добросовестность в науке гражданского права

Актуальность темы. Понятие добросовестности не является новым для российского гражданского права, однако, ранее оно использовалось в первую очередь как характеристика добросовестности приобретателя при рассмотрении виндикационного иска, поэтому все исследования указанного понятия касались в основном добросовестности незаконного владения. С введением первой части Гражданского кодекса РФ использование рассматриваемого понятия расширилось и стало применяться не только в нормах, посвященных защите прав приобретателей, но и в иных нормах гражданского законодательства. Так как указанное понятие традиционно относится к оценочным, то в связи с этим возникают проблемы по уяснению его содержания и значения в конкретных правоотношениях.
Как новелла в гражданском праве добросовестность стала рассматри ...

Введение
1. Понятие «добросовестность» в науке гражданского права
1.1 История возникновения понятия добросовестности
1.2 Понятие добросовестности в российском гражданском праве
2. Значение добросовестности в гражданском праве
2.1 Добросовестность как принцип гражданского права
2.2 Добросовестность как один из пределов осуществления гражданских прав
Заключение
Список литературы

Актуальность темы. Понятие добросовестности не является новым для российского гражданского права, однако, ранее оно использовалось в первую очередь как характеристика добросовестности приобретателя при рассмотрении виндикационного иска, поэтому все исследования указанного понятия касались в основном добросовестности незаконного владения. С введением первой части Гражданского кодекса РФ использование рассматриваемого понятия расширилось и стало применяться не только в нормах, посвященных защите прав приобретателей, но и в иных нормах гражданского законодательства. Так как указанное понятие традиционно относится к оценочным, то в связи с этим возникают проблемы по уяснению его содержания и значения в конкретных правоотношениях.
Как новелла в гражданском праве добросовестность стала рассматри ваться в качестве одного из пределов осуществления гражданских прав, соответственно поднимается вопрос о новом проявлении принципа добросовестности, действие которого касается как осуществления прав, так и исполнения обязанностей субъектами гражданского права.
В современном гражданском праве понятие добросовестности исследуется, как правило, в связи с рассмотрением отдельных гражданских правоотношений.
Объект исследования составляют гражданские правоотношения, в которых проявляется действие категории добросовестности.
Предметом исследования является категория «добросовестность» в российском гражданском праве.
В этой связи целью курсовой работы становится исследование понятия добросовестности в гражданском праве, направленного на установление смысла этого термина и определение его правового содержания.
Сформулированные цели определили необходимость решения следующих задач:
1. анализ развития категории «добросовестность» в римском праве, а также в дореволюционном гражданском праве России;
2. определение категории «добросовестность» в гражданском праве;
3. выявление основных критериев и характеристик рассматриваемой категории;
4. определение роли понятия «добросовестность» в формировании принципов современного гражданского права;
Теоретическую основу исследования составили: работы Д.И. Азаревича, Ю. Барона, Г. Дернбурга, Д.В. Дождева, JI.Б. Дорна, A И. Косарева, С.А. Муромцева, И.А. Покровского, B.М. Хвостова, Л.И. Петражицкого, В.А. Белова, Е.В. Богданова,, И.Б. Новицкого, Е.А. Суханова, Ю.К. Толстого, Л.В. Щенниковой и др.
















1. Характеристика понятия «добросовестность» в цивилистике

1.1 История возникновения понятия добросовестности

Первоначальные научные представления о категории «добросовестность» зародились еще в римском праве. Благодаря правотворческой деятельности римских правоведов впервые было отмечено, что добросовестность субъекта в обязательствах требует поощрения и защиты, а добросовестность незаконного владельца уменьшает объем его ответственности перед собственником имущества.
