История армянских поселений на территории города-курорта Сочи. Формирование армянской диаспоры: переселенческие волны, численность, зоны расселения

Северо-Западный Кавказ в плане этнической ситуации очень сложный регион. В настоящее время здесь проживает более 80 народов и народностей. Однако далеко не все из них из-за малочисленности и характера расселения оказывают влияние на этнодемографическую ситуацию. Этническую мозаику Северо-Западного Кавказа формируют, прежде всего, этносы, насчитывающие несколько тысяч человек и более, и (или) компактно проживающие в той или иной местности. Именно они и образуют системные национальные общности, стремящиеся к сохранению культурной самобытности и созданию самостоятельной социальной организации. Данные процессы неизбежны, но в случае стихийного развития могут выступить в качестве дистабилизатора и протекать крайне болезненно, затрагивая интересы всех народов, проживающих в регионе. В этой связи ...

Содержание:
Введение ………………………………………………………………………….3
Глава 1. История армянских поселений на территории города-курорта Сочи. Формирование армянской диаспоры: переселенческие волны, численность, зоны расселения…………………………………………………5
1.1 Культура армянской диаспоры Северо-Западного Кавказа…………16
1.2 История армян во время Великой отечественной войны………….25
1.3 Тенденция развития армянской диаспоры в 50 - 80-е гг. ХХ в…...27
Заключение………………………………………………………………..……32
Список использованной литературы………………………………………33

Северо-Западный Кавказ в плане этнической ситуации очень сложный регион. В настоящее время здесь проживает более 80 народов и народностей. Однако далеко не все из них из-за малочисленности и характера расселения оказывают влияние на этнодемографическую ситуацию. Этническую мозаику Северо-Западного Кавказа формируют, прежде всего, этносы, насчитывающие несколько тысяч человек и более, и (или) компактно проживающие в той или иной местности. Именно они и образуют системные национальные общности, стремящиеся к сохранению культурной самобытности и созданию самостоятельной социальной организации. Данные процессы неизбежны, но в случае стихийного развития могут выступить в качестве дистабилизатора и протекать крайне болезненно, затрагивая интересы всех народов, проживающих в регионе. В этой связи нам представляется неоспоримой актуальность изучения проблемы национально-культурного развития этносов и этнических групп.
Заметное влияние на демографическую обстановку Кубани уже на протяжении двухсот лет оказывает армянское население. Еще с начала XIX века в регионе складывались зоны компактного расселения армян, образовывались самостоятельные национальные поселения, что способствовало сохранению и развитию традиционной культуры и заметно снижало воздействие ассимиляционных механизмов.
В отличие от других армянских диаспор, армяне Северо-Западного Кавказа в этническом отношении менее однородны. Здесь представлены разные субэтнические группы армян: амшенцы, хемшилы, черкесогаи и др. На современном этапе национально-культурное возрождение армян региона приобрело мощный импульс и ведет к нивелированию субэтнических границ: исчезают говорные и диалектные различия, утрачиваются обрядовые особенности. Наряду с этим ощущается и влияние русской, украинской, адыгейской культур. Таким образом, происходит формирование новой общности, объединенной единым национальным самосознанием и интегрирующей в региональное социальное пространство. Однако из-за стихийного развития данных процессов на определенном отрезке возникла опасность открытого межэтнического столкновения, угроза которого сохраняется и на сегодняшний день. В связи с этим научное исследование армянской диаспоры Северо-Западного Кавказа (далее: АДСЗК) становится особенно актуальным сейчас, так как только с учетом исторического прошлого и сложившихся реалий сегодняшнего дня, возможно выработать эффективные механизмы для позитивного межэтнического диалога.
Объектом исследования является история Армянской диаспоры Северо-Западного Кавказа в условиях изменявшихся политико-идеологических установок страны, а предметом - ее культурно-историческая специфика и функциональная роль в масштабах региона. Диаспора понимается как совокупность всех субэтнических групп и протекающих в ее пределах историко-культурных процессов. В связи с этим, территориальные рамки исследования ограничены географическими пределами Северо-Западного Кавказа, где в разные периоды существовали самостоятельные административные единицы Российской империи, РСФСР и РФ, границы которых претерпевали незначительные изменения. Мы в нашей работе учли, прежде всего, это условие. Заметим, что при описании некоторых событий географические рамки были расширены с целью всестороннего освещения вопроса, что при заключении основополагающих выводов способствовало их объективности.
