М.С.Горбачев и его политика

Оглавление

Введение
Глава 1. Политическая деятельность М.С.Горбачёва в первой половине Перестройки (1985-1988 гг.)
1.1. Первый период (1985-1986 гг.)
1.2. Второй период (1987-1988 гг.)
Глава 2. Политическая деятельность М.С.Горбачёва во второй половине Перестройки (1989-1991 гг.) .
2.1. Третий период (1989-1990 гг.)
2.2. Четвёртый период (1990-1991 гг.) .
Заключение
Список использованных источников и литературы

М.С.Горбачев и его политика

Последнюю по поручению Генерального секретаря проводил новый глава МИД, пришедший на смену А.А.Громыко – Э.А.Шеварднадзе. Он, по словам Б.Н.Ельцина, «быстро разобрался с псевдоспециалистами, заполнившими главное внешнеполитическое ведомство страны» [8, с.119].Внешнеполитическая доктрина советского руководства во главе с М.С.Горбачёвым и Э.Шеварднадзе с самого начала Перестройки стала основываться на концепции нового мышления, провозгласившей приоритет общечеловеческих ценностей над идеологическими и классовыми, идею мирного сосуществования великих держав во имя выживая цивилизации. «Корни нового мышления – в понимании, что в ядерной войне не будет победителей, и если она случиться – оба «лагеря» полетят в тартарары…Мы ставим вопрос так: нужно подняться выше идеологических разногласий, пусть каждый делает свой собственный выбор, с которым следует считаться», – подчёркивал советский лидер. – «Сумеем мы договориться о критериях такого мышления – значит, найдём адекватные решения проблем, стоящих перед мировым сообществом. Если это осознают и сумеют реализовать политики, это будет победа разума. [10, с.233]. Огромное значение для прекращения «холодной войны» и налаживания добрососедских отношений с ведущими мировыми державами имели зарубежные визиты советского лидера и заключённые по их итогам согдашения. Одной из первых встреч советского лидера была встреча с президентом Франции Ф.Миттераном осенью 1985 г., на которой были затронуты вопросы о будущем Европы. Спустя год состоялась встреча М.С.Горбачёва и Р.Рейгана в Рейкъявике, на которой была достигнута принципиальная договорённость о ликвидации советских и американских ракет средней дальности в Европе. В декабре 1987 г. на повторной встрече с президентом США Р.Рейганом договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности был подписан. «Люди поверили в Горбачёва – политика, реалиста, приняли его международную политику нового мышления. Всем было ясно, что так жить, работать, как это происходило многие годы, нельзя. Это было равносильно самоубийству для страны», – вспоминал Б.Н.Ельцин о начальном периоде Перестройки, подчёркивая одновременно, что это была именно революция сверху, по инициативе самого аппарата, впоследствии против аппарата же и обернувшаяся. [8, с.130-131]. Впрочем, инициатором и руководителем перемен в России на протяжении её истории почти всегда выступала высшая власть. В случае с Советским Союзом в условиях инертности и безынициативности масс, привыкших к выполнению принятых наверху указаний и решений, такой силой могла выступить только КПСС под руководством её лидера. 1.2. Второй период (1987-1988 гг.)Новый этап перестройки начался в 1987 г., когда на январском Пленуме ЦК КПСС М.С.Горбачёв изложил новый план преобразований. Этот план предусматривал реформу политической системы, тормозившей развитие страны, и введение гласности – открытого и свободного обсуждения актуальных общественных проблем. Новый советский лидер рассматривал гласность как «неотъемлемую часть нормальной и духовной атмосферы в обществе» и гарантию успешной демократизации общественной атмосферы, продвижения страны по пути социально-экономических преобразований. Конечной целью предстоящих преобразований провозглашалось построение в советском обществе демократического социализма с человеческим лицом, очищенного от пережитков сталинщины. Намеченные Пленумом преобразования были подхвачены и развиты на состоявшейся годом спустя XIX партийной конференции. Она подтвердила провозглашение политики гласности – нового и важнейшего «оружия перестройки». «Конференция рассматривает гласность как развивающийся процесс и подчёркивает, что её последовательное расширение является непременным условием выражения демократической сущности социалистического строя, его обращённости к человеку, приобщения личности ко всем делам общества, государства, коллектива, как действенную гарантию против деформаций социализма на основе всенародного контроля за деятельностью всех социальных институтов, органов власти и управления», – говорилось в подготовленной комиссией под руководством А.Н.