В римском праве добросовестность в первую очередь рассматривалась как одна из характеристик владения. Соответственно, все определения данной категории романисты пытались вывести в неразрывной связи с владением. К.А. Митюков не считал важным как определять добросовестность: либо как незнание того, что в приобретении владения есть незаконность, либо как убеждение в том, что приобретение владения вообще законно, в любом случае владелец должен иметь положительное убеждение относительно характера своего владения.1 Также Г. Дернбург рассматривал добросовестность как уверенность владельца в правомерности владения, но не уверенность в том, что владелец является собственником. Однако, ранее он отмечал, что добросовестность отождествляли только с убежденностью владельца в том, что он является собственником, тем более обычно так оно и было. И. Б. Новицкий, В. М. Хвостов, Г. Ф. Пухта и многие другие романисты также обозначали добросовестного владельца как лицо, считающее себя собственником. Однако, по мнению Ю. Барона, приобретатель должен был быть добросовестным уже в момент совершения сделки, а собственность он приобретет лишь в момент передачи вещи.

________________
1Митюков К. А. Система римского гражданского права.- М.: Знание, 2005
Таким образом, добросовестность должна быть у лица, который не считает себя собственником, и может рассматриваться не как признак владельца, а как признак приобретателя. Вследствие этого добросовестность рассматривалась как наличие у приобретателя убежденности в том, что он станет собственником.1
Л. И. Петражицкий относил к добросовестным владельцам не только лиц, ошибочно считающих себя собственниками, но и тех, кто, вследствие извинительного заблуждения, считал, что ему принадлежит право собственности или иное право на вещь, содержащее в себе право пользования и извлечения доходов, например, узуфрукт. По его мнению, к добросовестным владельцам, относились не только считающие себя собственниками, но и узуфруктарий, а также иные субъекты вещных прав.
Действительно, можно отдельно выделить добросовестных владельцев, заблуждающихся относительно наличия у них какого-либо вещного права, необязательно собственности. Например, если отталкиваться от определения, данного А. И. Косаревым, обозначающего недобросовестного владельца как лицо, которое знает и должно знать, что не имеет права владеть вещью, то добросовестным будет тот, кто считает себя имеющим право владения на вещь. Соответственно приходим к выводу, что и арендатор и узуфруктарий и любой иной владелец может являться субъектом добросовестным или недобросовестным.2 Дискуссионным являлся также вопрос о том, должна ли убежденность владельца в своей управомоченности основываться на его убежденности в управомоченности другой стороны на отчуждение вещи? Это касается только тех случаев, когда в основе приобретения владения лежит двухсторонняя сделка. Далее, рассмотрим только те случаи, когда действия субъекта направлены на приобретения права собственности на вещь, а не какое-либо иное вещное право.
_______________
1Барон Ю. Система римского гражданского права. Кн. 5. - М.: Норма, 2003
2Петражицкий Л.И. Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права. – СПб.: Нева, 1992.
Л.Б. Дорн писал, что добросовестность лица будет в случае, когда приобретатель убежден, что отчуждатель вещи является ее собственником. «Владелец должен быть убежден в том, что приобрел вещь от собственника» - является ли этот признак определяющим для установления добросовестности владельца? Например, в римском праве разрешалась купля-продажа чужих вещей, т. е. не собственником. Также, добросовестным владельцем называют того, кто не знает и не должен знать о том, что приобретает вещь у лица, неуполномоченного на ее отчуждение. Таким образом, для признания приобретателя добросовестным необходимо, чтобы он считал, что приобрел вещь у управомоченного на отчуждение лица. Однако, недобросовестность приобретателя в римском праве могла возникнуть и в случае приобретения вещи у собственника, например, в случае приобретения вещи без соблюдения надлежащих формальностей. Следовательно, убежденность в том, что вещь приобретена от управомоченного отчуждателя, не является единственным признаком для признания добросовестности приобретателя.
Кроме уверенности в правомерности владения, также необходимо, чтобы представление о правоте, придающее владению свойства добросовестного владения, не являлось поверхностным. Для признания владельца добросовестным необходимо, чтобы владение было приобретено осмотрительно и внимательно.

