Экстремистские течения в современных мусульманских сообществах.

Содержание

Введение
1. Экстремизм в современном исламе
1.1. Экстремизм в современном исламе: истоки и причины возникновения экстремизма
1.2. Характеристика радикальных и умеренных группировок в странах Ближнего и среднего Востока
1.3. Ваххабизм в историческом разрезе: от истоков до современности
2. Исламский радикализм и терроризм
2.1. Сущность современного исламского радикализма. Историческая эволюция исламского радикализма
2.2. Идеология исламского радикализма
2.3. Последствия исламского экстремизма для социального развития государств мусульманского мира
2.4. Исламский радикализм на постсоветском пространстве: идеологические и организационные аспекты
Заключение
Список литературы

Экстремистские течения в современных мусульманских сообществах.

Экономический и политический кризис общества, возникшие после распада СССР, стали моральным и личностным кризисом для многих молодых людей начала 90-х годов. Наметившееся в это время социальное расслоение общества, принесшее одним богатство другим же материальные лишения, вызывало в некоторых представителях молодежи чувство разочарования, утраты жизненной перспективы, а также чувство отчаяния. Настроения безысходности и отчаяния, охватившее некоторые слои молодежи нашли проявления в различных формах антисоциального поведения.
Социальное отчуждение проявляется чаще всего в апатии, безразличии к политической жизни общества, в позиции «стороннего наблюдателя».В ходе анкетного опроса учащихся старших классов петербургских школ «участие в политической жизни» в шкале ценностных суждений занялопоследнее место.
«Политикой» интересуется лишь 16,7% опрошенных.
Такая «размытость», неопределенность, отчуждение от основных нормативных ценностей привела к созданию в России различных форм «субкультуры». Молодежная субкультура – это кривое зеркало взрослого мира вещей, ценностей, отношений, которые в последнее время также постоянно снижается.
Развитию идей экстремизма в стране в немалой степени способствовало создание средствами массовой информации и коммуникации образа внутренней напряженности в обществе. На телевизионном экране все чаще демонстрируется насилие и эротика, которые с социально-психологической точки зрения вносят свой вклад в криминализацию современной жизни, особенно влияя на детей, подростков и молодежь. Особенно активно воспринимают эти идеи, и убеждения подростки, сознание, которых еще не сформировались1.
Специфические причины и условия несовершеннолетнего экстремизма лежат в основном в сферах формирования и жизнедеятельности подростка: семье, школе, трудовой деятельности и его досуге. Сегодня, к сожалению, причинами подросткового экстремизма являются:
нужда, нищета в большинстве семей;
резкое снижение возможности семьи защитить детей от дурного влияния, обеспечить необходимый уровень их интеллектуального и нравственного развития;
рост числа семей, характеризующихся крайним нравственным неблагополучием;
Кризис института семьи и семейного воспитания, подавление индивидуальности подростка, как со стороны родителей, так и педагогов приводит к социальному и культурному инфантилизму, к социальной неадаптированности, дети начинают совершать поступки противоправного или экстремистского характера. Агрессивный стиль воспитания порождает агрессивную молодежь.
В сфере образования:
незаинтересованность школы в сохранении и вовлечении в активный учебный процесс каждого ученика, особенно когда к нему нужен особый подход (вопиющим явлением следует признать тот факт, что более 1,5 млн. детей и подростков в России вообще не посещают школ и нигде не учатся);
неспособность школы стать инструментом компенсации недостатков семейного воспитания, активным предупреждением преступлений со стороны своих учеников и т.д.
Все это имело место в системе советского образования, которая сегодня нещадно критикуется.
Следует отметить, что изменение старой, советской системы образования так же негативно сказался на развитии экстремизма среди несовершеннолетних. За последние 13 лет система была фактически уничтожена. Многие здания «дворцов культуры» подверглись приватизации и были переоборудованы в ночные клубы, рестораны, казино. Детские кружки были либо ликвидированы. Достаточно в качестве яркого примера обратить внимание на судьбу Знаменского стадиона юных пионеров в городе Москве, на территории которого уже давно благоденствует элитарный фитнесс клуб и казино. Таких примеров по всей России десятки, а то и сотни.
Данные исследований социологов показывают, что досуговая самореализация молодежи осуществляется вне учреждений культуры – оно ограничивается телевидением, дискотеками, ночными клубами. Народная культура (традиции, обычаи, фольклор) большинством молодежи воспринимается как анахронизм1.
Школьники вне школы оказались предоставлены сами себе, а на пепелище пионерской и комсомольской организаций в огромном количестве возникли многочисленные молодежные банды, которые превращаются часто в экстремистские группировки.