Яковлева резолюции конференции [11, с.140-145]. В целом, выдвинутый Конференцией лозунг «Больше гласности, больше демократии, больше социализма!» стал подлинным символом начального периода Перестройки, с энтузиазмом поддержанным широкими партийными массами и советским народом в целом. Суть политики гласности, согласно данной резолюции, должна была заключаться в отмене целого ряда неоправданных ограничений, касающихся, в частности, использования статистической информации о социально-политическом положении страны, состояния экологической ситуации, а также расширении доступа к библиотечным фондам и архивохранилищам. Кроме того, признавалось недопустимым сдерживание критических выступлений прессы. Данные решения имели огромное значение для страны. Впервые за многие десятилетия стали свободно обсуждаться наиболее острые проблемы советского общества и его недавней истории, изобиловавшей «белыми пятнами». Предметом наиболее активного обсуждения стала тема сталинских репрессий. «Замалчивать больные вопросы нашей истории – значит, пренебречь правдой, неуважительно отнестись к памяти тех, кто оказался невинной жертвой беззакония и произвола. Правда одна. Нужны полная ясность, чёткость и последовательность, нравственный ориентир на будущее», – отмечалось, в частности, в редакционной статье газеты «Правда», написанной всего через два месяца после конференции [12]. В 1988 г. была создана Комиссия по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х – начала 50-х гг. Позже, в 1990 г., на основе ее деятельности будет издан указ Президента СССР «О восстановлении прав жертв политических репрессий 20-50-х гг.». «Горбачёв открывал идеологические шлюзы, пытался наладить союз с интеллигенцией, допустил волну критики советского прошлого, доходившей до отрицания всего коммунистического проекта, – и всё в надежде, что раскрепощённое общество будет ему союзником в создании обновлённого социализма», – отмечает С.Рыбас. [2, с.47]. По словам А.Н.Яковлева, Горбачёв регулярно собирал руководителей средств массовой информации, рассказывал о деятельности Политбюро и Секретариата, выряжая при этом своё удовлетворение положительными статьями о Перестройке [4, с. 256]. Однако, как показала история, советский лидер не смог предвидеть всех последствий инициированного им процесса раскрепощения общественного сознания. Этот процесс довольно скоро вышел из-под партийного контроля и стал развиваться самостоятельно. Уже в 1988 г. стали появляться независимые от государства институты – пресса, неформальные движения (дискуссионные клубы¸ «народные фронты» и т.п.). В этих объединениях формировались и с каждым годом крепли оппозиционные настроения по отношению к существующей партийно-государственной системе и её идеологическим основам. Это касалось и роли в управлении страной её высшего руководства. Сам М.С.Горбачёв позже приписывал подобные настроения разрушительным стремлениям, якобы традиционно присущим российской интеллигенции в периоды нарастания в стране трудностей и проблем [3, с.43]. И, тем не менее, признав, что на заключительном этапе Перестройки из двух свобод – «добра» и «зла» – возобладала последняя, Горбачёв всегда подчёркивал правильность взятого курса. «Всё дала гласность. Без неё ничего бы не состоялось. Никакой перестройки. Никаких реформ. Так я считал тогда, так я думаю и теперь, – отмечал он уже в начале нового XXI в. – Хотя я знаю, что свобода у значительной части нашего народа отождествляется с вседозволенностью» [3, с.54]. Практически одновременно с организацией и проведением XIX партийной конференции М.С.Горбачёв активно занимался и решением острых внешнеполитических вопросов. Политика нового мышления в сфере международных отношений требовала пересмотра многих аспектов внешней политики, связанных, в частности, с необходимостью оказания «интернациональной помощи» режимам народно-демократической и социалистической ориентации. Наиболее болезненной была, без сомнения, афганская проблема. В феврале 1988 г. Генеральный секретарь КПСС заявил о достигнутой с афганской стороной договорённости об установлении в течение 10 месяцев конкретной даты начала вывода советских войск из Афганистана. Как известно, последний советский солдат покинул территорию южного соседа в феврале 1989 г. Впоследствии М.С.Горбачёва не раз критиковали за затягивание на несколько лет решения афганского вопроса, однако следует иметь в виду, что подобное решение могло было быть принято только в условиях международной разрядки. Именно в подобных условиях стало возможным подписание в начале 1988 г. афгано-пакистанских Женевских соглашений о выводе советских войск при посредничестве США. Дальнейшие же политические перемены в советском обществе создали почву для состоявшегося в декабре 1989 г. признания Съездом народных депутатов решения о вводе в конце 70-х гг. войск в Афганистан «заслуживающим морального и политического осуждения». [6, с.349]. Глава II. Политическая деятельность М.С.Горбачёва во второй половине Перестройки (1989-1991 гг.).2.1. Третий период (1989-1990 гг.)В марте 1989 г. состоялись выборы народных депутатов СССР, а мае того же года – Первый Съезд народных депутатов СССР. На съезде М.С.Горбачёв был избран Председателем Верховного Совета СССР. Это решение было критически воспринято некоторыми депутатами – например, академиком А.Д.Сахаровым, обратившим внимание делегатов на опасность сосредоточения власти в одних руках. Важным событием съезда стало создание Межрегиональной депутатской группы, в которую, кроме вышеупомянутого А.Д.Сахарова, вошли такие радикально-настроенные депутаты, как Б.Н.Ельцин, Ю.Н.Афанасьев, Г.Х.