_______________1Покровский И.А. История римского права. - М.: Инфра-М, 2009 Во-вторых, явное отсутствие добросовестного поведения лица при заключении сделки и непринятие данного факта во внимание только из-за боязни судейского произвола может оказаться большим злом, чем неправильная или произвольная оценка судьей данного факта. Также следует отметить, что избранная законодателем позиция нашла поддержку и в юридической науке того периода. Так, В.П. Грибанов считал, что существующие в буржуазном праве понятия «добрая совесть» и «добрые нравы» являются «каучуковыми» правилами, которые позволяют значительно расширять рамки свободного судейского усмотрения и тем самым выйти за рамки законности.1Однако с принятием в 1991 году Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, категория добросовестности получает выражение на нормативном уровне в качестве одного из условий, с которым связывается осуществление и защита прав участников гражданского оборота. К тому же в действующем ГК РФ существует правило п. 2 ст. 6, которое предполагает применение требований добросовестности, разумности и справедливости при устранении пробелов в праве. Также и в современной науке гражданского права все больше распространяется мнение о том, что необходимо и полезно использовать так называемые оценочные понятия, которые требуют привлечения норм морали, что тонко понимаются и чувствуются людьми. Однако помимо общей правовой проблемы соотношения права и морали возникает и более частный вопрос: о том, какое значение законодатель придал понятию добросовестности, поместив его в ст. 10 ГК РФ «Пределы осуществления гражданских прав». Следует отметить, что далеко не все кодифицированные акты зарубежных стран предусматривают необходимость осуществления прав и исполнения обязанностей в соответствии с «доброй совестью».______________ 1Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. - М.: Статут, 2001 Так, нормы ГГУ и ЕТК США связывают с ней лишь исполнение контрагентами договорных обязательств. Формулировка же п. 3 ст. 10 ГК РФ в большей степени соответствует ст. 2 Гражданского уложения Швейцарии (ГУШ): «При осуществлении прав и исполнении обязанностей каждый должен поступать по доброй совести. Явное злоупотребление правами не пользуется защитой». При этом заметно отличие двух названных правовых норм: исходя из буквального толкования ст. 2 ГУШ, можно констатировать, что добросовестное исполнение обязанностей является общим правилом, стандартом поведения, а отклонение от него это злоупотребление правом. В то же время для отечественного законодателя добросовестное поведение субъектов не является общим пределом осуществления гражданских прав, что следует из самой статьи 10-й, в п. 1 которой указывается на недопустимость действий, являющихся злоупотреблением правом, а в п. 3 устанавливается предположение добросовестности участников гражданского оборота. Во-вторых, если ГУШ лишь предусматривает обязанность субъектов гражданского оборота осуществлять свои права и обязанности добросовестно, то российский ГК РФ содержит презумпцию добросовестности. При этом ее содержание сводится некоторыми авторами лишь к процессуальному аспекту - распределению бремени доказывания между сторонами.1Однако такое ограничение содержания материально - правовой презумпции представляется неверным: в отличие от процессуальной презумпции, которая не выходит за пределы решения вопроса о бремени доказывания и возможности признания факта доказанным, материально - правовая презумпция имеет значение и для установления определенных материально - правовых последствий.______________1Попова А.В. Понятие принципа добросовестности в обязательственном праве: европейские и российские подходы // Юрист. – 2009. - № 5. Так, в соответствии со ст. 174 ГК РФ сделка, совершенная юридическим лицом в противоречии с целями его деятельности либо в результате выхода лица за пределы полномочий, может быть признана недействительной, если будет доказано, что другая сторона знала или должна была знать об указанных фактах.В этом случае презумпция добросовестности разрешает контрагенту настаивать на исполнении заключенной сделки, и лишь при ее опровержении сделка признается судом недействительной, и это в свою очередь, влечет двустороннюю реституцию. Есть и другая проблема в связи с формулировкой п. 3 ст. 10 ГК РФ. Презумпция добросовестности имеет место лишь в тех случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли они добросовестно и разумно.