Следует отметить, что контингент несовершеннолетних преступников отличается более остро выраженными особенностями подросткового возраста: недостаточная зрелость мышления и сознания, повышенная эмоциональная возбудимость, легко переходящая в агрессию, повышенная потребность в самоутверждении любыми средствами, инстинкты подражания.
Большинство преступлений экстремистского характера совершается несовершеннолетними в составе группы. Это очень важное отличие преступности несовершеннолетних в целом и экстремизма несовершеннолетних в частности. Приверженность детей и подростков совершать преступления или иные действия антиобщественной направленности в составе группы имеет под собой следующее обоснование.
Общеизвестно, что подростки особенно восприимчивы к влиянию сверстников2. Стремясь быть признанными в этой среде, они часто ищут компании других подростков, которые могли бы их оценить. Такое стремление еще сильнее проявляется у тех детей, которые склонны затевать драки со сверстниками. Задиристость и агрессивность может отталкивать от них большинство сверстников, однако они часто находят себе друзей среди себе подобных. Общение и предпринимаемые совместно действия укрепляют их общие интересы и установки и усиливают антисоциальные наклонности.
Будучи индивидуально относительно бессильными, но, собравшись вместе, агрессивные подростки могут угрожать социальному порядку, особенно в школах. В таких девиантных, подростковых группах их члены находят себе принятие и статус, здесь они чувствуют свою значимость.
Именно в этих условиях закладывается убеждение о правильности выбранной идеологии и стиля жизни. Общеизвестно, что взаимная поддержка играет немаловажную роль в подростковой преступности. Любой девиантный подросток в одиночку может и не отважиться нарушить закон (тем более совершить действие экстремистского характера), но вместе с другими членами банды он чувствует себя смелым и решительным.
Таким образом, стремление подростков к объединению, совершению различных действий экстремистского характера в составе группы – одна из наиболее главных причин развития указанного негативного явления не только в нашей стране, но и во всем мире2.
В качестве правовых причин распространения экстремизма представляется необходимым указать недопустимо длительное отсутствие правовой базы борьбы с экстремизмом. Закон «О противодействии экстремистской деятельности» был принят только в середине 2002 года, до этого в законодательстве отсутствовало понятие экстремизма, субъектов экстремистской деятельности, правовых мер борьбы.
Возвращаясь назад, необходимо заметить, что во времена возникновения молодежных организаций экстремистской направленности, а это начало 90-х гг. ХХ века делами таковых групп никто не занимался. Преступления на почве расовой, национальной и религиозной почве квалифицировались со «штампом» «из хулиганских побуждений», что, несомненно, облегчало работу сотрудникам милиции, и без того занятым борьбой с разгулявшейся организованной и профессиональной преступностью, коррупцией и иными тяжкими преступлениями. Но в то же время такая квалификация преступного деяния занижала степень ответственности и общественную опасность. Преступники ограничивались штрафами и условными сроками. Такая безнаказанность, отсутствие правовых норм и соответствующих санкций со стороны государства способствовали плодотворному развитию молодежного экстремизма, уверовавшего в допустимость своих поступков, слабость и ничтожность законов, вызвав тем самым в молодежной среде так называемую «аномию», «безнормативность» общества, отказ граждан верить в способность правоохранительной системы и закона в целом защитить их или же покарать. «Аномичная личность отличается социальной безответственностью, экстремизмом, маргинальностью».1
Важно отметить также, что значительная часть несовершеннолетних экстремистов (особенно это относиться к тем, кто покинул школу) оказывается фактически вне сферы нормального, эффективного правового воспитания на общепризнанных ценностях норм морали, права и закона.
Общеизвестно, что распространению экстремизма способствуют определенные политические явления. На территории бывшего Советского Союза таковой причиной стала отмена однопартийной системы и резкий переход к демократическому строю, что вызвало несказанный ажиотаж в не успевшем адаптироваться к новым условиям обществе. Образовалось несколько десятков новых политических партий, блоков и общественных объединений, включившихся в активную борьбу за признание в массах и голоса избирателей. Нельзя в данной ситуации однозначно говорить, только о преимуществах многопартийной системы, ведь среди множества истинно демократических политических образований, пользуясь новоприобретенными возможностями, стали организовываться партии явно экстремистского характера, такие, к примеру, как «Русское Национальное Единство», активно использовавшую фашистскую символику, атрибутику и жесты.
Партии такого толка вели активную пропаганду среди населения страны, призывая вступить в ряды их единомышленников. Основной упор делается на молодежь от 14 до 25 лет. Такой интерес к молодым кадрам был обусловлен, во-первых, политической безграмотностью молодых людей, а во-вторых, возможность привлечь их с позиции агрессивных действий, не запрещенных уставом организации. Но все-таки большая часть молодежи сумела каким-либо образом сориентироваться в условиях политического хаоса и осталась аполитичной, однако, не приемля любую идеологию, что выразилась в открытой агрессии по отношению к провозглашаемым официальной властью демократическим ценностям и принципам гуманизма: веротерпимость, многонациональность, равноправие. Молодежь попыталась противопоставить себя обществу в целом, выражая свой протест в нарушении норм морали и государственных законов. Организовывая свои неформальные объединения, основанные на насилии и экстремизме, направленном на тех, кто сумел, воспользовавшись ситуацией, занять какую-то благополучную нишу в жизни.
