Появление сепаратистских настроений в Уйгурском АО

нет
...

Введение 3
1. Исторический контекст Уйгурского вопроса 4
2. Уйгурский сепаратизм и его формы в современности 5
3. Механизмы решения Уйгурского вопроса 10
Список источников и литературы 14

Уйгурский народ является самым многочисленным народом в Центральной Азии, не имеющим собственной государственности. В то же время его нынешнее положение в составе государств с достаточно жёстко выраженными националистическими тенденциями, где мало учитываются права этнических меньшинств приводит к ещё большему обострению сознания своего неравноправного и угнетённого положения.
Особенно остро ситуация с уйгурским вопросом обстоит в Китае. Уйгуры по своему языку, вероисповеданию и этнической принадлежности абсолютно чужды подавляющему большинству китайцев-ханьцев. При этом менталитет китайцев, не привыкших считать равноправными с собой этнически чуждые элементы, осложняет их взаимодействие с инородцами в рамках одного государства .

В 1992 г. в Турции состоялся «уйгурский курултай», который постановил необходимость возрождения уйгурского мусульманского государства– Уйгурстан. Начались поставки экстремистской литературы и оружия для организации вооружённых отрядов сепаратистов. В среднеазиатских республиках и Афганистане стали находить убежище экстремисты и подозреваемые в терроризме на территории Китая. При этом наблюдается ещё одна тенденция: со второй половины 90-х годов в Средней Азии заметно активизировались разного международные экстремистские группировки "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами", "Исламское Движения Узбекистана" (ИДУ), членами которых становились и уйгуры. Через них указанные структуры установили связь с сепаратистским подпольем в Синьцзяне, что позволило организовать между ними практическое взаимодействие.В 2001 г. ИДУ преобразовалось в Исламское Движение Туркестана, т.е. объявило зоной своей деятельности и Синьцзян. На современном этапе, как отмечают правоохранительные структуры среднеазиатских государств, регион по-прежнему остается объектом деятельности различного рода радикальных и экстремистских группировок, которые, помимо прочего, используют Среднюю Азию в качестве базы для осуществления подрывных действий в отношении сопредельных стран, в том числе и Китая. Наглядным подтверждением этому является деятельность организации "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами", которая еще с конца 1990-х годов развернула в различных городах Синьцзянской автономии свои первичные ячейки и стала вести пропагандистскую работу с призывами установления в Синьцзяне "халифата", что, в целом, соответствовало целям и задачам радикальных исламистов.В Синьцзяне действуют несколько группировок радикально исламского толка, как националистические, так и международные, причём наблюдается их взаимодействие. Крупнейшей сепаратистской силой является Исламская Партия Возрождения Туркестана (ИПВТ), которая активно взаимодействует с террористической организацией Хизб-ут-Тахрир. По китайским законам терроризм карается смертной казнью и пожизненным заключением, что не останавливает поток желающих примкнуть к сепаратистам. Боевые операции против укрывающихся в горах сепаратистов китайские войска проводят каждый год. К примеру, в 2010 г. было уничтожено более 1500 боевиков и ликвидировано более 35 их лагерей. В этих военных лагерях уйгуры вместе с представителями других народностей проходят теоретическую подготовку по радикальному исламу, а также изучают военную технику, диверсионную работу, минно-взрывное дело. Одним словом, получают все знания, необходимые террористам. После окончания этих курсов они или возвращаются в Синьцзян, где реализуют свои навыки, или остаются в лагерях подготовки в качестве инструкторов. При этом в последние годы тенденция на организацию масштабных боестолкновений с китайцами фактически прекратилась.Новый импульс развитию исламистских группировок придали события 2012–2015 гг. События «арабской весны» были встречены в Синьцзяне местными уйгурскими радикалами как провозвестники возрождения исламского мира, который должен был нанести сокрушительное поражение всем «неверным», в числе которых был и Китай. Активизировались стычки с китайской армией, участились локальные теракты. При этом с момента усиления ИГИЛ в 2014–2015 гг. рост боестолкновений прекратился. Несколько тысяч уйгурских сепаратистов радикально-исламского толка примкнули к боевикам ИГИЛ, часть сепаратистов осели в Пакистане и Афганистане. Возможно, отказ Китая от активного военного вмешательства в борьбу с терроризмом в Сирии был связан как раз с нежеланием провоцировать местные исламские движения.