Исходя из вышеуказанного, можно сделать несколько выводов. Во-первых, презумпция добросовестности существует лишь для истца, так как его права нуждаются в защите, тогда как ответчик в качестве возражения может ссылаться на недобросовестность истца, опровергая тем самым существующую презумпцию. Во-вторых, если закон связывает с добросовестностью защиту гражданских прав, то только в этом случае это предположение будет действовать. Но даже при самом тщательном анализе в тексте норм Гражданского кодекса, не обнаруживается ни одного конкретного случая зависимости защиты прав потерпевшего от его добросовестного поведения.1 Тем не менее существует один случай, когда защита обязательственного права поставлена в зависимость от психического отношения истца к неисполнению, ненадлежащему исполнению обязательства: ст. 404 ГК РФ предусматривает право суда уменьшить размер ответственности должника, за то, что кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера убытков.______________1Богданов Е.В. Категория «добросовестности» в гражданском праве // Российская юстиция. - 1999Что же касается добросовестности, то с ее наличием или отсутствием связывают различные материальные последствия, и они касаются не столько поведения истца, сколько поведения ответчика (ст. 302, например, указывает на невозможность виндикации собственником вещи от добросовестного возмездного приобретателя в том случае, когда она выбыла по его воле).Таким образом, несмотря на отсутствие законного определения понятия «добросовестность», понятно, что данная категория характеризует субъективную сторону поведения участников гражданского оборота, на что указывает использование в нормах, которые учитывают добросовестное поведение лица, словосочетания «не знал и не должен был знать». Незнание или извинительное заблуждение, как называл добрую совесть Л.И. Петражицкий, отражает субъективное восприятие окружающей действительности, определенных фактов и обстоятельств на основе наличия или отсутствия информации о них.1 С этой позиции добросовестность не тождественна противоправности, в которой выражается отношение действия или бездействия субъекта к действующим нормативно - правовым предписаниям и запретам и которая носит объективный характер. Поэтому следует согласиться с В.И. Емельяновым, что в ряде законов необоснованно используется термин «добросовестность» в тех случаях, когда речь идет о противоправности. Учет психического отношения лица к объективной действительности, как справедливо отмечает В.И. Емельянов, позволяет выделить в составе недобросовестности интеллектуальный (осознание своих действий и предвидение вероятного вреда от них) и волевой (желание или нежелание наступления вреда) компоненты. Такая структура недобросовестности тождественна структуре категории «вины», что могло бы свидетельствовать о полном совпадении понятий «недобросовестность» и «вина»._____________1Петражицкий Л.И. Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права. – СПб.: Нева, 1992Тем не менее вина в гражданском праве имеет значение для привлечения лица к ответственности - договорной или деликтной, тогда как недобросовестность влечет необходимость принять на себя неблагоприятные последствия совершенного действия, не являющиеся мерами ответственности. Вследствие этого целесообразным представляется предложенное В.И. Емельяновым соотношение исследуемых категорий: «недобросовестность» как более широкое по объему понятие включает в себя «виновность» - недобросовестное поведение, влекущее гражданско-правовую ответственность, а также «недобросовестность» в узком смысле, вызывающую иные неблагоприятные последствия.1Следовательно, при определении поведения сторон регулятивных правоотношений в их правовом состоянии (как вещных, так и обязательственных) - приобретателя имущества, его собственника, должника или кредитора по обязательству, решающее значение имеет категория добросовестности. В случае же нарушения права или охраняемого законом интереса, наряду с понятием недобросовестности, может использоваться понятие виновности, если совершенное деяние является гражданским правонарушением. Таким образом, подводя итог всему вышесказанному, можно сделать вывод: добросовестность в российском гражданском праве - это понятие, которое характеризует субъективную сторону поведения участников гражданских правоотношений, наличие которой в предусмотренных законом случаях позволяет субъекту беспрепятственно осуществлять свои права и требовать исполнения обязанностей, а ее отсутствие (недобросовестность) влечет неблагоприятные материально - правовые последствия, в том числе и применение мер ответственности к недобросовестному лицу – правонарушителю._______________1Емельянов В. Пределы осуществления гражданских прав // Российская юстиция. - 1999 2. Значение добросовестности в гражданском праве2.1 Добросовестность как принцип гражданского праваПринцип добросовестности является одним из ключевых понятий классического права, на основании которого возникли многие институты и императивные положения современного цивильного права. Однако ни один из кодексов, как европейских стран, так и России, не дает понятия принципа добросовестности, как и не раскрывает его полного содержания.Ульпиан «...