Хронологически настоящее исследование охватывает период с конца XVIII века по конец ХХ века. Нижняя дата соответствует времени активизации Российской империи на кавказском направлении, что, в свою очередь, и обусловило начало формирования современного облика армянской диаспоры в регионе. Верхняя хронологическая грань определена началом нового этапа в истории российских армян.

Значительное число армянских беженцев нашли приют в Кубанской области и Черноморской губернии (от авт. - образована 25 мая 1896 г.). Об этом свидетельствуют статистические данные. Например, в 1896 г. в Черноморской губернии было зафиксировано около 23 тыс. армян, в то время, как в 1889 г. на всей территории Северо-Западного Кавказа проживало менее 10 тыс.. В губернии турецкоподданные армяне размещались во всех трех округах. В Кубанской области таковые фиксируются в городах Анапе, Екатеринодаре, Майкопе, в отделах - Екатеринодарском (в 1896-1897 гг. - в 9 населенных пунктах), Майкопском (в 1897-1898 гг. - в 5), Темрюкском (в 1898 г. - в 4), а также в селе Армавир (Лабинский отдел) и хуторе Романовский (Кавказский отдел). В городах Анапа, Екатеринодар и Майкоп было зарегистрировано соответственно 36, 120 и 19 (ноябрь-декабрь 1896 г.), 62, 120 и 11 (февраль 1897 г.) и 41, 26 и 27 (июнь 1898 г.) турецкоподданных армян. Наибольшее число вышеозначенных армян фиксируется в Екатеринодарском отделе (в 1896 - н. 1897 гг. - 819 человек).
В общей сложности, в 1896-1897 гг. на территории Северо-Западного Кавказа сконцентрировалось от 10 до 15 тыс. армян-беженцев. В конце 1897 г. всем губернаторам и начальникам областей Кавказского края было дано указание в кратчайшие сроки уточнить списки турецкоподданых армян и организовать их выдворение обратно в Турцию. Однако, как показывают рапорты полицмейстеров городов и атаманов отделов Кубанской области и Черноморской губернии, многие семьи отказались возвращаться на прежнее место жительства, так как им не гарантировалась безопасность. В результате местным властям были даны полномочия на принудительное выселение турецкоподданных армян. Но положительных результатов эта мера не принесла. Численность армян в регионе продолжала расти и на исходе XIX в. достигла 38 тыс. человек: в Кубанской области - 13 тыс. и Черноморской губернии - 25 тыс..
В начале ХХ в. тенденция к увеличению численности АДСЗК сохранялась. В 1904 г. в Кубанской области , помимо русскоподданных армян, проживало 2214 турецкоподданных и, судя по документам, около 100 персидскоподданных. В тоже время происходили перемещения армян как внутри региона, так и за его пределами. В результате изменилась общая картина размещения армянского населения. В период с 1900 по 1908 гг. в Черноморской губернии численность армян сократилась на 10 тыс. человек и составила 15 тыс., а в Кубанской области происходил обратный процесс: увеличилась с 13 тыс. до 21,3 тыс. человек. Таким образом, всего в регионе в 1908 г. проживало 36,3 тыс. армян, по сравнению с 1900 г. прослеживается общее сокращение на 1,7 тыс. человек.
Очередной приток армян-мигрантов наблюдался в 1915-1916 гг. - в период геноцида, учиненного младотурками над армянским населением Турции. В 1916 г. только в двух городах Кубанской области Армавире и Екатеринодаре было зарегистрировано свыше 1000 армян-беженцев (в марте 1916 г. в Екатеринодаре - 641; на 1 октября 1916 г. в Армавире - 498 человек). В виду хаотичного сосредоточения вынужденных переселенцев из Турции по всей территории Северо-Западного Кавказа точный их подсчет был затруднителен. Но, судя по косвенным свидетельствам, здесь насчитывалось не менее 20 тыс. армян-беженцев. Так, например, известно, что в 1915-1916 гг. вынужденные переселенцы из Турции в рамках Кубанской области основали 13 поселений, в которых в 1917 г. проживало 834 армянина. Подобная ситуация наблюдалась и в Черноморской губернии. Подтверждением нашей версии также служат и некоторые статистические данные. Известно, что в 1916 г. в Кубанской области и Черноморской губернии проживало 40366 армян, а уже к 1920 г. (фактически в рамках двух субъектов) зарегистрировано 73 тыс. человек. Совершенно очевидно, что столь масштабное увеличение за короткий срок не могло произойти вследствие естественного прироста, а было вызвано внешнемиграционным движением.
