasia Outlook. 18.11.2014.
Очень похожие работы
Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.
* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала. Данный материал ни целиком, ни любая из его частей не является готовым научным трудом, выпускной квалификационной работой, научным докладом или иной работой, предусмотренной государственной системой научной аттестации или необходимой для прохождения промежуточной или итоговой аттестации. Данный материал представляет собой субъективный результат обработки, структурирования и форматирования собранной его автором информации и предназначен, прежде всего, для использования в качестве источника для самостоятельной подготовки работы указанной тематики.
bmt: 0.00473
© Рефератбанк, 2002 - 2024