Попов и др. МДГ стала центром формирующейся демократической оппозиции, противопоставившей себя консервативной партийной верхушке. Генеральный секретарь, оказавшийся между двух противоположных лагерей, занимал весьма неопределённую позицию, хотя жизнь с каждым днём всё более настойчиво требовала от него конкретизации политической позиции и принятия соответствующих же политических решений для продолжения курса Перестройки. «Я всё-таки надеялся на Горбачёва. Мне казалось, что его прагматизма и его природной интуиции хватит на то, чтобы понять – пора давать бой аппарату; угодить и тем, и этим, номенклатурщикам и народу, не удастся. Усидеть одновременно на двух стульях нельзя», – отмечал Б.Н.Ельцин ещё в 1987 г. [7, с.122]. В 1989 г., в изменившихся политических условиях, неопределённость политики союзного центра начала играть против него самого. «Население в большинстве своём как раз после Первого съезда утрачивает или уже утратило доверие к перестройке, считая её преимущественно словесной и поверхностной. Многие разуверились и в М.С.Горбачёве. Этот потенциальный грозный кризис доверия, открытое недовольство и раздражение также нарастают изо дня в день…», – с тревогой отмечалось в заявлении народных депутатов СССР – членов межрегиональной группы [13, с.43]. Сам М.С.Горбачёв в своих воспоминаниях также связывает консолидацию антиперестроечных сил с их боязнью утратить власть в результате процессов, запущенных на I съезде. «Именно из их рядов вышли те, кто обманывали и изменяли делу перестройки, кто потом за спиной начали готовить насильственный переворот. А до времени снаружи вели себя вроде бы лояльно», – отмечает он. Думается, что если бы советский лидер понял это уже в 1989-1990 гг.и предпринял решительные действия против противников Перестройки, история последней могла бы сложиться значительно более благоприятно. Возможно, удалось бы, как это и планировалось, создать социал-демократическую модель государственного устройства и законодательно оформить её на XXIX съезде КПСС в конце 1991 г. Падению авторитета союзного руководства и, напротив, укрепления доверия к Б.Н.Ельцину и его команде способствовала борьба деятелей демократической ориентации с привилегиями партийной номенклатуры. Разумеется, это напрямую касалось и фигуры Генерального секретаря. «Без веры невозможны никакие самые светлые, самые чистые преобразования. А когда люди знают о вопиющем социальном неравенстве и видят, что лидер ничего не делает, чтобы исправить эту бесстыдную экспроприацию благ высшей партийной верхушкой, испаряются последние капельки веры», – писал Б.Н. Ельцин, считавший, что всему виной были внутренние личные качества М.С.Горбачёва. «Он любит жить красиво, роскошно, комфортно, ему помогает в этом отношении его супруга. Она, к сожалению, не замечает, как внимательно и придирчиво следят за ней миллионы советских людей, особенно женщины. Ей хочется быть на виду, играть заметную роль в жизни страны. Наверняка в сытом, богатом, довольном обществе это было бы воспринято нормально и естественно, но только не у нас, по крайней мере сейчас. Это ошибка Горбачёва, он не чувствует реакции людей. Да впрочем, откуда он может её чувствовать, если прямой и обратной связи с народом у него нет», – подчеркивал Борис Николаевич, который в этот период, напротив, старался быть как можно ближе к людям и их заботам. [8, с.153]. Серьёзная критика в адрес М.С.Горбачёва звучала по поводу позиции советского руководства в вопросе восточно-европейской политики СССР и отношений с его партнёрами по Варшавскому договору. Многим казалось, а некоторым кажется и поныне, что Советский Союз, не препятствуя происходившим в этих странах демократическим процессам и фактическому демонтажу социалистического строя, необоснованно отказался от своих политических интересов в Восточной Европе и вообще «отдал» эти страны в чужие руки. Но в данном случае, конечно, нужно согласиться с Михаилом Сергеевичем, подчеркнувшим, что критика подобного рода и политические спекуляции на эту тему отражали и отражают непонимание политики Перестройки, а также нежелание согласиться с сущностью и методами её осуществления. «К 80 годам наши союзники тоже нуждались в переменах. Люди сами должны определиться в отношении власти, в вопросе о выборе системы. И надо отдать должное руководству Советского Союза, которое тогда избрало именно такой, а не иной подход к своим союзникам и соседям», – указал он. [3, с.34]. 2.2. Четвёртый период (1991 г.)Заключительный этап государственно-политической деятельности М.С.Горбачёва периода перестройки связан с его пребыванием в должности Президента СССР, учреждённой в 1990 г. Выборы состоялись на III Съезде народных депутатов, и по данным Счётной палаты, за кандидатуру Горбачёва было подано 52,9 % от общего числа народных депутатов, 66,45% голосов – от получивших бюллетени депутатов и 70,76% голосов от принявших участие в голосовании [13]. Став Президентом, М.С.Горбачёв сохранил за собой и пост Генерального секретаря КПСС. При президенте был образован Президентский совет, куда вошли ближайшие сподвижники главы партии и государства. В конце 1990 г. был учреждён и пост и вице-президента СССР, на который стараниями М.С.Горбачёва был назначен бывший председатель ВЦСПС Г.И.Янаев. Назначение Г.И.Янаева – человека, предавшего Президента в августе 1991 г.