Миграционная притягательность Северо-Западного Кавказа для армян стала следствием заинтересованности в этом российской администрации, что явно прослеживается в период с конца XVIII до 50-х гг. XIX века, когда поощрялось расселение черкесогаев из Закубанья в подконтрольные России территории, и в 1860-1880-е гг. - привлечение из Малой Азии армян для освоения Черноморского округа. В результате ‘дозволенной’ миграции в регионе образовались армянские колонии - в Армавире, ‘Вардане’, Екатеринодаре, Уч-Дере и в других городах и местностях.
Но наиболее массовой была ‘стихийная’ миграция, причиной которой являлась политика геноцида, проводимая османо-турецкими властями по отношению к армянскому населению. Значительная часть армян-беженцев 2-ой половины XIX - начала ХХ вв. сконцентрировалась в Кубанской области и Черноморской губернии. Это было связано с тем, что: во-первых, данный регион находился в непосредственной близости от Турции, откуда и исходил источник миграционной активности армян; во-вторых, на Северо-Западном Кавказе в результате переселения черкесских народностей в Османскую империю обезлюдели значительные пространства, таким образом, потенциально появились свободные земельные угодья; в-третьих, в Кубано-Черноморье к 70-м гг. сформировались армянские общины, обладавшие материальными ресурсами и способные оказать первоначальную помощь соотечественникам-беженцам.
В результате стихийной миграции произошло увеличение численности АДСЗК: за период с 1889 по 1916 гг. более чем в 4 раза. В это же время сформировались и районы компактного проживания армянского сельского населения - в Черноморской губернии (повсеместно) и в Екатеринодарском (главным образом, в Закубанье), Майкопском (в пределах современных районов - Апшеронском (Краснодарский край) и Майкопском (Адыгея)) и Темрюкском (в пределах современных районов Краснодарского края - Абинский, Анапский, Крымский и Темрюкский) отделах Кубанской области. При этом возросла численность и ранее существующих общин (например, в 1871-1912 гг. - в Екатеринодаре в 7,4 раза, а в Майкопе в 1904-1908 гг. - в 4 раза).
1.1 Культура армянской диаспоры Северо-Западного Кавказа
С образованием устойчивых и численно самодостаточных общин на территории Северо-Западного Кавказа создавались условия для развития национальной культуры. Как правило, в первую очередь формировались духовные центры - строились храмы, часовни, при которых открывались школы, библиотеки, функционировали хоры. Таким образом, армянские церкви выполняли в диаспоре не только религиозную функцию, но и являлись хранителями национальной культуры.
Первый объект ААЦ на Северо-Западном Кавказе сооружен в Ейском укреплении. Это была небольшая деревянная часовня. В 1802 г. ее перенесли в Екатеринодар. Здесь часовня располагалась недалеко от угла улиц Красной и Крепостной (ныне Пушкина), и простояла около 70 лет. В генеральном плане крепости и города Екатеринодара, составленном 30 сентября 1818 г. инженер-поручиком Барышкиным, армянская церковь (видимо, часовню именовали церковью) уже значилась. В 1834 г. армянскую часовню перестроили в церковь. В 1863-1865 гг. на обширном плановом месте в начале улицы Красной был выстроен новый армянский храм Сурб Аствацацин. В 1865 г. в нем производилась внутренняя отделка и устройство иконостаса, антиминс которого был перенесен из старой армянской церкви. Освящение приходского храма армянского общества города Екатеринодара провел управляющий Астраханской епархии архиепископ Кеворк Вегабедянц. На этом торжестве в качестве гостей присутствовали начальник области Ф. Н. Сумароков-Эльтон, городской голова К. И. Фролов, городская общественность.