Интересно отметить, что если обычно националистические и экстремистские группировки находятся в крайне враждебных отношениях, как это происходит, например, в Сирии и Ираке, где курдские отряды самообороны выступают едва ли не главной силой, воюющей против боевиков на земле, то в ситуации с уйгурами религиозный экстремизм и национализм не враждуют, а напротив, тесно взаимодействуют. Эксперты отмечают, что китайская идеология, не предполагающая наличия монотеистической религии как таковой, абсолютная чуждость ислама как маоистским ценностям, так и традиционным ценностям Китая, приводит к тому, что именно столкновение китайской и мусульманской цивилизации является неизбежным по своей природе, причём именно на китайской территории, поскольку в отличие от стран Запада Китай не стремится к импорту своих цивилизационных идеалов. В 1990-ые гг. в Европе и США появились светские националистические уйгурские организации, провозглашавшие необходимость отделения, или большей автономизации Уйгурского края. Однако ни одна из этих организаций не имеет большой поддержки в Синьцзяне, и потому их деятельность не несёт в себе угрозы для Китая. В то же время негласная поддержка уйгурского сепаратизма существенно осложняет отношения Китая с западными странами. Ряд освободительных уйурских организаций в 1990-ые гг. были организованы в странах Средней Азии, причём часть из них изначально пытались заручиться поддержкой официальных властей. По мере усиления ШОС большинство из них были распущены, а их члены примкнули к более радикальным или более влиятельным организациям. Наиболее активно действует Всемирный Уйгурский конгресс во главе с Р. Кадир– одной из богатейших женщин восточных стран. В отличие от всех вышеуказанных организаций эта организация носит светский характер и пользуется наибольшей поддержкой США и западных стран. Кроме того, часть организаций намерены добиваться Таким образом, единого движения за освобождение Уйгурского края не существует. Уйгурские сепаратисты разрознены по нескольким организациям, которые делятся на исламистские и светские, что ещё более осложняет их противостояние Китаю. При этом международное сообщество открыто не поддерживает уйгурский сепаратизм и не ищет путей урегулирования Уйгурского вопроса. Что касается позиции России то она заключается в том, что Синьцзян является неотъемлемой частью КНР, а уйгурский сепаратизм является исключительно внутренней проблемой Китая, не подлежащей обсуждению на международном уровне. 3. Механизмы решения Уйгурского вопроса.С момента образования в Центральной Азии независимых государств, в Пекине, безусловно, присутствовало понимание того, что развитие ситуации в данном регионе будет сопровождаться негативными процессами, которые создадут благоприятную почву для деятельности в регионе различного рода экстремистских и радикальных группировок, их возможного союза с уйгурскими сепаратистами в Синьцзяне. Это, в свою очередь, негативным образом будет сказываться на безопасности СУАР и КНР в целом.Меры, предпринимаемые Китаем для решения Уйгурского вопроса можно разделить на внешнеполитические и внутриполитические. 1) Внешнеполитические меры. Распад Советского Союза, уход советских войск и всплеск националистических настроений в Средней Азии и Казахстане вызвали озабоченность в Пекине. В связи с этим были предприняты военные меры по укреплению границ, расставлены новые КПП, взяты под усиленную охрану горные перевалы, выстроены новые военные базы, а послы и военные атташе новых стран уведомлены о недопустимости пересечения границы уйгурскими боевиками. Кроме того, китайская дипломатия сразу уведомила новоиспечённых руководителей стран Центральной Азии о необходимости пресечения уйгурского национально-освободительного движения. Китайская сторона получила от руководителей этих государств заверения в том, что "они выступают против всякого рода национального сепаратизма, не допускают на своей территории направленную против КНР сепаратистскую деятельность любых организаций и сил". В обмен Китай предлагал странам выгодные условия экономического сотрудничества.