связал «fides» (честность) в смысле хранения слова с «natural equity» (естественной справедливостью). Все обязательства, являющиеся результатом соглашения, были естественными обязательствами в отличие от гражданских обязательств и возникали, когда не могли быть прописаны в контракте, но имели определенные юридические последствия. «Нет ничего большего в соответствии с добросовестностью, чем сделать то, что было согласовано договаривающимися сторонами. Если что-то не было согласовано, то нужно выполнить то, что естественно включено согласно решению суда». Данное положение, к примеру, относится к подразумеваемым срокам в контрактах, которые канонисты связывали с естественным и международным правом. По мнению Одофредуса, «эти обязательства принадлежали контракту естественно, потому что они были предоставлены естественными причинами». В период позднего Средневековья юристом Балдусом де Убалдисом была сформирована начальная концепция добросовестности, состоявшая из нескольких видов. По его мнению, судья мог принять во внимание добросовестность в договорах в двух целях: выяснить, связаны ли стороны положениями контракта, и узнать, в чем состоят обязательства сторон и были ли они выполнены. В последней цели добросовестность имеет два значения: отсутствие обмана и свидетельство того, что стороны действуют согласно естественной справедливости и нормам закона. Внимание должно быть обращено на естественную справедливость, когда возникает сомнение относительно положений, не выраженных в законе, а на нормы права - когда они находят там свое действительное выражение.Однако средневековые юристы и судьи оставались долгое время под влиянием римского права, формируя и применяя положения о добросовестности в зависимости от конкретного спора из ненадлежащего исполнения условий контракта, где добросовестность означала: держать слово, избегать обмана и хитрости, уважать обязательства. Между тем ими были сформированы и те положения, которые создали основу содержания современного принципа добросовестности. Во-первых, добросовестность относится к требованиям естественного права. Во-вторых, принцип добросовестности относится к нормам международного права. В-третьих, каркасом добросовестности выступает правило: никто не должен быть обогащен за чей-либо счет.Впервые выведенная в Средневековье концепция принципа добросовестности была письменно закреплена в ст. 1135 Французского гражданского кодекса 1804 г.: «Соглашения обязывают не только в том, что выражено, но еще более в тех последствиях, что справедливость, исполнение или закон влекут в обязательстве согласно своей природе». В основу данной нормы легло изречение французского ученого Д. Домата: «Человек, который вступает в соглашение данного типа, связан не только тем, что выражено, но также и всем, что требуется самой природой соглашения и ко всем последствиям, которые влекут за собой справедливость, закон и исполнение обязательства каждой из сторон. Согласно различиям в их потребностях, стороны могут изменить условия договора, как им будет выгодно. Но они не могут так поступить, если тем нарушат нормы закона, добрых нравов и справедливости». Само действие принципа добросовестности характеризовалось реформаторским духом того времени. Гражданский кодекс был создан на основе естественно-правовой доктрины ценностей, формального равенства, свободы индивидов в осуществлении своих прав: права на собственность, свободу договора и т.д.В англосаксонском праве общая теория о добросовестности закреплялась на основе старинного торгового права и судебных прецедентов торговых судов. В настоящее время применение принципа добросовестности в английском договорном праве весьма сужено, поскольку суды зачастую не рассматривают добросовестность как обязанность сторон по договору. Примером тому может служить дело Walford v. Miles, где лорд Акнер указал, что «обязанность добросовестности при проведении переговоров по заключению договора является по самой своей природе несовместимой с противоположными позициями оппонентов, ведущих переговоры». Позиция суда по данному делу о том, что «добросовестность сторон на практике неосуществима», отражает тенденцию отказа английских судов от признания общей обязанности добросовестности сторон при заключении и исполнении большинства видов коммерческих договоров. Однако помимо прецедентного права существуют специальные нормы, указывающие на применение принципа добросовестности. Так, согласно п. 2 ст. 26 Закона 1977 г. «О недобросовестных условиях договора» не подчиняются требованию разумности и добросовестности требования, исключающие или ограничивающие ответственность посредством ссылки на какое-либо условие договора о международной поставке. Данная позиция законодателя об отрицании общих принципов права подтверждалась доктриной советского гражданского права. Так, согласно мнению В.П. Грибанова, «...возможность создания таких каучуковых, неопределенных правил», а к ним именно и относятся понятия «добрая совесть», «добрые нравы», «справедливость», «...