Второй храм ААЦ был основан в Армянском ауле (Армавире). Его возведение началось еще в 1840 г. и завершилось в 1842 г. Существенную помощь в финансировании строительства этой церкви оказали именитые московские армяне Христофор и Оганес Лазаревы, пожертвовавшие 2000 рублей. Первый армянский храм Армавира был деревянный на каменном фундаменте и поэтому, из-за возникшего 15 августа 1842 г. внутри него пожара, он сгорел дотла.
В 1843 г. Астраханская духовная консистория назначает блюстителем армянской церкви Армянского аула ставропольского священника Петроса Патканяна. При нем началось возведение нового каменного храма (с 1843 г.). В самом ауле и окрестностях не было завода по производству кирпича, поэтому его приходилось завозить из Ставрополя, что требовало значительных денежных затрат. Из-за слабого финансового обеспечения возведение церкви Сурб Аствацацин затянулось на 18 лет.
Еще до завершения строительства храма в Армянском ауле в 1847 г. некто Гавриил Айвазов на собственные средства самовольно, без ведома на то властей, на центральной площади сооружает деревянную часовню. Поступок Айвазова является показательным примером. Черкесогаи, не имевшие на протяжении столетий своей церкви в Черкесии, с переселением на новое постоянное место жительства приобрели это право. Строительство храма, взамен сгоревшего, по вышеназванным причинам, затягивалось. Подходящего же помещения, в котором можно было бы совершать таинства христианских обрядов, в ауле не имелось. Поэтому инициатива Aйвазова получила одобрение не только среди местных жителей, но и Астраханской епархии, узаконившей строительство этой часовни и объявивший ее временным молельным домом.
25 августа 1861 г. храм Сурб Аствацацин освятил архиепископ Астраханской епархии Матевос. В последующие годы вокруг новой церкви была сооружена высокая кирпичная стена с бойницами и четырьмя бастионами на углах. Этот храм стал выполнять важную роль в жизни поселения. У церковной паперти собиралось аульное собрание, на площади, примыкавшей к храмовому двору, проводились базары, устраивались народные гуляния. О значении церкви Сурб Аствацацин свидетельствует и факт передачи ей в 1871 г. из общественных земель участка в 300 десятин ‘для обеспечения церковного притча Армяно-Армавирского селения на двух священников, одного диакона и двух причетников’. Храм Сурб Аствацацин становился символом Армавира, при котором устанавливались памятные плиты, возводилась часовня, производились захоронения людей, сыгравших важную роль в судьбе черкесских армян. Так, например, в 1866 г. в ограде храма Сурб Аствацацин при большом стечении народа был погребен монах Карапет Арцивян, который с 1815 по 1832 гг. жил и проповедовал у черкесогаев в горах Черкесии, а затем в 1832 г. временно обосновался в Екатеринодаре и в 1840 г. окончательно переселился в Армянский аул (Армавир). И сегодня на его белом мраморном надгробии можно прочесть: ‘Здесь покоится Вардапет (так именовали монаха черкесогаи, что в переводе с арм. означает ‘учитель, духовный наставник’) Арцивян - монах, отважный защитник, утешитель и спаситель черкесских армян’.
В 1868 г. на южной окраине Армавира в память об избавлении от опасности покушения на императора Александра II (в Париже 25 мая 1867 г.) при церкви Сурб Аствацацин была сооружена часовня, освященная архиепископом Астраханской епархии Кеворком Вегабедянцем.
Еще до начала Крымской войны 1853-1856 гг. на территории Северо-Западного Кавказа было четыре объекта ААЦ - 2 молельных дома (в Анапе и Армавире), одна действующая (Екатеринодар) и одна строящаяся (Армавир) церкви. Все армянские храмы располагались в районах компактного расселения черкесогаев. И это вовсе не являлось случайным совпадением.