2.3. Проблема радикализации молодежных исламских объединений на Северном Кавказе
Одной из ведущих тенденций в развитии мусульманского сообщества Северного Кавказа является отсутствие среди значительного количества исламских политико-идеологических течений бесспорно лидирующих организаций. Более того, продолжавшаяся в течение последних лет борьба религиозных организаций за влияние привела к тому, что в настоящее время большинство верующих отчетливо дифференцируют себя по религиозно-идеологическим предпочтениям. При этом сокращение социальной базы каждого из конкретных направлений - от традиционалистов до ультрарадикалов - сопровождается консолидацией оставшихся. Сегодня поддержка каждого из направлений становится, хотя и менее многочисленной, зато более однородной, сплоченной (а значит, и более управляемой со стороны своих лидеров), чем прежде. В тоже время, чем более маргинализирована та или иная социальная группа, тем большую популярность в ней завоевывают радикальные формы религиозности.
В ходе противостояния между мусульманскими организация в наибольшей мере укрепились позиции священнослужителей, связанных с Духовными управлениями мусульман (ДУМ). В тоже время значительные трансформации произошли в той части мусульманского сообщества, представители которой позиционируют себя как сторонники изменений традиционных форм бытования ислама в регионе. При этом следует отметить, что среди этой категории мусульман значительно сократилось количество сторонников национал-сепаратистских движений, пик активности которых пришелся на 90-е гг. прошлого века. Завершение активной фазы контртеррористической операции на Северном Кавказе привело к тому, что крупные бандформирования либо прекратили свое существование, либо понесли настолько ощутимый урон, что были вынуждены кардинально изменить свою деятельность. Вместе с тем под сильным идеологическим влиянием зарубежных исламистских организаций, которые продолжают активно стимулировать «сопротивление» на Северном Кавказе, идеология участников бандгрупп стала более непримиримой. Основной акцент в ней сместился от введения исламских порядков на отдельных территориях (как это было во второй половине 90-х гг. в ряде районов Чечни и Дагестана) к бескомпромиссному ведению «священной войны» против неверных и их пособников. 1
Изменился и характер взаимоотношений между различными экстремистскими объединениями и незаконными вооруженными формированиями. Взаимодействие между ними приобрело децентрализованный, сетевой характер, идеологической основой которого остается «радикальный ислам». По мнению дагестанского исследователя Э.Кисриева, сила и жестокость правоохранительной системы существенно ослабила их, («ваххабитов») загнала в глубокое подполье и превращает из «борцов за идею» в обычный криминалитет. Зарубежные источники их финансирования в своем большинстве уже перекрыты. Вместе с тем все эти обстоятельства, вместе взятые, обеспечили этим «джамаатам» новую «экологическую нишу» в системе политических отношений. Они превратились в ударную силу в руках одних правящих группировок против других. Борьба за власть и должности, которую ведет между собой нынешний республиканский истэблишмент, осуществляется руками «ваххабитов» и поэтому совершенно справедливо квалифицируется как «террористические акты исламских экстремистов». Борьба противостоящих на внутриполитической сцене сил не закончилась. По всей видимости, теперь исполнителями силовых акций против политических конкурентов становятся наемники из числа бывших «бескорыстных борцов за веру».
Исламистская идеология остается привлекательной для многих мусульман, прежде всего молодежи, не все из которых являются участниками экстремистского подполья. Но именно связь с «ваххабитским» банддвижением является причиной того, что для правоохранительных структур молодежные объединения верующих являются своеобразной  «группой риска». Рассматривая причины привлекательности радикальных объединений, наряду с социально-экономическими предпосылками, не стоит недооценивать и комплекс субъективных причин. Это и влияние со стороны родственников и знакомых, некоторые обычаи (например, кровной мести), утрата привычного социального статуса, стремление к обогащению, личностно-окрашенные претензии к деятельности правоохранительных структур и государственных органов. Подобные предпосылки усиливают восприятие радикально трактуемых элементов мусульманской доктрины, таких как единобожие (таухид) – в противовес идейному хаосу окружающего мира, община единоверцев (джамаат) – вместо несправедливого общества, императивы Пророка в изложении лидера общины – в пику некомпетентности политических и общественных деятелей, борьба за свои убеждения (джихад) – на фоне несовершенства институтов защиты прав личности. Как следствие, по-прежнему незаконные вооруженные формирования пополняются из числа местных жителей, в основном, молодежи.