позволяют значительно расширить рамки «свободного» судейского усмотрения и тем самым в необходимых случаях выйти за формальные рамки законности». Принятие в 1991 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик реанимировало требование добросовестности как одного из условий, с которыми связывается осуществление и защита прав участников гражданского оборота. В действующем ГК РФ помимо вышеуказанного положения, закрепленного в п. 3 ст. 10, существует и норма п. 2 ст. 6, согласно которой при устранении пробелов в праве предполагается применение требований добросовестности, разумности и справедливости. Кроме того, принцип добросовестности применяется и в тех случаях, когда он четко не прописан в норме закона, но из правоотношения следует необходимость его применения (ст. 157, 173 - 174, 404 ГК РФ).Таким образом, понятие принципа добросовестности, основанное на общем обычае, перейдя в нормы национального права, изменялось в зависимости от менталитета, культуры и нравов нации. Однако, несмотря на то, что каждая правовая система государства - члена ЕС имеет свои особенности в содержании и применении принципа добросовестности в договорном праве, он выполняет в них свою главную функцию - обеспечивает надлежащее соблюдение прав и выполнение обязанностей контрагентов и третьих лиц. Как мы видим, принцип добросовестности занимает на современном этапе одно из главных мест в системе регулирования гражданско-правовых отношений большинства стран, однако при этом не получил до сих пор своего четкого определения в законодательстве. Нет и однозначной доктринальной позиции по данному вопросу. Так, некоторые ученые сознательно отказывались от уяснения и определения понятия добросовестности. К примеру, Венд в работе «Добросовестность в праве долговых отношений» не задается целью дать точное определение понятия, поскольку добросовестность несет в себе много неопределимого, много такого, что больше чувствуется и угадывается, чем поддается логическому объяснению. В частности, М. Бартошек, исследуя древнеримскую юридическую терминологию, определил понятия «добросовестность», «fides» ((лат.) - верность, вера, доверие) как «собственная честность и доверие к чужой честности, верность данному слову, нравственная обязанность всех людей... выполнять свое обязательство, в чем бы оно ни выражалось». «Fides как строгую связанность собственным заявлением и взаимное доверие договорных сторон обозначали, как правило, как добросовестность». То есть, по его мнению, в Древнем Риме термины «bona fides» (добросовестность) и «fides» были равнозначными и имели общий антоним - «mala fides» (близкий к обману).Пытались дать определение добросовестности и немецкие цивилисты. Штаммлер под «добросовестностью» понимал «принцип, дающий известное направление судейскому приговору; это норма, указывающая для каждого особого положения правильное в смысле социального идеала». По мнению Эндемана, «введение в закон принципа доброй совести обозначает связь закона с нравственными основами оборота; в руки судье дается масштаб, покоящийся на нравственных убеждениях общества, как они отливаются в действительности, в практике оборота». Г. Дернбург, в свою очередь, полагал, что «добросовестность» - понятие этическое, и именно «все юридические сделки подчиняются началам доброй совести».Не обошли вниманием понятие добросовестности и российские цивилисты. И.Б. Новицкий, посвятив изучению принципа работу «Принцип доброй совести в проекте обязательственного права», определил: «Добрая совесть, по этимологическому смыслу, таит в себе такие элементы, как: знание о другом, об его интересах; знание, связанное с известным доброжелательством; элемент доверия, уверенность, что нравственные основы оборота принимаются во внимание, что от них исходит каждый в своем поведении». В.Н. Бабаев считал, что «добросовестность следует понимать как честное, со всей тщательностью и аккуратностью выполнение обязанностей, старательность, исполнительность». К. Скловский поясняет закрепленное данное положение в нормах ГК РФ таким образом: «В наиболее общем смысле добрая совесть выражает, видимо, исходную позицию лица, уважающего своего контрагента, видящего в нем равного себе и этим актом признания и приравнивания постоянно воспроизводящего право на элементарном и тем самым - на всеобщем уровне».Интересным в данном случае является заявление Л.И. Петражицкого, впервые объявившего и доказавшего, что понятие «добросовестность» «не заключает в себя никакого нравственного ключа», «не отождествляется с честностью или какими-либо нравственными заслугами», при этом выражение «mala fides» (недобросовестность) не является синонимом слова «безнравственность». Добросовестность, по его мнению, - это незнание (извинительное заблуждение), а недобросовестность - знание. Сами же эти категории «представляют явления этически безразличные, бесцветные».Само требование добросовестности может восприниматься как в объективном, так и в субъективном смысле.