Духовенство ААЦ было обеспокоено положением горских армян, утративших исконно национальные черты и находившихся на грани полной ассимиляции. Единственным связующим звеном черкесогаев со своим народом оставалась их приверженность христианству. В Черкесию, главным образом, из российских приходов ААЦ - Кизляра, Моздока, Нор-Нахичевана направлялись священники-миссионеры. Их визиты особенно участились в конце XVIII - 1-ой четверти XIX вв., то есть в период активизации политики России на кавказском направлении. Совершенно очевидно, что переходы армянских миссионеров через пограничные кордонные линии были бы невозможны без ведома и согласия российской администрации. Это являлось ответным шагом России на частые визиты в Черкесию турецких эмиссаров, проповедовавших среди закубанских горцев основы мусульманской веры и призывавших их оказывать сопротивление казачьим соединениям.
Полная ассимиляция армян, возможный переход в мусульманство вряд ли способствовали бы укреплению среди них пророссийской ориентации. Кроме того, нужен был положительный пример, демонстрирующий выгодность вхождения народов Кавказа в состав Российской империи, что способствовало бы ослаблению сопротивления горцев.
В 1-ой половине XIX в. наблюдалось усиление авторитета ААЦ. В разных районах Кавказа стали происходить переходы из мусульманства в армянскую веру. Один из ранних случаев отмечен в Александрополе (Гюмри) в 1839 г., в последующие годы этот процесс принял довольно распространенный характер. Опасаясь возрастающего влияния ААЦ, экзарх Грузии Евгений в 1841 г. ‘потребовал воспрещения армянскому духовенству обращать и крестить в свою веру иноверцев’ без сношения на это с духовным начальством православной церкви. В результате Католикос Всех армян Иоанес обратился в МВД, департамент Духовных дел иностранных исповеданий с просьбой разрешить возникшую конфликтную ситуацию. В 1842 г. армянской церкви разрешено было крестить мусульман. В итоге, за десять лет, с 1843 по 1852 гг., армяно-григорианство приняли 109 магометан. По данным Л.А. Погосяна, все они являлись крепостными черкесами армавирских армян, что представляется несколько сомнительным. Переходы закубанских горцев в армяно-григорианство происходили, об этом свидетельствуют некоторые архивные документы и исследования историков XIX в. Однако в число 109 входили далеко не только черкесы, но и другие, так как данная цифра относится не к узколокальной местности, а к Кавказу в целом.
В 1853 г. армянское духовенство уже обязано было направлять все дела ‘о переходе иноверцев в армяно-григорианство’ на рассмотрение в департамент Духовных дел иностранных исповеданий. В последующие годы данная процедура усложнялась, вводились новые условия. Тем не менее, крещение мусульман в армянскую веру продолжалось, в том числе и на Кубани. Здесь наиболее активно вели миссионерскую деятельность в этом направлении представители армавирского духовенства ААЦ, а в 90-е гг. и армянские священники Екатеринодара - М.С. Тер-Минасьянц и К.А. Захарьянц. При этом, нами не выявлены источники, свидетельствующие об обратном процессе - принятии армянами Северо-Западного Кавказа мусульманства.
Иной уровень взаимоотношений был между армяно-григорианским и православным населением Кубани. Православие являлось официальным религиозным течением в Российской империи, в силу чего большинство исследователей заключали, что оно оказывало влияние на АДСЗК. Массового характера этот процесс не носил, подобных примеров - единицы. Вместе с тем, в исторической литературе отсутствуют сведения о переходе православных в армяно-григорианство (от авт. - на Кубани), но, как показывают архивные документы, такие случаи встречались. В 1909 г. в донесении губернатора Ставрополья в департамент Духовных дел иностранных исповеданий говорилось о том, что переходы из православия в армянскую веру были ‘довольно часты’. По всей видимости, аналогичная ситуация не являлась исключением и в соседней Кубанской области, где численность армян превышала ставропольскую диаспору. И действительно, в 1911 г. здесь в разных административных единицах (городах и отделах) армяно-григорианство восприняло 14 православных, в том числе 12 женщин. Таким образом, мы можем предположить, что подобные переходы происходили преимущественно при смешанных браках, которые традиционно не были распространенным явлением для АДСЗК.
Как мы видим, процесс взаимодействия армян-приверженцев ААЦ с мусульманским и православным населением Кубани в отдельных случаях сопровождался более тесными контактами. Выделялись два уровня взаимоотношений: первый, условно назовем его ‘односторонним’, - переход из мусульманства в ААЦ; второй, ‘параллельный’ - переход из ААЦ в православие и наоборот.