Нельзя не отметить, что идеология радикального ислама по-прежнему остается актуальной и востребованной, в отличие от традиционалистских воззрений, часто формальных, не подкрепленных авторитетным мнением и оторванных от злободневных проблем. По мнению авторитетного чеченского исламоведа В. Акаева, успех фундаменталистской проповеди среди молодежи связан с тем, что её идеологи «очень тонко и умело используют древние традиции, направленные на почитание старших в семье. Хотя чрезмерное почитание шейхов и устазов среди малограмотных, духовно необразованных мусульман в нашем обществе имеет место. Дело даже доходит до того, что в людской среде придумывают различные мифы. Такая сложилась культура на протяжении веков. Это, конечно, мало соответствует канонам ислама, но такая культура существует». Как свидетельствуют результаты противодействия религиозному экстремизму на Северном Кавказе, лишь немногие задержанные члены незаконных вооруженных формирований могут глубоко и последовательно изложить свои религиозные убеждения. Чаще они апеллируют к некоей сумме положений, с помощью которых оправдывают экстремистскую или уголовную деятельность. Поэтому, тем опасней представляются попавшие в эту среду по-настоящему образованные люди, получившие системное теологическое образование и способные сплотить вокруг себя значительной количество сторонников.
В поисках идеологической основы своей деятельности радикально настроенные мусульмане, как правило, обращаются к салафитскому идейному наследию. В частности, они опираются на популярную в арабском мире теорию о преодолении различий между различными толками в исламе (мазхабами) через их комплексное исследование и нахождение точек соприкосновения. Традиционных священнослужителей они считают стоящими на позициях таклида (некритичного следования одному мазхабу) и подвергают критике за «искажение» религии. По мнению радикалов, распространенная на Северном Кавказе практика выведения фатв (решений компетентного священнослужителя по какому-либо вопросу) не из священных источников (Корана и Сунны), а из сочинений имамов – основателей мазхабов и их последователей, порочна и не соответствует духу ислама. Во многих случаях теологические «исследования» исламистов носят поверхностный характер, однако их стремление найти в исламе ответы на волнующие современных мусульман вопросы, выглядит более выигрышно, чем «незыблемость убеждений» многих традиционалистов.
Критикуя традиционалистов за приверженность таклиду, и стремясь следовать «очищенному» от позднейших богословских комментариев (салафитскому) исламу, радикалы обращаются к идейному наследию ханбалитского мазхаба, где признается превосходство любых частей (хадисов) Сунны над всеми иными методами извлечения истины из священных источников. Так как воплощение ханбалитской доктрины было характерно для Саудовской Аравии, эпохи имама аль-Ваххаба и его последователей, то термин «ваххабит» закрепился за теми, кто выступает за восприятие ислама в его специфической ханбалитской трактовке. По мнению дагестанского исследователя Х.Курбанова, члены подобных объединений позиционируют себя как «ахл аль-Сунна ва аль Джамаа», то есть салафиты, независимые мусульмане, которые активно участвуют в исламизации и развитии религии. 1
В настоящее время в северокавказской салафитской по идеологии и достаточно радикальной по воззрениям среде, произошли важные трансформации по сравнению с 90-ми гг. прошлого века. В салафитских группах появились новые лидеры, многие из которых прошли обучение за рубежом и получили достойное религиозное образование. Их отличает лучшая теологическая подготовка, чем большинство имамов-традиционалистов, и они достаточно быстро становятся центрами притяжения для верующей молодежи, симпатизирующей радикальным идеям. Кабардинская журналистка Ф.Тлисова на примере ситуации в КБР называет это движение «младомусульманским», которое начиналось как молодежная, умеренно оппозиционная официальному духовенству, параллельная структура, но в дальнейшем трансформировалась сначала в духовную, затем и политическую оппозицию.
По мере укрепления позиций мусульманских священнослужителей, связанных с региональными Духовными управлениями мусульман, между ними и амбициозными лидерами радикальных групп, накапливалось все больше противоречий, которые нередко приводили к конфликтным ситуациям внутри общин. Видимыми причинами подобных конфликтов были идеологические разногласия и стремления со стороны радикалов подвергнуть ревизии традиционную религиозную практику. Молодые имамы обвиняли традиционное духовенство в некомпетентности, коррупции, связях со спецслужбами в ущерб интересам общины. В свою очередь, официальные духовные лидеры приводили факты проявлений экстремизма со стороны радикальных мусульман и связей их лидеров с банддвижением. Можно предположить, что за этими взаимными обвинениями скрывались интересы не только религиозных деятелей, и речь шла о борьбе за влияние не только в  мусульманских общинах, но за выбор дальнейшего пути развития Северного Кавказа.