С утратой Арменией государственной независимости армянская церковь стала практически единственной представлять национальные интересы армянского народа на внешнеполитической арене. Одним из наиболее сложных участков являлась Османская империя, где положение армян было очень тяжелым. В XIX - начале ХХ в. в Турции участились армянские погромы, усилился процесс исламизации христианских народов. При таких условиях ААЦ не могла оставаться в стороне. Периодически к правительствам Англии, Франции и России и других мировых держав обращалось армянское духовенство с просьбой оказать давление на османо-турецкие власти. Но существенных сдвигов в решении армянского вопроса не происходило. В итоге это стимулировало процесс формирования в 1880-1890-х гг. национальных партий. Освободительное движение в Западной Армении приняло организованный и масштабный характер. В данном вопросе армянские политические партии, особенно ‘Дашнакцутюн’, объединили свои усилия с ААЦ.
Не оставалось безучастным в национально-освободительном движении и армянское духовенство Северо-Западного Кавказа, которое активно сотрудничало с дашнаками. В Кубанской области и Черноморской губернии священники ААЦ, как местные, так и приезжие, организовали сборы пожертвований, которые направлялись на нужды беженцев-армян или же передавались ‘Дашнакцутюн’. Со стороны российского правительства подобная ситуация первоначально встретила резко негативное отношение. На Кавказе был усилен надзор за армянами, особенно за духовенством ААЦ. Известно, что в поле зрения полиции находились армянские священники Армавира, Екатеринодара, Новороссийска. Так, например, с 1896 г. ежемесячно в штаб Кавказского военного округа поступала информация об армавирском духовнике Арсене Варданяне, сотрудничавшем с дашнаками. Из приезжих священников ААЦ наблюдение велось за турецкоподданными Исааком Давидовым (уроженец Иерусалима) и Самуилом Поповым (уроженец Вифлеема).
Правительство Российской империи не было заинтересовано в обострении отношений с Портой. Кроме того, царская администрация опасалась возможного территориального расширения освободительного движения - вовлечения в него армян Закавказья, что осложнило бы ситуацию на Кавказе в целом.
Как мы уже знаем, к концу XIX в. большая часть АДСЗК была представлена выходцами из Турции . Поэтому идеи о независимости Западной Армении находили поддержку и понимание у местных армян. Активизация же в данном направлении духовенства ААЦ способствовала более массовому проявлению антитурецких настроений среди армянского населения региона. Для ослабления накала, на территорию Кубанской области и Черноморской губернии воспрещался въезд армянским священникам, заподозренным в связях с ‘Дашнакцутюн’. На этом основании было отказано управляющему Астраханской епархии епископу Хорену Степане в ноябре 1895 г. в посещении Армавира, а александропольскому священнику Месропу Крикорову Бадоеву и вовсе воспрещалось пребывание в разных местностях Северо-Западного Кавказа. Подобные действия российских властей спровоцировали недовольство среди армянского духовенства, что послужило основанием для ареста и ссылки некоторых из них. Северный Кавказ был одним из мест, куда высылали армянских священников. Так, с 30 июня 1894 г. по 10 февраля 1895 г. в г. Ставрополе находился под надзором полиции армяно-католический священник г. Артвина Тер-Эпоян, а в ст. Исправной Баталпашинского отдела Кубанской области - архимандрит Эчмиадзинского монастыря Амаяк Аршаруни (с 24 июля 1897 г. по 28 июля 1899 г.).
Однако меры, предпринятые российским правительством, к существенным изменениям в сложившейся ситуации не привели. После очередных армянских погромов в Турции антитурецкие настроения среди российских армян нарастали в еще большей степени. С принятием же радикальных мер: закрытие в 1896-1898 гг. армянских приходских школ на Кавказе, конфискация имущества ААЦ в 1903 г. - спровоцировали антиправительственные настроения среди армян Российской империи. В результате в Елисаветполе (ныне Гянджа) и Тифлисе произошли кровопролитные столкновения армянского населения с полицией. Аналогичные случаи повторились и на Северном Кавказе: во Владикавказе и Армавире.